Услыхав, что они снова намылились с Ленкой на прогулку, Серый взбунтовался.

– Я не повезу, – заявил он. – Я пива выпил. Так что давайте в другой раз.

– Можно на маршрутке, – предложила девушка после небольшой паузы.

Она немного удивлённо смотрела на Игоря, но так и не спросила, почему он сам не может сесть за руль.

– Гоша на маршрутке поедет? – приятель показательно расхохотался.

– Поедем, Лен, покажешь дорогу, – спокойно парировал Мелихов.

– Тогда и я с вами, – опомнился Серый.

– Давно на карусельках не катался? Нет, Серёга, раз уж ты пива выпил… иди дрыхни, мы с ребёнком собираемся гулять, не с тобой.

Белозерцеву оставалось только утереться.

Ленка обрадовала Настю, что они едут с папой гулять. И вот они снова шли втроем по зеленой, ухоженной дороге коттеджного посёлка.

Погода стояла солнечная, но не жаркая. Идти пешком было далековато. Дочка побежала вперед, а Игорь судорожно пытался придумать тему для беседы. Ему казалось, что Ленка погружена в свои мысли. Интересно, о чем они разговаривают с Белозерцевым?

– А Настю не хочешь отдать в спорт? – спросила вдруг девушка.

– Нет, – слишком быстро ответил Мелихов. – То есть… надо, конечно, чем-нибудь заниматься. Но только не в профессиональный.

– Тяжёло тебе было – одному, в чужом городе, без родителей?

– У меня тренер был… Петрович. Так вот он стал мне настоящим отцом.

– А родной?

– Не знаю. Закрытая тема – кажется, его, как законного супруга, вообще не было. Хотя записала меня мать на его фамилию. Но и только. Бабушка всегда внушала, что мать не захотела за него выходить. Я, правда, не верю. Похоже, он был женат.

– А сестра как же? У неё другой отец?

– Да, потом мать вышла замуж, но они быстро развелись. Неплохой мужик был, спокойный, тихий. Только, сама знаешь, характер у моей мамы не сахар, да и не любила она его, кажется. У меня до сих пор подозрение, что назло вышла… тому, первому, понимаешь? А мне отчима даже жалко было. Помню, всё меня на рыбалку водил маленького, рассказывал что-то… Сестре алименты слал до совершеннолетия, но никогда не приезжал – то ли другую семью завел, то ли мать не пускала. И не дай Бог о чём таком её спросить – у нас в семье откровенничать не привыкли.

Когда Ленка смотрела на него вот так – своими ясными, внимательными глазами, Игорь чувствовал прилив силы и радости. А ещё – безумную нежность к этой хрупкой девочке. Жалость? Нет. Ленка не вызывала к себе жалости. Напротив, никогда и ни к кому в жизни он не испытывал такого интереса.

Обычно, знакомясь с женщиной, Мелихов прежде всего оценивал её внешность, то, что Серый называл «формой». Форма была важна, но теперь Игорю казались привлекательными только маленькие, худенькие девушки с тонким профилем – трогательные и серьёзные. Впрочем, он знал такую только одну.

Хотелось постоянно видеть её, говорить с ней, и именно говорить получалось хуже всего. В общении с Ленкой ему не хватало простоты, они постоянно натыкались на какие-то недоговорки, и неловкие паузы то и дело повисали в воздухе. Игорь не хотел пока выдавать своих чувств, а она ни о чём не догадывалась. Кроме того, он тщательно избегал темы её хромоты. Даже наедине с собой Мелихов предпочитал пока об этом не думать – слишком болезненным был вопрос, чтобы торопиться его решать.

А рассказывать о себе… Разве поймёт девушка всю эту грязную историю с Ольгой? Его умопомрачение, эту бешеную страсть – когда он совершенно не отдавал себе отчёт в том, что делает.

Но вот сейчас Ленка спросила о детстве, и он начал откровенно и с удовольствием отвечать. Вспомнил Иркутск, первого тренера. О том, как трясло перед детским «открытым рингом»: бой давно объявили, а Игоря в это время рвало в туалете. Он был уверен, что драться уже не придётся, но тренер нашел его, сунул головой под воду, а потом просто взял и вытолкнул за канат. И Игорь победил тогда!

Вспомнил и первое настоящее соревнование – бой на чемпионате Москвы среди юниоров, проигранный вчистую. И как хотел убежать, бросить спорт. И как Петрович не стал уговаривать его, а просто покрыл отборным матом – за трусость. Игорь говорил, а девушка слушала, кивала, переспрашивала – с неподдельным интересом. Рассказал про выигранный чемпионат мира, после которого его пригласили в профессионалы. Дошёл до переезда в Германию и остановился.

– Я вот не понимаю, – сразу перевела тему Ленка, – вот эти бои все… платные… Двенадцать раундов… Что значит – версии? Разве чемпион мира не один? Ну, как в фигурном катании – выиграл чемпионат или Олимпиаду…

– Так ты профессиональный бокс с любительским путаешь. Чемпионаты, Олимпиады – это любительский спорт. Чаще всего как раз оттуда и уходят в профи, вот как я. Но только обратного пути нет – такой закон.

– А в чем отличие?

– О… во многом… В количестве раундов, например… Профессионалы дерутся без шлема, бой не прекращают до последнего, ну, разве что травма серьёзная, судейство другое. Всё это более жёстко и зрелищно. На этом строится бизнес… Реклама, телевидение, ставки…

– И на тебя ставят?

– Конечно.

– А мама? Она не против была? Что ты в профессионалы ушёл?

Мелихов пожал плечами.

– Знаешь, она уже смирилась один раз, что я в таком спорте. Да и потом, хоккей или футбол, например, куда более травматичные.

– А почему ты вообще выбрал бокс? Вон Серега говорит, что его в школе дразнили. Тебя тоже? Или ты, наоборот, драчливый был?

– Не-а, я драчливым не был. Я спокойный был, миролюбивый. Озорничал, но не шкодил, понимаешь? А у нас кодла в классе завелась – мелкие пакостники. Всех донимали. А больше всего меня – потому что в шестёрках у них ходить не хотел, а если били – сопротивлялся, как мог. Я и подумал тогда – раз уж решил драться, то надо умеючи. Вот и пошёл в местный клуб.

– И в тебе сразу талант обнаружили?

– Нет, – засмеялся Игорь. – Тренер тогда сказал, мол, если я хоть один бой за Иркутск выиграю – он будет считать себя гением педагогики. Ну, а я стал расти, соображать лучше. Один бой за другим выигрывал – без перерыва. Приехал из столицы Петрович – отбирал ребят, увидел меня и забрал с собой. Я в шестой класс тогда переходил.

– Понятно, – девушка увлечённо слушала. – А учился когда же? Если только спорт.

– Ну, что ты… Петрович у меня даже уроки проверял – сделаны, не сделаны. Говорит, если башка варить не будет, то и в боксе ничего не добьёшься.

– И правда, как отец, – удивилась Ленка.

– Он вообще… классный был. И жена его. Я иногда забывал, что они не моя родная семья, дневал и ночевал там, даже полку свою имел. Нина – так вообще… Не стеснялась, что чужой – если что, влетало мне по полной. Странная она была немного, Петрович её сам побаивался. Добрая, как я сейчас понимаю. Но не добренькая. Принципиальная очень. Я на неё злился часто, а чуть что – бегом к Нине, советоваться. И так она всё объяснит… даже не объяснит, а самого думать заставит.

– Она тоже спортсменка была?

– Не-ет… что ты. Даже не знаю, как они нашли друг друга. То есть знаю, конечно: работали у нас в спортшколе, Нина литературу преподавала. Смешно – прихожу к ним домой, за книжкой, которую сама же Нина и задала по программе. А она – бросай эту чушь. И другую под нос: вот, читай.

Мелихов погрустнел. Не так часто он кому-то рассказывал о московском прошлом – мучила совесть. А ведь ни в чём он особенно не виноват, просто так сложилась жизнь. Нет, он никогда не забывал о том, что сделали для него эти люди, сначала навещал, звонил, а потом… Игорь испугался, что Ленка спросит, где они сейчас, и поспешил сказать:

– Я потерял с ними связь. Так получилось.

Про смерть Нины он говорить не мог. А Ленка не стала расспрашивать, только глянула на него и промолчала.

Да… Воспоминания. Сколько же всего случилось в его судьбе! Он прошел такой тяжелый путь… столько было усилий, порою сверхмерных, столько настоящих триумфов, столько людей верило в него. А вдруг Петрович увидит предстоящий бой? Скорее всего, увидит. Что бы он подсказал, посоветовал сейчас, в нынешней ситуации? Да тоже самое, что и Ленка – сделать всё возможное и невозможное. А Нина? Наверное, она бы одобрила новую помощницу. Но только… совсем не так, как её одобрила мать.

И вдруг Игорь сделал неожиданное открытие. Не потому ли он всё реже и реже вспоминал своих стареющих «приёмных родителей», что чувствовал, как далёк стал его мир от их трудного, но честного мирка? Не поняли бы они ни его женщин, ни его образа жизни. Мелихов давно забыл, что на свете существуют маленькие двухкомнатные квартирки, панельные дома с исписанными лифтами, пятиметровые кухни. Совсем такие же, как у Ленкиных родителей. И ему вдруг захотелось узнать – до мельчайших подробностей, как она жила в этом доме, о чём думала, чем занималась в те самые годы, когда он… в общем, до их встречи – всего несколько дней назад. Господи, неужели только несколько дней?

– А ты? – решился он. – Я ничего о тебе не знаю. Расскажи мне… Что ты любишь, какие у тебя родители? Ну, то есть, я видел, что хорошие, но какие у тебя с ними отношения?

Девушка смутилась.

– Тебе действительно интересно?

– Да, – коротко ответил он.

Она ещё сомневается! И ничегошеньки не понимает… Не важно. Игорь знал – он ещё увидит её счастливые глаза. Только следует немножечко подождать. Вот после боя… Всё, всё – после боя! Всёе это необъяснимо связано, всё решится тогда само…

Мелихов испытал настоящее вдохновение. Когда там у нас Исламбеков – в среду? В прошлый раз дагестанец ушел со снисходительной миной, со словами вежливой жалости: не страшно, дорогой, бывает… а в глазах так и светилась радость: ещё бы, сделал чемпиона! Ну-ну… Рано хороните, господа! Мелихов ощущал, как в нём просыпается прежняя спортивная злость. Ничего! В среду все увидят совсем другого Дракона…

– По сравнению с твоей жизнью… насыщенной, у меня всё стандартно и скучно, – улыбнулась Ленка. – Дома всегда всё хорошо было. У меня старшая сестра есть – так мы с ней очень дружим. Она, кстати, учитель математики.

– То-то я вижу, педагогические таланты у вас – семейное!

– Не-а, – засмеялась девушка. – Мама всю жизнь библиотекарем проработала. Зато я перечитала столько, что…

– Что мне и не снилось, – ухмыльнулся Игорь. – Мне читать после школы особенно некогда было. А начал знаешь когда? В Германии. Все вечера просиживал.

– А что ты любишь?

– Мне поэзия нравится. Я даже целую библиотеку собрал.

Это было правдой. Одно время он со скуки заходил в книжные магазины в поисках русскоязычных авторов и покупал, что приглянется, особенно если взгляд падал на те имена, которые казались знакомыми.

– Здорово! – Ленка даже остановилась. – А можно мне твои книги посмотреть?

– Они не здесь, – нахмурился Мелихов. – Я думаю, их вообще уже нет… Я почти всё оставил жене, да она и не отдала бы ничего – нужное, не нужное… Главное я забрал, – он кивнул на Настёну, – а об остальном не подумал даже. Только несколько томиков и взял, ещё Нининых.

– А кто нравится из поэтов? Классика, серебряный век или кто-то из современников? – продолжала допытываться девушка.

Игорь лихорадочно припоминал, пытаясь представить себе обложки Нининых книг, все ещё лежащих среди не разобранных после переезда вещей. Вот та беленькая, с потрёпанными страницами и зимним пейзажем на тонкой обложке…

– Да хотя бы Пастернак, – небрежно бросил он, обрадовавшись, что быстро нашёлся.

В её глазах засияла неподдельная радость, а Мелихов испугался – вдруг начнёт расспрашивать. Про самого автора Игорь ничего не знал, разве что фамилия забавная, напоминающая огородное растение. В юности он отыскал у поэта несколько тронувших душу стихов, а кое-какие, особенно близкие сердцу, запомнил наизусть. В спортшколе, не без влияния Нины, у Мелихова родилось желание превосходить сверстников, в большинстве своем тупых и ограниченных переростков. Многие из них пошли в спорт только потому, что учеба не давалась им вообще. И, заучив несколько стихотворений, парень чувствовал себя среди них почти интеллектуалом.

– Это же мой любимый… – в восторге начала девушка. – Вот это совпадение! Наверное, тебе и Цветаева нравится, да? Ты как-то фразочку бросил… Я тогда удивилась ещё. Ну, то есть, не удивилась, но…

Ленка смутилась, а Игорь вдруг рассмеялся. Какой смысл пыжиться и притворяться перед ней? Всё равно раскусит.

