Когда Игорь уезжал этим утром из дому, он даже не заглянул в спальню. Его не столько мучила совесть, сколько не хотелось объясняться. И он надеялся, что к его возвращению Виктория всё поймет сама. Но не тут-то было…

Стоило ему припарковаться во дворе, как Вика выпорхнула на улицу, защебетала как ни в чем ни бывало и предприняла попытки одарить его новыми ласками. Игорь смотрел на девушку и понимал, что, в сущности, попросту издевается над ней. Пора было окончательно расставить точки над «i».

Белозерцев был дома. Он перетаскивал компьютер из Ленкиной комнаты в свою, даже не испросив на то разрешения Мелихова. Игорь не стал возмущаться и уселся в гостиной, поджидая, пока горничная соберет на стол. А Виктория принялась развлекать Мелихова разговорами. Непрерывно болтая, она умудрилась не затронуть ни одной опасной темы, хотя понятия не имела, где пропадал с утра Игорь. Времена допросов с пристрастием явно прошли. Переставляя с журнального столика на камин какие-то безделушки, Вика весело рассказывала очередную забавную историю из жизни тусовки.

А Мелихову становилось всё более тошно. Наконец, он не выдержал.

– Сядь, – приказал он, и девушка послушно опустилась на диван рядом с ним.

Положила было голову ему на плечо, но Игорь сразу же отодвинулся. В глазах у Виктории появились слезы. Притворное веселье исчезло, как ни бывало.

– У тебя другая, да? – тихо спросила она. – Я знаю… Это Ольга. Она вернулась к тебе. Ты что, её простил?

Её откровенность подействовала на Мелихова удручающе – раздражение исчезло, и появилось чувство вины.

– Не в этом дело. Нам просто надо расстаться, – он отвернулся. – Собственно, мы давно разбежались. Я объяснил тебе ещё месяц назад – между нами ничего нет. Последняя ночь была нелепой случайностью. Прости.

– Она тебя бросила! Изменила тебе! А теперь снова грабит! Или – ты сам ей?..

– Ольга тут вообще не при чем, не мели ерунды… Вик, ты красивая женщина, легко найдёшь другого. К тому же – я неудачник. У меня даже нет денег, чтобы обеспечить такой, как ты, достойную жизнь.

– У тебя ещё будут деньги! – пылко заверила девушка.

– Послушай. Если у меня что останется после Ольги – я с тобой поделюсь, чтобы ты не чувствовала себя… В общем, на первое время хватит, а потом найдёшь себе хорошего мужика с баблом.

– Игорь, ну почему? Если у тебя никого нет… Ты больше не любишь меня? Разве тебе плохо со мной?

– Послушай… Я свинья, что не сказал раньше. Но я не люблю тебя. Никогда не любил. Ты мне просто нравилась.

– Ну и что, пускай… – она уже почти умоляла. – Можешь ничего мне не покупать – вообще… Не прогоняй меня, Игорь, пожалуйста!

– Вик, ты что, любишь меня? – страдающе сморщился Мелихов. – Ты только не отвечай, как обычно, на автомате. А вот так, положа руку на сердце?

– Да… – девушка заплакала. – Очень… Я не могу без тебя…

– Блин… Я сочувствую, честно… Послушай, я буду помогать тебе, чем смогу…

– Да что ты заладил! – слёзы текли из её глаз, не переставая. – Мне нужен ты! А не твои деньги!

– Рад это слышать… Но уже не греет.

– Значит, потому, что у меня не может быть детей…

– Не повторяй эту глупость. У меня есть Настя. И это никогда не играло для меня роли.

– А для других будет играть!

– Ну что ты! О тебе мечтают все мои приятели. Ты ведь просто картинка… – Игорь устало провёл рукой по глазам.

На сердце у него было тяжело, как никогда. Оказывается, приносить боль другим немногим легче, чем испытывать самому. А Вика в отчаяньи качала головой:

– Ты изменился, когда в доме появилась эта… Игорь, пожалуйста, объясни мне, что она с тобой сделала?

– Не знаю… – честно ответил он. – Что-то сделала.

– Значит, правда? Это – она? Она?! Я тебе не верю… Я надеялась…

– Вик… – устало произнёс Мелихов. – Ты же своими глазами все видела! Ты видела меня с ней после матча. Зачем же ты осталась?

– Я думала, это так просто… Маринка говорит, что тебя переклинило.

– Переклинило. Обратно только – никак.

– Игорь, ну как можно к ней что-то испытывать? Она же калека, невзрачная, одета в какую-то дешёвку! Твоя мама права – у тебя же есть вкус!

Он смотрел мимо неё, словно не видя, и ждал только, когда закончится эта тягостная сцена.

– Серый хочет на ней жениться, – высказал он свою самую больную мысль.

– Да вы оба сошли с ума! Она вам что-нибудь подмешала!

Игорь не имел никакого желания снова начинать эту тему. Хлопнула входная дверь. Никогда он так не радовался приходу доктора, как сейчас.

– Не слышал даже, как ты подъехал, – Мелихов встал и от души пожал ему руку.

– Я, кажется, не вовремя? – спросил Марк, оценив ситуацию.

– Да нет, всё в порядке.

– Хотел посмотреть твой глаз, – доктор бросил на Вику красноречивый взгляд.

– Марик, подожди меня в комнате, я сейчас… – попросил Игорь.

Доктор понимающе кивнул и оставил их наедине.

– Вика, миленькая, уезжай, пожалуйста, – буквально взмолился Мелихов.

Она только беспомощно мотала головой, а по щекам текла размазанная тушь.

– Давай, я тебя отвезу, – он решительно встал и взял её за руку. – А за машиной завтра пришлёшь.

– Не надо, я сама! – взвизгнула она и выдернула локоть.

– Нет, ты слишком взвинчена…

Игорь буквально насильно надел на неё длинный белый плащ, вывел на улицу и усадил в джип. Всю дорогу Виктория всхлипывала, изредка обретая голос, только чтобы дать новые уничижительные характеристики Ленке. Мелихов терпеливо молчал. Перед тем, как высадить девушку, он взял у неё сумочку и положил туда пачку купюр. Куда большую, чем всучил вчера Ленке.

– Это на первое время. Позже ещё подкину.

Возражать Вика не стала. Игорь всё понимал – ей надо было на что-то жить в промежутках между редкими папочкиными вливаниями.

– Хорошо эта дрянь пристроилась! – прошипела она, застёгивая сумку. – Хитрая, наглая тварь! Только она тебя не любит!

– Не любит, – согласился Мелихов. – Она меня бросила, ты разве не в курсе?

– Что? – девушка заморгала, не в силах понять его слов. – Как это – бросила?

– Да вот так, взяла и уехала, – горько хмыкнул Игорь. – Так что ты отомщена. Я позвоню. Закрой, пожалуйста, дверцу.

***

– Завтра везу Лену в больницу, – как будто между прочим сообщил ему Марк, осмотрев рассечение.

– Куда это? – насторожился Игорь. – К твоему хирургу?

– Именно, дорогой.

– А мне она ничего не сказала… – нахмурился Мелихов.

– А что говорить? У тебя же какая-то катавасия с премией, – прищурился доктор. – И, кстати, я нарушаю обещание – Леночка просила, чтобы никто ничего не знал.

– И где же она бабки собирается брать?

– Пока нигде. Для начала мы сходим на консультацию. Надо понять, что у неё всё-таки там, и сколько будет стоит операция.

– А тебе какой интерес? – прямо поинтересовался чемпион.

– Я привык выполнять обещания, Игорёк, – ответил врач.

Так, понятно. Намекает, что Мелихов – пустобрёх. Он ведь уже озвучивал Марку свои намерения помочь девушке.

– Я тоже. Сказал – оплачу, значит… Но насчет призовых, Марик… пока не решено с Ольгой… – Игорь болезненно скривился.

– Хочешь вернуться к ней? Уводишь деньги в Германию?

– С ума сошёл? – обалдел от такого предположения Мелихов. – Нет, конечно. Просто придётся… кое-что ей компенсировать.

– Ясно… Жаль. Леночка очень страдает… Вдруг деньги понадобятся сразу?

Игорь ударил кулаком по воздуху.

– Серёга! – позвал он. – Серый, сколько стоит моя машина?

– Чё? – Белозерцев откликнулся из глубины столовой, где доедал ароматное узбекское кушанье.

– Сколько моя тачка стоит?

– Ну, тысяч сто баксов, я думаю. Ей всего года три, да? Минимум – девяносто – девяносто пять. А что? Загнать хочешь? Подожди, вот я разбогатею, тогда куплю. Классная вещь.

– С чего это ты вдруг разбогатеешь? – пожал плечами Мелихов.

– Игорь, Игорь, это уже какой-то психоз, – начал вразумлять его доктор. – Думаю, можно будет уговорить Чернявского сделать операцию в кредит. Заработал миллион долларов, а не знаешь, где найти десять тысяч. Абсурд.

– Ты с Оленькой дела не имел, – возразил ему Серый. – Где эта дама пройдёт – и двух рублей не останется. Об чем речь-то? Про Ленку?

– Про неё, про неё, – подтвердил Марк.

– Здоровье в кредит – плохая примета! – заявил Белозерцев. – А что, у тебя от Германии совсем ничего не осталось? Сумма-то небольшая, скажем.

– Смеяться будешь, если скажу, сколько осталось. Только чтобы этот дом содержать да зарплату вам всем платить… Охрана одна грёбанная сколько съела! А Насте скоро в школу. В какую попало её не отдам – хорошая, говорят, около лимона в год стоит. Да и проели мы всё в расчете на этот бой…

– О, а ты «Лексус» Викусин продай и домик! Хватит вам и здесь на двоих.

– Да пошёл бы ты! – отвернулся от него Мелихов. – Ладно, дело не в этом. Ты прав, Марик, десять-то штук по любому найду. Только… не возьмёт она у меня.

– Это точно! – удовлетворённо заметил Серый. – Зато от меня возьмёт. Сделаем, как будто от меня.

– Ага, разбежался! – Игорь одарил его презрительным взглядом. – Через кого угодно, только не через тебя. Может, через её мать попробовать?

– Есть ещё варианты, – предложил доктор. – Можно попросить Чернявского особым образом преподнести ситуацию Лене. Мол, интересный случай, пишу диссертацию… Поэтому для вас, мол, всё будет бесплатно.

– Не поверит…

– Отчего же? Такое практикуется. Только за лекарства возьмут с неё, вот и всё. А заплатишь ты.

– Ладно, хорош бренчать! – снова встрял Белозерцев. – Пусть сперва этот дядя скажет, что можно, а что нельзя, и не вздумает резать Ленку без полной проверочки!

Врач уехал, а Мелихов отправился в тренажерку, даже не позвав обленившегося за эти несколько дней Виктора. Разделся и принялся быстро лупить по самой маленькой груше – так ему всегда легче думалось. Ленкину операцию, он твёрдо решил, оплатит любой ценой. Займёт, выкрутится – не такие огромные деньги. Если подумать, Вике на шмотки уходило не меньше.

Но в целом положение, действительно, сложное. В ожидании призовых «проели» последнее. Спасибо, что хватает пока на основные траты – дом, персонал… Продажа машины всех проблем не решит, всё равно придется покупать другую – не на маршрутках же ездить? И ежемесячное вознаграждение от Гурьковых не сможет быстро поправить дела. Существовал ещё один, самый верный и самый безумный выход. Но его стоит использовать, только если Ольга не оставит иного шанса.

Игорь перешёл к другой груше – самой тяжелой, и прицелился. А с операцией, доктор прав, нужно решать сейчас, пока у Мелихова остался хоть какой-то контакт с Ленкой. Он ударил со всей силы – раздался громкий характерный хлопок. Чемпион сдернул зубами перчатку и набрал телефон Марка:

– Ты где? В дороге ещё? Короче. Звони своему косторезу. Договаривайся. Пусть запудрит Ленке мозги. Бабки найдутся.

***

Очень старый мужчина в толстых старомодных очках листал привезённые выписки. Он подолгу всматривался в каждую бумажку, так низко склоняясь над столом, что его огромный, с горбинкой, нос почти водил по бумаге. Казалось, подрагивающая голова старика вот-вот перевесит и упадет с тонкой, морщинистой шеи. Профессор, к которому привел Ленку Марк, оказался таким дряхлым, что девушке стало не по себе – как он ещё может делать операции?

Однако уже через пять минут разговора Ленка забыла про его возраст. Поговорив с ней, изучив все бумаги, Семён Эдуардович почти четверть часа осматривал Ленкину ногу, давил, поворачивал, сверялся со старыми снимками. А потом принялся читать заключения предыдущих коллег по второму разу.

Наконец, Чернявский поднял очки на лоб и внимательно уставился на девушку. У него были живые, умные, выразительные глаза. И Ленка почувствовала надежду – его рукам она бы доверилась… наверное… В любом случае, это её единственный шанс. Если доктор скажет, что она когда-нибудь сможет ходить, как все, она найдёт, заработает, достанет нужную сумму! Пусть через год или два… Нет, быстрее – уж больно стар этот доктор. И тогда больше никто не назовет её ни «калекой», ни «хромоножкой», а мужчины будут испытывать к ней только симпатию, а не жалость или брезгливость. И, может быть, если Мелихов разрешит ей общаться с Настей, он тоже увидит Ленку – здоровую, весёлую, нормальную…

– Отвлекаетесь, милая? – прервался профессор.

– Ой, простите… – опомнилась она. – Что вы сказали?

Доктор уже полчаса расспрашивал её про всякие, казалось бы, мелочи – как она спит, во сколько встаёт, сколько может пробежать, не задохнувшись, бывает ли у неё головокружение или сердцебиение, словно она попала на приём к кардиологу, а не к хирургу.

– Сначала надо серьёзно обследоваться, чтобы исключить вероятность того, что случилось с вами во время последней операции, – повторил очень строго профессор.

– Марк говорит, что тогда, скорее всего, намудрили с наркозом.

– Возможно. Могло быть связано с изменениями организма в подростковом возрасте. Но я даже не притронусь к вам, пока не буду убеждён, что тут у нас всё в порядке.

– Да я вообще никогда на сердце не жаловалась! – Ленка уже досадовала, что так скрупулезно отвечала на вопросы, припоминая все случаи недомоганий. Наверное, у врача создалось ложное впечатление, что она постоянно плохо себя чувствует.

– Не волнуйтесь, мы во всём разберемся. Вот, смотрите, – доктор разложил перед ней направления на рентген, кардиограмму, УЗИ сердца, компьютерную томографию… – Это на четвёртом этаже, в третьем отделении. Это на пятом. Кровь из вены, моча – сдадите по ходу дела.

– Вы знаете, – забеспокоилась девушка, – я ведь пока только проконсультироваться… У меня… Я пока не готова, у меня ещё денег нет, Марк обещал вас предупредить…

– Да, да, я в курсе. Не переживайте, делайте пока обследование. Как же я вас проконсультирую без результатов анализов?

– То есть? – не поняла Ленка. – Обследование ведь тоже денег стоит. А у меня сейчас…

– Нет, обследование перед операциями у нас бесплатно, – Семён Эдуардович смотрел на неё с непонятным лукавством.

– Такое бывает? – изумилась она. – Чудеса просто…

– У нас, Леночка, операции стоят огромных денег. Поэтому всё остальное списывается на дополнительные расходы.

– Спасибо… Ну, а вообще… Такие, как у меня… проблемы – они решаются?

– Если бы ваша проблема была не решаемой, я бы и разговаривать не стал, – уклончиво ответил врач. – Но пока ничего обещать не могу. Вопрос надо рассматривать в комплексе, верно? ЭКГ сделаете сегодня, остальное – на следующей неделе, договоритесь о времени по телефону.

