4 июля 2010 года

Во время своего короткого выступления Франсуа Маршадо говорил совершенно ровным, спокойным голосом, который обычно используют ведущие новостных программ на телевидении, демонстрируя этим свой профессионализм. Так же он мог бы рассказывать про прогноз погоды или курсы валют.

Я же чувствовала, что меня мучает жажда узнать правду. Что заставило его изменить свое мнение? Был ли это шок, который он испытал от случайно увиденных на моем телефоне фотографий? Я с трудом могла в это поверить. Он слишком хорошо знал Дэвида, чтобы думать, будто тот похож на ангела. И потом, и тот и другой познакомились со мной, когда я работала в агентстве…

Однако, я была уверена в том, последнее открытие потрясло его и меня настолько сильно, что мы даже не могли себе еще до конца представить всех масштабов. Он уже знал, что связь между Антуаном Гобэром и Дэвидом, без малейшей тени сомнения, вовлечет последнего во всю эту авантюру, начатую против Луи.

Впервые Маршадо узнал такую правду о своем друге. И в то время как он с сосредоточенной горечью осознавал это, я воспринимала его реакцию как лучшее известие за последние несколько недель. Я только лишь хотела увидеть, как рассеется коварный и обманчивый шарм Дэвида. Он ведь даже в какой-то момент почти заставил меня поверить, что делает все исключительно на благо своего брата.

Впрочем, подобная двуличность не очень-то удивляла меня, когда речь шла о моем бывшем. Но то, что с каждым разом он падает все ниже, не переставало меня разочаровывать. Я хотела видеть в нем что-то хорошее, как, например, любовь к своему брату, но…

– Это все из-за меня, – прошептала я.

– Из-за вас?

– Если бы я тогда не ушла от Дэвида в день нашей свадьбы, он бы не прилагал стольких усилий, чтобы уничтожить своего брата.

Но я по-настоящему сама не верила, что все может быть так просто. Мой разговор с Ребеккой, информация, собранная в Динаре, – все сводилось к тому, что эта история началась еще до моего появления. Я была всего лишь еще одним персонажем в нескончаемой череде эпизодов, которые и составляли мыльную оперу их жизни.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – спросила я внезапно.

– Работаю в редакции. А что?

– Вы не могли бы мне уделить немного времени?

– Я здесь почти начальник и могу уходить по своим делам, когда захочу.

Я немного удивилась тому, что он не выказывает никакого сопротивления.

То потрясение, которое Маршадо только что пережил, должно было несколько пошатнуть его воззрения и нанести роковой удар нерушимой дружбе, связывавшей его с Дэвидом. «Двадцатилетний друг». Он принадлежал к тому поколению, которое упивалось такими титулами, словно те могли их защитить от разочарования или предательства. Но не теперь. Он больше не верил клятвам в вечной верности.

Спустя полчаса Маршадо просигналил мне на пересечении улиц Сан-Лазар и Ларошфуко, где он припарковался на порядочном расстоянии от особняков Дюшенуа и Марс. Пока я добиралась до места встречи на метро, мне удалось передать Фреду описание человека с компьютером, который был замечен камерой видеонаблюдения. Десять минут спустя он подтвердил то, о чем я уже догадывалась:

– Да, это Ив. Что он делает в особняке Дюшенуа?

– Хотелось бы мне знать.

– Ты думаешь, это он взломал страницу Луи?

– Возможно.

– Ив – не единственный маленький гений этой компании. Мой друг Фрэнки еще круче, и он ненавидит своего босса. Хочешь, я ему задам этот вопрос?

– Было бы здорово. Спасибо!

– Не за что.

На Франсуа Маршадо были галстук и рубашка с пропотевшими подмышками. Несмотря на эту неопрятность, он сохранял аристократическую элегантность. Мне Маршадо не нравился. Но я не могла не оценить мужество этого человека, который готов был отказаться от части своего прошлого из любви к правде. Я предполагаю, что Маршадо мечтал походить на людей с железной закалкой, которых я встречала, учась журналистике.

– Вы пригласите меня к себе на чашку чая? – пошутил он, пытаясь скрыть смущение.

– Пойдемте, – сказала я, уводя его за собой в дом слева.

Он не произнес ни слова, пока мы проходили мимо консьержа. По его взгляду я догадывалась о его восхищении Луи.

Мне понадобилась всего минута, чтобы найти пленку.

На одном из мониторов наконец появились Дэвид и две блондинки. Одна из них подбадривала свою подругу, которая сосала член. «Давай! Давай! Это отстой», – бормотала она.

– Когда это произошло? – спросил побледневший Маршадо.

– Вчера после полудня. Не позднее.

– Вы еще кому-нибудь показывали эту пленку?

