понедельник, 19 августа, 88й день съемок, 13/14 лунный день

Поездка на автобусе превратилась в шестичасовой кошмар. Удобное кресло и медленное покачивание убаюкивали, но громкие люди рядом постоянно будили и выбешивали своими темами разговоров. К тому же, где-то в восемь начал трезвонить телефон. Сначала Мари, потом Крис, потом Дэн, потом мама и папа, потом Мелани… к десяти часам ей не позвонил только Стивен. Она всем говорила, что уже едет, и честно сообщала, во сколько именно будет в школе, но каждый почему-то считал своим долгом это выяснить лично, и лично спросить, не офигела ли она, и кем она себя возомнила.

"Лучше бы я его выключила. Стивен все равно не позвонил."

Зато когда она выходила из автобуса, то чуть не упала со ступеньки, столкнувшись с Эвансом нос к носу. Он стоял на платформе мраморной скульптурой мрачного ожидания, а поняв, что Стефани его заметила, молча взял у нее из рук сумку, и судя по взгляду, с трудом сдержался, чтобы не взять в другую руку ее саму за шиворот, развернулся и так же молча пошел к машине. Стефани шла следом, пытаясь сама себя убедить, что не должна испытывать никакого чувства вины, потому как ни в чем не виновата. Разве что Мелани может ей что-то предъявить, но уж точно не Эванс.

Дверь он ей не открыл, она криво улыбнулась и открыла сама.

"Забыл или специально?"

Села рядом с ним, молча глядя перед собой. Он завел машину и мрачно бросил:

— Пристегнись.

— Руки дрожат? — несдержалась Стеф и тут же прикусила язык.

Он замер, закрыл глаза и медленно вдохнул полную грудь. В нем было столько напряжения, что она с трудом сдержала желание выскочить из машины, потому что не могла предсказать, что он сотворит в следующую секунду — ударит ее, разорется или рассмеется как сумасшедший.

Стивен выдохнул, медленно открыл глаза и посмотрел на нее, смеривая взглядом с головы до ног. Она сразу же представила, как выглядит — профессиональная укладка, яркий макияж, явно чужая футболка, мятые джинсы и совершенно неподходящие золотистые босоножки, в которых она уезжала. Все это выглядит так, как будто сутки непрерывно эксплуатировалось, а в процессе она где-то потеряла платье, сумку и машину. Учитывая, что он видел, из какого города пришел автобус…

"Выглядит так, как будто я две ночи тусила по клубам, а в перерывах спала где попало."

Стефани устало вздохнула и отвернулась к окну. Стивен горько рассмеялся и почти шепотом, с ядовитым сарказмом сказал:

— Не мое дело, я в курсе.

Завел машину и мягко тронулся с места. Она пыталась уснуть, но эмоциональное напряжение не давало расслабиться, всю дорогу до школы они промолчали, Стеф хотела начать разговор с вопроса, звонил ли он Эр Джею, но потом решила, что лучше даже не заговаривать о нем, и так завтра придется признаваться, кто играет.

Когда они приехали, он молча вышел из машины и захлопнул дверь, оставив ключи в зажигании, а Стефани предоставив выбираться самой. Она взяла себя в руки, пытаясь справиться с головокружением и слабостью, вышла и осторожно переставляя шпильки, пошла сдаваться на милость Мелани. На часах был почти обед, так что полдня она пропустила, и то, что это было ради дела — слабое оправдание. В коридоре ей встретилось пол съемочной группы, шепотки за спиной нервировали, но она не останавливалась, она настолько устала, что хотела просто побыстрее разобраться со всем, лечь и умереть.

В музыкальном классе было шумно, Мелани на кого-то орала. Заглянув в комнату и остановившись на пороге, Стеф оценила обстановку и вошла, осторожно опустилась на ближайший стул. Рядом возникла Мари и что-то затараторила ей на ухо, Стефани поморщилась от такой вокальной атаки, отодвинулась и приложила палец к губам, мимикой умоляя подружку помолчать. Режиссерша заметила Стеф и яростной пираньей бросилась в ее сторону, начиная что-то возмущенно вещать еще с трех метров, но когда подошла ближе и поняла, что до Стефани ее слова доходят с изрядным искажением, хмуро застонала, хлопнув себя по лбу, и рыкнула:

— Полдня вычтут из гонорара. И чтобы больше такого не было.

— Хорошо, — шепотом согласилась Стеф.

