НАЕМНИКИ НА КАРАНТИНЕ, или влюбленный Гэл

На планете Вуо, на космодроме Бро… На том самом космодроме, который находится на окраине небольшого городка для колонистов. На старой, давно потерявшей цивилизацию планете… Назревал бунт.

Мужчина, с виду много поживший и еще больше повидавший (а еще больше пропустивший, находясь в состоянии далеком от памяти), взгромоздил объемное свое тело на бочку из-под воды и двинул речь. Говорить красиво он не умел, его зажигательный призыв к восстанию был полон междометий и красочных ругательств, но тех, кто слушал, не интересовали ораторские способности толстяка, главное: идея покинуть зараженную, скованную карантином планету — пока еще живы.

Каждое слово сопровождалось подбадривающими криками, каждая неумело построенная фраза взывала к действиям.

Командир корабля-госпиталя Лэнора Приорол прибежала на космодром, когда толпа бунтарей с криками бросилась на малочисленную вооруженную лучевыми ружьями охрану. Лазерные ружья — оружие, несомненно, смертельное, но маломощное, и неподходящее для сдерживания даже такой немногочисленной толпы.

Лэнора, девушка умная и решительная (иначе бы не командовала кораблем в пятьдесят лет), связалась с дежурным по лагерю и приказала, чтобы все свободные от дежурства люди немедленно прибыли на космодром для усмирения бунта.

Болезнь, за неделю положившая в могилу половину колонистов и свалившая с ног вторую, очень опасна. Хватало прикосновения, и человек заражался вирусом под звучным названием Юд.

Люди, бунтовавшие в данный момент, были торговцами, курьерами и простыми космическими бродягами: насмешливый случай занес их на Вуо в столь неподходящий момент.

Толстяк и пьяница, уже в третий раз затеял возню с революцией под лозунгом: «Долой врачей! Давай свободу! Улетаем, братцы, пока живы, нас хотят убить!»

Но он еще ни разу не получал столь массовой поддержки.

Медперсонал собрался на космодроме, вооружившись спортивными битами, лопатами и кирками. Как оружие собирались использовать даже молотки и ломы. (Лом — как известно, оружие, против которого не поможет ни один прием, но лазерное ружье, говорят, помогает). Назревала драка.

Лэнора сняла с предохранителя свой маленький лазер, (ей, как капитану, полагалось носить оружие) и настроилась на бой, сердце рвалось из груди от страха, она укоряла себя: «Я ведь доктор и должна спасать людей, а не убивать их».

В момент — страшно-критический и жутко-комический, буквально на головы бунтарей и малочисленных защитников мирового здоровья плавно опустился матово-серый двухкилометровый сигарообразный военный корабль с большими крыльями-стабилизаторами на хвосте. Под днищем и вокруг его борта закрутились пылевые вихри.

Люди, которые были на поле, присели, опасаясь быть раздавленными. Люк на темно-сером, матовом корабле открылся, из него, темные и страшные, выскочили калтокийцы.

Лэнора уже неделю как просила поддержки военных. Уже и потеряла надежду дождаться этой поддержки. И даже не поверила, что дождалась… удивилась, военные прибыли вовремя.

Увидев вооруженных калтокийцев, бунтари оцепенели. И даже призывы толстяка на бочке не зажигали больше кровь. Никто не хотел попасть под горячую руку легендарно-страшного наемника.

Высокий мощный парень с густой шевелюрой длинных светлых, как солома, волос, вскинул тадо на плечо и неторопливо пошел в сторону бочки, где продолжал орать оратор. Оратор был пьян, иначе бы уже слетел со своей бочки пугливой птицей и затерялся в толпе потерянных слушателей.

Светловолосый калтокиец подошел к бочке впритык, застыл, как статуя освободителя, и тихо приказал:

— Слезай…

Толстяк обратил свой взгляд на стоящего рядом с бочкой воина. Его обуревали пары свободы, и страх — ведь спиртное в городке закончилось, уже завтра он начнет безвозвратно трезветь, это казалось недопустимым, и прямо-таки угрожающим для его души и тела. В негодовании толстяк попытался пнуть калтокийца короткой толстой ногой. Он еще не понял что, бунт бесславно закончился.

Светловолосый воин видимо не привык повторять свои приказы дважды, сдернул бунтаря с пьедестала за непредусмотрительно выставленную ногу и, мало заботясь о здоровье последнего, не слушая вопли и угрозы, поволок его к своему темному кораблю.

Лэноре показалось что она не дышала до этого момента. Вот и все… теперь на базе все займутся своими делами, никто не будет подбивать людей покинуть зараженную планету.

Командир корабля-госпиталя спрятала лазер в кобуру и подошла к светловолосому воину. Ее интуиция определила в нем капитана.

Подходя ближе, капитан корабля-госпиталя внимательно присмотрелась к наемникам, пока те изучали территорию вверенного им космодрома. Колоритная группа калтокийцев не была похожа на военных, к которым привыкла Лэнора. Не было на них однотипной и строгой формы. Наемники одевались, кто во что горазд: кожаные, или полотняные штаны, свитера, майки, полотняные рубашки, и все черное. Да еще эти длинные волосы: хвосты по пояс. Солдат в них определить можно было лишь по ботинкам и оружию. Лэнора забеспокоилась, справиться ли она с этим необузданным, диким, опасным сбродом. Тем более в группу входили представители всех древних рас, о которых она могла вспомнить. Единственный плюс — эти солдаты не восприимчивы к болезням смертных. Но неужели у нее мало было хлопот с колонистами? Неужели необходимо будет усмирять еще и штрафников.

Лэнора представилась, как и надлежит командиру любой воинской, или спасательной операции:

— Лэнора Приорол — капитан корабля-госпиталя, руководитель операции.

— Джаргалд — первый помощник капитана.

Она удивленно спросила:

— А где капитан?

— Болеет, — последовал короткий ответ.

Капитан корабля-госпиталя улыбнулась, мол, знаю я, как болеют, подобные вам, военные, и предложила:

— Так давайте мы его вылечим.

— Вы не сможете, — уклончиво ответил Джаргалд, он закинул назад светлые пряди волос, открывая красивое мужественное и юное лицо.

— Почему? — изумилась Лэнора. — Вы же не знаете моей квалификации, а смеете утверждать, что я не справлюсь с похмельем вашего командира, — но уступила, — Вечером я жду вашего капитана на совещании. И предупредите его — командую на этой планете я.

Она ушла. Джаргалд мрачно посмотрел вслед властной, красивой женщине с короткими серебристо-пепельными волосами, странной ему показалась эта мальчишеская прическа. А вот светло-желтый комбинезон врача ей очень подходил.

Она была красивой, стройной, изящной. И все же резкой — как переменчивый морской ветер. Она командовала на космодроме. Ей сейчас тяжело. И все же: стоит ли так резко ставить на место людей, с которыми предстоит работать?

— Гэл, она хочет, чтобы ты пришел на собрание, — сообщил Джаргалд, войдя в рубку управления.

Капитан лежал на диване, закинув ноги на высокую спинку, дремал. Раскрытая книга лежала на его груди. Услышал голос Джарка, открыл глаза. Белые, почти прозрачные зрачки блеснули из-под бесцветных ресниц. Спросил равнодушно:

— Почему ты не представился капитаном?

— Не знаю, — Джарк и сам удивился, — капитан у нас ты.

— Скажи ей, что ты временно исполняющий.

— Прогулялся бы, — помощник сел на диван рядом с Гэлом, — вечером пыль уляжется. Тут есть красивые женщины, капитан Приорол — ргодкасонка…

— Такой призрак, как я, сейчас должен очень понравиться ргодкасонским девушкам. А доктора, заинтересуются…

— Капитан уже определила твое заболевание, — усмехнулся Джарк.

— Не говори… Я уже догадался — похмелье? — улыбнулся Гэл.

Помощник кивнул и пошутил:

— Фамилия у нее, как название лекарства, Приорол.

— У них там, на Ргодкасон, имена такие, — сказал Гэл, и тут же с любопытством спросил, — А как ее зовут?

Вечером никто никуда не пошел. Какое совещание?! После ТОЙ войны карантин на Вуо воспринялся как шикарный курорт.

Что такое болезнь сотни колонистов в сравнении с гибелью миллионов людей? По сравнению с горящими мегаполисами, с разрушенными планетами?

Джарк расставил часовых на малых гравитаторах по периметру космодрома. А свободные от вахты калтокийцы собрались у костра, пустили по кругу первую бутылку вина, настроили гитары, вытащили с трюмов запыленные барабаны.

Толстый бунтарь прихромал к костру просить выпивку, ему не отказали.

Лэнора решила подчинить капитана калтокийцев. Молодая, горячая, она уверенна — неповиновение капитана наемников необходимо пресечь сразу.

У Гэла начался очередной приступ. Он был в беспамятстве, ему казалось, тело его выворачивает наизнанку. Джарк и Риа — второй помощник, укрыли капитана одеялом, уже не надеясь его согреть. Так же, как болезненно пульсирует гаснущая звезда, превратившись в белый космический камень, затихало сердце в лишенном звездной энергии теле Гэла. Он стонал, метался в беспамятстве, срывая с себя теплое одеяло, сшитое из овечьих шкур. Джарк, навалившись всем весом, удерживал капитана на диване, ругаясь с ним. Риа ощущая свою беспомощность пыталась укрыть его в моменты когда он проваливался в свой странный обморок более напоминавший смерть.

Лэнора, с легкостью тайфуна преодолевая посты и ленивый отпор калтокийцев, ворвалась в рубку управления военного корабля. Вошла и застыла.

Джарк, увидев Лэнору в рубке, глупо улыбнулся ей, вежливо, сквозь зубы, поздоровался:

— Добрый вечер.

Лэнора кивнула головой, а ее взгляд прикован к незнакомцу на диване.

Джарк почувствовав, что капитан уже не сопротивляется, отпустил его, встал. Риа — высокая лэлитка* с медной шевелюрой густых волнистых волос и приятным белым лицом кинозвезды, укрыла Гэла одеялом, отступила, села в кресло пилота.

Лэнора подошла к дивану и наклонилась над незнакомцем:

— Это ваш командир? — Положила руку на холодный серо-пепельный лоб, — Вы что-то скрываете от меня? Это не белая горячка, и отнюдь, не эпилепсия.

— Поверьте, эта болезнь незаразна, — поспешил ответить Джарк.

Гэл вздохнул и открыл белые глаза с черными змеиными зрачками. Лэнора поймала его взгляд и отпрянула. Отступила назад, села в свободное кресло пилота. Гэл со стоном сел, одеяло сползло на пол, он поднял его дрожащими руками, попытался улыбнуться. Попробовал завернуться, не смог, Джарк набросил одеяло ему на плечи. Гэл не мог согреться.

Лэнора и удивилась и испугалась. Гэл бесцеремонно ее рассмотрел, и хриплым голосом представился:

— Гэлард да Ридас… капитан.

— Я пригласила вас на вечернее заседание, — сказала она первую глупость, и растерялась, будто забыла все слова вместе и порознь.

— Извините, но я не смог прийти, — его все еще лихорадило, он прятал руки.

— Я вижу, вы больны. Настаиваю на обследовании: у нас хорошая аппаратура и умелый персонал, — она встала.

— Я наверно, пройдусь с вами, — проговорил Гэл, но встать, не смог, — Джарк, помоги мне подняться.

— Ты с ума сошел? Капитан! — возмутился помощник, — ты же на ногах не стоишь.

— Ваш помощник прав, — поддержала Джарка Лэнора.

— Я скоро забуду, как ходить, — разозлился Гэл, — Помогите мне встать… обращаетесь как с беспомощным ребенком.

Риа с сочувствием смотрела на Гэла. Джарк театрально вздохнул, обратив взгляд к потолку, махнул рукой и помог капитану встать на ноги. Риа, грустно улыбаясь, подала Гэлу его кожаный плащ. Джарк помог Гэлу надеть плащ, но ворчал:

— Ты в своем уме? Куда тебя несет?..

— Где мои ботинки? — Гэл резко повернулся, голова закружилась, он едва не упал и схватился за плечи Джарка:

— Что-то палуба твоего тезки шатается.

Послышался возмущенный треск, и отозвался Джарэк-старший — корабельный компьютер:

— Ну, вот, оказывается, ты едва не падаешь, а виноват опять я. Тебе нельзя вставать…

Почему корабельный компьютер считали старшим, никто и не знал. Помощник капитана Джаргалд — бессмертный, и осознал он себя задолго до сборки корабельного компьютера Джарэка.

— Хоть ты бы помолчал, — попросил у компьютера Гэл, сжимал дрожащие руки кулаки, чтобы унять дрожь.

— Я защищаюсь, — возмущался Джарэк, — и я ему не тёзка.

Лэнора пожалела, что потребовала от ненормального капитана, ненормального корабля прийти на вечернее заседание. Пожалела, о том, что сама пришла на борт такого гостеприимно открытого корабля. А ведь еще удивилась, как легко ее допустили, почти проводили, освещая только нужные лестницы и коридоры двухкилометрового, гигантского военного крейсера, в котором так легко заблудиться. Поняла: проводником ей был именно корабельный умный, хитрый компьютер, не считающий себя тёзкой помощника капитана. Она почувствовала себя глупой девчонкой в доме для психически больных и покраснела.

— Здравствуйте капитан-доктор, — поздоровался корабельный компьютер, — рад приветствовать столь очаровательную женщину на борту себя. Очень попросил бы повлиять благосклонно на моего капитана, он хороший…

Лэнора покраснела еще сильнее:

— Извините, я наверное пойду. Господин да Ридас, я рекомендую вам сегодня остаться в постели, вы действительно больны, извините меня. Простите. Завтра я попросила бы вас, господин помощник, привести вашего капитана на обследование, — и она выскочила из рубки. Ботинки застучали по металлической лестнице, ведущей на нижние ярусы, где выход, где теплая ночь, где пели веселые песни калтокийские воины.

Джарк и Риа засмеялись. Гэл грустно улыбнулся, с трудом сделал шаг в сторону дивана, почти упал, откинул беловолосую голову на высокую спинку, закрыл глаза и тихо попросил своих помощников:

— Можно я побуду один. Тебя, Джарэк, это тоже касается.

Гэл вспомнил большой ангар на временной военной базе, где сидел на тюках, впервые ощущая, дрожь в руках, и непривычную постоянную боль. Милэн накинула на его плечи теплый замшевый плащ. Не покидала боль утраты — вчера он потерял друга, а ведь если бы, не стремился победить Зэрона, Варко был бы жив. Хотел завыть — как воют дикие багки*.

