Возвращалась я домой поздно, когда солнце село за горизонт, и сумерки сгустились над землей. Беспокойство за того, кого любила всем сердцем, не оставляло ни на минуту.
«Что с ним? Пришел ли он в себя после такого удара? Несомненно, свадебный подарок ему преподнесли незабываемый».
Судя по свету, лившемуся из кухни, Тирра ждала моего возвращения. Я влетела в окно спальни, заботливо оставленного открытым подругой, обернулась и неспешно начала одеваться. Видимо, скрип несмазанных петель дверцы платяного шкафа и деревянных половиц возвестил ее о моем прибытии. Она ворвалась в комнату в тот момент, когда я завязывала на платье пояс, подлетела ко мне и молча обняла сзади, да так крепко, что у меня перехватило дыхание.
– Как ты? – еле слышно спросила подруга.
– В порядке, – мой голос надломился.
– Успела? С Лонгинистером ведь ничего плохого не случилось? – она попыталась развернуть меня, чтобы заглянуть в глаза, но ей это не удалось.
– Я не смогла ничего изменить, Тирра. Его смертельно прокляли… – я стояла и смотрела в одну точку. В какой-то момент почувствовала, как по щеке побежала одинокая слеза и сорвалась вниз.
Казалось, она впала в ступор от моих слов. Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя, как и мне на площади.
– И что теперь будет?! – с ужасом воскликнула подруга. Несомненно, Элан не оставит этот поступок черных магинь безнаказанным. Не начнутся ли теперь в отношении нас гонения?
– Не знаю…
– Может, поешь чего? Я рыбу в печи с овощами запекла. Как ты любишь… – резко сменила она тему разговора. Видимо, хотела отвлечь меня от тягостных раздумий.
– Спасибо, чуть позже. Хочу перевести дыхание после полета, – с благодарностью отозвалась на предложение и заботу.
В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошел Кристоф. Я посмотрела на часы, показывавшие начало одиннадцатого, и нахмурилась. Он смерил меня испытующим взглядом с головы до ног и обратился к Тирре:
– Оставьте нас, пожалуйста, наедине.
Подруга встревоженно на меня посмотрела, но выполнила его просьбу, больше походившую на приказ. Кристоф дождался, пока она покинет комнату, и плотно закрыл дверь.
– А теперь я желаю знать подробности, – он подошел ко мне ближе и навис, сложив руки. Нахмуренные брови сошлись на переносице, а глаза требовали ответа. – Где вы были?
– Думаю, вы и сами знаете, – я без страха смотрела ему в глаза. – Разве Тирра вам ничего не передала?
– Я хочу лично услышать это от вас, – он еще никогда не разговаривал со мной так холодно.
– В столице, – произнесла, с трудом сдерживая раздражение.
– Что вы там делали? – полетел очередной требовательный вопрос.
– Вашего начальника прокляли во время брачной церемонии. Этот болван снял амулет! – выпалила я со злостью, пропустив его вопрос мимо ушей. – Чем он думал? Чем?! – казалось, моя боль решила выйти наружу. Кристоф побледнел и на несколько мгновений заостренные черты лица разгладились, однако он быстро пришел в себя.
– Полегче с выражениями, – предостерег он меня. – Еще раз спрашиваю – что ВЫ там делали? – вопрос, как пощечина, заставил прийти в себя.
– Вы в чем-то меня подозреваете? – больно, как же больно было думать об этом. – Если да, можете проверить, участвовала я в заговоре или нет.
– Вы прекрасно знаете, что это в состоянии сделать лишь великий инквизитор. Ведьмы вашего уровня спокойно обходят наш дар. Только он способен понять – причинили вы кому-то вред или нет.
– Господин Ломьер, я все дни была у вас на виду! – начала я защищаться, но инквизитор меня перебил.
– В вашем распоряжении были ночи, которые, похоже, проводили без сна. Думаете, я не заметил синяки у вас под глазами и свет, горящий в спальне практически до самого рассвета? – он разозлился.
– Вы за мной следили?!
Он оставил мой вопрос без ответа. Хотя из сказанного им и так можно было все понять. Но зачем?!
– Причинили вы кому-нибудь вред или нет – установит великий инквизитор. В любом случае, вы нарушили правила, и я обязан доложить об этом в Управление. Пусть господин Лонгинистер сам принимает дальнейшее решение.
– Почему вы не помогли ему? Почему сидели сложа руки?! – эмоции взяли надо мной верх.
– Все порталы были перекрыты. Видимо, боялись проникновения через них. Мне не удалось попасть в столицу. Надеюсь, понимаете, что вам нельзя покидать селение, пока не получите на то разрешение, – он направился к двери, но, взявшись за ручку, обернулся. – И не пытайтесь бежать, будет только хуже.
«Неужели ты не видишь, что у меня творится сейчас на душе? Зачем ты так со мной?», – мысленно обратилась к нему. И тут с Кристофа слетела маска, которой он все это время прикрывался. Инквизитор с грохотом закрыл дверь и быстрым шагом пересек разделяющее нас расстояние.