***

Ленка не стала рассказывать дома о визите к хирургу – всё равно до дела пока далеко. Марк, встретив её после приема, ещё раз обнадёжил: Чернявский – специалист самой высокой категории. Если возьмётся – всё будет нормально.

О деньгах она решила пока не думать. Кстати, звонила Ирина, поинтересовалась, как они сходили к логопеду, и сообщила, что Дима готов пригласить девушку на собеседование через пару недель, когда вернётся из отпуска. Ленка обрадовалась: будет работа – будут и деньги, пусть и не сразу. Почти тридцать тысяч в месяц – это просто шикарно для человека, который только заканчивает институт! Пора, наконец, перестать быть обузой для родителей. А про сказочные гонорары лучше забыть…

Вечером того же дня позвонил Мелихов. Только услышав его голос, Ленка задрожала от волнения и в который раз порадовалась, что Игорь не может её видеть. Разговаривали подчеркнуто вежливо. Расспросив про Настю, он вдруг сообщил:

– Сегодня Ольга объявилась.

– И что? – испугалась девушка.

Она всё ещё боялась, что непредсказуемый Мелихов решит устроить бывшей жене свидание с дочерью.

– Сообщила, что приедет.

– Когда?

– Точно не сказала. Или в воскресенье, или в субботу вечером. Я намекнул, что может меня не застать, а она – подожду, мол.

– А Серёжа знает? Он дома?

– Нет… – после небольшой паузы ответил Игорь. – Понятия не имею, где он сегодня. Он ничего тебе не говорил?

– Да он не звонил со вчерашнего дня.

– Правда? Забавно… Утром уехал, я думал, к тебе, – недобро усмехнулся на том конце трубке Мелихов.

Ленка промолчала – пусть он полагает, что Серый ездит к ней, как на работу. Ему-то что?

– Так я хотел попросить тебя… – снова начал Игорь, прервав молчание, – чтобы ты приехала в субботу после обеда. Во-первых, ты обещала мне помочь с этими расписками. Во-вторых, я могу сорвать спектакль – нервы ни к черту. В-третьих… Видишь ли, Ольга думает, что ты… Короче, пусть считает, что ты живёшь здесь. А то будет ещё у тебя Настю искать…

Последние аргументы были сомнительными, но Ленка и сама давно решила, что должна присутствовать при разговоре с шантажисткой. Ради Насти, конечно. Другая причина больше походила на мазохизм.

– А если Ольга в субботу не приедет?

– Тебе в любом случае придётся у меня переночевать. Не уедешь же ты ночью, даже если она заявится. Да и как дело пойдёт, неизвестно.

Повисла новая пауза. Девушка знала, что ночевать у Мелихова ей не стоит. Конечно, он извинился и дал понять, что она ему «по барабану», но в ситуации была какая-то двусмысленность.

– В чём причина сомнений? – глухо проговорил Игорь. – Я не маньяк, Лен.

– Хорошо, я приеду, – быстро ответила девушка.

– Возьми такси, я оплачу, – в его голосе послышалось облегченье, – я бы сам за тобой сгонял, но вдруг Ольга раньше объявится.

– Не волнуйся, доберусь.

– Поцелуй от меня Настёну. Спасибо тебе. Жду.

***

До Жаворонок Ленка решила доехать на электричке. Для чего тратить бешеные деньги на такси из Москвы, если машину можно поймать и на станции? Правда, привычка ездить с комфортом дала о себе знать – Ленка забыла, что на Белорусском установлены турникеты.

Девушка замешкалась, отыскивая в сумке билет. Опаздывая, она побежала, едва не кувырнулась с лестницы, но всё равно не успела. Следующая электричка подошла только через сорок минут. Вагон оказался забит до предела – то ли нагулявшийся в Москве народ возвращался домой в пригород, то ли кто-то из москвичей запоздало спешил на дачу, закончить с осенней уборкой. Пришлось всю дорогу стоять.

Уже сильно вымотанная, Ленка сошла на станции и обнаружила, что поймать здесь такси – дело не из простых. Подозрительного вида частники на полуразбитых «Жигулях» доверия не вызывали. Автобусы в коттеджный поселок не ходили, а маршрутка минут пять как уехала.

В итоге пришлось лезть в попутный автобус, а потом ещё километр идти пешком. Слегка накрапывающий дождик, как нарочно, перерос в сильный холодный ливень. Зонта у девушки не оказалось – поверила прогнозу. Благодаря хмурой погоде на улице быстро темнело, дорога была пуста, и Ленка почти бежала, подгоняемая холодом и страхом. Слава Богу, охранник на въезде в поселок её признал и сразу впустил.

В общем, когда она ввалилась, наконец, в дом, вода с неё текла ручьем, чёлка напоминала паклю, а ноги в дорогих туфлях хлюпали так, словно она гуляла босиком по лужам.

– Ой, это ты? – изумилась Светка. – А воды-то, воды! Ну-ка, стой на месте, я здесь только что вытерла!

Горничная смахивала пыль с камина – никто так ни разу и не видел, чтобы его топили. По обращению стало ясно, что хозяйкой Ленку здесь больше не считают.

Девушка послушно разулась. Джинсы набрякли от воды, было холодно и неуютно.

– Вика дома? – первым делом спросила Ленка.

Надо было знать, к чему готовиться. Правда, машины на стоянке она не заметила, но это ещё ничего не значило.

– Не-а! – тут же оживилась Светка и возбуждённо зашептала:

– В четверг уехала… Кажется, Мелихов её ночью одну в спальне бросил – то ли поругались, то ли что… А когда из Москвы вернулся – она ему сцену ревности закатила. Про Ольгу что-то, но я только краем уха слыхала… Вика даже ревела. Ну, да тут Рудольский заявился, да и Белозерцев с компьютером громыхал. Так я и не поняла, чем дело закончилось.

Горничная с интересом наблюдала за реакцией девушки. Наверное, Виктор поведал подружке всё, что произошло после боя, и теперь она гадает – ревнует Ленка Мелихова или нет.

– Ясно… – только и отозвалась Ленка.

Она даже не знала, кого предпочла бы видеть в качестве любимой женщины Мелихова. Хотя нет, знала… Не Ольгу, это уж точно. Потому что бывшую жену Игорь всё ещё любит, чтобы он не говорил. Теперь девушка точно знала: можно ненавидеть и любить одновременно. Но одно дело любить, другое – простить…

– Чё-то я не пойму, а ты у нас ещё работаешь, или уже всё? – невинно поинтересовалась Светка.

Вне всяких сомнений, у неё была своя версия на этот счёт. Ленке не хотелось думать, что в глазах горничной ей отводилась роль надоевшей и отвергнутой ради Ольги любовницы третьего (после Вики) сорта. Но, похоже, так оно и было.

– Уже всё, – поспешила сказать Ленка. – Надо только дела закончить.

Та довольно кивнула – мол, так она и думала.

– Кстати, Свет… – вспомнила девушка. – Не забудь, при Ольге – ни слова, что Настя у меня. Версия та же – девочка в санатории.

Горничная сразу же потеряла интерес к разговору.

– Да ну… Матери врать… Начнёт расспрашивать – а где, а как? Скажу просто, что ничего не знаю, ничего не слышала… – буркнула она куда-то в сторону.

Махнула ещё разок метёлкой и повернулась к Ленке спиной, собираясь удалиться. Девушке это ужасно не понравилась. Она вдруг испугалась: Светка сплетничает всем и обо всём только из «любви к искусству»! А ведь баронесса может и заплатить…

– Света, – окликнула Ленка негромко, однако её интонация заставила горничную замереть у дверей и опасливо оглянуться.

– Света, дорогая, – повторила девушка. – Ты будешь говорить Ольге то, что тебе велено. А если девочку найдут у меня, я даже не стану выяснять, откуда ноги растут! И ответишь тогда ты.

– И как же это, интересно? – взъерепенилась горничная.

– Ну, во-первых, тебе здесь больше не работать – даже не сомневайся. Во-вторых, об этом сразу же узнает Виктор. А, в-третьих, никаких Ольгиных денег не хватит тебе на лекарства! Я об этом позабочусь!

Ленка сама сейчас свято верила, что размажет противную тетку по стенке, если ребёнку причинят вред. Поверила и Светка.

– Да ты что? – заговорила горничная совсем другим тоном. – Конечно, я ничего не скажу. Я Игорю Глебовичу не враг!

Не успела она произнести его имя, как в комнате появился Мелихов. Вошёл и замер от неожиданности:

– Не слышал, как ты… Ну и видок у тебя! Где ты так вымокла?

– Так получилось, – отмахнулась девушка.

– Ты расплатилась с такси? Сколько с меня?

– Да я на автобусе…

– На чём?! – изумился Игорь. – У тебя как с мозгами? Трудно было такси взять?! Вся мокрая! Давай, раздевайся скорее!

Возмущённый, он почти содрал с неё куртку и покачал головой, оглядывая.

– Ну и ну… Всё фокусничаешь?

Потом приказал:

– Быстро в душ!

Повернулся и вышел из комнаты.

– Свет, дай мне, пожалуйста, что-нибудь переодеть, – нехотя попросила Ленка.

– А разве у тебя здесь ничего не осталось? – с притворным удивлением спросила горничная.

– Нет, не осталось, – резко ответила девушка. – Дашь или нет? Хотя бы носки…

– Нет, конечно. Это негигиенично. А джинсы высуши на батарее, – отрубила та.

– Ладно, спасибо, – спокойно кивнула Ленка.

Она подавила в себе гнев – собственно, Светка ей ничего не должна.

Глянула на часы – двадцать минут седьмого.

– А что, Мелихов изменил расписание тренировок? – спросила она.

– Да он вроде как и не тренируется больше, – пожала плечами женщина.

– А Виктор? Работает? – Ленка пыталась найти хоть кого-то, кто был бы здесь с ней приветлив.

– А чего тебе Виктор понадобился? – подозрительно уставилась та.

Говорить с ней было бесполезно. Девушка в раздражении подняла с полу насквозь промокшую сумку (в ней лежали только смена белья, косметичка да зубная щетка) и, как была, без обуви, отправилась в свою осиротевшую комнату. Что здесь делать, она не знала – даже компьютер отсюда уже унесли. Она начала подмерзать, особенно раздражали мокрые голова и ноги. Ленка с трудом расчесала волосы – пользоваться Викиным феном её отучила жизнь. Вдруг она вспомнила – Алик! Вот кто хотя бы обрадуется. Она решила заглянуть к нему – поздороваться.

Кулинар действительно просиял и воздел руки к небу:

– Ой, какой мокрый! Приехаль наконецт! – воскликнул он. – Зачем уехаль? Зачем убежаль?

– Так получилось, Алик…

Было приятно видеть такую радушную встречу.

– Как – так получилось? – продолжал возмущаться узбек. – Хозяйк не должен уезжать.

– Да какая я здесь хозяйка?

– Хозяйк не должен бросать муж один. Ночеваль тот дженщин, высокий, тёмный. У нас в Узбекистан за такой с мужчина все здороваться пересталь бы! А жена – всё равно, оставиль и уехаль!

– Да ты всё перепутал, Алик! – грустно улыбнулась Ленка. – Это Вика, можно сказать, здесь хозяйка, а не я… Посмотри на меня – какая я ему жена?

Забавно, как это он, практически не выходя из кухни, умудрялся видеть всё, что происходит в доме? Правда, повар упорно продолжал делать собственные, непонятно, на чем основанные, выводы.

– Глупость говоришч! Какой этот Вик жена для шеф? Зачем ему такой конь? Не женщин, а ёлка бесстыжий!

Ленка мысленно пожала ему руку за это описание Вики и засмеялась:

– О вкусах не спорят, Алик!

– Не уезжай большч! Я тебе на завтрак твой любимый пахлава сделаю!

– Где Лена? – в коридоре послышался требовательный голос Мелихова.

Она поспешила выйти из кухни.

– Что ты тут делаешь? – Игорь хмурил лоб. – Живо иди сушись!

– Так высохну, мне переодеть нечего.

– Надень халат.

– Нет уж, халаты с меня здесь быстро снимают! – выпалила Ленка.

Она имела в виду происшествие с Викой, и только когда закончила фразу, осознала другой её смысл. Мелихов застыл на месте. Девушка лихорадочно придумывала, как выйти из положения.

– Затопил бы лучше камин, – пролепетала она, ругая себя за неуместное остроумие.

– Хорошо, – неожиданно согласился Игорь.

Он и в самом деле, не откладывая, занялся растопкой и через пятнадцать минут в комнате уже весело полыхал огонь.

– Как же здорово! – искренне восхитилась Ленка. – Первый раз в жизни сижу перед настоящим камином!

Она придвинула пуфик и протянула поближе ноги – жар ещё не шел, но так хотелось побыстрее избавиться от холода и сырости. Мелихов бросил взгляд на её мокрые джинсы и куда-то ушёл, а через минуту вернулся, протягивая собственные носки и тренировочные брюки.

– Не побрезгуешь?

– Нет, конечно, спасибо, – поспешила ответить девушка и взяла штаны. – Но они же огромные!

– Подвернёшь, – сказал он. – Иди, суши голову, хватит уже выпендриваться. Простудишься, потом Настю заразишь. Вот тебе тапки.

На этот раз Ленка возражать не стала – её уже немного знобило. Вскоре она приобрела оригинальный вид – в собственном джемпере, но в мелиховских трениках и носках. Забавное, наверное, зрелище! Девушка снова пристроилась у огня. За окном шумел дождь, а здесь, в этом почти родном уже доме, казалось тепло и уютно. Она начала согреваться, однако душевный комфорт не приходил. Ленка не оглядывалась, хотя знала: Мелихов сидит сзади неё на диване, но так тихо, словно и не шевелится.

– Здорово ты управляешься с камином! А я даже не знаю, как к нему подступиться, – не выдержав, обернулась девушка, по своей дурацкой привычке первой разряжая обстановку.

– Опыт. Дома в Германии тоже камин был, только покруче и побольше. Из настоящего мрамора.

– А топить почему не любишь?

– Не выношу жары. Ольга зато обожала. У нас шкура огромная валялась перед камином…

Игорь снова замолчал. А Ленка вдруг угадала то, чего он не договорил: наверное, они с женой занимались любовью на этой шкуре. Как тягостно стало находиться с ним в одной комнате! Ещё нет и восьми – что же они будут делать весь вечер, о чем говорить?

– Ты больше не тренируешься? – придумала новый вопрос девушка.

– Иногда днём. Виктор разрешил отдохнуть.

– Не боишься потерять форму?

– Тебя это волнует? – неожиданно грубо отрезал Мелихов, и Ленка растерянно умолкла.

– Как будем действовать, когда Ольга приедет? – после минутной паузы спросил, как ни в чем ни бывало, он.

«Что называется, ближе к делу, – подумала девушка. – Правильнее было бы вообще тебе не помогать, а встать и уехать отсюда!»

Но вслух ответила:

– Я составила расписку от её имени, не указывая цифр. Пусть обязательно впишет своей рукой. Взяла диктофон, положу в карман. Кстати. Ты ничего ей не предлагай, пусть первая начнет разговор про деньги, сама назовет сумму. А вот как быть насчет видео?

– Понятия не имею. Серёга тебе не объяснил?

– Нет… Интересно, где он всё-таки? Днём был недоступен.

Девушка оглянулась в поисках мобильного, нашла его на полу рядом с пуфиком и набрала номер Белозерцева.

