ГЛАВА 1, 45-й день съемок

воскресенье, 7 июля, 45-й день съёмок, 29 лунный день

Утро началось с плеска воды в чайнике и весёлого голоса Стивена:

— Стеф, ну ты и соня, я в шоке!

Она медленно потянулась, упираясь коленями в спинку кухонного диванчика, зевнула и улыбнулась:

— Доброе утро, — обернулась, глядя как он заваривает кофе, — а мне можно?

— Тебе нужно, — с наигранной серьёзностью кивнул он. — Вставай давай, обед скоро.

— Угу, — она выпуталась из одеяла и потопала в ванную умываться, переоделась, аккуратно сложила безразмерные штаны и цветную футболку, положила на полку над кроватью у входа.

— Кофе готов, ещё есть булочки и варенье.

— Ты же его не ешь? — она сложила диванчик и уселась, Стив придвинул стол и поставил перед ней чашку.

— Не ем, но бабушка всё ещё надеется. У меня роскошный выбор! — Он распахнул дверцы кухонной тумбы возле плиты, демонстрируя ряды банок, Стеф округлила глаза и рассмеялась:

— Ну ничего себе!

— Выбирай, — он указал на несколько банок по очереди: — Вишня, слива, яблоко, это не знаю что, это… тоже не знаю, надо спросить.

— Вишню давай.

— Держи, — он вручил ей банку и большую ложку. — А нормально будет с кофе?

— Нормально, — девушка уже сунула в рот полную ложку и кайфово зажмурилась: — М, круто… Бабушке огромный рэспэкт.

— Я передам, — он улыбнулся и отхлебнул кофе, она засмотрелась, как его музыкальные пальцы гладят чашку и резко вспомнила.

«Чёрт, мне же это не снилось! Или снилось? Надо выяснить.»

Отпила кофе и осторожно поинтересовалась:

— Стивен, а можно нескромный вопрос? Если не хочешь, можешь не отвечать.

— Ну? — заинтересованно приподнял брови он, она смущённо помялась и спросила:

— У тебя есть труселя с Диснэевским замком? — Он округлил глаза и резко опустил взгляд, схватившись за лоб и заливаясь краской. — Значит, мне это не снилось, — тихо констатировала Стеф. — Ясно. Ты можешь объяснить, где это было и как я там оказалась?

— На втором этаже, — глухо ответил парень, не поднимая головы. — Я отнёс.

— Зачем?

— Затем, что я задрался спать сидя! Просыпаюсь каждый раз с ощущением, что меня всю ночь ногами били, — он нервно потёр лицо и отбросил со лба волосы, — я не всегда работаю до утра, а учитывая, что мы с тобой иногда болтаем полночи, я вообще почти не пишу. А отойти дальше пары метров нельзя — ты начинаешь дёргаться и… как обычно, — он нервно отхлебнул кофе, всё ещё не поднимая глаз. — Я даже в туалет сходить не могу, приходится тебя переносить на ту кровать, — он кивнул на вход, — а потом обратно. Я тебе предлагал в кабине двуспалку разложить, ты не согласилась… пришлось носить наверх. — Он вздохнул и в первый раз бросил на неё короткий взгляд, — прости, надо было тебе сказать раньше.

— Раньше? — нахмурилась Стеф, — и давно ты меня туда-сюда таскаешь?

— Давно, — он пожал плечами, — ты не просыпалась, я решил, что это не станет проблемой.

«Почему, почему я раньше не просыпалась?! Столько ночей коту под хвост…»

— Если не просыпалась, значит, это правда не проблема, — пожала плечами она, изо всех сил пряча смущение. — Так на втором этаже ещё одна спальня?

— Да, я же говорил, здесь семь спальных мест, — он потёр лицо и чуть улыбнулся: — Не злишься?

— Да нет, — она пожала плечами, — я сама должна была подумать, я же видела, что ты из-за меня вечно сидя спишь… Спасибо.

— Да не за что, — он уставился в чашку, Стефани посмотрела на разобранную полуторку у входа и нахмурилась:

— Слушай, а почему ты тут спишь, если у тебя есть такая шикарная спальня?