– Зачем ты туда полетела?
– Я хотела помочь! – сорвалась на крик.
– С чего такие порывы? Что тобой движет, ведьма?! – он тоже повысил голос. – Пойти против своих? Нарушить негласные правила? Зачем ты это сделала?! – Кристоф схватил меня за плечи и пристально заглянул в глаза. – Отвечай!
– Да потому что я люблю его! – вырвалось у меня признание. Я сказала… и мгновение застыло. Сердце учащенно забилось, обливаясь кровью вместе с рвущимися наружу слезами. Грудь вздымалась от частого дыхания. Мы стояли и смотрели друг на друга, я – с болью, а он… неверием. – Я правда пыталась ему помочь, – прошептала, едва шевеля губами. Образ инквизитора начал расплываться перед глазами, и я моргнула, пытаясь прогнать пелену. Он молчал. – Проклятье можно было остановить, но… мне не позволили, понимаешь? – с мольбой посмотрела на него, надеясь, что он поймет. Хоть раз в жизни кто-нибудь кроме сестры должен был меня понять! А Кристоф молчал. Стоял и молчал! – Ты мне не веришь… – безжизненно заключила я и вырвалась из его рук. Тело пробила запоздалая дрожь, ноги наполнились слабостью. Я медленно подошла к кровати и закрыла лицо руками. – Оставь меня.
Слезы – это слабость, а проявлять слабость перед инквизитором не позволительно. Душа же разрывалась на маленькие кусочки. Хотелось выплакаться…
«Элан… Как бы я хотела тебе помочь! Забрать проклятье себе…».
Позади раздались громкие шаги, и Кристоф прижал меня к груди, крепко обнимая. Я мертвой хваткой вцепилась в его рубашку, словно маленький котенок, забравшийся на дерево, и, не переставая, шептала: «Я не успела… Не успела…». Кристоф гладил по волосам в успокаивающем жесте до тех пор, пока я не расслабилась, выплеснув все эмоции наружу. По телу разливались приятные волны тепла.
– Ты знаешь, что это было за проклятье? – инквизитор разрушил тишину и покой. В его объятиях было так хорошо и уютно.
– У меня есть предположения, но точно сказать не могу. На расстоянии сложно определить, да и я не специалист в этом. Возможно, если бы увидела ее печать…
«О таком даже и мечтать не стоит. Кто мне позволит вблизи рассмотреть след, оставленный черной магией?», – тут же приструнила себя.
– Тебе нужно хорошенько поесть и выспаться. Все равно пока ничего не известно. Как только что-нибудь выясню, немедленно сообщу, – его голос был мягким, ласкал слух. – Доброй ночи!
Я неохотно оторвалась от Кристофа и проводила благодарным взглядом. Ему очень быстро удалось успокоить меня. Вероятно, тут не обошлось без светлой магии.
Стерев со щек мокрые дорожки от слез, вышла из комнаты. На кухне меня ждала взволнованная Тирра. Мне предстояло объясниться с ней и рассказать обо всем, что случилось на площади.
* * *
Темнота и холод давили на меня невыносимым грузом. Казалось, я попал в темницу, наподобие той, что находилась на окраине империи и предназначалась для черных магов, и выбраться из нее мне было не суждено. Я кричал, звал на помощь, но в ответ – тишина, словно остался один на всей земле. Куда бы не тыкался, везде ждал тупик. Со временем не только холод сковал тело, но и страх.
Я сделал бесчисленное количество попыток выбраться из ловушки, и в тот момент, когда начал терять веру на спасение, услышал отчаянный смутно знакомый женский крик:
– Элан! Элан!
Голос звал меня из последних сил. Хоть он и доносился словно сквозь толщу воды, я посчитал это знаком и пошел на него. Двигался медленно, наощупь, словно слепой, обдирая в кровь локти и колени. Тьма давила со всех сторон, навевала неуверенность, однако и сердцем, и душой верил – впереди ждет спасение.
Через какое-то время стало значительно светлее. Темнота сменилась серыми сумерками, и вскоре видимость улучшилась. Когда до свободы оставались считанные шаги, сердце пронзила нестерпимая боль. Острые, как бритва, когти раздирали его изнутри. Я кричал, но с моих губ не слетело ни единого звука.
Понадобилось время, чтобы стихла боль. Когда она прошла, я почувствовал приятное тепло. Облегченно выдохнув, открыл глаза навстречу тусклому свету.
– Элан! Наконец-то ты пришел в себя! – я впервые увидел слезы на глубоко посаженных глазах отца. Казалось, он сильно состарился за время моего бессознательного состояния.
– Сколько я пробыл в забытье? – горло жгло, будто его царапали изнутри битые стекла.
– Почти двенадцать часов, – печально произнес отец, словно и не чаял уже увидеть своего сына живым.
– Что со мной? – на этот раз слова дались легче.
Я попытался встать, но смог лишь приподняться на локтях. На большее мое тело было неспособно.
– Тебя прокляли, сын, – вымолвил он, выдержав значительную паузу.
