Только добравшись без проблем до двери, ведущей из парка в кухню, я вздохнула полной грудью, ведь всю дорогу от раскидистого дерева до особняка боялась даже моргнуть, не говоря уже про то, чтобы чихнуть, хотя в носу то и дело щекотало от морозного воздуха. Ламир разомкнул наши руки, и я в тот же момент почувствовала себя неуютно. Он нажал на ручку, с едва слышным скрипом приоткрыл дверь и замер, прислушиваясь к звукам в помещении. Тишина. Маг первым проник в дом, а спустя пару мгновений поманил и меня.

В кухне царил полумрак и не было ни единой живой души, если не брать в учет мышей, которые хрустели по углам припасами. Бывший дознаватель не наколдовал даже малюсенького светлячка, поэтому мы пробирались среди множества столов в кромешной тьме. Ламир шагал медленно, аккуратно, крадучись. Я старалась повторять за ним движения, но у меня так не получалось: то носком сапога зацепила табуретку, от скрежета которой даже грызуны затихли, тем временем как мое сердце бешено забилось, намереваясь сбежать от непутевой хозяйки; то каблук застучал громче, чем следовало бы — из-за чего нам приходилось останавливаться и выжидать пару мгновений, прежде чем продолжить путь.

Нам оставалось совсем чуть-чуть: всего-то подняться на второй этаж и добраться до своих комнат, когда раздались чьи-то шаги. Вслед за ними послышались и едва различимые голоса. Один из них принадлежал мачехе, а другой — лэру Клейтону. Реакция Ламира оказалась молниеносной: он схватил меня за руку и запихнул в крохотную кладовую под лестницей. Места было ужасно мало, из-за этого нам приходилось плотно прижиматься друг к другу. Благо сквозь узкие щели проникали тонкие полоски света.

— … они явились? — возмущалась Тэйлана. — Ведь неспроста. Ладно еще эта, а Тонли чего с ней приперся? Как же он мне не нравится. Угрюмый, нелюдимый, молчит в основном и наблюдает за всеми. Да на него как глянешь, хочется признаться даже в том, чего не совершал.

Я давилась хохотом, с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Как оказывается, мачеха боялась бывшего дознавателя. А тот грозно на меня посмотрел, и я мгновенно затихла, продолжая улыбаться.

— Дорогая, успокойся, — в голосе целителя было столько любви, что невольно позавидовала Тэйлане. — В твоем положении нельзя волноваться.

Вот так новости! Мачеха вновь в положении? Почему тогда не поделилась столь радостной новостью?

— Эх, Джереми, если бы не ты, не представляю, как бы я все это вынесла. Мне кажется, Томас начал подозревать, что дети не его. А теперь и вовсе не знаю, что делать, — раздался громкий всхлип. Видимо, женщина расплакалась.

— Да ни о чем он не подозревает. Ты накручиваешь себя. Всему виной беременность.

— А как не переживать, Джереми? Через пару месяцев станет виден живот, а Томас даже не приходит ко мне в спальню. Что я ему скажу? Что ветром надуло? — в голове Тэйланы послышались нотки раздражения.

— А сама не пробовала навестить супруга ночью?

Услышав подобные слова от целителя, я пришла в ярость и слегка дернулась. Возможно, ударилась бы головой о стену, если бы не рука Ламира, которая так вовремя легла на затылок. Едва он насупил брови, я потупила взгляд.

— Пробовала… и не единожды, но до дела так ни разу и не дошло. Боюсь, он уже не в состоянии, — она снова всхлипнула.

— Не плачь. Что-нибудь придумаем. Уедут гости, я напою его, а ты разденешься и ляжешь с ним рядом, а на утро поблагодаришь за чудесную ночь. Пусть думает, что у вас все было.

— Скорей бы. Но что-то мне сдается, что они не покинут дом, пока не получат желаемое, — задумчиво проговорила рассудительная Тэйлана.

— Что же? Особняк?

— Они его точно не получат, — с абсолютной уверенностью заявила женщина. — Не знаю, что там за темная история с матерью Айрис, но к документам не подкопаться.

— Зачем Томас ее столько лет содержал? Почему сразу не выбросил на улицу? — удивленно вымолвил целитель. — Она ведь ему по сути никто.

