Когда раздался звук поднимающегося лифта, я была очень спокойна.

После той истерики по поводу предыдущей записи (существовала она или нет — не важно) я твердо решила вести себя более хладнокровно во время предстоящего скандала.

Когда Джордан вошел, меня практически не было видно в кресле в темном углу комнаты. Он был одет в легкие мокасины и джинсы. Я молча наблюдала, как он вешает кожаный пиджак, просматривает почту на столике в прихожей.

Он прошел мимо и стал возле окна, рассматривая раскинувшийся внизу город, огоньки в долине, освещающие сгустившийся сумрак. Он выглядел богатым и успешным, спокойным и четко себя контролирующим. Он был вопиюще нормален. Сейчас он казался совершенно не способным на те мерзкие поступки, в которых я собиралась его обвинить. Разве не должны быть у чудовища рога и копыта?

Он повернулся и увидел меня в тени.

— Привет, — сказал он. — Было так тихо, что я даже подумал, будто тебя нет. — Он приблизился ко мне и поставил на ноги. — Я скучал по тебе. Я не мог дождаться, когда же наконец приду домой и мы сможем всю ночь трахаться.

Он попытался меня поцеловать, но я отвернулась, и он ткнулся губами мне в щеку.

— Ты смотрела видео? — спросил он. — Я его специально для тебя оставил.

— Да.

— Ты была такой страстной! После того как ты отправилась спать, я пересматривал его много раз. Возбуждение до сих пор еще не прошло. Вот только хотелось бы, чтобы грудь у тебя была побольше. Надо подумать о ее увеличении.

— Увеличение груди!

— Да, мне очень нравится, какой ты стала худенькой и стройной, но грудь при этом совершенно исчезла. Я хотел бы, чтобы сверху ты была побольше. Не гигантской, просто побольше.

Я убрала его руки со своей талии и отступила назад.

— Нам нужно поговорить.

— Может, лучше трахнемся сначала? А потом будем разговаривать хоть до хрипоты.

Я успела привыкнуть к его грубости. Когда ему хотелось секса, его мозги были повернуты только в одном направлении, охладить его пыл было невозможно. Поначалу я, как и он, наслаждалась каждой новой порцией страсти, но теперь не могла понять, как мне удалось внушить себе, что это здорово. Я ненавидела то, какой я стала, выйдя за него замуж, а он увлекал меня все дальше и дальше в пустоту.

Я слишком много пила, принимала слишком много наркотиков и сильно себя запустила. Постепенно моя самооценка понизилась до предела. Я потерялась как личность. Был только он, он, он… Я стремилась сделать его счастливым, но что бы я ни пробовала, этого было недостаточно. Необходимо было бежать от него, но я понятия не имела, где можно спрятаться, чтобы он меня не нашел.

Я обошла диван, так что он разделял нас, и спросила:

— Кто тот мужчина на кассете вместе со мной?

Он был озадачен.

— Мужчина?

— Да. Кто это был?

— Э… я?

— Не лги мне. Не тот случай. Кто он такой?

— Не понимаю, о чем ты.

— Твою мать, ты прекрасно знаешь, кто он. Не смей это отрицать!

— Не знаю.

Не успела я опомниться, как мы снова зашли в тупик, как и в прошлый раз. Он был уравновешен и участлив и, казалось, понятия не имел, что меня так разозлило, в то время как я кричала как сумасшедшая.

— Ты накачал меня наркотиками, потом кого-то сюда привел, чтобы он занялся со мной сексом. — Я так разозлилась, что меня начало трясти. Я совершенно не помнила, так ли это было на самом деле, но звучало правдоподобно. — Я требую, чтобы ты сказал мне, кто это.

Он долго смотрел на меня изучающе, затем удрученно покачал головой, словно ему было меня искренне жаль.

— Иногда, Мэг, ты меня по-настоящему пугаешь.

— Почему?

— У тебя в голове рождаются какие-то безумные мысли, и переубедить тебя невозможно.

— Это не безумные мысли. Кто это, черт возьми?!

Он сел на диван, непринужденно закинув ногу на ногу.

— Может, начнешь все сначала? Я пытаюсь вникнуть.

— Ты и так прекрасно знаешь, о чем я.

— Не знаю.

При виде моей саркастической улыбки он добавил:

— Серьезно!

Его беспечность меня раздражала. Я видела все своими глазами, знала, что он сделал, но не так-то просто было держаться, глядя в его невозмутимое лицо.

Если он лжет, то как умудряется при этом сохранять такое спокойствие? Разве можно быть настолько хладнокровным?

— Я смотрела кассету, — воскликнула я; внутри все бурлило.

— Полагаю, ты не в восторге.

— На ней меня имеет другой мужчина. Он похож на тебя, но это не ты. — Я сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Кто он? И почему ты со мной так поступил?

— То есть ты думаешь, что там, на кассете, другой мужчина?

— Я знаю, что там другой мужчина.

— И где сейчас эта кассета?

— До сих пор в видеомагнитофоне.

— Мэг, ты что, с ума сходить начала? Когда ты себя так ведешь, я начинаю сомневаться и думать, правильно ли поступил, женившись на тебе. Постоянно задаюсь вопросом: зачем я это сделал?

В его взгляде было столько осуждения и праведного негодования, что неожиданно мне показалось, что это я не права. Я потеряла дар речи от гнева, мне тысячу раз хотелось прокричать, что со мной все в порядке, что это он ненормальный, но прежде чем я успела это сделать, он встал и стремительно вышел из комнаты.

Я поняла, что он собрался просмотреть запись, и выскочила за ним. Когда я резко остановилась на пороге, он стоял возле телевизора. Сердито глянул на меня через плечо, нажал на кнопку, и плеер выплюнул кассету.

