Джек решительно шагал к «Промоине», чтобы собрать все необходимое для похода на встречу с Гарудой. Только что, стоя посреди улицы рядом с сестрой, он всерьез подумывал о том, чтобы послать к чертям все порядки — ради женщины, которую впервые увидел несколько дней назад. Это было совершенно нелогично. Существовали правила, которые он соблюдал более двух десятков лет, и нарушить их значило навсегда послать псу под хвост всю безопасность. Аджани не связывался с Прибывшими, которые оставались с Джеком, ну а если они уходили к Аджани, то не вмешивался уже Джек. Они договорились, что не будут прибегать к силе или угрозам. Честно говоря, эти правила были полезнее Джеку, чем Аджани. Если бы не существовавшее между ними джентльменское соглашение, Аджани мог бы попытаться захватить Кэтрин силой. Но и при нынешних обстоятельствах Джек и Эдгар делали все возможное, чтобы Кэтрин не отлучалась сама по себе.

А Джек, поспешив вернуться в «Промоину», бросил ее одну посреди улицы. Он поспешно оглянулся и с немалым облегчением увидел, что Кэтрин идет за ним.

— Со мной все в порядке, — солгал он, когда сестра догнала его.

Она улыбнулась, но вид у нее оставался встревоженный.

— Знаю. Нам еще много с чем предстоит разбираться. Но мы разберемся. Фрэнсис поправится, а задание мы выполним и меньшим составом. — Не дождавшись ответа, Китти добавила: — Джек, Хлоя может и не выбрать Аджани. Пусть все идет своим чередом.

— Я знаю, ты доверяешь Дэниелу, но нам он недруг. — Джек никак не мог понять, почему у сестры до сих пор остаются теплые чувства к Дэниелу, но сейчас он весьма смутно понимал и собственные эмоции. Нельзя было сказать, чтобы он любил Хлою; он так мало знал ее, что даже не мог с уверенностью сказать, что она ему очень понравилась. Он знал наверняка лишь, что в нем вспыхнула искра, и после многих лет, на протяжении которых он непрерывно сомневался, что вообще способен на такое, ему невыносимо хотелось узнать, что из этого может выйти.

— Дэниел — не зло, — спокойно ответила Кэтрин. — Я не говорю, что он хороший человек или что в мыслях у него было что-то другое, кроме как отвести ее к Аджани. Я только прошу тебя быть немного терпеливее.

— Я понимаю, Хлоя вышла на улицу только потому, что я свалял дурака. Сначала веррот, потом… потом то, что мы чуть не сделали, когда были в пустыне. — Джек не хотел встречаться взглядом с сестрой и поэтому говорил на ходу. — А потом, когда мы уже почти… закончили то, что начали в пустыне, я назвал ее именем другой женщины. Какие же у нее могли быть причины, чтобы остаться?

— В пустыне и здесь?.. Я знаю, что ты сильно расстроился, когда потерял Мэри, но… — Кэтрин, недоговорив, покачала головой.

Несколько минут они шли молча. Потом Джек сказал:

— Я не любил Мэри. Хотел любить, но не любил. Проклятье, она хотела моей любви, но я не мог ее дать. Хлоя может думать о себе что угодно, но она не замена для Мэри.

— Вот и скажи ей это, когда увидишь, — предложила Кэтрин. — Это не будет нарушением правил. Так поступает Дэниел, да и сам Аджани. Они оба раз за разом уговаривают меня присоединиться к Аджани. Подумаешь, придется разок поступиться гордостью и сказать то, что нужно, перед теми, кто окажется рядом.

— Думаю, это им очень понравится, — с горечью в голосе заметил Джек.

— Или так, или смирись с тем, что она сейчас во владениях Аджани. Покуда она там, она если и согреет чью-то постель, то уж никак не твою.

От мысли о том, что Хлоя может оказаться в постели с Аджани или Дэниелом, Джек резко остановился. Он не повернул назад, но желание пристрелить Дэниела оказалось настолько сильным, что рука Джека скользнула к поясу, где у него на ремне всегда висела кобура с револьвером, — и тут он осознал, что вышел из гостиницы безоружным. Услышав о том, что Хлоя исчезла из гостиницы, он забыл обо всем на свете.

Кэтрин — она, к счастью, была при оружии — шагнула вперед и повернулась к нему лицом к лицу.

— Если она останется там, значит, умрет для нас, как и Мэри.

— И как Дэниел? — осведомился Джек, пожалев об этих словах, как только они сорвались у него с языка.

— Именно как Дэниел. — Кэтрин выразительно посмотрела на его пустую руку. Даже напившись до потери сознания, она все равно не выходила без оружия. А Джек, разволновавшись из-за женщины, начисто забыл о нем. — Как бы там ни было, сегодня ты все равно ничего не сможешь поделать, а времени на то, чтобы ты разбирался еще и с этим делом, у нас нет. Сейчас — нет. Я собираюсь принести веррот и встретиться с Гарудой. Собирайся побыстрее, или я возьму с собой Эдгара, а тебя оставлю здесь ухаживать за Фрэнсисом.