Он поморщился и дёрнул щекой:

— Она слишком большая и нагоняет тоску.

— Ты же говорил, что трейлер эксклюзивной сборки, зачем ты такую заказывал?

Парень криво улыбнулся:

— Когда заказывал, у меня была девушка, — поднялся, стал наливать себе воду, слишком долго возясь со стаканом. Стеф смутилась, но не удержалась:

— У тебя и сейчас есть.

— Была другая.

— И куда она делась?

— Залетела от басиста и вышла замуж, — с саркастичным весельем фыркнул он, — а я узнал об этом тогда, когда скрывать дальше уже было невозможно — пузо выросло.

— Ты встречался с вокалисткой своей группы? — тихо спросила она, вспоминая ту историю, он кивнул и вернулся за стол:

— Ага. Я до сих пор не понимаю, чего ей не хватало… Они всё время грызутся, дня не проходит, чтобы не устроили скандал, постоянно сходятся-расходятся, но продолжают быть вместе.

Они оба замолчали, Стивен хмуро, Стеф — смущенно и грустно. Он вдруг тихо спросил:

— А чего тебе не хватает с Крисом?

— Общения, — на автомате ответила она, поняла, что должна была отнекиваться и вопить, что у них всё прекрасно, закрыла рот ладонью, подняв на Стивена круглые глаза, — то есть…

— Не надо, — поднял ладонь он, саркастично ухмыляясь, — поздно. Я понял, — помолчал, глядя в стол, мягко улыбнулся: — Нули в глазах, да?

Она помялась и промолчала, отпила кофе, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Что ты в нём вообще нашла? Можешь сказать?

— Любят не за что-то, любят просто так, — пробормотала Стеф, парень замотал головой:

— Фигня, в любимом человеке всегда есть море мелочей, которые вроде бы ничего не значат, но вызывают лавину нежности и обожания. Можно рассказать целый список таких фишек, например, про лучшего друга или маму, про любимого препода, не знаю, — он взлохматил волосы, запрокидывая голову, — но уж у любимого человека их должно быть полно, вспомни.

— Не знаю, — она пожала плечами, — например?

— Например… давай возьмём Мари, ты же её любишь?

— Обожаю, — улыбнулась Стеф, парень кивнул:

— Вот. Вспомни её фишки, какие-нибудь особые приколы, которые свойственны только ей, например, как она умиляется, помнишь? — Он изобразил широкую лыбу и прижал кулаки к шее, очень похоже ссутулившись, Стеф рассмеялась:

— Точно она! А этот её любимый фэйспалм, а? — она хлопнула себя ладонью по лбу, провела до подбородка и медленно качнула головой, попытавшись изобразить Мари: — «Святые цыплята, Стеф, я в шоке!»

— Оно, — с широкой улыбкой закивал Стивен. — У всех такое есть, а в любимых людях это постоянно замечаешь. Моя мама, например, когда хватается за боккэн на тренировке, у неё такой особый взгляд, знаешь, как будто в оптический прицел смотрит, — он перестал улыбаться и на миг опасно сверкнул глазами, Стефани даже мурашки продрали. Стивен улыбнулся: — А уж если взялась, то бьёт она обязательно, причём всегда с одной стороны. И когда она чем-то недовольна вне спортзала, то опять появляется этот взгляд, — он сделал хитрое лицо и поднял перед собой руку, — а я сразу ставлю блок, как будто меч у неё всё-таки есть. Это её так смешит, что она забывает, за что хотела меня бить, я постоянно пользуюсь.

— О, с моей такое не прокатит, — рассмеялась Стеф, — она начальник отдела в своей фирме, поэтому никогда не забывает, за что и на кого злится. Говорит, что у юриста нет права на чувство юмора. У неё другая фишка, — она задумчиво улыбнулась, в подробностях вспоминая последний прецедент и изобразила: — Когда я ей рассказываю что-то очень эмоционально, говорю: «Да я его убью!», она невозмутимым голосом заявляет: «Преднамеренное убийство, статья такая-то», я добавляю: «На куски порву!», она поднимает палец: «С отягчающими». Причём я не перестаю говорить, это как фон идёт, — Стеф улыбнулась и развела руками: — Как ей удаётся держать серьёзное лицо всё это время, я не знаю. А в конце разговора она подводит итог, на сколько я нагрешила, в последний раз было двенадцать лет строго режима.