— Платье где? — продолжила допытываться Мелани, Стеф задумалась, как бы поточнее ей объяснить, что платье в порядке, но далеко, потом вспомнила, что залила его кетчупом, поморщилась и вяло отмахнулась:

— Вычти из гонорара.

— А туфли хоть целые? — выглянула из гримерки Бэт, Стефани молча забралась на стул с ногами, сняла босоножки и протянула ей:

— На.

— Сумка и часы? — уже с улыбкой поинтересовалась стилистка, Стеф посмотрела на нее с бесконечной усталостью и Бетти понимающе улыбнулась: — Ясно, потом разберемся.

Мелани со смешанными чувствами ярости и жалости посмотрела в убитые глаза Стеф, вздохнула и повернулась к Бетти:

— Ну и на что она сегодня годна? — развернулась к Стефани и медленно, как психически больную, спросила: — Что ты будешь сегодня делать?

— Можно я умру? — с надеждой прошептала Стеф, вызвав смешки среди съемочной группы.

— Нельзя, — ехидно протянула режиссерша, — мы, по твоей милости, до сих пор не записали игру Эванса, потому что этому гению, видите ли, без музы не музицируется.

Бетти вышла из гримерки и села рядом со Стеф, заявив Мелани:

— Он будет готов через двадцать минут, отсниметесь за час и отпустите бедного ребенка отдыхать. Кстати, классный лак, — она провела рукой по волосам Стеф и намотала на палец толстую прядь: — Слушай, правда, классный. Что за лак, а?

— Не знаю, — поморщилась Стефани.

— Ну хоть флакон какого цвета? — не унималась Бэт.

— Я не смотрела, — медленно проговорила Стефани. Говорить было тяжело, она забывала начало фразы, еще не закончив ее произносить.

— А где тебе делали? И макияж классный… Стефани, где ты лазила, давай колись.

— Отстань, пожалуйста, — прошептала Стефани, пытаясь устроить голову на плече стилистки. Получилось.

* * *

Ее растолкала Мари, когда Эванс, уже намарафеченный, готовился играть. Стеф сидела у него за спиной, так что лица не видела, но даже спина выглядела напряженной и злой.

— Только не захрапи посреди песни, я тебя прошу, — хихикнула ей прямо в ухо Мари, заставив поморщиться от боли в голове.

"Надо его и правда полностью дослушать."

Мысли были тяжелые и ленивые, но эта как-то пробилась сквозь плотную завесу сна и головокружения. Стефани села на край стула, чтобы ни на что не опираться и не давать организму поводов расслабиться и уснуть. После привычной команды "Тишина. Идет запись" стало тихо, а когда комнату заполнила музыка, Стефани показалось, что акустические волны касаются кожи, как будто та красивая дама в фиолетовом атласе, которую она вчера играла, как раз сейчас порхает вокруг Эванса, еле ощутимо касаясь кончиками пальцев его лица и рук, парит над крышкой рояля, танцует в центре пустой комнаты… такая красивая и медленная, ее волосы и ткань платья парят в воздухе, как будто он густой, как вода, ее движения гармоничны, она любит и любима, пока играет музыка…

В следующий момент просветления она поняла, что ее несут на руках, и изо всех сил приказала себе не спать — это точно был Стивен, и она не собиралась пропускать этот момент. Мари открыла перед ним дверь комнаты, а потом деликатно закрыла с той стороны, за что Стеф пообещала себе расцеловать рыжую заразу куда только достанет.

Стивен осторожно опустил ее на кровать и убрал с лица волосы, она попыталась поймать его руку, но не успела. Он поднялся, она испугалась, что он сейчас уйдет, и тихо сказала:

— Классно сыграл. Не то что в прошлый раз.

Он обернулся и нервно сжал зубы, секунду помолчал, борясь со злостью, и тихо прошипел:

— Ты… знаешь, кто?

— Ага, — кивнула она, закрывая глаза и слабо улыбаясь: — Я — человек, который вчера очень клево спел твою песню.

— Спи давай, человек, — он мрачно выдохнул и вышел из комнаты.

* * *

Она проснулась от того, что хлопнула дверь и включился свет. Мари тут же виновато ойкнула и выключила:

— Блин, прости, я забыла, что ты тут. Прости-прости-прости.

— Да ладно, — Стефани попыталась подняться, голова была тяжелая и тело нещадно ныло каждой клеткой, но в целом состояние было вполне терпимое. И еще очень хотелось есть.

— Как ты? — сочувственно вздохнула Мари, садясь на ее кровать.