– Что за проклятье? – сердце громко застучало от волнения.
– Смертельное… – еле слышно вымолвил отец. Его вердикт прозвучал, как гром среди ясного неба.
– Так снимите его! – я сорвался на крик.
– Элан, успокойся, – он попытался обратно уложить меня, но я из последних сил сопротивлялся. – Мы пытаемся найти решение, но не все так просто, как хотелось бы. Никто не знает, что это за гадость, и как ее искоренить из твоего тела.
– Ведьму взяли? – поинтересовался я, взяв эмоции под контроль. Мой взгляд остановился на стакане с водой, стоявшем на прикроватной тумбочке, и отец подал его мне.
– Да.
– Это была Розалия?
– Нет. Но тоже сильная ведьма. Твой помощник уже поднял на уши всю империю. Пытается найти ее соучастниц.
– Соучастниц? – мне показалось, я ослышался.
– Такое проклятие не под силу сотворить одной ведьме, пусть и самой могущественной.
– Где Мэри? С ней все в порядке? – всполошился, вспомнив о своей жене.
– С ней все хорошо. Ей дали успокаивающий отвар. Она проспит до утра. Бедняжка сильно перенервничала.
– Мы так и не успели произнести брачных клятв, – я сделал несколько больших глотков воды.
– Еще успеете.
– Все напоминает один сплошной кошмар, которому нет конца.
– Элан, все наладится и забудется, как страшный сон. Ты был прав – они объявили войну, решили подорвать наше влияние и посеять волнения. Не представляю даже, что произойдет, если они снова проявят себя во всей красе. Мир между магами и так балансирует на грани, а тут такое…
– Теперь уже поздно об этом разглагольствовать. Она выдала имена пособниц?
– Нет.
– Ничего, я завтра же ее допрошу. Эта ведьма расколется у меня! – внутри поднималась ярость.
– Элан…
– Что? – его выражение лица не сулило ничего хорошего.
– Она приняла какой-то яд и умерла еще вначале допроса.
– Почему ее не обыскали? Как такое могло произойти? – мои руки сжались в кулаки от злости.
– Царила суматоха. Мы боялись, как бы тебе не стало хуже.
– Они теперь залягут на дно. Но рано или поздно я найду их всех до единой. И пусть не надеются на пощаду! И так слишком долго был добр с ними.
– Сын, не поддавайся эмоциям. Я не верю, что ничего нельзя изменить.
За дверью раздались тяжелые шаги, и в комнату вошел мужчина преклонного возраста в просторном белом одеянии – главный целитель империи. При виде меня он почтительно склонился. Отец встал с кровати, подошел к старцу и нетерпеливо поинтересовался:
– Господин Ингхольт, удалось что-нибудь узнать?
– Нет. Нужно время, чтобы понять, с чем имеем дело, – раздался скрипучий голос целителя. – Давайте я осмотрю вас, господин Лонгинистер. Возможно, тогда скажу что-то конкретнее.
Он около получаса проводил непонятные манипуляции, читал заклинания, которые болью отдавались во всем теле, а затем, хорошенько подумав, заключил:
– Это проклятие замедленного действия, но оно очень сильное. Слабость скоро пройдет, и прежние силы вернутся к вам, но… – старец замялся.
– Говорите, как есть! – внутри росло с трудом подавляемое раздражение.
– Отсчет ваших жизненных часов уже пошел.
– Сколько? – мой голос дрогнул. Я прочистил горло и повторил вопрос: – Сколько мне осталось?
– Без понятия. Простите, что приношу столь печальные известия в такой день. Мы не оставляем попыток докопаться до истины. Мои ученики сейчас работают над свитками в императорской библиотеке, однако не думаю, что им удастся что-либо найти. Сами знаете, при последнем восстании ведьмы выкрали почти все древние манускрипты, а что не смогли унести – сожгли.
Затем господин Ингхольт ушел, и в комнате воцарилась тишина. Правда, отец ее вскоре нарушил:
– Элан, только прошу, помни, не все ведьмы плохие.
– Ты мне уже говорил это не раз. Пока на деле они доказывают обратное… – отозвался я, тяжело вздохнув. – Иди отдыхать. Время позднее. Я тоже немного вздремну. Утром решу, что делать дальше. Сейчас не хочу ни о чем думать.
Отец окинул меня встревоженным взглядом, спросил, не нуждаюсь ли в чем, и, получив отрицательный ответ, покинул мою спальню. Я солгал – спать не собирался. Сна не было ни в одном глазу. Собрав в кулак остатки сил, которых немного прибавилось после бодрящего эликсира целителя, сполз с кровати. Шаткой походкой подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. В глаза бросилась черная печать на груди, которая подобно клейму, напоминала о случившемся. В области сердца ощущалась пустота. Словно его вырвали из тела, оставив лишь зияющую брешь.
«Решили объявить войну? Ну что ж, вызов принят».
Раньше существовал обычай – обрезать перед боем волосы, вот и я взял в руки острый нож и отрезал растрепавшуюся косу.
