Вид страны. Преследование носорогов. План Омра удается. Прыжокльва. Относительно охоты на носорогов. Убитые лоси. Нападениена львицу. Усилие умирающей.

Первые два дня прошли тихо и спокойно. Лошадям был необходим этот двухдневный отдых, да и сами путешественники ничего не имели против отдыха, так как чувствовали еще сильное утомление. Скот наслаждался прекрасным пастбищем, и до сих пор еще ни один лев не почтил лагеря своим визитом, хотя следы их были видны очень близко. Очевидно, только постоянно пылающие костры препятствовали зверям войти в лагерь. Готтентоты ходили на разведки и рассказывали, что видели множество всякой дичи в долине, верстах в двух отсюда. Было решено отправиться туда, если животные не разбегутся. Сваневельд перебирался на другой берег реки и видел там громадное стадо слонов и следы носорогов. Последние были видны на обоих берегах.

На третий день утром путешественники поехали в сопровождении готтентотов в долину, о которой те говорили. Они ехали мимо тенистых акаций, усеянных гнездами птиц, а в долине действительно нашли большие стада пестрых гну, куагг и антилоп. Вся долина была покрыта живой, то сдвигающейся, то раздвигающейся массой.

— Ну, не великолепно ли это зрелище! — вскричал майор. — Одно оно стоит всех затруднений и неприятностей, которые мы пережили. Что сказали бы в Англии, если бы только услышали описание такого зрелища?

— Их тут тысяча тысяч, — сказал Александр. — Посмотрите, Суинтон, что это за прелестное животное красного цвета?

— Их называют красные сассаби, — отвечал Суинтон. — Это один из красивейших видов антилоп. Мне хотелось бы иметь самку и самца из этого вида.

— Смотрите, — вскричал майор, — там целая стая страусов! Не знаешь с кого начать! Во всяком случае, мы достаточно налюбовались этой картиной, пора нарушить ее порядок.

Они подскакали ближе к животным, и скоро началась работа ружей. Готтентоты стреляли с разных сторон, так что животные в страшном смятении разбежались по всем направлениям. Через несколько минут прежняя картина сменилась сплошными облаками пыли, за которыми нельзя было ничего различить. Охотники стреляли в бегущих животных, готтентоты преследовали их и добивали раненых. Наконец лошади выбились из сил от бешеной скачки, преследования были прекращены, и животные исчезли из виду.

— Не правда ли, Александр, это была охота? — с восхищением сказал майор.

— Да. Такой я еще не видал.

— А тут были три интересных экземпляра, которых вы не заметили, — сказал Суинтон. — Да в них и трудно было бы попасть, они были далеко. В другой раз надо постараться не упустить их.

— Какие же это экземпляры?

— Эланды, самые крупные из породы антилоп. Чрезвычайно вкусное мясо. Это громадное животное, с головой антилопы и с телом быка. У него превосходные совершенно прямые рога и, конечно, небезопасные.

Бегают они быстро, но двигаться много неспособны, потому что очень жирны и громоздки.

— Завтра мы их посмотрим, — сказал майор. — Смотрите, как кружатся вокруг нас ястребы. Знают, что ночью им будет хорошая пожива.

— Да, тут им останутся не одни кости, а и мяса достаточно, потому что нам некуда девать все эти трупы. Тут провизии на месяц. Но какое здесь разнообразие в животном мире!

— Да, здесь особенно много скапливается всяких животных, потому что эта страна соприкасается с безводной и бесплодной пустыней. Дальше мы встретим еще большее разнообразие, особенно по размеру. Наряду со страусом мы увидим самую мелкую птицу пищуху. Рядом со слоном, весящим более 4000 фунтов, можно видеть черную мышку, весом не больше четверти унции. Я уверен, что здесь водится не менее тридцати разновидностей антилоп, от самых крупных до самых мелких. Мы видели ланей и, может быть, увидим антилопу пигмей, не выше шести дюймов. Что же касается слонов, носорогов и гиппопотамов, то в них у нас не будет недостатка во все время путешествия.