– Правильно удивилась. Невежда я, Лен, читал, да не разбираюсь. Где-то что-то попалось, да Нине спасибо, на корочку записала. Знаешь, какая история была забавная? Я в девчонку влюбился, в гимнастку, только издали смотрел, вздыхал. Тонкая такая была, гибкая, ловкая, ноги длинные…

Он осекся, заметив, как тень пробежала по лицу девушки, мысленно выругал себя за бестактность и быстро продолжил:

– Мне пятнадцать всего было, ну и гормоны, сама понимаешь. И сочинил я стихотворение. Мне казалось – просто гениальное. Что-то про «кровь-любовь». Там так было… «Я тебя защищу, но измен не прощу!» В общаге, естественно, прятать поостерёгся. Засунул в штаны спортивные, в карман. А штаны у Петровича на полке оставил. Нина стирать взялась и достала – вдруг что-то важное. Подходит она ко мне и заявляет: «Прости, Игорь, я прочитала». Ну, я краснею, как помидор. А сам с замиранием жду похвалы – Нина любила, когда я проявлял интерес к чему-то, кроме бокса, а тут… такой шедевр! Да и показать кому-то хотелось же всё-таки… А она: «Это ужасно!» Подходит к шкафу, достает несколько книг и передо мной кладет. «Вот, читай, от корки до корки. Когда прочтёшь – тогда и решишь, писать или нет». Кажется, Блок там был… Ещё… Цветаева, да, точно, ты права, – припомнил он.

– А дальше? – Ленкины глаза были полны любопытства. – Сочинял ещё?

– Смеёшься? Гимнастку забыл, а с ней и стихи. А книжки осилил – интересно стало, что это они там могли накатать, лучше, чем я, – снова улыбнулся Мелихов. – Ладно… Опять на меня свернули. А про тебя ведь говорили. Ты-то, конечно, отличницей была?

– Была. Только у нас это достоинством не считалось. А в сочетании с… – Ленка опустила глаза. – В общем, не сахар. Но потом родители перевели меня в английскую школу. Вот там было здорово! Приходилось ездить, но это всё ерунда. У меня серебряная медаль – вот, хвастаюсь!

– Ну, я не удивился бы, что золотая. А диплом в институте будет красный, небось?

– Ой, не знаю… – испугалась Ленка. – Как получится.

– У тебя много друзей?

– Со старой школы подружка осталась, в одном подъезде живём. Она сейчас замуж вышла, у неё малыш родился, совсем недавно – некогда ей общаться. Да с английской ещё одна. По Интернету несколько знакомых хороших нашлось. А в институте не сложилось… Специальность, кстати, специфичная. И люди на неё идут своеобразные. Все себе на уме.

– И ты тоже?

– Наверное…

– А в Интернете знакомые – девушки или ребята? – поинтересовался Игорь.

Ленка замялась.

– И те, и другие были.

– Дружила с парнем по переписке, да? – догадался Мелихов. – И как – потом встречались? Во что-нибудь выросло?

Девушка, кажется, колебалась – отвечать или нет? А потом чуть пожала плечами.

– Не удалось перенести встречу в реал, – неохотно сообщила она.

– Почему?

– А я ещё глупая была. Фотками обменялись, но… Не всё про себя рассказала. Очень уж он мне понравился – боялась. Долго переписывались, он от меня в таком восторге был, – Ленка усмехнулась. – Потом решилась – уже полностью доверяла. Сказала. И он сразу пропал. Ни одного письма больше.

– Дерьмо, – сплюнул Игорь.

Он жалел, что заставил девочку вспоминать это, но не мог ничего поделать с собой – ему надо было знать о ней всё!

– Нет, я сама виновата. Но с тех пор рассказываю о себе сразу.

– И… что?

– Кто-то тут же исчезает, кто-то восхищается честностью и предлагает дружить. Да я очень редко знакомлюсь. Случайно, если в форуме человек чем-то зацепит… Кажется – вот, твоё… Но иллюзия быстро проходит.

Она вдруг резко замолчала.

– А сейчас? Общаешься с кем-нибудь? – продолжал допрос Мелихов.

Девушка неожиданно заулыбалась.

– Ты чего? – насторожился он.

– Просто Белозерцева вспомнила.

– С чего вдруг?

– Да он любитель выспрашивать у меня, не встречаюсь ли я с кем, – она порозовела.

– А ты встречаешься?

Игорь внимательно смотрел на неё, ожидая ответа.

– Нет, – коротко бросила Ленка.

Они уже вышли из коттеджного посёлка и дошли до остановки маршрутного такси. Ленка внимательно изучила расписание и сообщила, что транспорт должен подойти через пару минут. И действительно, вскоре возле них остановилась битком набитая маршрутка. К счастью, несколько человек вышло, освободив места. При входе Игорь больно стукнулся головой о низкую притолоку. Водитель тронулся, не дожидаясь, пока они проберутся назад, но девушка ловко удержала равновесие и уселась, взяв на колени Настю.

– Зачем за лишнее место платить? – заявила она.

Мелихов устроился рядом и огляделся. Пара грибников с корзинами и пакетами, две пенсионерки едут с дачи, да сладкая парочка – парень и девушка лет шестнадцати сплелись в объятьях на заднем сидении. Игорь не мог вспомнить, когда в последний раз ездил в общественном транспорте. Ленка уставилась в окно, что-то показывая Настёне, а Мелихов вдруг испытал странное чувство. Он словно окунулся в своё детство: вспомнил Иркутск, битком набитый автобус, таких же вот бабушек, мужичков. И они с отчимом едут – то ли в кино, то ли на детский спектакль. И вот это предчувствие праздника… Такое доверчивое ожидание чего-то волшебного, радостного, которое можно испытать только в детстве, потому что мечты ещё не омрачены ни сомнениями, ни страхом потерь.

…На станции, действительно, разбили Луна-парк – привезли даже маленькое колесо обозрения, автодром, карусели на цепочках, комнату смеха и комнату страха – всё, как в его детстве. Причём, кажется, того же года выпуска. Впрочем, радости детей это не омрачало, а вот Игорю быстро надоели очереди на каждый аттракцион, крики и суматоха. Кажется, сюда съехалась малышня со всех окрестных посёлков. Ленка сначала отправила отца с дочерью на машинки, потом Настя, осмелев, одна покаталась на каруселях, а затем, войдя во вкус, потребовала посетить все аттракционы подряд – Мелихов не узнавал собственного ребёнка.

В очереди на колесо обозрения они заметили знакомого мальчика – Кирилл громко смеялся, толкаясь с приятелем чуть повыше него ростом. Игорь оглянулся в поисках бабушки – но увидел симпатичную темноволосую женщину, на вид лет тридцати с небольшим.

– Рома, Кирилл, прекратите немедленно! – унимала она ребят, распихавших вокруг себя всю мелюзгу.

Узнав Кирюшку, Настя рванула к нему, и все трое принялись носиться по газону. Ленка не возражала, но не успела она на секунду отвернуться, как мальчишки повалили Настёну на землю и принялись щекотать. Незнакомка сразу же бросилась к детям, подбежал и Мелихов, ожидая от ребёнка истерики. Но малышка только хохотала взахлеб и наотрез отказывалась вставать. Подошла Ленка, посмотрела строго, и Настя послушно поднялась на ноги. Девушка принялась отряхивать на ней одежду.

– Ну, вы что! – возмущалась женщина на своих пацанят. – Совсем глупые, да? Это же девочка! Разве так можно?!

– Вы – мама Кирилла? – полюбопытствовал Игорь. – Мы с вами соседи – вот тут с бабушкой как-то беседовали.

– Правда? – улыбнулась та.

Он заметил, что Ленка сразу же отошла от них, чтобы не мешать.

– И второй тоже ваш?

– Нет, Ромку с нами гулять отпустили, он наших друзей сын. А я вас знаю: вы – Игорь Мелихов, мне муж говорил, он любит бокс смотреть.

Она по-мужски протянула ему руку:

– Ирина.

– И кто у нас муж? – у Игоря было хорошеe настроение.

Она сделала неопределенную гримаску, вроде как ей не хотелось называть имя супруга.

– Простите за любопытство, – пошел на попятную Мелихов. – Отвечать необязательно.

Он обернулся на Ленку – она смотрела в другую сторону, и ему сразу стало скучно. Оглянулась и Ира.

– Да нет… Просто… Короче, мой муж – Брюсов, Александр Брюсов. А я здесь у свекрови. Отношения налаживаем, – ухмыльнулась она. – Вот, нашла повод сбежать. Хорошо, что Старковы по соседству.

– Брюсов? Отличный актер, – похвалил Игорь. – Его даже на Западе знают. А почему вы такого мужа стесняетесь?

– Ну… нет, просто мы только зимой поженились, Кирилл не его сын, – быстро проговорила Ирина, упреждая вопросы. – Я ещё не привыкла… И чувствую себя тут… Пожалуй, вам не понять.

Дети продолжали носиться – кажется, про колесо обозрения они вовсе забыли.

– Лен, – не выдержал, наконец, Мелихов. – Иди сюда. Познакомься.

Девушка неуверенно подошла – он видел, как она старается пересиливать боль и не хромать, чтобы не опозорить его перед соседкой, и сердце у него сдавило.

– Ира, – снова представилась женщина. – Вы такая мама молоденькая! А девочка – чудо! И сразу видно – папина дочка. Но что-то и ваше есть, несомненно.

«Чудо» в этот момент как раз пыталось оторвать Кирюшке рукав. Ленка растерянно посмотрела на Игоря, но тот только безмятежно кивнул новой знакомой:

– Да, моего в Насте больше.

Ленку снова принимали за его супругу, и Мелихов почувствовал разлившеeся по сердцу тепло. А она так ничего и не сказала, будто язык проглотила. Наверное, совсем смутилась.

– Нам пора, – он взглянул на часы, – тренировка скоро. Приятно было познакомиться.

– И мне – очень, – снова улыбнулась Ирина. – Мы тоже, пожалуй, поедем, сил нет этот гам выносить.

– До свидания, – вымолвила Ленка. – Игорь, маршрутка только через полчаса, я посмотрела.

– Вы на маршрутке? – удивилась новая знакомая. – Давайте, я подвезу вас!

– Отлично! – обрадовался Мелихов.

Но сначала им пришлось выдержать небольшое сражение – дети падали от усталости, но требовали продолжения гулянки. Настя, кстати, оказалась самая послушная. Она с гордостью взяла Ленку за руку, свысока посматривая на расшалившихся мальчишек. Наконец, всех удалось усадить в автомобиль – у женщины оказалась подержанная, недорогая иномарка. Ирина сразу поймала его взгляд:

– Сашка всё пытается заставить меня машину сменить, а я к этой привыкла…

– Я бы и спрашивать не стал – взял и купил, – заметил Мелихов, усаживаясь рядом.

– Ну, нет, – усмехнулась та, заводя мотор, – Брюсов боится со мной такие штуки проделывать.

Ленка поместилась с детьми сзади. Обычно общительная, она словно язык проглотила. Ира, наверное, чувствовала себя от этого неловко, поэтому то и дело обращалась к ней с незначительными фразами. Ленка отвечала односложно – видно, боялась попасть впросак. Только поинтересовалась, сколько Кириллу лет.

– Весной пять исполнилось, – сообщила женщина. – А вы всегда в это время гуляете? Муж на съемках, а мне тут целую неделю торчать. Выходите на площадку, ладно?

– Мы ещё пхидем к мальчикам игхать? – тут же вмешалась Настя.

– Придём, если вы не будете драться, – строго сказала Ленка.

– А мы понарошку дрались! – заявил Кирилл.

Они быстро доехали до посёлка, но Игорь попросил высадить их у детской площадки – ему хотелось ещё немного побыть с девушкой без посторонних.

– Увидимся! – кивнула Ирина, прощаясь.

Мелихов протянул Ленке руку, помогая вылезти из машины. Она странно глянула и робко подала ему ладошку. Оба мальчика с энтузиазмом помахали из окна своей новой подружке.

– Надо бы Настю логопеду показать, – сказала девушка, потихоньку вытягивая свою руку, якобы, чтобы поправить малышке хвостик. – Половину букв не выговаривает, а до школы – всего два года. Вот мне в своё время исправили.

– Знаешь, кто папа этого Кирюшки? Муж этой Иры? – спросил Игорь. – Саша Брюсов! Я фильм смотрел, с ним в главной роли, про Китай, меня зацепило. А тебе он как, нравится?

– Брюсов? – удивилась Ленка. – Да, очень. Значит, это – Ирина Смалькова, писательница?

– Писательница?

– Ну да, помнишь, он ведь женился на какой-то писательнице.

– Не помню – ваши слухи до Германии не доходили. И потом, спорт и кино – разные миры.

Девушка вдруг нахмурилась.

– Игорь… Зачем ты… Почему не объяснил, кто я?

– А какая разница? – прищурился он.

– Как это – какая?

– А что, лучше болтать направо и налево, что Настиной маме до неё дела нет? Что она даже не позвонила ни разу?

