Пятница, вроде бы ничем не отличавшаяся от предыдущего дня, перестала мне такой казаться, когда я поздним вечером легла спать. Стоило мне закрыть глаза, как матрац прогнулся под весом моего ночного завсегдатая. Я не только успела привыкнуть к нему, но и полюбить всем сердцем. Вот только сегодня меня насторожил его ранний визит. Ведь обычно енот появлялся гораздо позже.

— Ты решил составить мне компанию и пораньше лечь спать? — спросила у него, когда Обжорка подобрался ко мне близко. Я не включила магический светильник, поэтому плохо видела его в темноте. Думала, хитрая мордочка по привычке завалится под бок, но не тут-то было. Он тыкался мне черным носиком в ладонь, что стало для меня полной неожиданностью. — Что с тобой, Обжорка? — взволнованно спросила, а затем все-таки включила свет, когда он продолжил свои странные действия.

Он не стал убегать, а тревожно на меня смотрел. Знакомая драгоценность привлекла мое внимание. Удивление практически мгновенно сменилось сперва страхом, а затем подозрением. Я протянула руку и взяла кольцо Говарда, которое он, как правило, не снимал.

— Откуда оно у тебя? — прошептала, не сводя глаз с енота. — С ним хоть все в порядке? — мне показалось, что он закивал в ответ полосатой мордочкой. — Наверное, мне следует его проведать.

Я не спеша переоделась и медленно, в меру своих еще неполных сил, направилась во вторую половину общежития. Когда подошла к нужной мне двери, из-за которой донеслись подозрительные звуки, то не стала раздумывать над тем стучаться или нет, а снесла запирающие заклинания и ворвалась в комнату к своему жениху. Мое появление стало для них полной неожиданностью, как и для меня картина, представшая перед взором. Девушка, лежавшая с ним в кровати, завизжала, едва заметила мое появление, вскочила и бросилась к своим вещам. Говард сперва недоуменно хлопал глазками и переводил взгляд с меня на девушку, которая столько раз одаривала меня презрением, а затем и сам последовал ее примеру. Я думала, что боль предательства будет рвать мое сердце на части, но ничего такого не произошло. Девица, схватив оставшуюся одежду, протиснулась мимо меня. Возможно, она думала, что я кинусь на нее с криками, но внутри была лишь пустота. Я сняла помолвочное кольцо и бросила ему в лицо вместе с его печаткой, а затем гордо подняла голову, расправила плечи и вышла в коридор, не желая больше его видеть, и прикрыла за собой дверь. Все к лучшему… Теперь намного проще будет объясниться с родителями.

— Эми! Постой! Позволь мне все объяснить тебе, — последовал за мной Говард. Он нагнал меня, схватил за руку и заставил посмотреть на него, чего я меньше всего хотела теперь.

— Пусти меня! — прошипела я.

— Эми…, — с напускным сожалением проговорил он.

— Ты не слышал, что она тебе сказала? — от угрозы, прозвучавшей в голосе моего одногруппника, даже у меня по спине пошли мурашки.

— Не лезь не в свое дело! — закричал на него бывший жених.

— Не люблю повторять дважды, — его спокойный тон был лишь прикрытием.

Говард все же отпустил меня, и я поторопилась к своему защитнику.

— Ну и катись! Устал я уже от тебя. Если бы не положение твоего отца в обществе, я бы в жизни не посмотрел в твою сторону. Не зря тебя Винсент зачислил на факультет некромантии, такой ледышке, как ты, там самое место, а эта нежить тебе под стать, — яд так и лился с губ бывшего жениха, а на красивом лице не было ни тени сожаления о содеянном.

— Ты все сказал? — так холодно проговорил Ингрэм, что его голос морозил душу. Кого Говард только что назвал нежитью? Ингрэма? Что он этим хотел сказать?

Бывший жених демонстративно отвернулся от нас и скрылся в своей комнате, хлопнув дверью так, что она задрожала. Вот все и кончено между нами. Несмотря на то, что с души словно камень свалился, обида поселилась внутри меня. Брюнет бережно взял меня за руку и перенес в мою комнату. Обжорки нигде не было видно.