***

Ленка сидела к нему спиной – такая милая, беззащитная в его собственных огромных штанах. И в душе Игоря боролись два желания: обнять, приласкать и наорать, дёрнуть, обидеть. Как было бы чудесно сидеть здесь вдвоём, если бы…

Этот огонь всегда казался Мелихову символом его страсти к Ольге. Но сейчас всё приобрело совсем иное значение – девочку надо согреть, ей нужно тепло. Увы, ей не нужно тепло самого Игоря. Он ей противен…

И вот она уже спешит позвонить Белозерцеву.

– Серёж! А ты где? – спросила Ленка своим звонким голосом.

А потом удивлённо замолчала, выслушивая что-то в ответ.

– Ладно, а чего не позвонил? А… Слушай, сейчас, кажется, Ольга приедет. Как нам быть с видеозаписью? Да, да, я в Жаворонках… Да… Нет! Серёж! Я так ничего не пойму… Помедленнее… А, и всё? Да, поняла. А на сколько времени хватит кассеты? Ясно. Ну, давай тогда, до встречи…

А где же «целую»? Постеснялась при Игоре? Чёрт возьми, ну, как бы узнать – есть ли что между ними? Серый и соврёт, недорого возьмёт, да и самоуверенности в нём тьма. Ленка могла ведь и отказаться помогать Мелихову, не приезжать сегодня. Но она здесь – почему? «Ради Насти, конечно», – ответил он самому себе, подавил глупую надежду и спросил как можно спокойнее:

– И где же наш супермен?

– Да странно как-то. Говорит, нашёлся покупатель на его старый дом в деревне, ну, он и рванул. Хотел позвонить оттуда, а сеть не везде принимает. Вроде как дождётся его и обратно поедет. Но, если Ольга появится раньше – там всё налажено, только включить запись, и всё.

Ясное дело, приятелю нужны бабки. Жених! Игорь встал и прошёлся по комнате. Ему очень хотелось увидеть Ленку, он вызвал её сюда, а теперь понятия не имел, как себя с ней вести. Выяснять отношения – глупо, после всего сказанного и сделанного. Говорить как ни в чём ни бывало – о чём?

– Неприятный человек этот логопед, – вспомнил он. – Ирина говорит, он хороший специалист?

– А по-моему, и врач, и человек замечательный, – возразила девушка. – А тебя просто злит, что он полез в твою жизнь.

Ну, как обычно – говорит всё, что думает.

– А кому это понравится? – скривился Мелихов.

– Игорь… – на лице у девушки появилась тень. – Я тут подумала… Я и правда виновата… Что Настя так зовёт меня. Надо было её наказать, а я расслабилась. Вот теперь проблема.

– Да нет никакой проблемы! – жёстко улыбнулся он, наслаждаясь, что нашёл, наконец, повод причинить ей боль. – Дети быстро всё забывают. Забудет и про тебя когда-нибудь.

– Ты… запретишь мне с ней видеться? – побледнела Ленка. – Но ведь доктор сказал…

«Удар пришёлся в цель! – удовлетворённо заметил Игорь. – Единственно, с кем ты боишься расстаться, это Настя…»

– Ну, зачем так сразу – запрещать? Отучим от тебя потихоньку. Сама понимаешь, ни тебе, ни мне не нужно… – Мелихов пожал плечами, не закончив фразы.

Сейчас он сам себе противоречил – ещё меньше недели назад он чуть ли не на коленях умолял Ленку остаться и подготовить Настю к школе. Но девушка ничего не заметила, слишком была подавлена.

– Ясно, – тихо сказал она и отвернулась к камину.

Игорь не испытывал к ней никакого сочувствия. У Ленки была возможность не расставаться с ребёнком, и нечего теперь изображать страдания! «А как только пойму, что ты с Белозерцевым, больше ты к Насте не подойдёшь», – решил он. Что там сказал этот мерзкий логопед? Не манипулируйте ребёнком, не делайте его игрушкой в своих руках? Плевать. У Насти, в конце концов, есть настоящий отец, придётся ей вспомнить об этом! Только… не сейчас, когда-нибудь потом. Пока он ещё не готов. Он должен видеть Ленку, видеть как можно чаще, любить и ненавидеть одновременно… Готовить Настю к школе, кстати, можно ещё целых два года. Но пока незачем говорить об этом девушке – пусть переживает.

Ему не терпелось узнать, как прошёл визит к Чернявскому. Но спросить, разумеется, он не мог. Марк отзвонился вчера, но сообщил только, что приём состоялся, и Ленке назначили обследование. Операция теперь стала для Мелихова делом чести. Сегодня, когда девушка пришла, такая усталая и промёрзшая, ему показалось, что хромает она больше обычного. Сердце сдавило привычной болью – он никак не мог смириться с её болезнью. Игорь хотел бы сейчас поддержать девочку, рассказать ей о собственных травмах, поделиться с ней, показать, что понимает её.

Но ведь Ленка не хочет, чтобы он её жалел. Вскоре она станет здоровой, уверенной… короче, как все. Красивой и желанной для каждого. В этом Игорь не сомневался – как можно было не желать её? Будет крутить с кем-то любовь, а он, тот, который сделает для неё всё это, навсегда останется один, забытый и не нужный…

– Ужин! – провозгласила горничная и небрежно кивнула на Ленку. – На неё накрывать?

Каким-то невообразимым чутьём Светка угадывала отношение хозяина к любому человеку, и сейчас имела наглость открыто проявлять неприязнь к девушке.

– Разумеется, не будь дурой! – разозлился Мелихов. – Где там Витя?

– Я здесь, – в комнату как раз входил тренер. – Ой, Леночка, здравствуй! Как поживаешь?

– Всё хорошо, – ответила та, но голос у неё странно звенел.

Во время обеда Виктор разговаривал с девушкой на общие темы, горничная метала на них недовольные взгляды. Тарелки с едой она не ставила перед Ленкой, а буквально швыряла.

– Свет, ты чего? – не выдержал даже всегда флегматичный тренер. – Что с тобой?

А Игорь демонстративно молчал, притворяясь, что ничего не замечает. Поев, он вышел в гостиную, разложил на столике шахматы и сделал вид, что увлёкся партией. Девушка несколько секунд постояла, а потом, видя, что он не обращает на неё внимания, спросила:

– Игорь, можно я посижу у себя… то есть в комнате. А компьютер далеко унесли? Я бы почту проверила…

– Писем больше не было? – поднял голову он.

– Нет, я утром смотрела.

– Компьютер теперь у Серёги, – небрежно бросил Мелихов.

– А, прекрасно, – кивнула Ленка. – Как только Ольга появится, я включу запись, и не будет подозрений. Ты только позови сразу, если не услышу.

– Договорились, – как можно равнодушнее согласился он.

– Знать бы, ждать ли её сегодня. Может, позвонишь ей?

– Нет. Не надо показывать, что мы нервничаем. Ты потерпи уж, пожалуйста. Я всё оплачу.

– Хорошо, – коротко ответила она, даже не возразив по поводу денег, и вышла.

Практически прогнав девушку из гостиной, Игорь тотчас почувствовал тоску и желание вернуть её. Он тупо смотрел на доску, не различая фигур. Настроение упало до нуля. Ленка – рядом, но так далеко… Зато скоро приедет Ольга. Вот праздник так праздник!

Мелихов попытался найти повод позвать Ленку обратно, но так ничего и не придумал. Из столовой, расставшись со Светкой, появился Виктор.

– Пять минут до начала трансляции! – заявил он, взглянув на часы.

– Какой трансляции? – бессмысленно повторил Мелихов.

– Как какой? Твое выступление в России покажут. По НТВ.

– Ну и что? Мы уже видели.

– Да ведь это телевизионная передача, с комментариями Вейдмана – он хороший специалист, будет разбирать бой. Интересно же, как всё народу преподнесут.

– Ладно, включай! – вдруг опомнился Игорь. – И постучи Ленке, она, может, тоже захочет.

Виктор понимающе кивнул и ушёл, а Мелихов откинулся на диване. Он испытывал огромное желание посмотреть этот бой вместе с ней. Чтобы она снова увидела стадион, полный болельщиков, беснующихся поклонниц, девушек, пытающихся взять у него автограф, поверженного Будреса, осунувшиеся лица мексиканцев и поняла, от кого отказалась!

***

Она едва сдерживала слезы – кажется, Игорь позвал её, чтобы поиздеваться, продемонстрировать свое небрежение. Сначала, когда он проявил к ней заботу, даже заставил переодеться в свои вещи, Ленке показалось, что они вернулись в недавнеё прошлое. Она вспомнила, как Мелихов укрывал её полой плаща, накидывал на плечи куртку, держал за руку… Но потом… В какой-то момент – кажется, как только зашел разговор про Ольгу и их прежнюю жизнь, в его глазах появился металл, пробиться сквозь который стало невозможно. Да и не нужно…

Вот и сейчас – уселся со своими шахматами. Раньше, правда, Ленку это не раздражало. Напротив, ей всегда импонировал этот образ, разрушающий стереотипы, образ интеллектуального спортсмена. Игорь частенько передвигал фигуры, разбирая по журналу сложные партии – достойных партнёров у него здесь не находилось, разве что Маринкин бой-френд. Девушка как-то попробовала поиграть с Мелиховым, но тот, поставив ей мат в четыре хода, заявил, что ему неинтересно. Предлагал научить, но Ленка не вдохновилась. Она с детства болезненно воспринимала любые проигрыши, а в этой игре, как ни странно, чувствовала разницу между мужским и женским интеллектами. Иначе чем объяснить, что отличница, способная разобраться в любом запутанном законе, не может просчитать партию на несколько ходов вперёд и целиком охватить ситуацию на доске?

В комнате Серого царил бардак – парень даже не собрал постель, наверное, сильно спешил. Девушка скинула со стула несколько пар грязных носков и села за компьютер. На рабочем столе она сразу обнаружила новую папку под названием «Открытки», созданную Белозерцевым, щёлкнула по ней из чистого любопытства и очень удивилась. Оказалось, это не просто скачанные из интернета картинки, Серый пытался делать что-то типа коллажей. У него получалось достаточно симпатично, хотя и наивно. На одной из открыток было изображено сердечко, роза и плюшевый мишка, а фиолетовая надпись витиеватым шрифтом гласила: «Моей маленькой Леночке!» У девушки сжалось сердце – так стало жаль Серого. Но одновременно – тепло от мысли, что кто-то способен любить её…

Ленка потерла виски. Она почему-то снова мёрзла, да ещё начала болеть голова, наверное, от камина, а может, и от компьютера. Немного поламывало поясницу. Такие ощущения у девушки обычно бывали, когда поднималась температура. Но Ленка надеялась, что это всего лишь усталость – не хватало ещё разболеться здесь, в этом доме…

В дверь постучали, и она поскорее закрыла Серёгину папку. Это был Виктор.

– Лен, пошли бокс смотреть, – позвал он.

– Что смотреть? – удивилась она.

– Ну, бой с Будресом, по телевизору сейчас показ начинается.

– Да? – засомневалась девушка. – Не знаю… не хочется вам мешать…

– Игорь просил тебя позвать.

– А… ну… ладно… Я сейчас приду…

Она проверила джинсы – они никак не желали высыхать на чуть теплой батарее. Придется идти так, в этом дурацком виде. Хотя, надо сказать, в одежде Мелихова девушка чувствовала себя очень уютно – она даже слышала едва различимый, такой родной запах Игоря. Сестра рассказывала, что любит носить старые рубашки мужа – Ленка теперь хорошо её понимала.

Мелихов сидел на том же месте, уставившись в телевизор. Тренер, как нарочно, занял кресло, а второе стояло слишком далеко от экрана. Садиться на пуфик у камина было смешно. Игорь подвинулся, и Ленке не оставалось ничего другого, как только пристроиться рядом с ним на диване. При желании они могли соприкоснуться локтями.

Передача уже началась. Припрыгивающий в своём углу Будрес уверенно и вызывающе смотрел в камеру.

– Как страшно… Словно всё заново… Хоть и знаешь, чем кончится, а всё равно трясёт, – проговорила девушка, глядя, как чемпион выходит в ринг под громогласное объявление ведущего.

Это оказалось захватывающе интересно – смотреть всё с самого сначала, с замедленными повторами самых ярких моментов. Оператор показывал так, что происходящее становилось намного понятнее, чем тогда, в зале. Да ещё очень помогали комментарии Вейдмана. А ещё… можно было снова, не скрываясь, смотреть на Игоря, смотреть и не отрываться. В какой-то момент камера выхватила её собственное бледное лицо: Ленка сидела, сжав кулаки, в глазах – тревожное ожидание, губы что-то шепчут. Наверное, оператор решил показать кого-нибудь из штаба Мелихова. Но после третьего раунда девушка снова появилась в кадре крупным планом, потом – ещё раз…

– Чего они всё время меня показывают? – не выдержала она.

Мужчины промолчали. Наступил шестой раунд. Ленка в напряжении ожидала развязки. И вот, наконец, Будрес в нокауте. Как и тогда, в зале, она выдохнула с облегчением. Теперь она могла наблюдать происходящее не снизу, а откуда-то с потолка. Она увидела полный людей ринг, как Дракону вручают пояс, как чемпиона поздравляют тренер и Белозерцев. Трансляция должна бы на этом закончиться, по крайней мере, Ленка очень на это надеялась. И вдруг оператор меняет план: вот Игорь выпрыгивает из ринга… Она замерла. Изображение приблизилось, и девушка увидела то, чего так боялась – себя в объятиях Мелихова.

***

Он-то уже видел этот момент, хотя не был уверен, что его покажут при телетрансляции. Но для Ленки, конечно, это стало сюрпризом. Наверное, на её лице появилось смущённо-брезгливое выражение? Мелихов не смотрел на неё. Не хотел смотреть.

Игорь знал: существует негласный закон – личная жизнь боксёров во время телепоказов не обсуждается. Поэтому никаких комментариев на этот счет Вейдман не дал, а камеру повернули на Будреса – его утешал тренер. Передача подошла к концу, и на экране появились рекламные ролики спонсоров.

Виктор, по-видимому, решил спасти ситуацию и, пытаясь заполнить паузу, принялся критиковать реплики Вейдмана. Но Мелихов не слушал. Сейчас он заново переживал то своё состояние после победы… почти физически чувствовал прильнувшее к нему худенькое тело девушки, её руки, обвившие его шею. На Ленкиной щеке Игорь заметил пятна крови со своего века. Когда он смотрел первый раз, четыре дня назад – тоже было нелегко. Но сейчас, когда она сидела так близко…

Да что же такое?! Где логика в поступках этой девочки? Он снова видел – она отвечала ему тогда, отзывалась на ласку, тянулась, рвалась к нему. Какое там, к чертям, уважение! Разве прижимаются так из уважения? «Противно»? Мелихов мог дать голову на отсечение – не было, не было ей противно в эту минуту! Но тогда почему, почему?!

Игорь опустил голову и сжал кулаки. Впервые в жизни он не получил ту женщину, которую так желал – его желание наткнулось на непреодолимую стену. Почему Ленка воздвигла её? Мелихов не находил ответа. Теперь ему стало просто необходимо посмотреть на девушку, увидеть её реакцию, разгадать, что она думает, но он не мог решиться.

Реклама закончилась, и комментатор попрощался, поздравив телезрителей с интересным зрелищем; сразу пошли титры какого-то фильма. Красноречие Виктора уже полминуты как иссякло, и в комнате повисло тягостное молчание. И тут Ленка с Игорем, не сговариваясь, повернулись друг к другу, словно каждый хотел подглядеть, прочитать тайком мысли другого. Девушка испугалась и сразу же отвела взгляд, но Мелихов продолжал смотреть на неё в упор. Плевать на Виктора, пусть думает, что угодно. Игорь спросит её прямо сейчас, выяснит, зачем она обнимала его тогда? Почему не сказала, как он ей противен, не вырвалась и не сбежала? Может, льстило внимание телекамер?