— Жива, — вздохнула Стеф. — Есть хочу.

Рыжая рассмеялась:

— О, если хочешь есть, значит, дела не так плохи. Дэн говорил, что твоих контейнеров уже целая полка накопилась, так что можешь идти выбирать. — Стефани кивнула, все еще сонно глядя в одну точку, Мари взяла ее за плечи и стала шатать, смеясь и заунывно напевая: — Стефани, пробудись ото сна, — Стеф рассмеялась и стала тереть глаза, тут же вспомнив, что они до сих пор накрашенные.

— Ой, мне надо в душ, — она посмотрела на вымазанные черным пальцы и опять попыталась встать, но подружка дернула ее назад:

— Я знаю, что тебе надо гораздо сильнее. Тебе просто необходимо честно и подробно рассказать мне все, что с тобой было с самого отъезда.

— Это долго, — зажмурилась Стеф, отмахиваясь. — Давай потом?

— Ну хотя бы вкратце? — заканючила рыжая, Стеф улыбнулась и кивнула:

— Я работала, старательно и практически непрерывно, потом записывала новую песню и ехала сюда. Все, больше ничего интересного не произошло.

— Над чем работала? — навострила ушки рыжая.

— Над вирусной рекламой, скоро увидишь в сети, — Стефани быстрее поднялась и сбежала в ванную, пока Мари не успела задать еще парочку неудобных вопросов.

Душевая была занята, Стеф поставила вещи на тумбу и попыталась хотя бы умыться. Косметика оказалась стойкая, так что это заняло какое-то время. Когда она почти закончила вымывать из ресниц тушь, вода перестала шуметь и из душа вышла Бетти, окинула ее веселым взглядом и улыбнулась:

— О, проснулась? Доброй… чего у нас там?.. полночи, — она рассмеялась, довольная своей шуткой, Стефани криво улыбнулась и кивнула:

— И тебе того же. Так сколько все-таки времени?

— Двенадцать с копейками, — ответила Бэт, подошла и опять задумчиво пощупала ее волосы: — Нет, ну просто офигенный лак. Ты не вспомнила фирму?

— Я не обратила на нее внимания, — отмахнулась Стеф.

— А где укладывали? — Стеф замялась, не зная как потактичнее намекнуть стилистке, что отвечать она не хочет. Бэт улыбнулась: — Слушай, я прекрасно вижу, что и макияж, и укладка очень дорогие, а делать такое на один вечер могут позволить себе либо богатеи, либо те, кто зарабатывает на внешности. Ты вряд ли раскошелилась на эту красоту ради похода в клуб, значит, ты снималась. Вот я и интересуюсь, где и в чем, не переживай, это простое любопытство.

"Вот и держала бы свое любопытство при себе."

Стефани глубоко вдохнула, раздумывая, как бы это культурно сформулировать, потом мысленно махнула рукой и с честными глазами соврала:

— Я дала подписку о неразглашении.

— Значит, я была права по поводу того, что ты снималась, — с легким разочарованием вздохнула Бэт. — Эх, если бы ты прихорашивалась ради какого-нибудь шикарного вечера, было бы гораздо интереснее.

"Ага, разочарованная публика готова бросаться помидорами в несмешного клоуна. Хватит с меня, я задолбалась вас развлекать."

Бетти ушла, Стеф полезла под душ и на какое-то время выпала из реальности, а когда вышла, есть хотелось уже просто зверски. С трудом натянув футболку и джинсы на полумокрое тело, она расчесала мокрые волосы и пошла в столовую, по пути забросив сумку в комнату. Мари уже спала, так что Стеф не стала шуршать вещами и пошла в чем была, схватив со стула только куртку.

В полупустой столовой сразу бросилась в глаза встрепанная фигура за дальним столом, Стефани поспешила отвести взгляд, ей не хотелось с ним общаться. Быстро выбрав из холодильника пару контейнеров со своим именем, она взяла вилку и ушла в самый дальний от Стивена угол, быстро поела и пошла за водой. От взгляда на кофейный автомат во рту появлялась отвратительная горечь, она подумала, что кофе — напиток тяжелых одиноких ночей, а чай, почему-то, пьется исключительно на расслабоне и в хорошей компании.

"Когда-то мы постоянно пили чай, было так весело."

Комната-ловушка в глубине ее сердца опять заскрипела ржавым механизмом, опускающим потолок, нещадно давящий на плечи.

"Неделя, даже меньше. Пора смириться с тем, что я уже не успею."