— А ты кровожадная, — усмехнулся Стив. — Знаешь, я заметил, что фишки одного и того же человека два его друга описывают вообще по-разному. Мы с Мари недавно говорили о тебе, знаешь, какую твою фишку она больше всего любит?

— Какую? — заинтересованно расширила глаза Стеф, Стивен поднял брови:

— Святое терпение, прикинь? Я за тобой такого не замечал. — Стеф озадаченно потёрла лоб:

— И как она это описала?

— Она сказала, что когда её захлёстывают эмоции и она творит беспредел, бросаясь вещами или запрыгивая на тебя с обнимашками и поцелуями, то у тебя включается режим «делай что хочешь, я всё стерплю». Появляется такое выражение лица, как будто ты пришла домой и увидела, что твой пёс разнёс квартиру в хлам, но он настолько милый, что ты не находишь в себе сил его ругать, и просто смотришь так, типа: «Ты последний гад, но при этом такая няшка, что я тебе всё прощу, даже если завтра ты сделаешь то же самое». — Стеф смотрела на него круглыми глазами, Стивен развёл руками: — Да, я тоже в шоке был. Я за тобой такого не замечал, а для неё это было первым, что пришло в голову.

Она покачала головой, пытаясь вспомнить своё поведение в моменты эмоциональной нестабильности Мари, двинула плечом:

— Честно, не знаю даже… может быть, если она так это видит, так и есть.

— Я такого не видел, — хмыкнул Стив, — мне сложно это даже представить.

— А что ты видел? — склонила голову на бок она, хитро улыбаясь, парень опустил глаза, чуть улыбнувшись:

— Как ты делаешь вид, что всё в порядке, когда на самом деле смущена, это так смешно. Как греешь щеку чашкой, как опускаешь подбородок на колени и вздыхаешь так, как будто только что съеденный кусок шоколада был последним в мире, — он вдруг поднял на неё взгляд, полный такой жгучей нежности, что ей страшно стало от глубины этой бездны, пустившей по всему телу волну мурашек. — Как закрываешь глаза, когда слушаешь музыку, — он улыбнулся шире и качнул головой, — у тебя такое лицо, как будто ты на пике наркотического прихода… Ты правда получаешь от музыки столько кайфа?

— Иногда, — она отвела глаза, чувствуя, как заливается краской, сжала чашку двумя руками, не зная, куда их деть. — Не вся музыка имеет такую силу.

Он чуть приподнял брови и кивнул сам себе, как будто что-то понял и это его обрадовало, допил кофе и откинулся на спинку:

— Не забыла, что сегодня твоя очередь меня впечатлять? Я планировал сегодня чуть-чуть поработать, а вечером встретимся, так что готовься. Или у тебя есть планы?

— Нет у меня планов, — хмыкнула Стеф, саркастично разводя руками: — С тех пор, как Мари настолько увлеклась хореографией, у меня куча свободного времени!

— Ну вот и отлично, — он взял у неё пустую чашку и ушёл мыть. — Тогда до вечера.

Стеф попрощалась и ушла, вразвалочку ковыляя по пустому парку и раздумывая, чем занять свой свободный день.

«Мари уехала, Крис ещё не приехал, Еву я видеть не хочу. Стив сказал, что я её обидела — чем, интересно? Тем, что стала гулять с Льюисом? Да ладно, она на следующий же день тискалась с кем-то в беседке… Так, стоп.

С кем? Крис в это время был на репетиции. Откуда я знаю? А знаю ли я, когда он освободился? А с чего я взяла, что это был не он, если ничего не знаю?»