Он открыл было рот, но Ленка заговорила первая. Лицо у неё горело, однако на губах появилась усмешка.

– Домой можно не возвращаться! – произнесла она весело. – Мои наверняка смотрели трансляцию.

Что и говорить – ей нельзя было отказать в выдержке. Зато Игорь напрочь оставил игру – ему было сейчас не до притворства. Если между ними существовала стена – он должен разрушить её, любой ценой!

– Не возвращайся! – глухо произнёс он, не отводя от неё сверлящего взгляда. – Не возвращайся, Лен…

– Да какая кошка меж вами пробежала? – вдруг досадливо и некстати вмешался тренер. – Так всё хорошо было!

Раньше Виктор никогда не позволял себе оценивать поступки Мелихова, и уж тем более не лез в его личную жизнь! Взбешённый, Игорь резко повернулся к нему.

– Приму что-нибудь от головы… – быстро проговорила девушка и буквально вылетела из гостиной.

Но Мелихов так и не успел сорваться на тренера.

– Кажется, кто-то подъехал… – проговорил тот и поспешил к окну.

И действительно, тотчас раздался сигнал домофона – звонил охранник.

– Живо предупреди Ленку, – вскочил Игорь. – Пусть включит запись – и быстро сюда. Сам – наверх.

– Хорошо, – послушно кивнул Виктор и выбежал вслед за девушкой.

***

Она, конечно, помнила, что Ольга может явиться в любой момент, но приезд баронессы всё равно стал неожиданностью. Напуганная, Ленка дрожащими руками включила камеры и нажала на запись. На мониторе в трёх проекциях отобразились все части гостиной. Девушка бросила в карман диктофон и поспешила обратно.

Она вошла в комнату одновременно с гостьей, разумеется, как была, в широких, спадающих с талии и подвёрнутых снизу тренировочных. Самой себе Ленка напоминала сейчас Чарли Чаплина – уверенности это, конечно, не прибавляло.

На Ольге были всё те же обтягивающие, песочного цвета джинсы, но свитер другой – темно-синий, с глубоким вырезом. Разумеется, всё это сидело на ней идеально.

– Оу, приветствую! Ну вот, я снова у вас! Заждались? – баронесса, как и в прошлый раз, приветливо улыбалась.

Вела она себя столь же уверенно и бесшабашно. Бросив на диван сумочку, тут же подскочила к камину:

– Мелихов, ты прелесть! Разжёг для меня камин? Как я люблю огонь!

Игорь молчал, а Ольга по-хозяйски огляделась и пожала плечами:

– Что у тебя на полу, Игорёк? Холодный паркет да шерстяная тряпка. Здесь не хватает белого ворсистого коврика. Или шкуры, как у нас, помнишь?

На камине стояла фотография Насти, Ольга взяла в руки рамочку, подержала и поставила фото на место, словно обычную безделушку, ничего не сказав. По её лицу невозможно было понять, какие эмоции она испытывает.

– И сколько у тебя здесь комнат? – задала новый вопрос гостья.

Ответа не дождалась и повернулась к девушке:

– Лен, как настроение? Забавный у вас, однако, нарядец! Сейчас в России так модно?

– Да нет. Просто скрываю свои кривые ноги, – невозмутимо парировала Ленка.

Мелихов бросил на неё изумлённый взгляд, а баронесса весело расхохоталась:

– Один-один! Лен, да не обращай ты на меня внимания! Баба – она и есть баба, сама знаешь! Кстати, давай на «ты»?

– Давай, – согласилась девушка, однако улыбаться в ответ не стала.

Неожиданно зазвонил её мобильник – она забыла его на полу возле камина. Мелихов поднял аппарат и протянул ей.

– Это отец, – испуганно проговорила Ленка. – Секунду…

Она сняла трубку и быстро заговорила в неё:

– Пап… Я сейчас не могу…

– Лена! Нам нужно поговорить!

– Пап, я перезвоню, у нас деловая встреча…

– Какие дела в такое время!

– Папа, я не могу сейчас! Потом всё объясню… – девушка нажала отбой.

Телефон зазвонил снова, и она нетерпеливо отключила его. Ольга тем временем закончила осмотр комнаты.

– Да ты бы разговаривала, мы никуда не спешим! – всё ещё улыбалась она. – Родителей надо уважать!

– Ничего, это терпит…

– Тогда, Леночка, покорми меня, пли-из… – баронесса сложила руки в игривой мольбе. – Мелихов, как видит меня, так сразу становится истуканом. А я с утра крошки во рту не имела.

– Света! – позвала девушка, не сомневаясь, что горничная караулит где-то поблизости.

Та, и правда, быстро нарисовалась в гостиной.

– Здрас-сте.

– Здравствуй, милая, – повернула к ней голову Ольга, – как поживаешь? Собери-ка скорее на стол.

Она хотела казаться демократичной, но Светка не торопилась выполнять её приказания. Лицо горничной приобрело вызывающее выражение. Ещё немного, и заявит: «Какая я тебе милая?»

– Свет, скажи, пожалуйста, Алику, пусть разогреет ужин для нашей гостьи. И подавай прямо сюда, в столовой прохладно… – поспешила вмешаться Ленка.

Нельзя было допустить, чтобы разговор переместился в другую комнату!

Девушка опасалась капризов горничной. Но та, похоже, решила, что ужин на журнальном столике выражает пренебрежение, и послушалась. Новоявленная хозяйка явно не понравилась Светке, что было сейчас очень кстати. Впрочем, особенно на это полагаться не стоило – горничная всегда держит нос по ветру, и если понадобится, быстренько перестроится.

А баронесса, перекусывая, непринужденно болтала – о погоде, о пробках, о том, как изменилась Москва. Ленке поневоле приходилось поддерживать разговор – Ольга задала свойский, дружеский тон. Ни слова о дочери она ещё не произнесла. Уж не заблуждается ли Мелихов? Может, она не имеет никаких меркантильных намерений, соскучилась по Настёне и не знает, как подступиться к вопросу? Ольга ни капельки не манерничала, казалась простой в общении, чем вызывала невольную симпатию. Голос у неё был грудной, низковатый, очень приятный. Да и в уме, и в характере гостье тоже нельзя было отказать.

Ленка понимала, что к такой сопернице бессмысленно ревновать, и краем глаза наблюдала за Игорем – как он реагирует на бывшую жену. Теперь Ленке стала понятнее и собственная роль в этом треугольнике – Мелихов оказался катастрофически не способен на ровное общение с Ольгой. Он так и не проронил ни слова, а если баронесса обращалась к нему, делал вид, что не слышит. Похоже, он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться. Ленка считала такое поведение глупым – Игорь только выдавал этим своё неравнодушие.

Однако через какое-то время она заметила, что и гостья не то чтобы нервничает, но, как и в прошлый визит, сосредоточена на некой задаче и усиленно соображает, как бы получше её решить. Баронесса медлила приступать к делу, и Ленка забеспокоилась. Она не знала, на сколько времени хватит памяти аппаратуры, а разговор по существу так и не начинался.

После ужина женщина очень естественно и заразительно зевнула:

– Я бы спать легла, честное слово! Набегалась сегодня с матерью по магазинам – не может себе даже колготки приличные выбрать. Ходит, не пойми в чём, никакого самоуважения.

Девушка вспомнила Юлию. «Ходит, не пойми в чём» к Ольгиной матери точно не относилось. И как же тогда баронесса презирает в душе Ленку?

Ей самой очень хотелось лечь – видимо, сегодня уже ничего решаться не будет. Поясница разбаливалась всё сильнее, голова заплывала туманом, затылок ломило. Скорее бы уйти к себе… Интересно, а где Мелихов собирается укладывать баронессу? Игорь, видимо, тоже задался этим вопросом, и у него прорезался голос.

– Света! – позвал он. – Постели Ольге в комнате для гостей.

– В какой? – уперлась руками в бока горничная. – В маленькой – Лена, во второй не работает отопление, сегодня холодно. Разве что у Сергея, но там убираться надо.

Ленка испугалась – в комнате Белозерцева находится аппаратура, почему эта Света такая тупая?

– Укладывай у меня, – быстро произнесла она. – Я могу лечь в детской.

– Да в той части вообще дубак! Говорю же, всё левое крыло отключено! – повторила горничная.

«Могла бы и мастера вызвать, – подумала девушка. – Как, интересно, Настя вернётся домой?»

– Ничего. Как-нибудь посплю, ещё не зима, – сказала она вслух. – В квартирах вообще ещё не топят.

– Так то в квартирах! А у нас, чуть на улице дождик – и сыро, и холодно, – охотно сообщила Светка.

– Тогда я сама лягу у Белозерцева, Ольге там будет неудобно, – нашла вариант Ленка.

– А, ну хорошо, – согласилась горничная, – бельё тебе менять или не надо?

– Вы не спите вместе? – удивилась баронесса, с прищуром глядя на Мелихова. – Вообще-то мы с мужем тоже имеем личные спальни. Но у нас до сих пор медовый месяц, так что его кроватка пустует!

Игоря, видимо, задели слова про медовый месяц, потому что он вдруг произнёс бодрым голосом:

– Всё, Лен, хватит уже дуться. Чего ты, как маленькая? Иди в спальню и не выдумывай.

Подошёл и приобнял оторопевшую девушку за плечи.

– И не позорь меня перед людьми, ладно? – добавил он.

– Не просто перед людьми, а перед бывшей женой! – довольно улыбнулась Ольга.

Казалось, спектакль её забавлял. Ленка прекрасно всё понимала – Мелихов использует её как подручный материал, разыгрывая сцену счастливой семейной жизни. Тоже – глупее не придумаешь. Позвал бы лучше Вику, а то – курам на смех! Ну разве непонятно, как убого всё это выглядит? Ольга же откровенно потешается!

– Да, лучшие мужчины заняты… – полушутя-полувсерьёз сказала та. – А знаете что? Постелите мне здесь, у камелька. Я жару люблю, а согреть меня нынче некому.

Проговорив последние слова притворно несчастным голосом, она стрельнула в Мелихова кокетливым взглядом.

– На этом диване у нас не спят! – возразила Светка, любившая порядок во всём.

– Нет, нет, только здесь! Буду лежать и смотреть на огонь. Ну, жалко вам, что ли?

– Хорошо, – кивнул Игорь и впервые обратился к бывшей жене напрямую, – спи здесь.

– О, милый, неужели ты меня заметил? – снова засмеялась Ольга и повернулась к девушке, – раз уж такая удача, Леночка, не могла бы ты оставить нас с Игорем наедине? Всего на пару минуточек… Не бойся, я его не украду. Знаешь, есть ряд чисто личных вопросов…

– Лена никуда не уйдёт, – быстро проговорил Мелихов. – Она в курсе всех моих личных дел.

– О, даже всех? Но у нас с тобой есть совсем-совсем личные дела… Ну просто не вижу, каким боком они её касаются.

– Если речь о Насте, – не выдержал Игорь, – они касаются её больше, чем тебя.

Ленка нахмурилась – не стоило так выдавать себя. Но женщина, казалось, ничего не заметила, или её мысли сейчас были заняты чем-то другим.

– Речь не про Настю, обещаю, – беззаботно ответила она, ни капли не возмутившись его заявлением.

Ленка кивнула Мелихову:

– Пойду, посижу в интернете…

«Увижу всё на экране и буду наготове», – решила она про себя.

– Я позову тебя! – нервно ответил Игорь.

***

Ленка ушла, горничная отправилась за бельем, а они остались вдвоем с бывшей супругой.

Светкины слова про постель и бельё Белозерцева вывели его из себя. А если парень вернётся сегодня, придёт к себе в комнату, и… Ну уж нет! Игорь не допустит, чтобы Ленка провела эту ночь вместе с Серым. Положа руку на сердце, Мелихов до сих пор не верил, что между ними возможна близость. Просто представить себе этого не мог, вот и всё.

Он пригласил девушку в свою спальню и по другой причине. Ему нравилось изображать, что они с Ленкой вместе. Нет, Игорю не нужна была ревность баронессы фон Штольц – ему было плевать на её чувства. Это ему самому хотелось представить себе, что… Думать сейчас надо было, конечно, совсем о другом. А он, словно одержимый, пытался использовать любую ситуацию, даже такую сложную, чтобы оказаться рядом с девушкой.

Конечно, он рисковал – Ленка могла возмутиться и всё испортить. Но она была умной девочкой, и поэтому, как ни странно, позволила себя провести, согласившись играть по его правилам. Ради дела, конечно, как она полагает. Вот только он сам понятия не имел, что из этого выйдет.

– Игорь, что ты молчишь? Не хочешь узнать, о чем речь?

– Если честно, не очень…

Мелихов с трудом переключил мысли на Ольгу. Он смотрел не на неё, а на пламя в камине. В языках огня плясала, насмехаясь, его прежняя страсть. Плясала и сгорала, оставляя лишь грязь золы. Дрова почти прогорели, и если баронесса собирается спать в тепле – пусть топит сама, её греть он не имеет никакого желания.

– Мелихов! Я хочу тебя! – неожиданно произнесла она.

– Что? – не понял он.

– Дурак, я хочу тебя! – повторила Ольга, подошла вплотную и дотронулась до его плеч своими гибкими пальцами.

Потрясённый, Игорь уставился на неё. Он испытывал сейчас странную гамму чувств – восхищение, ненависть и презрение одновременно. Физическое, почти животное желание вновь обладать этой женщиной внезапно накатило на Мелихова, но тут же наткнулось на давний барьер, поставленный для всего, с нею связанного. Но так ли крепок окажется он сейчас, не рухнет ли при первом прикосновении?

А Ольга придвигалась всё ближе… Нежно провела ладонью по его щеке, губам, шее. Потом её рука бесстыдно опустилась по его спине на ягодицы. И вот уже она прижималась к нему всем телом, обвивала его, словно змея. Что и говорить, баронесса знала, как моментально завести мужчину! На секунду Мелихов представил себя с ней: словно в кино, всю сцену – от и до. И вдруг все его эмоции вытеснило отвращение. Игоря просто перекосило от гнева. Он резко отпихнул Ольгу, грубым движением отодрал от себя её руки.

– Спятила? – процедил он. – Даже не думай.

– Почему? – она снова сделала попытку приблизиться.

– Не понимаешь?!

– Я всё понимаю, милый… Ты не хочешь травмировать свою травмированную золушку. Ой, прости за тавтологию! Кстати, я даже не удивилась, что ты нашёл себе вот такую – тебе был нужен полный контраст, верно? Ты всё ещё не можешь меня забыть, ну признайся, Дракон! – звонко засмеялась она. – Как насчет встречи в холодном крыле, часика через три? Твоя Джейн Эйр заснёт, и я тебя согрею…

Мелихов больше не отворачивался, он глядел на неё в упор, изучающее-беспристрастно, как смотрят в музее на осколки керамики. От искушения ничего не осталось. Ольга больше не могла обмануть его, да и внешность её давно перестала действовать на него. Словно в переливающемся календарике из его детства, под одной картинкой пряталась другая – всё зависело от того, как посмотреть. Иной ракурс – и красота исчезала, а Мелихов смотрел на алчное, бездушное, и потому уродливое лицо.

Было бы всё равно, что говорит эта неприятная, чужая ему женщина, но издевательская фраза про Ленку его взбесила. Разумеется, Ольга заметила, что Ленка хромает, хотя та, бедная, так старалась, преодолевая боль… И эта гадина посмела вылить дерьмо своей души на чистую, хрустальную девочку!

