30 мая 2010 года

Только спустя какое-то время я поняла всю пользу своей капитуляции. Что бы я ни делала и какими бы ни оказались мои следующие открытия о нем, я бы вовсе не хотела, чтобы Луи видел в моем лице врага. Я сдала ему свой единственный бастион, позволив проникнуть туда, где еще никто до него не был, я избежала всех его возможных будущих нареканий. Когда я полностью откроюсь для его желаний, он не сумеет отказать мне в просьбе узнать тайные уголки его души. Если уж мы заключаем договор, то можно ли сказать, что мои прекрасные ножки будут весить столько же, сколько все его секреты? В поезде TGV обслуживание и условия оставляют желать лучшего. Я села в первый же поезд, который отправлялся с вокзала «Монтпарнасс» в сторону Бретани, где надеялась найти ответы на свои вопросы. Хотя это, возможно, не разрешит всех моих проблем.

Я не предупредила Луи о своей поездке. Я даже ничего не сказала Соне и, уж конечно, Фреду и Ребекке. Зачем мне были нужны все эти их предупреждения, переживания, ужасные пророчества? Я надеялась сохранить легкость и ясность мысли и вовсе не хотела, чтобы они, вольно или невольно, смутили меня и вселили в душу сомнения.

В Ренне после двух часов поездки, проведенной в компании нескольких беспрестанно орущих младенцев, наш скоростной поезд сделал остановку на несколько минут, чтобы из вагонов вышли почти две трети пассажиров. Потом он снова отправился в путь, но ехал уже медленнее из-за ветхости железнодорожных путей. Беспрестанное движение пассажиров вокруг (они входили, выходили, искали свой багаж) окончательно вывело меня из оцепенения. Вскоре я и вовсе проснулась. На какое-то время все в вагоне вдруг затихло и было слышно только, как поскрипывают колеса. Пользуясь относительно спокойным моментом, я решила сходить в туалет. Там, снимая трусики, я случайно взглянула на себя в зеркало, которое как раз находилось напротив меня. Я казалась такой же, что и год назад, но все же абсолютно другой. Было ли это уже свойство возраста или я смогла так хорошо выглядеть благодаря Луи? Несмотря на то что я не стала стройнее, лицо мое казалось более изящным, а его контур – более четким и подтянутым. Я думала, получится ли, возвратившись, сделать то же самое с грудью? Придать ей молодости, свежести и упругости…

И еще одна деталь привлекала мое внимание. Хоть я и старалась не придавать этому какого-то особенного значения, но все же сей факт меня несколько волновал: спустя три недели после того, как Стефан нанесла на мое тело татуировку, мой лепесточек уже начал понемногу исчезать под волосяным покровом, пока еще не очень густым, но все же скоро рисунок совсем не будет виден. Хотя, может, даже лучше, что никто, кроме нас двоих, не знает об этом маленьком секрете.

Мои мысли все время возвращались к событиям прошлой ночи, и мне снова захотелось взяться за перо. Точнее, за клавиатуру телефона, куда я писала и сохраняла в заметках свои собственные мысли. Я не буду больше бояться того, что кто-то сможет прочитать мои записи или завладеть ими. В этом усыпленном под стук колес вагоне и родилась моя новая идея. Всем моим волнениями, мыслям, сомнениям и переживаниям нужен был какой-то выход, и, так как «Сто раз на дню» только что умер, я решила написать книгу, скорее даже мемуары. Оставить свой литературный след, в любом случае. Именно благодаря такому моему порыву в тот момент вы сейчас и читаете эту книгу.

Что касается сюжета, то я вовсе не хотела сочинять сказки о каких-нибудь неведомых мне самой землях, я хотела рассказать историю, собственную историю, историю женщины, которая использует свое тело, чтобы привлечь мужчин. Или поведать о том, как секс становится фильтром правды, ее разоблачителем.

Я написала первые слова, потом первую строчку и уже дописывала первую страницу, когда поезд остановился. Я закончила на словах: «Никогда я не принадлежала к той категории женщин, которые полагают, что все гостиничные номера схожи между собой как две капли воды, что каждый из них – всего лишь безликое пространство, бездушное, лишенное индивидуальности. Своего рода холодные камеры, оформленные в одинаковом стиле, гарантирующие стандартный комфорт на ночь только для того, чтобы их гость мог дождаться следующего утра». К счастью, когда мы прибыли в Сен-Мало, с неба накрапывал мелкий дождик, а фестиваль Удивительных Путешественников, который каждый год собирает здесь большое количество писателей, киноманов и просто авантюристов со всего света, закончился несколько дней назад. Именно благодаря этим двум факторам я без проблем смогла снять свободную комнату в отеле практически сразу, как только вышла из совсем недавно построенного здания вокзала. Прогуливаясь по набережной, я дышала удивительно целебным воздухом, чувствуя терпкий запах морских водорослей.

