Следующее утро принесло очередное открытие. Проснувшись, увидела на соседней подушке помятый, слегка обугленный по углам лист. Я поднесла его к лицу, и сердце мгновенно ушло в пятки. Результат моих размышлений над положительными и отрицательными чертами Дариела мало того что не сгорел, так еще и попал не в те руки. Хоть листок и пострадал сильно, почерк декана я узнала: он внес небольшие, но весьма значимые изменения.

В столбце “почему я должна уехать?” было написано “он не любит другую, он любит тебя. И только тебя!”, а в соседней графе “почему я должна остаться?” — “потому что ты тоже его любишь”. Чтобы осознать это, Дариелу понадобилось гораздо меньше времени, нежели мне.

Следов пребывания в комнате посторонних я не обнаружила. Однако с учетом оснащенности брюнета артефактами и наличия у него такого числа пособников уже ничему не удивлялась. Хоть этот факт меня немного возмутил и в то же время смутил, была безмерно рада находке. Ведь декан дал знать, что его намерения остались прежними. И это немного уняло тревогу. Но только немного.

Спустя пять дней…

Пятница разительно отличалась от предыдущих дней. С самого утра в доме царила удивительная тишина. Папа после завтрака куда-то испарился, дедушка, схватившись за грудь, поднялся к себе, и больше я его не видела. Одна мама бегала вверх-вниз, постоянно что-то ворча. Может, с папой поссорилась? Ничего, она у нас отходчивая.

Я сидела с книгой в руках, когда внезапно распахнулась дверь и в комнату влетела мама в красивом нарядном платье цвета морской волны. Ее светлые локоны были уложены в затейливую прическу.

— Ты почему еще не готова? Или в этом собралась идти? — с порога накинулась она на меня.

— Куда? — растерялась я на миг под ее осуждающим взглядом.

— Как куда? В храм! Ты вообще меня вполуха слушаешь в последнее время. Или вовсе не слушаешь, а только вид делаешь.

— Так что мы там забыли?

— У Даниелы сегодня свадьба. Нужно уважить соседей.

— Езжайте без меня. Я лучше дома посижу. Передай ей мои наилучшие пожелания, — я опустила взгляд на книгу, надеясь, что на этом разговор окончен.

— Ну уж нет! Одна я никуда не поеду! — мама сложила руки на груди и вздернула подбородок.

— Почему одна?

— А кто еще? Дедушка притворяется больным, бабушка хлопочет над ним, отец корпит над каким-то очередным изобретением. Лилок, ну составь мне компанию, — она так жалостливо на меня посмотрела, что я начала колебаться. — Прогулка пойдет тебе на пользу. И так уже десять дней носа из дома не показываешь. Того и гляди, скоро мхом покроешься.

— Уговорила, — с тяжелым вздохом захлопнула книгу и поднялась, чтобы заняться сборами.

Мама тут же подлетела ко мне и ухватила за локоть.

— Лилок, а давай я сделаю тебе прическу! Невесту, конечно, не затмишь, но наверняка привлечешь чье-нибудь внимание.

Не желая спорить с мамой, отдалась в ее власть. Она радостно хлопнула в ладоши, привела меня в свою спальню, усадила за туалетный столик и принялась кружить надо мной.

Спустя час я была причесана по последней моде. Уж что-что, а за ней мама следила.

— Какое платье собираешься надеть? — раздался вопрос возле уха.

— Даже не знаю… — задумчиво протянула я, в мыслях перебирая свой гардероб. — Наверное, серое.

— Фи. Как скучно! Что же?.. Точно! А это мысль! — в ее глазах вспыхнули озорные огоньки. Не к добру!

Мама, порхая, подлетела к платяному шкафу и достала оттуда длинное платье цвета сливок. Явно не ее, а моего размера. К тому же новое.

— Откуда оно у тебя? — на миг в сердце закралось подозрение, что что-то с этими сборами нечисто, но оно быстро развеялось.

— Я его купила в прошлом году, собиралась подарить на твой восемнадцатый день рождения, но меня опередила бабушка и подарила зеленое. Помнишь? — дождавшись моего кивка, она продолжила: — С тех пор оно и пылится в шкафу. Надо выгулять хоть раз. Чем сегодня не повод?

— Мама, тебе не кажется, что Локвуды могут обидеться, если я появлюсь в таком наряде?

— Ничего подобного! Платье не белое, поэтому не бери в голову. Ты красива, так почему бы это не подчеркнуть?

Поразмыслив около минуты, согласилась с ней. И вскоре я с восхищением рассматривала себя в зеркале. Платье подошло мне идеально. Нигде не болталось, хотя за последние две недели из-за волнений немного потеряла в весе. С виду наряд казался простым, но некоторые детали делали его торжественным. Длинные рукава были выполнены из тонкого кружева, а на груди имелся полукруглый вырез, расшитый мелкими бусинками, впрочем, как и сам лиф. Выглядела я в нем изумительно. Пока я крутилась перед зеркалом, мама застегнула у меня на шее жемчужную нить, вложила в ладонь серьги и попросила поторопиться со сборами.