– Ты – мразь, – брезгливо произнес он. – Обычная грязная шлюшка. А грязи в своей постели я больше не допускаю.

– Ой, – иронично воскликнула она, – я даже не обижаюсь. Помню я, помню твою лебединую верность. «В моей постели всегда только одна!» Я думала, ты это уже перерос… К тому же ты слишком ревнив, Мелихов, а надо просто принять ситуацию, как она есть. Да, я променяла наш брак на бабки. Ну и что? Дружочек, ты ведь тоже продаёшь своё тело, а не мозги!

– Подводишь под свою пошлость теорию? – усмехнулся он. – Философия, Оля, твоё слабое место.

– Нет, слабое место у меня совсем другое, – расхохоталась она. – Послушай, ну можем мы просто получить удовольствие друг от друга? Радость жизни, а? Сам ведь знаешь, никогда у тебя не будет такой партнёрши, как я. Только не говори, что вот эта несчастная крошка что-то умеет! И я тоже не буду врать, что барон отлично трахается. Признаю и всегда признавала: ты лучший любовник в моей жизни.

– Все проститутки хорошо трахаются, открыла Америку, – скривился он. – Мне было с чем сравнить, не очень-то льсти себе.

– Всё-таки ревнуешь… – укоризненно, как мудрая учительница, покачала головой Ольга.

Но в глазах её Игорь увидел разочарование.

– Это всё, что ты хотела? – он нетерпеливо посмотрел на часы.

– Боишься, жёнушка сбежит? – хмыкнула она. – Не забудь закрыть глаза и представить меня… Я всегда так делаю с Томасом. Только как это у тебя получится… прямо не знаю. Мы такие… э-э… разные с этой Леной.

– Я спросил тебя – это всё? – Мелихов больше не желал отвечать на её реплики.

– Как знаешь… – досадливо пожала плечами Ольга. – Остальное завтра, утро вечера мудренее. Куда тебе стучать, если что? Спальня во флигеле, надо думать? Кстати, отлично придумано! Но я бы дала тебе несколько отличных советов по устройству дома…

– Оставь их себе. И стучать мне не надо.

– А если мне что понадобится? Или станет плохо?

– Звони «девять-один-один». Твой санузел – налево в конце коридора. В ближний не ходи, Лена не любит посторонних в своем джакузи.

– Святая святых! – иронично воскликнула женщина. – Смотри, потом локти кусать будешь, второй раз не предложу.

– Упаси Бог, – бросил Игорь. – Свет, давай заходи, не прячься.

Он уже заметил за стеклянными дверьми замершую в нерешительности горничную с бельём в руках. Светка принялась стелить, а Ольга застыла у камина, слегка покусывая губу. Покидая её, Мелихов обернулся:

– Спокойной ночи. Отдыхай, баронесса, от своих и моих проблем. Завтра загрузишь по полной…

Прикрыл за собой двери гостиной, вышел в коридор и взялся за ручку двери в комнату Серого. И только тогда понял, что Ленка наблюдала всю эту безобразную сцену на мониторе.

***

Девушка видела, как Игорь выходил из гостиной, но всё равно вздрогнула, когда он появился за спиной.

– Смотрела? – сразу спросил он.

– Да… Прости, я не хотела. Я думала, вдруг она про Настю начнет.

– Ничего. Хорошо, что всё записалось. Барону понравится.

– А ведь верно… – сообразила Ленка.

Она всё ещё пребывала в шоке от увиденного. Поведение Мелихова вызвало у неё глубокое уважение. Вика, наверное, будет счастлива узнать про его верность. Хотя… Игорь ведь знал про «присутствие» посторонних.

– Может, не платить ей теперь? Когда у нас есть эта запись? – предложил шеф.

Она задумалась.

– Нет… Нам нельзя использовать такого рода шантаж, – тихо и быстро заговорила девушка. – Рассчитывать только на барона нельзя. Умри он или разведись с Ольгой, и всё. Она скажет, что ей угрожали записью, забрали ребёнка, а она побоялась разрушить свой новый брак. Что там на плёнке: только то, что она тебя любит, ни подлости, ни коварства. Я бы на стороне суда ей посочувствовала, суд ведь не Томас. Нет, нам надо записать, как она тебя шантажировала, добровольно отказывалась от ребёнка, да ещё вымогала за это круглую сумму. Но как дополнительная гарантия – конечно, неплохо… тут ты прав.

– Как скажешь. Сможешь пока выключить? – он указал на монитор. – Надо экономить память.

– Да, сейчас… Вот, всё, остановила.

– Хорошо. Пошли.

– Куда? – не поняла она.

– В спальню. Всё должно быть достоверно. Пусть Ольга и дальше считает, что мы вместе, так легче пройдёт разговор про Настю, – он поднял руку, заранее отметая её возражения. – Уж потерпи, ради Бога! Можешь назначить компенсацию, если уж очень… противно.

Тут он зло усмехнулся:

– Да не бойся! Безопасность гарантирую. Где твоя сумка?

– Здесь…

Хорошо, что Ленка ещё после ужина принесла сюда вещи – она ведь не знала, сколько придётся дежурить у монитора.

– И как ты себе это представляешь? – попробовала сопротивляться она.

– Разберёмся.

Мелихов чуть ли не силой вытолкнул её в коридор, запер комнату на недавно врезанный замок и буквально впихнул девушку в злополучную ванную. Ленка успела заметить, что двери гостиной снова распахнуты настежь – баронесса, и правда, хотела быть в курсе всего.

Не останавливаясь, прошли в спальню. В комнате было прохладно и сыро, словно в ней несколько дней не ночевали.

– Думала, никогда сюда больше не попаду, – растерянно пробормотала Ленка, ставя на пороге сумку.

– Понимаю, – саркастически кивнул Мелихов. – Бедняжка…

– Игорь, – решительно начала девушка, – я не тот вариант, чтобы злить Ольгу. Ты что, думаешь, она станет ревновать ко мне? Самому не смешно?

Она ждала ответа на свой прямой вопрос, но он словно не слышал. Прошёлся по комнате и распахнул форточку, впустив ещё большую сырость. Дождь изо всех сил затарабанил по подоконнику. Мелихов, ссутулившись, застыл у окна – совсем как она у себя в Выхино. Ленка ёжилась, тревожно вглядываясь ему в спину. Она видела – Игорю плохо, очень плохо сейчас, и сердце у неё сдавило от жалости. Всё равно, как он относится к ней, лишь бы ему стало легче и радостней жить!

– Надо было мне у Сережи остаться – утром придется включать запись, – снова подала реплику она.

На это Мелихов отреагировал сразу:

– Ну да, конечно, в его постели куда приятнее!

– Что?

У Ленки даже не было сил разозлиться – усталость валила с ног.

– Ничего, забудь, – Игорь бросил на неё взгляд и уселся на кровать лицом к окну.

Она чувствовала себя отвратительно. Притащить он её сюда притащил, а дальше-то что? Голова уже просто раскалывалась, всё тело ломило, но прилечь и расслабиться не было никакой возможности. Ноги едва держали, и Ленка тоже примостилась на краешке огромного лежбища, только с другой стороны.

Неизвестно, сколько они так просидели – минуту, две, пять? Девушка спиной ощущала то самое электрическое напряжение между ними, про которое говорила подруга. А в душе творилась полная неразбериха. Если бы Игорь подошёл сейчас, сел рядом и прикоснулся… Что бы сделала Ленка? Она испугалась ответа. Нет, ни в коем случае! Только бы он не вздумал к ней приближаться! Но он ведь и не захочет теперь… Зачем ему? Как это больно… Так она боится или… хочет этого?

Девушка в панике взывала к собственному разуму, но чувствовала, как он уступает нахлынувшему безумию. Ей нельзя здесь оставаться, это ненормально, бессмысленно!

Чем дольше длилось молчание, тем страшнее было из него выходить. Ленка сама удивилась, услышав свой, разбивающий тишину, голос.

– Ольге, по-моему, всё равно, кто из нас где ночевать будет.

– Ты хорошо слышала наш разговор? – тут же ответил Мелихов. – Я не хочу, чтобы она заявилась сюда. А как только ты уйдёшь – так и будет.

Ах, вот он что – Ленка должна помочь ему избежать искушения?

– Не понимаю, зачем ей это? Чего она добивается?

– И не поймёшь, – жестко усмехнулся Игорь.

– Она что, хочет помириться? Или рассчитывает получить побольше? – упрямо доискивалась до сути девушка.

Мелихов неожиданно вскочил, обошел кровать и встал прямо перед Ленкой, уставившись на неё сверху вниз почерневшими от ярости глазами. Желваки так и играли на его скулах.

– Ты. Никогда. Не поймёшь. Чего она хочет.

– Игорь… Ты ненавидишь меня? – вырвалось у девушки.

Несколько секунд он стоял молча, потом отвернулся от неё и тяжело вздохнул, почти застонал.

– Пойду посмотрю, может, Ольга заснула, – произнес он совсем другим, отстранённым голосом. – Переночую в своей комнате, а ты ложись здесь. Будильник поставь на шесть.

– Я здесь не останусь! Я тоже пойду к себе.

– Да какая тебе разница?

– Большая. Здесь… Викино место.

– Постель поменяли вчера, – бросил Мелихов и отправился в ванную.

Но тут же вернулся.

– Телевизор включен, двери открыты. Уйду позже.

Он плюхнулся на свою половину кровати – прямо на покрывало, только скинул обувь. Подложил под спину подушку и врубил телевизор.

– Что будем смотреть?

На экране совсем некстати появилась откровенная эротическая сцена. Мелихов поспешно переключил канал.

– О, футбол. Не любишь?

– Мне всё равно, – устало проговорила Ленка. – Я неважно себя чувствую. Можно, я, правда, полежу?

Ей, и в самом деле, становилось всё хуже. Глаза резало, зуб на зуб не попадал. Она скинула тапочки и тоже прилегла поверх покрывала, с наслаждением опустив голову на подушку. Начинало саднить горло – девушка понимала, что всё-таки заболела. И как же это всё некстати сейчас…

– Говорю же, ложись и спи! – буркнул Игорь. – Пойду прогуляюсь, а ты укладывайся по-человечески. Телевизор оставить?

И, не глядя в её сторону, он бросил пульт на кровать.

***

Мелихов и сам уже понял – затея дурацкая. Он начал терять самоконтроль. Если он останется с Ленкой в одной спальне, случится то же, что и неделю назад, с той лишь разницей, что сейчас он точно знает, что девушка этого не хочет.

Но и уйти Игорь не мог. Дело было не в баронессе. Он почему-то беспокоился. Казалось страшно оставить Ленку одну в целом флигеле, в этой огромной комнате, словно кто-то мог прийти сюда и обидеть его девочку.

Стоило, по крайней мере, немного охладиться. Мелихов приоткрыл дверь, выходящую прямо на улицу – погода «шептала». Дождь сразу же застучал на пороге комнаты, забрызгивая ковер. Игорь прикрыл дверь и оглянулся в поиске какой-нибудь куртки.

– Телевизор оставить? – повторил вопрос он. – А свет?

Ленка не отвечала, и он решился посмотреть на неё. Девушка свернулась на огромной кровати так, что её почти не было видно, притянула коленки к груди, словно маленькая. Ему показалось, она дрожит.

– Ты что? Замёрзла? – насторожился Игорь.

– Не знаю… Знобит. Наверное, температура, – еле выговорила Ленка.

– Приехали! – испугался он. – Ну-ка, дай посмотрю.

Мелихов обошел кровать, присел перед девушкой на корточки и тронул губами её висок – он всегда проверял так, нет ли жара у Насти. Голова была горячей, а рука, которой он невольно коснулся – ледяной.

– Ленка, блин, что тебе дать? Может, таблетку какую?

– Не надо… Я уже выпила, должно помочь.

– Да когда ты заболеть успела? Вроде весь вечер была в порядке…

– Не знаю… Сначала ничего, а сейчас всё хуже. Ломает…

– Ну, давай, давай, гуляй под дождем! Такси она, видишь ли, взять не могла! – досадливо прикрикнул Игорь.

Ему самому стало плохо, до того несчастный у девушки был вид. Желание отступило, сейчас он испытывал только тревогу, жалость и острую, болезненную нежность.

– Знаешь что? Давай-ка, поднимайся! – вдруг приказал он.

– Что? – не поняла девушка.

– Ничего! Ложись по нормальному, в постель, под одеяло. Давай, давай, – Мелихов осторожно, но решительно потянул её за руку, заставляя сесть. – Встань на секунду.

Ленка послушно опустила ноги на пол и поднялась, дрожа от холода, а Игорь сдернул с кровати покрывало.

– Сейчас, подожди, найду тебе что-нибудь переодеть.

Он открыл шкаф, порылся и достал свою любимую байковую футболку.

– Держи, она чистая. А штаны снимай.

Девушка медлила, в сомнениях глядя на него, и Мелихов заорал злым шепотом:

– Да видел я тебя уже сто раз! Сама переоденешься или помочь?

Ленка болезненно поморщилось.

– Что, страшно? – отчаянье душило его изнутри. – Не дрейфь! Нужна ты мне очень! Вон там, в гостиной лежат куда более интересные шестьдесят килограмм. Надо будет – схожу.

Она переменилась в лице, хотела что-то ответить, но, видать, сил на словесные перепалки у неё уже не было. Глаза у неё блестели от лихорадки, щёки были пунцовые, а губы – совершенно бескровными. С обречённым видом девушка взяла майку, а Игорь, отвернувшись, сделал несколько кругов по комнате, стараясь не смотреть в запретную сторону.

– Ну что, улеглась? Накрылась?

– Да… – слабо ответила Ленка. – Холодно…

– Сейчас согреешься…

Мелихов оглянулся – чем бы ещё укрыть её? Легкое шелковое покрывало не поможет. Он взял свое одеяло и плотно укутал девушку, подоткнув концы, словно ребёнку.

– Как не вовремя. Что же делать… завтра? – беспокойно приподнялась она.

– Разберёмся. Вызовем Марка.

– Нет, какой Марк… С Ольгой надо решать. Я встану, выпью ещё таблетку и встану. А потом – сразу домой.

– Сколько надо, столько и будешь лежать, – отрезал Игорь. – Хоть неделю.

– Нет, мне в понедельник к врачу…

– К какому врачу? – притворился он, что не знает.

Ленка снова откинулась на подушку.

– Да нет, ни к какому… Логопед во вторник, – пробормотала она.

– Спи, – велел Мелихов.

Он погасил верхний свет и зажёг ночник над своей кроватью. Потом выключил телевизор, и дом погрузился в тишину. А сам уселся у девушки в ногах, тревожно вглядываясь ей в лицо. Ленка, кажется, сразу задремала. Дышала она тяжело, болезненный румянец усилился. Она по-прежнему ёжилась – то ли температура продолжала подниматься, то ли так и не согрелась. Игорь нащупал её ногу поверх одеяла, потом решительно засунул под него руку – ступня девушки напоминала ледышку. Ленка вздрогнула, почувствовав его прикосновение.

– Ты что? – спросила она испуганно.

– Подожди….

Он отправился в ванную и нашёл свою разогревающую мазь. Откинул краешек одеяла и принялся растирать девушке ноги, массируя, словно перед соревнованиями. Ленка не сопротивлялась.

– Жжётся… – только и сказала она.

– А, это хорошо.

Мелихов снова подоткнул одеяло и ещё бросил поверх него свою старую толстую куртку. Сколько прошло времени, он не знал. Наконец, ему показалось, что девушка согрелась и заснула, но он всё ещё продолжал сидеть рядом. Сидеть и смотреть на неё.