— Ты как? — взволнованно спросил адепт, всматриваясь в глаза.

— А как может чувствовать себя ледышка? — горько усмехнулась и села на кровать. — Ингрэм, что имел ввиду Говард, когда назвал тебя нежитью?

— Эми…, — он сел передо мной на корточки и переплел наши пальцы. Я вздрогнула от такого действия, заметив, насколько непривычно смотрелась теперь моя рука без кольца, к которому успела привыкнуть. — Думаю, на сегодня достаточно для тебя потрясений. Нет. Я не хочу больше скрывать от тебя всю правду о себе, но только не сегодня.

— Хорошо, поговорим об этом позже. Ты прав, потрясений на сегодня более чем достаточно, — проговорила я и почувствовала, как глаза стали наполняться непрошенными слезами, а затем одна за другой принялись стекать по щекам. — Я действительно ледышка? — произнесла всхлипывая.

— Эй, ну чего ты… никакая не ледышка. Ты самая чудесная, милая девушка из всех, кого я встречал, — ласково проговорил Ингрэм, стирая ладонью слезы на моей щеке. — Не плачь, прошу тебя.

Я потянулась к нему и обняла за шею, а он встал на одно колено и успокаивающе погладил меня по спине, а затем почувствовала едва ощутимое касание его теплых губ на своей щеке.

— Спасибо тебе, Ингрэм, — прошептала еле слышно.

— Ты не забыла часом принять лекарство? — спросил адепт через некоторое время, и я замерла. — Твоя тетя обещала тебе уши открутить, если ты не будешь его пить, — усмехнулся брюнет и потянулся за зельем, отстранившись от меня.

Он налил в ложку неприятной жидкости и напоил меня ею, как маленького ребенка, а затем заботливо накрыл одеялом, когда я легла в кровать. Ингрэм собирался уходить, но я схватила его за руку.

— Ты посидишь со мной, пока я не усну? — произнесла, чувствуя, как мои щеки заливает румянец.

— Конечно, — он сел рядом со мной на край постели. Я сама на этот раз переплела наши пальцы.

На его губах появилась едва заметная улыбка, и я подарила свою в ответ. Зелье вскоре подействовало, и я погрузилась в мир сновидений, продолжая удерживать его за руку. Надеялась, что на предательстве Говарда мои потрясения закончатся, вот только у жизни на то, были свои планы.

Утро мне добрым не показалось. Стоило открыть глаза, как пришло окончательное осознание случившегося. Да, я предполагала то, что Говард мне изменял, но становиться свидетелем такой отвратной картины не пожелала бы и врагу. Даже после того, как он был пойман, продолжил говорить обо мне всякие гадости. Но сказанное бывшим женихом про Ингрэма заставило усомниться и в честности адепта. Меня влекло к нему со страшной силой, и сколько бы я не хотела себе признаваться в этом, никуда от этого было не деться. Брошенные в гневе бывшим женихом слова запали в душу и неустанно крутились в голове. Я боялась, что меня ждет новое разочарование, когда я узнаю всю правду об Ингрэме.

Берта, узнав о произошедшем, даже не попыталась скрыть своей радости. Она подначивала меня отпраздновать такое событие хотя бы чаем с пирожными или тортом. Я не стала ей противиться, желая порадовать себя чем-нибудь вкусным. Адепт пришел сегодня не порталом, а постучался в дверь. На нем был черный костюм и рубашка того же цвета. Его внешний вид заставил меня удивиться, но я ничего не успела у него даже спросить, как он первым принялся засыпать меня вопросами: как я себя чувствую? Успела ли принять лекарство? Он сказал, что заглянет ко мне вечером, и мы непременно обо всем поговорим, а затем удалился, оставив меня одну. Я боялась узнать правду, боялась разочароваться еще в одном человеке, которого считала кем-то больше, чем просто знакомый.