Краг Дип — старый зверь, выросший на Калтокийи и воспринимающий Гэла как самого близкого друга, прижимался огромной головой к побелевшей руке и тихо скулил как щенок, делился энергией, как мог.

Джарк прикурил сигарету, отдал Гэлу и заговорил:

— Милэн, я считаю, что добровольцев пора распустить. Они очень переживают за свои семьи. И еще… Капитаны решили собраться в команду. Я думаю, где-то есть тихая полезная работа для калтокийцев. Слишком много призраков вокруг. Полетим на Джарэке. Гэла заберем с собой. Вы тут уже разберетесь без него.

Дип заинтересовался.

Милэн смотрела в призрачные глаза брата:

— Это шанс тебя спрятать. Ты, сейчас, слишком уязвим.

— Но ты останешься одна…

— Да… И буду защищая только себя, не отвлекаясь на тебя… — язвила она.

— Вредная, жестокая девчонка… — в шутку обижался он.

Она улыбнулась и ответила Джарку:

— Хорошо, я согласна… Распускаем, и не только добровольцев, домой вернется личный состав. Я здесь оставлю регулярную армию и патруль… Но мне интересно: ты справишься с Гэлом? Ты же понимаешь, какой он сейчас?

Дип оскалился в ухмылке.

— И какой же я сейчас? — спросил Гэл, с вызовом глядя на сестру и друга.

— Слабый, неуправляемый, с деактивированной кровью, — ворчала Милэн.

Джарк улыбнулся. Гэл оскалился в ответ. Джарк поскреб затылок:

— Милэн, тебе также нужен отдых. Полетели с нами. Ты с Гэлом справишься. Точно, точно… а то он нас поубивает… Не хочешь?.. Ну почему ты улыбаешься? Ладно, тогда, когда все здесь уладишь, лети к мужу, Рол будет рад, — Джарк заметил ухмыляющуюся морду Дипа и, ткнув ему пальцем в черный нос, — Ты с нами не летишь.

Дип, обижено, клацнул клыками, Джарк едва успел одернуть руку.

В ангар вошел Нэйл. Его волосы белели, как пепел сожженных городов. Лицо потемнело, умыться он не успел:

— Милэн, пора. Все собрались. Они сейчас напуганы и готовы на любые условия, — Нэйл посмотрел на Гэла, — ты ужасно выглядишь.

— Как и ты, — Гэл улыбнулся. — Что, Джаргалд, не боишься взять на борт, ушибленного на всю голову тэйла? А я неадекватен сейчас.

— Я знаю, как тебя успокоить, — неуверенно, но решительно возразил Джарк. — Я тебе напомню, что даже в таком состоянии ты остаешься капитаном, вот и будешь соответственно держать себя в лапах. А если что — дубиной по голове!

— Ты большой дурак, — улыбнулся Гэл.

Дип поддел руку Гэла головой, с мольбой заглядывая в его белые глаза. Гэл погладил умного зверя по голове:

— Извини Дип. но ты остаешься с Милэн, — А потом взял в руки бутылку с прозрачной густой жидкостью и с горечью проговорил, — политика подождет, помянем Варко…

Доктора обсуждали проблемы прошедшего дня и планы на день грядущий.

Лэнора уже и не слушала привычные доклады, от усталости слова сливались в шумовой поток, теряя смысл. Однообразные операции по удалению воспаленного аппендицита у больных привели ее в состояние угрюмой сонливости. Одно она поняла из тех докладов: никто сегодня не умер, это уже победа.

Медсестра по имени Кри, веселая толстушка с румяным кукольным личиком, принесла крепкий фирго*, поставила чашку перед капитаном. Лэнора посмотрела на темный напиток в белой чашке, перед глазами размазанной линией поплыли ее очертания… Пора отдохнуть. Сейчас, когда количество больных уменьшилось, нужно дать персоналу возможность выспаться, пока они не начали падать. А еще спросить военных, нет ли среди них докторов на подмену.

В палатку вошел Капитан военного корабля, посмотрел на докторов своими жуткими белесыми глазами и поздоровался.

Доктора застыли, как завороженные, до неприличия внимательно изучая незнакомого им человека. Гэл улыбнулся. Лэнора спохватилась, встала, подошла к капитану наемников и пригласила его войти:

— Добрый вечер. Заходите, капитан да Ридас.

Гэл по-юношески смущенно улыбнулся.

Лэнора взяла его за руку, и помогла сесть в одно из кресел за столом, как будто боялась, что он упадет, а Гэлу была приятна ее помощь…

Доктора, присутствующие на собрании, продолжали изумленно смотреть на призрачного капитана. Лэнора кашлянула, привлекая внимание к себе. Люди смутились, все как по команде отвели взгляды, кто в потолок, кто на стол, кто на Лэнору. Пора было подвести итог рабочего дня и отпустить подчиненных.

Гэл прислушался к словам Лэноры, она называла цифры. А за каждой цифрой стоял человек. Те, кто заболел, и те, кто выздоравливал, те, которые остались носителями болезни, но, ни слова о коренных жителях, упоминались только колонисты и команды, застрявших на зараженной планете, кораблей. Потом доктора и медсестры расходились, прощались и желали спокойной ночи. Расходились медленно, им любопытно, они впервые увидели калтокийского наемника, они пробовали задержаться, но Лэнора всех выгнала.

Когда Гэл и Лэнора остались вдвоем, он попросил ее:

— Проводите меня к кораблю.

Лэнора не восприняла шутку:

— По законам этикета мужчина провожает женщину.

— Вы доктор, а я едва держусь на ногах, и, причем здесь законы этикета? — объяснил Гэл.

— Я все же настаиваю на обследовании, — Лэнора верила в свою правоту и в силу ргодкасонской медицины.

— Я согласен пройти обследование, но если его будете проводить именно вы.

— Почему именно я? — смутилась она. — Я хирург, я не занимаюсь заболеваниями.

— Тогда, увы, обследование меня не интересует. Я и так знаю, чем болен.

— Зря, — она пожала плечами. — Подождите, а почему именно я вас интересую как врач?

— Как врач вы меня не интересуете? — Гэл остановился, рассматривая ее лицо. Его глаза белели в полутьме.

— Я попрошу вас не продолжать, — остановила она его. — Мы работаем вместе, я не допускаю подобных отношений. Я вообще сейчас не допускаю отношений, — она смутилась и пошла вперед.

Гэл догнал ее. Шел рядом и молчал. Она прервала молчание, налаживая светскую беседу:

— Вы разговариваете, как хорошо образованный человек, а выглядите, извините, как пират.

— Вы, к счастью, не встречали пиратов. Среди них бывают и образованные, и аристократы, — ответил Гэл.

— Я не могу определить вашу расу.

— А, это военная тайна, — загадочным голосом ответил Гэл. — Мы все калтокийцы.

— Вот уж, умение военного ответить на вопрос, без ответа.

Ему было приятно видеть, как она улыбается, и нравилось идти рядом с ней. Наступила густая темная ночь. Такая густая тьма бывает только на средних широтах планеты. Космодром освещался прожекторами, искажались цвета, углублялись тени. Что может быть сказочнее воображения?..

Гэл уже вечность не влюблялся, он хотел представить себе, что они просто прогуливаются по городской аллее, тихой ночью. А почему бы и нет?

По аллее мирного города.

По пешеходной дорожке старого пассажирско-транспортного космодрома.

В мире, где о войне не слышали.

Где и представить себе не могут, что такое взрывы силовых снарядов.

Где никогда не знали, как сгорают города.

Не слышали о магических ударах и о боевых мутантах.

Где только в страшных книжках есть рисунки зомби, а оборотни никогда не трансформируются для убийств.

Все эти воспоминания должны сегодня померкнуть.

Пускай будет только дорожка света и девушка, идущая рядом легкой походкой танцовщицы. И он будет шутить, читать стихи, а она будет улыбаться.

В хирургической палатке сломался кондиционер. На больных надели кислородные маски. Врачи задыхались. Лэнора выскочила из шатра, сухой воздух пустыни показался свежим. Молоденькая медсестра сидела на ящике возле палатки, грелась на «солнце». Увидав капитана, испуганно вскочила: говорили, сегодня Лэнора не в настроении, но бежать было поздно.

На улице было так хорошо, «солнце» клонилось к горизонту, и стало ласковей. Легкий ветерок сдувал пыль и мух, которые своей назойливостью вошли в поговорки колонистов. Лэнора остановилась у дверей палатки, глядя на заунывный желтый пейзаж. Голые холмы и странные курганы, увенчанные мелким колючим кустарником. Она вздохнула: так много прекрасных планет, красивейших пейзажей, сказочных развалин, а врачи, как правило, работают на невзрачных планетах, без истории и чудес.

— Кира! Позови Райта! — крикнула сердито Лэнора, обращаясь к юной медсестре. — Сколько можно его ждать? Мы же задохнемся!

Райт, молодой долговязый сутулый дангардец, смуглый и черноволосый с карими большими и почему-то всегда печальными глазами, возник из-за палатки как пустынный дух:

— Госпожа капитан, я же говорил, кондиционер в хирургической палатке починить уже нельзя. Его необходимо менять.

— Здравствуйте, я пришел просить о помощи: мои люди выспались, и их нужно чем-то занять.

Лэнора обернулась, услышав знакомый голос. При свете дня он казался едва ли не прозрачным.

— Понимаете, у нас сломался кондиционер. Райт не может его починить. Дышать нечем, — Лэнора говорила и удивлялась себе. Она никогда не жаловалась ни на что. Почему она жалуется ему?

Капитан калтокийцев нажал маленькую кнопочку на кожаной наручи, помолчал, унял невольную дрожь пальцев, нажал второй раз:

— Спасибо, механика вы уже заняли… Теперь нужно еще несколько задач, а то они сопьются…

— Да вы не понимаете, господин капитан, — Райт набросился на калтокийца, — это рухлядь, а не техника, это нельзя починить!

Лэнора удивилась, даже разгильдяй Райт знает, что этот юный призрак калтокийский капитан.

— Молодой человек, — призрачный калтокиец невозмутимо посмотрел на дангардца сверху вниз, — вы слишком цивилизованы для этой глуши…

— Давайте поспорим, — не унимался Райт, — на бутылку пива, что ваш механик не заставит работать тот гроб в хирургической палатке.

— Я не спорю, — очень тихо ответил калтокийский капитан, — хотите выпить, приходите вечером к костру.

Развернулся уходить.

Лэнора едва решилась его остановить:

— Капитан да Ридас, вы вчера говорили, что хотите поговорить со мной, — она почувствовала, как начинают предательски пылать ее щеки, — Вы так вчера говорили…

Он остановился. Оглянулся. Пепельно-белые прямые волосы ветер бросил на лицо. Черный свитер еще больше подчеркивал болезненную белизну кожи.

Лэнора подумала, что этот парень зря носит черное. При его внешности лучше носить светлую одежду. Но что поделать, он был калтокийцем, а они почему-то все в черном. Лэнора прервала сугубо женские размышления, вспомнила о способностях многих калтокийских наемников читать мысли, понадеялась, что это неправда.

— Да, — кивнул он головой, — меня интересуют некоторые вопросы.

— Я вас слушаю.

— Желательно, чтобы мы поговорили без свидетелей.

— Давайте пройдемся, — предложила она и мысленно выругала себя за свою растерянность. «Ну, нет, — говорила себе Лэнора, — жалость и сочувствие это не любовь, ты просто пожалела его, но это не значит, что ты должна глупо влюбиться».

Он остановился, посмотрел на нее:

— Я хотел спросить вас, почему вы не выяснили, как отразилась эпидемия на здоровье местных жителях?

— Что? — Лэнора покраснела и разозлилась. — Эти вопросы не входят в вашу компетенцию. Вас наняли охранять космодром, вот и охраняйте.

Хотела уйти, он схватил ее за руку. Она с вызовом посмотрела в его змеиные глаза, он тихо сказал:

— Местные племена существуют.

— Да как вы смеете мне указывать на мои ошибки? — сердито шептала она.

— Я разговариваю с вами без свидетелей, как капитан с капитаном. Если вы отбросите глупые мысли о моем бунте и собственной безошибочности, вы поймете меня. Поверьте — это не первый мой карантин, я видел, как вымирали народы.

— Вы, — Лэнора не находила слов, — вы… Вы… Каждый должен заниматься своим делом.

— Тогда простите меня, — он отпустил ее руку, развернулся и пошел к космодрому.

Лэнора пыхтя, как рассерженная ежиха, едва сдерживая слезы, почти с ненавистью смотрела в спину калтокийского капитана. Он оглянулся и с улыбкой совершенно по-детски проговорил:

— А легенды о том, что калтокийцы обладают телепатическими способностями — правда.

Она едва не сделала совершеннейшую, не свойственную ей ребяческую глупость, возникло желание снять с ноги тапок и запустить в этого наглого и такого необычного живого призрака, но ограничилась только детской фразой:

— Я просто посочувствовала вам. И ненужно делать глупых выводов на основе моих глупых мыслей.

Они стояли в двух метрах друг от друга. Он улыбался, она пыталась сдержать улыбку. Он решился:

— Приходите вечером к костру, — и добавил неожиданно, — но это еще не приглашение на свидание…

Она быстро сняла со своей ноги тапок и зашвырнула его в калтокийца. Гэл поймал тапок из замши, подошел к Лэноре, опустился на одно колено, протягивая ей ее брошенную обувь. И руки его сейчас не дрожали:

— И незачем кидаться в меня обувью.

— Все калтокийцы так плохо воспитаны? Или только их капитаны? — спросила она, обуваясь с видом царицы.

— Я — исключение.

— И вы?..

— И я, кажется, действительно ухаживаю за вами.

— Я запрещаю вам читать мои мысли.

— Никогда больше, если вы придете на свидание сегодня вечером.

— Все-таки свидание? — улыбнулась она. — Вы совершенно бестактны…

— Вот и займетесь моим светским воспитанием, — он рассмеялся.

Лэнора смотрела на него удивленно, не понимала, почему так легко с ним, как будто она знала его раньше, как будто он всегда был родным, близким, любимым. Опомнилась, фыркнула:

— Такие, как вы, не поддаются перевоспитанию. Я не буду тратить на вас свое время.

— До встречи… — улыбнулся калтокийский капитан.

Воины Калтокийи сидели вокруг яркого и жаркого костра на затасканных, линялых подушках и матрасах.

