Глава 1

Теплый клетчатый в красную полоску плед согревающе обволакивал озябшее тело, одетое лишь в ночную рубашку. Горло подозрительно першило, составляя безупречный аккомпанемент шмыгающему носу. Даже кашлять было больно. Воздух в комнате неплохо согревался моим горячим лбом, в то время, как за окном старался затопить дряхлое здание магического университета дождь. Он, трудяга, и не подозревал, что без магических подпор, сие учебное заведение уже давно бы рухнуло, веке, эдак, в десятом… до нашей эры. А вот с магическими опорами никакой дождь нашему дому навязчивых знаний не страшен.

Я оглушительно чихнула и, оставив трудоемкое занятие созерцания луж за окном, кряхтя, переползла на диван возле монотонно полыхающего камина. Как все-таки приятно! За окном — унылая вечерняя хмарь, а в комнате, пусть и небольшой, теплое и уютное желтоватое полыхание настоящего огня. Именно настоящего! Я с моей соседкой по комнате Саиной, которая на данный момент, как настоящая подруга побежала в столовую добывать мне чай с медом и кое-какие снадобья, всегда славились своей любовью ко всему настоящему. Пока другие сокурсники волшбой зажигали в камине зеленоватый огонек и залезали под одеяло смотреть десятый сон, мы с Саиной упорно трудились над огнивом или, на худой конец, над кремнем (что удастся добыть в городском трактире). После, нехотя и с многочисленными спорами возвращали позаимствованное обратно. Вот даже сейчас, вместо того, чтобы как приличная ведьма, наколдовать себе горячего бульона и чая, я в предсмертной агонии закатывая глазки, упросила Саину пробежаться по коридором нашей общаги.

Кстати, вообще удивительно, что я смогла заболеть. Ведьма все же, как никак. И должна иметь стойкий иммунитет ко всяким магическим заболеванием… прокрутив эту фразу в своей тыковке, я чертыхнулась. Ну, вот тебе и ответ. Подцепила обычный грипп, или хуже того — ангину, никак не связанную с магическими вирусами и прочими пакостями волшебной жизни. Внезапно мой многострадальный котелок пронзила боль. Я взвыла пуще волкодлака и ткнулась лбом в подушку, тихо постанывая, и потому пропустила момент, когда в комнату вошла моя подруга. Когда чья-то рука властно нащупала мое плечо в ворохе одеял и попыталась вытащить меня на свет божий, я заорала и чуть не подбила подругу пульсаром. Тут надо уточнить — мы с ней подались на факультет волшбы, а не ворожбы. То есть, занимались стихийной магией, рунами, всех допекшей некромантией и многим другим… поэтому, когда мое сиятельство нежданно-негаданно начало чихать и кашлять, мы с подругой даже мало-мальски полезного зелья не смогли состряпать, так как в травах ни бум-бум. А вот кто «бум-бум», так это ворожеи, но с ними у нашего факультета испокон веков велось лютое соперничество.

— Ренка, дура, ты совсем уже нервы откинула? — Сочувственно спросила подруга, протягивая мне пол-литровый стакан горячего чаю с медом и лимоном.

Я тут же сбросила обиженное выражение лица и благодарно приняла этот стакан-переросток.

— Санька, как же я тебя все-таки люблю… — задумчиво сказала я, прихлебывая горячую жидкость.

Саина хмыкнула и милостиво пошла стелить мне постель. Поменяла простыни, взбила перину и подушки, принесла мое любимое черное одеяло со стойкой надписью «Айрена», сделанную просроченной зеленкой. Кстати, Айрена — это мое полное имя. Ну да, и я когда-то (лет восемь назад) была тщеславной соплей, гордой, что у нее оказался магический дар. Так и появились на свет подписанные одеяло, чашки, туники и даже шкаф. Со временем, правда, мне удалось вывести большинство надписей, но одеяло сохранилось. Я же говорила — зеленка была просроченной. А потом тщеславие благополучно кануло в рутину трудовых будней, бесконечной зубрежки и сдачи экзаменов. Без этого у нас было никак не обойтись. Не даром нашу академию за глаза называют «школой белых шевелюр». Вот тут, как раз, простой люд очень даже прав. Объясню доходчивее: в возрасте десяти лет детки приходят на обучение к магам еще с пестрыми головками. А вот через пять лет, начиная с пятого курса, когда зубрежке и пыльным фолиантам книг приходит конец, и начинаются практические занятия — все детки поголовно седеют. А еще через несколько лет — седина становится серебристо-белоснежной. Нет, есть конечно такие мумрики, которые не жалеют времени и денег на магическую окраску, но мы с Санькой считали и считаем это излишеством, присущим более аристократам и модницам, чем нам, гордым ведьмам. Саня уже давно была полностью снежно-белой, а вот я еще находилась в процессе — общий фон действительно был меловой, с извечной волшебной серебринкой, но кое-где еще красовались фиолетовые пряди. Хм… почему фиолетовые? Ну… я же не утверждала, что я чистокровный человек. Хотя свою семью я знаю лишь в лице матери. Она была обычным человеком, правда закончила факультет ворожей и слыла на всю округу знаменитой знахаркой. Жила она в лесу, где я, собственно, и родилась. На все вопросы «а кто же папа?», мамуля лишь скромно улыбалась и говорила, что не знает. Потом добавляла, что не знает, кто именно из всех многочисленных субъектов, с которыми она имела честь познакомиться (и даже более). Я пристыжено замолкала на долгое время. Думала, когда вырасту и закончу академию магии, мне не составит труда найти ту личность, которая наградила меня столь интересным цветом волос, плюс аналогичным фиалковым цветом глаз. Ага… а вот хрен! Академию еще закончить надо. Что о-оччень нелегко. Да еще, принимая во внимание тот факт, что я учусь на последнем, девятом курсе…

— Саня… — тихо позвала я, когда подруга помогла мне лечь животом на кровать и снять ночную рубашку, дабы приступить к растираниям моей больной тушки.

— Че? — Буркнула она, сосредоточенно натирая мою спину.

— Расскажи мне сказку. — Тихо попросила я. Саня удивленно на меня посмотрела, а я сочла нужным добавить: — В смысле расскажи очередные зверства преподов, чтоб я знала — выздоравливать мне или нет.

— А-а-а… — протянула подруга и нахмурилась. Уже по одному виду ее физиономии, я горестно вздохнула. — Ну, например, наш мертвячок (многоуважаемый профессор по некромантии) сейчас преподает вакцину упырей. То есть, это зелье, которое помогает тебе стать обратно человеком, если ты пробыл упырем меньше, чем неделю. Как ты понимаешь — для того, чтобы на практике увидеть правильно ли ты составил зелье — тебя на время превращают в упыря. Вон, Зофер уже пятый день от солнца прячется и кровь требует. У него все никак компоненты не согласуются…

Я под надежными Санькиными руками вздрогнула. Ничего себе…

— А еще у воздушника (преподавателя воздушной магии) на прошлом уроке… гхм… конфуз случился… — я навострила ушки — ему, несчастному, ворожейки в помощи отказали. У них же на выпускной была запланирована показуха в воздухе для первогодок. Ну, петли там всякие, змейки… Но у девок совсем неожиданно кое-кто по имени Зофер перегрыз все метлы. Хотел, очевидно, до их шеек добраться, да в кладовку свалился, ну и от горя… Ты ж в курсе, эти фифы кроме как на метлах ни на чем не желают летать, чтобы не «уподобляться» нам, красивым. А как новую партию метел закупить — так сразу «бюджета мало выделяют…». Ну, это у учителей вечная отговорка. Вот воздушник и перевалил на наши хрупкие плечи эти полеты. Теперь, блин, кроме этого, на тренировках больше ничем не занимаемся.

— Ну и что в этом плохого? — Не врубилась я.

Санька от всей души напоследок хлопнула меня по заднице и, перевернув на спину, начала натирать грудь.

— Чего, чего… а ты знаешь сколько энергически истощенных сваливаются с неба прямо в травмпункт?

До меня дошло, как до жирафа на третьи сутки. И я ужаснулась.

— А есть еще что-то, помимо прочего? — Неуверенно пролепетала я.

— А тебе и этого мало? — Усмехнулась Саина.

— Ну… — риторическое пожатие плечами.

Саня вздохнула.

— А еще, в завершение наших мук (или начала оных, это как посмотреть), наши милые и ненаглядные профессора решили до окончания нашей же учебы, отправить нас повидать мир.

— Э-э-э? — ошалела я.

Подруга фыркнула. Закончив с моей тушкой, она подоткнула мне одеяло и присела на краешек кровати.

— Это одна из обещанных нам на втором курсе практик. — «Ну и память!» — поразилась я. — Нас отпускают на неопределенный срок во внешний мир для создания диссертаций по магическим существам. Другими словами, мы должны встретиться с минимум девятью видами разумных волшебных существ, или рас, восемнадцатью видами нечисти и нежити и остаться после этого в живых. Да, и еще, конечно же, подробно записать сии незабываемые встречи.

Я театрально захныкала.

— А куда наш курс посылают? — Временно прекратив столь увлекательное занятие, поинтересовалось мое сопливое магичество.

— Я думаю, нам с тобой заказана дорога на север. — Неуверенно ответила подруга. — Вроде всех оправляют по парам, чтобы, так сказать, повысить уровень выживаемости.

Санька тряхнула головой и, дотронувшись до моего носа, принялась что-то шептать. Мне сразу же стало легче дышать.

— Ну вот, спокойной ночи. — Сказала Санька и, чмокнув меня в полосатую макушку, юркнула под свое одеяло.

— Покойной… — привычно пошутила я, вспоминая наш знаменитый курс некромантии. Сладко зевнула… и не смогла заснуть, как громом пораженная той простой истиной, о которой пять минут назад сказала Саня, которая, кстати, уже сладко посапывала.

Я повернулась лицом к окну и задумчиво зарылась носом в одеяло. Значит на север… Сейчас попытаюсь подоступней объяснить, что именно нарушило мой ночной покой. Наша страна называется Филитта и располагается ровно по центру Солнечного материка, а ровно в центре Филитты — стоит гордый и независимый от сей страны город магов — Вукария, в котором и была удостоена чести появиться на свет наша академия. Вокруг Филитты, надо признать, достаточно небольшой страны, располагались еще три государства: с юга — Каленоя, знойная и пустынная обитель орков и разных элементалей огня, с которой у нас наиболее шаткий мирный договор; с запада — Литиара-Ка, по одному названию которой и так понятно, что ею заправляют, как минимум некие остроухие субъекты, которые на радость лингвистам и придумывают оч-чень заковыристые названия. А на деле Литиара-Ка, не страна, а что-то вроде заповедника: сплошные леса, озера, реки и горы, в которых и расположены восхитительной красоты города и где можно встретить любое интересующее тебя существо, но(!) не человека. С Лиарой (так филиттцы привыкли сокращать имя волшебной страны), годиков, эдак, двести назад, была крупная война, в которой участвовали исключительно маги, так как простому смертному выстоять в битве против волшебных рас, было, мягко скажем, не реально. В той войне полегло больше половины магов Вукарии, и что самое интересное — война закончилась «ничьей». Да еще и закрепилась мирным договором. По началу он был не прочней, чем с Каленоей, но из-за все более возрастающего количества смешанных браков и прогрессирующей торговли мы стали «государствами-побратимами» (что, однако, не мешало волшебным расам презирать людскую); с востока — было еще интереснее. А именно, там находилась Зарана — водное государство наяд, русалок, ундин, водных драконов и прочего-прочего, чешуйчатого… Их государство в качестве жемчужного океана плотно присоединялось к нашему Солнечному материку, но также занимало приличное количество суши, так как некоторые представители Зараны вполне могли по ней передвигаться. Слава Создателю, с ними у нас войн не было (и если король не поддастся старческому маразму, то и не будет). Зарану боятся абсолютно все и наше счастье, что она об этом не знает. Ну и, наконец… с севера у нас не страна… а Лунный материк. Лунная империя всевозможных существ (может даже и людей, чем Создатель не шутит?) свысока взирающих на наше королевство и тайно мечтающих его захватить. Только шиш им, а не Солнечный материк. Собственно, у нас с Лунным материком война шла несколько тысяч лет и только недавно объявили временную передышку. Кстати, Филитта, Литиара-Ка, Каленоя и Зарана не умерли от голода и холода, что по идеи и должно было случиться вследствие тысячелетней войны, только потому, что воевали в основном… да-да… опять маги Вукарии. На нас лишь и держался Солнечный материк. Правда, если тысячу лет назад, магов и людей было двадцать к одному, двести лет назад — один к двадцати, то сейчас — один маг на пятьсот людей. Все-таки последствия есть у любой войны…

Так что, теперь становятся понятными мои опасения по поводу похода на север. И мне лично плевать с высокой колокольни на то, что наша академия заключила договор с Лунным материком на счет практики юных магов — это все равно ОПАСНО!!! А я, ну это так, между прочим… жить хочу!!! И долго!

Я заснула где-то под утро, ласково освещенная рассветными лучами, но все еще неспокойная от тягостных мыслей…

Окончательно выздоровев лишь на третий день, я с некоторой опаской стала вновь посещать занятия. К моему глубокому удивлению и безграничной радости, прошли мы всего немного нового материала и нам почти не задали непонятных сочинений на скабрезные темы (где-то свитков семь, не больше…). На счет практики, коей на днях меня запугала Саня, преподы отмалчивались, аки покойники из лаборатории нашего мертвячка. От неиссякаемых предположений подруги на этот счет, я стала, чуть ли не заикой.

Все окончательно выяснилось лишь за день до выпускных экзаменов, когда мы усталые и взбешенные, со стоящими дыбом волосами возвращались в комнаты, приводить себя, хоть в маломальский порядок. Воздушник все же заставил нас выписывать пируэты в воздухе перед юным набором первогодок и почему-то ужасно удивился, когда я свалилась с воздуха прямо на него, истощенная нехваткой магического резерва. И даже почему-то наорал на бедную меня. Ну, у меня и так нервы были только в процессе возрождения, так как остальные давно уже перегорели, так что неожиданно для всех и самой себя в первую очередь, я тоже на него наорала… нецензурно. Уж не знаю за что, но этот ливитирующий представитель козлорогих (быстро поставила мыслеблок) запретил мне магию воздуха на целых два дня!!! Как же я теперь буду добираться до аудиторий?! В тыковку пришел неутешительный ответ — ножками, ножками… Придется вспомнить пешкодрапные первый и второй курс… Надо заметить, что расстояние между кабинетами отнюдь не шуточное.

Опередив возмущенную Саину, я первая залезла в горячую ванну. Эх! Живем…

Тщательно отмыв волосы и оттерев себя до блеска, я лениво закуталась в полотенце и, выйдя из ванной, не одеваясь, повалилась на кровать…

Проснулась я от невыносимых домогательств Саньки. Эта кикиморка позволила себе далеко не первый раз будить меня самым нахальным образом! А именно — щекотать…

Отбиваясь от нее подушкой, я после непродолжительного боя сдала свои позиции, признав, что окончательно проснулась. Часы показывали полседьмого. Отлично! Замечательно! Восхитительно! Поспала всего-то полтора часа. Глухо зарычав на в раз побледневшую подругу, я многообещающе сползла с кровати…

— Это не я, это все директор! — Протестующе пискнула подруга, когда я ласково ей улыбнулась.

— Саня, я не поняла, — умилилась я, — в тебя что, вселился злобный дух-близнец директора?

— Ой, Ренка, вот только не начинай… — скривилась она — просто директор на обеде объявил ровно в семь ученикам выпускного курса собраться в главном зале.

Я приуныла. А ведь так хотелось поспать!

— А причину он, конечно, не пояснил. — Грустно предположила я.

Саина развела руками. Мол, чего не знаю — того не требуйте. А жаль. Если б директор собирал нас, к примеру, для пространной речи на тему «и вот вы заканчиваете свой последний год…», я бы могла с чистой совестью завалиться под одеяло, попросив подругу потом мне все вкратце рассказать, а так…

Я сбросила полотенце, ничуть не смущаясь Саньки, одела нижнее белье, шерстяную белую тунику до колен, с длинными рукавами, черные кожаные штаны и аналогичную жилетку-безрукавку. Дополнив официальный школьный наряд шерстяными носками и черными кожаными сапожками до колен, без каблука, сообщила подруге, что готова. Саина как-то странно хихикнула и кивком указала мне на зеркало. Я взглянула на свое отражение и ужаснулась. Пришлось потратить еще двадцать минут на расчесывание своих отросших до пятой точки волос. Я бы их срезала, но мать запретила…

До главного зала мы добрались вовремя, но только благодаря Саньке, которая пожалела меня и «прокатила по воздуху» за ручку.

Наверное, мне следует во всех подробностях описать особенности главного зала, только вот особенностей нет…

Всего лишь громадное помещение на тысячу существ, всего лишь с золотым полом и со скромными стенами из зеленого мрамора… купол так вообще — просто хрустальный. Мда… может «всего лишь» и «просто» я настолько привыкла к магии? Вот будь это великолепие настоящим, я бы это, пожалуй, оценила. А так… главный зал мог произвести достойный эффект лишь на простых людей, которым, кстати, доступ сюда был закрыт. Напрашивался вечный вопрос: «Зачем?!».

Несмотря на все пространство зала, учеников набилось до отказа и это всего лишь один курс! Саина, конкретненько так, прорубая нам путь одним локтем, а другим таща меня, продвигалась к трибуне, на которую уже ступил наш всеми уважаемый директор Ларсентий Калитосович Масафарович, который уже подготовился зачитывать нам речь. Все разом замерли и заткнулись, как по волшебству. Впрочем, почему как? У каждого препода свои любимые заклятия…

Мы с Санькой пристроились совсем рядом с трибуной, застыв вежливыми истуканчиками.

— Дорогие выпускники! — Ну, пошло, поехало… — В связи с вашей практикой, обещанной нами семь лет назад, — а вот это уже интересно, — мы решили послезавтра, во время выпускного бала, вручить вам ориентировки на ваши практики. К сожалению, нам не удалось устроить это испытание до ваших выпускных экзаменов по определенным причинам… — в которые, конечно, нас никто не торопится посвящать, — Завтра приедет делегация представителей четырех сторон света, чтобы помочь вам в начале вашего пути. Прошу привести ваши комнаты в достойный вид перед выпускным, прежде чем вы их покинете…

Директор еще что-то говорил про важность сдачи экзаменов, но я уже не слушала, многозначительно переглядываясь с Санькой. Нет, делегации юга, востока и запада я еще понимаю. Но кто пропустил к нам представителей Лунной Империи?! Рискуют, блин, ребята. И все из-за нас недоучек. Ей Богу, мне даже чуть совестно стало. Но я быстро вспомнила прогноз Саньки познакомиться с представителями Лунного материка поближе и успешно подавила совесть. Ведь прогноз был не особо лицеприятным.

Возвращались мы из зала в самом, что ни наесть задумчивом состоянии. Я специально попросила Саину пройтись пешком, дабы тщательно все обдумать и сейчас недовольная подруга шумно сопела мне в затылок. За все те двадцать минут, что мы добирались до своей комнаты, мы не обмолвились с ней ни словом. Наша спальня встретила нас угрюмым молчанием и темнотой. Не сговариваясь, мы зажгли камин в первый раз в жизни магическим образом и разошлись по письменным столам, зубрить конспекты, упорно составленные на протяжении месяца, аккурат для завтрашнего экзамена.

Однако грызть гранит науки ни у кого из нас небыло желания. Весь материал мы уже сто раз как повторили и заучили все ответы на мыслимые и не очень мыслимые вопросы. Поэтому уже через час мы сидели перед зеленоватым пламенем камина и пили впервые в жизни наколдованный чай.

— Саня… — тихо начала я.

— Да… — чуть ли не шепотом ответила подруга.

И тут меня прорвало.

— Что с нами будит? А если нас и в правду отправят на Лунный материк? А если еще хуже — нас разделят? Мы с тобой девять лет не расставались, не считая летних каникул, но мы знали, что вновь увидим друг друга вначале года! А тут, представь себе, расстаемся и… и одна из нас умирает!

— Типун тебе на язык! — Не выдержала Саина. Тут я заметила, что ее карие глаза наполнились слезами.

И мы как последние дуры разревелись. Ревели мы час. Потом меня посетила отчаянная идея.

— Сань… а давай погадаем напоследок?

Саина весьма зловеще ухмыльнулась.

— Ну, давай. На что вначале?

— А давай на суженного! — Прыснула я.

Это гадание было эстафетой переходящей от всех выпускниц академии.

Подруга тотчас достала откуда-то зеркальце, несколько античного вида свечей с непонятными мне рунами (с моей-то пятеркой по рунам!!!) и блюдечко с наливным яблочком. Мы на этот раз, по-настоящему зажгли свечи, потушили камин и начали…

Первой ворожить (волшебницы и ворожить! Хе-хе…) я предоставила Саньке. Та интригующе зыркнула на меня и начала:

— Ряженый мой суженый… — она чуть замялась и продолжила: — приходи контуженый…

Я запаниковала.

— Слышь, Сань, походу это из другой оперы… — почесала я тыковку, — ты, это, поосторожней, а то и впрямь на контуженого нарвешься…

Саина испуганно икнула.

— Суженый-ряженый, на воде заряженный… — забормотала подруга, — на огне поведенный, в воздухе разведенный, на земле распятый, покажись, конопатый!

— Э-э-э??? — Офигела я. Нет, я, конечно, знаю, что каждая заклинает, как хочет…. но почему именно конопатый?

Тем временем Санька твердо вцепилась в зеркало, которое уже заволокла огненная дымка. Подруга, видно, что-то там разглядела, так как ее ротик восхищенно отвис. Секунда — и вот она уже радостно смотрит на меня.

— Ну что? — Не утерпела любопытная я.

Саня таинственно на меня посмотрела и…

— Нельзя говорить, а то не сбудется. — Огорошила она меня.

Мое сиятельство скрипнуло зубами и отобрало зеркало.

— Итак… — я прокашлялась, пытаясь сдержать волнение. — Суженый моя ряженый, словно ель наряженный, дикий как метель-пурга, нежный, словно бирюза, словно пламя ты изменчивый, на волне обвенчанный… — Честно говоря, сама не знала, что несу, слова как-то сами приходили на язык. — Соедини половинки, как поле тростинки, найди меня, по свету идя, дождем крещенный, вьюгой замеченный, костром завлеченный, землей погребенный…

Я неуверенно заткнулась. Это что ж за гадание такое? Вдвое длиннее, чем у Саньки и повязанное на гораздо больше, чем пять стихий…

Мое внимание привлекло зеркало. Я, кажется, даже дышать перестала. В зеркале появился темный водоворот, отражающийся у меня в зрачках. А из водоворота медленно выступила фигура. Он был невероятно красив. Не по-человечески. На нём были кожаные черные штаны путника и высокие сапоги, выше пояса он был обнажен. Узкая талия, широкие плечи и осанка танцора. Мускулист, но в одежде я бы это не заметила. Мой взгляд поднялся выше… и я охнула. Фиолетовые волнистые волосы спадали по правому плечу до талии. Лицо его оставалось в тени, но глаза… Горящей радугой они мерцали из тьмы, впиваясь в мое лицо. В радужке были все цвета этого мира, плавно переходящие из одного в другой. Он был совершенен… но зрачки у него были, как у дикой кошки, узкие и вертикальные… а еще за спиной…

Я вскрикнула и свалилась со стула. Мне почудились крылья? Ну все, пора копать себе могилку. Но самым раздражающим было то, что крылья, как и лицо, оставались в тени. Я не могла даже сказать, были ли они кожистые или покрытые перьями. Тем более, я не разглядела цвет. Вздохнув, я бросила мимолетный взгляд на Саину, сгорающую от нетерпения и невысказанных вопросов, но покорно молчавшую и, сбросив одежду, завалилась на кровать. Подруга все правильно поняла, убрала зеркало со свечами, потушила везде свет и уже через двадцать минут забылась блаженным сном.

А я опять не могла заснуть. Он меня видел. Я могу сказать с точностью во все сто процентов, что зеркало предоставило мне не портрет, а его самого. Но… Бог мой, неужели моим суженым был обязан оказаться нелюдь?! Веселая же у меня жизнь будет. Еще бы только узнать из какого рода мне достался цвет моих волос, проявивший себя и у этого… существа из зеркала тоже. Но что сказать, он действительно был бесподобен. Про такой тип мужчин сокурсницы обычно выражаются: «Увидишь на улице — изнасилуешь». Но я бы хотела посмотреть на ту дуру, которая отважится без его желания просто прикоснуться к нему. Убьет и скажет, что так и было. Вот уж не знаю. Но опять же, что-то было в его глазах, явно говорившее: «я — хищник».

Я поежилась и провалилась в сон. И совершенно естественно, что мне снился новообретенный «суженый».

Утром я была выжатая, как лимон. Под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось, а сама моя сгорбившаяся фигура по очертаниям походила на горгулью у нас на крыше. Сокурсники сочувствующе улыбались, думая что я всю ночь готовилась к сегодняшним экзаменам и только Санька как-то подозрительно на меня косилась. Ну… на то она и подруга.

В девять утра, позевывая в кулак, я вместе с табором (ну, с сокурсниками, то есть) стояла возле двери экзаменационной аудитории. Если кто не знает, поясняю — главный выпускной экзамен не банальная контрольная. А именно: если на контрольной ты тянешь билет, что-то потом там чиркаешь и ползешь отвечать, то на главном экзамене ты предстаешь во всей своей недоученной красе перед всеми твоими учителями, которые одиночно, или же попарно дают тебе задание. А задание они дают (если верить прошлому выпуску академии) только такое, которое ты обязательно не знаешь. Кое-кто поговаривал, что экзаменаторы пользуются телепатией, кое-кто, что они просто очень хорошо за нами следят во время уроков, а какой-то шут настаивал даже на том, что преподы в ночь перед главным экзаменом входят в наши сны… Лично мне более реалистичным показалось второе предположение.

Но все это уже не имеет значения, так как в эту самую секунду двери экзаменационной аудитории приветливо распахнулись, едва не двинув меня по носу. Нет, это не нос у меня такой длинный. Это длинные руки какого-то козла (потом я действительно превращу его в козла), который толкнул меня вперед отвечать. Я обреченно и в то же время с горящими праведным гневом глазами обернулась… и наткнулась на виноватую улыбку Саины. Ну, погоди у меня еще! Я быстро прошептала коротенькое, но донельзя действенное заклятие второго уровня магистрата, которому меня научил один знакомый мастер алхимии. Закончив вплетение слов в энергетические потоки магии я радостно оскалилась недоумевающей Саньке. Для пробы я сделала пару шагов вперед, Саня в тоже время одним прыжком не то что догнала меня, перегнала с точностью в то расстояние, на которое стояла раньше позади меня. Так что получилось зрелище (со стороны преподов, конечно), будто ретивая ученица (читай: Саина) не пожалела тратить свой магический резерв (и это перед экзаменом!) только чтобы пойти отвечать первой. Экзаменаторы умилились, а Санька злобно зыркнув на тихо хихикающую в кулак меня, уныло поплелась отвечать. Фокус назывался «дикая блоха». По крайней мере, на сем названии настаивал тот самый шкодливый алхимик, который, кстати, был очередным маминым хахалем.

Санька с гордо поднятым котелком прошествовала к скамье экзаменаторов, а веселые мы (каждый хотел отвечать далеко не первым), заняли специально подготовленные стулья в дальнем конце зала. Когда я говорю в дальнем конце — это значит воистину далеко, но хоть силуэт Саины могла видеть, уже хорошо.

Как я ни сопротивлялась, меня все же однокурсники (свиньи!) затолкнули на место следующего после Саньки. Мне оставалось лишь горестно вздохнуть и успокоить себя обещанием проклясть этих неблагодарных в самое ближайшее время. Сразу, как только резерв после экзамена восстановится.

Тем временем, силуэт моей подруги кивнул чьим-то словам, и в следующую минуту вокруг Саины начали плясать энергетические потоки четырех стихий. Не слабо. Умение объединять их мы начали проходить всего полгода назад и, честно скажу — у Саньки до этой секунды данное волшебство не получалось. Сдала первый вопрос с перепугу, ей Богу. Но стоп! Это не был первый вопрос, лишь его начало, я же увидела, как природная аура Саины начала преобразовывать вызванные ею четыре стихии в… нечто. Похоже, я первая поняла, что преподы приказали ей сделать. Двойника второй степени. Опять же, поясняю — существуют четыре ступени, или степени, как вам удобней, двойников. Чем ступень ниже — тем реалистичней и сильней выходит твой двойник. Четвертая степень — это простой клон, созданный с помощью зеркала и пойманных им нитей отражения. Такой двойник может говорить то, что ему скажут, передавать мысленно, что с ним происходит и все. На деле любой маг или опытный человек с легкостью отличит такого двойника от оригинала по стеклянным глазам, отсутствию крови и отсутствию приема пищи.

Третья степень — это существа четвертой ступени, но с вышеперечисленными дополнениями.

Вторая ступень — все равно, что третья, но с одним очень большим «но». У твоего клона появляются проблески воли и собственного разума. Такой клон в состоянии развиваться и даже вести собственную жизнь, правда, они живут не более пяти лет.

Первая ступень — это уже все, финиш. Ты фактически создаешь новую жизнь, нового человека, просто с твоим телом и чертами лица. Правда создать такое могли лишь уже давно почившие в реке Лете великие архимаги, либо маги нелюдей, но с ними никто связываться не хотел и не захочет.

Как я поняла, Санька успешно прошла первый вопрос. По тому, как она начала расплетать двойника, я поняла, что второе задание состояло из того, что бы уничтожить клон. Его она тоже прошла. Я мысленно похлопала подруге. Ей осталось сдать только еще три вопроса, и пятерка в зачете ей обеспечена.

Я увидела, как со скамьи экзаменаторов поднялся наш многоуважаемый некромант (хе). Затаив дыхание, заметила как от не услышанных мною слов, напряглась спина подруги.

— Давай же, Саня, не дрейфь… — тихо попросила я не знамо у кого и активировала магическое зрение, чтобы лучше видеть происходящее.

Мертвячок сел, предварительно протянув Саине мел. Ага, значит вызов.

Подруга начала аккуратно чертить на полу октограмму. Хм… значит не простой вызов. Саня с точностью до миллиметров вывела по контору рисунка замысловатые руны. После, выпрямившись, начала на распев читать заклинание вызова, с вплетенными словами защиты. В центре октограммы заклубился алый туман, и во всей своей красе перед нами предстал малый демон. Санька начала ему что-то с упорством тарана вдалбливать в его скудный умишко, но демон, лишь глумливо усмехнувшись, сделал красным хвостиком замысловатый жест и… выскользнул из октограммы. В зале поднялся истошный визг. Демон подло захихикал, имитируя благородное животное под названием «шакал» и наслал на аудиторию туман. Последнее, что я успела увидеть — это как повскакивали со своих мест преподы.

Потом не было ни хмыря не видно, зато слышно!!! Такое… эти красивые и витиеватые нецензурные эпитеты я слышала много раз… но не из уст директора! Я умиленно застыла. Оказывается преподаватели тоже людского происхождения. Кто ж знал…

Минут через пять дым рассеялся, и я увидела, как наш некромант телепортирует довольно потрепанного вида демона назад, в его мир. Мой взгляд переместился на покрытую копотью и кашляющую дымом Саньку. Мне было ее до нельзя жалко, но не рассмеяться было выше моих сил. Подруга вихрем обернулась и подарила мне та-акой оскал… Я аж смехом подавилась. Но не из-за Саньки, а из-за того, что точно такой же «ужас дантиста» мне подарили половина экзаменаторов. В пору было убегать из зала с истошным визгом «па-амагите, убива-ають!!!», но я гордо застыла на месте памятником самой себе. Пусть я завалю экзамены, но не опозорюсь.

Санька успешно сдала последние два вопроса (вызвала зеркало всевидения, оно же озеро предсказаний, подробно отрапортовала увиденное нашей пифии и под конец поднялась в воздух и в полете создала на заказ донельзя красивую иллюзию).

Выходя из аудитории с твердой четверкой, Саня наигранно весело помахала мне лапкой. У-ух…, зараза кикиморная!!! Ну, подожди…

Я флегматично кивнула ей и, гордо поднявшись с насиженного места (нет, не отдавайте меня им!!!), чинно прошествовала в сторону учителей.

Дойдя до будущего места преступления, я незаметно сглотнула и приготовилась к своей неутешительной участи.

Первым поднялся… ну конечно! Некромант Залений Киромич Пизенко. Помню, до третьего курса мы во всю прикалывались над его фамилией, пока он не додумался наслать на нас толпу дохлых оборотней, гонявших нашу скромную компанию два дня, пока мертвячку не надоело.

— Ученица Айрена Садорская… — он запнулся пытаясь вспомнить мое отчество. Но отца как такового у меня нет… — вашим первым заданием станет вызов демона третьего ранга (а Саньке дали пятого… несправедливо), после чего вы будете обязаны добиться от него исполнения одного вашего желания, любого на ваш выбор. Цену вы заплатите ему также по вашему усмотрению.

Он протянул мне белый мел. Я неуверенно застыла.

— Но ведь к этому вызову требуется красный и черный мел… — тихо пролепетала я.

Залений Киромич удовлетворенно хмыкнул и, достав требуемые компоненты, вручил их мне.

В принципе, сам обряд был простенький, руны и слова заклинания я помнила на удивление точно. Проблема была договориться с демоном. Тем не менее, я симметрично нарисовала тройную октограмму черным мелом, добавила плюс ко всему пару защитных кругов красным и тоненькой вязью расписала руны. После четырех проверок, правильно ли я все сделала, я поднялась с колен, отряхнула руки и, призвав свою ауру, принялась вызывать демона.

Он пришел. Соткался из черного тумана, но не проявился полностью. Просто дым приобрел форму. Но вот когда демон распахнул глаза и уставился на меня…

— Ты?!!! — Одновременно выдохнули мы. Радужные глаза со смесью удивления и легкого раздражения уставились на меня.

— А вы что, уже знакомы? — Ласково вмешался некромант и по совместительству демонолог.

— Да не… — неуверенно промямлила я изо всех сил стараясь не покраснеть. Пока что получалось. Но не надолго.

— Ну-ну… — хмыкнул учитель и махнул рукой, мол, предоставляю тебе дальнейшие действия.

Еще бы я знала, что мне делать… Тем временем демон насмешливо (на лице это никак не отражалось, так как я его не видела, но глаза откровенно ржали надо мной) выжидал.

— Кстати, тебе повезло. — Неожиданно обратился ко мне он. — Призыв исполнен со всей точностью, так что давай, говори что хотела и разреши мне уйти.

Я кивнула и, глубоко вздохнув, начала:

— В обмен на что ты исполнишь мое желание?

— Это смотря какое оно будет. — уклончиво откликнулся мужчина моей мечты… тьфу! Демон то есть.

Я задумалась и меня осенило! Всегда бы так…

— Прежде ответь, станешь ли ты мстить мне за этот вызов, либо за мое последующее желание.

— Смотря какое будет желание. — Попугаем повторил он. — А вызов я, пожалуй, тебе прощу…

Я задышала ровнее. Уже лучше. Свое желание-то я знала. И уже давно.

— Мне будет нужно, чтобы ты правдиво ответил на мой вопрос, — видя, как демон напрягся, я поспешно уточнила, — никаких истинных имен и ничего такого мирового. Это кое-что личное, можно сказать.

Демон глумливо похлопал длиннющими сгустками тьмы, которые должны были в оригинале быть его ресницами, и ответил:

— Хорошо. Платой за это будит глоток твоей крови.

Я буквально почувствовала, как магистр Залений за моей спиной напрягся. Ха! Не на ту напали.

— Не выйдет крылатенький. — Осклабилась я. — Знаю я, что делает всего лишь капля крови с вызывающим. А ты просишь глоток! Да ты сможешь вертеть мною, как захочешь! Телепортировать меня в любое время и в любое место, мстить мне, насылать порчу и приказывать мне! Нет уж.

— Я поклялся не мстить тебе. Также, я клянусь не делать ничего из перечисленного тобою. Я оставляю за собой только право призвать тебя, если мне будет нужна твоя помощь. — Он пожал плечами. — А вообще, выбор за тобой. Я спокойно смогу переждать в октограмме два часа, после этого она меня уже не удержит.

Мысленно вздрогнув перед тем, на что уже решилась, я просто ему кивнула. Некромант побледнел, но я уже не обращала на него внимания. Поставив вокруг себя и демона универсальную занавесу (читай: нас не видят и не слышат), я задала вопрос уже давно меня терзавший. С рождения.

— Кто был моим отцом?

Демон удивленно на меня посмотрел и мотнул головой.

— Так я не смогу этого сказать. У меня есть лишь догадки. — Ага, у меня они тоже были. — Дай мне твоей крови и я смогу сказать.

Вздохнув, наверно в сотый раз за сегодняшнее утро, я окутала руку специальным плетением магии и протолкнула запястье сквозь преграду октограммы. Чувство было такое, будто там где я нарисовала мелом линии — встала сплошная стена из донельзя гадкого желе. Демон на секунду плотоядно оскалился и тогда я поняла, какая же я дура и что не смогу выдернуть руку вовремя, что он разорвет ее на кусочки. Я лишь зажмурилась. Секунду ничего не происходило, но потом я услышала смех. Открыв глаза, увидела, что демон вовсю веселится за мой счет. Если точнее, то за счет моих многострадальных нервов.

— Какая же ты пугливая! — Отсмеявшись, выдохнул он. — Знаешь, ангелы могут наобещать все что угодно, и нарушить свое обещание, ссылаясь на то, что дескать, их неправильно поняли. Но если демон дает обещание, более того — клятву, то ее нарушить он не имеет права. Поэтому мы так неохотно раздаем свои клятвы.

Я удивленно приподняла бровь.

— Ну, с тобой это другое дело. — Отмахнулся он и взял мою руку.

Чувство было такое, будто ко мне прикоснулся не дым в облике человекоподобного демона, а лесной мох, окропленный расой. Мягкий, теплый и в тоже время прохладный. Я затаила дыхание, так как начала снова видеть демона, как в зеркале. Сквозь дым проступили очертания тела. Секунда — и он проявился полностью, кроме, как и тогда — лица и крыльев.

Он усмехнулся, глядя на мое ошарашенное выражение лица и приоткрыл рот. Показались вполне материальные клыки, которые не замедлили вонзиться мне в вену. Было больно.

Минуту демон (или все же мужчина моей мечты? Три раза тьфу) пил кровь, а потом отстранился. По-моему, он сделал куда больше одного глотка, но я не рискнула возразить. Словно читая мои мысли, он театрально устыдился.

— Извини, но ты такая вку-усная!

Я опять вздрогнула. И на кой леший мне его выдало зеркало?

— Ответь, пожалуйста, на вопрос. — Тихо попросила я, отрывая от рубашки полоску ткани и забинтовывая руку.

— А ты уверена, что тебе необходимо это знать? — Неожиданно жалостливо спросил он.

— Мы заключили договор. — Напомнила я.

— Что ж… твоим отцом был кто-то из демонов Лунного материка, причем не ниже второго ранга. Только у них такой привкус крови. — Он помедлил, пока я в шоковом состоянии и с меловым оттенком лица переваривала информацию. — Скажи, тебе нужен мой совет? — Нейтральным голосом вопросил демон.

Я кивнула.

— Не ищи его. Своего отца, в смысле. Демоны никогда не бросают своих детей. Но если кого-то все же да бросают — это означает прямой отказ от ребенка. Тебе не нужен такой «отец».

В заторможенном состоянии я поблагодарила его, завеса как-то сама распалась, открывая моему взору встревоженных преподавателей (демон уже принял дымчатую структуру тела). Он кивнул мне, и я завершила вызов, отправив его восвояси.

По-моему, я олицетворяла собой состояние «не трогайте меня, мне все уже давно по-барабану», так как некромант, ни с того ни с сего, поставил мне пять.

Я вздохнула посвободней.

Как я сдала остальные тесты — хоть убейте, не помню. Но результатом оказалось то, что общим баллом у меня оказалась пятерка.

Сокурсники провожали меня кто любопытными, кто встревоженными взглядами. А мне было наплевать. Вообще, после разговора с «суженым», меня заполнила какая-то пустота. Я даже не знаю, была ли она связана с огорошившей меня «отцовской» новостью, либо с тем, что я не провалилась на экзамене, либо со столь неожиданной, как таковой встречей с демоном… Хоть убейте, не знаю. Просто пусто и все.

Я вышла из здания академии, добрела до опушки леса и свалилась в тень под ближайшим деревом. Солнце, выглянувшее в первый раз за осеннее время проливных дождей, ласково освещало поляну, создавая интересные блики света.

Подумав и решив «к черту! Все равно никого нет!», я сбросила всю одежду кроме туники-безрукавки до колен. В таком вот состоянии меня и нашла Санька.

— Привет. — Она присела рядом со мной.

— Угу. — Поздоровалась я.

Некоторое время мы просто молча сидели, после чего она неожиданно спросила:

— Научишь меня тому заклинанию, которое выбросило меня первой к экзаменаторам?

Я улыбнулась и села.

— Хорошо, смотри. Берешь нить силы…

…Вот для этого и нужны подруги…

 

Глава 2

Остаток сего странного дня встретил меня весьма благосклонно: мы с Саиной чисто по-женски трепались и перемывали косточки преподам. Вечером так вообще, дружно с сокурсниками ввалились в чью-то комнату (извините, не помню в чью именно) и напились до безобразия «неким безалкогольным соком», как назвал его хозяин комнаты (теперь вы понимаете, почему я не помню).

Зато утро… О-о-о! Та-акой головной боли и та-акой безграничной пустыни во рту у меня воистину долго не было… курса с шестого. Поэтому сие незабываемое чувство оказалось для меня в новинку.

Ладно. Опишу обстановку: я красноречиво распласталась на полу. Санька греет мне ребра с правого бока. С левой стороны уютно свернулся клубком какой-то безымянный сокурсник, утробно посапывая мне в подмышку. Ноги прижало какое-то недоразумение, носящее гордое название «утро человекообразного, успешно сдавшего экзамены».

Некоторое время я умиленно наблюдала за этой картиной, но вскоре данное времяпровождение мне сильно надоело, и я для начала попробовала стихию воздуха, как аргумент будильника. Эффект был потрясающим: думаю стены общаги еще долго сохранят структуру отпечатавшихся в них тел юных магов.

Пользуясь неразберихой и не желая отвечать за содеянное (естественно), я быстро выскользнула из комнаты под многочисленные стоны, охи и ахи.

В коридоре меня догнала подруга, которая дурой не была, и мигом просекла что, собственно, стряслось. В полном молчании мы быстро добрались до нашей комнаты, заклинанием отперли дверь, закрыли ее… и повалились со смеху на пол, держась за животики.

В общем, утро, несмотря на отсутствие опохмела, удалось.

А вот день… лично для меня он запомнился неугомонной вереницей дел по подготовки к выпускному балу. Мы с Санькой до вечера топтались в комнате, то творя себе наряды, то приводя в порядок свою наружность… Без магии за такой короткий срок, сами понимаете, не управиться. Посему пришлось творить волшбу. Наверно, из-за наших закрытых дверей доносились точно такие же взрывы, отрывки громогласных заклятий и просачивался волшебный дым, как из под дверей остальных сокурсников.

Но вот призрак Неугомонной Кукушки разнес по этажам свое эхо. Восемь часов. Мы с Санькой в панике переглянулись. На наших затравленных физиономиях читалось лишь одно: еще пол часа!

Три удара сердца мы просто пялились друг на друга, а потом… ну впрочем… вы видели когда-нибудь торнадо? Картина до жути схожая, только вместо потоков взбесившегося ветра выступали взбесившиеся мы. За пять минут, успев напялить на себя наши «шедевры», я посадила Саину перед зеркалом и принялась творить ей прическу. Несколько тонких косичек на висках, возле пробора и вплетенные серебристые нити сделали мою подругу похожей на банальную «а-ля эльфийку». Эта прическа как нельзя лучше гармонировала с обтягивающим золотым шелковым платьем, ниспадающим складками до пят и подчеркивая своим золотом карий цвет глаз Саины. Казалось, подруга вся сплошь состоит из серебра и золота, причем, как фея, отбрасывая от себя искорки.

После настал мой черед. У меня было несколько другое платье. То есть даже не материальное. Оно состояло из чистейших потоков моей ауры и было следующего фасона: с обтягивающими рукавами сеточками-паутинками, приталенное, и с квадратным вырезом. Подол же еле прикрывал мою сиятельную пятую точку. Но. Под коротким слоем энергии был еще один подол, легко развевающийся возле щиколоток, правда этот слой состоял полностью из «паутинки». Цвет платья был неописуем. Как бы и одного оттенка, но и всех сразу… как молния, чертящая свои узоры в небе. Ведь если успеешь приглядеться, то поймешь — она далеко не белая. Платье испускало свой неповторимый цвет и к нему, я просто обязана была сплести схожие босоножки на каблуках из своей ауры. Эффект был великолепным. Правда, было одно «но». Что делать с моими волосами-зебрами?

Саина нашла выход. Не обращая внимания на мои непечатные протесты, она закрыла мне заклинанием глаза и стала экспериментировать. С ужасом я слушала позвякивания баночек с всевозможными зельями, разные непонятные мне заклинания и молилась, чтобы после всех Санькиных манипуляций я не осталась лысой.

Впрочем… это мне не грозило. Когда подруга закончила, открыла мне глаза и подвела к зеркалу… я издала нечеловеческий вопль радостного тролля и бросилась ей на шею.

Саньке удалось вернуть цвет моим волосам. И не просто вернуть. Не знаю, какие эксперименты она на мне только что ставила, но волосы стали, как и в детстве: не просто фиолетовые, а казалось сотканные из аметистовых искрящихся нитей. Сейчас моя шевелюра сверкала не хуже платья. В довершение ко всему, Санька сплела мне две тонкие косички на висках и скрепила их созданной мной энергетической нитью, спадающей ровно по длине волос.

Мы минуту стояли, сцепившись за руки, а после телепортировались прямо в Главный Зал.

Несмотря на все наше пристрастие и благоговейный трепет ко всему не-магическому, мы с подругой не смогли сдержать восхищенного вздоха при виде Главного Зала, над которым вот уже неделю как работали наши маги первой ступени. Как было красиво! Белоснежный, чуть припудренный серебринкой, мраморный пол, изумительная гравировка стен из горного хрусталя, казалось, только родившегося на свет из под прославленных наковален гномов, специально завышенный на двадцать метров (!) потолок, полностью зеркальный, изредка осыпающий присутствующих разноцветной пыльцой фей… В конце зала были накрыты столы и лишь от одного вида их содержимого мой желудок начал безбожно меня материть на тему столь не во время запланированной диеты. Но в центре этого великолепного помещения красовался уродливый, кое-как отшлифованный гранит серого камня, видимо по неразумной должности, обязанный исполнять роль постамента, или сцены. Хотя… я понимаю наших дизайнеров. У каждой стороны света свои обычаи и дабы не обидеть (не дай Создатель!) кого-нибудь из них неверной гаммой цветов, была создана общая традиция — встречать всех грубым серым цветом. На камне же было установлено несколько мягких серых кресел, явно из эльфийского бархата для пока еще не прибывших гостей.

В зал начали медленно подтягиваться сокурсники, преподаватели носились по каким-то своим делам, заиграла музыка, а я, как всегда, не поддаваясь общему настроению, загрустила. Надоедливая до жути мысль «а что дальше?» целенаправленно завладела моим вниманием. Но, как однажды сказала Саина: «Нельзя загадывать наперед, так же, как и жить одним моментом. Нужно найти золотую серединку». Угу, равновесие. И если оно худо-бедно закрепилось в мире материальном, то почему бы ему также не посетить мой внутренний?

Приняв такое мудрое решение, а именно — забыть о своих переживаниях хоть на один вечер, я оглянулась, пытаясь найти взглядом уже успевшую куда-то пропасть Саньку. Та упорно не находилась. Мысленно махнув на нее рукой, я отправилась с трудом и обороной добывать себе лимонад, локтями проталкиваясь сквозь кучку волшебников.

Наконец, желаемое было достигнуто, то есть — бокал с соком аккуратно покоился в моей руке, а «человеки-товарисчи» угрюмо потирали новообретенные синяки. Удовлетворенно хмыкнув (надо же хоть пару раз потешить свой вредный характер!), я отправилась в отдаленный уголок зала, где дизайнеры создали эдакий «тихий уголок». Поясню — кучка мягких диванчиков, миленькие кругленькие стеклянные столики, живой плющ, окутывающий это место наподобие паланкина и в завершение уединенной атмосферы — звуконепроницаемое заклинание. В общем, если не хочешь танцевать, или метаться между группами учеников, изображая из себя «душу компании» — твое место как раз здесь.

Протиснувшись через толпу народа, я отодвинула лиственный полог и с удовольствием окунулась в тишину.

Большинство диванов уже были заняты тихо празднующими студентами, или разномастными парочками, но я все же разглядела свободное место возле миниатюрного фонтана с разноцветными рыбками. Я подошла поближе…

— Ой… извините… — я, старательно краснея, убрала свой каблук с ноги парня. Оказывается, кресло вовсе не было пустым. Просто высокая спинка довольно хорошо скрывала худенькую фигуру и взъерошенные рыжие лохмы. А парень-то, похоже, был вовсе не в радушном настроении. Вон глаза какие опухшие и руки едва заметно подрагивают, каждую вторую секунду пропуская через себя разряд молнии. Так, линяем…

— Ничего страшного, садись. — Он милостиво кивнул головой на место рядом с ним, ненароком подпалив очередным разрядом бархатную обивку.

— Э… спасибо, но меня подруга ждет… — Попыталась, было снова отвертеться. Может, в обычном состоянии я бы его магически и превзошла, но недаром говорят — маг в расстроенных чувствах похлеще знакомого упыря. О последнем хотя бы знаешь, как именно он собирается тебя убить.

Тем временем парень недоуменно посмотрел на меня, после на свои руки и понимающе хмыкнул:

— Не боись, не обижу.

— А кто тебя знает? — Буркнула я, но все же села. Подальше от подпалин. Это было сложно, так как они были почти везде.

Парень с интересом следил за моими манипуляциями, после многозначительно фыркнул и ликвидировал последствия своего дурного настроения.

— Тебя как зовут? — Поинтересовалась я. — Что-то раньше я тебя не видела на нашем курсе.

— Сарин. — Представился он, целенаправленно игнорируя мою последнюю реплику.

— Приятно, а главное интересно познакомиться. — Я стрельнула глазами в сторону нескольких, так и не сошедших обугленных пятен. — Айрена. — Мы церемонно пожали друг другу руки.

Тут надо признать, я, наконец, заметила во что, собственно, Сарин был одет, и еще раз поразилась своему новому знакомому. Если в Вукарии и в частности, в Филитте было мода на золото с белым бархатом, то у парня же все с точностью наоборот. Серебро с черным шелком. Темные узкие штаны с замысловатой серебряной вышивкой, в свою очередь серебристая рубашка и черный жилет. Даже довольно-таки длинные волосы перехвачены черным кожаным шнурком на лбу, с подвязанным янтарем посередине. Мило, даже очень. Вот только в мою многострадальную голову потихоньку начали закрадываться интэ-эрэсные мысли.

— Слушай, — осторожно начала я, — А когда ты приехал в академию?

Сарин весело улыбнулся, но промолчал.

— Ты что… посол? — Неожиданно догадалась я.

— Посол, посол… — рассмеялся он. — Долго же до тебя доходило!

— Не всегда надо ждать пока дойдет до людей. — Назидательно провозгласила я, картинно поднимая указательный палец к потолку и делая строгую мину «а-ля наша библиотекарша». — Легче уж дойти до них самому. Целее будешь.

Парень чуть наклонил голову, признавая сей жизненно-полезный факт, и тряхнул головой так, чтоб длинная рыжая челка прикрыла опухшие от недосыпа (или еще чего, кто знает?) глаза.

— А откуда ты? Ведь, как я поняла, ты пришел сопровождать студентов на практику. — Вновь поинтересовалась я.

— Догадайся. — Хм. Значит, опять решили поразвлечься за счет картины «Рена в тяжелых думах»? Ну, чтож…

— Из Каленойи? — Предположила я, искоса поглядывая на зевающего посла.

Тот закашлялся.

— Я что, похож на орка?! — Возмутился тот.

— А кто тебя знает? Может личину человеческую надел. — Издевалась я.

— Точно говорят, все бабы — дуры. — Буркнул он, но уже через секунду увернулся от моего пульсара.

— Милый мой, запомни одну простую вещь — ведьма, она не баба. А за неправильную характеристику ее принадлежности к другим «видам» можно копыта откинуть… — честно предупредила я, а потом решила добавить, — да и рога тоже…

Сарин лишь хитро ухмыльнулся, как бы говоря «мы ваше услышали, но правда за нами!» и неожиданно к чему-то прислушался. Лицо стало серьезное, сгорбленная спина выпрямилась, а нервная система окончательно пришла в норму, хотя может, он просто взял себя в руки.

— Начинается. — Через минуту сказал мой новый знакомый.

— Уже распределяют? — Уныло предположила я.

— Да. — Он кивнул. — Идем.

Я не стала спорить, хотя мне всеми швабрами души (то есть, фибрами…) хотелось остаться на этом удобном, полусгоревшем диване и никогда не услышать своего «приговора».

Мы проскользнули сквозь завесу тишины, и каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что снаружи также бесшумно. Все сокурсники сгрудились возле серого постамента и, не стесняясь, рассматривали представителей четырех сторон света. Кто-то застыл с удивленно раскрытым ртом, у кого-то расширились глаза до воистину эльфийского размера, а кто-то находился в тихом ауте, с глупой улыбочкой разглядывая настоящего водного дракона.

Начну с последнего. Во-первых: он принял человеческую ипостась, но от этого только еще более казался нереальным, даже для нас — для магов. Кожа — перламутрово-зеленая, по виду напоминавшая сплошную чешую, волосы — зелено-синие, как вода, уши представляли собой острые костяные наросты, расположенные веером, с натянутыми между ними перепонками, а глаза — черные омуты без радужки и белка. Это было одновременно и красиво, и страшно. Естественно, дракон гордо стоял среди других представителей Зараны. Их было всего трое, впрочем, послы водного государства не превосходили, но и не отставали по количеству от других групп. Дракон стоял в центре, справа от него — красавица-ундина, сменившая хвост на стройные человеческие ножки, а слева — молодой русал, также сбросивший свой плавник. Эти двое были оба бледнокожие, беловолосые и зеленоглазые. Впрочем, белые волосы у водного народа — знак, что они разменяли свое шестое столетие.

Из представителей Литиары-Ка, как я и думала, было два эльфа, светлый и дроу, и одна друидка. Дроу был чернокожий, с неожиданно красными волосами и янтарными глазищами в пол-лица. Его светлый собрат не проигрывал «лупоглазому», скептически разглядывая студентов своими голубыми совиными зенками из-под блондинистой челки. Оба эльфа были как на подбор — высокие, стройные и утонченные. Аж затошнило. А вот друидка оказалась пожилой подтянутой женщиной, чем-то напомнившей мне амазонок, с приятными, но строгими чертами лица, теплыми карими глазами и седыми волосами, стянутыми в тугой хвост.

Каленойцами оказались орк, инфернал и горный гоблин. У первого можно было спокойно повесить на лбу плакат «А вы записались в группировку самоубийц? Прошу подойти поближе», хотя по внешности был, почти не отличим от человека восточного типа — темнокожий, чуть узкоглазый и черноволосый. Но в красных глазках проступал чистейшей воды дибилизм на пару с закоренелым членовредительством. Инфернал был закутан в несгораемый плащ, но все равно, порой выглядывало лицо, состоящее из сгустков огня. А горный гоблин просто напоминал каменную глыбу, с оскалом во все шестьдесят четыре кариеса. Ох, и не повезет же тем, кого отправят в Каленою…

Ну, и, наконец — Лунный материк («там-та-да-дам» — барабанная дробь). Я даже уже не особо удивилась, увидев в числе его послов Сарина. Он стоял слева от своих спутников и являл собой безукоризненную пародию на каменную статую. Его товарищами «по несчастью» оказались: — Вампир 1шт. — Нимф 1 шт. Это была единственная группа, где не было существ женского пола (хотя, может и каленойцы тоже… кто ж инферналов разберет?). Хотя я их понимаю — отправляться на враждебный материк аналогично походу на войну, а женщин (ну… по крайней мере, большинство из них) туда не берут.

Вампиром оказался угрюмый клыкастый экземпляр, закутанный в дорожный плащ и то и дело рефлекторно тянущийся к мечу в наспинных ножнах. Хотя, надо признать, симпатичный… если убрать это зверское выражение лица существа, насильно женимого и впервые увидавшего тещу-тролля. В принципе (опять же, если разгладить рожу) вамп был вполне человекообразным — стандартного роста, белокожий, но не мертвенного сине-зеленого цвета (как описывают деревенские «девы», тайком сбегая на сеновал, и объясняя на утро родителям появление некоторых характерных… отметин), зеленоглазый и черноволосый. Я даже поручусь, хотя и не головой, что у него аристократичные черты лица. Так… кто там у нас еще требует детального рассмотрения? О, нимф! Хотя… не, не интересно… тут такой же случай, как и с эльфами. Прекрасный до излишнего. Златовласый, с пронзительно-синими глазами (по-моему, формой даже больше, чем у остроухих), красивый, как картинка… и по волшебному банален. Очевидно, ему запретили использовать свою природную амурную магию, иначе бы тут все скорехонько повлюблялись.

Закончив лицезреть эту мечту распорядителя музея по волшебным существам, я попыталась взглядом отыскать Саньку. Та-ак… не та белая макушка, опять не та… да что ж это такое?!

Я чуть не закричала, когда чьи-то ледяные пальцы коснулись моего плеча, но, к сожалению, мои вокальные ультразвуковые данные перекрыла все-та же рука. В негодование обернувшись, я наткнулась на шкодливый взгляд Саньки.

— Ты где была? — Зашипела я.

Подруга хихикнула и залилась румянцем. Все вопросы отпали сами собой.

Горестно вздохнув, я сцапала ее локоть, чтоб неповадно было (сбегать от меня, в смысле) и уставилась на директора школы, который чинно материализовался (интересно, и как такое возможно?) из воздуха все на том же постаменте.

— Приветствую вас на вашем выпускном. — Начал он. — Сегодня будет бал, но уже завтра с утра вы отправитесь на вашу первую практику. Представители четырех сторон света сегодня будут праздновать вместе с вами, но прежде, я бы хотел распределить вас под их опеку. Итак… — Он развернул свиток и стал зачитывать «сосланных» в Зарану. Глаза директора опускались все ниже по списку, а нас с Санькой так и не назвали. А жаль… хотела бы я провести свою практику под водой, среди пестрых рыб и морских кораллов… хотя чудища там тоже очень запоминающиеся.

Далее зазвучали имена тех, кто был распределен в Каленою. Причем, как я отметила, называли в основном провинившихся за последний месяц. Фу-ух! Как хорошо, что я тогда отказалась и не стала протаскивать в академию курительную «травку». Остальных же потом поймали…

Но вот уже озвучивают «счастливчиков» в Лиару. А мы с Саиной стоим, сцепившись за руки, и уже знаем, что глупо надеяться, если самой надежды нет. Мы оказались правы. Список в Литиару-Ка закончился, после него начали зачитывать практикантов на Лунный материк, и чуть ли не в начале зачитали нас с подругой. Что ж… Так тому и быть. Вот назло всем, пройду эту практику!

Остаток вечера прошел довольно скучно, хотя может, остальные со мной ни за что бы не согласились, да еще и кинули бы каким-нибудь каверзным заклятием для наглядности. Санька почти сразу после разглашения списка практик, еще раз покраснела и сгинула куда-то (знамо куда), а я тихо, под шумок, смылась в свою комнату. Но не лечь спать, а просто переодеться.

Тут у меня появилась одна, но существенная проблемка — куда девать платье и туфли? Я, конечно, могу втянуть это энергию обратно в себя, но тогда просто лопну от избытка, который переполнит магический резерв. А оставлять это великолепие в комнате — жаба душит. И особо противная жаба.

Мой «светлый» взор, блуждая по комнате, случайно наткнулся на кулон из рубина на серебряной цепочке. Та-ак…

Уже через пять минут на моей шее покоился новоявленный артефакт, пополняющий энергию, а я, спокойно переодевшись в кожаные штаны, льняную рубашку и жилет, выходила из ворот магической академии. Спросите, почему так быстро? Ведь летать запретили как-никак… Угу… но ведь телепортацию еще никто не отменял!

Ворота закрылись за мной с тихим скрипом, (Надо будет отчитать домового. Скрип должен быть громким! Мы академия магии, или что?) и я со вновь обретенным веселым настроением, поплелась на рынок. Ночью он только еще пуще разрастался.

Вукария была красивым городом. На улицах в основном преобладали двух, или трехэтажные дома серого цвета и с синей черепицей. Местные жители очень любили выращивать растения и с многих подоконников выглядывали разные представители флоры. Иногда даже можно было увидеть целый дом, заросший плющом, меж которым причудливо переплетались разноцветные огромные цветы. Но все это были обычные улицы.

Рыночная же площадь представляла собой многоликое нечто. Казалось, все самые яркие и броские цвета этого мира попали в умелые руки торговцев и познали судьбу украшения, с помощью которого зазывают покупателей. Правда, при серебристом свете старого месяца, рынок выглядел чуть менее ярко и уже не резал глаза своим разнообразием, но от этого ни на йоту не утратил своей красоты и какой-то особенной энергии. С помощью этой энергии люди торгуются по несколько часов, а когда попадают охрипшими домой, лишь удовлетворенно улыбаются. При ней же заключаются умопомрачительные сделки, где каждый знает, что его обдурили, но твердо понимает, что и в следующий раз также охотно пойдет на пари. Это была сама сущность Вукарийского рынка.

Я ходила меж рядами и с любопытством поглядывала на товар, периодически проверяя его с помощь магии. И тут мне что-то призывно блеснуло с соседнего прилавка бижутерии. Я с любопытством подошла и в восхищении замерла.

На мягкой шелковой подушечке лежала тонкая и изящная серебряная серьга в форме сосульки, которую переплетали тонкие веточки с жилками аметиста, вместо листиков и бутонов. Не знаю от чего, но у меня прямо-таки душа в пятки ушла.

— Сколько стоит? — Спросила я у купца деланно-равнодушным тоном.

— Двадцать золотых. — Делая вид, что его очень заинтересовало пятно на прилавке, отчитался продавец.

— Сколько?! — Специально громко возопила я. — Да за двадцать золотых я себе меч купить могу! Пятьдесят серебряных, не больше!

— Что-о-о?! — Настала очередь кричать купца. — Да я за эту серьгу в три раза больше отдал, а вам по дешевке предлагаю! Десять золотых и не меньше!

— Грабеж!!! Стражи на тебя нет! Десять серебреных!

— Хор… сколько?! Да ты, девка, никак сдурела?! Золотой!

— По рукам! — Хором прокричали мы и, обменявшись (я ему золотой, он мне сережку), остались довольны друг другом.

Положив покупку во внутренний карман кожаного жилета, я продолжила дальше блуждать по темным ночным улицам и медленно, но верно, сама того не сознавая, забрела в свой любимый трактир «Пивной Торг» и сейчас привычно и ловко лавировала сквозь поток людей к барной стойке. За прилавком суетился сам трактирщик, стараясь угодить разномастным посетителям и при всем этом, не забыть взять с каждого втридорога.

— Привет, Фарих. — Поздоровалась я, подойдя вплотную.

— О! Ренка… абажди, — он проворно рассчитался с одной клиенткой и, вызвав с кухни помощницу, передал ей «правление» за стойкой, а сам подошел ко мне. — Ну, как у тебя дела, расскажи старому, а то я тут целыми днями скучаю…

— Так уж и скучаешь… — Хмыкнула я.

Мы вместе протиснулись в дальний конец комнаты и заняли любимые места в темном углу, возле окна.

Фарих был старым знакомым моей матери… и самым настойчивым ее женихом. Лет как двадцать уже. Мужчина он был ладный — крепкий, стройный и даже красивый (это к пятидесяти-четырем годам!), и что совсем уж удивительно — владел некими задатками предвиденья. Правда, в свое время отказался пойти обучаться в академию, так как готовился стать приемником своего отца в «семейном бизнесе» владением трактира. И это ему удалось неплохо, надо признать. Под его железным руководством, дело процветало. Ко мне лично Фарих всегда относился неплохо, и порой закрывал глаза на приобретенную мной выпивку. Я твердо уверенна, что маме он никогда не «докладывал» про мою жизнедеятельность, за что мне и нравился.

— Чего загрустила, милая? — Он протянул руку и потрепал меня по голове, как маленькую. Учитывая, что я выросла на его глазах, то таковой для него останусь навсегда.

— Да ничего, вроде… просто… ты слышал, что наш выпуск едет завтра на практику?

— Да, о чем-то подобном ваши говорили, заходя сюда. — Он задумчиво потер лоб и прямо посмотрел мне в глаза. — Куда вас-то отправляют?

— На все четыре стороны. — Хихикнула я. — Света, то есть. Но так уж получилась, что лично меня, коленкой и под зад на Лунный материк.

Фарих неожиданно напрягся.

— Совсем ваши маги выжили из ума… — пробасил он, сжимая руки в кулаки, — детей во враждующее государство отправлять, когда со дня на день война разразится.

— Да чего уж там… — «отмахнулась» я, а сама решила проследить за его реакцией, — мне после экзамена по демонологии ничего не страшно. Представь, успешно вызвала демона третьего ранга и получила «пять».

Фарих побледнел и упорно отворачивался, а я устало вздохнула и выложила на чистоту:

— Слушай, я уже не маленькая, поэтому перестань скрывать от меня мое происхождение. Ты же знаком с мамой больше двадцати лет, а мне всего девятнадцать! Прекращай притворяться, что не знал о моем отце.

Трактирщик удивленно посмотрел на меня.

— Откуда?..

— Опять же, вызов демона прошел успешно.

Фарих тяжело вздохнул.

— Говорил я твоей матери, чтобы не якшалась с ним. Ребенка ей заделал, а сам удрал.

Я фыркнула.

— Если бы он маме «ребенка не заделал», меня бы сейчас не было, так что я не жалуюсь.

Мы несколько минут посидели молча. Нам принесли грушевый сидр и несколько ароматных булочек с маком. Уже уплетая за обе щеки, я неожиданно для самой себя поинтересовалась:

— А… какой он был?

Трактирщик улыбнулся, как будто ожидал этого вопроса восемнадцать лет.

— В плане внешности — ты его точная копия, разве что форма глаз и губ у тебя материнские. А характер… хм, демонический. Иного определения-то и не подберешь. Гордый, самоуверенный, но самоуверенность у него шла непосредственно от силы, дерзкий и до жути холодный ко всему. Хотя, может, к твоей маме и по-другому относился, не знаю уж. — Фарих задумчиво отхлебнул недавно поданное пиво и взглянул через окно в ночное небо. — Я-то и видел его всего пару раз. Первый раз, когда он только в город приехал и зашел в «Пивной Торг». Тогда мы как раз с Акирой собирались на приезжую ярмарку сходить, да и зашли выпить чего-нибудь холодненького. А он как вошел, да и увидал твою маму, так и начал прям с порога ее обхаживать. — Фар загрустил. — Я простой смертный, поэтому не могу тягаться с демоном, но все равно обидно было. Второй раз я видел его, когда Акира была на последнем месяце беременности. Они прохаживались по улице, оба довольные и веселые, я даже тогда поверил, что из них получится семья. А еще через неделю он исчез. Ничего ни сказал, не написал… твоя мама тогда вся в слезах ко мне прибежала, вопрошала, мол, что делать, что он даже магически не прослеживается. Тогда-то у нее и роды начались. От нервов, небось.

Фарих закончил свое повествование и осушил оставшееся пиво одним глотком. Мне стало его жалко. Вот так вот любить одного человека, потом наблюдать, как он от тебя отдаляется. И вот, когда ты уже сказал «лишь будь счастлива, пусть даже не со мной», видеть, как счастье рушится. А ведь он и вправду любит мою маму. Уж я-то могу сказать.

— Извини, что спросила. — Наконец решилась я первой нарушить затянувшееся молчание.

Фар лишь добродушно улыбнулся.

— Не стоит, милая. Когда-нибудь, ты бы не сдержалась и поинтересовалась.

Я пристыжено замолкла. Потом глянула на Фариха и в мою тыковку неожиданно пришла странная и полная здорового идиотизма мысль.

— Фар… слушай, а можешь мне погадать перед дорогой?

Трактирщик поперхнулся сидром и уставился на меня, как на новый вид налога.

— Айреночка, ты себя хорошо чувствуешь? — Осторожно спросил он, отставляя стакан с содержимым подальше.

— Ну Фарих, ну пожалуйста! — Умоляла я. — Может мне там действительно грозит смертельная опасность…

— Ренка, ну я же не умею!

— Подскажем! Главное, чтоб дар был, а остальное дело за малым! Ну Фарих….

— Ладно, ладно! — Он закатил глаза и встал из-за стола, буркнув: — Дитя малое…

Я, довольная, поплелась за ним. Мы зашли на второй этаж, в одну из пустующих гостиничных комнат с моим любимым номером. Догадались каким? Правильно, тринадцатым…

Фарих сел на диван и вопросительно посмотрел на меня.

— Так. — Я потерла ладони. — Медитировать умеешь?

— Это расслабляться в смысле? — Неуверенно переспросил Фар и, дождавшись моего утвердительно кивка, ответил. — Умею.

— Тогда ложишься на кровать, закрываешь глаза и расслабляешься. Только не засни! Я пока положу в курильницу слад-траву, вместе с восточным дурманом и подожгу. После возьму тебя за руку и перенаправлю чуть-чуть своей энергии тебе. Тебе остается только узреть виденье и сказать его мне, хорошо?

Фарих обреченно кивнул и улегся на кровать, честно пытаясь расслабиться.

Я вынула нужные травы, которые всегда с собой носила и, подпалив их, начала развевать дым вокруг неподвижной фигуры трактирщика. Тот, минут через пять, окончательно обмяк.

Я поставила курильницу на прикроватный столик и, аккуратно сев на краешек кровати, взяла Фариха за руку. Сосредоточилась, чтобы как следует мысленно провести ту тонкую грань между нашими аурами, я послала тонкий импульс силы по руке мужчины. Тот, едва заметно дернулся и застыл. Не еще больше расслабился, а стал, будто каменная фигура. Я поняла, что он уже Видит. Теперь надо только ждать.

От скуки достала из внутреннего кармана недавно приобретенную серьгу и начала увлеченно разглядывать прекрасные аметистовые узоры. Какие-то они были странные, как будто… как будто одна большая руна. Я пригляделась получше и удивленно застыла. Действительно руна! Но неизвестного мне алфавита. Может, стоит попытаться прочесть ее магически? Я прошептала короткую формулу заклинания, но вместо того, чтоб дать себя прочесть, руна лишь ярко вспыхнула фиолетовым и вновь погасла. Что за..?

Додумать эту непечатную мысль мне не дали, так как именно в этот момент Фарих сильно дернулся и открыл глаза. Он молниеносно сел на кровати и открыв глаза ещё шире, провел рукой по мокрым от пота волосам.

— Нечего себе… — прошептал он.

— Что случилось? — Я налила в стакан воду из кувшина, который поддерживался холодильной магией, и протянула его Фару.

Тот с благодарностью принял, осушил залпом и снова откинулся на кровать.

— Фарих… — осторожна начала я.

— Не расскажу.

— Че-го? Ты же вроде не учился в академии, так откуда это напускание тайн?

— Слушай, Ренка, отстань. Для меня важней всего то, что ты останешься в живых. А ты выживешь. Но остальное я просто не имею права сказать, ты должна это пройти сама. — Фар задумчиво уставился в потолок. — Да, кстати, береги эту сережку. — Он кивнул на мой сжатый кулак.

— Откуда…

— Оттуда. Айрена, послушай, есть предсказания, которые не должны быть раскрыты, иначе они изменят саму судьбу. У всех, наделенных даром предвидеть есть обязательства, даже у таких недоучек, как я. Мое же обязательство — молчать до поры до времени.

Минута тишины.

— Ладно, — тяжело вздохнула я, — так тому и быть. Спасибо, что согласился помочь, но я пойду. Хорошего вечера.

— И тебе, Рена, и тебе…

Наша с Саиной комната в общежитии оказалась пустой. Подруги не было, что в общем не вызвало подозрений. Дела сердечные — сильнейшая бессонница на свете. Сотворив небольшой красно-желтый светлячок, я скинула с себя одежду и потопала отмокать в ванне. Вода была теплой, тело уставшим, разум давно отключился (еще в глубоком младенчестве, хех!), так что неудивительно, что я скоро захотела спать. Но прежде мне следовало еще кое-что сделать.

Облачившись в ночную рубашку, я достала откуда-то из темнейших дебрей книжной полки цыганскую иглу и встала перед зеркалом. У меня и так было два прокола в ушах, в которых я носила маленькие бриллиантики, сейчас я собиралась сделать третий. Выбрав левое ухо, я сняла гвоздик и молниеносно проткнула насквозь несчастное ухо, тут же обиженно покрасневшее. После пробормотала целительную формулу и уже через две минуты имела удовольствие лицезреть аккуратный, и заживший прокол. В него я вставила бриллиант, а вот в мочку — ту самую странную серьгу. Удовлетворенно полюбовалась, как она отсвечивает в полумраке комнаты, и быстро забралась под одеяло…

…Темная комната с красным полом, то ли залитым кровью, то ли застланным углями. Этот лиловый свет мягко окутывает сгорбленную фигуру, сжавшуюся в углу комнаты. На спине кровоточат страшные раны от плети, открывая воздуху кости. От крови слиплись волосы, хаотичной паклей спадающие по ногам, на коленях которых покоится голова жертвы. Все открытые части тела в жутких ожогах и жестоких ранах. Но их обладатель еще жив.

Мне становится одновременно и страшно, и жаль это существо. Я знаю, что это сон, но от этого он не становится менее реальным. Не чувствую свое тело, но знаю, что все его способности при мне. В том числе и магия. Тянусь чистейшим потоком магии жизни к этим ранам и пытаюсь их обезболить, залечить, вытравить из тела яд, который, как я теперь знала — присутствовал.

Проходит минута, пять, пол часа. Наконец, последние шрамы истончаются и навеки исчезают. Вздыхаю по-свободней. Подкрадываюсь поближе к уже начинающему приходить в себя существу, несмотря на то, что в этом странном сне мое тело так и не соизволило проявить себя.

Тем временем существо подняло голову, разлепило слипшиеся от крови ресницы и посмотрело прямо на меня… а мне стало смешно. Неужели эти радужные глаза будут преследовать мое сознание всегда и везде, пусть даже во сне?

— Что я здесь делаю? — Тихо спрашиваю.

— Прости… — еле слышный шепот. — Я не хотел тебя вызывать.

— Но я тут.

— Мне нужна была помощь. Я потерял сознание, и магия сама тебя позвала.

— Что с тобой случилось?

— Это тебя не касается. — Чересчур резко. — Уходи.

— Я не знаю как.

— Помогу.

— Нет. — И в ответ на удивленный взгляд: — Ты едва жив.

Горькая усмешка.

— Я бы не умер. Демон в конце-концов. Это было просто наказание.

— За что?

— Не твое дело. Уходи же, ну!

Что-то целенаправленно выталкивает мое сознание из этой реальности. Два стука сердца и…

И я проснулась. Подпрыгнула на матрасе и задышала с чистотой два вздоха в секунду. Я была вся в поту, а тело ныло так, как будто я действительно недавно истратила уйму целительной магии. А вдруг..? Мда… не вдруг, а даже скорее всего. Что ж… ой, чувствую, моя сиятельная задница опять кое во что влипла.

— Ренка, чего не спишь? — Сонный голос с соседней кровати.

— Саня? Ты когда вернулась?

— В два ночи.

Я посмотрела на часы. На них было пол четвертого утра.

— У тебя что-то случилось? — Взволнованно спросила Саина.

— Нет, Санька, спи давай. Мне просто кошмар приснился.

— Если бы ты была урожденная пифия, я бы точно не заснула.

Я хмыкнула и залезла обратно под одеяло. До утра было два с половиной часа, но я точно знала, что уже не усну. Мне предстояло хорошенько проанализировать сегодняшний день, так как чувство чего-то важного и упущенного из внимания старательно сдавливало мои виски.

Да уж. Если эти два месяца практики будут, как эти безумные два дня — пора писать некролог.

Вот с такими вот мыслями я и встретила бирюзово-золотой рассвет, нежно проникающий сквозь сумрак комнаты и лучами своими вызывающий у меня улыбку. Не нужно говорить, что я так ни до чего не додумалась…

 

Глава 3

Утро, начиная с шести часов, оказалось весьма хлопотным. После того, как я растолкала Саину и выслушала все нелицеприятные эпитеты в мой адрес, самыми вежливыми из которых были: «съехавший с нарезки жаворонок» и «заместитель Неугомонной Кукушки», мы с подругой принялись собираться в дорогу. С вечера, естественно, никто и не думал заниматься этим весьма полезным, но суматошным занятием, поэтому мы, наскоро выпив горячий чай, старались успеть к восьми часам. И как ни странно, нам это удалось. Даже чуточку раньше.

В семь тридцать мы удивленно смотрели на опустевшую комнату. Да уж… За все девять долгих лет проживания в ней, родимой, мы с Санькой обставили ее на свой лад, приукрасили, даже сделали ремонт на нашу первую стипендию! Как сейчас помню — после первого месяца занятий, ученики получили наличные и пошли праздновать на приехавшую в город ярмарку, а мы с Саней тихо злобствовали в комнате, с ног до головы заляпанные краской и лаком для дерева… Правда, наша комнатушка после этого уже не выглядела, как белая горячка домового…

Ну а вот сейчас, мы смотрели на голые стены, застеленные кровати и чувствовали какую-то необъяснимую ностальгию, как будто мы уже давным-давно отсюда уехали. Грустно улыбнувшись друг-другу, мол «моя твоя понимать», мы подхватили наши рюкзачки (в которые все и затолкали, не без помощи заклинания расширения пространства и потери веса) и телепортировались в столовую. Там царствовал наш курс. Ладно — еда, как всегда летала в разных направлениях. Ладно и то, что повара спрятались под прилавком. Но зачем было с утра пораньше притаскивать из города «Вечернюю Зарю»? Самый крепкий орочий самогон, после которого не только зарю увидишь. Я не поняла, это своего рода протест? Их ведь все равно погонят на практику, так зачем еще себе последние мозги замутнять?

— Эй, стоп! — Я отловила за рукав пробегавшего мимо сокурсника. Им, как ни странно, оказался легендарный Зофер. — Вы что, с ума посходили нажираться с утра пораньше?

— О, Ренка! — Наш упырек (умереть не встать, только неделю им пробыл, а уже кличку получил!) осоловело воззрился на меня. — А мы не пьем!

— Мда..? — Умилилась я. — У меня что, галлюцинации начались?

— Да не, — отмахнулся он, — дело в том, что я так и не составил вакцину.

— Как? Но… ты же уже вполне человек.

— В этом-то и дело! — Улыбнулся он. — Вчера, с горя отправился после бала в «Курку», ну, знаешь, это орочий трактир…

— И…

— Ну и с горя решил напиться, мол от того, что упырем до конца дней своих останусь… Заказал себе «Вечернюю Зарю», опустошил пару кружек…

— И…

— И стал человеком!

Опа-на. И вот так сложнейшие компоненты секретно зелья разгадываются орками, которые только и умеют, что варить отменный самогон и махать разного вида оружием… Мне безудержно захотелось расхохотаться на всю столовую. А Зоф продолжил:

— Представляешь, сижу возле стойки, слезами обливаюсь и тут… раз! Впервые за неделю потерял желание кровушки напиться. Ну я, думаю, под градусом мало ли чего можно почувствовать, потребовал у хозяина трактира зеркало, убедился… эй, Айрена, ты че?

А я сползла по стеночке, держась за животик и сотрясаясь от беззвучного смеха.

— Ой, не могу… а магистр Залений знает?

— Я что, дурак что ли, бежать ему докладывать? — Обиделся горе-упырь. — Хочет со своими вакцинами возиться — флаг ему в руки и купидона в штаны.

— Ну ладно, ладно… — я вытерла с глаз набежавшие слезы, — с тобой все понятно, но почему у других попойка?

Зофер авторитетно хмыкнул.

— А ты думала, я один такой неуч клыкастый? Еще вчера ребятам пару ящиков притащил, чтоб оклемались. — Он посмотрел на настенные часы. — Ну ладно, Ренка, побегу я, надо еще пару амулетов в сумку бросить.

— Постой! — Он выжидающе посмотрел на меня, я же силилась разглядеть вновь смывшуюся подругу. — Слушай, а ты видел, куда Санька делась?

По румяному от самогончика лицу сокурсника расплылась та-акая лыба…

— Как не знать? — Ехидно прищурился тот. — Вон, видишь того громилу?

Я присмотрелась туда, куда он мне указывал и действительно! Метр над всеми сокурсниками возвышалась шикарная гора мускулов, едва не достающая блондинистой макушкой до потолка и… с яркими, рыжими веснушками на миловидном лице. А возле этого гибрида скалы и тролля, влюблено прыгала моя подруга. Создатель милостивый, со всеми его помыслами ясными…

— Зоф… шо за кадр? — Поинтересовалась я.

— Сарут, с факультета нежитеборцев. — Честно отрапортовал тот.

— Естественно… где ж еще ему болезному приткнуться… — Невнятно пробормотала я, оценивая парня взглядом. А вы что думали? Мы, абы в чьи загребущие ручонки, подруг не отдаем! — Ладно, свободен. — Разрешила я Зоферу.

— Есть, ваша светлость! — Он шутовски поклонился и телепортировался.

А я отловила откуда-то из недр кухни еще более-менее вменяемого повара и потребовала завтрак. Тот затрясся, аки лист осиновый при лесном пожаре, но все же выдал мне свежий омлет и компот.

