— Эй, — Лесли щелкнула пальцами перед лицом Эйслинн, и серебристый лак для ногтей привлек ее внимание, — ты идешь или нет?

— Чего?

— К Доминику, — вздохнула Лесли, и уже знакомое раздражение отразилось на ее лице.

Позади них Карла подавила смешок.

Лесли шумно выдохнула, сдувая с лица слишком длинную челку.

— Ты не слышала ни слова из того, что я сказала, так ведь?

— Подождите меня! — Прокричала Рианна, сбегая по ступенькам. Как и Лесли, она уже сняла форменную куртку и успела расстегнуть две верхние пуговицы на блузке. Эта показуха уже привела к тому, что ей пришлось посещать лекции сразу на нескольких факультетах.

Со стороны здания их окликнул отец Эдвин:

— Леди, вы все еще на территории школы.

— Уже нет, — Рианна перепрыгнула границу, отделяющую территорию школу от улицы, и послала ему воздушный поцелуй. — Увидимся завтра, отец!

Отец Эдвин подергал свой католический воротничок, прочищая горло:

— Постарайтесь не влезать в неприятности.

— Да, отец, — покорно ответила Лесли и понизила голос: — Так ты идешь, Эш?

Не останавливаясь, она шла к углу улицы, ожидая, что все пойдут за ней.

Эйслинн покачала головой:

— У меня встреча с Сетом в библиотеке.

— Ну вот, теперь он просто душка, — Рианна многозначительно посмотрела на нее. — Ты от нас что-то скрываешь. Лес сказала, что именно поэтому ты не пришла вчера.

Через дорогу мертвенно-бледная девушка слушала все, о чем они говорили. Она сидела на спине своего волка, шагающего по улице наравне с ними.

— Мы просто друзья, — покраснела Эйслинн, смущенная больше обычного оттого, что ее подслушивала фейри.

Эйслинн остановилась, наклонилась и сняла ботинок, как будто в него забился камешек. Она оглянулась: бледная девушка и ее волк замерли в тени аллеи на другой стороне улицы. Люди, как всегда, проходили мимо, разговаривали, смеялись, совершенно не замечая неестественно огромного волка и его мертвенного вида наездницу.

— Держу пари, вы могли бы быть больше , чем просто друзьями, — Рианна схватила Эйслинн за руку и потащила вперед. — А ты как думаешь, Лес?

Лесли медленно и задумчиво улыбнулась:

— Из того, что я слышала, у него достаточно опыта, чтобы стать первым кандидатом! Поверь мне: для первого раза нужен кто-то искушенный в этих делах.

— А я слышала, Сет вполне искушен, — низким голосом вторила Карла.

Они с Лесли засмеялись. Эйслинн покачала головой.

— Шейла сказала, что в кабинете отца Эдвина видела новенького, он появится на этой неделе, какой-то сирота, — сказала Карла, когда они стояли у пешеходного перехода. — Сказала, он определенно красавчик.

— Сирота? Она действительно сказала сирота? — Лесли закатила глаза.

Радуясь, что тема разговора больше не касается ее, Эйслинн слушала вполуха, думая больше о преследовавшей ее фейри, чем о новом ученике. Фейри не отставала, даже когда они двигались.

Бледная девушка отличалась от других фейри, которые встречались по пути и рассматривали ее. Никто из них не приближался к ней. Некоторые склоняли головы, когда она проходила мимо, но она не обращала на них никакого внимания.

На углу Эджхилл и Вайн, где их пути обычно расходились, Карла снова спросила:

— Ты уверена? Можешь взять его с собой.

— А? — Эйслинн потрясла головой. — Нет. Сет помогает мне готовиться, м-м, к этим тестам. Созвонимся потом. — Загорелся зеленый, и она пошла по переходу. — Повеселитесь там.

Мертвенно-бледная девушка не последовала за ней. Может, она, наконец, ушла?

— Эй, Эш! — Позвала Лесли, когда они были уже так далеко друг от друга, что все вокруг могли ее услышать. — Ты в курсе, что в этом месяце нет никаких тестов?

— Похотливая девчонка! — Погрозила пальцем Рианна.

Люди поблизости не обратили на это внимания, но Эйслинн вспыхнула:

— Ради бога!

Эйслинн шла через парк к библиотеке, думая о Сете и о бледной девушке. Она не обращала внимания на то, что происходит вокруг, когда вдруг кто-то — не фейри — схватил ее за руки и притянул к груди, лишив возможности двигаться.

— Кто тут у нас? Симпатичная маленькая католичка… Милая юбчонка.

Он потянул за край ее плиссированной юбки, и два его дружка заржали:

— Как поживаешь, детка?

Эйслинн попыталась пнуть его, но это не принесло результатов.

— Прекрати!

