Имения дона Кумаса, куда он вернулся с семьей и Франциско, расположены были по устью реки Магдалены и раскинулись на несколько верст вокруг. Земля была очень плодородная; огромное пространство занято было богатейшими пастбищами, где находились многочисленные стада породистого рогатого скота. Дом владельца был выстроен в какой-нибудь сотне шагов от реки, которая в этом месте вдавалась узким длинным заливом, по берегам которого расположены были остальные строения. Кроме этих владений, дон Куманос имел еще и другие, чрезвычайно ценные, которые представляли собой богатые золотые прииски в окрестностях города Жамбрано, милях в восьми выше по реке. Руда перевозилась на лодках и переправлялась близ упомянутого залива.

Необходимо указать на то, что благородный испанец держал до сотни рабочих, которые были заняты в плавильных и в имении.

Счастливый и довольный Франциско уже немалое время прожил спокойно в этих местах. Он заслужил такое доверие дона Куманоса, что стал не только главным управляющим у него, но даже компаньоном и как бы членом его семейства.

Однажды утром Франциско направился в плавильни наблюдать за выгрузкой золотого песка, доставленного на лодках из Жамбрано. Один из смотрителей лодок рассказал ему, что они видели какое-то судно, бросившее вчера якорь в устье реки, а сегодня уже ушедшее обратно в море.

– По всей видимости это какое-нибудь судно, шедшее из Картагены, – заметил Франциско.

– Valga me Dios, если я знаю, откуда оно, сэр, – сказал Диего. – Мне бы и в голову не пришло думать о нем, но наши рыбаки Джиакомо с Педро отправились вчера ночью на рыбалку, да с тех пор о них ни слуху, ни духу.

– Странно, действительно. А что, они часто так долго остаются на рыбной ловле?

– Напротив, никогда они не оставались дольше полуночи; вот уже семь лет, как они ловят рыбу вдвоем.

Франциско дал ключ от люков смотрителю; тот отпер все люки и возвратил ключ обратно.

– Да вон оно там! – вдруг воскликнул смотритель, указывая на парусное судно, видневшееся милях в четырех. Франциско, как только заметил судно, тотчас же бросился со всех ног домой.

– Ну, Франциско, – сказал дон Куманос, отпивая шоколад из маленькой чашечки, – нет ли у вас чего-нибудь новенького сегодня?

– Пришли лодки «Ностра сеньора дель-Кармен» и «Агвилла», и я велел отпереть люки. Кроме того, на горизонте виднеется какое-то подозрительное судно, и я прибежал сюда взять подзорную трубу.

– Почему же подозрительное, Франциско?

– А потому что Джиакомо с Педро отправились сегодня в ночь на лов рыбы, а назад до сих нор не вернулись.

– Странно! Но при чем же тут судно на горизонте?

– Я сначала рассмотрю его, может быть тогда и скажу, причем оно, ответил Франциско, прикрепляя зрительный аппарат к окну и наводя трубу на корабль. Он молча стал всматриваться вдаль.

– Он! Клянусь Богом, это «Мститель»! – воскликнул он, отрывая глаза от трубы.

– Неужели? – прошептал дон Куманос.

– Она, шхуна пиратов «Мститель», головой ручаюсь, что это она! Дон Куманос, надо скорее приготовиться к встрече неприятеля. Мне известно, что разбойники давно собирались сюда в расчете на крупную добычу; ведь среди них есть люди, которым знакомы здешние берега до мельчайших подробностей. А исчезновение двух ваших рыбаков наводит меня на мысль, что сегодня ночью часть пиратов была здесь на разведке. По всей вероятности, они захватили этих рыбаков в плен и угрозами и пытками они заставят их рассказать все то, что желают выведать. Узнав, что тут можно здорово поживиться, они и пожалуют к нам.

– Вы, пожалуй, правы, – проговорил задумчиво дон Куманос, – только действительно ли это разбойничье судно?

– Здесь не может быть и тени сомнения, дон Куманос! Я помню каждую балку и доску на нем, каждую снасть, и не могу ошибиться. В эту подзорную трубу я могу разглядеть самое малейшее отличие его от других судов. Я могу даже поклясться, что это «Мститель», – проговорил Франциско, еще раз взглянув в подзорную трубу.

– А что делать в случае нападения, Франциско?

– Надо защищаться! Я полагаю, мы будем в состоянии дать им отпор. Они приедут сюда ночью в шлюпках. Вот если бы шхуна пришла сюда засветло и стала бы на якоре против нас, но на это шансов очень мало. Однако они должны теперь знать и о том, что я здесь, и что их несомненно узнают. Вот почему мне сдается, что они нагрянут ночью.

– И какой же вы дадите совет в таком случае, Франциско?