Позавтракав, я вновь телепортировалась (скоро это войдет у меня в привычку), но на этот раз в конюшню, подготавливать моего коника. Он был у меня очень красивым и выносливым, спасибо за подарок маман на пятнадцатилетие. Сыч (так я назвала коня) был пепельно-серой масти, но не пыльной, а скорее стальной и с огромными ярко-зелеными глазами (сказываются корни эльфийских скакунов). Грива и хвост у него были белоснежные, а характер паскудный, что не мешало Сычику верно мне служить (пару раз в недельку катать по ближайшему лесу).

В конюшне было не продохнуть — не протолкнуться. Забавно, я думала, что только моя скромная персона пожизненно откладывает все на последний момент, ан нет. Стоял ужасный шум, от которого закладывало не только уши, но и мысли. Недавно приобретенные нашей академией лошади нервно метались по стойлам, а их четвероногие «ветераны», лишь снисходительно косились на новичков и смешливо фыркали. Идиллия.

Скорее по памяти, чем по определительным номерам, я добралась до нужного мне стойла, прогнала оттуда незнамо как оказавшегося, нервно подрагивающего конюха и угостила Сыча прихваченным из столовой куском сахара. Коник благодарно фыркнул прямо мне в ухо и потыкался мордой в мое плечо. Я почесала его за ухом (ему это ужасно нравится) и принялась оседлывать, заодно накладывая кое-какие защитные заклинания, чтобы, не дай Создатель, не потерять в пути коня от всяких мелких несуразиц, вроде сумасшедшего лешего, или разбойников с суицидальными наклонностями. Почему с суицидальными? Ну, скажите, пожалуйста, какой нормальный человек не сможет по виду определить в нас нелюдей и учеников академии? Причем, еще неизвестно, что хуже, то есть опасней для здоровья…

Закончив одевать на Сычика сбрую, навешивать на него свою поклажу и расчесывать ему гриву (без последнего он категорически отказался выходить из стойла, для наглядности оглушив меня своим ржанием), мы вместе вышли во двор, откуда и планировалась отправка.

Там уже топталась большая часть студентов в компании с их четвероногими партнерами по несчастью. Все они поделились на четыре группы, кучками обосновываясь вокруг вчерашних послов. Те, на зависть и раздражение практикантам, выглядели как нельзя бодро и собранно.

Разглядев в одной такой «кучке» Сарина с остальными, я потопала туда, ведя под узду флегматично жующего траву Сыча, по ходу дела удивляясь малочисленности нашей группы. И вправду, если послы остальных трех сторон света отвечали за двадцать-тридцать человек, то мои проводники обводили хмурым взглядом человек шесть, не больше. Я не поняла, мы, на радость каленойцам, еще более «высшая» по преступности группа сосланных, чем они? За что???!!! Опять же, как поговаривала Санька, сейчас упорно стискивающая в объятиях рядом стоящего Сарута (подозрительно синенького): " не задавай вопроса, ответ на который пробудит твою совесть от летаргического сна». Мне оставалось лишь горестно вздохнуть и, наконец, подойти к своей группе.

— Все собрались? — Хмуро поинтересовался вампир, глядя на нас, болезных и сверяясь с коротеньким листком бумаги в руке. После кивнул своим мыслям и продолжил: — Слушать внимательно и не перебивать. После моих слов каждый получит право на вопрос. — Это что, лагерь каторжников? Ай, как нехорошо… ну ничего, клыкастый вскоре узнает, КАК надлежит с нами общаться. — В связи с… напряженным положением между нашими материками, мы должны как можно быстрее добраться до места, из-за чего не поедем по торговому тракту. А поедем мы кратчайшей дорогой через «Яар Арафэль» напрямик к порту Хакт… — Через «Лес Туманов»? Что ж… не могу сказать, что особо опасно, нежити там мало, но… — После сядем на корабль и высадимся, уже, на Лунном материке в порту Санту. Там проведем еще один инструктаж по поводу «кто куда отправится». Мы же, ваши проводники покинем вас, а вы отправитесь по распределениям на практику. Ровно через два месяца снова соберемся в Санту и отправимся обратно. Опоздавших ждем ровно неделю, если поймете, что не успеваете — отправите магического посланника. Все всё поняли? Вопросы есть?

— Есть. — Пробасил Сарут. — Тебе черепная коробка не жмет? Не знаю, к чему вы привыкли на своем материке, но мы не позволим отдавать нам приказы. Вы к нам по-хорошему — ответим взаимностью, если нет — не говорите, что не предупреждали.

Вампир побледнел и хотел, было, уже что-то сказать, но его перебила моя сокурсница Эден:

— Сарут прав. Мы уже взрослые и понимаем, что практика наша и кроме нас, исполнять ее некому. Нет нужды обращаться с нами, как с новобранцами, по-дружески мы поймем лучше, а главное — быстрее.

Вампир еще больше побледнел, но после продолжительного молчания все же ответил:

— Хорошо. Но я все же вас попрошу хотя бы на Лунном материке не оспаривать наши указания. С тамошней местностью мы все же знакомы лучше, да и как послы отвечаем за ваши жизни. — Вампир тряхнул головой и раздосадовано пнул ногой какой-то камешек. — Да и еще, меня можете называть Леир, его, — он указал на молча стоящего нимфа, — Сар-Эль, а его Сарин.

— Эден.

— Сарут.

— Саина.

— Зофер. — Я удивленно на него посмотрела. Он что, тоже тут? Дела, однако.

— Мекрис.

— Айрена. — А это уже я подала голос.

— Данур.

И того три девочки и четыре мальчика. Вампир вежливо кивал каждому, и я не сомневалась, что он запомнил всех. У нелюдей феноменальная память.

После, мы, не дожидаясь остальных трех групп, выехали со школьного двора и галопом поскакали на север, через главный Вукарийский тракт, к «Яар Арафэль».

К «Лесу Туманов», мы подъехали где-то в семь вечера. Честно признаюсь — сама в этот лес, я бы никогда не сунулась. И не из-за того, что он опасный, вовсе нет. Жалкая горстка дряхлых волкодлаков — вот и все, что тут может быть опасного. Но тут живут и другие. Эти существа не хорошие, но и не плохие — они туманные. Про них никто и ничего достоверно не знает, от чего они не становятся менее загадочными. Так же, в этом лесу полно разного рода магических аномалий, убрать которых не по силам ни одному ковену. Наши «всезнающие дядечки» лишь разводят руками и советуют обходить Яар десятой стороной. А вот мы сунулись…

После непродолжительных споров, было решено все же войти в лес, проехать до заката сколько сможем и только тогда устраивать лагерь.

«Яар Арафэль» встретил нас предсумеречной тишиной и спокойствием природы. Где-то журчал ручеек, до слуха долетали обрывки птичьих песен, а лесной воздух своей прохладой и древесным запахом наполнял легкие. Благодать, да и только. Хотя сейчас вполне можно расслабиться, а вот ночью, как ни крути, придется нести караулы. Спорю на все — студенты объявят послам бойкот, так что дежурить будут последние.

Я искоса взглянула на трусящую рядом гнедую кобылку, на которой восседала Саня и сверлила мутным взглядом спину Сарута. Мда… воистину любовь отдаляет подруг. При условии, что подруги не влюблены друг в друга, хе. Если честно, мне было немного стыдно. Но не за Саину, а за себя. Ведь мне не недоставало ее щебетания над ухом каждую секунду, мне не нехватало ее постоянного присутствия рядом. Одной, мне было так же хорошо, как и с ней. Что это? Эгоизм? Совесть? Не хочу об этом думать. Так же не хочу подозревать себя в том, что вся эта девятилетняя дружба была ненастоящей.

Мои тяжелые думы прервал поравнявшийся со мной нимф. Я удивленно на него взглянула. Он чуть наклонился ко мне и прошептал:

— Успокойся. Я не знаю, о чем ты думаешь, но у тебя глаза светятся фиолетовым.

— Э…

— Тебе ведь девятнадцать, да?

Я оторопело кивнула.

— Твоя основная сила должна была бы начать проявляться в восемнадцать, но очевидно ты ее отталкивала, так что сейчас она может себя вести немного… непредсказуемо. — Он улыбнулся.

— К. какая моя сила? — Я до сих пор была в небольшом ступоре.

Нимф закатил свои синие глаза к небу, потом выдохнул:

— Ну почему все вы притворяетесь? Скрывание своей сущности ни к чему полезному не приведет. — И поскакал вперед.

Я тупо смотрела ему в спину, точно так же, как Саня смотрела до этого на Сарута и силилась понять, на что это он намекал.

Так, Айрена, думаем. Сар-Эль с Лунного материка, так? Так. Твой биологический папа оттуда же. Ты полукровка. Неужели ты всерьез думала, что ничего не получила «в наследство» от своей демонической половины? Ай, как глупо… ладно, с этим разобрались. Другой вопрос — как нимф почувствовал во мне мою дражайшую «половинку»? и что это были за слова насчет того, что «все мы притворяемся»? И кто это все мы? Мне уже начинает надоедать возникновение вопросов, у которых по определению не может быть ответов. Итак, поехали дальше, промывать себе мозги. Насколько я поняла, Сар-Эль говорил, что у таких, как я, основная сила, опять же — демоническая, начинает проявляться в восемнадцать лет. И почему это я ее отталкивала? Да я о ней даже не знала! Ходють тут всякие, понимаешь ли, детей делают, успешно смываются, а детки после гадать должны — чевой-то они там унаследовали… Зверею, граждане.

Небо окрасилось закатом, и мы поспешно начали искать место для ночевки. Таковое нашлось неподалеку, на небольшой полянке, на которой все успешно и разместились. Лошадей крепко привязали к мощным стволам деревьев, после разбились на три группы: первая осталась на месте, готовить ужин из нашей скудной провизии (меня хотели туда запихнуть, но я с трудом и обороной отбилась), вторая ставит охранные контуры и разномастные защитные заклинания, а третья идет в лес по дрова (в эту группу я и сбежала). Со мной пошли еще трое: Санька, наконец отклеившаяся от своего «суженного», Мекрис и Леир. Мекрис обладал мускулатурой, похлеще, чем у Сарута, за что его принудительно-добровольно отправили с нами, а Леир затесался под видом надзирателя.

В итоге, наша честная компания обматерила все кустики, кочки, пеньки, корни и веточки, по милости которых мы уже успели наставить себе пару шишек и синяков (кроме Леира, вы шо — вомпер, как никак), но таки собрала необходимое на ночь количество дров и со злобным и голодным настроением вернулась обратно.

Остальные уже успели распалить чуточку веток, а когда мы сгрузили немного нашего «лесного улова» — костер заполыхал во всю. Эден и, как ни странно, Сарут принялись готовить ужин, а остальные в то время глотали голодные слюни и в сотый раз проверяли поисковыми заклинаниями округу на предмет нежити. Последняя ясно давала понять, что вымерла еще до начала войны меж материками.

Но вот (О, чудо!) ужин был готов и мы, стайкой голодных грифонов, накинулись на… перловку, разбавленную мизерными кусочками сушеного мяса. На немой укор во взгляде студентов, вампир радушно улыбнулся, демонстрируя внушающие уважение клыки, и сказал:

— Привыкайте, господа практиканты. — И уже через секунду принялся оглядывать нас с гастрономическим интересом. — Но вот кто будит кормить меня?

Все, не сговариваясь, отпрянули подальше, кроме Сарина и нимфа, которые попадали на землю, безудержно хохоча. Вскоре к ним присоединился и сам Леир.

— Это была шутка? — Пробасил Сарут, поигрывая мускулами, чем заслужил еще один влюбленный взгляд Саньки. — Так мы тоже можем пошутить, неправда ли, Мекрис?

Мекрис, по природе своей полуорк и потому особо зловредная личность, «шутливо» оскалился, ме-е-едленно поднимаясь со своего места.

…Следующие двадцать минут мы увлеченно наблюдали за убегающими послами, которых, отнюдь не в полную скорость пытались догнать два студента, настроенных на членовредительство…

Я проснулась резко, как будто меня окатили ведром воды со льдом. Что-то меня тревожило. Что-то не враждебное, но все же… надо бы проверить.

Тихонько откинув одеяло, дабы, не дай Создатель, никого не разбудить, я поднялась на ноги, пытаясь всем своим естеством вслушаться в жизнь леса. Для удобности закрыла глаза. Вот наша поляна… восемь ровных дыханий показывают, что их обладатели спят сном младенца. Еще одно дыхание, тихое и прерывистое, вперемешку с легким хрустом сухих веток — это нимф, который «несет вахту» и совсем неслышное, хотя и ближе, чем остальные — мое дыхание и сердцебиение. Что же меня разбудило?

Ответ пришел быстро. Песня. Удивительно красивый и нереальный перелив голосов, будоражащий кровь и задевающий за живое что-то глубоко внутри… Все так же, не открывая глаз, пошла навстречу этому дивному пению, эхом отражающемуся в моем сознании.

Странно, но за время своего пути, я не споткнулась ни об один корень, не поцарапалась ни об одну ветку, хотя днем, при свете солнца и с открытыми глазами — пожалуйста.

А я все шла, ведомая этими неземными прекрасными звуками и лишь раз в моей опустошенной голове мелькнула мысль «что за потусторонняя хреновина?», но была полностью подавлена этим чудесным пением. В нем не было ни слов, ни музыки, но голос… этот голос, казалось, представлял все самое прекрасное и божественное, в моем понимании.

Но вот я остановилась, так как подошла вплотную к источнику пения и открыла глаза. Странно… обычная поляна, со множеством маленьких лужиц посреди ковра из мха, которые, скорее всего, вели свои каналы к подземному роднику. Деревья вздымали свои шапки многими метрами над землей, луны не было видно, но она должна возродиться в молодом месяце завтра. А песня все звучит, но… откуда?

Я сделала по наитию еще один шаг. Неожиданно из ближайшей ко мне «лужицы» стала подниматься вода, образуя нечто овальное в воздухе. Застыв, боясь шевельнуться, я смотрела, как вода покрывается коркой льда и образует… зеркало. Вздрогнув, подняла взгляд на свое отражение. На меня смотрели мои фиолетово-сиреневые глаза, но за спиной поднимались черные орлиные крылья, а губы… пели.

Создатель, что, черт возьми, тут происходит?!

Тем временем мое отражение запело громче. Звук все нарастал, уже больно ударяя по барабанным перепонкам, но все равно был прекрасен. Слезы хлынули из глаз, а я разрывалась между желанием хоть как-то заткнуть уши и продолжить слушать это чудо. В какой-то момент я покачнулась и, споткнувшись о корень, полетела прямо на зеркало. Я думала, будет удар об лед, но ничего подобного — я как бы пролетела сквозь него и упала в лужу, а песня неожиданно прекратилась.

Пару секунд невидяще смотрела на мох под моими пальцами, потом тронула уши… из них сочилась кровь. Но, почему я тогда слышу?

Решив, что на сегодня загадок достаточно, а подумать можно и завтра, я поднялась с колен, прошептала заклинания заживления и сушки одежды, и поплелась обратно. Вот тут-то предо мной и встал вопрос — где я? Шла сюда с закрытыми глазами, чувство направления абсолютно отсутствует, вдобавок я устала, как последний подопытный зомби на столе у магистра Заления.

Создатель, ну за что мне это? Или ты посылаешь мне испытания, чтоб я о тебе почаще вспоминала? Так, можно подумать, о тебе забудешь! Когда тут воют всякие… Стоп! Воют?

Я второй раз за сегодняшнюю сумасшедшую ночь прислушалась к лесу. И вправду, воют… жалобно так, надрывно. То ли во мне проснулась любовь к животным, то ли пресловутый материнский инстинкт защищать все незащищенное, но я отправила свою бренную тушку на звук. Дежа-вю, не правда ли?

Через пять минут наткнулась на бурелом. Но бессильная мольба о помощи исходила не оттуда. Я свернула на едва приметную тропинку и почти сразу же отскочила обратно. Мне открылась воистину жуткая картина:

Среди деревьев живописно лежали растерзанные тушки шишигов (и что они тут делают, точнее, делали?), в количестве семи тварей, а под одним из тел что-то бессильно дергалось и жалобно подвывало. На всякий случай, материализовав в левой руке огненный пульсар, я осторожно подошла и, подхватив левитацией тело нежити, отбросила его в сторону. Жалобный вой тут же прекратился, сменяясь слабым поскуливанием, а я увидела что-то пушистое и окровавленное.

Зверь повернул свою голову ко мне, и я с трудом, но все же опознала в нем рысь. И что она тут делает? Насколько я знаю, рысь — тропическое животное, а тут — взрослая особь, да еще и подралась с шишигами, с которыми по идее не должна иметь поводов, кои приведут к стычке. Шишиги нежить мелкая и на хищников никогда не нападают, охотятся в основном на зайцев, или белок, а тут целой стаей напали на зверька.

Неспешно подойдя к настороженно поджавшему уши животному, я протянула зверю руку. Тот обнюхал ее, пару раз лизнул и ткнулся мордой.

Я присела на корточки и, перетащив раненного зверя к себе на колени, начала зачитывать общую формулу заживления. Заклинание чудовищно энергоемкое, но зато лечит полностью. Через пару минут мы поменялись местами — рысь был абсолютно здоровым и довольным, а я вымотанной и опустошенной (можно подумать, до этого я блистала энергией, как новенький пульсар).

В изнеможении облокотившись о дерево, я умиленно смотрела, как рысь (мне почему-то показалось, что зверь мужского рода) вылизывает свою шерсть. Решив, что путешествовала на сегодня достаточно, повернулась идти обратно, не зная направления, куда-нибудь да выйду. Рысь потрусил за мной. Да что вы говорите?

— Эй, мохнатый, — я повернулась к зверю, флегматично смотрящему на меня, — кажется, мы друг-друга не поняли. Ты здоров? Здоров. Так вот и бери свою блохастую задницу в лапы и топай, куда шел.

Рысь с умным видом меня выслушал… и снова потрусил за мной. Дилемма.

— Да куда тебе идти? Я даже сама не знаю дорогу!

Зверек посмотрел на меня умными глазами, после принюхался к земле и, мотнув головой, побежал куда-то вправо. Про себя хмыкнув, решила для смеха последовать за ним.

Шли мы где-то с пол часа, причем рысь, время от времени оглядывался и укоризненно смотрел на меня, мол, ему такому распрекрасному приходится меня ждать. Я лишь фыркала, но не прибавляла шаг. И вот, когда я уже было, совсем обессилела и хотела присесть на такую милую и уютную кочку…

— Ре-е-нка-аааааааа!!! — Крик Саньки мог и мертвого поднять.

— Ай-ре-на! — А вот это уже Леир. Причем, ехидненько так. Ну ничего, мы с ним после поговорим. Обязательно.

Я уже хотела, было пойти на крик, как вдруг странное свечение слева привлекло мое внимание. Это был рысь. Зверь на секунду хитро на меня посмотрел, после… исчез. Растаял в воздухе. Мдя… и об этом тоже надо будет подумать. Завтра.

Затем, я благополучно добралась до лагеря, где все уже были на ногах, дала себя потискать взволнованной подруге, сказала, что ходила в кустики и заблудилась (даже не соврала!) и невинно предложила всем снова ложиться спать, клятвенно их заверив, что больше никуда не уйду.

Товарищи по «несчастью» поворчали, но все же согласились. Через час спали уже все, кроме меня и нимфа. Я не могла заснуть, потому что меня мучила бессонница, а Сар-Эль дежурил.

Наконец, отбросила простыню, заменявшую мне одеяло в сторону и уселась возле костра, глядя на танцующее пламя. Было скучно и грустно. Сами посудите — в пути всего лишь один день, а уже успела вляпаться в такие ситуации, которые и нашей пифии не снились.

— И о чем же ты думаешь? — раздался тихий голос нимфа за спиной.

Я вздрогнула, потому что не слышала, как он подошел.

— Да так… — я неопределенно повела плечом. — О превратностях судьбы.

Сар скептически хмыкнул и уселся рядом. Некоторое время мы молчали, потом я все же решилась робко спросить:

— Скажи, Сар-Эль, а ты… видел таких же, как я раньше?

— Да. — Бесстрастный ответ.

Еще одна минута молчания, а потом… я рассказала ему все, что произошло со мной за эту ночь. Он внимательно меня слушал, не перебивая и, только когда я закончила говорить, невозмутимо ответил:

— Насчет того зеркала — тут нет ничего удивительного. Я тебе говорил, что у тебя начинает проявляться сила демона. Это была лишь первая ступень, ты, как бы это сказать, увидела себя. А всего, ты должна сделать три вещи — увидеть, принять и познать. Я не очень большой знаток демонологии, лучше спроси Сарина.

— А почему его? — Я удивленно уставилась на него.

— Ну как почему..? Сарин… — нимф обескуражено хлопал глазами, за тем на его лице отразилось понимание и он весело улыбнулся. — Тебе стоит о многом с ним поговорить.

— Ладно, — я мотнула головой, — а как же рысь?

— А зверь… рысь, ты сказала? — Сар снова улыбнулся. — Он еще появится.

— Но почему? Хоть кто-нибудь из вас может нормально ответить? — Мне захотелось взвыть на луну.

— Ответы придут. Обязательно. Просто есть такая занудная вещь, как время, которое всему свое. — Нимф заговорщически мне подмигнул, а я закатила глаза.

— Ладно, так и быть, хрен с вами, золотая рыбка.

И я пошла спать.

Утром меня безуспешно пытались будить. Всей командой. Пока Саня не наколдовала пару литров воды, которые и вылила на меня. Потом, минут на двадцать, мы устроили водную драку. Я вызвала тучку ливня, Саина творила лужи и водные стены… в общем, умываться нам не надо было.

Когда мы позавтракали и сели, наконец, по коням, то дрожали, как две саламандры, телепортированные в Снежные Горы. У меня магический резерв, еле восстановленный после вчерашнего, был успешно потрачен на поединок, а Санька стучала зубами из солидарности.

Леир всю дорогу через Яар, задумчиво всматривался в небо, как будто пытался найти разгадки на вселенские проблемы, после чего, задумчиво изрек:

— Будет дождь.

Мы с Саней тихонько завыли. Вампир подло захихикал, за что получил водным пульсаром от Эден, которой тоже перепало несколько литров случайных брызг от нас с Саиной. Сарут постоянно крутился рядом с подругой, периодически наматывая на нее сухие плащи, так что вскоре Санька стала похожа на мумию. Данур и Мекрис с Зофером увлеченно спорили на предмет составляющих компонентов в гномьих и орочьих алкогольных напитках, а нимф с Сарином о чем-то тихо переговаривали, иногда искоса поглядывая на меня. Большая и милая семейка. Которой лучше не попадаться на пути.

Монотонный стук копыт и покачивание в седле, на пару с теплым солнышком убаюкали меня, и я провалилась в полудрему.

…Воздух. Ты летишь, слившись с воздушной стихией над заснеженными горными вершинами, и ветер ласково окутывает тебя своими объятьями. Ты глотаешь ледяной и чистый, как хрусталь воздух, забывая обо всем земном, что удерживало тебя от неба. Пролетаешь горы, лес, заледенелое озеро и постепенно сама становишься стихией…

…Огонь. Но ты в нем не горишь, а озорно играешься с лепестками пламени. Ты — лесной пожар, ты — вулканическая лава. И ты охвачена веселым буйством, готовая уничтожить все на своем пути, но также знаешь, что можешь быть нежней шелка, согревая усталых путников холодными ночами и закалять гномью сталь, из которой выходят отличные клинки…

…Земля. Многочисленные переплетения корней, ведущие к мощным стволам вековых деревьев, или же к хрупким цветам и травам. Ты даешь живым существам еду и почву под ногами, ты награждаешь их тенью от выращенных тобой дубов и ясеней, удерживаешь неприступной скалой границу меж разными созданиями. Ты — это земля…

…Вода. Плавная, текучая, грациозная… Непостоянная и ласковая. Ты даешь приют многим порождениям твоим, что в океане, что в болоте. Просто течешь по своим потокам, быстрая и вольная, позволяя своим волнам периодически поглаживать берег, оставляя на нем причудливые узоры. Живая вода…

…И только на границе сознание мелькает что-то родное и темное, пока что не подпуская к себе, не давая ощутить свой вкус, но уже любопытно тянущее к тебе свою силу. Проверить, узнать…

Я вскрикнула и свалилась с Сыча. Меня всю лихорадило, было одновременно и холодно и жарко, а душа давно обосновалась в пятках. Разум, казалось, уже устал спрашивать об очередной «хреновине». Краем уха услышала взволнованные вопли послов и Саньки, меня во что-то закутали, насильно влили в рот какое-то пойло, понесли куда-то… последнее, что я увидела, прежде чем окончательно потерять сознание, были серые глаза Сарина, как не удивительно, полные понимания…

Очнулась я под вечер и первое, что почувствовала — это полностью восстановленный резерв. Странно. Ну ладно, мало ли странностей у меня за последние четыре дня? Вот-вот… я о том же.

Огляделась. Оказывается, я лежала на удобной кровати, в весьма уютной комнатке. Приподнявшись на локтях, посмотрела в окно. Порт. Значит, мы уже приехали в Хакт.

Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошел Сарин. Узрев, что я уже проснулась, он осторожно приблизился и присел рядом на стул. Минуту мы просто смотрели друг на друга, а после… а после это… существо с… и… материализовало за спиной крылья, а глаза, сбросив морок, засияли жемчугом.

— Кажется, нам стоит серьезно поговорить. — Сказали мы одновременно.

 

Глава 4

День уже клонился к вечеру, передо мной на столе стояла пятая чашка чая, а за столом напротив сидел демон. Последние три часа прошли весьма продуктивно, в смысле для моего разума, снабдив его вожделенными ответами, о которых он молил последнее время. Тем не менее, не все так просто. Как кто-то там сказал — знание несет ответственность. Да уж…

Тяжело вздохнув, посмотрела в окно, на вечернее розово-лиловое небо, облепленное дождевыми тучами. Ну, Леир, предсказатель хренов! Нет, я очень даже люблю дождь, даже больше, чем обычную солнечную погоду, но не тогда, когда на душе эмоциональный завал. В такие моменты капли небесной влаги теряют в твоих глазах свою чистоту и радость, и становятся удушливым ядом новоявленной депрессии.

— Итак… — я помассировала виски, — значит, ты считаешь…

— …Что если ты попадешь на Лунный материк, то уже никогда не вернешься обратно. — Услужливо подсказал мне Сарин, он же обладатель красивых угольно-черных крыльев с вызывающим трепет размахом. — Поэтому я хочу, чтобы ты решила все сейчас, остаться тебе или все же рискнуть.

— Но почему обязательно я не вернусь?

Рин закатил глаза.

— Скажи, чем ты меня слушала, пока я тут рассказывал о твоем конкретном случае и о демонах в частности?

Мне даже стыдно стало, чес-слово. Но только на несколько секунд.

— Чем я слушала? Будто ты не догадываешься! — фыркнула я и, видя, как ехидная ухмылочка расползается по лицу моего собеседника, добавила: — Ушами, товарищ, ушами! Просто кое-кто, не буду указывать пальцем, в запале словесного извержения перешел на заумную профессорскую речь! И поди пойми, что значат «некрогенная трансформация отборочных клеток», или «энергетический коллапс не зародившихся возможностей». — Процитировала я любимые фразы наших преподавателей.

— Я такого не говорил. — Отмахнулся Сар.

— Естественно! То, что ты говорил, я вообще не запомнила!

Демон лишь затравленно вздохнул. Знаю, знаю, иногда я завидую даже тролльим неоценимым умственным способностям.

— Ладно, начнем сначала, — продолжил Сар, — у демонов, как ты знаешь, все завязано на крови. Обряды, принадлежность к клану и рангу, особо крепки семейные узы. — На последнем, Сарин поперхнулся, уловив мой скептический взгляд. — Ну ладно, ладно! Мы — это отдельный случай.

— Мы? — Удивилась я.

— Я такой же полукровка, как и ты, Рена. — Раздраженно бросил Сарин. — Просто я гораздо старше и уже слился со своей сущностью.

Я ну о-о-очень вопросительно посмотрела на него.

— Чтоб ты знала — демоны не могут быть полукровками, опять же, наша кровь доминирует, и со временем «полукровка» превращается в полноценного демона. Правда, есть исключения, как в твоем случае, например. Твоя демоническая кровь — лунная, с нашего материка и, если бы ты родилась и выросла у нас, то давно бы уже стала подобна отцу. Но ты все это время находилась в Вукарии. Как ты знаешь, из-за войны меж нашими материками натянули миллиарды разных магических блоков, сетей и охранных заклинаний, а это волей-неволей, но все же приглушает твою лунную кровь. Поэтому, если ты останешься здесь — у тебя есть все шансы прожить жизнь полукровки. Но если ты все же отправишься на Лунный материк — твоя сущность обязательно проявится и, как я уже сказал, ты станешь демонессой. Почему ты не сможешь вернуться? Нет, ты конечно получишь возможность на определенное время посещать свой дом, но на очень непродолжительное, не больше месяца. Твоя кровь всегда будет звать тебя обратно.

— Сар… а почему так происходит? — Поинтересовалась я.

— Из-за некоего природного артефакта. — Вздохнул демон. — Начну с начала. Чего ты кривишься? — Усмехнулся он. — Не волнуйся, я не собираюсь дословно тебе цитировать историю о сотворении мира, всего лишь о сотворении демонов.

Я лишь обреченно вздохнула и наколдовала себе очередную чашку чая.

— Давай, садист, делай свое грязное дело. — Буркнула моя демоническая особа.

— А почему грязное? — Неподдельно заинтересовался Сарин.

— Потому что от этих лекций меня тошнит. — Честно призналась я.

Рин передернул плечами, как бы ненароком отодвигаясь от меня подальше и начал свое повествование:

— О появлении ангелов и демонов ходит много легенд, и не только в нашем мире, но и во многих других. Каждая религия трактует наше существование по своему и даже среди нас, наверно, мало кто помнит само Начало. Я сейчас не хочу углубляться в домыслы и предположения, просто расскажу голые факты.

— Раз голые, то рассказывай, — разрешила я.

Рин поперхнулся следующей фразой и возмущенно уставился на меня. Я невинно похлопала ресницами в ответ. Демон тяжело вздохнул, в очередной раз пообещав себе больше никогда не связываться с дурами, и продолжил:

— Не знаю, как ангелы, но демоны несколько тысячелетий назад жили в своем собственном мире. Смертные называли его Адом, но поверь, ничего ужасного и страшного в нем не было. Такие же зеленые холмы, леса и реки, как и здесь, просто население того мира состояло из нас, демонов. Обычная раса, не хорошая, но и не плохая. Нас боялись лишь из-за нашей силы. Правда, кое-кто из древних демонов поговаривал, будто сильнейшие из нас заключали договор с Дьяволом, но никто об этом наверняка не знал.

Наша противоположность — ангелы, вот про них было хорошо известно, что они служат Творцу. И неважно, единый ли это Бог, наш Создатель или кто-то еще. Но я отвлекся от темы. Те демоны, что жили «в Аду», напрямую зависели от их мира, они были его частичкой, его порождением, одно целое. Ни я, ни кто-либо другой не знает, что же случилось тогда, когда наш мир отверг своих созданий, но было известно, что некоторые демоны сильно провинились перед ним. А выход был один — покинуть родной мир и перебраться сюда, в наиболее близкие условия для нашей жизни. Однако скоро стало ясно, что демоны не могут так просто здесь жить, они вырождались и погибали, чувствуя в свои последние минуты жизни тоску по дому. — Сарин на несколько секунд прервался, нагло отобрав у меня чашку чая и опустошив ее. — Сильнейшие из нас первыми поняли, что происходит. Являясь половинами одного целого, мы не могли жить без нашего мира, а он без нас. Тогда наши маги решили вернуться и забрать сердце «Ада» с собой.

«Сердцем» оказался природный артефакт, или магическая жила — называй как хочешь, именуемый также «Омут слез». Маги перенесли сердце в этот мир, на Лунный материк, но поплатились за это своей силой. Они утратили способности к магии и полету, после чего большинство из них добровольно ушли в мир мертвых. Сердце Ада, слава Создателю, прижилось в этом мире и как бы «заснуло», демоны перестали умирать от тоски по дому и зажили обычной жизнью. А «Омут слез» до сих пор считается самой большой магической аномалией. Вот потому тебя, Айрена, и будет тянуть на Лунный материк, поближе к «сердцу» твоей сущности. — Пафосно закончил Сарин.

Я честно пыталась прикрепить на место все свои шестьдесят четыре клыка, удивленно отвисших еще в середине «краткого курса истории демонов». Безуспешно.

— Мда… — Наконец изрекла я мудрость.

— Угу.

— А..? — нелепая надежда.

— Не-а.

— Ой-вэй.

— Угу… тьфу! Повторяюсь.

— Ага.

— Ренка, тебя заклинило что ли? — Не выдержал демон.

— А ты как думал? — Ехидно уточнила я.

— С тобой не подумаешь. — Отмахнулся этот крылатый субъект.

— Я одного не могу понять, — медленно проговорила я, — почему «сердце» получило название «Омут слез»?

Сар фыркнул.

— Вопрос не ко мне, а к нашим древним мудрецам. Но я точно знаю, что это название было дано не просто так.

— Что ж, — вздохнула я. — Утешает, блин.

Мы некоторое время просидели в молчании. Дождь медленно, но верно эволюционировал в ливень, украшая стекло окна узорами из своих капель. Закат давно уже уступил свои права ночи, и сейчас на улицах постепенно зажигались магические светлячки, освещая поздним путникам дорогу.

— Рин?

— Ммм?

— Сар-Эль ведь рассказал тебе, что случилось со мной прошлой ночью?

— Да.

— И?

Демон посмотрел на меня, как на несмышленое дитя.

— Айрена, — у него мое имя прозвучало, как издевательское «Ай, Рена!», — чем ближе мы к границе, соединяющей материки, тем сильнее твоя сила будет требовать выхода.

— Гмм, ладно, а рысь?

Сарин рассмеялся.

— А вот насчет этого — я молчу. Это каждый должен понять самостоятельно.

— Бука, ты, дядя демон, нехорошо… — я надула губки на манер этого самого «дитя».

Рин скептически хмыкнул, но промолчал. После, неожиданно встал, и ушел, бросив напоследок:

— Спокойной ночи.

— Ну-ну… — я оторопело смотрела на закрытую дверь.

По каменным плитам мостовой стекала вода, превращая выбоины и трещины в миниатюрные лужицы. В воздухе царил превосходный аромат грозы, заполняя легкие, а невесомая прохлада заставляла щеки покрыться румянцем. Капли дождя скатывались мне за шкирку, оставляя борозды по позвоночнику и лопаткам.

Неудивительно, что после разговора с Сарином я не смогла более находиться в теплой и уютной комнате, захотелось хоть чуточку проветрить свои мысли. Вкус дождя снова вернулся ко мне, и я с удивлением думала, как всего час назад могла называть его угнетающим и ядовитым.

Улицы Хакта были пустынными, что не удивительно — немногие люди и нелюди захотели бы сейчас выйти на улицу. Я пошла в сторону порта, откуда ветер доносил запах моря и соленый привкус, остающийся на губах.

Море штормило. Могучие волны накатывались на прибой, заставляя колыхаться корабли, будто игрушки в ванне великана. Молния, озорно вырисовывающая свои узоры в небе, приводила за собой мощные раскаты грома. Буйство стихий воды, воздуха и огня. Прекрасное зрелище. Я присела на перила каменной лестницы, что вела на причал, и заворожено наблюдала за танцем природы, попутно обдумывая беседу с демоном.

Так что мне делать? Струсив, вернуться обратно в Вукарию или же отправиться навстречу неведомому, но столь манящему будущему? Увы, выбор не в моей власти. Потому, что он уже сделан. Не мной, но кем-то хорошо знающим меня. Я не смогу остаться здесь, где меня ничто не держит. Академия? Я вернусь, чтобы получить указания на следующую практику, но не более. Мать? Мы никогда не были особо близки. За всеми ее улыбками и подарками я чувствовала лишь одно — она меня не любит. Как я недавно поняла — я для нее лишь дань прошлому. Возможно, если бы я была менее похожа на отца… если бы да кабы. Хотя, надо признать, она была хорошей матерью. Ни единым жестом, ни словом или взглядом, никогда не показывала, насколько ей плохо со мной. Безусловно, она добрая женщина и ласковая, и нежная, но не любящая. Меня здесь действительно ничто не держит. А Лунный материк…

…Капля дождя упала на лоб и скатилась по ровной линии носа…

Лунный материк это моя возможность на иную жизнь. Скорее всего, на более тяжелую и полную испытаний, но ведь счастье стоит того, верно? Несмотря на совет демона «из зеркала», я хотела найти своего отца. Нет, я не надеялась обрести долгожданную семью в его лице. Может, я разучилась мечтать? Наверно… Но как же я хотела просто взглянуть на него! Понять… что-то. Создатель, какой же я все-таки ребенок! Но искреннее стремление ребенка невозможно изменить.

Решено. Я еду.

Очередной раскат грома на пару с ослепительной молнией, высветил совсем рядом со мной фигуру зверя. Я присмотрелась.

— А, это ты, лохматый… ну привет. — Я усадила довольно-таки тяжелого рыся к себе на колени и стала ласково гладить по мокрой шерсти. — Что же ты такое, а, зверь?

Рысь блеснул в темноте зелеными глазищами и промолчал. А я что, ответа ждала? Да? Ну все, наша крыша не только протекает, но и основательно сдвигается.

— Вот, что, рысь, — продолжила я, — сейчас, если ты не против, пойдем в трактир и ляжем спать. Если ты, конечно, не собираешься сейчас исчезать… — задумчиво закончила я.

Рысь чихнул и… кивнул головой. Кажется, я что-то там говорила о сдвигах в крыше? Прошу прощения, она улетела еще в прошлом веке.

Тем не менее, я опустила зверя на мостовую и мы пошли обратно, в теплую и уютную комнату.

Пламя в камине ровно горело, одежда сушилась на стульях, погода за окном и не думала успокаиваться, а я лежала на полу, на бархатистом ковре и уже пять минут настойчиво вглядывалась в нахальную морду рыси. Тот флегматично жевал недавно принесенную служанкой еду, изредка зыркая на меня хитрым глазом. У-у-у, животное! И ведь определенно что-то знает, но не говорит.

«Естественно, у него ж, извиняюсь, немного другая форма речи.» — Ехидно вставило подсознание.

Класс! У меня, оказывается, еще и раздвоение личности!

«Давно пора»

Замолкни!

«Отстань, монашка, я в печали, а правде рот не заткнешь!»

За монашку получишь.

«Интересно, от кого?»

От того, в чье сознание ты так нагло влезла!

«Фи-и, подруга, ну разве ж это угроза?»

А что ты предлагаешь?

«Угроза, прежде всего, должна быть обоснована!»

Чем? Растроением личности? Вот заведу себе еще одно такое «подсознание», чтоб тебе скучно не было!

«Хм… ну давай, пробуй. Только я одна такая, в своем роде.»

Да что ты за фрукт такой, вообще?!

«Фрукты, мил моя, в Каленое на деревьях растут, а я твое подсознание, которое тебе, между прочим, добра желает!»

Хмм… сумасшествие уже подразумевается под «добром»? Не знала, не знала…

Подсознание гордо замолчало и кажись, надолго. Ну, слава Создателю! Надеюсь больше не проснется. Да что это со мной?

Надо будет завтра отловить Сарина и задать ему кое-какие вопросы — сделала я себе мысленную пометку.

Тем временем, рысь докушал и провокационно разлегся на моей кровати.

— Мохнатый, ты совсем уже обнаглел? — Мягко поинтересовалась я.

Рысь с сомнением взглянул на меня и категорично помотал головой. Ну вот, опять, я что, и вправду схожу с ума?

Обреченно вздохнув, я переоделась в ночнушку и, погасив везде свет, улеглась рядом со зверем, кое-как отодвинув его лапу с «моей половины» постели. Я даже не замечала, как устала, пока голова не коснулась подушки. Спать-спать-спать-спать.

Утро началось с шока. Нет, не так. Утро началось с ШОКА!!! Но опишу все по подробней.

Как только я проснулась, то поняла, что меня невежливо отпихнули к самому краю кровати, к тому же нагло забрали одеяло. Было ужасно лень поворачиваться лицом к этому пушистому нахалу, но делать нечего — пришлось, во имя одеяла…

— Рысь, ну держись у ме… а… а… мама! мама? А-А-А-А!!!

Вместо того, чтобы узреть зеленые нахальные глазища зверя, я столкнулась с зелеными глазами человека.

Слетев с кровати наподобие магического вихря и оглашая комнату ультразвуком, я кое-как обернулась занавеской (не поймите неправильно, я такая скромная только тогда, когда на мне очень прозрачная ночная рубашка) и, сотворив небольшую шаровую молнию, грозно рыкнула:

— Кто ты… в… и… за… такой?!

Парень (а это был именно парень, иначе я бы так не психовала) усмехнулся и, обернувшись одеялом, начал в наглую рассматривать меня.

— Последний раз спрашиваю! — Температура чайника дошла до точки кипения.

— Да ладно тебе, утихни. — снизошел до меня этот хмырь болотный, неуловимо знакомым движением отбрасывая со лба кроваво-рыжую челку. — Рысь я.

— Э-э-э… о-о… — На этом заявлении весь мой словарный запас канул в Лету. Даже нецензурный, что вообще странно.

— Оборотень. — Продолжил парень.

— Но… я ведь не чувствовала в тебе ничего такого.

— Истинный.

Вау.

— Насколько мне известно, ваш род вымер. — пораженно прохрипела я.

— Ничего подобного. — Мило улыбнулся этот… этот… этот!

— Гхм, ладно, допустим, не вымерли. Но какого лешего тебе понадобилось от меня?

— Глупые вопросы, маленькая демонесса, глупые. — Подмигнул мне он.

— Не поняла!

— Создатель! — Оборотень закатил глаза. — Из всех демонов мне досталась эта дура!

— Эй! — я предупреждающе шарахнула молнией по подоконнику рядом с его ухом.

Рысь сразу стушевался. После некоторого молчания, он спросил:

— Ты что, ничего о нас не знаешь?

— Увы.

Мне надоело стоять наподрбии пугала, обернутого в саван, и я, сотворив себе иллюзию одежды, присела на стул напротив оборотня.

— Всем молодым демонам, дается на первое время помощник, проводник, или… слуга — он скривился, — называй, как хочешь. Причем нас не назначают — наши сущности сами притягиваются к «хозяину». — Интересно, как можно брезгливо кривляться и злобно зыркать одновременно? Очевидно, вполне возможно.

— Поправь меня, если я неправильно поняла — ты мой помощник?

— Да.

— Но зачем?

— Обучать тебя управлять своей силой, готовить к инициации и т. д. — Рысь с видом профессора начал загибать пальцы.

— Инициации?

Оборотень посмотрел на меня ну о-очень снисходительно.

— Ладно, — решила я, — давай одевайся и спускайся вниз в столовую. — Я бросила ему кое-что из моей запасной одежды, благо комплекции мы были почти одинаковой.

Сама я подхватила свой походный костюм и хотела было уже скрыться в ванной комнате, как оборотень ехидненько так, добавил:

— Кстати, Айрена, ты знаешь, что мы видим сквозь иллюзии?

Гад!

Переодевшись в кожаный жилет и соответствующие штаны, я выбежала из комнаты, попутно отметив отсутствие Рыся в оной. Он, как ни в чем не бывало, сидел в столовой рядом с нимфом и Рином, и увлеченно о чем-то с ними болтал. Меня аж передернуло от негодования.

Нацепив на морду фирменное выражение каменных троллей, я флегматично спустилась к ним, опустив свою тушку рядом с Сар-Элем. Из под стола неожиданно выполз незамеченный ранее мною Леир, хмуро разглядывая искривленную вилку, тесно зажатую в правой руке. Нимф приглушенно хихикнул в кулак, делая вид, что кашляет, Рысь что-то насвистывал под нос, увлеченно глядя в потолок, а демону было все по барабану. Я же упорно сверлила взглядом дырку во лбу у оборотня. Тот не реагировал. Или делал вид, что не реагирует, что более правдоподобно, так как от моих «душевных» взглядов спотыкались даже преподаватели.

— Итак, — откашлялся нимф, — У нас появился новый попутчик.

Рысь радостно помахал мне лапкой… рукой, то есть. Дважды гад.

— Рыжий, мохнатый и блохастый… а стоит ли такого брать? — Риторически буркнула себе под нос моя рассудительность.

Кто-то ощутимо наступил мне на ногу под столом. Причем по четырем невинным мордам можно было судить, что эта привилегия оспаривалась все время до моего появления. На всякий случай запустила во всех небольшим, но очень ощутимым разрядом молнии. Сдавленные проклятия были мне наградой.

— Кстати, а как зовут нашего попутчика? — Ехидно осведомился вампир.

Ну хоть один нормальный че… чебурек.

— Никифор? — предположила я, намазывая себе варенье на хлеб.

— Не-е. — отмахнулся Леир, — больше подходит Афанасий.

— Порфирий! — Не сдавалась я.

— Захар!

— Макар!

— Рильен!!! — Взвыл обиженный оборотень.

Мы с вампиром подло захихикали. Похоже, мы сошлись во мнениях насчет некоторого определенного субъекта. Данный субъект, хитро прищурив глаза, смотрел в упор на меня. Я подавилась смехом. Ну все, жди беды.

— Я буду мстить, и мстя моя ужасна. — Шепнул мне на ухо Рильен, тем самым подтвердив мои догадки.

Я спешно начала проверять, на месте ли все мои блоки от сглазов и порчи.

— Итак, — продолжил нейтральный ко всему Сарин, — Прекращайте свои детские игры и решайте, наконец, вопрос — в какой ипостаси Рильен предстанет перед остальными.

— В звериной. — Не задумываясь бросил оборотень.

— Как так? — Картинно изумилась я. — Ты же не сможешь мне хамить!

— Рена! — А это уже Рин.

— Да, папочка?

Его, бедного, аж перекосило.

— Айреночка, поверь, когда я в облике зверя — тебе со мной однозначно скучно не будет. — Мурлыкнул Рильен.

— Естественно, пушистенький, — в ответ чирикнула я, — кто ж, как не ты, будет меня греть темной и холодной ночью?

— О-о-о, с превеликим удовольствием, — расплылся в улыбке Рильен, — особенно, если ты будешь в той очаровательной ночнушке.

— А ты с твоими верными и маленькими друзьями, блохастый.

Слушая нашу небольшую перепалку, вампир сдавленно хрюкал, веселясь больше от помидорного цвета на щеках Сарина, чем от нашей «перестрелки». Нимф же сидел, спокойней монолитной скалы. Не удивительно — амурные дела по его адресу проходят.

— Рильен, — обратился к оборотню Сарин, — насколько я знаю, вы можете общаться телепатически с выбранным демоном.

Оборотень кивнул, все еще одаривая меня многообещающими улыбками. Если честно, то они уже начали меня порядком доставать. Да что этот рыжий о себе возомнил?!

— Вот и отлично, — продолжил демон, не обращая более внимания на наши «разногласия».

— Сейчас поднимешься вместе с Айреной в ее комнату, сменишь ипостась и вернешься сюда. Думаю, к тому времени наша группа уже проснется и снизойдет до своих «проводников». — Ай, дяденька, столько неприкрытого сарказма вредно для здоровья.

Мы с оборотнем послушно поднялись с насиженных мест, предварительно изничтожив остатки завтрака и наперегонки, толкая друг друга локтями, побежали в мою комнату.

После Рильен плотно закрыл за собой дверь и принялся раздеваться. Ой, а я как-то не учла этого факта. И потому застыла столбом.

— Дэ-эвушка, вам уже не терпится погреться со мной холодной ночью? — Хмыкнул рысь, на секунду оторвавшись от шнуровки штанов.

Я уничтожающе просверлила его взглядом и отвернулась. Да, как мне ни хотелось посмотреть на перевоплощение истинного оборотня, больше мне симпатизировала мысль все же не видеть его голым.

«Хотя именно в таком виде ты с ним и спала.» — Хихикнуло подсознание.

Во блин, проснулась, зараза.

«А то. Я тебя одну не брошу в столь, гхм, пикантной ситуации.»

Ой, помолчи, а?

«Да ради всего святого! Тем более, что наш дружок уже оброс шерсткой.»

Я не выдержала и повернулась. И вправду. Огромный рыжий зверь, хитро на меня глядя, принялся плавно подкрадываться, обращая мое внимание на бугром перекатывающиеся мышцы. Однако.

— Мда… — задумчиво изрекла я, ничуть не пугаясь, — шерсть у тебя коротковата, так что погреться особо не получится, но зато охота будет на тебе! — Весело закончила я.

Рильен от подобной наглости поскользнулся и совсем не грациозно осел на пол. Я фыркнула, справедливо почувствовав себя лошадью, и вышла из комнаты.

Внизу все действительно уже собрались, но не сказать, что проснулись. Зоф откровенно зевал, уставившись осоловелыми глазками на что-то упорно втирающего ему нимфа. Эден то и дело взлохмачивала свою черную шевелюру с седыми прядками и, манерно потягивая чай, гордо рассказывала о сдаче своего экзамена молчаливому Дануру. Тот лишь изредка кивал и иногда, болезненно морщась, ощупывал свое левое остроконечное ухо. Насколько я поняла, совсем недавно с ним «поигрался» Сарут, на довольной физиономии которого сейчас было написано вселенское счастье. Похоже Дануру, полуэльфу по своей природе, было ужасно больно, что не удивительно. Уши у эльфов очень чувствительное место, даже более чем… гхм, ну вы меня поняли. А сам Сарут на пару с Мекрисом обсуждали новые гномьи секиры, что вчера видели на ярмарке. Демон с вампиром о чем-то горячо спорили, склонившись над картой и задевая ее кончиками носов. А в углу, с чашкой грушевого сидра, сидела Саина и осуждающе смотрела на меня.

«Ща будет кому-то выволочка.» — Хихикнуло мое вездесущее подсознание.

Я приказала этой ведьме заткнуться и с некоторой опаской подошла к подруге. Та внимательно меня осмотрела, словно впервые видя, и, махнув мне рукой, чтоб я следовала за ней, вышла на улицу. Я вышла следом на крыльцо и застыла провинившимся истуканчиком за ее спиной, еще толком не зная, в чем именно состоит моя вина.

— Итак. — Начала она нейтральным голосом. Мамочки!

— Сань…

— Знаешь, я думала, подруги все друг другу рассказывают. А ты молчала все это время. Я полагаю, все началось именно тогда, на экзамене?

— Что?

— Не придуривайся! — Она гневно обернулась ко мне и крепко сжала мои плечи, пристально глядя мне в глаза. — Неужели ты думала, что если откроешь мне свое происхождение, я тебя отвергну, как подругу? — Если честно, именно так я и думала. — Вспомни же! Девять лет назад облик и раса не имели для нас значения! Мы сдружились из-за сущности, и не знаю как для тебя, а для меня это осталось важным до сих пор! Тоже мне, полудемон! Да ты такой же человек, как и остальные, если все еще боишься рассказать мне о себе! И я тоже хороша! — В глазах Саины блеснули назревающие слезы. — Совсем ведь о тебе забыла. Как увидела Сарута в зеркале, будто обезумела от счастья…

Санька наконец дала волю слезам и прижалась ко мне. Я заключила ее в объятья и почувствовала себя неблагодарной свиньей.

— Не надо было нам тогда гадать. — Наконец прошептала я — Ой не надо было…

— Прошлое не воротишь, подруга. — Буркнула Саина, вытирая нос о мою жилетку. Узнаю прежнюю Саньку.

И мы вернулись в столовую, где вампир с демоном прекратили, наконец, спорить и прислушались к Сар-Элю.

В глазах рябило, к горлу подкатывался противный комок, а лицо отливало нежной зеленью. Не выдержав очередного спазма желудка, я перегнулась через борт корабля, присоединяясь к Саньке и Эден. Несколько часов назад мы покинули гостеприимный трактир и взобрались на это чудовище с ласковым названием «Морской Ежик». Кстати, сбылось пророчество Рина (я уже говорила, что он предсказатель хренов?) — как только мы отчалили от берега и начали проплывать один блок за другим, отделяющих материки, что-то внутри меня будто с цепи сорвалось и начало активно пробиваться наружу. Сила демона? Может быть, но на данный момент меня больше интересовал мой завтрак, интенсивно покидающий временное пристанище — мой желудок. О, Создатель!.. Когда твой организм штормит, словно океан неведома как заплывшего карася, трудно думать о еде. А я-то наивная думала, что морская болезнь минёт меня! Наивная… А тут еще наглая рожа Рильена. Вот скотина! Ну ничего, сойдем на берег, я ему покажу, что такое шторм! В магическом плане.

— Потерпи. — Со всей дури хлопнул меня, невесть когда успевший подобраться Сарин. — всего через неделю приплывем.

— Неделю!!? — Обреченно просипела я, чуть теряя контроль над собой, от чего по моему телу прошел разряд молнии и ударил в демона.

Тот отдернул руку и, обидевшись, удалился.

— Порядок, Ренка, — хрипло, но радостно просветила меня Саня, сползая на палубу и прикрывая рот. — Я уже избавилась и от завтрака, и от ужина с обедом — дело за тобой.

— Не хочу-у-у! — Провыла я, наперекор своим же словам, снова перегнувшись через борт.

— А надо! — Пакостно хмыкнула Эден, присоединяясь ко мне.

— Молчи, Эня, и без тебя худо!

— То ли еще будет. — Накаркала Санька.

…И как всегда оказалась права…

 

Глава 5

— Айре-ена, — пропел Рин над ухом, — пошли кушать.

Я сонно запустила в него подушкой и, чувствуя как противный комок, даже сквозь сон, подкатывает к горлу, постаралась отогнать подальше мысли о еде.

— Уйти с глаз моих долой, недоразумение крылатое, — буркнула я и, призадумавшись, добавила, — и со слуха тоже!

— Ну-ну, девочка, тебе надо что-то поесть, даже демоны не очень-то хорошо себя чувствуют после недельной голодовки. — Проворковал тот.

— Отцепись, рыжий.

«А он прав,» — мысленно выразил свое мнение рядом лежащий рысь, — «ты стала похожа на заветную мечту некроманта. Такая же костлявая и злобная.» — зевнул он.

— А твоего мнения я вообще не спрашивала! — Огрызнулась я. — И вообще, что ты делаешь в моей кровати? В нимфы записался?

Рильен пошловато оскалился (и как у него это получается, в звериной-то ипостаси?):

«Ну, я же обещал пожертвовать тебе свое бренное тело в качестве грелки.»

Я взвыла от бессильной злобы и пнула его коленом. Тот грациозно спрыгнул и, надменно виляя задницей, выскользнул из моей каюты. Повалившись на оставшуюся подушку головой (первая сейчас комкалась в лапках Сарина), я подумала, как же хорошо жить. Когда ты не видишь этих двоих. Уу-у-у, подлюки! Ну вот, меня опять тошнит. А ведь вчера казалось, что я наконец-то смогу встать на ноги без опасения спровоцировать новую истерику желудка. Очевидно, не судьба. Создатель, даже Санька с Эден уже привыкли к качке! Кажется, на мне природа и решила отыграться… капитально так… Почувствовав на своем плече руку демона, я вопросительно глянула на него. К моему глубочайшему удивлению, он не смеялся и выглядел серьезным.

— Не волнуйся. Хоть демоны и дружат со всеми стихиями, но мы больше дети воздуха и тьмы, чем воды. Но, думаю, ты скоро привыкнешь.

— Утешил… И как скоро я привыкну?

— Не имею ни малейшего понятия. — Лучезарно улыбнулся он. — У каждого адаптация идет по-своему. Мне вот, например, понадобилось всего два дня.

— Поздравляю. — Прошипела я и повернулась на другой бок, чтобы не видеть его нахальную физиономию. — Кстати, кто-то говорил, что путешествие будет длиться всего неделю? Хм…

— Мы недавно вошли в зону бурь, — устало сказал демон, — поэтому наше приятное во всех отношениях плавание может порядком затянуться…

— Ууууууууу!

— Рена, тебе все же надо что-нибудь поесть.

Я издала та-акой прочувствованный стон, безусловно выражающий мое мнение по этому поводу, что в комнату ворвалось пару матросов, еще не привыкших к нашей дружной компании и интересующихся, кого убивают. Нажаловавшись вдоволь на Рина, я выгнала всех из комнаты и, слевитировав вторую подушку, попыталась заснуть. Очевидно, пыталась плохо, так как сон ни в какую не желал заполнять мое сознание. Ну, Морфей, вот встретимся мы с тобой в темном переулке…

Сверху, по палубе, донеслось четкое цоканье каблучков. Даже не глядя на их обладателя, я с уверенностью могу сказать, что это Саина. Причем, в достаточно мерзком расположении духа. И идет она ко мне… блин. Через несколько секунд дверь в мою каюту отлетела к стене и Санька с видом Горгоны, которой сделали модную короткую стрижку, понеслась на меня.

— Не виноватая я! — На всякий случай закричала я, нырнув под одеяло с головой.

— Да причем тут ты? — Подруга плюхнулась на мою кровать, от чего та страдальчески прогнулась, и, сдернув с меня одеяло, стиснула меня в объятьях и… неожиданно разревелась.

— Сань, ты чего? — Стараясь успокоить ее и, наконец, разобраться в чем, собственно, дело, я прижала ее к себе и утешающе начала гладить по спине.

— Вот… ты… скажи мне, как… ик… подруга… — сквозь слезы вопросила меня Саина — па-ачи-иииму мужики та-акие… ик… козлы?

— Потому что мясо всегда дефицит, а траву жрать выгоднее. — Буркнула я.

— Я… всего три дня… пролежала… плохо было… а он… УБЬЮ!!!

— Сань, да что же случилось? — Не утерпела я.

Саина, наконец, отпустила меня, вытерла слезы и с маниакальным блеском в золотистых глазах, принялась повествовать:

— Значит так. Три дня назад, после того, как я смогла, наконец, встать, я первым делом пошла в столовую… — я понимающе посмотрела на нее, а Санька чуть-чуть покраснела, — а там знаешь что?!

— Что? — Покорно спросила я.

— Сарут! — Это имя подруга буквально выплюнула.

— А что, у него нет права кушать? Ты его что, на диету посадила? — Не врубилась я.

— Какая диета? Да причем тут вообще столовая?! — Взвилась подруга. — Главное то, что он тискал какую-то помощницу повара!!!

— Женщина на корабле? Да еще среди персонала? — Я опять скептически глянула на Саню.

— Наш капитан к этому более лояльно относится… Да ты что, меня не слышишь!? САРУТ МНЕ ИЗМЕНИЛ!!! Да с кем? С этой гоблинихой болотной, с этим гибридом русалки и стервятника?! Убью!

Подруга взвыла на весь корабль, и ко мне опять прибежали матросы. Пока я их не прогнала, один из них все же успел выразить предложение охранять мою каюту, а то, дескать, всем захотелось меня в гроб вогнать. Грустно сообщив ему, что это для меня не новость, я все же его выставила.

Я затворила за ними дверь, в глубокой задумчивости подошла к иллюминатору и вгляделась в сине-зеленые воды моря, пытаясь найти в них ответ. Помочь подруге я действительно хотела, к тому же это отвлекло бы меня от собственного плачевного состояния здоровья. В какой-то момент отражение неба в море мне напомнило цвет глаз одного существа, наверняка знающего выход из этой ситуации.

— Знаю! — Я радостно обернулась к подруге. — Сань, а давай попросим Сар-Эля помочь, а? Это все-же его стихия!

— Убийство, что-ли? — Меланхолично спросила Саня.

— Тьфу на тебя! Лу-убофф!

— Аа-аа-а… а-а-а! — Дошло до Саины.

— Благородное, а главное неторопливое, животное жираф… — буркнула я.

К счастью, подруга меня не услышала… а не то… в общем, палач от зависти перегрыз бы свой топор…

— Айрена, хм, есть одна ма-аленькая проблемка. — виновато прищурившись и отойдя от меня подальше, заявила Саня.

— Какая же?

— В общем, нимфу еще хуже, чем тебе и он не вылезает из своей каюты с того дня, как мы отчалили. — Призналась она.

— Мдя… — извлекла я народную мудрость. — Ладно, иди сейчас прогуляйся, а я покамест приведу себя в относительный порядок и выйду «в свет».

Саина нахально пожелала мне удачи в моем нелегком деле и, аки коза горная, запрыгала по ступенькам наверх.

Я же села на кровати и устало потерла лицо. Спина почему-то немилосердно ныла и чесалась. Может от грязи? Не имея ни малейшего желания бегать полчаса по кораблю и молить всех о лохани с горячей водой, я просто произнесла пару-тройку заклинаний чистоты. Почувствовав себя человеком (что, в общем-то, относительно), я стала рассматривать свой небогатый гардероб. Не знаю, что я в тайне от него ожидала, но одеть мне пришлось все те же кожаные штаны и жилет. Без рубашки я надеялась обойтись, так как по словам рыся мы вошли в «теплые воды» (и как теплая погода вяжется со штормами?) и атмосфера разительно переменилась до разом вспотевших матросов и базарной ругани главного повара, у которого пропала большая часть провизии.

Я уже хотела было подняться наверх, но передо мной встала своей сиятельной «пятой точкой» одна проблемка — на голове у меня прочно закрепилась прическа «воронье гнездо». Естесссно, я ж неделю не расчесывалась. Что с моей длиной волос непростительно. Попробовала расчесаться — и только сломала гребень. Что ж, не хочешь по-хорошему, будет по-волшебному. Опробовав на себе новое косметическое заклинание, которым так восторгались «наши модницы» в академии, я повернулась к зеркалу и охренела. На меня смотрело чудо-юдо с отвисшей челюстью и с миллионом маленьких фиолетовых косичек на голове. Хм, а это мне даже идет… да и расчесываться подолгу не придется… и растрепываться не будут…

…В общем, мне понравилось…

Выйдя на палубу, я радостно отметила, что меня более или менее уже не качает, как эльфа после гномьей медовухи, что не могло не радовать. Небо было чисто голубым, как глаза новорожденного младенца, впрочем, как сказал один матрос, это являлось признаком надвигающейся ночной бури. Погодка и впрямь была теплой, претендуя на соперничество с Каленоей, а вода удивительно лазурного оттенка, как в Заране. Два в одном, блин. Сладко потянувшись под ласковыми лучиками солнца, я отправилась искать Саину.

Мои поиски не растянулись надолго. Не успела я сделать и пяти шагов, как из ближайшего трюма донеслось кошачье шипение, вслед за которым последовал крик рассерженной сирены на пару с отборным орочьим матом. После дверь резко открылась, чуть не прихлопнув меня как муху, и из трюма выбежала всколоченная молодая девушка, в замызганном фартуке. Она ошалело посмотрела на меня своими голубыми коровьими глазками, после вздрогнула от очередного крика Саньки (а это была именно она) и убежала куда-то, только пятки засверкали.

Но крики не прекратились, более того, к ним добавилось чье-то вялое бормотание в оправдательных целях, хотя отнюдь не действенное. Я поспешила спуститься в трюм.

Маленькая комнатка оказалась кухней, в которой сейчас и проводились воспитательные меры для неудачливых и тупых ухажеров. Почему неудачливых, это ясно, но почему тупых? Очень даже просто — был бы умнее — не попался бы с поличным.

Кстати, ну это так, между прочим, моему сиятельному взору открылась воистину великая картина: миниатюрная и злющая, как две тысячи мракобесов, Саина с кухонным тесаком нависла над здоровенным и беззащитным Сарутом, к тому же обнаженным по пояс.

— Милые бранятся, только тешатся. — Не удержалась от подколки я.

И тут же пожалела об этом, так как весь еле сдерживаемый доселе гнев подруги обратился на бедненькую меня. Как в замедленной картинке — подруга медленно повернулась ко мне, причем добавляя побольше звериной ярости в обычно мягкое выражение лица, с неописуемым восторгом палача-практиканта сжала тесак в зубах и, подкрепив себя заклинанием левитации, полетела на меня. Забыв обо всех существующих защитных чарах, я завизжала, как магистр боевой магии, когда ему сорвало парик и, выскочив за дверь кухни, наложила на нее заклинание льда. С той стороны послышались глухие рубящие удары, сопровождаемые новообретаемыми дверью трещинами.

«Мать моя женщина, а отец мужчина!» — Запричитало подсознание.

О! Привет властям от новобранца во вражеском окопе.

«Ну-ну, смотри, дошутишься.»

Типун тебе на язык… ой, извини, забыла, у тебя же его нет… ну, тогда на мыслеформы… И вообще, лучше посоветуй, если такая умная — шо мэни зробыть?

«Э-э-э… переговоры?» — Неуверенно предположило мое второе «я».

Иэх, подруга, переговоры ведут с людьми, или нелюдями, а не с женщинами в окончательной стадии ревности и бешенства.

«Хм, заклинание стазиса? Нашлешь оцепенение, а потом уже беседуй.»

Слушай… молодец! А еще дурочкой прикидывалась… только, мил моя, ты забыла один существенный недостаток в твоем шикарном плане — Саина была лучшей по защите!

«Ой, мать! Ну прям-таки и напугала! А ты что же, мутант с куриными мозгами? Ну да-да, согласна, ты по защите была второй, но тебе не кажется, что с того момента произошли кое-какие, гхм, кардинальны изменения?» — Ехидно осведомилось подсознание.

Ты это о чем? — Тупо спросила я, заворожено разглядывая все новые и новые трещины.

«Мдя, тяжелая форма амнезии на основе хронического склероза… лапонька, не подскажешь, случаем, в ком именно из нас пробуждается от летаргического сна сила демона?»

Ай-вэй, и впрямь склероз. Но погоди, я же не умею ею пользоваться!

«Но когда-нибудь надо же начинать?» — Риторическое пожатие плечами, после чего подсознание затихло.

Ладно, была не была.

На всякий случай, отойдя подальше от двери, я полностью погрузилась в себя, в те новые чувства, что начали будоражить мое естество совсем недавно. Лучше это получалось с закрытыми глазами. Итак, вот ощущение моего внутреннего сознания, моего «я». Невозможно определить из чего оно состоит, но к нему из небытия тянутся две, назовем их, ниточки. Каждая ниточка — это жила. По одной из них поступает магия из мира во внутренний резерв, спрятанный почти на поверхности «меня». При желании, я даже могу до неё дотянуться и взять силу иным способом, причем не на волшебство. Цвет этой жилы и энергии в ней прозрачный, что не удивительно. Это абсолютная магия, еще не сформированная в заклинания и не определенная в стихии. Но мне не нужна эта жила. Я обратила свое внимание на вторую нить. Создатель, какая красота! Все цвета этого мира, невольно напомнившие мне взгляд «суженного» слились в одну радугу, окропленную пыльцой черного хрусталя. Это… это я. Моя новая, пробуждающаяся, сущность. Она заполняла собой небольшой клубок моего естества с поразительной интенсивностью, но в тоже время не сливалась с ним, а как бы дополняла пропуски и пробелы. Как будто у калеки без руки, она отрастала заново, только у меня это происходило в более… широких масштабах. Я теперь поняла, почему маги из рассказа Сарина, перенесшие сердце «Ада» и лишившиеся своих сил, предпочли умереть. Как я могла ранее без этого жить?! Не даром говорят — познать и возжелать. Я же не имела ни малейшего представления, без чего обхожусь все эти годы, поэтому и могла существовать.

«Так, не отвлекаться! Саня уже открыла дверь!..»

За несколько бесконечно долгих секунд я провела невидимой рукой по «демонической жиле» и, взяв мизерное количество, влила ее в магический резерв. Ого! Я даже пошатнулась от переполнившей меня силы. Ну же, сосредоточилась, быстро! Простейшее заклинание «стазиса», или обездвиживания, но теперь с новой силой, полетело в подругу, молниеносно пробив все ее блоки. Санька удивленно хлопнула ресницами, да так и застыла.

Я перевела дух. Потрясение, ничего не скажешь… хотела лишь защититься от гнева подруги, а в итоге применила жестокое «самокопание». Продуктивное, надо признать. Но теперь мне срочно надо было хорошенько все обдумать, а как раз на это ни времени, ни каких либо внутренних сил, честно говоря, не было.

Потерев руками виски, я аккуратно обошла живую статую подруги и взглянув на ошалевшего Сарута, ласково посоветовала ему убираться к чертям собачьим и не попадаться Саньке на глаза до прибытия в Санту. Тот послушался.

Удивительно, не правда ли? Что ж, хоть в этом он умный мальчик. Проследив, что подаривший Саине внушительные рога убрался с кухни и прихватил свою рубаху, я от нечего делать чуть подкорректировала заклинание стазиса. Подруга тотчас повалилась на пол, все еще не двигаясь. Зато теперь я со спокойной совестью смогла донести ее до моей каюты, не беспокоясь о том, что какая-нибудь из ее «несгибающихся конечностей» зацепится за дверной косяк.

В комнате я положила ее на свою кровать и, предупредительно навесив на себя с десяток дополнительных блоков, дезактивировала заклинание. Как ни удивительно, но подруга даже не шелохнулась в мою сторону с членовредительскими намерениями, а просто лежала трупиком и грустно смотрела в потолок. Пн-нятненько, из активной стадии истерики, она перешла в пассивную, но от этого не менее опасную.

— Айрена, — наконец полувыдохнула-полупрошептала она, — и почему в жизни так не везет?

— Сань, это всемирный вопрос, над которым не одно столетие ломают голову наши мудрецы.

Саина укоризненно посмотрела на меня. Мол, она ко мне со всей серьезностью, а я неуч неотесанный.

— Подруга, харэ мучаться! Ты ведь хочешь его вернуть?

Санька неуверенно кивнула.

— Тогда не закатывай своей горе мускулов скандалы, а научись думать по-нашему.

— Это как? — Заинтересовалась она.

— Женская логика. — Хмыкнула я. — Стра-ашшшная вещь!

Подруга, приняв стойку охотничьей ищейки, выжидательно воззрилась на меня.

— Ну! — Не выдержала она. — Не томи!

— Прежде всего, — я вальяжно откинулась на стуле, — существует такая миленькая и во всех понятиях симпатичная вещь, как ревность. Он должен тебя к кому-нибудь приревновать. Вторая стадия — Сарут обязан разочароваться в своем белобрысеньком и голубоглазеньком ангелочке и обратиться в твою веру.

— То есть?

— Объясняю для улиток — ты должна показать, что он по собственной непроходимой тупости потерял и выставить в неблагоприятном для Сарута свете эту его пассию.

Саня все еще смотрела на меня непонимающе. Ох, горе горькое…

— Ла-адно, поясняю для гибрида улитки и жирафа — ты доброе, понимающее, чувственное и соблазнительное сокровище, а эта помощница повара — с точностью до наоборот. Наша задача — помочь понять это Саруту.

— Ага!

Ура! Есть контакт!

— Теперь нам остается самое незначительное — придумать план.

Думали мы долго. Казалось, в комнате начинает отчетливо слышаться звук скрипения мозгов, и вот, когда в моей многострадальной тыковке уже начало назревать что-то эдакое…

«И что две молодые, в некотором понятии хорошенькие, девушки нашли в созерцании потолка?» — В комнату лениво прошмыгнул Рильен и, убедившись, что никого кроме нас нет, сменил ипостась. Мы с Саиной поспешно отвернулись и стали дожидаться, когда рысь перекопает содержимое моего гардероба, как это недавно делала я. После нашего с Санькой разговора в Хакте, я все же решилась рассказать ей про Рильена, так что сейчас, помимо меня и наших провожатых, подруга была единственной осведомленной об оборотне. Восприняла она это известие на удивление спокойно, не то, что я… хотя не она просыпалась с ним утром в одной постели.

— Приветик, Риля. — усмехнулась я, когда рысь облачился в такой же костюм, как и у меня. Риля поморщился. Он терпеть не мог это прозвище, но разве ж его кто-то спрашивал?

— Айна, сделай мне одолжение, — гхм, оказывается и для меня нашлось погоняло.

— Какое, мой сладкий?

Рильен еще больше поморщился. Кто бы мог подумать?

— Оставь свои неоценимые словесные потуги для практики с нежитью и избавь мои барабанные перепонки от увядания.

— Оказывается, уши все-же могут завянуть. — Хихикнула Саина.

Я с видом профессора наклонилась к обалдевшему Рильену и… подергала его за ухо.

— Еще не увяли, но уже скоро. — Сообщила я ухохатывающейся подруге.

Риля глухо зарычал и вывернулся из моего профессионального захвата. Я, отсмеявшись, плюхнулась на кровать рядом с Санькой.

— Так что вы тут делали? — Полюбопытствовал рысь.

Мы с подругой переглянулись и в наших глазках одновременно засветилась одна, но очень хорошая мысля.

— Рильен, душка, скажи — ты ведь очень злобный, да? — Проворковала я.

— И противный? — Вторила мне Саина.

— И извра… изобретательный?

Мы медленно начали надвигаться на испугавшегося оборотня.

— Создатель, и кто вас женщин создал? — Прошептал он, оглядывая окрестности на предмет пути к отступлению.

— Сань, кажется с ним надо по-другому. — Задумчиво оглядела рыся я.

Саина и Рильен одинаково заинтересованно уставились на меня.

— Кисик, хочешь пять золотых? — Додумалась моя демоническая персона.

— Смотря за что. — Риля умиленно посмотрел на меня.

Следующие пятнадцать минут мы с Санькой посвящали рыся в тайны изворотливости женского ума и мужской непостоянности. Рысь с участливым видом кивал, в некоторых моментах моего красочного рассказа про Санькину истерику, удивленно и насмешливо обменивался со мной понимающими взглядами, но молчал. Что вообще как редчайшее природное явление удивительно по своей сути. Когда повествование было окончено, Рильен неожиданно объявил, что поможет нам. Причем с такими невинными, но полными затаенного ехидства глазками, что мы с Саиной радостно поняли — Саруту не жить.

Воплощать в жизнь нашу зверскую задумку мы решили вечером, благо до него оставалось несколько часов, которым мы посвятили обговариванью всех мелких деталей. Скажу одно — нам очень повезло, что Сарут не был силен в магических иллюзиях, так как всю свою жизнь провел на факультете нежитеборцев.

Сарут вышел из столовой, где втайне надеялся встретить миленькую Лиру, и удрученно поднялся на опустевшую палубу, созерцать закат. Ночью капитан, во всех отношениях хороший человек (косая сажень в плечах шириной почти в два метра, а ро-ост…), обещал бурю. Не верить ему уже не было никакого смысла, так как он своими глазами сейчас видел скапливающиеся тучи на горизонте. Недавно принятые на грудь пара кружек пива только усиливали депрессию.

И что ему делать? После сегодняшней истерики, что закатила ему Саина, жить однозначно не хотелось. И ведь не понимает же, что быть с одной девушкой хорошо, а со всеми — еще лучше. Ну не признает она разнообразия! И что делать?

На боку призывно звякнула секира. Не-е, он еще поживет чуток.

Неожиданно дунул сильнейший порыв ветра. Сарут поежился, оглянулся — ну наконец-то! Возле входа в гостевые каюты стояла Лира и грустно смотрела на него. Парень в три богатырских шага преодолел расстояние между ними и крепко сжал ее в своих объятьях. Девушка как-то задушено кашлянула, и парень быстро отстранился от нее.

— Лапонька, я тебя весь вечер жду, где ты была? — Он на всякий случай сверкнул белозубой улыбкой.

Девушка как-то странно, можно даже сказать скептически посмотрела на него и, кашлянув, могильным голосом проговорила:

— Милый, нам надо поговорить!

— Это из-за Саины, да? — Возмущенно пробасил Сарут. — Не бойся ее, рыбонька, я тебя защищу!

Как бы в подтверждении своих слов, парень подхватил Лиру на руки и полез к ней целоваться. Девушка отчего-то вдруг позеленела и поспешила отстраниться.

— Ты чё? У нас и не это было. — Не понял Сарут, продолжая стискивать Лиру в своих объятьях.

Девушка захрипела и сказала:

— Милый мой, у меня есть страшная тайна и только тебе я смогу довериться!

— Не беспокойся, говори! Я все пойму!

— И не бросишь меня? — На всякий случай осведомилась девушка.

— Никогда!

— Милый, дело в том, что я… мужчина.

Очертания хрупкой девичьей фигурки на руках у обалдевшего Сарута начали меняться, и в скором времени он уже страстно прижимал к себе крепкого рыжеволосого парня, с зелеными глазищами, посверкивающими в ночи.

— А-а-а-а-а-а!!!!

Сарут сбросил парня на пол и попятился, пока в кого-то не врезался. Он обернулся и наткнулся на… взгляд зеленых глаз. Они были повсюду. Сарута начали окружать точные двойники Лиры (или Лира?), после чего демонически захохотали.

— Мракобесы!!! — Заорал Сарут и выхватил секиру.

Он нанес рубящий удар по ближайшему парню, но оружие лишь прорезало воздух, а края раны рыжеволосого мгновенно срослись. Сарут нанес еще несколько ударов, но с тем же успехом. Наконец, он отбросил секиру и начал отступать к борту. И тут божественный свет прорезал ночь и заставил фигуры, сжимающие круг, отшатнуться. Отчаявшийся Сарут поднял взор и увидел Саину. Она величественно ступала по палубе, источая мягкий белый свет, который рассеивал двойников «Лира», пока не дошла до Сарута.

— Милый, тебе никто не говорил, что пить вредно???

Парень кинулся к ней на шею.

Спустя час мы с Санькой хохотали безудержным смехом у меня в комнате, держась за животики. После того, как Сарут вдоволь наплакался на плече у подруги и та уложила его спать, мотивируя это тем, что градус в крови лучше рассеивается во сне, Саина зашла ко мне. Я же имела удовольствие наблюдать всю картину в специальной магической сфере и осталась довольной. И это еще мягко сказано.

— Да… — прохрипела подруга, — иллюзии у тебя получились безукоризненные.

— Ну, дык. — Осклабилась я. — Спасать любовь подруги — великое дело. Ты лучше скажи, что это в конце было за «пить вредно»? Ты ведь по сценарию должна была его пожалеть и выдать нечто между вампирьим «Иди ко мне» и ангельским «Вернись, я все прощу!».

Санька хихикнула.

— Извини, не удержалась.

Тут, нашу идиллию прервал ворвавшийся в комнату Рильен, злющий как тысяча мракобесов и отплевывающийся похлеще верблюдов. Он укоризненно указал на меня пальцем, но, видно, все ругательства давно уже иссякли, так что он просто сказал:

— Десять золотых. И ополаскиватель рта в придачу. — Он скривился.

Мы с Саиной переглянулись и в очередной раз зашлись смехом. Риля рассвирепел и кинулся душить меня. Всерьез опасаясь за его душевное состояние, я кое-как просипела:

— Хорошо, хорошо… щас.

Рысь отпустил меня и, метая взглядом искры, выжидательно скрестил руки на груди. Я обреченно вздохнула и, порывшись в кошельке, отдала ему требуемую сумму, после чего наколдовала ему вожделенный ополаскиватель. Риля молниеносно выхватил его и за раз набрал в рот полбутылки. После чего издавал утробные звуки где-то пятнадцать минут и выплюнул содержимое в вовремя подставленное ведро. Потом, блаженно прикрыв глазки, завалился на мою кровать (опять на мою — кошмар!).

— А все-таки хорошо получилось. — Заметила Саня, радостно потягиваясь, как сытая кошка.

— Угу, — буркнул Рильен, — только больше я в такие авантюры не полезу. До начала практики Рены останусь милым и пушистым зверьком.

Сказано-сделано.

Риля молниеносно сбросил одежду (нам опять пришлось отворачиваться) и сменил ипостась. После, лениво мазнув лапой по моей щеке (не поняла, это пощечина такая, что ли?) гордо свернулся у меня под одеялом калачиком. Я задумчиво почесала спину, после чего мы с подругой насмешливо на него посмотрели и удалились в столовую, праздновать победу над гулящим Сарутом и возвращение моего аппетита.

В столовой мы столкнулись с Лирой, которая искренне недоумевала, куда делся Сарут и почему Саня смотрит на нее с такой нежностью, а после мы пошли спать. Придя в свою комнату, я переоделась в более закрытую ночнушку (опыт, опыт) и с интересом посмотрела на умильно дрыхнущего на моей кроватке рыся. После залезла на нее сама и сжала Рильена в объятьях наподобие подушки. Тот придушенно захрипел, но я сделала вид, что не обратила на это внимания. Пора воплощать свои угрозы в действительность, хе-хе. Через десять минут оборотень, наконец, прекратил провокационно изображать из себя задушенного и, устроившись поудобней заснул. Вскоре заснула и я.

Меня ощутимо встряхнуло, и я открыла глаза. Была еще ночь, сверху раздавался топот десятка пар ног и чьи-то крики. Комнату качало немилосердно, и я поспешно вскочила из кровати, быстро натягивая на себя походную одежду.

«Обещанный шторм.» — Донеслась до меня мысль Рильена. — «Лучше не выходи из каюты, они сами управятся.»

— Не могу. Во-первых — я все равно сейчас не засну, а во-вторых — помощь мага никогда не будет лишней. И вообще, откуда такая забота? — Я закончила облачаться и взглянула на рыся.

«Очень просто. Если с тобой что-то случится, кого же я буду охранять и наставлять на путь истинный?»

Я фыркнула и, выйдя из комнаты, поднялась на палубу. Одно слово. Хаос.

Всюду бегали люди — матросы и судовая обслуга вперемешку с гостями, небо, иссиня-черное, часто прорезалось узорами молний, казалось, безысходно нависло над всеми. На несчастный корабль часто падали один за другим раскаты грома, громадные волны перекатывали через борт и заливали палубу, слабонервные кричали, заглушая приказы капитана, в общем, творилось черт-те что. Меня кто-то отловил за рукав и резко развернул к себе лицом. Это оказался Леир. Вампир был мокрым, как выдра, и таким же злющим.

— Убирайся отсюда. — Приказал он.

— А ты заставь. — Ощетинилась я.

Вампир хмыкнул и неожиданно сменил тон:

— Хорошо, тогда будь полезной. Сходи на нижний уровень и успокой животных.

Я кивнула и помчалась по указанному адресу (первый раз в жизни). Среди животных царила паника, хотя менее жестокая, чем среди людей. Стараясь не попасть под чьи-нибудь особо тяжелые копыта, я начала зачитывать вслух заклинание спокойствия. Как ни странно, помогло, несмотря на то, что на занятиях оно не особо получалось. Я стерла испарину со лба и, напоследок потрепав своего серебристого Сычика по гриве, поднялась наверх.

