Надев на себя желтую робу и заколов волосы на затылке, Девон уселась на софу, подогнула под себя длинные ноги и принялась просматривать книги. Хотя на улице уже сгустилась тьма, а огонь в камине горел еле-еле, она продолжала упрямо переворачивать страницу за страницей, и одна за другой перед ней прошли «Истинные истории с привидениями» Эрика Вандермеера, «Охотник за призраками» Ганса Хольце-ра, «Привидения Америки» Джин Андерсон, «Царство призраков» Саймона Марсдена и еще с полдюжины подобных книг. Теперь они валялись рядом с софой на ковре, испещренные пометками Девон.

Ветер бросил в окно пригоршню ледяных дождинок, и Девон с забившимся от страха сердцем оглядела комнату. Никого. Только ветер и дождь.

Весь вечер она вздрагивала, обращая внимание на малейший шорох.

— Господи, как я все это ненавижу! — Девон захлопнула очередную книгу. Впрочем, чтение это было весьма занимав тельным. Вывод, который она сделала под конец, был кратким, но емким: Все авторы верят в привидения. Особо она выделила доктора Фрэнсиса Линдермана, автора «Плененного духа»: он единственный из всех давал приблизительную классификацию призраков, утверждая, что, по сообщениям очевидцев, эти бесплотные создания умели без видимых усилий парить в воздухе темных спален и мгновенно исчезать с появлением слуг с зажженными канделябрами. Двадцать восемь процентов эпизодов с участием выходцев из потустороннего мира именовались «полтергейстом» и представляли собой описание проделок весьма шаловливых духов, которые двигали мебель, задергивали и раздвигали шторы и занимались прочими невинными проделками. Лишь два процента призраков попадали в категорию демонов или духов зла.

Среди этих двух процентов мне и придется искать.

О том, что встреча с представителем потусторонних сил состоялась, должны были свидетельствовать звуки шагов на пустынных лестницах, звон ржавых цепей, оков и ощущение леденящего холода. Сердце Девон учащенно забилось, когда она прочла о последних признаках: странном резком запахе, напоминающем запах креозота. Именно такой запах почувствовала Девон в Желтой комнате.

Странное дело, хотя описания призраков в разных изданиях варьировались, почти все авторы упоминали о горящих глазах или о пустых глазницах. Девон сразу же вспомнилась старуха, которая являлась ей в гостинице «Стаффорд». Даже одеяние призраков — бесформенное, с размытыми контурами — имело много общего с платьем, в которое; была облачена та дама.

В книге Линдермана также упоминалось о том, что призраки вступают в контакт с людьми, когда хотят им что-то сообщить, и очень часто передают информацию во время сна. До событий в Стаффорде единственной книгой ужасов, которую Девон прочитала, был «Экзорсист» Уильяма Блэтти. Потом в течение недели она страдала от кошмаров. Поскольку количество аналогичных книг, прочитанных ею только что, было неизмеримо больше, Девон подумала, что ее, возможно, ждет веселенькая ночка.

Откинувшись на подушки, она задумалась над рассказом с коротким пугающим заголовком — «Демон». Рассказ был посвящен некой жестокой сущности, которая гонялась за несчастной женщиной, оставляя на теле жертвы синяки. Самым ужасным в этой истории было то, что, когда героиня выехала из сделавшегося для нее опасным дома, злая сила последовала за ней, продолжая избивать ее, так что несчастную пришлось отправить в госпиталь. Этот рассказ заставил Девон содрогнуться. Имел ли Флориан Стаффорд возможность совершать что-либо подобное? И если ему известно о ее намерениях, сможет ли он ее остановить?

На первый взгляд это казалось немыслимым, но Девон все равно разволновалась — как тогда, в гостинице, когда она по неизвестной причине отказалась вписать в книгу для приезжающих свой точный адрес.

Решив не мучить себя бесполезными вопросами, она, выпив целый стакан хереса, чтобы обеспечить себе спокойный беспробудный сон, улеглась в постель.