— Мэг, это та самая кассета?

— Да.

— Присаживайся.

Я беззвучно опустилась на диван, напуганная тем, какую кашу заварила.

Он весь кипел от ярости, в то время как во мне зарождались неуверенность и нерешительность. Как ему удалось свалить все на меня? Я же выступаю в роли жертвы. По крайней мере, мне так кажется.

Он засунул кассету назад в магнитофон, затем тоже уселся с пультом в руках, демонстративно не обращая на меня внимания. Он промотал первую часть, где на кровати была только я одна. Наконец он нашел нужную сцену, но когда камера приблизилась, на экране я была с Джорданом.

Джордан… Джордан… Джордан…

Это его член был у меня во рту, его тело вытянулось рядом с моим.

Я была совершенно сбита с толку.

Я нахмурилась и помассировала виски.

— Нет, тут что-то не так.

— Что не так? — спросил он язвительно.

— Тебя там раньше не было! Клянусь!

Мне отчаянно хотелось во всем этом разобраться, но мои доводы были слишком невероятны. Я что, совсем помешалась?

— Дай пульт! — потребовала я.

Он пожал плечами и передал его. Я прокрутила запись вперед, потом перемотала назад, надеясь, что там окажется другой мужчина, а не Джордан. Но кроме него на кассете больше никого не было.

Я нажала на «стоп» и уткнулась взглядом в ковер.

— Теперь довольна? — спросил он.

— Я видела его собственными глазами. Он был там!

— Почему ты все еще продолжаешь нести этот бред?

Я старалась придумать какой-нибудь правдоподобный ответ, меня начало трясти еще сильнее, и с каждой секундой мое волнение усиливалось.

Я же видела это, разве не так?

— Ты подменил кассету, — выдавила я наконец. — Перед тем как я вошла в комнату, ты успел ее подменить.

— Что?

— Ты специально делаешь все, чтобы заставить меня поверить, будто я сумасшедшая.

— Если ты и дальше будешь говорить такие идиотские вещи, мне не придется особо стараться.

Он встал, во взгляде читалось обидное сочувствие.

Печальный и встревоженный, он наблюдал за тем, как я вскочила с дивана и принялась мерить шагами комнату.

Что со мной творилось? Я не знала. Возможно, наркотики и алкоголь вкупе с недавним гриппом отразились на моей психике.

— Знаешь, Мэг, — начал он мягко. — Я уже как-то об этом упоминал после твоего последнего эпизода.

Он произнес «эпизод» так, будто это было оранное слово Я остановилась и резко развернулась к нему.

— О чем ты говоришь?

— Тебя должен осмотреть психиатр.

— Ты что, больной?

— Нет, но боюсь, это ты больна.

— Да пошел ты!

— Мы должны это обсудить. Нельзя делать вид, будто ничего не происходит.

— Мне не нужен психиатр! — закричала я. — Я не сумасшедшая!

Но конечно, чем громче я кричала, тем более неадекватной казалась.

— Не знаю, может, стоит тебя вообще в больницу положить. Всего на пару недель или на месяц. Ты пережила много потрясений. Длительный отдых может тебе помочь.

— Мне не нужно ложиться в психбольницу.

— Что-то я в этом не уверен.

Я выскочила из комнаты и побежала через зал в спальню, в которой проводилась съемка, но там не осталось никаких следов. Постель была застелена обычными кремовыми простынями, сверху лежало привычное покрывало. На спинке висело аккуратно сложенное одеяло.

Камеру и провода унесли, прожекторы разобрали, веревки, которыми он привязывал меня к спинке, исчезли. Комната была стерильно чистой и ничем не отличалась от любой другой спальни в этой квартире, да и во всем мире.

Он неслышно подошел сзади и положил руку на плечо, но я ее сбросила и прошла в зал. Я прижалась лбом к стене, ее прохладная поверхность немного остудила пылающее лицо. Крайне взвинченная, я искренне задавалась вопросом, действительно ли я, как он утверждал, сошла с ума.

После продолжительной паузы я невнятно произнесла:

— Мне нужно найти работу. Если здесь сидеть целыми днями, то действительно крыша поедет.

— Я понимаю, что тебе хочется пойти работать, но ты сейчас не в походящем для этого состоянии.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты постоянно пьешь. Килограммами лопаешь ксанакс. Плюс ты еще не до конца оправилась после гриппа. Сомневаюсь, что ты сможешь работать.

— Но я хочу найти работу!

— Хорошо, — подозрительно легко согласился он. — Поступай как знаешь. Делай что хочешь, лишь бы тебе стало лучше, но предупреждаю: я больше этого не вынесу. Еще один нервный срыв — и я вызываю врача, хочешь ты этого или нет. Я добьюсь, чтобы тебя положили в больницу. Ты меня поняла?

— Да, Джордан, я тебя поняла.

Целую секунду, которая тянулась мучительно долго и казалась вечностью, мы стояли не шевелясь, затем он резко развернулся и стремительно вышел. Он выскочил в переднюю, схватил пиджак из шкафа, шагнул в лифт, и тот унес его вниз.

Я так и осталась на том же месте, прижавшись щекой к стене, пока не удостоверилась, что он не вернется. После чего, еле волоча ноги, потащилась в комнату с плеером и обессиленно опустилась на диван. Кассета до сих пор была внутри, пульт лежал на подушке. Я нажала на «плей» и завороженно уставилась на экран, не в силах оторваться, не зная даже точно, что ищу.

Я дошла до нужной мне сцены, но когда камера прошлась по моему телу, я увидела, что рядом нет никакого незнакомца. Только Джордан. Снова один лишь только Джордан.