О-о-о, а буря-то еще больше разыгралась. Пошел ливень. Меня потихоньку начали одолевать первые сомнения насчет того, что мы вообще доберемся до Лунного материка. Так, не паниковать! И без меня тут таких много.

Я обернулась и взглянула на нос корабля. Там на помосте стояли все наши, вскинув руки в небо и творя чары. В спешке я побежала к ним и встала рядом с Сарином. Тот на секунду оторвался от творимого заклинания и чуть помутненным взглядом посмотрел на меня.

— Плети заклятие скорости и рассеиванья. — Крикнул он и снова закрыл глаза, углубляясь в магию.

Я послушалась и, также вскинув руки, принялась формировать магические потоки в необходимый нам узор. Теперь я поняла, почему потребовалась помощь всех. Эти два заклинание были просты сами по себе, но вместе творили мощнейший резонанс, трудно воплощаемый в общий узор.

Так мы простояли где-то минут двадцать и вот, когда заклинание было почти готово… Я лишь успела почувствовать, как палуба уходит из под ног, а меня смывает громадной волной. В следующее мгновение я оказалась в открытом море, стараясь не захлебнуться. Резерв был почти пуст и я не могла применить хоть мало-мальски действенное заклинание, а тут еще меня опять накрыло очередной волной. Я погрузилась в море…

Водные потоки, спровоцированные бурей, уносили меня все глубже, и я уже начинала задыхаться. Пришла мысль о смерти. Не вовремя, однако. Мне оставалось лишь одно — погрузиться в себя… итак… Да, вот все тот же кокон «меня», стремительно тускнеющий. Жилка магии, попросту не успевающая заполнить своим содержимым мой резерв. Что же делать?! Но… стоп. Что это? Жила с сущностью демона почти опустела, зато «мой» кокон был практически завершенным… почти. Уже на пределе сил я надавила на эту нить и последняя капля моей «сущности» заполнила меня, вырисовывая окончательный узор головоломки. Сердце на секунду перестало биться, а потом я потеряла сознание.

Очнулась я… в небе. Что?!!! Я обернулась. За спиной медленно хлопали черные крылья, с сине-фиолетовыми кончиками перьев. Мама… гхм… нет, скорее всего папа. Так вот почему у меня чесалась спина в последнее время. Я разглядела наш корабль, все еще сотрясающийся из-за бури, которая и не думала утихать. Ну что ж, сама напросилась, дорогуша.

Чувствовала я себя на удивление хорошо, лучше, чем когда либо в жизни, и по какому-то наитию знала, что надо делать. Заглянула опять в себя и улыбнулась. Теперь я была цельной. Более того, опустевшая «демоническая» жила не исчезла, а сплелась с магической, так что магия, поступавшая в резерв, теперь стала несколько иной. Я взмахнула крыльями, как будто с детства умела летать и полетела прямо в эпицентр бури, на ходу плетя заклинания. Они сформировались за какие-то секунды, и я, окутанная ими как плащом, ворвалась в черные тучи. Что было дальше…

Светопредставление, приемлемое разве что на пьянке чертей. Несколько невыносимо долгих минут меня крутило, вертело и даже пару раз ударяло молнией, но либо заглушалось блоками, либо самой сущностью. Я впервые в жизни поняла, что значит быть демоном. О-о-о, это действительно великая мощь. Вот только, предстоит научиться ею пользоваться. Эта буря — ничто, игра по сравнению с моими новыми, пугающими даже меня саму, возможностями. Но вот она затихает: сначала прекращается ливень, молнии заканчивают свой танец зарождения и смерти, а за ними смолкает и гром. Потом тучи медленно рассасываются, удивляя взор нежным предрассветным небом, а затем и в море наступает неожиданный штиль. Я отстраненно смотрела некоторое время на эту красоту, а после телепортировалась в свою каюту.

«Вау!» — Это была первая мысль рыся, увидавшего мои крылья. Вторая мысль была нецензурная, впрочем, как и последующие. Потом в мою комнату ворвался Сарин с та-аким понимающим и участливым выражением лица, что мне захотелось его придушить, как недавно Рильену меня.

— Рин, — выдохнула я, по наитию убирая крылья и даже не задаваясь бессмысленными вопросами, например «куда?» и «как?», — скажи мне одно — почему ты сам не убрал эту бурю за несколько минут?

— Разве не ясно? — Он весело потрепал меня по голове. — Я хотел, чтобы ты, наконец, завершила слияние и почувствовала вкус своей силы. И мне это удалось.

— О да. — Мой взор опять затуманился и я вспомнила свои тогдашние ощущения.

— Завтра к вечеру прибудем в Санту, а пока тебе лучше поспать. — Сказал он ласково и вышел.

Хм, мир рехнулся? Или я? С каких это пор Сарин беспокоится обо мне? Без комментариев.

Я переоделась в ночнушку и улеглась в постель к рысю. Тот лизнул меня в щеку и заснул. Вот теперь и рысь… Да-а, мир точно сошел с ума…

 

Глава 6

Еще чуть-чуть и я зауважаю пророческий дар Сарина настолько, что насильно сдам его на опыты в академию на факультет пифий. Смотрите-ка, погоду предсказывает, отдает меня бедную на растерзание грозе и не важно, что все обошлось более чем хорошо, важен сам факт! Вот и теперь… В Санту мы действительно прибыли на следующий вечер, хотя капитан божился, что уже днем мы сможем снять себе вполне приличные номера в трактире. Не могу даже описать то облегчение, которое появилось у меня в следствии «снисхождения» на берег. Я буквально кинулась целовать землю, и была еле-еле удержана ехидным комментарием рыся. Впрочем, его насмешливых замечаний к сожалению не хватило на всю нашу команду любителей расцеловывания земли, что в итоге и привело нас к последующемупятиминутному отплеваванию.

Но вот корабль «Морской Ежик» остался позади, а наша дружная (порой и не очень) компания направилась через извилистые улицы Санту к какой-то супер хорошей, по словам демона, гостинице.

Город разнился с Хактом, да и вообще со всеми известными мне городами Вукарии буквально во всем. Дорога была выложена каким-то черным камнем, который, якобы, предотвращал пожары и уничтожал мусор. Я спросила нимфа, как камень отличает мусор от всего остального (тех же людей, например) и получила ответ, что все исчезает только в том случае, если не имеет живой ауры. Также, Сар-Эль пояснил, что на всех не живых, но нужных для сдешних обитателей предметах (телеги, например, мешки с овсом для лошадей, и так далее) высечены, или прикреплены особые руны «искусственной энергии». Я, было, принялась расспрашивать его подробно, что за фрукт эти руны и с чем их едят, но после того, как запуталась во всем потоке свалившейся на меня информации, благоразумно передумала. Успокоившись на том, что мне быть уничтоженной на улицах Санту не грозит, я снова принялась оглядывать город с возрастающим интересом.

Дома были построены из какой-то магической и синей разновидности соляного камня, и были в основном двух — или трехэтажные, причем имели овальную форму. Практически на всех дверях и окнах были вырезаны охранные руны, что показывало насколько здесь мало людей. Для тех, кто не осведомлен: такая защита стоит ужасно дорого, и в основном ее делают сами, если обладают магической силой. Но магов в нашем мире мало, а в Санту «охранок» много, а это значит, что большинство проживающих здесь — нелюди, с природы наделенные магической силой, но не являющиеся магами, к которым относят лишь людей. Охранки, между прочим, такие дорогие, потому что требуют колоссальных магических затрат, на которые не все согласны. Свой-то дом защитить надо, и никто тебе за это не заплатит, а вот с других дерут похлеще, чем за эльфийские шелка. Кстати, город каким-то способом (уж явно гномы постарались) был построен на горе, у подножия которой и была пристань.

Я задрала голову вверх. Даже небо тут другое. Сочного ярко-ярко синего цвета, кое-где прорезаемое серебряными магическими жилками. Неожиданноиз-за жемчужно-розовой тучи вынырнуло нечто крылатое и змееподобное черного цвета. Я вздрогнула и остановилась, разинув рот. Это не было ни драконом, ни нечистью. Нежить я тоже сразу бы почувствовала.

«Это мэирлэйл.» — Донеслась до меня мысль Рильена. — «Они — стихийное порождение наших небес. Вроде как полностью аморфные, но иногда могут приобретать материальную форму. На людей не кидаются, хозяйство не портят, так что на них милостиво забили.»

— Но как небо могло породить такое? — Тихо шепнула я, но рысь меня услышал.

«Айна, весь Лунный материк — это одна сплошная остаточная магия. Я не теоретик и потому не могу с точностью сказать, как воздушные потоки слились с магическими жилами, да и к тому же преобразовались в такую форму. Никто даже не знает, обладают ли мэирлэйлы разумом. Одна сплошная загадка, каких здесь много.»

— Это прекрасно. — Сама себе удивляясь, сказала я, продолжая в ступоре наблюдать за полетом этого создания. Мощное, но изящное тело, огромный размах кожистых крыльев, отблески заходящего солнца на черной чешуе — мэирлэйл был похож на миниатюрного дракона, разве что последние могли превращаться в человека, а вот мэирлэйлы… впрочем, кто их знает? Но через пару секунд воздушное явление скрылось в облаках, а я поспешила догнать своих провожатых, вместе с друзьями, уже успевших достаточно далеко уйти от меня. Рысь молча трусил рядом.

Я завернула за угол и совершенно неожиданно въехала своей сиятельной тушкой в чью-то телегу. Было больно. Из носа, который подлейшим образом поцеловался в конце живописного падения с землей-матушкой, сразу же потекли две тоненькие алые струйки.

— Ты что, девка, ослепла? Не видишь куды прешь?!

Та-а-ак, а это хозяин пресловутой повозки. Ну ладно, мне он нафиг не нужен, а вот моя компания, профессионально скрывшаяся в неизвестном направлении — очень даже.

— Сиятельный, прошу меня простить, но вы не видели недавно здесь проходившую группу, состоящую из девяти че… существ?

— Да на кой мне твоя группа нужна! — Сплюнул мужик и, хлестнув поводьями по крупу дряхлой пегой кобылки, поехал дальше. Я мстительно запустила ему вслед сглаз чесотки, дабы не возникал, но факт остался фактом — мы с рысем одни в чужом городе и похоже, что мы заблудились.

— Мохнатый, ты случаем не помнишь, как называется та гостиница, которую обожествлял Сарин?

«Мохнатый ничего не помнит.» — Оскалился вышеупомянутый.

Я закатила глаза.

— Рильен, лапонька, душечка, твоя красота не знает горизонта, а твой ум по силе превосходит Сарута… так ты что-нибудь вспомнил, блохастый?

Риля мысленно вздохнул.

«Злая ты…»

— Уйдешь от меня?

«Никуда ты от меня не денешься! Но, если честно — Рин вообще не называл названия этого заведения.»

Блин. Хорошо еще, что у меня сохранилось чуток сбережений. Я в отчаянии посмотрела по сторонам. Сейчас улицы Санту представлялись мне одним сплошным лабиринтом. Небо прорезала молния, сопровождаемая звучным раскатом грома. Не-е, так не честно, только не это. Только не ливень на мою седую… на мою бывшую седую голову. Я что-то там говорила про сбережения? Так вот, на снятие комнаты в каком-нибудь трактире их не хватит. Максимум, я смогу отобедать чем-нибудь легким, недорогим и таким же несомненно противным.

— Рысь, признавайся, у тебя свои пятнадцать золотых с собой?

«Э-э-э… если честно, то нет. Я отдал их Саине, чтоб она мне купила походный костюм.»

Я испустила горестный вздох. Рядом пробегающая собака недоуменно на меня посмотрела. Оскалившись во все свои клыки и тем самым напугав бедное создание, я решительно потопала вперед. Отыщу какой-нибудь парк с навесом, глядишь меня и найдут.

Парк неожиданно нашелся. А я и не ожидала, после всех подлостей, на которые не поскупился сегодняшний день. «Живой уголок» представлял собой круглую площадку, на краю которой был обрыв, кое-как отделенный хилым заборчиком — мне по колено. Интересно, это трудности финансовые, или мэра города просто жаба душит? Склоняюсь ко второму. Гхм, так вот, парком тут громко называли небольшую территорию с травой вместо черного камня, маленьким фонтанчиком с изображением дельфина и со скамейкой, украшенную кружевным навесом из переплетенных тоненьких железных прутиков, на мое счастье плотно обросших плющем. Ну, как говорит вымирающая раса под названием «оптимисты», лучше чем ничего.

Я почапала по орошенной мелкими дождевыми каплями изумрудной траве, но, прежде чем спрятаться под навес, не удержалась и замерла возле забора, потрясенная изумительным видом.

Небо окрасилось песчано-золотым закатом, в котором были и зелень немногочисленных ростков, сумевших выжить в пустыне, и золотой контур мраморных облаков, и сирень тоскливого неба, в котором сейчас парило не менее десятка мэирлэйлов. Рильен замер рядом со мной, и, даже не обмениваясь с ним мыслями, я знала, что он также восхищен, как и я. Мы с ним оба относимся к тем существам, которые не только могут ценить красоту первозданной природы, но и быть поглощенными ею хоть на несколько секунд, безумно долгих и таких же сладостно-желанных от самой мысли, что они скоро закончатся. Сердце буквально трепещет тогда, когда этот вид оставляет свой оттиск в твоих зрачках, а ветер щекочет легкие в порыве никогда не оканчивать вдох. Ресницы подрагивают от невозможности не моргать, а губы растягиваются, в надежде подарить свое восхищение через улыбку этому великолепию. Вот это та малая часть, что чувствуем мы, которую еще как-то можно описать словами. Все остальное сможет понять только Создатель, ибо он создал. Капли нарождающегося дождя капают мне на лоб, унося всю ту головную боль и грязь в душе, словно помогая мне родиться заново. Гром ударяет по барабанным перепонкам, и в тот момент мне кажется, что это самый приятный звук который я слышала в жизни.

— Красиво, не правда ли? — Послышался тихий и глубокий голос сзади.

Это еще слабо сказано… стоп! Кто это?

Я обернулась на голос, почувствовав, как рысь зеркально повторяет мое движение. Передо мной стоял высокий мужчина, облаченный во все черное, чуть смахивающее на одежду наемника. Темные как ночь, идеально ровные волосы были разбросаны ветром по плечам, но самое странное — это были глаза. Абсолютно белая радужка, подведенная индигово-синим ободком и с чересчур узким зрачком. Нелюдь. Если не хуже… Пожалуй, к странностям надо отнести еще и обсидиановую кожу, не просто коричневую, как у южных людей, а угольно-черную. Да и у жителей «жарких стран» не бывает таких тонких черт лица. Нелюдь улыбнулся мне белозубой улыбкой, выставляющей напоказ четыре глазных клыка, даже с виду опасно острых.

Риля, ты имеешь хоть небольшое представление, кто это?

«Не-а, сей заморский фрукт не опознан.» — Попытался пошутить он.

— Красиво. — Согласилась я, пытаясь подключить оставшиеся в наличии мозги к загадке на тему «шо ему надобно».

— Только ли? — Осведомился он, смотря мне прямо в глаза.

Мне показалось, или его зрачок пульсировал, становясь размером то с игольное ушко, то закрывая радужку? Я сделала шаг назад.

— Нет, — выдохнула я, — не только.

Ры-ы-ы-ссся-я-а!

Ответа нет.

Рысик, миленький, скажи хоть что-нибудь!

Молчание.

РИЛЬЕН!!!!

Пустота.

А я даже не могла повернуться, посмотреть, что с ним, так как это существо приковало мой взгляд полностью и безоговорочно. Как говорится, протесты не принимаются. И да — мне не показалось насчет его зрачка. Нелюдь ухмыльнулся и стал медленно ко мне приближаться. Я опять сделала шаг назад и уперлась в забор. Попыталась было применить магию, но та, как и рысь, не откликалась на мой зов. Да что же это такое?!!!

— Кто ты, черт тебя побери?! — Не выдержала я.

Мужчина остановился в пяти сантиметрах от меня, продолжая сверлить меня взглядом. Как будто все звуки отключились, и ничего не осталось кроме этих странных диких глаз. Сознание постепенно начало отключаться, я опасно накренилась назад и уже через секунду летела с отвесной скалы прямо в бушующее море… все еще смотря в эти глаза. Их обладатель мигом перепрыгнул через забор и полетел вслед за мной. Моя последняя мысль перед тем, как я окончательно отключилась, была, как ни странно, о рысе. В порядке ли он?

Под спиной ощущался каменный холод. Уже хорошо. Значит жива. А еще ощущалась сухость, чего при падении в море ну никак не могло быть. Отсюда напрашивается вывод — меня подхватили. Кто-то, кто может летать. Неужели этот черненький? Ха. Зачем ему надо было тогда меня сталкивать? Ерунда какая-то получается.

Я открыла глаза. Даже не стану описывать мое безграничное удивление насчет того, что рядом со мной лежал мэирлэйл, а мы находились в пещере. Создание воздуха похоже дремало, так что я тихо, на цыпочках подошла к выходу. Ага… выходу, конечно. Облом. Причем реальный — облом скалы. Мы находились над городом, почти на пике горы, откуда открывался великолепный вид на бушующее море… но я отвлеклась. Так вот, выйти отсюда я могла только с помощью крыльев демона или магии, которую всё еще не ощущала. А вот вызвать крылья мне удалось, но, как ни странно, я решила повременить с полетом и вместо этого подошла поближе к мэирлэйлу. Сказывался интерес исследователя.

Вблизи это создание казалось еще более красивым, а также менее реальным. Каждая чешуйка, казалось, была соткана из звездного неба, каждая мышца, комом перекатывающаяся под кожей, вызывала трепет и уважение к такой силе, а мощное дыхание заставляло задерживать свое. И в тоже время мэирлэйл выглядел чуть прозрачным, что заставило меня вспомнить слова Рильена насчет их аморфности. Но если это существо не материально, как же тогда оно смогло спасти меня? Ответ пришел так же быстро, как и вопрос.

Мэирлэйл задышал быстрее, в то время, как его тело начало приобретать четкость, пока не стало окончательно плотным. Создание открыло глаза и уставилось на меня. Нет, мэирлэйлы когда-нибудь перестанут меня восхищать? Сомневаюсь.

У него оказались небесные глаза. Именно так. Не голубые, не синие, а цвета сегодняшнего заката. Менялся закат — менялся и цвет глаз. Сейчас общий их фон был сине-сиреневым, с многочисленными прожилками серебряного, яблочно-зеленого, розового и золотого цвета. Удивительное зрелище. Прямо на моих глазах они стали меняться, все более темнеть, соответствуя ночному небу, пока не стали индиговыми с темно-серыми разводами. Мэирлэйл высунул черный раздвоенный язык и лизнул мою щеку, а я внезапно поняла, что слишком близко к нему стою. Вот так и завораживает змея своей красотой будущую жертву. Но мэирлэйл, кажется, был настроен дружелюбно. Он ласково смотрел на меня вполне разумным взглядом и, словно кошка, тихо урчал. Я же, растеряв последние крохи страха, присела возле него и облокотилась на его теплый бок. Было на удивление уютно, и мне в голову закралась крамольная мысль, что так можно просидеть всю жизнь. Но она тут же была отброшена нахлынувшей тревогой за рыся и тоской по друзьям. Сейчас я была бы рада видеть даже въедливого Сарина. Хотя, он был таким дотошным из-за того, что волновался обо мне, и недавно я это поняла. Скорее всего, когда-то давно его слияние с демонической сущностью прошло не так удачно, и теперь он всего лишь хочет помочь мне. И я была благодарна ему, несмотря на его варварские способы. Ведь пока что у него получается, правда? А это главное.

Небесное создание вновь лизнуло меня в щеку, тем самым отвлекая от тяжелых мыслей. Я благодарно улыбнулась ему.

— Это ты меня спас, правда, маленький?

Мэирлэйл согласно замурлыкал. Честно говоря, не знаю как язык у меня повернулся назвать его маленьким, он был размером едва ли не с половину «Морского Ежика», но в тоже время он каким-то образом вызывал у меня материнский инстинкт, как будто был ребенком. Разумным, мудрым, древним, но ребенком. В нем было именно то, что утратили все долгожители нашего мира — эльфы, драконы и иже с ними, и это было детское, совершенно чистое восприятие мира, не омраченное страданиями и переменами, хотя, безусловно, познавшее их. Даже завидовать этому существу я не могла — как только смотрела в эти изумительные глаза, пропадали все негативные чувства, и оставались лишь нежность, может быть уважение и… любовь. Не любовь между мужчиной и женщиной, даже не матери к ребенку, а сама любовь ради этого чувства. Светлая, возвышенная и первозданная, какую очень маленькое количество существ могут познать за все свои перерождения. И я была благодарна мэирлэйлу за то, что он есть, за то, что встретился со мной, за то, что я стала не правилом, а исключением.

Это удивительное создание меняло меня с каждой секундой все больше и больше, но я не сопротивлялась этому, наоборот, радостно открывала ему свою душу навстречу. Хотя обычно она сокрыта от всего мира высокой каменной стеной, боясь причинить себе боль и поддаться изменениям, которые сейчас так охотно принимала.

Ты удивительное создание, мэирлэйл.

Он приподнял голову и внимательно посмотрел мне в глаза, как будто мог читать мои мысли и видеть насквозь мою душу. А может и мог… скорее всего мог. Его не Создатель творил, а мир, созданный Создателем. А мир — интересная штука, которая любит шутить с людьми и насмехаться над Судьбой.

Я смотрю в твои глаза и вижу отражение своей души, мэирлэйл. То, от чего бегут все разумные создания всю свою жизнь. Так как понимают, что либо примут себя такими, какие они действительно есть, со всеми своими пороками и грехами, либо сойдут с ума. Также они понимают, что зачастую происходит последнее. Мы закрылись реальностью будней и быта, ложных суждений и недостигнутых идеалов себя. Порой, мы и проживаем так жизнь, в неведении, и не одну. Мы слушаем, но не слышим. Мы говорим, но недоговариваем. Видим, но не воспринимаем, осязаем, но не чувствуем. Марионетки, но в качестве кукловода выступаем сами (по себе?). Наш мир не един, ибо у каждого его жителя он свой. Мы сами носители мира, гораздо большего, чем он есть на самом деле. Ведь если меня не будет — не будет и мира, который я вижу. Не будет людей, которых я знаю, или даже (которых) мельком где-то узрела. Хотя, для самих себя они продолжат существовать. Двойственное восприятие. Один факт отрицает другой, но это отрицание и создает жизнь.

Мэирлэйл — «освещающий ночь» на языке Стихий. На том языке, который все без исключения понимают, но не хотят знать, так как отречься от природы, от своего естества — значит по доброй воле забыть суть стихий. Я тоже когда-то забыла, когда перестала быть младенцем и начала подстраиваться под чужое восприятие мира. Спасибо тебе, мой маленький, что сейчас смотришь на меня, так как твой взгляд — молот для моего барьера, который я так легко построила, навеки отказавшись от возможности его разрушить. Ты спас не мое тело. Ты сейчас спасаешь меня, мое «я» от ложных иллюзий и ненужных щитов. Ты делаешь мне тот подарок, с которым все приходят в этот мир, и от которого все отказываются слишком рано. Ты возвращаешь меня. Отодвигаешь в сторону, но не уничтожаешь, оставляя выбор за мной, маску Айрены, демонессы, ученицы магической академии, подруги Саины и знакомой многих — ту маску, которую видят на мне другие. С помощью которой я выживаю. Спасибо тебе, ибо ты хоть на время, но освободил меня, показывая дорогу, на которой я теперь смогу становиться собой. Спасибо за то, что теперь я смогу жить. В том понятии, в котором и пытался это показать Создатель.

Ты не существо, мой маленький, но и не создание. Ты выше этого. Ты Страж. Отсекающий дороги многим, но и открывающий пути потерянным. Ты — исполнитель закона Создателя. Его руки. Кто же я, мэирлэйл? Кто я теперь, когда все маски сорваны с кровью? Ответ прост, но подтекст никогда не будет познан — я это я. Для себя я — это все. Для других я — многое. А для Создателя я — это продолжение его. Как и все мы — те, кто знает или обрел такую возможность с чьей-то помощью.

Велико твое творение, Создатель. У тебя есть имя, но вряд ли кто-то вдумывается, что ты создаешь и зачем. Слепцы. Да, мэирлэйл, продолжай на меня смотреть, пока я не признаю себя окончательно, только не забирай свой подарок так скоро, маленький.

Лазоревое небо прорезалось золотыми волнами. Рассвет. На одной половине неба молодой месяц, а на другой — раскаленный диск оранжевого солнца. Я поднесла руку к щеке и отправила в небытие очередную слезу, чтобы не вспоминать, как я плакала в эту ночь. Каждую секунду, каждый миг моего последующего существования, я буду благодарна тебе, Страж. Ребенок. Древний.

Мэирлэйл.

А он наклонил голову, принимая мою благодарность и смазывая свои черты, обретая иную форму, и я уже догадывалась какую, так как понимала. Через несколько секунд рядом со мной сидел пятилетний ребенок с обсидиановой кожей, волосами цвета ночи и белой радужкой с индиговым ободком. Я теперь знала, почему у него белые радужки. Белый — это не цвет в его глазах, а слияние всех цветов — совершенство.

— Спасибо. — Сказала я охрипшим голосом.

— Тебе было это необходимо. — Просто ответил он.

— Да. — Признала. — Но почему ты тогда напугал меня, да и принял взрослый облик?

— Мне было необходимо перенести тебя сюдатак, чтобы этого никто не видел. Если уж остальные выбрали слепоту, то и не должны видеть прозрение других. — Такой детский голос и такие вечные слова.

— Спасибо.

Он лишь склонил голову, напоминая мне, как он делал это в другом облике, и улыбнулся мне той улыбкой, которую я потом запомнила на всю жизнь. Я коснулась его щеки напоследок, ощутив, как просыпается во мне магия. Она не исчезла, нет, просто заснула, дабы я смогла проснуться. В лесу я себя увидела, на корабле во время бури — приняла. А сейчас познала. Но это было неправильное слово. Я себя вспомнила.

— Все демоны проходят через это?

— Нет. — Малыш грустно качнул головой. — Нам разрешено помогать только тем, кто сможет это пройти. А таких очень, очень, очень мало.

— Но ведь это могут пройти и другие, не демоны.

— Да, но таких еще меньше.

Молчание. А затем последнее:

— Спасибо.

Мэирлэйл просто посмотрел на меня и растворился в воздухе. Несколько томительно долгих секунд я молча взирала на то место, где он недавно был, а затем повернулась к рассветному небу, расправила крылья и спрыгнула.

Я стояла в том самом парке, уже убрав крылья и аккуратно гладила по шерсти спящего рыся. Взирать на мир другими глазами, быть свободной до тех пор, пока Рильен не проснется, а потом… снова надеть ту маску. Но теперь я всегда смогу ее скинуть, достаточно чтобы никого не было рядом, и просто захотеть.

Рысь моргнул и открыл свои изумрудные глаза. Я с жалостью вздохнула и скрылась под личиной, чувствуя невесомый звук захлопывающейся камеры. Но ключ от нее у меня в душе.

«Что-то случилось?» — Насторожился Рильен, сумевший уловить небольшой поток моих чувств.

— Ничего, блохастый, а что, тебе приснился кошмарик? — Осклабилась я.

«Тьфу на тебя, зараза! Хоть раз ты можешь быть со мной откровенной?!» — Разозлился он. — «Я все-таки не какой-то левый оборотень, а твой проводник в мир демонов!»

На секунду я замерла с ничего не значащим выражением лица. А потом коротко бросила:

— Ничего не случилось. Я просто прошла третью ступень.

Рысь застыл и очумелым взглядом впился в мое лицо.

«Айрена, что это было?»

— Не понимаю о чем ты.

«Не прикидывайся. Ты познала?»

Я глубоко и тяжело вздохнула. Все-таки он мой помощник.

— Нет. Вспомнила.

Следующие полчаса мы с Рильеном просто лежали на мокрой траве в обнимку, и он успокаивающе облизывал мою щеку. Пока до наших ушей не донеслись обеспокоенные крики Саины.

…Она всегда приходит ко мне, когда больше всего нужна. Подруга…

 

Глава 7

Корчма и по совместительству гостиница, назывался «Медное зеркало». Сначала я не поняла, с какого бодуна хозяин дал своему заведению такое интересное название, в мою тыковку даже закралась мысль, что у него есть увлечение пить горькую со своим отражением… Все разъяснилось, как только я вошла в столовую. Одну противоположную входу стену занимало громадное медное зеркало с причудливой вязью узоров на раме. Мне всерьез захотелось отловить хозяина заведения и спросить у этого умудренного годами великомученика, как ему удается охранять зеркало во время драк и разборок, которые по виду стен (столы и стулья можно заменить, а вот на стенах остаются зарубки… и не только) здесь частенько происходили.

Поймав поток моих мыслей, мне ответил Рильен:

«Хозяин гостиницы несколько лет назад дорого заплатил проезжему магу, и теперь на зеркале стоит мощнейшее заклинание отражения напополам с маскировочными чарами. Сарин рассказывал, пока ты вчера пялилась на мэирлэйлов.»

А зачем последние-то? Ну, подумаешь, на зеркале чары, зачем их прятать?

«Эх, Айна-Айна… тебе предстоит привыкнуть, что наш материк — это не Солнечный. Здесь люди и существа, обделенные магией, о-о-очень ненавидят тех, у кого она есть. Трактир бы не приносил такой доход, если бы в нем были только клиенты-нелюди и маги.»

Но здесь же меньше людей, чем нелюдей!

«Да. Но нелюди не имеют привычки напиваться, а вот люди это делают частенько.»

Мда…

А в общем, если без странностей вроде зеркала и дорогущей хрустальной люстры с десятком подсвечников, зал был обставлен уютно и со вкусом. Во мне даже начало зарождаться уважение к хозяину трактира.

Пол был деревянным, но узор срезанного дерева был отлично подобран, и казалось, что половицы составляли свой замысловатый рисунок. Напротив входа красовался огромный мраморный камин, вокруг которого те же половицы были заменены черным камнем против пожаров как на улицах. Зал был прямоугольным, хотя внешне здание выглядело овальным (как и все дома этого города), с маленькими круглыми столами по центру и с большими по периметру, которые к тому же были отделены друг от друга на равном расстоянии деревянными перегородками красивой формы и с завораживающим узором. У одной стены расположилась деревянная стойка, за которой мельтешили несколько девушек в идентичных одеждах-платьях коричневого цвета с белыми замызганными фартуками. За их спинами виднелась небольшая дверка- в кухню, я полагаю. В одном углу столовой, рядом с окном, был замечен мной вход в коридор, из-за которого выглядывала лестница наверх. Мило.

В левой половине зала, где находилась как раз такая «ниша», отделенная перегородкой, рядом с камином, и расположилась наша компания. Все они о чем-то увлеченно спорили, забыв про еду, удрученно стынущую им в отместку. Спор тотчас прекратился, как только я с Саиной опустились на два свободных места, из чего я могла заключить, что мы являлись его темой.

— Привет всем. — Наигранно весело поздоровалась я и цапнула ближайший ко мне блинчик, спасая его от одиночной участи.

На меня уставилось восемь укоризненных взоров. Начисто их проигнорировав, я взяла еще один блинчик, после чего, чуток подумав, придвинула к себе всю тарелку. Сказывалось почти недельное голодание на корабле, плюс сегодняшнее ночное событие. Кто сказал, что нервные клетки не восстанавливаются? Еще как восстанавливаются. За счет чужих, хех.

— Ты где была? — Грозно вопросил Леир.

— Мед-пиво пила. — Отмахнулась я.

— Айрена!

— И уже как девятнадцать лет…

Вампир закатил глаза. Пррравильно! Ничего от меня невозможно добиться, если я этого не хочу. А я этого ой как не хочу…

— И вправду, с тобой все хорошо? — Осведомился Зофер, скорее из вежливости к клыкастому, нежели потому, что это его действительно интересовало.

— Замечательно. — Попыталась, было, улыбнуться я, с набитым всякой вкуснятиной ртом. Надо ли добавлять, что не получилось? Наверное, Зоф очень испугался моей гримасы, так как закашлялся, подавившись соком. Его рыжий «конский хвостик» прыгал в такт хозяину, который пытался отдышаться. Кстати, сколько у нас рыжих в «отряде»? Зоф, Сарин и Риля… гы, святая троица. Разве что только глазами и отличаются, ведь телосложением все почти одинаковы. У Рина, например, серые глаза, у рыся — зеленющие с миниатюрными чертенятами во взгляде, а у бывшего упыренка темно-карие, почти черные. И хоть у кого-нибудь были бы такие же сиренево-фиолетовые, как и у меня! Я б тогда не настолько сильно чувствовала себя изгоем… Взять к примеру все того же Сарина — ведь демон же, как и я теперь! Но похож на человека. Одна я «нечеловечески» выгляжу… Интересно, у моего ненаглядного папочки такие же комплексы были? Что-то я сомневаюсь.

От грустных мыслей меня отвлек Рильен. Оперевшись передними лапами мне на колени, рысь уже привычно-успокаивающим жестом лизнул меня в щеку. И почему это я все время забываю, что он может улавливать потоки моих мыслей?

Минут через пятнадцать, когда вспомнившие о еде люди и нелюди утолили голод, вампир попросил задержаться.

— Итак, мы прибыли в Санту. Как я и обещал во дворе академии, отсюда каждый направится на практику одиночно, или попарно. — Мы с Санькой переглянулись, обмениваясь улыбками, мол, вместе нам сам черт не страшен. Леир это заметил, но решил пока не комментировать. — Я, Сарин и Сар-Эль даем вам весь завтрашний день на подготовку. Купите себе необходимое оружие, амулеты, зелья и остальное. Послезавтра с утра соберетесь здесь, дабы обсудить, кто с кем и куда поедет. Сейчас вы свободны, комнаты свои знаете и можете идти отдыхать.

Я вопросительно посмотрела на подругу.

— Мы ночуем вместе. — Улыбнулась она. — Наш номер двадцать четвертый.

Быстренько заглотив остатки яблочного компота, я с Саиной отправились наверх.

Наша комната оказалась вполне презентабельной: две одноместные дубовые кровати, застеленные чистыми простынями, мягкий ковер бордового цвета, шторы на окнах, шкаф, большой письменный стол на две персоны со стульями, собственная маленькая комнатка с водопроводом (новейшее изобретение гномов) и два ворсистых кресла возле окна. Я, если честно, ожидала худшего, так что сейчас, радостно подпрыгнув, наскоро приняла ванну и, переодевшись в ночнушку (уже не стесняясь более ни Саньки, ни рыся), завалилась в кровать.

Создатель, какой же уставшей я была! Едва успев накинуть на себя пуховое одеяло, я провалилась в сон…

…Снежная аллея, с двух сторон облепленная сосновым лесом. Я была голая, и только крылья приятно грели спину. Мягко ступая по снегу и не оставляя на нем следов, я шла вперед, зная, что аллея никогда не закончится.

Прямо передо мной появилось зеркало, то самое, из Леса Туманов. Мое отражение подмигнуло мне, но не начало петь, так как уже отдало мне эту часть себя. Я улыбнулась фиолетововолосой девушке из зеркала и запела сама. Мелодия, срывавшаяся с моих губ, заполнила собой весь сон и была столь прекрасна, что я даже усомнилась — могу ли я создавать подобное совершенство? Но мои сомнения тотчас прогнала новая порция этих демонических звуков. Демонических… естественно, ведь я уже… да, я демон. И хватит бояться признаваться в этом себе. Пусть я не знаю всех своих возможностей, пусть я даже о них не догадываюсь, но они есть. Они уже со мной, навеки. И ничто не сможет отделить их от меня, разве что только моя глупость и детское упрямство.

Я прошла сквозь зеркало, забирая с собой мое отражение и продолжая петь. Крылья, повинуясь мысли, окутали мое тело подобно плащу. Странно, но во сне они были белые с серебристыми кончиками, может из-за снега? Но я не могла это различить, так как подобно большинству снов, края картинки начали чуть расплываться, а все зрение сфокусировалась на бредущей мне навстречу фигуре. Мдааа… а я, грешная, уже почти забыла о нем.

Сейчас никакие сгустки мрака не мешали мне его рассмотреть. Кроме волос, подобных моим, радужки, поражающей своей цветовой гаммой и черных крыльев, с радужным оперением на кончиках, он ничем не выделялся среди снега. У него была мраморно-белая кожа, которой могли бы позавидовать даже «высокородные» эльфы и которая могла быть лишь у ангелов, или демонов, как у меня и у него.

Он подошел ближе, как и я кутаясь в крылья и скрывая свою наготу, и мои глаза в первый раз в жизни удостоились чести рассмотреть его лицо. Лучше бы я этого не делала. Я не романтик и не «кисейная барышня», но остаться равнодушной все-же не смогла. Он был безумно красив, но возможно лишь только для меня. Многие не любили такие хищные и острые черты лица, в тоже время немного женственные. Но я не была из «многих». Мне нравилось в нем абсолютно все — и эта кошачья форма глаз, с поднимающимися к верху уголками, и тонкий нос, с еле заметной горбинкой, и чуть надломленная линия темно-фиолетовых бровей, и сардоническая усмешка, застывшая на тонких губах, за которыми скрывались острые клыки. Мне нравились даже эти странные черные и тонкие линии-татуировки, нарисованные на левой скуле, подобно трем следам от когтей, начинавшихся сантиметр от линии глаза и идущих вниз, через всю щеку.

— Привет. — Еле слышно произнесла я, закончив песню.

— Привет.

Несколько минут мы просто стояли, смотря друг-другу в глаза.

— Это ты меня призвал в сон? — Спросила я.

Он едва уловимым жестом кивнул головой, всколыхнув гриву своих волос. Романтика, блин. Если бы я сейчас не спала, точно бы отпустила какую-нибудь шуточку по этому поводу. Да и рыся бы помог… О-о-о! Да вот и он сам бежит. Как говорится, вспомнишь…

Добежав и сделав вокруг меня петлю, Рильен сел слева от меня. Через несколько секунд откуда-то взялся белый тигр и зеркально повторил движение рыся, только вокруг… блин, я даже имени его не знаю.

— Я Айрена.

Демон ухмыльнулся.

— Я Эйдриан.

— У демонов что, так принято своих детей называть для сокращения? В смысле, вместо полных имен, крикнуть: «Эй, иди сюда!», или «Ай, посуду помой!»? — Буркнула я. Таак… начинаю просыпаться…

Он лишь улыбнулся и секунду перед тем, как я проснулась, коснулся моей щеки и сказал:

— Приветствую тебя, маленькая демонесса, в твоем новом клане…

Я открыла глаза и посмотрела на светлеющее небо за окном. Создатель. И почему я никогда не могу, как нормальное существо, хоть раз поспать до полудня? Всегда просыпаюсь за полчаса до рассвета. Это уже тенденция…

Сдавшись и поняв, что больше не засну, я аккуратно, чтобы не потревожить Рильена, вылезла из кровати и, прихватив походную сумку с одеждой, направилась в ванную комнату. Мне срочно надо было привести в порядок мысли, а это удавалось только посредством жестокого самокопания, или же мытья головы. Теперь, догадайтесь с трех раз, что я предпочла? Правильно.

Заклинанием воздуха расплела себе мелкие косички, на секунду залюбовавшись отражением своей ставшей кудрявой гривы, потом набрала себе горячую ванну, добавив туда несколько целебных настоек, и погрузила в воду разгоряченное после сна тело. Животворящая вода ласково приняла в свои объятья мою тушку. Волосы в воде стали настолько темно-фиолетовые, что было даже больно на них смотреть на фоне белоснежной кожи. Контраст, мать его.

И почему я так злюсь?

Потому, что не понимаю, кем стала. Демон — это всего лишь слово. А вот то, что оно означает, мне предстоит испытать на своей шкуре и довольно-таки быстро, если не хочу сойти с ума. Создатель! Интересно, что это такое Эйдриан говорил во сне про клан? Насколько я знаю, кланы бывают у эльфов, у водного народа, у гномов и еще у некоторых разумных рас, по мелочам… а вот про демонов я не знала. Даже не предполагала. Думай, котелок, думай! Если тебя пришел встречать именно этот конкретный демон, значит, тебя отнесли к его клану. Интересно, а кто-нибудь додумался спросить мое мнение? И вообще, по каким критериям крылатые распределяют себе подобных по кланам? Гы, по цвету волос, что ли? Три ха-ха.

Ладно, придется оттеснить эту мысль в ожидании разговора с Сарином.

Следующий вопрос, еще более туманный — почему у меня во сне были белые крылья? И были ли они такими, может просто их покрывал слой снега? Я что, в конце-концов, ангел какой-то?! А только демоном успела стать, ха.

На всякий случай материализовала крылья и убедилась, что они угольно-черного цвета с фиолетовыми кончиками. Нет, точно схожу с ума. Но все-таки один вывод из всего этого я извлекла — я хочу полетать. И немедленно.

Наскоро расправившись со своей непокорной шевелюрой, высушив ее и отмыв свое бренное тельце до состояния блеска, я с видом музейного хранителя принялась производить раскопки в своем гардеробе. Вместо обыденного походного костюма решила облачиться в костюм наемника. Не официальный, конечно. Он считался таковым исключительно из-за десятка ремешков, лямочек и потайных карманов, где было удобно носить оружие и, соответственно, так же удобно его извлекать. А оружие у меня было. Кроме занятия теоретической и практической магией, нас в академии поголовно муштровали на владение ближним и дальнем боем, дабы «детки» не пропали во внешнем мире. Стрелять из лука, признаюсь, у меня получалось плохо, а вот обращаться с метательными ножами и коротким клинком я вполне умела. И даже хорошо умела. Меча, к сожалению, у меня небыло, а вот ножи с серебряным кинжалом от нежития любовно разместила на себе. Сам костюм, кстати, представлял собой кожаный комбинезон черного цвета без рукавов, на который, по желанию, надевалась маскировочная серая рубашка. Рубашку я одела, но только из-за того, что в полете будет холодно, а мое здоровье — мой оплот.

Тихо пройдя сквозь сонную атмосферу комнаты и спустившись по лестнице, я вышла на улицу. Морозный воздух тотчас лизнул мое лицо, разбросав волосы по плечам. Надо сказать, кудряшки не выдержали тесного знакомства с водой, и сейчас моя грива привычно ниспадала ровными локонами до поясницы.

Вдохнув поглубже этот чистый горный воздух, сумевший сохраниться, несмотря на городскую жизнь, я скользнула в темный переулок и материализовала крылья. Они не замедлили появиться, порвав к такой-то бабушке рубашку. Комбинезон-то ничего, у него шика-аарррный вырез до самой пятой точки сзади, но верхнюю одежду было жалко.

Я расправила крылья.

И-эх, живем!

Полет над цепочкой гор и над городом в частностибуквально вдохнул в меня жизнь. Распущенные волосы лезли в глаза, в рот, даже в нос, но так ли это важно, когда в твои крылья ударяют потоки воздуха, а сущность наслаждается тем, что было у нее отнято девятнадцать лет?!

Пейзаж, как его называют художники, был великолепен. Я забралась достаточно высоко, чтобы насладиться им в полной мере.

Серые горы, с маленькими проплешинами зеленых полян, верхушки которых были припорошены снегом… Таким же серебристо-белым, как и во сне. Тонкий намек на рассвет появлялся из-за горизонта, заливая ночную пелену своими лазорево-золотистыми лучами. Где-то далеко, за цепочкой гор, виднелось поселение, облепленное кромкой изумрудного леса.

Я счастливо улыбнулась и поднялась выше, присоединившись к компании мэирлэйлов, весело резвившихся в небе. Они меня приняли, и уже через несколько секунд мы играли в «догонялки». Игра затянулась на час…

Когда я приземлилась все в том же переулке, откуда «стартовала» и убрала крылья, то получила весьма неприятный сюрприз.

Сначала послышался громкий топот шагов. Потом появились и сами представители тяжелого шага. На меня удивленно пялились пять шкафообразных громил, весьма преступной характерной внешности. Я устало вздохнула и приготовилась, собственно, к неизбежному.

Где-то через полминуты, сеи «благородные представители преступности» оклемались.

— Эээ… гони деньги и оружие! — Решил побыть «оригинальным» самый представительный громила — очевидно главарь.

— Ребят, у вас что, внеочередные заработки? — Осведомилась я. — Ночью же вроде бы работаете!

Ребята отвечать не захотели и всей оравой накатились на бедненькую меня. То, что денег с собой в полет не взяла, я уточнять не захотела. Не поняли бы. По началу, ко мне в котелок закралась соблазнительная мысль материализовать крылья, но еще во время разговора в Хакте, Сарин предупредил меня не раскрывать свою сущность посторонним, даже ценой своей жизни. В обратном случае — свои же эту жизнь и заберут. Таков Закон.

Резво отпрыгнув спиной к стене, я одной рукой метнула несколько ножей, а второй достала кинжал. Два из трех метательных ножей попали в цель, причем с удивительной силой угодив точнехонько в горло нападавших, а вот третий нож успели-таки отбить. Жалко. Но все равно, теперь я сражалась лишь с троими. Те, очевидно, не ожидав смерти товарищей от руки хрупкой на вид девушки, еще больше озверели и решили взять меня количеством. А я как-то умудрялась отбиваться с помощью кинжала и восточного искусства единоборства, которому обучилась в совершенстве (в отличии стрельбы из лука…) и предпочла не думать о том, что только что убила первый раз в жизни. Нет, нас конечно морально готовили к этому в академии, но… но в реальности всегда будет это «но».

Задумавшись, что непростительно в драке, я пропустила удар мечом и непроизвольно схватилась за распоротый левый бок. Алая кровь тотчас пропитала мои серые остатки рубашки. Было больно. Очень БОЛЬНО.

Я сделала сальто вперед и наискось, увеличивая дистанцию между мной и противниками, на несколько секунд застыв, позволяя боли преобразоваться в злость. Хотела бы я сказать, что, мол, красная пелена застлаламои ясные очи и я не ведала, что творила, но нет. Наоборот. Разум и зрение стали на удивление кристально-четкими, боль перестала ощущаться, а я… а я как будто позволила какой-то, ранее неведомой частичке моей сущности, взять контроль над своим телом, но одобряя все ее действия.

Мое тело ухмыльнулось, отрастив клыки и острые когти и, не используя более оружие, кинулось на противника, заливая переулок матовым фиолетовым светом своих глаз. Откуда-то я знала, что зрачок стал вертикальным, придавая зрению нечеловеческую четкость и резкость. На лицах троих оставшихся грабителей отразился животный ужас, и они, покидав на пол свое оружие, попытались было убежать… но я их не пустила.

Со скоростью мысли я догнала их и, встав к ним лицом, начала…

Первому я пронзила когтями плоть, несмотря на железную броню, и вырвала сердце. Тот издал какой-то гортанный звук и осел наземь. Второго я согнула об колено, перебив ему хребет, и, пока тотграбительпадал, разодрала своими клыками горло третьего, вдоволь отпив его крови. Потом, равнодушно поглядев на два трупа, повернулась к еще живому второму преступнику. Тот закричал от страха, пытаясь отползти на руках, так как ноги его более не слушались, и уже не будут слушаться никогда. Я просто поглядела ему в глаза. Несколько секунд ничего не происходило, потом он закричал, не в силах отвести от меня взгляда и еще через некоторое мгновение, его глазницы лопнули, и из них полилась кровь. Я знала, что с его мозгом произошло то же. А еще через некоторое время глупый человек умер окончательно.

Я отстраненно следила за тем, как мое тело подобрало растерянное оружие и направилось в сторону трактира. Открыло дверь, поцарапав когтями дерево, прошло мимо ранних посетителей, ввергая тех в легкий шок, поднялось наверх и вошло в свою комнату. Я видела свою подругу, которая радостно повернулась ко мне, но уже через секунду закричала от ужаса, смотря, как струйки крови стекают по моему телу на пол. Видела и Рильена, который зашипел и как-бы увеличился, становясь размером с хорошего пони. Рысь встал между мной и Саиной, но меня они не интересовали.

Осветив их напоследок взглядом, я пошла в ванную… Кажется, я отключилась только после того, как разделась и залезла в горячую воду…

Возвращение в сознание было очень болезненным. Но не телу — то на удивление успело полностью затянуть раны, а моему несчастному мозгу. После того, как он вспомнил, что я убила. И как убила. Жестоко, расчетливо, и при этом получая какое-то садистское удовольствие. Как будто вид того, как душа покидает мертвое тело, придавало мне сил и награждало за «труды» неземным наслаждением. Мне стало противно от самой себя.

Я издала душераздирающий вопль и, подтянув к себе колени, разрыдалась, обильно поливая остывшую воду в ванной. Создатель, за что это мне? Вот и узнала об еще одной специфической стороне сущности демонов…

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату кто-то осторожно вошел. Через несколько секундчьи-то сильные и нежные руки вынули меня из ледяной влаги и укутали в пушистое полотенце. Потом, как маленькую, взяли на руки и, вынеся из ванной, положили на кровать. Я кое-как открыла заплаканные глаза. Саньки в комнате не оказалось. Еще бы, это ж как я ее напугала. А вот кто меня удивил, так это был Рильен. Несмотря на все шансы быть «раскрытым», он принял человеческую ипостась и сейчас лежал рядом со мной, обняв и укачивая, как ребенка. От его кожи, отделенной от меня лишь льняной рубашкой, исходило приятное тепло. Постепенно мои всхлипы стали тише, и тело уже не так явственно сотрясала судорога.

— Спасибо. — Наконец прохрипела я, не узнавая собственного голоса.

— Прости меня пожалуйста…

— За что?

— За то, что не углядел. Не последовал своему прямому назначению — помочь тебе адаптироваться в роли демона.

Я удивленно посмотрела в его всегда насмешливые, а сейчас грустные зеленые глаза.

— Ты же не можешь быть со мной всегда и везде.

— Но должен.

Мягко отвесив ему подзатыльник, я улыбнулась.

— Не стоит. Знаешь… — на секунду я запнулась, — так даже лучше. Теперь я с точностью до мельчайших деталей знаю, что могу сделать, когда не контролирую себя.

— Вот поэтому мы всегда сражаемся при помощи оружия. — В комнату неслышно, как тень, проскользнул Сарин. На мой вопросительный взгляд, он грустно улыбнулся: — Я был в том переулке, после того, как ты поднялась в свою комнату, и подчистил там все.

Я поежилась. Но Рин продолжил:

— Должен признать, ты хорошо постаралась. Я бы даже сказал, что картина, открывшаяся моему взору была чертовски красива.

— Замолчи! — Не выдержала я.

— А вот и нет! — Он молниеносно сдернул меня с кровати. Рильен попытался, было, сказать что-то, но Сарин сделал ему знак рукой молчать. — Запомни раз и на всю жизнь то, что я тебе сейчас скажу: мы — демоны и отнюдь неспроста нас так называют. Мы можем походить на людей во всем и вести себя соответствующе, но в каждом представителе нашего народа есть ярость. И в отличие от людей — у нас есть оружие, которое позволите ей вырваться на свободу. А если это случится — ты сама видела недавно последствия. Поэтому никогда — НИКОГДА! — не вступай в битву без серебряного оружия. Серебро обладает непонятным даже нам свойством сдерживать нашу «темную» половину, состоящую из ярости и убийства. Поэтому я хочу, чтобы ты сегодня же, в сопровождении своего Стража нашла себе подходящий меч и заменила уже имеющиеся ножи. Кинжал тоже можешь продать — в нем слишком мало серебра для тебя. — Подумав, изрек он. — Отчасти это потому, что ты новенький демон и отчасти из-за того, что ты действительно сильна.

Он отпустил меня и уже более миролюбиво добавил:

— Не стоит воспринимать нашу сущность, как сказочный сон. Наоборот. Это кошмар, который может превратиться в сказку только вследствие жесткого контроля над собой и вечной тренировки, которая заменит тебе жизнь.

Меня ткнули носом в собственные заблуждения, как щенка. Хотя… я и раньше особо не идеализировала свое теперешнее состояние.

Вдруг, совершенно неожиданно, Сарин меня обнял. Вдобавок, еще и закутал материализовавшимися черными крыльями.

— Рин, что…

— Мне тебя жаль. — Просто признал он. — Новичкам всегда трудно, так еще совсем скоро ты останешься одна с Рильеном. А он, несмотря ни на что, не демон, который смог бы тебе подсказать и объяснить, что с тобой происходит.

— Ты говоришь о практике?

— Да.

— Но со мной будет Саина… — Жалкий довод.

— Нет. Она не может с тобой пойти.

Я внутренне похолодела.

— Но почему?!

— Айрена… — Рин чуть отстранился, но только чтобы увидеть мое лицо. — Пойми, с тобой небезопасно. Ты не сможешь сейчас гарантировать, что не причинишь ей вреда.

Создатель тому свидетель, как мне хотелось поспорить с этим фактом, но он был прав.

— Если хочешь, я сам поговорю с Саиной.

Внутри меня за секунду произошла борьба совести с малодушием. Победило малодушие. Мне сейчас было слишком хреново, чтобы еще и объясняться с Санькой.

— Спасибо. Да, и еще… — я кое-что вспомнила, — Рин, скажи, у демонов есть кланы?

Тот удивленно на меня посмотрел, потом потребовал пояснений, откуда взялся такой вопрос. Ну… мне пришлось рассказать о своем сне, умолчав лишь о том, какую роль в моей жизни играл Эйдриан.

Демон некоторое время молчал, потом со вздохом принялся за объяснения:

— У нас существуют семь кланов. В них относят по виду магии, которая иногда отражается на внешности. — Ага, я знала! — Как и кланов, у нас всего семь видов магии: огненная, водная, земная, воздушная, любовная, магия жизни и смерти, и магия хаоса. Эти виды говорят о предрасположенности хозяина к волшебству, но он спокойно может научиться владеть всеми видами в совершенстве. Клан лишь говорит о том, какое волшебство было заложено в демоне изначально, какое отражает его суть.

— А к какому клану отнесли меня?

— Вот ведь любопытная! — Он беззлобно рассмеялся. — Но если честно — скорее всего, к Клану Хаоса.

Мдя…

— А ты, к какому клану принадлежишь?

Демон закатил глаза.

— Не поверишь.

— Поверю, куда я денусь… — буркнуло мое сиятельство-длинный-язык.

— К Клану Любви.

Я в ступоре пыталась подобрать свою челюсть с полу…

Рин улыбнулся и, напоследок взлохматив мне все еще мокрые волосы, вышел из комнаты.

Я обернулась к Рильену. Тот раскинулся на кровати, закинув руки под голову, и ухмылялся.

— Что?!

— Ничего-ничего…

Я нацепила ночнушку и, нагло сдвинув его в угол, улеглась рядом.

— Прошу разбудить меня в полдень.

В ответ мне досталось лишь сдавленное хихиканье. Еще бы… попробуй хихикать нормально, когда тебе в бок локтем двинули…

На мое великое удивление, Риля действительно растолкал меня ровно в полдень. Именно что растолкал. Более того — в результате его «экстренной» побудки, я свалилась с кровати, тем самым заработав себе кучу синяков, так как ни я, ни Саина не удосужились разобрать свои сумки с вечера, и сейчас они живописной кучкой с вываленным содержимым валялись на полу.

По понятным причинам озверев, я с нежной улыбочкой голодной химеры многообещающе стащила ближайшую подушку и двинулась на Рильена…

Когда через полчаса мы спустились в столовую на поздний завтрак, рысь имел честь покрасоваться перед сердобольными разносчицами устрашающими вида синяками. Я злорадно хихикала в кулак. Скажу честно — несколько часов здорового сна, не омраченного разными видениями и зачислениями в клан, как и дневная шутливая перепалка с рысем значительно улучшили мое настроение. Не то чтобы мне было наплевать на утреннее происшествие, нет. Я просто твердо решила для себя об этом забыть. Забыть, но извлечь жизненный урок.

Кстати, как ни странно, должна отметить, что ни посетители, ни хозяин гостиницы на меня подозрительно не косились. То ли окровавленного вида демонические персоны вваливались сюда каждое утро, то ли Сарин вправил кому-то мозги. Я склонялась к последнему выводу.

В трактире никого из наших не наблюдалось часов с девяти — все расползлись на ярмарку, о чем мне радостно поведал рысь, который не преминул этим воспользоваться, заявив, что хоть один раз хочет позавтракать «как человек». Не могла же я всерьез ему запретить? К тому же меня до жути умилил вид Рильена, с наслаждением уплетающего домашние блинчики с вареньем. В конце трапезы он сам походил на блинчик, перемазанный с ног до головы маслом и повидлом. Этакий очччень довольный блинчик.

День выдался солнечным и ярким, не чета вчерашнему. Прохладный ветерок весело обдувал лицо, пахло дождем и травой, на пару с домашней выпечкой и разномастными благовониями, да и вообще — было просто Хорошо. С большой буквы.

Риля весело крутил головой по сторонам, с любопытством оглядывая цветастые прилавки, смущенно ссылаясь на то, что, якобы, зверем все это великолепие не увидишь. Я не возражала против того, что хоть кто-нибудь в этом мире может чувствовать такую детскую радость. Поэтому скромно молчала и не высказывала свои мысли Рильену, предусмотрительно наложив небольшой ментальный блок.

А на ярмарочные изделия действительно стоило посмотреть. Что ни говори, здесь тебе не Вукария. Товары в большинстве своем были мне совсем не знакомы, о назначении некоторых я и вовсе не догадывалась, хотя кое-где мелькало что-то смутно похожее на товар Филитты. Мда, Айрена. Это тебе не чужой город, это чужой материк. И даже несмотря на то, что Солнечный материк поделен на королевства, а Лунный представляет собой империю, чуждость этого места еще долго будет бросаться тебе в глаза.

Я смотрела на переполненные товаром прилавки и все больше восхищалась работой здешних мастеров. Стеклянные изделия, невесомо-воздушные одеяния, глиняный кувшины с таким рисунком, каким бы не побрезговал и наш король для картины над троном — и все это продавалось за гроши. Про украшения я вообще молчу и даже не смотрю в их сторону, так как еле удерживаюсь, чтобы не скупить все оптом. Нет, Сарин конечно выделил мне некоторое количество золотых монет с легким намеком на возврат по окончанию практики, но специально для оружейного арсенала, а не на побрякушки, которые при первом же удобном случае сломаются. А случай обязательно представится, ведь я еду не на светский бал, а на практику. Один Создатель знает, смогу ли я выдержать и не сломаться, — что внутренне, что в физическом плане. Ведь страшно предположить, с кем мне придется сражаться и как сильно меня потреплют.

Но вот мы с Рильеном вошли в оружейные ряды. Вау! Ну все, держите меня семеро, я пропала. Это вам даже не ювелирный прилавок…

Замучив буквально всех продавцов оружия, я все-таки сумела выбрать себе подходящее и всунуть им бывшее. За исключением пары ножей. Они были настолько расшатанными и плохо сбалансированными, что пришлось отнести их в кузню. Хоть пару медяков за них, но получила. Так вот, на счет нового оружия: двадцать острых изящных метательных ножей, выкованных на шестьдесят процентов из чистого серебра, со специальным поясом, который прикреплялся к талии. Далее — красивый, чуть изогнутый кинжал с серебряным стержнем и сплавом из некоего «залира», материала, выращенного в гномьих пещерах специально против нечисти и нежити. Продавец полчаса меня уверял, что «залир» действует даже лучше серебра. Ну ладно, посмотрим — если он ошибся, я его везде найду. Скажите, я кровожадная? Не-е-ээт… просто этот… очень жадный человек запросил за кинжал целых три золотых! Ну, и наконец, меч… работы демонских кузниц, между прочим. А там знают зачем нам серебро. Поэтому меч состоял полностью из материала, названного «лунное серебро», с вкраплениями кремня и алмаза. Последнего — чтобы меч был твердым и не сломался случайно в битве с врагом, а вот кремень, заряженный перед ковкой магом, служил неким «маячком», то есть — светился красным, когда была какая-нибудь угроза его хозяину. Я невинно спросила продавца, если я захочу сходить в кустики, и мне будет уготовлено сесть в крапиву, меч тоже засветится на всю поляну? Продавец злобно сплюнул и снизил мне половину цены, хех.

Когда я встретила по возвращению в трактир Рильена (мы с ним невольно разделились на ярмарке), он сиял, словно начищенный самовар, и любовно разглядывал новоприобретенные стилеты и «звезды». Весьма острые, должна признать. Та-ак… не буду с ним ссориться… Кстати, откуда у него деньги? Ах да, пятнадцать золотых. Новый костюм, в котором сейчас и был облачен Риля скорее всего стоил несколько серебряных ранков, а на оставшуюся сумму вполне можно купить приличное оружие… что он и сделал. На мой вопрос, умеет ли он вообще им пользоваться, Рильен миленько так посмотрел на меня и предложил продемонстрировать. Я поспешно отказалась.

У меня оставался где-то час до вечера, и я внезапно вспомнила об еще одной существенной детали. Крикнув рысю, чтоб дожидался меня в номере, я побежала в сторону лавки портного. Из врученных мне Сарином денег в моем кармане сейчас осталась небольшая горстка серебрушек, составляющая где-то двадцать ранков. Ничего, мне хватит.

Лавка оказалась темным и мрачноватым местом с головокружительным запахом ткани. Если вы девушка — вы меня поймете. Именно по запаху зачастую отличаются простые магазинчики барахла от действительно стоящих мест. А это место было из числа последних. Когда я входила через затемненную дверь, раздался звон колокольчика, и сразу же повсюду вспыхнуло с десяток свечей. Магия, однако. Значит, либо место зажиточное, либо хозяин — маг или нелюдь…

…Передо мной появился демон…

…Ну вот, я угадала. В любом случае, он был довольно стар и хорошо маскировался под человека — как Рин. Причем его возраст отражался не на теле, которое выглядело максимум лет на тридцать, а в глазах. Они были словно стеклянные, давно привыкшие прятать свои эмоции от мира, чтобы, не дай Создатель, никого не напугать своей глубиной.

А так, без этой небольшой странности, невидной обычному человеку, демон, он же хозяин портной лавки, был весьма и весьма привлекателен: ало-кровавые волосы — не просто рыжие, а именно редкого рубинового оттенка — ниспадали до талии свободной волной, сочно-синие глаза оттенка лазури и узкое лицо с острыми чертами, которому мог позавидовать любой эльф. Но в отличие от «высокородных» (хе), демон не выглядело хрупким, а наоборот — твердым, словно высеченным из мрамора, с непонятным подтекстом скрытой угрозы.

— Э-э-э… здрасьте… — слабо пробормотала я, не ожидая узреть такого «собрата» в лице хозяина магазина.

Тот смерил меня заинтересованным взглядом и улыбнулся:

— Привет. Зашла, чтобы посоветоваться насчет прорезей для крыльев?

Мне оставалось лишь удивленно хлопать ртом.

— Как вы…

— Все мы такие. — Он добродушно махнул рукой и, бросив мне короткое «подожди», скрылся в недрах лавки.

Я все так же удивленно проводила его глазами и решила скоротать время, разглядывая товар. Скорее всего, на обозрение для покупателей были выставлены только праздничные наряды, так как ни походных костюмов, ни наемничьих я не заметила — они скорее всего шились на заказ. Но платья с лихвой могли приманить внимание клиента и без них. Какая ткань… а фасон… а выделки с кружевами… а покрой…

Чувствуя, как у меня потекли чисто женские слюнки (и это притом, что я всю жизнь отдавала предпочтение штанам!), я поспешила отвернуться. Денег у меня все равно бы не хватило даже на рукав самого дешевого из этих платьев. От нечего делать, я заглянула в большое зеркало во весь рост в серебряной раме. Спокойно осмотрелавсе те же распущенные фиолетовые волосы, темно-сиреневые глаза и белоснежную кожу. Меня вполне можно было назвать красивой, но отнюдь не соблазнительной. Просто моя красота была не женская, а более… природная что-ли, более детская, чистая. Посудите сами — лицо в форме сердечка, вечно чуть румяные щеки, большие глаза по-детски невинно распахнутые, маленький ровный носик, чуть изогнутый на «лисий» манер, и пухлые губки «бантиком». И это не в том плане, что они завязаны (мне рот не заткнешь!), а в плане формы. В общем, моя внешность была удивительным сочетанием ледяного аристократизма и деревенской мягкости. Очевидно при рождении я не захотела выбирать структуру лица одного из родителей, а опрометчиво решила их смешать. Ну а что до фигуры — я никогда на нее не жаловалась, так как с детства была довольно-таки подвижной. Тонкая талия, плоский живот, округлости в нужных местах (которые притягивают взгляд, но тем не менее не мешают ходить) и красивые длинные ноги. Странно… не то, что я привлекательная, а то, что я себя таковой не ощущаю. Я не пользуюсь красотой своего тела, мне это не нужно. И это мне дает возможность действительно общаться с людьми, или нелюдями, а не флиртовать всю жизнь. Хотя… у меня бы флиртовать не получилось. Был у меня один парень, лет в шестнадцать-семнадцать: красавец, хороший маг и приятный собеседник. Расстались мы из-за его истерики. После того, как мы повстречались недели две, он не выдержал и накричал на меня, якобы обвиняя в том, что даже поцеловать меня не может, так как при этом чувствует себя совратителем малолетних. На мое справедливое замечание, что мы с ним одного возраста, он пожал плечами и сказал: «Когда я желаю прикоснуться к тебе, кроме как по-дружески, и вижу твои чистые глаза, у меня появляется ощущение, что ты ребенок. А спать с ребенком я не могу. И даже думать об этом — мне противно от этой мысли, хотя у тебя и красивое тело». На этом мы и расстались. С тех пор ровным счетом ничего не изменилось. Глаза остались все такими же «чистыми», несмотря на все то что они видели в этой жизни. Может потому, что я внутренне всегда стремлюсь к более высшему, светлому? Глупо, да. Но это уже подсознательный процесс и я не могу его контролировать. Да и не нужно — слишком уж он редкий у людей и других существ. Пусть хоть что-то хорошее сохранится в этом мире, и не мне это убивать ради смутного удовольствия с кем-то потискаться.

Но вот вернулся хозяин магазина с какой-то красной чешуйчатой тканью в руках.

— Это кожа дракона. — Улыбнулся он мне. — Их раса недавно заключила с торговцами контракт — когда у драконов линька, они отдают ненужную им кожу нам, портным, а мы их за это снабжаем продовольствием и еще чем по мелочи…

— Но ведь кожа дракона крепче любой брони! Я же себе крылья сломаю, когда захочу полетать! — Испугалась я.

Демон заговорчески подмигнул.

— Она такая только тогда, когда живая, а когда мертвая — посмотри сама.

С этими словами хозяин лавки вытащил нож и изрядно искромсал материал посередине. Полминуты ничего не происходило, а затем чешуйки сами начали сращиваться, пока не затянулись окончательно. Продавец добавил:

— Отрезать этот материал так, чтобы он вновь не воссоединился можно лишь с помощью черного хрусталя.

Я с щенячьим восторгом смотрела на драконью чешую, но потом решила уточнить:

— А сколько такое удовольствие стоит?

Демон рассмеялся.

— Дорого. — Я приуныла. — Но тебе не обязательно покупать одежду из него, достаточно несколько простых льняных рубашек с такими вставками на спине.

Я опять воодушевилась.

— Каждая такая рубашка стоит пять ранков. Тебе остается лишь выбрать цвет материала и чешуи.

Ну-у… это мне по карману. Как раз хватит на четыре рубашки… или две рубашки и одну куртку, что предпочтительнее…

Ровно через полтора часа, когда на дворе уже была ночь, я довольная, как насытившийся вампир, возвращалась в трактир, бережно неся в руках свертки с одеждой. Как говорится, в кармане пусто, зато на душе покой. Несмотря на то, что хозяин магазина сделал мне скидку, как «родственной душе», я все же отдала ему все до последнего медяка и вовсе не жалела об этом.

Подойдя к «Медному Зеркалу» и со скоростью эльфийской стрелы вбежав по лестнице к себе в комнату, я любовно стала разглядывать покупку. Три рубашки и куртка. Неплохо. Первая из рубашек была угольно-черной, шелковой, со вставкой из темно-изумрудной чешуи в форме орла ровно на уровне лопаток, где и начинались крылья. Вторая была обычной белой и льняной, а на спине мелькала красная «чешуйчатая» бабочка с желтыми разводами. Третью рубашку я почему-то выбрала тоже шелковую и фиолетовую (под цвет меня самой, хе) и вставка этой была действительно завораживающе красивой. Сидящий сапфирово-синий дракон со вскинутыми вверх крыльями цвета радуги, закрывающими лопатки. Куртка же была банальная — кожаная и черная, с аналогичной цветом чешуей квадратной формы на спине, зато с уймой карманов и ремешков — то, что надо для моего оружейного арсенала.

Заурчав, как довольная кошка, я бережно спрятала приобретение в сумку, а сама, наплевав на ужин, скупалась и завалилась спать. Создатель, только молю тебя, без сновидений на этот раз!!!

Наверное, Создатель меня услышал (в кои-то веки), так как не снилось мне ровным счетом ничего, и утром я проснулась бодрая и радостная. Ну-у… проснулась, это сильно сказано, так как едва обозначился за окном рассвет, меня разбудила Саина. Грустно мне улыбнувшись и сказав короткое «пора», она пошла в ванную. Я пока решила собрать сумки, точнее привести в порядок их содержимое. На мое удивление, получилось. Однако.

Когда Санька вышла и принялась за свои сумки, я отправилась на «водные процедуры». Хммм… интересное слово, особенно если его разобрать: про-це-дуры… но это я так, о птичках…

Я отскребла себя мочалкой и хорошим мылом, заплела себе толстую косу и облачилась в свой «вчерашний» комбинезон (спасибо Рильену, который заботливо отстирал его от крови) и белую рубашку из недавнокупленных. После подхватила свои сумки, и, минуту посидев с подругой в обнимку (на дорожку), мы с ней спустились в столовую.

Там уже все собрались. Сарин, Леир, Сар-Эль, Эден, Мекрис, Данур, Зофер, Сарут и даже рысь, скромно зевающий в уголке в своей звериной ипостаси. Все свои вчерашние приобретения он с вечера спихнул ко мне в сумку, так что мне было сейчас немного тяжеловато.

Молча позавтракав, мы приготовились слушать наших проводников (ради исключения). Рин подождал, пока уборщица вытрет стол от крошек и удалится, после чего разложил на нем карту материков. Солнечный Материк был идеально круглой формы, а Лунный выглядел как полумесяц, окутывающий своими углами половину Солнечного. На карте виднелось куча территориальных линий, надписей городов и поселков, лесов, озер и гор, а также приблизительное расстояние дорог и трактов.

— Мы вот тут. — Рин ткнул изящным пальцем в побережье Лунного Материка, ровно по центру от двух «концов полумесяца». — Мы вас разбили на пары, которые отправятся в разные концы материка. Эден пойдет с Саиной, Сарут с Мекрисом, а Данур с Зофером. Айрена пойдет с рысем.

Я кисло поглядела на Сарина, стараясь избегать удивленных взглядов всей компашки. Он начисто проигнорировал как и меня, так и остальных, продолжая раздавать указания:

— Первая пара пойдет на юго-запад, через эти деревни, — Рин указал подругам на цепочку названий, — поверьте, там предостаточно материала для вашей практики.

Эден нервно сглотнула, а Санька глупо хихикнула. Хм… и что же она будет практиковать?..

— Сарут и ты, Мекрис, отправитесь на северо-восток. — Та же процедура показания маршрута. — Зоф и Данур, в ваше распоряжение поступает три поселка по центру и лес с подножьем горы. Айрена… — Сарин на секунду оторвался от карты и с жалостью взглянул на меня. — Отправишься на противоположный край Лунного Материка через центр к Ледяному Побережью и пойдешь оттуда на запад по дуге.

Создатель, я что, по жизни левая?

«Нет, просто Сарин хочет, чтобы ты зашла в город демонов, а он как раз рядом с Ледяным Побережьем.» — Просветил меня рысь.

«Ага,» — поддакнуло ему мое второе «я». Оп-па, проснулась, красавица! — «А на западе от побережья, знаешь, что находится? „Омут Слез“, дорогуша…»

Мда… и зачем, спрашивается, меня хотят туда сбагрить?

«Каждый новенький демон обязан туда сходить и искупаться. Это вроде как посвящение.» — Опять ответил Рильен.

«Посвящение в мокрые выдры…» — хихикнуло подсознание.

Так, замолчите! Хотите препираться — делайте это в мозгу у друг-друга, а я беру отпуск.

Провинившиеся пристыжено замолчали. Тем временем, демон продолжил:

— Ровно через два месяца, как я сказал еще в Вукарии, собираемся здесь, в этой гостинице. Опять же, опоздавших ждем неделю. Это достаточный срок, чтобы отправить магического вестника с указанием причины и срока прибытия. Кстати, как я понимаю, вчера никто не сообразил купить карту? — Усмехнулся Сарин.

Все смущенно зарделись, и я тому не исключение. Рин хмыкнул и сделал знак рукой Леиру. Вампир закатил глаза и достал из-под стола большой сверток, в котором оказалось четыре карты, миролюбиво поделенные между группами практикантов.

— Спасибо… — повинно промямлили мы.

Секунду все неподвижно сидели в молчании, после чего Сарин тихо добавил:

— Я хочу, чтобы вы все поняли одну вещь — не исключено, что в вашей практике будет угроза для жизни, и только вы сами сможете себе помочь. Вы выбрали учиться в академии и для вас сейчас это не просто экзамен — это реальность того, что будет с вами после окончания обучения. — Рин тряхнул волосами и заставил вампира раздать нам еще по свертку. — Это провизия на первое время. Денег у вас немного, поэтому придется подрабатывать. — Он опять замолчал, после вздохнул и закончил: — Все. Удачи вам. Надеюсь через два месяца встретить вас в том же составе, в котором вы сейчас.

Мы, как по команде, молча встали и вышли на улицу на морозный воздух. Какой-то парнишка из прислуги, лет четырнадцати, привел из конюшни наших лошадей, после чего получил серебрушку и удачно ретировался. После вся наша компания прочувственно обнялась, пожелала друг другу удачи и, взлетев в седла, поскакала прочь из города. Последнее, что я увидела, прежде чем товарищи «по несчастью» скрылись за углами улиц — был наигранно-веселый кивок Саины и ее слегка грустные глаза.

Прежде чем я сама взобралась на своего верного Сыча, ко мне подошел Сарин.

— Доберись до нашего города. Там ответят на все твои вопросы. И еще… — он протянул мне небольшой мешочек денег. — Купи в ближайшем поселении коня для Рильена. Не думаю, что ему улыбается все путешествие передвигаться на четырех лапах. — На мое удивленное выражение лица, он просто махнул рукой. — Потом вернете с Рильеном, и можете даже без процентов.

— Спасибо. — Рильен мысленно меня поддержал.

Я оглядела на прощанье всех троих — демона, вампира и нимфа. Потом молча вскочила на коня и поскакала к воротам города, чувствуя, как рысь бежит рядом незримой тенью, и запечатлеваяв сознании новую краску рассветного неба. Интересно, такие же глаза сейчас у мэирлэйла? Красиво…

 

Глава 8

Перед нами по курсу возвышался лес. Густой такой, темный… страшный. Нет, я не боюсь (рысь с ухмылкой на меня посмотрел), просто, зачем туда переться, если можно его обогнуть по торговому тракту? Ах да, практика… блин. Так еще и эта милая черная тучка, слегка касающаяся верхушек многовековых деревьев и иногда испускающая несколько молний, мне не очень симпатизировала.

— Э-э-э… Рильен? А что это за лес?

Упомянутый субъект приостановил пегую кобылку, приобретенную в одной из деревень, через которые мы проезжали, и нагло усмехнулся.

— Он называется Нечистым.

Лаааадно… многообещающее название.

— И почему это? — поинтересовалась я.

Оборотень взглянул на меня как на душевнобольную.

— Потому что там много нечисти.

Мне захотелось завыть на всю округу и на всех парусах драпать отсель куда подальше, но я гордо промолчала. Опять же — практика… И это при том, что я не из пугливых. Просто Нечистый Лес действительно выглядел многообещающе. Не в лучшую сторону. Оборотень с улыбкой следил за моими душевными потугами, потом нагло взлохматил мне шевелюру и первый поскакал в сторону деревьев. Мне оставалось лишь догонять его. Сыч подо мной недовольно всхрапнул, выражая полнейшую солидарность с моими выводами.

Сейчас был полдень, но как только мы с Рильеном въехали в лес, мне показалось, что уже семь часов вечера, не меньше. Деревья выглядели черными, а небо над головой, которое едва можно было рассмотреть из-под плетения верхних веток — черно-фиолетовое. Вся моя демоническая сущность буквально ощетинилась навстречу непонятному ощущению затаенной опасности.

— Риля… — позвала я едущего впереди оборотня, — я конечно понимаю, что материала для моей практики здесь предостаточно, но ты уверен, что после знакомства с обитателями здешней флоры и фауны, я не останусь в этом милом местечке навсегда, скажем, вон под тем кустиком?

Рысь закатил глаза, как профессор, уставший объяснять непонятливому ученику, что огненный пульсар с шаровой молнией не смешивают по понятным смертельно-опасным причинам.

— Айрена, скажи… ты правда все еще не поняла, что твои новообретенные способности попросту не дадут тебе умереть? Подумаешь, проваляешься в полудохлом состоянии день-два, пока не завершишь регенерацию, но после оклемаешься…

— Утешил, — фыркнула я.

Сыч уважительно скосил на меня зеленый левый глаз. Блин… теперь объясняй своему конику и хихикающему Рильену, что я не лошадь.

— Кстати, переход через Нечистый Лес займет неделю, не меньше, — поддел меня рысь.

Я гордо решила промолчать, дабы не подвергать невинные ушки Сычика знакомству со всякой бякой, например, отборному сквернословию. Вместо этого я обогнала Рилю, демонстративно выставив ему на обозрение мою з… спину, так как эта самая «з» к сожалению сидела и поэтому не могла быть детальным образом рассмотрена. Оборотень еще громче захихикал (как будто я его до этого не слышала) и… неожиданно замолчал. Это было бы просто замечательно, если бы с ним напару не исчез топот копыт его лошади.

Приостановив Сыча и уже готовясь к худшему, я обернулась. Никого сзади не было. Я сказала никого, но не ничего. А позади меня, примерно на уровне моих глаз, медленно падал на землю небольшой клочок бумаги.

— Рильен? — Неуверенно позвала я, спешившись с коня.

Естественно этот эгоист не отозвался. Я попробовала связаться с ним телепатическим путем, но он выставил мощнейший блок, на который были способны только истинные оборотни. Стараясь не зареветь от страха (демон-демоном, но я в конце-концов девушка) и подавляя нахлынувшую панику, я подобрала обрывок пергамента и вчиталась в строки, написанные по-видимому рукой рыся:

«Через неделю жду тебя на тракте в конце леса. Не удивляйся — я воспользовался телепортационным амулетом, который мне так кстати подарила Санька (изменница!). Считай, что это задание для демонов-новичков. Твой Страж… хе.»

Я закипела. Нет, честно. У меня буквально возникло ощущение, что кровь медленно, но верно нагревается в жилах. Та-ак… спокойно… вдох-выдох…

На выдохе я испустила струйку огня прямо на несчастный куст. Плохо. Такое неконтролируемое состояние магических всплесков не возникало у меня курса с четвертого. И главное этот гад подписался Стражем, видите ли акцентируя внимание на том, что это его работа. Только вот я все равно надеру ему задницу, когда выберусь из леса! Если выберусь…

Так, думать о хорошем! Например, о птичках, которые на удивление были в этом лесу, да к тому же и пели… о чистом воздухе… о провизии, которая была поделена между мной и рысем и половина находилась сейчас в моей седельной сумке… о моем улучшенном демоническом зрении, позволяющим видеть в кромешной тьме, которое сейчас любовалось формой листьев на деревьях и фигурой меж ними… фигурой!?

Как только я заметила это, оно бросилось на меня прямо с верхушки ближайшего дерева. Секундное промедление стоило мне многого. Это существо с туловищем и лицом человека, но ниже пояса походившее на змею и с кобрами вместо рук ниже локтя, в два счета подмяло меня под себя, оплело хвостом и змеями ноги и руки, и уставилось на меня довольно миловидным лицом молодого мужчины. Я похолодела, так как узнала кто это. Оплетай. Довольно редкий вид нежити, что-то между ламией и вампиром. Получил свое название именно за то, что оплетает собой свою жертву, перед тем как высосать из нее всю кровь. Блин.

Тем временем оплетай понюхал мое лицо и задумчиво изрек:

— Демонесссса-аа… ты вкусссснее обычч-ччччных людс-сей…

С этими словами он мне улыбнулся (как в Санту улыбалась я тарелке с блинчиками после недельного голодания), демонстрируя клыки острее и длиннее, чем у обычного вампира (Леир бы обзавидовался), и вонзил их мне в шею.

Было больно. Но я уже не могла как тогда в переулке позволить гневу вырваться наружу, тем самым обретая боевую форму, потому что, к сожалению, в правом сапоге и на поясе были кинжал и ножи, содержащие в себе чертову уйму серебра и мешающие мне как следует разозлиться. Вытащить оружие и сражаться против нежити я тоже не могла, так как была полностью обездвижена. Даже обидно стало, чес-слово.

Тем временем я досконально остро чувствовала, как силы потихоньку меня оставляют, и даже если бы оплетай меня опустил, я бы и трех шагов не сделала. Создатель, да на него даже магия не действует! На уроках только и твердили — осиновый кол с несколькими смертоносными рунами и холодное оружие из серебра. Неужели я вот так вот умру?

НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!!!

Руководствуясь этими мыслями, я отрастила себе клыки и в ответ впилась куда-то в основание шеи этого существа. Как говорится, все методы хороши.

Создатель, какая же противная у него кровь по сравнению с тем грабителем! Но нельзя останавливаться, надо глотать или все — кирдык мне. Еще на корабле, когда я по какому-то пустяку обиделась на Леира и обозвала его «комаром-переростком», Рильен услужливо меня просветил, что демоны также как и вампиры могут какое-то время питаться кровью живых существ, когда нормальной пищи нет. Правда, не более чем полгода, но это не столь уж актуально.