Но не успела она закрыть глаза, как в ее вон вторглось двухголовое существо в одежде, измазанной кровью. Девон в ужасе проснулась и долго боялась закрыть глаза, напряженно разглядывая темноту. Ближе к утру она снова забылась тревожным сном, но видения не исчезли. Двухголового монстра сменил мужчина, разглядеть которого она не могла, зато отчетливо ощущала на себе тяжесть его тела. Призрак ласкал ее, целовал, понуждая, правда очень ласково, вступить с ним в любовную связь. На какое-то время Девон вдруг показалось, что это Джонатан; иллюзия была настолько полной, что она почувствовала на своих губах его жгучий поцелуй, памятный по единственной встрече у нее на квартире. Однако, когда Девон открыла глаза, выяснилось, что это вовсе не Джонатан, а торжествующий Флориан, который как раз в этот момент входил в нее. Он смеялся над ней даже в тот момент, когда слился с ней.

Она пробудилась вне себя от ужаса. Сердце ее бешено билось. Видения растаяли, словно их и не было, и Девон наконец смогла заснуть спокойно.

Когда она проснулась окончательно, от происшедшего у нее остались разрозненные образы, не более. Примерно то же самое она запомнила тогда, в Желтой комнате. Неожиданно Девон захотелось, чтобы Джонатан изыскал-таки способ ее остановить и отвадить от этой опрометчивой затеи… Он звонил ей несколько раз после свидания у нее дома, но и у него, и у нее было дел по горло, так что встречу отложили на неопределенное время. Однако, когда минутная слабость прошла, Девон поняла: она пойдет до конца, даже если Джонатан будет всеми силами препятствовать этому.

Со вздохом выбравшись из кровати, Девон отправилась на кухню, чтобы сварить себе кофе. Потом с чашкой в руках она вернулась в гостиную, и только расположилась на диване, как зазвонил телефон.

Кто бы это мог быть? — удивилась Девон. Была суббота, и так рано ей не звонила даже мать.

— Девон? — раздался в трубке знакомый голос.

— Слушаю.

— Это Эрни Таунсенд. Девон облегченно улыбнулась.

— Доктор Таунсенд! Рада вас слышать. Как там Беверли и дети? — Таунсенд имел обыкновение рассказывать пациентам о своей семейной жизни — точно так же, как они рассказывали ему о себе. Это обеспечивало ему доверие со стороны его подопечных, и именно поэтому Девон поверила ему с их первой встречи.

— У них все в порядке. А как ваши дела?

Девон вздохнула, но тут же решила, что особых оснований для жалоб у нее нет.

— В последнее время пришлось много работать, но эта работа доставляет мне большое удовольствие. Я пишу книгу, совершенно отличную от прочих. Тема кому угодно может показаться невероятной, но я уверена, что справлюсь.

— Рад, что ваши дела идут в гору. Звоню я вам, однако, совсем по другому поводу.

Поскольку доктор не давал о себе знать вот уже несколько лет, Девон разволновалась. В самом деле, с чего это Таунсенду вдруг пришло в голову Напомнить ей о своем существовании?

— Что-то случилось? Ничего страшного. Но я решил на всякий случай поставить вас в известность. Несколько дней назад в мой офис заявился некий субъект по имени Престон. Он задал мне множество вопросов, касающихся вас, а в конце попросил назвать причину, по которой вы ко мне обращались. Я, естественно, отказался.

— И правильно сделали.

— Он предлагал мне деньги, Девон. Довольно значительную сумму. Я решил, что вам следует об этом знать.

Все ясно. Только Джонатан мог решиться на такое — ему и раньше приходилось обращаться к услугам детектива. Но как он узнал о Таунсенде?

— Благодарю вас, доктор. И… большое спасибо за информацию.

— Погодите, это еще не все. Девон вцепилась пальцами в трубку.

— Вот как? В таком случае продолжайте.

— Пропала ваша история болезни. Не исключено, что ее просто сунули куда-нибудь и забыли. Но принимая во внимание визит Престона… Короче говоря, все это очень подозрительно.

Девон затаила дыхание, но трубка многозначительно молчала.

— Вы только что сказали… Может быть, и правда ваши сотрудники куда-нибудь ее засунули? — Девон наконец заговорила, но только для того, чтобы продолжить разговор. На самом деле ответ был ей известен.

— Если историю болезни украли, тут уж ничего не поделаешь. Доказательств у нас никаких — больше ничего в офисе не пропало! Я даже не знаю, отчего мне взбрело в голову ее разыскивать. Возможно, этот человек проявил слишком большую настойчивости, и я решил удостовериться, что все на месте.