– Всех женщин следует немедленно отправить к дону Теодору; отсюда до того места не более пяти миль. Мужчин же всех надо поскорее собрать сюда. Нас хватит, что бы отразить нападение, забаррикадировавшись в доме. Их не может явиться сюда более девяноста – ста человек, надо же оставить и приличное количество людей охранять шхуну. Мы можем собрать против неприятеля то же число людей. Недурно было бы также объявить нашим, что им хорошо заплатят, если они дадут разбойникам хорошую трепку.

– Все это прекрасно, разумеется, но каким образом спасти от них наши запасы золотых слитков?

– Лучше всего их не трогать. С перевозкой их в другое место мы потеряем очень много времени, да и обессилим людей и себя, отняв их для этой работы. Что поценнее возьмем, а остальное придется запереть в складах, как есть. Вероятнее всего они подожгут строения. Но во всяком случае, если немедля приняться за дело, мы можем успеть сделать многое, времени еще достаточно.

– Хорошо, Франциско, я попрошу вас сделать все необходимые указания и быть руководителем обороны, а я между тем пойду сообщу обо всем доне Изидоре. Пошлите кого-нибудь созвать людей, переговорите с ними, обещайте им вознаграждение, словом, распоряжайтесь по вашему личному усмотрению.

– Я надеюсь, что окажусь достойным вашего доверия, – ответил Франциско.

– Ну, в добрый час! – воскликнул старый дон, вставая и направляясь к двери. – Это наше счастье, что вы тут, а то эти разбойники перерезали бы нас всех прямо в постелях.

Франциско распорядился созвать людей, сообщил им про надвигавшуюся опасность и объяснил, что они должны будут делать; обещал от хозяина хорошую награду и предупредил, что если они не отобьют нападения, то пираты перебьют их всех.

Испанцы народ храбрый: ободренные тем, что руководителем их будет Франциско, они поклялись защищаться до последней капли крови.

Расположение дома дона Куманоса было крайне удобное для отражения такого нападения, какое ожидалось. Он был выстроен из камня и представлял собой двухэтажный длинный параллелограмм с деревянной верандой на первом этаже. На верхнем этаже было много окон, а на нижнем, на ту сторону, откуда ожидали нападение, выходили только два окна и дверь. То был какой-то мавританско-испанский стиль. При нападении на дом пираты не могли бы победить иначе, как численностью. Окна и дверь постарались поскорее завалить изнутри целыми горами камней; людей расставили на веранде, на которую сложили заряженные ружья. Донну Изидору с женщинами отправили после обеда к дону Теодору под охраной самого дона Куманоса.

Все приготовления были закончены засветло. Оружие было в исправности и наготове. Таким образом, у Франциско осталось еще время следить за шхуной, которая днем удалилась, а к вечеру вернулась обратно к берегу. Не успело еще окончательно стемнеть, как шхуна была уже не далее трех миль от берега и бросила якорь, обратившись кормой к берегу.

– Они нападут сегодня ночью, – сказал Франциско, – я могу утверждать это наверняка, как будто бы они уже высадились. Это видно по всему: на шхуне подняты стаксели и реи.

– Милости просим, уж мы горячо встретим дорогих гостей! – со злостью воскликнул Диего.

Вскоре совсем стемнело, и пришлось прекратить наблюдение за шхуной.

Франциско и Диего расставили всех людей по своим местам; пять человек отправили сторожить дом изнутри, а еще пять расставили по берегу на расстоянии ста ярдов один от другого, чтобы они немедленно дали знать о приближении разбойников.

Часам к десяти вечера Франциско и Диего пошли осматривать свои аванпосты.

– Сеньор, – спросил Диего у Франциско, стоя с ним на берегу, в котором часу, по вашим расчетам, следует нам ожидать нападения?

– Трудно сказать. Если у них командиром тот же капитан, который был при мне, то он не будет дожидаться восхода луны, а, постарается напасть раньше полуночи. Ну, а если другой, то тот, пожалуй, и не будет таким осторожным.

– Ах, Пресвятая Дева! Да разве вы были когда-нибудь на этой шхуне, сеньор?

– Да, Диего, был невольно и даже очень долго. Если бы я на ней не был, то как бы узнал ее?

– И то правда, сеньор. Можно, пожалуй, предположить, что и сами вы когда-то были пиратом?

– Никогда я не был пиратом, – ответил Франциско, – но я имел несчастье попасться им в лапы, и от одного воспоминания об этом у меня стынет кровь в жилах.

И Франциско, чтобы убить время, принялся рассказывать Диего историю своего пребывания у пиратов шхуны «Мститель» Не успел он досказать и половины, как с передовых постов раздались условленные сигналы о приближении неприятеля.

– Стойте, Диего!

Несколько минут спустя прибежали караульные и сообщили, что три шлюпки идут к берегу.