Большая комната в строгом стиле в виде буквы Г противоречила первой главе моего рассказа. Нельзя было одушевлять комнату. Но меня это мало заботило.

Я устала. Только я укрылась теплым одеялом, как сразу погрузилась в глубокий сон и крепко проспала всю ночь, и мне снились сны-воспоминания о той, другой комнате. Сон за сном я снова и снова оказывалась в «Жозефине», и каждый раз мы занимались в ней сексом в разных позах, такая вот сонная «Кама Сутра». Один раз я увидела, как мы занимались любовью раком. Другой раз это была поза 69, бесконечная, и каждый из нас подходил к порогу своего наслаждения. Несколько часов подобных сновидений, и я проснулась вся мокрая насквозь, а низ живота пронзало неудовлетворенное желание.

– Добрый день, мадемуазель, я могу вам принести чашку чая или кофе?

Молодая девушка, которая принесла мне завтрак и сейчас накрывала маленький столик, робко улыбнулась.

– Чай, пожалуйста.

– Вам повезло, сегодня утром хорошая погода.

Яркие лучи освещали ее стройную фигуру, и солнечные зайчики прыгали вокруг. Что до везения… Я не очень-то разделяла ее оптимизм.

– Да… – рассеянно проронила я.

– Вы в первый раз приехали в Сен-Мало?

К несчастью, эта девушка была одной из тех любопытных горничных, которые не ограничиваются стандартным набором фраз, которому их обучают при поступлении на работу в отель: «Здравствуйте», «Добро пожаловать», «Что я могу для вас сделать?».

– Нет. Можно сказать, моя семья родом отсюда. – И, чтобы она не успела задать следующий вопрос, я ее опередила: – Вы знаете, в котором часу открывается мэрия?

– Да. По рабочим дням она открывается в 8.30.

То, что новая постоялица, по всей вероятности, интересуется только расписанием работы местной администрации, несколько разочаровало ее, она прекратила свои вопросы и оставила меня в покое. Через какое-то время горничная вернулась с большим чайником, не говоря больше ни слова. По крайней мере, она хорошо знала расписание работы городской мэрии, потому что, как только часы на главной площади пробили 8.30, я вошла в роскошное старинное здание администрации.

– Вы по какому вопросу?

Представитель отдела актов гражданского состояния оказался полной противоположностью горничной из отеля: маленький, старый, темненький и такой же нелюбезный, какой услужливой была девушка. Никаких «здравствуйте», «добро пожаловать», «чем могу помочь?» или иных формул вежливости. Просто вопрос и тяжелый взгляд из-под очков на кончике носа. Я поняла, что не стоит особо полагаться на то, что он захочет мне чем-либо помочь в расследовании по делу Барле. Поэтому решила задать ему хотя бы несколько вопросов, касающихся самого интересного для меня документа.

– Здравствуйте… я бы хотела, чтобы вы мне подтвердили подлинность данной копии и верность ее оригиналу.

– Что это? – крайне недовольно спросил он.

– Копия свидетельства о рождении.

– Но это ведь не ваш документ. – Даже несмотря на свою близорукость, он смог разглядеть имя и определить, что я никак не Дэвид Барле.

– Это мой будущий муж.

– Хм… А как вы можете это доказать? У вас есть какой-то документ?

– Нет, но я могу показать наш брачный контракт.

Как я все-таки предусмотрительно сделала, что забрала себе все документы, даже те, которые вроде бы и не должны были мне никогда пригодиться. Он бегло взглянул на странички с подписью, которую я как раз подделала накануне, и исчез, убедившись в законности моего запроса. Несколько минут спустя старик появился, с трудом волоча ноги, видимо, сказывались годы и бесконечная скука.

– Оно соответствует оригиналу.

– По всем пунктам? Даже родители…

– Оно полностью соответствует оригиналу, говорю я вам.

– Спасибо. Вы были очень любезны, – почтительно сказала я. Потом сделала вид, что ухожу, но тут же вернулась к его столу.

– Я бы не хотела злоупотреблять вашей любезностью…

– Что? – рявкнул он.

В этот утренний час я оказалась единственным посетителем, которому что-то от него было нужно. И оттого, что мой визит несколько задержится, никто не пострадает, разве только он начнет клевать носом над своими бумагами на несколько минут позже.

– Скажите, а в вашем же ведомстве выдаются акты о смерти?