Такие подушки можно купить на стихийных рынках космодромов разных планет, где техническое недоразвитие местных жителей мирно сживалось с техническим прогрессом залетных гостей. И хоть технический прогресс ежедневно напоминал о себе «приземляясь» на космодроме, и взмывая ввысь. Но на этих планетах еще свободно летали драконы, уступая воздушную дорогу идущему на посадку кораблю. А еще маги, пролетая по транспортному коридору над посадочным полем на ковре самолете, тихо посылали проклятия железным исполинам. В ответ маги из кораблей отправляли проклятия обратно. Кому было хуже, разбирали журналисты, ведущие хронику происшествий.

Но возле костра мало кто вспоминал происхождение мягких подушек. По кругу пошла бутылка вина. И не одна. Молодой, лицом и телом, парень играл на гитаре, пел песню: о боях, о смерти, тенью преследующей тех, кому не суждено умереть. О друзьях, погибших на войне, о душах мертвых воинов, сражающихся за призрачную победу над призрачным врагом, а выжившие победители снова пойдут в новый бой вместе со своими бессмертными товарищами. И все кто был у костра, на разные голоса подхватывали куплет. Слушая эту песню, механик Райт с планеты Дангарт ощущал, как шевелятся его волосы и щиплет глаза… О войне пели воины.

Бунтарь и пьяница — толстяк Пруг лежал счастливым полным бурдюком в ногах калтокийцев, тихо посапывая.

Джарк пришел, сопровождая капитана. Воины уступили им место у костра. И протянули первому помощнику гитару. Джарк возмутился:

— Я думал, вы сначала вином угостите.

Вином угощали капитана. Гэл осмотрел темную бутылку из стекла, радуясь, что это не пластик, вдохнул приятный хмельной запах и с удовольствием отпил, и передал бутылку своему помощнику. Джарк не вдавался в созерцание, и запах приложился к горлышку, влил в себя едва ли не половину вина из бутылки.

— Ты дикарь Джарк, кто же пьет вино, как спирт? — спросил, как обычно, Гэл.

— Я, — ответил первый помощник и засмеялся.

Откуда-то взяли кубок из ирида* и, наполнив его вином из подвалов планеты Поргасла*, протянули драгоценный кубок капитану. Команда, состоящая из бессмертных и долгожителей, рожденных на древнейших планетах, капитанов и командиров эскадр, ожидала. И Гэл заверил их:

— Я буду сегодня петь.

Джарк тронул струны, гитара в его руках исполняла мелодии, неподвластные иным, даже на самых лучших инструментах. Джарк играл мелодию, и команда притихла. Риа подхватила старый кубок. Капитан пел песню о любви. Редкий тот вечер, когда Гэл поет о любви.

Лэнора услышала этот голос, когда вышла за границу палаточного городка и подошла к космодрому. Подумала, неплохо бы такому талантливому певцу выступать где-то на большой сцене, но певец поет у костра, и кто их поймет, этих калтокийцев, помешанных на войне. Слушала, и звезды засверкали ярче, и странный озноб холодил спину. Она шла на этот голос. Мимо прожекторов, мимо кораблей которые, казалось, вскоре пустят корни обиды в прозрачные посадочные плиты. К костру. Что же жгли калтокийцы? Ведь на Вуо не было деревьев, лишь ветки без листьев на курганах, а в этом костре полновесные поленья.

Она подошла, когда певец закончил петь, он так и сидел, закрыв змеиные глаза, юный и грустный. А когда открыл глаза и увидел ее — улыбнулся.

Риа смотрела на беловолосую, тонкую ргодкасонку, с грустью, и уступила Лэноре место возле Гэла, сама села возле Джарка и прижалась щекой к его широкой спине. Риа наслаждалась тишиной и покоем, завтра не будет боя, завтра она не бросит свою команду в мясорубку межпланетной войны, завтра она выйдет утром под жаркое солнце Вуо и спокойно вдохнет пыльный воздух, наслаждаясь запахами пустыни, наслаждаясь чистым небом, наслаждаясь, простой жарой, природной жарой и тишиной, пронзительной, чистой, оглушающей тишиной.

Риа помнила горящий город. Дома пылали.

Пожар остановить невозможно.

Людей спасти невозможно.

Слишком поздно.

Она успела дать приказ команде отступать из города, когда ее гравитатор был подбит силовым снарядом и потерял управление, автопилот не запускался, кибернетика молчала. Риа оттолкнулась в воздухе от вмиг отяжелевшей машины, подключила гравитационные браслеты, гравитация хоть и медленно, тянула ее вниз, в горящий город.

Гэл увидел ее и пустил свою машину с ограничителей, поймал Риу в капкан силового поля своего гравитатора и умчался, на предельной скорости. Риа потеряла сознание, прочувствовав все прелести скоростных перегрузок.

Когда очнулась, увидела над собой главного доктора Коре:

— Что, девонька? Очнулась? Сейчас смоем кровь с лица, и все будет хорошо. Эта же зверюга, — кивок в сторону Гэла, — не понимает что подобные перегрузки несоизмеримы с жизнью даже такой бессмертной барышни, как ты.

Гэл стоял рядом и удивленно смотрел на ворчащего доктора. Доктор Коре — личный доктор Верховных, в мирное время. А в военное время — капитан калтокийского корабля-госпиталя. Дядька двух с половиной метров роста, с длинным светло-рыжим хвостом на могучем затылке. Он помог подняться своей нечаянной пациентке, не переставая ругать своего командира:

— Ты же мог просто скрыть себя за голограммой. Ну, до чего ж ты свою подчиненную довел, она только завтра сможет вернуться в бой.

— Да некогда было, с голограммой возиться, там стреляли… — Пожал плечами Гэл и вышел, закрыв за собой дверь каюты.

— Я ему очень благодарна, — проговорила Риа. Жуткая слабость сковала ей даже губы, она чувствовала металлический приступ крови во рту, — сгореть гораздо хуже.

— Да знаю я, — улыбнулся Коре. Подмигнул как заговорщик, склонил крупное, вытянутое, как у мага, лицо, будто высеченное из камня, к круглому личику Рии и прошептал. — Не волнуйся, он знает, что ты ему благодарна.

— Я мысли блокирую, — изумилась Риа.

— Блокируй, блокируй, — согласился мудрый доктор Коре.

Лэноре протянули бутылку с вином. Она не решилась пить, передала вино Гэлу, он взял, отдал Джарку, а Лэноре протянул кубок:

— Выпейте — это очень хорошее вино. Я спою еще одну песню и буду просить вас о прогулке под местной «луной».

Лэноре было страшно и хорошо рядом с этим призраком, но просто вот так согласится: «А если я не соглашусь? Что ты будешь делать?» — подумала она.

Он не ответил, ведь он пообещал никогда больше не читать ее мысли.

Она попробовала вина.

 

ПРОШЛОЕ И НЫНЕШНЕЕ ПЛАНЕТЫ ВУО, или Ночь Дракона

Лэнора проспала. Проснулась, увидела что «солнце», уже высоко, вскочила, впопыхах влезла в комбинезон и заорала:

— Кр-р-и-ииии!!!

Медсестра-секретарь, вскочила в палатку, как будто, только и ждала этого крика.

— Почему вы меня не разбудили?! — возмущалась Лэнора.

— Капитан да Ридас попросил… — промямлила толстушка Кри, — он распределил всем работу, и ждет вас в палатке совещаний. Вот для дороги, — и девушка положила у порога высокие черные ботинки.

— Какой дороги? — удивилась Лэнора.

— Не знаю, — пожала плечами девушка.

— Ладно, я у него самого спрошу. Но как так вышло, что все ему подчинились? — сердито спросила капитан Приорол.

— Не знаю, — удивилась Кри, — он же капитан…

— Предатели… — Лэнора, сбросила с себя комбинезон. Зашла в душевую, — чем он всех вас так пленил?

— Никого он не пленил, — удивилась медсестра, она раскрыла ящик с одеждой, взяла костюм из замши, положила его на кровать капитана, — все как-то само собой, он так просто, взял и распределил всех, его люди, оказывается, умеют не только воевать. Технику починили, нашли в сети упоминание об этой болезни, вызвали специалистов с какой-то планеты Тайленгр*, те не соглашались сначала, потом обещали прилететь, и привезти лекарство. Странно стоило только капитану выйти на связь…

Лэнора вышла с душевой, вытираясь полотенцем. Решительно настроенная поставить на место капитана да Ридаса, этого бестактного солдафона.

Она ворвалась в палатку совещаний:

— Вы!

Гэл сидел за столом, на столе миниатюрные приемники, большие экраны и два компьютера — такие не продавались на рынках, и не будут продаваться еще лет сто. Услышав ее вопль, он встал. В палатке работали еще два парня: один беловолосый, бледный, худощавый и гибкий, чем-то напоминающий самого капитана, второй высокий могучий с золотистыми волнистыми волосами до плеч, оба в полотняных легких костюмах средневекового покроя. Услышав крик Лэноры, они хитро улыбнулись и незаметно выскользнули из палатки. Молодой вирусолог, выскакивая следом за воинами, едва не споткнулась об ящик с инструментами, и, сбила со столика у входа бак с водой.

Когда капитаны остались вдвоем, Лэнора начала ругаться:

— Это самоуправство! Вы не имели права!

Он изобразил на лице некое подобие раскаянья:

— Вы вчера сами предложили рейд к ближайшему селению, и согласились на помощь тайлэнгарцев.

— Но, вы не предупредили, что возьмете командование на себя! — возмущалась Лэнора.

— Но, вы же, сами попросили меня. Сказали, что я, как капитан, утром, сам справлюсь с двумя командами…

А ведь и вправду, вчера вечером сидели на краю космодрома, любовались яркими космическими потоками на ночном небе Вуо, допили бутылку старого вина. Лэнора не привыкла к алкоголю и быстро опьянела — потянуло на авантюры. Она предлагала подготовиться, как следует: взять и калтокийцев и ее специалистов, как можно тщательно продумать маршрут. А он легкомысленно решил отправиться в путешествие на плоском гравитаторе вдвоем. Заодно обещал научить Лэнору, управлять гравитавом… И она… она…, кажется, согласилась…

Может быть, призрачный калтокиец не знал что иногда, под воздействием алкоголя, у людей бывают потери памяти. И пьяному смертному не только море по колено, но и опасное приключение не опасно. Или, знал, потому и улыбался…

— Вы специально меня напоили? — не унималась Лэнора.

— Не делайте из меня чудовище, — защищался Гэл, отступая. Она подходила к нему все ближе и ближе (будто собиралась вцепиться ему в лицо ногтями…), он отступал, едва сдерживая смех, — вам ведь понравилось вино?

Лэнора застыла перед ним:

— Вы ужасный человек.

Он был в простом полотняном костюме, только вокруг бедер кожаные ремни, к которым пристегнуты ножны, из них хищно выглядывала темная рукоятка кинжала. На запястьях наручи, которые он не снимал. А еще был медальон: маленький треугольник, украшенный блестящей спиралькой и шестью бриллиантами. Гэл спрятал руки за спину, и улыбнулся как мальчишка.

Лэнора смотрела на него и в ту минуту готова была на все лишь бы с ним, но опомнилась, вспомнила, кто она… воспротивилась:

— Я никуда сегодня не поеду, к такому путешествию нужно как следует подготовиться, кто знает, какие племена населяют эту планету, а вдруг они каннибалы.

— Решайтесь, — а ведь он даже не уговаривал, он и так знал, что она поедет, он ставил последний штрих в разговоре, — это уникальная планета. Считайте это путешествие туристическим маршрутом. Мой помощник заменит нас эти два дня, он надежен как Звезда Таиллы*.

— Два дня? — переспросила она.

— Завтра, под вечер, вы снова возьмете космодром под свой контроль.

— Вы пробудили во мне любопытство…

— Вы изумительны.

— Невероятный нахал. Но, гравитавом я управлять не буду.

— А кто же тогда? — искренне расстроился он.

— Вы.

— Я не могу. Этими руками? — Гэл протянул дрожащие руки вперед демонстрируя их Лэноре, — разобьемся…

— Но, я боюсь такой техники.

— Я поставлю все ограничители.

— Да что ж вы за человек, ну почему с вами так сложно спорить.

— Я же не спорю.

— Нет. Вы гораздо хуже, — сдалась она, — вы убеждаете.

В палатку влетел Джарк. Он без лишних церемоний и приветствий, не замечая Лэнору, начал ругать Гэла:

— Ты куда это собрался?! Ты хоть понимаешь, что тебе нельзя садиться за руль!?

Под днище гравитатора стелился серый песок. Лэнора веселилась. Гравитатор под ее управлением все еще шел зигзагами, но рывки послушной машины оказались скорее забавными, нежели опасными. Гэл изредка поправлял ее руку, возвращая машину на правильный курс. Силовое защитное поле вокруг плоского гравитатора он настроил на минимум, чтобы чувствовать ветер. Благодаря автоматически настроенному высотомеру гравитатор чудом пролетал мимо курганов. Резкие зигзаги и плавность их исполнения приводили Лэнору в восторг, она кричала сквозь шум ветра:

— Я и предположить не могла, что военными машинами так легко управлять!

Гэл, снова поправлял руль и с улыбкой любовался точеным профилем, и белым ореолом волос вокруг ее головы развевающихся, коротких и пушистых. Он сочинял новые песни ее светло-серым глазам…

— Остановите!

Лэнора удивилась:

— Зачем?!

Гэл нажал на кнопку на панели управления, скорость погасла. Лэнора с трудом справилась с управлением, резко потерявшей скорость машины. К счастью, гравитатор очень сложно перевернуть.

— Зачем?! — повторила она, — мы могли разбиться!

— Но я ведь обещал вам туристический маршрут… — ответил Гэл и выпрыгнул на «землю». Плоский гравитатор покачнуло.

Гэл зря так резвился… Внезапное головокружение, в глазах потемнело, и он медленно опустился на одно колено, склонил голову, закрыл глаза. Лэнора подбежала к нему, коснулась лба:

— Вы все-таки больны, нужно вернуться…

Прошептал в ответ:

— Это не приступ, дайте мне минуту…

— Ваш первый помощник — терпеливый герой?

— Вам его жаль? — улыбнулся Гэл.

— Очень.

Она помогла ему подняться. Но, не позволила себя обнять. Гэл улыбнулся, она покраснела:

— Если вы будете продолжать, столь бесцеремонные ухаживания, я брошу вас здесь. И… и вы будете пешком добираться до лагеря, — она все же улыбнулась, — но где же эти ваши обещанные чудеса…

— Там, — Гэл указал на курган.