Как бы в подтверждение слов Суинтона, Бремен пришел сообщить, что в кустах, окружающих акации на берегу реки, засел носорог. Майор и Александр тотчас же изъявили желание завладеть им. Суинтон советовал им быть осторожнее и узнать хорошенько место, где скрывается животное. Они поскакали к кустарникам и, по совету Бремена, послали за собаками. Майор сказал Бремену, чтобы он взял лошадь Омра. Через несколько времени они остановились шагах в двухстах от кустарников; здесь же расположились готтентоты, которым было запрещено стрелять до распоряжения. Спустили собак, чтобы выгнать животное.

Суинтон посоветовал сойти с лошадей и спрятаться в кустах, чтобы выгнанное животное не видало охотников. Позвали Омра, чтобы оставить на него лошадей, но его не оказалось поблизости. Тогда лошадей поручили одному из готтентотов с тем, чтобы он увел их в безопасное место.

— Носорог видит на очень ограниченное пространство, — заметил Суинтон. — От него нетрудно скрыться при его первом нападении, но при втором он уже лучше присматривается и скорее находит своего врага. Вот Бремен уж спустил собак. Цельтесь в плечо зверю.

Собаки лаяли на кусты не больше минуты, когда оттуда выскочила испуганная самка носорога и набросилась на них. Несколько выстрелов готтентотов, засевших в разных направлениях, пропали зря. Животное бросалось во все стороны и взрывало землю рогами и копытами, ища врагов. Наконец оно заметило готтентота, высунувшегося из-за кустов. Носорог бросился на него и в ту же минуту упал на колени, пораженный выстрелом Александра. Несмотря на предупреждение Суинтона, готтентоты выскочили из кустов и окружили носорога. Он тотчас же снова встал на ноги и с яростью ринулся на Сваневельда, который едва успел увернуться. Выстрел майора прикончил животное, и все побежали к нему, когда раздался громкий крик Омра с берега. Оглянувшись по направлению крика, охотники увидали самца носорога, о присутствии которого никто не подозревал. Все попрятались снова по кустам. Некоторые из готтентотов с перепуга побросали ружья. Выстрел Суинтона остановил носорога, который, не видя никого, яростно рыл землю ногами. В ту же минуту, ко всеобщему изумлению и ужасу, на площадке показался Омра и стал махать своим красным платком, чтобы привлечь внимание разъяренного животного. Как только мальчик с красным платком мелькнул в глазах носорога, он ринулся на него.

— Мальчик погиб! — вскричал Суинтон.

Но не успели еще слова сорваться с его губ, как, к еще большему изумлению всех, носорог исчез, а Омра огласил площадку радостными восклицаниями, прыгая на месте. Дело было в том, что, когда Омра скрылся от охотников, он прошел к реке. По дороге он заметил глубокий капкан, прикрытый хворостом и приготовленный бушменами для поимки зверей. Легко перейдя через хворост, он стал по другую сторону капкана и решил заманить туда носорога. Разозленный мелькающим перец глазами красным платком, носорог бросился на мальчика и провалился в яму. Все собрались у ямы и увидали носорога, полузакрытого хворостом и палками. Майор выстрелом положил конец его ярости и мучениям.

— Никогда в жизни я не был так потрясен, как несколько минут назад, — сказал Александр. — Я был уверен, что Омра сошел с ума и хочет, чтобы носорог убил его.

— Мне казалось, что не может быть и речи о его спасении, — сказал Суинтон. — Оказывается, мы еще мало знаем его. У него был чудный план. Здесь мы видим, как при помощи человеческого разума можно осилить самое страшное животное. Носорог может уничтожить слона, на льва он обращает столько же внимания, сколько на какую-нибудь кошку. Это действительно самое могущественное из всех животных. Он не боится никакого врага, даже человека, если разозлен или ранен. И здесь он побежден хитростью этой маленькой обезьянки-бушмена. Вы удовлетворены, майор?

— Да, я вполне доволен сегодняшней охотой. Пусть готтентоты захватят, сколько возможно, убитых животных. Вы позаботились о своих образцах, Суинтон?

— Да, Бремен знает, какие животные мне нужны, и пошел уже отобрать их. Омра, беги и скажи, чтобы нам привели лошадей.

— Скажите, Суинтон, могут птицы и животные говорить или нет? — спросил майор. — Я спрашиваю это, потому что видел громадные гнезда дубоносов. Ведь это же настоящие города с сотнями домов. Эти птицы также разумны, как бобры, муравьи, пчелы и тому подобные виды насекомых и животных. Может быть они имеют какой-нибудь способ для обмена мыслями?