В ответ на мою отчаянную попытку выжить, оплетай лишь приоткрыл левый желтый глаз с вертикальным зрачком, и уже в следующее мгновение змеи, заменявшие ему руки, присосались к моему животу, также сося кровь.

Ла-адно… мы еще поборемся!

Я начала усиленно глотать, пытаясь справиться с сильным позывом вырвать всю эту гадость… замкнутый круг. Оплетай пьет мою кровь, тем самым наполняя ею свои кровеносные сосуды, а я пью его, перерабатывая эту гадость для своих вен…

Прошло минут двадцать, не меньше. К этому времени я уже была не в состоянии думать ни о чем, кроме как мысленно заставлять себя делать еще глотки. Не знаю, чем бы это все кончилось — наверное тем, что я бы попросту потеряла сознание, но тут неожиданно совсем рядом сверкнула сталь и голова оплетая отделилась от шеи. Неизвестный обладатель меча едва не снес напару и мне голову, но я вовремя успела расцепить судорожно сжавшиеся клыки и отклониться, хотя и оцарапала щеку.

Тело нежити ослабило свою хватку и осело наземь, а я сделала то, о чем уже давно мечтала — повалилась на землю и вырвала в ближайшие кусты. Интересно, почему мне кажется, что кровь оплетая была ядовита для моей скромной персоны? Может потому, что тело уже начало потихоньку неметь, да и судорожно трястись.

Меня кто-то бережно вынул из кустов, положил мою голову к себе на колени и приставил ко рту свою руку.

— Отпей. — Сказал смутно знакомый голос.

Я послушалась. Какая вкусная кровь! Вкуснее чем у людей…

После шести глотков меня вежливо, но уверенно отстранили, и я смогла как следует отдышаться.

Ну все, я кажется успокоилась. «А теперь давай откроем глазки и посмотрим на нашего спасителя» — посоветовало подсознание.

Первая попытка расцепления ресниц была неудачной, но во второй раз я все же приоткрыла правый глаз, смотря вверх… и тут же распахнула оба глаза в немом удивлении. На громкое удивление просто сил уже нехватало.

— А… а. о… э-э-э… Эйдриан? — Неуверенно прохрипела я.

На меня смотрели уже знакомые радужные глаза с потаенными смешинками в зрачках.

— Ага. — Он улыбнулся.

— Ого… то есть… ты убил оплетая, — констатировала я факт, не зная куда деться от смущения и потому переводя взор на труп нежити.

Долго любоваться этим мерзким зрелищем я не смогла, поэтому снова подняла взгляд на демона.

— А не хрен было мне изменять. — Ухмыльнулся он.

Я еще сильней зарделась, благо под коркой крови на моем лице это не так уж было и видно. Тоже мне, суженый нашелся… И главное прав — представляю, как наш с оплетаем вид обоюдного убийства выглядел со стороны.

Фыркнув, я предприняла мучительную попытку подняться. Вроде бы получилось. Не без помощи Эйдриана, конечно. Но я ведь встала! Прогресс.

Посмотрела по сторонам. Сыча нигде не было видно. Неудивительно. Испугался, небось… А вот этого угольно-черного коня я что-то здесь раньше не замечала. Тот флегматично щипал траву, изредка бросая на меня равнодушные взгляды. А глаза-то у него, как и у Сычика, зеленые.

Опять повернувшись у трупу оплетая, я скривилась и бросила в него пульсаром хаоса. Через секунду от него даже пепла не осталось. Хаос пожирает все ненужное, дабы сотворить из этого что-то новое. Кстати, а почему нежить напала только тогда, когда исчез Рильен? Ах, ну да… в лекции про оплетая мимолетно упоминалась строка про то, что они боятся истинных оборотней. Правда, этому знанию уже не придавали значение, так как считали, что последних уже давно нет в природе.

Одно было хорошо — кажется, я непрочно закрепила на Сыча сумки, и когда он сбежал, они попросту свалились с него. Достав уже печально знакомую, но отстиранную серую рубашку и флягу с водой, я оторвала полоску ткани и, намочив ее, стала оттирать лицо. Голова все еще кружилась, поэтому процесс неожиданно затянулся.

Глядя на мои потуги, Эйдриан уверенно сказал:

— Тебе непременно нужно отдохнуть, пока твое тело не закончит регенерировать. Ему слишком уж досталось в последнее время. Идем, — он сгреб мои сумки и навесил их на того самого черного коня, — здесь неподалеку есть небольшое озеро, благо русалки там дружелюбные.

Я отстраненно кивнула, позволяя демону усадить себя на коня, а потом потеряла сознание…

Кто-то нежно, но уверенно смачивал мокрой тряпкой мое лицо. Открыв глаза, я узрела все то же аметистовое небо и темные кроны деревьев над головой. По-видимому я лежала на траве, укрытая чьим-то плащом. Ах да, Эйдриан…

Пару секунд у меня ушло на то, чтобы вспомнить причину, собственно почему я оказалась в столь плачевном состоянии. Когда я вспомнила, то лишь тихо застонала. Непривычно было ощущать себя настолько слабой физически и беспомощной перед первой встречной нежитью, хоть и до этого я не относила себя к великим нежитеборцам.

— Вижу ты пришла в себя. — Услышала я рядом голос демона. — Кстати, это случайно не твой конь?

Осторожно привстав на локтях (в голове тотчас взорвалась сотня фейерверков), я огляделась. Мы находились на небольшой полянке с маленьким озерцом и миниатюрным водопадом, стекающим сверху из дупла какого-то дерева. Сразу было понятно, что это место было не обделено магической аномалией. А вот рядом с озером блаженно сидел мой Сыч с вплетенными в гриву и хвост водяными цветами, окруженный стайкой веселых русалок. Водные девы ласкали его, смеялись, и каждая норовила вплести именно свой цветок. А хорошо он тут устроился…

— Предатель, блин… — устало выдохнула я. Вместо того, чтобы помочь своей хозяйке, которая заботилась о нем еще с тех времен, когда он был жеребенком, Сыч нагло улизнул в компанию обворожительных наяд.

Да-да… именно наяд. Это не были простые русалки, я это почти сразу ощутила.

Нахальный представитель парнокопытных, услышав мой голос подозрительно обернулся, дергая ушами, и уже через полминуты крутился вокруг меня, тыкаясь мягким носом мне в щеку. Подлиза. Эйдриан наблюдал эту картину с едва заметной усмешкой, изредка перебрасываясь понимающими взглядами со своим угольно-черным конем.

— Кстати, как ты здесь оказался? — Недоумевая спросила я.

Тот пожал плечами.

— Меня послали тебя встречать из Регталири, и видимо не зря.

— Регталири — это город демонов?

— Да.

— Значит меня там уже ждут…

— А ты чего хотела? — Усмехнулся он, присаживаясь рядом со мной на траву. — Демонов на свете мало, и потому мы тщательно следим за появлением новых. О тебе узнали еще тогда, когда ты находилась в Вукарии.

— После того, как я тебя вызвала на экзамене? — Ухмыльнулась я.

Эйдриан философски пожал плечами, что в сидячем положении выглядело несколько комично.

— Ну не мог же я о тебе смолчать? К тому же твоя перспектива силы весьма впечатляющая, да и твой клан не так многочисленен по сравнению с другими.

— Да, все хотела спросить — ты из моего клана?

Демон почему-то удовлетворенно кивнул.

— И этот клан — Клан Хаоса? — Продолжила спрашивать я, пока еще Эйдриан был настроен благодушно и соблаговолил отвечать на мои вопросы.

— Ага. — Он откинулся на землю и скрестил руки под головой.

— Расскажи мне о кланах и о Регталири.

Мой спутник некоторое время молча смотрел на небо, потом с непонятной тоской начал:

— Регталири изумительно красивый город, парящий в воздухе над Ледяным Побережьем. Он и Омут Слез — вот и все, что удалось перенести в этот мир из нашего прошлого. Город стоит на летающем острове, вместо земли у которого драгоценные камни, из которых растут необыкновенные растения и фрукты. Дома там беломраморные, озера кристально-лазоревые с прекрасными существами, которых видно через слой воды. На острове, среди демонов живут разные древние духи, давно покинувшие материки и выбравшие вечность в Регталири. Сам город поделен на семь секторов — один круглый посередине, на котором стоит дворец Императора и шесть ровно поделенных отрезков, напоминающих яблочный пирог… — Эйдриан мечтательно улыбнулся. Похоже не только я хотела есть. — Каждый сектор обозначает Стихию-Покровитель, в котором живет один из семи кланов. Клан Императора находится под покровительством магии Жизни и Смерти, это правящий род. Затем, по значимости идет Клан Любви, после — Клан Воздуха и Огня на равных, потом Клан Воды и наконец, на нижней ступени иерархии — Клан Земли.

— А наш клан? — Нерешительно спросила я, завороженная его рассказом. Это было похоже на какую-то сказку, что когда-то мне на ночь рассказывала мама.

Демон рассмеялся, правда горько как-то.

— О-о-о… наш клан считается самым опасным и непредсказуемым, отчего у него отняли в Регталири всякую значимость и привилегии, ведь он соперничал с самим королевским кланом! Нас, демонов Хаоса почти объявили когда-то изгоями и были вынуждены считаться с нами лишь из опасения за свою жизнь. Хаос — самое непредсказуемое, самое опасное и самое первозданное, что есть в этой реальности, и именно он подпитывает нашу силу.

Так и знала. Сказка медленно, но верно превратилась в очередной кошмарик. Не бывает ничего безупречно хорошего в этой жизни.

— Но тогда почему, когда на горизонте нежданно-негаданно замаячила новенькая демонесса Хаоса, Император просто не избавился от нее, раз он так не любит этот клан? — спросила я, имея в виду себя, естественно.

— Потому, что Император, к счастью, не полный ублюдок и понимает, что демонов осталось мало, потому и ценит каждую жизнь. — В голосе Эйдриана затесалось невольное уважение. Да и я сама не знаю, что бы делала на месте повелителя Клана Жизни и Смерти.

— Кстати, Эйн… — можно я буду так тебя называть? — так вот, ты случаем не видел поблизости одного нахально рыжего парня на пегой кобылке? — Во мне все еще теплилась надежда, что Рильен просто пошутил и затаился под каким-нибудь кустом.

— Это твоего оборотня что-ли? — Весело прищурился демон, быстро отойдя от шока, посвященного моей несусветной наглости. Я кивнула. — Не-а, Айна, не видел.

Я подавилась воздухом. Что ж, справедливо. А главное логика у них с Рильеном подозрительно одинаковая.

— Ладно, — я мотнула головой, — предлагаю разбить здесь лагерь, все равно на ночь опасно путешествовать, да и я не в той форме.

Эйдриан серьезно кивнул, после чего легко поднялся с земли и отряхнул кожаные штаны от прилипших травинок.

— Я пойду за дровами, а ты пока разожги костер и начерти защитный контур. — Сказал он мне прежде, чем исчез под сенью деревьев. Мама… как же он быстро двигается!

Я перевела дух. Все-таки рядом с демоном я чувствовала себя по меньшей мере неуверенно. Один Создатель знает, чего мне стоит не глазеть на него каждую секунду и не смущаться. Эйдриан мне определенно нравился, хотя о любви тут и говорить нечего. Слишком мало я его знаю, и слишком сильно мне его навязало зеркало. Хотя, надо признать, общаться с ним было так же легко и естественно, как и дышать. Хитрый, веселый, надежный — мне было просто хорошо находиться с ним рядом и слушать его успокаивающий голос, без каких-либо задних мыслей. Может я слишком поспешно сужу о людях? То есть, о демонах? Поживем — увидим.

Встряхнув гривой густых волос, я на время запрятала совсем ненужные сейчас мысли в дальней угол своей черепной коробки и, сделав невероятное физическое усилие, поднялась на ноги. Слевитировав несколько крупных камней и составив из них круг, я слабеньким пульсаром зажгла сухие листья и покидала пару найденных сучков. Думаю, огонь доживет до прихода Эйдриана с охапкой нормальных дров. Благо, магический резерв или то, что сейчас его подменило, в связи с моим «изменением сущности», был почти полон, в противовес физическому состоянию.

Кое-как обойдя по максимально возможному ровному кругу нашу стоянку и заговорив ее от большинства видов нежити и нечисти, я устало присела возле реки, размышляя — а стоит ли купаться? Наяды мне ничего не сделают — они, в отличие от русалок не нечисть, а нелюдь, даже скорее духи, да и предпочитают не шалить с магами. К тому же и вода была, как ни странно, теплая — грех было упускать такую возможность.

Из темной зелено-голубоватой воды, вынырнула белокурая с синими полосками в волосах головка наяды. Водяная дева выплыла на берег, сменила хвост на ноги и обнаженным воплощением эталона красоты подошла ко мне.

— Поплавай с нами. — Предложила она бархатистым голосом, ненавязчиво беря мою кисть.

По коже сразу же потекла целебная магия, улучшая мое самочувствие. Блин, как же я могла забыть, что наяды — лучшие целительницы и предсказательницы? Точно, днище котелка дало трещину, и все мозги радостно покидают скромную обитель в лице моей черепной коробки. И все-таки приглашение водной девы — окончательно заставило меня увериться в моем дальнейшем купании.

Я мигом сбросила одежду, оставив на себе лишь кулон с рубином (в который я еще в академии всунула всю не потраченную энергию от платья) да и серьги. Комплексами я никогда не страдала, — хотя, конечно, и не разделась бы перед Эйдрианом, — потому и не стала перед наядой корчить скромную деву (тем более, что ей было на это наплевать), и мы вошли в воду, присоединившись к остальным ее «сестрам».

Наяды смеялись, плескались, резвились, даруя мне не только исцеление, но и душевный покой, казалось навсегда разбитый теми изменениями, которые произошли со мной. Тогда на корабле я думала, что обрела целостность. Но это был жестокий самообман. Я обрела ее сейчас, когда смогла наконец принять все то, что произошло со мной. Взглянуть на мир чуточку по-другому. Мне было так хорошо, как никогда в жизни. В этом странном нечистом лесу, на этом маленьком островке счастья и радости, купаясь в обычном небольшом озере вместе с наядами, я наконец обрела внутренний покой и равновесие.

Мы купались, в целом, где-то полчаса, ныряли на дно и долго оставались там: наяды — с помощью самой воды, а я не без заклинания воздуха; отыскивали красивые водные цветы и просто радовались.

Когда я вышла на берег и переоделась в кожаные штаны и свою любимую фиолетовую рубашку со вставкой из чешуи дракона на спине, то почувствовала, что полностью здорова. Водные девы исцелили меня, причем не только телесно.

Я посмотрела на наяд, которые собирались уже залечь на дно и отдохнуть.

— Спасибо.

Одна из них повернулась ко мне лицом — та самая, что приглашала искупаться и улыбнулась:

— Не за что. Стихии благоволят к тебе, потому что ты их чувствуешь и ценишь. А в скором ты познаешь их всех. — И она нырнула.

Я же честно задумалась, было ли это предсказанием или просто намеком. Чувствовать стихии? Но как это возможно? Я же не замечала за собой подобного. А вот ценить — это да. Если бы не было стихий, не было бы нас всех. Огонь, Вода, Земля и Воздух — как же можно не ценить это?

Пока я стирала накопившиеся грязное белье, пришел наконец Эйдриан и сгрузил дрова рядом с уже догорающим костром, добавляя в его сердцевину новых веток. Демон искоса посмотрел на меня.

— Уже лучше себя чувствуешь?

— Ага… — я благодарно посмотрела на ровную гладь озера и Эйн меня понял.

Я наконец постирала, заклинанием высушила вещи (с этим у меня никогда не было проблем, в отличие от Саньки, которая не высушивала, а сжигала одежду… конечно же случайно) и спрятала в сумку, заодно доставая оттуда провизию. Затем ласково поглядела на Эйдриана. Он правильно понял намек и закатил свои ясные очи:

— Создатель, ты же девушка! Ты должна готовить!

— Создатель не девушка и уж тем более нам ничего не должен, — хмыкнула я, — а не хочешь готовить — походы вон за те кустики будут на твоей совести.

Демон вздрогнул и молниеносно выхватил у меня перловую крупу с вяленым мясом.

— Ну уж нет… — буркнул он, — из-за какой-то криворукой ведьмы портить себе желудок!

— Эй!

— Ай… — передразнил он.

Я обиженно насупилась. Стоп! Он только что заткнул мне рот? Во дела творятся… раньше это удавалось только моей маме, но когда я была младенцем, да и то с помощью заклинания.

А каша-то получилась у него совсем даже ничего… Надо придумать теперь отговорку, чтобы все время на него готовку спихивать. Верно говорят — от «хорошей» жизни ой как наглеют…

Кстати, демону все же удалось заставить меня мыть посуду, странно не правда ли? Определенно, он на меня плохо влияет. После того, как все было вычищено до блеска, котел и посуда разложены по сумкам, а настроение безнадежно утрачено, появилась одна ма-а-аленькая, но существенная проблемка. Не было ни одеял, ни спальных мешков. Мои были прикреплены к седельной сумке Рильена, а Эйдриан заявил, что вообще спал на земле и все было просто замечательно. Затем, глядя на мое недоумевающее магичество, он усмехнулся и материализовал крылья.

Я восхищенно присвистнула. Они были точно такие же, как и в моем сне. Угольно-черные, но на кончиках нижних перьев пестрелись всеми цветами радуги, как и глаза Эйна. К тому же размах его крыльев был в два раза больше моего, что не могло не вызывать уважение. Далее, Эйдриан поступил еще более странно — плотно завернулся крыльями, создав прочный «кокон» вокруг своего тела и спокойно лег на траву с небольшой помощью левитации.

— Спокойной ночи. — Вежливо прозвучало изнутри кокона.

— Спокойной… — в ступоре ответила я.

Потом где-то пять минут бездумно топталась и решила попробовать последовать примеру демона. Вставка на спине легко разорвалась черными крыльям с фиолетовым кончиками на нижних перьях, также их магия не давала чешуе дракона затянуться вокруг них. Я попыталась обернуться крыльями, несмотря на то, что они были меньше, чем у Эйдриана. Вроде получилось, хотя передо мной встал выбор — либо голова прикрыта, либо пятки. Я выбрала последнее, нездорово шмыгая раскрасневшимся на морозе носом. Здесь с погодой, по-моему, вообще странно было: насколько сильно в Филитте было тепло и только-только пробуждалась ранняя осень, настолько же здесь было холодно и дождливо. Одно слово — север.

Я слевитировала на траву в метре от Эйна (в коконе ходить было нереально) и попыталась заснуть. Не получалось. Было слишком холодно и даже крылья, здорово согревающие мою озябшую тушку не очень-то и помогали. Следующие полчаса я на половину израсходовала свой магический резерв, пытаясь выстроить мало-мальски полезную комбинацию согревающих чар. Помогло или нет, я так и не узнала, потому что от магических затрат меня неуклонно потянуло в сон — восстанавливаться…

Было тепло. Даже очень. Странно… Небольшое количество солнечного света, сумевшего пробиться через ветви деревьев, показывало, что уже утро. Но заклинание обогрева, даже самое сильное, не может длиться столько времени! Что-то тут нечисто…

«Ну да…» еще сонно шевельнулось подсознание — «тот же лес, например…»

Я про другое!

«Так открой глазки, зорька моя ясная и узнаешь…» — на этот раз эта стерва хихикнула.

Решив не обращать на нее внимание (все же она — часть меня, как это не прискорбно), я открыла глаза и решительно огляделась. Мама дорогая!

А я-то думаю, что за странные ощущения, доклад по рунам меня побери! Картина называется: «Рильен номер два».

Я все так же лежала на траве, только мои крылья больше меня не обертывали, уступив сию должность другим крыльям со знакомым радужным оперением. Правда, они были не столь плотно закрытыми, что и давало возможность солнечным лучам пробиться ко мне.

Попробовала пошевелиться. И обнаружила, что кто-то (знамо кто) крепко прижимает меня к себе во сне, нагло переплетя руки вокруг моей талии. Наглеж средь ясного дня. Зато и пятки, и голова были прикрыты…

Я кое-как провернулась в кольце рук и уставилась на спящего демона. Такая лапочка когда спит! Прям ангелок! А на деле, совсем наоборот…

Эйдриан открыл глаза, мигом оценил ситуацию и нагло ухмыльнулся. А то я не заметила, что в первые мгновения после сна он и сам был удивлен моей более чем тесной компании!

— Следовало ожидать… — он красиво зевнул.

— Чего ожидать? — Пробурчала моя ко всему привыкшая особа.

Эйн оторвал одну руку от меня и сонно протер глаза.

— Мы из одного клана, поэтому нас всегда будет к друг другу тянуть.

— Даже во сне?

— Особенно во сне. Тогда разум наиболее ослаблен и уступает место клановым инстинктам.

— Прямо ужас какой-то… — буркнула я.

— Ну почему ужас? — Он опять этак с намеком улыбнулся и вернул руку на свое прежнее место.

Я недовольно заворочалась. Интересно, смогу ли я перевести тему в другое русло, менее взрывоопасное? Попытка не пытка, хе…

— Кстати, помнишь тот сон, когда ты приветствовал меня в новом клане?

— Угу. — Он прищурился и положил голову мне на плечо. Блин.

— Какого цвета во сне были мои крылья? — выпалила я.

Эйдриан озадачено отстранился. Фу-у-ух… слава тебе, Создатель. Еще две секунды и я бы точно покраснела.

— Кажется, они были под толстым слоем снега. — Наконец изрек он.

Ну вот тебе и «ангелок». А я было уже надеялась… ну там, на великую судьбу, на дальнее родство с ангелами… начиталась в академии фантастических романов, вот и откат.

Та-ак… надо срочно что-то делать, а то этот хмырь уже опять прижался ко мне, как к любимой плюшевой игрушке! Еще бы ногу закинул, блин.

Со-о-оздааатель!!! Ну зачем я об этом подумала? Он что — мысли читает?

— Ты покраснела. — Удовлетворенно заметил этот гад и чмокнув меня в щеку, развернул кокон крыльев и встал на ноги.

Я полностью в офигевшем состоянии тоже встала, помогая себе крыльями, а затем дематериализовала их. Чешуя дракона тотчас затянулась.

— Что у нас на завтрак? — Довольно потянувшись, как большой кот, спросил демон.

Я выразительно посмотрела на кусты. Эйн, скорее всего вспомнил о моем вчерашнем предостережении, так как угрюмо принялся рыться в сумках с провизией.

Очевидно кулинарного настроения у него с утра не наблюдалось, так как он ограничился бутербродами с сыром и травяным чаем. Мое магичество недовольно зыркало на него, но решило воздержаться от замечаний, боясь, что он в дальнейшем все же спихнет готовку еды на меня.

Позавтракав, мы запихнули все по сумкам и сели по коням. Перед этим, я достала пергамент, небольшую плоскую, но широкую доску и зачарованное перо, с вечной каплей чернила на кончике.

Эйдриан лишь фыркнул, ничего не сказав и привязал повод Сыча к своему коню.

А я принялась строчить:

Название: Оплетай.

Вид: Нечисть.

Класс: Р-О (разумно-опасных).

Приметы: Гибрид вампира и ламии, живет на деревьях, выглядит как мужчина с хвостом змеи вместо ног и змеями вместо рук ниже локтя. Имеет длинные клыки, вертикальный зрачок и желтую радужку. Способен говорить, а также больно кусаться…

Одно слово — практика.

 

Глава 9

Погода не заладилась с вечера. До этого мы с Эйдрианом все же успели пройти приличное расстояние, так что разумно решили поискать укрытие от надвигающегося ливня. А вот с этим обстояли кое-какие трудности. Хоть яму рой и залезай в нее чес-слово! Это же лес, а не горы, где сложно, но можно отыскать уютненькую пещеру, пусть даже и с семейством вивернов. В конце концов, я и Эйн плюнули на это неблагодарное дело и твердо уверились найти хоть какую-нибудь полянку, и обработать ее соответствующей магией.

Полянка нашлась только тогда, когда дождевые капли уже в сотый раз успели попасть мне за шиворот и настойчиво прочертить дорожку по моему позвоночнику. Это было небольшое пространство (двадцать на двадцать локтей) освобожденное от деревьев и потому, во много раз светлее того же леса, например. Рядом, подставлял свое лицо небесной влаге природный ключ — этакая лужица пресной воды на возвышение небольшого холмика, с внутренним источником. Неподалеку зеленел куст малины, со спелыми и сочными красными ягодами, на которые ни я, ни демон не покусились — а вдруг отравлены? Вполне может быть, если учесть в каком лесу мы находимся.

Небо поменяло свой цвет на свинцово-серый, с тонкими синими разводами по краям облаков. Зрелище не для слабонервных. Так и казалось, что небеса разгневались и через секунду упадут на твои слишком хрупкие плечи, чтобы согнуть их навсегда под своим весом. Сильный ветер, более присущий чистому полю, чем густому лесу нещадно обдувал мою бренную озябшую тушку.

Поежившись, я отыскала глазами Эйна. Тот как раз заканчивал привязывать за поводья наших коней, заранее сняв с них сумки. Перехватив мой взгляд, он ободряюще мне улыбнулся (наверное, я представляла собой жалкое зрелище) и подошел ко мне.

— Становимся в центр, беремся за руки и проводим обряд «осушения» на пару с «куполом».

Я кивнула, дабы показать, что не полная неуч и сделала так, как он сказал. Обряды были не сложные — всего лишь провести ментальную линию-ограничитель в куполе и осушить в этом радиусе всю влагу. Были, конечно, и минусы — вода исчезала так же и во флягах (поэтому Эйн заранее вынес наши сумки из купола), но это уже мелочи.

Чувство опустошенности резерва быстро заполнилось новым притоком сил. Я удивилась. Ни фига себе быстрота восстановления! Но потом одернула себя — это был побочный эффект целительной магии наяд, она еще до сих пор дотлевала во мне. Заклинание охватило всю поляну, вдобавок и небольшой кусочек леса, в котором «обитали» наши средства передвижения. Демон перетащил сумки на уже сухую поляну и принялся вытряхивать оттуда намокшую одежду. Я посидела, подумала… и решила помочь ему своим фирменным заклинанием сушки. Он оценил…

Где-то через пол часа, когда все вещи были высушены нашими скромными стараниями (Эйн поразительно быстро выучился у меня заклинанию… готовит, колдует, сушит вещи… что еще мне надо? Гхм…), а готовка снова была спихнута на демона, я зажгла в центре поляны магический зеленоватый огонек. Как говорится — тепло, уютно и мухи не кусают. Магический купол здорово защищал нас от дождя и ветра (на пару со всякой нежитью и нечистью), у меня самой такой никогда не получился бы, только с помощью Эйдриана.

Упомянутый субъект как раз протягивал мне деревянную емкость, наполненную замечательным, горячим грибным супом с гречневой крупой. Лишь от одного аромата потекли слюнки. Все-таки два бутерброда с сыром утром — это не есть еда.

После импровизированного ужина (и довольно-таки вкусного, надо признать), мы сытые и довольные расположились около магического костра. Но, несмотря на благоприятную атмосферу которая в кои-то веки посетила нас с демоном в этом Нечистом лесу, я решила ее испортить:

— Эйн… помнишь, после того, как я вызвала тебя в академии… ты попал в довольно неприятную ситуацию.

Как я и думала, лицо Эйдриана помрачнело и стало жестким, более нечеловечным.

— Ну, помню.

От его холодного ответа я малость спасовала, но все же решилась закончить свою мысль:

— Тебе… не нужна помощь?

Демон зло ухмыльнулся.

— Ты не можешь мне помочь.

— Но…

— Хватит. — Резко оборвал он. — Есть вещи, которые ты еще не готова узнать.

Я замолчала.

На некоторое время ситуацией завладела полная тишина. Я уже тысячу раз успела проклясть свою бестактность и глупость, когда Эйн все же заговорил и порядком оттаявшим голосом. Даже слишком оттаявшим, на мой взгляд.

— Айна, скажи, а как люди влюбляются?

Я подавилась воздухом, поскольку совершенно не ожидала от него такого вопроса.

— В смысле? Ну… встречают друг-друга, либо влюбляются с первого взгляда, либо познают друг-друга в беседах и взглядах на жизнь, и тогда уже… а к чему это? Демоны что, никогда не влюбляются?

Не стоит говорить, что я была удивлена донельзя.

Эйдриан хитро улыбнулся.

— Почему нет? Влюбляются, но очень редко. В основном, для нас все предрешено еще до рождения. Мы верим, что на свете существует только одна, родственная тебе душа, которая будет тебя дополнять, и с которой вместе вы будете составлять единое целое. Мы физически не можем выбрать себе никого другого, пока не встретим свою «половину». Я знаю, что люди тоже верят в это — но в случае демонов это не вера, а факт.

— Грустно. — После некоторого молчания сказала я.

— А по-моему правильно. — Он умудрился лежа плавно пожать плечами.

— Но если один из демонов влюбится в кого-нибудь другого, то никогда не сможет с ним быть! Как это может быть правильно?

— Ты не поняла. — Эйдриан спокойно на меня посмотрел, и что-то такое было в его глазах, что заставило меня осечься. Теперь он больше всего был похож на демона, на древнего демона. — Мы не можем влюбиться в кого-то другого. Не то что не имеем на это право, а попросту не можем ни физически, ни духовно. Как русалка не может влюбиться в инфернала — они противоречат природе друг-друга и не смогут подойти друг к другу более чем на три метра, чтобы не умереть. Полное отрицание сущностей. А у демонов полное отрицание духовных потоков.

— Духовных потоков? — Завороженная его рассуждениями переспросила я.

— Да. — Он удовлетворенно кивнул, как учитель, который смог заинтересовать нерадивого ученика. — Вспомни, когда по прибытию на Лунный Материк твоя сущность стала цельной — к ней вела этакая демоническая ниточка, некий канал, который в последствии слился с каналом магического резерва и подстроил его под себя. Так вот это и называется духовный поток. Один его конец — эта твоя сущность, к которой поступают и силы, и энергия, и все остальное, чем щедро делится этот мир на пару с сердцем нашего, — я так поняла, он говорил об «Омуте Слез», — а второй конец ведет к кусочку твоей души, которая является всего-лишь половинкой мозаики, незавершенной картиной, и которая станет завершенной только в случае встречи своего «продолжения», своей половины.

Красиво. И почему-то мне так кажется, что это самое правильное и, именно так должно и быть.

— Мдаа… а я раньше думала, что наша сущность включает в себя и душу.

Эйдриан тихо рассмеялся.

— Глупая. Клубок сущности — всего лишь некая информационная запись на наше существо в данной реинкарнации. Душа — это что-то гораздо выше сущности и она действительно бессмертна. Сущность погибнет — душа отделится от тела и возродиться в другом, создав себе уже другую сущность.

Я заворожено слушала его, впитывая информацию, как губка.

— Но бывает иногда так грустно… — неожиданно продолжил Эйн, — когда некоторые древние демоны, прожившие не только в этом мире, но и в нашем родном кучу тысячелетий, так и не могут найти свою половину, хотя на всеобщий взгляд уж точно заслуживают счастья.

— А ты? — С чисто женским любопытством спросила я. — Ты нашел ее?

Эйдриан интригующе улыбнулся, ну очень странно глядя на небо над головой.

— А как ты думаешь? — Тихо спросил он, смотря на капли дождя, которые каждый раз уверенно падали в его сторону и каждый раз неминуемо разбивались о защитный купол.

— По твоему хитрому выражению лица, я так понимаю, что нашел. — Сделала вывод мое магичество, задумчиво покусывая губу.

— Ага-а-а… — улыбнулся демон.

— И кто эта несчастная мазохистка?

— Не думал, что ты мазохистка.

— ЧТО???!!!

У меня от шока даже глаза засветились. Демон растянул тонкие губы в сонном подобии ухмылки.

— А у тебя еще оставались сомнения после того, как мы отразились у друг-друга в зеркалах и после того, как именно меня послали за тобой?

Эээ… удар ниже пояса.

— Ну, как же так?! А где серенады под окном, где букеты цветов? А труп поверженной нежити с каким-нибудь полезным свойством? А признания в вечной любви до осинового гроба? А… а… а… в конце-концов, ГДЕ МОЯ СВОБОДА ВЫБОРА???!!! — Перешла я на крик, вскакивая с травы. — Какого некроманта мне поставили такой штамп на всю жизнь?!

Эйдриан демонстративно поковырялся в ухе, мягко намекая на то, чтобы я снизила тон. А вот и не собираюсь! Создатель, да для каждой девушки нет худшего разочарования, чем невозможность самой выбрать себе избранника. Что за хренотень, извиняюсь за мой эльфийский?!

— Айрена, не кипятись. Если бы ты действительно хотела полную свободу выбора, то раз: не стала бы гадать на «суженного» и два: любым способом отказалась бы от поездки на Лунный Материк, тем самым, избегая встречи с демонами. Глядишь, так и выросла бы полукровкой, нашла бы себе богатого ведьмака и прожила оставшуюся жизнь под сладким самообманом «настоящей любви». Но как ни отрицай, выбор ты уже сделала и незачем сейчас винить во всем окружающих! — Он сладко зевнул, как будто не говорил сейчас с разгневанной мной о чудовищно важных вещах.

— Но…

— Да успокойся ты! — Эйн наконец соизволил на меня посмотреть. — Будет у тебя свобода выбора, будет! Если мы половины одной души — это не значит, что мы в любом случае должны быть вместе. Хотя, не спорю — нам будет чудовищно трудно и плохо без друг-друга, но я хочу, чтобы ты поняла — такой вариант тоже есть. Я же силком не тащу тебя под венец, да и сам не хочу, если честно…

— Эйдриан…

— Смотри, я среди демонов родился и вырос. Для меня те вещи, которые сейчас тебя шокируют — приемлемы и логичны. Ты просто должна привыкнуть к такому ходу мыслей и мироощущению. Вот и все. А сейчас извини, я хочу спать.

Он демонстративно завернулся в крылья и повернулся на другой бок.

Я тяжело вздохнула, каким-то шестым чувством понимая, что обидела его. Но чем? Неужели он верил в то, что будучи выращена среди людей, я брошусь ему на шею только из-за заявления, что он и я — одна душа? Бред. Нет, хуже — рифмованный бред. А самое смешное, что я ведь могла бы через какое-то время его полюбить. И вместо того, чтобы потерпеть, пока я сама дойду своим «недюжным» умом до такого вывода, Эйн с чисто детской наивностью решил, что я пойму и приму недавно обговоренный факт. Хотя, в принципе, я его понимала — он достаточно хорошо объясняет, чтобы я поняла, что нахождение «половины» среди демонов достаточно редкое явление и считается чуть-ли не подарком Судьбы. Он хотел меня обрадовать. Но хмырь меня побери, если сущность у меня от демона, то восприятие мира чисто человеческое!

Мне захотелось завыть на луну. И мне обидно, и я обидела. В общем, вполне обычный вечер моей жизни.

Еще раз проникновенно вздохнув, я аккуратно отодвинула крылья Эйдриана, протиснулась в его «кокон» и прижалась к демону, который, казалось, источал тепло.

— Прости.

— Да ладно.

— Нет, ну все же…

— Айна…

— Я дура, я знаю…

— А…

— Пожалуйста!

Он извернулся и рукой зажал мне рот. Потом, проникновенно глядя мне в глаза, зашептал:

— Еще одна попытка извинения и я наложу заклинание немоты в тройной степени, действующее десять часов и без контраблока. — Я испуганно замолчала. — Но если ты сейчас дашь мне, наконец, заснуть, я не только прощу тебя, но и даже предоставлю персональное отопление во сне. Договорились?

Я счастливо кивнула. Хм, интересно, говорила ли я уже, что Эйдриан с Рильеном ну просто чудовищно похожи? Чтож, зато ночью не будет холодно…

Утром нас ожидал сюр, который приз. Аккуратненько так, по контуру защитного круга лежало несколько бездыханных тушек мавок, чуть больше волкодлаков и всего парочка умертвий.

Я издала счастливый писк кролика в брачный период, достала из сумки перо и пергамент, сняла защитный контур и принялась изучать добровольный «материал»… Эйдриан закатил глаза в предобморочном жесте и принялся готовить рисовый суп. Ни его, ни, тем более, мое пищеварение о наличии трупов не беспокоилось.

Через час, когда полезные и не очень свойства нежити и нечести были изучены, а сами их обладатели подвергнуты пульсарам хаоса, мы с демоном с удовольствием позавтракали, поздравляя друг-друга с успешным магическим куполом. А могли бы быть и сбои вообще-то… но не будем о грустном.

Мы, как всегда, засунули все вещи по седельным сумкам, которые прикрепили к нашим бравым (а-агааа…) скакунам, и, оседлав их, поехали вдоль одной из тропинок протоптанной нежитью, изредка сверяясь с заклинанием внутреннего направления.

Погода с утра была пасмурной, на верхушках деревьев осел молочно-дымчатый туман, благо, хотя бы дождя небыло. Нечистый Лес безмолвствовал. Ни пения и так немногочисленных птиц, ни стрекотание кузнечиков или еще каких насекомых, ни даже привычно-вечного жужжания комаров, раздающегося над ухом. Подкованные копыта Сыча утопали в набухшей от влаги земле, как в болоте. После шага моего коня оставались причудливые следы в коричневой грязи, припорошенной редкими зелеными травинками, которые тотчас наполнялись мутной водой.

Мы ехали уже где-то пять часов, и время давно успело перевалить за полдень, хотя на «освещении» леса этот факт никак не сказывался. «Ну и что, что день?» — будто говорили деревья и тучи — «А вы попробуйте проделать брешь в наших рядах, может тогда и подарим вам пару солнечных зайчиков…».

Неожиданно, ехавший чуть впереди и слева меня Эйдриан, резко остановился и настороженно поднял руку в предупреждающем жесте. Его конь недовольно всхрапнул.

— Тише, Блик. — Прошептал он и животное послушалось. Не то, что мой Сычик…

— Эйн, что случилось? — Также тихо спросила я.

Демон лишь недобро усмехнулся, показывая клыки и многообещающим взглядом сверля недалеко расположенные кусты.

— Тебе лучше отойти подальше и забрать с собой коней. — Через несколько секунд сказал он.

— Я что, маленькая что-ли? Брось геройствовать, меня тоже учили сражаться с нежитью! — Обиделась я.

— Это не нежить. — Коротко бросил тот и одним движением руки, достал широкий меч, отливающий серебром.

— Тогда кто?

— Сейчас увидишь.

Пророк хренов. Ну уж неее-ет… тут сходство не только с Рилей, но и с Сарином…

Ровно через две секунды после его слов, прямо из густого тумана над головой вынырнуло десять красных и крылатых тел с, казалось, ободранной кожей.

Время, чтобы брезговать небыло. Вспомнив случай с оплетаем, я, вместо того, чтобы заглядываться на потенциального врага, просто последовала действию демона и вынула из ножен свой меч.

— Не нежить говоришь? — Только и смогла вымолвить за секунду перед тем, как одно из этих «созданий» оскалилось в драконоподобной улыбке, летя на меня.

Я немыслимым движением извернулась и рубанула снизу-вверх, отсекая ему крыло. От ора этого существа заболели уши.

— Шутишь? — Мимолетно улыбнулся Эйдриан. — Это же низшие демоны-прислужники!

— ЧЕГО?!

— Все разговоры потом. — Он как раз срезал левую заднюю лапу у одного из низших демонов и сразу же запустил пульсаром хаоса.

Осталось девять противников. Ну и верткие же, заразы! Своей быстротой вполне могут сравниться с болотным огоньком. Зрачок успевал лишь улавливать размытое красноватое движение и потому, я перешла на демоническое зрение, от чего он сузился и вытянулся, как у кошки. Нет, время не замедлилось, просто я начала видеть направление движения, порывы воздуха, последующие ему, и стала воспринимать предмет в точке пространства, еще до того, как он туда попадет.

Эти существа и вправду были похожи на демонов, именно таких, какими матери страшат своих чад в воспитательном процессе. Передо мной были мутации, химеры. Мускулистое тело взрослого человека, но, как я уже сказала — без кожи, хотя и не открытое мясо также. Кожу заменяла какая-то прозрачная твердая, но гибкая субстанция, как будто горному хрусталю добавили текучесть, но не снизили плотность. Вместо рук и ног у низших демонов был уродливые конечности, напоминающие куринные лапы, разве что с десятью когтями, расположенными кругом. Самое страшное было в центре этого круга — среди негустой горстки перьев из него прорастала бледная человеческая кисть руки младенца. Меня затошнило от этого зрелища. Дальше: вместо голов у этих недодемонов было карликовое подобие головы дракона, только, опять же — без чешуи, но с заменяющим ее защитным прозрачным слоем. И еще — была одна ужасно отвратительная деталь: чуть выше двух дырок по бокам головы (очевидно, заменяющих уши) росла пара тонких завитых рогов, которые полукругом спускались ниже висков, пробивали щеки, закручивались во внутреннюю полость пасти, и заканчивали свой путь, горизонтально смотря изо рта наподобие клыков. Чудовищное зрелище. Нетопыринные крылья, растущие из основания лопаток, после него казались чем-то естественным и даже милым.

Пока я в изумление разглядывала своих противников и по жестокой шутке Судьбы «низших братьев», эти самые «братки» успели сгруппироваться и занять неплохие боевые позиции, хотя дрались в основном клыками, когтями и шипообразными наростами на крыльях. Эйдриана прижали спиной к толстому слою дерева. Но тот, надо отдать ему должное, держался не просто хорошо — восхитительно. И не в плане зрелищности. Просто мне в свое время в академии попался хороший мастер меча и сумел мне показать, какие движения могут стоить тебе жизни, так как изумительно красивые, но смехотворны в бою, а какие не так будут привлекать внимание, но спасут тебя от неминуемой гибели. Эйн дрался расчетливо, можно даже сказать скупо, но ни одно его движение не пропустило своей мишени и лично для меня — это была гораздо красивее «показухи».

Так вот, оглядев ситуацию, я решила, что Эйн справится с шестью окружившими его низшими демонами, а мне лучше заняться спасением своей тушки от остальных троих.

Первый налетел на меня со спины, и я еле успела уловить трансформированным зрением отпечаток воздуха в том месте, где должен был появиться его коготь. Это было мое сердце. Со всей своей нечеловеческой силой, используя в помощь стихию Ветра, я подпрыгнула на полтора метра и перекувыркнулась через свою голову, в воздухе доставая один из метательных ножей и пуская его вниз, туда, где как раз подо мной пролетала спина низшего демона. Конечно же, это его не убило. Но замедлило движение, на что я и рассчитывала. Когда я приземлилась на ноги, то уже отчетливо видела, как монстр обернулся и побежал ко мне, выставляя свои когти с этими безжизненными, обвисшими детскими ручками в центре… Не дав себе время на еще одно бездействие, заполненное отвращением и потому промедлением, я упала на землю и послала пульсар хаоса в сторону противника. От него ничего не осталось. Ножик жалко.

Следующие два низших демона решили напасть на меня вместе. Решив не дожидаться их приближения, я материализовала «плеть хаоса» — то же самое, что и пульсар, только привязанное к руке вызывавшего ее мага и имеющее некую продолговатую форму, а не небольшую неясную вспышку. Что-то в последнее время у меня все лучше получается магия хаоса, на которую не все магистры в академии решались… привыкай, детка.

Одно кругообразное, плавное движение — и монстрики перерублены пополам. Ну… не то, что перерублены. Просто та их часть середины торса, которой горизонтально коснулась плеть хаоса — исчезла. Низшие демоны повалились на траву, орашенную кровью, но не спешили умирать — они еще конвульсивно дергали конечностями разделенного туловища, вопя так, что у меня сердце покрывалось коркой льда. Я уже в который раз за последние пять минут скривилась и послала в сторону поверженного противника чары мгновенной смерти — почти единственное, что выходило у меня на уроках некромантии. На еще одно волшебство хаоса я просто не была морально способна. Даже не спрашивайте, почему.

Сразу, как чары достигли своей цели, заданной мной при корректировке заклятия — низшие демоны затихли навсегда.

Я обернулась посмотреть, как там дела у Эйдриана.

Тот спокойно сидел в кругу из мертвых тел, подтянув к животу правое колено и опираясь левой рукой на меч. Тихим шагом подойдя к нему, я также присела на траву и стала разглядывать его лицо, как будто видела в первый раз в жизни. На самом деле кое-что другое приковало мое зрение. По его лицу была разбрызгана кровь низших и сейчас она, несмотря на все земное притяжение кривыми дорожками стекала в сторону татуировки в форме трех царапин от когтей на левой щеке Эйна, и впитывалась в нее.

— Что это значит?

Молчание. Только слегка прищуренные радужные глаза говорили о том, что Эйн — не античная неподвижная статуя, а вполне живой, но безумно скрытный демон.

Я раздраженно выдохнула воздух сквозь зубы, тем самым, производя не то шипение рассерженной кошки, не то свист ветра. Просто в плане ответов, этот упрямый субъект был очень похож на меня (а на кого, интересно, он вообще не похож?). Если не отвечал сразу — значит, не ответит никогда, исключение — если вдруг сам неожиданно захочет. Что бывает редко.

— Ладно… ты знаешь, почему низшие напали на нас?

Упрямое молчание и поджатые губы.

Я разозлилась и уже в следующую секунду выбила у него меч и опрокинув его самого на землю, уселась сверху, раздраженно сжимая воротник его рубашки, кстати, тоже пропитанный кровью.

— Если ты такой дурак, мать твою, то это твое дело, но вот, что я тебе скажу — даже я знаю, что никакая порода демонов — ни высшая, ни низшая, ни серо-буро-фиолетовая не имеет права принимать решения самостоятельно, кроме нас — истинных демонов. И если этих монстров подослали нас убить — это кое-что значит! И не важно, что мы смогли их победить — в следующий раз к нам подошлют кого-то сильнее! А ты, зараза крылатая, знаешь что-то и молчишь! Ждешь смерти? Так я тебе это легко устрою! А потом подниму в виде зомби и подробно допрошу! Тогда-то ты уже не сможешь лгать, или отмалчиваться — расскажешь все!

Я уже успела увидеть первые признаки раскаяния на его лице, хоть и пополам с раздражением, как чьи-то клыки больно вцепились мне в левое предплечье и сдернули меня с демона, с нечеловеческой силой. По рефлексу я вынула кинжал с залиром из сапога и воткнула куда-то в сторону нападающего, ощутив под рукой гладкий мех. Клыки сразу же разжались, но по инерции я еще пролетела некоторое расстояние.

— Кайраф, Рена, прекратите! — Услышала я крик Эйдриана.

Кайраф?

Поднявшись на ноги, я зло обернулась, не обращая внимания на боль в руке. Осталось одно желание — отомстить. За мою боль должны заплатить. Интересно, откуда такие эгоистические мысли? Но все потом. Сейчас — сделать больно.

Зрачок снова стал узким и вертикальным, а радужка засветилась. Клыки и когти удлинились и что-то уже знакомое, темное, но такое идеально-правильное и родное заполнило меня. Интересно, почему серебро не помогло? Его же на мне до фига и больше. Хотя… все же помогло. Теперь я могла сама выбирать, что делать. Моя темная сторона лишь могла предлагать. А я могла бороться, хотя искушение последовать ее советам было велико. Сзади меня, припадая на передние лапы, как будто перед прыжком и скаля окровавленные клыки находился белый тигр… то-есть тигрица. Мне хватило одной секунды смекнуть, что это Страж Эйна. Ну чтож…

— Поиграем, киска? — Хриплым голосом спросила я, растягивая губы в страшноватой улыбке и показывая клыки.

Кайраф зарычала.

— Кай, прекрати! Айрена — возьми себя в руки! Что за цирк?

На нас грозовой тучей надвигался Эйдриан. Жаль. Так хотелось себе куртку на тигрином меху.

Когда демон подошел, эта су… тигрица сразу же приняла вид нашкодившего котенка. Я зло сплюнула, не спеша выходить из состояния боевой трансформации. Он мне не хозяин, чтобы приказывать. «Правильно…» — одобрила моя темная сущность, на секунду невидимой тьмой развеяв на ветру мои волосы.

Тем временем Эйн взял из сумки плащ и набросил на тигрицу. Несколько секунд — и с земли уже поднялась молодая женщина. Белоснежная кожа, отличное телосложение, красивое лицо с желтыми глазами и бело-черные волосы, где каждая прядь контрастирует с близ растущей. Зебра, блин. Кайраф элегантно поднялась с земли и презрительно смерила меня взглядом.

— Никогда больше не угрожай моему хозяину, или я разорву тебя на сотню маленьких вкусных кусочков. Ты поняла, детеныш? — Сказала она приятным глубоким голосом.

Но вот в одном она ошиблась. Может, и в обычной жизни я была молодой — но боевая трансформация не имеет возраста. Она вообще имеет только две вещи — боль и смерть.

Ласково смотря на эту глупую оборотниху, я стала медленно приближаться, поигрывая когтями и создавая неприятный скрежет.

— Поговори мне еще тут, лапочка, честно, поговори. В свою последнюю фразу перед смертью, жертва вкладывает столько эмоций… — с придыханием сказала я и предвкушающе облизнулась, — это так вкусно.

У этой дуры округлились глаза. А когда я подошла к ней вплотную и медленно провела языком по ее щеке — она отшатнулась.

— Ненормальная… — проговорила она, плотнее запахивая края плаща.

— О нет… — я рассмеялась. Счастливо, искристо, заразительно, — просто твоя глупость такая вкусная!

В самом деле. То недоумение, готовое вот-вот сформироваться в полноценный страх, щекотало мои десны в порыве поскорей закончить с этим и съесть ее. Но я не спешила — я выжидала, игралась.

— Айна! — Изумительно быстро Эйдриан обогнул меня сзади и плотно сжал, обездвиживая руки. — Прекрати. Успокойся, это скоро пройдет…

— Нет. — Шепнула я. — Не пройдет. В прошлый раз то, из-за чего я разозлилась — было убито. Это дало мне возможность на обратную трансформацию. Сейчас — оно еще живо.

— Ты хочешь убить моего стража? — Хрипло выдохнул он мне прямо в ухо.

Я задумалась. Хочу ли именно этого? Да. Но был и другой выход.

— Нет. Я хочу получить ответ на свой вопрос. Почему на нас напали низшие демоны?

Эйдриан с облегчением расслабил хватку, но не выпустил меня. Правильно, дяденька. Я еще покаместь кусаюсь и царапаюсь.

— Ладно. Их послал кто-то из Регталири.

— Почему?

— Либо ты, либо я, либо мы этому кому-то сильно мешаем.

— Кому?

— Не знаю.

— Догадываешься. — Констатация факта.

Секундное промедление, потом:

— Да.

— Скажешь?

— Нет. — Я напряглась. — Пока нет. Поговорим об этом, когда ты сменишь форму.

Я прислушалась к себе. Как и рассчитывала, моя темная сторона сущности медленно, но верно засыпала.

— Хорошо. А сейчас спокойной ночи. — У меня даже нашлись силы на шутку.

Демон понятливо кивнул, а уже в следующее мгновение, я обвисла в его руках и потеряла сознание.

Я пришла в себя под вечер. За это время Эйн со своим Стражем (о котором я старалась не думать, ибо данная оборотниха вызывала во мне неконтролируемый гнев) успели разбить лагерь, разжечь костер и начертить защитный контур.

Приподняв голову с услужливо подсунутого мне плаща, я огляделась. Поляна была абсолютно незнакомой, что естественно — даже демон не стал бы ночевать вместе с недавними трупами своих «низших собратьев».

— Проснулась, деточка? — С бесконечным потоком ехидства в голосе пропела Кайраф.

Ясно… мы друг-другу не понравились с первого взгляда. Ну, держись, домовиха подзаборная…

— А как же? Естественно проснулась! А вот тебе, хвостатенькая надо было лучше в школе учиться, тогда бы ты знала, что на демонов не действует большинство ядов… в том числе и снотворное.

Тигрица кисло на меня посмотрела.

— Не волнуйся, Ренулечка, пока хозяин не прикажет — я тебя даже пальцем не трону.

— Что-то я не заметила его вчерашнего приказа…

Она покраснела, чес-слово покраснела! Вот ее уязвимое место! Теперь надо только разобраться в чем оно заключается…

Вместо ответа, Кай рыкнула на мою скромную персону и небрежно перебросила мне флягу с водой. Я усмехнулась и резким жестом поймала ее на лету. Эйдриан, наблюдавший за нашей небольшой перепалкой, можно даже сказать разминкой, лишь осуждающе покачал головой.

Напившись, я попробовала встать. Несмотря на слабость, у меня ничего не болело. Я взглянула на недавно поврежденное левое предплечье. Через разорванную, окровавленную ткань рубашки виднелась гладкая и белая полоска кожи. Регенерация, однако… Встав и сделав несколько упражнений на растяжку мышц, чтобы те поскорее восстановились, я подошла к демону.

— Сколько времени я была в отключке?

Тот задумчиво отщипнул кусочек от кукурузной лепешки и отправив его в рот, задумчиво изрек:

— Часа три, не больше.

Присев рядом на охапку опавших листьев, и как-то удовлетворенно прослушав их хруст, я спросила:

— Почему твой Страж называет тебя хозяином?

— Потому что я и есть ее хозяин.

— У нас с Рильеном все по-другому. Мы, скорее, партнеры.

— И твой партнер бросил тебя в начале пути по Нечистому Лесу. — Мягко напомнил Эйн.

— Ну… просто он свинтус.

— Так не может продолжаться, Айрена. — Жестким голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявил Эйдриан. — Ты его распустила. Думаешь, зачем каждому демону с рождения, или с момента инициации приставляют истинного оборотня?

— Чтобы те наставляли нас на путь истинный… — буркнула я.

— Ха. Ха. Ха. Их приставляют, дабы они защищали нашу жизнь, помогали нам в наших неразумных решениях, а не бросали нас неизвестно где, ради малоперспективного жизненного опыта.

— Знаешь… Эйн, — ты не прав. Если оборотни будут поступать так, как ты сказал всю жизнь, то народ демонов деградирует. Мы навсегда останемся ведомыми нашими Стражами. И пусть они будут нам преданы и верны, пусть, — я с хрустом разломала сухую веточку и бросила ее в костер, — но тогда мы разучимся строить наш жизненный путь сами. Не будет новых демонов в плане личностей — их просто более не появится. А станут появляться и вырастать лишь жалкие пародии на личности приставленных этим демонам Стражей.

Демон долго молчал, оценивая сказанное мной. После, с каким-то странным интересом изучая черты моего лица, сказал:

— Твоей теории, да и чего греха таить, тебе, присущ максимализм, Рена. Но поговорим сейчас только о теории. На самом деле, Стражи — это ни то что я сказал, и не то о чем ты говорила. Это нечто среднее между нашими двумя крайностями. Четко и доступно могут объяснить лишь сами Стражи, но не уверен, что они захотят. Понимаешь, когда-то истинные оборотни и демоны были абсолютно никак не связанными народами. Но после — и демоны, и истинные начали вырождаться, хотя каждые и по иной причине. Из-за этого правители наших рас, тысячи лет назад заключили договор, подкрепленный магией. Мы защищаем наших Стражей от опасности, а они в обмен подают нам по каналу наших метафизических уз переработанную энергию этого мира, поскольку на тот момент у демонов еще не было на этой земле «Омута Слез». Но с тех пор прошло очень много времени и изменилось все до противоположной точности. Теперь оборотни охраняют нашу жизнь, а мы им даем энергию, так как у них самих ее больше не осталось и они были обречены на вымирание. Этот мир, эта земля разгневалась на истинных за то, что они отдавали ее частичку нам, и пересекла их доступ.

— То есть, получается, что жизнь наших Стражей зависит от нашей, но наша от их — никак?

— Именно. Умрем мы — умрут и они от нехватки энергии. Умрут они — к нам привяжут нового Стража. Но когда-то было наоборот.

— Вечное равновесие. — Хмыкнуло мое магичество.

— Угум.

Оказывается, за время нашего разговора, демон приготовил в котелке гречневую кашу и сейчас с улыбкой протягивал мне мою порцию. Я с удовольствием взяла ее, дуя на содержимое тарелки, дабы не обжечься, и принялась с фанатично-голодным блеском в глазах кушать.

— Вкусно. — Блаженно сказала я, когда половина тарелки опустела. А она опустела через пять секунд.

Эйн, с улыбкой покачал головой и хмыкнув насыпал порцию Кай и себе. Оборотниха презрительно следила за тем, как еда исчезает в моем желудке, а сама аристократично-аккуратно, с прямой осанкой (она сидела на сухих листьях, также как и я, поэтому сие действие выглядело несколько комично) по пол-ложечки еды отправляла себе в рот, прожевывая ее по триста раз. Ну и дура.

Когда я утолила первый голод и уже не ела, словно взбесившийся хомячок после двухнедельной голодовки, то решила чуть-чуть помучить Эйдриана. Совсем немножко.

— Эйн, так какие у тебя догадки насчет того, кто послал низших?

Демон удрученно вздохнул, как будто боялся этого вопроса, но в тоже время ждал его.

— Ладно. — Он решительно отодвинул тарелку и повернулся всем торсом ко мне.

Я заметила, что Кайраф с интересом подслушивает, и на уровне рефлексов, тут же поставила звукоизолированный блок.

— Так кто и почему? — Снова настойчиво вопросила я у Эйна.

Он с бесконечной тоской допрашиваемого человека (то есть демона) посмотрел на меня.

— Помнишь, я предупреждал тебя не искать твоего отца?

— Ага. Но по твоим словам, ему чисто фиолетово на мое существование.

— Это не так. — Я вопросительно уставилась на демона. — Он просто-напросто о нем не знает.

— Чего?!!! Но… он же еще был с моей матерью, когда она была на последнем месяце беременности! Как он мог не заметить хотя бы ее живот?

Демон тяжело вздохнул, как будто то, что он уже сказал — были еще цветочки, а крапива впереди.

— Знал и видел. А потом забыл. Точнее, его заставили забыть. И о твоей матери и о его будущем ребенке.

— Кто заставил? — Я смутно начала чувствовать, что если еще чуть-чуть больше разозлюсь, то опять трансформируюсь. Поэтому, попыталась мысленно сосчитать до десяти. Вроде помогало. Хотя если бы я сейчас повернулась и хотя бы мельком посмотрела на Кайраф, то никакие бы цифры не помогли.

Эйн отрицательно мотнул головой.

— Прежде, чем рассказать кто и почему, я хотел бы тебе кое-что объяснить.

— Хорошо. — Покорно согласилась я. — Что именно?

— Ты знаешь, что помимо клана и сущности, например — низшие, высшие и истинные, есть еще и ранги.

— Да, — я кивнула, — их пять. Чем крупнее цифра ранга, тем он незначительнее.

— Правильно. Пятый ранг самый младший и в него в основном определяют даже не нас, истинных, а малых демонов.

Я кивнула, вспоминая, кого Санька вызвала на экзамене.

— А у тебя третий ранг…

— Да, но об этом позже. С четвертого в ранги заключают уже исключительно истинных. Демоны с таким рангом — это посыльные, выполняющие грязную работу, или же просто подростки, только окончившие обучение магии.

— Как я?

— Помолчи. О тебе лично и в частности, еще чуть позже. Третий ранг — это взрослые, но недостаточно сильные для собственного одиночного существования демоны. Они приставлены к более сильным демонам, второго или первого ранга и фактически живут и работают на них.

— А на кого ты работаешь?

— Блин, — Эйн зло сплюнул, — умеешь же ты задавать вопросы! Я же сказал — по-по-зже!

— Ладно, ладно… — послушно пролепетала я.

— Последний раз поверю на слово… со второго ранга, зачисляются свободные и сильные демоны, которые умеют контролировать свою силу. Второй ранг — это как у магов магистрат, а у кого первый ранг — те архимаги. Но. Эта иерархия рангов не общая, а поделенная на каждый клан. А во главе клана, над всеми рангами стоит Верховный Жрец или Верховная Жрица. Они могут отдавать приказы всем, независимо от ранга, или сущности, кроме Императора.

Эйдриан замолчал. Надолго. У меня уже началось заканчиваться терпение, как:

— Со вступлением закончили. Так вот — брат твоего отца, Айрена, и есть Верховный Жрец Клана Хаоса.

Крррруто….. убиться и не жить. Картина под названием: «Меня терзают смутные сомнения».

 

Глава 10

— Ну и когда мы уже выедем из этого сволочного леса? — В надцатый раз ныла я, бессильно обвисая в седле моего коника и удушающе обвивая руками его шею.

Сыч недовольно фыркнул, а так стерпел. Привык, бедненький, что я на нем вымещаю все свое… неудовольствие. Но надо сказать, что он тоже не подарочек… его скверный характер периодически навевает мне мысли о неправильном выборе своего средства передвижения, особенно когда оно, вот так вот косит зеленющим глазом на бедную, маленькую меня…

— И когда мы выедем? — Проникновенно повторила я, видя, что моя реплика осталась проигнорированной.

— Мы — не знаю, но мозги ты нам уже выела… — буркнула ее высочество тигрица, пристроившись на Блике, позади Эйдриана и напялив его сменную одежду.

— Если бы… — притворно жалостливо взирая на лиловое небо, вздохнула я. — Без мозгов ты бы точно заткнулась на всю жизнь…

— Бедненькая… — провокационно улыбнулась та, оборачиваясь ко мне. — Наверное, тяжело всю жизнь искать товарища по уму, вот со мной будет не так скучно, не правда ли?..

— Правда, правда, — великодушно кивнула я, — как же мне будет интересно, например, слюни за тобой подтирать, а то, вижу, распустила ты их… — и я небрежно кивнула на прямую спину Эйна, решив проверить, как Кайраф будет выкручиваться на сей раз.

Но она выкручиваться не стала. Только опять покраснела. Оп-па… если это то, о чем я думаю, то многое становится ясно. В том числе и ее неприязнь ко мне.

— Еще одно слово в радиусе пяти метров от меня и я наложу на вас заклятие немоты. — Вставил ровным голосом демон, а потом неожиданно добавил: — А выехать мы должны завтра утром, если не снизим скорость.

Хм… а я думала, что мне так и не ответят. Лично я бы не ответила, если бы мне полтора часа противным голосом выли «Ну/А/И когда мы выедем?».

С нашего памятного разговора о рангах и Жреце прошло полтора дня. Ровно столько мне понадобилось, чтобы переварить информацию, которая, возможно, еще более кардинально переменит мою жизнь.

Верховный Жрец Клана Хаоса и по совместительству мой родной дяденька (Создатель, напоминает кланы гномов, где все в городе приходится друг-другу троюродным кузеном двоюродной бабушки, жены внучатого племянника отца) всегда был против того, чтобы демоны вообще покидали Регталири и уж тем более заводили деток на стороне. Жрец оправдывался тем, что чтит чистоту крови, но Эйдриан прямо мне сказал, что полукровки после инициации получаются в сто раз сильнее чистокровных демонов, а если учесть, что клан Хаоса всегда был опасен для остальных — Жрец получил прямой приказ от Императора четко следить за деторождением. И вот, когда собственный брат Верховного Жреца заявил тому, что влюбился в человеческую ведьму и более того — ждет дочь, того насильно телепортировали обратно в город и целый год продержали в волшебстве стазиса, очень аккуратно корректируя память. Когда его разморозили, он ничего не помнил. А Жрец вздохнул посвободней, и принялся молиться Создателю, чтобы ребенок (то-есть я) никогда не прознал о своей расе. Создатель не внял и вот я уже на Лунном Материке, по направлению к Регталири. Эйдриан сказал, что я действительно сильна и со временем смогу выйти за пределы первого ранга, хотя уже сейчас не ниже второго, как ни странно, и похоже, что мой родной дядя хочет меня убить. Почему? Боится. Я спросила, боится ли он моих потенциальных возможностей. Эйн сказал — он опасается, что я со временем займу его место. Я возразила, что мне это нафиг не нужно. Демон пожала плечами, и посоветовал объяснить это Жрецу, когда дойду до города. Если дойду.

Чувствую, разговор с дядей у нас получится долгим и продуктивным. Хотя есть еще одна проблема, с которой я просто не знаю, что делать — отец.

Но нет, пока что нет смысла об этом думать — я получу не дельные мысли, а одну головную боль.

Ах да, еще одна «радостная» новость — после того, как я проведу обряд и искупаюсь в «Омуте Слез», моя Сила возрастет до полноценного уровня демона, а инициация пройдет, наконец, маленькую, но завершающую стадию. И вот тогда не только дядечка захочет меня убить… Императору тоже не выгодно, чтобы во враждующем с его собственным клане появилась очень сильная демонесса. В общем, в конце нашей беседы с Эйдрианом, я предприняла попытку сбежать обратно, на Солнечный Материк. Надо ли говорить, что ни хрена не получилось, и что мне сказали всего два слова? «Не малодушничай» — именно так это и прозвучало. Как отрезвляющая пощечина.

Мы остановились на ночлег у маленького пруда и сразу же пополнили запасы воды. За все эти шесть дней, это было единственное место, где ни кроны надоевших деревьев, ни плотные облака не скрывали небо. Оказывается, я уже почти успела забыть какое же оно сапфирово-лазоревое здесь, на Лунном Материке… Красота.

Эйдриан с Кай ушли в лес по дрова, после того как демон все-же умудрился спихнуть на меня готовку. Честно говоря, до сих пор не поняла, как он это сделал. Просто в какой-то момент, сидя под раскидистым деревом и затачивая меч, он порезался (случайно или нет — я тогда не задумалась, потому что…) и с обворожительной улыбкой, успешно ловя солнечный зайчик на свои волосы вежливо попросил меня приготовить на ужин что-то не особо хитрое, так как регенерация потребует минимум полтора часа. Я же (дура этакая), тупо взирая на этого нахала лишь кивнула, чем удосужилась его победного взгляд и понимающе-хитрого выражения лица Кайраф. Я опомнилась, и уже хотела, было, попросить оборотниху готовить, но через секунду осознала, что не хочу быть отравленной.

И вот они ушли собирать топливо для костра, а я резать и подготавливать ингредиенты. Если быть честной, хотя бы сама с собой — я готовила действительно вкусно и сытно, но так не любила этого делать, что специально охаивала перед другими свое «желудочные произведения искусства». В хорошем смысле этого выражения. Самое смешное — все верили. Еще бы… попробуй не поверить, когда я делаю самую серьезную мордочку на свете, а сзади меня Саина, профессионалка иллюзий, творит морок копирующий ее саму, которого рвет в ближайшие кусты (огород, окно), а его личико подозрительно отливает зеленым… хорошие деньки были. И на что только не пойдешь, чтобы пропустить обязательную смену в столовой?

Я зажгла небольшую охапку маленьких веточек, поставила котелок (и не надо издеваться, не мой собственный, а железный!) на огонь и бросила в кипящую воду некоторые мелко нарезные коренья с мясом. Через несколько минут поляну заполнил умопомрачительный и вкусный запах готовящейся еды. После, я побросала в заготовку остатки картошки и, прикрыв все это крышкой, стала ждать.

Ждать пришлось недолго, но, к сожалению, не еду.

Просто в какой-то момент мои ноги начала окутывать алая дымка, похожая на низкий вишневого цвета туман, а в следующее мгновение я потеряла сознание…

Создатель, почему именно со мной всегда что-то случается? Или мне лучше вопросить об этом не тебя, а великую Мать Судьбу? Один черт…

С этими богохульными мыслями я осторожно, уже предвкушая очередную пакость богов, открыла глаза. Хм… странно. Вроде бы, с первого взгляда все нормально, хоть и несколько… необычно.

Я лежала на узкой, но крепкой дубовой кровати, на мягкой шерсти, вместо обычной льняной простыни и укрытая вышитым громадным цветастым платком. Его фон был зеленым, но причудливая рука вышивальщицы переплела шелковую нить в затейливый узор радужного цветка. Красиво. Интересно, кто это такой щедрый не пожалел сие сокровище явно рукотворной работы на меня? Еще один нюанс — я находилась в небольшой то ли хижине, то ли это и вовсе был шалаш (с милым рай и в шалаше…), но, во всяком случае, это было помещение с одной единственной комнатой, уютно обставленной.

А теперь внимание, иначе говоря — второй взгляд, так как ранее я сказала «первый». Со второго взгляда, который добавил чуть более реалистичный мазок кистью жизни в мое необычное положение — я была связана. Хорошими такими, заговоренными веревками, заодно по мелочи блокирующими магию. Но унывать еще рано, поскольку я принадлежу к вымирающему роду оптимистов, так ведь?

Я огляделась. А вот теперь можно унывать. Посреди комнаты, ровно по центру от пола и потолка в непроницаемой магической сфере висел волшебный огонек, причем редкого, натурального ало-желто-оранжевого цвета, который мог создать только очень сильный маг. Далее. Стены, пол и потолок помещения были полностью увиты редким растением с черным стеблем и серебряными, игольчатыми листьями, под названием «Альнаки » с многочисленными алхимическими и магическими свойствами, но главное не это. Главное, что это растение росло и выживало только в условиях очень близкого соседства с некой малоприятной расой. Оччччень неприятной расой.

Гы, а вот и ее представитель, образовался из кокона Альнаки , поскольку ни дверей, ни окон здесь небыло. Картина под названием: «Айрена попала». Знать бы еще, зачем кому-то понадобилась эта картина.

— Я думаю, бесполезно просить меня отпустить, или хотя бы развязать?

Лунный нимф усмехнулся.

— А ты попробуй.

Бррр… правильно нам в академии говорили, что если против обычного нимфа нужно ставить анти-амурный блок, то лунного надо облетать за сотню локтей по косой траектории. Нет, посмотрите на этого извращенца — магия так и прет. Спрашивается, зачем ему влюбленная жертва? А хрен его знает. Если кто смелый — пусть сам и спросит, а я помолчу. Одно «успокоительное» — блок на магию, вплетенный в веревки — несколько обоюдного действия и потому, хоть чуть-чуть, но притупляет волшебство нимфа.

Я хмуро смерила взглядом этого… просто смерила, короче. А то цензуры не хватит. Создатель, Мать и все боги, ну почему мне не попался какой-нибудь тролль, гоблин, или на худой конец упырь? Может, тогда бы я не столь усердно старалась не пялиться на него. А было на что пялиться, поверьте мне. Лунные нимфы — раса столь прекрасная, что не раз вызывала зависть у эльфов и, насколько мне известно, даже у суккубов. За что на них была объявлена подпольная и совсем идиотская, на мой взгляд, травля. Ну, скажите, на фига убивать кого-то только из-за того, что он красивее тебя? Дикость. Однако итог был совершенно неожиданным — лунные нимфы обозлились, и у них открылась темный дар — магия смерти, хаоса и любви. Почему магия любви считается темной? Потому что все, что не есть естественной любовью — суррогат, зло. Так решил Совет Магов и почти все с ним согласились. Но магия лунных нимфов была настолько идентична и близка к естественной влюбленности, что на нее не просто запрет поставили — избегали что есть силы, боясь попасть под ее воздействие. Сами же лунные нимфы разбились на одиночек и стали жить в двух местах — в просторных лесах Литиары-Ка и… на Лунном материке. Нервное ха.

Тем временем нимф вырастил из Альнаки самодельный стул и, поставив его рядом с кроватью, на которой возлежала моя тушка, уселся на него одним слитным грациозным движением. Мои глаза тревожно забегали от потолка к стене, не имея возможности лицезреть носки своих сапог. Блин, я была готова любоваться даже трупом недавно встреченного оплетая, чем этим субъектом.

— Не желаешь смотреть на меня? — Ехидно прошелестел его голос над ухом.

— Не-а. — Я попыталась придать голосу отсутствующую у меня в наличии твердость.

— И не хочешь знать, зачем ты здесь?

А действительно…

— Зачем?

— Так не пойдет. — Хмыкнул нимф. — Посмотри на меня.

— Не выйдет. Извини, ничего личного, просто мысль быть охмуренной твоим сиятельством не очень греет.

Тот лишь тихо рассмеялся.

— Хорошо, — сказал он, наконец, — я обещаю не применять свою магию во время нашего разговора.

— И чего стоит твое обещание? — Скептически хмыкнула я.

— Как же с тобой трудно…

— Уж прости.

— Ладно. — И он подкрепил обещание магической формулой верности.

Я выждала некоторое время, потом неуверенно повернулась лицом к нимфу. И-эх… магия-магией, а он и без нее был невозможно красив. Роста примерно на голову выше моего, изящного, но не хрупкого телосложения. Белоснежная кожа, которая мягко светилась изнутри жемчугом, идеально-тонкие черты лица, даже более женственные, чем мужественные и чисто кошачьи глаза, с поднятыми кверху уголками, цвета сочного лимона с едва заметными темно-синими кольцами вокруг вполне человеческого зрачка. Желтый и синий. Красивое сочетание. Как будто два маленьких водоворота, привыкших затягивать в свою глубину очередную жертву. Волосы у него были просто невероятные — цвета темного железа, не то пепельные, не то серебряные, но главное, сами по себе металлической структуры, будто не волосы и вовсе, а тонкие железные нити, завивающимися большими и тугими кольцами чуть ниже плеч. Эти волосы ловили любой блик или отсвет и отражали его серебристо-серо-черной радугой, надломляя цвета. Зрелище не для слабонервных. Так, Айрена, думай о чем-нибудь другом, например об Эйдриане… Ээээ? Все, финиш.

Лунный нимф был облачен в обычную одежду охотника, или лесника — жилетка-безрукавка, по виду из волчьей шкуры, серо-пепельная, со шнуровкой из кожаных тонких полос. Штаны узкие из простой черной кожи и меховые высокие сапоги, явно дриадского происхождения, в тон к жилету. И еще, несколько вещей — в левом, чуть остроконечном, с раздвоенным верхним кончиком ухе, были две серьги из белого золота в форме простых колец, а на правом оголенном плече — красовалась вязь неведомых мне рун серебряного цвета, более похожих на изумительной красоты рисунок, окольцовывающих руку в три спирали, и исполняющих роль затейливой татуировки. Мда…

— И зачем ты меня сюда притащил? — Наконец спросила я, неимоверным усилием перестав его разглядывать. У меня было одно оправдание — магия его сущности, которую он просто не в силах заблокировать. — Убивать, выкачивать магию, в качестве выкупа, или как?

Я честно постаралась припомнить все случаи магического похищения и его цели, по которым у нас был целый семестр на третьем курсе.

— Или как. — Мягко улыбнулся он.

— Терпеливо жду пояснений. — В ответ оскалилась я.

— Наглость — второе счастье. — Фыркнул нимф.

Чтож, суждения у нас сходятся.

— Так что тебе от меня нужно?

— Сердце. — Просто сказал он.

Я вытаращилась на него. Это… в каком смысле? Тем временем, нимф достал из-под кровати какую-то деревянную шкатулку и вынул из нее острый серебряный кинжал.

— Э… — я нервно сглотнула, — а для чего это?

— Шутишь? — Почти натурально удивился он. Почти. — Я что, голыми руками буду резать твою хорошенькую грудь?

Вот и узнали, в каком смысле. Я нервно заерзала в постели, не имея возможности даже достать из-за пояса метательный нож — спасибо нимфу, который так гостеприимно озаботился связать меня по рукам и ногам.

— Послушай, ну на кой сдалось тебе мое сердце? Оно слабое, усталое и нервное… от всей души не советую такое иметь…

Лунный нимф благосклонно выслушал мою тираду, после аккуратно откинул с меня покрывало и принялся методично расшнуровывать мою рубашку.

— Слушай, а может, сочтемся как-то иначе? — Совсем уж расквасилась я. Оказывается без магии и оружия я слабее даже нашего короля…

Нимф остановился и безразлично смерил меня взглядом.

— И что маленькая, перепуганная демонесса сможет мне предложить?

Я могла бы до смерти (и весьма скорой) возмущаться, что я не маленькая и самообманываться на счет перепуганной, но у меня было другое дело…

— А что ты хочешь взамен моей жизни? — Надеюсь, он не упустит такую возможность, ибо такие предложения на тему «бери — не хочу» бывают очень редко в жизни.

Сереброволосый резко подался вперед, нависая надо мной, и уставился на меня своими глазами, неожиданно действительно ставшими водоворотами. Это я о том, что синий круг вокруг радужки начал вращаться.

— И ты сделаешь все, что я скажу?

В такой формулировке это слышалось не очень лицеприятно, ну и черт с ним. Я жить хочу.

— Да.

Нимф так же резко откинулся назад, закинул ногу на ногу и задумчиво потер рукой подбородок.

— Ты не пойдешь в Регталири. Ты отправишься прямиком в «Омут Слез». — Огорошил он меня.

— Чего?

— Вместе со мной. Если хочешь жить, разумеется.

— Да какое тебе дело до демонов?

— Ну, это дело уж точно не твое. — Усмехнулся он и начал этак, с намеком, поигрывать кинжалом.

Я пока не намерена была сдаваться.

— Но…

— Своих спутников больше не увидишь. Лошадь, так и быть, я приведу сюда.

Вот черт.

— Ты что, сдурел?! Я что, прямо так все вот брошу и побегу с тобой? Кай и Эйн думают же, что я мертва!

— Пусть думают дальше… — мягко улыбнулся этот гад, — тебя это не касается. Я не ошибусь, если предположу, что ты их больше не увидишь, хотя бы в ближайшее время.

— Да как ты смеешь?!..

Вот так вот взять и повернуть путь моей жизни без моего на то согласия?

Нимф холодно посмотрел на меня, снова вытаскивая кинжальчик.

Гхм… что ж… согласие он таки получил. Ох, Создатель, сохрани и помилуй мое будущие…

Унылая утренняя хмарь. Если раньше я воспринимала ее, как красивый и легкий туманчик, напополам с тучками, то теперь это была именно Хмарь. И дело даже не в ней самой, а во мне. Мир вокруг тебя не меняется, меняешься ты.

«А Эйдриан со своей оборотнихой должны сейчас, примерно, как раз выезжать из леса…» — угрюмо подумала я, связанными руками держа поводья Сыча. На спине, буквально физически ощущалось давление сотни охранных блокировок, которые наложил на меня лунный нимф, во избежание попытки побега. Самое прикольное (или грустное — это как посмотреть) то, что этот гад (знамо какой именно) повернул векторы заклинания так, что они черпали силы непосредственно из моего резерва. И вырваться не могу, и колдовать прилично. И волки сыты, и зайцы в обмороке… свинство какое-то, чес-слово.

Я в очередной раз сдула со лба непослушную фиолетовую прядь и зло уставилась в спину нимфа, пытаясь прожечь в нем дыру, ну или совесть пробудить от летаргического сна, на худой конец…

Нимф полуобернулся, усмехнулся краешком губ и отвернулся обратно.

Р-р-р-р-рррр….

В одно мгновение в моих мыслях промелькнула где-то сотня смертоносных и мучительных заклинаний, именно тех, которые я постоянно забывала во время экзаменов. Вот что значит хорошенько разозлиться! А чего вы хотите? Я со вчерашнего утра не кормленая, пережившая серьезное нервное потрясение (примерно такое, которое сама устраиваю другим каждый день, взамен зарядки) и связанная! Этот нимф меня достал! Представьте себе на секунду — вы вежливо просите отлучиться в ближайший водоем, смыть с себя дневную пыль и грязь, а вам, этак, хитренько улыбаются и констатируют, что купаться вы идете только вместе. И с кем? Со злобным, вредным, противным, задающимся, но, все-же ужасно красивым нимфом, на которого вы все время стараетесь не смотреть, ибо не хотите банально влюбиться… представили? Во-во… и я о том же. Спасибо, хоть в кустики отпускает… но тогда он ставит мне дополнительные охранки, которые выматывают меня почище трехдневного перехода, в результате чего, я до кустиков доползаю малопривлекательной бесформенной кучкой желе. У-у-у-у, изверг!

Вчера вечером, после того как я сдалась на милость Матери Судьбе, нимф меня временно развязал, запечатал каким-то мудреным волшебством мою магию на время, а сам исчез. Я же, от нефиг делать, оторвала несколько стебельков и листьев Альнаки , разложила их по свободным колбочкам в моем кожаном жилете и принялась ждать.

Примерно через пол часа, ближайший ко мне стебель Альнаки пришел в движение и медленно, но верно окутал мое тело. Я даже кричать не пробовала, представьте себе. Так, или иначе, но когда я оказалась в плотном черно-серебристом коконе, то уже знала, что это именно лунный нимф приказал растению меня «доставить» в определенное место, в котором он меня ждал.

Я не ошиблась. Когда меня вытолкнуло из кокона, то я узрела такую картину: зелено-желтая поляна, с опавшими оранжевыми листьями, по которой туда-сюда бродил мой коник со все-еще прикрепленной седельной сумкой (слава Создателю!), на пару с симпатичной кобылкой в яблоках, с доверчивыми голубыми глазами… держите меня семеро, я умиляюсь! А что, достойная пара моему Сычику, хы.

Нимф же вальяжно прислонился к ближайшему клену и наблюдал мое появление из-под полуопущенных век. Когда я его заметила, он сразу наложил на меня сковывающие заклинание шестого уровня, после, перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой (я уже устала возмущаться), усадил мою сиятельную тушку на Сыча, привязал мне ноги к стременам, а руки рядом с поводьями, и с чистой совестью оседлал свою кобылу (напоследок наложив на меня еще несколько орхранок)…

Мы не останавливались ни на ночлег, ни на ужин или завтрак, и меня уже начало порядком подташнивать, хотя обычно я и привыкла к тряске в лошадином седле.

— Эй, — окликнула я лунного нимфа, неожиданно вдруг поняв, что не знаю его имени. Вроде как помнила, что мы друг-другу не представлялись, но четко осознала сей факт именно сейчас, когда мне понадобилось к нему обратиться, — Эй, я понимаю — тебе жуть как приятно меня мучить… но может, все таки, остановимся на привал?

Нимф резко остановил свою лошадку и повернулся корпусом ко мне, родимой.

— Да будет тебе известно, что я такое же живое существо, как и ты, и, точно также имею потребность во сне и еде. Если хочешь знать — мы не останавливались только из-за того, что твои дружки могли нас нагнать.

— Типа я не знаю, что все нимфы без исключения могут договариваться с растениями и природой, тем самым, сбивая кого хочешь с пути… зубы мне лучше не заговаривай! — Скривилась я.

— Создатель, какая же идиотка! Мы в каком лесу? В Нечистом! Тут природа давным-давно осквернена нечистью и нежитью, а если ты такая умная — сама с ней и договаривайся!

