2 июня 2010 года

В попытках безуспешно связаться с Франсуа Маршадо по его рабочему телефону в «Экономисте», а после и по мобильному я подытожила свою работу, проделанную за последние сутки. Как ни странно, меня больше сбили с толку не эти открытия, о которых мне давно говорила интуиция, а скорее филигранный способ их получения, через главных героев этой семейной истории. В частности, через Луи.

Тот, кто составил для каждого из родственников настоящее досье, где каждая папка содержала свою долю тайн и сюрпризов, мало был похож на человека, которого я знала год назад. И это порождало еще большее количество вопросов об отношениях членов семейства Барле, в первую очередь об отношениях Луи с его сводным братом Дэвидом. Все это напомнило мне скандалы, кипящие в деловых или политических кругах, направленные на выведение противника из равновесия или для сопротивления подобной атаке. Поскольку до сегодняшнего момента информация, содержащаяся в этих бумагах, не была отфильтрована, я больше склонялась ко второму предположению.

От кого Луи готов был защищаться? От брата. Но почему? Разве усыновление Дэвида чем-то могло угрожать Луи?

– Маршадо, слушаю.

– Здравствуйте, Франсуа, это Эль Лоран.

– Эль! Как прекрасно! – преувеличенно воодушевился он. – Вы подумали над моим небольшим предложением и позвонили, чтобы дать ему зеленый свет?

– К сожалению, нет…

Недолгое молчание свидетельствовало о том, что я подпортила ему настроение, но он старался не показывать это:

– Чем я тогда вам обязан?

– Я в Динаре. На Черных Скалах.

– Рад, что вы взяли отпуск, – дружеским тоном сыронизировал он. – Но при чем тут я?

– Я не брала отпуск, я вернулась за архивами семьи Барле. Сейчас они хранятся здесь.

– И вы нашли что-то интересное? «Рош Брюн», – вздохнул он ностальгически. – Я не был там после свадьбы Дэвида и Авроры.

Порой я забывала, что двое друзей знали друг друга столь давно. Так Маршадо, само собой, познакомился с Авророй. Так, без тени сомнения, он узнал во мне ее двойника, когда в день моей встречи с Дэвидом забронировал меня как проститутку.

– Очень интересное, – загадочно ответила я. – Поэтому-то я и позвонила. Я хотела бы поделиться с вами некоторыми моментами… по мне, небывалыми.

– Если вы хотите вновь говорить о работе Дэвида, то я вынужден сказать, что вы обратились не по адресу, – произнес он более сухим тоном.

– Нет, это не о работе. Это о личном. И вопреки тому, о чем вы могли подумать, я не собиралась подрывать его крупные проекты. Мне на это абсолютно плевать.

– И что же вы сейчас пытаетесь узнать?

– Пытаюсь разузнать, как прекратились его отношения с Луи.

Я услышала, как он хлебнул из чашки, а потом вернулся к разговору:

– Желаю удачи. Те, кто уже был на вашем месте, сдались.

– Кто?

– Ребекка Сибони, к примеру.

– Ребекка не в счет. Она любовница Луи уже на протяжении двадцати лет.

– Это правда. У вас есть что-то общее.

Готовая наброситься на первого встречного, кто скажет что-то неприятное про моего мужчину, я резко бросила:

– И что же между нами общего?

– То, что в этой истории она приняла его сторону.

В действительности я не хотела вставать на тот скользкий путь, к которому он вел меня. Он изначально не признал мои аргументы, как будто мое отношение к старшему из братьев Барле подкашивало меня.

– Вы не хотите слышать то, о чем я могу рассказать?

– Ладно, – вздохнул он. – Позвоните, когда вернетесь в Париж.

После моего первого похода в «Бригантин», единственную распутную гей-сауну, в моей памяти остались лишь темные и смазанные картинки, сопровождающиеся мощными мужскими стонами. Я была уверена, что не оставляла там свой номер, поскольку Луи организовал эту вечеринку под девизом «познай неизведанное».