— Вы уверенны?

В ответ капитан да Ридас убрал руку с плеча капитана Приорол, взял ее за руку и повел за собой. Лэнора оглянулась, она как бы почувствовала всю эту планету. Странные ощущения наполнили ее феерией звуков и эмоций. Показалось, что сейчас она смогла увидеть даже ветер: легкий и упрямый, горячий и сухой, наполненный скрипучим песком, он летит как будто, табун быстроногих диких коней мимо курганов, задевая странные растения: кривые, как согнутые железные балки, без листьев, словно примитивные антенны.

А вдали под желтым небом Вуо она увидела яркую желтую полосу. Вспомнила что видела, когда корабль шел на посадку, серый неровный, огромный круг, на сотню километров вокруг космодрома, а за кругом бесконечная желтизна. И она тихо спросила:

— Почему здесь песок серый?

Он оглянулся, посмотрел вдаль, и Лэнора зажмурилась, чтобы не видеть его белых глаз, не видеть, как зрачки на ярком свету растворились в бездне.

— Пепел…

Это слово прозвучало с такой горечью, будто он все еще видел то, что стало пеплом. Подошел к кургану, остановился рядом с кривым бурым растением:

— Прикоснитесь.

Лэнора с опаской коснулась нагретого за день деревца, на ее пальцах осталась рыжий налет ржавчины прошептала:

— Это не дерево — это и вправду железо…

Гэл спросил:

— Не боитесь загадочных «подземелий»?

Она смело вскинула голову:

— Не боюсь.

Он вынул из кармана своей разгрузки небольшой плоский фонарь и, повел Лэнору за руку к кургану. Она не успела ни возразить, ни испугаться. В кургане у самого основания темнела щель, он протиснулся в узкий лаз, помог пробраться, ей спрыгнул куда-то вниз, снял ее в непроглядную темень, и только тогда зажег фонарь.

Яркий свет фонаря осветил не пещеру, а комнату, большую запыленную комнату. По полу с недовольным визгом разбегались маленькие животные. Может быть, они жили здесь еще при людях. А может быть пришли позже. Лэнора едва не прыгнула Гэлу на руки, когда пушистый зверек пробежал по ее ноге. Она успокоилась и смогла увидеть окружающие ее предметы: истлевшие столы, волокна ковров над потрескавшимся паркетом, на стенах висели рамы с побуревшими от пыли картинами, вдоль стен стояли шкафы, наполненные пылью высохших бумаг, в углах темнели жалкие каркасы диванов и кресел.

Она услышала тихий голос Гэла:

— Это верхний этаж? Хотите спуститься ниже?

Лэнора почувствовала горечь и дрожь в руках, спросила:

— Этот круг посеревшего песка… пепла… на сотни километров — это город?..

Гэл, почему-то показался ей частью этой комнаты. А он натянуто засмеялся, как над могилой глупо погибшего друга, и ответил:

— Был город, большой красивый город… Много городов… Цивилизация… Но цивилизованные ученые, на требование цивилизованных военных, по убедительной просьбе цивилизованных политиков, испытывали новое оружие в дикой зоне родной планеты и нечаянно запустили цепную реакцию. «Земля» сгорела за три дня — вся… Вся почва. Огонь распространился так быстро, что никто не успел ничего сообразить и никого не успели спасти, тем более ученые виновные в катастрофе погибли первыми. Даже океан испарился, остались только кипящие болота.

— Страшные чудеса у этой планеты… — шептала Лэнора.

— Разрушенные города — воспоминания, а не чудеса.

Лэнора увидела в планете женщину, изуродованную по глупой случайности, и брошенную умирать в стороне, теми, кто не хотел видеть ее уродства.

— Когда это произошло?

— Около семи тысяч лет назад. Вуо находится на окраине. Помощь пришла поздно… — он вздохнул, как уставший от жизни старик, — спасатели нашли несколько сотен испуганных счастливчиков на грани умственного расстройства. Здесь, недалеко от этого дома, находился космодром. Не там где сейчас… Мы будем пролетать мимо, я покажу. Во время катастрофы не все корабли успели подняться. Под огнеупорными посадочными плитами горел песок, и смягчители… поле поплыло, потом вывернуло сами плиты. Те, кто не успели добежать до своих машин, обжигали ноги, задыхались, и молились, чтобы их корабли еще не зарыло в горящий песок, но их накрывало самих. Огненный шторм прекратил эвакуацию.

Лэнора с удивлением посмотрела его юное лицо:

— Вы так рассказываете, будто были здесь, в те дни…

Спускались по пыльной лестнице вниз. Под ногами шуршала бумага и пластик. Лэнора наклонилась, подняла обрывок газеты. Выцветшие символы межгалактического рассказывали о веселом празднике урожая, несколько предложений на незнакомом языке, вероятно, дублировали верхнее сообщение. Под текстом едва различимая фотография веселой, курносой девочки, с огромными бантами-цветами… обрывок газеты рассыпался.

Гэл вновь взял Лэнору за руку, очень серьезно пошутил:

— Не хочу вас потерять.

— Вы говорили здесь безопасно… — напомнила она.

— Если будете держаться рядом со мной, то да.

— Вы не ответили на мой вопрос…

— Сам я в тот день здесь не был. Те, кто успел взлететь, добрались до безопасных портов, они утверждали, что никто больше не выжил. Но мы все-таки прилетели на Вуо. Страшно было смотреть на нее: пар испарившихся океанов создал непроглядный облачный покров и «Земля» еще дымилась. Мы облетели города на легких катерах, обнаружили выживших, на верхних этажах небоскребов.

— Но как они могли выжить? Разве они не задохнулись?

— В небоскребах располагались офисы богатых торговых фирм и элитные квартиры… Так как дома очень высокие, а воздух на таких высотах разрежен, была проведена герметизация верхних этажей, создан микроклимат, как внутри космических кораблей. Материал, из которого были построены города, оказался огнеупорным. Абсолютно случайный побочный эффект. Как чувствовали… Огонь, конечно, раскалил дома. Но огненный шторм, вовремя сжег кислород. А может быть, нечему уже было гореть…

— Значит, местные племена — это те, кто выжил? — спросила Лэнора.

Она споткнулась и едва не покатилась по лестнице, он удержал ее:

— Смотрите под ноги, и возьмите фонарь.

— Но вы выше меня.

— Я устал его держать, а запускать ему гравитав рано.

— Почему?

— Я забыл поменять поплавок… — улыбнулся он, — здесь тогда жить было невозможно и тех, кто выжил, мы вывезли. Они расселились по планетам Совета и ассимилировались. Жаль, красивая была раса.

Спустились на три этажа вниз, здесь все казалось серым. Лэнора увидела пластиковые корпуса каких-то технических приспособлений.

— Компьютеры, — подсказал он.

— Странные, — прошептала она провела пальцем по серому корпусу, пыль легко взметнулась в воздух, Лэнора чихнула.

— Примитивные.

— Постойте, так вы жили уже тогда? — сообразила она.

— Да.

Лэнора смутилась:

— Я думала вы моложе… Вы лэллилат?

— Нет, я нодиец.

— Но нодийцы смуглые и черноволосые.

— Я альбинос…

— Вы опять шутите, — сердито спросила Лэнора.

— Да, — он стоял очень близко.

Она посмотрела в его глаза и решила — он не дождется от нее, чтобы она сама к нему… никогда…

Он улыбался.

— Вы опять читаете мои мысли?

— Нет. Но вы так смешно сердитесь…

— Вы снова не ответили на мой вопрос…

— А никто не знает, откуда здесь взялись местные племена, мы пролетали мимо около трех тысяч лет назад, почувствовали, на планете появилась жизнь, приземлились, нашли племена людей. Завелись…

— Как вы можете так, про людей, — возмутилась Лэнора, она неловко повернулась, сбила пластиковый корпус со стола. В корпусе оказалось еще и стекло. Оно звонко разбилось. Огромная тень резко снялась с места и, поднимая пыль, понеслась к стене, Гэл поднял руку, и тень разбилась о стену.

Лэнора даже не заметила, как в испуге завизжала и прижалась к Гэлу. Он обнял ее, защищая.

— Пусти… — вякнула тень на межгалактическом.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гэл у потемневшей тени.

— Тебе не отвечу… — буркнула тень, но, тут же, тихо доверчиво прошептало, — прячусь.

— Помочь?

— Знаю я, как ты помогаешь, — ворчала тень тихим голосом, напоминавшим шелест травы на ветру, — злые языки говорят, тебе самому помощь нужна.

— Злые языки? — ухмыльнулся Гэл.

Лэнора испуганно выглядывала из-под руки Гэла, рассматривая жуткую тень, клубившуюся, в углу комнаты. Тень была ощущаемой, как грязная вода.

— Тебе бы научиться обуздывать собственную ярость, — голос тени дрожал как рябь на болоте, — он повзрослел раньше тебя…

— Если взрослость определять подлостью, то да, — фыркнул Гэл.

Тень заклубилась возмущением, и прошептала тихо, будто боялась быть услышанной:

— Зря вы отдали все…

— Тебя не спрашивали…

— А могли бы спросить… о… а почему это ты такой красивый?

— Ты слишком много себе позволяешь, — разозлился Гэл.

— И скольких ты убил? — заинтересовалась тень убитого дракона.

— Спроси у злых языков.

Тень как будто растерялась, по мороку пробежали светлячки:

— Злой ты…

— Не искушай.

— Так и не можешь простить?

— Теперь ты в моем прощении не нуждаешься.

— Но мы все еще нуждаемся в вас…

— Уходи, — попросил Гэл, — я ведь уже отпустил тебя.

— Ты всех отпустил, но никто уходить не собирается, ты ведь так нужен…

— Уходи! — крикнул Гэл.

Тень исчезла. Лэнора вздрогнула и шепотом спросила:

— Что это было?

— Призрак… — ответил Гэл.

— Никогда раньше не видела призраков.

Она продолжала прижиматься к нему, он ее обнимать. Но когда он начал гладить ее короткие волосы и наклонился поцеловать, Лэнора, уперлась тонкими руками в его грудь, отталкивая его от себя, возмутилась:

— Что вы делаете?

Он с сожалением отпустил ее, улыбнулся и предложил:

— А хотите, я вам покажу городскую площадь?

— Это далеко? Мне здесь теперь страшно.

— Всего лишь на два этажа вниз.

По изогнутому в кривые линии пролету лестницы они спустились на широкую площадку. От площадки отходила едва ли не сотня широких лестниц. Помещение колоссально, фонарь не мог осветить высокие потолки.

Стены украшали мраморные барельефы, покрытые копотью и пылью, давно погибшие скульпторы вытесали из камня историю исчезнувшей цивилизации. На площадке между этажами мраморная чаша, углубленная в пол, посреди чаши на постаменте статуя: она утратила руку и голову, но можно было представить себе, какой была крылатая женщина, изображенная взлетающей в неудержимом порыве. Вытянутая шея и подбородок, вероятно, голова статуи была запрокинута. Та рука, которая потерялась, устремлялась за взглядом, вторая, уцелевшая, расправляла перья на крыльях, ноги сомкнутые вместе напряженно отталкивались от постамента.

— Прекрасна, — восхитилась Лэнора, застыв перед мраморной красавицей.

Гэл рассказывал:

— Из-под ее ног бежала вода, и мрамор был розовым.

— Вы видели эту статую, когда здесь еще жили люди?

— Видел. Здесь был конференц-зал, я работал телохранителем политика с планеты Данр, он здесь подписывал документы о каких-то торговых соглашениях. Эта статуя была знаменита тем, что моделью для нее была избрана принцесса.

— Странная у вас жизнь, вы были телохранителем, спасателем, теперь вы военный. А за что вы попали в немилость?

— В немилость?.. — удивился Гэл.

— В штрафники?.. — смутилась она.

Он рассмеялся, но не ничего не объяснил. Лэнора не могла решить обижаться ей сейчас, или потом расспросить обо всем первого помощника Джарка.

Калтокийцы ненавидели слово штрафник, и воевать с подневольными солдатами среди калтокийских наемников считалось бесчестной необходимостью.

Еще один пролет широкой лестницы, и Гэл запустил гравитав на фонарике, фонарь засветился ярче и взмыл вверх, осветив гладкий, когда-то прозрачный потолок. Лэнора увидела вокруг себя кривые окаменевшие деревья в серой пыли, отражающиеся в темных пыльных зеркалах стен. Бордюры запыленных тропинок из изначально прозрачных резных блоков, а впереди площадь, с темным монументом в центре.

Когда Лэнора подошла к монументу, увидела основание без постамента и вершину, упирающуюся в потолок. Гэл провел рукой по серой стене, пыль осыпалась. Лэнора снова в который раз чихнула, калтокиец улыбнулся. Она смешно чихала, как котенок. Когда пыль улеглась, Лэнора увидела на монументе маленькие надписи аккуратным витиеватым шрифтом, и каждая надпись была частью нескончаемого узора:

— Это имена погибших?

— А ведь действительно, — он удивленно посмотрел на нее, а потом объяснил — это имена новорожденных, со времен основания города.

— Всех? — спросила Лэнора, рассматривая узкий ствол монумента.

Он кивнул головой, и продолжил:

— Монумент начинается у самой «земли», а заканчивается на поверхности, там еще можно откопать маленькую серую пирамидку.

— Постойте, а почему город засыпан? За семь тысяч лет столько пыли?

— Город был окружен пылеуловителями, они работали на атомном топливе, во время пожара система управления расположенная под «землей» раскалилась, но не взорвались, и не отключились, а лишь изменили программу, вся пыль, вернее весь пепел с окрестностей потянулся на город. Посмотрите еще сюда. Здесь была парковка для наземных машин под стеклянной крышей, — Гэл подошел к огромному окну, и стер с него прилипшую пыль.

Лэнора увидела с головокружительной высоты глубоко внизу, под темным пеплом очертания крыш десятка плоских машин, и мумифицированные трупы. Внезапно осознала необычность — она видит в темноте в абсолютной темноте и даже различает цвета. Спросила не оборачиваясь:

— Вам кажется это забавным?.. Влиять на подсознание людей?

И тотчас перед ее глазами сомкнулась тьма. Сначала она подумала, что ослепла, а потом пожалела, ведь и фонарик теперь уже не сверкал, а тускло светился под высоким потолком.