– Всё равно ведь потом узнают!

– А ты не говори, и не узнают, – безмятежно ответил Мелихов, исподтишка наблюдая за её реакцией.

– Ты что, не понимаешь? Напишут где-нибудь, что у тебя жена…

Она сделала паузу, подбирая слова, но в итоге выдавила:

– Хромает…

– И что? – вызывающе спросил он.

– Разве тебе будет приятно? – растерялась Ленка. – Вдруг Ира обмолвится где – и пойдёт. И… что Вика подумает? Или мама твоя?

Игорь остановился и развернулся лицом к девушке, перегородив ей дорогу. А может, сказать прямо сейчас? Мелихов всегда был уверен в себе, знакомясь с самыми привлекательными женщинами, но сейчас даже не мог представить, как отреагирует Ленка… Игоря охватила непонятная робость. Девушка ни на кого не походила, не вписывалась ни в какие системы, и он понятия не имел, как с ней обращаться.

Ленка тоже остановилась и смотрела на него – с раздражением непонимания. И он не решился. К тому же – вовремя или нет – зазвонил телефон. Мелихов бросил взгляд на мобильник.

– Да, сестрёнка, привет, – он отвернулся от девушки и пошёл в сторону дома.

Та сразу приотстала, чтобы не слушать разговор. А тема была предсказуема: Маринка лоббировала подругу.

– Ну, что там опять у вас произошло? Викуля плачет. Игорь, ты хоть мне-то скажи, в чём дело, а то она ничегошеньки не понимает!

– Да всё она понимает! – сразу начал горячиться он, забыв понизить голос. – Я ей ясно сказал: отношений больше нет. Но её это не устраивает.

– Хочешь сказать – ты её бросил?! С ума сошёл? Да где ты найдёшь ещё такую дурочку, которая всё от тебя терпит? Она посмела, видишь ли, выразить недовольство этой твоей… не знаю даже, как и назвать! Да другая не такой ещё скандал закатила бы!

– Хамство по отношению к Лене – уже только повод, – устало вздохнул Игорь. – Пойми! Встаю утром, а рядом – чужой человек. Слышишь – чужой! Я не знаю, как так вышло. Может, никто и не виноват. Но это всё, конец.

– Ты же знаешь, знаешь, у Вики не может быть детей! Она теперь считает, что причина в этом. Ты выкинул её в такой тяжелый момент…

– Хорошо придумала! Удар ниже пояса, честное слово! А скажи мне – я что, на всю жизнь к ней приклеен из-за этого, что ли? Или из-за того, что она – твоя подруга? Между прочим, в её аборте я не виноват – это, извини, до меня…

– Есть же какие-то обязательства! – не отступала сестра. – Как так можно?

– Какие, на фиг, обязательства? Я ей клятвы не давал. В ЗАГСе мы не были, в церкви, упаси Бог, тоже. Ни хрена не обещал. Все для неё делал, что ни попросит. Ну, нет у меня ничего сейчас к ней, понимаешь, нет!

– А раньше было!

– Не знаю… Наверное, ты права, я сам виноват. Но через силу тоже не могу.

– Ещё неделю назад мог, да? А теперь не можешь? Не зря Викуся считает, что эта крыса тебя заколдовала! Не удивлюсь, если она к тебе и в постель залезет – ты ведь совсем у нас спятил. Или – уже? Так сказать, выполняет при тебе все обязанности – оптом…

– Ага, угадала! – спокойно ответил Мелихов. – Ещё вопросы есть?

Маринка, разозлившись, бросила трубку. А Игорь только сплюнул. Он оглянулся на Ленку – она шла мрачная, едва отвечая на Настины вопросы. Казалось, радоваться бы должна, что никто больше не станет обливать её грязью в собственном доме.

– Лен, – Игорь притормозил. – Чего надулась?

– Не понимаю… – тихо произнесла она, словно самой себе.

– Чего ты не понимаешь? – ласково спросил Мелихов.

Он попытался снова взять её руку, но она словно не заметила.

– Не понимаю, как так можно, – девушка испытующе смотрела на него. – Объясни мне – просто для жизненного опыта, что ли… Как это можно – полгода прожить с человеком, а потом, в одночасье…

– Ты слышала?

– Ты громко говорил. Я думала, у вас с Викой просто размолвка, вы поссорились… из-за меня.

– Дело не в тебе. Мы расстались. Окончательно.

– Нет, это, конечно, камень с души, что я ни при чём… но…

Мелихов поднял брови: что за странное восприятие мира?

– Но и что тогда?

– Понять хочу… Почему сначала человеку нужен другой человек, а потом вдруг, с пол-оборота – нет.

– А ты откуда знаешь, что с пол-оборота? – прищурился Игорь. – Может, просто в какой-то момент чаша переполнилась. И – как отрубило.

– Ты… ты даже не расстроился. А ведь у вас были… чувства.

Он поморщился.

– Лен, бывают просто… отношения. Человеку нужны отношения. Когда нет ничего другого. Надо заполнять пространство.

– Лучше тогда… вообще не надо. Раз так бывает, – пробормотала девушка, – всё не по-настоящему.

– Глупая… То есть… Прости, конечно, но ты ещё молодая совсем. Когда появляется настоящее – сразу поймёшь. И не перепутаешь.

Они уже дошли до дома. Мелихов приостановился у ворот, пропуская их с Настей вперед. Он видел – Ленку его ответы не удовлетворили, она, наверное, считает его легковесным и непостоянным. Но ведь она пока ничего не знает о главной причине. Не страшно. Потом всё поймёт…

***

Благодаря Смальковой Игорь даже успел на тренировку. Он ушёл в дом, а Ленка с девочкой остались в саду. Сразу же выбежала няня с кофточкой для Настёны – к вечеру заметно похолодало. Девушка присела на лавочке, рядом с ней Вера, не забыв прихватить любимое вязание. Через пять минут к ним присоединился Серый.

– Нагулялись? – спросил он.

– Ага. А ты что делал?

– Телевизор смотрел. Потом с Аликом потрепались.

– Содержательно, – хмыкнула Ленка.

– Между прочим, без смеха. У меня тут идейка появилась одна… Потом расскажу, – Белозерцев оглянулся на Веру.

– А мы познакомились с женой Брюсова – она с сыном гуляла.

– А, это та, которую в прошлом году поливали грязью, в газетках-то желтых?

– За что же? – удивилась Ленка.

– Да почём я знаю – может, заслужила…

Девушка вспомнила умный, приветливый взгляд Смальковой и в сомнениях покачала головой.

– Хотя вон про Мелихова и его развод тоже – чё только не писали. Уши вянут… – добавил Серый.

– Тут Мариночка Игоря спрашивала, – вмешалась няня.

– Она ему уже на мобильный звонила, – кивнула Ленка.

– Сводня, блин, – сплюнул Серый. – Небось, пытала Гошу, за что Вику обидел.

– Я так поняла, они… расстались, – выдавила Ленка. – Вроде как Игорь насовсем с ней порвал.

– Врёшь? – недоверчиво поднял брови Белозерцев. – Да ладно, сойдутся! Порвать – это ж какая сила воли нужна! Я потому и не завожу никого: а вдруг надоест? И послать – не пошлёшь, и жить тоскливо… Опять же, хочешь разрядки – пойди, отвлекись, девочек кругом полно. А Мелихов у нас так не любит, даже от Вики не гулял, вот и довёл себя до ручки. А какой смысл? Посидит один и найдет себе такую же – что толку шило на мыло менять? Да ну, может, ты не так поняла?

– Не знаю, он сам сказал, – пробормотала девушка.

– Странно как-то… Викуся вроде на этот раз первая сдалась. Может, на твоём увольнении настаивала, а Гоша упёрся?

– Нет, нет, – поспешила опровергнуть Ленка. – Игорь сказал, что я ни при чём. Наш с Викой конфликт – просто повод.

– Да? – протянул парень с непонятным сомнением. – Знаешь, сколько у них таких поводов было? Что-то больно резко – почему именно сейчас? А больше ничего не объяснил?

– Он передо мной не отчитывается! – отрезала она и добавила:

– Скоро выступление – может быть, нервы?

– Ищите женщину, – голосом старшей наставницы произнесла вдруг Вера. – Поверьте моему опыту: мужчина – он так просто не убежит, пока другую не найдёт… Настенька, хочешь чайку? А ты, Леночка? До ужина ещё далеко…

– Бред… – мотнул головой Серый, но настроение у него совсем испортилось. – Да нет, не может быть… Я бы знал.

Он надолго ушёл в себя. Потому вдруг круто повернулся к Ленке, хотел что-то сказать, даже открыл рот, но вместо этого встал и отправился в дом.

– Что-то Серёженька расстроился, – в руках у няни снова замелькали спицы. – Он вроде Викочку не очень жаловал.

Девушка пожала плечами – Белозерцев, наверное, обижен, что друг отстранил его от своей личной жизни. Самой ей тоже стало невесело. Вера права, Игорь наверняка приведет в дом другую. «Когда появляется настоящее – не перепутаешь», – уж не о новой ли пассии говорил Мелихов? Или речь шла об Ольге – ведь это она была его единственной настоящей любовью. Неважно, в одиночестве он всё равно не останется.

Теперь Ленке казалось, что смириться с Викой было бы легче, чем наблюдать, как будет развиваться новый роман Игоря. Странная ревность душила девушку – к неизвестной ещё особе. Причём ревновала она не только Мелихова, но и Настю – ведь новая пассия могла понравиться девочке. Это было нечестно, правильнее было пожелать ребёнку хорошую, добрую мачеху. Но Ленке так сладко было думать, что Настя любит только её…

Во время ужина все казались погружёнными в себя, а после девушка быстро ушла в свою комнату. Она разложила на столе нужные книги и попробовала оформить вводную часть диплома. Но мысли не шли. Она снова и снова вспоминала разговор на площадке, думала – про себя, про Вику.

И зачем надо было рассказывать шефу про Димку? Нашла, кому плакаться! Ведь решила – никакого самоуничижения! Меньше всего на свете Ленке хотелось его жалости.

И ещё. Доверие Игоря было дорого Ленке, но… Он, видно, настолько не считал её женщиной, что без тени смущения поведал ей про свою первую любовь – ловкую длинноногую спортсменку. Для чего было идти на ответную откровенность? Взяла и сообщила, что её-то никто никогда не любил. От досады на себя она сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони.

Девушка начала вяло набирать текст, и, наконец, втянулась в работу. Прошёл час или полтора, как шум в коридоре отвлек её. Она прислушалась – это Игорь пытался сдать девочку на руки няньке. Ленка решила не вмешиваться, лишь тихонечко приоткрыла дверь. И только когда голоса умолкли, и Мелихов вернулся в гостиную, пробралась, как обычно, в детскую. Настя, разумеется, уже ждала. Вера, воспользовавшись Ленкиным приходом, отправилась попить чаю с Аликом – они хорошо поладили.

– Ты почему гхустная? – спросила вдруг малышка.

– Я не грустная, с чего ты взяла?

– У тебя глазки гхустные.

– Просто устала.

– Я плохо себя вела?

– Ну что ты, – Ленка ласково погладила её по голове. – Ты теперь такая умница! И с ребятами так хорошо играла. Ну, почти…

– А мы пойдём к ним завтха? Ну пожалуйста, мам…

– Пойдем, конечно… – ответила девушка и вдруг опомнилась:

– Насть! Ты опять? Я тебе уже объясняла, я – не мама!

– Ты – мама.

– Настя, не надо так говорить! Твой папа может познакомиться с очень хорошей тетей, вот её, если он разрешит, сможешь звать мамой, – Ленка твёрдо решила исправиться.

– Не хочу Вику!

– Может, это будет совсем не Вика.

– А ты тогда где будешь?

– Насть, я же здесь не навсегда, когда-нибудь придется уехать.

Она даже испугалась, увидев, как подскочила Настёна.

– Нет! Нет! Не хочу! С тобой хочу! – завопила она.

Такой реакции девушка не ожидала. Настя орала так истошно, что наверняка было слышно во всём доме. Она рыдала и билась на кровати, вырываясь из рук.

– Настя… Успокойся… Настенька! Я пошутила, прекрати! Я не уеду… Это не скоро ещё будет!

Наконец, малышка услышала и крепко вцепилась в Ленку, словно собираясь удержать навсегда. На крик прилетела Вера, а за ней, к ужасу девушки – Мелихов.

– Что тут стряслось? – спросил он, глядя на испуганную помощницу.

Она и хотела бы что-нибудь соврать, но ничего не могла придумать.

– Настенька, – Игорь попытался оторвать её ручки от Ленки. – Ну что ты, детка?

– Папа, – малышка смотрела на него расширенными от ужаса глазами. – Папа… Лена сказала…

Тут на глаза у неё снова начали навертываться слезы.

– Это я виновата! – не выдержала девушка.

– Что сказала? – перебил её Игорь.

– Что уедет.

– Почему? – нахмурился Мелихов и бросил на Ленку сердитый взгляд.