Во второй половине дня мне пришло оттуда заманчивое СМС: «Все в особняк! Ошеломительная вечеринка для всех: для гетеросексуалов, пар, одиноких женщин и мужчин, сегодня с 9 вечера. Будем рады видеть вас в «Бригантине», единственном месте получения удовольствия в Сен-Мало! Плата за вход: € 50 для одинокого мужчины, € 30 для пары, € 15 для одинокой женщины».

Те, кто уже был в этом заведении, вряд ли поверили бы в это обещание. Расположенное в подвале, обитом железом, в промышленной зоне, заведение не вызывало изысканных и вычурных эмоций, о которых мечтала большая часть женщин. «Бригантин», адаптированный к той публике, которая его посещала, был местом жесткого траха, прямого, лишенного или почти лишенного прелюдий, всякого приличия и чувств. Туда приходили, удовлетворялись первым попавшимся телом и тут же уходили. Столь примитивный способ получения наслаждения опускал клиентов этого заведения до уровня первобытных существ, руководствующихся лишь своими инстинктами. Место, отведенное эротике, столь превалировало, что название вечеринки казалось мне обманчивым. Все в особняк? Все в приватную комнату, да!

Но я сомневалась, что приглашение пришло мне случайно, без участия в этом Луи. Вновь, так же неуклюже и резко, как он обычно выражался, он отправил мне сообщение. Каким оно было? Что я должна была прочитать за этим побуждением к разврату? Преследовал ли он меня здесь? Назначил ли что-то вроде свидания, о необходимости которого я сообщила ему в прошлый раз?

От этой мысли мой желудок сжался, сдавило грудь, увлажнились половые губы, меня приводило в возбуждение все, начиная от его белья, заканчивая его благоуханием, мягкостью его кожи или твердостью члена. А если он был там на этот раз? И если бы дал возможность рассеять все сомнения в наших излияниях чувств? И если этот момент, который мы бы пережили там вместе, был бы таким же жестким, мягким, странным и особенно хорошим, как тот, когда я дала ему войти в мой зад, не лучшее ли это место, чтобы начать все снова?

Часть меня разрывалась от желания. Я видела в этом шанс восстановить наши отношения. Другая часть препятствовала всяческому новому сближению наших тел, пока наши разумы не находились в гармонии. Не в меру прагматичная, я привезла с собой только два свитера, пару старых хлопковых трико и одни джинсы… Ничего сексуального, что бы можно было надеть.

Меня терзали сомнения, мои слабые доводы готовы были улететь при первом же порыве ветра. Луи знал, что добьется от меня такой реакции.

Дрожь, зародившаяся между моих ягодиц, там, где ритмично сокращался анус, пробежав по всей моей промежности, пощекотала лобок, а затем и половые губы. Соблазн был слишком силен. Внезапное вдохновение вдруг заставило меня перерыть шкафы.

Удача.

В платяном шкафу я нашла три платья, которые, наверное, принадлежали Авроре. Одно в цветочек, для прогулок на велосипеде в теплую погоду, другое более нарядное коктейльное платье с дерзким декольте. Последнему, висевшему позади двух других, я и отдала предпочтение. Черное, состоящее из бюстье и двух наслоенных друг на друга юбок, одна с вышивкой, другая из легкой прозрачной ткани. Как я и хотела, оно было воздушным и коротким, рисуя мой силуэт так сладострастно и так провокационно, что я покраснела, глядя на свое отражение в зеркале.

Я так смущалась, надевая на себя старый наряд Авроры, в какой-то мере оживляя ее, что забыла надеть нижнее белье.

– Куда едем? – игриво спросил таксист. – В магазин товаров для дома?

– Едем…

Вдруг мне показалось противным произнести адрес гей-сауны, так как я была уверена в том, что таксист знает о ее скверной репутации. Вот то, что учения Луи еще не смогли изменить во мне: когда речь шла о публичном выражении моей сексуальности, я теряла всяческое самообладание.