— Это не подсознание… — смутился он.

— И вы можете видеть сквозь стены? — с любопытством ребенка спросила она.

— Не всегда…

Лэнора вышла на поверхность и с радостью увидела, что «солнце» еще светит, ветер дует, серый песок перекатывается по холмам, шуршит, желтая пустыня сверкает, а над головой странное небо похожее на сине-зеленый океан и золотые облака.

Гэл закрыл глаза, привыкая к яркому свету дня.

— Куда теперь? — спросила Лэнора, садясь за руль гравитатора. Она чувствовала, как ее сердце вырывается из груди, боялась запускать двигатель и спускать машину в движение.

— У вас руки теперь дрожат, не меньше чем мои, — засмеялся Гэл, — успокойтесь, здесь кроме нас никто сегодня не летает. Смело включайте двигатель, мы направляемся в пустыню, к местным жителям.

— Они точно не агрессивны, — переспросила Лэнора уже в который раз.

— Нет, — терпеливо отвечал Гэл, — они очень гостеприимны, и любят поговорить.

Лэнора справилась с первым испугом, включила гравитав, и полюбопытствовала:

— А разве в пустыне есть вода?

Гэл сел рядом во второе кресло:

— Артезианские скважины… Но местные люди органики с примесью кристаллов, им много воды не нужно.

Путешественники миновали степную зону и вылетели в пустыню. Песок шуршал по силовухе* гравитатора. Вдруг машина неожиданно начала вырываться, сбиваясь с прямой линии, несколько раз пошла юзом, едва не завалилась на бок. Лэнора попыталась выровнять ее, вцепилась в руль, Гэл положил свою руку на руку Лэноры, помог ей удержать раскапризничавшийся гравитатор. Лэнора изумленно вскрикнула:

— Что здесь с гравитацией?!

Гэл ответил спокойно:

— Черви под песком.

— Черви?! — испуганно с отвращением переспросила капитан корабля госпиталя, — черви!?

— Да, — Гэл улыбнулся, — они не опасны, но желательно по барханам не ходить.

— Вы говорили здесь безопасно! — разозлилась она, и начала разворачивать гравитав.

— О, о… стоп, — смеялся Гэл, разворачивая машину назад, — черви всего лишь скользят под песком, и песок становится рыхлым, образовываются пустоты. Но это не опасней обычных зыбучих песков в обычной пустыне. Людей местные черви не едят, только своих сородичей, а самые большие подбирают живую кристаллическую плесень с поверхности песка, как киты планктон.

— И насколько они большие!? — сердито спросила Лэнора.

Гэл не успел ответить, песок осыпался воронкой, и машина начала уходить вниз. Лэнора вскрикнула. Гэл вежливо попросил ее пересесть на заднее сидение. Она перелезла, но зацепилась ногой, почувствовала, как он нежно помог ей освободиться. Потом Гэл легко поднял гравитатор, над ямой. Лэнора села, выглянула за борт, воронка в песке увеличилась:

— Что это было?

— Пустота. Гравитав нужно было перепрограммировать, не на поверхность планеты, а на внутренние твердые пласты, — спокойно ответил Гэл, набирая на клавиатуре пульта управления, новые параметры.

— А почему вы раньше этого не сделали, вы так хорошо знаете эту планету? — злилась она.

— Да… согласен… глупо…

Лэнора подумала о том, что ей очень хочется задушить бледное чудовище, с которым она так необдуманно пустилась в авантюрное путешествие.

Горячий ветер пустыни поднимал в воздух мелкий песок, и он скрипел на зубах, прилипал к коже и впивался в волосы. Лэнора смотрела вперед, на горизонте небо сливалось с барханами. Как вечером на море во время полного штиля. Внезапно спохватилась:

— Вы воду взяли?

Гэл улыбнулся и кивнул головой, он разогнал гравитатор, чтобы насладиться скоростью. Лэнора не решалась пересесть вперед, и только крепче схватилась за петлю на спинке водительского кресла. Гэл легкомысленно понадеялся, если приступов в течение дня не было, то и не будет — зря. Он едва успел остановить гравитатор. К счастью под песком оказалось каменное плато.

Лэнора не задумываясь, выскочила с машины, открыла дверцу:

— Что с вами?

Он едва смог прошептать:

— Пройдет. Помогите мне.

Она обхватила калтокийца за талию, закинула его руку себе на плечо, как помогала своим пациентам, но он не был ее пациентом, был ли другом, она еще не знала, не так легко подпускала к себе людей, но он ей нравился, обеспокоено спрашивала:

— Что нужно делать?

Губы его дрожали:

— Уложите меня на песок, он горячий, мне холодно.

— Как забавно, — сказал кто-то, уверенно и насмешливо, над головой Лэноры, голос густой и красивый.

Гэл ухмыльнулся. Сердце Лэноры забилось быстрее, казалось, дробь барабанов отбивается в висках, но она держалась. Сначала уложила калтокийца на горячий песок, посчитала до пяти и лишь тогда оглянулась. Незнакомец стоял против солнца, ореол света окружал его массивную фигуру в длинной рубашке и плаще. Прямые волосы развевались на горячем ветру. Лицо скрыто тенью. Гэл очень тихо прошептал:

— Это ты, старый бродяга?

Незнакомец снял со своих плеч плащ, с эластичной и плотной ткани, и накрыл ею Гэла. Присел рядом с ним, улыбнулся:

— Старый бродяга? Странно — ты меня назвал… Старым бродягой…

Лэнора увидела утонченное гармоничное смуглое лицо незнакомца с маленькой бородкой, и изумительно зелеными глазами в окружении мелкой сетки морщин как у странника и шутника. Волосы, борода и усы пепельные, лишь несколько черных прядей. Незнакомец, как принято на цивилизованных планетах, протянул руку и представился:

— Аргасакан, или просто Арг.

Она задумчиво коснулась его большой руки:

— Лэнора Приорол.

Гэл, свернулся волчонком, под плащом. Арг вздохнул:

— Ну вот, всегда с тобой что-то случается, — взял Гэла на руки, положил на заднее сидение гравитава, — тебе сейчас горячий песок не поможет, бросить бы в кратер действующего вулкана… — Арг сел на переднее сидение, как будто гравитав принадлежал ему, и в стиле светской беседы обратился к Лэноре, — госпожа Приорол садитесь за руль. Я, знаете ли, не научен управлять этой техникой. Здесь недалеко — сто километров, будет мое селение. Я шаман, вы мои гости.

— Вы… вы шаман? — изумленно переспросила она, не двигаясь с места.

Шаман дикого племени в длинной рубашке из ткани, напоминавшей шелк, с яркой бисерной вышивкой у горловины и на рукавах, привычно и вольготно расположился на сидении военного гравитатора, улыбался, демонстрируя удивительно ровные белоснежные зубы, отвечал на межгалактическом:

— Да. А что?

Она не знала, что ответить на это — а что… Села за руль. Запустила двигатель.

Лэнора боялась отпускать гравитатор на полную скорость. Арг ее не подгонял, сидел, вольготно расположившись в кресле пассажира, и загадочно улыбался, подставляя лицо сухому горячему ветру пустыни. Лэнора даже не смотрела на спутника, только оглядывалась проверить, не очнулся ли Гэл. Призрак лежал на заднем сидении гравитатора под теплым плащом местного шамана.

— Замедляйтесь, — предложил незнакомец Арг, — чем медленнее мы подлетим к селению, тем душевнее примет нас вождь. Он хороший старик, но очень не любит, когда кто-то врывается на его территорию, поднимая пыль и раскатывая шатры по песку.

Лэнора сейчас не воспринимала шуток, слишком разволновалась перед встречей с незнакомым миром Вуо, кивнула головой и сбавила скорость. Гравитатор «пополз» по песку на малой высоте.

Гэл нашел в себе силы сесть. Арг оглянулся:

— Еще раз здравствуй.

— Где мы? — угрюмо спросил Гэл.

— У меня дома, — Арг улыбался.

Гэл проворчал:

— Хорошо, что дома…

Лэнора молча вела гравитатор. Еще больше не могла понять, почему так легко согласилась на это путешествие, но чувствовала — с Гэлом она в безопасности. Даже, когда он был без сознания…

Гравитатор перелетел через бархан, и Лэнора увидела россыпь ярких красочных шатров. Селение напоминало маленький городок с улицами и большой площадью, где горел высокий костер. Вокруг костра громадные идолы, грубо высеченные из цельных каменных глыб.

В селении своя жизнь. Женщины работали у шатров разрисованных и вышитых тонкими узорами. Дети играли, как и их сверстники на улицах городов планеты Ргодкасон. Группа мужчин вернулась в селение, приволокли нечто, блестящее, огромное, красное. Лэнора присмотрелась, это был невероятного размера червь, он еще шевелился. Группу охотников дети встретили, подпрыгивая и крича ритмические заклинания.

Лэнора вопросительно посмотрела на шамана, Арг улыбнулся и ответил, не дожидаясь пока она спросит вслух:

— Они благодарят пески за щедрый дар и приглашают душу накино прийти сегодня вечером к семейному костру, посидеть рядом с вождем, отведать угощения перед перерождением.

— Накино? — Лэнора с отвращением рассматривала червя, которого назвали столь мелодично, — они их едят?

— Да, — ехидно улыбнулся Арг, — и вам рекомендую попробовать, ничем не отличается от привычных вам, ргодкасонских диргов.

— Это уже… слишком… господа, — разозлилась Лэнора, — так нельзя. Вы могли хотя бы притвориться, что знаете обо мне и моей планете не все… Вас капитан да Ридас, это тоже касается.

Гэл не ожидал, что Лэнора заговорит с ним, только развел руками.

Арг оглянулся:

— Гэл ты все еще носишь это неблагозвучное название нодийского клана воинов?

— Тебе не нравиться?

— Нет. И я всегда говорил — это звуковое дополнение не подходит к твоему имени.

— Где мне остановить гравитатор? — капризно спросила Лэнора.

— А, вот здесь, у самого большого и яркого шатра, уже пять лет это мое обиталище, — Арг гордо указал рукой на большой куполообразный шатер на краю селения, — я говорю не о песке, а о шатре. Племя часто кочует за червями, — Лэнора скривилась, Арг вновь улыбнулся, — они действительно великолепны, и на вкус тоже.

— Арг, я бы попросил, — проворчал Гэл.

Из шатра вышла девушка, Гэл прошептал удивленно:

— Какая красавица…

Удивительным был цвет ее длинных, по колена, волос — ярко-желтый, как пески на Вуо. Густыми кольцами эти сверкающие волосы укрывали почти обнаженное тело незнакомки, с тонкой талией округлыми бедрами и высокой сферической грудью — тело совершенной женщины как ваза, как скрипка. Кожа бледно розовая, как гладкое розовое дерево. Лицо круглое с маленьким аккуратным носиком, губы пухлые, будто детские, немного приоткрытые. И глаза в пол-лица, ярко-зеленые глаза, Гэл спросил:

— Твоя жена?

Арг кивнул головой и проворчал:

— Хорошо, что ты сейчас похож на привидение…

— Не бойся, — мысленно ответил Гэл.

— Неужели? — изумился Арг, — Но сейчас, тебе любить, смертную…

— Как и каждому из нас, — голос Гэла стал жестче. Арг поспешил замолчать.

Лэнора не без колкой женской зависти рассматривала желтоволосую незнакомку. Почему-то в представлении цивилизованного человека молодые племена на первом этапе развития цивилизации представляются сгорбленными волосатыми недолюдьми, неспособными на связную речь и передвигающиеся на четырех конечностях, чаще, чем на двух. Одетая в бисер девушка первобытного племени планеты Вуо оказалась идеальной женщиной, она нежно улыбалась любимому на пороге пестрого шатра. На ней была одежда из шелка, две полоски ткани спереди и сзади скрепленные на плечах изящными фибулами и на талии бисерным пояском. На ключицах лежало ожерелье из блестящих разноцветных стекляшек, а на руках много бисерных браслетиков. Чистые волосы тщательно расчесаны.

Девушка кивнула гостям, приветливо улыбнулась и нежно поцеловала возлюбленного.

Лэнора осмотрелась. Вуонцы сходились к шатру шамана, посмотреть на гостей. Они все были красивы. Разнообразные оттенки желтого цвета волос, чистая кожа, красивые лица. Мужчины здесь безбороды, высокие, атлетического сложения. Лэнора вспомнила, Гэл говорил о том, что местные племена наполовину кристаллические. А кристаллические люди всегда выглядели лучше, чем органические, у них нет кожных проблем. И, Лэнора поняла, где брали жены колонистов пестрые бисерные украшения. И удивилась своей слепоте и глухоте.

Вперед всех выскочил высокий желтоволосый мужчина с осанкой императора и покровительственно-величественным взглядом, он спросил:

— Кого ты привел в мое селение Арг?

— Друзей Григгос, моих друзей, и я надеюсь, ты примешь, моих друзей в своем селении как своих друзей. Тем более мой друг — Волн.

И вождь поклонился Гэлу:

— Я принимаю твоих друзей Арг, и почитаю Волнов. — Вождь еще раз поклонился Гэлу и приветливо кивнул Лэноре. — Вы мои гости.

Гэл приложил руку к груди и склонил голову. Вождь просиял, увидав столь сдержанное приветствие своего гостя, он пригласил их в свой шатер, произнеся формулу гостеприимства:

— Мой дом — ваш дом.

Лэнора не поняла и слова, но удивилась высокопарно-почтительному приему. Жена Арга подошла к ней, взяла ее за руку и плавным движением руки указала на свой шатер. Она что-то говорила на мелодичном языке своего племени, и казалось богиней.

Гэл свободно говорил на языке племени Тии. Он отвечал на вопросы вождя, благодарил его за гостеприимство, но все же сумел остаться в шатре Арга. Вождь еще раз пригласил гостей в свой шатер и поспешил удалиться.

Лэнора вошла в пестрый желто-красно-зеленый шатер шамана. Осмотрела ткань, из которой был пошит великолепный шатер, определить происхождение волокон невозможно, на вид шелк, на ощупь кожа, плотный, но свет пропускает хорошо. В шатре прохладно. Под ногами циновки из переплетенных между собой, разноцветных полосок ткани. На циновках разбросано много ярких вышитых подушек. Посередине первой половины шатра, сложенный из камней очаг. Огонь горел ровно и не дымился.