— Без сомнения, все животные понимают друг друга, — сказал Суинтон. — Но я уверен, что только человек обладает способностью речи. У животных есть инстинкт, но нет разума. У некоторых животных, стоящих ближе к человеку, развивается даже способность соображения, но оно касается большей частью только их потребностей.

— У нас будет прекрасный ужин сегодня, — сказал Александр. — На выбор несколько сортов мяса.

— Только до ужина еще надо распорядиться, чтобы эти канальи готтентоты не забыли приготовить топливо на костры. Если они начнут есть, так про все забудут.

— Совершенно верно. Пусть они сделают это до начала пиршества. Позови Бремена, Омра.

Отдав необходимые распоряжения, друзья поужинали, и затем Александр попросил Суинтона рассказать что-нибудь о носорогах.

— Опасные это животные, — сказал Суинтон. — Я сам был свидетелем смерти одного здешнего жителя от носорога. Но только прежде я расскажу вам историю, которую рассказал мне один намана про льва. Я вспомнил замечание майора относительно способа, посредством которого животные обмениваются мыслями друг с другом. Во время моего путешествия в стране намана я обратил однажды внимание на одно место, испещренное следами львиных лап. Когда я стал рассматривать их, начальник намана сказал, что, очевидно, здесь упражнялся лев в прыганье. На мою просьбу объяснить, что это значит, он сказал, что, если льву не удалось допрыгнуть до намеченного животного, он идет вторично на то же место и делает прыжки для упражнения. Потом начальник рассказал мне один случай, свидетелем которого он был сам. Однажды он был около крутого холма, из которого выдавался кверху голый утес, футов десять или одиннадцать высоты. Около утеса прыгало стадо зебр. В это же время около холма бродил лев, намереваясь полакомиться одним из животных. Он нацелился на самца, который стоял ниже всех, и прыгнул. Прыжок был неудачен, самец отскочил и побежал вверх, помахивая хвостом. Стадо поднялось на недосягаемую для льва высоту, а он снова прыгнул на пустую уже скалу и так прыгал до тех пор, пока не допрыгнул до того места, где стояла прежде зебра. В это время пришли еще два льва, и первый заревел, как бы желая рассказать им что-то. Некоторое время они ревели поочередно, точно разговаривая, причем первый лев обвел товарищей несколько раз вокруг скалы. Затем он опять сделал прыжок на скалу. «Очевидно, — прибавил начальник, — они все время разговаривали между собой, но я не понял о чем, хотя разговор и был достаточно громкий».

— Да уж наверное они не шептали, — смеясь сказал майор. — Спасибо за историю, Суинтон, а теперь расскажите нам о носорогах.

— Я охотился однажды с одним грикуа, по имени Гендрик. Кроме нас было еще два или три охотника. Мы ранили прыгуна и, преследуя его, напали на большую черную самку носорога, лежащую в кустах.

— А есть носороги разного цвета?

— Да, есть белые носороги, крупнее черных, но не такие опасные. Но все они тупые и злые. Итак, продолжаю. Гендрик подполз из-за кустов, выстрелил и ранил носорога в переднюю ногу. Носорог поднялся и бросился на нас. Мы все бежали, но один отстал, и животное стало уже нагонять его, но он ловко вывернулся почти из-под рог и отбежал в сторону. Носорог пробежал мимо него, и мы все остались позади. Не теряя времени, мы забрались на ближайшее дерево. Остановившись и не видя своего врага, носорог, прихрамывая, ходил кругом дерева и обнюхивал воздух, стараясь узнать, где мы. Наконец одному из охотников надоело сидеть на дереве, и он предложил нам выстрелить в носорога. «Стреляй, если хочешь, сказал ему Гендрик, только все ружья лежат на земле под деревом». Не долго думая, охотник слез с дерева, достал ружье, подошел к носорогу и, выстрелив, тяжело ранил его в челюсть. Оглушенное животное рухнуло на землю. Думая, что оно теперь убито, мы слезли с дерева и собрались вокруг него. Охотник гордился тем, что убил носорога и хотел уж начать распоряжаться его телом, как тот зашевелился и начал подниматься. Гендрик закричал, чтобы мы бежали изо всех сил, и первый подал пример. Носорог встал и бросился с яростным ревом на человека, который стрелял в него.