— Но… но Альнаки…  — я даже не обратила внимания на «идиотку».

Лунный нимф закатил свои красивые глазки.

— Альнаки не рождался в этом лесу. Его семена пришли со мной. Это мое растение и повинуется оно мне, как и живет рядом со мной.

Ладно…

— Так мы остановимся или нет? — Вздохнула я, поднимая связанные руки и кулаком протирая глаза. Спасть хотелось неимоверно.

Нимф бросил на меня косой взгляд, после чего молча спешился с лошади. Я надеялась, что сумела скрыть победную улыбку.

Все то же заклятие онемения, все так же меня снимают с Сычика и кладут на землю, облокачивая меня спиной о ствол ели, только в этот раз произошло одно существенное изменение — когда нимф нагнулся надо мной, чтобы покрепче перевязать веревки, у него из-под жилета вывалился золотой медальон в форме меча, протыкающего кошель…

— Ты наемник!!!???

Нимф скривился от моего удивленного возгласа и заправил золотую цепочку с фирменным символом всех наемников обратно.

— Ну наемник, и что? Все равно это не твое дело. — Грубо рыкнул он.

— Как не мое? Ведь тебе же заплатили за мое похищение, да? Ты с самого начала не планировал меня убивать! Кто тебя нанял!?

Нимф резко наклонился надо мной, опираясь двумя руками о ствол дерева по бокам от моей головы, сверля взбешенным взглядом мою относительно скромную персону.

— Слушай, мелочь, еще одно слово — и я верну задаток нанимателю и собственноручно прирежу тебя. Ты даже понятие не имеешь, как меня достала! — Прошипел он мне в лицо.

Я натурально разозлилась.

— А ты развяжи меня! Развяжи, верни оружие и сражайся со мной на равных! Тогда и посмотрим, кто мелочь! — Рыкнула я.

В одно единственное мгновение, нимф вынул из голенища своего сапога мой же стилет и приставил мне к горлу.

— Провоцируешь меня? — Ласково поинтересовался он, чуть сильней надавливая и пуская мне кровь. — Тогда поосторожней — я ни-ко-гда не блефую.

У меня от злости и обиды засветились глаза, отражая свой свет в его глазах. Засаднило десны и пальцы. Ооооо… еще одна боевая трансформация за последнюю неделю не за горами. Ну и пусть! Над ней этот смазливый паразит не властен!

На секунду в его зрачках отразилась тень испуга, а затем произошло нечто такое, что напрочь выбило меня из колеи — он меня поцеловал. Вот так вот просто, без моего на то разрешения и без всяких романтичных россказней Эйна про половинку души.

Я протестующе замычала и принялась остервенело брыкаться, так как руки были связаны. Не обращая внимания на мою, гхм, бурную реакцию, нимф тщательно исследовал внутренности моего рта, и лишь потом удовлетворенно отстранился.

— Хеш рихсаал виэрин-уэс!!! Латро харс моэр! Такрищщща!!! — Зашипела я, от избытка чувств переходя на орочье матерное наречье. — Какого рэхха?!

— Но, признай, тебе ведь расхотелось трансформироваться? — Риторически пожал плечам этот гархшаф и, посмеиваясь, пошел готовить обед.

И самое противное в этой рэхховой ситуации — он был прав.

— Кстати, — обернулся нимф, — поразительно изобретательная лексика… — я покраснела, — и еще — меня зовут Дэмиан.

Оставив меня сидеть с открытым ртом, он, насвистывая прилипчивый мотивчик какого-то очередного бардовского хита, вежливо удалился.

А я сидела и думала… что самое интересное, думала об Эйдриане. Диагноз, не правда ли?

По хотению и велению его сиятельства нимфа, мы разбили лагерь на целый день и половину ночи, отдыхая, пополняя запасы воды в ближайшем роднике и дожидаясь заказчика. Оказалось, мы были почти на опушке леса. Сто локтей на север — и прощай лес, привет вечно-зеленая равнина.

Дэмиан вел себя невозмутимо и, даже, находился чуть в приподнятом настроении. По крайней мере, он больше не грозился убить меня — всего лишь покалечить. Мило с его стороны, не правда ли? Да, и еще одна радостная новость — меня наконец-то развязали и сняли охранки. Правда, народная мудрость гласит — в бочке меда обязательно найдется ложка дегтя… в моей ситуации тоже самое. В обмен на мнимую свободу меня заставили поклясться магической клятвой, что я не сбегу и не предприму попытку (или попытки…) его убить. А хотелось бы… мда, и впрямь жаль. Дело в том, что магическая клятва подразумевает своему нарушителю либо очень тяжелую болезнь, либо сиюсекундную смерть. А теперь, догадайтесь, что выпало мне? Правильно, смерть…

До вечера я занималась всякой полезной ерундой — таскала дрова, чертила дополнительный защитный круг, заплетала Сычу гриву в мелкие косички…

«Интересно, как там Санька?» — неожиданно посетила меня мысль, — «Мы ж с ней толком и не попрощались… я, как сволочь последняя тогда отослала Сарина с ней переговорить… плохо мне было, видите ли… ха, ха, и еще раз соответствующее».

Вечером, мы сидели с нимфом у костра, напротив друг-друга и поглощали жареные грибы. Я параллельно чертила в своем конспекте:

Название: Лунный Нимф

Вид: Нелюдь

Класс: Р-В-У — разумно-вредных-опасных

Приметы: Человекообразный, красивый, владеет магией Смерти, Хаоса и Любви, но является олицетворением последнего. Вредный. Очень…

А что!? Имею я право, или неучь дрожащая?

— Я смотрю, ты совсем не вежливая. — Подал голос доселе молчавший нимф.

— В смысле? — Я оторвалась от записи и тупо посмотрела на него.

— Ну, как же? Я тебе представился, а ты молчишь, как рыба на рынке… — он усмехнулся.

— А наниматель разве не сказал, как меня зовут? — Безмерно удивилась я. Обычно, такие вещи обговариваются заранее.

Дэмиан отрицательно покачал головой и добавил:

— Он просто рассказал, как ты выглядишь и где будешь. Ну и еще, кое-что по мелочи.

Я на секунду замолчала, потом послала все к черту и представилась:

— Меня зовут Айрена.

— Мда-а-а??? — У нимфа аж брови заползли под косо срезанную челку.

— А что такое? — Несколько нервно осведомилась я. В принципе, если подумать, у каждого человека, или нелюдя довольно странная реакция на собственное имя. Скажешь и ждешь — как среагируют остальные. Вот так и я.

— Да ничего особенного… — ухмыльнулся Дэмиан. Ага, знаем мы эти его ухмылочки. Спорим, сейчас что-нибудь обязательно ляпнет: — просто на драконьем древнем наречии это означает «Дух Холода».

Ого-го-шеньки… Вот и драконов приплели. Да каким боком Древних ко мне приклеили?

— А откуда ты знаешь язык Древних? — Подозрительно прищурилась я.

Лунный нимф ослепительно улыбнулся, сверкая в темноте жемчужными ровными зубами, с двумя верхними выступающими глазными клыками.

— Так я тебе и сказал.

Что верно — то верно…

Неожиданно в темноте раздался еле уловимый шорох. Дэмиан в считанные секунды напрягся, как тетива лука, едва-едва готовая спустить непоседливую стрелу. Я затаила дыхание и невольно потянулась к поясу, за метательными ножами.

Шорох повторился снова, на этот раз гораздо ближе, хоть и по-прежнему тихо. Человек бы не смог так тихо ходить… Ближе… Еще ближе…

На поляну грациозно проскользнул уже знакомый мне субъект. Дэмиан расслабился, а я с нечленораздельным криком бросилась этому субъекту на шею. Подушив его немного, чисто для профилактики, я повалила его на матушку-землю, села на его живот и приняла грозный вид. Хотела, было, уже сказать что-то извечно-мудрое, но меня опередил нимф:

— А вот и наниматель пожаловал…

Я несколько секунд переваривала эту, с позволения сказать, полезную информацию, потом медленно, но неотвратимо повернулась лицом к лежащему подо мной парню и холодно его проинформировала:

— Рильен, нам стоит о многом поговорить.

Тот лишь затравленно сглотнул и вяло кивнул, изо всех сил стараясь не замечать ехидную ухмылочку лунного нимфа…

 

Глава 11

Нечистый Лес уже давно маячил за нашими спинами, а я все еще дулась на одного наглого представителя семейства кошачьих… Наглый, вредный и пушистый. Именно такой Страж, который подходит мне. Не то, что я этого хочу… просто не строю беспочвенных иллюзий на счет моего милого характера и оказываемого им воздействия на окружающих.

— Ре-е-е-эээнааа, ну прости-и-иии…. - ныл Риля.

Я отчетливо увидела, как Дэмиан, ехавший впереди нас, бросил к черту поводья и заткнул уши. Его красавица-лошадка, которую, кстати, звали Шайли (что на драконьем языке значило «Небесная», как нехотя объяснил мне нимф) заинтересованно посмотрела на такое явное отсутствие контроля со стороны хозяина, подумала, а не сбросить ли его нафиг (нет, я не читаю мысли, просто у нее это на морде было написано о-от такими буквами), потом обреченно вздохнула, перестала мечтать и пошла дальше. Я бы на ее месте точно сбросила этого…харс моэр, лучше о нем и не думать даже. Да — я все еще дулась из-за поцелуя. Да — я его терпеть не могла. Да — это был самый наглый и противный тип, которого я видела за всю свою жизнь. Но — мы ехали вместе.

Что же до рыся — он оправдал тот факт, что бросил меня в Нечистом Лесу. Наш с ним разговор (смутно походящий на допрос с пристрастием) я проводила под заклятием правды, поэтому смогла убедиться, что он действительно отправился в Регталири, пока я «выживала» в лесу. По его словам, у Рильена были смутные нехорошие предчувствия, на грани звериных инстинктов и он самолично решил их проверить — для чего и отправился в город демонов.

С первого взгляда, в городе все было тихо — размеренная жизнь привычно текла единым потоком по знакомому руслу, все фальшиво друг-дружке улыбались, тамошняя академия магии и вовсе казалась гнездом сонных мух… но когда рысь копнул поглубже, то узнал один-единственный, но чертовски важный факт — на меня готовится покушение. И не одно. Причем, вроде бы я еще не успела в мире демонов стать такой уж большой и значимой шишкой, но кто-то распространил слух о моей растущей силе и о том, что я была полукровкой. «Нужные» нелюди об этом прознали, сделали свои выводы, впрочем, ожидаемые теми, кто распустил слухи. Рильен в мгновение ока смотался из города, но у него не было уже времени вовремя добежать до леса и опередить первое покушение — поэтому он нанял Дэмиана в одной из деревень, рядом с Регталири. На мой резонный вопрос, какого хрена лунный нимф меня запугивал и издевался — Риля сокрушенно пожимал плечами. Он приказал нимфу лишь скоренько похитить меня и уговорить пойти с ним. В общем, я в очередной раз убедилась, что милашка Дэмиан — непризнанный народом садист. А также решила при случае ему отомстить… Кстати, рысь рассказал мне весьма интересные финансовые подробности — оказывается, у всех истинных оборотней существовал некий фонд, из которого можно было брать деньги во спасение «любимого» хозяина. Слышится дико, но Риля объяснил, что оборотни когда-то договорились с авторитетами всех городов и сейчас, стоило предъявить свою принадлежность к племени истинных — деньги тебе обеспечены, хотя сами оборотни и брали их лишь в случае опасности для жизни.

Короче говоря, нимф принял задаток и телепортировался в лес, с помощью канала связи Альнаки , с которым был как-то энергетически связан. Дальше я знаю. Напоследок, рысь сказал, что есть возможность самим провести ритуал в «Омуте Слез», а потом уже как-то договориться с демонами.

И все равно я дулась. Ну а вы что хотите? Разве любому легче от знания того, что бяка, приключившаяся с ним, имеет оправдание? Она ведь все равно бяка. И все равно уже приключилась.

Кстати, был еще один весомый аргумент, который не давал мне лишнего повода быть мягкосердечной — Эйдриан. Черт, как же я успела к нему привязаться за эти несколько дней! Аж страшно поверить… Мне ведь уже начало не хватать теплоты его тела во сне и специфического запаха его крыльев, чем-то напоминающего фиалковый. Блин, я была готова выслушать хоть сотню ехидных замечаний Дэмиана напополам с Кайраф, лишь бы снова попробовать грибной суп демона. С ума сойти…

— Ренка, ну я же не со зла… — вздохнул рысь.

— Знаю, — наконец-то решила откликнуться я. Нимф от удивления даже обернулся, — ну скажи, зачем надо было имитировать мое похищение, а возможно и смерть для Эйдриана и Кай?

Признаться, о последней я не очень-то и волновалась, просто, если бы я назвала только имя Эйна, это бы звучало несколько… странно. Черт, это бы звучало влюбленно!

Я успела заметить, как Рильен с Дэмианом быстро переглянулись.

— Та-ак… — начало закипать мое недоделанное магичество, — и что вы на этот раз от меня скрываете?

Лунный нимф передернул плечами и отвернулся, будто его здесь вообще и небыло. Риля же жалостливо поглядел на меня:

— Айна, я тебя очень прошу — давай именно об этом поговорим уже у «Омута Слез»? До него всего лишь полторы недели пути осталось, а разговор предстоит серьезный.

Я устало потерла руками лицо.

— Ладно, блохастый, — Риля просиял, — но имей в виду — после сочту с тебя в два раза больше.

Тот улыбнулся и, пришпорив свою кобылку, поскакал вперед. Эй, а как же я?

— Давай, Сыч, не опозорь любимую хозяйку! — Шепнула я своему конику и тот, весело фыркнув, увеличил скорость.

Как вы думаете, кто победил? Дэмиан, конечно же…

Где-то к полудню, после того, как мы поднялись на очередной невысокий холмик — на горизонте замаячила небольшая деревенька, прямо возле близ текущей речушки. Может, это прозвучит несколько пафосно, но деревня выглядела маленьким островком рая среди этих зеленых холмов и яркого солнца, в отличие от окружающего мира, который доставил мне столько проблем за последнее время. И сколько-то этого самого времени прошло? Ведь не больше двух недель… Сейчас, мои недавние проблемы в академии казались детской шалостью по сравнению с нынешними масштабными злоключениями. Интересно, лет, эдак, с десять, мне тоже покажутся нынешние неприятности бредом слабонервных? Рэхх. Латро Харс сраоф, что-то я слишком пристрастилась к ругательствам в последнее время… плохо, плохо…

Так вот, о чем бишь я? Ах да, о деревне…

…Ровный и прочный частокол из недавно срубленного дерева, добротно зачарованного от любой влаги, ровненькие, можно сказать, кукольные домики с красной черепицей и бревенчатыми стенами, с маленькими огородиками возле каждого. Ровные дороги, вымощенные белым камнем, и красивый небольшой фонтан посередине деревни, ровно по центру кругообразной площади…

Пре-элесть, не так ли? И почему, спрашивается, мне стало грустно при виде этой деревни? Даже чуть-чуть затошнило… Просто… когда живешь без иллюзий о представлениях добра и зла, когда задумываешься, какие чувства скрываются порой за доброжелательной на вид улыбкой, когда тебя пытаются убить, наконец… этот миниатюрный «рай» выглядит нереальным. И даже, может, сотканным изо лжи. А у меня на ложь аллергия, граждане, какой бы сладкой она ни была и в каких бы целях ни использовалась.

Самое грустное — это то, что для людей в этой деревне, этой лжи, этого самообмана не существует. Они реально верят в принцип, что добро всегда побеждает зло. Интересно, не правда ли? И я еще смею именовать себя оптимисткой… Мне на многое помог открыть глаза мэирлэйл, а правда — эта всегда первый шаг на любом из жизненных путей.

Я пришпорила Сыча, дабы догнать Рильена с Дэмианом, успевших подъехать почти вплотную к частоколу.

Рысь о чем-то переговаривался со стражником у ворот, наверное, подключал все свое воображение в объяснениях «хто мы и за каким надом…», а вот лунный нимф спешился и облокотившись о забор, с живейшим интересом (и таким же наигранным) разглядывал окрестности. Ему пришлось нахлобучить широкополую шляпу, под которую он и запихал волосы. Спрашиваете, почему? Да потому, что если к большинству видов нелюдей относились нейтрально, то лунные нимфы не приветствовались нигде, окромя как в каком-нибудь каземате с видом на дыбу. На свои волосы, кстати, я на всякий случай навела легенький морок и сейчас они выглядели такими же рыжими, как и у Рильена. Братик с сестричкой, х-хе… как-то это… интересно звучит.

Я спешилась и подошла к псевдо-братику.

— …всего на ночь. Мы не доставим вам лишних хлопот и щедро заплатим за приют.

Да-а? Ну если так, то платить будет он — у меня ни шиша за душой. По недовольному виду Дэмиана — у него с финансами дела обстояли аналогично.

Бородатый стражник (и это мягко сказано — у него на лице виднелись только глаза, да и то еле-еле) почесал свою растительность на подбородке и кивнул:

— Хорошо, проходьте. Токмо, бед не натворите. Проезжала тута одна сволота, етить его в задницу, так потом моя дочь пузатой ходила до весны. Недавно, от, разродилась, а у меня теперь внук остроухий… иэх… мда… — мужик глубоко задумался о чем то о своем, глубинном.

Нимф как-то по-особеному, понимающе хмыкнул (О-о-о?) и первый прошел ворота.

А мне что-то вдруг плохо стало… голова дико закружилась, а к горлу подкатил комок тошноты. Стало тяжело дышать, и я почувствовала, как заваливаюсь назад…

Первозданный Хаос. Он обволакивает мою сущность и нежно ластится, хотя в его силах стереть меня в небытие одним желанием. И в этом Хаосе проявляется одна, уже успевшая стать родной, фигура.

— Где ты?

— Эйн, я… со мной все в порядке.

— Я не о том спрашивал.

— Знаю.

Я просто парила в этом потоке стихии своего клана и смотрела в его радужные глаза, каким-то шестым чувством не желая раскрывать своего местонахождения. У меня появилось то самое дурное предчувствие, о котором говорил Рильен. Опасность. Но она исходила не от Эйдриана, а как-бы… через него… не могу объяснить точней, слишком странные ощущения.

— Эйдриан… я в порядке, но тебе придется вернуться в Регталири без меня.

— Почему? — Радужные глаза требовали от меня ответа.

— Так надо. Но, думаю, мы с тобой еще встретимся.

— Хорошо. — Он грустно вздохнул и начал уходить из видения. Это было очень странно — как будто Хаос стал поглощать его тело по кусочкам — сначала ноги, потом туловище и руки. — Буду ждать. — И невесело улыбнулся напоследок. — Хоть всю жизнь.

Я осталась в островке Хаоса одна. Значит, всю жизнь, да? Рэхх ! Ну почему, почему, у демонов все так запутанно?! Он же не заслуживает этого! Ведь, буду откровенна хоть сама с собой — я его не люблю. Влюбленность, это противное щенячье чувство обожания — не есть любовь. Оно может в нее перерасти, да, но не в моем случае и я это прекрасно знаю. Почему, половиной Эйна не оказалась хотя бы Кайраф? Ведь она его любит. И, судя по всему, давно. Хаос, хоть ты ответь — почему?!!!

Тот лишь слизнул с моей щеки метафизическую слезинку.

—  Вссссе образуетсссся-аааа, вот увидишшшшь, дочччччь….  — Ласково прошептала первозданная пустота. — Только-о дожжждисссссь….

Дождаться чего!?

—  Уви-идишшшь… просто-о набериссссь терпения-аааа…

Хаос незримо улыбнулся и вытолкнул меня из своего пристанища…

Я открыла глаза и уперлась взглядом в деревянный потолок. Наберись терпения? Ха! Оно испарилось еще две недели назад. Но Ты сказал — дождись. Хорошо. Вот увидишь, дождусь! Назло всем!

Дверь в комнату задумчиво скрипнула, потом отварилась, и в комнату вошел рысь. Я приподнялась на кровати, на которой до этого времени лежала, и устало посмотрела на него. Страж все понял с полу-взгляда и грустно вздохнув, сел рядом и обнял меня, чуть поглаживая по спине, как маленькую. Думаете, я плакала? Ха! Плакать — это глупо завывать в чью-то услужливо подставленную жилетку, а порой и (нарочито?)нарочно-притянутую. Нет, я не плакала… просто, из этих непослушных глаз сами собой лились слезы. Абсолютно беззвучно стекали по моим щекам и падали на льняные штаны Рильена.

— Почему все так сложно?

— Хм… — рысь фыркнул мне в волосы — может, потому что иначе было бы все слишком просто и жить стало бы не интересно?

Логично.

— Но и это не жизнь. Это существование, выживание.

— Нет ничего идеального, маленькая эрит. Мы живем… хорошо, существуем в рамках закона этого мироздания и у нас есть один выбор — либо принятие этих рамок, либо смерть. И не только телесная, но и духовная.

— Почему ты не соврал, чтобы успокоить меня? — Я горько усмехнулась.

— Потому что ты моя эрит.

— Что это значит?

Рильен отстранился от меня и серьезно посмотрел в глаза.

— На языке Стихий это значит «сжимающая жизнь». И хозяйка, и друг, и та без которой я физически умру. Но это слово не может переводиться полностью. Эрит — это еще и хрупкое создание, которое отвечает за жизнь, но и нуждается в помощи.

— Ты меня раньше так не называл.

— Да. Но раньше ты и не была ею полностью.

— Что же изменилось? — Я действительно старалась понять.

Парень улыбнулся.

— Ты. Твое отношение к миру и к его созданиям. Ход твоих мыслей, логика, наконец. И еще одна главная вещь — осознание правды, пусть самой скверной, но правды.

Рильен поцеловал меня в макушку и встал с кровати.

— Спускайся в столовую, когда будешь готова.

Он ободряюще мне улыбнулся и вышел.

Мир катится ко всем чертям, и значение слова «ад» вскоре заставит меня постигнуть его смысл. Спасибо тому, кто даровал мне такого друга, Стража и просто наставника, как Рильен. Шутливого оболтуса, способного говорить серьезные и нужные вещи в критические моменты моей жизни. Блин, что-то я проголодалась со всеми этими самокопаниями…

В столовой витал восхитительный аромат домашней выпечки. У меня настойчиво потекли слюнки. Здесь, как я погляжу, было много посетителей, но большинством из них были местные. Я разглядела всего несколько приезжих наемников в дорожных плащах. За круглым столиком в углу, я увидела сладкую парочку: Дэмиана и Рильена. Первый задумчиво потягивал яблочный сидр, а вот рысь выискивал кого-то в толпе людей. По тому, как он, наконец, разглядел меня и радостно улыбнулся, я смогла предположить, что выискивал он мою относительно скромную персону. Завидев его мальчишескую физиономию с лыбой до ушей, я сама невольно улыбнулась и двинулась к его с нимфом столику. Примостилась на свободном стуле и, завидев приближающуюся разносчицу, жалобно уставилась на рыся:

— Риля, а какие у нас финансы? — В тон моему умоляющему голосу активно забурчал живот.

Рильен понимающе хмыкнул.

— Заказывай что хочешь. Я думаю, что голодная смерть хозяина также считается угрозой среди оборотней-стражей. А значит все за счет заведения.

Я счастливо чмокнула его в щеку и нарвалась на ехидный взгляд нимфа.

— Что?! У тебя есть что-то высказать? Так скажи это мне в лицо! — Признаюсь, он меня порядком достал.

— Ничего-ничего… — Он в первый раз на моей памяти добровольно заткнулся и принялся строить глазки разносчицам.

Те просто млели. И что они в нем находят? Хотя… ладно, ладно, лунный нимф — это вам не пьяный тролль с раздолбанной физиономией после драки. Ему достаточно просто чуть опустить свой силовой щит для того, чтобы какая-нибудь принцесса на другом конце земли неожиданно увидала его во сне и воспылала любовью. Пусть и не настоящей, но до ужаса схожей. И будет «пылать» хоть всю жизнь, никогда не узрев нимфа в живую, ежели только он сам не снимет чары. Что маловероятно.

Я наступила на ногу нимфу под столом. Тот болезненно поморщился и, нехорошо так посмотрел на меня.

— Не забудь, ты изображаешь эльфа-полукровку, а не великовозрастного купидона. — Небрежно сказала я, намазывая варенье на булочку и с наслаждением откусывая ее. Потом опять намазала и уже хотела, было, методично вцепиться зубами…

— Для кого изображаю? — Как-то странно поинтересовался он.

Я не донесла булочку до рта и удивленно взглянула на него.

— У тебя что, амнезия на стадии хронического склероза? Для людей этой деревни, естественно!

— Хорошо.

И он… принялся строить глазки мне. Я подавилась хлебом и закашлялась так, что Рильену пришлось буквально вдалбливать меня в стол, хлопая по спине.

— Кхе… рэхх… кхе… припадочный! Ты что, умом тронулся? — Спросила я, кое-как защищаясь щитами от его магии. Надо подметить, что щиты не были рассчитаны держаться еще долго.

— Ну как же… — он так мне улыбнулся, что я была вынуждена прибегнуть к запасному резерву, чтобы не допустить э-э-э… некоторой досадной ошибки. — Ты сказала, что я притворяюсь лишь для местного люда… но не для тебя.

— Прекрати. Здесь тебе не урок зельеварения с главной темой приворотов. Ну, допустим, охмуришь ты меня, и что это тебе даст?

— Моральное удовлетворение. — Честно признался он, но все-же отвернулся от меня и принял от глупо улыбающейся разносчицы свой заказ — грибной суп. Я опять вспомнила об Эйне и загрустила.

Сделав заказ все той же разносчице, находившейся в ступоре (надеюсь, она все же меня слышала), я откинулась на спинку стула и принялась изучать посетителей из под полуопущенных век. Они все казались мне такими… живыми, и в то же время какими-то бездушными куклами, живущими по одному и тому же заезженному сценарию. Да кто я такая, чтобы судить их?! Понимаешь ли, стоило только показать бедненькой мне, что такое реальная жизнь со всеми ее «прелестями», как я внутренне сдалась, и более того — взялась судить тех, кто по счастью своему оставался в блаженном неведении. Да я банально завидую!

Да, завидую. Тому, что на них не объявлена «охота» своими же сородичами, о существовании которых ты узнала совсем недавно. Завидую тому, что они могут со спокойной душой шутить и смеяться, не обременяясь тяжелыми думами. И самое худшее — я завидую тому, что у них есть Дом. Не просто крепкое здание с забором и нужником, а, как бы это сказать — духовный дом. Окружение тех людей и существ, которым они нужны, семья, даже обычная яблонька, которую они посадили своими руками… Дом.

И почему я такая жалкая? Почему сейчас распускаю сопли, когда твердо знаю, что выбрала свой путь еще тогда, в Хакте, когда гроза отражалась в моих зрачках?

Слабовольная, самолюбивая гордячка!

Мне стало противно от самой себя. Настолько противно, что я даже не притронулась к принесенному омлету и, буркнув «увидимся» Рильену, выскользнула из трактира.

Вечерний воздух резко ударил в лицо и охладил разогревшиеся щеки, полыхавшие лихорадочным румянцем. Багряный закат освещал улицы деревни, кое-где окрашивая ее ало-золотым мазком своей невидимой кисти. На ближайшей ко мне лавочке сидели три бабушки-одуванчика и с завидным воодушевлением (мне бы такое на уроках некромантии) перемывали косточки соседям, ловко щелкая семечки. Издалека я услышала, как бранятся две женщины, подозревая своих мужей в измене друг-другу. Откуда-то доносился звонкий детский смех, который буквально согрел мне душу и даже, подарил моим губам улыбку.

Я присела на ступеньки трактира и вслушалась в эти прекрасные звуки, издаваемые молодыми душами, которые совсем недавно обрели тело, и вышли из чрев своих матерей. Заливистый и звонкий смех, обиженное и умильное сопение, детские считалочки и топот босых ножек по пыльной дороге.

Совсем неожиданно раздался тонкий и полный боли детский крик.

Я открыла глаза и напряглась. Крик продолжился, но на этот раз гораздо дальше ожидаемого и я поняла, что невольно активировала демонический слух и дети на самом деле находятся гораздо дальше представленного мной.

Сорвавшись с места, я что было мочи рванула на детские взволнованные голоса и невнятное всхлипывание, сопровождаемое частыми стонами.

Каково же было мое удивление, когда я покинула окрестности деревни и очутилась на широком поле, сквозь золотые колосья которого виднелось несколько тонких детских спинок. Я подошла к ним ближе. Одна рыженькая и веснушчатая девочка обернулась и изумленно задержав взгляд на моих глазах, потеребила грязный рукав стоящего рядом с ней мальчишку. Он казался самым старшим из детей, может лет двенадцати. Обернувшись, мальчик нахмурился в то время, как девочка жарко шептала ему что-то на ухо, показывая на меня пальцем. После, подросток (ребенком его уже нельзя было назвать) неуверенно подошел ко мне.

Я выжидающе смотрела на него.

— Тетя, вы, случаем, не ведьма?

Вот башка дырявая! На волосы морок-то наложила, а вот глаза так и остались сиренево-фиолетовыми!

— Можно и так сказать. — Нехотя согласилась я. — Что у вас тут произошло?

— Пожалуйста, помогите ему, — вместо ответа попросил мальчик и, взяв меня за руку, повел к тому месту, которое окружили дети.

Местом оказался небольшой овраг, на дне которого лежал мальчонка лет шести-семи и надрывно плакал, а его спина была неестественно выгнута. Заподозрив кое-что, я спрыгнула на дно оврага и стихией воздуха приподняла ребенка, зафиксировав потоками ветра его тело.

Так и есть. Мальчик упал спиной прямо на острый булыжник, сломав позвоночник. Я вообще была удивлена, как он до сих пор умудрился оставаться в сознании. Потом, заметила необычный желтый цвет глаз мальчишки и все поняла. Скорее всего, полукровка. Помнится, стражник у ворот жаловался на то, что его девку нелюдь совратил, так похоже, что не у него одного такая проблема.

— Теть, вы сможете Мелиске помочь? — Неуверенно пропищала та самая девчушка, которая первая заметила меня.

— Постараюсь. — Кратко ответила я.

Слевитировав покалеченного мальчика наверх и взобравшись за ним следом, я аккуратно перевернула его на спину и задумчиво прощупала своей аурой повреждение. Плохо. Смещены три позвоночных диска, а внизу, чуть выше копчика, хребет и вовсе был сломан пополам, вдобавок ко всему порезав ближние ткани. Если я хочу вылечить этого ребенка, мне понадобятся все мои силы.

Я обернулась к остальным.

— Молчите о том, что сейчас увидите, или превратитесь в жаб. — И я для пущей наглядности своей угрозы, пробормотала парочку фраз на все том же, на родимом, на орочьем. Сомневаюсь, что дети знали такие слова и потому, вполне могли принять их за какое-нибудь чудовищное заклинание.

Детки на всякий случай отступили на шаг назад и часто закивали головой.

— Точно ведьма! — Не то восторженно, не то испугано выдохнула та самая рыжеволосая девчушка.

Я пожала плечами и сделала то, к чему и «подготавливала» детей — сбросила морок, а точнее — впитала его в себя и добавила полученную энергию к общему резерву.

За спиной послышалось удивленное бормотание.

— Тихо! — И все стихло. Всегда бы так.

Я наклонилась над постанывающим мальчуганом и на всякий случай отключила ему нервные клетки вокруг поврежденного места. Всхлипы тут же прекратились, и мальчик предпринял попытку обернуться.

— Лежи… — я легонько отвесила ему подзатыльник, и тот перестал ерзать. — Как зовут-то? Слышала, тут тебя Мелиской назвали, так то женское имя.

— Какое есть. — Буркнул малец сорванным от плача голосом. — Полное имя — Эмелис, но все кличут либо Мелис, либо и вовсе Мелиссой дразнят.

— Мда… не повезло тебе. А меня вот Айреной зовут. — Я старалась отвлечь его разговором, пока занималась целительством. Это было в двойне трудно, так как у меня уже базово сформировалась магия хаоса, а вылепить из нее целительный поток энергии было весьма и весьма нелегко. К тому же, я одновременно должна была, и сдвигать кости на место, да еще и трепать языком.

— Так это ж дух холода! — Удивленно отозвался мальчик, а я чуть было не сломала вторично ему хребет. Та-ак… концентрация и еще раз концентрация….

— И откуда ты знаешь язык драконов?

— Я не знаю… — смутился мальчонка. — Просто, пока отец еще не ушел от нас с мамой, он научил меня кое-чему.

— А кто был твоим отцом?

Мальчик промолчал и лишь громко засопел. А я принялась переходить к стадии наращивания клеток и по ходу дела размышляла, что слишком уж часто за последнее время слышала про язык Древних и самих драконов. Сто процентов, это что-либо да значит, но вот что…

Через полчаса мальчик был полностью здоров, а я полностью вымотана. Я, напоследок, восстановила чувствительность его нервных клеток и, опять наведя на себя морок, без сил откинулась на траву. Мои руки все-еще светились блеклым серебристым светом целительной магии и чуть подрагивали.

Эмелис поднялся с земли и радостно ощупал руками спину. Остальные дети подбежали к нему и принялись восторженно о чем-то галдеть. После, очевидно удостоверившись в хорошем состоянии своего друга, все медленно, но верно расплылись по домам. Мелиску сопровождали почетным эскортом.

А я лежала на траве и смотрела на звезды. Было до невозможности пусто где-то там, глубоко внутри. Еще утром я презирала этих людей, меня тошнило от них, а как подошел вечер и ребенок попал в беду — я бросаюсь ему на помощь. Причем не просто помогаю, а осушаю свой резерв и сбрасываю морок, рискуя быть раскрытой, да и чем черт не шутит — убитой. Ведь, насколько я поняла — то покушение, когда на нас с Эйдрианом напали низшие демоны — не было последним. А в каждой, даже самой захудалой деревеньке найдется тот, кто за определенную финансовую «благодарность» выдаст местонахождение моей скромной персоны.

Я кое-как поднялась с земли и огляделась. Оказывается, на лугу все еще находился самый старший из детей, тот парнишка, который попросил моей помощи. Он задумчиво пинал босой ногой какой-то камешек и, нахмурив лоб, глядел в землю.

— Теть, ты ведь демонша, да? — Наконец буркнул он.

Я устало вздохнула.

— С чего ты взял?

— Когда ты колдовала над Эмелисом, я заметил у тебя за спиной крылья.

В полнейшей прострации, я уставилась на него.

— А… другие… другие заметили?! — Вот чего мне сейчас нехватало, так это общеизвестной «крылатости».

— Не-е… — парень качнул головой. — Они были… словно из тумана. — Я недоуменно воззрилась на него. — Ты не смотри, что я на человека похож. Я тоже полукровка… как и многие здесь, поэтому могу видеть сущность. Моим папаней был какой-то заезжий вампир, — парень улыбнулся и я заметила пару слишком развитых глазных клыков, — вампы-то в большинстве на людей смахивают. Но мне повезло — пошел весь в мамку, поэтому отчим и не выгнал из дому.

Я сокрушенно покачала головой.

— Но как ты узнал во мне демона? У многих нелюдей есть крылья.

Парнишка опять улыбнулся, но на этот раз естественно, не показывая зубы.

— Эмелис. Его отцом был демон. Он некоторое время прожил с Мелискиной мамой и потому я научился видеть его крылья. Твои… одинаковой сущности, что-ли. — Он пожал плечами.

— А почему его отец бросил их? — Спросила я. С некоторых пор тема «отцов-демонов» была для меня болезненной.

— А я почем знаю? Обещал вернуться и забрать Эмелиса, когда тот подрастет.

Я кивнула и вспомнила слова Сар-Эля, о том, что полукровки демоны начинают превращаться в полноценных демонов где-то с восемнадцати лет.

— Какого цвета крылья были у его отца? — Неожиданно поинтересовалась я.

— Красного с золотыми кончиками. — Ответил парень и склонился, чтобы сорвать колос, после чего сунул его в зубы.

Значит Клан Огня. То-то и глаза у мальчика светло-янтарные, огненные.

— А вот у тебя крылья странного цвета, — неожиданно продолжил парень, — Мне сначала показалось, что они черные с фиолетовыми концами на нижних перьях, но потом… — Я выжидающе посмотрела на него. — Но потом они вроде как стали белыми с серебряным контуром. — Парень пожал плечами и сплюнув соломинку, повернулся, чтобы уходить. — Ну, бывай.

А я растеряно смотрела ему вслед, невольно вспоминая то видения, в котором первый раз увидела лицо Эйна. Мне тогда тоже показалось, что крылья стали белыми, но я ссылалась на снег…

Поле уже было за спиной и я вошла в деревню, но была вынуждена остановиться — у второго входа в нее, опираясь левым боком о столб, когда-то бывший деревом, стоял Дэмиан.

— Занимаешься альтруизмом? — Ехидно поинтересовался он.

— Да иди ты… — устало выдохнула я, собираясь пройти мимо него.

Не тут-то было.

Нимф каким-то образом переместился в пространстве и уже в следующую секунду стоял рядом, больно сжимая мне руку.

— Моя работа охранять тебя и Рильена, — прошипел он мне в лицо, — если тебе это не нужно, ты только скажи — избавишь меня от весьма неприятного общения с тобой. Хочешь засветиться среди демонов — так только скажи, я ментально отправлю по всему материку призыв «Айрена тут!». Не боись, засвечу моментально!

— Я ща-ас кому-то так засвечу… в глаз! — Зарычала я и предприняла попытку исполнить свою угрозу, но тут…

— Айрена, Дэмиан, прекратите немедленно, как дети малые, некромант побери! — Проорал рысь, смерчем несясь к нам и раскидав наши тушки по двум разным концам дороги. Даже и не подозревала, что он такой сильный.

Лунный нимф молча поднялся на ноги, отряхнул штаны и все также молча отправился в сторону гостиницы. Я бы с удовольствием последовала его примеру, но к сожалению меня сейчас будет кое-кто воспитывать… ну нет…

Рильен уже собрался, было, что-то сказать, но я его перебила:

— Ни слова! Ты нанял эту сволочь, не я! Если тебе так нравится его общество — прекрасно, хоть женись на нем! Меня же выворачивает в ближайшие кусты при мысли о его наглой роже и склочном характере!

— Ой, кто бы говорил! — Огрызнулся Рильен. — Сама, блин, божий одуванчик!

— Да, не одуванчик! Но скажи пожалуйста — почему с Саиной, например, я не просто дружила, но и уживалась в одной комнате несколько лет подряд и прекрасно себя при этом чувствовала, а с этой мразью не могу находиться рядом и минуты, чтобы не подраться? Это по-твоему логично?

Рысь зло сплюнул.

— Рена, я не идеализирую ваши с ним отношения, но пойми — он лучший наемник на всем Лунном материке и мне несказанно повезло встретить его и, более того, нанять. Я не слепой и вижу, что вы прибить друг друга готовы, но сделай мне одолжение — прикинься немой на время нашего путешествия к «Омуту Слез»! Или мы передохнем, нафиг, как мухи от покушений твоих сородичей! За тебя ведь волнуюсь, дура!

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Жутко хотелось сейчас заехать кулаком в чью-нибудь морду. Аж руки чесались.

— Знаешь что? — Наконец спросила я. — Я буду немой, как невинная овечка, НО только в том случае если и этот придурок прикусит свой змеиный язык!

Рысь неожиданно устало потер руками лицо.

— На большее я и не надеялся. — Выдохнул он. — Ладно, пойдем в трактир и на боковую. Дорога предстоит трудная.

Я с ним согласилась.

 

Глава 12

Он меня Задолбал. Именно так, с большой буквы. И ведь молчит же, зараза! Но его взглядов и ухмылок, и так вполне достаточно для моей бедной нервной системы.

Уже неделю как мы продвигаемся в сторону «Омута Слез». Уже неделю я скрипу зубами в благородных порывах кое-кого придушить. Уже неделю я обдумываю свой план сладкой во всех отношениях мести…

— Айрена. — Вырвал меня из кровожадных дум голос Рильена.

— Что? — Я состроила самое невинное личико из моего арсенала.

Кажется, личико вышло не ахти, так как Риля испуганно вздрогнул, но все-же продолжил:

— Оставь Дэмиана в покое.

— О-о-о! Я ему такой покой обеспечу… посмертный покой…

— Рена!

— А?.. Что?.. — Я глупо захлопала ресницами.

Рысь тяжело вздохнул.

— Ты слишком предвзято к нему относишься. Знаешь, за всю твою почти бессмертную жизнь демона, ты наверняка столкнешься с тысячами людей, или нелюдей, неприятных тебе во всех отношениях, но ты все-равно будешь обязана иметь с ними дело. Нравится тебе это, или же нет. Пора выходить из образа эгоистичной девчонки. — Фыркнула эта сволочь.

— А мне пофиг. — Меланхолично заметила я. — Я такая, какая я есть, и если имеет смысл подстраиваться под окружающую меня среду, я хочу, чтобы на то были убедительные причины. — Подумав, добавила: — Убедительные для меня.

Рильен захлопнул открывшийся, было, рот. Было видно по его стремительно багровеющей физиономии, что еще пару секунд лицезрения меня, ненаглядной, и он попросту взорвется, словно фаэрбол на парике у нашего водника (эх, профессор, никогда не отличалась на ваших уроках… вода — не моя стихия).

Положение спас… Не может быть! Дэмиан?

— Рильен, оставь ребенка в покое, — на удивление красивым голосом, лишенным обычной пренебрежительной интонации, с которой он разговаривал со мной, сказал лунный нимф, — она еще наиграется в свои куклы.

— Что-о-о-о!!!? — Задохнулась я от возмущения. — Это я-то ребенок? Ах ты… ты… ты…

Не выдержав очередного тонкого и изысканного издевательства над собой, я выдала долгую и прочувственную фразу на орочьем матерном…

— Мда… Озабоченный тролль с анатомией муравья, мозгами дикого страуса и слюновыделением водного дракона… это сильно. — Уважительно присвистнул нимф.

Я залилась алой краской и зашипев, похлеще нашей алхимички (ооо, она была неподражаема…), пришпорила своего Сычика и поскакала вперед, оставляя позади самодовольно осклабившегося Дэмиана и уже открыто смеющегося Рильена.

Ничего… я им еще покажу! Хотела отомстить лишь этому харсу-переростку, а теперь и тебе, милый мой Страж, достанется. Благо, это подействует на вас обоих.

Я гаденько захихикала, поражая саму себя в области мстительности. Мда, не уличала себя еще в таком… богатом воображении!

Сыч скосил на меня глаз, но мудро промолчал, даже не осмелившись по своей традиции, подленько фыркнуть. Умнеет животное.

Мы передвигались по небольшому полеску. Вообще, местный пейзаж мне уже изрядно надоел. Посудите сами: лес-поле-деревня, лес-поле-деревня, лес-поле… ну, вы поняли. Но недавно, рысь соизволил меня просветить насчет того, что скоро мы приблизимся к цепочке гор, именуемых «Зеркальными». Я, не будучи в состоянии подавить в себе любознательность, естественно, поинтересовалась о происхождении названия. И была очень удивлена тем, что название дали не за какое-то магическое свойство, и даже не за определенный проживающий в горах вид нечисти, а… за красоту. Дело в том, что горы были покрыты бриллиантовой шубой снега и его отблеск под солнечными лучами, пропущенными через ближайшую магическую жилу, был настолько ослепительно прекрасен, будто само солнце выглядывало из каждой снежинки, как из зеркала. Потому горы и «Зеркальные».

Холодало.

Не удивительно. Осень медленно, но верно подходила к концу и те немногочисленные яркие солнечные деньки, что порой все-же радовали окружающих, скоро эволюционируют в хмурые проливные дожди. Уже сейчас было видно несколько унылых сереньких тучек, надвигающихся на нас с севера.

Поежившись, я чуть приостановила Сыча и тот, с легкого аллюра перешел на медленный размеренный шаг. А я, тем временем, нагнулась и принялась перерывать содержимое одной из седельных сумок в поисках своей любимой куртки. Мне ее мать подарила на восемнадцатый день рождения и с тех пор, ни поздней осенью, ни зимой и ни ранней весной, я не расставалась с этим произведением портного искусства. Курточка была кожаной, черного цвета, изнутри подбитая теплым мехом, с множеством потаенных, однако удобных карманов, в которых было целесообразно прятать не только мелкие женские безделушки, но и оружие. Куртка была снабжена капюшоном и особым заклятием, обеспечивающим непромокаемость в течении пяти лет. Потом, заклятие следовало обновить.

Вещь была успешно найдена и нахлобучена на мою сиятельную тушку.

Мои спутники пока еще оставались где-то далеко позади и потому, я не особо спешила и решила заняться приевшимся, но единственным мне доступным занятием — оглядыванием окрестностей.

Редкие деревья, уже виднеющиеся впереди горы, небо, серебряные цветочки, трава… Цветочки? Серебряные?!

Я слетела с Сычика и подбежала к ближайшим цветам. Не может быть! Но так и есть — редкие дриадские цветы, именуемые «Серебряные Метаморфы»… как раз то, чего мне не хватало для исполнения моего коварного плана мести! Гип-гип ура!

Привязав своего коника к одному наиболее крепкому деревцу (остальные были какие-то хиленькие…) я достала из сумок пустые колбочки и, нарвав цветов, их стеблей, листьев и корней, распределила все отдельно по емкостям. После, призвала небольшую часть моей демонической силы и прислушалась. Рысь с нимфом были еще далеко, и у меня оставалось где-то пол часа. Ничего, хватит.

Я повытаскивала нужные мне травы, котел, развела магический огонь и принялась готовить некое зелье…

…Ну, держитесь у меня!..

Через пол часа я, как ни в чем не бывало, стояла, прислонившись к березке, и встречала своих спутников, подозрительно косящихся на меня. Я бы тоже подозрительно косилась на кого-то, с кем сорок минут назад поругалась, кто на меня обиделся, ускакал, а сейчас встречает с ослепительной улыбкой. Подозрительно, однако.

Но, по-видимому Рильен все списал на мое более чем непостоянное настроение и взглядом успокоил насторожившегося Дэмиана.

— Айна… эээ… с тобой все в порядке? — На всякий случай поинтересовался рысь.

— Все просто замечательно, Риля. — Просияла улыбкой я.

Лунный нимф недоверчиво поморщился, но комментировать не стал. Оно и к лучшему. Для него.

Я залезла на Сыча и поскакала за своими провожатыми следом, по ходу дела радостно отметив, что никто из них не обратил внимания на «Серебряных Метаморфов». А иначе, могли бы чего-нить заподозрить. А мне оно надо? Вот-вот… и я думаю, что нет.

«Я погляжу, ты на редкость зловредная, подруга.» — Проснулось мое второе «я».

Сами напросились.

«Что есть — то есть… но это… жестоко. Так держать!» — мысленно фыркнула эта пакость.

Спасибо, стараюсь. Зато, после этого, они поймут, что некая Айрена Садорская не просто предмет насмешек и нравоучительств, но еще и редкостная мстительная зараза.

«Набиваешь себе авторитет» — захихикало подсознание.

Отнюдь. Просто хочу, чтобы меня уважали, если не как демонессу, то хотя бы как человека.

«В принципе, здоровое желание. Надеюсь, ты все продумала? А то, знаешь ли, жестче наказывают не за свершившийся план, а за сорванный.» — Дельное замечание.

Что ж, мудро. Но не беспокойся, я просчитала все в мельчайших деталях.

«Ну и хорошо… Лучше скажи, ты подумала, что делать с Эйдрианом?» — Подколола эта сволочь.

Не сыпь мне соль на рану… думаешь, все это время мне не хочется сбежать от этих пофигистических морд мужского пола, найти Эйна, и как побитая собака — выплакаться ему в жилетку? Еще как хочется!

«Я слышу „но“…»

Ну хоть не глухая, и на том спасибо! Но Рильен прав — в последнюю нашу с ним встречу я почувствовала просто колоссальную по масштабам опасность, исходящую через него, что взвыть захотелось!

«Объясни»

Ну, возьму пример магов. У каждого есть магический резерв, в который поступает энергия этого мира. Но доставляет и перерабатывает эту энергию в резерв специальный канал. Так? Так. Так вот — я ощущаю Эйдриана схожим каналом, через который, однако, течет не магия, а опасность. И опасность направленная именно на меня. Что самое худшее — я не знаю источник этого «канала». Я пообещала Эйну увидеться вновь в Регталири, но… но не знаю, буду ли я готова после ритуала в «Омуте Слез» встретиться с ним и с той опасностью, которую он мне несет. Это самое настоящее малодушие…

«Нет,» — мягко поправило подсознание — «Это обычное чувство самосохранения.»

Пусть так… слушай, давай не будем это обсуждать? А то мне захочется самоубиться…

«Нет проблем, мать… но есть еще одна тема.»

И какая же? — Уныло вопросила я.

«Дэмиан»

Ооо-о-ооойййо-ойой….

«Поойкай мне еще тут. Сразу скажу то, в чем ты отказываешься себе признаться — он тебе нравится.»

Он?! Мне?!!! Ну нравится, ну и что… — сдалась я — он же редкостная сволочь! Если с Эйном у меня нет перспективы, то с этим наглым нимфом мне мешает здравый смысл! С ним же просто невозможно иметь никаких отношений, кроме как враждебных!

«А ты пробовала?»

Упс. Но, знаешь что? Даже и не хочу пробовать! К тому же, Эйдриан сказал, что демоны просто физически не могут влюбиться ни в кого, кроме своей половины.

«Если бы Дэмиан был простым человеком, я бы замолчало, но он Лунный Нимф!» — Пафосно изрекло подсознание.

И что? — тупо переспросила я.

«Создатель, какая дура мне досталась! Подчеркиваю — Лунный! Он может создать абсолютную иллюзию настоящей любви!»

Создатель, я не хочу это слушать!

«Ну и хрен с тобой!» — Обиделось подсознание и замолчало.

Мы скакали до заката, после чего решили переночевать около подножья горы. Дэмиан нашел уютненькое место, состоящее из небольшой полянки, ручейка с питьевой водой и с пушистой травой, на которой было безумно удобно валяться. Я свалилась на нее прямо с Сыча и, так бы и не вставала, но было одно дельце…

— Эй, мальчики! — Окликнула я своих спутников, напряженно замерших при звуках моего голоса.

— Д-да? — Промямлил Рильен.

— Слушайте, я вела себя, как последняя свинья и хочу извиниться.

— Валяй, извиняйся. — Флегматично подбодрил нимф.

Я еле сдержалась, чтобы не отпустить какую-нибудь колкость. Но спокойствие и только спокойствие — потом сполна отыграюсь.

— В качестве извинений, освобождаю вас от сегодняшних кухонных обязанностей. Вы полежите, отдохните, а я приготовлю ужин. — Невинно провозгласило мое недоделанное магичество.

Парни недоверчиво переглянулись. Рысь недоверчиво сглотнул:

— А может не надо? — Робко поинтересовался он.

— Надо-надо! — Я твердо взяла инициативу в свои ручки и принялась доставать ингредиенты из сумок, стараясь припомнить один особо вкусный кулинарный рецепт Саины. Вот она была поваром от Создателя, что называется.

Дэмиан с Рильеном обреченно вздохнули и, синхронно поднявшись, отошли подальше, переговариваясь в пол голоса. Я подключила свой обострившийся слух (интересно ведь!) и, нарезая травы, кубики диких овощей и коренья с мясом, принялась бесстыдно подслушивать.

— …слушай, а она нас не отравит? — Это нимф, проявил догадливость.

Я напряглась.

— Не-е, не думаю. Скорее это очередной порыв доказать всему свету и себе, что то, что она приготавливает, можно есть.

Ну, Риля! Погодь у меня…

Незаметно для шушукающихся парней (как бабки на лавочке, ей-Создатель!), я достала из одного особенного удобного кармашка в курточке маленькую скляночку противоядия и залпом опустошила ее. Зелье-то я подливаю в общий котел и где гарантия, что оно не подействует на меня? После его применения не существует противоядия, а вот «до» — как раз таки есть, но его надо принять хотя бы за пол часа до самого яда. Хотя, о чем я говорю? Это ведь, в сущности, и не яд вовсе, так — мелкая пакость…

А «мужской коллектив» нашей команды, тем временем, продолжил разговор:

— Как ты думаешь, когда мы доберемся до «Омута Слез»? — Поинтересовался рысь.

Со стороны Дэмиана последовало непродолжительное молчание, но потом он ответил:

— Думаю через три-четыре дня. Нам осталось перейти горы и день следовать вдоль Ледяного Побережья. В горах я знаю отличный лаз, так что лошади смогут спокойно пройти.

— Замечательно. — Кивнул Рильен.

— Можно вопрос? — Саркастически поинтересовался Дэмиан.

— Ну.

— В чем заключается ритуал этой вот… — Я спиной ощутила кивок в мою сторону.

Рррррр….

Затем я услыхала тяжелый вздох Рильена.

— Точно никто не знает. Демоны, прошедшие ритуал, навеки замолкают о его сущности, как будто на них наложена печать неразглашения. Хотя, может так оно и есть… Те же, кто сопровождает их на ритуал и присутствует рядом, видят лишь то, как молодой демон ныряет в «Омут Слез», после чего несколько часов находится под водой, полностью отрезанный телепатически и астрально от остальных демонов и, даже, от своего Стража. После того, как демон выныривает, он уже инициирован и… становится каким-то другим. Никто не сможет точно сказать, в чем данное изменение себя проявляет, но оно есть, и это чувствуется.

— Мда… — «мудро» изрек лунный нимф. — Слушай, а бывали инциденты, что кто-нибудь не выныривал?

Что, так не терпится избавиться от меня, любимой? Но еще больше меня удивил ответ Рильена:

— Были. Но, Слава Создателю, таких было не много. Хотя, присутствовали и еще случаи — некоторые выныривали, полностью не помня о ритуале, или же, что еще хуже — не помня, кто они такие и что там делают. Так же, бывало, что нырнет обычный демон, а выходит из-под воды уродливым монстром, не владеющим даже человеческой речью. Таких обычно убивали с согласия родственников, дабы не мучались.

Я поежилась и, видя, что еда практически готова, незаметно подлила ядовито-розового зелья. Гречневый суп на секунду заискрился, но потом все стало как прежде. Ну теперь погодьте, дорогие мои, гы-гы-гы…

«Вредность — твое второе „я“» — Ехидно заметило подсознание.

Нет, — поправила я, — оно мое третье «я», а вот ты — второе.

Подсознание польщено замолкло.

— Ну что, мальчики — кушать! — Сладко позвала я их спустя сорок минут, удовлетворенно заметив, что суп готов, а зелье полностью растворилось и не имеет ни запаха, ни вкуса.

«Мальчики» осторожно приблизились, внимательно следя за тем, как я наливаю из общего котла по тарелкам суп, и первая дегустирую его. Убедившись, что я не собираюсь с предсмертным хрипом поваливаться на траву, или трансформироваться в какое-нибудь чудовище из подраздела «уродливо и непрактично», они безбоязно взяли у меня тарелки и стали живенько поглощать ужин. А зря, зря…

— Ммм… а что, неплохо. — Заметил нимф, уплетая за обе щеки.

У-вау! Нет, путь к сердцу мужчины определенно лежит через его пищевой тракт…

— Согласен… — поддакнул рысь, приговаривая первую тарелку и наливая себе добавки.

Я ошалело взирала на «творение рук своих». Ну ничего, утром они меня та-ак поблагодарят…

Сама же я меланхолично уплетала суп и размышляла о том, что сказал Рильен Дэмиану о ритуале. Всякие нехорошие мысли напрашивались сами собой.

Неожиданно, мое левое ухо будто огнем лизнуло. Я ойкнула, и осторожно отставив тарелку, пощупала его. Оказывается нагрелось не ухо, а серьга, та самая — серебряная с аметистовыми вкраплениями, которую я приобрела на рынке в Вукарии. А я про нее и забыть уже успела… Посудите сами — за волосы не цепляется даже в их хаотично-распущенном варианте, веса не чувствуется, хоть серьга и весьма массивная, кожу не царапает…

А сейчас нагрелась, словно тысяча углей!

Наговорив на руки противоожоговое заклятие, я осторожно сняла серьгу.

Мать моя женщина!

Серебро серьги выглядело, будто оплавившимся, но тем ни менее не текло, а наоборот — застыло сосулькой, да еще и источало мягкий серебристый свет, напополам с синими искорками. Про аметистовые узоры-руны я вообще молчу. Они сияли так, что глазу было больно, заполняя пространство резким фиолетовым светом. А потом, вдобавок, я услышала еще и голоса, исходящие от серьги. Неясный многоголосый шепот, в котором, однако, невозможно было разобрать отдельных фраз, или слов.

Когда я приблизила серьгу к глазам, чтобы рассмотреть ее получше, все внезапно прекратилось.

Я обалдело подняла взгляд на рыся и нимфа, находящихся в схожем состоянии.

— Что это было? — Тихо спросил Дэмиан.

— Н-не зна-аю…

— Айрена, — твердо обратился ко мне Рильен, — где ты приобрела эту серьгу?

Я описала ему тот вечер в Вукарии.

— Странно… — протянул Дэмиан. — А ну дай-ка я взгляну на эти руны.

Но как только он коснулся серьги, то отдернул руку с покрасневшими пальцами, как от ожога.

— Такр моэр, — прошипел он, — она меня обожгла!

Я задумчиво опустила серьгу на траву и сняла со своих рук противоожоговое заклятие. Затем, попыталась коснуться этого странного украшения. Метал был на ощупь холодным.

— Действительно странно, — поразилась я, — Рильен, попробуй ее коснуться, пожалуйста.

Тот осторожно попытался, но эффект был одинаковым — в итоге рысь с шипением баюкал обожженную руку.

Я быстро вдела серьгу в ухо и принялась рыться в сумках, ища противоожоговую мазь с экстрактом трав, ускоряющих регенерацию. Искомое было быстро найдено и я принялась обрабатывать «боевые ранения» рыся, а затем и нимфа.

Когда я лечила руку Дэмиана, тот неожиданно усмехнулся и выдал:

— Знаешь, а тебе подходит роль сестры милосердия из ордена Целителей.

Удивляясь самой себе, я не огрызнулась и не шикнула на него, а… покраснела. О-о-о-о… Созда-атель… что со мной происходит? Неужели подсознание право и он мне нравится?

«Я всегда право» — Горделиво заметило оное.

Да, да, конечно… — не стала спорить я.

Закончив с Дэмианом и стараясь избегать его пристального взгляда, я помыла в ручейке опустевший котел и, спрятав его в сумку, предложила всем улечься спать, предварительно начертив обережный круг.

Как обычно, прижавшись во сне к теплому Рильену (так, игнорировать взгляд Дэмиана!), я заснула…

…Вокруг меня была Тьма. Я сначала подумала, что это родной Хаос, но нет — это была именно Тьма, мертвая по своей натуре, но поддерживающая неестественную жизнь. Она представляла собой одну большую нежить в сущности.

Как я сюда попала? Почему?

Липкий и противный страх начал окутывать мое сознание.

Я попыталась, было, проснуться, как это было с Хаосом, но тьма не отпускала меня. Она не только удерживала меня, но и начала давить на мое астральное тело, прессуя, искривляя сознание, умерщвляя…

Закричав, я постаралась призвать на помощь магию Хаоса, моего истинного родителя и покровителя.

Он с сожалением шевельнулся где-то глубоко внутри меня, но не смог пробиться — что-то его сдерживало. И я поняла, что это не Тьма нанесла оковы на Хаос, нет — ведь она сама была его порождением, но нечто извне. Что это? Или… кто?

Тьма, тем временем, начала поглощать мою силу, выдирая ее из меня как клещами, только крови не было, как в случае ран — нет, была одна сплошная боль. Я орала раненным животным, но не могла ничего поделать. Чем больше Тьма отбирала у меня сил, тем меньше их оставалось на сопротивление ей. Я понимала, что когда она поглотит всю мою магическую энергию, то примется за жизненную. Меня хотели убить. Причем, особо коварным и болезненным способом.

А в реальном мире я просто не проснусь…

Помогите! Кто-нибудь… что-нибудь…

Будто услышав мой призыв, серьга в ухе вспыхнула вдвое ярче, чем вечером.

Тьма на миг остановилась, потом с одного края рассосалась, а луч фиолетового сияния аметистов преобразовал собой нить, потянув меня по этой «дорожке» из мира смертоносной Тьмы.

Я с облегчением последовала за ним, изо всех сил сдерживая остатки силы, те крохи, что еще поддерживали во мне жизнь.

Как только я вышла по этому лучу из тьмы, то мое астральное тело перенеслось в какую-то комнату.

Ковер был пушистым и бордовым, стены — черные с многочисленными рунами, начерченными золотой краской, или кровью. Комната была богато обставлена — огромная мягкая кровать под алым балдахином на львиных ножках, большое зеркало в золотой оправе, книжный шкаф, сундук с одеждой, письменный стол и стулья были вырезаны из редкого и дорогого дерева, гладко отполированного. На стенах, там где руны оставляли бреши, висели портреты аристократического вида лю… демонов. Практически у всех за спинами виднелись большие крылья, разных оттенков и оперений.

А ровно в центре комнаты, где многочисленные черные свечи составляли собой идеальную пентаграмму, находилась беловолосая женщина в роскошных одеждах. Она сидела на коленях и длинное платье вишневого цвета идеальными складочками, куполом разметалось по ковру. Руки женщины были сложены в молитвенном жесте, а огромные зеленые глаза неверяще уставились на меня… стоит отметить, что вырез платья на груди тоже был огромен…

Женщина неожиданно вскрикнула и поднялась, сшибая ногой несколько свечей и разрушая тем самым узор пентаграммы.

— Как ты… как ты выбралась?!!! — Заверещала она.

Я поморщилась.

— Умри, дрянь!!! — С этими словами, она слепила комок Тьмы и бросила в меня.

Ни сил, ни времени, чтобы увернуться у меня уже небыло.

Но меня опять спасла серьга. Вновь нагревшись, она испустила короткий лучь и расщепила пульсар Тьмы.

У женщины расширились глаза почти до эльфийского состояния, и она попятилась.

— Ах значит дрянь? Ах значит умри? — Зашипела я и из последних сил наслала на нее заклятие огненной сети, после чего почти сразу начала проваливаться в реальность.

Но я все же успела заметить, как огонь добрался до ее прекрасного лица и как кожа начала уродливо оплывать, а полный боли крик, был последним, что я услышала перед тем, как проснуться…

Я открыла глаза и рывком села на траву, но почти сразу свалилась от физического и энергетического истощения. Значит, это был не простой кошмарик…

Слабое сияние серьги было мне подтверждением.

Благодарно тронув ее, я поняла, что она вечером хотела меня предупредить. Только полному харсу не понять после всего происшедшего, что это не обычное украшение.

Создатель, но я полностью истощена! Не только резерв опустел, но и половина моей жизненной ауры!

Я огляделась по сторонам. Дэмиан и Рильен сладко спали, освещаемые лунным светом. Представив, что с ними произойдет на рассвете, я немного успокоилась и даже разрешила себе чуток позлорадствовать.

Неожиданно серьга опять отделила короткий тонкий лучик, который уперся мне куда-то в район груди. Ммм?

Ну конечно!

Я выругала себя за недогадливость и вытащила из-под рубашки рубиновый кулон, куда затолкала просто уйму энергии, которая преобразовалась из моего «выпускного» платья. Конечно, жаль украшение, но себя мне жаль больше.

Придя к таким мудрым жизненным заключениям, я стала тянуть из кулона всю энергию, добавляя ее в свою ауру, а уж затем, после того, как она наполнилась — в резерв.

Цепочка и рубин превратились в пепел, и нежный ветерок ласково подхватил его и бережно развеял по поляне, а я почувствовала себя просто великолепно, переполненная энергией под завязку.

Сладко потянувшись, и от избытка чувств, нежно чмокнув Рильку в макушку, я опять улеглась спать. Уже без сновидений. Но все-же интересно, кто эта мымра, что пыталась меня убить?..

Утром меня разбудил сдвоенный девичий визг. Не спеша открывать глаза, я улыбнулась — жизнь определенно налаживается. Потом последовал та-акой отборный мат! Надо заметить, не только орочий, но даже эльфийский с драконьим!

Разлепив, наконец, веки и поднявшись, я гаденько поинтересовалась:

— Девушки, ну чего вы так нервничаете? Эффект зелья всего лишь трехдневный! — «Успокоила» я их.

На меня злобно уставились две пары глаз. Одна — зеленая, другая — желто-синяя. Но на этом сходство с прежними их обладателями и оканчивалось.

У обеих девушек, стоящих передо мной были тонкие, просто осиные талии, огро-омная грудь и аппетитные попки… в общем, позор для любого мужчины. Ах да, а еще все это «великолепие» было туго обтянуто мужской одеждой, в которой парни (временно-бывшие) вчера и засыпали. Что еще? Личики просто кукольные, с пухлыми чувственными губками, маленькими носиками и бахромой длинных угольных ресниц, обрамляющих миндалевидные большие глаза, полные праведного гнева… упс. Ну, плюс ко всему, еще и длинные ядовито-розовые локоны, хе.

Кажется, зелье удалось на славу.

Девушки переглянулись и, многозначительно уставившись на меня, принялись наступать, похватав оружие…

— Как приятно, когда тебя понимают… — пробормотала я уже на бегу, улепетывая от этих убийц, как заяц от волкодлака.

О! Дерево! Как кстати…

Буквально взлетев на него и устроившись поудобней, я пугливо посмотрела вниз. Там находились две разозленные «гарпии», матерящие меня с ног и до макушки, а также моих родственников аж до одиннадцатого колена, причем, как и по человеческой, так и по демонической линии…

— «Я буду мстить и мстя моя ужасна!» — сказала я вам, а вы не вняли! — Провозгласила я, многозначительно подняв указательный палец в небо. — Нечего сейчас на меня пенять!

— Сволочь!

— Дура!

— Мужененавистница!

— Амазонка харсовая!

— Да я тя-яяя!!!

— Присоединяюсь! — Было мне ответом.

— Слезай! — А это уже они в один голос.

Я поерзала на столь удобной ветке.

— И не подумаю.

Парни… то-есть, простите, девушки, переглянулись, зло сплюнули и пошли купаться в ручье.

А я не спешила слазить, отсчитывая время. Три, два, од…

— А-А-А-аааааа!!!! — послышался гневный вопль со стороны ручейка.

Гы-гы-гы… а месть действительно сладка, оказывается!

Дело в том, что зелье имело еще один побочный эффект — у принявших его, на попе появлялся красивый рисунок отпечатка губ и надпись: «Поцелуй меня в ж…», ну в общем, в конец пищевого тракта.

Я, конечно, понимала, что после столь изощренного издевательства, мне не жить, но… этот того стоит.

К дереву, на котором я сидела и просто ухахатывалась, держась за животик, подступили две голые девицы, с оружием на перевес.

Я задорно оглядела их с ног до головы и присвистнула. Они покраснели, ей-Создатель! Ой, как хорошо жить, оказывается! Прям сладко…

Убежав одеваться, девушки прибежали под дерево снова и принялись водить круги, убеждая меня спуститься. К их удивлению, я не убеждалась.

— Айрена, ну будь человеком! — Наконец взмолился…лась Риля. — Прекрати действие зелья!

Я ему посочувствовала.

— Не могу, даже если и захочу. Через три дня действие само по себе закончится.

— Не унижайся перед ней! — Рыкнул Дэмиан… Миан… Миана. А что, неплохое имя! — Будь мужчиной!

— Этого-то я и хочу! — Огрызнулась Риля.

Его слова сопровождал очередной взрыв моего хохота и отчаянный вопль Мианы.

— Ну погоди… — пообещала мне нимф…а, — Я тебе такое устрою, когда ты слезешь!

— А вот и не слезу!

— Нда? — Она выразительно приподняла розовую бровь.

— Нда! — Передразнила ее я и материализовала крылья.

Лицо у Мианы вытянулось…

Но слезать все-таки было надо.

Я тяжело вздохнула, понимая, что как минимум меня оставят без завтрака, а максимум… даже думать и не хочется… И сиганула вниз, гордо принимая свою «смерть». Приземлилась на землю и покаянно посмотрела на девушек. Не помогло.

Они злорадно переглянулись, покрепче ухватили оружие и двинулись на меня…

…Веселая жизнь у меня, однако…

 

Глава 13

Я зябко куталась в клетчатый плед. Горло нещадно першило, поток соплей изливался в три ручья, а кашель можно было причислить какой-нибудь трехсотлетней старухе, но никак не молодой девятнадцатилетней дылде. Хм… когда-то это уже было…

Да, граждане, я опять банально заболела… как говорится — не опять, а снова.

Мы остановились на привал в какой-то пещерке, почти на пике горы, когда я неожиданно свалилась с самой что ни наесть простейшей простудой. Девушки (гы), узрев в каком состоянии прибывает их подопечная, успешно забыли утренний инцидент (они-то забыли, а вот мои ребра все-еще помнят их «радушное» настроение) и принялись суетиться вокруг меня, как две самые настоящие мамаши. Миана, будучи пускай лунной, но нимфой, сосредоточенно что-то варила в маленьком походном котелке, тем самым оправдывая распространенное мнение о владении нимфами тайнами травного искусства. Периодически добавляя, то щепотку рпзтолченых трав, то какие-то растолченные ингредиенты из своего походного рюкзака, Миана казалась полностью поглощенной делом, а вот Риля околачивалась возле меня, поднося чай с малиной и поправляя время от времени сползающий плед.

Прррыятно, блин…

«Ага,» — поддакнуло подсознание, — «особенно, когда тебя не щекочут до потери пульса, как утром…»

Ой, и не напоминай! Ребра, мои ребра…

Когда сегодня с утра, после того, как я спустилась с дерева и решила «сдаться» на милость проигравшим, сначала подумала, что будут бить. Сильно бить. Ногами бить… но эти кикиморы, начали щекотать меня со всей дури и издевались в течении получаса. В итоге, я уже молилась на то, чтобы эти новоявленные палачи прекратили свое зверское занятие и банально отмутузили меня. Они смилостивились лишь тогда, когда я начала заикаться и глотать собственные слезы. У-у-у, садистки…

За границей нашей уютной пещерки шел ливень, барабаня своими каплями по твердому камню и бороздя причудливые дорожки в ослепительно-белом снегу…

Краси… и… и-апчхи!

От моего громогласного чиха, своды пещеры содрогнулись, а из носа полился очередной ручей. Я горестно вздохнула и уже привычно утерла его платком, после чего в сотый раз наложила на оный заклинание «стирки».

— Готово!!! — Радостно закричала Миана, переливая из своего котла получившееся зелье в деревянный стакан и, с умильной лыбой, поднося его мне.

Я лишь недоверчиво чихнула.

— Да ладно тебе… — успокаивающе протянула Риля. — Дэмиан пускай и зараза, но травить никого не собирается. Наемники не убивают тех, кто их нанял… ну, в большинстве случаев. — Тут же поправилась она.

— Рильен, — позвала Миана и, дождавшись пока тот (та, то) обернулся, сказала: — помолчи. А ты, — это уже было обращено ко мне, — пей. И без глупостей. Развели тут детский сад.

Не осмеливаясь более спорить, я послушно вязла из рук Мианы чашку отвратительно выглядевшего пойла и залпом опустошила ее. Горячая жидкость обожгла горло. Хм, а на вкус не так плохо, как я ожидала.

Миана, видя мое удивленное лицо, обиженно фыркнула:

— Я тебе не алхимик какой-нибудь, а лунный нимф. Соответственно, все зелья у нас основаны на травах и только. — Посмотрев на мое сопливое, недоделанное магичество, она закатила глаза и, бросив короткое, — Дура. — потрепала меня по волосам.

Я даже не обиделась. На правду не обижаются.

Если подумать об этом, то мне гораздо легче стало общаться с Дэмианом после того, как он «переменил пол». Хотя должно было быть совсем наоборот — он должен был быть смертельно обиженным на меня за столь злую «шутку», а вместо это всего лишь защекотал меня утром на пару с Рилей, и вот сейчас, когда обнаружилось, что я заболела — заботился обо мне. Смерив всю ситуацию целиком со стороны, я пришла к выводу, что я безнадежная сволочь, и что мне, как ни странно, стыдно. И перед Дэмианом, и перед Рильеном.

«Со-оздатель! Неужели она начала думать хоть о ком-то, кроме себя?!» — картинно воспело подсознание.

Я посоветовала ему заткнуться и перевела покаянный взгляд на спутников.

— Ребят, — Оба, точнее обе, обернулись на мой хриплый, искаженный больным горлом голос. — Мне… Я действительно сожалею. Простите меня пожалуйста…

Они пораженно переглянулись.

Затем Миана удовлетворенно хмыкнула и пошла чистить котел, а Риля сказала:

— Не бери в голову. — И тепло мне улыбнулась.

Я шмыгнула носом.

Почему-то ужасно захотелось плакать.

Какая же я сво-о-о-ооолооочь…. У-у…

— Создатель, воистину детский сад, — услышала я скептическое ворчание Мианы, сквозь собственные всхлипы.

— Да не, — возразила Риля, — просто у нее всегда после стадии «нагадить всему свету» наступает другая, но тем не менее столь же серьезная: осмысления вопроса «а на хрена я это сделала?». Потом, она приходит к выводу, что она полная и бесповоротная зараза, а затем выплескивает все эмоции наружу.

— И часто так? — Ужаснулась Миана, по природе своей привыкшая прятать свои истинные эмоции от кого бы то ни было.

— Почти каждый день. — Фыркнула Риля.

Не удержавшись, я с улыбкой кинула в нее легеньким водным пульсаром. Рысь ловко увернулась и, хмыкнув, пошла чистить лошадей.

— Миан, — спросила я нимфу, — на сколько мы задержимся из-за ливня?

Та явно что-то прикинула в уме, а затем ответила:

— Максимум на день. Если бы ты была здоровой, я бы предложил отправиться в путь незамедлительно, — он так и не привык говорить о себе в женском роде, — но ты, сопля этакая, нуждаешься в некотором перерыве от дождей и слякоти.

— Уж извини. — Буркнула я.

— Да ладно… — нимфа зевнула. Похоже, ливень на нее действовал получше любого снотворного, — что я, зверь, что ли?

— Ну-у… — если честно, до недавнего времени я так и думала.

Миана неоднозначно хмыкнула и, достав из походного рюкзака теплое одеяло, улеглась на каменный пол и плотно закуталась в него.

— Если будут убивать, разбудите. — Буркнула она и благополучно задрыхла.

Я некоторое время смотрела на нее, ощутив буквально всю нерациональность происходящего. Не могу объяснить это столь же четко, как и чувству, но превращение «холоднокровного-гнусного-забияки Дэмиана» в «человечную-заботящуюся-вполне-терпимую Миану» меня просто поразило.

«А может, это не она изменилась, а ты?» — Намекнуло подсознание.

Я тяжело вздохнула.

Да. Скорее всего, именно так оно и есть. Но должна отметить, что не совсем «я изменилась», а мое отношение к Дэмиану. Ранее, я что ли подсознательно поставила какой-то барьер внутри себя, некую преграду, которая не позволяла мне нормально с ним общаться. Ведь, если подумать хорошенько, Дэмиан вел себя не в большей степени язвительно, чем я. Эта преграда выросла в ту самую секунду, когда я очнулась привязанная в хижине из Альнаки и когда нимф дал мне четко понять насколько я беспомощна и малозначительна. То есть, банально пострадало мое эго. А в итоге, из-за него, «любимого», я обозлилась на ни в чем не повинного…. почти ни в чем не повинного нимфа. И даже ни на секунду в мой котелок не закралась сомнительная «мысля», что у него своя правда. Что он наемник и ролью задания служила я. Что Дэмиан был неосведомлен о моем относительно безопасном состоянии и руководствовался лишь приказом Рильена поскорее вытащить меня из Нечистого Леса, даже не слишком гуманным методом.

А сегодня… я поставила его в беспомощное положение и, наконец-то распрощавшись со своей местью, на многое открыла глаза.

Он всего лишь наемник… А у них это не только профессия, но и образ жизни. Образ мышления, самого существования и мировозрения… по-другому они не могут, иначе не выживут.

В очередной раз чихнув, я подхватила сползший на пол плед и, бесшумно подойдя к мирно сопевшей Миане, легла возле нее и прижалась, удивляясь тому теплу, которое она источала. Теплу… совсем похожему на тепло Эйдриана.

…Эйн…

Где ты? Как ты? Свидимся ли мы еще в этой жизни?

Незаметно для себя я уснула, убаюканная шумом ливня…

…Проснулась я от едва слышного шороха легких шагов… по потолку. Я, конечно, не исключала вероятности того, что Риля страдает лунатизмом в его самом интересном проявлении, но не до такой же степени… Ливень наконец-то унялся и потому, я смогла четко определить по звуку, исходящему от шагов нежданного гостя, что на его ногах были длинные коготки, по-особенному скрежетавшие в своем соприкосновении с камнем.

Чуть приоткрыв глаза, я едва разглядела что-то белое и пушистое, быстро мелькавшее наверху. На всякий случай незаметно достав серебряный кинжал из-за пояса, я слегка толкнула Миану и тут же закрыла ей рот, чтобы она не издала никаких лишних звуков, и не спугнула нашего ночного гостя.

Миана открыла свои поразительные глаза и недоуменно на меня уставилась, мол: «Почему ты во имя Создателя и всех его порождений лежишь рядом со мной?». Я чуть смутилась, но мотнула головой и указала наверх.

Наемник тут же прислушался и поднял взгляд. Затем, хитро улыбнулся и подмигнул мне.

Далее все произошло за какую-то пару секунд.

Миана прямо из лежачего положения высоко подпрыгнула (я бы так никогда не смогла), как раз когда «белое и пушистое» пробегало над ней и схватила это. Послышался истошный визг, от которого соблаговолил проснуться Рильен, а потом довольное бурчание нимфы:

— Кристальные снежы… довольно редкий вид мелкой нечисти… хм… я думал, что они давно ушли в Литиару…

— Что случилось… и кто это так истошно визжит? Айна, тебе, что, кошмар приснился? — Это продрала глаза Риля.

— Рысь, отстань! Лучше погляди, что Миана поймала.

Та, в свою очередь скривилась из-за своей женской переделки имени и, сотворив в свободной руке магический огонек, кое-как освещающий предрассветную тьму, продемонстрировала нам зверька.

Нечисть выглядела в тоже время и смешно, и мило. В целом, она напоминала чуть увеличенного, хорошо упитанного суслика, но с маленькими поправками: у него был серебристо-белый густой мех и большие, выразительные голубые глаза нашкодившего мага-первогодки… также, у кристального снежа были странные, кристалообразные когти на чуть удлиненных лапах, за что он и получил сие название.

— У-у-у-у, бабы противные, отпустите меня!

Было еще одно дополнение — снежы могли говорить…

— Кого ты назвал бабой!? — Рыкнула Миана и хорошенько потрясла его.

— А кто вы? Горгоны, что-ли? — Справедливо удивилась нечисть.

От Мианы, казалось, начал исходить пар…

— Эй, ты, — обратилась я к снежу, — зачем ночью полез к нам?

— Я тебе не любовник, чтобы «тыкать»! — Огрызнулся он. — У меня между прочим, имя есть!

Я невольно улыбнулась.

— И какое же?

— Алмаз! — Гордо поднял хвост тот. — За крепкие когти!

— И зачем ты, братец-Алмаз ночью побеспокоил трех красивых девушек?

Миана и Риля волком посмотрели на меня, но я напрочь их проигнорировала.

Зверек стушевался.

— Я того… это…

— Щас я кому-то и того, и это! — Пригрозила Миана, испуская пары серной кислоты, вечно доносившихся из лаборатории нашей алхимички.

— Не надо! — Испугался Алмаз. — Мне… мне одиноко было. В горах, почитай, никого нет, а все наши давно ушли отсюда…

— Так почему ты с ними не ушел? — Удивилась я.

— Не захотел. — Признался снеж. — Я вырос в этих горах, тут мой дом, а идти на поклон к этим остроухим, чтобы они разрешили мне в их лесах жить…

— Гордость заела. — Понимающе усмехнулась я… сама такая.

Нечисть уныло кивнула.

— Ладно, Миан, отпусти его.

— Как знаешь, — и она послушно разжала руку.

«Суслик» спрыгнул на пол. Потрусив шерстью, на подобии промокшей собаки, только что вернувшейся в дом с улиц где царил проливной дождь, снеж пригладил шерстку на мордочке и миролюбиво поинтересовался:

— Вы куда идете-то?

— Не твое дело! — Одновременно рыкнули нимф с оборотнем.

Я скривилась.

— Девушки, ну нельзя же быть такими грубыми!

«Девушки», не выдержав очередной фразы намекающей на их «перемену пола», бросились на меня, но я вовремя применила универсальное заклинание левитации, от чего поднялась в воздух на добрых два метра над землей, а злодейки врезались в каменную стену. Как выражалась Саина, в очередные мои приступы глубочайшей депрессии, наступающей аккурат перед каждым экзаменом, когда я посредством бития своего котелка об стену, пыталась вытрясти из него хоть какие-то знания: «Рена, прекрати трясти свою ниточку, стягивающую твои уши! Не поможет — дебилкой не станешь! Ты ею и так являешься с рождения…». Так вот, Миане и Риле сей диагноз так же не грозил.

Полюбовавшись на ругающихся сквозь зубы и пытающихся встать спутников, я опустилась на пол рядом со снежом.

— Можешь считать, что мы идем к Ледяному Побережью.

— И вы туда же… — тихо фыркнула мелкая нечисть.

— А что, еще кто-то проходил? — Мигом насторожился Дэмиан.

Ал, как я про себя его окрестила, беззаботно махнул лапкой и ответил:

— Да вчера какие-то нелюди горы пересекали.

— Сколько их было и как они выглядели? — Продолжил допрос грозный нимф.

Снеж скривился от такого обращения, но уловив мой умоляющий взгляд, сжалился:

— Двое их было. Один зверь, такой же оборотень как и ты. — Ал кивнул на Рилю. — Вроде, белый тигр.

Мое сердце пропустило два удара, а потом забилось со скоростью загнанного оленя.

— А… а кто второй? — Хрипло спросила я.

— Парень какой-то. В принципе, я его-то и вспомнил только из-за тебя, — Алмаз мило моргнул в мою сторону, — у вас волосы одинаковые.