Я поделилась с Бертой своими страхами об адепте, когда она вернулась ко мне спустя пару часов не с пустыми руками, а с большим шоколадным тортом, словно у нее был день рождения. Подруга в пух и прах развеяла мои сомнения, напомнив мне, что и она не человек, тем не менее это не мешало нам сдружиться. Вот только дружба и нечто большее — не совсем одно и тоже. Да, возможно мы и останемся друзьями, но не более. Устроит ли меня такой поворот событий, я и сама пока не знала.

Вечером, когда я ожидала Ингрэма, поглядывая на часы каждые пять минут, в двери раздался стук, и я поторопилась ее открыть. На пороге стоял еще немного бледный лорд Эванс. Его я никак не ожидала увидеть у себя в субботний вечер.

— Добрый вечер, Эмилия. Я могу зайти? — проговорил он, едва встретились наши взгляды. Я тихо с ним поздоровалась и широко открыла дверь, пропуская Винсента внутрь. — Я уже в курсе событий, произошедших вчера, — продолжил он, когда присел на стул. — Ты не против, если я тебя угощу чашечкой чая?

— Нет, — ответила ему, а затем он встал и взял меня за руку. В следующую секунду мы были, как я поняла, в его доме. Он направился на кухню, и я поплелась вслед за ним. — Как Ваше здоровье?

— Спасибо, благодаря тебе буду жить и полным ходом иду на поправку. Мне хочется одновременно и отругать тебя за бездумный поступок и в то же время безмерно тебе благодарен. Не каждый человек смог бы так поступить, как ты, жертвуя собой, — он никогда не говорил со мной подобным тоном. — А как ты себя чувствуешь?

— Уже намного лучше, — ответила, понимая, что он не о моем здоровье.

— Я не о том, — сказал он, поставив чашки на поднос. — Эмилия, мне жаль, что тебе пришлось все это увидеть, — он подошел ко мне и положил руки на плечи.

— Откуда Вам стало известно обо всем? — спросила у него, потупив взгляд.

— Ко мне приходил отец, чтобы проведать, заодно и поделился печальными новостями. Он собирался навестить еще сегодня твоих родителей и принести им извинения за непозволительное поведение Говарда. Позволь и мне выразить сожаления по этому поводу.

— Спасибо, — печально вздохнула, вспомнив слова, сказанные Говардом на прощание. — Это ведь Вы предупредили его о зелье? — я высказала свое предположение.

— Да, — он не стал скрывать от меня правду.

— Зачем?

— Говард, каким бы плохим не был, все же мой брат. Известие о том, что он надумал жениться, стало для меня полной неожиданностью. Я обрадовался, что он наконец-то нашел ту единственную, с которой остепенится и найдет свое счастье. И до последнего надеялся, что после помолвки Говард изменился, но все равно решил подстраховаться, — его ответ был логичным, но тем не менее мне не понравился.

— То есть Вы не знали, что он собирался жениться на мне только из-за положения в обществе моего отца? — прозвучал следующий вопрос.

— Нет, — я видела по его выражению лица, что он говорил правду.

— Скажите, что мне теперь делать? — мне хотелось услышать его мнение.

— О чем ты? — настала его очередь удивляться.

— Об академии. Меня ведь сюда направили отчасти из-за того, чтобы я поближе узнала Говарда. Что дальше?

— Учиться, учиться и еще раз учиться. Работу все равно не найдешь по своему профилю, — усмехнулся Винсент.

— Очень смешно, — фыркнула я на его высказывание.

— Эмилия, я не вправе тебя удерживать, но разве тебе не хочется получить образование? — он смотрел на меня так, словно пытался заглянуть в душу.

— Но не на факультете же некромантии, — в очередной раз полетел камень в его огород.

— А на какой бы ты хотела перевестись? — он задал вопрос, хотя и сам наверняка уже знал ответ.

— На алхимический, — произнесла не раздумывая.

— Хорошо, давай договоримся с тобой следующим образом. Как только закончится расследование по делу о нападении, я переведу тебя на этот факультет, — его слова заставили меня удивиться.

— Вот знаете, лорд Эванс, я начинаю бояться Вашей доброты. Хотя мне очень понравилось командовать Вами, — съязвила я.