Несчастный, видя, что ему не убежать от разъяренного врага, хотел прибегнуть к тому же маневру, благодаря которому только что спасся его товарищ. Он остановился прямо перед носорогом и хотел внезапно отскочить в сторону, чтобы тот пробежал мимо. Но носорог не попался во второй раз. Он зацепил охотника рогом за левое бедро и отрезал ему ногу, как топором, подбросив его высоко в воздух. Когда несчастный упал на землю, он снова бросился на него, распорол ему горло, грудь и живот и снова подбросил в воздух, затем сам грохнулся на землю. Гендрик осторожно приблизился к нему и, заметив, что он еще шевелился, выстрелил и на этот раз добил его окончательно.

— Этакая живучая скотина, — сказал майор, — не всякой пулей прошибешь его.

— Да, большею частью пуля сплющивается о многие части его тела. Но, кстати, я вспомнил один случай, как трусливая гиена справилась с носорогом.

— В самом деле?

— Да, терпение и настойчивость помогли гиене. Носорогу трудно поворачиваться назад, потому гиена и напала на него сзади. Она прокусывала ему заднюю ногу выше связки, пока не перекусила все мускулы. Обессилевшее животное упало на землю, тогда она пожрала его заживо, перегрызая понемногу ноги. Но пока носорог потерял силы и упал, она должна была пройти несколько верст по его кровавому следу. А теперь, если вы думаете, господа, начать завтра охоту с рассветом, то пора идти спать. Доброй ночи.

На рассвете следующего утра, наскоро позавтракав, Александр и майор отправились снова в долину. Суинтон остался препарировать образцы. Когда охотники приехали к долине, над ней расстилался густой туман; пришлось сделать остановку и спуститься только через некоторое время, когда туман рассеялся. В долине, как и накануне, паслось множество разнообразных животных. Но так как главной целью сегодняшней охоты были сернобыки, то надо было высмотреть их среди движущейся массы животных. Охотники стояли некоторое время на возвышенном месте и пристально смотрели вниз. Наконец Омра, зрение которого было острее даже, чем у готтентотов, указал на три сернобыка в противоположном конце долины, под акацией. Тотчас же пришпорили лошадей и поскакали по указанному направлению, разгоняя по пути стада гну, куагг и антилоп. Земля задрожала под топотом многочисленных копыт, как будто ехала громадная кавалерия. Но намеченные животные оставались спокойны, пока охотники не подскакали к ним шагов на триста. Тогда сернобыки, несмотря на свою тяжесть и неповоротливость, пустились в галоп и быстро удалились на порядочное расстояние. Но такая скачка не могла продолжаться долго, и майор с Александром скоро были возле бедных запыхавшихся животных. Их гладкая шерсть приняла сначала голубоватый оттенок, а потом сделалась совершенно белой от пены. Они сбились вместе и стояли неподвижно, тяжело дыша и пугливо озираясь, пока выстрелы не уложили их. Охотники слезли с лошадей и подошли к добыче.

— Какое красивое животное! — воскликнул Александр.

— А они действительно очень велики, — сказал майор. — Посмотрите на этот чудный умирающий взор, разве он не говорит?

— Да, молит о сострадании.

— А ведь эти три зверя весят столько же, как полсотни антилоп, и мясо их, как вы говорите, очень вкусно.

— Ну, что же мы предпримем дальше?

— Пустим вперед лошадей и посмотрим, не набредем ли еще на какую-нибудь дичь.

— Я вижу вдали две или три антилопы, не похожие на тех, которых мы встречали. Как только придут готтентоты и займутся сернобыками, мы поедем туда.

— А вы не думаете, что Суинтону понадобится шкура одного из этих животных?

— Думаю, что нет. Они слишком громоздки. Он говорил, что мы еще много встретим их на пути. Кроме того, он не хотел обременять фургоны, пока мы не оставим Желтую реку и не направимся домой. Теперь, Бремен и Омра, отправляйтесь с нами.

Майор и Александр повернули лошадей и направились к холму, на вершине которого, среди кустарников, бродили животные, похожие на антилоп. Бремен сказал, что он тоже не знает, что это за животные, и майор горел нетерпением сделать сюрприз Суинтону. Остановившись шагах в двухстах от кустов, майор слез с лошади, передав ее Омра, и пошел пешком. Он благополучно прошел через кустарники, не напугав животных, и скрылся из глаз ожидавших его внизу. Не прошло, однако, и пяти минут, как они увидали его поспешно идущим назад.