Эта ночь должна была стать для меня и Мэри особенной, а вместо этого я ломал голову над тем, сколько же мне осталось, не испытывая никакой радости от свершившегося события.
Не желая оставаться в спальне ни минуты, натянул рубашку, активировал портал и перешел в рабочий кабинет. На столе был все тот же беспорядок, что и накануне. Я открыл выдвижной ящик стола, достал из коробки ничем неприметный на первый взгляд ключ и направился к хранилищу.
Стражники удивились моему внезапному появлению. Они почтительно кланялись и открывали передо мной дверь за дверью, пока я не оказался в темном, едва освещаемом тусклыми магическими светильниками коридоре. Здесь имелась всего одна тщательно охраняемая комната.
Караульный молча вставил свой ключ в замочную скважину вслед за мной, и мы синхронно провернули их. Раздался щелчок, и металлическая дверь со скрежетом отворилась. Спертый затхлый запах тут же ударил в нос. Дождавшись, пока воздух слегка обновится, вошел в небольшое помещение с высокими стеллажами, заваленными древними манускриптами – то, что успели спасти после пожара, учиненного ведьмами.
Я перебирал свиток за свитком, лист за листом, пока не наткнулся на потертую временем книгу, углы которой сильно обгорели. В груди вспыхнула надежда, когда прочел заголовок «Смертельные проклятия». Я бережно переворачивал старые пожелтевшие страницы, стараясь ненароком их не порвать. Буквы местами настолько выцвели, что порой сложно было что-либо разобрать, но я ориентировался по рисункам печатей, которые оставляла черная магия. Нескольких листов в ней не хватало. Казалось, именно в одном из недостающих и хранился ответ о преподнесенном подарке. Устав от поисков, присел на стул и погрузился в себя.
– Элан, – отвлек меня от раздумий голос личного помощника, задержавшего взгляд на моих укороченных волосах.
– Да, Авалон, – я поднял на него глаза. Мужчина средних лет едва стоял на ногах от усталости.
– Начальник инквизиции одного из селений настоятельно просит о встрече. Говорит, это крайне важно.
– Как его имя?
– Кристоф Ломьер, – отрапортовал он.
– Я так и знал, – процедил сквозь зубы и ударил кулаком по столу. – Без нее тут точно не обошлось!
– Проводить сюда или примите в кабинете?
– В кабинете.
Он почтительно склонил голову и с виноватым видом заговорил:
– Элан… Мне очень жаль, что так все…
Я поднял правую руку, и помощник замолк.
– Перестань, Авалон. Ни ты, ни остальные мои люди не виноваты в случившемся. Отец предполагал такой разворот событий, но я его не послушал. Только ведьмы в ответе за содеянное, – мои руки сжались в кулаки до побелевших костяшек пальцев. – И им придется заплатить. Тебе нужен отдых. Отправляйся домой к жене и детям.
Авалон оставил меня одного. Я расставил по местам книги, закрыл хранилище и торопливым шагом направился в кабинет. Мне не терпелось узнать – о чем молодой инквизитор срочно хочет со мной поговорить. Он не стал бы из-за пустяков искать со мной встречи в такой день.
– Простите, господин Лонгинистер, что побеспокоил вас в столь поздний час, – вымолвил Ломьер, едва вошел в помещение.
– Надеюсь, ты с хорошими вестями. Из-за Колгомери сюда пришел?
– Да, – на его лице появилось удивление.
– Докладывай. Она соучастница?
– Нет, – уверенность в голосе молодого инквизитора заставила меня встревожиться и тщательно к нему присмотреться. Глаза мага были не расширены, дыхание размеренное. Ломьер не находился под чарами ведьмы, но что его заставило встать на ее сторону?
– Тогда зачем явился? – озадаченно посмотрел на начальника местной инквизиции, выглядевшего также уставшим.
– Колгомери известно о проклятии, и она хочет вам помочь.
Я почувствовал, как мои брови поползли вверх. Мне понадобилось время, чтобы осознать услышанное и снова заговорить:
– Зачем ей это?
– Я не знаю, господин Лонгинистер, – по его реакции было понятно, что он солгал. – Возможно, она преследует какие-то свои интересы.
– Ведьма готова пойти против своих и навлечь на себя их гнев? – неверующе полюбопытствовал у него.
– Да.
Я встал со стула и начал прохаживаться по кабинету.
– Хм… Какие же у нее могут быть интересы? – задумчиво проговорил мысли вслух. – В ее благодетель я не верю. Колгомери определенно что-то надо, иначе не стала бы так рисковать. Она намекала на то, что захочет взамен?
– Это и будет первой частью сделки, – Ломьер храбро держался, однако по его виду было видно, что он немного побаивался.
– Первой частью? – с моих губ слетел смешок. – Почему ты стал ее союзником? – он с достоинством выдержал мой тяжелый взгляд.
– Это не так, господин Лонгинистер, – без колебаний проговорил молодой инквизитор. – Не думайте, что я на ее стороне. Мною движет исключительно забота о вас. Если светлые маги окажутся бессильны перед черной магией, кто тогда вам поможет? Необходимо рассматривать разные варианты.