— Ты так похожа на свою тетю. Даже не знаю, куда уже от нее и прятаться, — недовольно проговорил Винсент.

— А я думала, что это только мне от нее достается, — на этот раз усмехнулась и я. — Лорд Эванс, скажите, а тот цветок все еще стоит у Вас в кабинете? — сменила тему для разговора.

— Эмилия, рассказывай, зачем он тебе сдался? Думаешь, я не заметил после твоего ухода, что ты его маленько ощипала? Кстати, он ни одной тебе внезапно понадобился, — Винсент явно не отстанет от меня до тех пор, пока не выложу все, как на духу.

— Кому еще? — насторожилась я.

— Магистру Тринес, — его слова вызвали у меня облегченный выдох. — Что с ним не так? — он смотрел на меня не отрываясь, ожидая ответа. Как ни странно, я больше не боялась его холодного и пронзительного взгляда.

— Этого-то я и не знаю, но растения нет ни в одном справочнике. Поэтому мне и нужно попасть в то хранилище, чтобы поискать его в запрещенных, — проговорила, подумав, что не стоит скрывать от него правду.

— И ты поделилась своими соображениями с преподавательницей по зельеваренью, — сделал он вывод. — Хочешь сказать, что магистр Аскендаре желала причинить мне какой-то вред? — я заметила, что на его лице появилось беспокойство.

— Я не могу так говорить до тех пор, пока не узнаю о его свойствах, — немного замялась я.

— В понедельник я собираюсь выйти на работу и сам тебя проведу в ту комнату, — проговорил ректор, немного поразмыслив.

— Правда?! — удивленно воскликнула.

— А разве я хоть раз не сдержал слово? — ответил он вопросом на вопрос.

— Нет, — стушевавшись отозвалась я, и Винсент отстранился от меня, чтобы налить нам чаю. — Кто на Вас напал? — я сгорала от любопытства.

— Без понятия, — в его голосе появилось напряжение.

— Что это за книга такая? — не унималась я.

— Эмилия, с учетом твоего умения попадать в различные истории, лучше тебе этого не знать, — Винсент произнес это на полном серьезе, я отвернулась, чтобы он не заметил, как у меня от обиды поджались губы, но он рассмеялся.

После мы переместились в гостиную, где пили чай и разговаривали на темы, не касающиеся ни академии, ни отношений, в которых мы оба потерпели неудачу.

— Не поняла?! Это еще что такое? Кому был прописан постельный режим? — раздался внезапно строгий голос Аурелии, от чего я едва не поперхнулась. Мы переглянулись с ректором и рассмеялись разом. — Что такого смешного я сказала? Сговорились уже за моей спиной? Решили вместе противостоять мне?

— Аурелия, ну чего ты завелась, как ужаленная? — попыталась утихомирить ее. — Разве не видишь? Сидим, чай пьем.

— Смотрите у меня! Оба только и норовите пренебречь моими наставлениями, — немного обиженно проговорила тетя. — Лекарство хоть приняли? — в этот момент и я, и Винсент молча закивали, а она вылетела прочь, удовлетворившись ответом, мы же продолжили общаться дальше.

Как только было покончено с ароматным напитком в моей кружке, Винсент перенес меня в общежитие, пожелав скорейшего выздоровления и хорошего вечера. Вот только, как выяснилось со слов Берты, Ингрэм за время моего отсутствия наведывался ко мне и не раз. И новость о том, что ко мне приходил ректор, отчего-то расстроила адепта. Мне хотелось отправиться к нему, вот только нежелание видеть своего бывшего жениха, не позволило мне этого сделать, и я осталась его дожидаться в комнате.

Брюнет не появился ни в субботний вечер, ни в воскресенье. Мне оставалось лишь гадать, что послужило причиной его столь внезапного исчезновения.

В понедельник за мной зашла Берта, и мы отправились с ней в академию, повстречав по дороге Говарда, шедшего в обнимку все с той же девицей. Она злорадно заулыбалась в тот момент, когда мы обгоняли их, но меня никоим образом не тронуло ее действие, поскольку я и сама радовалась тому, что между мной и этим адептом наконец-то все кончено. Едва мы заняли в столовой свободный столик, как к нам присоединился Ингрэм, чего никогда не делал ранее.