– Едем в промышленную зону.

– Магазины по соседству со складами? – удивился он. – Но в это время уже все закрыто!

– У меня там только лишь место встречи. Мы встретимся и сразу же уедем оттуда.

– Хорошо, без проблем, – заявил он не без намека на долю скептицизма. – Кто вас может ждать в таком районе в сумерках?

Седан мчался без остановки до тех пор, пока не доехал до Сен-Мало. На третьей кольцевой, которую я смутно узнала, я попросила таксиста меня высадить.

– Вы уверены, что все будет в порядке? Не хотите, чтобы я дождался, пока ваш друг не придет.

– Спасибо… Все будет отлично.

– Ладно… Доброй ночи.

То, о чем я не подумала в тот момент, – до какой степени эта невероятная вечеринка, устроенная в «Бригантине» для гетеросексуальных клиентов, будет привязана к сценарию, в который я тоже попаду.

После того как я поднялась по длинному, плохо освещенному проспекту, где были расположены склады и ангары, я испытала некоторое облегчение, увидев небольшую толпу возле здания с металлическими стенами, прямо напротив соломенной хижины, служившей входом в сауну. Наряды этих людей оказались легкими, макияж нарочитым, а чересчур похотливое поведение некоторых пар не вызывало сомнений в их планах на грядущую ночь.

Когда я присоединилась к компании, поблизости припарковался микроавтобус, водитель которого кратким сигналом гудка сообщил, что приехал к нам. Он выпрыгнул из машины, и я узнала в нем того лысого бодибилдера, что встречал меня в прошлый раз.

– Вы готовы к вечеринке в особняке? – прокричал он игривым тоном.

– Может, подождем немного? – спросила рыжая пышногрудая красотка, одетая в белое латексное платье. – Люси и Марк тоже хотели прийти, но еще не приехали.

– Не беспокойтесь, все начнется через десять минут. А пока вы можете зайти внутрь, занять свое место и завязать глаза платком. На каждом месте лежит по одному.

Было понятно, что многие знакомы между собой и являются знатоками такого рода экспериментов. Как мне удалось убедиться, сообщество распутников образует небольшой круг людей, состоящий из групп. Каждый член такой группы имел как минимум однократную связь с членом другой, тем более в маленьких городах. Я должна была казаться им инопланетянином. Но по их настойчивым взглядам, устремленным на меня, я поняла, что новизна их прельщает. Войдя в автобус, я принялась отчаянно искать среди них силуэт Луи, мечтая о нашем воссоединении, уже в ожидании ощутить его тело напротив моего, но салон уже был переполнен, и я пришла к мысли, что встречу его в пункте назначения.

Пересчитав все свое стадо, мужчина с лысым черепом подал сигнал к отправлению. Тряская езда в ночи, с завязанными глазами оказалась приятным опытом. Чувство беспомощности предвосхищало то, чему предастся мое тело позже. Путь длился добрых полчаса, и я отчаянно пыталась угадать название особняка, в который нас везли. Вокруг меня шли бурные обсуждения.

– Я уверена, что этот дом принадлежит русскому… Он уже несколько месяцев выставлен на продажу.

– Дом Акуниной? Я сомневаюсь… Это в Во-Гарни, в Сен-Серване. Если бы мы двигались на запад, то услышали бы звуки моря.

– А если мы едем в Комбур? Заниматься сексом в особняке «Шатобриан»?!

Задаваясь вопросом о том, какой момент выберет Луи, чтобы вдруг появиться, я начинала сомневаться в его присутствии. Хотел ли он отправить меня на эту безликую и безэмоциональную сексуальную оргию?

Прибытие на место принесло мне первое разочарование, которое разделили и мои товарищи, когда нам разрешили снять платки. Это был не особняк, а большое здание вроде монастыря, окруженное высокой полуразрушенной стеной, покрытой сорняками.