Как же он любит её… просто сердце разрывается. Никакого Белозерцева он не пустит сюда, пусть хоть сто раз приезжает! Мелихов сам всё для неё сделает. По крайней мере, пока она сейчас позволяет ему это, пока находится здесь, в его власти.

Он привстал и снова коснулся Ленкиного лба, ощутив на губах капельки её пота. Кажется, температура спадала – наверное, подействовала таблетка. Осторожно, рискуя разбудить девушку, Игорь провёл рукой по её волосам, погладил поверх одеяла плечо… Нет, лучше остановиться. Он тоже очень устал сегодня. Выключил ночник, разделся (приказ Петровича никогда не спать в одежде за долгие годы стал аксиомой), сложил в несколько раз шёлковое покрывало и укрылся им. В отличие от Ленки, сейчас Мелихову было скорее жарко. Нервы ещё долго оставались в возбуждённом состоянии, но постепенно организм взял своё – Игорь уснул.

Проснулся он рано утром, словно кто-то дёрнул его, и несколько секунд пытался осознать, где он, и что с ним. Во сне все запреты отключились, и он, замёрзнув, инстинктивно придвинулся к девушке. Покрывало сползло, и Мелихов непостижимым образом оказался у Ленки под одеялом. Лицом он уткнулся ей в волосы, а рукой крепко прижимал к себе, словно даже во сне пытаясь защитить и согреть. Нога лежала поверх её ноги, да что там – вся она была сейчас здесь, в его объятьях. Осознав это, он ещё минуту пролежал в совершенно нереальном состоянии, не в силах отодвинуться. «Мы смежены, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло…»

Девушка чуть повернулась во сне, и он испытал дикое желание начать ласкать её. Он не мог сейчас вспомнить, что мешает ему сделать это. Только крайним усилием воли Игорь прояснил рассудок. Память вовремя нащупала нужное слово. «Противно…» Слово, которое отравило ему жизнь! Ещё не хватало, как сказал Серый, приставать и навязываться. Ни у кого ещё «Дракон» не выпрашивал любви на коленях!

И всё-таки он не мог отодвинуться. Рука его, помимо воли, двинулась вдоль тела девушки, провела по её груди, спустилась на живот. Майка, одетая на Ленке, задравшись, обрывалась чуть выше талии. Коснувшись открытой кожи, Игорь замер, пронзённый ещё более острым, уже нестерпимым желанием. Дыхание у него прервалось на вдохе. Его нога, ещё крепче прижав бедро девушки, медленно заскользила вдоль её ноги, а губы уже искали её шею … Ленка не просыпалась, даже не шевелилась, а Игорь вдруг понял: ещё секунда – и ничто уже его не остановит, ни протесты, ни сопротивление, ни даже мольбы. Он просто воспользуется её беззащитностью, заполучит её прямо сейчас, и ему наплевать, что с ними будет потом.

Во всём доме стояла мертвая, звенящая тишина. И в этой тишине он внезапно услышал, как где-то за окном затормозила машина. Резкий, противный, пугающий скрип тормозов. Внутри у Мелихова что-то оборвалось. Вернулся Серый? Он внутренне вздрогнул, прислушиваясь. Тишина. Наконец, автомобиль тронулся и проехал мимо. Наверное, кто-то ехал в гости и искал нужный дом.

Но что-то неуловимо изменилось. Как будто тормоза завизжали не снаружи дома, а где-то внутри самого Игоря. Минута безумия прошла. Мелихов, беззвучно обматерив себя, сжал зубы, оторвался от Ленки и одним рывком отодвинулся на край постели.

«Но вихрь встаёт – и бездна пролегла От правого – до левого крыла…» Игорь вдруг вспомнил забытую строчку того же стихотворения. Что ж, всё верно. Кажется, не обошлось без вмешательства высших сил, но зато Дракон не совершил ужасной ошибки. Правда, радоваться этому он пока ещё не мог. Но уже понимал, как ему повезло, что девушка не проснулась. Он мог потерять её навсегда, безвозвратно… Надо быть осторожным, очень осторожным, не допускать больше подобных срывов. Что делать дальше, Мелихов тоже не знал, но выбора-то не было.

Игорь сел на кровати, спустил ноги и принялся растирать лицо. За окном было серое утро, но дождь, кажется, кончился или едва моросил. Настроение упало до нуля. Однако он снова аккуратно подоткнул девушке одеяло, натянул тренировочные и отправился в ванную – привести себя в порядок. Когда он вернулся, Ленка уже сидела, опираясь на подушку. Под глазами у неё были синяки. Некоторое время они просто смотрели друг на друга.

– Сколько сейчас? – первая проговорила она.

Голосок у неё совсем охрип, и его начал мучить стыд. Девочка больна, а у него на уме только одно…

– Без пятнадцати шесть. Как ты?

– Не знаю… Кажется, температура есть, но не такая высокая. Или я уже свыклась. В голове шумит и горло…

Она не спрашивает, где он спал. Или… знает? Он не был уверен, что не разбудил её. Не могла же она совсем ничего не почувствовать, даже во сне? Почему же не возмущается, не говорит, что ей «противно»? Решила не обострять? И что теперь думает о нём?

Наверняка давно уже всё поняла, не дурочка. Плевать… Мелихов забросил свои планы её нарочитого унижения. Теперь, когда она всё равно его бросила, это было бесполезно, да к тому же опасно. Но и демонстрировать свои чувства, навязываться – тоже позорно. «Пристаёшь, заставляешь, настаиваешь…» – снова вспомнил он и чуть не зажмурился от досады. Ну почему чем больше он старается изображать безразличие, тем больше срывается и выдаёт себя с потрохами?

– Лежи. Принесу тебе чай с лимоном.

– Игорь… Я должна встать. Пожалуйста, попроси Свету найти мои джинсы, они на батарее в Сережиной в комнате. И ещё – где-то мобильный оставила…

– Говорят же тебе, лежи! – рассердился он. – Сейчас вызову доктора, посмотрим, что скажет.

– Ничего он не скажет. Это обычное ОРЗ. Как только Ольга уедет, я отправлюсь домой, – хрипло, но твёрдо сказала Ленка. – Вчера звонил отец, а я телефон отключила. У меня будут проблемы…

– Хорошо, – скрепя сердце согласился Мелихов. – Сейчас всё сделаю.

На душе было тускло. Ленка отправится домой, и он снова ничего не будет о ней знать. Нахлынули новые подозрения. Что там у неё с Серым? Белозерцев долго ждать не будет. Воображение нарисовала сцену, где тот дотрагивается до девушки так, как сегодня Мелихов, и… У Игоря сразу свело скулы. Не может такого быть. Потому что не может быть никогда!

Он желал бы, чтобы Ленка осталась и продолжала болеть у него в комнате. Чтобы она никуда от него не делась… Но…

– Когда Ольга уедет – я сам отвезу тебя, – только и произнёс он, прежде чем выйти.

***

С утра Ленке, и правда, стало чуть легче. Теперь предстояло заставить себя встать. Девушка сделала усилие и села – надо было одеться, пока Мелихов не вернулся. Натянула джемпер и его тренировочные, сунула босые ноги в тапки, порылась в сумке в поисках зубной щётки и потащилась в ванную. Её шатало, как после аттракциона. Девушка пыталась соображать. Так… надо снова принять жаропонижающее, решить все дела с баронессой и срочно ехать домой.

Ленка боялась думать о прошедшей ночи, о том, как они с Игорем её провели, но думать о чем-то другом всё равно бы не вышло. Когда он заботился о ней вчера, укрывал, растирал ноги, Ленка даже через недомогание испытывала нереальное счастье, пускай и обманное. Наверное, Игорь был просто добр, или даже… расчётлив? Ведь он нуждался в её услугах. Неважно… Ночью у неё не было сил размышлять об этом.

А сегодня… Сегодня она проснулась в его объятьях. Сначала Ленка провалилась в мучительный сон. Её сильно знобило, и никак не получалось согреться. Где-то в середине ночи она почувствовала, как придвинулся Мелихов, однако то, что он рядом, сквозь жар и сновидения казалось совершенно естественным, даже закономерным. Как чудесно, что он остался, обнял, не бросил наедине с темнотой и болезнью… Ленка согрелась, ей стало легче дышать, и всё это было связано с его присутствием, с его теплом. Она знала во сне, что её защищают и любят, и это было так просто, так понятно. Надёжные мужские руки держали её всю ночь, охраняя от зла и беды.

Очнувшись утром, Ленка не сразу поняла, где она, и что с ней произошло. Она лежала, с головы до ног укрытая в нежные и крепкие объятья Мелихова. Несколько минут она находилась где-то между небом и землей, без единой мысли. Потом вялым, едва живым червячком в голове шевельнулся рассудок. Он уже понимал, что битва проиграна, но всё ещё старался анализировать: укладывается ли ход событий хоть в какие-то рамки, в логику непонятных, престранных отношений с Игорем. Ленка пыталась оправдаться. Она была больна, к тому же понятия не имела, что Мелихов останется ночевать во флигеле. Рассудок сообщил, что ещё не поздно всё исправить, надо только отодвинуться и встать, и даже призвал на помощь совесть, но… Душою Ленка была совсем на другом свете. Здесь, как и раньше, позволялось мечтать, и мечты сбывались. Призрачные химеры вырастали прямо на глазах и безжалостно топтали всё, что могло им помешать. И девушка почти верила сейчас, что Мелихов небезразличен к ней. Как заколдованный принц, днем он думает, что она чужая ему, а ночью, во сне – любит…

Ленка боялась пошелохнуться. Каким-то десятым чувством она вдруг поняла, что Игорь проснулся. Невольно вздохнула глубже, насколько позволяла его тяжелая рука, лежащая у неё на груди и обнимающая плечо. В ту же секунду он крепче стиснул объятья и… мир окончательно рухнул. Это было не так, как в ту ночь, о которой она так постоянно и мучительно думала. Сейчас всё казалось продолжением какого-то сладкого сна. Ни возмущения, ни желания сбежать девушка не испытывала, напротив, она готова была ответить на его порыв, разделяла его, ощущала родство их тел. Так можно было, наверное, проснуться рядом с мужем. Но ведь Мелихов ей не муж и никогда им не станет! Тогда что же с ней происходит?

Ленка не знала, что такое возможно – забыть про все свои убеждения, гордость и принципы. «Принципы…» Какое смешное слово. В одно мгновенье всё это стало тупым, бессмысленным, несущественным. Только Игорь, его ласковые руки, его тело – вот всё, что существовало сейчас на свете. Ленка отказывалась что-либо соображать. Все доводы разума канули в небытие. Ей хотелось прильнуть к Мелихову всем телом – сильнее, сильнее… полностью слиться с ним, целовать его, раствориться в нем.

Но оставалось что-то ещё. Что-то необъяснимое, находящееся одновременно и внутри, и извне. То ли ступор, то ли остаток забытой мысли… Оно заставляло девушку следовать тому, во что она больше не верила, или забыла, что верит. Выражалось это одним только словом «нельзя», и оставалось живо, хотя сгинули и рассудок, и совесть, и гордость. Сил этому «нельзя» хватало только на то, чтобы не броситься тут же навстречу желанию, настойчивому и уже почти что мучительному. Усилием воли девушка продолжала делать вид, что спит, надеясь только, что Игорь не слышит, как бешено колотится у неё сердце. Должно быть, вскоре исчезло бы и это, последнее препятствие. Ещё одна секунда, одно движенье мужской руки, и она не сможет сопротивляться….

…Всё кончилось в один миг. Мелихов замер, а через мгновение резко от неё отодвинулся. Ленка слышала, как он встал, оделся и вышел из комнаты.

Она всё ещё чувствовала тепло его тела, но боль одиночества уже вползала в душу холодной змеей. Вползла и ужалила. Яд моментально разнёсся по крови, всё вернулось на свои места и снова приобрело пошлый, ничтожный смысл. Ночью Игоря пригнал к ней обычный холод, и вряд ли он понимал, кого обнимает. Спросонья, ещё не отойдя ото сна, он ощутил рядом с собой женщину и среагировал рефлекторно. Сработал обычный мужской инстинкт. Очухавшись, осознав, кто с ним, Мелихов оставил её в покое, словно отодвинул невкусную, остывшую порцию. Игорь и не думал её домогаться. Те «шестьдесят килограммов», которые были ему желанны, лежат, как он вчера и сказал, в гостиной. Прояви сейчас Ленка оскорблённую гордость, он бы лишь посмеялся. Сложил руки в извинительном жесте и шутливо попросил прощения.

Она окончательно проснулась и пришла в себя. Ничего не изменилось, разве что в ней. Это она оказалась готовой растоптать своё самолюбие ради нескольких секунд наслаждения! Значит, вот как это бывает с нелюбимыми женщинами, которых она так поспешила осудить… Женская слабость, так это называется. Унижение с новой силой нахлынуло на неё. Ленка презирала себя за то, что не выдержала до конца. Как она сможет теперь уважать себя? Как будет презирать её Мелихов?

Но… ведь Игорь ничего о её состоянии не знает, и знать не может. Он думает, что она спала. Значит, пусть и дальше так думает. Её тайна останется при ней.

Равновесие немного восстановилось в душе девушки. Но всё вокруг померкло, стало ещё более тёмным, чем раньше. Болью в горле и ломотой в ногах вернулась болезнь. От яркого сна и следа не осталось – Ленка вернулась в реальность. Отряхиваясь, осматривая себя со всех сторон, вернулся посрамлённый рассудок. Осуждающе покачивая головой, совесть доставала свою пилу. И, зализывая глубокие раны, тяжелой поступью в душу вернулась гордость. Ей, покалеченной, Ленка сейчас была рада больше всего – именно она поможет прожить этот день, продержаться ещё немного.

Девушка встала перед зеркалом – зеркало отразило ей нечто кошмарное. Ну и видок! Вечером она даже не успела снять тушь с ресниц – под глазами, конечно, образовались черные разводы. А сами глаза были совершенно больные. И Мелихов видел её такую утром, кошмар… Впрочем, какая разница! Покачиваясь от слабости, она умылась, почистила зубы и как раз успела причесаться, когда появилась горничная.

– Джинсики совсем высохли, – проворковала Светка, – я погладила. А носочки тебе новые принесла, свои распечатала! Твои совсем чёрные были. И туфельки у камина просохли, я их почистила.

Ленка удивленно подняла глаза – с чего вдруг такая забота? Потом бросила взгляд на неприбранную постель, смутилась и, сделав усилие, начала расправлять одеяло.

– Не надо, не надо, я всё уберу! – любезно пообещала горничная и зашептала. – А эта уже проснулась! Лежит, потягивается. Специа-ально не встает. Ждёт, чтобы Игорь её увидел.

– А где он?

Не успела девушка спросить, как Мелихов появился сам – в руках он нёс поднос с двумя чашками и блюдце с бутербродами и сладостями. Горничная придвинула к кровати столик и поспешно удалилась.

– Позавтракаем здесь, – заявил Игорь. – Чай с лимоном – тебе надо больше пить. Давай, присаживайся.

Ленка боялась смотреть на него, но Мелихов, кажется, не придавал никакого значения ночной истории. Ну, заснул, случайно придвинулся… А там… Очерёдное недоразумение, ляп, или, как он выражается, косяк, о котором и помнить-то незачем. Даже извиняться не надо, потому что не очень-то и хотелось. Вот и ей самой надо поскорее об этом забыть!

Ленка взяла чашку и с удовольствием сделала глоток – тепло разлилось по всему телу.