— Не знаю, Джереми. Не спрашивай даже. Сколько раз я пыталась это выяснить, но он лишь отмахивался, говорил, что так надо. А ведь ее обучение не из дешевых. Даже не представляешь, сколько денег мы выбросили на ветер. Ай! — тихонько вскрикнула мачеха.

Ее слова вызвали в душе бурю негодования и море вопросов, ответы на которые я надеялась найти в шкатулке.

— Что такое? — взволнованно спросил лэр Калиста, а вслед за этой фразой раздались и торопливые шаги.

— В животе кольнуло.

— Переволновалась, поди. Иди ложись, я сейчас принесу успокоительные капли.

— А можно?

— Тэйлана, не стану же я вредить собственному ребенку, — уже более приглушенно ответил целитель, после чего голоса стихли.

Только теперь я решилась поднять взгляд на Ламира, стоявшего до неприличия близко. Мы едва ли не прижимались друг к другу. Я ощущала исходившее от мага тепло, которое мое тело с жадностью поглощало и подталкивало сократить расстояние между нами до минимума. Мужчина смотрел на меня ласково и в то же время задумчиво, с нежностью и толикой горечи. Но в синих глазах отразилось еще какое-то странное чувство, от которого у меня перехватило дыхание. И он даже не попытался спрятать его за маской отчуждения, когда заметил мой растерянный взгляд.

Опьяненная близостью, не отдавая себе отчета в действиях, я поднялась на цыпочки и провела кончиками пальцев по скулам, щекам, неотрывно глядя на Памира. Сперва на красивом лице появилось удивление, а затем в потемневших глазах вспыхнул огонь. На мгновение стало страшно, настолько он казался безудержным, однако руку так и не отняла.

— Мне это точно снится, — прошептал Памир, вызвав у меня легкую улыбку. — Пусть я буду потом проклят, пусть всю оставшуюся жизнь буду терзаться мучениями, но сейчас меня никто не остановит…

Больше он не сказал ни слова, а впечатал меня в стену всем телом и обжег губы в страстном поцелуе. Буря чувств накрыла с головой, лишая рассудка. Я полностью отдалась в ее власть, зарываясь пальцами в мужские волосы, притягивая к себе его голову и испытывая странное возбуждение. У меня внутри порхали мотыльки, прорываясь дрожью наружу. Казалось, в данную минуту сливались в поцелуе не только наши губы, но и наши магии, решившие впитать в себя частичку друг друга, поскольку в груди появились странные ощущения, будто ее пронзила молния, а кожу охватил пожар.

Сильные руки меж тем ласкали спину, а я бесстыдно прижималась к мужчине. Хоть воздуха в легких уже давно не хватало, не пыталась остановить Памира. Я боялась, что стоит нам разомкнуть губы, все произошедшее обернется миражом. Однако даже когда это произошло, маг продолжил с нежностью смотреть на меня, поглаживая щеку тыльной стороной ладони.

— Мы непременно все обсудим дома, — прошептал на ухо бывший дознаватель и резко отстранился.

Здраво мыслить я сейчас не могла, поэтому целиком и полностью положилась на Тонли, который приоткрыл дверь кладовой, погрузил холл в темноту и стремглав рванул на второй этаж. Мы тихонько прошмыгнули мимо множества комнат, так никого и не повстречав в коридоре, и вскоре оказались в выделенных мне покоях.

— Спокойной ночи, лира Айрис, — пожелал мужчина на прощание, задержался на мне ненадолго взглядом, затем едва ощутимо прикоснулся губами к запястью и, выставив маячки, оставил меня одну. Его не пришлось об этом даже просить.

Я села на кровать, положила шкатулку на колени, перевела дыхание и сдвинула защелку. Крышка не сразу поддалась, пришлось немного помучиться. Первое, что бросилось в глаза, когда она открылась, адресованное мне письмо, сложенное в несколько раз. Торопливо развернув дрожащими пальцами пожелтевший листок, с волнением принялась читать.

Айрис, девочка моя,

Если ты сейчас читаешь это письмо., значит., меня уже давно нет с тобой рядом, а дар пробудился. Ведь только он и человек, которого я долгое время считала другом, могут потревожить твои воспоминания Я собираюсь поставить на них блок, а свои местами и вовсе стереть, как только мы спрячем артефакт., чтобы уже никто до него не добрался, кроме тебя., мой цветочек.