Эйдриан…

Стоп! Но я же сказала ему отправляться в Регталири!

Не замечая того факта, что мои ноги сами понесли меня к выходу из пещеры, я была очень удивлена когда на меня бросились две розоволосые тушки и крепко прижали к стенке.

— Совсем ополоумела! — Грозно рявкнула Миана. — Жить надоело?!

— Ребят, вы чего? — Тупо уставилось на них мое недоделанное магичество.

— Чего, чего! Она еще спрашивает! — Скривилась рысь. — Прими антилюбовное зелье, что-ли…

Тут до меня дошло осмысление происходящего, как снежный медведь до Каленои… и я жутко покраснела.

— Извините, я больше не буду.

— Алмаз, — как-бы невзначай поинтересовался Дэмиан, — а оборотень был именно тигром, или тигрицей?

— Тигром! — Уверенно заявил снеж. — Мы, мелкая нечисть, различаем пол нелюдей на расстоянии до пятиста локтей! А сущность чуем и за всю тысячу! — Гордо объявил он. — А к ним я был близко, ну… двадцать локтей максимум.

Что-то здесь не сходится… Либо Эйн отослал Кайраф и заменил ее… ну, скажем ее братом-близнецом, либо… это был не Эйн. Но тогда кто?!

После непродолжительных переговоров (вели их, в основном мои спутники и снеж, на меня же напал какой-то ранее неведомый мне род ступора), было решено улечься спать хотя бы до полудня и с новыми силами отправиться завтра… то-есть уже сегодня в путь.

С отнюдь не легкими думами, посвященными, конечно же, моему «суженому», я легла спать, пытаясь унять сердце, больно колотившее по грудной клетке. Что это со мной?..

Кто-то нежно и легко перебирал мои пряди длинных, спутанных после сна волос. Я сонно открыла глаза и увидела снежа, восхищенно игравшего с моими локонами.

— Что случилось? — В пол голоса буркнула я, пытаясь еще левым глазом досмотреть какой-то сон, про зеленую травку, добрых фей и прекрасного принца. Слишком часто мне снились волнующие видения, а то и покушения, чтобы я перестала ценить такие вот милые, детские, «розовые» сны.

— У тебя волосы, словно аметист! — Заворожено сказал Ал.

А я запоздало вспомнила, что кристальные снежи отличались еще и большой любовью к драгоценностям.

— У Мианы тоже красивые волосы. — Ностальгически вздохнула я, вспоминая металлический отблеск и серебро каждой волосинки.

— Не-а, — Ал отрицательно мотнул головкой, — у нее они похожие на сталь, а мы сталь не любим, она нас жжет!

Чтож… справедливо не любить то, что делает тебе больно. И почему я опять подумала об Эйдриане? Проклятье! Засыпаю — думаю о нем, просыпаюсь с соответствующими мыслями… Черт!!!

— Ал, слезай с моей головы, а то я так и не встану. — Добродушно усмехнулась я. Чего греха таить, эта забавная нечисть мне нравилась.

— Айри, а можно я тебе косичку заплету? — Ал по-видимому тоже переделал мое имя на свой лад… хм… а мне так больше нравится.

— Можно, можно! — Засмеялась я.

Рильен с Дэмианом все еще дрыхли, но по моему подсчету (определяясь по солнцу), было всего-навсего десять утра, так что у ребят было еще время.

Я расположилась у очага с медленно тлеющими углями, распуская волосняк и позволяя Аллу делать все что он хочет в данном контексте. Если честно, на волосы мне уже давно было наплевать и я все в тайне мечтала их обрезать. Но то мать не разрешала, то все руки не доходили… а может…

— Ал, ты не против срезать мне волосы… скажем, до лопаток?

Тот с праведным ужасом воззрился на меня, родимую.

Я решила пойти на компромисс:

— А отрезанные можешь себе оставить.

На этот раз нечисть глубоко задумалась.

— Нет. — Все-же отказался он после продолжительного молчания. — Но на этот раз не из-за жалости. — Добавил он. — Айри, ты ведь демонесса Хаоса?

— Ну да…

— Тебе нельзя обрезать волосы. Они тебе служат неким накопителем энергии своей стихии, символом Клана и просто облегчают твой контакт с Хаосом. Все демоны, если они не достигли хотя бы первого ранга, не имеют возможности обрезать волосы, иначе рискуют навсегда лишиться своей магии. Даже те, кто перешел первый ранг в большинстве своем оставляют длинные локоны, как символ силы. Потому столько много у вас, демонов, мужчин с длинной прической.

Я пораженно обернулась.

— Ал, а откуда ты столько о нас знаешь?

Тот засмущался.

— Моя мама, шаманка нашего племени, обучала меня разным вещам, чтобы я, дескать, в жизни не пропал… — пробормотал снеж.

— А вы что, владеете магией шаманизма? — Казалось, моему удивлению не видать границ.

— Да так… чуть-чуть… — совсем потупился Алмаз. — Только ты никому не говори! — Спохватился он. — Нас считают за безобидную нечисть, но если узнают, что мы владеем кое-какой силой, мигом истребят! И не посмотрят, что мы вреда никому не желаем!

— Не волнуйся, — попыталась успокоить его я, — я клянусь, что умолчу об этом.

Я понимала важность данного обещания. С одной стороны, это настоящая сенсация, что кристальные снежы владеют магией, да еще какой! — шаманизм считается одним из древних проявлений силы. Но с другой стороны, мне нравился Ал — милое существо, о котором было просто больно подумать, что его поймают и переправят в какую-нибудь левую академию на опыты, или и вовсе убьют.

Решив переменить тему, я поинтересовалась:

— Алмаз, а какой длины волосы были у того демона, которого ты видел вчера?

Кристальный снеж нахмурился.

— Чуть ниже плеч. Но все равно — от демона исходила такая сила! — Глаза Ала восхищенно расширились.

Значит, чуть ниже плеч, да? Опять одни загадки и тайны покрытые мраком, а также многовековой пылью времен первого дракона…

Интересно, кто же этот демон, с похожим на Кай Стражем? Должна честно признаться, что несмотря на всю мою несбыточную надежду увидеть Эйдриана, было всего десять процентов из ста, что он оказался этим путником.

— Ладно уж, заплетай косу… — беззлобно буркнула я, устав от вопросов на которые по определению не существует ответов. Хотя бы в данной точке времени и реальности, в коей нахожусь я.

Снеж весело пискнул и стремительно принялся перебирать мою фиолетовую шевелюру. Я же просто радовалась приятным ощущением и позволила себе расслабиться. Чувствовала я себя просто прекрасно (спасибо вареву Дэмиана), да и настроение, несмотря ни на что, было преотличным. В который раз я убедилась, что человек, или нелюдь сам себе создает настроение. Достаточно хоть раз порадоваться миниатюрному лучику солнечного света, или капле дождя, в которой, красуясь переливаются все цвета радуги, царящей на небе и веселый настрой тебе гарантирован. Но надо уметь этому радоваться. Некоторые ханжы просто-напросто не придают значения таким, как они выражаются, «мелочам». Идиоты. Это не мелочи! Это великая королева-Природа, которая вместе с Создателем выстроила из крупинок Хаоса этот мир и все его населяющее.

Я фыркнула. Мелочи…

Через пять минут по моему плечу зазмеилась крепкая и толстая коса, с вплетенными кожаными нитями и скрепленная ремешком из аналогичного материала. Хм, удобно…

— Спасибо, Ал! — Я тепло улыбнулась и аккуратно обняла маленькое тельце, чтобы ненароком не раздавить. Нечисть-нечистью, но во мне с каждым днем просыпается все больше и больше силы демона.

Снеж приятно потерся своим пушистым мехом об мою щеку. Нет, все-таки он ужасно милое создание…

Услышав шорох из другой части пещеры, я отстранилась и обернулась. Это проснулся Дэмиан, точнее Миана. Она села на своеобразной «кровати» (тряпка внизу и тряпка сверху — вот и все богатство) и сонно терла свои ясные очи. Я с удивлением отметила бледность ее лица, ввалившиеся скулы и круги под глазами.

— Миан, с тобой все в порядке? — Осторожно спросило моя демоническая особа.

— А? — Нимфа устало поглядела на меня и махнула рукой: — Ничего страшного…

— Ага, конечно. Так и поверила. Может, все-таки объяснишь, почему ты так похож на свеженького мертвяка?

— Ты правда хочешь знать? — Настораживающее-ласково поинтересовалась Миана.

Узнаю прежнего Дэмиана…

— Да.

— Я так выгляжу потому, что уже вторую ночь засыпаю лишь с рассветом, из-за того, что кто-то абсолютно по-свински храпит!

— Я храплю? — спросила я у снежа.

Тот смущено кивнул.

Я потупилась.

— И я виновата в том, что у меня нос был заложен? — Буркнуло мое недоделанное магичество.

Миана закатила глаза и осуждающее качая головой, пошла будить Рильена…

Перевалив через пик горы, мы потихоньку начали спускаться вниз, стараясь особо не вглядываться в пропасть в двух шагах от нас. Зато вид с высоты открывался воистину восхитительный: Заснеженная долина внизу, вплотную примыкающая к океану и отделенная от него толстым слоем Ледяного Побережья. Данное побережье получило свое название непосредственно от своей сути — там, где волны омывали берег, подвергающийся морозным поцелуям северного ветра, образовалась кристальная корка сияющего льда.

Я глубоко вдохнула чистый, свежий, холодный и бодрящий воздух, а после оглянулась назад… и чуть было не свалилась с горы.

Обычный человеческий глаз никогда бы не смог узреть подобное, но я недавно переключила свое зрение на демоническое, посредством чего зрачки вытянулись и сузились. Так вот: безумно далеко, спрятанный молочным слоем пушистых облаков, парил величественный город Регталири. Как же он был красив! Одновременно и маняще-близкий, и безумно далекий. Даже на таком громадном расстоянии я могла видеть величественный блеск драгоценных камней, служащими почвой этого парящего острова.

Рильен дернул меня за руку и осуждающе покачал головой. Правильно. Незачем смотреть на недоступную тебе мечту. Тебе же и больнее.

Грустно бросив печальный и прощальный взгляд на недосягаемую Регталири, я поплелась в хвосте нашей компании навстречу неизведанному…

Весь день мы провели в путешествии и даже не останавливались ради таких банальных для простых людей понятий, как еда и отдых. Ели мы на ходу — жевали полоски осточертевшего сушенного мяса и кое-какие съедобный коренья, чудом раздобытые Мианой. Все время они с оборотнем о чем-то спорили, по видимому о маршруте пути, а я развлекала себя беседой с сидящем у меня на плече кристальным снежом. Ал был веселым созданием, и по-видимому принадлежал к вымирающей расе оптимистов. Нечисть-оптимист, прикольно звучит. Он рассказывал мне разные забавные истории, связанные с его детством, или про двух глупых рыцарей, заблудившихся в пещерах Зеркальных гор, или про свою первую любовь… этот рассказ вышел особенно веселым, но я неожиданно загрустила, вопреки его ожиданиям.

Так, хватит! Пора расставить все точки над «и»! Глупая-глупая я, ведь точно знаю, что не люблю его, но продолжаю скучать по тому теплу, исходившему от него и о той заботе, которую он мне даровал. Эгоистка! Это не любовь, а всего лишь тоска по тому чувству, что ты кому-то нужна. Неважно, любил тебя Эйдриан, или нет, — но он твоя духовная половина и вы заранее вели себя с ним так, как будто через недельку поженитесь.

«Оставь эти самокопания, Айрена,» — в первый раз я слышала у своего подсознания столь грустный «голос», — «во-первых: они до добра не доведут, а во-вторых: есть у меня такое предчувствие, что вы еще встретитесь.»

Твои б слова, да Создателю в уши… я сама предчувствую нашу встречу, но все равно, каждое мгновение проведенное порознь не дает мне расслабиться и перестать думать о нем.

«Поверь, я знаю это как никто другой, но подумай на секунду своей сиятельной за… тыковкой: у тебя в скором будущем, я бы даже сказало в волнующем скором будущем ритуал в какой-то аномалии, которую называют „Омутом Слез“ и которая погубила не одного демона. А ты тут любовные сопли распустила, тьфу! Лучше подумала бы, что ты можешь сделать.»

А что я могу?! Никто не знает принцип, по которому проводится ритуал, более того — «Омут» всем кажется живым существом, сердцем прошлого мира демонов! Что может одна недоделанная демонесса противопоставить такому мощнейшему явлению?!

Подсознание надолго замолчало, но все-же напоследок буркнуло:

«И все равно — тебе есть о чем подумать, кроме как об Эйне.»

Я тяжело вздохнула. Есть-то есть… но мыслительный процесс что-то застопорился.

— Ребят, — я несколькими широкими шагами догнала их и, буквально утопая в снегу, постаралась больше не отставать, — предлагаю отставить разговоры о маршруте и поговорить о том неизвестном демоне.

— Ну д-давай… погов-ворррим… — постукивая зубами от холода, согласилась Риля.

— Что мы о нем знаем? — Продолжила я. — Он мужского пола, в сопровождение оборотня, по описаниям Алмаза — белого тигра. У демона короткие фиолетовые волосы, что говорит о том, что он из клана Хаоса. Рысь, — обратилась я к Риле, — ты как самый знающий скажи — много в моем клане демонов с короткой стрижкой?

— До фига и больше. — Буркнул тот.

— Хм… ладно. — Немного растерялась я, но быстро взяла себя в руки: — а много демонов с короткой стрижкой и с таким Стражем?

— Понятия не имею. Все высшие демоны, ну, те кто старше второго ранга, скрывают ипостась своих Стражей. По разным причинам.

— Блин. — Вырвалось у меня. — Ладно… но что ему понадобилось около «Омута Слез»?

— Тут выбор не богат. — Усмехнувшись, подключилась к разговору Миана. — Судя по тому, что я знаю — сейчас вся Регталири стоит на ушах из-за тебя, Айна. И все знают, что ты идешь к «Омуту», чтобы свершить ритуал. Так что, либо этот демон послан с очередным покушением, либо это глупый доброволец, самолично решивший тебе помочь.

— Почему глупый? — Обиделась я.

— Потому что сейчас ты противна воле императора, а все кто решают тебе помогать, автоматически становятся изгоями. — Отрезала нимфа.

— Харс! — Прошипела я.

— И еще какой. — Хмыкнул Рильен.

Разговор замялся. Но тут подал голос Алмаз:

— А можно… я с вами пойду?

Я от удивления поскользнулась и пропахала носом снег. Тут же снова начался насморк.

— Тебе что, жить надоело? — Поинтересовалась Миана.

— Так — да. — Отважно признала нечисть. — Я уже пятьдесят лет один живу в горах и мне одиноко. Лучше уж прожить недолго, но ярко, чем мучаться в своем одиночестве вечность.

— Чтож… твое дело. Хочешь — присоединяйся. — Сказала я.

Ал счастливо заулыбался и обвил теплыми лапками мою шею. Ну чем вам не шарф? Я поймала себя на том, что тоже радостно улыбаюсь…

Эти два дня, что мы спустились с горы и прошли вдоль Ледяного Побережья ничем примечательным не отличались. Кроме того, что на рассвете последнего, мальчики проснулись мальчиками, а не девочками, чем безумно удивили Алмаза. Пришлось в красках рассказать ему историю моей маленькой мести. Ал долго смеялся… Нечисть, как оказалось, вполне смыслила в травах и остаток этого дня мы провели за разговорами о редких зельях и о возможностях некоторых магических растений. Алмаз оказался очень интересным собеседником. Рильен же с Дэмианом только и делали, что до конца вечера охали и ахали по поводу того, что их временные «попки» и «груди» растянули практически всю одежду. Когда мне в очередной раз надоели их стенания, я от доброты душевной предложила их снова напоить уже печально известным зельем, благо, я сохранила пару серебряных цветочков, на что мне в ответ посыпались та-акие ругательства… Аж завидно стало, чес-слово!

На следующее утро мы чуть отстранились от линии побережья и вошли в громадную заснеженную долину, кое-где украшенную спящими в преддверии весны деревьями.

А вот на горизонте…

Величественное озеро со смолянисто-черной водой.

Мое сердце припустило быстрей.

— Это и есть «Омут Слез»? — Спросила я близ стоящего Стража, не в силах отвести свои зрачки от сердца Ада.

— Да. — Коротко бросил он, с тревогой посматривая на меня.

А что я? А меня, казалось, манило к этой нетронутой ветром глади. Засасывало сущность, душу. Я едва не сорвалась на бег, так силен был порыв прыгнуть в воду и ощутить кожей прикосновение черной воды.

— Скоррроо……  — из ниоткуда послышались слова Хаоса.

Все те пол часа, что мы шли до «Омута Слез» показались мне какой-то пыткой.

Но вот меня и «Омут» разделяет всего пара шагов.

Я не заметила цепочку чужих следов, уходящих за толстое дерево в полуметре от меня и не услышала предупредительного окрика Дэмиана. Не заметила даже того, что Алмаз, оставив попытки привлечь к себе внимание, в панике спрыгнул с моего плеча.

Ощутила лишь сильный толчок в правый бок и резкую боль в грудной клетке, а потом зрение сфокусировалось на белом тигре, прижавшем меня к земле.

Но тут появилась еще одна действующая фигура.

Из-за дерева вышел демон. Он был облачен в теплую шерстяную одежду, а фиолетовые волосы красиво развивались на ледяном ветру.

Глаза в глаза. Нос, губы, волосы, черты и линии лица… как будто смотришь на свое отражение, только в мужском варианте и с печатью времени в глазах.

Не может быть… нет…

— П… Папа? — Прошептали непослушные губы.

 

Глава 14

Тарнир верно и преданно служил своему хозяину. Он всегда ценил то, что Вэриан относился к нему как к другу или как к младшему брату, а не как к рабу или безвольному телохранителю. Оборотень не раз благодарил Создателя за то, что его сущность притянуло именно к этому демону, особенно слушая порой леденящие душу рассказы других Стражей-оборотней об их отношениях с хозяевами. Тарнир искренне уважал Вэриана и был ему безгранично предан. Он научился понимать этого демона с полувзгляда, с полужеста, с полумысли… и старался всегда облегчить его участь, особенно после того давнего случая, о котором Вэриан даже не помнил…

Оборотень сотни раз клял себя за бессилие, но ничего не мог поделать с запретом Императора Лунного материка, а заодно и короля демонов. Никогда ничего не рассказывать… никогда не намекать… даже и не думать об этом. Тарнир чувствовал себя предателем, хотя таковым по сути не был, да и Вэриан не мог обвинить его в этом. Но, тем не менее, угнетающее чувство не уходило. Страж всегда был гордецом, но больше всего это отражалось на нем самом — он просто физически не мог пойти на что-то мерзкое, так как верно упал бы в собственных глазах, а это было для Тарнира равносильно смерти.

Тот случай…

Тогда, казалось, Вэриан наконец-то обрел счастье и теплоту семейного очага, некое душевное спокойствие… И даже это у него отняли. Да и кто? Его родной брат по приказу Императора… Нет, не так. Точнее, не совсем так. Глупо представлять все в свете нужды Айрана служить своему королю. На самом же деле Император бы даже и не почесался, если бы Айран не запудрил ему мозги. Ведь с чего все началось? С того, что брат Вэриана получил привилегию стать Верховным Жрецом Клана Хаоса и, естественно, со временем начал опасаться за потерю этой должности. Он был очень сильным демоном, и сильнее его были лишь полукровки. Никто не знает почему именно смешанная кровь приобретает столь сокрушительное могущество и единение со стихией своего клана, но именно так оно и было. И Айран, брат Вэриана, в честь которого в последствии, последний и назвал своего ребенка, стал действовать. Другими словами, обрабатывать своим подхалимажем и неискренними улыбочками короля демонов, пытаясь подстроить того под себя, под свои желания, управлять им. Император, в принципе, был своевольным и сильным нелюдем, но после трех веков вечного капанья на мозги, даже он во многом поддался оказываемому влиянию. И началась травля… Вначале скрытная, но со временем, все более и более официальная. Полукровки стали иметь право на существование только в том случае, если их предельная сила не превышала второго ранга и они соглашались давать нерушимую клятву присяги Императору.

Вэриан же…

Он не любил в полном смысле этого слова ту человеческую знахарку и, более того, знал, что никогда не будет способен на это, но демон подошел так близко уровнем своих чувств до настоящей любви, что это уже не имело никакой разницы. Такое случается, но плачевно редко. Тарнир был готов разодрать своими когтями лицо тому ублюдку, который создал демонов лишенными права выбирать свою любовь и разделил их души на какие-то непонятные «половинки», но, увы, оборотень не был в силах что-либо изменить. Он лишь наблюдал. Наблюдал за неподдельным счастьем в глазах своего хозяина, за любящим выражением лица той знахарки, за плодом, который она вынашивала под сердцем…

Но Айран узнал. И сделал свои выводы.

Для всех было очевидно, что ребенок столь сильного демона как Вэриан и женщины, наделенной магическими способностями, станет чудовищно сильным. Айран тогда попросил аудиенции у Императора и, применив все свое актерское мастерство, убедил его «изъять» своего заблуждающегося брата из цепких лап человеческой женщины. Совсем скотиной, надо признать, Айран тоже не был, так как попросил не убивать еще не рожденный плод, а держать будущего младенца в неведении, на враждебном материке, подальше от сердца их мира. Но все же он забрал Вэриана и стер подчистую его память, внушив, что вместо времени проведенного в любви и в семье, хозяин Тарнира прибывал в магическом обмороке после какой-то очередной битвы.

Тарнир на всю жизнь запомнил тот период, когда его хозяин впервые очнулся после «промывки мозгов». Бедный Вэриан. Демон сердцем чуял душераздирающую утрату, но его память отказывалась давать какие-либо сведения. Его глаза из теплых, полных любви и счастья превратились в два омута боли, которые через некоторое время затянулись непробиваемым льдом холода и отчужденности. Ну и что, что он бы никогда не полюбил по-настоящему ту женщину? Ребенка бы полюбил. Слава Создателю, на детей любовные рамки не распространяются, и каждый родитель ощущает почти человеческие чувства к своему чаду.

И вот совсем недавно Лунный материк буквально всколыхнулся от вступившей на него силы. Тарнир не мог понять что случилось, так как вся информация по этому поводу была строго конфиденциальной, и к ней имели доступ лишь приближенные к Императору лица, в том числе и Айран.

А сегодня… Вэриан и Тарнир получили личный приказ от Императора подстеречь около «Омута Слез» очередную полукровку и, обезвредив, доставить в Регталири. Сказано было лишь что данная полукровка из Клана Хаоса. Оборотень примерно представлял, что сделают с жертвой в Регталири. Императору вскоре наскучило убивать особо сильных полукровок и он придумал одну хитрую и полезную (для него, естественно) вещь: особый ритуал, выкачивающий из демонов всю силу и передающий оную непосредственно ему. У жертвы оставалась лишь одна способность — летать. Никакой магии и связи со своей стихией.

И вот сегодня они выжидали около «Омута».

— Смени пожалуйста ипостась. — Вежливо попросил Вэриан, удобно устраиваясь за широким деревом. — Будь готов к атаке. Они близко.

Тарнир кивнул и, плюнув на снятие одежды (зимой холодно, а до дома в Регтарили, где находится его гардероб, вполне можно добраться в зверином обличье), перекинулся в белого тигра.

«Вэн, мне следует напасть первым?» — Передал мысленно оборотень.

Демон задумчиво покусал губу, а затем кивнул:

— Да. Обездвижь полукровку, а я создам универсальный блок и отрежу ее от остальных путников. Она непременно сразу кинется вперед, к «Омуту» — их всех туда влечет до инициации, — и выбежит вперед. Затем я схвачу ее и доберусь до Регталири по воздуху, а тебя сразу телепортирую домой. К вечеру, думаю, сдам ее на руки Айрану и вернусь.

Как всегда, при упоминании имени Айрана Тарнир скривился, благо на звериной морде это не столь отчетливо было видно.

«А почему бы тебе самому не телепортироваться?»

Вэриан усмехнулся.

— Потому что эта полукровка необычайно сильна и почти наверняка вступит со мной в схватку, после которой сил на две телепортации не останется.

Тарнир мысленно улыбнулся.

«Извини за глупый вопрос.»

— Да ладно… — Вэн рассмеялся и потрепал оборотня по загривку.

И они стали ждать.

Скучать пришлось недолго — Вэн оказался прав: жертва была близко и уже через четверть часа послышался скрип снега под копытами лошадей и тихие переговоры. Внезапно чья-то лошадь остановилась, и ее всадник спрыгнул на землю, затем отделился от общий группы и почти что побежал в сторону «Омута». Раздался сдвоенный мужской крик «РЕНА!!!», потом что-то мягкое спрыгнуло на землю, а Вэриан отдал мысленный приказ: «Начинай».

Все произошло очень быстро.

Тарнир увидел мелькнувшую смазанную тень с длинными фиолетовыми волосами и тотчас прыгнул на нее, когтями располосовав ей грудь, в надежде, что его хозяину придется меньше затрачивать сил. После, Тарнир ощутил магию Вэна — тот, скорее всего сотворил барьер, а затем оборотень неподвижно застыл, так как увидел лицо жертвы.

Создатель… Не может быть…

А девушка, в свою очередь, уставилась куда-то за спину оборотню, бессловесно открывая и закрывая рот, как рыбка без воды. И наконец, она подтвердила догадку Тарнира, прошептав:

— П… Папа?

Удивительно как они были похожи. Просто одно и тоже лицо. Но если Вэриана никто бы не посмел назвать женоподобным или смазливым, то девушку не поворачивался язык окрестить мужеподобной. Но она, несомненно, была его дочерью.

Так, Тарнир, думай! Это твой шанс вернуть хозяину память! Тебе запретили это делать, но ведь эта девушка абсолютно свободна в своих действиях! Только помоги ей!

Но как? Девушка явно прибывала в ступоре.

Оборотень обернулся на хозяина.

Вэриан удивленно (и это мягко сказано) рассматривал свою дочь, несомненно расслышав ее слова. Блин… ситуация, однако. Хотя…

Она его дочь. Так? Так. Через родственные узы порой чужой Страж может мысленно общаться. Попробуем…

Я находилась в каком-то доселе неизвестном мне ступоре. Примешивалась и радость от встречи, и обида, и непонимание… Боль от раны, на фоне этой гаммы чувств почти не ощущалась.

Отец. Папа. Как? Почему именно он?

Я видела, как лицо отца удивленно вытягивается, превосходно копируя мимику моего лица, как заклинание обездвиживания замирает серебряной дымкой на его пальцах, как он делает первый неуверенный шаг…

«Что ты лежишь?! Быстро составляй формулу воссоздания с разрушением барьера пятого уровня!!!» — Ворвался чей-то мысленный крик в мой замутненный разум.

Рильен?

«Какой Рильен? А, это твой Страж… Нет, меня зовут Тарнир, я оборотень твоего отца.»

Так он и вправду мой отец?

«Создатель! Девочка, просто сделай так, как я попросил… ты единственная, наделенная силой, которая может пробить барьер памяти такой силы! Действуй!!!»

Я решила более не спорить, и даже отложила на время шкодливую мысль поинтересоваться, на кой ляд он изувечил мою грудь. Я просто последовала его совету.

Формула воссоздания требовала совсем незначительной траты магических сил, но зато неимоверно точного исполнения. А вот заклятие пробивания барьера по силе равному пятому уровню — наоборот: структура его была на удивление проста, зато сколько силы…

Иссушив себя в магическом плане почти досуха, я все же сплела полученные заклинания в единый сгусток чистейшего волшебства и кинула в отца.

Тот хотел увернуться, но не успел — я придала волшбу ускорения своему сгустку. Заклятие попало ему в грудь, сбив отца с ног. Он упал и потерял сознание. Я облегченно вздохнула, так как это значило, что барьер сломан.

Почти сразу я ощутила расползающуюся боль в груди, от которой захотелось взвыть.

— Тарнир, ты редкостная сволочь… — прошептала я, прежде чем сама лишилась чувств от боли.

Ой, как же все болит! Мать моя женщина… Хочется кричать, но я знаю, что если поддамся этому порыву — станет еще больней. По ощущениям, у меня весь участок груди превратился в фарш. О-о-о-оооо…….

— Да куда ты льешь, дурень? — Яростно зашептал незнакомый мне мужской голос. — Не на грудь зелье лей, а в рот! На грудь надо другое — то, с базиликом и сон-травой…

— Я вижу ты хорошо разбираешься в травах! — Не менее злобно прошипел другой голос. О, Рильен!

— Ничего подобного, — невозмутимо ответил первый, — просто я в отличие от некоторых, умею слушать людей и нелюдей. Ваш лунный нимф мне инструкцию оставил. Кстати, а почему он сам ее не лечит?

— Потому что он якобы, цитирую: «пошел собирать полезные травки, которые мы, презренные неучи, будем не в состоянии отличить от крапивы, или от волчьей ягоды». Конец цитаты.

Первый голос хмыкнул.

— А этот ваш наемник, как я погляжу, с характером.

— Его характер зависит непосредственно от выходок Айрены. — Буркнул Риля.

Убью!

— Слушай, мне кажется она пошевелилась… — Обратил на меня внимание незнакомец.

— Естественно, она уже минуту как слушает наш разговор. — Невозмутимо просветил того рысь.

Мне не оставалось ничего другого, как приоткрыть глаза. Сразу же все поплыло и я на миг зажмурилась. Потом снова осторожно открыла глазки. Надо мной склонились два лица. Первое — Рильена, а второе — незнакомое мне.

Незнакомц оказался довольно взрослым мужчиной, на вид лет тридцати, с белой кожей, с паутинкой морщинок вокруг уставших угольно-черных глаз и с абсолютно белыми волосами. Он был одет в сменную одежду Дэмиана и в меховой плащ Рильена.

— Ты Тарнир? — Проявила ячудеса догадливости, не узнавая своего голоса. Он стал каким-то хриплым и сухим.

Оборотень кивнул.

— А где… — я сглотнула противную вязкую слюну, — а где отец?

Уголки губ Стража моего отца чуть приподнялись, и он кивнул куда-то за мою спину.

— Вэриан еще не пришел в себя, но ему ничего не грозит.

Вэриан. Красивое имя у моего отца.

Желая убедиться во всем сама (как всегда), я сделала нечеловеческий рывок и из последних сил подползла к спящему на чьем-то плаще отцу. Аккуратно прижалась к нему, устроила свою голову у него на груди (отец был значительно выше меня ростом) и, слушая его размеренное дыхание, быстро заснула сама.

На этот раз пробуждение было весьма приятным. Грудь уже не болела, а чьи-то теплые и чуть мозолистые пальцы нежно перебирали пряди моих волос, убирая их со лба. Некоторое время я просто наслаждалась тем теплым чувством, которое дарили мне прикосновения, а потом, моргнув, посмотрела на их обладателя.

На меня смотрели улыбающиеся фиолетово-сиреневые глаза, точь-в-точь похожие на мои. Отец полусидел-полулежал, прислонившись к дереву, и прижимал меня к себе, как маленького ребенка.

— Привет, малыш… — тихо сказал отец.

— Привет, пап… — эхом отозвалась я.

И все. Более не нужно слов, все и так понятно, стоит лишь заглянуть друг другу в душу, проглядывающую сквозь зеркала наших глаз. Я просто потонула во всех тех чувствах, которые увидела в одном взгляде отца. Счастье. Боль. Обретение. Сожаление от осознания того, что он был вынужден забыть на все эти годы. Предательство от родного тебе существа, которому доверял и которого уважал. Любовь. К маленькому, еще полностью не окрепшему существу, продолжению тебя. И безграничная нежность, боязнь словом или жестом навредить мне, будто я хрустальный сосуд, который так легко сломать чуть более крепкими объятьями.

Я знала, что во мне самой сейчас отражается безумный водоворот чувств, гораздо более сильных и многогранных, чем может вместить и удержать в себе обычный человек.

Для истинного взаимопонимания никогда не нужно лишних слов.

— Айри, ты как? — Раздался восторженный писк, и мне на колени запрыгнул Алмаз.

Я улыбнулась.

— Хорошо. А как остальные?

— Да что с ними станется-то? — Фыркнул снеж. — Рильен и Тарнир тебя лечили, а Дэмиан вот недавно вернулся. — Ал чуть помедлил, потом серьезно сказал: — Я просто поражаюсь, как он в снегу нашел столько лечебных трав.

Рассмеявшись, я ответила:

— Лунный нимф как-никак…

И вдруг мой смех оборвался, а я снова почувствовала это… тяга. Тяга к водам «Омута Слез». Отец, внимательно следящий за мной, заметил эту перемену.

— Потерпи чуть-чуть. Через час твои раны хоть немного затянутся и ты пройдешь инициацию. — Полуприказным-полупросительным тоном сказал он.

Я кивнула, собирая всю свою силу воли и пытаясь побороть безумный порыв сигануть в воду непременно сейчас.

Не отстраняясь от отца, я огляделась. Мы по прежнему находились около самой кромки вод «Омута», посреди заснеженной равнины с парой-тройкой чахлых деревцев. Совсем недавно вновь начался слабенький снегопад, еще не успевший замести наши следы и подтверждения небольшой потасовки. Приглядевшись, я даже смогла различить россыпь бурых пятен на снегу — мою застывшую кровь. Не перестаю поражаться моей возросшей регенерацией на пару с целительскими способностями Дэмиана. Он просто гений, хотя вслух я это никогда ему не скажу. Но чтоб за каких-то пару часов зарастить огромную открытую рану! Надо будет побороть свою гордыню и сказать ему спасибо при встрече.

Солнце стояло в зените, хотя и было затянуто прочным покрывалом уныло-серых туч, отбрасывающих тень на всю долину. Чистый снег, белизной своей режущий глаза, казалось состоял из миллиарда маленьких бриллиантов. Я представила, как бы он переливался под многочисленными лучами солнца, и почувствовала искреннее восхищение к матери-природе.

Ребята разбили небольшой лагерь. Сычика, Шайли и пегую кобылку Рильена привязали к одному болезному дереву, скорее взяв с них обещание не ломать сей памятник растительности и не убегать, чем действительно ограничили их свободу действий. Дэмиан расстелил прямо на снегу довольно широкое суконное полотно и сейчас аккуратно, с бережностью раскладывал на него по отдельным кучкам какие-то травы, периодически хмуря лоб и ругаясь сквозь зубы. Тарнир и рысь, быстро нашедшие общий язык, колдовали что-то над котлом, который был закреплен на весу лишь магией нимфа. По-видимому, эти новоявленные алхимики пытались готовить обед, но от чего-то не сходились во мнениях, чем постоянно застопоряли готовку. На лице Тарнира большими буквами был написан огромный энтузиазм, зато Рильен выглядел почему-то бледноватым, и каждую минуту закатывал глаза. Алмаз сидел у меня на коленях и смешно чистил усики, а я просто наслаждалась той близостью, которая бывает лишь у родителей и детей. Это чувство можно описать как покой, или некое умиротворения, хотя мысли о покушениях на мою сиятельную персону так и не оставили мои думы. Это чувство именно что родства, единения. И я была рада впервые в жизни почувствовать его. Уж не знаю, почему к моей матери я не ощущала подобного, и не хочу знать — кто прошлое помянет…

Но вот, наконец, обед был готов, и мы все расселись полукругом около согревающего костра. Тарнир и рысь приготовили что-то странное, но на диво вкусное — этакая помесь супа и плова с кусочками мяса. Деликатес, должна я вам сказать.

Ели молча, а в моем случае еще и через силу — слишком отвлекало желание бросить все и нырнуть с головой в «Омут Слез». Это была просто какая-то физическая тяга. Но пока мне удавалось ее преодолевать. Уже не было того бездумного движения, которое сподвигло меня попасться под когти Тарнира в начале.

Доев и педантично разложив все по сумкам, я по очереди всех крепко обняла (Дэмиану на ушко прошептала «Спасибо»), чуть дольше пробыла в объятьях отца и, наконец, вместе с Рильеном пошла к «Омуту». Он по дороге меня инструктировал:

— Перед тем, как нырнешь, вначале разденься. Тебе будет необходим полный телесный контакт с водой. Я не знаю, что тебя дальше ждет, но искренне желаю тебе удачи. — Его голос был переполнен той безразличностью, под которой обычно скрывают тревогу и страх. Выражение лица было абсолютно пустое, вот только еще бы убрать нервный тик на правом глазу…

Под конец, я благодарно поцеловала его в щеку и, обняв, проследила как его силуэт направляется обратно к остальным в импровизированный лагерь. Затем быстро скинула с себя всю одежду и почти сразу запрыгала на снегу, пытаясь согреться. Материализовав крылья, которые приятно грели спину, я взлетела над серединой «Омута» и, собравшись с духом, сиганула в воду…

…Это была не вода. Что-то теплое, обволакивающее, позволяющее дышать внутри себя. Оно было живое. Я даже различила громкий, размеренный стук огромного сердца, пульсирующего где-то в глубине. Некий сгусток энергии окутал меня и повлек вниз, к сердцу. Я не сопротивлялась. И вообще чувствовала себя довольно-таки странно. Сейчас острее всего я ощущала свою нечеловечность, свою суть и природу. Каждый глоток воздуха-воды прокатывался по моему телу горячей волной и каждый раз убирал по чуть-чуть того человеческого, что во мне до сих пор оставалось. Но мне было хорошо. Не было той горечи, тех слез, которые не преминули бы пролиться, сопутствуя расставанию с моей прошлой жизнью, происходи это где-нибудь в другом месте. Было просто хорошо.

Но вот толчея «воды» чуть расступилась, открыв моему зрелищу большое пульсирующее алое сердце, вместо вен и сосудов из которого вырастали прозрачные жили магии, растворяя продолжение свое в «Омуте». Неописуемое зрелище.

Я подплыла ближе, вместо плавников используя свои крылья и, немного опасаясь, дотронулась ладонью до этого сердца. Среагировав на мое прикосновение, оно на миг остановилось… а затем принялась биться в удвоенном темпе. Я отшатнулась, но было поздно. Казалось, невидимое лезвие зигзагом прорезало середину сердца и оно принялось медленно открываться, изнутри являя моему взору чистейший свет. Меня буквально засосало внутрь, не оставив даже попытки на сопротивление, да и я не хотела сопротивляться…

…Кокон. Как же я раньше не догадалась? Это сердце являло собой один большой кокон, но созданный не для вылупления бабочек, а для демонов…

Я уютно расположилась внутри него, согнув ноги и подтянув к себе колени, накрыв себя крыльями. Было тепло и хорошо. Мне не хотелось никуда спешить, торопиться или мстить за покушения неизвестного на мою жизнь… мне просто хотелось прибывать так вечно.

Закрыв глаза, я впала в подобие дремы, незримо ощущая, как Хаос внутри меня подступает все ближе и, наконец, вырвавшись, обволакивает мое обнаженное тело третьим слоем защиты. Кокон, крылья и Хаос. Три слоя, необходимые для моей эволюции. Сердце напевало мне колыбельную стуком своего размеренного ритма, крылья шелком ласкали кожу, а Хаос нашептывал на ухо приятные сновидения.

Я была готова уже окончательно отключиться, как неожиданно резкие потоки силы начали по одному вбиваться в мое тело, проходя сквозь кожу и растворяясь в крови. Это было больно. Но это было и правильно. Стараясь не закричать, я с силой расслабилась, позволяя магии своей сути наполнить меня до того предела, когда мой наполовину человеческий организм не сможет это вытерпеть и превратиться в подобие своей второй, демонической половине, а я стану полноценным демоном.

Момент излома был особенно болезненным, и я уже не смогла сдержать жуткий крик, исторгнувшийся сам по себе из моего горла. Тело немыслимо изогнулось в последний раз и неожиданно все кончилось.

Снова стало тихо, спокойно и хорошо.

Только вот я уже не была человеком, ни в каком из смыслов этого слова.

Глубоко вдохнув, я поплыла ко вновь открывшемуся проему в сердце, напоследок почувствовав в своем мозгу чье-то мощное присутствие и уловив фразу, которую оно мне передало « Когда закончишь свои дела в этом мире, вернись ».

А я не оглядываясь плыла, желая вернуться уже сейчас, но понимая, что впереди меня безумно долгий жизненный путь, и что мне предстоит его пройти…

Я вынырнула и закашлялась, так как под самый конец «воды» «Омута Слез» и вправду стали водой, которой невозможно было дышать. Еле доплыв до берега, я устало повалилась на снег, слушая как завывает недавно начавшаяся метель. Не было сил даже на то, чтобы открыть глаза, не говоря о том, чтобы приподнять крылья и банально укрыться.

Но вот я услышала скрип снега под чьими-то сапогами, а затем меня укрыли теплым одеялом и, взяв на руки, куда-то понесли.

Не валяясь в обмороке, я все же не до конца прибывала в сознательном состоянии, поэтому могла разобрать лишь смутно знакомые голоса через пелену завываний вьюги, да и запомнила момент, когда меня положили на что-то мягкое, укрыли теплым одеялом и до того, как я успела заснуть, напоили каким-то гадостным, но зато согревающим отваром.

Я сладко зарылась носом в свое крыло и быстро погрузилась в пучину сновидений.

Пробуждение было не из приятных. Болела почти каждая клеточка моего тела, легкие горели огнем, а в носу подозрительно свербило. Я слабо открыла глаза.

Мы находились все на той же поляне, но с одним отличием — скорее всего или отец, или Дэмиан натянули защитный купол от непогоды, схожий с тем, что когда-то я создавала с Эйдрианом. Ветер больше не терзал обнаженное тело, плотно закутанное в теплое одеяло, а снег более не залеплял глаза своей белоснежной пеленой.

Оглянувшись, я узрела весьма любопытную картину — Тарнир с Рильеном, в своих звериных ипостасях, прижавшись друг к другу, спали на одном из припасенных одеял. У Стража отца иногда смешно во сне подрагивали уши, а рысь время от времени тихо фыркал. Лунный нимф скромно кемарил на страже, прислонившись спиной к стволу дерева, а отец сидел возле догорающего костра, о чем-то тихо переговариваясь с Алмазом.

Шмыгнув носом, я слевитировала лежащий неподалеку мешок с моими вещами так как хотела банально одеться. Я достала оттуда нижнее белье, плотные серые шерстяные штаны и носки, рубашку с длинными рукавами, которую намеревалась заправить в вышеупомянутые штаны, теплый свитер и кожаную куртку с меховой подкладкой. Обувью мне служили верные черные сапоги с небольшим каблучком на твердой деревянной подошве. Я уже было одела штаны, и хотела натянуть рубашку, как вспомнила, что все еще не дематериализовала крылья. Повернувшись, я посмотрела на них и…

…Мой нечеловеческий (теперь уже на полных правах) крик скальпелем прорезал тишину ночи… где находится его гардероб, вполне можно добраться в зверинном арилиумал одну хитрую и полезную (для него, естественно) вещь: а подстеречь окола Омута Слезиемы.

Все перебудились, а ко мне подскочил отец.

— Что случилось? Рена, не молчи, говори… — с перекошенным от страха за мою персону лицом, потребовал он.

— Почему у меня… БЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ???!!! — Взорвалась я.

А крылья и вправду сейчас были чисто белоснежного цвета, с серебряными перьями на месте тех, где раньше были фиолетовые… вот тебе и видения…

Отец облегченно выдохнул, видимо он уже успел напридумать себе кучу вариантов смертельной опасности относительно его дочери, и присев возле меня на кусочек одеяла, пояснил:

— После ритуала практически у всех меняется цвет крыльев и оперения.

— Но почему белые? — Уже не столько зло, сколько жалобно проскулила я.

— Не знаю, — пожал он плечами, — в личной библиотеке Императора, говорят, есть трактовка цветов, но это секретная информация. — Он невесело ухмыльнулся и устало потер тыльной стороной запястья нахмуренный лоб.

Я поспешно вытащила из сумки маленькое зеркальце, чтобы убедиться, если еще что-нибудь не изменилось… слава Создателю, я узрела вполне привычное свое отражение. Но крылья… блин, мне только нимба не хватает, и все — ангел готов… к труду и обороне.

Удрученно вздохнув (ну вот… а я только привыкла к своей предыдущей «окраске»), я все таки дематериализовала свои «ангельские» крылышки и закончила процедуру одевания. Потом попробовала встать и с радостным удивлением отметила, что двигаюсь вполне безболезненно и легко. Конечно, былой верткости и гибкости, что я когда-то проявила в схватке с младшими демонами, мне не видать еще пару дней, но если честно — после раны, нанесенной оборотнем, незапланированного купания в ледяном озере и почти полной отключки на снегу и в мороз, я должна была вообще валяться трупиком и не вякать до ближайшей оттепели. Что намечалась лишь к лету, так как Лунный Материк — очень «северное» место и понятие «зимы» включает в себя и весну, и осень.

Прошествовав к догорающему костру, я побросала в него пару заботливо заготовленных поленьев и уселась на чью-то куртку, беспардонно притянув к себе пушистого и теплого Алмаза. Тот радостно пискнул, обвился вокруг моей шеи подобием шарфа и доверчиво уткнувшись в шею, быстро заснул.

Щелкнув охладевшими пальцами, я наколдовала себе горячую чашку крепкого Каленойского чая и руки тут же приятно обожгло исходящее от него тепло. Я уже и забыла, как это приятно пользоваться маленькими бытовыми заклятиями, в погоне за великой стихийной и нечеловеческой Силой. Хотя, увольте, какая там погоня? Меня же специально толкают на этот жизненный путь, выбирают за меня мою, между прочим, судьбу. Иди туда, сделай то, опасайся того, и попробуй только не выжить! Тебе же хуже…

А чего я хочу?

Сделав большой глоток обжигающей ароматной жидкости, которая согрела мне гортань и потекла в желудок, я всерьез задумалась над этим вопросом. И чуть не рассмеялась в голос, когда сформировала ответ из всего того хаотического круговорота мыслей и образов, давно назойливо круживших в моей голове. Потому что я хотела свою детскую мечту — семью.

Хочу крепкий и надежный домик возле небольшого озера или речушки посреди дружелюбного леса. Хочу любящего и любимого человека, чье лицо еще остается в тайне даже от меня самой. Хочу покой, чувство безопасности и тепла, что исходит от домашнего очага. Вот так вот…

А что мне уготовлено?

Либо стать жертвой очередного покушения или какой-нибудь «прелести» из разряда нежити, встречающейся на пути каждого путника, либо узнать своего врага в лицо, обезвредить его, или же убить. Да и еще (ай-яй, как же я могла забыть?) убедить короля демонов, который является Императором Лунного материка в моей безвредности и верноподаннической лояльности ему, великому. Причем убедить так, чтобы он отказался от любых членовредительских помыслов в мой адрес.

Вечный вопрос: КАК?!!!

Как, черт возьми, я это сделаю?! Может ты, Создатель, отец всего сущего и покровитель чистых сердец, дашь мне свой неоценимый совет??? Или ты, сестрица-Судьба, наконец-то уберешь от моего лица свою сиятельную задницу и повернешься своим благородным ликом?!

— Не волнуйся…

А я и не заметила, как Рильен подсел рядом к костру и как считывал мои мысли вот уже несколько минут.

— Что мне делать? — Безжизненным голосом осведомилась я, пустыми глазами смотря на танец огня.

— Эй, — он шутливо щелкнул меня по носу и, как маленькую девочку, притянул в круг своих рук, — не дрейфь! Все у нас получится! Дэмиан с твоим отцом и Тариниром уже разработали кое-какой план, пока ты прибывала в отключке. — Он хмуро сдвинул брови и задумчиво посмотрел на звездное небо. — Не скажу, что он легко исполнимый или полностью гладкий, но он вернее всего спасет твою жизнь.

Я тоже посмотрела на ночной небосвод, уютно устроив свою голову на плече рыся, ухом улавливая его ровный и частый пульс. Почему-то вспомнился эпизод, когда после встречи с оплетаем, Эйн поил меня свой кровью.

С силой отогнав все мысли об этом демоне, я прикрыла глаза и замурлыкала себе под нос одну песню, которую придумала еще в академии, после того, как меня бросил мой последний ухажер.

— Спой вслух. — Неожиданно попросил Рильен.

— Не стоит… — хмыкнула я, — это банальные розовые сопли на тему неразделенной любви и прочей пакости в том же духе…

— И все же…

Я глянула ему в глаза. И увидела не насмешку, не жалось, а лишь легкую смешинку на дне зрачков и некую… нежность, вернее всего сказать. Я улыбнулась.

— Ладно, но — чур не жаловаться.

Рысь быстро закивал головой, пряча ухмылку под отросшими рыжими лохмами, почти полностью закрывающими его лицо.

Откашлявшись, я тихо запела, стараясь не разбудить мирно спящего на моей шеи Алмаза:

Потеряны лица —

группа «Ничья», песня — «Навсегда», первый куплет

Растаяли в прошлом.

Поправив границу

Пройти невозможно.

И высохли слезы.

А знаешь, как было?

Погасли все звезды,

И солнце остыло.

Я знаю — ты знаешь,

Я знаю — ты слышишь.

Реальность жестока —

Мы живы, мы дышим,

Но сердце осталось

Разорванным в клочья,

И память в пробелах

И многоточиях.

Навсегда-а..

Когда я замолчала наступила затяжная тишина, пока Рильен, откашлявшись, скромно признал:

— Красиво поешь.

Я натурально зарделась. Но тут последовало продолжение:

— Вообще красиво поешь. А сейчас видно, простудила горло, ай-ай… — он осклабился, показывая звериные клыки, зеленющие глаза весело прищурились. — Ну ничего, надеюсь гарпии не прилетят на «зов своего собрата».

Ну и что мне оставалось после этих слов? Правильно — шутливо пнуть этого нахала локтем. В отместку, рысь начал меня щекотать. Ну разве честно?! Очевидно из-за моего хихиканья напополам с веселым хрюканьем, проснулся Алмаз и, бурча что-то нецензурное про каких-то двух «вупырей, шо мешають честному нелюдю спать», спрыгнул с моей шеи и устроился возле костра, под боком у мохнатого Тарнира.

— Вот видишь, из-за тебя уже нечисть сбегает! — Шутливо укорила я Рильена.

Тот не стал тратить лишних сил на ответную колкость, а просто сграбастал мою тушку и поместил в кольцо своих рук так быстро, что я даже пикнуть не успела. Взлохматив мою и так растрепанную косу, рысь на звериный манер потерся щекой о мою щеку. Этот жест был ужасно приятным и придавал ситуации уют, ласку, и пожалуй, тепло. Извернувшись, я чмокнула довольного Рильку в щеку, и заерзала, устраиваясь поудобней. Взглянула на иссиня-черное звездное небо и улыбнулась. Было просто хорошо. Что ни говори, а смешной, язвительный, задорный, а порой и ужасно серьезный Рильен навсегда вошел в мою жизнь и основательно изменил ее. Уже сейчас я не могла представить, что буду делать без него, но понимала, что горечь от потери будет куда сильнее того, как я скучаю по Эйдриану.

— Риль? — Неуверенно позвала я.

— Ммм?… — Пробурчал он, зарываясь носом в мои волосы и заворожено глядя на звезды.

Некоторое время я пыталась подобрать слова, чтобы выразить то, что чувствую, но разве это дело у меня когда-нибудь получалось?

— Ничего, оставь. — Наконец сдалась я.

— А я уже и так успел прочитать все в твоих мыслях, — хмыкнул рысь и крепче прижал меня к себе, как ребенка, — я рад.

Вздрогнув, я ничего не ответила. Только сонно улыбнулась, зевнула и очень быстро заснула…

На утро меня через силу растолкали Ал с рысем. Я брыкалась, ругалась, четыре раза успела с ними поссориться и столько же помириться. Но все-таки встала. Потянувшись, я решила размяться с мечом, а то совсем запустила это дело… Сейчас все были заняты, так что я в который раз оказалась не удел. Отец стоял на коленях на снегу и рисовал что-то на нем тонкой веточкой. Периодически его лицо то хмурилось, то разглаживалось, то он кивал лежащему рядом в звериной ипостаси Тарниру, то жестами что-то лихорадочно показывал… я так поняла, они ментально переговаривались, обсуждая, по-видимому, план действий. Рилька со снежом, после того как меня разбудили, принялись готовить завтрак, а Дэмиан… а лунный нимф с опасной улыбочкой шагал в мою сторону, доставая из ножен свой меч.

— Потренируемся? — Мило спросил он, театральным взмахом руки приглашая меня.

Ох и опасный у него взгляд…

— С удовольствием. — Приняла я его игру и оголила свое оружие.

А меч у него хороший… крепкий полуторник со слегка изогнутым лезвием, заточенным с двух сторон и длинной рукоятью, дающей возможность держать меч двумя руками… к тому же нимф — наемник. Мамочки…

Дэмиан начал движение по кругу, не отрывая взгляда от меня. Я поняла, что он изучает мои движение, отмечает то, как я держу меч, просчитывает расстояние при каждом моем шаге… В свою очередь, я пристально наблюдала за ним. Шаги легкие, но в каждом присутствует хорошая опора для тела, которое двигается плавно, но в тоже время резко, как большая хищная кошка. Совершенное владение собственным телом. Взгляд пристален, чуть прищурен и до невозможности хитер. Кажется, будто так и говорит: «Неважно, что ты сделаешь — я все равно обдурю». В каждом шаге, в каждом жесте видны боевые навыки, вдолбленные в тело лунного нимфа на уровне рефлексов.

Но вот я улавливаю краем глаза то, как тонкие и гибкие пальцы нимфа чуть сильнее сжимают рукоять оружия, и уже в следующую секунду подставляю свой меч для парирования его выпада. Создатель, вот это быстрота!

Дэмиан не дает мне время ни думать, ни сформировать должное нападение, он просто наносит рубящий удар снизу вверх, намереваясь задеть мой левый бок. Я едва успеваю увернуться и, прокрутив рукоять меча, так чтобы суметь нанести схожий удар снизу, атакую незащищенный живот.

Мгновение — и я не понимаю как лежу на снегу, а надо мной нависает Дэмиан, прижимая кончик меча к моему горлу. Я недоуменно смотрю на него. Как? Ведь он же только отклонялся от замаха…

— Не стоит недооценивать скорость противника. — Его голос звучит ровно, ничуть не запыхавшись.

Он встал и, протянув мне руку, помог подняться.

— Твоя ошибка в том, что ты не проверила заранее мою скорость, а увидев лишь несколько движений, посчитала их за мой предел возможностей. — Нимф неожиданно тепло улыбнулся мне. Его глаза чуть прищурено изучали меня из-под густых черных ресниц, а голова была чуть склонена набок. Вся его поза, казалось излучала некое удовольствие и оценивание.

— Что?! — Не удержалась я. Конечно, я рада, что у него хорошее настроение, но терпеть не могу, когда становлюсь объектом изучения!

Дэмиан чуть дернулся и расправил широкие плечи, однако не спеша убирать меч в ножны.

— Если хочешь, я буду тренировать тебя. — В его голосе прозвучала нарочитая небрежность.

— С чего вдруг такая добродетель? — Беззлобно ухмыльнулась я. — У меня же уровень гораздо ниже твоего, да и для полного курса обучения у нас нет времени.

— Не страшно. — Нимф качнул головой, убирая со лба мешающую челку. — Так ты согласна?

А почему бы нет?

— Да.

— Тогда приготовься… — И мой новоявленный «учитель» со всей скоростью налетел на меня, едва давая мне возможность блокировать свой выпад.

Приготовиться я, конечно же не успела…

 

Глава 15

Ветер треплет оперение сильных, огромных крыльев нежного сиреневого цвета с яркой красной каймой… Изящная, гибкая и в тоже время мощная фигура вычерчивает в воздухе только ей одной ведомые узоры… Короткие аметистовые волосы, едва доходящие до лопаток, развиваются вокруг головы, создавая ореол нимба… ангельский нимб у демона…

Чуть прищурившись от нахального полуденного солнца, настырно бьющего в глаза, я растянулась на искрящемся снегу и наблюдала за полетом моего отца, находя это занятие много приятней всех остальных, что только довелось испробовать в жизни. Просто лежать и наблюдать. Любоваться. Запечатлять в изголодавшихся по семьи зрачках его образ, манеру движения, дьявольскую улыбку, которая казалось, бросает вызов самому Ветру. Создатель, сколько же я пропустила в жизни, лишенная присутствия своего родителя!

— …нельзя! Идиот, ты знаешь какая там…

— …охрана? Пфф, я тебя умоляю… служат сопляки…

— …один такой сопляк… голыми руками… стаю вивернов…

— …Ха!.. нашлись герои… да даже Ренка…

— …она еще не окрепла…

— …молчи, лунный, не вмешивайся… когда два оборотня говорят…

— …спорят…

— …бессмысленно спорят…

— …как идиоты спорят…

Не удержавшись, я тихо хихикнула. Разработка плана проникновения в Регталири уже давно перешла с простого выяснения деталей, на выяснения личностей. В основном ситуация обстояла так: отец изрекал что-нибудь мудрое и с каменным выражением лица ждал, пока с ним согласятся. Сразу не соглашались и начинали спорить. Тогда, родитель махал рукой, и как сейчас, удалялся для занятия полетами, оставляя Тарнира и Рильена заниматься взаимобичеванием. Дэмиан же сидел и молчал, но лишь пока кто-нибудь из оборотней не начинал вовлекать в план мою сиятельную личность, и вот тогда нимф категорически заявлял, что я еще не набралась сил, да и не все раны зажили. Что правда — то правда. До сих пор, когда мне делали перевязку на груди, я не выдерживала и отворачивалась, боясь узреть что-то совсем уж кошмарное. Перевязку делал, опять же, нимф. Я уже давно перестала его стесняться, да и по-видимому, ходячие трупы не входили в спектр его романтических отношений. Дэмиан стал гораздо терпеливее относиться ко мне и к жизни в целом, и даже на мои вялые шуточки, что он из наемника превратился в сиделку, огрызался уже не так капитально. По крайней мере, до драк у нас дело не доходило. Если не считать поединки…

Чувствовалось, что он меня щадил и не сражался в полную силу, но даже облегченные тренировки выматывали меня так, что я каждый вечер валялась пластом и обессилено стонала. А еще, лунный нимф на пару с отцом учили меня контролю. Как оказалось, боевая трансформация демонов несет гораздо больше минусов, чем плюсов и абсолютно все хоть мало-мальски уважаемые демоны контролировали ее. Меня взялись учить. Как? Просто. Доводили до ручки издевками (особенно старался очаровашка Мианчик, триста гоблинов ему в генеалогическое древо) и резко заставляли выпускать ярость разными медитативными способами. Уже неделю.

Медленно, но верно мы покинули гостеприимную полянку около «Омута» и держась горизонтали Ледяного Побережья, направились в Регталири, окутанные десятком защитных и скрывающих чар.

В общем и целом план был таков: пробраться (желательно незамеченными) в город демонов, мило побеседовать с моим дядей Айраном (при обговаривании этого пункта отец делался таким отрешенно-задумчивым, что вся наша честная, и не очень, компания невольно отодвигалась от него на несколько метров, от греха подальше), нарваться на неофициальный прием с Императором (желательно имея хотя бы десять путей отступления) и доказать ему мою безобидность (хы), чтобы нас наконец-то оставили в покое. Я, помнится, как-то с дуру предложила сдаться первым же патрульным демонам и потребовать у них аудиенции с Королем Демонов, на что меня Рильен и Дэмиан удивительно единодушно обматерили. Отец потом вежливо пояснил, что Айран, как Верховный Жрец Клана Хаоса, несущий за демонов своего клана ответственность, лично захочет допросить нас и уж потом вряд ли отдаст Императору для задушевной беседы. Я справедливо поинтересовалась, а с чего вообще Император захочет нас выслушать и, тем более, пойти на встречу. Отец на мой вопрос тяжело вздохнул, устало потер глаза и сказал следующее: «Айрена, Император благоразумный и в меру великодушный правитель. То, что Айран ухитрился фактически править своим кланом за его спиной, не отчитываясь ему в своих действиях, не делает нашего правителя кровожадным монстром. Просто, как бы это грустно не было, и в нашем государстве не обошлось без интриг. Если же после нашего предполагаемого разговора с Императором, он займет позицию Айрана, то тогда в самую пору использовать те самые десять путей отступления…».

Солнце преградила чья-то тень. Неохотно разлепив веки, я узрела Дэмиана.

— Пора делать перевязку. — Вежливо пояснил он и подал мне руку, помогая подняться.

Я устало фыркнула и покорно последовала за ним к теплому покрывалу, расстеленному на снегу, опустилась на него и устроилась поудобней.

Лунный нимф ловко и привычно расстегнул мне куртку, задрал рубашку и вспорол острым кинжалом бинты, уже успевшие пропитаться кровью.

— Интересно, почему моя хваленная демоническая регенерация залегла в спячку? — Вслух поинтересовалась я, на этот раз мужественно посмотрев на свои раны.

Ооо… впрочем, догадываюсь, что еще неделю назад было гораздо хуже. Миан все-же отменный травник, искусство чувствовать и использовать дары природы у него в крови, как и у всех нимфов. Моя грудь была буквально исполосована длинными, глубокими царапинами. Благодаря повязкам и лечебным мазям, их края уже начали сращиваться, но из них все-еще сочилась кровь. Ее ярко-алые ручейки почти иррационально смотрелись на моей белоснежно-меловой коже. Также, ребра украшали еще и пара-тройка синяков, но в целом, как я уже говорила — я ожидала худшего.

— Отнюдь не залегла. — Беззаботно отозвался Дэмиан, окуная скомканный отрезок чистой ткани в какую-то тягучую коричнево-зеленую мазь и втирая ее мне в раны. Чувствуя привычное пощипывание, я почти расслабилась. — Просто яд на когтях истинных оборотней замедляет процесс заживления, к тому же, Тарнир еще и магически связан с тобой через Вэриана. Это почти как кровные узы. Следственно, твои раны заживают медленно еще и на энергетическом уровне.

Через силу вспомнив занудную лекцию трехлетней давности о магических потоках кровных родственников, я согласно кивнула. Помнится, тогда магистр Зойл четыре часа распинался о каком-то случае, когда отец-маг убил своего пятилетнего отпрыска всего лишь оцарапав его кончиком кухонного ножа. Дело было в том, что тот мужчина специализировался на магии крови, тем самым неосознанно усилив ее и в своем сыне, а родительская магия направленная на своего потомка всегда в сотню раз превосходит обычную. Знаете ли, один из самых сильнейших магических законов — кто дал жизнь, тот вправе ее забрать. Тот мужчина нечаянно задействовал две противоположных магии — магию родства и нападения, которое олицетворялось в простом, долбанном, кухонном ноже — и именно ее противоборство убило мальчика.

«Хорошо, что меня покромсал не отец, а всего лишь Тарнир… хотя мне и этого с головой хватило.» — Подумалось мне.

— Жаль, нельзя применять лечащую магию… — больше самому себе, чем мне буркнул Дэмиан. — Она может повредить ауру еще больше и тогда вся защита мантикоре под хвост…

Я грустно улыбнулась и стала от нечего делать следить за нимфом. Он уже закончил втирания и сейчас, приподняв мой торс с помощью стихии воздуха, аккуратно, но крепко перебинтовывал мою грудь. Движения были отточенными до мелочей, уверенными, и мне пришло в голову сравнение, что почти точно так же Дэмиан бьется на мечах.

Его серебряно-стальные локоны падали на лицо, но он не отрывал от процесса руки, чтобы убрать их — тогда бы бинт мог распуститься, и ему пришлось бы все начинать сначала. Его ярко-желтые, с темно-синими кольцами вокруг зрачка глаза были сосредоточено устремлены на… хм, хотелось бы сказать — на мою грудь, но увы — скорее всего он замечал исключительно бинты. Подмечал каждую складочку белой материи, где слишком туго затянуто, а где наоборот — свободно. Дэмиан заботился обо мне, но я для него была скорее бесполым пациентом, чем довольно привлекательной девушкой, на которую бы стоило обратить внимание. Когда же я выздоровею, то уверена — вся забота испарится. Да, мы все-еще останемся приятелями, товарищами по оружию, учителем и ученицей, но не более.

«А тебе бы хотелось этого „более“?» — Проснулось подсознание.

Не знаю. Иногда я замечаю, что невольно любуюсь им, но с тем же успехом можно наслаждаться видом мраморной статуи какого-нибудь известного скульптора. Иногда вспоминаю Эйдриана, то тепло, которое дарило мне его присутствие. А иногда бывают короткие, но до ужаса отчетливые моменты просветления, когда я четко и ясно понимаю, что не умею любить и не люблю. Любовь мне заменяют другие чувства, постоянно разные, быстро сменяющее друг-друга, но не имеющие ничего общего с настоящей любовью. Дружба, привязанность, смущение, вспыльчивость… все это просто не то.

«Я в восторге, что ты это наконец-таки поняла.»

Ага… стоп! Ты — подсознание, как ты можешь быть независимо от меня в восторге???!!!

«Хм… а я разве говорил… ло, что я — подсознание?»

ДА!

«В самом деле? Ну-у… так вот, нет»

К… как нет? Кто ты?! И какого хрена делаешь в моей голове!!!!!????

Наверно у меня в этот момент было еще то выражение лица, так как Дэмиан испуганно отпрянул.

— Рен-на? Я что, слишком туго завязал?

— Н…н-нет…

Создатель, и как же им объяснить? «Ребят, у меня тут короче было раздвоение личности, а в следствии выяснилось, что это какая-то хренотень, имеющая доступ к моим мыслям»!? Ну уж нет, спасибо…

«Эй, полегче с хренотенью! Я и обидеться могу!»

— Ничего, Дэмиан, извини… у меня наверное от холода судороги. — Беспардонная ложь, но… ведь она лучше правды, не так ли?

«С этим можно поспорить…» — хмыкнул голос у меня в голове.

Да прекрати уже! Ты можешь ответить, кто ты, во имя Создателя и всех его порождений?!

«Извини, еще не время» — и голос замолчал.

Нимф закончил перевязку и подхватив испачканные бинты, пошел оттирать их снегом и стиральными заклинаниями.

Я, все-еще находясь в прострации, встала и хотела, было, уже пойти полетать вместе с отцом, заодно «проветрив» мысли, как наткнулась на о-очень странный взгляд Рильена. Тот, улучив свободную минутку, пока Тарнир что-то задумчиво рисовал на карте Регталири, подошел ко мне. Достаточно было одного взгляда, чтобы все понять.

— Ты… слышал, да? — Ну естественно, он же читает мои мысли…

Рысь кивнул.

— И давно… это у тебя? — Слегка хриплым голосом спросил он.

— Нет, доктор, всего лишь девять месяцев… — попыталась пошутить я, но перехватив серьезное выражение ярко-зеленых глаз, стушевалась — Началось примерно, когда мы покидали Хакт.

Мне не понравилось выражение лица моего Стража после этого заявления. Оно утратило всю насмешливость и иронию, и стало необычайно сосредоточенным.

— Хм… это может быть как-то связано с преодолением защитных барьеров между материками? — Спросил он.

— Может быть… — я задумчиво прикусила губу, — но эта… связь была еще до отплыва на корабле. Тут два варианта — либо это кто-то очень сильный и очень древний, специализирующийся помимо всего прочего на ментальной магии, либо… какой-то дух природы, вроде элементаля. Тогда он просто поселился во мне. Знаешь, Риль… что-то мне ни одно из предположений не нравится.

— Еще бы.

— Вот и я о том же.

— Ребят! — Окликнул нас Алмаз, подобно прыткой белке скачущий по выступам горы, сжимая что-то в лапках. — Я тут сладкие коренья нашел!!!

— Потом договорим, — шепнул мне рысь, — а пока лучше действительно никому ничего не рассказывать.

Я едва уловимо кивнула ему и подошла к Тарниру, который как раз разводил костер. Должна сказать, это было довольно проблематично в связи со снежной местностью.

— Может огненным пульсаром… того? — Неуверенно предположила я, наблюдая за его стараниями.

Страж отца на секунду оторвался от растирания кремней и посмотрел на меня с такой жалостью, что невольно напомнил выражением лица магистра Заления, ставившего неуд очередному студенту.

— Айрена, ты же знаешь, что мы стараемся как можно меньше использовать магию. Несмотря на все защитные щиты, всегда существует один шанс из пятидесяти, что порыв засекут.

— Знаю, знаю, — нахмурилась я, — ладно, ну эту магию к черту, а огниво?

Тарнир раздраженно посмотрел на меня, растирая уставшие руки, и выискав среди сугробов довольного жизнью Алмаза, послал тому убийственный взгляд своих пронзительно-черных глаз.

— Скажи спасибо снежу. Он еще два дня назад ухитрился посеять его.

— Но я просто хотел поиграть! — Смущенно возмутился Алмаз.

— Вот-вот, — с приторной улыбочкой закивал подошедший Рильен, — теперь мы будем играть в экспонатов ледяного музея.

— Хватит грызться. — Это уже вмешался отец, которому очевидно надоели полеты в сопровождении шумового фона бесконечной ругани. Я тут же воспользовалась ситуацией и обхватив его руку, носом уткнувшись в плечо, вдыхая такой родной запах. С момента «воссоединения семьи» я старалась не упускать ни одной возможности на подобную близость, будто пытаясь наверстать все пропущенные года. Отец ласково потрепал меня по распущенным волосам и вновь обратился к оборотням и снежу: — Вы только занимаетесь бесполезным оспариванием идей и планов друг-друга. Послушайте, что я скажу — никогда, я повторяю, никогда мы не сумеем придумать безупречное во всех отношениях решение наших проблем, но можно хотя бы постараться не отвергать мнение другого и прийти к какому-то компромиссу. Для меня это особенно важно, так как речь идет о моей дочери. — Я почувствовала, как отец заключает меня в объятья своими крыльями, будто отгораживая ото всех.

— Надеюсь, вы наконец-то послушаетесь разумных доводов и прекратите ребячество. — Подвел итог Дэмиан, вернувшийся со «стиркой» в руках. Он аккуратно сложил ее в отдельную походную сумку, отведенную под медикаменты, лекарственные травы и бинты, после чего вновь повернулся к нам. — Вэриан прав во всех отношениях. К тому же, сдается мне, у нас осталось не так то много времени. Сколько высокообразованному магу-демону, уровня Магистра его нужно для того, чтобы расплести защитный кокон подобный нашему, а? Вы об этом подумали?

— Ровно три недели, три часа и три минуты… — бесцветным голосом, как на экзамене ответила я, внутренне похолодев.

— Считайте, что у нас есть шесть дней. — Невесело усмехнулся лунный. — А затем, как Айрена сказала, уж лучше сдаться ближайшему патрулю. Хоть проживем еще некоторое время.

— Итак, — кашлянув, подвел итог Тарнир, — что у нас есть? Шесть дней, приблизительная карта потайных ходов Регталири, Айран и Мэйлония в качестве нехилой преграды на пути к Императору…

— Стоп-стоп-стоп… — возмутилась я, — какая еще Мэйлония?

Рильен с Дэмианом быстро переглянулись, а у меня возникло четкое ощущение, что это когда-то уже происходило.

«Тебе напомнить?» — Ехидно осведомилось… то, что заменяло мне подсознание и в следующую секунду, я будто наяву увидела и заново почувствовала…

— Ну скажи, зачем надо было имитировать мое похищение, а возможно и смерть для Эйдриана и Кай?

Признаться, о последней я не очень-то и волновалась, просто, если бы я назвала только имя Эйна, это бы звучало несколько… странно. Черт, это бы звучало влюблено!

Я успела заметить, как Рильен с Дэмианом быстро переглянулись.

— Та-ак… — начало закипать мое недоделанное магичество, — и что вы на этот раз от меня скрываете?

Лунный нимф передернул плечами и отвернулся, будто его здесь вообще и небыло. Риля же жалостливо поглядел на меня:

— Айна, я тебя очень прошу — давай именно об этом поговорим уже у «Омута Слез»? До него всего лишь полторы недели пути осталось, а разговор предстоит серьезный…

— Это как-то связано с Эйдрианом? — Прищурилась я, послав благодарный импульс этому «подсознанию».

Рильен одновременно смущенно и встревожено смотрел на меня. Гарантирую, что он вновь уловил мой «внутренний разговор», а Миан сначала скептически смерил мою фигуру оценивающим взглядом, а затем взглянул на отца, будто прося разрешения. Отец кивнул.

— Рена, помнишь Эйн тебе говорил, что у демонов третьей ступени, которой он и является, есть… хозяин? — Осторожно начал Риля, подходя ближе и будто хотя положить руку мне на плечо, но в последний момент, останавливая свой порыв.

Кивнув, я слегка его подправила:

— Только кажется Эйн говорил не о хозяевах, а о работодателях.

Тарнир грустно хмыкнул, а я недоуменно взглянула на отца. Тот нахмурившись, сказал:

— Айна, к сожалению, это порой одно и тоже.

— Та-ак… и во что же вляпался Эйдриан? — Очень точный вопрос.

— Сначала расскажу тебе немного предыстории, — продолжил Рильен, отбирая у Тарнира кремни, чтобы чем-то занять руки. Я с удивлением заметила, что они у него слегка подрагивали, — Демонесса Мэйлония родилась четыреста семьдесят два года назад в чистокровной семье демонов, с матерью жрицей Клана Любви и отцом первого ранга Клана Хаоса. В конце концов стихия Хаоса приобрела доминантность, хотя Мэйлония и сохранила вполне приличные охмуряющие способности. Далее — интереснее. Ее отец трагически погиб при неизвестных обстоятельств, а мать повторно вышла замуж по расчету, и кто бы мог подумать? — на полукровке из ее же Клана. Сама же Мэйлония была расчетливой стервой, которая естественно хочет казаться противоположностью собственного характера, но вот беда — ее отчим был одним из Зрячих. Мы называем так астральных эмпатов, тех, кто подсознательно чувствует душу всего живого, хотя абсолютно не может объяснить как это происходит. Между отчимом и падчерицей возникло много препираний, в том числе и по поводу что он был гораздо моложе ее, но факт — Мэйлония люто возненавидела полукровок и нашла единомышленника в лице Айрана. Хоть они не половинки, но в итоге стали любовниками, и как ты понимаешь, демонесса очень ему предана. Со временем она добилась первого ранга. Ну, вот пожалуй и все… — Рысь неожиданно сильно чиркнул кремнями и вылетевшая искра упала на кое-как высушенные дрова. Через несколько минут костер весело выплясывал свой причудливый танец, не взирая на холод и снег.

А до меня неожиданно дошла одна горькая, но от этого не менее простая истина. Такая, которую иногда называют озарением, которая может быть тебе приятна или отвратительна, но от которой уже просто так не отмахнешься. Веселый огонек отплясывал у меня в зрачках, создавая причудливые блики и я была несказанно рада этому — не так видны подступившие слезы.

— Мэйлония хозяйка Эйдриана, ведь так? — Создатель, благодарю за подаренный холод в голосе.

— К сожалению… — вздохнул мой Страж.

— Честно говоря даже мне жалко этого демона… — Раздался мягкий баритон Дэмиана. Весь рассказ он сидел на подстилке рядом с Тарниром и переводил пристальный взгляд с меня на Рильена, в конце задержавшись почему-то на моем отце. — С одной стороны он обязан ценой своей жизни слушаться эту суку, согласно магическому договору между хозяином и подчиненным, а с другой стороны он половинка Айрены и все его естество борется с причинением ей вреда.

— Так недолго раздвоение личности схлопотать… — угрюмо буркнул Тарнир.

А у меня неожиданно проснулось мое «раздвоение»:

«Не волнуйся об этом… Мэйлония использует свое положение и будет наказана за это… часть доказательств я видел…ло из твоих воспоминаний и видений… я помогу тебе… только ты обязательно должна добиться аудиенции с Императором…»

Рильен вскинулся, но я мысленно послала ему сигнал подождать.

Но как ты поможешь? Кто ты? И имеешь ли ты такое влияние над этой… женщиной?

«Просто. Пока не скажу. Да. Поверь мне, я не желаю тебе зла. И, Айрена — к слову сказать, она та, что пыталась убить тебя с помощью обряда с той стороны Зеркальных гор.» — ответило подсознание в последовательности вопросов.

Создатель… но почему ты мне помогаешь? Или же врешь? И почему не желаешь раскрыться?

«Я тебе помогаю исключительно из корыстных целей, если тебе так легче. Видишь ли… ты связана со мной… больше этого пока сказать не могу. И запомни — я никогда не вру. У меня нет такой привилегии, увы. А насчет раскрыться… это было бы небезопасно в равной силе, как и для тебя, так и для меня. До связи…»

Подожди…! Черт, оно уже ушло…

Я удрученно помотала головой и поглядела на рыся. Тот напоминал натянутую до предела стрелу, а глаза метали чуть ли не молнии.

«Рильен?»

«Айрена, допустим, только допустим, что ты поверишь… этому… либо оно тебя предаст, либо поможет. Шанс пятьдесят на пятьдесят. Но вопрос, готова ли ты принять такой риск? И рисковать не только собой, но и всеми нами — мной, чья жизнь зависит от твоей, вновь обретенным отцом, с его Стражем? Этим маленьким веселым снежом, чистым и непорочным созданием, несмотря на наименование „нечисть“? Наконец Дэмианом, за холодностью которого порой даже я не вижу правильных действий, хотя он не один раз уже спасал тебя?»

Я закрыла глаза, чувствуя, как невольно все-же скатывается одинокая слеза. И все равно, что остальные смотрят с тревогой. Пусть так… чем знают, что мне доверили вершить их судьбу, которая точно не в моем праве.

«Нет, Рильен, не готова. Но все-равно, наша конечная цель идентична просьбе „голоса“. И знаешь — если ты меня еще когда-нибудь спросишь — мой ответ всегда будет отрицателен. Я не Создатель, чтобы вершить чью-то жизнь и Судьбу. И более того — если кто-нибудь решит все бросить и уйти, я пойму его и даже отпущу с облегчением. Это моя борьба за выживание, рысь, моя, а они борются за свою и так каждый день, каждую секунду.»

Молчание. И затем:

«Я горжусь тем, как ты повзрослела.»

— Айрена, с тобой все в порядке? — Тихо прозвучал над ухом мягкий голос отца.

Я постаралась улыбнуться сквозь слезы.

— Да, папа. Надежда умирает последней.

Взгляд отца потеплел, и тонкие губы дрогнули в понимающей улыбке. Он обернулся к остальным и командным голосом приказал:

— Всем спать. Ну и что, что день? Под утро двигаемся в сторону Легтарили! Начало плана у на есть, а времени как раз хватит на дальнейшую импровизацию. Спокойного дня.

Дэмиан своей стихийной и менее подверженной засечению магией создал некий купол изо льда, с кучей оберегов и охранных чар, и мы удобно устроились на подстилках.

Я отрубилась под приглушенный храп лошадей, свернувшись калачиком в объятиях отца, согреваемая со спины теплом Рильена…

* * *

— Я знаю, что в последнее время не обращала на тебя внимания. Я знаю, что была несправедлива к тебе. Я знаю, что я сволочь и никудышный друг. Я знаю, что ты злишься на меня… Ну Сычик, миленький, ну дай мне уже оседлать тебя!!! — Взмолилось мое магичество, в сотый раз порываясь забросить на непреступную животинку свою седельную сумку.

Сычь уперто встал на дыбы и сверкая на меня своими зеленющими глазами, гордо отошел к остальным лошадям, всадники которых уже минут двадцать подло хихикали в кулак и подбадривающее отпускали разные шуточки. Я закатила глаза и издала горестный стон. Несправедливо! Ну сколько мне еще уламывать своего коника? О, а хотя…

— Сыченька… — сладким голоском пропела я, осторожно подкрадываясь поближе, — если ты позволишь мне оседлать тебя, то обещаю пол кило Литиарских серебряных яблок, по возвращению а Филитту…

Сычь заинтересованно дернул ушами, но так и не повернулся.

— Полтора кило? — Попробовала я, на этот раз удостоившись взгляда. — Ладно, ладно, пять килограмм!

Конь радостно заржал и фыркнув, мол «давно бы так», разом присмирел. Я наконец-то забралась на него, Алмаз забрался мне на плечо и мы тронулись… спасибо хоть не умом.

В принципе, мы уже были близко к Регталири, с разговора об Эйне и Мэйлонии прошло уже два дня. Мой подсознательный «голос» больше не появлялся и я как-то успокоилась, хотя и понимала, что это только начало моей персональной битвы на выживание, но я была рада даже такой краткой передышке. Хотя… защитный купол трещал по всем швам, было ясно что больше трех дней он уже не протянет и тогда нас обнаружат, так что обязанность колдовать теперь и вовсе перекочевала к лунному нимфу.

Я была не то что против — все же мой магический резерв больше не расточался по чем зря, но без магии ощущалось как-то непривычно и странно. Как слепой котенок.

Глубоко вдохнув чистый горный воздух с примесями соли от Ледяного Побережья, я в очередной раз активировала демоническое зрение и стала наслаждаться видом парящего города. С первого взгляда было видно, что он не от сего мира. В этом мире небыло таких огромный драгоценных камней, заменяющих почву, небыло настолько прекрасно-воздушных, будто кружевных беломраморных замков, пики которых были видны уже сейчас, небыло золотых деревьев… разве только в святилищах эльфов и небыло настолько явной ауры отчужденности… ирреальности… Создатель, как же мне хотелось бы просто жить там, не воевать, не ссориться, а просто наслаждаться самим фактом проживания в этой сказке.

— К вечеру мы уже достигнем города. — Тихо прозвучал рядом со мной голос поравнявшегося со мной отца.

— Пап, а что вы решили с проникновением? — Полюбопытствовала я, поворачиваясь к нему.

Суровые черты, разом делающиеся мягкими рядом со мной, сейчас будто разгладились. Отец слегка улыбнулся одними уголками губ.

— Не многие знают, что почвой Регталири не являются драгоценности, они лишь подобно непроницаемому куполу, наполненному живительной водой. Да, Рена, город стоит на волшебном озере. — Хмыкнул он в ответ на мою удивленную физиономию. — И в этом озере живут разные… создания. Как и чудовища, так и довольно дружелюбные нелюди. Я попробую магией открыть тайный проход и попросить их провести нас в город. Думаю заклинание подводного дыхания продержится достаточно времени, а вот лошадей придется оставить… — закончил он с сожалением.

Сычь издал жалобное ржание.

— Извини, мой хороший, зато удвою количество яблок, — пообещала я, приобняв его за шею. — Пап, а если договориться не получится? — Вернулась я к обсуждению.