— Прекрати! — Передразнили его друзья. — Ой-ой-ой, прекрати!

Где же все? В такое время в парке обычно всегда есть люди. Ни людей, ни фейри, никого вообще не было сейчас в поле зрения.

Она открыла рот, чтобы закричать, но парень другой рукой сжал ее челюсть и засунул указательный палец в ее приоткрытые губы.

Она укусила его. На вкус — как старые сигареты.

— Сучка, — но здоровяк не убрал руку. Он стиснул пальцы еще сильнее, внутренняя поверхность ее щек вдавилась в зубы — пошла кровь.

Парень справа засмеялся:

— Похоже, ей нравится погрубее, а?

Эйслинн почувствовала в глазах слезы. Рука крепко сжимала ее. Ладонь на ее лице снова сжалась, и она опять почувствовала во рту кровь. Она пыталась думать, вспомнить все, что знала о самообороне. Используй все, что можешь. Кричи. Повисни на его руке. Она так и сделала.

Он только переместил захват.

А потом она услышала рычание.

Возле нее волк бледной девушки оскалил клыки. Выглядел он, как большая собака, но Эйслинн знала, кем он был. Видимая всем и выглядящая обманчиво по-человечески, бледная девушка держала волка на поводке, позволяя ему быть достаточно близко к трем негодяям — одного его рывка хватило бы, чтобы пролилась кровь.

— Убери свои руки. — Ее голос был пугающе спокойным.

Два парня отступили, но здоровяк, державший Эйслинн, процедил:

— Тебя это не касается, блондиночка. Иди, куда шла.

Фейри секунду подождала, потом пожала плечами и отпустила поводок:

— Ну что ж, Саша, взять!

И волк — Саша — рванул запястье здоровяка.

Тот заорал и отпустил Эйслинн, прижимая к себе истекающую кровью руку. Эйслинн упала на землю.

Не сказав больше ни слова, все трое бросились бежать. Волк бежал позади, кусая их за ноги, когда они переходили на шаг.

Бледная девушка присела и спросила с непонятным выражением лица:

— Ты можешь встать?

— Почему ты… — Эйслинн отпрянула, когда фейри протянула руку к ее подбородку. — Спасибо. — Девушка вздрогнула от этих слов. — Не понимаю, в чем дело. — Эйслинн посмотрела в ту сторону, куда убежали трое дружков. Хантсдейл не был криминальным городом. Может, немного опасным в позднее время. Безработица и избыток баров заставляли людей избегать множества переулков и темных аллей поздней ночью. Но чтобы нападение в парке… это уж слишком. Она поймала взгляд фейри и прошептала: — Почему?

Не отвечая на вопрос, бледная девушка протянула руку:

— Мне жаль, что я не смогла прийти раньше.

— Почему ты… — Эйслинн замолчала, прикусив губу, и поднялась.

— Я Дония.

— Эш, — она неуверенно улыбнулась.

— Тогда пойдем, Эш.

Дония направилась к библиотеке бок о бок с ней, не прикасаясь, но слишком близко, чтобы Эйслинн могла чувствовать себя спокойно.

Эйслинн остановилась у одной из колонн, возвышавшихся по обе стороны от дверей здания библиотеки.

— Разве тебе не нужно идти искать своего, м-м, пса?

— Нет. Саша вернется. — Дония изобразила то, что было бы приветливой улыбкой, будь она человеком, и шагнула к двери. — Идем.

Эйслинн открыла резную деревянную дверь, понемногу приходя в себя. Двери библиотеки, как и колонны, резко выделялись на фоне неописуемой архитектуры Хантсдейла, как будто один из основателей города вдруг решил, что среди всех этих уродливых конструкций просто необходима капелька красоты. Ей захотелось смеяться, не потому что что-то показалось забавным, а потому что она неожиданно осознала: правила, по которым она жила все эти годы, уверенно катились ко всем чертям. Не фейри напали на нее, а люди. Правило № 1: никогда не привлекай внимание фейри. Но если бы этого не случилось, что тогда произошло бы в парке?

Ноги Эйслинн сделались ватными, в желудке что-то зашевелилось.

— Тебе нужно присесть? — Дония мягко направляла Эйслинн через холл туда, где находились уборные. — То, что они сделали, ужасно.

— Я чувствую себя идиоткой, — прошептала Эйслинн, — ведь ничего особенного не произошло.

— Иногда угроза ужасна сама по себе… — Дония пожала плечами. — Пойди умойся. Тебе станет лучше.

В одиночестве Эйслинн смыла кровь с лица и немного успокоилась.

Там, где пальцы впились в ее кожу, был синяк. На губе — уже засохший разрыв. Все выглядело не так уж плохо. Могло быть гораздо хуже.

