… Оставленье забот и квартир Обретете себя и пространства. …………………………………….. Сквозь столичный стекая зазор, На большую выходишь дорогу.

Если строчек по-прежнему нет, И не ждать вдохновенья в подмогу На дорогу выходит поэт, На Большую выходит дорогу. Сам с собою ведя разговор, Не блеща ни строкой, ни дарами, Прихвативши и нож, и топор, Рифму рубит поэт топорами. Он оставит квартиру жене, Хоть поэты порой небогаты. По дороге помчит, где одне Вёрсты мимо летят полосаты. Путь кремнистый когда-то лежал, Где-то Лермонтов шёл в одиночку, Косяков с топором пробежал, Обрубая и рифму, и строчку. Литераторы! Без дураков, Уносите и строчки, и ноги! … Знамо, бродит поэт Косяков По Большой, извините, дороге.

… Мне не с ними, мне дальше – в страну сквозняков, На поруки ветров, непогодой гонимых. Заведу себе лодку, собаку, блокнот, Чтобы плыть, говорить и писать без причины. ……………………………………………………. Я срублю себе дому таёжной реки…

Он, как Бунин, в сердцах покупает собаку, В одиночестве мчится в страну сквозняков, Он с пером и блокнотом стремится в атаку, Нет, не Бунин, а скромный поэт Косяков. Заведёт себе лодку к собаке в придачу, Будет плыть, говорить, пыл не в силах унять, А в итоге примчит на таёжную дачу И начнёт без причины стихи сочинять. Средь плывущих вдоль рек стихотворных фрегатов Лайнер Бунина крошит гряду ледников — Нобель ждёт и открытий, и лауреатов, Но, увы, прозябает в тайге Косяков.

… Живу от утра до утра, Живу от выдоха до вдоха, Пока стекает с топора Приговорённая эпоха.

В России не было сто лет Поэта резвого такого — Тут появляется атлет — В нём все узнали Косякова. Поэт почти не утихал — Обидно было за державу — Когда он топором махал В сердцах налево и направо. Труба зовёт: «Пора, пора!» В поэте умиротворенье, Пока стекают с топора Топорные стихотворенья.