– В твоих словах есть правда, но как бы потом не пришлось горько пожалеть. Кстати, а откуда ей известно о проклятии?
– Колгомери была на площади, гонимая дурными предчувствиями. Пыталась помешать случившемуся. Оснований ей не верить я не нашел, поэтому взываю к вашей милости и прошу не наказывать ее за нарушение правила, – меня вновь поразило его рвение защитить ведьму. Что в ней такого?
– Хорошо, – горький вздох слетел с моих губ. Сделка с ведьмой меня не прельщала. – Я согласен закрыть глаза на ее проступок в случае, если она поможет установить, что на меня наслали. Приведи Колгомери ко мне завтра ночью. Только никто не должен об этом знать. Тебе ясно? Никто! Накажи ей, чтобы не распускала свой язык. Иначе легко могу передумать.
– Можете не волноваться, господин Лонгинистер. Я прослежу за этим, – его губы изогнулись в едва заметной улыбке.
– Ступай, – вымолвил уставшим голосом, и Ломьер поторопился исполнить мой приказ.
Я вернул на место ключ от хранилища и подошел к окну – за стеклами начали рассеиваться сумерки. В лучах перламутра рождался новый день. Наверное, впервые за многие годы я обратил внимание на то, настолько превосходен рассвет.
Когда ты молод и здоров, тебе кажется, что все впереди, все успеется. И лишь узнав об отмерянном времени, начинаешь его ценить. Меняются жизненные приоритеты, становится дорога каждая секунда. Жаль было тратить драгоценные часы на сон, но организм нуждался в нем. Окинув еще раз беглым взглядом кабинет, активировал портал и шагнул в спальню.
Первым делом я направился к Мэри. Следовало убедиться, что с ней все в порядке. Тихонько приоткрыв дверь, заглянул в смежную комнату, которая должна была стать общей. Брачные клятвы должны были нас связать, но мы их так и не успели произнести. И если бы не кольцо на правой руке, то и вовсе не знал бы, что женат.
Мэри еле слышно посапывала. Сперва подумал, что не стоит тревожить ее сон, но я аккуратно присел возле нее на край кровати. Янтарный свет магического ночника окутал хрупкое тело молодой девушки. Ее густые темно-русые волосы разметались по подушке, под ресницами, отбрасывающими тень на скулы, подрагивала одинокая слеза. Тонкие брови были слегка нахмурены. Видимо, Мэри снилось что-то тревожное.
Коснувшись кончиками пальцев лба, слегка провел ими по глубокой морщине, и она тут же разгладилась, а на губах появилась едва заметная улыбка. Я нагнулся и поцеловал розовую щечку, затем вторую. Ее веки дрогнули. Мэри открыла большие серые глаза и с беспокойством посмотрела на меня. Мы несколько мгновений изучали друг на друга, словно увидели в первый раз, а затем я поцеловал ее. Вместе с первым прикосновением к ее губам, по телу пронеслась обжигающая волна жара. Я замер на мгновение. Когда все утихло, еще сильнее прижался к жене.
Мэри с радостью приняла поцелуй, прильнув ко мне. Ее губы были такими мягкими и податливыми, что не хотелось останавливаться, но магия внутри издала недовольный предупреждающий рык, заставив меня резко отпрянуть от собственной жены. Такого со мной еще не случалось. На красивом лице Мэри появилось искреннее удивление. Не возмущение или обида, а именно удивление. Эти же чувства охватили и меня.
Она прикоснулась кончиками пальцев к моим губам и легонько провела по ним. Я решил не придавать значения внезапной выходке магии и откинул край одеяла. Стараясь не испугать Мэри, ухватился за бретельку ночной сорочки, высвободил сперва одну руку, затем другую. Не сводя с нее глаз, все ниже стягивал тонкую ткань, пока она не предстала передо мной обнаженной до пояса. И вновь потянулся к ее губам. Я целовал ее снова и снова, мягко и нежно, а огонь в очередной раз побежал по венам. Моя собственная магия, казалось, сожжет меня заживо.
Я резким движением разомкнул ее руки, высвободился из объятий, вскочил с кровати и подошел к окну. Мне не хотелось, чтобы она видела те чувства, что внезапно овладели мной.
– Элан, тебе плохо? Что с тобой? – взволнованно спросила Мэри. Я услышал шелест простыней, а за ним спешные шаги позади меня. – Дорогой, мы всегда были с тобой в первую очередь друзьями, и я не хочу, чтобы это изменилось. Что с тобой? – повторила она вопрос.
– Не знаю, – все, что смог сказать в свое оправдание.
Мэри попыталась меня повернуть к себе лицом, и я поддался. В серых глазах тотчас появились слезы.
– Это я во всем виновата. Надо было спокойно провести обряд в тихом месте… – она горько всхлипнула.