Когда пришел черед обуви, мой выбор остановился на кремовых туфлях, хотя отчего-то порывалась надеть свадебные. Правда с ними у меня были связаны не самые лучшие воспоминания. И по пути в храм они неустанно терзали мое сердце.

Поскольку у входа никого из приглашенных не оказалось, я решила, что мы немного опоздали. Но тем лучше для нас — займем последние скамейки. Однако едва переступила порог, как ко мне подлетела худенькая девчушка и вручила букет из кремовых роз. Другая же, чуть постарше, подала матери тонкую вуаль, которую та поторопилась закрепить на моей голове. Я вертела ею по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

— Будь счастлива, Лилок!

С этими словами она прижала меня к себе на мгновение, затем смахнула катившуюся по щеке одинокую слезу и направилась вглубь храма. Стоило недоуменно взглянуть ей вслед, как увидела у алтаря знакомую мужскую фигуру, облаченную в черный фрак. Я растерялась. Что все это значит?

Однако вскоре пришло понимание. Дариел в очередной раз обыграл меня, решил сделать все по-своему. Губы расплылись в довольной улыбке, и с замирающим от волнения сердцем я неторопливым шагом отправилась навстречу своему счастливому будущему.

Гостей собралось немало. Здесь был и “больной” дедушка. Рядом с ним сидела бабушка, а возле нее и папа с мамой. Чуть поодаль расположились соседи, включая Даниель. Внезапно я вспомнила, что свадьба у нее состоится только на следующей неделе. С губ мгновенно слетел невольный смешок. Хорошо же мама меня провела. Хотя не только она…

С левой стороны от прохода, украшенного белыми розами, разместилась многочисленная родня жениха: на торжество приехали как его родители, так и два брата со своими женами и детьми. Помимо них были и те, с кем мне довелось познакомиться на званом ужине.

Букет, который я держала в руках, скрывал от любопытных глаз дрожь в пальцах. Судя по натянутой улыбке Дариела, он волновался не меньше меня. Однако по мере приближения к алтарю, мой шаг становился гораздо тверже. Постепенно крепла и уверенность, что это был не сон, а явь. Любимый все же не удержался, сошел с возвышения и протянул мне ладонь, в которую я без промедления вложила пальцы. В голове не возникло ни единого сомнения насчет правильности происходящего, поскольку мечтала об этом моменте. Все-таки из нас двоих Дариел оказался более мудрым и уступчивым.

Обряд проводил не прежний постоянно что-то мямливший священнослужитель, а мужчина средних лет с хорошей дикцией. И вот снова возникло подозрение, что дедушка тогда постарался на славу.

— Обменяйтесь кольцами и возьмитесь за руки, — раздался громкий голос храмовника, спустившего меня с небес на землю.

Жених последовал его указаниям: взял золотое украшение с подушечки, протянутой светловолосой девочкой, и надел мне на палец. Те же действия повторила за ним и я. Любимый маг неустанно улыбался. Его скулы заметно порозовели, дыхание участилось, а черные глаза источали непомерную радость, светились любовью.

Едва широкая ладонь любимого соприкоснулась с моей, священнослужитель набросил на наши запястья длинную алую ленту и завязал ее на бант.

— Повторяйте за мной: я, Дариел Невилл, в присутствии свидетелей беру в жены Лилит Левент…

Дальше все происходило, словно в сказке. Мы оба произнесли клятвы любви и верности, после чего храмовник, не допускавший ни единой заминки в обряде, призвал мужскую магическую нить, не синего цвета, как доводилось мне видеть ранее, а лазурного. Она искрилась над алтарем, извивалась подобно змее в ожидании другой, женской, которая не заставила себя ждать. Хотя на мгновение меня охватил былой страх. Вскоре две нити сплелись воедино и обе приобрели ярко-пурпурную окраску. Союз двух любящих сердце (в чем я нисколько больше не сомневалась) скрепился и магией. Позже гости не раз говорили, что им еще не доводилось видеть такой красивой церемонии.

Едва храмовник громогласно объявил нас мужем и женой, раздались бурные аплодисменты, сопровождающиеся выкриками “горько”. Дариел не растерялся, обвил мою талию свободной рукой и привлек к себе, чтобы запечатлеть на губах страстный поцелуй. Он застал меня врасплох. Все мысли в тот же момент утратили связность, и я отдалась магии его губ. Муж не стыдился демонстрировать свои чувства, словно хотел показать всем, насколько сильна его любовь.

Присутствующие улыбались, наши матери всхлипывали от счастья. Да что там говорить, я и сама изо всех сил сдерживала слезы непомерной радости. Все получилось именно так, как я хотела. К лучшему или худшему — жизнь покажет. В голове же никак не укладывалось, что я стала женой такого красивого, а главное, любимого, человека. Но обручальное кольцо на пальце было тому подтверждением. Я поднесла руку к глазам и увидела на его гладком ободке изящную витиеватую надпись. Из-за освещения и размера букв мне не удалось прочесть гравировку, поэтому я обратилась за помощью к Дариелу.