Жена Арга о чем-то говорила, Лэнора вопросительно посмотрела на Гэла, но ответил ей Арг:

— Она приглашает вас на свою половину шатра умыться с дороги и отдохнуть, спрашивает, не голодны ли вы, а также предлагает переодеться в липиу. В таком закрытом костюме, вам должно быть очень жарко и… — Арг не закончил, улыбнулся, посмотрел на Гэла.

— И что?.. — спросила Лэнора с любопытством и вызовом, — Что?

Жена Арга перестала говорить, она приоткрыла полог на вторую половину шатра, и ждала, когда Лэнора прекратит спорить с мужчинами.

Арг вновь посмотрел на Гэла, и как будто смутился:

— Она считает, что в липиу вы больше будете… еще больше… нравиться вашему другу.

Лэнора покраснела, и ничего не ответив, ушла на женскую половину шатра. Гэл спросил, уже ей вдогонку:

— Капитан, вы хотите понимать, о чем они говорят?

Лэнора оглянулась, смерила Гэла взглядом достойным безжизненного астероида, и коротко ответила:

— Нет.

— Зря, — проворчал Арг. Он посмотрел на растерянного гостя и усмехнулся, — Ты думаешь, она будет твоей?

— Да, — уверенно ответил Гэл.

— Она холодна, как горные реки Лидты*…

На женской половине шатра шамана, Лэнора села на предложенные ей, мягкие подушки, а желтоволосая красавица уже вынимала из своего сундучка полоски тонкого шелка, и ее милый голосок не замолкал…

Тихая безветренная ночь. Свет костра превращал площадь идолов в уютный зал, а каменных исполинов с человеческими лицами и телами червей, в колонны.

Для Лэноры эта ночь была таинственной и сказочной. Хоть она и не верила в волшебников и чудеса с тех самых пор, когда начала изучать точные науки, но сейчас, в пустыне, между жителей первобытного селения, полузабытые космические легенды оживали.

Днем, когда она вышла из-за занавесей женской половины, в одежде из шелка и бисера, мужчины онемели. Арг забыл ехидные шуточки, а Гэл поднялся и помог ей сесть рядом с собой у очага. Лэнора сначала стеснялась открытых ног, пыталась прикрыть их тонкими едва уловимыми полосками скользкой ткани, но вскоре привыкла и осмелела, может быть, женское чутье подсказывало, что ей удивительно идет наряд тиу. На Ргодкасон она никогда бы не посмела оголить ноги выше бедра, или живот, но ни одного ргодкасонца здесь в этом селении сейчас не было.

Теперь ночь и костер. Гэл спросил ее:

— Вам не холодно?

Она, не желая нарушить очарование первобытной ночи, соврала:

— Нет.

Он улыбнулся, и укрыл ее плащом Арга, она не возражала. Но ведь сегодня все необычно. В эту ночь Лэнора могла позабыть о законах своей планеты, о запретах, о помолвке, об обязанностях и обязательствах. Забыть о торгово-пассажирской империи отца, о его космодромах и кораблях, о том, что когда-то она должна стать хозяйкой всего этого. В эту ночь она хотела ощутить себя первобытной принцессой и, на миг потерять голову рядом с калтокийским капитаном. Лэнора думала о любви, ведь еще не знала этого чувства, не успела узнать, убегая от обязанностей и законов рода. А законы рода велели ей всегда подчиняться моральным устоям своей планеты. Отец внушал ей принципы, запрещающие чувства. Мать просила, умирая, не подчиняться беспечным желаниям. Но сегодня, здесь, рядом с этими наивно-мудрыми людьми, можно забыть, стать наивной, и на одну ночь влюбиться в призрачного капитана калтокийцев, напоминающего пирата.

А завтра вечером, на базе — она все объяснит капитану наемников, и разорвет эту романтическую связь, но это будет завтра.

Он поправил плащ на ее плече, едва коснувшись прохладной ладонью ее теплой гладкой кожи, она вздрогнула и посмотрела ему в глаза, в прозрачные змеиные глаза, и эти глаза ее больше не пугали, притягивали и манили, как звезды, но, не пугали…

У нее хватит сил все ему объяснить?.. Завтра?..

Юные девушки в белоснежных липиу разносили миски с едой. (Посуду тиу покупали у поселенцев). Первую вождю, вторую и третью гостям, четвертую шаману. И далее по примитивно-племенной иерархии, справедливой в отличие от иерархий цивилизованных планет.

Лэнора опомнилась только тогда, когда проголодавшись, с аппетитом съела половину вкусного рагу. Вспомнила — застыла с тарелкой на руках. Озадаченно посмотрела на Гэла, он разговаривал с вождем племени… А Арг, не обещал, не читать ее мысли, и насмешливо спросил:

— Вам понравилось мясо накино? Несомненно, это самое нежное мясо, в окрестных десяти галактиках.

— Вам никто никогда не говорил, что ваши шутки не смешны, господин Арг, — холодно осадила его Лэнора, и принялась с видом героини доедать свой ужин.

Гэл услышал разговор, повернулся к ним:

— Я ему говорил, но он мне не верит.

— Конечно, с твоим изначальным чувством юмора мои шутки несравнимы и второсортны, — съязвил Арг.

Гэл пропустил колкость, спросил то, что интересовало его:

— Арг, почему здесь тень Ригка?

— Это… опять здесь? — удивился Арг, — отпустил бы ты его.

— Я его не держу, — глаза Гэла потемнели.

— Извини, — Арг удрученно опустил голову, воспоминания были тяжелыми.

Лэнора слушала мужчин и не могла понять, о чем они говорят, язык был межгалактический, но знакомые с детства слова звучали совершенно не понятно. Ей в руки положили чашу со сладким напитком, и она старалась даже не думать, из чего это сделано, сделала глоток, ощутила вкус лесных ягод и аромат корицы. Гэл улыбнулся и объяснил:

— Этот напиток из земляных орехов, они здесь обильно растут на глубине трех метров, на камнях.

— Замечательный напиток, — улыбнулась Лэнора, и сделала большой глоток, приятное тепло растеклось по телу, расслабляя и притупляя сознание.

Гэл запоздало предупредил:

— Этот напиток коварнее вчерашнего вина.

— Но ведь вы рядом, и сможете меня уберечь от глупостей, — смеялась опьяневшая Лэнора.

— Конечно… — отвечал Гэл, вновь укрывая ее плащом.

Вождь с улыбкой наблюдал за гостем.

Арг наклонился к вождю и тихо сказал:

— Удивляюсь, как он может жить, утратив такое могущество.

— Это был его выбор.

Гэл повернулся к Григгосу и Аргу:

— Крылья Дракона бывают тяжелы в вечности, может быть я попросту устал от их тяжести.

— А без крыльев, ты слаб, — как приговор произнес Арг.

— Но я, все-таки, я живой, — ответил Гэл.

Вождь улыбнулся.

Время все меняет — завтра, для Гэла, и через вечность для смертных, шатры превратятся в небоскребы, а селение в мегаполисы… Вождь племени Тии сейчас думал, что селение его всегда будет таким тихим мирным и уютным домом. Но вечной не может быть даже память, только время. И со временем это мудрое космическое племя поменяет тысячи поколений и забудет о создателях, как забывают о своем происхождении все цивилизованные люди.

Перед костром девушки, стали в круг, сплели руки, и начали танец в ритме барабанов и мелодичной дудки. Лэнора вместе со всеми прихлопывала ладошками в такт музыке, и в такт плавно-стремительным движениям девичьих тел. Музыка резко оборвалась, девушки застыли как струны, протягивая руки к темному небу. Музыканты заиграли вновь, и девушки приглашали танцевать парней. Вождь со счастливым лицом наблюдал за молодыми соплеменниками.

Арг тихо прошептал своей жене:

— Пригласи гостя танцевать.

Она удивленно посмотрела на любимого:

— Я не посмею…

— Пригласи, думай, что танцуешь с человеком, помоги ему, заставь сребровласую ревновать…

Она кивнула головой, улыбнулась как заговорщик и грациозно взвившись, застыла перед Гэлом, протягивая ему руку. Гэл посмотрел на девушку, на Арга, и, улыбаясь, едва заметно оскалился клыками, Арг по-драконьи улыбнулся в ответ, тиинка побледнела, но не отступила.

— Извините, — Гэл выскользнул из-под плаща, взял тиинку за руку повернулся к Лэноре и наигранно и огорченно, объяснил:

— местные законы запрещают отказывать женщинам.

Лэнора прикусила губу, отпила еще глоток из своей чаши, хотела уйти, но когда попыталась встать на ноги, почувствовала, как кружится голова. Арг положил жаркую ладонь на ее запястье:

— Не беспокойтесь, ршос недолго действует на организм, головокружение пройдет. А вот ревность останется.

Лэнора фыркнула:

— Он не мой возлюбленный.

— А она моя возлюбленная, — засмеялся дракон Арг, любуясь своей женой.

Лэнора прикусила губу, смотрела, как капитан наемников танцует с молодым племенем, обнимая гибкое тело пустынной богини, и чувствовала — этой ночью происходит некое таинство — мистерия, посвященная кому-то высшему недосягаемому, присутствующему здесь, в окружении каменных идолов, отражавших гладкой блестящей поверхностью пламень костра:

— Скажите Арг, — Лэнора, не сводя взгляда с полуобнаженных женских и мужских совершенных тел, коснулась руки шамана, — в этот напиток не подмешан наркотик.

— Истинный лекарь… — улыбнулся шаман, — нет, это простой продукт брожения, как ваши вина. А то, что вы чувствуете, мурашки по коже, восторг и слезы умиления в уголках глаз — это таинство ночи посвященное Первому Дракону. Магия звезд, и магия танца.

Гэл сбросил разгрузку и майку, не хотел сильно отличаться от парней танцующих только в набедренных повязках, ботинки он снял еще днем. Лэнора старалась не смотреть на него. В ее душе творились необъяснимые метаморфозы, ветер свободы, ветер планеты Вуо срывал туман воспитания и привычек.

— Когда Первый Дракон, сбросивший Крылья спускается с неба, наступает весна, и молодые племена празднуют Великую ночь, — тихо рассказывал дракон Арг.

— Этот праздник в честь какого-то местного божества? Расскажите мне о религии этого племени, — Прошептала Лэнора, украдкой рассматривая калтокийского капитана.

— Этот праздник в честь создателя Мира, он пришел на планету Вуо к племени тиу, — терпеливо намекал старый дракон Арг.

Опьяневшая Лэнора грустно ответила:

— Я не читаю сказок с десятилетнего возраста. Но здесь, в эту ночь, могу поверить даже в дракона.

Арг ничего не ответил, только улыбнулся.

В шатре горел огонь, сохранял уютное тепло. У очага стоял кувшин с водой и миска с земляными орехами. Лэнора вошла, вцепившись в Гэла, вспоминала студенческие анекдоты — она помнила их еще с тех времен, когда училась в медицинском университете на планете Ргодкасон. Анекдоты были, в целом, приличные, милые и местами смешные. Гэл помог ей сесть на ворох одеял. Лэнора сразу легла и выразилась:

— Этот вечер был самым прекрасным вечером за последние годы моей жизни.

Гэл укрыл ее одеялом и помог снять тяжелое ожерелье.

— Они здесь серьезно верят в то, что Мир создали драконы, — смеялась Лэнора, медленно и методично снимая блестящие браслеты со своих рук, и складывая их возле постели.

— Вы можете возразить? — Гэл сел у ее ног расшнуровывал хитроумные завязки, крепившие сандалии к ноге капитана Приорол.

— Сегодня не могу… — смеялась Лэнора, — сегодня ночь чудес, или как выразился местный шаман — ночь дракона… Я вам нравлюсь капитан?

— Да, — Гэл снял первый сандалий, и положил его возле себя. Ногу девушки не отпускал. Она выдернула свою пятку из его рук и протянула ему вторую — обутую.

— Вы смелый человек — редкий мужчина столь откровенно признается женщине в своей симпатии к ней.

— Но вы ведь тоже ко мне не равнодушны?

— И сегодня ночь чудес, — улыбнулась Лэнора, зевнула, села потянула руки к Гэлу, нерешительно погладила его плечи, — сегодня удивительная ночь…

— Вы уверенны… или это напиток из земляных орехов размягчил сталь вашей выдержки?

— Наглый самоуверенный наемник… — обиделась Лэнора, забирая руки от плеч Гэла.

Гэл поймал ее руки, притянул ее к себе. Но вероятно ночь чудес подходила к завершению:

— Вы понимаете — я помолвлена, он мне почти муж, — шептала Лэнора ему в шею и гладила белые волосы призрака.

— Но ведь еще не муж? — спрашивал Гэл, обнимая ее, и прижимая к себе, ласкал спину, запустив руку под тонкую ткань липиу, — по законам вашей планеты вы можете не выходить замуж, если кто-либо из двух откажется от этого союза.

— Я так не могу, — возражала она, прижимаясь к стройному гибкому телу калтокийца, — а мой долг перед родом? — она начала целовать шею Гэла, все в нем ее манило, запах его тела, гладкая кожа, густые волосы, и голос, завораживающий голос менестреля.

— И вы готовы положить свою жизнь к ногам жестокого бессердечного долга? — спросил Гэл. Он целовал ее волосы, теряя голову от давно забытого чувства влюбленности.

— Я не знаю, я действительно пьяна, у меня кружится голова и мне так хорошо с вами, что я начинаю вас бояться.

Гэл целовал любимую женщину, положил ее на мягкие одеяла лег рядом и почувствовал, что она засыпает, прижимая свою голову к его груди и не отпуская его от себя. Гэл грустно улыбнулся и тихо прошептал:

— Ночь дракона. А ты уснула любовь моя… Нет, пора завязывать тебе с выпивкой, когда ты со мной.

Она проснулась утром. Прислушалась к звукам за тонким пологом шатра. Песок шуршал под ногами людей Вуо, где-то лилась вода, трещал огонь, смеялись дети, разговаривали женщины.

Лэнора села на одеялах, схватилась за голову, голова была легкой воздушной, а ощущение реальности уплывающим. Гэла рядом не было. Она подумала — это хорошо, не представляла себе как это, проснуться в постели с мужчиной, не знала, как посмотрит ему в глаза после вечерних откровений. И было ведь, то, о чем она не помнила… Понадеялась — не воспримет он всерьез все, что она наговорила ему, ведь умный же. Должен понять: она была не совсем трезвой, или совсем не трезвой.

На Лэноре только теплое одеяло, из того же непонятного материала. Липиу лежал рядом с постелью, на изящном сундучке, сплетенном из блестящих полосок высушенной коры. Лэнора разозлилась на Гэла. Как он посмел!!! Или она сама. А вдруг? Но, не без ее же согласия?!