– Да.

– А возможно ли проверить, фигурирует ли там одно имя?

– Какое?

– Дельбар.

– Это ваш родственник?

– Нет… – я решила немного приврать. – Это мать первой жены моего будущего мужа.

Он посмотрел на меня испепеляющим взглядом, но потом расценил, что, пожалуй, так удастся проще и быстрее от меня избавиться, тем более что ничего противозаконного в моей просьбе не было.

– Вы знаете ее имя?

– К сожалению, нет, – покачала я в ответ головой.

Старик быстро застучал по клавишам, а потом спросил:

– Вы даже примерно не знаете, когда она умерла?

– Это может быть когда угодно, в любое время, начиная с шестидесятых годов и до сегодняшнего дня.

– Так… – заскрипел он зубами.

Я изо всех сил искала в памяти какие-нибудь детали, которые помогли бы его поискам. Но ничего не вспоминалось, разве что…

– Дельбар – это была ее фамилия по мужу.

– А девичья фамилия?

– Без понятия. Но ее мужа звали Жан-Франсуа, он умер в 2005-м, если я ничего не путаю.

– Жан-Франсуа Дельбар, нотариус?

Он удивленно поднял на меня глаза.

– Да.

Нет ничего удивительного в том, что в таком маленьком провинциальном городке служащие мэрии прекрасно знакомы с нотариусом.

– Вот, нашел. Флоранс Дельбар, урожденная Монтроризе, вышла замуж в 1965 году.

– Это она! – радостно воскликнула я.

– Но, согласно данным в моей базе… госпожа Дельбар до сих пор жива.

Он сказал это таким тоном, словно меня сие известие должно очень сильно разочаровать. Но для меня, напротив, эта новость была самой лучшей, какая только возможна в рамках моего расследования. Вот он, ключевой свидетель юности Дэвида, Луи и Авроры! Хоть один из их близких, кто избежал смерти…

Я не стала больше злоупотреблять его терпением и спрашивать, есть ли у них адрес, по которому сейчас она проживает. Высшие силы благоволили моему расследованию, так как имя Флоранс я обнаружила в справочнике, который находился в открытом доступе в компьютере, стоящем в холле библиотеки.

Улочка, где находился ее дом, была маленькой и ничем особо не отличалась от всех остальных улиц квартала Параме, который располагался приблизительно в двух километрах к востоку от центра города. Погода стояла хорошая, и несмотря на то что дул прохладный северный ветер, я решила дойти дотуда пешком, прогуляться по песчаному берегу и полюбоваться морем.

Идя пешком, я заметила, как меняются цвета на море, как они зависят от расстояния, волн, освещения, какими разными оттенками может отливать вода: от изумрудного, почти прозрачного до серо-зеленого, темного, с металлическим отблеском.

Дом номер семь совершенно ничем не отличался от своих соседей: гранитные стены и сланцевая крыша. Я нажала на звонок и добрых пару минут простояла под дверью, ожидая, пока мне откроют. Но за дверью не раздавалось даже никаких шорохов. Тогда я решила позвонить в дом номер пять, где в конце концов мне открыла маленькая пожилая дама в бигудях и фартуке.

– Вы девушка из ассоциации?

– Нет. Я пришла навестить вашу соседку, мадам Дельбар. Но, видимо, ее нет дома.

– Это вполне вероятно.

Наверное, она прониклась доверием ко мне, потому что тут же спустилась со своего крыльца и подошла ближе к решетке, мне показалось, для того, чтобы лучше рассмотреть меня. Похоже, она была немного удивлена.

– Вы ее родственница? Племянница, нет?

– Да, – нагло соврала я.

– Вы не предупредили ее о том, что приедете?

– Нет… я тут случайно оказалась.

– Да, вам не повезло. Она ведь почти из дому не выбирается… Разве что сходит повидать мужа.

Я сразу поняла, о чем она говорит, и спросила, как пройти на кладбище, чтобы найти там фамильный склеп семьи Дельбар.

Я горячо поблагодарила женщину, избегая в то же время ее тонких расспросов, и направилась по широким богатым улицам, построенным примерно в 1900 году, в сторону кладбища.

Надо мной в небе со скоростью падающих звезд собирались облака. При входе на кладбище я заметила каменную серую будку, где сидел сторож. Я помахала ему рукой, и он тотчас же вышел из будки.

– Чем я могу вам помочь, мадемуазель?

Он меня уже не помнил, ведь с прошлого нашего визита с Соней уже прошло около года.

– Я хочу спросить, знаете ли вы, где находится фамильный склеп Барле?

– Барле? Какого Барле? Которого нынче постоянно показывают по телевизору?