Она потёрла лицо, стараясь перестать себя накручивать — этот разговор со Стивеном смешал все карты у неё внутри. А как он сказал, что она плохая актриса? Да это же вообще смешно, её бы не взяли, если бы это было так…

«А может, всё-таки глянуть этот чёртов сериал? Перематывая отвратительные моменты с поцелуями, естественно.»

Она дошла до комнаты, сходила в душ, посидела в интернете. Через время поняла, что мысль о сериале её не покидает, и всё-таки включила.

Первая серия почти вся была на троечку — все учились. Хорошо играл только несравненный Крис и опытные Стивен и Эшли, все остальные были деревянными, включая её саму. Стефани списала это на дебют и включила вторую, в которой почти ничего не изменилось — Крис был ожидаемо великолепен, Эшли качественно изображала все три своих перманентных состояния улыбка-истерика-поцелуи, Стив мелькнул в эпизоде, у него вообще маленькая роль. Она же смотрелась в кадре почему-то совсем не так классно, как ей казалось.

«Чёрт, хреновая картина вырисовывается. Почему я не посмотрела это раньше? Мы уже столько отсняли…»

В третьей серии у них была общая сцена с Крисом и здесь она сыграла на отлично, так что сама себе поверила и чуть не прослезилась. Но дело в том, что здесь и не приходилось играть — чувства, изображаемые перед камерами, были её собственными.

Дальше всё было только хуже — она с ужасом понимала, что действительно плохо играет, если только не снимается в одной сцене с Льюисом, который вытягивает эмоции на себе. Он так натурально не неё кричал, что она правда дрожала и таращила перепуганные глаза, так от души смеялся, что она не могла не улыбнуться в ответ.

«Стивен прав, я плохая актриса. Да я бездарь! Почему мне никто не сказал? Ах да, я же закрыла всем рот Тем Самым взглядом… Так что я теперь, сама отвечаю за качество своих сцен? Я должна сама себя оценивать и критиковать? Или приказать Сэму говорить мне правду? Так это может сработать мне же во вред, лучше не будить лихо, пока тихо, и не пользоваться своей силой без надобности. Ох, что же я творю со своей жизнью?..»

Дальше она смотрела без интереса, всё больше расстраиваясь — хорошие сцены только с Крисом, всё остальное она сама готова была забросать помидорами с криком: «Не верю!». Взяв с тумбочки зеркало, стала внимательно рассматривать своё лицо, пытаясь изобразить разные эмоции, выходило глупое кривляние, годящееся только для тупых комедий.

«С чего я вообще взяла, что могу быть актрисой?»

Она вспомнила самый трогательный монолог из «Ромео и Джульетты» и стала читать зеркалу, но замолчала на третьей строчке — плохо. Вернулась к ноутбуку и включила сериал с любимым Диего, очень по-профессиональному рассматривая его лицо, попыталась повторить перед зеркалом, чуть не разревелась от досады — плохо, плохо!

Перемотала назад и опять запустила — у неё свободен весь день, надо просто приложить немного усилий.

* * *

Когда позвонил Стивен, она всё ещё сидела на кровати с зеркалом, в состоянии, близком к истерике. Ничего не получалось, совершенно, как будто она пыталась сделать то, чем никогда раньше не занималась. С трудом прокашлявшись и придав голосу более-менее спокойное звучание, она взяла трубку:

— Привет.

— Привет, не занята? — у парня голос был бодрый и довольный. — Слушай, нас тут в волейбол приглашают сыграть, я поспрашивал, оказывается, ты круто играла в прошлый раз! Пойдёшь?

— Нет.

— Чего?

— Стив, я не в настроении. Давай в другой раз, а? Честно, никого не хочу видеть.

— И меня? — уже спокойнее спросил он, она устало улыбнулась:

— Кроме тебя. Ты уже ужинал?

— Нет, хотел после волейбола.

— Ну иди играй, позвонишь, как освободишься.

— Да ладно, я тогда тоже не пойду, — он тихо сказал что-то мимо трубки, помолчал, — я думал, ты захочешь.

— Я с удовольствием, но не сейчас.