– Нет. Вы первый, кто ее просмотрел.

Маршадо тяжело вздохнул и, поправив дрожащей рукой взмокшие от пота волосы, сказал:

– Вы понимаете, какую угрозу представляют собой эти кадры для Дэвида, получи они огласку?

Было очевидно, это бы доказывало, что директор группы Барле по уши завяз в грязных историях с проститутками, приехавшими из-за рубежа. Судебный процесс над Стефаном Делакруа вызовет в таком случае еще большую шумиху. Если все это получит должное развитие и огласку, то под угрозой срыва окажется слияние компании Барле с предприятием, управляющимся корейскими коллегами.

Сей факт, без сомнения, приведет группу к громкому позору, а быть может, даже к разорению. К потере нажитого таким трудом и собранного по крупицам состояния. И все это может случиться только потому, что существуют видео и несколько фотографий плохого качества, серых, размытых, таких, какие десятками размещаются на порнографических сайтах.

– Почему вы так уверены, что я предложу вам разделить их со мной?

– Хм… Думаю, потому, что у вас нет выбора.

Было действительно трудно скрыть от него факт их существования, потому что он уже заметил их в моем телефоне.

– По вашему мнению, что можно с ними сделать? – Мне было интересно, какие мысли по этому поводу возникнут у опытного журналиста.

– Пока мы не станем их трогать. Это наше секретное оружие.

Я кивнула в знак согласия и приготовилась выключить телефон, когда он взял меня за руку влажной, но твердой ладонью.

– Вы уверены, что в этом аппарате больше нет ничего, стоящего моего внимания?

– Все остальное вас не касается.

– Это мне судить, вы так не думаете?

Чтобы сразу расставить все точки над i, я твердо сказала:

– В других видеозаписях Дэвид не участвует.

– А кто же там тогда?

– Там… – я сомневалась, стоит ли ему это говорить. – Там Луи. И несколько его любовниц.

– Действительно?

Я была немного удивлена его настойчивостью и сильно раздражена скептическим тоном, поэтому решила найти и показать ту видеозапись, которую уже смотрела сама. Маршадо посмотрел ее совершенно бесстрастно и даже не отпустил ни одного комментария. Когда закончилось это небольшое домашнее видео, он потребовал включить следующее, а за ним еще одно. Так продолжалось до тех пор, пока на одном из кадров Маршадо не нажал кнопку «стоп».

– Вот.

Кадр остановился на изображении поднимающегося члена мужчины, который держал камеру. Точнее, на основании его члена. Было видно, что все, находившееся выше, гладко выбрито.

– Вы ничего не замечаете?

– Нет, а должна?

– Только не говорите мне, что вы никогда не видели Дэвида полностью голым?

– Дэвид? – Дыхание сперло у меня в груди.

Он увеличил изображение, и я отчетливо увидела на лобке мужчины маленькое родимое пятнышко, размером не больше фасолинки, которое можно было сравнить с татуировками, что сделала нам с Луи Стефан во время помолвки.

– Эта родинка… Он вам никогда ее не показывал?

– Нет… – изумленно прошептала я.

Пятнышко должно было скрываться под волосяным покровом, который Дэвид собирался сбрить. И я еще удивлялась, почему за несколько месяц нашей близости он так этого и не сделал.

А Маршадо? Откуда он знал?

– Мы с Дэвидом раздевались в одной раздевалке и пользовались одним душем, – предвосхитил Маршадо мой вопрос.

Он воспользовался моей задумчивостью, чтобы продолжить изучать сокровища, хранившиеся на жестком диске. Молча я наблюдала за сменявшими друг друга на экране сценами. Сказать, что я сомневалась в Луи…

Еще одна загадка: как фильмы, снятые Дэвидом для своего личного использования, очутились в архивах записей камер наружного наблюдения его брата? Кто их принес сюда и с какой целью?

Он снова нажал на кнопку паузы. На этот раз застывшей картинкой оказался свод на потолке.

– Кто это? Ведь не Дэвид?

Он молча отмотал видео немного назад и снова остановил его в том же самом месте. Потом, вероятно, вспомнил о моем присутствии.

– Да. Это Дэвид, – произнес он замогильным голосом.

Маршадо смотрел уставшим взглядом на экран и, казалось, даже не замечал того, что там происходило. Я тотчас же узнала рыжую девушку. Маршадо, не спросив меня, перекрутил видео на начало и посмотрел его еще раз. Во взгляде журналиста читалось столько боли и отчаяния, что я не осмелилась его прервать. Плавные линии и аппетитные округлости тела, очаровательное, чуть колдовское лицо и неповторимая грация этой женщины, казалось, были Маршадо очень хорошо знакомы.