Кажется, ему всерьез надоели её угрозы покинуть дом. Девушка и сама понимала, как это выглядит.

– Потому что у тебя будет новая тётя! – выпалила Настя.

Ленка так не говорила, но была рада сейчас хотя бы тому, что девочка не упомянула про «маму». Однако, переиначив фразу, малышка попала прямо в точку, выдав девушку с потрохами.

Напряжение исчезло из глаз шефа, а вид стал подозрительно довольным.

– Не волнуйся, дочур, – самоуверенно заявил он, усмехаясь, – никуда мы твою Лену не выпустим. И никаких лишних тёть здесь тоже не будет. Спи, давай, хорош орать.

Успокоенная, Настя послушно легла, подчиняясь ласковым движениям Ленкиных рук. К счастью, Игорь не стал оставаться дольше, ретировалась и Верочка. Девочка, как ни странно, довольно быстро заснула, а Ленка ещё минут десять просидела рядом, пытаясь понять, что происходит в её жизни, и чем это всё может закончиться.

***

В понедельник она в бассейн не поехала. Завтра – переговоры, надо ещё раз всё тщательно проверить и подготовить. Ленка очень волновалась, боялась накладок. Конечно, там будут серьёзные люди, наверняка всё продумали и без неё. Однако она всё же решила подстраховаться – нашла неподалёку от места встречи нотариуса, заверяющего переводы, и договорилась с ним. Она даже сделала предоплату и отправила предварительный текст переводчику – вдруг потом не будет времени?

На утренний спарринг приехал Зуев. Ленка тренировки не видела, но Серый поведал ей, что партнера «сделали», как ребёнка. Виктор тоже подтвердил, что Дракон начинает набирать форму, однако был осторожен и заявил, что радоваться рано – Исламбеков для них куда важнее. Но настроение у Игоря оставалось прекрасным, он как будто летал. Девушка снова подивилась, как легко прошёл для него разрыв с Викой – любил он её или нет, а всё-таки связывали их вовсе не однодневные отношения. Казалось, ни прошлые, ни нынешние проблемы не довлеют над ним теперь так, как прежде.

После обеда Ленка заставила его самым внимательным образом прочитать контракт, объяснила, какие пункты нельзя принимать ни в коем случае, уточнила непонятные для самой себя моменты и посоветовала, что говорить по тому или иному вопросу.

– Ты словно всю жизнь в спортивной юриспруденции, – удивился Игорь.

– Да при чём тут спорт? Это обычные вещи. Ну, почитала кое-что по теме. Кстати, неустойки такими не бывают, вот этот пункт – просто неграмотно изложен. А нюансов ваших я не знаю… Могу что-то и не догнать, поэтому и хочу, чтобы ты сам вникнул.

– Да ладно. Всё нормально.

– А у тебя раньше юрист был?

– У меня целый штаб был, – усмехнулся Мелихов. – Мой промоутер всё сам организовывал, моё дело было – только выйти и драться.

– Почему ты порвал с ним? – рискнула спросить девушка. – Сережа сказал, просто вспылил?

– Не просто. Надо было побыстрее уехать из Германии и увезти Настю подальше от матери.

Ленка заметила – он сказал об этом совершенно спокойно. Прежде любое упоминание бывшей жены вызывало у него мучительное раздражение.

– Ну вот, – продолжал Мелихов. – А Густаву – ну, менеджеру, и Дитеру было на мои проблемы плевать – они требовали, чтобы я остался и готовился к апрельскому бою. Я отказался, и промоутер заявил, что умывает руки. Вот и нашла коса на камень. Я был не в лучшем настроении – наговорил чепухи.

– А новый штаб почему не завёл? Не верю, что вокруг твоего имени не образовалась бы команда.

– Бабок не было. И все это знали, – коротко бросил Игорь. – Разведка доложила, что я откажусь от боя весной… И про развод все были в курсе.

– Игорь, ты платишь мне такие деньги… – она решила поднять давно мучавший её вопрос. – Я их не отрабатываю. Мне иногда кажется, что я вообще неизвестно чем занимаюсь. Ну, договор посмотрела, расписание составила – и всё. Не очень-то я тебе и нужна. У тебя и так положение трудное. Я не кокетничаю, пойми…

– Слушай, не приставай! – быстро ответил шеф. – А то начну, как Настёна, скандалить. Чего тебя не устраивает? Я тобой доволен, ты мне нужна – тебе нравится, чтобы я повторял?

– Нравится, – улыбнулась Ленка. – Хорошо, до боя приставать не буду.

– Вот-вот, – в глазах у него появилось что-то лукавое, – а после поговорим. Пойдём сегодня с Настей гулять?

В дверях очень вовремя появился Виктор, избавляя её от ответа. Девушке очень хотелось пойти вместе с Мелиховым, но… к чему это всё?

– Игорь, – заявил тренер, – надо кое-что тебе показать. У меня запись с боями Будреса – вчера передали. Правда, пришлось заплатить.

– С последними? Мы же их видели.

– Здесь полный сборник, составили специально для нас с тобой. Есть малоизвестные встречи, а главное – левая запись со спарринга, как достали – не спрашивай. Посмотрим, в какой он сейчас форме.

В итоге Игорь остался смотреть Будреса, причём уговорил Белозерцева «помочь своими мудрыми комментариями», а Ленка отправилась с Настей на детскую площадку. К радости девочки, Ромка с Кирюшей тоже гуляли. Ирина, сидевшая на скамеечке, приветливо помахала Ленке и подвинулась, приглашая занять место рядом.

Вчера, когда Мелихов общался с супругой Брюсова, Ленка чувствовала себя лишней. Но Ирина с первого взгляда вызвала у неё симпатию. И сейчас Смалькова повела себя очень просто, сразу объяснила, что она здесь – всего лишь гость и испытывает дискомфорт при общении с крутыми мамочками и их детьми. Обрадовавшись, девушка призналась ей, что чувствует то же самое, потом поинтересовалась, что пишет сейчас Ирина. Той польстило, что Ленка знает её, как литератора. Слово за слово, они разговорились.

– Знаешь, мы со свекровью не то что бы плохо ладим… Всё намного сложней, – разоткровенничалась женщина. – В своё время она вообще отказывалась смириться даже с фактом моего существования. А начали общаться только через Кирюшку – он её очаровал. Так что меня теперь терпит, но зато ребёнка принялась воспитывать. Я пока молчу, радуюсь тому, что есть. А у тебя как с мамой Мелихова? Она-то должна быть довольна!

Ленка растерялась. Она не понимала, как можно всерьёз принимать её за супругу Игоря. А вдруг Ира общается с ней только потому, что считает себе ровней? Надо срочно развеять это заблуждение!

– Да я вовсе не жена Мелихову! Как вы могли подумать?

Ира удивленно подняла брови.

– А кто тогда? Ой, прости…

– Да ерунда, ничего такого… Я у него работаю… администратор, как он называет… Просто с Настей мы очень подружились. Её мать далеко, а с невестой Мелихова у девочки отношения сложные. Вот и привязалась ко мне, а я – к ней.

– А мне показалось вчера, когда вы были вместе, что… Ой, прости, дурочку.

– Да нет… Все нормально. Игорь – хороший человек, добрый, вежливый. Мы отлично ладим, по крайней мере, пока. Сначала он не хотел, чтоб я занималась Настёной, но сейчас не возражает. Это само собой выходит – нас с ней тянет друг к дружке.

– Понимаю… – Ирина сочувственно кивнула. – Вам обеим одиноко в большом доме, да?

– Пожалуй…

– А почему же вчера твой шеф не указал мне на ошибку? – с удивлением спросила Смалькова.

– Понятия не имею, – смутилась Ленка. – Не хотел про жену рассказывать, наверное. У него сейчас трудный период. Скоро серьёзный бой. Ему не до того…

Дальше разговор пошёл в безопасном русле – про детей, про работу. Ленка призналась, что вряд ли останется в Жаворонках надолго. Услышав про её специальность, Ирина вспомнила, что на её прежней работе, кажется, требуется юрист, и даже пообещала узнать поточнее. Кстати, она упомянула, что директор этой организации – отец Кирюшки. Ленка удивилась, но расспрашивать, разумеется, не стала.

В общем, вечер был проведен неплохо, и у девушки появилась здесь хотя бы одна симпатичная ей знакомая. Они с Ирой обменялись телефонами.

Что же касается предложения работы… Ленка пока не готова была об этом думать. Хотя… пусть будет за спиной вариант. Так спокойнее.

***

Игорь первый вышел из машины и протянул ей руку – Ленка соскочила на здоровую ногу, опираясь на него. В руках у девушки была папка с документами. Сегодня она впервые надела тот самый брючный костюм, который они купили с Серым неделю назад. Шеф посмотрел на неё утром и одобрительно кивнул:

– То, что надо. Пошли.

Гурьковы хотели перенести встречу на свою территорию, мексиканцы не возражали, собирались пригласить прессу, но Мелихов наотрез отказался – никаких преждевременных новостей. Ресторан, к которому они подъехали, оказался особенным – обычных посетителей сюда не пускали. Внутри он был разделен на кабинки – настоящие кабинеты для переговоров, с ноутбуком в углу, бумагой, ксероксом. Только стол был не офисный, а сервированный для ужина.

– Вас уже ждут, – мягко проговорил администратор.

Они поднялись на второй этаж – Игорь, Ленка, Серёга и Виктор. Будреса, как поняла девушка из телефонных переговоров, на встрече не будет. Правом подписи обладал его промоутер, он же доверенное лицо спортсмена. С ним на встречу прибыли юрист и переводчица. Промоутер оказался низеньким, лысоватым коротышкой, очень смуглым, с богатой мимикой. Юрист, напротив – высоким красавцем с чёрной шевелюрой и карими маслянистыми глазками. Переводчица – деловитая брюнетка в золочёных очках – выглядела настоящей испанкой.

Они сели напротив друг друга и обменялись любезностями. Игорь представил через Ленку свой «штаб» и её саму, как своего юриста. Затем наступило неловкое молчание – ждали русских промоутеров. Девушка обменялась несколькими фразами с переводчицей, оказавшейся, кстати, москвичкой. Она была нанята накануне и подробностей предстоящего разговора не знала. Минут через десять подошли и Гурьковы. Ленка ожидала увидеть напоминающих бандитов качков, но была приятно удивлена: братья оказались весьма рафинированными молодыми людьми.

Началось обсуждение, и она предельно сосредоточилась. Разговор осложняло то, что юрист Будреса говорил по-испански. Ленка чувствовала, что переводчица делает акцент не на том, что тот хотел подчеркнуть. Это невозможно объяснить непрофессионалу, но девушка знала – человек с юридическим образованием сказал бы ту или иную фразу совсем иначе или не сказал бы вовсе. Некоторые моменты были настолько тонкими, что точность в терминологии и построении речи становилась исключительно важной. Тогда Ленка обратилась к мексиканцу напрямую и предложила вести обсуждение по-английски, тем более что и договор был составлен на английском. Промоутер согласился, и теперь она сама излагала Мелихову позицию другой стороны, если он чего-то недопонимал. Таким образом, ненужное звено в переговорах устранили, и переводчица, ни капли не огорчившись, заказала у официанта сок и салатик.

Те пункты, которые Ленка сразу же отмела, на удивление быстро вычеркнули. По поводу нескольких малозначительных правок юрист Будреса заартачился – девушка понимала, ему надо отрабатывать свой хлеб. Она настояла на одних моментах и приняла другие – такие же непринципиальные. Мексиканцы не хотели снижать размер неустойки, связывая этот момент с самым важным пунктом договора – сроком поединка.

Ленке удалось отложить этот вопрос напоследок. Первым камнем преткновения был пункт про матч-реванш. Девушка помнила – Мелихову это не нужно. Она объяснила его позицию, мотивировав отказ тем, что у спортсмена существуют другие договоренности. Мексиканцы очень долго мусолили эту тему, но Ленка настояла на своём – реванша не будет.

Дальше пошло намного сложнее. При обсуждении даты заволновались не только мексиканцы, но и Гурьковы – их шоу было назначено именно на седьмое сентября, и украсить вечер этим поединком стало для них делом принципа. Все напряглись. Слова промоутера прозвучали ультимативно: или господин Мелихов соглашается провести бой седьмого числа, или Будрес отказывается от поединка. Он и так ждал слишком долго. Спортивный мир его не осудит, скорее, наоборот.

Девушка перевела всё это сидевшему рядом шефу. Игорь переглянулся с Белозерцевым и импульсивно сжал под столом её руку – на этот раз она её не отдернула. Чемпион мира нуждается в её, Ленкином участии, и она никогда, никогда не откажет ему в помощи, никогда не предаст его!

– Скажи им – Мелихов не собирается отказываться, – спокойно произнёс он. – Скажи: он ждёт этого боя, он прекрасно подготовился, лучшего дня и выбрать трудно. И неустойку пусть свою оставляют – платить её не придется. Короче, вырази им мое удовольствие и благодарность.