Фиолетовые брови нахмурились, и на лбу образовалась вертикальная морщинка. Мой отец промолчал, но я и так поняла, что альтернатива не была желанной.

Лошадь Дэмиана, Шайли, неожиданно остановилась и испуганно зафыркала, дико озираясь по сторонам. Через несколько секунд к ней присоединились и остальные животные. Я заозиралась, подключая все свои инстинкты, чтобы определить причину встревоженности коней. Остальные спутники также насторожились.

С первого взгляда все было тихо и гладко, словно в складе кремированных тел магистра Заления. Снежная слегка обледенелая равнина, сапфировые пенистые волны, разбивающиеся о побережье слева от нас вдалеке, цепочка гор по правую сторону и легкий снегопад. Но лошади все больше и больше пятились от Зеркальных гор, порой опасно поскальзываясь на снегу и отходя все ближе к Лунному морю. Что же их встревожило?

— Посмотрите на снег! — Внезапно крикнул Тарнир, отступая ближе к отцу и вытаскивая меч из ножен, готовясь защищать его.

Мой Страж поступил аналогично. Я вначале не поняла, что оборотень-тигр имел ввиду, но приглядевшись к гладкой поверхности снежного покрова в близи гор осознала… что покров был не совсем гладким. Все явственнее на нем проступала приближающаяся цепочка следов маленьких человекообразных ножек, зато в большом количестве. Поняв, что обнаружены, существа скинули невидимость…

— Кобольды, — пропищал Алмаз и уже через секунду с головой зарылся в мою сумку.

— А я то думал, когда же им приестся наше соседство и они взбунтуются… — тихо, себе под нос буркнул Дэмиан.

Стая… нет, даже армия маленьких злобных существ с красными колпаками со всех ног рванула в нашу сторону с поразительной скоростью для таких маленьких ножек. Уродливые лица, похожие на помесь гоблинских и тролльих ген исказились в злобных гримасах. Вокруг кобольдов потрескивало ощутимое поле первозданной магии. К сожалению эти создания небыли нечистью, они были древними существами, почти духами гор и справиться с ними не представлялось возможным только при помощи оружия. Я это понимала. И нимф с отцом также. А один Дэмиан не потянет сражение.

— Если мы воспользуемся боевой магией, то сколько продержится купол ненахождаемости? — Нервно осведомилась я.

— Примерно два часа. Очень примерно. — Искоса бросив на меня благодарный взгляд, ответил лунный.

— А до Регталири?..

— Два с половиной часа, если галопом.

— Рискнем.

— А что нам еще делать? — Недобро ухмыльнулся отец и в продолжение своим словам сгенерировал в руках огромный шар хаоса. Мне до такого еще расти и расти… мой при условии полной отдачи и то получался меньше раза в три.

Мгновение — и шар полетел в кобольдов, изрядно проредив внушительные ряды, а я буквально ощутила, как защитный купол неотвратимо начал истончаться. Наплевав на все, я призвала давно не используемую магию и приготовилась к бою… Вот Дэмиан создал огромную светящуюся серебром сеть, служащую для тотального уничтожения любых материальных тканей, Тарнир поспешно сбросил одежду и стуча зубами от холода перекинулся, отец сотворил еще два шара Хаоса, Рильен приготовил метательные серебряные дротики, Ал воинственно запищал… и кобольды окончательно пересекли разделяющее нас пространство.

Если честно никогда не могу описывать подробно коллективный бой, будь то практика на уроке Единоборств, драка в школьном коридоре, или ситуация схожая с нашей. Все смешивается в единое размытое пятно, оставляя лишь несколько ярко выделенных деталей, как занесенная на тебя секира, острые когти готовые порвать твою глотку, или отравленная стрела пущенная в твоего друга. Остаются только инстинкты. А искусство боя заключается в том, чтобы контролировать и шлифовать их. В драке все кажется ярче — цвета, фигуры, ощущения и кровь. Адреналин, которым наделены множество существ этого мира не оставляет тебя равнодушной. Еще в академии я знала подобных «наркоманов», которые специально затевали стычки, лишь бы еще раз испытать подобное, почти эйфорию и они либо становились калеками благодаря исходу очередной схватки, либо гибли, либо переводились на факультатив «берсерков» где за ними был строжайший контроль.

В какой-то момент я обнаружила себя в боевой трансформации и еще успела подумать о взбучке, которую после мне устроит Дэмиан за нехватку самообладания, как мысли полностью покинули меня и осталась лишь цель да безопасность. Звериное сочетание. Я и озверела. Когти, клыки, заклинания, чары и кровь, кровь, кровь… а иногда попадались кобальтовые крошечный сердца, вырванные из телец кобольдов.

После того, как все создания были безжалостно истреблены, мы даже и не стали подсчитывать собственные ранения, а просто вскочили на лошадей и стремглав понеслись по направлению к городу. Время неумолимо истекало, порождая тщательно спрятанную, контролируемую, но все же панику. Никто не обмолвился и словом, но тяжелое дыхание каждого и вырывающийся изо рта жемчужный пар был красноречивее всех фраз.

А затем… когда до Регталири оставалось не больше двадцати минут, защитный купол с треском лопнул и я сразу же ощутила невербальную атаку. Кратко переглянувшись с Дэмианом, мы поровняли наших лошадей и сцепились свободными руками, объединяя силу и защищая всех от враждебных магических волн. Нам бы не помешала сейчас сила отца, но тот по брошенной мысли Тарнира занимался сейчас открытием потайного входа в почве парящего города и исстрачивал на это остатки резерва.

Сверху, прямо из заснеженного неба раздался неясный гул и я заметила смутные крылатые тени, следующие за нами со стороны «Омута Слез». Великолепно. Низшие демоны.

Ну же, быстрее… Десять минут… пять…. три… две…

И вот уже Регталири возвышается над нашими головами, а в самом центре почвы появляется и расширяется сияющая точка прохода в потайной ход.

— Забирайте вещи, оставляйте лошадей и телепортируйте их по ту сторону гор! — Кричит мой отец. Его лицо выглядит мертвенно-бледным а скулу рассекает кровоточащая царапина. — Айрена, материализуем крылья, хватаем наших Стражей и летим ко входу. Дэмиан, отлевитируй себя сам! Мы с ней больше одного не потянем!

Приказы исполняются с предельной точностью и без оспаривания. Я успеваю испытать прощальное сожаление, перед тем как перенести лошадей и Сыча вместе с ними, выявляю крылья и подхватываю Рильена. Ал успевает запрыгнуть на шею к отцу. Оно и правильно, он сильней меня. Папа с Тарниром пролетают через вход первыми, я смотрю как поднимается лунный нимф…

Как меня хватают чьи-то сильные руки с черными когтями, отрывают от меня Рильены и бросают в сугроб. Что-то хрустнуло… кажется мое крыло. Но неважно, боль не столь ощутима, когда ты смотришь на такое знакомое лицо с чертами, застывшими восковой маской и глазами, более не переливающимися всеми цветами, а застывшими вечной чернотой.

— Эйн… что… зачем? — Неверующий шепот.

Моя половина сейчас также в боевой трансформации. Вот только… во всей его фигуре чувствуется нечто неживое, плечи поникли, скованность движений вместо былой грации… будто куколка на ниточках…

«Беги!» — Срывается криком голос в моей голове. — «Ты ему ничем уже не поможешь, он мертв!!!»

Нет-нет-нет-нет!!! Не может быть!!!

— Эйдриан!! — Бросаюсь к нему.

Никакой реакции. А под моей рукой, которая приникала к его груди, более не бьется сердце….

 

Глава 16

— Рена, умоляю, отойди от него!!! — Доносится крик Рильена.

Я удивленно оглянулась на своего Стража. Как он не понимает — это же Эйн, он не причинит мне вреда! Он столько раз говорил, что мы половинки, заботился обо мне… возможно даже любил…

Чувствую, как рука Эйдриана приобнимает меня за спину, аккуратно огибая крылья…

— Вот видишь, Риль, все в по….ах!

Его смертоносные когти вонзились мне как раз между лопатками, вспоров незащищенную плоть. На несколько секунд от боли все помутнело перед глазами и я бессильно обвисла у демона на руках, пришпиленная его когтями, как бабочка иголкой.

— АЙРЕНА!!!

Легкие внутри будто лавой обожгло и я закашлялась. Несколько алых капель из моего рта попали на белый воротник рубашки Эйна, торчащей из-под зимней куртки.

— Эйн…? — Прохрипела я, неверующе подняв на него взгляд.

Жестокая реальность ударила по моему разуму, будто молот великанов по наковальне гномов. Эти безжизненные глаза, без белков и зрачков, залитые лишь тьмой… в них уже небыло того Эйдриана, которого я знала.

В какой-то момент я перестала ощущать физическую боль, подавленную душевными терзаниями. Я безвольно смотрела на то, как второй рукой демон замахивается для последнего удара, уготовленного проткнуть мне сердце, как по бескровным губам расползается чужая усмешка, как его когти миллиметр за миллиметром приближаются к моему телу…

И как Эйдриана сбивает с ног огромная рысь, размером с лошадь. Когти молниеносно и болезненно вышли из моей спины, а инерция удара оттолкнула меня на добрых пять метров. Хорошо, еще что отлетела в сугроб.

А затем начался кошмар.

Рильен просто вгрызся в горло демона, пока тело последнего, несколько долгих минут бившееся в судорогах, не замерло уже навсегда.

— Ты… ты… — я поднялась на ноги, не замечая как истекаю кровью и все-еще не чувствуя боль. Рысь повернул ко мне голову и я попятилась назад. — Ты убил его!

Оборотень недоуменно на меня посмотрел и спрыгнул с трупа, уменьшаясь в размерах и намереваясь подойди ко мне.

— Не приближайся!!! — Он замер, непонимающе сверля меня своими зелеными глазищами.

Сверху захлопали чьи-то крылья, и посмотрев туда, я увидела отца.

— Что произошло… Рена, чт… почему ты вся в крови? Рильен?

— Он… он убил Эйна… — прошептала я и снова повернулась к своему Стражу. И неожиданно закричала, во всей мере поняв, что означают сказанные мной слова.

Казалось крик разрастался где-то в груди, там, где кровью истекало разбитое сердце и выплескивался наружу мелодией боли и страдания. Люди так не кричат. Нечисть так не кричит. Нелюди так не кричат. Так кричат лишь демоны, которые потеряли половину своей души, какой бы она не была.

Когда крик закончился, казалось закончился и весь воздух моей жизни. Я безвольно упала на колени, равнодушно отмечая, как отец поддерживает меня, как спустившийся Дэмиан подхватывает Рильена волной левитации, как меня аккуратно поднимают на руки…

Наверное, самое лучшее бы потерять к черту сознание, но как назло именно сейчас оно было до невозможности четким. Кристальным. Я понимала абсолютно все, что происходит, но мне было на все глубоко плевать с высокой колокольни, казалось, что жить расхотелось окончательно. Если раньше что-то удерживало меня на этом свете, какие-то несуществующие принципы и туманные цели, то сейчас они растаяли вместе с физической смертью моего… а кем он мне был? Любимый? Определенно нет. Возлюбленный? Уже ближе, но нет. Влюбленный в меня? Да. Так почему мне так больно? Почему моя долбанная природа — нет, не демоническая и даже не человеческая, а простомоя, — так скорбит о нем? Просто какая я бы не была эгоистичная и «плохая» в понимании церковной братии, какие бы пороки и недостатки за мной не числились — у меня было одно непростое качество. Качество, которое притягивало ко мне людей и делало больно, и им, и мне. Ответственность.

Я всегда подсознательно брала ответственность за окружающих меня, интуитивно предполагая, что раз они появились на моем жизненном пути, значит не просто так. Значит, меня с ними свела Мать Судьба с определенными намереньями и я просто не имею права недооценивать или брезговать ее выбором.

Эйн тоже был на этом жизненном пути. Был. Теперь он мертв.

Все происходило слишком быстро. Мои мысли, эмоции захватили меня, отрывая от действительности, и с удвоенной скоростью предоставили мне выбор.

И именно в тот момент, когда отец со мной на руках и Дэмиан, держащий моего Стража за загривок залетели в ослепительно белое лоно входа в Регталири, я четко поняла одну вещь: я вновь хочу жить, о да. Чтобы отомстить.

Как только я это поняла, душевная боль унялась, не исчезла, нет, но свернулась в клубок где-то глубоко внутри меня, дожидаясь своего часа, пока не сможет преобразоваться в гнев и выплеснуться на виновника ее рождения. Вместе с тем вернулась физическая боль.

Я почувствовала себя, мягко говоря, фаршем, из которого наспех слепили котлеты и сунули в морозилку.

Болело абсолютно все. Пульсирующая боль, казалось, начиналась от ран и распространялась по всему телу, основательно захватывая новые владения.

Застонав сквозь зубы, чтобы не сбить с полета отца (все равно он сейчас не сможет остановится и заняться моими ранениями), я намерено отвлеклась на разглядывание пейзажа вокруг нас.

И черт возьми, было на что посмотреть.

Это место напоминало воздушный тоннель, вокруг которого мерцала синеватым светом толщея воды. В которой изредка угадывались очертания, как и рыб, так и вовсе неведомых мне чудовищ. Самое интересное и вместе с тем интригующе-ужасное было то, что небыло никакого барьера между водой и тоннелем. Это была магия. Причем настолько древняя и чуждая этому миру, что по моей коже поползли мурашки. Это было волшебство Ада, пришедшее вместе с Омутом Слез и Регталири в этот мир. А я еще была Она — Тишина, которая может быть только под водой. Именно не звенящая, а какая-то гулкая, почти абсолютная. Она и дополняла магию этого места.

Я вздрогнула — около самого-самого края границы проплыла какая-то крякозябина, которую я охарактеризовала бы гибридом кракена и песочного червяка. И я не имею в виду обычных червей — а тех, почти километровых в длину и толщиной с башню академии, с двумя головам на каждом конце тела и с семью рядами острых зубов. Милые создания, обитающие в Каленое.

— Айрена, ты как? — Донесся приглушенный шепот моего отца.

Я попыталась было ответить, но закашлялась кровью. После этого факта, сомневаюсь, что папа поверил моему тихому «нормально».

— Потерпи, еще чуть-чуть. Дэмиан сразу же возьмется за твое лечение, как только мы прибудем в сам город.

— Хорошо. — Едва слышно прошептала я. — Пап, а где Тарнир с Алом?

Демон чуть улыбнулся.

— Нимф отнес их на тот край тоннеля, поэтому и вернулся к тебе так поздно.

— Вы можете потише! — Зашипел спереди нас вышеупомянутый представитель лунных. — Создатель знает какие твари могут откликнуться на ваш голос!

Отец кивнул, а у меня стыдиться просто сил небыло — я лишь удобно пристроила голову у папы на плече.

Наконец тоннель закончился круглым шарообразным сгустком воздуха, посреди которого парил кусочек земли. Тарнир, сидевший на нем и поглаживающий белоснежную шерстку Алмаза, поднял голову и облегченно улыбнулся, в этот момент скинув добрые десяток лет, что приобрел беспокоясь о нас.

— Вэриан! Почему так долго? — Тут он заметил мое состояние и напрягся. — Что стряслось?

Отец приземлился, аккуратно уложив меня на траву, а вслед за ним и Дэмиан, а последний момент отпуская Рильена и прекращая тем самым поток воздушной магии в его тело. Оборотень спрыгнул на землю и неуверенно взглянул на меня. Я отвела взгляд. Слишком много выпало на мою долю сегодня, чтобы я еще и задумывалась о своих отношениях с Рильеном. Чуть позже… совсем чуть…

Очевидно что мой отец описал события Тарниру через их ментальную связь, поскольку их диалога я не слышала, но по еще больше встревоженному лицу оборотня поняла, что тот получил ответы на свои вопросы.

— Вэриан, что теперь? — Обратился к отцу нимф, разминая кисти рук — все же мой Страж далеко не пушинка.

— Теперь нам остается надеяться лишь на то, что водный народ нас пропустит. — Коротко ответил демон, приближаясь к самой границе с водой.

— Пап, о чем ты?

— Смотри.

Он указал рукой на… дверь. Точнее на то, что ближе всего по смыслу ее напоминало. Это была все та же толщея воды, вот только цепочка ракушек и подводных камней образовала в ней узор дверного проема.

— Что это? — Удивленно выдохнул Тарнир, подойдя ближе и по удобней устраивая тюк с вещами у себя на плече.

— Вход в водное царство. — Удивив всех, неожиданно откликнулся своим тоненьким голоском Алмаз.

Отец насторожено уставился на снежа, раздраженно сжимая кулаки в карманах своей кожаной куртки.

— А ты откуда знаешь?

Ал вскинул свои сусликовые лапки в защитном жесте.

— Эй, не надо меня подозревать! Просто главный шаман нашего клана, перед тем как уйти вместе со всеми в Литиара-Ка, рассказывал истории о здешнем подводном народе. Он говорил, что это иномирные создания, владеющие недоступной никому магией.

Папа чуть расслабился и кивнул, соглашаясь.

— Это так. Подводный Народ даже не владеет магией, а олицетворяет ее. Они гораздо большие нелюди, чем все мы. У них другие законы, другие традиции, наконец, иной образ мышления. Только им одним ведомо пропустят они нас, или же нет.

— Отец, прекрати рассуждать. — Тихо просипела я. — Нас либо проведут в Регталири, либо нет, но затягивать нет смысла.

Прости за грубость, па… просто я действительно хреново себя чувствую…

Родитель немного смутился.

— Прости, ты права. А я… наверное я просто боюсь.

Дэмиан удивленно взглянул на папу, но тот уже подошел к «двери» и принялся зачитывать какое-то песнопение на неизвестном мне языке.

«Древнедемонический» — Робко подал голос Рильен, все еще не решаясь приблизиться, — «это язык Ада»

Я проигнорировала.

«Рена?»

«Нет, Рильен, не сейчас. Только не сейчас» — я поставила сильнейший мыслеблок на который только была способна в подобном состоянии.

Но вот отец замолчал, а вода в рамках «двери» начала как-то странно мерцать — вроде светом, но в то же время и тьмой, без ста граммов не раберешь, а я не наш завучь чтобы вступать в клуб анонимных алкоголиков. Так меня еще не достали.

Я сморгнула. На секунду мне показалось…

Не показалось. Сквозь мутную воду проступили очертания женской фигуры, причем странной и какой-то непропорциональной.

Через секунду из-за «двери» вышло самое удивительное создание, которое я когда-либо встречала в жизни. Это определенно была девушка, но меньше всего она походила на человека. Перламутрово-синяя кожа. Лысая голова, похожая на яйцо, из которой прорастали драгоценные камни, создавая иллюзию каленойского чулпана султанов. Вместо ушей — костяные наросты «иголками», меж которых натянуты перепонки. Глаза в пол-лица цвета… даже и не знаю как описать. Хотя нет, знаю. Если глаза мэирлэйлов менялись, отображая небо, то глаза этого создания отображали воду во всем многоличии ее проявлений. На данный момент они были сапфирово-болотно-черные. Зрачок походил на точку, из которой до краев глаз произрастали черные «лучики». Более-менее человеческий аккуратный ровный нос. Но. Ноздри закрыты прозрачной пленкой, очевидно, чтобы не затекала вода. Узкий разрез рта без нижней губы, только с верхней. Существо было обнажено — мускулистое изящное тело, крепкие маленькие груди, темно-синие бусинки сосков, жабры под своеобразной вариацией «ушей», на шее. Также, небыло пупка. Ниже талии все было покрыто лазоревой чешуей из-под которой в некоторых местах произрастали маленькие плавники. Ноги красивые и длинные, человечные. А вот ступни… пожалуй они меньше всего казались ступнями. Небольшой кругляшок полупрозрачной плоти, из которого, подобно «ушам», торчат пять длинных костяных иголок, расположенных веером, между которых кожица перепонок. Каждая такая иголка была длиной в метр. Наверное, удобно плавать с такими штуками. А еще существо испускало тусклое бледно-жемчуженое мерцание, будто светлячок во мраке ночи.

Мой отец встал на колени и приклонил голову. Через секунду за ним последовали Тарнир, Дэмиан и даже Алмаз. Рильен неловко изобразил поклон в звериной ипостаси, я же была слишком слаба, чтобы даже двинуть мизинцем.

— Водяная Дева, — заговорил папа, и существо обратило свой взгляд на него, — мы нижайше просим позволения у Вашего Народа провести нас сквозь Ваш Дом в Наземный город.

Ундина, а это была именно она, в непонятном жесте склонила голову набок, оглядывая всех нас. Эти существа считались легендой, о них лишь могли говорить и никто никогда их не видел. Поговаривают, что только водные драконы в Заранее хранили память о них.

Она слегка приподняла верхнюю губу и выдохнула:

— Нет.

Ее голос звучал будто раскат грома посреди шторма, но слышимый лишь под водой. Очень странный звук.

Мой отец вздрогнул будто от пощечины и невидящим взглядом уставился на свои руки, Тарнир опустил голову, а лицо Дэмиана будто окаменело.

— Почему?

Я моргнула от неожиданности — это подал голос снеж. Алмаз любопытственно разглядывал ундину, а та в свою очередь уставилась на него. Ее следующих слов не ожидал никто. Слабо кивнув в мою сторону, она выдохнула:

— Ее кровь отравит нашу воду.

Дэмиан сразу же вскинулся, уже готовый к труду и обороне, и подал голос:

— Если вы дадите нам некоторое время, я если не вылечу ее, то хотя бы закрою ее раны…

— Нет. — Еще раз равнодушно бросила ундина.

Я выдохнула и отчаявшись, прикрыла веки, потому не заметила удивленно округлившихся глаз всех, когда Водяная Дева грациозно направилась в мою сторону. Я распахнула глаза только тогда, когда прохладная рука с нежнейшей кожей коснулась моего лба.

Открыв глаза, я встретила прямой взгляд ундины, всего в нескольких миллиметрах от своего лица. Она стояла на коленях около меня.

«Странно,» — отстраненно подумала я, — «ее кожа совсем даже не влажная, а ведь она только что вышла из воды…»

Эта была последняя мысль, поскольку произошло тоже самое, что и когда-то с мэирлэйлом — я утонула в омуте воды, являющимся ее глазами. Опять душа раскрылась навстречу магии, опять потерялось чувство времени и опять меня захватило то откровение… перед собой.

Пришла в себя я в отличном самочувствии от того, что ундина моргнула своими веками без ресниц. Удивленно пошевелилась — ничего не болело. Попробовала встать — получилось. Наконец, шокировано и вместе с тем благодарно воззрилась на деву. Та, не меняя каменного и абсолютно непонятного никому выражения лица, кивнула своим мыслям, и прошелестела:

— Теперь я вас проведу.

— С-спасибо… — ошарашено выдохнула я.

Вместе со мной на ундину обратились пять пар удивленно-благодарных глаз. Я решилась и слегка поклонилась.

— Если я в будущем смогу чем-либо отплатить за это, то с радостью это сделаю.

Ундина улыбнулась (довольно неожиданно, правда?), показав острые конусовидные клыки, вместо зубов и тихо ответила, чтобы ее услышала только я:

— Воздушный брат излечил твою душу, я — тело. Когда земная твердь упорядочит твои мысли, а алая лента помирит тебя с Судьбой, дашь нам знать. Всегда хорошо, когда идеалы восстанавливаются.

Я тупо кивнула, стараясь разобрать ее слова. Ну, воздушный брат — скорее всего мэирлэйл, и это, черт возьми, первое и последнее, что я поняла. Сдаю на старости лет…

Ундина чуть сузила свои огромные миндалевидные глаза. В оригинале это должен был быть смешливый прищур, но меня почему-то бросило в дрожь. И не одну меня, судя по остальной компании.

— Идемте.

Она взмахнула рукой, свечение вокруг которой на долю секунды увеличилось чуть больше, чем во всем теле, а я почувствовала, будто воздух вокруг меня сгущается, в уже знакомой, но от этого не менее древней магии. Той магии, что была задействована при создании «тоннеля». Теперь вокруг наших тел красовался своеобразны воздушный кокон.

На всякий случай я последовала отцовскому примеру и дематериализовала крылья.

Водяная дева еще раз взмахнула рукой и мы оторвались от земли, зависнув в воздухе. Затем она резко крутанулась и нырнула в «дверь», а нас вслед за ней сорвала с места невидимая сила.

* * *

Плыть под озером, не имея возможности контролировать свои действия — еще то удовольствие, скажу я вам. Особенно когда рядом с тобой, порой в нескольких сантиметрах проплывает очередное уродливое чудовище, описание которого и в учебниках нежити-то нет. Хотя иногда можно было вовсю залюбоваться промелькнувшей красавицей-асраи, нахальной русалидой, приблизившейся к нам на возмутительно короткую дистанцию, или совсем уж подивиться чудо-деве берегине.

Всего наше водное путешествие длилось где-то пол часа и, вынырнув в запущенном фонтане какого-то заброшенного парка, мы тепло распрощались с ундиной (ну, по возможности, учитывая ее… непривычную реакцию на такое человеческое действо, как улыбка и пожатие рук. От ее ответной улыбки всех вновь бросило в дрожь). Та пару раз непонятно моргнула на нас и нырнула обратно.

Я огляделась. Определенно, когда-то это был очень красивый парк. Неухоженные клумбы цветов, учитывая поросль сорняков и высушенные листья, все-еще выглядели если не красиво, то определенно величественно. Высокие деревья с давно не подравниваемыми ветвями и с изумительными странными серебряными плодами в форме сердца, вздымали свои кроны высоко вверх, будто мечтая когда-нибудь притронуться к медленно расцветавшему небу. Поросшие лозой несколько памятников — не видно ни лица, не фигуры, и только каменные крылья указывают на природу тех, в чью честь они были вытесаны. Дорога, выложенная крошкой разноцветного мрамора и кое-где припорошенная опавшими листьями, аллеей уходила в даль, но можно было заметить, что в целом она составляет равномерный круг…

— Где мы? — Тихо спросил лунный нимф, очевидно находясь под впечатлением и боясь потревожить мистическую тишину этого места.

Отец как-то грустно усмехнулся и за него ответил Тарнир, невидящем взглядом уставившись на ближайший к нам памятник.

— Это нейтральная территория, не принадлежащая ни одному из Кланов. В принципе, это подобие сада, огибающего земли Императора и дома Клана Жизни и Смерти. Мертвый сад.

— Что? — Я вскинулась и удивленно взглянула на оборотня.

Мужчина вздрогнул, и явно нехотя продолжил, очевидно жалея, что сболтнул лишнего.

— Все эти памятники — дань умершим великим воинам. В основном, отвоевавшим свое право на увековечивание в монолите еще тогда, когда демоны только прибыли в этот мир и были гонимыми всеми его обитателями. Но вот этот памятник, — он притронулся слегка трясущимися пальцами к черному мрамору, — напоминает о мальчишке, еще толком не овладевшем своей магией. Моя сестра была его Стражем. Они умерли пять лет назад по приказу Мэйлонии, когда та посчитали, что сила мальчика может грозить Айрану смещением с должности Жреца, и она потеряет выгодного союзника.

Тарнир замолчал и прикусил губу. Отец осторожно подошел к нему сзади и приобнял одной рукой, сжатой в кулак. Тигр усмехнулся и мотнул головой.

— Все в порядке, Вэриан.

— Я так не думаю. — Тихо ответил отец.

— Справлялся раньше, справлюсь и сейчас! — Резко огрызнулся Тарнир, но почти сразу же остыл. — Прости.

— Ничего. Мэйлония и Айран еще заплатят за свои поступки.

Это прозвучало не как вспыльчивая клятва, или хладнокровное обещание, а как простая констатация факта.

«Они трупы, просто они сами еще этого не понимают» — так иногда говорил наш магистр по некромантии, предвкушающее потирая ладони при виде очередного свежевырытого «подопытного».

— Вэриан, Тарнир, я понимаю ваше горе, но уже светает. — Осторожно позвал Дэмиан и я заметила, как на секунду его рука дернулась в нервном порыве к рукояти меча. — Вы сказали, что мы сможем остановится у одного вашего друга.

— Да, — кивнул папа. — Идемте, здесь недалеко. Нас выкинуло в «Фонтан Огненного Клана», клан Хаоса отсюда довольно близко.

Тарнир первый отошел от статуи и с абсолютно прямой спиной зашагал куда-то на юг.

Мы шли минут десять, пока отец не предупредил:

— Выходим в город, использовать магию неприметности опасно, почуют, так что просто накиньте капюшоны.

Мы послушались, и вильнув на одной из развилок дороги в сторону выхода из «Мертвого сада», вошли в город.

Что сказать… я не застыла восхищенным истуканчиком с отпавшим ротиком лишь потому, что спереди меня схоже моим мыслям застыл нимф, и я врезалась в его спину своей физией, тем самым избавляясь от крамольных порывов.

— Эй! — Тихо возмутился тот, гибко изогнув руку и почесывая лопатки.

— А нечего застывать у честного люда на пути, — буркнула я и слабо улыбнулась.

Оба мы понимали, что это лишь тень моего когда-то задорного и нахального оскала, но если я хоть как-то улыбаюсь — значит прихожу в себя.

А город действительно заслуживал восхищения. Дороги, выложенные полудрагоценными и драгоценными камнями, серебряные и золотые стволы деревьев с кристаллообразными листьями и плодами, и красивые беломраморные дома, каждый из которых напоминал миниатюрный замок, с садом и изгородью. И аура… такая родная, со вкусом свежести после дождя ночью, едва уловимым запахом ландыша и цветом, варьирующим от светло-сиреневого до насыщено-фиолетового, почти черного. Цвета Хаоса. На самом деле, как когда-то мне объяснял Рысь, когда мы еще даже не прошли Нечистый Лес и только купили ему кобылу, Хаос не имеет цвета. Но фиолетовый — цвет гармонии, а гармония — вторая ступень после Хаоса.

Мы расслаблено и неспешно шли по улицам, стараясь не привлекать к себе внимания малочисленных прохожих. Те либо просто игнорировали нас, либо мимоходом здоровались с отцом, но никто так и не выскочил с криком «Ага! Попались!», как я опасалась.

Остановилась наша компания возле высоких врат из почерневшего серебра с красивой гравировкой какого-то иероглифа. За воротами красовался вполне обыкновенный, в смысле без «драгоценностей», но красивый сад и трехэтажный большой дом.

— Ойтар, я знаю, что ты сейчас поливаешь свое чертово плотоядное растение, выходи! — Неожиданно насмешливо позвал отец.

Неподалеку раздался добродушный хохот, а я в очередной раз попутно подумала о неоригинальности демонических имен, по крайне мере их начал, рассматривая приближающегося мужчину.

Тот, признаться, поразил мое воображение с уже успевшим устояться знанием, что все демоны изящны и хрупки (конечно лишь с виду), подобно эльфам. Этот демон был двухметровым детиной, косая сажень в плечах, добродушный оскал и добротная одежда работника. Правда, не надо забывать, что демон остается демоном всегда — у названного Ойтаром были донельзя проницательные чуть прищуренные светло-голубые глаза, типичные правильные черты лица и белые, лишь слегка лиловые волосы, заплетенные в толстую косу до колен.

— Привет, старина, что, уже успел вернуться с задания своего братца? — С ухмылкой осведомился очевидный хозяин дома.

— Тар… вот об этом мне и нужно с тобой поговорить. — Вздохнул папа. — Поможешь ли ты мне?

Ойтар враз посерьезнел и молчаливо распахнул ворота, снимая свои садоводные кожаные перчатки и сложив их в карман матерчатого серого фартука.

— Пройдемте в дом, я вам чая заварю, настоящего Каленойского, там и поговорим.

— Благодарю. — Облегченно кивнул отец и все мы прошествовали в дом.

Меня порадовало убранство — обычно, если мужчина живет один, от него ожидаешь либо аскетичной неуютной холостяцкой атмосферы, либо излишней вычурности, но хозяин этого дома обладал вкусом и хозяйственностью. Я это оценила.

Друг отца пригласил нас на кухню, выделанную в теплых персиково-песчанных тонах, в которой мы уселись на стулья с мягкими подушками, заварил обещанный напиток и только тогда возобновил разговор.

— Что привело тебя за моей помощью, друг? — Обратился он к отцу.

Тот, вместо ответа посмотрел в мою сторону и чуть кивнул. Я поняла намек, и вздохнув, стянула капюшон. Ойтар ахнул и перевел шокированный взгляд на папу.

— Это… это же…

— Моя дочь. Вот кого мне Айран приказал задержать и по возможности убить. Это ее Страж, Рильен, — рысь, все еще прибывающий в звериной форме, склонил голову, — снеж Алмаз, и наемник Дэмиан.

— В глубоком же ты дерьме, друг. — Чуть отойдя от шока, трезво оценил ситуацию Ойтар, покачав головой.

— Не спорю. — Грустно хмыкнул папа. Затем встряхнул короткими волосами, отгоняя грустные мысли и вновь заговорил, обращаясь к Ойтару: — Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь. Сам понимаешь, моей дочери появляться в Регталири — все равно, что добровольно взойти на дыбу. Да и мне тоже. Думаю, Айнар уже понял, что я все узнал и чью сторону принял. Я прошу тебя приютить нас на некоторое время. Не больше, чем на неделю.

Ойтар немного помолчал, задумчиво потирая квадратный подбородок и попивая чай, а затем спросил:

— Ваши планы? Извини, но если я спрячу в своем доме внезаконников, то думаю, имею право их знать. — Он развел руками.

Отец кивнул.

— Мы хотим поговорить с императором. Как ты понимаешь, официально это ну никак не получится — сначала прошение проходит через Жреца Клана, а Айран… сам знаешь.

— Так что вы собираетесь предпринять? — Голубые глаза проницательно обвели взглядом всю нашу компанию.

Заговорил Дэмиан, а я внимательно прислушалась, так как тоже не знал все детали до конца:

— Тарнир и Вэриан объяснили, что раз в году, на этой недели проводится бал-маскарад в замке Императора. Демоны, естественно, приходят туда с охраной. Бал является данью их павшего мира и заканчивается символическим ритуалом. Во время ритуала Император напрямую выслушивает просьбы своих подданных и судит их погрешения. Якобы, это является символом независимости и справедливости, коей демоны были лишены в Аду. Наш план состоит в том, чтобы участвовать в ритуале.

— Все простое — гениально, — хмыкнув, пробормотал Ойтар.

— Ну, не так уж все и просто. — Возразил Тарнир. — Айран и Мэйлония уже наверняка знают, что мы попали в город, хотя и не подозревают как. — Оборотень покосился на отца. — Они будут выслеживать нас и по возможности помешать. Хочу заметить, что живыми мы им не обязательно нужны.

— Твоя правда, — согласился хозяин дома. — Чтож, это поместье в вашем распоряжении. Думаю, не имеет смысла предупреждать вас не высовываться особо. И еще, — он хитро улыбнулся, — если решите понюхать цветочки в моем саду, то рискуете остаться без носа.

Вся наша компания понятливо вздрогнула.

— Спасибо. — Подала я голос.

Ойтар перевел взгляд на меня и какое-то время странно рассматривал.

— Знаешь, — наконец сказал он, — вокруг тебя аура скорби. Тебе бы не помешало ближе к вечеру сходить в Храм Хаоса и помолиться, вдруг чего нового для себя откроешь. А вам, господин Рильен, — шутливо продолжил демон, обращаясь уже к Рысю, — не помешало бы перекинуться и приодеться. А сейчас, идите отдыхать. Дворецкий покажет вам ваши комнаты.

Ойтар шепнул тихое заклинание и на его ладони появился небольшой серовато-коричневый пульсар.

«Заклинание дворецкого». Я хмыкнула, оценив юмор.

Уже выходя из кухни, я услышала как Ойтар сказал отцу:

— Знаешь, она и впрямь необычайно на тебя похожа…

* * *

Я лежала на большой двуспальной кровати с балдахином, застланной лазурными атласными простынями. Вся комната была выполнена в умиротворяющих сине-сиренево-серебряных тонах, вплоть до ковра на стене, и я почувствовала, как впервые за очень долгое время по-настоящему расслабилась. Громадным удовольствием также оказалось принятие ванны — в походных условиях никогда не чувствуешь себя до конца чистой, и уж тем более не ухоженной.

Отдеря себя мочалкой до блеска и вымыв волосы, я одела длинную до пят легкую ситцовую ночнушку и повалилась на уже вышеупомянутый предмет мебели.

Меня переполняли мысли. Странно, правда? И все же…

Эйдриан… кто же с тобой такое сотворил? Я почти уверена, что эта сука, Мэйлония. Твоя Хозяйка…

Неожиданно, я подскочила на кровати, широко распахнув глаза. Мне вспомнился эпизод почти месячной давности…

…На спине кровоточат страшные раны от плети, открывая воздуху кости. От крови слиплись волосы, хаотичной паклей спадающие по ногам, на коленях которых покоится голова жертвы. Все открытые части тела в жутких ожогах и жестоких ранах…

… — Прости… — еле слышный шепот. — Я не хотел тебя вызывать.

— Но я тут.

— Мне нужна была помощь. Я потерял сознание, и магия сама тебя позвала…

… — Ты едва жив.

— Я бы не умер. Демон в конце-концов. Это было просто наказание.

— За что?..

Это было воспоминание того сна-видение, когда я увидела искалеченного Эйдриана. Наказание, значит…

Мои глаза опасно сузились.

Я отомщу тебе, Мэйлония. За него, за себя и за сестру Тарнира. И за многих других, кого ты свела в могилу. И тебе, дядечка отомщу… только вот насчет тебя я еще не все решила. Слишком велики грехи для быстрой смерти.

В дверь тихо постучали.

Я вздрогнула и вынырнула из омута своих мыслей.

— Да?

— Айрена… нам нужно поговорить. Пожалуйста… — голос Рильена.

Вздохнула. Это должно когда-нибудь произойти и чем раньше, тем лучше.

Немного помедлив с ответом, я все же позвала:

— Входи.

Дверь тихонько приоткрылась, впуская в комнату моего Стража и так же тихо закрылась.

Рильен стоял передо мной в одних черных пижамных штанах, нервно косясь на меня и явно не зная с чего начать. Я решила его не торопить, тем временем разглядывая его. Почему-то раньше я никогда не удосуживалась этого сделать, а зря. Было что увидеть.

Упрямые складки в уголках полных губ, по желанию хозяина разглаживающиеся в лучистую улыбку, свидетельствовали о несомненном упорстве и тяжелом принятии решений, как и о, даже не огоньке, а целом кострище жизни, бушевавшем в душе моего Рыся. В темно-зеленых, без примесей, глаз, цвета малахита, помимо озорных чертиков и тени ехидства, присутствовали интеллект, проницательность и что-то третье, загадка, которую мне никогда не удавалось разгадать. Заострившиеся скулы свидетельствовали о нескольких миллионах перегоревших нервных клеток. Темно-рыжие, почти красные волосы почти до плеч в последнее время были вечно взлохмачены, показывая, что их обладателю некогда заботиться о своем внешнем виде, что он слишком занят проблемами окружающего его мира.

Я перевела задумчивый взгляд на его торс. Мимоходом отметив довольно неплохую спортивную форму и мягкую золотистую кожу, я сосредоточила внимание на шрамах. Где он их получил? Ну положим, пару — тройку синяков Рысь заработал в драке с кобольдами, но на моей памяти небыло ни одной причины для уже старых белых полосок, напоминавших минувшие сражения. А их было много. Левое предплечье было просто исполосовано сеточками шрамов, один вертикальный шрам был чуть выше пупка, да и на груди красовалось парочка линий.

— Рена?

Я вновь посмотрела ему в глаза, в очередной раз подметив то самое «нечто третье».

— Рильен. — Просто сказала я.

— Слушай, — он вздохнул и принялся тереть лицо ладонями, пока щеки не покраснели, — я одновременно хочу и не хочу извиняться. Да я… убил его. Если не принимать в расчет, что душа и так покинула его тело на тот момент. Но я не понимаю, в чем я провинился! — Его голос повышался по мере продолжения речи. — Ты со мной не разговариваешь, не обращаешь внимание, а сейчас и разглядываешь так, будто впервые видишь!

Сказать ему, что это правда? Что я только сейчас заметила, что и у него было свое горе? Но он не поймет. По крайней мере сейчас.

— Я ведь защищал тебя! — Продолжил Рысь уже крича, медленно приближаясь к кровати. — Эта марионетка почти тебя убила, а вместе с тобой и меня! Я защищал наши жизни, я твой Страж, в конце-концов!!!

— Рильен… — я свесила ноги с кровати, намереваясь ему объяснить, что я уже сама поняла, но он меня перебил.

— Что Рильен? Ну что?! — В его голосе явственно проскользнули первые отзвуки надвигающейся истерики. — Думаешь мне приятно таскаться за тобой хвостом, с высокой башни плюя на все вои принципы, проглатывая невысказанные возмущения, и на чудовищные уступки своему эго получать очередной пинок под зад?!!!

Он уже стоял вплотную, скрестив руки на груди, возвышаясь над оторопевшей мной подобием неукротимого вулкана, взорвавшегося вулкана.

— Я не понимаю, что…

— Ах ты не понимаешь? — Наигранно-участливым тоном, поинтересовался он. — Ну, мне не привыкать, придется в очередной раз заткнуться на недельку-другую, ожидая чьего-нибудь очередного убийства!

— Рильен, прекрати! — Взорвалась уже я, подскакивая. — Это я хотела извинитья, слышишь? Я! Я не была права, признаю, но пойми — ты на моих глазах убиваешь мою половину, ладно-ладно, его тело, и требуешь от меня трезвой оценки ситуации? Да я чуть с ума не сошла, когда поняла, что его больше нет! Ты не представляешь себе, что эго такое, когда душа разрывается надвое!

— Ах не представляю… — неожиданно тихо и мягко сказал он.

Рысь перевел пустой взгляд на окно. У меня сложилось четкое ощущение, что я что-то отчаянно упускаю из виду, но понять что именно, не могу.

— Не представляю… — еще раз тихо повторил Рильен, а затем так стремительно толкнул меня обратно на кровать, и надавил на плечи, приближая свое лицо почти в плотную к моему, что я не заметила движения. Он зло зашипел, цедя каждое слово: — Да со мной это происходит каждый гребаный день!

Признаюсь хотя бы себе — у меня ускорилось сердцебиение от чувства опасности, исходившего от оборотня. Я никогда не видела его таким.

— Ты можешь объяснить, о чем ты говоришь? — Прошептала я пересохшими губами, не в силах разорвать наш глазной контакт.

На самом дне его зрачка что-то будто полыхнуло, а затем он прищурился.

— А ты уверена, что хочешь знать?

— Да.

— А я нет.

Оттолкнув меня, он вылетел из комнаты.

Стараясь не задаваться вопросами «что это было?», я наскоро оделась и, надвинув капюшон, последовала совету Ойтара и почти бегом отправилась в Храм.

Копия заклинания дворецкого помогла мне не заблудиться в городе, провожая сквозь его улицы, но у меня не было ни сил, ни желания больше замечать его красоты. На глаза навернулись едва сдерживаемые слезы, сердце как-то неприятно сжимало, и я не могла все никак понять почему? Мы ведь уже ссорились с Рильеном в прошлом. Ну да, не так серьезно, но… что изменилось? Определенно что-то. Я его не понимаю. Ему больно, а я не могу помочь. Мне больно, я не хочу его помощи. Это неправильно. Я что-то упускаю. Что-то в нем изменилось. Что-то, что он скрывает, по крайней мере от меня. ЧТО ЭТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?!

Я влетела в храм, уже глотая все-таки пролившиеся слезы и упала на колени перед алтарем с иероглифом Хаоса. Все то горе, что скопилось во мне, казалось сейчас превратилось в жидкость, и изливается через глаза, оставляя в душе неприятный пустынно-сухой отпечаток, подобный сосущей черной дыре. Я не заметила когда начала рыдать в голос, шепча:

— Хаос, помоги… я знаю, ты не бросил… пожалуйста… пожалуйста, помоги… не знаю… я не знаю…

Мой взгляд заметался от иероглифа к фрескам демонов, которыми были увешаны беломраморные стены, и в один момент я наткнулось на что-то постороннее — кого-то, кто наблюдал за мной. На кого-то знакомого.

Это был последний человек, которого я ожидала увидеть.

Черно-белые полосатые волосы, красивые черты лица, желтые глаза, устремленные на меня. Она была одета в черную рясу.

Я в удивление открыла рот и она усмехнулась такой знакомой усмешкой.

— Кайраф..? Но Эйдриан же…

 

Глава 17

— Кайраф..? Но Эйдриан же…

Она лишь равнодушно моргнула, не подтверждая, но и не опровергая мою невысказанную мысль. Оборотница стояла, оперевшись о каменный бок статуи Матушки Судьбы, скрестив руки на груди.

— И тебе привет, надоедливый ребенок. — Хмыкнула она, тотчас же напомнив, за что я ее невзлюбила.

— Ребенок? — Оскалилась я, прищурившись. — И от кого я это слышу? От старушки с сединой в волосах?

Кай гневно покраснела и вся подобралась.

— Где ты видишь седину, дальтоник?! Это серебро меха моего зверя! — Гордо фыркнула тигрица.

— Ага-ага, а я не демон, а ангел милосердия. — Издевательски пропело мое магичество.

— Заливай сколько угодно, все-равно до соловья далеко! — Отрезала она, нервно поправляя выбившийся из хвостика локон. — И вообще, я искала тебя, чтобы поговорить о Хозяине…

— Эйдриане? — Тотчас посерьезнела я. Она лишь кивнула. — Чтож… давай тогда найдем более подходящее место для разговоров.

Идеальное место нашлось в небольшом кабачке на территории Клана Земли. На мой удивленный взгляд, Кай коротко объяснила, что этот клан на самой последней ступени иерархии демонов из-за их земной магии. У демонов сила ценилась по приоритетам ее боевых качеств, а Земной Клан, хоть и оказался очень могущественным, все-же был менее практичным по сравнению с другими. Став на самых низинах в обществе, Земные оградились ото всех, почти не идя на политические компромиссы с другими кланами, и забреди на их территорию хоть сам Черный Дракон, специализирующийся исключительно на девственницах с гастрономическим уклоном, демоны вряд ли выдали бы его кому-нибудь. Не говоря уж о такой незначительной вещи, как беглая от закона демоница Хаоса, за голову которой (как я узнала намедни от Ойтара), Жрец этого самого клана, Айран, назначил кругленькую сумму. Жрец, который и ввел в идеологию демонов эту самую систему ценностей по боевым способностям.

Короче, мы вошли в кабачок с милым названием «Кабачок». Я так понимаю, подразумевался овощ. Это все-равно не помешало мне с минуту поржать. Зато, зайдя внутрь, я чуть не прослезилась. От умиления и ностальгии. Атмосфера, настолько напоминала мне «Пивной Торг» в Вукарии, что я невольно вспомнила Фариха с его так и не услышанным предсказанием, Академию (интересно, какая сволота сейчас живет в нашей с Саиной комнате?), сам город…

Само помещение было незамысловатым, но ухоженным и от того уютным. Прямоугольная большая комната, в одном конце стойка бара, за ней дверца на кухню, из-за которой раздавались просто восхитительные ароматы, в другом вход в уборную (слава Создателю, оттуда ароматов не ощущалось), а по центру деревянные столики, каждый на четыре персоны. Было лишь одно окно напротив двери, и то плотно занавешенное темно-зеленой шторой.

Мы с Кайраф пробились сквозь толпу у стойки, отвоевав себе у обнаглевшей официантки столик посредством нескольких ранков, и сделали заказ на два эля и тарелки соленых огурчиков. Что самое смешное — заказ оказался дешевле, чем мзда за освобожденный столик, всего несколько медяков.

Отпив чуток из своей деревянной кружки и почувствовав, как эль согревающей волной прошелся по телу, я воззрилась на Кайраф. Она неспешно похрустывала огурчиком, с немного подавленным выражением лица. Наконец, она проглотила и начала разговор:

— Хорошее место… при таком гомоне нас никто не услышит, да и Земные привыкли закрывать глаза на чужие тайны. — Неспешно выразила она свою мысль. — Но на всякий случай, поставь заклинание от прослушки.

— Ладно. — Я щелкнула пальцами, призвав требуемую магическую силу, и сразу шум вокруг нас смешался, становясь более тихим и гулким — последствия «антипрослушиваемых чар». — Итак. Я своими глазами видела, как мой Страж убил Эйдриана. Но ты еще жива, хотя должна была умереть вместе с ним. — Я оставила вопрос открытым, дав ей возможность объясниться самой, и решив не упоминать, что мне известно о том, что тело Эйдриана было бездушным.

Кай скривилась и на секунду, по ее красивому и вольному лицу пробежала тень боли и утраты.

— Это все она… — прорычала оборотница, ставя локти на стол и закрывая ладонями лицо. — Хозяин отказался выполнять ее приказы и она заточила его душу, сделав из него покорную куклу…

— Дай-ка догадаюсь, она — это Мэйлония?

Девушка вздрогнула и, отняв ладони, посмотрела на меня. Ее зрачки стали вертикальными, придавая ей абсолютно нечеловеческий вид. Не то, чтобы желтый цвет радужки обычно считалася полновесно человеческим, но все же…

— Как ты узнала ее имя? Неужели…

— Вот только не смей подозревать меня, ладно!? Эта сука пыталась убить меня посредством какого-то ритуальчика с призывом Тьмы! Затем я узнала, что некая Мэйлония сговорилась с моим дядюшкой и сопоставила факты. Только потом подтвердилось, что она «хозяйка» Эйна.

— Она ему не хозяйка! — Запальчиво воскликнула тигрица. — По договору она простой работодатель и наставник, но эта ведьма возомнила себя невесть кем! — Она выдохнула, будто истратила весь свой гнев на эту короткую тираду и откинулась на деревянную спинку стула. — К сожалению в подобном договоре всегда была брешь. Демоны ниже второго ранга обязаны подчиняться всему, уповая на совесть и разумность наставника. Когда-то было иначе, но произошло несколько случаев с ослушанием, которые привели к летальным исходам. — Закончила она тихо.

Я лишь кивнула. Теперь понятно…

— Кай, но… можно как-то вернуть Эйдриана? Ведь его душа жива!

В меня впились эти лимонные глаза с кошачьим зрачком, вызывая орду мурашек по всей длине позвоночника.

— Скажи, — негромко вопросила девушка, — что ты почувствовала, когда твой Страж убил тело моего Хозяина?

Я вздрогнула, вспоминая ту боль.

— Будто вырвали кусок меня, посыпали рану солью и прижгли раскаленным клеймом.

Оборотница грустно хмыкнула.

— Ты как всегда поэтична. Знай же, девочка, если бы убили только тело Эйдриана, ты бы не почувствовала ровным счетом ничего.

Уставившись на нее, я некоторое время молчала, переваривая услышанное, нервно потирая подушечкой большого пальца ручку кружки.

— Что ты говоришь?

— Ты знаешь разницу между душой и духом?

Комок воздуха застрял у меня в горле, а сердце чуть не выпрыгнуло из глотки.

— Созда-атель…о боги…

— Вижу, знаешь. Эта самка песчаного червя не отделила его душу и тело. Она отделила сам дух от души и тела, и первые погибли.

Я уронила голову на скрещенные руки, чтобы тигрица не увидела хлынувших слез. Стыдно признаться, но я надеялась вернуть Эйдриана.

Разница между душой и духом… Душа — это наше естество, память, характер, которые формируются по мере взросления. Это те ленты информации о нашей жизни, которые со временем все больше и больше опутывают некий метафорический шар духа. Существо умирает — ленты души рассыпаются в прах, а дух, освободившись, реинкарнирует. Я, конечно, не говорю о таких случаях, когда ленты души отделяются от духа еще до секунды смерти, не желая покидать этот мир, и тогда появляются такие создания, как призраки, полтергейсты и привидения. Невоодушевленные копии памяти. Если даже я каким-то чудом воссоздам тело Эйдриана и заполучу его дух, то возродить его не сумею. У меня просто получится другое существо, просто похожее на Эйна, и естественно, не имеющее его памяти. Существо, дух которого все-еще является моей половиной, но не Эйдриан.

— Где его дух? — Хрипло спросила я, поднимая лицо и незаметно вытерев мокрые глаза о рукав своей куртки. Следы покрасневших белков стереть не так просто, но я уповала на деликатность оборотницы, несмотря на то, что та ее никогда прежде со мной не проявляла.

Похоже, исключение имеется в каждом правиле. Без каких-либо комментариев, Кайраф опустила глаза и отхлебнула эля.

— Он хранится в поместье Мэйлонии, в глубине ее бесчисленных хранилищ, запертый в оковы хрустальной статуэтки. Даже не советую тебе пытаться выкрасть ее — явное самоубийство. К каждому заклинанию есть ключ, но только не тогда, когда нет скважины. Все ее хранилище — находка для самоубийцы… там такие защитные чары, что… — она выразительно присвистнула.

— Погоди, а ты откуда знаешь?

— А думаешь у кого жил мой Хозяин? И я вместе с ним, естественно.

— Мда. — Изрекла я гениальное умозаключение. Неожиданно, до моего разума дошел один очень простой факт. — Так тебе сейчас негде жить?

Щеки Кай смущенно заалели, и она потупилась.

— Вообще-то меня на некоторое время приняли в монастырь при храме… — она потеребила сою рясу, в качестве доказательства. — Но, конечно же, это не навсегда, если я только не собираюсь становиться мелкой жрицей. А я не собираюсь.

— Хочешь… — медленно проговорила я, — хочешь я поговорю с одним демоном, у которого мы сейчас остановились? Насколько я поняла, он живет один, и ему не помешала бы некоторая помощь.

Кайраф, казалось, целую вечность смотрела мне в глаза, будто пытаясь понять, не шучу ли я. Я не шутила. Надо же когда-то взрослеть.

— Хочу. — Выдохнула она. — Была бы очень тебе признательна.

И в тот момент я поняла, что несмотря на то, что мы с Кай никогда не станем закадычными подругами, то хотя бы мостик взаимопонимания между нами уже протянулся.

* * *

Закат был чарующе красивым. Казалось, небо отражало саму радугу, мягкие цвета которой обагрились медными лучами заходящего солнца. Добавьте сюда еще и факт, что воздух в парящем городе Регталири был свежим и чистым, и поймете, почему я неотрывно глазела в открытое окно с газовыми серебряными шторами.

— Итак. — Донесся до моего ведома строгий голос отца со стальными нотками. Таким голосом объявлять лишь приговор — и то, не казнен или помилован, а казнен посредством утопления, или посредством сжигания на костре. — Где ты была?

Я стояла провинившимся истуканчиком на ковре (во всех смыслах этого слова) перед отцом, который с каменным выражением лица сидел на диване. Рядом пристроился Тарнир с философским видом, мол «пора начинать воспитание», а чуть левее меня любопытная Кайраф. Причем, Тарнир явно заинтересованно на нее смотрел. Кай же небрежно на него взглянула. Зато целых четыре раза. Если бы сейчас отчитывали не меня, я бы даже похихикала над назревающей парочкой. Из того, что я знала, Страж моего отца — мужчина принципиальный, и так просто не отступится, да и Кай небрежничает лишь для вида.

— Я повторяю второй раз — где ты была? Учти, на третий раз я тебе обеспечу заклинания поноса на двое суток — из дома не будешь вылазить гарантированно.

Я икнула и испуганно уставилась на отца.

— В… в Храме Хаоса.

— Да ну? — Сардонически поднял точеную бровку отец. — А почему мои чары слежки зафиксировали тебя на территории Клана Земли?

— Ты наложил на меня чары слежки? — Возмутилась я.

— Цыц! — Чуть повысил тон папуля. Возмущение как рукой сняло, и я потупилась. — Итак?

— Мы с Кай хотели поговорить где-нибудь, где нас не подслушают. — Покорно отозвалось мое магичество.

— Кай, значит? — Переспросил отец, обращаясь к тигрице. — Ну что, может теперь представишься?

— Мое полное имя — Кайраф, господин. — Она вежливо склонила голову. Вот подхолимка! — Я оборотень-Страж Эйдриана, мой зверь — белый тигр.

Глазки Тарнира заблестели еще больше.

— Эйдриана, значит? Чтож, мое имя Вэриан, я демон первого ранга Клана Хаоса, отец Айрены. Он, — папа указал на своего Стража, — мой оборотень, Тарнир. Также белый тигр.

— Приятно познакомиться. — Поклонилась Кай и вновь небрежно взглянула на Тарнира.

«Уже пятый раз» — с долей веселья сосчитала я, но почти тут же пожалела о том, что расслабилась. Отец и не думал прекращать допрос.

— Ну? — Он выжидательно скрестил руки на груди, непонятным мне образом умудрившись не заскрипеть при таком жесте кожаной курткой.

Я умоляюще взглянула на оборотницу и она хмыкнула, сжалившись.

Следующие пятнадцать минут у нас ушли на то, чтобы позвать Дэмиана, Рильена, Ойтара и Алмаза. Почему столь долго? А вы попробуйте не рискуя жизнью, оторвать Ойтара от его любимого сада! Заоблачный экстрим гарантирован. Затем, еще пятнадцать минут ушли на рассказ. Говорила в основном Кайраф, а я боролась с собой, в основном, чтобы постоянно не смотреть на Рильена, гадая, отчего он так вспылил. Хотя, даже когда я не удерживалась и все-таки поглядывала на него, то натыкалась на ничего не выражающее лицо и равнодушный взгляд. Этот взгляд странной болью отдавался у меня где-то глубоко внутри, отчего я в течении нескольких секунд буквально заставляла себя дышать. Хотелось немедленно вскочить со стула, на котором я сидела, подбежать к нему, рухнуть на колени и, взяв его теплую руку, уткнувшись лицом в ладонь, вымолить прощение. Только я не знала, за что его вымаливать. В чем я провинилась?

Когда Кай закончила, наступило угнетающее молчание. Алмаз взволнованно подпрыгивал на плече у Дэмиана, обвив его шею своим пушистым хвостом, сам лунный нимф задумчиво поглаживал рукоять меча, которого он всегда носил с собой, Тарнир бесцельно разглядывал потолок, будто ища там ответ, а отец хмуро и в то же время обеспокоено косился на меня. Не волнуйся, па, я в обморок падать не собираюсь. Удивил меня Ойтар. Теребя кончик своей косы, он заговорил:

— Кайраф, если хочешь, можешь жить у меня. Будешь помогать по хозяйству — во всем, что касается растений я разбираюсь довольно неплохо, но каждое мое заклинание быта разрушает чуть ли не пол дома. Если тебя не обременит готовка и стирка, добро пожаловать. Насчет уборки не беспокойся — раз в неделю ко мне приходит служанка, вот ей равных нет в бытовых чарах. — Демон удовлетворенно улыбнулся, покрутя косичку, словно лассо. — Насчет духа Эйдриана… вы сейчас все-равно ничего не сможете поделать. Ваша ставка — бал-маскарад который будет послезавтра. Тут либо все, либо ничего. Хотя… — он задумчиво покосился на… Алмаза. — Мэйлония все-равно по статусу обязана присутствовать на балу, таким образом, в ее поместье останутся всего несколько слуг, а вся охрана отправятся вместе с ней. Можно попытаться проникнуть в хранилище.

— Но защита… — вклинилась я.

— Не волнуйся, милая. — Добродушно хмыкнул Ойтар. — В вашей компании по счастливому велению Матушки Судьбы, оказался великолепный вор по призванию.

Я некоторое время непонимающе хмурилась, но затем мой лоб разгладился, и я просияла.

— Точно! Алмаз, — воодушевленно обратилась я к нечисти, — на кристальных снежей же не действуют защитные чары! А вашу сущность привлекает все драгоценное, вы можете его видеть даже сквозь стены! Дух Эйна заключен в хрустальную статуэтку…

Теперь все поняли, о чем говорил Ойтар. И естественно, что все с замиранием духа ждали ответа снежа. Ал же казалось, крепко задумался, оценивая свои возможности, и взглянув на Кай, пропищал:

— Я не против попытаться, но мне нужна будет хоть приблизительная карта поместья и хранилищ. Ты сумеешь ее нарисовать?

Кайраф, помедлив, утвердительно кивнула.

— Расстановку помещений в доме я смогу нарисовать детально, а вот в хранилище только первые уровни. В последние, Мэйлония никого никогда не пускала.

— Вэриан, Ойтар, когда начинается бал?

— В семь вечера. — Ответил отец, задумчиво нахмурившись, и не понимая куда клонит снеж.

— А церемония прошений?

— Ты хочешь успеть к церемонии, вместе с доказательствами? — Понял Дэмиан.

Ал хмыкнул и кивнул.

— Было бы не плохо… — буркнул Ойтар и сказал: — Церемония начнется в десять вечера и закончится за минуту до полночи. Ровно в полночь состоится обряд молитвы стихиям-покровителям.

— Думаю, успею за час-полтора. — Прикинул снеж. — Конечно, только если поместье этой особы не подражает шахтам кобольдов.

— Можешь рассчитывать, что нет. — Усмехнулась Кайраф.

— Тогда, вам не о чем волноваться. — Кивнул Алмаз.

— Да, и еще, — спохватился отец. — Завтра, нам бы не помешало сходить и прикупить маскарадные костюмы. Такие, в которых нас действительно будет трудно узнать. — Папа сделал нажим на слове «действительно». — Тар, ты знаешь какое-нибудь проверенное место, где на нас не донесут?

— Ага. — С довольной улыбкой кивнул хозяин дома. — Только это не на нашей территории.

— Спорим, что на территории Клана Земли? — Фыркнула я, поймав улыбку вместе с кивком Ойтара, и грозный взгляд отца.

— А с тобой мы еще поговорим. — Многообещающе сообщил он. — Нечего так наплевательски относиться к нашей скрытности.

— Ну па-а, Земляные же не доносят! — Слезно протянула я, стараясь не обращать внимание на насмешливые взгляды окружающих.

— Все-равно! — Отрезал папа, очевидно решив наверстывать упущенное воспитание, причем в скоростных темпах.

— Ладно-ладно… — вздохнула я.

На том и порешили.

* * *

Я стояла перед зеркалом в примерочной и не верила своим глазам. В походных условиях напрочь плюешь на свой внешний вид, а в моих условиях вообще думаешь лишь о том, как бы выжить, поэтому порой забываешь, что с просто симпатичной внешностью может сотворить воистину красивый наряд. А может сотворить он многое…

Лавочка одежды была не то чтобы маленькой, но и не большой, так, средней. И все ощущение, исходившее от нее, создавало атмосферу неприметности. Ее хозяин и по совместительству портной, был пожилым демоном с ярко-зелеными крыльями, с седой коротко обрезанной шевелюрой и насмешливыми морщинками на лице. Принимал он клиентов по одному, поэтому отец, Рильен, Кай и Дэмиан обосновались в трактире напротив лавки, умеренно потягивая спиртное и ожидая своей очереди.

Как только я вошла в «У Крэда», этот самый Крэд сразу просек, что мне нужно платье для бала. Сообщив мне, что на балу принято не скрывать крылья, он заставил меня материализовать их, и потом долго детально рассматривал меня, казалось, приходя все в больший и больший восторг. Я абсолютно не разделяла его настроя, пока меня не облачили в иллюзию наряда, который Крэд пообещал мне пошить.

Он было восхитительным и, казалось, просто идеально гармонировало со мной, не подавляя мою природную красоту своим блеском, а только подчеркивая достоинства. Попробую описать, это произведение портного искусства:

Под самым низом был кружевной прозрачный комбинезон, состоящих из миниатюрных алмазных нитей, охватывающий все тело и оставляющий обнаженными лишь декольте и шею. Рукава комбинезона были длинными и заканчивались петлей, которая надевалась на средний палец. Поверх комбинезона шло некое подобие трико из черного бархата, только трико его можно было назвать с большой натяжкой. Это были полосы ткани, оплетающие торс и полностью прикрывающие только интимные места, ремнем стягивая грудь и создавая подобие самых коротких шорт, которых я только видела. Полосы крестом пересекали плоский живот и были украшены затейливым рисунком из мельчайших аметистов, таинственно сверкая в блеклом полумраке магазина. Сверху же шла накидка из черного бархата, также инструктированная аметистами, но и на пару с алмазами. Сверху она выглядела как простой жилет-безрукавка с воротничком-стоечкой и глубоким вырезом, узко очерчивала талию и спереди заканчивалась чуть ниже пересечения ног. Правда, был овальный вырез на животе, демонстрируя крупный аметист, вставленный в пупок. Сзади же она напоминала облачение пианистов — длиной доходила до середины икр, и начиная чуть пониже пятой точки раздваивалась, уходя в стороны. Обувью же были туфли-лодочки из черного бархата и на высоком каблуке, демонстрируя все великолепие «сеточки» на моих ногах. На волосы была наведена иллюзия демонстрирования подходящей прически, и я просто поразилась, как так можно будет их закрутить. Они были завиты в крупные локоны и большая их часть «короной» лежала на затылке, оставляя лишь длинную челку на правый бок и несколько коротких прядей слева. Меньшая часть ровной волной спадала из середины «короны» ровненько по позвоночнику, достигая задницы. И самая прелесть — на волосах и на крыльях были искусно разбросаны застывшие капельки воды, льдинками красуясь также и на кончиках моих ресниц. Ну и добавьте кулон с круглым аметистом в рамке из алмазов на шее. Я вся была сиренево-серебристо-черная.

— На лицо можно будет подобрать маску. — Выразил свои мысли Крэд, удовлетворенно осматривая меня.

— Просто шедевр… — хрипло выдохнула я. — Вы действительно сможете закончить все это до завтра?

— Даже сегодня вечером. — Пожал плечами Мастер. Все, теперь называю его только так. — Как я понимаю, заказ оплатит Ойтар?

Я утвердительно кивнула. Они с ним были давние приятели, и Крэд частенько делал тому скидку, потому Ойтар с отцом порешили, что за все оплатит первый, а папа потом вернет ему свою часть.

Сбросив иллюзии и тепло распрощавшись с Мастером, я зашла в трактир. Найдя нашу компанию, я сообщила отцу, что пройдусь по территории Земляков и начисто проигнорировала его недовольный взгляд. Правда проигнорировать его приказ, который адресовался Рильену сопровождать меня, не смогла. К тому же Рысь уже заказал себе костюм.

Было пасмурное утро, а мы с Рильеном шагали по парку Клана Земли. Этот парк был настоящим произведением искусства. Учитывая то, что все растения, цветы и деревья были олицетворением стихии Земли, а ее представители не могли должным образом проявить себя боевых искусствах, то становится понятным, на чем они отрывались. А отрывались эти гении на природе. Здесь небыло ничего общего с «Мертвым Садом», наоборот — тут, казалось все буквально дышало жизнью и благоухало. Изумрудная трава под ногами была густой и сочной, вплетенные в нее разноцветные цветы создавали какой-то свой собственный узор, помимо обычных деревьев встречались серебряные, золотые и драгоценные, а посреди парка был самый огромный и красивый фонтан из тех, каких я только видела. Статуя, являющаяся центром этого фонтана, была словно живой — настолько постарался скульптор. Это была девушка с большими изящными крыльями, демонесса. Тело из белого мрамора коленопреклонно заняло постамент, длинные волнистые волосы, высеченные из изумруда, сбегали вниз по плечам, прикрывая грудь, аквамариновые миндалевидные глаза загадочно блестели на солнце, а малахитовые крылья являли собой радугу из переплетенных жилок в цельном камне. Из кончика каждого пера выбегала тоненькая струйка воды, выплескиваясь в нишу постамента в форме ракушки и переливаясь миллиардами радуг в нежных лучах солнца.

— Аквария Флосская, первая Жрица Клана Земли. Говорят ее отец был из Водных. И у тех, и у других, она считается божеством Природы. — Тихо проговорил рядом голос Рильена, очевидно заметившего куда я смотрю.

Я вздрогнула и обернулась. Рысь стоял в тени дерева, прислонившись о его ствол и скрестив руки на груди. Он на меня не смотрел — заострившееся лицо было обращено на статую Акварии, будто она сейчас являлась центром его мира.

— Знаешь, — тихо продолжил Рильен, не поворачиваясь, — Без Земного и Водного кланов здесь ничего бы небыло. Даже если не учитывать Водников, кто отвечает за драгоценную почву Регталири? Не будь ее, вода, вместе со всеми ундинами и прочими, пролилась бы на землю. Небыло бы еды, тени, домов и даже дворца Императора. Такое маленькое звено, которое все считают незначительным, но оно держит основу, без которой все бы рухнуло в твой любимый Хаос.

У меня появилось настойчивое ощущение, что Рильен сейчас говорит не совсем о Клане Земли, точнее совсем не о нем. Мой Страж сейчас казался особо бледным в своем черном плаще с капюшоном, лишь ярко-зеленые глаза лихорадочно светились каким-то своим, внутренним светом.

— Как порой интересно наблюдать за тем, как люди, и даже высшие существа, пренебрегающие этими людьми, однако уподобляющиеся им, не видят самых очевидных вещей. — Тонкая болезненная усмешка пробежала по его губам. — Даже ты… ты! — Он резко обернулся, и я невольно отшатнулась от его дикого взгляда. — Ты, которая так убивалась из-за расствания с Саиной, с которой вы между прочим все-еще можете увидеться через месяц! Ты, которая чуть не самоубилась из-за потери своего «возлюбленного», которого даже не любила, ты! Которая однажды не смогла бросить беспомощную рысь в лесу… сейчас не хочешь не то, что помочь этой рыси, но даже просто взглянуть на нее. Не на как что-то должное, а как на живое существо со своими желаниями и своей болью… да что я говорю.

Он отвернулся от меня и неспешно зашагал по аллеи, усыпанной осенними листьями. Я смотрела на его спину, глотая невидимые слезы и все пытаясь понять… что же произошло, что мне делать, как остановить это все… а глубоко внутри что-то с болью ломается…

— Рильен, стой!!! — Не сдержавшись, я бегом догнала его и обняла сзади, удерживая, начиная лихорадочно шептать, чтобы хоть как-то извиниться: — Я не понимаю, честно, но пожалуйста, не уходи!.. Не отворачивайся, только не бросай… Ну хочешь, я дам магическую клятву, что никогда тебя не ослушаюсь, хочешь? Хочешь, я пообещаю, что никогда не буду с тобой спорить… что вообще буду молчать? Я смогу… Хочешь прямо сейчас вернемся в Филитту и я найду какой-нибудь обряд, который избавит тебя от моей зависимости? Рильен, пожалуйста… только не бросай, я же… я же не смогу, я сломаюсь… без тебя уже ничего… — ничего не будет, ничего настоящего, ради чего стоило бы жить, хотела сказать я, но тут слова кончились и я банально заплакала. От банального бессилия и безвыходности. Я честно не могла понять, что такого сделала, что заслуживаю отчужденность Рильена, существа, который уже давным-давно стал частичкой меня самой, без которой мир казался серым и пресным.

Внезапно я услышала тихий смех и опомнилась только тогда, когда грудная клетка Рыся, которого я все-еще обнимала, начала мелко подрагивать. Я непонимающе отстранилась, уже не обращая внимания на слезы, которые сами собой катились из моих глаз.

Рильен обернулся, встречаясь со мной взглядом. В его зеленых омутах было столько горечи и боли, что я не могла отвести глаз, а еще была насмешка, насмешка над… самим собой. Что-то во мне сдвинулось на пол пути к понимаю, но все-равно не окончательно…

А затем он спросил:

— Ты действительно хочешь знать?

Заворожено смотря в эти живые изумруды, сейчас полностью заполненные этим «чем-то третьим», что я никогда не могла разгадать, я медленно кивнула.

Он мягко улыбнулся и в следующий миг бережно обнял меня, тесно прижав к себе, и поцеловал. Мои глаза в шоке распахнулись, но я даже не могла пошевелиться — казалось, время застыло, а я окончательно утратила свободу воли. Мягкие полные губы коснулись моих, шершавый, как у кошки, кончик языка нежно лизнул мою нижнюю губу, призывая раскрыться, а странный аромат дождя, мокрого мха и в то же время мускуса зверя, исходивший от Рильена, полностью подчинил. Я послушно ответила на поцелуй, не ощущая ни страха, ни неловкости, лишь тепло, заботу и… любовь. Да, теперь я понимала, что он любит меня и уже давно. Причем той, настоящей любовью, которую я никогда не ощущала, будто она была запретной для моего черствого сердца. Мне так хотелось любить. Вначале моего бывшего парня в Академии, потом Эйдриана, а затем и Дэмиана, что я не обращала ни малейшего внимания на тех, кто любит меня. А он любил. Причем искренне, долго и той любовью, которая предпочитает заботу, а не ранящую порой неудержимую страсть.

Когда он оторвался от моих губ, то зарылся носом мне в волосы и вдохнул запах.

— Вот-так вот, Айна. — Послышался его тихий голос. — А самое обидное, что ты мне никогда не ответишь.

— П-почему? — Еле слышно спросила я.

— Потому что, если бы я даже не был твоим Стражем, ты неспособна на любовь. Ты истинное дитя Хаоса, а эта стихия никогда ни с кем не конкурирует — он не отдаст тебя кому-либо. Хаос никогда не признавал Порядок, а Любовь — это вопреки сущности Хаоса. Только если она не к нему самому.

Мне ужасно захотелось запротестовать, закричать, что он ошибается, что у меня не глыба льда в душе…

— Но отец… он же любил…

— Твой отец — он сильный, но все же простой демон. Ты думаешь, я не видел как стихия выбрала тебя? Будто я не слышал, стоя у «Омута Слез» и дожидаясь тебя, как призывал тебя Хаос вернуться? Нет, Айрена, ни меня, ни кого бы то ни было, ни даже Эйдриана, будь он жив, ты бы не полюбила. При всем своем желании, ты бы только смогла заменить любовь очень сильными чувствами, но иными чувствами. Любить ты способна лишь Хаос.

Мы стояли там, в дальнем углу Земного парка, обнявшись и молчали. Я нутром ощущала правдивость его слов и не могла ничего поделать. Оказалось, Рильен знал меня лучше меня самой. Наконец, я лишь попросила одно:

— Не покидай меня.

Он глубоко вздохнул и отстранился, отвернувшись.

— Не покину. — Грустно прозвучал его голос. — Я тебя никогда не покину.

* * *

Шел дождь. Проклятье! Только мне его не хватало… хотя… он как нельзя лучше отображал мое настроение. Я сидела на кровати в выделенной мне комнате и от нечего делать копалась в моих конспектах. Кто бы мог подумать! — оказывается, они все-еще были при мне, в моей походной сумке и даже не думали исчезать неизвестным образом. Если я о них забыла, еще не значит, что они так просто забудут обо мне. А ведь это путешествие из простой учебной практики, уже давно переросло в борьбу за выживание. Тем не менее, если я выживу (спокойно, Айрена, обязательно выживешь!), мне все-таки придется вернуться в академию и сдать работу (ага… выживешь тут… из ума).

Бесполезно вздыхая, я переползла за стол и к уже готовым работам по «оплетаю», «лунному нимфу» и «берегиням», стала прибавлять остальных немаловажных существ, поучаствовавших в моем путешествии. Готова поспорить, за детальную иерархию демонов, факте существования истинных оборотней, и уж тем более упоминании об ундинах, профессора просто передерутся.

Типа меня это успокаивает. После «прогулочки» в Земном парке, в моих мыслях воцарился та-акой хаос, что уж куда там родной стихии-покровительнице! Рильен меня любит. Любит, харс подери! От того, что меня любили, еще никому не становилось легче… и безопаснее.

Неожиданно, как раз, когда я выводила «кристальный снеж», произошло кое-что непредвиденное…

«Ну привет»

Я напряглась. Перо выскочило у меня из пальцев, а взгляд остановился на залитом каплями дождя окне.

«Молчишь? А мы ведь та-ак давно не разговаривали»

Разговор, это когда двое участвуют. А ты пока кидаешься загадками и на любой мой вопрос исчезаешь.

«Что ж поделать?» — голос у меня в голове деланно вздохнул, — «Ни один шулер раньше времени не раскроет карты»

Ах значит ты шулер? — Неизвестно отчего развеселилась я.

«Ну, можно и так сказать…» — уклончиво — «Как дела продвигаются-то? Доберешься живой до Императора?»

Думаю да. Завтра бал-маскарад, там и поговорим.

«Хм… хорошая идея. А не боишься, что тебя узнают?»

Я хихикнула. — Ты знаешь, как я обычно выгляжу?

«Ну предположим»

Сможешь поймать мыслеобраз?

«Ла-адно…заинтриговала. Смогу, кидай»

Я послала на «голос» воспоминание о своем отражении в зеркале.

Некоторое время было все тихо, и я левой мыслью подумала, что вовсе и нет никакого «голоса», это просто у меня раздвоение личности, когда…

В моей голове раздалось невнятное бульканье, затем продолжительный кашель и после хриплый голос:

«Неплохой к-костюм…»

Спасибо, мне тоже понравилось. Как думаешь, не узнают?

«Определенно нет» — саркастично.

Ну-ну… ладно, уматывай. Мне надо конспект делать.

«Ладно-ладно, только запомни три слова»

Эээ? Какие слова? Пошел на викр, что-ли?

«Тьфу, блин, ну что за язык?!»

Проблемы? Иди к некроманту.

«Все-все, сдаюсь, только запомни: „Полночь порождает стихии“. Запомнила?»

Да, но зачем?!

«Неважно, они тебе пригодятся завтра. Если на балу спросят „Что порождает полночь?“, ответь этим.»

А не викром? — хмыкаю.

Нет ответа. Обиделся. Ну и ладно.

Уже глубоко под вечер, дописав свою курсовую, я услышала звонок в дверь и выглянула в коридор. А вот и посыльный с нарядами… интересно, что мне предстоит завтра? Что нам всем предстоит…

 

Глава 18

Целый день — сплошные метания. Начнем с того, что утром меня разбудил крик обычно спокойного Дэмиана, который не мог найти свой какой-то там надцатый по счету метательный нож. Уже забавно, не правда ли? А затем понеслось-поехало… Отец потерял в суматохе свои носки («Хорошие, шерстяные! Нет, Айна, даже и не проси меня забыть о них!»), у Алмаза обнаружился насморк и он, пытаясь выпросить отвар от простуды, несколько часов бегал за Дэмианом, который бегал по всему дому, ища свой нож. Кайраф и Тарнир как с цепи сорвались, избрав именно этот день для глупого хихиканья и милых краснений вблизи друг от друга. Ойтар, вначале метался средь этого балагана, в поте лица стараясь всем помочь и все устаканить, но затем, после того, как получил случайно по лбу от своей уборщицы, за то, что случайно наступил грязными ботинками на только что почищенный ковер, плюнул на все и ушел в свой сад. Оттуда до сих пор раздавались леденящие кровь рычания плотоядных растений и трехэтажный мат самого демона. Я же еще с утра спряталась в своей комнате наедине с конспектами, предаваясь романтике учебы и втихаря радуясь, что знаю такие милые запирающие чары. Налаживать отношения со всеми этими сумасшедшими мне не представлялось чем-то увлекательным, а главное, полезным для здоровья. Ну а Рильен… он совершенно пофигистично спал, причем на моей кровати. Вначале, правда, должна отдать ему должное, Рысь честно пытался помочь мне в моей работе, но уже через пять минут окончательно запутался во всех схемах и диаграммах. Поскучав немного, он бесстыдно скинул верхнюю одежду и задрых.

Одно меня радовало — после вчерашнего он уже более нормально со мной общался. Будто избавился от многонедельного груза, давящего на плечи и нервы. Порой, я замечала в его глазах прямо-таки звериную тоску, но старалась не обращать на это внимания. А что? Поделать-то все равно ничего пока-что не могу… так зачем делать больней ему и себе?

Где-то в пять часов дня, когда я как раз заканчивала свою последнюю запись, а снаружи установилось зыбкое, но тем не менее затишье, я вспомнила что пора собираться на «совет». Сейчас мы должны будем распределить, кто куда отправится, в какое время и что будет делать. Надо бы разбудить Рыся…

Я уже было повернулась, чтобы окликнуть его, как неожиданно залюбовалась своим Стражем. Встав со своего стула, я тихо приблизилась и аккуратно села на краешек кровати. Рильен спал на животе, смешно повернув голову, которая лежала на скрещенных руках, в мою сторону. Губы мило и по-детски припухли, из-за того, что левая щека покоилась на предплечье, а длинные и густые ресницы едва заметно подрагивали во сне. Огненно-красные шелковистые отросшие локоны щекотали нежную кожу спины, которая мерно поднималась и опускалась от дыхания Рыся.

Не удержавшись, я невесомым касанием провела по вертикальной морщинке между бровей, по ровному остренькому носу, подбородку и шее… Залюбовавшись золотистыми солнечными бликами, которые превращали волосы Рильена в настоящее пламя, я не сразу заметила изумрудный взгляд, направленный на меня. И только поглядев на лицо Рильена, я утонула в этих зеленых водоворотах. Я покраснела, заметив, что моя рука все-еще касается огненных кончиков волос возле его шеи, и быстренько убрала ее, заслужив ни с чем не сравнимую улыбку от Рильена.

— Эм… гхм… тут это… на собрание пора… — неуверенно промямлила я, сгорая от стыда. Какой там стыд, о мотивах своих поступков я вообще старалась не думать!

— Да-а, я заметил. — Насмешливо изогнул одну бровь оборотень.

— А… ну… пойдем, что-ли? — Эх, красноречие, красноречие… на кой ты меня покинуло? Чтобы «мисс Великое-Словоблудие-Академии», да и начала мямлить — это постараться надо…

— Пойдем-пойдем… — с готовностью закивал Рильен и… неуловимо быстрым движением, схватив меня в охапку, подмял под себя.

— Ой. — Выразительно высказалась я, с некой обреченностью смотря на ухмылку Рыся, очевидно позаимствованную у самого Змея-искусителя.

— Ну и что вас, уважаемая магичка, привлекло в виде спящего незначительного оборотня? — Невинно поинтересовался этот гад, лениво накручивая на пальчик прядь моих волос.

Вот сволота! И ведь знает же…

— Эээ… видите ли, многоуважаемые оборотень, мое магичество как раз размышляло над диссертацией на тему «Волосы Стража спящего, обыкновенного, и их применение в набивании подушек». — Так, главное прикинуться дурочкой. Типа — мы так, мимо проходили, да наукой интересовались…

— Ах вот как? — Деланно вздернул бровки Рильен.