Она вернулась на свое место и налила воду в стакан, почему-то вспомнив Дэл. Такая красивая и такая одинокая. Самодостаточная.

В сумке заиграл мобильник, Стефани узнала мелодию Эванса и удивленно подняла глаза, он смотрел на нее и улыбался нехорошей многообещающей улыбкой. Сбросил вызов и жестом позвал ее за свой столик. Стеф медленно выдохнула, взяла свой стакан и подошла, села напротив, с ожиданием подвоха глядя в его усталые воспаленные глаза. Стивен окинул ее взглядом, криво усмехнулся, потянулся к ней через стол и снял с воротника длинную белую шерстинку. Поднес к глазам и покрутил между пальцами, с горьким сарказмом посмотрел на Стеф и издевательски перекривил:

— Не делай поспешных выводов, дружище. — Нервно бросил шерстинку на пол и откинулся на спинку дивана, с ухмылкой кивая на грудь Стеф: — Классная футболка.

— Мне тоже нравится, — прохладно кивнула она.

— Только мне кажется, она тебе великовата.

"Да она и Эр Джею великовата, откуда он ее только выдрал?"

— Так бывает, — невозмутимо пожала плечами Стеф.

— А ты в курсе, что эта футболка — эксклюзив, единственная в мире?

— С чего ты взял?

Стефани стало малость нехорошо от его уверенности, а Стив только подлил масла в огонь, ехидно улыбнувшись:

— С того, что это моя футболка, друг мой. И я с самого твоего приезда ломаю голову, пытаясь понять, нахрена Эр Джей тебе ее дал.

Стефани округлила глаза, тоже пытаясь понять, чего добивался этот улыбчивый гад, наряжая ее в футболку Эванса.

"Я повыдергиваю ему все дреды по одному."

— Я не знала, что она твоя, — сказала Стеф, отводя глаза.

— На самом деле, она его, — приподнял плечи парень, — я ему ее подарил, когда мы вместе работали. Она ему понравилась и я с ним поменялся на пьянке в честь окончания записи, три года назад. — Он задумчиво изучал рисунок, с недоумением приподнял плечи: — И теперь не могу понять, то ли так случайно совпало, то ли он специально дал тебе именно ее, чтобы что-то мне таким образом сказать.

— Например? — недоверчиво подняла бровь Стефани.

— Например, дать понять, где и с кем ты была, — он криво улыбнулся и развел руками, — и кто именно порвал твое платье.

— Я уронила на него еду, — поморщилась Стеф. — Ты опять делаешь поспешные выводы.

— В ресторане? — ядовито улыбнулся Стив, — ради похода в который он оплатил твой дорогостоящий марафет?

— Боже, Стив, успокойся, — простонала она, потирая виски, выдохнула и посмотрела на него с таким морем обреченного равнодушия, в котором можно было утопить любую боль. — Какая тебе разница? Ты сказал мне искать кого-то другого, ты передумал?

Он с болью закрыл глаза и отвернулся, тихо сказал:

— И ты нашла Эр Джея, да?

— Я еще никого не нашла, — раздраженно ответила Стеф, с сарказмом закатила глаза и фыркнула: — У меня, конечно, очень богатый выбор, но я пока не тороплюсь.

Он с легким удивлением приподнял брови и дернул плечами:

— Дело твое.

— А ты? — спросила она, — нашел уже кого-нибудь?

Он смерил ее таким насмешливым взглядом, как будто она хотела его тонко подколоть, но шпилька просвистела мимо. Вздохнул, посмотрел в свою пустую чашку и отодвинул ее, устало улегся на стол, подложив под щеку правую руку, а ободранными пальцами левой стал рассеянно отбивать по столу замысловатый ритм. Стефани допила свою воду и тоже улеглась на стол, зеркально отразив его позу, и стала рассматривать его руку. Было тихо, только чуть слышное дыхание и глухой стук его пальцев по столу, она расслабилась, как-то незаметно выпав в состояние, когда видно огоньки.

"Почему в тебе столько боли, дружище? И почему ты выглядишь таким усталым, как будто не спал еще дольше, чем я?"

Волны боли бегали по всему его телу, непрерывно. Основные очаги пульсировали в сердце, в голове и в кончиках пальцев, которыми он уперто стучал по столу, нарочно делая себе больно.

"Что за жажда саморазрушения?"

Стеф дотянулась и сжала в ладони его руку, пуская по ней волну исцеления. С удовлетворением увидела, как утихла боль, но руку не отпустила. Сморгнула огоньки и посмотрела на Стивена, слегка поглаживая пальцами его ладонь. Он устало посмотрел на нее и тихо сказал:

— Плохая идея, Стеф.