– Да, точно так.

– Подождите, сейчас посмотрю…

Сказав это, он достал из кармана своего дождевика небольшую записную книжку и начал водить пальцем по каждой строчке, ожидая найти то, что искал.

– Вот… Барле. Е 17. Это туда, – сказал он и махнул рукой влево. – Я могу вас проводить, если желаете.

Он улыбнулся беззубой улыбкой и пошел провожать меня, тяжело топая сапогами.

Наконец мы пришли.

– Андре и Гортензия Барле, – объявил он, указывая рукой на темный памятник.

– Их всего двое?

Мужчина еще раз перелистал свою книжечку, потом поднял на меня преданный и немного грустный взгляд, как у собаки.

– Очевидно, да…

Похоже, здесь не хоронили всех подряд. Обычно рядом лежали сразу несколько поколений одной семьи. На самом деле Барле выбрали Сен-Мало и решили именно здесь устроить свой фамильный склеп, как только у них появились первые деньги. Но Арман мне однажды объяснял, что они родом скорее с юга, область Нантов.

На надгробном камне были указаны только годы рождения и смерти. Ни дня, ни месяца. Но что мне бросилось в глаза: супруги Барле умерли в один год – 1990-й.

– У вас нет случайно точной даты их смерти?

– Хм… пожалуй, есть. Но это, можно сказать, тайна.

– Почему?

– Они умерли в один день, 6 июля 1990 года.

– Вы уверены?

– Не совсем, возможно, эти кумушки из мэрии наплели мне всякой ерунды.

– Из отдела записи гражданского состояния?

– Да. Но я не понял, почему они так по этому поводу веселились.

Я невольно вспомнила утреннюю встречу с представителем данного отдела и с большим трудом представила, как он может веселиться со своими кумушками.

Если же ему тогда сказали правду, то вполне вероятно, что эти два человека просто воспользовались тем трагическим событием, чтобы исчезнуть отсюда навсегда.

Я вспомнила, как Арман путано рассказывал мне о том, каким образом исчезли Андре и Гортензия Барле.

Я также отметила тогда, что все произошло через несколько месяцев после смерти Авроры. Были ли эти два эпизода как-то связаны между собой? Или судьба таким образом решила проверить на прочность Дэвида и Луи?

– Насчет даты – это точно, – уверила я его. – А вы не знаете, каким образом они ушли из жизни?

– Нет… Знаете, в то время мне было всего 18 и я совсем не интересовался новостями.

Его взгляд опустился на мои ягодицы, которые были обтянуты самыми простыми джинсами, этот его взгляд показал, что он не отнесся ко мне равнодушно. Но он делал все это с такой простотой, такой наивностью, что я даже не могла на него рассердиться.

С тех пор как Луи начал постоянно смотреть на меня своим жадным, ненасытным взглядом, затем начал меня трогать, я научилась замечать внимание мужчин, чувствовать их взгляды на себе.

Завибрировал телефон. Сообщение от Луи. Я надеялась, что он пишет мне какие-нибудь нежности, слова любви, но нет. В сообщении была только практическая информация, та, которую он обещал мне прислать накануне:

«Эль & Луи».

Логин: elleetlouis

Пароль: hoteldescharmes

Вместо признания в любви Луи прислал мне это для того, чтобы теперь я сама могла заходить в блог и писать там. Неужели он и правда думал, что мне это интересно?

Кроме сторожа и меня, на кладбище больше никого не было. Ничего особенного: рабочий день, утро. Внезапно мое внимание привлекла фигурка женщины, которая была предусмотрительно одета в желтый дождевик.

– Хорошо… Если вы больше не нуждаетесь в моих услугах… – сказал сторож несколько разочарованно.

– Да, конечно. И спасибо вам большое!

Он снова улыбнулся мне своей дырявой улыбкой и вскоре уже скрылся за серыми плитами памятников.

Дождевик цыплячьего цвета тем временем ушел немного вдаль, потом мне показалось, что он остановился перед могилой Дельбара. Когда я подошла ближе, то могла уже совершенно отчетливо видеть силуэт дамы в капюшоне. Это была милая пожилая женщина, лет шестидесяти, блондинка. Она заметила, как я приближаюсь к ней, подняла на меня испуганный взгляд и бросилась бежать со всех ног по аллее к выходу.

– Мадам, мадам, пожалуйста!

Когда я закричала, она побежала в два раза быстрее. Но в конце концов возраст дал о себе знать, и женщина, запыхавшись, остановилась, схватившись рукой за спину, будто ее, как животное или насекомое, загнали в ловушку.

– Мадам Дельбар?