— Так, так… — часто-часто закивала я.

— Ну раз так… — скучно протянул Страж, а дальше…

А дальше начался банальный, но однако веселый бой подушками. Атлас рвался, перья летали по комнате, кровать стонала от нахальных прыжков, а мы смеялись как два малолетних идиота. Потом я вспомнила, что вроде как обладаю магией, а Риля аналогично уразумел, что физической силой превосходит любого человека… Итог: исторические развалины, в которые превратилась моя комната. Почему исторические? Потому что я заклинанием соорудила портрет этой «живописи» и была твердо уверена, что в будущем он войдет историю под названием «Последствие боя подушками демоницы-внезаконницы и ее Стража-Оборотня». Все-таки искусство!

И тут, в самый разгар этого балагана, раздался стук в дверь. Мы с Рильеном панически переглянулись.

— Айрена? Уже пора спускаться на совет. — Прозвучал голос… моего папулечки. Вот черт! — Кстати, ты не знаешь где Рильен?

— Эм… гхм… он со мной, мы скоро спустимся…

— С тобой?! — Как-то слишком бурно отреагировал папа.

Я мигом зарделась и мстительно пихнула в бок захихикавшего Стража.

— Пап, это не то, о чем ты подумал!

Из-за двери раздался угрожающий рык и возросшее сопение, а я запоздало вспомнила, что эта отговорка испокон веков никого не успокаивала, даже наоборот…

— Рена, немедленно открой!

— Нет! — Пискнула я, с ужасом оглядывая будущие «исторические» развалины.

— Ах, нет? — Мягко и угрожающе переспросили меня. — Так это все-таки то, о чем я подумал?

— Пап, — немного удивленно спросила я, чтобы хоть как-то потянуть время, пока Рысь хаотично собирал перья и устанавливал ту мебель, которая еще оставалась целой, — А почему ты вообще об этом думаешь?

По звукам, отец подавился воздухом и долго откашливался.

— Айрена Садорская, прекрати пререкаться и немедленно открывай! Иначе я выламываю эту чертову дверь!

Делать нечего — еще и выломанную дверь Ойтар мне никак не простит.

Отец ворвался подобно воплощению возмездия и родительской воли. Но увидев вполне одетых меня и Рилю, а затем и разруху в комнате, застыл соляным столбом. Хватаясь за сердце, он тихо спросил:

— Что тут было?

— Ммм… небольшой разлад во мнениях, ваше демоничество. — Скромно отозвался Рильен, делая невинные глазки. С его общим видом «я в деревне дурачок», это у него выходило до нельзя правдоподобно. Я даже позавидовала.

— Та-ак… — угрожающе начал папаня, — чтобы через пятнадцать минут тут был идеальнейший порядок, и тогда — может быть! — я не расскажу Ойтару. А потом марш на собрание! — Дверь за ним с гулким звуком захлопнулась, заставив нас вздрогнуть, а паркет поцарапаться.

— Ну, — смело начала я, закатывая рукава, — пора вспомнить хозяйственную волшбу!

Рильен благоразумно полез прятаться под кроватью…

* * *

На совет мы спустились злые и уставшие, вследствие затянувшегося спора «в каком именно месте прикреплялась ручка этой-чертовой-вазы». Все уже собрались и с молчаливым осуждением потягивали чай.

Усевшись рядом с лунным нимфом на диван, и начисто игнорируя его любопытный желто-синий взгляд, я принялась с невинным видом плести косички из потрепанной бахромы своей синей кофты.

— Итак, — прозвучал голос отца, который все еще подозрительно глядел на усевшегося рядом со мной Рильена, — Бал. — Как кратко, а главное емко!

— Костюмы у вас готовы, ребятки, Кай нарисовала карту дома этой такры для Алмаза, теперь состыкуйте время. — Посоветовал Ойтар, задумчиво соскребая позолоту со своей фарфоровой чашки.

— Само собой, — кивнул папа, — Бал, как уже сказано, начинается в семь. Соответственно, ровно в семь мы обязаны там быть. Опоздания не принимаются — и даже не ради самого праздника, а чтобы следить за Мэйлонией. Если она неожиданно соберется отлучиться, то надо приставить за ней кого-то из нас, кого она не знает. Ал будет отсутствовать, Рена, Кай, Тарнир и я исключаемся, так что остаются Дэмиан и Рильен. — Папа как-то кровожадно зыркнул на моего Стража.

— Эй, стоп! Рильена возможно она тоже видела! — попробовала сблефовать я. — Тогда, когда она проводила ритуал, то видела меня спящую, а Рильен был неподалеку! Это Миан лежал чуть в отдалении… — Вообще-то, я не была уверена в своих словах, но папа что-то уж слишком прицепился к Риле.

— Но с другой стороны услуги Дэмиана понадобятся как охранника. — Философски пожал плечами отец, взлохмачивая свои короткие фиолетовые волосы.

— А Рильена как Стража. — Парировала я.

— Сообразим уже на месте. — Нетерпеливо вмешалась Кайраф, которая сидела за столом рядом с Тарниром и Алмазом. Снеж оторвался от чистки усиков и любопытствующе взглянул на нее. — Меня другое интересует — в охране Мэйлонии большая половина — телепаты, которые сканируют мысли окружающих ежеминутно. Как вы собираетесь с этим поступить? Я плохо разбираюсь в магии, но сомневаюсь, что вы продержите столь энергоемкий щит более получаса. Не говоря уж о том, что любой щит только привлечет внимание телепатов.

Все задумчиво замолчали — Кай была права. А мне в голову четко застучалась какая-то мысль, и наконец я вспомнила:

— Мы можем… — медленно начала я, — провести «обряд ке'те'йя».

— Обряд чего? — В один голос поинтересовались Рильен, Тарнир и Кай. Отец вопросительно поднял брови, нимф переглянулся с Ойтаром, но на мое удивление, ответил Алмаз:

— «Обряд ке'те'йя» позволяет создать проекцию нужных мыслей, некий шаблон, который виден окружающим, но он и является щитом. — Пискнул кристальный снеж, и хихикнул, глядя на мою отвисшую челюсть. — Это все-таки больше шаманизм, так что я кое-что слышал об этом в своей семье. Хотя не думаю, что обряд нас скроет от мощных природных телепатов, как император, но от любых других — пожалуйста.

— Император природный телепат? — Почему-то удивилась я.

— Да, и который к тому же имел не одну тысячу лет, чтобы развить и отшлифовать свой талант. — Немного завистливо выдохнул Ойтар.

Что-то мне это напоминало, но что именно я не успела осознать, мои размышления прервал отец:

— А сколько этот обряд занимает времени?

— Пять минут на подготовку и минуту на исполнение. — Хором ответили мы с Алмазом, и переглянувшись, рассмеялись.

— А почему столь мало? — Удивился нимф.

— Это же обряд, связанный с менталом, а не физикой или астралом — никаких кинжалов, свечек и пентаграмм не нужно, достаточно лишь закрепить ментальные векторы…

— Все-все-все! — в ужасе перебил меня Рысь. — Повторно я это не переживу!

— А почему повторно? — Приподнял бровку папа.

— Не важно, — скривился Рильен, а я изо всех сил постаралась сдержать ухмылку.

— Но если Император сможет прочесть наши мысли… — задумчиво протянул Дэмиан, рефлекторно поглаживая рукоятку меча, с которым никогда не расставался, — не грозит ли нам это чем-нибудь… нелицеприятным?

Отец открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал и вместо этого переглянулся с Ойтаром, приподняв брови. Хозяин дома медленно кивнул, отвечая на какие-то невысказанные мысли и ответил вместо отца:

— Я не думаю, чтобы Император что-то предпринял, даже если он узнает вашу цель. Фактически, если он залезет вам в голову — вам же и лучше.

— Ну да, конечно… — сомнительно фыркнула Кай и я полностью с ней согласилась.

— А ты подумай, девонька, подумай. Все факты и доказательства на вашей стороне, убивать вы эту стерву все-равно не собираетесь… — Ойтар заметил мой задумчивый взгляд и правильно истолковал его, — …пока. Император мужик умный, и я не думаю, чтобы он сразу же прерывал бал и казнил вас, за одно лишь присутствие. Мне думается, что в любом случае он дождется церемонии.

— Ладно, — вздохнула я, — с Императором мы все-равно поделать ничего не сможем, учитывая, что на его же помощь и рассчитываем, а «обряд ке'те'йя» — самое мощное, что я только знаю и подходящее в данном случае. Теперь давайте решим, какова задача Ала.

Все повернулись к кристальному снежу, который абсолютно спокойно грыз соленые орешки. Узрев на себе такое количество выжидательных взглядов, Алмаз со вздохом отодвинул еду и сказал:

— Кайраф уже отдала мне карту — система, по которой выстроены секретные ходы и тоннели, мне знакома, так что для меня не будет никаких осложнений проникнуть на нижние уровни хранилища. Единственно что, я хотел бы попросить подстраховку в случае чего, чтобы меня могли оттуда вызволить.

— Но какую? Ведь все мы будем на балу… — задумалась я, а потом, неожиданно посмотрев на нимфа, поняла какую именно подстраховку, — Дэмиан ты сможешь провести «Альнаки » в поместье Мэйлонии, чтобы по мысленному сигналу Алмаза вытащить его оттуда?

Лунный лишь утвердительно тряхнул стальной гривой, сразу же отрывая руку от меча и делая ею какой-то мудреный пас. Кончики длинных изящных пальцев засветились жемчужным светом и тотчас из ниоткуда показались черные стебельки Альнаки с его неповторимыми серебряными игольчатыми листьями и обвились вокруг правой передней лапки Ала на подобии браслета. Секунда — и браслет исчез, но я понимала, что он просто стал невидим.

— Ну… — подвел итоги папа, — вроде бы все решили. Мы собираемся на бал, Ал — ты отправляешься к поместью, ждешь пока Мэйлония уедет оттуда, потом выжидаешь еще минут десять для верности и пытаешься выкрасть статуэтку. Взяв ее в руки, сразу же подаешь сигнал Дэмиану, и его Альнаки сразу же вытаскивает тебя из поместья. Надежда на то, что ты успеешь это провернуть до церемонии прошения. Насчет того, кто едет во дворец — стараемся держаться группами по двое, не больше, чтобы не привлекать внимания. — Он обвел всех взглядом, и как само собой разумеющееся добавил: — Это наш единственный шанс. Мне надоело бегать от закона, но и жить я тоже хочу. Как хочу, чтобы жила моя дочь и все присутствующие здесь. Если дойдет до того, что нам придется бежать — то в таком случае бежать придется со всего Лунного Материка. Если Император не заступится за нас, нам здесь не жить.

Я взглянула на его серьезное лицо и неожиданно поняла, что если бы представился шанс прожить жизнь простых смертных людей, пусть даже и крестьян, в обмен на все мои магические способности — я бы это сделала.

— Пап, все будет в порядке. — Я подошла к нему и обняла его. — Честно.

— Иначе и быть не может! — Строго заявил он, похоже взяв себя в руки.

— Ваши демоничества, — со смешинкой во взгляде объявил Рильен, — еще один пункт — оружие.

— Естественно, каждый берет столько, сколько сможет, пока это останется незаметным. — Кивнул отец. — Ойтар, ты как, с нами?

Демон с улыбкой покачал головой.

— Староват я для балов. К тому же с тех пор, как был убит мой Страж, стараюсь не лезть в политику и межклановые распри.

Отец с тревогой взглянул на него, но хозяин дома лишь махнул рукой, типа — все нормально, давно было, забыли. Спорю на свои крылья, он отнюдь не забыл, но заставлять сейчас отца еще больше волноваться, Ойтар не хочет.

— Ну что, собираемся. — Спокойно сказал Дэмиан, одним плавным движением поднимаясь с дивана.

— Еще же рано! — Удивился Тарнир, до этого молчавший и внимательно выслушивающий указания.

— Ага, а ты вроде как не знаешь, сколько нашим девушкам нужно времени на сборы. — Ухмыльнулся нимф.

Увидев ответные ухмылки всего мужского населения этой комнаты, я разозлилась:

— И вовсе нет! Пойдем, Кай, оставим этих неотесанных… — уловив ироничный взгляд нимфа, продолжила, — просто неотесанных наедине.

И мы с Кай гордо удалились под всеобщий смех.

* * *

Ну… собственно мы действительно собрались не быстро. Хорошо-хорошо, очень не быстро! Но нимф все-равно свинтус.

В свою защиту хочу сказать, что почти не красилась и даже супер-труппер прическу, не так давно продемонстрированную мне продавцом Крэдом, сооружала не в ручную, а магией. Эх, все же полезная штука… без нее, часа три точно бы провозилась со всеми этими невидимыми шпильками и завивкой. Тогда, почему так долго? Смело свалю все на Кай. Хотя, скажем прямо, у нее были довольно веские причины гримироваться столь длительное время. Ведь проведя не один год почти бок о бок с Мэйлонией, можно было со смелостью утверждать, что та знает каждую черточку ее лица.

Поэтому, мы пошли на экстренные меры. Длинный, серебряные, вперемешку с угольно-черными локоны пришлось перекрасить в ало-рыжий цвет, а лицо почти полностью скрыть маской. Честно скажу — мне было жаль волосы Кай, но сказать ей об этом не позволила гордость и память, как мы с ней когда-то почти ежеминутно ругались. Однако, оборотница похоже все поняла, так как неожиданно высказала вслух, что волосы примут прежний вид после первого же обращения. Я удивленно похлопала глазками, в тайне облегченно вздыхая.

В конечном варианте Кай напоминала не кого иную, как лихую пиратку с берегов Зараны. Рыжие волосы изменили ее до неузнаваемости, а вкупе с лимонно-желтыми глазами, он смотрелись словно живое пламя. Вся нижняя часть лица и нос были скрыты песочного цвета полупрозрачным лоскутком ткани, а еще одна лента, на этот раз черная, с круглой кожаной вставкой, закрывала левый глаз. На лбу были нарисованы кружевные узоры золотыми чернилами (да-да, в доме Ойтара и такие нашлись), а изящная шея вся увешана бусами и амулетами из монеток, ракушек и речных камней. Грудь прикрывал лоскуток ткани, все того же золотисто-песочного цвета, но на этот раз не прозрачного (я пыталась, было, что-то ехидно вякнуть, но Кайраф устроила мне форменную истерику), а на животе красовались все те же узоры, спиралькой огибая пупок и уходя вверх. Длинные стройные ноги туго обтягивали коричневые кожаные штаны с низким посажем и набедренной золотистой повязкой, а обувью служили аналогично коричнево-кожаные сапожки до колен с такими высокими каблуками, что даже стало жалко. Сапоги стало жалко. Кай-то выживет после полета с лестницы, а вот сапожки, увы. Волосы же ее остались распущенными, хотя и приобрели украшение в образе вплетенных бусинок красно-оранжево-золотых цветов.

— Ну как? — Наконец спросила она меня, вдоволь насладившись зрелищем в зеркале.

Я фыркнула. А то сама не знает. Я даже слюнками чисто женской зависти обтеклась, рассматривая ее, притом, что сама выглядела не хуже. Но, надо признать, я ниже ее ростом, поэтому на фоне Кай, ее ноги всегда будут казаться длиннее, а фигура утонченнее.

— Великолепно. — Изрекла я, пристраивая те самые льдинки на собственных ресницах и крыльях. — Каждый второй оборотень на балу будет предлагать тебе лапу и сердце. — На ее возмущенный взгляд, я быстро исправилась: — Ну хорошо-хорошо, каждый первый.

В меня полетел флакон дорогих Литиарских духов. Мгновенно перехватив его, я побрызгала шею, грудь и волосы.

— Хм… спасибо. Дивный аромат. — Позади послышалось рычание. — Да не бесись ты, я просто… нервничаю. Поэтому и шучу.

Рычание затихло и через несколько секунд Кайраф удивленно вопросила:

— Что это за реакция такая?

— Ну-у… какая есть. Я же молчу про то, что ты не можешь спокойно заснуть, если за день хотя бы раз не назвала меня дурой.

— Нет.

— Что нет?

— Не молчишь.

Я обернулась, и посверлив друг друга взглядами некоторое время, мы дружно рассмеялись.

— Ладно, ладно, твоя взяла… — отдышавшись, признала я.

— Ну-ка, ну-ка… — она нагнулась и что-то подняла с полу. — Это случайно не твой аметист?

— А? Ой, зараза, уже пятый раз из пупка вываливается!

— Хм… а заклинанием не пробовала?

— Во дворце на входе стоит антиблок на материальные притяжения и все колдовство рассеивается. Попробуй потом найти этот камень, а он, между прочим, денег стоит!

— А то я сомневалась… — она задумчиво прикусила губу. По крайней мере, мне так подумалось — лица-то видно не было. — А воском?

Я содрогнулась.

— Типа, играем в живодеры?

— Нет, типа в мазохисты.

— Неблагодарное занятие.

— А то.

Мы помолчали. Наконец я не выдержала:

— Блин, на дворе конец света, меня могут сегодня убить, а я думаю о каком-то гребаном камушке! — Я осела на стул и рефлекторно прикрылась крыльями, будто защищаясь.

— Та-ак, а ну не психовать! — Прикрикнула на меня Кай, становясь в позу и упираясь руками в бока. — Я вообще могу умереть в любую секунду! Стоит только духу хозяина чуть более сильней пожелать свободы, и вырваться из статуэтки, и все — финиш мне, такой красивой! Но я тут сопли не развожу! И ты, мантикора тебя раздери, будешь волноваться об этом проклятом камушке, а не истерить, потому что иначе я надеру твою задницу!

Я шмыгнула носом и удивленно посмотрела на разбушевавшуюся девушку.

— Честно надерешь? — Мы обе знали, что я подразумевала нечто другое.

— Честно. — Она хмыкнула и улыбнулась, потрепав меня по плечу. — Да кстати, а эти льдинки не рассеются?

— Нет, эта же мелкая иллюзия шестого уровня… хм… а это идея. — Отбросив настоящий камень, я просто сотворила иллюзию. — Ну, на выход?

На часах уже было без четверти семь.

Кай с усмешкой кивнула.

— На выход. Только маску не забудь.

Нацепив черную бархатную маску, прикрывающую верхнюю половину лица, я последовала за ней, чувствуя, что у меня потеплело в душе. Теперь я знала, что точно найдется хотя бы один человек, который не даст мне раскиснуть. Раскисание порой непозволительно.

* * *

Надо было видеть лица Дэмиана и Рильена, когда они узрели нас с Кай в костюмах, спускающихся с лестницы. Челюсть Тарнира же вообще побила все рекорды свисания вниз, когда он зацепился взглядом за Кайраф. Как зацепился, так и приклеился, хе. Ойтар лишь весело присвистнул, зато отец, посмотрев на меня, отчего-то сделался мрачнее тучи. Пробормотав что-то, навроде «ладно, харс, все-равно нет времени переодеваться», он гордо отвернулся, сочтя входную дверь более достойную своего взора.

Кстати, все четверо, не считая Ойтара, который не ехал с нами, были также одеты со вкусом. Тарнир последовал примеру Кай и перекрасил волосы, только в жгуче-черный цвет и как-то (с помощью магии, я подозреваю) закрепил их вертикально вверх, на подобии колючек. Лицо пересекали две кожаные полосы крест-накрест, а кожа вокруг глаз между этими полосами была покрыта серебряными узорами. Белоснежная сорочка с кружевными манжетами и кучей других кружев, почему-то на нем смотрелась совсем не смешно и даже как-то мужественно (редкое исключение). Она была заправлена в черные бархатные штаны, которые в свою очередь были заправлены в черные же кожаные сапоги без платформы. Вокруг бедер была обмотана газовая серебристая повязка, и с каждой стороны виднелось по шпаге.

Дэмиан как всегда был в меру красив и в меру сексуален. Нимф, что с него возьмешь? Для них это совершенно разные меры… В своем костюме он походил на стража какого-нибудь крупного Каленойского гарема. Чтобы описать это безобразие, начну с низу. Черные бархатные не то туфли, не то шлепки с закругленным вверх носком. Серебристые газовые шаровары с широким поясом, начинающимся на бедрах. Причем ткань обладала весьма полезным свойством — от лодыжек и до пояса она становилась все менее и менее прозрачней. Впрочем, это только подчеркивало стройность ног Дэмиана. Если у Тарнира кожаные полосы просто пересекали лицо, то про нимфа можно было сказать, что его торс просто исполосован ими. «Вроде и одета, и вроде в неглиже» — как шутила моя маман, когда я ей намекала на неприличность того или иного платья. Шею пересекала кожаная лента с серебристым узором и алмазами, а на плечи был накинут жилет из черной кожи, который кончался чуть выше талии, открывая «исполосованный» живот. Кстати, у нимфа в пупке тоже был вмурован камень, только алмаз. Ну и итог — серебристо-стальные волосы волной спадали на плечи, являясь наверное главным украшением. Вместо маски, Дэмиан просто изрисовал лицо серебряными и черными красками на восточный манер. За спиной у него крест-накрест располагались два меча, а на руках стальные браслеты.

Отец оделся красиво, но скромно — наверное даже «слишком» закрыто для нашей компашки, если вы понимаете, что я имею в виду. Он нарядился арлекином. И да, на нем это смотрелось именно что красиво! Белая обувь с «носочками», похлеще, чем у Дэмиана и с черными шерстяными помпонами, белые бархатные штаны, напоминающие «галифе» с черными вставками и белая шелковая рубашка на выпуск, на три размера больше чем надо и опять же, с помпонами вместо пуговиц. Ужасно длинные рукава, скрывающие запястья казались жутко неудобными, но зная своего отца, я с уверенностью могу сказать, что в них спрятано не меньше четырех метательных ножей, которые по желанию, папа каким-то чудесно легким образом сможет достать. Волосы были спрятаны под остроконечный колпак с помпоном (подозреваю, эти помпоны будут мне сниться), а лицо разукрашено белым и черным. На правой «белой» щеке была нарисована сиренево-голубая слеза, а уголки губ были дорисованы вверх и вниз (левый уголок на «черной» стороне вниз, а правый, на «белой» вверх). Материализованные крылья придавали отцу вид какого-то печального ангела.

Ну и под конец, Рильен. Вот от кого я долго не могла оторвать глаз. Каким-то образом, очевидно попросив магической помощи у отца, или Ойтара, он удлинил себе волосы чуть ли не до колен и отрастил огненно-алые крылья, став похожим на полноценного демона. Страж, обряжающийся в демона, которому он должен служить. В этом есть ирония, не так ли? Но вот если не считать схожесть с демонами, то сам костюм делал Рильена похожим на мужской прототип дриады. Венок из пожелтевших кленовых листьев, жилет, казалось просто созданный из изумрудного мха — в отличии от Дэмиана он полностью скрывал живот, но зато открывал грудь. Из подобного материала штаны, на тон темнее жилета, красиво очерчивали ноги и заправлялись в коричневые кожаные сапоги, которые были разрисованы кленовыми листьями, всех оттенков красного, желтого и оранжевого. Тем же образом были разрисованы грудь и руки, а на лице маска, словно из двух соединенных листьев с прорезями для глаз. Верхняя губа была окрашена золотом, а из середины нижней сбегала золотая полоска до подбородка.

Как говорится — моя быль в шоке.

— Вау, девушки, просто слов нет! — Добродушно гоготнул Ойтар, хлопая Кай по плечу. Бусы выдержали. Почему бусы на плечах? Места на шее не хватило…

— А где Алмаз? Уже отправился? — Спросила я, нигде не заметив нашего пушистого друга.

Дэмиан кивнул, одобрительно косясь на моги ноги, за что схлопотал легкий молниевой пульсар. Вздрогнув, он скривился и более в то направление не смотрел. Глазеть же на ноги Кай было истинным самоубийством — это неписаное правило явно читалось на лбу у Тарнира.

— Так, хватит шашни разводить, нам пора! — Прикрикнул отец, хватая меня под локоток и выводя на улицу.

— А как мы будем добират… — вопрос застрял у меня в горле, едва я увидела роскошную карету, запряженную четырьмя настоящими живыми пегасами!

Надо ли говорить, что в ту секунду я побила недавно испеченный рекорд Тарнира по отвисанию челюсти. Эти магические животные считались легендой, наравне с ундинами! Восхитительные вдохновители, музы, обладающие даром исцеления и продления молодости, пегасы воспевались всеми бардами и поэтами нашего мира. И вот здесь, в Регталири… а ладно, после ундин я должна была уже отвыкнуть удивляться.

На последок, Ойтар, со слезами на глазах, благословил нас Создателем и Судьбой.

Мы с удобством разместились в карете — как оказалось, она была как раз шестиместная, и через секунду я почувствовала вуаль древнего и сказочного волшебства, окутывающего нас. В следующий миг мы взлетели. Мое место оказалось возле окна, поэтому ничто не помешало мне насладиться видом, открывающимся сверху на вечерний город. Хотя, правильнее будет сказать, уже ночной. Поздней осенью темнеет рано.

Регталири походил на какую-то восхитительную картину богов, которые те любят рассматривать долгими зимними вечерами. Все искрилось и переливалось в волшебном свете луны и звезд, огоньки из окон домов, гостиниц и магазинов задорно подмигивали смотрящему, а драгоценные сады загадочно мерцали во мраке ночи. Свежий высотный воздух обдувал мое разгоряченное переживаниями и волнениями лицо, и в тот момент мне показалось, что нет ничего прекраснее этого мгновения. Эх, если бы можно было его сохранить подобно какой-нибудь картине, или воспоминанию, вот только со всеми этими восхитительными ощущениями… В такие моменты где-то в глубине твоей души просыпается жалость, что не люди, не нелюди никогда не научатся творить так. Поэзия, литература, театральное искусство, художество… все это никогда не достигнет уровня бога, уровня сотворения мира. И даже магия — это всего лишь имитация… И вечный философский вопрос: «Ну почему, почему мы не можем творить?».

— Айрена, ты как? — Тихо поинтересовался отец, сидящий рядом. Блики ночного города причудливо ложились синими тонами на его разрисованное лицо.

— Все в порядке. — Голос оказался неожиданно хриплым. Предатель. — Просто это… так… красиво.

Фиолетово-сиреневые глаза отца плавно соскользнули с моего лица и уставились в окно.

— Да. — Все так же негромко подтвердил он. — Это действительно красиво.

И было в его голосе что-то эдакое, что я поняла — именно в этот короткий миг, мы думаем и ощущаем совершенно одинаково.

— Эй, смотрите! — Через некоторое время донесся пораженный голос Кайраф.

Я проследила взглядом туда, куда она указала и замерла в восхищении.

Это был самый прекрасный дворец, который мне только доводилось видеть. Белоснежный, словно вытесанный не из мрамора, а из мела, или жемчуга, он мягко светился в темноте. Вокруг остроконечных башенок, бойниц и переходов кружили десятки карет с запряженными пегасами черных и белых мастей, ища место для посадки, а около главного входа пестрела вереница гостей, в самых причудливых и невероятных нарядах. И все сверкало, светилось, принося ощущение какой-то ирреальности, напоминая сказку… грустную сказку. Именно сейчас отчетливо вспомнилось лицо Эйдриана, когда он впервые рассказывал мне о Регталири. У него тоже наверное было такое лицо, какое сейчас у меня. Восхищенное и грустное одновременно. Когда понимаешь, что все прекрасное имеет свой изъян, но не смотря на него, ты не можешь от этого отказаться. Чуть удалишься на пару шагов и будешь вынужден вернуться из-за этой нестерпимой ностальгии.

Регталири. Родина демонов. Родина грустных сказок.

Мы начали спускаться.

 

Глава 19

— Все поняли что делать? — Тихо спросил отец, когда мы встали в воздушную очередь на «посадку».

Вся наша дружная и не очень (мы с Кай обменялись ухмылками) компания как по команде кивнула.

— Айрена, Ал, начинайте «Обряд ке'те'йя». — Последовал дальнейший приказ папы.

— Так, народ, — встрепенулась я, — во время обряда сидим неподвижно и стараемся ни о чем ни думать. Вообще ни о чем. Риль, думаю тебе это будет проще простого. — Не удержалась я от шпильки. Рысь, с плохо скрываемой усмешкой пригрозил мне в ответ кулаком. — После завершения обряда, сосредотачиваемся на окрестной красоте и восхищением балом хотя бы пять минут. Эти мысли и эмоции зафиксируются и станут шаблоном. Все всем ясно?

— Да, начинай. — Ответил за всех лунный нимф, а остальные утвердительно кивнули.

Я вздохнула, сосредотачиваясь и настраиваясь на определенное настроение. Шаманизм — вообще очень непостоянная магия и для ее использования вообще-то рекомендуется погружаться в транс, но за неимением…

Успокоилась. Сердце все больше и больше замедляет ритм. Звуки внешнего мира приглушаются, смазываются и все внимание уделено лишь равномерному стуку собственного пульса. Неожиданный порыв ветра становится громче самой реальности и наконец… перед моими возникшим внутренним зрением появились они — нити ментальной силы. Внутренне зрение не похоже ни на что другое — ни на демоническое, ни на магическое… оно возникает лишь тогда, когда тело мага более тесно «сплетается» с его душой и внутреннее зрение — это зрение самой души. То, как она осязает окружающее ее, то, как она воспринимает мир, в который попало ее новое воплощение. Она не видит материальные объекты — но окружающую их ауру, энергию, силу — называйте как хотите. И радуга этой силы премного богаче обычной, земной. Появляются такие цвета, которые и в мире-то не существуют… многие художники приучаются к внутреннему зрению, но это так, к слову. А вот метнальные нити — это то, что связывает эти объекты, окруженные аурой. По ним проводится телепатия, они служат каналом мыслей всех разумный и стихийных существ на этой земле, они тесно сплетаются с астральными нитями — эмоциями, образами и чувствами… Они — это доказательство нашей разумности. То, что по мнению магов, и отделяет нас от растений. Да и то, даже у растений наблюдаются некие зачатки ментальных нитей.

Немного напрягаюсь и аккуратно, стараясь не напортачить, вливаю собственную силу мышления по этим каналам, стараясь придать им нужную мне форму. Сейчас, когда я нахожусь в этом псевдо-трансе, время для меня течет намного медленнее, чем для моих спутников, которые с интересом следят за моими действиями, да и то, не понимают и половины их. Наконец закрепляются ментальные векторы и все что нужно — это заполнить их магией, оформленной в нужное заклинание. Это действительно кропотливая работа — словно сложное вышивание на паутине, которая от любого неосторожного жеста порвется, и что самое страшное — больше никогда не восстановит былую форму.

Но вот последний пазл встал на свое место, я ослабляю контроль и меня буквально вышвыривает из полутранса.

Я откидываюсь на спинку сиденья и тяжело дышу, стараясь отучить свой организм от восприятия таких тонких сфер, с которыми еще работала буквально секунду назад. Всегда есть риск, что мага «заклинит» и он перестанет воспринимать действительную реальность. Но мой организм, хоть и с неохотой, но все же прилежно слушается. Еще через пару секунд я начинаю ощущать прохладную ладонь отца на своем вспотевшем лбу, от которой исходит целебная энергия.

— Спасибо… — тихо сказала я, но вскоре опомнилась, — сосредотачиваемся на красоте.

Все кивнули и разом уставились в окна. Впрочем, в этом небыло надобнасти, посколько за время этого небольшого ритуала, наша карета приземлилась и сейчас слуга в одежде цветов клана Жизни и Смерти — белый жакет, черные бархатные лосины, белые сапоги до колен и черная маска с широкополой шляпой, под которую были убраны волосы — встречал нас у кареты.

— Приветствуем вас в дворце Императора, на Осеннем Балу. — Безликим тоном проговорил он и учтиво поклонился, помогая нам спуститься по услужливо поданным ступенькам. — Надеюсь, вы хорошо проведете время.

Отец кивнул и перевел восхищенный взгляд на дворец. Да и я в который уже раз залюбовалась здешней архитектурой.

Тропа, ведущая к входу пролегала через серебряный сад с ледяными скульптурами, создающий иллюзию зимы, и заканчивалась около резной арки, казалось, вытесанной из цельного бриллианта. Арка и служила входом, представляя собой две колонны, переплетающиеся вверху, украшенные множеством «драгоценных» цветов. В основном здесь преобладали лилии и лотосы, но и виднелась парочка тюльпанов с гортензиями.

Большой просторный холл замка походил на шахматную доску — в основном благодаря тому, что его мраморный пол был поделен на черные и белые пароды камня, а вместо обоев, или даже портретов, белоснежные стены были расписаны железным кружевом иероглифов, в древности обозначающих шахматные фигуры. Впереди виднелась большая беломраморная лестница с двумя ответвлениями, перила которой обвивались фигурками змей из черного хрусталя. А между лестничными пролетами, в нишах были выставлены кадки с землей, с произрастающими из них жемчужными березами. Это было действительно восхитительно.

Какой-то безликий слуга проводил нас по левому ответвлению лестницы и поднявшись, толкнул резную дверь из черного дерева, ведущую… в самый восхитительный бальный зал, который мне только доводилось видеть.

Пол этого зала был самой натуральной мозаикой из топазов, рубинов, бриллиантов и изумрудов, создавая гамму теплой осени, и самое интересное — при каждом шаге по этому невероятному полу с ног гостей отлетали миниатюрные разноцветные искорки, почему-то напоминая о пыльце фей. В зале было всего лишь две стены, не считая ту, где и была входная дверь. Те единственные две стены были полностью стеклянными, с воздушными золотисто-кофейными занавесками, больше напоминая огромные окна — они открывали вид на чудесную панораму за стенами замка. А вместо третьей стены виднелся искусно украшенный ажурными фресками проем, ведущий в осенне-зимний сад. Потолок был куполообразным и хрустальным, с подвешенными магическими светлячками разных цветов. Через него смутно проглядывались бойницы и башенки замка, но самое прелестное — полная оранжевая луна, прямо по центру. Около стеклянных стен виднелись столы, накрытые белоснежными шелковыми скатерками, со всевозможными закусками и выпивками, а по правую сторону от входа — трон императора, гордая фигура из хрусталя на мраморном возвышении. Самого императора по-видимому еще небыло. А в левом от выхода углу обосновался живой оркестр, состоящий из эльфов и дриад — самых лучших музыкантов во обоих материках. По большому пространству зала лилась наипрекраснейшая музыка, подчиняя своим ритмом множество пар на танцполе.

Я спустилась по лестнице в зал, под руку с Рильеном. Наша компания сразу разбилась на группы, дабы не привлекать всеобщее внимание. Тарнир и Кайраф сражу же отправились на танцпол, кружась в сказочном ритме, а отец с Дэмианом обосновались около оркестра, вместе с другими гостями выражая музыкантам восторг. Мы же с рысем направились к столам, взяв себе по бокалу с эльфийским вином.

— Теперь можно говорить… — обратилась я к Риле, отсчитав про себя пять минут. Страж наблюдал за танцующими парами с какой-то немой ностальгией во взгляде.

— Айна? — Тихо начал он.

— Ммм? — Я отпила из бокала и прислонилась к столу, позволяя себе хоть на минуту расслабиться.

— Когда все закончиться… — медленно проговорил оборотень, — ты… будешь со мной?

Я вздрогнула, надеясь, что он этого не заметил.

— Риль, — надеюсь улыбка вышла убедительной, — мы всегда будем вместе, забыл? Ты мой Страж.

Все так же не смотря на меня, он кивнул и задумчиво подергал кончики своих наколдованных крыльев.

— Но ты знаешь, что я имею ввиду. — Констатировал он.

Я вздохнула и решила говорить на чистоту:

— Ты часть моей жизни… и без тебя я не смогу. Но я не уверена, что хоть кому-то когда-нибудь смогу сказать «я люблю тебя» и не хочу делать тебе больно. Если хочешь, — торопливо продолжила я, видя как лицо моего рыся мрачнеет, — мы можем попробовать, просто… я сейчас ни в чем не уверена.

Он наконец обернулся, в очередной раз заставляя меня утонуть в зелени его колдовских глаз. От его немного усталой, но несомненно искренней улыбки мне захотелось растаять.

— Значит договорились. — Выдохнул он.

— Договорились.

Тут краем глаза я заметила, как в зал вошла…

— Что-то случилось? — Прищурился Рильен.

Я кивнула и указала головой в сторону входящей Мэйлонии с ее телохранителями.

Рысь проследил за моим взглядом и напрягся. Лицо будто закаменело, а глаза из искрящихся и любящих стали подобно двум осколкам льда. Я невольно вздрогнула, надеясь, что этот взгляд никогда не будет обращен на меня.

Демоница не отличилась оригинальностью и оделась в костюм эльфийки, разве что с крыльями. Белоснежные волосы были забраны в высокую прическу и увенчаны диадемой с изумрудами, без сомнения великолепно оттеняющими ее огромные зеленые глаза. Только если у моего рыся глаза были живые, как два воодушевленных изумруда, то у демоницы они напоминали холодные малахиты. Уши с помощью колдовства удлинились, а легкая иллюзия придавала ее облику мягкое мерцание. На этой сволочи было надето белоснежное воздушное платье, естественно эльфийское, ноги обуты в туфли на высочайшей шпильке, а на лице незамысловатая бархатная белая маска, закрывающая только верхнюю часть. Демоница о чем-то благодушно переговаривалась с высоким стройным демоном в костюме дроу, от которого исходили мощные волны магии телепатии. Я обрадовалась, что вовремя вспоминала про обряд. Поискав взглядом нашу компанию, я заметила, что ребята тотчас же приметили появление этой такры.

Неожиданно музыка стихла и зазвучал голос слуги, который громко объявил в наступающей тишине:

— Дорогие гости! Приветствуем вас на Балу Памяти и желаем замечательно провести время! Поскольку все уже собрались, позвольте представить вам Императора Лунного Материка, наследного короля демонов, Милениуса Ракъяра второго, господина земель… — и пошло поехало оглашение титулов на пол часа.

Но наконец слуга замолк, явно пытаясь бороться с отдышкой (конечно! Говорить все это на одном дыхании…), а другие двери справа от трона распахнулись. От ауры вошедшего мужчины меня бросило в дрожь. Невероятная мощь! И должна признать, невероятная красота. Жемчужные волосы каскадом спускались до талии, напоминая по структуре волосы Дэмиана, а глаза цвета лунного камня прищурено и чуть насмешливо оглядели гостей. Император был облачен в костюм цветов своего клана — черная шелковая рубашка с серебряной вязью иероглифов, черные же брюки, аналогичного цвета кожаные туфли и белый бархатный жилет. В пол-лица черная звериная маска, напоминающая сову. Достаточно скромно, если честно. Его вообще можно было бы принять за обычного гостя, если бы не бриллиантовая корона и серебряный перстень правителя. Ну и великолепные белоснежно-серебристые огромные крылья.

Император не спешил садиться на трон, замерев перед гостями.

— Добро пожаловать во дворец Жизни и Смерти. — Его голос был просто чарующим, обволакивающим, он доносился до каждого гостя в этом зале, не смотря на то, что Император говорил достаточно тихо. Многие вздрогнули, а более привыкшие из дворцовой прислуги преданно воззрились на своего правителя. Признаться, и мое внимание безраздельно притянулось к этому древнему демону. — Танцуйте, ешьте, пейте… а вечером вознесите дань памяти ритуалу. — Коротко закончил он, улыбнувшись.

Кто-то подергал меня за рукав и я, кое-как оторвав глаза от Императора, мутным взором посмотрела на Рильена.

— Рен, ты в порядке? — Взволнованно спросил он.

Я кивнула, одним глотком опустошая свой бокал. Рысь вздохнул с облегчением.

— Пошли потанцуем, — предложила я, проследив за Мэйлонией, которая и не думала исчезать куда-либо. На секунду мои глаза встретились со стальными глазами телепата, но я быстро перевела взгляд на рыся.

— Ну давай. — Хмыкнул он, аккуратно утянув меня на танцпол.

Возобновилась музыка, задавая спокойный и изящный ритм вальса, а тепло руки Рильена на моей талии и его особенный запах, чуть звериный и свежий, присущий только ему, заставили меня на несколько минут забыть, зачем мы вообще здесь. Просто на несколько мгновений для меня центром мира стали зеленые глаза. В какой-то момент я поняла, что даже при всем желании никогда бы не смогла отказаться взглянуть в них еще раз…

* * *

Вечер протекал по плану. Вот черт, а? Если до сих пор ничего не произошло, это только говорит о том, что вскоре непредвиденные события посыпляться на нас со скоростью грибного дождя.

Я танцевала, общалась «ни о чем» с гостями, в меру пила алкогольные напитки и всегда одним глазом присматривала за Мэйлонией. Вторым, почему-то за Императором. Уж и не знаю почему, было в нем что-то такое, что вызывало даже не любопытство, а какую-то подозрительность. Меня не покидало ощущение, что все частички головоломки уже давно находятся в моих руках, или в данном случае — в голове, но вот собрать их в единую картину по закону подлости не получается. И в этой единой картине, Император занимает далеко не последнее место. К тому же его голос… почему-то показался мне странно знакомым.

Было уже пол двенадцатого. Дэмиан, который как-бы случайно пригласил меня на танец, признался, что от Аламаза еще нет никаких вестей. Это порядком меня встревожило. А что если он попался? Или, не дай Создатель… нет, Айрена, лучше об этом не думать. Боги свидетели, этот маленький снеж не заслужил ничего такого, что так обильно мелькает в твоей перепуганной голове.

Неожиданно я заметила, как наш общий предмет слежки направилась к выходу из зала в сад, под ручку с каким-то кавалером, а тот самый стальноглазый телепат на небольшом отдалении последовал за ними. В панике заозиравшись, я поняла что в толпе гостей совершенно упустила друзей. Чтож, делать нечего — надеюсь отец потом не оторвет мне голову за самонадеянность.

Я набросила на себя легкое заклинание неприметности. Если кто-то и учует магию, подумает, что юная демоница просто решила отдохнуть от всеобщего внимания, а сама осторожно направилась в сад.

Драгоценные деревья и растения кокетливо поблескивали в ночной темноте, почти не освещаемые немногочисленными магическими светильниками, свежесть воздуха просто поражала, а огромная оранжевая луна придавала наблюдателю чувство какой-то эфемерности, нереальности. В темных углах, на лавочках целовались разномастные парочки, около фонтанов громко спорили изрядно подвыпившие компании совсем молодых демонов… а Мэйлония со своим прихлебателем шла все вперед и вперед.

Наконец они устроились в каком-то самом отдаленном месте — ажурной беседке, окруженной кустами, и завели тихий разговор. Мне пришлось обострить все свои демонические чувства, чтобы спрятаться среди растительности, при этом не обнародовав свое местонахождение. До отказа напрягая слух, я все-же расслышала их голоса:

— …пройдет просто превосходно! Почти не терпится увидеть лицо этого древнего хрыча, когда он поймет в какой глубокой яме оказался! — Заливисто рассмеялась противненьким голоском демоница.

— Несмоненно, госпожа. — Преданно и с придыханием. — Госпожа, позвольте…

— Но-но! Даже и не думай, лапуля. Я тебе ясно сказала — будешь выражать свою любовь, когда станешь Императором! Если ты все сделал правильно… — последнее уже тише.

Я аж чуть не подпрыгнула от такого заявления. Ого-го! У нашей акулы зубки оказались поострее, чем думалось! Ну и амбиции, мама дорогая… тэк-с… прислушаемся…

— Клянусь, госпожа, я все сделал как надо!

— Надеюсь на это, Вайрет. — Сладенько пропела Мэйлония. — Артефакт у тебя?

— Конечно, госпожа! Слеза Изменчивости висит у меня прямо на шее!

— Отлично. — Как-то странно утвердила демоница и неожиданно позвала: — Ларк!

Того, что произошло дальше, признаться, даже я не ожидала. Тот самый стальноглазый, в костюме дроу, со скоростью молнии вылетел из противоположных кустов и одним ударом, отрастив себе когти, вырвал сердце этого самого Вайрета. Тот хрипло выдохнул, не успев издать и стона, и взглянув в последний раз на ухмыляющуюся Мэйлонию, сполз на землю.

— Замечательно. — Холодно сказала демоница, нагнулась, и сорвала с шеи трупа какой-то кулон в форме капли молочно-белого цвета. Она неожиданно рассмеялась. — Подумать только! Этот дурак купился на место Императора! Нет, ну только представь, Ларк!

— Первый советник был идиотом. — Послышался чуть хрипловатый насмешливый голос убийцы.

— О нет, дорогой. — Мэйлония шутливо погрозила ему наманикюренным пальчиком. — До встречи со мной Вайрет был очень даже умненьким мальчиком. Вот только это я хочу стать Императрицей. — Она вновь ухмыльнулась, а затем поднялась с лавочки. — Я возвращаюсь, скоро ритуал. Спрячь тело и приходи.

— Да, госпожа. — Услужливо поклонился Ларк и подождав пока демоница отдалится, кинул в распростертое на земле тело шар хаоса.

«Ну нифига себе! Он еще из моего клана!»

Я наблюдала как демон презрительно смотрит на то место, где еще секунду назад лежало тело первого советника, как задумчиво слизывает кровь со своих когтей, как поворачивается, чтобы уходить…

Предательски затрещала под моей рукой сухая ветка. Я мысленно чертыхнулась, замечая как демон остановился и его спина напряглась. Нет, ну откуда в драгоценном саду взялась банальная сухая древесная ветка?!

Я почти пропустила момент, когда демон молниеносно прыгнул в те кусты, в которых обитало мое магичество. Сама не понимаю как увернулась, но в итоге Ларк не достал до моего горла всего каких-то несколько сантиметров. Демон навис надо мной, пристально разглядывая и нехорошо улыбаясь. На всякий случай я отрастила себе клыки и когти. Холодные серые глаза презрительно сощурились.

— Даже и не думай, маленькая демоница. Я перережу твое прелестное горлышко еще до того, как ты скажешь «ой». — Насмешливо просвятил меня Ларк.

— Да иди ты… — выплюнула я и сгенерировав пульсар хаоса, запустила им в демона.

Тот, понятное дело увернулся, но отшатнувшись, тем самым дал мне время встать на ноги, приготавливаясь к бою.

— Поиграть решила? — Зло прошипел он, делая сложный пас рукой, в которой через секунду оказалась плеть со стальными шипами. На мгновение я даже риторически задумалась, а почему он не создал плеть хаоса?

Не повторяя его оплошность, я создала плеть моей стихии сама, параллельно уворачиваясь от первого замаха противника. Все-же, кончик шипа достал до моей ноги, рассекая мне бедро. Рррр, больно же! Полоснув своей плетью, я обрубила ему половину шипов, но опять-таки не успела увернуться и его оружие обвилось вокруг моей талии, притягивая меня к противнику. Оставшиеся шипи больно впились в тело, а руку с собственным оружием перехватил сильный кулак.

— Глупая девочка. — Фыркнул Ларк и начал ломать мне кисть.

Собственные сильные кости сопротивлялись такому повороту событий, но было ясно как Божий день, что этот харс во много раз сильнее меня. Поэтому, благополучно наплевав на все гуманные принципы мира сего, я сделала единственное возможное — впилась клыками ему в шею, разрывая горло. Почему-то вспомнился оплетай… ну это так, к слову.

А его кровь оказалась сладкой… надо же! Слушая хрипы умирающего я наслаждалась целебной влагой, которая попадая на язык, подобно нектару, вливалась в мое тело чистейшей силой. Наконец оторвавшись от уже мертвого демона, я как и он недавно, запустила в труп пульсаром хаоса и откинулась на траву, стараясь отдышаться. Чужая кровь пульсировала по моим жилам вперемешку с моей, принося силу, исцеление и удовольствие. От ран на талии и бедре ничего не осталось, а одежду я починила простенькой иллюзией. Мысль, что я только что убила живое существо, затесалась было на задворках моего сознания, но была благополучно изгнана рассудительностью — в это схватке либо он, либо я. Гораздо больше меня волновала другая мысль — почему, когда с гораздо более серьезными ранами мы добирались до Легтарили, никто не упомянул, что всего несколько глотков крови способны, если и не исцелить, то затянуть рану?

А еще интересно, что это за артефакт такой — Слеза Изменчивости? И как с помощью него собрались убрать Императора? Надо что-то делать… нельзя допустить его гибели…

«Айрена?» — Раздался в моем сознании взволнованный голос Рильена.

«Да, Риль, что случилось?»

«Слава Создателю, с тобой все в порядке! Где ты?»

«В саду, сейчас приду. Я узнала нечто важное.»

«Надеюсь ты не натворила глупостей?»

«Не считая одного трупа, нет.»

«Айрена!»

Я закрылась от возмущенного Стража, и поднявшись с вне всякого сомнения удобной земли, вернулась в танцевальный зал. Прежде чем я увидела Рильена, мой взгляд выловил довольного нимфа. Заметив меня, он чуть улыбнулся и кивнул. У меня отлегло от сердца — значит с Алмазом все в порядке.

Тут на моем локотке сжалась стальным захватом рука Рыся и следующие несколько минут мне пришлось объяснять, что произошло в саду, попутно сдабривая объяснения изрядной порцией фальшивого раскаяния, за то что я такая дура и сунулась в сад в одиночку. Фальшивым оно было из-за того, что я полностью признавала за собой правоту. Все-же сведения о намереньях Мэйлонии оказались очень даже актуальными. Рильен приказал мне не отходить от стола с закусками, а сам направился обогащать нашу компанию новыми добытыми сюрпризами. Я недовольно смотрела ему вслед. Вот и узнавай тайные замыслы противников, сражайся с демоном-телепатом, чтобы потом отчитываться как маленькая девочка, за то, что выскользнула из под присмотра старших! Создатель, вот ты скажи — где справедливость?

Создатель по понятным причинам промолчал.

В самых расстроенных чувствах надкусив бутерброд с икрой, я чуть было не подавилась — лунные глаза Императора смотрели прямо на меня. Мне показалось, или в его взгляде была насмешка, рискну сказать, даже дружелюбная? Но вот правитель демонов отвернулся, а мне почудилось, что в моей голове раздался тихий смешок. Больно уж знакомый смешок. Все, пора добровольно сдаваться в дурдом. Есть один такой, в Вукарии, к сожалению половина тамошних обитателей — бывшие учителя нашей Академии… вот до чего доводит преподавание и общение с безбашенными отпрысками, к тому же наделенными Силой…

Доедая зловредный бутерброд, я чуть было вновь не подавилась — в этот раз из-за слуги, который несколько раз протрубил в какой-то инструмент, привлекая внимание гостей. Музыка стихла, а через некоторое время вслед за ней и шепотки. Со своего трона поднялся Император.

— Итак, пришло время Ритуалу Памяти. Прошу всех гостей пройти в сад, дабы почтить наше с вами прошлое и никогда не повторять тех ошибок наших предков, из-за которых народ демонов веками, тысячелетиями вырождался. — Заговорил он. И опять мне подумалось, что я уже где-то слышала его голос. — После Ритуала я буду готов выслушать каждого из вас, какими бы ни были просьбы. Идемте, господа!

Вслед за стройной фигурой Императора и оравой его охранников потянулись гости. Я сначала растерялась, но потом нашла глазами нашу компанию, которая о чем-то оживленно, однако приглушенно спорила и напросилась к ним. Чтобы тут же попасть под раздачу отца.

— Ай, ухо, ухо!

— Скажи пожалуйста, о чем ты только думала?! — Раздраженно прошипел он.

— Отец, перестань! Чтобы ты сделал на моем месте? Так просто дал этой гадине уединиться?

Лицо отца недовольно нахмурилось, но тем ни менее ухо он отпустил. Ободренная успехом, я поспешно продолжила:

— Нам лучше подумать, что делать с Мэйлонией. Если мне не изменяет слух, или логическое мышление, то по-моему она вознамерилась укокошить Императора, от которого, между прочим, зависит и моя жизнь.

— Какой, говоришь, артефакт она украла? — Вмешала серьезных Тарнир, придерживая под локоть слегка пошатывающуюся Кай с гримасой боли на лице. Так и знала, что хождение на таких каблуках ни для кого не проходит даром.

— Она назвала его «Слезой Изменчивости». Это такой молочно-белый кулон в форме слезы. — Припомнила я, задумчиво почесывая пострадавшее ухо.

Лица отца и Тарнира вытянулись. Я бы назвала это смешным, если бы так не испугалась причины их состояния.

— Пап, Нир? Кто-нибудь собирается меня просветить? — Осторожно вклинилось мое магичество.

— Рена… — начал до этого молчавший Дэмиан. — Я так предполагаю, что Императора убивать никто не собирается. Пока-что.

Я обернулась к нему. В принципе, то что короля демонов убивать не собираются — это хорошо… но то, что Миан ничуть не повеселел от этой новости — вот это уже харсово.

— Объясни.

Лунный нимф вздохнул, тряхнув головой и рассыпая свои великолепные волосы по плечам.

— «Слеза Изменчивости» — артефакт, который вот уже полторы тысячи лет хранится… прошу прощения, хранился в сокровищницы под строжайшей охраной. Вообще-то никто не знает, как он выглядит, но раз Мэйлония назвала именно его… Обычно его использовали, чтобы объединить два вымирающих рода демонов. Как ты уже знаешь, демоны ограничены в любви, они могут хоть всю жизнь, а то и несколько жизней искать ту самую свою «половину». Но так бывает, что половина умирает, или уничтожается вместе с духом и тогда род обречен на вымирание, если нет других наследников. «Слеза Изменчивости» была создана еще в Аду, не совру, если скажу, что она самый темнейший артефакт из существующих.

— Но почему? — Не поняла я. — Если ты говоришь, что она помогает объединять два рода…

— А как ты думаешь эти два рода объединяются? — С ноткой иронии спросил Тарнир. Я промолчала, пожав плечами, а он продолжил: — Чтобы зачать наследников демоны должны любить друг-друга, редкие исключения — быстрый взгляд в сторону моего отца, — не считаются. А любить они могут только, если они половины одной души, из чего следует… — Оборотень замолчал, предоставляя мне возможность самой все обдумать.

Сначала я все так же прибывала в недоумевающем ступоре, а затем… меня будто молотом по башке стукнуло.

— Создатель! Неужели…

— Да, Айрена. «Слеза Изменчивости» изменяет структуру и плетение самих душ, подстраивая их под друг друга. — Вздохнул отец, поправляя свой длиннющий рукав. Может просто хотел для успокоения ощутить приятную близость своих метательных дротиков. — А астральное магическое изменение — это действительно самая темная магия из всех. Когда Лунный Материк превратился в Империю, другие рассы потребовали изолировать этот артефакт. Не то чтобы это напрямую их касалось, но всегда найдутся парочка идиотов, охочих до необычных вещей. А когда эти вещи попадают к ним в руки, как правило назревают новые войны.

Несколько минут я это обдумывала, медленно следуя за неторопливой вереницей гостей вместе с нашей компанией, а затем тихо сказала:

— Все-равно не понимаю зачем этот артефакт Мэйлонии.

— Ты сказала, что она хочет стать Императрицей, так? — Утвердил Рильен.

— Ну да… но… погодите, вы говорите, что это сволочь хочет как-то связать себя и Императора?

— К сожалению. — Утвердил отец.

— Но если она применит артефакт, то и сама влюбится в него!

— Сомнительно… — совершенно по-кошачьи фыркнул Рильен. — Обязательным условием обоюдной любви является чистота душ. До ритуала предполагаемые пары по нескольку месяцев соблюдали все обряды Стихий и молились Создателю, и уж тем более — намеренно никого не убивали, как Мэйлония несколько минут назад. Не думаю, что она убила советника случайно, или просто для подчищения следов — спорю, она знала о условиях ритуала.

— То-есть в итоге мы получим влюбленного Императора, который будет исполнять все прихоти этой стервы, а она будет творить с империей все, что захочет? — Ужаснулась я.

Ответом мне стали синхронно-угрюмые кивки.

— Дерьмо. — Выразила я свои мысли. — А когда она сможет активировать артефакт?

Лица друзей еще более посерьезнели и я даже пожалела, что задала вопрос, ответ на который стопроцентно мне не понравится.

— После ритуала Памяти, при церемонии Прошения. — Отозвался отец. — Ей достаточно будет находиться вблизи него хотя бы пять минут.

Мне захотелось сорвать маску и ожесточенно потереть лицо, но я сдержалась. Тем временем мы вышли в сад. Обогнули уже виденные мною фонтаны, скамеечки и даже злополучную беседку, и вышли на огромную лужайку посреди которой горел большой костер. Пламя было зеленое, синее, белое, красное, серое, фиолетовое, черное и розовое — цветов всех кланов — оно причудливо бросало разноцветные блики на золотую траву.

— Есть идеи? — Шепотом спросила я, вместе со всеми образуя круг вокруг костра, пристраиваясь с нашей компанией как можно более позади всех гостей.

— Ага, — тяжело вздохнул Рильен, — ловить момент.

Я недовольно зыркнула на него.

— Спасибо, однако.

— Попробуем опередить Мэйлонию на церемонии, — здравомысляще высказал отец, а потом посуровел, — но если не получится…

— Абзац.

— Ага.

На секунду закрыв глаза, я позволила себе забыть о проблемах, хотя бы на время ритуала. Тем более, что пока-что все равно ничего не решить. А ритуал Памяти — каковы бы ни были мои цели явиться на него, но я все-таки демон, и если вдуматься, должна принимать обычаи моего народа.

Костер разгорался все ярче и ярче без какой-либо видимой посторонней помощи, пока его пламя не вздыбилось на три метра над землей. Тогда из толпы вышел Император, остановившись перед костром и опустился на колени. Волной коленопреклонных за ним последовали все присутствующие. Ощущая колючие травинки под коленями, я с замиранием сердца смотрела на происходящее действо. Никто ничего не говорил. Казалось, будто все даже дышать перестали — такая тишина царила на поляне. И вот…

Первая цепочка Силы потянулась от Императора к костру и я разглядела ее цвет — черно-белый, словно побег мрака опутывающий слоновую кость, это цепочка исчезала в пламени, усиливая его, отдавая свои силы. Вслед за правителем последовали все гости. У меня чуть голова не закружилась от радуги Сил — черно-белые, розовые, красные, зеленые, серые, фиолетовые и синие линии кланов тянулись от сердца каждого демона, а у гостей других рас можно было увидеть и серебристые, золотистые, коричневые, желтые… от Стражей-оборотней тянулись причудливые цепочки ртутно-зеленого света. Ртуть — цвета Силы мыслей, а зеленый, чуть светлее чем у Земного Клана — цвет природы. Я с удивлением отметила как от моего сердца потянулось сразу три луча — фиолетово-сиреневый, иссиня-черный и серебристо-белый. Решив подумать об этом позже, я сосредоточила полностью свое внимание на костре, который от переполняющей его силы доставал уже до неба… и вот, мне показалось что языки пламени затронули оранжевую полную луну…

Взрыв Силы был настолько велик, что мне показалось будто содрогнулась земля, а нас омыло волнами уже смешавшейся, первичной и необузданной магии. Сила накатывала, пронзая тело как несуществующую преграду, наполняя еще большей энергией, чем мы отдали. Она приносила очищение, мимолетную эйфорию, чувство свободы… будто на мгновение, затянувшееся на вечность для каждого существа наступил свой индивидуальный катарсис. Это… это было просто прекрасно… Чувство, будто действительно произошло очищение души.

Я не знаю сколько прошло времени — может несколько минут, а может и целая вечность, но очнулась я плача на груди у отца, который вместе с Рильеном обнимали меня. Неподалеку от меня Кай и Тарнир самозабвенно целовались, а Дэмиан успокаивал непонятно как затесавшуюся поблизости светлую нимфочку. И не смотря на слезы, нас лицах всех присутствующих читалось такое умиротворение, что захотелось беззаботно рассмеяться сквозь влагу на лице.

Словно отрезвляющий фактор, зазвучал спокойный, хоть и с ноткой хрипотцы голос Императора:

— Я надеюсь что никто и никогда не забудет это чувство, что ежегодно дарит нам Ритуал Памяти, но еще важнее — не забудет как легко это чувство разрушить. Не повторяйте ошибок предков. Вы можете вернуться во дворец, через некоторое время начнется церемония Прошения, а те кто уходит домой — счастливого вечера.

Обернувшись на его голос, я заметила как правитель величественной походкой возвращается в бальный зал. На его царственном фоне почему-то ужасно комично смотрелись рыдающие взахлеб телохранители, семенившие вслед за Императором. Ну, если я могу посчитать кого-то комичным, значит определенно прихожу в себя.

— Пойдем? — Тихо прошептал мне на ухо Рильен.

Я кивнула и взяв под руки своего Стража и отца, направилась через парк во дворец.

* * *

Некоторое время понадобилось, чтобы гости успокоились и пришли в себя. Наблюдая, как их лица натягивают привычные маски безразличия и вежливости, я скептически задумалась над определением «прийти в себя». Скорее наоборот, они от себя убегали. Впрочем, я не лучше… Но в отличии от всех этих демонов, оборотней, нимф, эльфов и прочих, меня уберегли от участи встречаться со своим настоящим «я» лишь на короткое время ежегоднего ритуала. Для всех этих нелюдей откровение было подобно шоку, каждый раз заново. Целый год они предпочитали игнорировать его, цепляться за повседневные маски и обретать краткую свободу заново, когда на несколько минут Сила омывала их естество. Я же… наверное, я была бы такой же, если бы не дар мэирлейла вкупе с собственным желанием. О да, маска была и на моем лице, но в отличие от других, она уже никогда не срастется со мной, затмевая действительность, после того как ее один раз безжалостно содрали. Хотя, если бы мы все отказались от принятых рамок и от Игры с нашем окружением, мы бы стали отрешенными созданиями, не способными выстраивать никакие Системы в пределах данного нам мира. Небыло бы правительства, понятия денег, агрессии… никакой физической привязки. Мы бы стали подобными…

Я едва не задохнулась, поняв всю глубину открывшейся мне простой Истины. Создатель, как же все просто и одновременно сложно!

Пристроившийся радом на диване Рильен подозрительно поглядел на меня, очевидно сочтя нервно подрагивающие губы и лихорадочно блестящие глаза дурным знаком. Чтож, н буду его разочаровывать, но и объяснять тоже не хочу. Пусть помучается, хе. Хотя… к подобному знанию каждый должен прийти сам.

Но наконец церемония началась. Небыло никаких магических штучек, или особенной атмосферы, просто Император Милениус величаво уселся на свой трон, перед котором поставили удобный диван, даст бог не совру, рассчитанный на целых десять мест. Чуть в отдалении красовалась очередь гостей, которые ожидали свой черед, скрадывая время ничем не обязывающей болтовней, напитками и закусками. К моему удивлению от гостей осталась едва ли четверть, все остальные, выразив правителю восхищение балом и ритуалом, отправились восвояси.

Сейчас перед Императором сидела парочка демонов из клана Воды и Огня. Насколько я поняла по едва слышным фразам, это были влюбленные которые хотели официально пожениться, но поскольку были из домов враждующих семей, не поделивших то ли территорию, то ли наследство, простое разрешение предков было для них неосуществимой мечтой. И исправить положение мог лишь, естественно, Император. Его слову никто бы не посмел перечить. До этого также были несколько прошений: одно — на время покинуть пределы Лунного Материка, чтобы заняться исследованиями какого-то там редкого растения в Литиаре-Ка, другое — ежегодное дежурное прошение клана Земли повысить их в иерархии, третье — решить давний спор… У меня сложилось общее впечатление, что Император просто-напросто исполнял роль Судьи, разве что с более расширенными полномочиями и обязанностями.

— Не то чтобы Судья… просто эдакий всеобщий папочка, приструняющий расшалившихся деток и поощряя талантливых конфеткой. — Прочитав мои мысли, едко откомментировал рысь.

— Знаешь, — немного помедлив, высказалась я, — мне кажется, что я его уже где-то видела… или слышала… странно как-то.

Зеленые глаза искоса смерили мое лицо и пробежались по фигуре правителя.

— Понятие не имею о чем ты. Посуди сама — раньше ты жила на Солнечном материке, а Император никогда не покидает Лунного, а после — разве что от нечего делать он прикинулся одним из кобольдов с которыми мы дрались, а затем тихо слинял.

Я хихикнула, представив Императора в облике кобольда, подглядывающего за нашей схваткой из-под какого-нибудь большущего валуна.

— Не-е… почерк не тот. — Пришла я к категоричному выводу.

— Вот-вот. — С видом профессора покивал рыжий.

Поглядев на его точеный профиль, я сосредоточилась на ментальном разговоре:

Риль, боюсь говорить вслух, чтобы никто не подслушал, но что там с Алмазом?

Рысь вздрогнул, но почти сразу же расслабился.

«Все в порядке. Он добыл статуэтку, а задержался потому, что потратил много времени на взлом какой-то хитроумной ловушки»

Слава Создателю… А где он сейчас?

«Миан намекнул на якобы слишком правдивую декорацию Альнаки, на люстре» — даже в его мыслях чувствовалась добрая насмешка.

Я уставилась на люстру и вновь захихикала, представив Ала в коконе листьев, оплетающих ее. Но через секунду замерла, боясь выдохнуть, потому как мне в очередной раз послышался смешок у меня в голове. Чужой смешок.

Риль, слышал?

Он сидел в напряженной позе и взглядом буравил окружение.

«Да, но не засек от кого это. Хотя обладатель близко… я это чую…»

— Вот, харс. — Тихо выругалась я.

Тем временем очередь продвигалась и скоро должен был наступить наш черед. Мы с Рильеном поднялись и присоединились к отцу, Миану и Кай с Тарниром, которые «занимали место». Как раз когда мы подходили, среди них царило нервное напряжение.

— Что случилось? — Поинтересовался рысь у отца, вопросительно приподняв брови.

— Мэйлония. — Одними губами прошептал он имя. — Ее нет. Боюсь, как бы не случилось чего непредвиденного.

Рильен тотчас нахмурился, а я, желая убедиться сама, просканировала зал в поисках одной белобрысой сволочи. Ее и вправду небыло. Но вот мне показалось, или действительно за поворотом в коридор мелькнул палщь одного из ее телохранителей? Соглашусь, что сегодня на балу много плащей, но я запомнила именно этот — черный, бархатный с изображенным серебряной нитью драконом.

— Ждите здесь, я проверю. — Бросила я остальным и быстро слиняла, не оставив им возможности возразить.

За поворотом никого небыло. Лишь темный коридор, освещаемый лишь полной луной с развеваемыми сквозняком воздушными белыми шторами.

Странно… я определенно чувствую чье-то присутствие, но…

Неожиданно, я даже почувствовать не успела, как в меня попала очень скабрезное заклятие неподвижности и я упала прямо где стояла, не имея даже возможности смягчить свое падение. Что-то хрустнуло, и перед глазами заплясали кровавые тени. Кажется, я сломала нос.

— Вот ты и попалась, моя дорогая. — Прозвучал сладкий голос, который я не могла ни с кем спутать, даже не видя его обладателя. Обладательницу, если уж на то пошло.

Такр ващер г-вешр харсов!!!

Пинком ноги меня перевернули на спину и я увидела довольную рожу Мэйлонии. Она стала неспешно прохаживаться вокруг меня, иногда, будто случайно, наступая каблучком то на кисть руки, то на ногу. Черт, как же больно! А я даже закричать не могу. Попыталась было дотянуться своей магией до этой стервы, но она лишь пригрозила пальчиком и достала из декольте какой-то артефакт, в котором я с ужасом узнала временный опустошитель резерва.

— А знаешь, отдам тебе должное — даже я сразу не узнала тебя на этом маскараде. Хотя не узнать ту, которая спалила тебе лицо, которое пришлось лечить целую неделю, трудно! — Тут она опять пнула меня по ребрам. Привет, звездочки. — Также меня удивило, что мои телепаты не вышли на вас… хм, дай угадаю, обряд ке'те'йя? Не оригинально, зато действенно.

Она изящно уселась на моем животе, как будто на скамейке. Сука! Больно же! У меня там ребра… хнык…

— Что же мне с тобой делать? — деланно задумалась она. — Убить я тебя еще успею, когда стану Императрицей… — я ждала гомерического хохота, положенного в таких ситуациях, но демоница меня разочаровала, ограничившись лишь хмыканьем. — Обезобразить твое прекрасное личико я также успею… о, знаю!

Тут она достала из, как мне показалось бездонного декольте, второй амулет и поднесла к моим глазам, чтобы могла рассмотреть все руны на обычной круглой деревяшке.

Внутри что-то похолодело. То ли от ужаса, то ли от лежания на мраморном полу.

— Узнаешь? — Совсем не изящно оскалилась она. — Магическая личина. Достаточно лишь капельки твоей крови… — Она обмакнула амулет в лужицу, вытекшую из моей раздробленной правой руки и вновь надела его на шею.

Я уже знала, что за этим последует, но видеть, как ненавистные черты искажаются и превращаются в твои собственные, такие привычные и родные, было воистину страшно. Минута — и с меня встает уже Айрена номер два. Оглядывает себя, хмыкает что-то вроде «а фигурка-то ничего…» и обращает на тебя до боли знакомый взгляд фиолетово-сиреневых глаз.

— А знаешь, что самое забавное? — Звучит мой, — мой, черт побери! — голос. — То, что ты будешь наблюдать за всем сама.

Взмах рукой и я поднимаюсь в воздухе, принимаю вертикальное положение. Затем сложный пасс, который я учила еще курсе на пятом в Академии — и мое тело стает невидимым, а на ментальные нити опускается мощнейший блок.

Она смотрит на меня. Никогда не думала, что у меня такая страшная ухмылка.

— Итак, шоу начинается!

Она спокойно поворачивается и идет обратно в зал, а я, повинуюясь заклинанию, покорно лечу за ней.

Создатель, если бы я могла вырваться, хоть как-то намекнуть! Я же знаю, что последует за этим, но сделать ничего не могу… Все навыки, как магические, так и боевые с демоническими перечеркнулись парой заклинаний и этой белобрысой мымрой.

Уже войдя в зал, безупречно копируя мою походку, он делает незаметный пас и я замираю невидимая около колонны, недалеко от трона Императора. Так близко и так недосягаемо… Я вижу и слышу все, что происходит, и это самое ужасное.

Рильен замечает ее, оборачивается… как больно видеть улыбку, полную любви и нежности, адресованную не мне!

— Ну что? — Тихо спрашивает он, касаясь ее руки. Мне захотелось завыть.

А она мастерски разыгрывает смущение и потупляет взор.

— Показалось.

Отец хмыкает и также поворачивается к ней.

— Дочь, я конечно тебя люблю, но еще раз куда-нибудь слиняешь одна, можешь распрощаться с чувствительностью своих ушей на несколько недель.

Папа… пап, я здесь! Я тут, па, заметь меня, пожалуйста! Внезапно во мне возрождается надежда — Рильен хмурится, явно пытаясь связаться с ней ментально и не понимает отчего не получается. Но, черт, Мэйлония также это заметила — он касается его плеча и шепчет:

— Не сейчас.

Самое противное, у нее есть повод, чтобы усыпить подозрения моего рыся — наступила наша очередь.

Я отстраненно слежу, как Тарнир, Кай, Рильен, Дэмиан, отец и она здороваются с правителями, как просят разрешение на антипрослушиваемый щит который почему-то не затрагивает меня, как отец становится на одно колено и стирает грим, что-то быстро прося не гневаться, а выслушать, как Император царственно склоняет голову…

Это походило на кошмар. Я молила Создателя и мать-Судьбу сделать что-нибудь, но все было в пустую. В голову закрадывались горькие подозрения — неужели никто не знает настоящую меня, что так легко обманываются внешним видом? Да, Мэйлония играет мастерски, но боги! — мы были вместе в битвах, в походе, а с Рильеном и вообще с начала этого сумасшествия… так почему???!!! За что?..

Вот Император хмурится, слушая из уст Мэйлонии ужасную характеристику ее же самой, вот из Альнаки появляется Алмаз со статуэткой, в которой радужным светом теплится душа моей половинки. Я вижу собственные глаза, на секунду полыхнувшие гневом, но быстро этот гнев запрятавшие, Мэйлония уже протягивает руки, чтобы якобы передать статуэтку императору — хотя я уверена, что она ее «случайно» разобьет…

С моей невидимой раздробленной руки срывается капля крови и падает на мраморный пол. Я с какой-то надеждой виду, как ухо Императора дрогнула, а в следующую секунду он изящно перехватывает статуэтку до Мэйлонии и невозмутимо повернувшись к ней, мягким, бархатистым голосом спрашивает:

— Что порождает полночь?

Три слова… всего три слова эхом отдаются у меня в голове, в наступившем молчании. Последний кусок мозаики встает на место, и если бы я владела своим голосом — непременно бы рассмеялась. Император… теперь я восхищалась им. Ни у кого бы их смертных, да и большинства бессмертных не хватило бы мозгов на такую совершенную не то интригу, не то разведывательную операцию. А в голове, прорываясь сквозь щит, выставленный Мэйлонией, прорывается голос, тот голос, который я теперь уже знала кому принадлежит:

«Что порождает полночь?»

«Полночь… порождает… Стихии… Император…» — Изо всех сил я шлю ментальную волну и чуть не теряю сознание от усердия.

По губам Милениуса пробегает улыбка и я знаю, что он услышал меня. Затем приходит последний посыл, перед тем как он вновь поворачивается в Мэйлонии:

«Держись.»

— Так что порождает полночь? — Спокойно повторяет свой вопрос правитель, бережно держа хрустальную статуэтку.

Мэйлония делает глупенькое и невинное личико.

— Я не совсем понимаю… о чем вы…

— Повелитель, я что-то не… — пытается возразить отец, но Милениус одним взмахом руки останавливает его.

— Успокойся, Вэриан. Твоя… дочь должна знать ответ на вопрос. И она его знает.

Мэйлония в замешательстве — еще бы, «Слеза Изменчивости» почему-то не действует, хотя она провела вблизи Императора уже минут пятнадцать, да еще и странные какие-то вопросы задают…

— Ну и кто же скрывается под личиной Айрены? — С недоброй улыбкой интересуется Император.

— Я н-не…

— На что вы намекаете? — Злится отец.

— А вот на что. — Милениус делает небрежный взмах рукой и с Мэйлонии буквально сдувает мою внешность, за неимением иного определения.

Картина маслом — «Все в Шоке». Кроме меня и Императора, естественно. И посреди этой тишины звучит все тот же спокойный, словно уже давно ко всем привыкший, голос Императора:

— Стража. Взять ее.

— Стоять! — Неожиданно взвизгивает Мэйлония и через секунду в ее руке материализуется пульсар хаоса. — Или она умрет!!!

Милениус в первый раз хмурится и делает предупредительный знак страже, но то-ли из-за вредности, то ли из-за трясущихся рук, или же истеричного характер, пульсар соскальзывает с руки Мэйлонии и летит… прямо в меня.

Со мной было уже такое один раз — в Нечистом Лесу, когда мы с Эйдрианом сражались с низшими демонами. Вот и сейчас время будто замедлило свой бег, предоставляя мне возможность насладиться в последний раз испуганными лицами родных и близких, довольной и немного удивленной физией Мэйлонии, гневным и хищным Императора…

Пульсор вначале поглощает все заклинания, наведенные на меня, давая всем возможность увидеть теряющее сознание окровавленное тело, а затем я чувствую… пустоту, которая проникает мне в сердце и распространяется по всему телу.

«А это не больно…» — Думаю я, прежде чем умереть…

Невесомость. Неощутимость. Безвольность. Почти что забвение. Почти что. Потому что несмотря на отсутствие тела и эмоций, все-еще остаются воспоминания, раскаленной кочергой прижигающие душу. Вокруг меня лишь Хаос. И это единственное, что утешает. Если смерть — это вечность с тем, что любит тебя, что породило тебя — то я совсем не против растворится в этом. Вот только воспоминания…

—  Чш-што-то ты рррано, дочччь моя…  — слышится голос Прародителя.

Я хотела сказать, что не нарочно, что меня глупо заставили, как-то оправдаться, словно пристыженный ребенок, но увы — рта небыло, и как говорить я не знала. Тем ни менее Хаос услышал меня.

—  Аааа эта девочччка… мно-ого пррроблем она тебе сделала-аа…

Ничего себе девочка! Строит вселенские планы по завоевыванию трона, убивает не моргнув и глазом!..

Тихий шелест небытия — Хаос смеется.

—  Для меня-а вы вффсе детии… Но твой вее-ек ещщщще не пришшшшел…Ты мое воплощщщщщение и отделяя тебя я не хоччччу так быстрррро тебя возвращщщщать… Иди… Жшшшиви….

И наступила Боль. Я мысленно кричала, извивалась, словно могла помешать Хаосу облечь мое, еще не успевшее расформироваться, единое сознание в оковы новой плоти… Это так больно… Теперь я узнала, что испытывают дети, рождаясь…

И напоследок слышу смех:

—  Ты смешшшная… люблю….

До встречи, Родитель.

—  Не торрррропись ко мне, дитя….

Тепло, удобно. Чувствую, что лежу на чем-то мягком, по-видимому кровати, укрытая меховым одеялом. Никакой свет не режет закрытые глаза, но я знаю, что в комнате горят либо свечи, либо камин. Отваживаюсь приоткрыть веки и упираюсь взглядом во мраморный потолок.

— Ну здравствуй.

Голос Императора доносится откуда-то справа и я, повернув голову, вижу его. Он сидит около горящего камина (значит, не ошиблась…) в домашнем шелковом халате черного цвета, с раскрытой книгой в руках. Глаза цвета перламутра смотрят открыто, почти дружелюбно и с какой-то извечной смешинкой, будто их обладатель всегда знает чуть больше, чем остальные. Хотя, если задуматься, это правда…

— Привет… — не узнаю свой охрипший голос. Но не это сейчас важно. — А где?..

— Им выделили комнаты неподалеку от твоих покоев, хотя могу поспорить, что все они сейчас караулят под дверью. — Он хмыкнул, захлопнул книгу и поднявшись из кресла, присел на краюшек моей кровати.

Долго смотрел мне в глаза, очевидно что-то там отыскивая, а затем мотнул головой и улыбнулся.

— Значит я не ошибся. Ты действительно излюбленное дитя Хаоса.

Некоторое время мы помолчали, а затем, сглотнув комок в горле, я прохрипела:

— Так это был ты все время. — Криво улыбнулась. — А я-то грешила на раздвоение личности, ваше Императорское величество.

Милениус тихо рассмеялся.

— Знаешь как бывает скучно когда тебе уже не одна тысяча лет? Меня спасает только то, что я телепат. — Он задумчиво потер подбородок, глядя на пламя огня в камине. — Я узнал об этом смешном заговоре еще несколько месяцев назад. Смешной-несмешной, но делать что-то надо было. Мэйлония всего лишь глупая, алчная женщина, которая однако позарилась на весьма мощный и могущественный артефакт. Не трудно догадаться, что я подменил его еще до того, как Вайрет выкрал его. Примерно в то же время я узнал, что на Солнечном Материке подрастает некая особо сильная демоница, полукровка и мне стало интересно. Я и подумать не мог, что ты дочь Вэриана, и что Айран, как это не прискорбно, умудрился запудрить мне мозги. Остальное оказалось за малым — кое-где подстроить события, кое-где дать подсказку и конечно же, подсунуть «Слезу Извечности» тебе на хранение. Плюсом было то, что никто не догадывался как она выглядит.

— Подожди!.. — Мои глаза, наверное, по размеру были сравнимы лишь с глазами надутой лягушки. — Так артефакт все это время был у меня?! Но…

Милениус хитро улыбнулся и протянув руку, коснулся… серьги. Той самой серьги-сосульки, которую я приобрела на рынке в Вукарие и которая один раз спасла меня от Мэйлонии.

— Создатель, ну ты и… — я пыталась найти подходящее слово, — интриган!

Император довольно оскалился.

— Приходится. Хотя… — он нахмурился, — признаю, что совершил досадную ошибку, когда не предотвратил смерть Эйдриана.

После всего пережитого, я все же почувствовала как от одного упоминания мне на глаза наворачиваются слезы.

— Возможно это было к лучшему…

— К лучшему? — Вскрикнула я, подпрыгивая на кровати, но тут же со стоном свалилась обратно.

— Да. — Спокойно посмотрел на меня Милениус. — Его отдали Мэйлоние совсем в юном возрасте и с годами от всех ее пыток у него изрядно повредилась психика. Он это не показывал, но демоны — долгожители, и с течением времени это вышло бы на поверхность.

— Но… но он же моя…

— Половина? Не совсем. — Вновь хитро ухмыльнулся Император. — Ты думаешь, ношение «Слезы» прошло для тебя бесследно?

— Что? — Тупо переспросила я.

— Скажи, кто был первым в твоем путешествии, к которому ты… скажем испытывала яркие эмоции?

Я хотела сказать «Дэмиан», но проглотила это имя, так как на ум пришло другое:

— Рильен?! — Почти с ужасом вскричала я.

— Неисповедимы дела твои, Создатель… — хмыкнул Император. — Да, это был твой Страж. «Слеза» почти сразу среагировала на него, несмотря на то что он не демон, очевидно слишком яркие были эмоции. Во время всего вашего путешествия она подстраивала ваши души друг под-друга и последней каплей стала физическая смерть Эйдриана. Ты не ощутила соединения, так как была подавлена горем. А вот твой Страж ощутил — ему стало труднее находится вдали от тебя, сложнее прятать свои чувства — не замечала, нет? — и могу поспорить, что в какой-то момент он тебе признался.

Я молчала, как наяву видя все то, о чем рассказывал Император.

— А Эйдриан? И… Кай?

— После окончательного разрыва с твоей душой, Эйдриан обрел целостность — ничто не может находиться вне равновесия и мир дополнил его душу, будто в одном существе слились две обычные половины. После реинкарнации родится не один ребенок, а двое, предназначенные друг другу. Что же касается Кайраф, я почти в последнюю минуту, но привязал ее жизненные силы к Вэриану, поэтому можно сказать, что у твоего отца два Стража. — Милениус улыбнулся и ехидно закончил: — Два Стража по уши влюблены друг в друга.

Я вздрогнула от неожиданного шума — за окном начался дождь. Смотря на капли небесной влаги, я как-то отстраненно спросила:

— И что… теперь?

— Живи. — Просто повторил слова Хаоса Император. — Так уж и быть, отпущу тебя на время на Солнечный Материк, если меня не подводит память, тебе надо сдать диссертацию…

А я и забыла, оказывается…