– Не кори себя, прошу, – я притянул ее к себе и принялся успокаивающе поглаживать по волосам. Ее объятия не дарили покой, как раньше. Скорее, наоборот, мне стало в них неуютно. Но было больно признаться в этом даже самому себе. – Все изменится. Давай поспишь еще немного? – я потянул ее за руку, подвел к кровати и заботливо укрыл одеялом.
– Посиди со мной немного, – с мольбой взглянула на меня Мэри.
В такой мелочи отказать ей не мог. Выдавив из себя улыбку, еле слышно прошептал:
– Хорошо.
Я оставался с ней, пока она снова не уснула. Когда вернулся в свою комнату, за окнами уже вовсю светило солнце. Обессиленный стянул сапоги и рубашку, рухнул на кровать и забылся мертвецким сном. Вот так прошла моя первая брачная ночь.
Но почему взбунтовалась моя магия?
* * *
Я проснулась на рассвете. Подушка была мокрой от слез. Решив, что работа поможет забыться, кинулась в нее с головой. В полдень, не изменяя своей традиции, пришел Кристоф, который в очередной раз попросил Тирру оставить нас наедине.
– Сегодня в одиннадцать будьте готовы, – проговорил инквизитор серьезным тоном, как только подруга вышла из дома.
– К чему? – растерянно посмотрела на него, с трудом сдерживая дрожь, начавшую пробивать тело.
– Надеюсь, вы еще не перегорели желанием помочь великому инквизитору?
– Нет, но…
– Значит, вечером отправляемся в Управление, – перебил меня молодой мужчина.
– Он знает, что мы придем? – судя по тому, как Кристоф скривился, мой вопрос показался ему ужасно глупым.
– А как вы думаете, нас иначе пропустят туда? Только с его разрешения.
«Ему все-таки удалось договориться о встрече!».
– Элан в курсе, что я непричастна? Мне стоит чего-то опасаться?
– Нет. Он дал слово. Господин Лонгинистер не тронет вас. Не волнуйтесь по этому поводу. Однако вам следует держать язык за зубами.
– Это не в моих интересах. Сами знаете, что может случится, если другие маги прознают про это. Почему вы помогаете мне?
– Вам? Ошибаетесь, я действую в интересах империи. Только подумайте, что произойдет, если уберут великого инквизитора, наделенного особым даром выслеживать черных магов и противостоять их колдовству? Наш привычный мир погрязнет в кровопролитной войне. Пусть господин Лонгинистер и суров порой, но разве не таким положено ему быть? Вспомните, что случилось в прошлый раз, когда черные магини пожелали заявить о своих правах? Они не щадили никого – ни старых, ни молодых. Ведьмы выжигали поселения, убивали всех подряд, кто попадался им под руку. Немало полегло как ваших, так и наших, не говоря уже о простых людях. Я уверен, великий инквизитор сделает все, что в его силах, лишь бы удержать мир. Пусть цена будет и высока. Честно говоря, я восхищаюсь его силой, мужеством и… терпением. Так, у меня на сегодня еще много дел запланировано, – спохватился вдруг Ломьер. – Я зайду за вами без четверти одиннадцать.
– Кристоф… Спасибо, – я с благодарностью посмотрела на него. Он молча кивнул и вышел из дома.
Через считанные мгновения после ухода молодого инквизитора в кухне появилась Тирра и задала вопрос, заставивший меня всерьез задуматься:
– За что ты его так любишь?
Несомненно, речь шла об великом инквизиторе, а не о Ломьере.
– Не знаю, – я пожала плечами. – В тот момент, когда впервые увидела его, Элан был озарен светом. Казалось, он наполнит и меня им, вытеснив всю темноту. Ты просто никогда не слышала, какой у него бархатистый голос. Он словно музыка для моих ушей. А какая улыбка… – мечтательно проговорила, вспомнив ту ночь, когда прилетела к нему ночью. – Магия при виде его трепещет, радуется, словно маленький ребенок леденцу. Я ничего не могу с собой поделать.
– Ты когда-нибудь давала ему понять, что он тебе нравится?
– Нет! Что ты! – сердце заколотилось, как сумасшедшее, а щеки зарделись румянцем. От одной мысли мне стало не по себе.
– А может, стоило? – Тирра слегка прищурилась.
– Признаться в любви и умолять Элана об одной-единственной ночи? Ты это предлагаешь мне сделать?
В комнате повисло гнетущее молчание.
– Уверена, что хочешь ему помочь? – первой разрушила тишину Тирра.
– Да, – ответила решительно, ни секунды не колеблясь.
– Тогда это твой шанс, – она наклонила голову набок, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– О чем ты? – недоуменно посмотрела на подругу.
– У всего есть цена, Лея, – сейчас я не узнавала подругу. Она была серьезна и сосредоточена, а в глазах ни тени улыбки.
– Цена?
– Тебе не придется просить. Это будет расплатой Элана за твою помощь.
Смысл сказанного дошел до меня не сразу. Когда поняла, сердце заколотилось с удвоенной силой, а руки сами потянулись к животу и накрыли его.
