— Давай без шуточек. Какая она тебе мама? — с раздражением проговорил супруг и подставил мне локоть; который я с благодарностью приняла. Тем самым он заставил молодого мужчину выпустить мои пальцы, попавшие к нему в плен.

— Как скажешь, отец, — слишком быстро и легко сдался дознаватель. — Вы уже завтракали?

— Нет. Мы как раз направлялись в столовую, — лэр Тонли-старший не сводил глаз с сына, словно пытался разгадать суть затеянной игры.

— Вы не против, если я присоединюсь? — Памир на мгновение посмотрел на отца и снова перевел холодный цепкий взгляд на меня, будто пытался проникнуть в сознание и что-то там выведать.

Голос молодого мужчины был настолько приятным, чарующим, что, казалось, задевал какие— то доселе неведомые струны в моей душе. Однако на чары дознавателя я поддаваться не собиралась. А Молли наверняка растеклась бы перед ним лужицей, напрочь забыв о воспитании.

— Что за глупый вопрос? — произнес бывший советник с толикой недовольства.

Он повернулся и, увлекая меня за собой, проследовал в столовую, где уже вовсю суетились слуги. Однако желание полакомиться вкуснейшими заварными пирожными, с которым я проснулась и спускалась по лестнице еще пять минут назад, испарилось с появлением дознавателя. В воздухе витали приятные ароматы, но даже они не разбудили аппетит. Казалось, в присутствии Памира мне и кусок в горло не полезет. А вот он чувствовал себя вполне раскованно, будто и не раскаивался больше в неэтичном поведении. Видимо, молодой мужчина решил, что принесенные им извинения его полностью реабилитировали.

Я заняла место рядом с лэром Тонли-старшим, который сидел во главе стола, а Памир — вчерашнее. В комнате воцарилась тишина, вскоре нарушенная дознавателем:

— Простите, лира… — он нахмурил брови, делая вид, будто пытается вспомнить мое имя, — Аквин, если мне не изменяет память?

— Айрис, — голос супруга разнесся по столовой раньше, чем я успела открыть рот.

— О! Лира Айрин…

— Айрис, — поправил во второй раз лэр Тонли-старший своего сына, и тот изобразил

сожаление.

Дознаватель чудесно играл. Можно было бы поверить в искренность его чувств, если бы он не вертел в это время, как бы невзначай, нож в руке и смотрел в какую-нибудь другую сторону, а не прямо на меня. В его действиях крылась угроза. И адресована она была, похоже, мне.

«А я здесь при чем?» — лихорадочно забилась в голове мысль, однако я удержала маску отчужденности. Наверное, на меня благотворно влияло присутствие мужа.

— Ох, видно, что-то не только с памятью моей стало, но и со слухом. Откуда вы родом, лира Айрис, если не секрет?

— Какой в этом секрет? Из Дельтауна.

Дознаватель собирался еще о чем-то спросить, но, к счастью, разговор на этом закончился — в столовую вошел дворецкий и сообщил о прибытии кареты с вещами. Памир откланялся и удалился вслед за главным слугой.

— Дорогая, не переживай так, — лэр Тонли-старший накрыл мою руку своей. — Не давай ему лишний раз повода уколоть тебя. Он успокоится, едва поймет, что не сможет ничего изменить.

Я молча кивнула, представив, что меня ожидает в ближайшие дни. Супруг не успел убрать руку, как дознаватель вернулся в обеденный зал. Но не один, а с прелестным щенком с поразительно голубыми глазами и черной шерсткой. Мои губы невольно расплылись в улыбке.

— Памир, это еще что?! — лэр Тонли-старший вновь поразился выходке сына.

— Как что, отец? И правильнее, не что, а кто. Собака. Разве не видишь? Хотя… Я ведь давно мечтал завести ее, а тут представилась такая возможность. Лира Айрис, мне так понравилось ваше имя, что я решил назвать им эту красотку, — и снова на его лице появилась невинная улыбка.

Я едва не поперхнулась, услышав такое заявление. Молодой мужчина собирался продолжить завтракать с нами, но щенок жалобно заскулил и Ламиру пришлось уйти из просторного помещения, чтобы передать его слугам. Муж не нашелся что сказать и прикрыл лицо ладонью, видимо уже пожалев, что согласился на просьбу сына пожить в этом доме. Мне же ничего не оставалось, как отсчитывать дни до момента, когда дознаватель вновь приступит к своим обязанностям, покинув замок.