"А руку не убрал.

Мы это проходили, не раз и не два, друг мой, любовь моя, моя проблема номер один и мое вечно ускользающее запретное счастье…

Ну что ж, если нужно, пройдем еще раз."

Она опять погладила его ладонь, прямо глядя в глаза, полные жажды и запретов. Он их закрыл. Она улыбнулась и взяла его руку крепче, продолжая ласкать и следя за его реакцией. Каменная маска, похоже, сегодня взяла выходной, по его лицу было отлично видно, как ему приятно то, что она делает… и как он сам себя за это ненавидит.

— Стеф, — тихо попросил он, — хватит. Пожалуйста.

"А руку все равно не убрал."

Она придвинулась ближе и взяла его безвольно расслабленную ладонь двумя руками, посмотрела на его сердце, понемногу сходящее с ума, опять послала волну исцеления, не прекращая гладить и ласкать легкими прикосновениями.

— Стеф, — уже с нервной дрожью в голосе сказал он, — чего ты добиваешься?

— А ты чего добиваешься, когда приходишь ко мне на перевал встречать рассвет? — она улыбнулась, с вызовом и пониманием. Он поджал губы, с неохотой ответил:

— Мне потом хорошо работается, — Стефани фыркнула, как будто он несет чушь и не краснеет, он с легкой обидой бросил: — Это правда. Когда я утром встречаю с тобой рассвет, потом весь день хорошо себя чувствую и всю ночь продуктивно работаю.

— Так ходил бы каждый день, — издевательски улыбнулась она.

— Без тебя не работает, — поморщился он, — я пробовал. Все делал как ты, и нифига.

Стефани тихо рассмеялась и покачала головой, чуть сжимая его руку:

— Что ты делал как я? Сидел и смотрел в горизонт? — она опять фыркнула, с нежностью шепнула: — Ну ты даешь. Там столько тонкостей, которых не видно… Нужно правильно одеваться, мысленно настраиваться, это совсем не так просто, как выглядит.

— Научишь? — чуть улыбнулся он, она кивнула:

— Хорошо. — Помолчала и спросила: — Как самочувствие?

— В порядке, — чуть двинул плечами он.

— Отвар допил?

— Да, — он помолчал и с неохотой выдохнул: — Спасибо.

— Пожалуйста, — улыбнулась Стеф, сделала задумчивую физиономию и философски протянула: — Надо же — отвар, обезболивание, медитация на рассвете… каков прогресс. Я уж думала, на краеугольном камне мироздания будет вечно написано: "От твоей магии сплошные проблемы. С. Л. Эванс".

— "Ли" не сокращается, — чуть улыбнулся он.

— Почему? Я думала, это второе имя.

— Это первая фамилия, — вздохнул Стив, задумчиво рассматривая их переплетенные пальцы. — Именно поэтому журналюги до сих пор не раскопали мое спортивное прошлое. "Ли" — фамилия деда, а так как я единственный наследник, он потребовал поставить ее вначале и везде записывал меня как "Стивен Ли". Я выступал на соревнованиях под его фамилией, у меня все награды на это имя, — в его глазах мелькнула застарелая боль и Стеф неосознанно сжала его руку сильнее, он чуть улыбнулся: — А когда я променял "священное древнее искусство" на "эту современную ерунду с глупым кривляньем на сцене", дед торжественно запретил мне носить его фамилию. Так что в титрах я везде просто "Эванс", я это указываю во всех контрактах отдельным пунктом. Но паспорт менять не стал, — он пожал плечами, ненатурально беззаботно улыбнулся и отвел глаза.

Стефани стало его так жалко, что она чувствовала почти физическую боль от того, что у нее не хватает смелости пересесть к нему и обнять его так, как будто никогда не отпустит. Он бросил на нее короткий взгляд и зажмурился, утыкаясь лбом в стол:

— Зачем я тебе это рассказываю…

Желание прижать его к себе грызло ее изнутри, но тело как будто застыло, она даже перестала гладить его ладонь, а просто держала, боясь отпустить и больше не решиться взять.

— Стеф, — он выпрямился, поднял на нее полубезумные растерянные глаза и прошептал: — Как от этого избавиться? Может, есть какой-то магический способ, отворот какой-нибудь, я не знаю… хоть что-нибудь?

— Нету, — она сильнее сжала его руку, покачала головой, — и не надо.