– Алик тебе пахлаву испек – весь вечер возился, – сообщил Игорь, отправляя в рот изрядный кусок пропитанного мёдом лакомства. – «Это, – говорит, – для хозяйк. Для гость не давай, этот каланча плохой». И когда он умудрился её разглядеть? Даже в коридор не выходил. Я ему сказал, что ты заболела, так он тебе сейчас какую-то адскую смесь готовит – с мёдом и перцем…

– Алик не любит высоких женщин, – через силу улыбнулась Ленка. – Наверное, потому, что сам маленький.

Вкуснейшая, но слишком сладкая пахлава раздражала больное горло, и девушка положила надкусанный кусочек обратно. Мелихов тоже быстро закончил завтрак и глянул на неё слегка неуверенно, словно хотел что-то уяснить для себя. Наверное, не знает, в состоянии ли она вступать в переговоры с баронессой. Ленка решила перейти к делу.

– Игорь, нам надо решить с Ольгой как можно быстрее. Серёжи нет, а как продлить запись, я не знаю. Если, ты не передумал, конечно, – сочла нужным добавить она.

– Да, ты права, – кивнул он. – На сколько времени мы можем рассчитывать?

– Понятия не имею.

– Ладно. Сориентируемся по обстановке – пойдёшь и включишь, прежде чем выйдем в гостиную. Прости, что так получается… а то заставил бы тебя отлежаться. Ты меня так напугала вчера…

Мелихов прервался и бросил на неё быстрый взгляд, а девушка почувствовала, что краснеет. Нельзя, нельзя, чтобы он понял по её виду…

– Ничего. Просто вирус. Сейчас ещё одну таблетку выпью… – глядя куда-то в сторону, прохрипела она.

И уже совсем не к месту добавила:

– Я твою майку возьму постирать…

В дверь очень тактично постучались.

– Встала-таки мадам наша! – удовлетворённо доложила Светка. – Я ей говорю: «Игорь просил позвать, когда вы оденетесь». Так что пришлось ей обломаться. Я уже даже постель убрала.

– Что она делает?

– Ждёт.

– Отлично. Накрывай ей в гостиной. Мол, мы уже позавтракали, а столовой почти не пользуемся, ясно?

– Ага! – с заговорщицким видом кивнула горничная и ушла.

– Пойдём вместе, – Мелихов протянул руку, чтобы помочь Ленке встать.

– Мне надо переодеться, – робко намекнула девушка.

Смешно было просить его уйти после ночи, проведённой под одним одеялом. Но он только кивнул:

– Давай. Пойду, воздуха глотну. Впрок…

***

Переодевшись, Ленка отправилась в комнату Серого. Включила аппаратуру, забрала мобильник; выйдя в коридор, заперла за собой дверь и тут только вспомнила про диктофон. Пришлось возвращаться. Когда она, наконец, вошла в гостиную, Игорь уже сидел напротив баронессы и, усердно высматривая что-то на потолке, барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

Почти одновременно в комнате появился Виктор, впервые увидел гостью и растерялся – новых указаний от Мелихова тренер не получал.

– Здрасьте, – неловко поздоровался он.

– О, рада познакомиться! – Ольга была по-прежнему хороша, свежа и выглядела ещё лучше, чем вечером. – Вы – тренер Игоря! Я видела вас по телевизору.

– Когда же? – удивился Виктор. – Вы ведь вчера в дороге были.

– Да не вчера! Я смотрела прямую трансляцию, в Германии, а потом – сразу на самолёт и сюда!

Тренер с нескрываемым восхищением рассматривал молодую женщину – она произвела на него сильное впечатление. Помрачневшая Светка со звоном поставила на журнальный столик тарелку и чашку.

– Витя, завтракай у себя, – приказал Игорь. – У нас разговор.

Тот неохотно кивнул и вышел. Ленка сразу же плюхнулась на диван и откинулась на подголовник. Температуру-то она сбила, но голова кружилась от слабости, очень хотелось лечь. Однако наступал самый ответственный момент. Девушка тайком сунула руку в карман и включила диктофон.

– Такой приятный мужчина… Зачем ты его прогнал? Ай-яй-яй, Мелихов… – улыбалась гостья.

– Начинай уже, а? – тоскливо вздохнул Игорь.

– Что за спешка? – пожала плечами Ольга.

– Желаешь ещё погостить?

– А почему бы и нет?

– Потому что я от тебя устал. Давай, выкладывай, и закончим.

– Ну дай хоть дожевать… – она ела с заразительным аппетитом.

– У мамочки покушаешь.

– У мамочки так не кормят.

– Оля!

– Раньше ты называл меня Лялькой… Помнишь?

– Говори или уходи.

– Ну, ладно, торопыга, – пожала плечами баронесса. – Я тут подумала… Много думала эти дни. Конечно, я жутко соскучилась по Настёне. Но что мы будем кидаться ею, как мячиком – из одних рук в другие. Для детской психики это вредно. И потом, девочка уже привыкла здесь…

Она сделала многозначительную паузу, наблюдая за реакцией Мелихова, но тот спокойно смотрел, дожидаясь продолжения. Внезапно Ольга повернулась к девушке:

– Леночка, ты плохо выглядишь сегодня. И зря не красишься по утрам. Я, например, всегда встаю раньше Томаса, чтобы выйти к нему уже…

– Мне не поможет, – отрезала Ленка.

– Заболела? – догадалась баронесса, услышав её хриплый голос. – Бедняга! Иди ложись, мы сами тут разберёмся.

– Продолжай, Оля, – жёстко сказал Игорь. – Ближе к делу.

– Ну, что же… – пожала плечами та. – Короче, я могла бы оставить с тобой Настю ещё на какое-то время. Но…

– На какое-то время? Оля, ты за кого меня принимаешь? Давай конкретно.

– Ну, хорошо. Просто оставить Настю с тобой… Я знаю, ты её очень любишь, и желаю вам обоим добра. Я готова не вмешиваться, но… Ты ведь понимаешь, о чём я?

Он молчал. Дальше играть было невозможно, и женщине пришлось, наконец, раскрыть карты.

– Мне будет тоскливо. А значит, мне положена компенсация – ты согласен?

Ленка бросила на Мелихова быстрый взгляд – помнит ли он, что о деньгах Ольга должна заговорить первая. Он помнил и продолжал делать вид, что внимательно слушает. На лице у боксёра появилась брезгливость, а баронессе пришлось продолжать.

– Ты у нас сейчас в шоколаде, Игорёчек. Мне тоже полагается вознаграждение. В конце концов, это я родила тебе дочь!

– «Собственноручно», – усмехнулся чемпион.

Он ничему не удивлялся. Зато Ленка, хотя и знала, о чем пойдёт речь, пребывала в шоке. До последнего момента она не верила, что баронесса так откровенно потребует денег. С такими людьми в своей жизни девушка ещё не встречалась и теперь во все глаза разглядывала эту «мать».

– Вот именно! А что ты на меня так смотришь, Лена? Вот роди сама, а потом смотри! Я на два года из карьеры выпала… Кто мне это возместит?

– Дальше, – коротко потребовал Мелихов.

– Что – дальше? Я жду твоих предложений.

– Нет, это я жду твоих предложений.

– Ну, хорошо! – Ольга, видимо, устала ходить вокруг да около. – Полтора миллиона.

– Узнала сумму моего призового?

– Это не сложно.

– И на что я, по-твоему, должен растить ребёнка? – прищурился Игорь.

– Ты ведь мужчина, заработаешь. Твой ведь ребёнок! Ты его так хотел… Сколько лет мне ещё на подиуме осталось? Два, три? Мне скоро тридцать.

– А барон тебя не кормит? Оль, ты бедствуешь?

– Он не даёт мне работать! Поймай разницу! Мне не в кайф получать подачки из его рук. Я должна быть свободной в расходах, а не лизать его всякий раз, когда мне захочется что-то купить.

– Ну, это понятно, – кивнул Мелихов. – Только имей в виду – я должен был расплатиться со штабом, эти обязательства уже вычли из моего призового фонда и по моему распоряжению перечислили деньги людям. Остался лимон.

Баронесса нахмурилась.

– У тебя и штаба-то нет.

– Тренер, водитель, юрист, врач, катмен, охранник…

– По сколько же им перечислили? Дай прикину… Так, ну, тысяч двести баксов, не больше. Так что не лепи мне тут.

Мелихов почти восхищенно покачал головой:

– Классно ты бабки считаешь! Чужие.

– Ну ладно… Пусть миллион триста.

– Дорогая, оставь мне ещё хоть сотню.

– Ты и так меня ограбил.

– Я – тебя? – Мелихов даже засмеялся. – Мать, да ты совсем наглость потеряла.

– Как хочешь! – отрезала она. – Я могу подождать. Вернётся Настя из санатория – посмотрим, с кем она захочет остаться.

– У тебя есть сомнения на этот счет?

– Ну, конечно, ты настроил её против меня! Но существует закон!

– А знаешь, – прищурился он, – если ты пообещаешь, что не бросишь Настю на няньку… Станешь ею заниматься: готовить к школе, водить по врачам… Может, девочке, и правда, с тобой будет лучше?

– Тебе отлично известно, что мне некогда! Раньше ты не приближался к ребёнку – вот теперь и займись, – отрезала Ольга и скривилась. – Ну, хорошо… Оставлю тебе ещё пятьдесят – на первое время. Чтобы Настя не нуждалась.

– Какая ты добрая! – усмехнулся он. – Ладно, заканчиваем торг. Я детьми не торгую. Ты снова решила ограбить меня – у тебя прошло. Забирай все деньги без твоих подачек. Лимон триста твои, и чтоб я тебя больше не видел.

– Игорь, разумный выбор! И смотри – тебе достаётся куда больше. Титул, дочь, любимая девушка… А я – одна с толстым мужем. Меня пожалеть надо!

– Поверь, мне тебя очень жалко, – совершенно искренне ответил Мелихов.

Ленка внимательно смотрела на него. От его вчерашнего нервного раздражения и ненависти не осталось и следа. Казалось, Игорь просто делает нечто вынужденно неприятное, с чем хочется побыстрее покончить, например, отлепляет жвачку от подошвы ботинок.

– Томас на тебя очень зол, а заодно и на меня, – неожиданно плаксиво сообщила им Ольга, словно лучшим друзьям. – Не хотел отпускать, но я объяснила, что еду к дочке и к маме…

– А чего ему на меня злиться? – удивился Мелихов.

– Похоже, всё ещё ревнует. К тому же он снова кинул против тебя кучу бабок, и всё потерял. Для него это копейки, но он такой жадный… А я ведь ему говорила – Дракон выиграет. А он только хуже от этого распалялся. Говорит, ничего твой чемпион липовый не стоит.

Ленка с Игорем переглянулись, а баронесса встала – она добилась своего, разговор был закончен.

– Наверное, деньги у тебя на счету? – деловито спросила она, застёгивая сумочку. – Когда мне подъехать? Или встретимся прямо в банке? Лучше сразу перечислить деньги на мой счет.

– Я снял их вчера. Ради счастья никогда тебя больше не видеть.

Ольга подняла брови.

– Ты отдашь мне наличные?

– Сейчас принесу, подожди, – сообщил Мелихов и отправился к себе в комнату.

– Света! – тут же позвала Ленка.

Настала пора и ей выходить на сцену. Появилась горничная.

– Света, позови Виктора, и сама оставайся.

Лицо у баронессы стало настороженным.

– Это ещё зачем?

– Да не волнуйся ты так, – произнесла девушка.

Горло у неё саднило, говорить было больно. Она с трудом поднялась, вышла в столовую и достала из ящика буфета приготовленную бумагу. Игорь не заставил себя долго ждать. Когда он появился, в руках у него была раскрытая сумка, полная упакованных в бумагу пачек. За ним шли Виктор и Светка.

– Сядьте, – попросила Ленка, указав тренеру и горничной на диван. – Оля, нам нужны свидетели. Игорь больше не будет играть на твоих условиях, это в последний раз. Ему надо растить дочь, и он… ради твоей наживы…

У девушки перехватило горло, но она сглотнула несколько раз и продолжила:

– Он не станет без конца рисковать своим здоровьем… Больше ты сюда не приедешь и Настю не побеспокоишь, или сделка не состоится. Вот расписка. Если согласна – указывай сумму.

Ольга схватила бумагу и пробежала глазами текст. Она напряжённо думала, покусывая губы.

– А при чем тут долг? Я ничего возвращать не буду.

– Это всего лишь подстраховка. Ты ведь не рассчитываешь, что мы поверим тебе на слово? Расписка в другой форме не имела бы никакого смысла. А чего ты волнуешься? Ты же не собираешься нарушать условия.

– А если я не буду ничего подписывать?

– Не получишь денег.

– И пойду в суд! Тогда и поторгуемся.

Момент был напряжённый – этого Ленка и опасалась. Но она должна была сыграть свою роль до конца – так, чтобы Ольга поверила. Девушка пожала плечами и устало вздохнула.

– Иди… какая нам тогда разница – сейчас ты пойдёшь или потом снова заявишься? Так хоть средства на адвокатов останутся. Мы долго думали с Игорем. Если ты начнёшь процесс, мы эти деньги лучше положим на то, чтоб его выиграть. Дешевле обойдётся, чем кормить тебя постоянно! В России, если ты помнишь, очень сильна коррупция, а мы уже прощупали нужных людей. За такие деньги любой суд будет наш. Или ты готова платить больше?

На месте баронессы Ленка бы на это не купилась. Ольге достаточно пригрозить тем, что будет добиваться встреч с дочерью, и…

Но в глазах у гостьи появилась заметная озабоченность. Ленка старалась скрыть напряжение и спокойно смотрела на баронессу, пытаясь угадать ход её мыслей. Если Игорь, и правда, не испугается суда, и начнется процесс… Это силы, время, и, разумеется, деньги. Зачем это Ольге? Для чего вести борьбу за ребёнка, который абсолютно не нужен? Она, конечно же, приехала сюда не швыряться деньгами, а заполучить их. Те самые деньги, которые Мелихов, разорвав упаковку, медленно выкладывал прямо перед ней на журнальный столик. Миллион триста тысяч долларов наличными.

И баронесса решилась.

– Да ладно, не проблема, подпишу, – пожала плечами она, не отрывая взгляда от купюр.

– Считать будешь? – спросил Игорь.

– Да, посчитаю! – она протянула руку к пачке.

– Сначала – расписка, – проговорила Ленка.

– Не обманете? – напряжённо засмеялась Ольга, но послушно взяла ручку, вписала сумму и поставила автограф.

– Напиши в скобках сумму прописью и укажи дату! – приказала девушка.

Баронесса молча выполнила указания, нетерпеливо отодвинула от себя документ и тут же принялась, хватая со стола пачки, быстро пересчитывать купюры ловкими, как у профессионального шулера, пальцами. Её губы шевелились, а взгляд стал отрешённым.

Это продолжалось минут пять-семь. Ленка оторопело наблюдала эту, полную чудовищного великолепия, сцену. Она с трудом верила в происходящее.

– Всё верно, – Ольга, наконец, подняла голову. – Игорь, прости, конечно, что так вышло… В общем, расшаркиваться не буду, да?

– Переживу, – усмехнулся он. – Ты ведь всё поняла сейчас? Больше ты не будешь притязать ни на Настю, ни на мои заработки. Вспомни, что обещала при разводе.

– Говорю же тебе, так получилось. Жизнь заставила.

– Больше не получится, – заявила Ленка.

Сейчас она презирала баронессу всей силой своей души.

– Почему ты так уверена, детка? – Ольга уже спрятала деньги в сумку, встала, крепко держа её, и тон у неё стал наглее. – По закону я всё ещё мать.

Поймав взгляд Игоря, женщина сразу отшатнулась к дверям и вытянула руку вперёд, словно защищаясь.