Он вошел. Лэнора посмотрела на калтокийского капитана подозрительно, как на обманщика. Гэл улыбнулся, сел на краю постели, тихо сказал:

— Не беспокойтесь, ничего между нами не было. Вы уснули в самый романтичный момент…

— Вы специально меня подпаиваете, чтобы я теряла контроль над собой? — спросила Лэнора, — у вас своеобразный метод ухаживания.

— В ухаживании я действительно неуклюж как горгоног*, но не я вас напоил — вы сами… — улыбаясь, возражал Гэл.

Она схватила подушку, швырнула ею в калтокийского капитана:

— Вы несносны. Почему это всегда происходит, когда я с вами?

Гэл поймал подушку:

— Вставайте, вам нужно позавтракать, и вспомнить о задачах, которые вы на себя взвалили.

— Я не могу встать, — жаловалась она, — у меня кружится голова.

— Я бы очень хотел надеяться, что из-за меня, но не смею, — Гэл протянул ей фляжку, — выпейте, вам станет легче.

— Предлагаете похмелиться?

— В этом напитке нет ничего, содержащего градусы, только лечебный мох.

— Мох?

— Да.

— Смеетесь?

— Ничуть…

— Кстати ваши драгоценные племена очень даже здоровы… — Лэнора не без опасения взяла флягу, сначала понюхала, пахло плесенью, сделала глоток, напиток оказался кислым, напоминал ягновый* сок. Тошнота и головокружение прошло.

— Конечно, здоровы. Я здесь связался с врачами Тайленгр, — недоумение на лице Лэноры. Гэл не сдержал улыбки, — на гравитаторе есть средство связи с мировой сетью, они предполагают, лекарство содержат земляные орехи, а колонисты не едят этих орехов.

— А в этом мхе, или в самих червях? — Лэнора сидела, кутаясь в одеяло.

— Исключено, сушеное мясо червей племена меняют у колонистов на металлические ножи, посуду и зеркальца для своих женщин. И напиток изо мха, давно уже считается лучшим отрезвляющим средством на планете Вуо.

— Когда вы успели все это узнать? — Лэнора чувствовала себя униженной, — вы могли бы хоть что-нибудь оставить мне для размышлений — господин горгоног.

— Как же, — растерялся Гэл, — вытяжку из орехов и формулу будете добывать вы, а еще за вами переговоры с гостями. Тайлангерцы очень хотят посмотреть на местные племена и исследовать их стойкий иммунитет к такой знакомой им национальной болезни. Тем более вирус видоизменился и очень даже мутирован. Я сумел их напугать.

— Не слишком ли, для капитана наемников? — Лэнора решила одеться, — отвернитесь.

Гэл и Лэнора собирались в обратный путь. Подруга Арга подарила Лэноре тот липиу, в котором ргодкасонка была на празднике дракона. Вождь приказал принести мешок с земляными орехами. Арг отвел Гэла в сторону:

— Я поделился с тобой энергией, но она мало поможет, тебе бы к центру Мира…

— Спасибо, мне легче…

Старый дракон осторожно начал говорить:

— Гэл, они хакги, они хотят сохранить Мир, может вы и вправду опасны, подумай над этим. Меня еще не было, когда Тот Мир был уничтожен… Я не могу судить. Но когда вы наказали маоронгов, вы напугали всех. А тут еще этот смертный одаренный силой Хахгэта, вы же отдали ему все. Мир в детских руках. Зачем?

— И никто из вас не спросил у Зэрона, почему я вернулся драконом в его Мир…

— Ты хотел наказать Зэрона. — Дракон Арг схватил Гэла за плечо, разворачивая его к себе, — а если ты решишь наказать нас? Мы все хотим жить. Все: драконы, маоронги, древние и бессмертные считают, что вас необходимо удержать здесь таких. Они считают, вы безопасны, пока слабы.

— Что ты хочешь? — сердито спросил Гэл, глядя в пожелтевшие глаза дракона.

Арг, как будто, начал проваливаться в бездну, он поспешно опустил взгляд, но ответил:

— Вы должны добровольно остаться в этом Мире.

— Но, мы не сможем… — ответил Гэл.

Старый дракон увидел тоску в глазах Волна, отпустил его плечо, спросил:

— Почему?

— Если мы останемся, другие миры, созданные нами, начнут утончаться и смещаться в сторону этого мира.

— А разве есть еще миры? Зэрон сказал, что миры, оставленные на смертных хахгэтов и хакгов, слабы и умирают.

— Зэрон… — хмыкнул Гэл, — правдивый и совершенный Зэрон… Мученик…

— Он утратил свой Мир.

Гэл чувствовал, как ему холодно в жаркой пустыне, как одиноко среди людей, как живые загоняют его в Мир теней. Посмотрел на Арга, как убитый, но, не умерший смотрит на стрелу, пронзившую его сердце, на легкое белоснежное оперенье, направившее острый наконечник в живое тело, чтобы остановить то, что любило, двигалось, думало и чувствовало. Прошептал:

— Теперь ваш черед совершать зло, — отвернулся, и ушел к гравитатору. Арг смотрел ему в след. Арг всего лишь хотел жить. Арг теперь не знал, кому верить.

Пустынная богиня тихо подошла к своему возлюбленному дракону обняла его. Он повернулся к ней, рассматривая любимые черты смертной, как будто впервые. Коснулся губами ее гладкого лба и, обняв, повел в шатер.

Лэнора уже освоилась за пультом гравитатора и готова была включить машину. Гэл сел рядом в соседнем кресле. Племя что-то кричало, Лэнора помахала им на прощание рукой, и рванула гравитатор с места. Ветер шелестел о силовое поле, пустыня ложилась под днище гравитатора желтым ковром, светло-желтое небо раскинуло купол над головой, «солнце» медленно взбиралось к горизонту.

Гэл как будто весь сжался, подтянул ноги, обхватил их руками. Лэноре вдруг показалось, что рядом с ней кто-то очень старый и уставший. Она не поверила ощущениям, посмотрела на точеный профиль, бледного юноши, на белые волосы густой волной развевающиеся на ветру. Спросила:

— Вы чем-то огорчены капитан?

— Скорее раздосадован… — ответил он, повернулся к ней, улыбнулся, — грустно, путешествие закончится, и вы больше не будете так близко.

— Прекратите, господин да Ридас, я не могу позволить себе легкомысленный роман.

— Особенно с калтокийским капитаном…

— Именно. Вы же не дикарь как, например ваш друг шаман?.. А, кстати, кто он?

— Бродяга, как и я… — ответил Гэл, и задал мучивший его вопрос, — вы говорите долг? А что вы будете делать, если, повинуясь абстрактному долгу, вы должны будете полностью подчиниться своеволию, вашего будущего супруга? Господина… как его там?

— Мэрог Сторгак, — машинально ответила Лэнора, задумалась над заданным вопросом. Уверенно вела гравитатор, маленькая карта на мониторе показывала местность, по которой они летели, и высвечивала красную стрелку, если гравитатор сбивался с курса. Она удивилась, ведь только теперь разобралась в этом чудном приспособлении.

— Язык сломать можно, — улыбнулся Гэл. — Вы не ответили на мой вопрос.

— Во-первых, прекратите источать ядовитый расизм, а во-вторых, я затрудняюсь с ответом. Долг это одно, а рабство, мне кажется, совершенно иное, вы спрашиваете о рабстве, или о долге?

— О рабстве во имя долга, или чужого страха. Оправдано ли рабство названное долгом?

— С долгом всегда связывают верность и преданность, а раб не может быть верным и преданным, долг во имя рода — это честь, а рабство нельзя назвать честью, — Лэнора присмотрелась к грустному лицу калтокийца, — я думала, вы не можете быть бледнее. Я остановлю гравитатор, вам нужно отдохнуть.

— Не нужно, я всего лишь задумался над вашим ответом.

— У вас такие глаза… как будто вы уже на рынке рабов… и готовы задушить как, продавца так и покупателя, — Лэнора коснулась его холодной руки.

На базу вернулись вечером.

Джарк встретил Гэла как заботливый родитель:

— Ну, ты… Ты как?… Приступов не было? Вылезай…

— И тебе привет, — отвечал Гэл, выпрыгивая из гравитатора.

Лэнора заглушила двигатель, путешествие закончилось, она испытывала непонятное сожаление и грусть.

Джарк вычитывал Гэла, говорил о своих утраченных навсегда нервах. Гэл отшучивался.

Лэнора вышла, аккуратно закрыла дверцу совершенной машины. К ней бежала медсестра Кри, девушка смешно подпрыгивала при каждом шаге:

— Капитан! Через три часа прибывают доктора с Тайленгр.

Лэнора оглянулась, Гэл все еще говорил с Джарком, язык был тем же незнакомым, производным от межгалактического, на котором Гэл говорил с тенью в разрушенном городе, и с шаманом в селении первобытных, совершенных людей. Лэнора не могла понять, зачем она стоит здесь рядом с серым калтокийским крейсером? Чего ждет?.. Ждет, когда призрак попрощается, что-то скажет, или просто улыбнется ей… ждет, как глупая девчонка. А он улыбается, его подчиненные спрашивают его о чем-то, шутят, он отвечает им на своем непонятном языке.

Гэл почувствовал, что Лэнора смотрит на него, отодвинул Джарка, и подошел к ней. Джарк трогательно, с мольбой посмотрел на небо, опомнился, махнул рукой, вздохнул и ушел на корабль. Белокожий как жемчужина парень, с длинными серебристыми волосами, вскочил в гравитатор, выкинул оттуда мешок с орехами, на руки санитару корабля госпиталя и, запустив двигатель, рванул технику с места, к трюму корабля калтокийцев. Санитар проводил гравитатор с завистью, вздохнул и пошел на свой корабль.

Гэл заложил руки за спину чтобы не давать им воли, спросил Лэнору:

— Вам грустно, потому что путешествие закончилось?

— Не язвите капитан, — когда он заговорил, она снова почувствовала себя принцессой пустыни. Хоть намеревалась на базе больше не флиртовать с калтокийцем, — не вы тому виной, я всего лишь не хочу работать. Кстати, забыла спросить, где жители пустыни берут шелк?

— Вы не выбросите липиу, если я скажу вам, где они берут шелк? — язвительно улыбался Гэл.

— Нет. Я, ведь уже ела мясо червей…

— Это слизь, смазка, благодаря которой черви скользят в песке, она застывает и тии собирают ее как, горцы собирают по кустам шерсть своих баранов.

Гэл увидел брезгливость на ее лице, улыбнулся. Она пожала плечами и рассмеялась, а потом неожиданно проговорила:

— Вы плохо на меня влияете…

— Вы уверенны? — спросил Гэл, решился, взял ее руку и поцеловал, — спасибо за подаренный мне день.

Лэнора удивленно и растерянно смотрела на его бледное лицо и глаза, которые, как будто изменились в свете дня, появилась радужная оболочка вокруг змеиных зрачков, едва заметная. Гэл галантно поклонился, развернулся и пошел к своему кораблю.

Джарк встретил Гэла на трапе:

— Не может быть…

— Что? — спросил Гэл.

— Ты не умеешь влюбляться…

— Почему?

— Потому что я такого не помню…

— Вот и не вспоминай…

Лэнора решила: нужно поскорее забыть об этом приключении, и больше никаких наемников!.. Необходимо заняться работой, исследованиями, написать доклад о заболевании Юд и о методах его лечения медикаментозным способом, упомянуть капитана да Ридаса благодаря которому получена информация. Вот только, как коллеги посмотрят на имя калтокийского наемника упомянутое в медицинском докладе — очень скептически и насмешливо…

Вечер, желтое небо окрасилось алыми разводами, горячий ветер сдул пыль с космодрома, теперь гонял пластиковый лист бумаги по плитам. Кри, в светло-желтом комбинезоне медика, терпеливо ожидала капитана Приорол. Лэнора заметила свою помощницу и махнула ей рукой:

— Пойдем, нужно подготовиться к встрече с докторами Тайленгера. Как они хоть выглядят.

— А, — Кри улыбнулась, — высокие и худые, плечи узкие, и по три пальца на руках, глаза круглые, лица, почти, безносые, а кожа у них ярко-желтая.

— Откуда такие сведенья? — изумилась Лэнора.

— А, ребята нам фотографии распечатали, чтобы мы привыкли и при встрече не сильно удивлялись, гости обидчивые… — улыбнулась медсестра.

— Ребята?.. Это ты о наемниках?

— Ну да, о них. Они нормальные парни, шутники конечно, но не злые, врут о них…

— Думаешь? — засомневалась капитан корабля госпиталя, — ни одно вранье не появляется просто так.

Калтокийский капитан вышел встретить гостей, забрал капитана Тайленгарского корабля на свой корабль, и больше Лэнора его, в тот день, не видела.

Гости из Тайлэнгарда оказались весьма забавными существами. Но, общаясь с ними Лэнора почувствовала себя недоучкой в сфере медицины. Тайлэнгарцы говорили о таких таинствах ремесла, о которых ргодкасонцы даже помыслить не смели, считая сведенья о биополях и энергетических потоках в теле человека не наукой. Тайлэнгерцы привезли лекарства и уговорили Лэнору испытать их на больных. Лэнора опасалась, но обаянию трехпалых докторов с большими печально-добрыми глазами противостоять не могла. Те применяли такие термины догмы и доводы, что она даже усомнилась: а знает ли она хоть что-нибудь о том, как лечить людей. Удостоверившись в эффективности лекарства Тайленгарда, доктора Ргодкасон сделали всем колонистам и астронавтам, которые находились на базе (кроме калтокийцев) прививки от болезни Юд. Доктора Тайленгарда сказали: «Нужно продержать „заложников“ Вуо еще три дня, потом отпустить».

И Лэнора загрустила. А когда гости отправились отдыхать, она решилась пройтись к калтокийскому кораблю. По дороге уверяла себя, что это всего лишь дружественный визит.

Рядом с кораблем, как обычно, горел костер, наемники горланили песню пиратов. На почетном месте сидел парень с гитарой. Ни Джарка, ни Рии у костра не было. Тайленгарский капитан, держа бутылку в руке подпевал. В этой компании, трехпалый доктор чувствовал себя хорошо и привычно. Лэнора подошла к костру. Кри заметила ее, вскочила, отдала бутылку рыжему парню с красивым лицом и татуировкой на щеке. Капитан корабля госпиталя только сейчас заметила между калтокийцами, свободных от работы представителей ее команды.