Эйслинн снова умылась и пригладила волосы. Она стянула с себя школьную форму, свернула ее и засунула в рюкзак. Влезла в поношенные джинсы и надела легкую блузку, которую отыскала в комиссионном магазине, и вышла в почти пустой холл, тихонько прикрыв за собой дверь.

Дония стояла в холле, теперь невидимая, и разговаривала с одной из «костлявых» девушек-фейри. Как и все «костлявые» фейри, эта была жутко белой и такой тощей, что можно было видеть каждую ее кость под почти прозрачной кожей. То, что она вообще двигалась, казалось выходящим за рамки основных законов физики. Разве не должно было то, что выглядит таким хилым, иметь проблемы с передвижением? Однако «костлявые» скользили по земле без видимых усилий. Несмотря на «трупный» внешний вид, их лица были до боли прекрасными.

На Донию тоже было больно смотреть: белые волосы извивались, словно вьюга, окружавшая ее одну. Крошечные сосульки звеня падали на пол за ее спиной.

— Найдите их. Узнайте, почему они напали на нее. Если кто-то приказал им сделать это, я должна знать. Эйслинн не должны причинить вред.

Голос «костлявой» походил на сухой шепот, будто словам приходилось продираться сквозь колючки:

— Я должна сказать об этом Кинану?

Дония не ответила, но глаза ее потемнели, стали такими же блестяще-черными, какими были у «Мира комиксов».

«Костлявая» отшатнулась, в мольбе протягивая к ней руки. Дония отступила от девушки-фейри, скрывшись за углом.

Через мгновение она появилась из-за того же угла, снова видимая для людей, и улыбнулась Эйслинн:

— Тебе лучше?

— Да, я в порядке, — ответила Эйслинн голосом, который был не громче, чем у «костлявой» фейри.

Она не была в порядке. Она совершенно запуталась во всем этом. У Кинана и Донии были причины, чтобы преследовать ее, но она не могла спросить, какие именно. Может, им просто скучно, и они играют со мной, чтобы убить время? Многие старые истории рассказывали о таких случаях, но Дония, похоже, ужасно разозлилась на тех парней из парка, а еще она, кажется, была уверена, что кто-то мог послать их, чтобы причинить ей вред. Почему? Что происходит?

— Я тут немного почитала, пока тебя не было. Перед тем, как уйти, я хотела удостовериться, что кто-нибудь может проводить тебя домой. — Улыбаясь, Дония склонила голову. Ее поза казалась вполне дружелюбной, безопасной. Она пошла назад к рядам столов. — Эш? Ты… хорошо себя чувствуешь?

— Да. — Эйслинн проследовала за Донией до стола за углом, на котором лежали открытая книга и потрепанная кожаная сумка.

— Ты можешь кому-нибудь позвонить?

— Да, со мной все будет хорошо.

Дония кивнула и засунула книгу в сумку.

Открылась дверь, и в комнату вошла мать с двумя детьми.

Прямо за ними была группа фейри, невидимых для других. Все шестеро были прекрасны — они двигались, как модели, одежда на них выглядела так, будто ее сшили специально для их гибких тел. Если бы не украшавшие в прямом смысле слова их кожу вены, они выглядели бы как люди. Вены эти были похожи на живые татуировки, движущиеся по собственной воле по телам девушек-фейри.

Одна из них закружилась в каком-то старинном танце, пересекая комнату. Остальные захихикали и поклонились друг другу, прежде чем последовать за ней.

И тогда первая увидела Донию. Она что-то прошептала остальным, и они остановились.

Даже извивающиеся вены застыли.

Прошло несколько мгновений.

Дония не сказала ни слова. И Эйслинн тоже. Что мы можем сказать, если обе притворяемся, что не видим их?

Наконец, Эйслинн проговорила:

— Если бы тебя там не было…

— Что? — На лице Донии отразилась боль, когда она отвела взгляд от фейри.

— В парке. Если бы тебя там не было…

— Но я же была. — Она улыбнулась, но выражение ее лица говорило о том, что она нервничает и с нетерпением ждет, когда сможет уйти.

— Да уж. Мне нужно найти моего… кого-нибудь. — Эйслинн шагнула к лестнице, ведущей в хранилище библиотеки. — Только кое-что возьму. Но я хотела поблагодарить тебя за все.

Дония бросила короткий взгляд на фейри, которые снова хихикали.

— Просто хочу убедиться, что ты не будешь одна, когда выйдешь отсюда. У тебя точно получится?

— Точно.

— Хорошо. Мы увидимся снова, при лучших обстоятельствах, разумеется. — Дония улыбнулась. Фейри была ошеломительно прекрасна, как гроза, когда, просыпаясь от внезапного громового раската, вы с восхищением наблюдаете за молнией, разрезающей небо пополам.

И наверняка так же опасна.