Репутация моего мужа так прочно установилась, что малейшая просьба его немедленно приводилась в исполнение. Он пожелал, чтобы ему присылали детей на обучение. Туземцы охотно согласились на это, и мы открыли совместную для мальчиков и девочек школу. Видя, что учение идет успешно, мы вскоре приступили к тому, что составляло главную нашу задачу, а именно — к проповеди христианской религии. Мы старались обратить в нашу веру и взрослых, и детей. Труды наши не пропали даром. Туземцы высказывали большое желание слушать чудесные речи иноземца. Его вдохновенная проповедь и сила красноречия глубоко волновали его слушателей; они выражали свои чувства пронзительными криками и громкими возгласами удивления. Картина действительно была трогательная. Благородная фигура проповедника с лицом, озаренным огнем священного восторга, окружающая его толпа темнокожих дикарей, вооруженных копьями и палицами, их шумные возгласы и крики, — все это поразило бы зрение и взволновало душу каждого христианина. Когда же в первый раз в их присутствии было совершено таинство крещения, изумлению дикарей не было пределов. Первым членом нашей новой паствы была Гулу. Мне удалось настолько подчинить ее своему влиянию и так быстро ознакомить ее с правилами нашей веры, что она охотно согласилась бросить идолопоклонство и сделаться христианкой. После небольшой речи, обращенной к туземцам, которые огромной толпой собрались на берегу реки, мой муж свел молодую девушку по отлогому берегу реки и вошел с нею в воду по пояс.

Горячо помолившись о том, чтобы эта первая победа над злым духом была предвестником окончательного уничтожения идолопоклонства, он погрузил молодую девушку в воду и окрестил ее во имя Отца и Сына и Святого Духа. Во все время, пока продолжалась церемония, толпа благоговейно молчала, но по окончании ее дикари разразились громкими криками и двинулись навстречу новообращенной и моему мужу, которые выходили из воды. Они махали над нами ветвями, пели и плясали и вообще находились в состоянии какого-то восторга, близкого к исступлению.

Нам, конечно, стоило немалого труда достичь таких результатов. Поведение наше вызывало сильное неудовольствие и сопротивление в значительной части туземцев. Наше неуважение к идолам возбуждало против нас тех из них, благополучие которых было связано с процветанием идолопоклонства.

Муж мой получил приказание явиться перед советом главных вождей, чтобы выслушать возводимые на него обвинения.

Закоренелые идолопоклонники издевались над ним и грозили ему местью богов за то, что он обманывает народ и обольщает его вымышленными сказками и чуждыми обычаями. Они всячески старались возбудить против нас судей, рисовали им страшную картину грозившей им гибели, если они не приговорят к смерти белого чужеземца-лгуна, который оскорбил их богов. В исступлении своем они предсказывали всякого рода бедствия для страны. Муж мой встал и начал свою защитительную речь.

Он обратился к судьям с описанием того Божества, которому поклонялся, и кем созданы небо, звезды, горы, реки и моря, чей голос раздается в раскатах грома, а глаза сверкают тысячами молний. Он указал им на милосердие Божие к людям вообще и к ним самим в особенности. Разве он не создал их для того, чтобы наслаждаться чудной природой, окружающей их, и лицезреть красоту небес, откуда Он смотрит на них? Затем он упомянул об идолах, которым они поклонялись, спрашивая их, чем могут служить им эти бесчувственные изваяния, и из чего они сделаны? В состоянии ли они приносить им вред или пользу. Он говорил о том добре, которое дано было ему принести им с помощью Всемогущего Бога, и обещал им бесчисленные благодеяния, если они откажутся от своих идолов и обратятся к истинному Богу.

Его горячие слова произвели громадное впечатление на большую часть слушателей, но враждебное ему меньшинство обладало сильным влиянием и прерывало его речь грубыми возгласами и криками.

Большинство вождей, однако, высказалось против нанесения ему вреда. Они принимали во внимание ту пользу, которую он приносил народу своим знанием медицины, земледелия и ремесленных искусств, и чего они лишались бы в случае его смерти. Они помнили также обещанные им будущие блага, и им не хотелось отказаться от них.

Результатом их вмешательства было то, что муж мой ушел невредимым из этого бурного собрания, к великому разочарованию его врагов. С большим трудом удалось удержать их от яростного нападения на него.

К сожалению, минувшая опасность не научила его осторожности. Он верил в то, что Бог избрал его орудием для спасения дикарей от идолопоклонства и язычества, и продолжал всеми силами работать над их обращением.

Школа наша процветала. Многие из родителей приняли христианство, и члены нашей паствы стали правильно соблюдать воскресный день. Были и такие, которые хотя и не решались креститься, но присутствовали при нашем богослужении и хорошо отзывались о нас.

Под нашим руководством молодые туземцы уже были в состоянии учить своих братьев и сестер, — и мы надеялись, что в близком будущем нам удастся образовать миссии в других частях острова, куда мы изредка отправлялись, чтобы проповедывать Евангелие дикарям, уговаривая их бросить идолопоклонство и дикие языческие обычаи.

Я помогала моему мужу в этом добром деле, и мое влияние на туземцев было не менее сильно, чем его. Население считало нас святыми людьми, достойными любви и уважения.