Ей казалось это полным сумасшествием. Ведь можно было ещё поторговаться насчет даты! Даже Гурьковы, как она видела, готовы на уступки, лишь бы заполучить этот бой – следующее шоу не за горами, на рекламу ещё не потратились, так что вписаться в другую дату было вполне реально. Ленка бросила вопрошающий взгляд на Игоря. Но тот смотрел твердо – он всё решил. Девушка кивнула и как можно бодрее перевела фразу. Она убеждала себя: Игорь знает, что делает. Вот только кислое лицо тренера всё портило. Лучше бы он вообще не ходил! Ясное дело, спарринга было ужасно мало, Мелихов дотянул до последнего. Но ведь надо делать хорошую мину и при плохой игре!

Мексиканцы удивленно переглянулись. Промоутер тихо обратился к юристу, тот пожал плечами – подвоха не было. Тогда, обрадованные, они изъявили желание подписать договор немедленно. Стараясь не волноваться, Ленка включила компьютер, и, предоставив остальным ужинать, быстро и тщательно внесла нужные изменения в договор, в том числе и в русский вариант, перечитала, сохранила и распечатала в двух экземплярах. Затем протянула русский текст Гурьковым.

– Отлично, – кивнул один из братьев, Николай. – Остаются вопросы организации. Игорь, мы хотели бы уточнить ваши пожелания – раздевалки, доставка, обслуживание…

Гурьков свернул, было, на интересующие его вопросы, но Ленка решительно его прервала.

– Господин Мелихов подпишет соглашение только после того, как будет выполнен нотариально заверенный перевод на русский язык. Обеспечить это раньше, не видя документа в окончательном виде, было невозможно.

– Но у вас же есть перевод, – удивился второй Гурьков.

Ну вот, она так и знала, что об этом никто не вспомнит!

– Этот перевод я выполняла сама, нотариус его не заверит. А иначе остаются лазейки. Никто из нас не хочет, чтобы контракт сочли недействительным. В первую очередь это в интересах вашей стороны – иначе Мелихов может сказать, что не понял того или иного пункта, – объяснила девушка.

Она объяснила то же самое мексиканцам и обернулась к переводчице, попросив на всякий случай повторить это по-испански. Те снова занервничали – они хотели подписать договор немедленно.

– Хорошо, попробуем, – кивнула Ленка.

Она набрала телефон нотариуса, с которым разговаривала накануне, и договорилась о визите.

– Я поеду заверять перевод, – заявила она. – Постараюсь обернуться в течение часа. Если договор нужен сегодня, придется подождать.

– О, кей, мы обсудим пока организацию шоу. То есть боя, – поправился Николай. – Во-первых, VIP-места для ваших людей предусмотрены в количестве…

Девушка сделала знак Белозерцеву, и они вышли, оставив Игоря общаться с мексиканцами. Ленка ещё раз порадовалась, что заблаговременно отправила текст указанному нотариусом переводчику. К счастью, сам он находился при конторе. Девушка показала ему измененное соглашение, тот внес коррективы в свой вариант, заверил его, нотариус, в свою очередь, удостоверила его подпись, и без всяких проволочек Ленка с Серёгой вернулись в ресторан с готовым на обоих языках текстом.

К моменту их возвращения стороны уже обсуждали, когда и в какой форме объявить о предстоящем бое в прессе – Гурьковы боялись затянуть процесс. Наконец, переговоры подошли к концу. Все участники поставили свои автографы в контракте. Мексиканцы, скользко улыбаясь, заверили Игоря в своем почтении, поблагодарили юристов, и команда Мелихова покинула ресторан.

– Этот раунд остался за ними, – усмехнулся Белозерцев.

– Ничего, – негромко отозвался Игорь. – Следующие двенадцать пройдут для Будреса по сокращенному варианту.

Девушка бросила на него тревожный взгляд: уверенность – это, конечно, здорово, но…

– Коли завтра объявят дату боя, начнут сыпаться письма, – бросил Серый.

– Какие письма? – испугалась Ленка.

– Да какие угодно! Бабы будут требовать Гошиной любви, мужики – подзуживать или обливать дерьмом…

– А откуда они знают адрес коттеджа?

– А при чем тут коттедж? По электронке. Откуда берут – убей, не знаю, Игорь несколько раз адреса менял. Кто-то делится, за бабки, наверное.

– Ничего себе… Кто же это?

– Да кто угодно. Да вот хотя бы заказываешь по Интернету спортивное оборудование, приезжает курьер, узнает Мелихова… Ну, и поехало.

– Кстати, Лен, запиши мое «мыло» и проверяй, – вспомнил шеф, – я забыл тебе сказать – на него могут и из Германии писать. Я оставлял его везде – в суде, юристам.

– Хорошо, – кивнула девушка. – А если там будут личные письма?

– Личных писем не будет, – усмехнулся он.

***

Следующие десять дней пролетели мгновенно, но были так насыщены содержанием, что показались целой прожитой жизнью. Когда звонила мама, Ленка не могла сразу переключиться и понять, что речь пойдёт не о Мелихове или его выступлении. В голове был только он, и немудрено – Игорь сам немало тому способствовал.

Тренер увеличил длительность тренировок на полчаса, кроме того, после подписания контракта Мелихов стал свободнее чувствовать себя в деньгах, и ему пригласили профессионального массажиста. Перед каждой тренировкой спортсмену делали разминочный, а после – восстановительный массаж. Теперь боксёр был по-настоящему занят. Они с Виктором по несколько раз в день смотрели записи боёв Будреса, регулярно приходил Марк – взвешивал, мерил давление и пульс, делал какие-то записи.

Но при всей загруженности Игорь находил время погулять с Настей и с Ленкой – пусть и не на детской площадке – туда девушка чаще ходила с ребёнком одна, но хотя бы в собственном саду. Происходило это обычно перед вечерней тренировкой или после неё, причём всегда по инициативе Мелихова. Серый тоже шёл за ними, но все больше молчал, угрюмо прислушиваясь к разговорам.

А говорили они теперь обо всём, что только может придти в голову: о книгах, политике, воспитании Насти и даже о Ленкиной виртуальной подруге. Оказалось, что вместе им очень интересно, не смотря на разницу в возрасте и образе жизни. А уж рассказы Игоря – о чемпионатах, противниках – просто захватывали дух. Мелихов был откровенен с ней, рассказывая не только о победах, но и падениях, и чувство, что ей доверяют, делало Ленку в эти мгновения по-настоящему счастливой. Иногда в беседу вступал Серый, и девушку поражало, с какой холодностью или неудовольствием отвечал чемпион на реплики лучшего друга. Тот, разумеется, это чувствовал, злился, но всё равно не уходил, словно не мог покинуть свой пост, хотя видел, что и Ленка, и Игорь с удовольствием провели бы время и без него.

Ленка всё чаще находила Мелихова пусть не радостным, но довольным. Иногда, особенно когда им удавалось остаться одним и пройтись до детской площадки, Игорь брал её за руку, что-то рассказывая, или чуть приобнимал за талию – всё это было совсем невинно, как если бы он общался с сестрой или доброй знакомой, наверное, он и сам за собой не замечал. Разговаривая, он всегда тепло смотрел на девушку, внимательно слушал. Ленке даже мерещилась в его глазах своеобразная нежность – почти также он общался с Настёной, когда она хорошо себя вела.

А девушка не находила в себе сил сопротивляться. Она больше не выдёргивала руку, а наслаждалась, ощущая тепло его сильной, крепкой ладони, хранила каждый миг этой случайной близости, ловила каждый взгляд. Вот только иногда в глазах шефа появлялась тревога. Оно и понятно – напряжение не оставляло спортсмена даже во время отдыха. Порой казалось, будто Мелихов что-то сосредоточенно решает внутри себя.

А вот бассейн, в который он по-прежнему заставлял её ездить вместе с Настёной, становился для Ленки настоящим испытанием. Близость Игоря, вид его загорелого, крепкого торса, шеи, плеч всё сильнее действовала на неё. Она теперь с ужасом вспоминала сцену в ванной – когда предстала перед ним практически в неглиже, всё больше стеснялась собственного тела, своей хромоты, худобы, низкого роста и старалась больше не допускать ситуации, в которой оказалась бы рядом с Мелиховым. Она даже согласилась на предложение Серого научить себя плавать. А тому не терпелось продемонстрировать свои педагогические таланты. Девушка велела ему учить в первую очередь Настю, чем они вместе и занялись. Ленке только не нравились дурацкие шутки Белозерцева – то он нырял и хватал её за ногу, то сигал к ней прямо с бортика, поднимая дикие брызги.

…Конечно, она не могла не замечать, что действительно нужна Игорю. И, потеряв самоконтроль, позволила себе размечтаться. Она пыталась уговаривать себя не попадаться на удочку фантастических надежд, но тщетно – трясина быстро затягивала её. Точнее, Ленка сама с головой кидалась в этот омут. Она каждый день видела любимого мужчину, говорила с ним, восхищалась им и не представляла, как можно провести в его отсутствие хотя бы пару часов. Инстинкт самосохранения больше не работал. Она любила, любила впервые в жизни – глубоко, сильно, мучительно.

Нет, ни единой секунды она не думала, что способна вызвать у Мелихова ответные чувства. Здесь всё было ясно. Её положение и скромная внешность, не говоря уже о хромоте, исключали всякую возможность его интереса к Ленке, как к женщине. Если у неё и возникали иллюзии на этот счет, ей удавалось быстро их пресекать. Её сумасшедшие надежды были иного плана: она видела, что Игорю нравится с ней общаться, что время, проведенное с ней, успокаивает его, поддерживает перед боем. Возможно, думала девушка, она именно тот человек, который душевно близок ему. И мечтала, что их теплые отношения будут продолжаться ещё очень-очень долго…

Мысль, что Мелихов найдет замену любовнице, всё реже и реже донимала Ленку. Она видела, что ему не до романов, и ей казалось, что так будет всегда, пока она здесь, в этом доме, рядом с ним и Настей.

Девушка старалась не думать о том, что будет после боя, для чего станет нужна ему помощница. Сейчас она жила одним днем – то, что никогда не удавалось ей раньше; существовала именно в том моменте, в котором находилась, а не в прошлом или будущем.

Однажды Ирина сообщила ей, что переговорила с бывшим мужем относительно Ленки, и ей, возможно, придётся съездить на собеседование. Ленке тут же захотелось найти предлог, чтобы никуда не ходить. Но отказываться она всё-таки не стала – в её положении от таких вариантов не отмахиваются. Летая под облаками, девушка впервые инстинктивно нащупала взглядом землю, соображая, как будет спускаться.

Она нашла для себя шаткий компромисс: на собеседование она сходит, но только после боя с мексиканцем, а потом поговорит с шефом. Может, если она получит работу по специальности, они всё равно останутся друзьями, и он разрешит раз в неделю приезжать к нему, разгребать его почту, вести дела, и, разумеется, видеться с Настей. Пусть даже без всякой зарплаты, ей всё равно – так она ему и скажет.

Конечно, чем ближе и доверительнее становились её отношения с Игорем – а это было заметнее день ото дня, тем больнее было думать, что он никогда не захочет взглянуть на неё другими глазами. «Ну и пусть! – отвечала тогда себе девушка. – Пусть он никогда меня не полюбит. Но кто отнимет у меня право любить самой?» Теперь она не променяла бы это чувство ни на душевное спокойствие, ни на уверенность в завтрашнем дне. Ленка ни за что бы не отказалась от того, что происходило с ней в этом доме: от жизни, полной событий и чувств, от дружбы с самым сильным и лучшим мужчиной, которого она когда-либо встречала.

Общение с Игорем и игры с Настей занимали все мысли и эмоции девушки, однако, что касается работы, она постоянно ловила себя на том, что делать ей стало практически нечего. День спортсмена был расписан, теперь никому даже в голову не приходило нарушить график тренировок или режим питания. Алик досконально выполнял все требования врача, и Марк уже несколько раз говорил Ленке, как доволен её реформами.

Те тренировки, которые проходили без спарринга, девушка теперь тоже проводила в обществе Мелихова – она больше не стеснялась заниматься при нём на тренажерах. Виктор не поленился и с помощью доктора составил для неё комплекс упражнений, которые Ленка с удовольствием выполняла – в этом доме ей хотелось стать хоть немного спортивнее. Тем более что шеф всячески подбадривал и поддерживал её в этом. Глядя на них, взялся за себя и Белозерцев, и периодически Виктор выгонял «лишних» из зала – чтобы не мешали.

Наблюдая за тренировками, девушка начала испытывать оптимизм. Исламбеков уже не выглядел столь уверенно, два из последующих четырех спаррингов, без всяких сомнений, остались за «Драконом». Ну, а Зуев вообще выполнял при нём функцию груши – он ничего не мог противопоставить натиску чемпиона. Виктор даже жалел, что с Зуевым подписали контракт – толку от него больше не было.

В Мелихове проснулся азарт – таким его Ленка прежде не видела. Раньше все его тренировки казались ей тяжелым и малоприятным трудом. Теперь же в глазах Игоря появилась весёлая злость, словно его ожидало опасное, но захватывающее приключение.