— А что сейчас не так?

— Я сериал посмотрела, — нехотя вздохнула Стеф, Стивен напрягся:

— «Струны»?

— «Поцелуй душ», какие «струны»? — поморщилась она, — ты же сказал их не смотреть.

— А, понятно, — он помолчал, настороженно поинтересовался: — И как оно?

— Я бездарь, — простонала Стеф, убирая с колен ноут и падая на кровать. — Ты был прав, это ужасно. Как меня вообще взяли, я не пойму?

— Да ладно тебе, — виновато пробормотал парень, — не всё так плохо.

— Всё ужасно, — буркнула она. — Я не знаю, как я завтра буду работать. — Он молчал, она лежала, глядя в потолок и слушая его дыхание. — Ты в столовку идёшь?

— Ага. Присоединишься?

— Да, я с утра ничего не ела. Скоро буду.

— Давай, жду.

Он отключился, она бросила телефон на кровать и встала, с ненавистью перевернула зеркало, обулась и вышла из комнаты.

К вечеру стало чуть более людно, хотя ещё не все приехали, большинство доберётся к ночи, а то и завтра утром.

«Интересно, когда приедет Крис? Нас ждёт сложный разговор.»

Мысль о разговоре с Льюисом заставила поморщиться — ещё один повод для плохого настроения, лучше не думать об этом. В столовой было немноголюдно, Стивен сидел за своим любимым столиком, с аппетитом уплетая двойную порцию, она помахала ему рукой и тоже взяла себе поднос, улыбнувшись в ответ на фразу тёти Тили о том, что наконец-то кое-кто запомнил, во сколько здесь ужинают.

— Дух еды благосклонен сегодня? — улыбнулся Стивен, Стеф села напротив и задумчиво ткнула вилкой салат:

— Мы его сегодня не гневали, так что вполне.

Стивен замолчал, сосредоточившись на еде, Стеф хмуро ковыряла свою порцию, потом положила вилку и угрюмо подпёрла подбородок ладонями, глядя сквозь стол. Парень несколько раз бросал на неё осторожные взгляды, потом не выдержал и положил вилку:

— Слушай, я беру свои слова обратно, ты не плохая актриса.

Стеф фыркнула, покачала головой:

— Поздно, я смотрела сериал и своими глазами всё видела.

— Я тоже пересмотрел некоторые моменты, — он опять взял вилку, — и изменил своё мнение. Проблема не в тебе, а в Бренде, тебе просто не даётся эта роль. В клипе Эр Джея ты была великолепна, на кастинге тоже. — Стеф против воли улыбнулась, это было очень приятно слышать, хоть она и понимала, что он говорит это, чтобы её успокоить. Стивен увидел её радость и тоже улыбнулся: — В той сцене, где ты танцевала в пустом зале ночью, всё было вообще офигенно, я её иногда для вдохновения пересматриваю. Мне рассказывали, что ты тогда танцевала для разминки, без камеры, все дышать забыли, — она смущенно улыбнулась, пряча глаза, он вздохнул, — я так жалею, что меня там не было.

— Да ладно, сколько я там танцевала, — краснея, двинула плечом она, — они преувеличивают.

— Мне разные люди рассказывали, — хмыкнул Стив, — вряд ли они сговорились. Ешь давай, остынет.

— Ага, — она взяла вилку, его слова подействовали на все сто, мигом подняв настроение. — Какие у нас планы на вечер?

— Будешь меня впечатлять, — хмыкнул парень, — забыла, что ли? Сегодня твоя очередь.

— Ну да, — она быстро расправлялась с едой, заметив, что он почти доел. — И на чём мы вчера сошлись?

— На танце живота, — шкодно улыбнулся Стивен. — Я как раз сейчас пишу одну подходящую песню, будешь меня вдохновлять.

— Мы так не договаривались, не надо, — покачала указательным пальцем Стеф. — Давай, я тебе лучше спою?

— И споёшь тоже, обязательно, — закивал он, — сразу после танцев. Ладно, пойдём, там решим.