Но что он мог сделать сейчас, глядя на то, как в нее со всей силы всаживает член ее любовник?

Маршадо мог еще долго пребывать в таком состоянии полной рассеянности и смятения, а мне хотелось успеть сделать несколько вполне земных дел: накормить Фелисите и найти в своей комнате пару платьев, которые бы больше подходили той грозовой духоте, что нависала над Парижем.

В тишине дома вдруг раздался неприлично громкий звонок.

– Эль? Это Фред.

– Что?

– Эм… Ты меня попросила кое-что для тебя сделать, помнишь?

Я постаралась убрать из голоса ледяные нотки и продолжила разговор самым приветливым тоном.

– Да, извини, пожалуйста. У тебя есть новости?

– Немного! Фрэнки подтвердил, что пароль, которого использовали для взлома, тот же, что и на рабочем ноутбуке Дэвида!

– Ты уверен в этом? Думаешь, что он будет так рисковать, делая это со своего личного компьютера?

– Все немного сложнее. Ив использовал посредников, чтобы в конце концов выйти на след Луи. Но Фрэнки удалось-таки все выяснить.

– У вас есть доказательства?

– Фрэнки мне объяснил, что получить доказательства на расстоянии невозможно. Единственный способ – это проникнуть непосредственно в тот компьютер, с которого была произведена атака.

Короче говоря, мне нужен ноутбук Дэвида. Я снова спустилась в ту комнату, где стояли экраны камер наблюдения. Одна из них была установлена в гостиной особняка Дюшенуа. Мне повезло, я увидела, что ноутбук Дэвида последней модели стоит на том же месте, где я заметила его в прошлый раз. Монитор был опущен, явный признак того, что компьютером сейчас никто не пользуется.

– Что происходит? Что вы делаете? – потухшим голосом спросил Маршадо.

– Вы мне будете нужны.

– Я?

– Да. Вы сейчас позвоните Хлое и попросите, чтобы она соединила вас с Дэвидом.

– Зачем?

– Чтобы проверить, на работе он сейчас или нет.

Вторая камера наблюдения показывала, что его нет и в спальне. Но он мог быть где угодно, на любом из тысячи квадратных метров особняка, хотя это, конечно, и маловероятно: в рабочий день, в такое время…

– А если Хлоя меня с ним соединит? Что сказать? Под каким дурацким предлогом я ему звоню?

– Не знаю, импровизируйте. Вы это умеете делать лучше, чем я.

Он, похоже, не совсем понял мою аллюзию на его обширный журналистский опыт и весьма сомнительные методы, которые в этой сфере обычно применяются.

– Придумал. Я ему давал почитать книгу на английском об истории GKMP. Я могу сказать, что она мне срочно нужна, чтобы написать статью.

– Превосходно. Потом позвоните Арману и попросите его встретиться с вами где-нибудь в городе, только подальше от дома. У меня должно быть достаточно времени для того, чтобы пробраться в особняк.

Маршадо спустился вниз, к стационарному телефону, а я воспользовалась моментом и еще раз перекрутила то видео, на котором четко различалось родимое пятно Дэвида. Наши с Луи татуировки находились в точно таких же местах, что было просто удивительным.

Следующая сцена, которую я увидела на экране, показалась мне одной из самых эротичных. На девушке была белая маска, похожая на ту, что как-то раз принес для меня Луи. Девушка оказалась очень стройной, с длинными ногами, упругой попкой и таким же упругим, подтянутым животом. Ее сочные, полные груди и хрупкие плечи были словно специально созданы для наслаждения и любви.

Ее вагина, которая ритмично сжималась вокруг члена, казалась мне не просто красивой формы или пропорциональной. Она тоже выглядела идеально.

Среди книг, которые мне рекомендовал к прочтению Луи, была книга доктора Жерара Цванга «Вагина женщины». Автор рассказывает в ней о строении и разных свойствах женского полового органа.

Если рассматривать ее вагину как раз с точки зрения Жерара Цванга, то она была действительно совершенной, таких раньше я никогда не встречала. Впервые в жизни я серьезно задумалась о том, какой удивительно прекрасный и загадочный мир кроется у нас между ног.

Дэвид ускорял темп, он уже входил в нее полностью, и дело шло к своему фееричному завершению, когда…

– Анабель? Вы здесь?

Оклик Маршадо перервал мое восторженное созерцание прекрасного видео. Я быстро потушила экран, решительно нажав на кнопку «стоп», пожалуй, даже чересчур поспешно, чувствуя, как во мне поднимается волнение. Мои трусики были мокрыми, и я ловко поправила их, перед тем как выйти навстречу Маршадо.

– Да, я здесь, – сказала я, выбегая из комнаты с горящими щеками.