Ленка и сама понемногу стала разбираться в происходящем. Слова «джеб», «свинг», «хук» или «апперкот» перестали быть для неё загадкой, она уже могла отличить один удар от другого и всё больше убеждалась в справедливости слов Игоря: бокс требует интеллектуального подхода. Один только план на бой, разрабатываемый тренером во всех мелочах, как стратегия военного сражения, вызывал уважение и интерес. Теперь она видела: это – не просто драка, а настоящая игра со своими хитростями, блефом и интригой, а во время боя необходимо постоянно думать, изучать противника, не говоря уже об умении преодолевать боль и страх.

Страдая от вынужденного безделья, которое, правда, никто, кроме неё, не замечал (все уже привыкли к Ленкиному присутствию в доме), она стала сама находить себе работу. Больше всего ей хотелось заняться внутренним устройством коттеджа, привести всё в соответствие хоть с какой-то гармонией, но она помнила, что у Мелихова туго с деньгами, и пока просто рисовала для себя проекты перестановок, подбирала цветовую гамму. Кроме того, помня о поручении, она вызвала специалиста по ремонту бассейнов и впервые побывала во флигеле.

Оформление спальни ей понравилось – видимо, сюда приложила руку Виктория, а со вкусом у нее всё было в порядке. Но Ленка сразу представила Игоря на огромной кровати с любовницей и побыстрее покинула апартаменты.

Зато бассейн привел её в полный восторг. Это была большая комната – метров тридцать, не меньше, стены, пол и потолок которой отделали синей керамической плиткой разных оттенков. Сам бассейн оказался круглым, метра четыре в диаметре, с ярко-голубым дном. Когда в него наливали воду, Ленка даже прикрыла глаза, воображая удовольствие, с которым здесь можно купаться.

А основным и самым важным её занятием по-прежнему оставалось воспитание Насти. Няня больше не нервничала – она поняла, что увольнять её не собираются, а к Ленке обращалась, как к настоящей хозяйке дома. Вера занялась тем, что ей было привычнее и интереснее – детскими вещами, порядком в комнате, шитьем, вязанием и стиркой, чем очень облегчила Светке жизнь. Заботливая женщина доказывала, что детское нельзя пихать в машинку вместе с другим бельем, и всё любовно стирала на руках. А Ленка, пользуясь благодушным настроем Игоря, проводила с девочкой всё свое свободное время. Они гуляли, играли, читали книжки, учились считать и писать…

Мелихов казался довольным. И правда, Настя менялась на глазах. Про истерики и капризы все давно забыли. Девушка поражалась, как быстро появился результат от систематических занятий. Малышка оказалась усидчивой и способной. Ленка учила её читать по складам, решать простые задачки, рисовать и лепить, и даже подумывала – не отдать ли её в первый класс с шести лет. Она снова забывалась – строила планы и представляла, как поведет Настю в школу за ручку…

За эти дни Ленка очень сблизилась с Ирой. Новая подруга по-прежнему жила по соседству, и они регулярно встречались на прогулках. Оказалось, Кирюшка уже занимается с логопедом, и Смалькова обещала переговорить с доктором насчет Насти.

Кстати, после подписания контракта, у девушки прибавилось телефонных переговоров. Разумеется, звонила мама Мелихова – теперь неизменно вежливая и приветливая. Звонила Марина – едва услышав Ленкин голос, она требовала Игоря, а если он был занят, просто швыряла трубку. Ольгина мать позвонила единственный раз в выходной, поинтересовалась, как Настя, но организовать встречу с внучкой не предложила. А главное, начали донимать всевозможные корреспонденты, пытаясь выяснить подробности предстоящего состязания. Девушка заготовила для них стандартный ответ, которым и отделывалась. По распоряжению Мелихова, всю эксклюзивную информацию получал только Александр, тот самый, которого она видела на дне рождении Насти.

Времени на дипломную работу действительно оставалось много – девочка послушно уходила в детскую или гулять, если Ленка не могла уделить ей внимание. Однако сосредоточиться на собственных делах всё равно не получалось. Все мысли поглотил предстоящий матч.

В воскресенье, за две недели до боя, девушка, как обычно, проверяла с утра электронную почту Мелихова. Удалила весь спам, мельком пробежала глазами восторженные письма поклонниц, которых, как и обещал Серый, с каждым днём становилось всё больше, с раздражением выкинула несколько оскорблений (самое безобидное из которых было «Мелихов, ты трус и слабак»), а потом вдруг уперлась глазами в письмо.

Внутри у неё, как и в прошлый раз, всё похолодело. Она уже почти забыла о той угрозе, поверив Белозерцеву, что это просто психологическое давление. «Кто будет нападать на Гошу? – убеждал Серый. – Не повезёт же Будрес в Россию своих придурков-фанатов?» И вот – опять…

Электронное послание слово в слово повторяло текст бумажной записки, даже было написано такими же заглавными буквами: «Мелихов, хочешь жить – отдай этот бой». Ленка вдруг подумала: вряд ли бы мексиканцы сформулировали это настолько по-русски. Она вспомнила их лица на переговорах. Чутьё ей подсказывало – Будрес тут не при чём…

***

Игорь был на тренировке, и девушка рванула к Белозерцеву.

– Иди скорее, – только выговорила она.

Серега, который как раз устроился полежать после завтрака, подскочил от неожиданности. Но послушно отправился следом за ней.

– Смотри, – Ленка указала на экран.

Белозерцев нахмурился:

– Тон прежний. Неприятно, однако. Кто-то взялся, кажись, за Игорька. Из штаба Будреса ноги растут, точняк.

– А у них может быть электронный адрес Мелихова?

– Да откуда я знаю… В договоре он есть?

– Нет. Но у них есть телефон, мог быть и е-мэйл. Надо спросить у Игоря.

– Э, стоп… Дела это не меняет – откуда адрес узнали. Гоше ничего говорить нельзя.

– Как это? – изумилась девушка.

– Хочешь, чтобы он дёргался перед выступлением?

Она задумалась. В словах парня была своя правда, но…

– Предупрежден – значит, вооружен, – покачала головой она. – Прости, но я скажу шефу.

– Ну, раз ты самая умная… крантец бою…

– Не мели чепухи. Мы просто примем меры.

– Какие? – без всякого энтузиазма откликнулся Серый. – Будешь его телохранителем? Во, идея! Бегай во время боя за ним и загораживай… или нет: давай ему бронежилет наденем…

Он развалился у неё в кресле, заложив руки за голову.

– Не валяй дурака, не смешно, – нахмурилась Ленка. – Я в школе училась с одним парнем, он программист, позвоню, узнаю, можно ли вычислить по адресу, кто пишет.

– Угу… посмотри на «мыло»: набор букв. Небось, и создали только для того, чтобы письмишко кинуть.

Но она продолжала уже раздражённо:

– И знаешь что? Хватит болтаться здесь, как… В общем, берись за дело. Назначим тебя начальником по безопасности.

– Че-го?

– Да ничего. Включи мозги и займись. Надо будет нанять постоянного охранника – раз. И не дедулю на пенсии, а кого пошустрее. Поставить на городской телефон определитель – два. В коттедже есть сигнализация?

– Зачем? На ночь охрана приходит, а днем постоянно кто-то дома…

Но девушка не слушала.

– Проведёшь сигнализацию – на окна и дверь. Может быть, и на ограду, надо подумать. Решётки, наверное, Игорь не захочет… Но смотри – Настина комната далеко от других, окнами выходит не на ворота.

– А верно, – Серый неожиданно стал покладистым. – Сделаем, не боись. И гулять ты с Настей больше одна не ходи, буду вас провожать, когда папаня не сможет.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Ленка. – Пойдем к Игорю.

Она собиралась выйти из комнаты, но Серый ухватил её за руку.

– Ты чего? – с досадой обернулась она.

Широко улыбаясь, парень потянул её к себе, словно хотел усадить на коленки. Ленка успела вырваться:

– Ну тебя на фиг, Серёж, со своими шуточками… Пойдем, сегодня дел много.

***

За обедом Мелихов спокойно выслушал про новую угрозу.

– Если это идея Будреса, у меня будет лишний стимул отправить его полежать, – пожал плечами он.

– Игорь… Мы с Серёжей, – Ленка многозначительно посмотрела на Белозерцева, – собираемся принять меры.

Она изложила ему план защиты дома. Но шеф поморщился:

– Опять деньги… Сигнализация, охрана, решётка… А смысл? Если это пустое, то для чего трудиться? Если дело серьёзное – достанут меня и вне дома.

– Тебя – достанут, – неожиданно поддержал девушку Серый. – А про дочь ты подумал? Хочешь сделать её легкой добычей?

– Правильно, – нахмурилась Ленка. – Даже одна возможность того, что… В общем, на этом не экономят! Лучше из моей зарплаты возьми.

– Угу, – Игорь саркастически глянул на девушку. – Половину мы вычтем за костюм, половину – за сигнализацию. Скоро будешь работать на меня только за красивые глаза.

– Не льсти себе, посмотрись в зеркало, – буркнул Белозерцев.

– Ладно, – Мелихов вновь посерьёзнел, – ради Насти всё это надо проделать, тут ваша правда.

– И ещё. Ленка больше не будет гулять с ней одна. Я провожать стану, – Серый смотрел на Игоря с непонятным вызовом.

– Ну-ну… – прищурился шеф. – Спасибо, ты настоящий друг. Но сегодня я сам свободен – сходим на площадку.

***

День был прохладный – в августовском воздухе впервые почувствовалось дыхание осени. Дул ветер, стало пасмурно и невесело. Настю одели в теплый плащ с капюшоном, а девушка впервые вспомнила, что не привезла из дома даже ветровки. Детей на площадке не было, Брюсовы и Старковы уехали пару дней назад…

– Пойдём лучше на озеро, – предложил Мелихов, – там ветра нет.

На другом конце посёлка располагалось живописное озеро, на которое выпустили специально привезённых черных лебедей. Идти туда было далековато, но лучше уж двигаться, чем мёрзнуть на открытой площадке.

Около озера росли тонкие, нежные ивы. Их ветки опутал разросшийся хмель, так что казалось, что сами деревья источают сладкий, кружащий голову аромат. Ветер доносил запах воды и мокрой листвы. У Насти оказалась недоеденная с обеда булочка, которую она припрятала в карман. Ленка показала девочке, как потихоньку крошить хлеб. Огромные птицы сразу почувствовали, что их собираются кормить, и поплыли к берегу.

Ленка опустилась на скамейку в тени деревьев. Игорь присел рядом.

– Так ты замерзнешь… – утвердительно сказал он. – Не могла потеплее одеться?

Мелихов придвинулся к ней и обнял за плечи, укутав в полу своей расстегнутой куртки, так, что девушка оказалась у него под мышкой, прижатая к нему, словно они были двое влюбленных. Ленка замерла, пытаясь унять сердцебиение, но Игорь, казалось, ничего не замечал – должно быть, он просто считал естественным согреть замерзающего. Но как хорошо и волнительно было сидеть рядом с ним, чувствовать тепло его тела, как хотелось прижаться к нему по-настоящему! Если бы это было только возможно… Ленку знобило, но уже не от холода.

Игорь машинальными движениями сжимал и разжимал пальцы, словно массируя ей плечо, и всё теснее прижимал к себе Ленку – наверное, ему тоже стало прохладно. А девушка не смела пошелохнуться. Она ничего не понимала и боялась придать его действиям иной, запретный смысл. Внутри у неё все тряслось. Нет, ещё одно его движение, и она высвободится, вскочит… Но Игорь остановился и сидел теперь, не шевелясь, будто задумался. Прошло несколько длинных секунд.

– Я позвонила Андрею… – неловко начала Ленка, как всегда, не в силах удержать паузу. – Ну, это парень из моей английской школы, мы дружили…

– Серьёзно дружили? – шеф повернул к ней голову.

– А? – сбилась с мысли девушка. – Да, он хороший очень, умный. Так вот, я спросила его, можно ли по адресу найти того, кто отправил письмо.

– И как, можно?

– Ну, вроде бы каждый комп, когда подключается к сети, имеет свой номер, – она пыталась говорить так, чтобы не дрожал голос, но зуб на зуб у неё не попадал. – Теоретически можно узнать, какой провайдер оказывает… ну, то есть предоставляет связь этому компьютеру… запросить адрес. Правда, это только милиция может сделать. Но скорее всего, это адрес какого-то невинного пользователя… к нему в своё время попал вирус, и теперь шлёт от его имени спам.

– Но это же не спам.

– Ну да, конечно… Игорь, если честно, я сама в этом не разбираюсь. Эти программисты, как начнут объяснять – словно на иностранном… Поняла только одно: если кто не хочет, чтобы его нашли, то и не найдут.

– Я и не сомневался.

– И что же теперь делать? Не хочу пугать тебя перед боем, вот и Сережа был против, но… Мне так неспокойно…

– Ну что ты, детка? – ласково произнес Мелихов, заглядывая ей в глаза, и снова провёл рукой по плечу. – Всё будет хорошо. Знаешь, я сейчас уверен в себе, как никогда. Этот бой будет за мной, вот увидишь. Спасибо тебе… Эта победа будет твоей.