Он забрал её опустевшую тарелку, отнёс подносы, что-то с улыбкой сказав тёте Тили, она рассмеялась и сунула ему пару булочек. Когда они вышли из столовки, Стеф толкнула его плечом:

— Зачем тебе булки, ты же их не ешь?

— Для тебя, — улыбнулся он, — силы после танцев восстанавливать. — Она недоверчиво приподняла бровь, он фыркнул и признался: — Ладно, ладно! Мне просто неудобно было отказываться, довольна?

Она изобразила хмурую задумчивость и качнула головой:

— Вариант, что булки для меня, мне нравился больше.

Стивен рассмеялся, потрепал её по голове, взлохматив волосы, она отбивалась и вопила, чтобы он не портил ей причёску. Когда они добрались до танцевального зала, она устала и вспотела, а гнездо на голове уже было у обоих — Стеф тоже пару раз дотянулась. А учитывая, что его волосы короче и поставить их дыбом гораздо легче, в зеркалах зала они смотрелись как парочка демонов.

— О боже, на кого мы похожи! — Стеф бросила куртку на стул и стала поправлять причёску, Стивен тоже снял кожанку и попытался прилизать шевелюру, но выходило плохо.

— Чёрт, ещё целых три месяца жить с этой фигнёй, — он попытался разобрать спутавшиеся в узел волосы и поморщился, — когда обрежу, напьюсь на радостях.

Стефани справилась со своей причёской и смеясь обернулась к парню:

— Давай помогу, — он опустил голову, она поднялась на цыпочки, но всё равно было неудобно. — Сядь, я не достаю. — Он фыркнул и опустился на стул:

— Как ты живёшь с таким ростом? Мне вас всех вечно жалко.

Она подошла ближе и стала осторожно распутывать узел:

— А мне жалко твои волосы. Ты хоть иногда бальзамом пользуешься?

— Чем? — переспросил он, она фыркнула и покачала головой:

— Такая специальная штука, чтобы волосы не запутывались и легко расчёсывались.

— А, я понял, меня этим Бетти мажет перед съёмкой. Но оно такое липкое, что я сразу мою голову, как только освобождаюсь.

Стефани тихо рассмеялась, почесала его за ухом, как собаку:

— Всё, готово, вставай.

— Нет, — изобразил нытьё он, — там точно есть ещё, я знаю, поищи.

— Нету больше, — она внимательно осмотрела его густую шевелюру и уверенно качнула головой, — точно нету.

— Ну запутай новый, — вздохнул он, — а потом распутаешь.

Она рассмеялась:

— Слышишь, я тебе что, головочесательная машина? Хватит, мы зачем сюда пришли?

— Эх, нет в жизни счастья, — тяжко вздохнул Стивен, разгибаясь и откидываясь на спинку кресла. — Мы пришли за танцем живота, можешь начинать. Музыка есть?

— Я думала, ты шутил, — смутилась Стеф. — Не буду я такое танцевать, у меня и одежда не та, и обувь… Давай, я тебя лучше вальс научу танцевать, хочешь?

Он загадочно улыбнулся и пожал плечами:

— Ну давай… Только перед этим стоит пойти застраховать твои ноги от оттаптывания.

Она рассмеялась:

— От такого не страхуют. Ладно, иди сюда.

Он подошёл, она порадовалась, что откопала вчера со дна сумки свои самые высокие каблуки — если бы не они, она не доставала бы Стивену даже до ключиц. А так они вполне нормально смотрелись рядом, Стеф показывала ему шаги, считала ритм, потом принесла телефон и включила подходящую песню Уитни Хьюстон, на первый раз предложив станцевать без рук. Его близость и так кружила голову, Стеф не знала, куда смотреть, чтобы не упираться взглядом в его грудь и не вспоминать, как эта грудь выглядит без футболки. Было жарко, сердце колотилось медленно и сильно, каждым ударом больно толкая её вперёд — подойди к нему, подойди…

Она пыталась спрятать смущение, чётко вышагивая и глядя под ноги, улыбнулась:

— А у тебя хорошо получается.