— У тебя все в порядке? — проговорила, едва он сел рядом со мной.

— Да. Почему ты так спрашиваешь? — с интересом посмотрел на меня адепт.

— Просто ты так неожиданно пропал на два дня, — ответила, сделал небольшой глоток кофе.

— Я приходил к тебе в субботу, но тебя не было, а в воскресенье навещал родных, — мне показалось, что первая часть фразы Ингрэм произнес более эмоционально, чем вторую.

— Понятно, — только и ответила я. — Зайдешь сегодня вечером? — немного смутившись спросила у него.

— Да, — произнес адепт, немного нахмурившись. Сколько бы не отдалялся наш разговор, он все же был неизбежен.

Когда я закончила завтракать и попрощалась с Бертой, пожелав ей удачного дня, то направилась с Ингрэмом на основы некромантии, значившиеся у нас первой лекцией в расписании. Я стала, как вкопанная, едва увидела высокого мужчину, разговаривавшего с магистром Алазардом. Один его внешний вид вселял ужас, не говоря уже о властном взгляде, которым он одарил нас, едва заметил наше появление в коридоре. Длинные белесые волосы заканчивались чуть ниже лопаток. Он был одет во все черное, включая длинную мантию, поверх которой красовался какой-то амулет на широкой серебренной цепочке. Для того, чтобы попасть в аудиторию, следовало пройти мимо них. Собравшись с силами, я все-таки последовала за своим соседом по парте, не сразу обратившего внимание, что меня больше нет рядом. Поравнявшись с преподавателем и его собеседником, я заметила, что у него был тот же цвет глаз, что и у Ингрэма, который слегка склонил голову в знак приветствия. Мужчина ответил ему молчаливым кивком, всецело сосредоточив свой интерес на моей персоне. Адепт ускорил шаг, чтобы побыстрее скрыться в аудитории. Он был мрачнее тучи и периодически взъерошивал волосы. Ингрэм сильно нервничал, что было на него не похоже. Я понимала, что сейчас не самое подходящее время для своего вопроса, но страх и сомнения, поселившиеся где-то внутри, заставили меня его задать.

— Ингрэм, кто тот мрачный мужчина, и почему у него такие же, как у тебя, необычного цвета глаза? — еле слышно спросила, боясь услышать ответ. Адепт смотрел на меня, продолжая молчать, словно подыскивал нужные слова.

— Вечером, Эми. Я расскажу тебе обо всем сегодня вечером, — тяжело вздохнул брюнет, а затем в помещение вошел магистр Алазард. Я отвернулась от адепта, но ощущение очередного потрясения, которое меня настигнет после его объяснений, никак не покидало.

После этого разговора Ингрэм практически все время молчал и о чем-то думал, словно заранее размышлял над тем, что собирается мне рассказать. Я и так была вся на нервах в ожидании вечера, а тут еще и выяснилось, что пока болела, одногруппники уговорили Нетанеля в эту пятницу устроить нам посвящение в некроманты. Услышав такую «распрекрасную» новость, пару минут ничего не могла вымолвить. Потом еще столько же выражала свое возмущение и принялась искать причины, позволившие бы мне пропустить это событие, но адепты пообещали устроить темную, если я не пойду на столь радостное для них мероприятие. Решив, что магистр Алазард вновь повторит встречу с мармозетами и для одногруппников, немного успокоилась.

По окончании лекций я подошла к кабинету ректора, от которого не было ни слуху, ни духу, хотя в субботу он сам обмолвился, что проведет меня в книгохранилище. Потоптавшись немного под дверью, так и не решилась постучать, а направилась в лабораторию по зельеваренью. Но магистра Тринес не оказалось на месте. Похоже, тайна того цветочка так и останется пока нераскрытой.