— Надо.

— Зачем от этого избавляться? Ты сам говорил, что любовь — джек-пот.

— Я проигрался, — покачал головой он, — мне нечего больше ставить и я хорошо запомню это поражение, чтобы больше не соваться в казино.

— Это плохая аналогия, — шепнула Стеф. — Неужели ты не хочешь хотя бы попробовать? Все еще может быть хорошо.

— Не хочу, — он попытался освободить руку, но она не пустила. — Стеф, хватит. Хорошо уже по-любому не будет, уже поздно.

— Никогда не поздно…

— Не в нашем случае, — нервно рыкнул он, все-таки выдирая свою руку из ее пальцев. — Я не хочу повторения всего этого бреда, мне хватило.

Стефани нервно переплела дрожащие пальцы, чуть не плача, сказала:

— Повторения не будет, оставь прошлое в прошлом и позволь себе жить настоящим.

— Так настоящее ничуть не лучше, — нервно усмехнулся он, разводя руками: — Это какое-то издевательство вселенских масштабов, я задолбался, я не хочу этого всего, — Он прерывисто выдохнул и закрыл лицо руками, низко опустив голову, потер лицо и выпрямился, откидываясь на спинку. Замер, пустым взглядом изучая стену.

Стефани хрустела пальцами, пытаясь справиться с нервной дрожью, Стивен не двигался, только рассеянно стучал пальцами по столу, а спустя пару минут тишины полез в карман, достал ручку, положил на стол, стал хлопать по остальным карманам. Нахмурился и спросил совершенно деловым тоном:

— У тебя есть какой-нибудь блокнот или что угодно, на чем можно писать?

— Нету, — озадаченно качнула головой Стеф, он нервно нахмурился и зашарил взглядом по пустой столовой, она буркнула: — Салфетку возьми.

— Они рвутся, — рассеянно отмахнулся Стив, снял куртку и быстро закатав рукав, стал что-то писать на предплечье. Стефани приподняла брови, заглядывая, он хмуро бросил: — Не смотри.

Она пожала плечами и отвернулась. Спустя полминуты повернулась опять, улеглась на стол, с противоречивой смесью недоумения и абсолютного понимания наблюдая, как он нервно пишет на руке.

"Ноты, стопудово. Вот только что он будет делать, когда рука закончится — штаны спустит?"

— Снимай куртку, — сухим тоном скомандовал Стив, не отрываясь от написанного, Стефани ахнула от такой наглости и чисто из чувства противоречия сложила руки на груди:

— Щазже.

— Я сейчас все забуду и перспективная песня, которая могла бы войти в альбом, останется только в моих воспоминаниях, — бесцветным голосом ответил он, — а виновата будешь ты.

Стефани нервно фыркнула, покачала головой и стала злобно стаскивать куртку. Бросила ее на стол и протянула ему обе руки.

— Сюда сядь, — кивнул он на диван рядом с собой, она встала и пересела, нервно чертыхаясь под нос. Стивен бросил: — Быстрее, у меня память не бездонная.

Она села, он взял ее за руку и стал быстро, короткими черточками писать, раз за разом криво дорисовывая стан.

— Не смотри.

Она сквозь зубы выругалась и отвела взгляд, он изрисовал ее правую руку и взялся за левую, стало страшно неудобно, Стеф пришлось втиснуть правое плечо между его спиной и диваном, почти улегшись на Стивена. Долго разлеживаться он ей не дал:

— Снимай футболку.

— Ты офигел? — она прекрасно понимала, что офигел он гораздо раньше, но смолчать не смогла.

— Сними только со спины, — он зажмурился и встряхнул головой, что-то бормоча под нос, почти умоляюще простонал: — Быстрее, Стеф.

— Гребаный, твою мать, гений, — нервно прошипела она, стаскивая футболку через голову и оставляя ее болтаться на одних рукавах, прикрывая грудь. Майку она после душа надевать не стала, о чем теперь жалела.

— Отлично, — прошептал Стивен, начиная расписывать ее спину с лопаток и дальше вниз. Спустя три строчки ему стало неудобно: — Встань.

Она попыталась выйти из-за стола, но Стив небрежно отпихнул его, ножки скрипнули по плитке, с той стороны упали стулья, но его это мало заботило.

— Тут стой.