* * *
Вечером в оговоренное время за мной пришел Кристоф. Я ужасно нервничала. Все вещи в шкафу были перебраны раз сто, не меньше, однако выбор пал на простое темно-синее платье. Сердце бешено колотилось в ожидании предстоящей встречи.
– Готова? – спросил Ломьер, когда мы оказались в небольшом домике, служившим пристанищем начальника местной инквизиции.
Я нервно сглотнула, молча кивнула и вытерла вспотевшие ладони о мягкую ткань. Инквизитор активировал портал, и пространство перед нами замерцало. Было страшно, но, преодолев волнение, шагнула в неизвестность.
Дорогу, ведущую к кабинету великого инквизитора, выучила за долгие годы, как пять своих пальцев. Однако мы шли в сопровождении нескольких стражников. На их лицах невозможно было прочесть ни единой эмоции. Возле заветной двери пришлось прождать пару мгновений, пока о нас доложат.
С замиранием сердца и нервной дрожью я вошла в просторное помещение. Его хозяин поднялся с кресла, как только заметил мое появление, обогнул стол и встал напротив, сложив руки на груди.
Я с жадностью всматривалась в его лицо. Казалось, это был не тот Элан, которого знала прежде. Его волосы нынче с трудом доставали до плеч, в глазах залегла безграничная печаль и усталость, а тщательно выбритые ранее щеки и подбородок покрывала щетина. Нет, он не стал от этого менее красивым, наоборот, более мужественным. Мы оба кивнули друг другу в знак приветствия, а Ломьер отдал честь своему начальнику. В кабинете на какое-то время повисла звенящая тишина.
– Прежде, чем иметь какое-то с вами дело, мне следует удостовериться, что вы никому не причинили вред, – голос инквизитора был холоден, как и всегда. После этих слов он подошел ко мне и коснулся метки. Сердце так громко билось в груди, что казалось, его стук эхом отдается в помещении. Я боялась, что он его услышит, поэтому усердно смотрела на охранный амулет, зажегшийся вскоре привычным синим светом. Элан отнял руку, однако далеко от меня не отошел. – Каким образом вы собираетесь определять вид проклятия?
– Сперва нужно увидеть ее печать, – нашла в себе силы спокойно ответить.
Инквизитор с минуту обдумывал мои слова, а затем одним быстрым движением снял через голову широкую рубашку и небрежно бросил ее на кресло. Я замерла на мгновение, с усилием переводя дыхание, и, совладав с волнением, дотронулась кончиками пальцев до мускулистой груди в области метки. Стоило мне коснуться Элана, как по телу стремительной волной пронеслось приятное знакомое тепло. Амулет инквизитора предупредительно загорелся красным, и мы оба вздрогнули. Это заставило меня поднять голову и заглянуть ему в глаза. В них застыли удивление и… узнавание. Я спешно одернула руку, гулко сглотнула и сделала несколько шагов назад. У него на скулах заиграли желваки. Однако Элан не произнес ни слова.
– Не могу сразу точно сказать, что это за проклятие. Хочу сверить свои предположения, – проговорила я сдавленным голосом и обратилась к Кристофу: – Господин Ломьер, не могли бы вы сделать зарисовку печати?
– Да, конечно, – чуть помедлив, отозвался молодой мужчина. Он вопросительно взглянул на своего начальника, и тот утвердительно кивнул, давая добро.
Кристоф достал из наплечной сумки грифель, несколько пожелтевших листков бумаги и быстрыми, уверенными движениями стал рисовать. Я же неотрывно смотрела на Элана, зорко подмечая каждую черту, каждую морщину на красивом лице, каждое шевеление мышц, отвечающих за эмоции. Я чувствовала, что меня влечет к нему. Сердце сильно билось в груди, а дыхание сбилось. Магия бурлила в крови, подталкивая снова подойти и прикоснуться к нему.
Мне стоило больших усилий справиться с этой тягой и отвести взгляд от великого инквизитора. Я подошла к окну и открыла одну створку. В помещение ворвался свежий воздух и зашелестел бумагой на столе. Опершись руками о подоконник, подставила лицо ночной прохладе. Мне казалось, что я могу целую вечность смотреть, как живут другие, столичные жители, и не испытывать того страха, который шел вместе с нами по жизни.
– Я закончил, – раздался позади голос Ломьера, заставивший меня обернуться. К этому времени Элан успел надеть рубашку и скрыть под хлопчатой тканью рельефные мышцы.
– Как только найду ответ – дам знать, – мой голос прозвучал ровно и, на удивление, спокойно. Таким обычно говорят об абсолютно неинтересных и неважных вещах.
– Цена сделки?
– Я назову ее, если смогу помочь, не раньше.
– Хорошо, – довольно резко отозвался великий инквизитор и активировал портал, желая поскорее нас выпроводить из кабинета. Не больно-то мы и хотели тут задерживаться.
* * *
– Узнала печать? – полюбопытствовал Кристоф, едва за нами развеялась мерцающая дымка.
– Да, – я нисколько не сомневалась в своей правоте.
– Поделишься?