По возвращении в общежитие я уже не была так уверена в том, что хотела знать всю правду об Ингрэме. С одной стороны, меня медленно съедало любопытство, с другой, понимала, что если все оставить так как есть, то эта недомолвка постоянно будет стоять между нами. Мне не терпелось разобраться во всем и, наконец-то, понять, почему он столько времени заботился обо мне, и кем ему приходилась Люсинда?

В назначенный час раздался стук в дверь. Невзирая на то, что ожидала его, все же подпрыгнула на месте. Какое-то время просто сидела и смотрела на преграду, за которой стоял, вероятнее всего, мой сосед по парте. Я не решалась открыть ее, так как боялась, что эта встреча окончательно разобьет мое сердце на части и подорвет доверие к мужской половине. На ватных ногах я все же подошла к двери и нажала на ручку, впуская адепта в комнату.

— Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросил он после того, как присел за стол. Ингрэм обычно так не делал. Значит, я права, разговор будет не из легких.

— Спасибо, хорошо, — с зельем, которое ему тогда выдала Аурелия, чувствовала себя, как новенькая. — Чай, кофе? — предложила ему.

— Нет. Ты лучше присядь, Эми, — он слегка улыбнулся, но на его лице залегла печаль, и мое сердце начало пропускать удары.

Я выполнила его просьбу и села напротив адепта. Он поймал мою руку и переплел наши пальцы. Ингрэм какое-то время играл с ними, а затем тяжело вздохнул и разомкнул наши руки.

— Тот мужчина, которого ты назвала мрачным, архимаг Андерсон, — начал брюнет свой рассказ после затянувшейся паузы. — Насколько тебе известно, он очень сильный маг. Владеет тремя стихиями. Казалось бы, такой силы в сочетании с многолетними навыками достаточно, чтобы устранить любую нежить, и быть успешным боевым некромантом, но это мнение ошибочное. Этого хватит, чтобы сразить порождений Тьмы низшего порядка, но никак не высшего. Не зря говорят «держи друзей близко, а врагов еще ближе». Смысл этого выражения в том, что, только приблизив к себе Тьму, можно выяснить ее больные и уязвимые места. Тогда заранее знаешь, чего ожидать от этих тварей, и как легче и быстрее их прикончить. Возможно, это подло, зато эффективно работает.

— Каким образом можно приблизить Тьму? — тихо спросила, однако он услышал мой вопрос.

— Впустить ее в себя, — его слова шокировали меня.

— Каким образом? — тем не менее выдавила из себя следующий вопрос.

— Для этого существует специальный ритуал. При первом, инициации, готовят разум и тело человека к Тьме. Затем, с каждым новым ритуалом, она проникает в него все больше. Порой, наверное, не понять, что в этом некроманте больше: живого или все-таки мертвого. Со временем, он перестает испытывать какие-либо чувства, а тот, кто не способен на это, на мой взгляд, мертв… Есть тело, но нет души. Происходят не только внутренние изменения, но и внешние. И я не знаю, кому он служит, Тьме, заполнившей его, или Свету, — ему нелегко давался рассказ, но он потряс меня до глубины души.

— Глаза… — прошептала, когда до меня дошел смысл сказанного им.

— Да. В первую очередь меняется цвет глаз. Они становятся черными, — я смотрела на него и не могла поверить в то, что и Ингрэм прошел через это.

— И ты… — я не смогла договорить, так как мой голос дрогнул.

— Впустил в себя Тьму, — закончил за меня адепт.

— Сколько? — я еле ворочала языком.

— Пока только один, — он не скрывал от меня больше правду, но мне от этого было не легче.

— А архимаг Андерсон? — прозвучал очередной вопрос.

— Шесть, — его голос был тверд и спокоен, но, судя по тому, как он частенько запускал пальцы в волосы, это было только напускным прикрытием.

— Откуда ты столько всего знаешь про него? Он твой учитель? — от последней фразы он немного поморщился.

— Не только, Эми. Не только… — горько усмехнулся он. — Архимаг Андерсон…, — Ингрэм набрал побольше воздуха в легкие, прежде чем продолжить, — мой отец.