Вторым разочарованием оказалось то, что там нас никто не ждал: ни Луи, ни кто-либо другой.

– Кто-нибудь знает, где мы находимся? – прошипел голос стройной брюнетки.

Никто ей не ответил, даже сотрудник сауны «Бригантин», который, казалось, хотел сохранить информацию о месте, где мы находились, в тайне.

Но как только сквозь приоткрытые ворота мы вошли во внутренний двор, я больше не могла сдерживать смятение.

– Сен Броладр… – тихо вскрикнула я.

– Что? Что ты сказала? – спросила женщина рядом со мной.

– Я знаю, где мы… В детском доме Сен Броладра.

Корпус здания, его шпиль… Несмотря на плохое состояние, в котором находилось здание, его невозможно было не узнать по старым картинкам из интернета.

Здоровяк бросил на меня удивленный взгляд и предпочел обратиться к другим, приглашая их пройти внутрь:

– Вот увидите, у вас никогда не было столько места и столько кроватей, чтобы оторваться по полной, детишки!

Главная спальня, также соответствующая старым фото, была переоборудована для этого случая. На самом деле здесь могло бы разместиться около пятидесяти человек, а нас приехало всего пятнадцать.

Кроме того, что здесь быстро подмели, пол и стены остались без изменений. Только кровати были заправлены свежим бельем, равномерно освещаясь посаженными на чугунные штативы канделябрами. Таким образом, царившая здесь атмосфера скорее напоминала дом с привидениями, чем дворец из «Тысячи и одной ночи», но наша маленькая группа казалась довольной, одобрительно шипя и кудахтая. Первые ласки незамедлительно сосредоточились вокруг меня.

– Простите, – сказала я бритоголовому здоровяку. – Мы больше никого не ждем?

– Нет, группа в полном составе. Вы разочарованы? Хотите, чтобы я отвез вас обратно в Сен-Мало?

Я почувствовала некоторую снисходительность в его вопросе.

– Нет… Нет, спасибо, все хорошо.

В конце концов, с Луи или без него, с безудержным сексом или нет, возможность оказаться в месте, где когда-то жили Аврора и Дэвид, была прекрасна. Я отстранилась от уже начавшей свои нехитрые услады группы, где соединялись мужчины с женщинами, женщины с женщинами и даже с двумя мужчинами между ними, чтобы разведать другую часть здания. Так вот где встретились эти двое. Именно здесь они познали свою первую детскую любовь. Конечно, спальни мальчиков и девочек были раздельными. Две сироты, возможно, не спали в этой комнате. Я также решила осмотреть другие комнаты, к которым меня направлял лишь лунный свет, поскольку уже давно наступил вечер. Я узнала обеденный зал по его колоннам и нескольким до сих пор стоящим столам, по прилегающей к нему кухне, на время занятой бомжами. Я также зашла в пустующую библиотеку, где сохранился лишь десяток книг, брошенных прямо на пол и обглоданных крысами или мышами. Но не было ни единого документа, рамки или фотографии, ни других более ощутимых следов присутствия здесь Дэвида и Авроры. Наконец я вышла во внутренний двор, представлявший собой просторный спортзал, в стенах которого были огромные окна из орнаментального стекла. Маленькая синяя дверь повела меня на другой конец: в раздевалки. Здесь, на этой ребристой стене, между двумя железными шкафчиками, рухнувшими на соседние, я нашла его, сердце, вырезанное в слое облупившейся краски и штукатурки. Сердце, которое, несмотря на темноту, я сумела разглядеть, уверившись, что оно нарисовано той же рукой, что и изображенное на фото, найденном в сейфе. Чтобы убедиться в этом, я подошла еще ближе, почти коснувшись носом стены, дрожащим пальцем касаясь углубления. Тот же контур. Те же закругленные половинки.

Но если первая буква была действительно Д – Дэвид, то вторая… это была Э. Э – Эль, я не могла об этом подумать.

– Ты не пойдешь с нами?

Я чуть не вскрикнула.