— Правда? Тогда, может, попробуем с руками?

— Давай, — она услышала в его голосе подвох, но не успела оторвать взгляд от пола, как он крепко подхватил её и повёл так уверенно, как будто танцевал всю жизнь. Стефани распахнула глаза, обличающе завопив: — Гад, ты умеешь танцевать!

— А я и не говорил, что не умею, — чуть улыбнулся он, — это ты почему-то так решила.

— Ты сразу сказать не мог? — продолжала возмущаться она. — Я тут распинаюсь…

— У тебя так забавно получается, я не решился тебя прерывать. А ещё я обрадовался, что ты послушала меня и перестала смотреть «струны».

— В смысле? — не поняла Стеф, он пояснил:

— В третьей серии мы все танцуем, если бы ты её посмотрела, ты бы это знала.

— Ясно.

Они замолчали, продолжая кружиться по залу, Стефани сразу стало неуютно от такой близости, захотелось сказать хоть что-нибудь, просто чтобы не молчать.

«Боже, Стив, что же ты делаешь с моей бедной психикой… Это было бы восхитительно, если бы не было так неправильно, и было бы ужасно, если бы не было так круто. Что со мной происходит? Это от нерегулярной личной жизни, что ли? Нифига, в этом случае я бросалась бы на всех особей мужского пола, а не тащилась так жёстко исключительно от тебя одного.

Ведь нельзя же влюбиться второй раз, да? Тем более, когда уже влюблена в лучшего парня в мире… Господи, чем я так провинилась?

Хотя, что за вопросы — мало натворила, что ли?»

— Стеф, — Стивен чуть склонился к ней и шкодно улыбнулся, — хватит думать, голова лопнет. Просто расслабься и танцуй, как тогда, на съёмках. — Она смущенно улыбнулась и попыталась расслабиться, он склонился ещё ближе, добавив почти шёпотом: — В той сцене ты двигалась так, как Андрэа Бочелли поёт. О чём ты тогда думала?

Она задумчиво склонила голову на бок, вспоминая, песня закончилась, заставив их обоих остановиться, началась следующая и Стивен опять закружил её по залу.

— Я думала о том, что наконец-то хорошо выгляжу, — решилась она. — Это был первый раз, когда с меня сняли мешок, я была так счастлива, что хотелось взлететь.

— Для тебя так важно, во что ты одета? — чуть насмешливо нахмурился он, Стефани двинула плечами:

— Важно. Одежда сильно меняет то, как тебя видят люди и как ты сам себя чувствуешь.

Он качнул головой:

— Не знаю, мне вообще по барабану, что на мне надето. Хотя мой басист в своё время тратил кучу бабла на пафосные кожаные шмотки, утверждая, что в них он лучше играет.

— И как?

— Правда, лучше. — Он притворно вздохнул, — вот только магии новых тряпок хватало только на один концерт, потом — всё. Мы с ребятами раз даже скинулись ему на новые ботинки, перед одним важным выступлением, он был так счастлив, что отыграл на ура. — Стив задумчиво посмотрел в потолок и добавил: — Правда, после концерта мы с него ботинки сняли и вернули в магазин, а деньги пропили. Он с нами неделю не разговаривал.

Они оба рассмеялись, Стефани услышала, как за спиной скрипнула дверь, и обернулась, мигом похолодев — в дверях стоял Крис. Мгновенно остановившись, она попыталась убрать руки, но Стивен, как нарочно, прижал её к себе, делая вид, что ничего не понимает. Она обожгла его негодующим взглядом, всё-таки вырвалась и отступила, развернувшись к Крису:

— Привет. Нам надо поговорить.

— Я вижу, — он хмуро окинул взглядом их обоих. — Пойдём.

Стивен с наигранной скромностью замахал руками:

— Что вы, я уже ухожу, общайтесь, — развернулся к Стеф и чуть поклонился: — Спасибо за урок, до встречи.

Подхватил куртку и вышел из зала, толкнув в плечо не успевшего отойти Криса. Блондин проводил его хмурым взглядом и сложил руки на груди, развернувшись к Стефани:

— Что это было?