Сидеть после завтрака в комнате не хотелось, и я решила прогуляться по парку, раскинувшемуся позади замка. Побродив по извилистым дорожкам, вдоволь налюбовавшись цветочными клумбами, затейливо подстриженными кустами и деревьями, выбрала неприметное место и уселась в тенек, надеясь хотя бы час побыть одной. Я положила на колени свой потрепанный томик, не осмелившись взять на улицу книгу из библиотеки, и, прикрыв глаза, наслаждалась приятным влажным воздухом. Ветер, шелестя листьями, напевал еле слышимую мелодию. А те отрывались от веток и, кружась в танце, медленно падали на землю. Мои губы тронула легкая улыбка.

Внезапно тело охватила мелкая дрожь. Я приподняла веки и чуть не вскрикнула от неожиданности. Передо мной стоял Памир, сложив руки на груди. Он смотрел на меня, не отводя глаз. Его голова была слегка наклонена, а взгляд — все такой же пронизывающий. Надежда на уединение растаяла, как туман с первыми лучами солнца, едва молодой мужчина сделал пару шагов в мою сторону. Он сел рядом, даже не спросив разрешения. Я прижала к себе книгу, словно она могла спасти меня от нападок дознавателя.

— Туго вам, лира Айрис, придется в ближайшее время, — заговорил лэр Тонли-младший после затянувшегося молчания.

— Отчего же? — спросила я, посчитав сперва в уме до десяти. Как правило, это помогало совладать с волнением.

— Разве не знаете, что месяц после свадьбы вы не имеете права принимать гостей и куда— либо выезжать, кроме как со своим супругом?

— Конечно знаю. Это общепринятые нормы, — я озадаченно взглянула на Памира, а вот он смотрел куда-то вдаль, заложив ногу на ногу.

— Балы для вас тоже пока закрыты, да и вряд ли мой отец вообще будет ходить на них, — его голос сейчас звучал тихо и спокойно.

— Меня они не прельщают, — я оставила книгу в покое, а вот дознаватель не собирался уходить.

— И вы согласны прозябать в этой глуши, вдали от шумных городов и множества лавок? — Памир повернулся и окинул меня задумчивым взглядом, будто оценивал мои слова на правдивость. — Не скучаете по своему любовнику?

— Кому?

— Думаете, поверю, что у вас нет пособника и вам в одиночку удалось обвести моего отца вокруг пальца?

— Что вы такое говорите?! — мне понадобилось много сил, чтобы совладать с негодованием и не вскочить со скамьи. Если мужчина хотел вывести меня из равновесия, то ему это прекрасно удалось. Зато он был спокоен, как тихая речная заводь. — Ваш отец сам на мне захотел жениться.

— С чего бы вдруг? — Памир сидел настолько близко, что я без труда рассмотрела черные крапинки на радужке глаз.

— Вот об этом вам лучше спросить у него самого.

— Может, он помутился разумом? Мне уже начинает казаться, что отец не сам покинул должность советника, а его об этом попросили.

— Ваш отец находится в здравом рассудке и прекрасной физической форме!

— Да что вы говорите, — усмехнулся Памир. — Как минимум он слеп. Допустим, мне не понятно, что отец в вас нашел. Глаза тусклые, как у дохлой рыбы, рот маленький, нос вздернутый… — лэр Тонли-младший скользил взглядом по моему лицу и говорил гадости, заставляя меня задыхаться от злости. — Если начистоту, он мог жениться едва ли не на любой женщине в этой империи. Но выбрал почему-то именно вас… Влюбился? Что-то непохоже… Наверняка вы его чем-то опоили или одурманили.

— Можете мне не верить, лэр Тонли, но впервые вашего отца я встретила в храме. Между прочим, очень благодарна и ему, и судьбе, что стала женой такого человека.

— Вы строите из себя такую невинную овечку, что мне и правда хочется вам поверить, и поверил бы, если бы не годы работы дознавателем. Чаще всего за таким фасадом скрывается алчная душонка самой обычной охотницы на богатеньких мужчин. Но ничего… И не таких раскалывал. Мои люди уже собирают на вас досье. Поверьте, я выведу вас, маменька, на чистую воду. А пока позвольте вас покинуть. Наслаждайтесь последними теплыми и беззаботными днями. Думаю, через неделю-две могут грянуть первые морозы.

Памир встал и, поклонившись, направился широким шагом к замку. Я же смотрела вслед молодому мужчине и поражалась его красоте, холодной и губительной. Видимо, дознаватель завел этот разговор, надеясь запугать меня, но тут он просчитался. Мне не о чем было волноваться. Душой и помыслами я была чиста.