Стефани медленно выдохнула, мысленно убеждая себя, что эта жертва во имя искусства зачтется ей на страшном суде как минимум на уровне спасения чужой жизни. Стивен исписал ей всю спину почти до пояса, потом сел на пол и продолжил писать, пока не уперся в пояс джинсов. Попробовал стянуть их ниже, не преуспел, чертыхнулся и встал, начав разрисовывать шею. Волосы ему, похоже, мешали, и он нервно сгреб их комом, намотав на кулак и подняв повыше, она почувствовала на шее его дыхание, мигом покрывшись мурашками и ненавидя собственное тело за такую реакцию.

Он был слишком близко. Она чувствовала его дыхание кожей, чувствовала его пальцы в волосах, чувствовала как скользит по обнаженной спине его рука, покрывая ее тело музыкой… Старалась дышать медленнее, чтобы его волнующий запах не обжигал горло, но коварная память вытащила из подсознания полузабытый вкус его кожи на губах, в тот день, когда они катались по ковру на втором этаже его трейлера. Дразнящее ощущение навязчиво вилось вокруг, заставляя тело пылать и сворачиваться в узел от желания. Она так давно этого не чувствовала, что почти успела забыть, насколько сильно когда-то его хотела.

"Напомнил так напомнил…"

Стефани с досадой кусала губы, одновременно пытаясь вынырнуть из этого состояния… и с изощренным мазохизмом наслаждаясь каждой секундой. А Стивен внезапно замер, чуть отодвинулся и решительно поставил две черты где-то на правой лопатке, медленно выдохнул с неимоверным облегчением и положил ручку на стол.

"И что дальше?"

Ее волосы он не отпустил, а чуть скосив глаза вправо, Стеф увидела, как его свободная рука медленно поднимается к ее плечу. Сердце колотилось как сумасшедшее, она не чувствовала ног, чудом не падая, и все смотрела на его руку, замершую в нерешительности на полпути.

"Ну?"

Его пальцы в ее волосах мелко дрожали, она не решалась повернуться и посмотреть на него, потому что боялась, что в этом случае он мигом отступит.

"Давай, это несложно… Стив…"

Он на несколько секунд перестал дышать… а потом медленно и осторожно отпустил ее волосы.

"Черт"

Отступил на шаг и шумно выдохнул, нервно растирая ладонями лицо. Охрипшим голосом попросил:

— Еще минуту постой, я сфоткаю.

Она молча кивнула, не оборачиваясь и стараясь вообще окаменеть и замерзнуть, потому что тот вулкан, который сейчас бурлил у нее внутри, требовал извержения, любого, лишь бы выплеснуть эти эмоции хоть как-нибудь. Хотелось кричать во весь голос, или плакать, или смеяться как помешанная, без разницы.

"Господи, Эванс, что ты со мной делаешь… Я так точно спровоцирую стихийное бедствие, если ты опять сделаешь что-то подобное."

— Волосы подними пожалуйста, — почти шепотом выдохнул он, Стефани дрожащими руками собрала рассыпавшиеся по спине влажные волосы, подняла и застыла. За спиной несколько раз щелкнул затвор замеры, потом он сказал:

— Руки…

Она не оборачиваясь вытянула руки за спину, он их сфотографировал, ни разу не прикоснувшись. Тихо сказал:

— Все… спасибо.

Стеф кивнула и подняла руки, надевая футболку обратно, тело не слушалось, как будто она неимоверно устала, убив непомерной нагрузкой каждую мышцу. Не глядя нащупала куртку и надела и ее тоже, было жарко, но она чувствовала необходимость отгородиться от Стивена как можно большим количеством одежды, а лучше толстыми стенами.

— Стеф…

И тишина. В его голосе было море сожаления, а вот она ни о чем не жалела. Осторожно обернувшись, она тихо сказала бесцветным, бесконечно усталым голосом:

— Я завтра пойду встречать рассвет. Не приходи.

Он пораженно выдохнул, только через пару секунд спросил:

— Почему?

— Потому что… я тоже устала, Стивен. — Она обернулась полностью, осторожно подняла глаза: — Я не хочу так больше. Я пыталась, видит бог… — голос сорвался, она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки: — Но если ты хочешь быть один, то кто я такая, чтобы ломиться в твое сердце. Ты так решил, это твой выбор, а я… сдаюсь, — она подняла дрожащие руки и медленно качнула головой: — Все, война окончена, ты победил, — сглотнула твердый комок и с болью выдохнула: — И живи теперь с этой победой как хочешь.