— Я ничего не понимаю… — тяжело вздохнула, пытаясь сложить головоломку.

— Почему у нас разные фамилии? — в очередной раз продолжил за меня, на что я молча кивнула. — Сайленс — девичья фамилия моей матери.

— Зачем тебе это понадобилось? — недоуменно уставилась на него.

— Мой отец никогда не считался с моим мнением или желаниями. С момента моего появления на свет решил, что я стану таким же, как он… великим, могучим… Я долгое время подчинялся его указаниям, но в один день понял, что не хочу уподобиться ему. Стать таким же бездушным… Жаль, что на то время, уже состоялась моя инициация. Я восстал против него. Ушел из семьи, взял другую фамилию, забросил обучение некромантии, — он часто останавливался, подбирая нужные слова.

— Тогда почему ты все-таки пошел на этот факультет? — удивилась я.

— Мне пришлось… Помнишь, как-то говорил тебе, что мне пришлось расстаться с мечтой? Люсинда, та девушка, с которой ты меня видела…

— Твоя сестра, — перебила адепта.

— Да. Она оступилась, и отец решил наказать ее жестоким способом. Не спрашивай, что она сделала, я не вправе рассказывать об этом, но он поставил меня перед выбором: или я поступаю в академию, или моей сестре пришлось бы мучиться долгие годы. Я люблю сестру и не смог бы поступить иначе, когда она прибежала вся в слезах ко мне с мольбой спасти ее. Таким образом, через проступок Люсинды, он добился своего и украл тем самым мою мечту.

— То есть ты инициированный некромант, — подытожила я услышанное.

— Да, — нехотя отозвался Ингрэм.

— Поэтому Говард назвал тебя нежитью? — решила уточнить.

— Скорее всего.

— Если ты столько всего уже умеешь, что тогда забыл в академии, да еще и на первом курсе? — мне нужны были ответы.

— Мне некуда торопиться…

— Действительно, — прошептала я. — Этим ритуалом пользуются только боевые некроманты? — я видела, что ему была неприятна эта тема, но он уступал мне.

— Не обязательно.

— Тогда почему Нетанель или другие некроманты, которых я встречала не проводят его? — сколько же у меня имелось к нему вопросов.

— Это опасно для жизни. Можно либо сразу умереть, либо стать нежитью, — его выдержке стоило позавидовать.

— Ингрэм, скажи, зачем ты все это время так заботился обо мне? Тебе что-то от меня нужно? — после слов, брошенных Говардом, можно было ожидать чего угодно.

— Неужели ты сама еще не догадалась? — он пристально посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. — Ты мне нравишься, Эми, очень…, — стоило ему это сказать, как меня в тот же момент обдало жаром, словно опустили в кипящий котел. Щеки залил предательский румянец, и я опустила глаза. — Не молчи, Эми, скажи хоть что-нибудь в ответ, пожалуйста, — Ингрэм потянулся к моей руке, но я убрала ее прежде, чем он успел дотронуться до нее.

— Что именно ты хочешь услышать от меня? — я нашла в себе силы взглянуть ему в глаза, в которых плескалась сама Тьма.

— Я ведь вижу, что и ты ко мне неравнодушна. Есть ли у меня шанс быть с тобой после того, как столько всего узнала обо мне? — ему не терпелось узнать мое решение, но его у меня пока не было.

— Мне нужно время, Ингрэм, чтобы все хорошо обдумать, — еле слышно произнесла.

— Я буду ждать столько, сколько нужно, — произнес он, вставая из-за стола.

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но так и не посмотрела на него, продолжая сидеть, опустив голову. И вскоре Ингрэм ушел. Стоило ему закрыть за собой дверь, как я почувствовала себя несчастной, не смогла сдержаться, и по моим щекам одна за другой полились слезы, а затем разрыдалась в голос. Интересно, мне хоть один нормальный парень может понравиться?

Наверное, Берта услышала мои завывания, так как не прошло и пяти минут после ухода адепта, как она появилась в комнате.

— Эми, что случилось? — взволнованно спросила подруга, в то время как я вытирала слезы.