— Благодарю вас доктор Таунсенд. — Девон изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно. — Думаю, что ничего страшного не произошло, но все равно — еще раз спасибо.

— Мне кажется, Девон, у вас есть проблемы… Если по какой-то причине вам вдруг захочется со мной встретиться, помните, я всегда к вашим услугам.

— У меня все хорошо, доктор. Спасибо за заботу. — Девон положила трубку на рычаг и безвольно откинулась в кресле. Ей все еще не хотелось верить, что Джонатан способен совершить столь бесчестный поступок — особенно после памятного вечера, который они провели у нее дома. Но то немногое, что ей удалось выяснить из газет о методах, которые Стаффорд подчас использовал в своей деятельности, весьма ее впечатлило. У этого человека была репутация холодного и безжалостного дельца, и он не колеблясь погубил несколько компаний, пытавшихся перейти ему дорогу в бизнесе.

Теперь это пыталась сделать она, Девон, и было бы наивно сомневаться в том, что свою фамильную честь Стаффорд станет защищать с не меньшим энтузиазмом, чем свое достояние.

Итак, ее история болезни исчезла. Девон не сомневалась, что при желании из нее можно было извлечь достаточно самых разнообразных сведений.

Девон вспомнила Флориана Стаффорда. Теперь она была почти уверена, что он и Джонатан имеют много общего. Но если так, неплохо было бы знать заранее, чем это ей грозит.

— Ублюдок! — сказала она и направилась в ванную комнату. Она не позволит ему раздавить себя, как жалкого червя, В понедельник она ему задаст!

Быстро приняв душ, Девон натянула черные слаксы и причесалась. Надев голубую водолазку, черные туфли-лодочки и набросив на плечи пальто, Девон быстро вышла из квартиры.

Усаживаясь в такси, она решила, что дожидаться понедельника не станет: к чему, когда ей известно, где он живет? По мере того как машина приближалась к Пятой авеню, гнев Девон все рос и достиг точки кипения, когда такси остановилось у дома Джонатана. Девон твердым шагом направилась к застекленной будке консьержа, заполненной снизу доверху экранами, датчиками и прочим оборудованием, обеспечивающим безопасность жильцов. Ее встретил тот же охранник, который находился в будке в достопамятный вечер, когда Девон обедала у Джонатана. Поскольку Стаффорд вторгся в ее частную жизнь, она решила, что будет вполне справедливо с ее стороны отплатить ему тем же.

— Здравствуйте, Грей, — мило улыбнувшись, обратилась Девон к охраннику. — Отличное сегодня утро.

Блондин, сидевший в будке, был приятно удивлен тем, что она запомнила его имя, хотя Девон просто-напросто прочитала то, что было отпечатано на бирке, пришитой к его карману. — Доброе утро, миссис Джеймс.

Он стало быть, тоже ее запомнил. Что ж, отлично.

— Я пришла к мистеру Стаффорду Он сказал мне, что я могу подняться прямо к нему, как в прошлый раз.

Грей, нахмурившись, сдвинул светлые брови.

— Странное дело, никак не могу вспомнить, чтобы он предупреждал меня насчет вас. Надо посмотреть список приглашенных.

— Уверена, что вы обязательно найдете там мое имя. — Не дожидаясь ответа, Девон направилась в сторону личного лифта Джонатана. — Я ужасно опаздываю, — бросила она на ходу, — а вы ведь знаете, как Джонатан относится к такого рода вещам. Должно быть, ее слова попали в точку, поскольку Грей ухмыльнулся и, достав ключ, тоже двинулся к лифту.

— Вы правы. Если что не по нем — спуску не жди. — Он сунул ключ в замок, и двери лифта разъехались в разные стороны. Девон ступила внутрь. — Вы душка, Грей, — улыбнулась она. консьержу, нажимая на кнопку нужного этажа.