— Что случилось? — спросил Александр.

— А то случилось, что я еще и теперь не могу прийти в себя от волнения. Я шаг за шагом приближался к антилопам и хотел уже стрелять, когда услыхал треск в двух-трех шагах от себя. Я посмотрел в ту сторону и увидал хвост льва, который на мое счастье был занят антилопами и не замечал меня. Конечно, я не замедлил возвратиться вспять, что вы и видели.

— Что же нам теперь делать?

— Подождите немного, я соберусь с силами. А потом я думаю ударить на льва. Здесь нет Суинтона, чтобы рассуждать об осторожности, а поохотиться на льва я уж давно собираюсь.

— От всего сердца согласен с вами, — сказал Александр. — Бремен, мы хотим напасть на льва.

— В таком случае, сэр, нам лучше будет держаться обычая, принятого на Капе. Повернем лошадей задом к льву, и пусть Омра держит их, пока мы атакуем льва. Стрелять, мне кажется, должен сначала один, чтобы иметь два выстрела в запасе.

— Вы правы, Бремен, — сказал Александр. — Пусть майор первый испробует свое ружье, а мы подождем.

С немалым трудом удалось, наконец, повернуть испуганных лошадей, пока майор выследил снова место, где лежала львица. Животное нацелилось на антилоп и собиралось сделать прыжок. Майор выстрелил, и львица вскочила со страшным ревом, а антилопы разбежались с быстротою ветра. В ответ на рев львицы послышалось глухое рычание с другой стороны кустарников, и тотчас же оттуда выскочил лев и остановился под небольшой мимозой, стоящей не более как на четверть версты от места засады охотников.

— Какое великолепное животное! — вскричал Александр. — Посмотрите-ка, грива-то почти волочится по земле и совершенно черная.

— Мы должны овладеть им! — вскричал майор, вскакивая на лошадь.

Александр, Бремен и Омра последовали его примеру и поскакали ко льву, который стоял под мимозой и как будто с гордой небрежностью смотрел на противников. Видно было, однако, что приближение их неприятно ему, или он был недоволен своею позициею, так как, чем ближе они подъезжали, тем больше он отступал назад. Наконец он остановился на вершине каменистого холма, по бокам которого росли густые колючие кусты терновника.

Охотники слезли с лошадей и приблизились к кустарникам, затем майор выстрелил. Пуля ударилась в камень возле льва, который ответил грозным рычаньем. Майор взял ружье у Омра, снова выстрелил, и снова пуля попала в камень у ног животного. Лев затряс гривой и снова заревел. По его сверкающим глазам и нетерпеливо махающему хвосту видно было, что он готовится к нападению.

— Зарядите снова ружья, — сказал Александр, — а затем предоставьте мне выстрел, майор.

Как только были заряжены ружья майора, Александр прицелился и выстрелил. Пуля перебила переднюю ногу льва, который поднялся с громовым ревом и прыгнул по направлению к охотникам.

— Теперь смелее! — крикнул майор, давая запасное ружье Александру.

Кусты трещали под натиском разъяренного зверя, подходившего все ближе и ближе. Охотники приготовились к встрече. Наконец лев выскочил из кустов, с поднятым хвостом, разметавшейся гривой и блиставшими яростью и местью глазами. Он приблизился к заду одной из лошадей, которая взвилась на дыбы, и отпрянул в сторону, отбросив на некоторое расстояние Омра. Сломанная нога льва подвернулась, и он упал. Только что он стал подниматься, готовясь ко второму прыжку, как выстрел Бремена попал ему в спину. С новым ревом он собирался прыгнуть на целившегося в него майора, но не мог поднять задних ног, так как пуля Бремена пронизала его спинной хребет и парализовала конечности. После нескольких тщетных усилий он упал на землю, и майор прострелил ему голову. Животное еще раза два пыталось подняться и скребло землю когтями здоровой ноги, но скоро вытянулось и издохло.

— Я рад, что это кончилось, Александр, — сказал майор, — здесь было больше волнения, чем удовольствия.

— Надо сознаться, что временами мне становилось жутко, — сказал Александр. — Какой громадный зверь! Я никогда не видал такой великолепной шкуры.