Остаток пути до таверны Джек прошел молча. Сестра была права: ломать складывавшиеся много лет традиции, обеспечивавшие их безопасность, было нельзя; он ни за что не согласился бы подвергнуть сестру опасностям, которые неизбежно возникли бы после этого, — но желание выбить дверь в доме Аджани и вынести оттуда Хлою не проходило, несмотря на любые логические доводы. Половину жизни он целиком и полностью посвятил своей задаче, благополучию своей команды и совершению поступков, которые считал верными. И никогда прежде он не желал ничего — никого — для себя.

Немного позже, еще не преодолев полдороги от Виселиц до лагеря, Джек и Кэтрин обнаружили посреди Висельной пустыни неподвижно стоявшего Гаруду. Он никогда не появлялся без сопровождения других кровососов. Но на сей раз рядом с ним стоял, в ожидании традиционного приветствия, лишь один представитель его клана. Людям традиция представлялась очень странной, но Гаруда уже много лет назад объяснил, что этот ритуал свидетельствует об уважении. Стычка между одним из его младших сородичей и гостем должна была устанавливать соотношение сил, но Джек хорошо понимал, что Гаруда каждый раз устраивает эти поединки в каких-то собственных целях. Было известно, что старый кровосос пользуется традициями для того, чтобы избавиться от тех новорожденных, которые чем-то не устраивали его, или обрести определенное превосходство над гостями, так что Джек посмотрел по сторонам, ожидая увидеть юного кровососа, с которым ему предстояло быстренько разделаться, прежде чем перейти к делу.

Поняв, что сопровождавший Гаруду кровосос относится к числу старших, способных разговаривать, он посмотрел по сторонам, ожидая увидеть еще одного, с которым нужно будет драться. Но не обнаружил ни кровососа, ни укрытия, где тот мог бы спрятаться.

— Ты хочешь, чтобы я дрался с ним? — спросил Джек.

— Нет, — ответил Гаруда.

Джек вскинул руки, всем своим видом выражая недоумение.

— Я сегодня не в том настроении, чтобы шутить.

— Джексон, традиции — не шутки, — мягким тоном укорил его Гаруда и взглянул на женщину. — Кэтрин.

Она шагнула вперед.

— Я готова.

Джек сразу же все понял: они переговаривались неслышно для него, и его сестра, судя по всему, собралась драться с одним из самых зрелых кровососов, каких ему только приходилось видеть.

— Что за чертовщину вы тут затеяли? — Джек попытался ухватить сестру за руку, но она почти неуловимым для взгляда движением отстранилась.

— Джек, отойди в сторону, — скорее прошипел, чем произнес Гаруда. — Меня пригласила сюда Кэтрин, так что почетная обязанность достанется ей.

— Если ты думаешь, что я позволю своей сестре…

— Заткнись, Джек! — перебила его Кэтрин. Потом она медленно, с таким видом, будто очень довольна сложившейся ситуацией, улыбнулась Гаруде и сказала: — А ты, пожалуйста, не разговаривай со мной, пока я буду драться.

Гаруда пожал плечами, высоко вздернув их, и подал знак кровососу, который с готовностью ринулся на Кэтрин.

Она увернулась почти также быстро, как нападал кровосос. У Джека дух захватило при виде стремительности движений сестры. Он давно считал, что она уже не может удивить его своими способностями, но глядя на то, как она колотила и пинала атаковавшее ее существо, переменил свое мнение.

— В Виселицах она так не дралась, — пробормотал он Гаруде.

Кровосос лишь кивнул. Все его внимание было приковано к схватке. Резким движением он кинул в сторону противников нож, и Кэтрин, не глядя, схватила его на лету.

— Ты хотел убить меня?! — рявкнула она, хмуро взглянув на оружие.

— Нет. Это была проверка, — ответил вслух Гаруда. — Кэтрин, ты можешь читать его. Через меня ты можешь угадывать его движения. — Он шагнул поближе к дерущимся и приказал кровососу: — Быстрее!

— Я пришла сюда не для проверок, — вызверилась Кэтрин. Одновременно с репликой она проткнула ножом обе ладони кровососа. Это произошло так быстро, что Джек даже не заметил, как она это сделала.

Кровосос пытался ударить ее сколотыми одна с другой руками, но Кэтрин перехватила удар и вздернула руки противника вверх, а потом назад, за голову, заставив того изогнуться дугой. Продолжая выворачивать руки, она заставила кровососа упасть на спину, а потом пнула его обутой в тяжелый ботинок ногой в челюсть, повернув его голову набок и прижав к земле.

— Отзови его! — потребовала она.