– Но, но… Поаккуратнее.

– Расписка доказывает, что ты отказалась от ребёнка за деньги, – сказала девушка. – Ты будешь нам должна эту сумму, если приблизишься к Насте.

– Это просто бумажка! Я скажу в суде, что меня вынудили, мучили, угрожали дочери, – продолжала дразнить гусей баронесса, – и никаких денег я не брала.

– Есть свидетели, – Ленка кивнула на тренера.

– Подкуплены! Заинтересованные лица!

– Тварь… Хочешь сделать мою жизнь невыносимой, да? – не выдержал Мелихов. – Всегда висеть надо мной домокловым мечом! Изводить Настю! Да только появись здесь ещё раз! Знаешь, чем шантажисты заканчивают? Смотришь кино?

Ленка испугалась – угрозы им сейчас не нужны.

– Не надо, Игорь, – она сделала упреждающий жест. – Оля говорит ерунду, долговая расписка составлена по закону.

– Пожалуюсь Томасу, и он оплатит мой долг. Скажу, что вы не подпустили меня к дочери, а я… – на ходу искала варианты вымогательница.

Казалось, ей нравилось глумиться над ними, ходить по лезвию ножа и наблюдать, как бледнеет от ярости бывший муж. Это действовало на него просто ужасно. Но и Ленку уже трясло от негодования. Она жестом остановила гневное движение Мелихова, глаза у неё сверкнули.

– Оля больше не придёт, – тихо, но жёстко произнесла она, обращаясь к Игорю, но глядя прямо на женщину. – Я думаю, она вправе услышать, что у нас есть видео– и аудиозапись всего этого разговора.

Баронесса впервые за всё время побледнела.

– Что? Запись? В суде… в суде это недействительно, – пробормотала она.

– Почему? Это же просто домашнее видео. При рассмотрении гражданских дел суд согласится его посмотреть, чтобы определить отношение к ребёнку. Для этого не нужны никакие санкции, – уверенно сказала Ленка. – Но до суда не дойдёт. Думаю, ни один твой муж – нынешний или последующий – не обрадуется тому, что увидит. Мы можем в любой момент показать фильм Томасу. И сделаем много-много копий.

– Вы… вы блефуете.

– Вон в том углу камера, – спокойно указала рукой девушка.

Гостья дёрнула головой, уставившись на маленький глазок у дверного проема.

– Кстати, как ты вчера рвалась ко мне в койку, там тоже есть, – усмехнулся Игорь. – Такое лирическое кино. Подарочек для барона. Вряд ли он захочет оплачивать после этого твои долги. Или лучше сразу – в Интернет?

Несколько секунд Ольга молчала.

– С самого начала… – уставившись на Ленку в упор, неожиданно начала она, – с самого начала я знала, что ты опасна, что от тебя следует ждать неприятностей! Вот было такое чутьё! Откуда ты взялась-то, сучка хромая? Ладно, меня ты уничтожила. Думаешь, Мелихов будет с тобой жить? Мужчины – существа неблагодарные! Когда он тебя выкинет – вспомни меня!

– Никто никогда про тебя не вспомнит. Ты умерла. Ты больше не сунешься сюда. Мы забудем с Настей, как тебя звать, – произносил Игорь, подходя к ней всё ближе и ближе. – А теперь убирайся. Иди и прожирай деньги, за которые продала свою дочь. И когда-нибудь они станут колом в твоей пасти… так, что не сможешь дышать.

Приблизившись к ней вплотную, он резким движением плеча выпихнул Ольгу в открытую дверь и захлопнул её перед самым носом бывшей жены. А потом совершенно без сил рухнул в кресло.

Все пребывали в немом оцепенении. И только когда услышали, как отъехала машина, смогли пошевелиться. Ленка бросилась в комнату Серого и выключила запись. Игорь зашёл следом за девушкой:

– Нормально получилось?

– Надеюсь. Не хочу ничего перематывать и проверять – боюсь испортить. Сережа вернётся, скажи, чтобы разобрался, ладно? Диктофон обработаю дома.

Ленка вспомнила про свой мобильный, включила его и теперь в ужасе читала сообщения о том, кто и сколько звонил ей вчера – пять раз мама и одиннадцать раз отец.

– Игорь… Мне надо домой, побыстрее.

Пока разбирались с Ольгой, она ещё как-то держалась, а сейчас уже еле стояла на ногах.

– Может, ещё полежишь, отдохнёшь?

– Нет.

– Хорошо. Одевайся, поехали… – коротко кивнул он.

– Я лучше вызову такси…

– Угу… уже вызывала вчера. Давай, собирайся.

***

Ленка села не сзади, а рядом. Надо было поблагодарить её, обсудить ситуацию, но нужные слова не шли. Неизвестно почему, но Мелихов почувствовал вдруг надежду. Мысль о потерянных деньгах ушла на последний план – с этим Игорь уже смирился. Разборка с бывшей женой вновь сблизила его с девушкой, показав, что они – всё ещё одно целое. А эта ночь… Он много отдал бы, чтобы узнать, почувствовала ли Ленка хоть что-нибудь или даже не помнит, что лежала в его объятьях.

– Как бы Настю не заразить. Надо переселить её к маме в комнату… – Ленка, как обычно, первая нарушила молчание.

– Как думаешь – Ольгу мы вырубили, или она ещё побарахтается? – спросил Мелихов.

– Я бы на её месте не стала. А она – умная женщина, сразу видно. Знаешь… Я даже к ней испытала вчера что-то вроде… восхищения, что ли. Как она держится, и вообще – какая… Не знаю, как выразить… В общем, я понимаю, почему ты полюбил её.

– Вот спасибо! – хмыкнул Игорь. – Ничего кроме омерзения, я к ней больше не испытываю. Могла бы догадаться вчера.

– Я догадалась сегодня… После того, как она заговорила о Насте, – голос у Ленки изменился, – так, словно это не дочь, а… машина или шуба.

– Кстати… ты слышала, что она о Томасе ляпнула? Что он ставил против меня.

Ленка задумалась.

– Не знаю, Игорь, – наконец, произнесла она. – Думаешь, это барон писал анонимки? Там был такой специфический русский сленг…

– Может, кого просил. А может, и сама Ольга…

– А как это проверить? Слушай, а помнишь, Гурьковы просили переслать им все письма?

– Ну.

– Я тогда отправила сразу, на следующий день. Надо бы рассказать им и эту версию.

– Пожалуй.

– Господи, хотя бы знать, что опасность миновала! – в сердцах воскликнула девушка.

– Понимаю… Вы уже подустали с Настёной…

– Дело не в этом! Ничего не устали! – возмутилась Ленка.

– А в чём тогда?

Мелихов с нетерпением ждал ответа.

– Сам знаешь, – буркнула она. – Не задавай глупых вопросов.

У неё перехватило горло, и она закашлялась.

– Совсем хреново?

– Говорить больно.

У неё зазвонил мобильник, и Игорь безошибочно определил, кто это. Объявился, наконец…

– Серёжа! – возбуждённо заговорила в трубку она, схватилась за шею и засипела. – Да я это… Просто простыла. Ты где пропал? А-а-а… Ага. Всё прошло, как по маслу. Только ты приезжай поскорее в Жаворонки и обработай запись. Надо её размножить и хранить где-то ещё. И на диктофон тоже записала, на всякий пожарный. Ну… да, почти всё, Игорю удалось отстоять только ваши премиальные… Что? Серёж. Прекрати… Где надо!

Ленка вдруг смутилась и снова принялась откашливаться. Что, интересно, Белозерцев спросил у неё? Не иначе как где она ночевала…

– Да, мы едем домой, меня Игорь везёт. Нет, не надо. Я совсем больная, Серёж. Нет, я сказала, сегодня не надо. У меня проблема с родителями. Всё, давай…

Она нажала отбой и повернулась к Мелихову.

– Говорит, не выехал вчера, что-то сломалось. Будет у тебя только к вечеру.

– Кстати, про премию… – начал Игорь, делая вид, что остального разговора не слышал. – Как и договорились, процент твой, оставшихся денег хватит. Да ты больше заслужила, просто не могу никого обидеть. И за сегодня, как обещал – заплачу.

Он намеренно перевёл разговор на деньги, зная, что это её коробит.

– Нет, Игорь, это твой призовой! Виктору и Марку ты обязан. Не знаю, как ты будешь разбираться с Серёжей, но я этих денег не возьму, – замотала головой девушка.

– Почему? Ты работала.

– Мы так не договаривались. И вообще… не собираюсь грабить Настю. Я не дурочка, прекрасно вижу – у вас ничего не остается.

– Это я дурак, надо было заплатить тебе прямо сегодня, – упрямо произнёс Мелихов. – Бабки у меня дома – там всем хватит. А мне… Всё равно придется как-то теперь зарабатывать.

– В каком смысле? – насторожилась Ленка. – Тебе же Гурьковы будут зарплату платить… До следующего боя.

– Я рассчитывал на эти деньги. Промоутеры мне погоды не сделают, я совсем на другое надеялся! Собирался встать на ноги, наконец! – Игорь с досадой поморщился. – Она снова подрубила меня под корень. Мне надо чувствовать себя человеком, понимаешь? Столько лет на ринге, который год – чемпион… А снова копейки считать должен!

– Гурьковы тебе солидно положили, – удивилась девушка. – Сколько же тебе надо, чтобы чувствовать себя человеком? Чтобы каждый месяц Вике по «лексусу» покупать?

– Ага, и для этого тоже, – легко ответил он. – А что?

– Да нет, ничего. Значит, я в твоих глазах не человек? Или мои родители, к примеру? Спасибо, хоть знать буду…

– Что за бред?

– Ты же сам сказал!

– Я про себя говорил. У каждого своё восприятие жизни.

– А по-моему, это не восприятие, а понты. Ты сам себя загоняешь в угол… каких-то неестественных потребностей. Без которых другие живут и не парятся.

– А я заработал право жить, не как все! Потому что рискую каждый раз, не как все! И имя моё кое-что значит.

– Ну да… А знаешь, тут Ира рассказывала, сколько денег Брюсов отдаёт на благотворительность.

– И что? – нахмурился Мелихов.

– Просто, по-моему, только ради этого и стоит иметь так много… чтобы другим помогать. Ну, какая ещё радость от богатства? Сколько человек может истратить на себя?

Нет, она ещё будет учить его, как тратить деньги!

– Да я и так только благотворительностью и занимаюсь! – разозлился он. – Вот сегодня, к примеру – не заметила случайно? А ещё сестра, мать и друзья! Всем от меня чего-то надо.

– Может, не в те фонды вкладываешь? Нет, конечно, я понимаю… – словно специально выводила его из себя девушка. – Такие женщины, как Ольга или Вика дорого стоят, да? И когда женишься на них, и когда разводишься…

– Ну, что ты! – в душе Игоря поднялись горечь и обида. – Дороже обходятся совсем другие. Когда платишь не деньгами, а… кровавыми слезами. А Вика… Она меня любит, не заметила? Я вот сказал ей, что бабок нет и не будет. А она не сбежала. Показатель, правда?

– Я знаю… – тихо сказала Ленка.

– Что – знаешь?

– Что Вика тебя любит.

– Вот видишь! – развеселился Мелихов. – Это ценить надо. Не так часто встречается, чтобы…

– И как же ты собираешься зарабатывать? – перебила его девушка.

– Есть у меня идейка.

– Тоже ресторан откроешь? – она, кажется, устала от разговора.

Он не ответил, а Ленка откинулась на спинку кресла и прижалась виском к стеклу. Они уже подъезжали.

Игорь раздражённо думал о её нравоучениях. Привыкла жить в своей скромной норке! Если ей ничего не надо, это не значит, что… «А ведь и правда, – вдруг осенило его, – Ленка – единственный человек, которому не нужна моя помощь, предлагаешь – и не берет». И единственный, на кого ему хочется тратить. Вот и приходится придумывать, как заплатить ей за операцию. Мелихов тряхнул головой: в первую очередь ему нужны средства именно на это. Хоть и не бешенная вроде сумма, но Марк объяснил, что нормальная реабилитация может стоить ещё столько же, сколько сама операция – массаж, физиотерапия. Игорь сам помнил, что это такое. Так что иная благотворительность подождёт.

– Приехали? – девушка подняла голову.

– Угу…

– Игорь… – нерешительно начала она. – Ты очень по Насте соскучился?

– Соскучился.

– Заходить будешь?

– Как скажешь… А что?

– Я хотела тебя попросить… Только не обижайся! Не ходи к нам сегодня. Не представляешь, что сейчас будет.

– После вчерашней трансляции? – рискнул спросить он.

– Да, – коротко ответила Ленка.

– Ничего не будет. Скажешь, Мелихов козел. А ты ни при чём.

Он припарковал машину и повернулся к девушке. Наверное, в его взгляде было что-то такое, что она не спешила отстёгивать ремень. Игорь и сам не знал, какой реакции он ждет, просто снова пытался пробиться сквозь возведённую ею стену.

– Так и скажи! – повторил он. – Так ведь и есть, верно?

– Верно, – спокойно повторила Ленка. – Только это не прокатит. Мне тогда запретят с тобой общаться, и я не увижу Настю.

– А-а-а… Ну да… – саркастически закивал он. – Есть и другой вариант. Наври, что у нас… отношения. Тогда останутся только два человека, которые будут знать, что это не так.

– Два? – растерянно спросила девушка.

– Ага. Ты и я. Ах, прости, забыл, ещё Белозерцев.

Она отвернулась и уставилась перед собой. Потом выдернула ремень и вытянула с заднего сиденья сумку.

– Во вторник Насте к логопеду. Если я разболеюсь, мама отвезёт, – Ленка уже открыла дверь и поставила ногу на тротуар.

Интересная для Мелихова тема была закрыта, и он почувствовал дикую досаду. Хотелось схватить девушку за руку, усадить на место и выпытать ответы на все вопросы. Но она снова ускользала от него. Игорь лихорадочно соображал, что бы такого сказать – побольнее, чтобы не ехать домой совсем уж оплёванным.

– Ладно, – согласился он. – Тогда я, и правда, поеду, посмотрю Викусе новую тачку. Давно человек просит – под цвет сумочки.

Ничего лучшего он придумать не смог, и, хотя самому было противно, с удовлетворением заметил, как по лицу девушки пробежала тень.

– Знаешь что? Дай мне тысячу рублей, – неожиданно зло произнесла она.

– В смысле?

– В прямом. Строишь из себя крутого, а за логопеда плачу я.

– Прости, я забыл, – растерялся Мелихов и полез за деньгами. – Десять занятий, да?

Он отстегнул десятку и протянул девушке. Та сунула деньги в карман.

– Надеюсь, на лимузин теперь хватит? – саркастически спросила она, вышла и громко хлопнула дверцей его дорогущей машины.

Игорь несколько секунд наблюдал, как Ленка, прихрамывая, идёт к подъезду – совсем больная, но с высоко поднятой головой. Мелихов завёл мотор и медленно поехал вдоль дома. Плевок снова попал в него самого.

Игорь вспомнил, как Ольга призналась сегодня, что с самого начала опасалась Ленку. А он? Дракон никого и ничего не боялся. Но он так и не смог ни разу одержать верх над этой девчонкой. Откуда же она черпает силы, почему всем приходится с ней считаться? И он сам – постоянно рассчитывает на её помощь.

Ленкин характер по-прежнему оставался для него загадкой. Мелихов не знал ни одну девушку, которой мог бы так восхищаться. Сегодня ночью он украл частичку её тепла… Но что толку, если она никогда не посмотрит на него любящими глазами? Самую желанную на свете женщину он, скорее всего, никогда не получит.