Кри глупо улыбалась:

— Капитан!.. Садитесь… Вот здесь…

— Кри ты не знаешь где капитан Ридас?

Девушка была немного пьяна, резко повернулась к рыжему парню и достаточно громко спросила:

— Авга где ваш капитан?

Лэнора почувствовала себя неловко и покраснела. Авга улыбнулся, как будто всезнающий старик, и ответил:

— Он в своей каюте, — а потом уже грустно добавил, — сегодня почти не выходил, с ним в последнее время бывает…

— Спасибо, — ответила Лэнора, — спасибо Кри, ты отдыхай, я пойду…

— Вы не останетесь? — с наигранным огорчением спросила пухленькая красавица медсестра.

— Нет.

Лэнора вошла на борт корабля. Уже с порога поздоровалась с корабельным компьютером:

— Здравствуй Джарэк. Ты можешь проводить меня к капитану?

Рядом с ней возник маленький мальчик похожий на ангела с планеты Орой, только крылышек не хватало. Дитя поклонилось и указало направление. Лэнора удивилась, но вовремя вспомнила: компьютеры биологического происхождения умеют управлять силовыми полями, и создавать фантомы.

Длинный серый коридор, напоминающий лабиринт, привел на крестовину — огромную цельную полость, необходимую для таких гигантов. Это своеобразное ребро жесткости, двухкилометровый Джарек узкий и длинный, как сигара, как стрела, потому без данного ребра жесткости садясь на поверхность планеты и испытывая давление, он мог переломиться. Изнутри конструкция крестовины напоминала огромный во всю высоту корабля тоннель, от нижней палубы до верхней. У «ребра» был поперечник, который пересекал весь корабль по плоскости. Лэнора удивленно рассматривала огромную полость не в силах справиться с изумлением. Потолок коридора терялся в дымке, мостики, пересекающие его по разным плоскостям, как будто висели в воздухе. Фантомное дитя взяло Лэнору за руку:

— Нам на третий ярус.

Эта теплая ладошка фантома успокоила Лэнору.

Джарк младший — помощник капитана встретил Лэнору в дверях каюты, и со злостью посмотрев на тающего херувимчика, злобно прошипел:

— Не спрячешься подлая машина. Извините капитан, вам не следовало приходить.

Лэнора растерялась:

— Извините Джарк, но я немного обеспокоена здоровьем вашего капитана, можно мне войти?

— Да, чего уж теперь… Входите, — Джарк нехотя посторонился.

Риа сидела на широкой кровати. Капитан Ридас лежал под одеялом из шкур неизвестного серого зверя, свернувшись. Волосы белыми перьями распались по шелковой подушке.

— Холодный как лед, — сказала Риа Джарку.

Лэнора присела на корточки рядом с низкой кроватью, отодвинула край одеяла, коснулась холодного серого лба:

— Есть согревающие препараты, может его под капельницу, или спросить тайлэнгерцев, у них должно что-то быть…

— Им нельзя говорить… — ответил Джарк, — они не должны знать, что он болен, разнесут сплетни по Миру. Препараты?.. Он же нодиец, его кровь воспринимает все вещества, как обыкновенную органику.

— Но если тайленгарцы могут помочь, то пусть себе сплетничают, Гэл всего лишь капитан корабля — наемник, не глава правительства, не знаменитость, — возмутилась Лэнора, — нельзя же, просто сидеть и смотреть, как он мучится!

— Он без сознания… — ответила ей Риа.

— Я вас не понимаю! — вскрикнула встревоженная Лэнора, — вы так заботитесь о своем капитане, а когда ему действительно нужна помощь, просто сидите здесь и смотрите, как он умирает. Здесь на этой базе сейчас больше докторов, чем колонистов, неужели никто не может помочь?!! Разрешите мне… — Она вскочила на ноги.

— Нет Лэнора! — Джарк преградил ей дорогу на выходе, — нет! Ради него вы тоже ничего не будете делать, никто кроме команды и вас не узнает о том, что он слаб. Никто из людей не должен знать.

— Вы говорите, ему нужна энергия? — решительно спросила Лэнора, после откровений тайлэнгарцев о энергетике, у нее возникла сумасшедшая идея.

Риа и Джарк кивнули.

— Моя подойдет?

— Что вы собираетесь делать? — Джарк посмотрел на нее как на безумную.

— Как вы обмениваетесь энергией?

— Мы… никак — энергия человека ему, — Риа удивленно посмотрела на Лэнору потом на Джарка, — а ведь она ему может помочь, сейчас ситуация нестандартна. Пойдем Джарк, — Риа вскочила и вытолкала помощника капитана из капитанской каюты.

Джарк не сразу понял что происходит, попробовал упираться:

— Что вы задумали? Риа как некрасиво перекрывать мысли…

— Иди Джарк, иди, нечестно читать мысли, — упрекала его Риа, закрывая дверь.

Лэнора еще услышала последнюю фразу Джарка:

— Такое только лишает силы…

— Ты пошляк Джарк… — возразила Риа.

Лэнора уже расстегивала куртку, а Джарк вновь ворвался в каюту:

— Госпожа Лэнора вы это зря! Вы… может… это у него пройдет и так, через день-два. Он без сознания, как бы он… ну вы понимаете… вам его, если что, не остановить, а он сейчас не соображает, что делает, Лэнора. Капитан…

Риа тоже вернулась, смущенно потерла переносицу и сказала:

— Я не подумала Лэнора… вам вряд ли стоит с ним оставаться, тепло человека ему может помочь, но вы ведь знаете — вы ему нравитесь? И он без сознания…

— Идите. Я врач у меня свой риск…

Джарк и Риа вздохнули, и как пристыженные дети вышли из каюты, аккуратно закрыв дверь. Джарк прошептал к закрытой двери:

— А он и не человек. Он мне голову оторвет, и прирастит затылком вперед…

Риа промолчала, хотела было пошутить, что будет участвовать, но остановилась, шутить сейчас неуместно. Теперь ей ее же идея показалась глупой.

Лэнора и сама не понимала, что она делает рядом с этим призраком, особенно когда легла к Гэлу и почувствовала насколько он холодный. Запоздало задумалась над предупреждением Джарка, когда его руки стальным капканом обхватили ее тело.

Когда Лэнора была маленькой, у нее была большая кошка, белая и пушистая. Маленькая Лэнора часто каталась на спине белоснежного животного, когда кошка играла, нежно обхватив ребенка мягкими лапами и повалив ее на траву, вырваться было невозможно, как сейчас вырваться из объятий калтокийца. Лэнора позвала:

— Гэл… Гэл не нужно… пусти…ну отпусти же меня, Гэл, очнись. — Он начал ее ласкать. Лэнора готова была расплакаться, но упрямство и гордость не позволяли ей позвать на помощь. Она схватила его длинные волосы, удерживая голову, — Не нужно Гэл, ты же… Капитан да Ридас! Вот черт, я и не думала что ты такой сильный, как в клещах… видишь я даже ругаться начала. И, на ты перешла… — Не сразу почувствовала, закружилась голова, ощутила, как будто проваливается в бездну, думала это стресс…

Он неожиданно ослабил хватку. Змеиные глаза раскрыты, отсутствующий взгляд лишил воли. Ей стало жутко. А он резко перевернул ее на спину, она вырывалась молча. Майку на ней он просто разорвал, как бумажную салфетку. Тело и воля слабели. В полуобморочном состоянии уже закрыла глаза лишь бы не видеть его лица, его глаз. Он неожиданно очнулся. Опрокинулся на спину и хрипло приказал:

— Уходите…

— Вам легче? — Лэнора вскочила, укуталась в меховое одеяло, прижалась к стене. В голове как будто взорвались тысячи звезд.

— Вы с ума сошли капитан… — Гэл тяжело дышал, справиться со своеволием собственного тела оказалось сложнее, чем победить магов, хорошо, что оно еще не начало перевоплощаться, — кто вас сюда пустил?

— Я сама… Они меня предупредили… Но я не думала? — Лэнора оправдывалась как первокурсница, застигнутая преподавателем за списыванием.

— Не хватает острых ощущений? Возьмите гравитатор и прокатитесь по пустыне, — зло ответил ей Гэл. Подтянулся ближе к краю кровати и сдернул с нее одеяло, — Отдайте, мне холодно, а вы можете надеть, что найдете и идти.

— Вы… — Лэнора почувствовала, как от возмущения перехватило дыхание, — да как вы смеете со мной так разговаривать! Вы даже себя не контролируете, а командуете, я врач, между прочим! Я хотела вам помочь как другу, — она расплакалась и бросилась к двери, но он даже такой был быстрее, успел вскочить, схватить ее за руку и повалить на кровать.

— Вот тебе и непреклонная Лэнора, — улыбнулся Гэл, — спасибо тебе, но сейчас ты вряд ли уйдешь, я ведь нечаянно лишил тебя силы, а на адреналине далеко не убежишь, так что мы теперь на равных…

Она не знала возмущаться ей, или отталкивать его, вставать, чтобы проверить свою способность стоять на ногах, или… она обняла его. Долг? Долг завтра… А то что будет сегодня останется тайной между ней и наемником. Джарк и Риа как истые калтокийцы будут молчать.

Утром она хотела незаметно уйти. Но он обнял ее.

— Гэл… — Лэнора коснулась его лица ладонью, — я должна идти. И так будет много разных сплетен…

— Выходи за меня замуж… — предложил он.

Лэнора засмеялась, подумала он шутит, предложение руки и сердца не делают вот так вот, просто, лежа в постели…

— Прекратите паясничать капитан… — ответила она, выворачиваясь из его рук. Выдернула из-под Гэла шелковую простыню, и завернулась в нее.

— Я серьезно, — он сел, потянул на себя простыню вместе с Лэнорой.

Она воспринимала прошедшую ночь, как безумие, а его слова, как легкомыслие. Отбросила простыню, лишь бы не оказаться вновь в его объятиях:

— Мы и так нарушили все моральные законы капитан, — взывала она к его совести.

— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, и я не шучу. К чему здесь мораль твоей планеты?

— Ты так хорошо знаешь обычаи разных планет, хочешь меня убедить, в том, что мой долг перед родом бессмыслен, и несравним с чувствами?

— Да…

— Но вы не правы капитан да Ридас.

— Тогда откажите мне, капитан Приорол, здесь и сейчас. Скажи мне — нет, Лэнора.

Она молча оделась, схватила ботинки и вышла из каюты, оставив его без ответа.

Карантин на Вуо сняли. Тайлэнгарцы набрав драгоценных образцов: таких как вирус и земляные орехи, улетели домой изучать и то и другое. Толстяк Пруг с трудом вспомнил, как управлять своим старым кораблем-торговцем. Летал он, как и ходил — зигзагами. Остальные, не причастные к вылету капитана Пруга, оставаясь на взлетном поле, непроизвольно втягивали головы в плечи, провожая старого смутьяна.

На космодроме Бро остались: огромный темно-серый калтокийский военный крейсер, и светло-желтый корабль госпиталь с планеты Ргодкасон, да еще несколько кораблей, которые не могли взлететь из-за отсутствия топлива, или по причине поломки.

Палатки снимали. Вещи стаскивали к кораблям. Поле начало напоминать разграбленную и покинутую разбойниками стоянку цивилизованных туристов. Только высококлассная техника и корабли могли опровергнуть впечатление разрухи.

Калтокийцы улетали первыми, они все-таки были военными и собирались быстрее.

Лэнора не торопила своих людей, ходила по наполовину разобранному лагерю задумчивая и рассеянная, как никогда.

Первый помощник помесь ргодкасонцев и бэлкийцев старый полевой хирург по имени Лаоти Ганро-ти, огромный как серебристо-серая скала, и настолько же надежный, увидел, что капитан Приорол пребывает мыслями где-то вне работы, взял управление на себя, и ускорил процесс «скатывания» медицинской базы на Вуо.

Лаоти прилетел всего день назад, отсутствовал по причине ранения отца в одной из битв, теперь впитывал информацию как сухая губка, и был немного напуган непонятным романом своего капитана с бледным капитаном калтокийского крейсера. Пока молчал.

Лэнора Приорол решилась прийти, проводить капитана да Ридас. После той ночи она избегала встречи с ним, а когда пришло время калтокийцам улетать, не смола не попрощаться. Обещала себе — это последняя встреча с Гэлом.

Гэл сидел, на ящиках из-под оружия (куда закинули котелки и пустые бутылки), подобрал одну ногу под себя, и курил, наблюдая за погрузкой. Не вмешивался — не капитанское это дело руководить сборами команды. Тем более, эту задачу взял на себя сам корабль:

— Куда вы все тащите, вы думаете, я резиновый?!

— Да все что с тебя вынули, то и назад возвращаем… — объяснял терпеливый Джарк.

— Серьезно?.. — удивлялась несносная машина, — а мне кажется, вы половину планеты решили в меня загрузить. Я вам не свалка!

Лэнора тихо подошла к Гэлу, рассматривая его, как будто видела впервые. Калтокиец улыбнулся ей, пододвинулся, освобождая место на ящике:

— Садись.

При свете «солнца» он уже не казался таким бледным, и глаза были — светло-фиолетовыми. Черная майка, черные полотняные штаны, босые белые пятки. Не могла она понять, почему рядом с ним она забывает о долге и о роде? Сидели рядом молча. Он не решался коснуться ее руки. Она не решалась смотреть на него, только тихо сказала:

— Я пришла попрощаться…

— Ты мне не ответила… — напомнил он.

— Мы больше не увидимся… — прервала она. И почувствовала горечь.

— Ты сама в это веришь? — спросил он.

Она вскочила, не могла понять, как он может быть настолько прямолинейным. Он схватил ее за руку, как тогда — три дня назад, но она не остановилась, вырвалась:

— Мы больше не увидимся… — и быстрым шагом ушла прочь на свой корабль.

Гэл встал:

— Лэнора!

Она оглянулся, пять шагов их разделяло, его голос, вот что тянуло ее, наверно голос. Нет, она не может быть с ним.

Она должна… Лэнора покачала головой, поджимая губы:

— Нет.

Гэл хотел пойти за ней, но сдержался — сейчас должен отпустить ее. Подумал только: «Вот глупый ребенок. Этот абстрактный долг… и будешь ли ты счастлива с таким как я?»

Но она не умела читать мысли, она думала лишь о том, чтобы не плакать…

На космодроме Вуо тогда была такая оглушительная тишина…