Ленка затрепетала от его нежных слов. Игорь смотрел на неё… так смотрел… Она стряхнула с себя наваждение, и быстро забормотала:

– Да при чем тут я? Ты делаешь всё сам, я только стараюсь тебе помочь…

– Ты – мой ангел-хранитель… – продолжал он, словно не слыша.

– Не говори так, – испугалась девушка. – Так нельзя… Игорь, послушай, я знаю, ты сейчас в хорошей форме, Виктор тебя хвалит, но… Уверенность нужна, конечно, но мой папа всегда говорит: «Надейся на лучшее, готовься к худшему».

– Ты предсказываешь мне поражение? – нахмурился Мелихов.

– Нет, что ты. Я уверена, всё будет хорошо. Просто… я не хочу, чтобы победа была для тебя… как бы это объяснить? Ну, единственным вариантом развития событий. Надо, чтобы и пораж… то есть, другой исход не стал для нас ударом.

– Знаешь, Лен, – задумчиво ответил Игорь. – Петрович мне частенько повторял одно время: мол, не победа учит, учит – поражение. Проиграл – прошёл целую школу. Я согласен, к поражениям можно и нужно относиться именно так. Но это – потом. А вот выходить в ринг с подобными мыслями – значит, уже проиграть.

– Я знаю… – поспешила исправиться Ленка. – Просто… Все эти люди, твои друзья, мама, корреспонденты… Они уже заранее кричат, что всё будет здорово. Даже Виктор уже ходит-светится, словно бой позади. Меня это пугает, понимаешь? Как будто иного варианта и быть не может, как будто проигрыш – это смерть.

– Да, Лен… Проигрыш действительно будет равносилен смерти. Моей смерти, как боксёра.

– Но почему?

– Это не объяснить. Просто знаю.

– Глупости, – замотала головой девушка. – Люди восстанавливаются и не после такого…

Неожиданно Настёна вскрикнула – одна из птиц, не насытившись, вылезла из воды, и теперь довольно агрессивно охотилась за кулачком девочки, вытягивая шею и требуя новой порции крошек. Малышка испуганно бросилась к скамейке, лебедь – за ней. Игорь шикнул на него, и тот заковылял обратно – одна лапа у него была странно приподнята, он только слегка ступал на неё.

– Пап, смотри, бедненький… – расстроилась Настя и добавила:

– Как наша Леночка…

Наступила секундная тишина. И Мелихов вдруг порывисто и сильно прижал к себе девушку – обеими руками, словно защищая, как маленького ребёнка. Он склонился к ней и… наверное, ей показалось, дотронулся губами до её макушки – раз, другой… поверить в это Ленка попросту не могла. Она не знала, как реагировать. Любые проявления сочувствия всегда были ей невыносимы, и даже самые близкие люди остерегались его демонстрировать. Конечно, Настя – искренний и наивный ребёнок, но Мелихов…

И всё-таки Ленка не испытывала сейчас привычного унижения. Ей только хотелось заплакать, как обиженной девочке, требующей защиты у сильного, ласкового взрослого. Он, конечно, утешит, вытрет слезы и приласкает. Впервые в жизни чья-то жалость не была оскорбительной. Значит, от любящего и любимого человека она может быть даже желанной?

Ленка очнулась – о чём это она? Она для Мелихова чужая, совсем чужая. Тогда почему он уже несколько секунд держит её в своих объятьях, почему так странно молчит и не отпускает? И почему эта желанная, невозможная, невероятная ласка отзывается в сердце такой режущей болью? Карета всё равно превратится в тыкву, а платье – в лохмотья, обман раскроется, иллюзия рухнет. Лучше бы он этого не делал, не сводил её с ума, не играл с ней, как с послушной мышкой… и… только бы он не отпускал её – никогда. Но сейчас будут произнесены какие-то слова, и всё закончится. Она же их и произнесет, другого выхода нет.

Но произнес их совсем другой человек.

– Не примёрзли? – раздался сзади знакомый насмешливый голос.

Из-за скамейки появился Белозерцев. И как они не услышали его шагов? Ленка резко отодвинулась от Игоря, а тот нехотя и медленно убрал руку с её плеча.

– Чего тебе? – грубо спросил он.

– Да ничего, гуляю просто. А что – нельзя? – Серый стоял, широко расставив ноги. На лице его, не смотря на улыбку, не было и тени благожелательности.

– Именно здесь гулять приспичило?

– А чё, это место – заповедное? Дошёл до площадки – смотрю, вас нет…

– На качельках решил покачаться? Во дворе тебе мало? – всё сильнее хмурился Мелихов.

– Ага, вот именно, – радостно закивал парень. – Забыл, я отвечаю за твою безопасность?

Но в глазах у него читалась настоящая злость.

– Ладно, пошли домой. Насть, мы уходим, – крикнул Игорь.

Он сам стал мрачнее тучи, поднялся, даже не подав девушке руку, и, не глядя на неё, спустился к берегу за Настёной.

На обратном пути никто не разговаривал, Ленка с девочкой шли впереди, мужчины – сзади, на приличном от них расстоянии.

Девушка оглянулась, придерживая калитку.

– Поговорим? – услышала она слова Серого.

– После ужина, – бросил Мелихов и быстрым шагом отправился в дом.

***

Они стояли в беседке. Ленка давно уложила ребёнка, и, наверное, тоже спала – время было позднее. Всё вокруг погрузилось во тьму, и Мелихов не видел лица Серого, только светящийся кончик сигареты приятеля показывал, что тот находится метрах в полутора от Игоря. По молчаливой договоренности освещение в беседке включать не стали.

– Давно мы по душам с тобой не беседовали, – первый произнес Белозерцев, ответа не дождался и добавил:

– Назрел разговор, да?

– О чём? – презрительно бросил Мелихов.

– Ни о чём, а о ком. Не придуривайся!

– Ладно, давай. Чего тебе надо?

– Чтобы ты отстал от неё, – мрачно ответил тот. – Хорош лапать Ленку.

– Так. Это всё? – сжал зубы Игорь.

– Мелихов, ты… Я ведь насквозь тебя вижу! С Викой – разбежались, надоело. Трахаться хочется. А бабу искать некогда. И тут – свеженький такой под рукой вариантик. Тебе хорошие девочки в новинку, верно? Только она тебе не нужна – попользуешь, да и найдёшь себе снова вешалку. Для журнала с Ленкой не снимешься – обсмеют. За забором держать – надоест. Тусоваться – не формат. Оставь ты её в покое, а? Как друга прошу, как мужика! Не для тебя она, ясно?

– Оставить? Для тебя, наверное, да? Ну, говори, говори…

– Да, – голос у него стал вызывающим. – Я тебе объяснял… Что люблю её. По-настоящему, понимаешь? Так, как со мной ва-аще никогда не было. Мне она – любая нужна, с ногой, без ноги. Я её стесняться не буду – где не дохромает, на руках отнесу. А кто вякнет – убью. А ты… друг, называется! Знаешь, что девчонка не твоя, а лезешь.

– А ты её спросил? Нужен ты ей?

– Конечно, – уверенно кивнул Серый. – Я же не просто так, как некоторые. Я женюсь, ясно тебе?

– Че-го-о??

– Того! Всё, как положено. Не хотел тебе до боя говорить, ну уж ладно, коли разговор такой. У меня своё дело будет, тобой больше заниматься не стану. Да ты и сам спишь и видишь, как от меня избавиться. Делаю после матча Ленке предложение – и адью, Мелихов. Останемся друзьями.

– Уверен, что она за тебя пойдёт?

– А кто ей ещё замуж предложит? Для Ленки – классный вариант. Матери её я тоже понравился.

– Бредишь? Думаешь, она согласится, раз других шансов нет? Ну, ты и дуб, Серый… Мы про Ленку говорим, нет? Не видать тебе её, как своих ушей! Не любит она тебя!

– Полюбит. Я ей нравлюсь, это точно. У нас отношения хорошие. А как поймёт, как я к ней – полюбит обязательно. Мне всё равно – больная, не больная. Знаю, что такой уже больше не встречу.

– Заладил – «больная»! Да она здоровее нас всех, вместе взятых, – в сердцах бросил Игорь. – А у тебя – детский сад какой-то получается. Сказка – «Маша и медведь».

Злость душила его. Как некстати сейчас этот косолапый со своим нахрапом!

– Девочка она ещё… впечатлительная, – продолжал приятель. – Чемпион внимание уделяет – ясен перец. Не вставай на моей дороге – тебе ведь на хрен это не надо.

Мелихов, сжав зубы, молчал.

– Так что? – спросил Белозерцев после паузы. – Обещаешь?

– Да пошёл ты! – резко бросил Игорь.

– Та-ак… – протянул друг почти угрожающе.

Мелихов хорошо представлял сейчас выражение его лица.

– Так, понятно, – повторил Серый. – И какие же у тебя планы?

– И планы мои – только мои, усёк?

– Спасибо, ответил… Откровенностью за откровенность, – сплюнул Белозерцев.

– Я тебя не исповедовал – сам трындел. Одно скажу – за Ленку не решай. А будешь на неё давить – держись. Хочешь уйти – валяй. Проведу этот бой и без тебя, в пустом углу!

– Ну уж нет! – заявил парень. – Сейчас не уйду, потерпи. Ленка тебя до боя не бросит, а я её здесь одну не оставлю.

– И как же мы будем жить, дорогой?

– Как раньше. Вот поговорю с ней, и всё определится.

Сигарета погасла – приятель затушил её, бросив во влажную ночную траву. Игорь услышал быстро удаляющиеся шаги. Он сел, обхватив руками голову. А что, если этот козел, и правда, сделает Ленке предложение, и та, от безысходности, или от любовного красноречия Серого, согласится? Может, не стоило так затягивать с объяснениями? Догадывается ли девушка о его собственном к ней отношении?

Наверное, всё-таки догадывается – как иначе? Хотя, конечно же, ни в чём не уверена, мучается и переживает. Игоря возбуждала эта игра с Ленкой – на грани дозволенного. Он то изображал из себя строгого шефа, то по-дружески тепло общался с ней, а то словно невзначай проявлял ласку, касался девушки, порой приводя её в крайнюю степень смущения, но никогда не давал понять до конца, как к ней относится. А после с удовольствием вспоминал и гадал – что она обо всём этом думает. И ещё – мечтал о моменте, когда тайное станет явным, и они будут принадлежать друг другу, представлял её лицо в этот миг, и на душе у него разливалось такое предчувствие счастья!

Он не сомневался или почти не сомневался во взаимности. Разве не видно, как искренне, доверчиво она относится к нему, как смущается и радуется при встрече? Как трепетно принимает его незначительные знаки внимания, а в её глазах при этом появляется недоверчивая радость, тревожный вопрос: «Так ли я поняла тебя? Я нужна тебе, правда?»

Сегодня, когда, повинуюсь внезапному порыву, Мелихов позволил себе несколько больше, чем обычно, она так трогательно прижалась к нему… «Как правая и левая рука – твоя душа моей душе близка. Мы смежены, блаженно и тепло, как правое и левое крыло…» Не важно, кто это написал, главное, это про них. Какой там, на фиг, Серый! Объяснение могло произойти прямо там, на скамейке, и произошло бы, если бы не Белозерцев. Когда он объявился у озера, девочка расстроилась не меньше Игоря.

Что же теперь предпринять? Не слишком ли он заигрался? Может, пора поговорить с ней, опередить назойливого конкурента?

Но что-то подсказывало Игорю: до боя нельзя. Ничего нельзя до боя – он это точно знал. Это даже к лучшему, что Серый им помешал. Не стоит пока заходить так далеко, ещё не время. Игорь боялся – и хорошего, и плохого. Он никогда не имел дело с такими, как Ленка. Насколько она успела привязаться к нему? Если что-то пойдёт не так, то и матч будет проигран. А если всё будет отлично – такой эмоциональный всплеск может и навредить. Нет, пока надо сосредоточиться на мексиканце. Надежда на лучшее, желание добиться своего – вот что будет его девизом в обоих поединках: сперва – с Будресом, а после – за Ленку. Он завоюет своё счастье в настоящем бою. Первая победа в представлении Игоря означала и вторую, как само собой разумеющееся.

Он встал и пошел домой. Пусть Серый лезет к девочке с объяснениями – она непременно отвергнет его, и Белозерцев перестанет мешаться под ногами. Это – правильная тактика боя. Когда противник прёт напролом, мудрый Дракон идет вторым номером – и уже наверняка.

***

Ленка с ужасом считала дни – казалось, они таят на глазах. Она упорно старалась думать только о работе, делах по дому, занятиях с Настей и не вспоминать о прогулке на пруд. Тем более что уже следующим утром всё стало выглядеть как-то иначе. Тогда, вечером, они с Игорем почти не разговаривали, невольно избегая друг друга, и Ленка, уложив ребёнка, ушла спать пораньше. Наутро Мелихов повёл себя как обычно – спокойно, приветливо и дружелюбно. Только пару раз девушке показалось, что он смотрит на неё внимательнее, чем всегда, с некоторым беспокойством.