Рыжая девушка в белом латексе, чью красоту я еще лучше разглядела в этом голубоватом свете, с немного громоздкими чертами лица, но со столь же крепкой и статной фигурой, как и у Алисы, стояла рядом со мной, улыбаясь. Я не слышала, как она шла за мной.

– Жаль… У тебя уже появилось много поклонников, которые ждут тебя в спальне.

– Ах да, – прошептала я скорее удивленно, чем действительно смущаясь.

– Знаешь, я одна из них.

Аппетитным движением бедер она сократила незначительное пространство, разделяющее нас, и без предупреждения прикоснулась своими губами к моим, положив руку на мою пульсирующую грудь, другой крепко и завоевывающее схватив меня за задницу. Ее ладонь была теплой и слегка влажной.

Я слегка попятилась назад, но этого оказалось достаточно, чтобы она ненадолго скривилась.

– Не говори мне, что не хочешь, – бросила она вызывающе.

– Я… Я не знаю.

Не было ничего более правдивого. В этот момент я не могла проанализировать свои чувства. Каждую секунду я колебалась между смятением и желанием, желанием сбежать и желанием отдаться ей. Незнакомка была прекрасна, и мысль о том, что она, возможно, преподнесена как подарок от Луи, пронизывала мой разум, затем живот и, наконец, распространилась по всей моей вульве, дрожащей, словно маленький напуганный зверек.

Девушка, наверное, чувствовала это, не обижаясь на мой отказ. Она просунула под мою двойную юбку правую руку и без колебаний положила ее мне на вагину, влажную, полуоткрытую и набухшую. Я чувствовала исходящий от незнакомки пьянящий, тяжелый аромат, который смешивался с ее природным, еще более страстным запахом.

Когда она погрузила свой указательный палец в меня, я схватила ее за предплечье, пытаясь приостановить. Но мое ускорившееся дыхание и изгиб тела означали ее победу надо мной, она принялась ласкать меня пальцами, с каждым разом все больше давя на ребристую зону, от раздражения которой я закатывала глаза от удовольствия. Теперь она была на мне, и я чувствовала, как ее грудь прижималась к моей, чувствовала ее прерывистое дыхание, ее чрево, набухшее от нетерпения. Я была для нее лишь легкой добычей, закуской для хищного зверя. Она умирала от желания овладеть мной, о чем говорил запах ее тела, который начинался между бедер и распространялся повсюду вокруг нас.

– Теперь осмелься сказать, что тебе это не нравится, – прошептала девушка мне на ухо.

Возможно, она заметила и возжелала меня еще с того момента, как мы зашли в автобус. И то, что я взмокала, дрожала и испытывала оргазм от ее победных действий, приносило ей истинное удовольствие.

Или она об этом ничего не знает и это не ей я отдалась в темноте раздевалки, посреди запечатленных воспоминаний о потерянной любви? Чем дольше она двигала своим пальцем во мне, тем больше он мне казался. Я узнала его изгиб, длину, его заостренный и опухший кончик, уздечка которого натягивалась до тех пор, пока не рвалась, – родной до единой жилки, пульсирующей в моих возбужденных стенках. Нет, она, бросившаяся в мои глубины и ведущая меня к благодарным вздохам, не догадывалась, что во мне был член Луи.

– Да… ДА!

– Ты делаешь вид, что невинна, но на самом деле ты маленькая шлюшка, да?

Я не слышала ни единого слова из ее грязных проповедей. Я наслаждалась другим, в другое время, в другом месте, и мне ничего не оставалось, как вытянуть из себя слова:

– И что тебя удовлетворит?

Несмотря на продемонстрированный ею опыт, буйство судорожных сокращений, похоже, удивило ее.

Да, я кончила, но не от ее ласк, а от Луи. От Луи и его отсутствия, которое я отныне готова была заполнить при любом удобном случае любой связью, с мужчиной или женщиной, каждый мог сыграть роль его двойника.