– Диего, вы отправляйтесь к дому с этими людьми и скажите, чтобы все приготовились, – распорядился Франциско, – а я подожду еще немного здесь. Да не велите стрелять до моего прихода.

Диего ушел с караульными, а Франциско остался один на взморье.

Вскоре послышался плеск воды от весел и затем приглушенные голоса. Франциско стал прислушиваться.

«Да, – подумал он, – вы явились сюда для убийства и грабежа, но, благодаря моему присутствию, ваши намерения разлетятся в прах!»

Когда шлюпки подошли ближе, слух его распознал голос Хокхерста. По мушкетной сигнализации с караульных постов пираты догадались, что их вылазка открыта, и поэтому не старались уже соблюдать тишину.

– Причаливайте! – скомандовал Хокхерст.

Все три лодки быстро заработали веслами. Франциско, благодаря светлой ночи и близкому расстоянию, мог разглядеть их всех.

– Здесь бухта, сэр, – сказал Хокхерст, – нам следует высадиться тут, чтобы в случае стычки постройки служили бы нам защитой.

– Правильно, Хокхерст! – раздался другой голос, по которому Франциско тотчас же признал Каина.

– Значит, он остался жив! – подумал Франциско, – и его кровь не обагрила моих рук.

– Дорогу, ребята! – скомандовал Хокхерст.

Лодки причалили, и Франциско побежал к дому.

– Ну, господа! – обратился он к своим людям, взойдя на лестницу. – Мужайтесь, будьте решительны и тверды, нам придется вступить в схватку с отчаянными разбойниками. Я по голосам узнал капитана и помощника; лодки причалили к берегу, где находятся кладовые. Давайте скорее лестницы! Становитесь вдоль веранды! И цельтесь вернее, прежде чем стрелять! Тише, слышите, они уже идут сюда!

Большой отряд пиратов, отделившись от кладовых, двигался вперед по направлению к веранде.

Когда они приблизились, Франциско велел дать залп. Пираты ответили тем же и, предводительствуемые Хокхерстом и Каином, бросились к месту, откуда раздавались выстрелы против них.

Разбойники, видя, что испанцы произвели не более двенадцати выстрелов, подумали, что отпор, пожалуй, будет слаб, а потому они прямо подошли к веранде, стреляя по ней без перерыва. Но в ответ тут же открылся сильнейший огонь из всех ружей. Тогда только разбойники поняли свою ошибку и то, что враг оказался сильнее их.

Теперь окончательно стемнело; только при вспышках ружейных огней можно было различать человеческие фигуры. Каин и Хокхерст велели продолжать осаду и поджечь деревянную веранду.

Франциско со своими людьми вынужден был скрыться в доме и стрелять из окон.

Большое преимущество на стороне разбойников оказалось в том, что они, не будучи сами видимы, прекрасно могли разглядеть неприятеля, благодаря огненным языкам, подымавшимся кверху по столбам веранды.

Раненых и убитых испанцев было много; кроме того, они рисковали задохнуться от жары и дыма. Франциско тогда распорядился спуститься всем на нижний этаж.

– Что теперь нам делать, Франциско? – спросил озабоченный Диего.

– Что делать? – переспросил Франциско. – Они сожгут веранду, да этим все и ограничится. А дом не может сгореть: камень – вещь надежная. Вот разве крыша сгорит, но мы попробуем отстоять ее. Пираты не осмелятся полезть на нас, пока будет гореть веранда. А как только она догорит, мы опять поднимемся на второй этаж и будем продолжать стрельбу по ним из окон.

– Слушайте, сэр, они ломятся в дверь.

– Им довольно долго придется поработать над ней. Скоро уж веранда догорит, тогда мы их живо отошьем от двери. Я пока поднимусь наверх и посмотрю, как обстоят дела.

– Не надо, сеньор. К чему вам подвергаться опасности? Ведь пламя еще яркое, все видно как днем.

– Ну нет, мне необходимо посмотреть, что там делается. Распорядитесь, чтобы перенесли раненых в северные комнаты: там они будут дальше отсюда и в безопасности.

Франциско побежал по каменной лестнице на второй этаж. В комнатах было столько дыма, что решительно ничего не было видно. Вдруг около него просвистела пуля. Он прижался в простенок между окнами.

Пламя постепенно ослабевало, и жар уменьшался. Вскоре раздался треск, другой, третий и веранда рухнула. Он выглянул в окно. Масса горячего пепла и искр летела вниз, что заставило разбойников попятиться. От веранды остались только дымящиеся столбы и балки, на которых она держалась.

Но когда дым рассеялся, раздавшиеся один за другим мушкетные выстрелы дали понять Франциско, что его заметили.

«Крыша цела, – подумал он, бросаясь прочь от окна, – теперь я, право, не знаю, пожалуй, что потеря балкона окажется для нас даже выгодной.»