– Пока не перепроверю свои догадки, не скажу, – решительно заявила в ответ и посмотрела на дверь. Ломьер уловил мой взгляд.
– Пойдем, проведу тебя.
– Я и сама доберусь. Что со мной случится?
– Мало ли, – он пожал плечами. – Мне потом головы не сносить…
– Хорошо, – спорить с инквизитором не было ни сил, ни желания. Хотелось поскорее очутиться в своей кровати и забыться сном. События последних дней слишком выматывали.
Кристоф любезно открыл передо мной дверь, и мы неторопливо побрели в другой конец селения по неосвещенной дороге. Никто из нас не решался завязать беседу, поэтому шли молча.
Неподалеку от моего дома, когда до родного крыльца оставались считанные шаги, Ломьер резко схватил меня за руку и прижал к себе.
– Гос… – захотела высказать свои мысли относительно его неподобающего поведения, но он закрыл мне рот рукой.
– Тихо, – раздался над ухом его приказ.
Я прислушалась к своим ощущениям и почувствовала сразу несколько черных магов, среди которых присутствовал и Моран. Настроены они были воинственно. Я замерла в ожидании, что же случится дальше.
– Где она ходит? – раздался раздраженный мужской голос. – Сколько еще ждать? Может, она давно развлекается с кем-нибудь!
– Заткнись! – Моран был полон ярости. – Будешь ждать столько, сколько потребуется. Она мне за все заплатит! – он громко сплюнул.
Я неосознанно дернулась. Сердце учащенно забилось, предвидя опасность.
– Тш-ш-ш, – присутствие Кристофа немного успокаивало.
Ломьер не собирался ждать, пока они нападут на нас первыми, а бросил в небо магический огненный шар, осветивший местность вокруг нас на несколько метров. Две фигуры в темных одеяниях показались в темноте. Вслед за ярким светом раздались громкие ругательства:
– Инквизитор! – закричал спутник Морана. – Мы так не договаривались!
Он поспешил сбежать, как крыса с тонущего корабля. Моран непристойно выругался и понесся следом. Однако далеко уйти им не удалось. Кончики пальцев инквизитора заискрились, и серебристые нити магии устремились к одному из потенциальных обидчиков. Раздался глухой стон, и тот упал, как подкошенный. Магические цепи связали его по рукам и ногам, из-за чего тот не мог пошевелиться. Та же участь постигла и Морана. Он пытался спрятаться за зарослями шиповника, но Ломьер обездвижил моего несостоявшегося любовника прямо во время прыжка.
Инквизитор отряхнул руки, словно запачкался, подошел к связанному магу и присел на корточки.
– Смотрю, в прошлый раз плохо понял меня, – угрожающе проговорил Кристоф.
– Ты тоже времени даром не теряешь, – мерзко рассмеялся черный маг.
– Лея, иди в дом!
– Но…
– Непонятно выразился? – его голос был холоден. Всякое желание ослушаться пропало, и я смиренно поспешила выполнить приказ.
Войдя в дом, зажгла свет. От переживаний не знала, куда себя деть. Я направилась в кухню и поставила чайник. Через некоторое время появился и Кристоф.
– Пришлю охрану, – первое, что сказал он.
– Не надо! – испуганно воскликнула в ответ.
– Почему? – Ломьер явно был озадачен моим отказом.
– Не хочу лишний раз привлекать к себе внимание. Не стоит давать черным магам повод для слухов. Мне не нужны сейчас проблемы.
– Уверена? – он вопросительно изогнул бровь.
– Да! – решительно вымолвила, опускаясь на деревянный табурет.
– Хорошо, – согласился он, немного помедлив. – Когда сможете дать ответ насчет проклятия? – сменил Кристоф тему разговора.
– Завтра, – мой голос дрогнул. Я переживала из-за реакции Элана, когда он услышит мое требование. – Почему вы не погнались за третьим магом?
– Третьим? Каким третьим? Их было только двое.
– Странно, – я встала с табурета и подошла к окну. – Нет! Там был кто-то еще! – вспомнила в очередной раз свои ощущения. При этом мне показалась, что я раньше с ним сталкивалась. Вот только где и когда? – Какой у вас уровень магии?
– Восьмой.
– А у меня десятый. Значит, я лучше чувствую чужую энергию, – стояла на своем.
– Лея, не говорите ерунды, никого там не было.
– Вы мне не верите, – в моем голосе прозвучала обида.
– Хорошо, – сдался он под моим напором. – Ради вашего спокойствия проверю местность.
– Спасибо! – в который раз поблагодарила молодого мужчину.
– Я пойду, а то мне еще предстоит увлекательная ночка, – печально вздохнул Кристоф. – Видимо, вы его чем-то сильно зацепили, раз он не пожелал смириться с отказом.
Кристоф попрощался и оставил меня одну. Поступок Морана отошел на второй план, стоило вспомнить об Элане. Завтрашний день должен был стать решающим в моей жизни, каждую секунду которой неумолимо отсчитывали часы. Меня постоянно терзали сомнения относительно правильности принятого решения.