— Что здесь написано?

— Моя любовь всегда с тобой, — прошептал он на ухо и вновь на миг прикоснулся к моим губам в едва ощутимом поцелуе.

— Я тоже люблю тебя, Дариел, — выпалила на одном дыхании, едва муж слегка отстранился. Его благодарная улыбка стала мне ответом.

Сопровождаемые многочисленными пожеланиями мы вышли на улицу, где муж подхватил меня на руки и понес под восторженные возгласы свидетелей к украшенному цветами открытому экипажу. Хоть это было и романтично, я мечтала сейчас оказаться подальше от любопытных зевак, ведь нам о стольком еще предстояло поговорить.

Дариел переплел наши пальцы, не сводя при этом с моего лица теплого взгляда. На мгновение в его глазах промелькнула тревога.

— Надеюсь, ты не в обиде, что церемония состоялась немного раньше?

— Почему вдруг передумал?

— Во-первых, не мог больше терпеть разлуки и мучений, на которые обрекла нас. Ты приходила ко мне каждую ночь во снах.

— Только не говори, что в том пеньюаре и с распущенными волосами, — в моем голосе прозвучал испуг.

— Именно, дорогая. По всей видимости, тебе уже кто-то рассказал о моей способности хорошо видеть в темноте.

— А во-вторых? — я решила сменить тему разговора, поскольку щеки готовы были в любую минуту превратиться в угольки, так сильно они полыхали от стыда.

— А во-вторых, отец дал мне еще неделю отпуска, которым я намерен воспользоваться…

— Каким образом?

— Узнаешь уже этой ночью, — прошептал Дариел на ухо, и я запылала еще сильнее.

Вскоре экипаж привез нас к роскошному дому, который, как выяснилось, муж снял на ближайшие несколько дней. Спустя четверть часа к нему подтянулись и остальные. Шампанское потекло рекой. Шум и смех наполнили особняк. В нашу честь неустанно звучали тосты. Мы же мечтали лишь об одном: поскорее уединиться. Но бросить гостей в разгар торжества было верхом неприличия.

Часы показывали начало девятого, когда к нам подошла лира Изабель.

— Вам не кажется, что вы тут засиделись? — игристое вино окрасило ее щеки в розовый цвет и развязало язык.

— Кажется, но не можем же мы вас оставить, — Дариел даже не пытался скрыть от нее своей печали.

— Какие глупости! — махнула она рукой. — Нам и без вас будет хорошо.

— Это нарушение всех традиций, но мы именно так и сделаем. Люблю тебя! — он быстро поцеловал ее в щеку и подставил мне локоть.

Под громкие напутственные возгласы, среди которых прозвучали и двусмысленные намеки, мы поднялись на второй этаж, где муж снова подхватил меня на руки и перенес через порог спальни. Ее значительную часть занимала кровать огромных размеров. Дариел запер дверь и приподнял руки у меня над головой. Немалые мамины труды пошли прахом: шпильки одна за другой бесшумно сыпались на ковер, в котором утопали мои ноги. Вскоре волосы каскадом упали на спину, хотя он так и не прикоснулся к ним.

Чтобы создать в комнате романтическую обстановку и сделать эту ночь незабываемой, Дариел воспользовался артефактом. Вечернее солнце, подглядывавшее за нами в окно, вмиг погасло, а над нами загорелись яркие звезды. Муж ловко расстегивал длинный ряд пуговиц на моем платье, но дело продвигалось крайне медленно — он постоянно отвлекался на поцелуи. Его руки и губы дарили невероятные ощущения. Я утопала в ласках, которые принимала без стыда и стеснения, с восторгом смотрела на мужественную грудь, когда Дариел снял рубашку. Хоть за целый вечер я сделала лишь глоток шампанского, чувствовала себя по-настоящему пьяной.

— Ты счастлива, Лилит? — спросил муж осипшим голосом, поглаживая щеку подушечкой большого пальца.

— Счастливее и быть не может.

— Может! И я тебе это сейчас докажу, но прежде хочу спросить: что ты надумала насчет академии? От твоего ответа зависит, как скоро у нас появится ребенок.

— Я принимаю ваше предложение, лир Невилл, — шутливым тоном отозвалась я.

“Интересно, каково будет учиться, когда муж — декан, а свекор — ректор?” — пронеслась в голове мысль, но она была вытеснена очередным одурманивающим поцелуем, вслед за которым Дариел подхватил меня на руки и понес к кровати, где сдержал данное чуть ранее обещание.

Позже мы непременно поблагодарим двух заговорщиков, которые помогли нам обрести друг друга. Ведь если бы не та незапланированная встреча и их стремление поженить нас, мы никогда не стали бы настолько счастливыми.