Трудно было отгадать, каковы были теперь намерения пиратов. Осада, казалось, прекратилась. Осаждаемые снова заняли окна и приготовились обороняться, но так как разбойники прекратили стрельбу, а их можно было видеть из окон только при ружейном огне, то и осаждаемые стали выжидать. Пираты перестали осаждать окна и двери, и Франциско, как ни ломал себе голову, никак не мог догадаться, что собирались теперь предпринять разбойники.

Так прошло почти полчаса. Многие испанцы начали было утешаться тем, что разбойники, вероятно, потихоньку ушли, сознавая всю бесполезность нападения. Но Франциско, зная пиратов, думал совсем иначе и продолжал стоять у окна, стараясь рассмотреть, что делалось внизу. С ним остались Диего и еще несколько человек; остальным велели спуститься на нижний этаж.

– Святой Франциско! Вот так ночка! Сколько еще часов остается до рассвета, сеньор? – обратился Диего к Франциско.

– Думаю, что не меньше двух часов, – ответил Франциско, – но дело должно решиться раньше рассвета.

– Да хранят нас святые угодники! Взгляните-ка, сеньор, не идут ли они?

Франциско вгляделся в темноту в направлении построек и рассмотрел толпу людей, двигавшихся к дому. Прошло еще несколько минут, когда, отойдя от окна, Франциско сказал:

– Диего, они взяли лестницы и идут сюда; вероятно хотят добраться до окон. Зовите скорее снизу людей. Придется выдержать горячую схватку.

Испанцы прибежали наверх и расположились в комнате, три окошка которой выходили на реку; к ней-то и примыкала сгоревшая теперь веранда.

– Что ж, пора стрелять, сеньор?

– Нет, нет, подождите, пока дула ваших ружей будут на уровне их голов. Они не могут взобраться больше двух человек к каждому окну. Запомните же, что вы должны стрелять в упор, так как от них вам не будет никакой пощады?

Лестницы оказались в один миг под окнами. И с громкими криками пираты начали быстро взбираться по ним.

Франциско стоял у среднего окна, как вдруг перед ним появился Хокхерст с саблей наголо. Он так быстро ударил саблей по направленному на него дулу мушкета, что пуля, не задев его, пролетела в сторону реки. Оставалась еще одна перекладина, и тогда он достиг бы окна, но, в ту же минуту Франциско выстрелил в него из пистолета. Пуля пробила пирату левое плечо, и он оступился. Но, прежде чем он снова попал ногой на перекладину, Франциско ударил его мушкетом и свалил с лестницы. Падая, пират увлек за гобой еще двух-трех разбойников, взбиравшихся вслед за ним.

Франциско, поняв, что атака на его окно ослабела после падения Хокхерста и слыша со стороны левого окна подбадривающую пиратов команду Каина, поспешил туда. Он не ошибся: Каин стоял на уровне окна и силился ворваться в комнату. С ним вступили в решительную борьбу Диего и его товарищи. Но портупея капитана пиратов оказалась кругом увешана пистолетами, и три из них он уже разрядил, уложив троих испанцев. Диего и еще двое хороших стрелков были ранены, а прочие из испанцев совсем растерялись, увидев такого гиганта в окне.

Франциско бросился на Каина, но сила такого юноши была ничто в сравнении с геркулесовой силой Каина. Не смущаясь этим, Франциско в один миг схватил пирата за горло левой рукой, а правой нацелился в него из пистолета, но выстрел другого пирата, взбиравшегося вслед за Каином, осветил лицо Франциско, из уст которого в этот момент вылетели слова: «Кровь за кровь!» Это так подействовало на Каина, что он мгновенно отпрянул от окна. Думая, что перед ним привидение, он без чувств свалился с лестницы прямо в тлевшие еще балки.

Падение двух главарей и решительный отпор испанцев оказали свое действие: пираты пришли в смятение и отступили, подбирая и унося с собой раненых.

Испанцы, под предводительством Франциско, с радостными криками пустились преследовать разбойников, переходя из оборонительного положения в наступательное. Однако пираты отступали без суматохи, соблюдая боевой порядок. Продолжая отстреливаться от испанцев, они подошли к своим шлюпкам и тут опять вступили с ними в ожесточенный бой. Много пиратов погибло, но Хокхерст продолжал командовать с обычным присутствием духа. Увидев рядом с собой Франциско, он схватил его за горло и потащил в толпу пиратов.

– Держите его крепче, не дайте ему уйти! – закричал он.

Пираты, отступая, дошли до прибережных строений. Разбойники подхватили Франциско и швырнули его в одну из лодок, которые вскоре все наполнились пиратами, и быстро отчалили от берега, удирая к своей шхуне, осыпаемые пулями испанцев, которые, не прекращая стрельбы, шли за ними вдоль берега реки.