Стайки резвых воробьишек, Очень правильных на вид, Не читали умных книжек, Не учили алфавит. Даже в школе не учились, Не смогли за парту сесть, По весне же расхрабрились И искали, что поесть. Ведь у них, у воробьишек, Не учивших алфавит, С поддержанием штанишек Дело плохо обстоит. Понимали воробьишки, Что им нечего клевать. В общем, все они – воришки Научились воровать. Своровали пол-лепёшки, Что котёнок надкусил, И, насытившись немножко, Щебетали, что есть сил! А затем примчались к кошке И напыжили бока, Доклевали хлеба крошки, Да расслабились слегка! Ну а кошка, съевши мышку И запрятавшись под мост, Ухватила воробьишку То ль за лапку, то ль за хвост. Он умчался и доныне Воровать не норовит: Раз попался на мякине — Нынче учит алфавит!

Времена настали трудные — Коли выпал крест, неси! Алкоголики беспутные Ходят-бродят по Руси. Подойди в буфете к столику В жизни точно, как в кино:

Время встреч в душе останется, Только истина одна — Если кто-то и не пьяница — Тот не пробовал вина. Блок напомнил правды толику, Что, мол, истина в вине: Жить неплохо алкоголику На Российской стороне. Что отведать – дело личное — Что потребует душа. Льёт рекой вино отличное, Да и водка хороша! Время встреч в душе останется, Только истина одна — Если кто-то и не пьяница — Тот не пробовал вина. Пьём с друзьями и с приятелем, С коллективом иногда. Тост заздравный обязателен, Коль в стакане не вода! Пьём с богемой и поэтами Не парное молоко, Только, видимо, поэтому Утром многим нелегко! Время встреч в душе останется, Только истина одна — Если кто-то и не пьяница — Тот не пробовал вина. Нет хандре и поражениям! Не с кем выпить – не беда, Ведь с зеркальным отражением Можно чокнуться всегда! Не грузи делами нужными — Ты у всякого спроси: С собутыльниками дружными Жить неплохо на Руси! Время встреч в душе останется, Только истина одна — Если кто-то и не пьяница — Тот не пробовал вина!

Нахлынут факты из забвения, Когда друг другу скажем: «Стоп!» И вспомним прошлого мгновения — Всемирный вспомнится потоп. Шли годы, полны смысла скрытого, Но время ускоряло бег, Из жизни Ноя подзабытого До наших дней доплыл ковчег. Простились Ною прегрешения, Промчались годы стороной, Ной знал и скорби, и лишения, Но Ной не ныл, и ты не ной! А в том ковчеге птицы стаями, И Ноя были сыновья, И обезьяны с попугаями, Ещё соседи и друзья! И солнце вспыхнуло пожарами, И берег воссиял во мгле. И вслед за Ноем твари парами Причалить грезили к земле. Простились Ною прегрешения, Промчались годы стороной, Ной знал и скорби, и лишения, Но Ной не ныл, и ты не ной! И плыли кролики с собаками, А Ной о будущем мечтал, И с петухами-забияками Ковчег к земле родной пристал. И если ты в далёком плаванье, И если ты устал в пути, То вспомни о родимой гавани, Как Ной, стремись её найти! Простились Ною прегрешения, Промчались годы стороной, Ной знал и скорби, и лишения, Но Ной не ныл, и ты не ной!

Мы сеем, трудимся и пашем, Но время не направить вспять, И сколь же трудно в веке нашем Пытаться Пушкина искать! Понятно: Пушкин суть основа: Любую вещь возьми листать! Но, впрочем, творчество Смирнова Во-многом Пушкину под стать. В нём столько прыти и сноровки, Пусть нет ни няни и ни кружки — Хлебнёт Смирнов своей «Смирновки»: Глядь в зеркало – ну чем не Пушкин! Выходит из московской «двушки» — И снова прыти не отнять. Идёт на службу – точно Пушкин! Один в один – ни дать, ни взять! Его жена не любит книжки, Не ценит творчество Смирнова — Пустая, глупая мартышка — Чем не Наталья Гончарова? Её чужд восторг и вдохновенье, Диагноз, как всегда, не нов! Но автор «Чудного мгновенья» Никто иной, как сам Смирнов! Соавтор «Вольности» с «Полтавой», Далёк от званий и чинов, Творит поэт, согретый славой — Наследник Пушкина – Смирнов! Недаром взял себе в подспорье Стихи великих, как основу! … Его двойник у Лукоморья Цветёт, как творчество Смирнова.