Когда лифт остановился и двери снова открылись, Девон вошла в холл и покрутила головой в надежде увидеть экономку Джонатана или даже самого хозяина, но так никого и не обнаружила. Тогда она пустилась в самостоятельное путешествие по, квартире, осмотрев сначала гостиную, потом столовую. Низкорослую темноволосую экономку она нашла на кухне, когда заглянула туда сквозь неплотно прикрытую дверь. Женщина драила кастрюлю из нержавеющей стали. Девон прошла дальше и оказалась около кабинета Джонатана. Кабинет был пуст, но ей показалось, что она слышит приглушенные мужские голоса, доносящиеся из комнаты неподалеку. Она двинулась на звук. Дверь была приоткрыта, и Девон с замирающим сердцем заглянула в комнату. Она увидела, как Джонатан, стоя на циновке, обменивается ударами с невысоким жилистым человеком. Оба партнера были одеты в белоснежные кимоно и подпоясаны черными поясами. Противником Джонатана был японец, это не оставляло сомнений. Вот он провел молниеносный прием, и Джонатан оказался на полу. С легкостью вскочив на ноги, он повернулся в сторону двери..

— Мне очень жаль, что я вынуждена прервать ваш поединок. — Девон решительно шагнула в комнату.

Джонатан, только теперь заметивший присутствие Девон, казалось, ничуть не удивился.

— Что ж, я только приведу себя в порядок и буду в вашем распоряжении.

— Мы будем говорить здесь и сию же минуту. Лицо Джонатана сделалось непроницаемым.

— Хорошо, но для начала скажите, как вы сюда вошли?

— Это было не так уж трудно. Больше вопросив не последовало.

Тем временем японец бросил Джонатану полотенце, которым тот отер лицо от пота.

— Пойдемте со мной. — Стаффорд взял Девон за руку и направился в сторону кабинета. — Выпить хотите? — Опросил Джонатан, когда они вошли в кабинет. — Судя по вашему виду, это вам не помешает.

Хотя Девон буквально дрожала от злости, она и не думала отказываться.

Джонатан, судя по всему, начал терять терпение.

— Может, присядете?

— Лучше я буду говорить стоя.

— Как вам угодно. Итак, Девон, что случилось?

— Черт бы вас побрал! Вы отлично знаете, что случилось. Вы вломились в офис доктора Таунсенда и выкрали мою историю болезни.

— Я этого не делал.

— Отпираться бесполезно. Я знаю, что это организовали вы.

— Ничего я не организовывал. Это дело рук моего детектива, который действовал по собственной инициативе.

Что ж, по крайней мере Стаффорд не отрицал очевидное.

— Так или иначе вы ее заполучили и прочитали. Теперь вы знаете обо мне то, чего не знает никто. Вам известно все о моем Детстве… о замужестве…

Джонатан хотел было взять ее ладонь в свою; чтобы успокоить, но Девон отдернула руку.

— Не смейте ко мне прикасаться!

— Выслушайте меня, Девон. Я прочитал далеко не все, да мне это и не надо. Я просто хотел узнать зачем вы ходили к психиатру. Я всегда понимал, что за вашим упорством что-то стоит. Не то, о чем ВЫ говорили. Теперь я это выяснил.

— Я делаю это ради Бернарда и Энни — упрямо сказала Девон.

— Уж себе-то не стоит врать. Девон. Вы делаете это, желая доказать, что вы не сумасшедшая. Вас ужасает мысль, что всего, якобы происходившего в гостинице, на самом деле не было и в помине. Вы опасаетесь, что этот случай — худший из всех что уже бывали с вами прежде, и что в будущем вы не сможете контролировать себя.

Господи, он сказал то, в чем она боялась себе признаться! Что, если с ней и вправду ничего не было, а призраки — лишь игра больного воображения? И если ее психика не в порядке, кто знает, какие еще несуразности она в состоянии выкинуть?

— Все происходило именно так, как я вам рассказывала, я ничего не придумывала, и мое воображение тут ни при чем. Я не забыла то, что было со мной в прошлом. Так вот, хочу поставить вас в известность — между прошлыми и настоящими событиями нет ничего общего.

— Стресс может принимать причудливые формы, Девон.

— Если вы полагаете, что таким образом остановите меня, то ошибаетесь. Я не оставлю этого дела.

Джонатан некоторое время молча наблюдал за Девон. Его серо-голубые глаза пытались что-то отыскать на ее лице.

— Сейчас по крайней мере я понимаю, почему это для вас так важно.