Самообладание ее окончательно оставило, она сорвалась с места, стремясь быстрее сбежать, оставив между ними как можно больше стен. Внутри клокотал вулкан, на руках горели ноты, написанные его рукой, она царапала их ногтями, пытаясь содрать с себя, как какую-то ядовитую паутину. Заскочила в комнату, разбудив Мари, схватила сумку для душа и полотенце, быстрее сбегая от вопросов. Закрылась в душевой и наконец разревелась, яростно растирая каждый миллиметр кожи, которого он касался.

Не полегчало. Когда она вышла из ванной, вся красная от кипятка и мочалки, ей было так же плохо, как час назад. Слезы кончились, злость и обида — нет. Ее трясло, когда она шла мимо окна, в нем лопнули одновременно все стекла, трещины разбежались лучами от центра. Стоило ей поднять голову, как прямо над ней взорвалась лампочка, а остальные замигали, наполняя коридор истерическим мельтешением. Доски пола под ногами потрескивали, как будто сквозь них что-то росло, все здание мелко задрожало, словно вот-вот развалится. Она не знала, куда бежать. Хваталась за голову, ощущая себя бомбой, готовой рвануть и погрести под обломками сотню невинных людей. Стены тряслись, на потолке треснула панель, оттуда посыпалась мелкая пыль.

Стеф чувствовала, что вот-вот сорвется и разнесет к чертям школу, пыталась взять себя в руки, искала стимул, поймала образ Мари и попыталась ухватиться за него, уговаривая собственное взбесившееся от ярости сердце, что рыжая ни в чем не виновата и не должна пострадать из-за того, что Стефани не в настроении. Школа перестала трястись, но затрясло саму Стеф.

"Черт, что делать, черт-черт-черт…"

— Я здесь.

Возникший из воздуха нечистый бросился к ней, сбив в ног своим телом, обхватил и прижал к себе, шепча на ухо, чтобы потерпела еще буквально секунду, а упали они уже где-то в пустыне, вспахав песок. Он сразу отпрыгнул метра на три, прижался к земле и закрыл голову руками, как перед взрывом. Стеф каким-то неосознанным шестым чувством поняла, что вокруг на многие километры нет ни души… и расслабилась.

Физически ощутимая упругая волна сорвалась во все стороны, погнав перед собой кольцо пыли, унеслась к горизонту, оставив после себя бездонную пустоту внутри. Стефани села на бурый каменистый песок, запрокинула голову, утопив взгляд в бескрайнем звездном небе, таком ярком, какое бывает только там, где нет и не было людей.

Черт отряхнулся, сел и посмотрел на нее с кривой ухмылкой:

— Ну ты даешь, ведьма. Ты теперь моя должница.

— Как скажешь, — бесцветным голосом ответила она. — Что ты хочешь?

— Имя.

— Как зовут того парня, который тянул за собой поезд?

— Василий, — ухмыльнулся черт, — коротко — Вася.

— Нарекаю тебя Василием, коротко — Васей, — усмехнулась Стефани. — Нравится?

— Прикольно, — улыбнулся он. — А тебя как называть?

— Можешь звать меня Стефани, — отмахнулась она, осторожно ложась на холодный песок.

— Ты понимаешь, что ты теперь в моей власти? — как-то с жалостью спросил черт Вася, садясь рядом с ней. — Кто тебя учил разбалтывать кому не попадя свое имя?

— Хрен тебе, а не власть, — улыбнулась Стеф, — это не крещеное имя.

— А, — чуть повеселел он, — тогда ты еще не безнадежна.

— А что тебе дает имя? — она скосила на него глаза, он улыбнулся, глубоко вдыхая холодный сухой воздух:

— Привязывает к этому миру. Мне здесь нравится, хочу остаться.

— И что, теперь тебе не нужна сила мага, чтобы здесь жить?

— Нужна, но меньше, — он тоже запрокинул голову, рассматривая звезды и край млечного пути, вздохнул и тоже лег на песок, толкнул Стефани локтем: — Не парься, а? Все будет хорошо.

— Ты знаешь будущее? — иронично улыбнулась она, — отвечай только "да" или "нет".

— Нет, — буркнул он, толкнул ее еще раз: — Не занудствуй.

Стефани невесело рассмеялась и закинула руки за голову:

— Перенесешь меня перед рассветом на то место над перевалом?

— Хорошо.

— Бесплатно? — улыбнулась она, скашивая на него глаза, он ухмыльнулся со смесью ехидства и жалости, вздохнул:

— Бесплатно. Вымогательница.

— Ты клевый, — улыбнулась Стеф, он тихо рассмеялся и промолчал.

* * *