– У Дэвида переговоры с Сеулом, а с Арманом мы встречаемся в кафе Zimmer через тридцать минут.

Теперь оставалось только ждать, пока за управляющим не хлопнет входная дверь соседнего дома, чтобы перейти к следующему пункту нашего плана.

Пять минут спустя Франсуа Маршадо ушел на встречу с Арманом, и я смогла проникнуть в особняк Дюшенуа, открыв дверь ключом, который сохранила у себя по настоятельному совету управляющего. Я не была там с тех пор, как в спешке покинула этот дом и отправилась в больницу в день моей несостоявшейся свадьбы. В день смерти мамы. Сегодняшнее вторжение показалось мне вдвойне незаконным.

За исключением отсутствующих песочных часов, которые год назад вдребезги разбили Синус и Косинус, в доме Дэвида ничего не изменилось. Собаки с радостью приветствовали меня, будто я покинула это жилище всего каких-то несколько дней назад.

Сердце учащенно билось от страха и нахлынувших на меня воспоминаний, когда я входила в гостиную. На низком журнальном столике лежала гордость Дэвида: все недавно изданные им журналы, а также другие новостные издания, которые рассказывали о возможном слиянии группы Барле с гигантской корейской компанией.

На кухонном столе находился ноутбук.

Как только я открыла его, сразу загорелся экран (видимо, компьютер был на ждущем режиме) и выскочило диалоговое окно.

– Черт… Пароль.

На что, интересно, я рассчитывала?

– Фред? – набрав нужный номер, прошептала я в телефон.

– Что-то случилось?

– У меня проблема… Я тут стою перед компьютером Дэвида и не знаю от него пароль.

– Ты уже попробовала самые очевидные варианты? Дата рождения и тому подобное?

– Нет… Я боюсь сделать какую-нибудь глупость и все тут заблокировать.

– В этом нет никакого риска. В стандартных системах нет ограничений на количество попыток ввода пин-кода. Попробуй.

Я попыталась наудачу набрать несколько, на мой взгляд, вероятных вариантов: 5 января 1970, 5 января 1969, 050170, 050169, Аврора, АврораДельбар, СенБроладр, Черныескалы… Но каждый раз компьютер показывал, что пароль неверен.

– Ничего не работает… Ты не можешь спросить у своего друга Фрэнки? Я думаю, что взломать пароль от компьютера для него детские игры.

– Да, но Фрэнки здесь нет.

– А ты не можешь ему позвонить? – настаивала я.

– Фрэнки ушел домой. А там он всегда отключает телефон.

Я должна была пробовать еще и еще раз.

Синус, очень ласковый и игривый пес, звал меня подняться наверх поиграть с ним. Не знаю почему, но я пошла за собакой, шагая по мраморным ступенькам широкой лестницы, ведомая неожиданно возникшим сильным любопытством. Может быть, во мне проснулось желание вновь увидеть ту комнату, в которой Дэвид, судя по записям камеры, с невероятной страстью предавался любви с самыми разными женщинами. Никогда со мной у него такого не происходило.

В комнате было очень чисто. Кровать аккуратно заправлена, одежда убрана. Вдруг в голову мне пришла мысль, которая заставила открыть дверь гардеробной.

Сразу бросилась в глаза деталь, заставившая меня вскрикнуть:

– Она здесь не одевается!

Среди брюк, белых рубашек и костюмов не было ни одного платья, ни даже бюстгальтера. Несмотря на то ужасно нелепое видео, которое облетело весь интернет, Алисе не было позволено хранить свои вещи в доме жениха. Даже в тот момент, когда Дэвид рассказывал о скорой свадьбе, возможном появлении детей, наверняка он просто думал о том, что это не больше чем брачный контракт, который позволит ему лишь жить с большим комфортом.

Под свитерами, которые были скиданы в беспорядке в одну кучу, я вдруг заметила твердый уголок книжного переплета.

Я вздрогнула.

Обложка серебряного цвета.

– Вот урод! – прошипела я сквозь зубы.

Это он здесь был все это время. Дэвид взял его у нас, наш «Сто раз на дню». Он украл его содержание и надругался над нашей личной жизнью. Секунду я думала, стоит ли забрать вещь, которая принадлежала мне, но потом, вздохнув, отказалась от этой идеи. Все, что можно было сделать, уже сделано, и теперь дневник больше бы послужил моим интересам, если бы остался в руках моего врага. Если я совершу ошибку и заберу сейчас его с собой, Дэвид сразу поймет, что я приходила сюда. Знать, что он спрятан здесь, но оставить его – это будет моим маленьким преимуществом. И я решила не трогать дневник. Может быть, я даже смогу получить от этого еще большую выгоду.