Ленка теперь и сама не знала, не примерещилось ли ей все это, не сыграли ли с ней злую шутку её глупые мечты. Всё больше и больше она убеждалась, что чемпион проявил к своей помощнице лишь доброту. Или, честнее сказать, не доброту, а жалость. И теперь эта жалость вызывала у Ленки только болезненное раздражение. Нет, ей не надо сочувствия Мелихова, если в нём нет того… того… чего и быть не может.

С понедельника они с Белозерцевым начали заниматься защитой дома. Спец из охранного предприятия, обслуживающего посёлок, не устраивал Серого, и он вызвал в Жаворонки солидного господина из ЧОПа своих друзей. Этот деятель раскрутил их на дополнительные камеры наблюдения – со стороны детской, со стороны пристройки и на входные двери, а также предложил усовершенствованную систему сигнализации. Девушка со страха готова была согласиться на всё предложенное, но Серый, оказавшись продвинутым интернет-пользователем, нашёл такое же оборудование по гораздо меньшей цене и, в конце концов, значительно снизил стоимость заказа.

Ленка от души радовалась за парня – занятие было ему по душе. Практичный и, как она убедилась, исключительно честный, он умело экономил деньги Мелихова.

Расстраивало только, что друзья, кажется, поссорились на этот раз всерьёз. Ленка понятия не имела, состоялся ли у шефа разговор с Белозерцевым, и о чём они собирались беседовать. Только теперь они практически не общались, информацию старались передавать друг другу через третьи лица. Девушка попыталась выяснить у Серёги, какая кошка пробежала меж ними на этот раз. Но парень, обычно откровенный, не отвечал ничего вразумительного. Однако ни одной тренировки Белозерцев не пропустил: он продолжал считать себя секундантом Игоря, человеком из его угла.

А ещё Ленка со страхом открывала по утрам электронную почту. Предчувствия не обманули: уже в четверг история повторилась. На этот раз исходящий адрес был абсолютно другой. Зато текст остался прежним: «Мелихов, хочешь жить – отдай бой». И нервы у девушки не выдержали. Она подозревала, что письмо уйдет в никуда, но всё равно дрожащими руками настрочила ответ: «Кто вы и чего добиваетесь? Если эта шутка, то тупая и злая. Но помните, за всё придется отвечать – Бог судит не только за дела, но и за слова, и даже за помыслы. Подумайте над этим».

Понятное дело, проповедь – не лучший способ общаться с отморозками. Но Ленке было слишком страшно, хотелось хоть что-нибудь предпринять – а что ещё она могла сказать этому ублюдку, который ради собственного удовольствия или по иной причине запугивает спортсмена? Девушка очень надеялась, что это просто запугивание…

Она не слишком рассчитывала на ответ. Но он пришел практически сразу – и снова с другого адреса. «Передай Мелихову, на кону большие бабки. За них уложат и не такого, как он, и Бог не поможет. Пусть послушается, или будет наказан».

И вот тут-то Ленке стало совсем жутко. Конечно же, снова был призван Белозерцев – скорее для того, чтобы успокоил. Но и на Серого такое развёрнутое послание произвело сильное впечатление.

– Н-да… Это пишет не псих… Похоже, дело серьёзное.

– Знаю… – бессильно выдохнула девушка. – Смотри, он сразу понял, что ответил не Игорь…

– Ага. Да и про бабки придурок писать не станет. Ты права – опасность есть.

– Спасибо тебе, успокоил! – в сердцах выкрикнула Ленка.

Она отвернулась к окну, чтоб Серый не видел, как на глазах выступили слёзы. Воображение рисовало ей страшные картинки одну за другой – Игорь, Настя… Нет, это невозможно, невыносимо!

– Надо что-то делать! – в отчаянии произнесла девушка.

– Ну, уговори Мелихова продуть… Что ещё сделаешь? – невесело усмехнулся парень.

– Ой, уж лучше бы ты молчал, честное слово! – она закрыла лицо руками. – Ну что ты несёшь – хоть сам понимаешь?

– Да ладно тебе, Лен… – Серый дотронулся до её плеча. – Да чё я сказал-то?

– Ты? Ты сказал – «или Игорь проиграет, или…» Серёж! Давай кого-нибудь позовём! Хотя бы с того же ЧОПа, а?

– Ну, можно… – почесал затылок Белозерцев. – Гоше говорить будем?

Ленка несколько секунд думала. Сказать Игорю – значит реально его встревожить. Не сказать – лишить бдительности.

– Будем, – нехотя ответила она. – Он ждёт – в бассейн ехать… Поедем – или опасно?

– Поедем, – Серый пожал плечами. – До боя риска никакого, включи логику! Если этот тип бабки поставил – какой смысл убивать золотого теленка?

Конечно, он имел в виду курицу, несущую золотые яйца. Но Ленка не стала его поправлять – не до того… Успокоив её таким своеобразным образом, парень добавил:

– И знаешь что? Вечером поговорим кое о чём. Чего тянуть?

Она рассеянно кивнула – о чём там собирается говорить Белозерцев, сейчас мало её волновало.

***

Настя уже бегала по саду – ждала.

– Что застряли? – коротко спросил Игорь, внимательно глядя на парочку.

Морда Серого, как обычно, ничего не выражала. А вот Ленка была чем-то подавлена, кажется, у неё блестели глаза. Она только повела головой:

– Пошли…

Игорь не стал садиться на переднее сиденье, а залез назад. Настю девушка всегда заботливо пристраивала за водителем, так что Мелихов оказался справа от Ленки. Левую руку он положил поверх сиденья за её плечом. Девушка скосила на неё глаза, но не отодвинулась.

– Ты плакала? – тихо спросил он, когда они тронулись.

– Нет, – помотала головой она. – Просто… Игорь, снова пришла угроза.

Девушка негромко, чтобы не слышала Настя, принялась рассказывать про переписку с незнакомцем. Он видел в её глазах тревогу, и, вместо того, чтобы обеспокоиться, снова ощутил радость: Ленка неравнодушна к нему, она за него боится! Так боится, что даже расплакалась!

– Ты понял или нет? – пыталась достучаться до него девушка.

– Гоша! Включись, наконец! – потребовал приятель. – Речь-то идет о ставках!

До Мелихова начало доходить.

– Серый, – впервые за эти дни они обращались друг к другу напрямик, – ты узнавал наши котировки? На кого ставят?

Тот понимающе кивнул:

– Восемьдесят процентов за тебя.

– А почему? – спросила Ленка. – Игорь, ты же сам говорил, что был не в форме, и многим это известно?

– Ну, во-первых, мы в Москве, – ответил вместо него Белозерцев. – Русские всегда вверят в «авось» и своих самых пропащих чемпионов.

– Серёж! – рассердилась Ленка.

– Да не, Гоша у нас сейчас в порядке, – отмахнулся тот. – Но факт есть факт.

– Чушь, – не выдержал Игорь. – При чём тут Москва? Трансляция будет и в Берлине, и в Мехико, ставки делают везде.

Обычно он не любил хвастать, но, если смотреть объективно, исходя из прошлых заслуг «Дракона», у игроков имелись все основания рассчитывать на него!

– Значит, все ставят на тебя? – Ленка задумалась.

– Все знают, кто такой Мелихов, – пожал плечами он. – И общественное мнение всегда на стороне действующего чемпиона. Конечно, народу в кайф позлорадствовать, но зря рисковать никто не станет.

– Получается, тот, кто поставил на Будреса, сорвёт настоящий банк, если ты проиграешь?

– А ведь верно! – присвистнул Серый. – Чем меньше ставок, тем солидней куш.

Он помолчал, и произнес бодренько:

– Не думаю, что этому хрену охота будет Гошу мочить, коли он выиграет. Какой в этом смысл?

– Помните, как Шерлоку Холмсу шантажист объяснял? – с тоскою проговорила девушка. – Чтобы другим неповадно было…

– Вообще-то, да, – согласился Белозерцев. – Так пацаны всегда делают – должника надо наказывать.

– Ладно, хорош! – Игорь нахмурился. – Закрываем тему. И не переписывайся больше с ним, Лен. Отдадим все в ЧОП, пусть разбираются.

Как они не понимают? Сейчас самое важно – это бой! Мелихов сосредоточен на одной цели. Что толку думать об угрозах? Страх не поможет ему подготовиться. И вообще – сначала надо выиграть, а потом уже бояться. Ленка, похоже, серьёзно нервничает, а Серый и рад запугивать девочку. Наверное, собирается изображать из себя Келвина Костнера, никакого покоя не даст! Мелихов понимал, что несправедлив сейчас к другу. Но ничего не мог с собой поделать – тот, кто собирается отобрать у него Ленку, не вызывал у него ни малейшей симпатии.

Они уже подъезжали к бассейну.

– Все легче, что бой будет в Москве, да? – девушка с надеждой заглядывала Игорю в глаза. – Здесь все свои, поддержка какая-то… Надо предупредить Гурьковых об усилении охраны, особенно после боя.

– Предупредим, – отмахнулся он. – А в Москве куда тяжелее драться, чем за границей.

– Почему?

– Да потому. Чем сильнее поддержка, тем страшнее разочаровывать. В Германии уехал с ринга – и никто тебя знать не знает. А здесь… Хоть за рубеж беги…

– А что, Гош? Может, и правда, рванёшь обратно? – невинно предложил Серый.

– Не дождёшься! – хмуро отрезал Мелихов.

Ленка прикусила губу.

– Игорь… – начала она осторожно. – А что, если… если… отказаться от боя? Покажем угрозы… Это ведь форс-мажор.

Поймав его взгляд, она зачастила:

– Нет, я же не говорю – отменить! А отложить… Просто, раз такие обстоятельства…

Другому Мелихов не спустил бы отступничества. Но на неё он сердиться не мог.

– Нет, Ленк, – только устало ответил он. – Назад дороги нет. Ты же сама знаешь… Ну, не волнуйся, пожалуйста, детка. Всё нормально будет.

Он слегка приобнял девушку, успокаивающе накрыл её бледную ладошку другой рукой и, как обычно, ощутил, как сладко заныло внутри. Ему захотелось погладить ей пальцы, со всей силой сжать запястье, найти под маечкой плечо, а потом… Игорь с трудом остановил фантазию – каждое прикосновение к Ленке вызывало у него новый всплеск желаний. В этот момент Серый резко затормозил и бросил: «Приехали». Выходя, он со всей силой хлопнул дверцей машины.

В бассейне Игорь старался, как мог, отвлечь девушку от невесёлых мыслей. Но она только ходила за Настей вдоль бортика и автоматически кидала ей игрушки. Дочка, словно почувствовав настроение взрослых, раскапризничалась, что в последнее время случалось нечасто, и Ленка ушла с ней в раздевалку. А без девушки и тренировка была не тренировкой. Зато с Серёгой они впервые после разговора в беседке остались наедине. Белозерцев решительно подплыл к нему:

– А если честно, Гоша, всё это очень опасно, – произнес он, отфыркиваясь. – Надо подумать за Настю.

– О Насте, – автоматически поправил хохляцкий акцент Мелихов. – Подумаю.

– Тебе, конечно, в кайф, что Ленка из-за тебя дёргается, да? – презрительно хмыкнул приятель. – Может, ты сам себе анонимки пишешь?

– А может, ты? – Игорь смотрел на него не менее вызывающе.

– Слушай! Хорош нам с тобой собачиться! – внезапно предложил Серый. – Ты прав – как девочка захочет, так и будет. А другой должен уйти. Мы же с тобой всегда полюбовно расходились, когда дело касалось баб, забыл?

– Когда касалось баб… – щека у Мелихова дёрнулась. – Для тебя-то, конечно, разницы нет!

– Это для тебя разницы нет! – снова разозлился друг.

– Да пошёл бы ты! Со своими школьными разборками.

– Ладно, как знаешь, – Белозерцев отвернулся, и, с силой ударив по воде, направился к лестнице.

Игорь, недолго думая, поплыл к другому концу бассейна, и там вылез из воды. Он понимал, куда гнёт Белозерцев – последнее время он не отлипает от Ленки, наверняка уверен в успехе, иначе стал бы он предлагать «мировую»! Вот только Мелихов и в страшном сне не видел, чтоб девушка предпочла другого. Не будет этого, и всё. И притворяться, что такое возможно, Игорь не намерен. Как и благословлять их, если, не дай Бог…

Мелихов забеспокоился. Почему Серый начал этот разговор? Что он делал сегодня утром в Ленкиной комнате? У девочки блестели глаза – почему? Только от нервов?

– Постой, – не выдержал он, догнав парня у двери в душевую.

Серый обернулся.

– Ответь… – Мелихов понимал, что выдаёт себя с потрохами, но тревога была сильнее рассудка. – Ты уже говорил с ней?

– А я тебе больше не исповедуюсь! – злорадно отрезал Белозерцев, и, отомстив подобным образом, вразвалочку пошёл в кабинку.

Игорь проводил его грубой, но очень искренней фразой, и, даже не ополоснувшись, отправился в раздевалку.