Девон только фыркнула ему в лицо.

— Вы что-то скрываете, Джонатан Стаффорд. Ведь все это даже не вас затрагивает, а вашего дальнего родственника, который когда-то жил в том проклятом доме. — Девон перевела дух. — Так почему вы стараетесь меня остановить. Что вы пытаетесь утаить?

В коридоре послышался странный шум.

— Папочка, хочешь посмотреть? — Алекс Стаффорд распахнул дверь, толкнув створку колесом своего инвалидного кресла. Когда он увидел, что его отец не один, на его смуглом лице появилось озадаченное выражение.

— Извини, отец. Я не знал, что у тебя гости.

Сознание Девон, которое все еще было возбуждено ссорой с Джонатаном и утренними откровениями по телефону, лихорадочно вбирало в себя новые неожиданные впечатления.

— Ничего страшного, сынок. — Джонатан, придерживая дверь, помог мальчику вкатиться в кабинет. — Это миссис Джеймс. Она решила навестить меня, не предупредив заранее.

Девон собрала волю в кулак и изобразила на лице приветливую улыбку. Мальчик был уменьшенной копией отца — такие же черные волнистые волосы, смуглое лицо и синие, как у отца, глаза.

— Познакомьтесь, миссис Джеймс, — сказал Джонатан. — Это мой сын Александр.

Девон склонилась над коляской Александра и протянула руку.

— Привет, Алекс. Я очень рада тебя видеть.

— Правда? — Мальчик пожал ее руку с таким достоинством, будто проделывал это уже десятки раз.

— Да. Ты мне сразу понравился.

— Я пришел, чтобы показать отцу набросок.

Девон взглянула на маленький металлический столик, привинченный к креслу. Рисунок лежал там рядом с коробочкой с цветными мелками.

— Тигр. Здорово. А ты, оказывается, талантливый парень.

— Это особенный тигр — белый. Такие очень редко встречаются. В прошлую субботу мы ходили в зоопарк, специально чтобы на него посмотреть, но рисовать я закончил только сейчас.

— Отличная работа, сын. — Джонатан взял рисунок и стал его рассматривать. — Обязательно сходим туда еще, чтобы ты зарисовал и других животных.

— Это будет чудесная прогулка, папочка.

— Ну а теперь мне нужно уделить немного времени мисс Девон. Потом мы отправимся куда-нибудь позавтракать.

— Хорошо, отец.

— Рада, была с тобой познакомиться, Алекс, — сказала Девон.

— Я тоже, миссис Джеймс. — Алекс протянул ладошку и еще раз с удовольствием пожал Девон руку. После этого он покатил прочь из комнаты.

Некоторое время Девон молча смотрела на закрывшуюся за мальчиком дверь. Неожиданно в ней пробудились материнские инстинкты, о которых она даже не подозревала. Ее сердце разрывалось от сочувствия к малышу; она пыталась понять, что он должен был испытывать, вечно пребывая в своем кресле. В то же время лицо Джонатана продолжало оставаться непроницаемым.

— Теперь я поняла, в чем дело, — обратилась к нему Девон. — Вы все это время хотели защитить сына. Вы боялись, что публикации, связанные с вашим семейством, привлекут к нему излишнее внимание, вызовут расспросы и насмешки со стороны товарищей и даже учителей. Я права? — Джонатан продолжал молча смотреть куда-то поверх ее головы. — Но почему вы не сказали мне об этом сразу? Я понимаю и разделяю ваши опасения.

— Неужто? — Теперь он смотрел на нее в упор. — Откуда вам знать про мои опасения? Вы даже представления не имеете, что переживаю я. Новая травма может стать для Алекса катастрофой.

— Скажите, что с ним случилось?

— На него свалилось тяжелое бревно. Это произошло, когда ему было всего пять лет.

— О, Джонатан, — тихо произнесла Девон. Ей захотелось взять часть его ноши на себя, разделить с ним его боль.

— Он удивительный ребенок. Умный, любящий, щедрый. Большего и желать нельзя.

— Он очарователен. — Девон приложила ладонь к щеке Джонатана. — Я ворвалась в вашу жизнь, словно ураган. Но знаете, если бы у меня был ребенок, я сделала бы все, чтобы его защитить.