— Ничего, — отмахнулась от ее вопроса.

— Тебя Ингрэм обидел? На него это совсем не похоже. Это ведь он приходил к тебе? — недоумевая произнесла она, на что я утвердительно закивала. — Давай рассказывай!

— Ты знала, что Ингрэм инициированный некромант? — пристально на нее посмотрела.

— Это кто тебе еще такую чушь сказал? Неужто он сам? — она присела на стул, я снова закивала. — И чего ревешь?

— Он прекрасно знал, как я отношусь к некромантам и скрыл от меня этот факт. Получается он тоже меня обманул, как и Говард, — уже со злостью проговорила я.

— Ну тут ты уже однозначно перегнула палку, сравняв их под одну гребенку, — возмутилась подруга.

— А в чем я ее перегнула? Я еще помню как-то спросила у него в парке, какая буря его занесла на этот факультет? Что он вроде нормальный по сравнению с другими нашими одногруппниками.

— Ага. И он тут же должен был тебе признаться в том, что некромант. Ты сама своей фразой заставила его замолчать и по сути обозвала самым ненормальным не только в группе, но и во всей академии.

— Мог хотя бы намекнуть, кто он, — возразила ей.

— Эми, Ингрэм часом признался в том, что ты ему нравишься? — она смутила меня своим вопросом.

— Да, — отозвалась я, покраснев в очередной раз.

— Тогда все понятно, — сделала она какой-то для себя вывод.

— Что тебе понятно? — я не могла больше сидеть на одном месте и принялась мерить комнату шагами.

— Подумай сама. Зачем ему, вообще, нужно было бы сознаваться тебе, если бы ты была ему безразлична, и он не чувствовал бы взаимной симпатии? Эми, я не вижу в этом никакой проблемы. — Красивый, умный, сильный, заботливый. Чего тебе еще надо для полного счастья? Ни одну другую не смутило бы это, только тебя, — упрекнула меня подруга.

— Ты отца его видела?! — воскликнула я, уперев руки в бока.

— Кого? — недоуменно посмотрела на меня Берта.

— Архимага Андерсона, — с содроганием произнесла я.

— Скажи, что ты шутишь, — у нее от удивления округлились глаза. — Да он своим появлением сегодня пол академии распугал.

— А я тебе про что! Ничего страшного да?! Конечно ничего, если твой милый со временем станет похож на скелет, обтянутый кожей со впалыми глазницами, у которого вместо сердца кусок камня или льда, — меня понесло не на шутку. — Как тебе такая перспектива?

— Эми, я даже не знаю, что тебе и сказать по этому поводу, — озадаченно произнесла она. То ли ее впечатлила обрисованная мной картина будущего, то ли переполнявшие через край эмоции.

— Лучше и не говори ничего, — ответила, выпустив немного пар.

— Радует то, что Люсинда его сестра, — она умела находить положительные моменты даже в не в самой приятной ситуации. — Вот только не надо пороть горячку. Ты спросила у него, обратим ли этот процесс? — она быстро пришла в боевую готовность.

— Нет, — пробубнила себе под нос.

— Для начала все же узнай, а потом принимай решение, — посоветовала подруга.

Я ничего не успела произнести, так как в дверь раздался настойчивый стук. Мы переглянулись с Бертой, и я поторопилась посмотреть на незваного гостя.

— Добрый вечер, адептка Стерн, — произнес лорд Эванс. После того, как поприветствовала его в ответ, предложила пройти внутрь. Берта, увидев ректора, быстро ретировалась в свою комнату, оставив нас наедине. — Вы все еще хотите попасть в хранилище? — уставшим голосом спросил Винсент.

— Да, — ответила не раздумывая.

— Тогда не будем тратить попусту время, — проговорил он, затем подошел ко мне и взял за руку.

Он не торопился переносить нас, а вглядывался в мои глаза, сохранившие следы недавних слез. Тяжело вздохнув, Винсент все же создал портал и в следующее мгновение мы оказались в комнате, в которой я нашла ту злополучную книгу, ставшей причиной нападения на ректора.