— Она ваша по праву, — сказал майор.

— Нет, потому что вы сделали выстрел, прикончивший льва.

— Так, но если бы вы не переломили ему ногу, он мог бы прикончить кого-нибудь из нас прежде, чем мы прикончили бы его. Нет, нет, шкура ваша. Однако, лошади разбежались, и мы не можем послать за готтентотами. Надо еще освободить из кустарников Омра.

— Люди поймают лошадей и приведут их, будьте покойны, господа, — сказал Бремен.

— А знаете, майор, когда я получил шкуру льва, то мне захотелось получить также шкуру львицы. Мы хорошо кончили бы день, если бы соединили супругов.

— Что же, я не прочь.

— Только надо подождать, господа, пока приведут лошадей, — сказал Бремен. — Трех ружей слишком мало для нападения на льва. Очень опасная охота.

— Бремен прав, Александр, нам не следует рисковать второй раз. Будьте покойны, если бы у льва не была переломлена нога, мы не отделались бы так легко. Посидим здесь, пока не придут готтентоты.

Готтентоты, действительно, увидев бегущих лошадей, догадались, что случилось что-нибудь особенное, поймали их и привели по следам охотников. Они немало дивились смелости, с какой трое человек решились напасть на льва и даже одолели его. Предстоящая охота на львицу очень обрадовала их. Спустив собак, охотники отправились на прежнее место, где майор стрелял в львицу. Но в кустарниках львицы не оказалось, очевидно, она ушла куда-нибудь в другое место. Сваневельд, опытный охотник на львов, выразил мнение, что ее надо искать поблизости от того места, где был убит лев. Пошли по тому направлению и нашли ее в зарослях около мимозы, куда отступил в первый раз лев. Испытанный уже способ с лошадьми пришлось оставить, так как животные были так напуганы, что никакими силами не было возможности повернуть их. Пришлось положиться на себя и на помощь готтентотов. Охотники окружили заросли и пустили в них собак, возвращавшихся оттуда одна за другой с жалобным видом и поджатым хвостом. Готтентоты выстрелили в кусты наудачу, и в ответ на залп оттуда раздался рев. Но львица все-таки не показывалась еще с полчаса.

Наконец, Сваневельд заметил ее по другую сторону зарослей. Он выстрелил и, должно быть, удачно, потому что львица заревела и выскочила с видимым намерением скрыться от противников. Грянул новый залп, и один выстрел ранил ее, вероятно, тяжело, так как она упала на землю, потом поползла к кустам и скрылась.

— На этот раз она получила серьезный удар, — сказал майор.

— Да, сэр, — подтвердил Бремен. — Этот выстрел был для нее смертелен. Но она еще не умерла и может доставить нам много хлопот.

Они поспешно направились к кустам с собаками. Львица продолжала реветь и оставалась на прежнем месте, очевидно, тяжело раненная. Александр и майор берегли выстрелы, приближаясь осторожно к зарослям. Когда они были шагах в двадцати от них, послышался снова рев, и вдруг тело львицы рухнуло из кустов на площадку, почти возле них. Львица сделала последнее усилие подняться, но опять упала и на этот раз осталась неподвижна. Майор и Александр опустили ружья, которые держали наготове.

— Да, — сказал майор, — я больше боялся, когда увидел ее хвост в тех кустах, чем теперь, когда она намеревалась прыгнуть на меня. Я был тогда слишком мало подготовлен к встрече с ней.

— Я в этом не сомневаюсь. Она тоже громадная и будет под пару своему супругу. Если будем живы и приедем в Лондон, я хотел бы набить их обоих и посадить в одну клетку.

— Так и сделайте, а я приду посмотреть, — сказал майор.

— Я надеюсь, что придете, дорогой товарищ. Я рад, что мы убили зверей в отсутствие Суинтона, он непременно убедил бы нас не трогать их.

— И был бы, отчасти, прав, — сказал майор. — Мы с вами очень уж увлекаемся, дружище.

— Пора теперь домой, на сегодня мы сделали, кажется, достаточно.

— Еще бы, — сказал майор, садясь на лошадь, — хватит разговоров на всю жизнь. Теперь поспешим домой и не скажем ничего Суинтону, пока готтентоты не принесут нашу добычу в лагерь.