Джонатан прижал ее ладонь к своему лицу. В его руке было столько тепла и силы, что, как казалось Девон, она согласилась бы сидеть так вечно.

— Жаль, что так получилось с вашей историей болезни. Можете забрать ее, если хотите.

Девон с облегчением улыбнулась.

— Лучше отошлите ее обратно доктору Таунсенду. Джонатан кивнул, и Девон поднялась, собираясь уходить.

— Вы сказали, что все понимаете, — промолвил он ей вслед. — Означает ли это, что вы прекратите работать над своей книгой?

Повернувшись Девон внимательно посмотрела на него.

— Дайте мне возможность немного подумать. Вы согласны?

— Я хочу вас видеть.

— Когда?

— Если вы не против поздних свиданий, мы могли бы встретиться сегодня вечером. Алекс ложится спать в девять. Генри заедет сначала за вами, а потом за мной. Я знаю один очаровательный итальянский ресторанчик на Гранд-стрит.

— Обещайте мне, что мы не будем говорить о книге — мне необходимо время, чтобы решить, как быть дальше.

— Справедливое требование. И еще мы не станем обсуждать проблемы Алекса. Скажу сразу — это не самая моя Любимая тема.

Девон кивнула. Она отлично поняла Стаффорда. Он приблизил ее руку к губам, перевернул и поцеловал в ладошку.

— В таком случае до вечера.

Жар его поцелуя пронзил тело Девон, словно тонкий острый клинок. Она высвободила руку и, улыбнувшись на прощание Джонатану, направилась к выходу.

Как только Девон ушла, Стаффорд бросился в кресло и замер в нем. Он премерзко себя чувствовал — в ее глазах он прочитал чуть ли не обвинение в предательстве. Впрочем, история с «досье» Девон ему и самому до крайности не нравилась.

Как ни странно, нежданное появление Алекса в его кабинете позволило, хотя бы частично, решить проблему. Девон поняла наконец, что он старался не ради себя, а ради сына.

Но это была не вся правда.

Стаффорд потер подбородок и подумал, что, возможно, сочувствие к Алексу заставит Девон отказаться от написания книги, хотя он не очень верил в это — в противном случае он рассказал бы все, что знал о своем прошлом. И все же Джонатан надеялся, что теперь, когда Девон увидела Алекса, ему легче будет защитить доброе имя Стаффордов.

Постепенно его мысли каким-то причудливым образом перешли совсем в другое русло. Джонатан вспомнил, что четыре дня в неделю в отсутствие Алекса дом пустовал и он спал в одиночестве. Прошло уже немало времени с того дня, как он занимался любовью с Акеми. Но ее ласк ему больше не хотелось. Вот если бы заманить к себе в постель Девон…

Ну-ка признайся, старина, когда ты в последний раз раскидывал сети, чтобы соблазнить красивую женщину? Пожалуй, ты уже забыл, как это делается. Интересно, сколько для этого понадобится времени? Из того, что Стаффорд знал о Девон, можно было заключить, что ее общение с мужчинами носило весьма эпизодический характер. Возможно, их было-то всего двое — Галвестон да ее муж. Что бы там ни воображал себе Майкл, было ясно: Девон стремилась положить конец их связи. Притом она, несомненно, испытывала к нему, Джонатану, весьма нежные чувства. Стаффорд не был столь уж неопытен, чтобы не отдавать себе в этом отчет. Он надеялся, что ему удастся заставить этот костер запылать и в результате Девон окажется с ним. Ухаживая за Девон, он мог разом убить двух зайцев. Это, разумеется, не было его основной целью, но к чему лишать себя очевидной выгоды? Постепенно под его руководством она должна отказаться от своих опасных поисков.

В конце концов мысль о возможной близости с Девон захватила Стаффорда настолько, что он почувствовал сильнейшее возбуждение. Единственный поцелуй, которым они обменялись, оказался для него сильнейшим возбуждающим средством, как и воспоминание о Девон, такой теплой и податливой в его объятиях… Казалось, эта женщина была специально создана для него. Неужели с ней будет то же, что было у него с другими? Когда он добивался своего, то очень скоро терял к ним всякий интерес.

И вдруг Стаффорду очень захотелось, чтобы с Девон этого не произошло как можно дольше.