Возможно, заключив сделку с одним из виновников своей смерти, я совершила самую огромную ошибку в жизни, но поступила так, Айрис, только из любви к тебе. Ведь никакие сокровища мира не стоят дороже жизни. Жизнь — бесценна. Думаю, ты не раз задашься вопросом: почему я завещала все ему. а не тебе? Будешь искать в моем поступке какой-то подвох, оправдания. Не ищи, не надо… Я сама на это пошла, без чьего-либо давления, сама отдала Томасу все, что у меня есть, в обмен на твою безопасность. К сожалению, я слишком поздно поняла, что наш брак не случаен, а жить мне осталось уже недолго. Попросить же позаботиться о тебе было некого. Мой отец ни за что бы тебя не принял. К сожалению, он так и не простил меня, сколько его ни умоляла. Вдобавок ко всему еще и маму мог выгнать на улицу без медяка в кармане, если бы она попыталась на него набавить Она и так каким-то образом нашла Контана, заплатила ему огромные деньги, чтобы тот взял меня уже беременную замуж. Арчер же наверняка до сих пор не знает о твоем существовании. Да и мои письма странным образом больше не доходят до адресатов Думаю, и тут не обошлось без Джонатана, взявшего ситуацию полностью под свой контроль.

Пусть целитель и говорит, что причина моего недуга не ясна, я уверена, что мое сердце давно находится во власти опухоли, вызванной принамом — одним из самых коварных ядов, существующих во всем мире. Почему так поздно распознала? Наверняка над ним поработал Джонатан — выдающийся алхимик. Ведь симптомы были несвойственны для подобного отравления. Кто, когда и как это делал, теперь уже не важно. Время вспять не повернуть, как и не обратить действие яда. Теперь меня заботят лишь ты и твое будущее…

Когда я поняла, что умираю, день и ночь искала выход и нашла… Вероятно, не самый лучший, не самый надежный, но Хотдженс поклялся на крови, что спрячет тебя от недруга до твоего совершеннолетия в обмен на мое состояние. Томас трус, падкий на деньги жалкий трус, в котором искала спасение, а нашла смерть Однако я знаю, что под страхом смерти он сдержит слово, а значит, впереди еще целых десять лет, которые могут многое изменить. Отныне я в силах только мечтать, что на твоем пути попадутся добрые люди, которые протянут в трудную минуту руку помощи.

Прости за украденную мечту, прости за ту любовь, которую я больше тебе не подарю. Знай, ты — самое лучшее, что было в моей жизни, всем моим смыслом. Я не жалела ни одной минуты, что переступила дозволенную грань и сама же совратила любимого пэра Клейтона, когда получила из дома весть о предстоящей помолвке с человеком наподобие отца. Я не могла иным способом изменить уготовленную мне участь, постигшую некогда и мою маму. Однажды: увидев ее в слезах после очередных побоев, дала себе зарок, что у меня будет все по-другому. Правда, ошиблась… Порой в голову приходит мысль, что таким образом мы расплачиваемся за свой дар. Иначе как объяснить такое невезение в любви? Но, несмотря на эти рассуждения, я лелею надежду что ты непременно встретишь достойного человека. Пусть моя смерть станет отправной точкой в твоем счастье. Ради него я готова пойти на многое…

На дне шкатулки лежит небольшая инструкция по применению артефакта. Береги его от таких, как Джонатан. Это зеркало способно не только исцелять людей от проклятий, но и творить ужасное зло. хотя он и есть воплощение зла…

К сожалению, листок заканчивается, хотя мне еще столько всего хочется тебе рассказать. Существует много вещей, которые я мечтала разделить с тобой, жаль, что нам отпущено так мало времени. Однако я всей душой, а не очерненным сердцем надеюсь, что настанет день и ты не только примешь, но и поймешь мои поступки, простишь за все тяготы, которые еще выпадут на твоем пути, а меня не будет в этот момент рядом. На этом я прощаюсь, крепко обнимаю и целую. Помни: я буду любить тебя вечно…

Мама