— Требования этикета удовлетворены, — спокойно сказал Гаруда.

Кэтрин шагнула к нему, и Джек подумал было, что ему, пожалуй, стоит вмешаться. Вид у его сестры был такой, будто она, разделавшись с одним кровососом, собиралась наброситься на того, кто им управлял.

— Никогда не видел существа, способного делать то же, что и ты. — Гаруда высунул язык и облизал губы; Джеку очень хотелось надеяться, что это было случайное, ничего не значащее движение. Если нет, значит, кровосос пытался спровоцировать Кэтрин.

— Я человек, — напомнила она.

— Ты все больше и больше походишь на моих сородичей, — добавил Гаруда, явно подбивая ее на разговор, хотя по его ровному тону догадаться об этом было трудно.

Кэтрин, прищурившись, взглянула на него.

— Из того, что я так странно реагирую на твою кровь, еще не следует, что я чудовище.

Гаруда вздохнул.

— Кэтрин, я не чудовище.

— В моем мире…

— Ты же не в каком-то другом мире, — резонно заметил Гаруда. — Ты в этом мире, и твое тело своим поведением все больше и больше походит на наши. А подтверждает это и наша связь с тобой, и то, как хорошо мы понимаем друг друга. Ты — одна из двух человек этого мира, способных на такое.

— Двоих? — вмешался Джек. — И кто же второй?

Гаруда твердо посмотрел Джеку в глаза.

— Аджани.

— Аджани? — повторила Кэтрин, сверкнув глазами, и, вскинув руку, наставила палец на Гаруду. — Он так же реагирует на веррот, а ты до сих пор и не думал сообщить мне об этом?! Или, по крайней мере, Джеку.

Она попыталась дотянуться до Гаруды и ткнуть его пальцем в грудь, но он перехватил ее руку.

— Сходство с моими соплеменниками делает тебя родственницей моего клана, но, Кэтрин, это не значит, что я стану терпеть оскорбления. — Удерживая ее руку без всякого видимого труда, хотя она и пыталась вырваться, Гаруда добавил: — Существует протокол, который нельзя нарушать. Я не мог сказать вам этого, пока не пришло должное время.

Он снова взглянул на Джека.

— Вы оба весьма темпераментны, и, зная вас, я не мог поручиться за последствия.

— Это из-за него ты запретил своему клану и союзникам создавать веррот, да? — догадался Джек и, когда Гаруда кивнул, продолжил: — Ни одно живое существо в Пустоземье не дает такой реакции на веррот, как Кэтрин и Аджани. А прежде бывало что-нибудь подобное?

— Нет. — Гаруда глядел на Джека, хотя было ясно, что по своей воле выкладывать все, что знал, он не намерен. Даже сейчас кровосос неукоснительно следовал законам своего племени. Однако это не значило, что, глядя на Джека, он не желал вложить в его сознание какие-то догадки. И, пожалуй, вложил бы, если б мог.

Впрочем, в этом не было необходимости. Джек знал ответ.

— Ты считаешь, что Аджани не из этого мира.

— Я в этом убежден, — спокойно ответил Гаруда. — И уже давно так считаю, но, покуда Кэтрин не поделилась с тобой своей тайной, у меня не было подобающего способа навести тебя на эту мысль. Таковы правила. Может быть, он этого не понимает, но ты-то, Джексон, не таков.

Кэтрин переводила взгляд с одного собеседника на другого.

— Может быть, у меня и есть какие-то ваши особенности, но эту я лучше погожу развивать. Говори прямо. Черт возьми, неужели это так трудно?

Гаруда ощутимо напрягся.

— Я и так говорю настолько прямо, что еще немного и нарушу этикет.

— Кэтр…

— Ты прав, — перебила она Джека. — Прошу прощения.

В этот момент к ним подошел кровосос, недавно дравшийся с Кэтрин, и протянул ей бутылку веррота.

— Мы принесли это для тебя. Для члена твоего клана.

Гаруда широко улыбнулся; его неприятно красные губы изогнулись в, пожалуй, самой довольной ухмылке, какую Джеку доводилось видеть у кровососов. Гаруда взглянул на кровососа, потом на Кэтрин с чуть ли не отеческой гордостью.

— Лекарство и веррот исцелят вашего Фрэнсиса. Были сомнения в том, заслуживаете ли вы этого, но вы их опровергли. — Он снова посмотрел на второго кровососа. — А ты, Стирр, заслужил право на владение участком пустыни.

Существо, которое, оказывается, звали Стирром, поклонилось.

— Я отвечаю за нее и мою территорию своей жизнью. — Он выпрямился и посмотрел на Кэтрин. — Надеюсь, ты не погибнешь в ближайшем бою.

Джек ожидал от сестры какого-нибудь едкого ответа, но она тоже поклонилась и негромко произнесла:

— Я тоже.