— Мы занимались, — она взяла со стула телефон и выключила музыку, села и похлопала по соседнему: — Садись.

Он подошёл и бухнулся на стул, недовольно глядя куда-то вниз:

— А мне кажется, вы просто проводили время с большим удовольствием.

— Когда кажется, креститься надо! — рыкнула она. — У меня серьёзные проблемы и я очень благодарна Стивену за то, что он мне помогает их решить. А ты вообще ни о чём не знаешь, носишься неизвестно где со своей Эшли, а мне рассказываешь, что к родителям поехал!

— О, ты заметила, какое счастье! — саркастично воздел руки парень. — Надо же, наше небесное создание соизволило снизойти на землю к простым смертным!

— Что ты несёшь? — нахмурилась она.

— А что, не нравится? — сверкнул глазами Крис. — Стеф, я не знаю, что делать уже, чтобы ты обратила на меня внимание! Слава богу, хоть это сработало.

— Сработало? — неверяще выдохнула она. — Ты хочешь сказать, что шляешься с другими ради меня, что ли?

— Да, представь себе! — фыркнул он. — Я поначалу поверить не мог, что ты пропускаешь это мимо ушей, а потом понял, почему так получается — ты просто ничего вокруг не видишь, кроме своего Эванса!

— Так, подожди, — подняла ладонь она. — Ты что, хочешь прикрыть свой уик-энд с Эшли тем, что якобы пытался привлечь моё внимание? Ты меня за дуру держишь?

— Я не был с Эшли, Стеф, — скривился блондин. — Я просто подвёз её в аэропорт, она улетела к своим родителям, а я поехал к своим.

— На озеро ты её тоже только привёл, а дальше каждый сам рыбу ловил? — съехидничала она. — И не только Эшли.

— Это тебе тоже Эванс рассказал? — злобно усмехнулся парень. — А ты безоговорочно веришь каждому его слову?

— Верю, ему нет смысла мне врать.

— Да он запал на тебя, Стеф, неужели ты не видишь? — Крис провёл по лицу ладонью, закатил глаза, — он спит и видит, как бы нас поссорить!

— Мы с ним просто друзья, — отмахнулась она. — И вообще, у него есть девушка.

— Это тебе тоже он сказал? Стеф, мне не нравится, что ты постоянно с ним тусуешься!

— А мне наплевать, нравится ли тебе это, понял? — вызверилась она. — Стивен мой друг, он мне постоянно помогает, а ты даже не спросил, что у меня за проблема, сразу орать начал!

— Твоя самая большая проблема только что отсюда вышла, — скривился Крис. — И я не хочу больше о нём говорить, не хочу его рядом с тобой видеть и не хочу слышать от тебя его имя. Всё, забудь о нём!

— Разогнался, — фыркнула Стефани. — Прямо сейчас, взяла и забыла! Это не я побежала? Стивен мой друг, нравится тебе это или нет!

— Я сказал не говорить о нём!

— О, да, конечно, — саркастично закивала она, — как прикажете, хозяин! — Сменила выражение лица с клоунского на очень серьёзное и ткнула пальцем в грудь Криса, — мне нравится общаться с Эвансом и я буду с ним общаться.

— Стеф, перестань, я же сказал!

— Что перестать, говорить о Стивене? — с какой-то истерической злобой хохотнула она, — о моём лучшем друге Стивене? — запрокинула голову и пропела в потолок: — Стивен-Стивен-Стивен!

Крис уже трясся от злости, лицо было белым и сумасшедшим, а когда она повторила имя Эванса в третий раз, он резко поднялся и влепил ей звонкую пощёчину, тихо прошипев:

— Я сказал, перестань.

Она смотрела на него круглыми глазами, держась за пылающую щеку, медленно покачала головой и встала:

— Ну ты и…

— Стеф, — он виновато свёл брови, поднимаясь следом за ней, — слушай, прости, я не знаю, что на меня нашло…

— Не трогай меня, — подняла ладони она, почувствовала на руке липкое и с удивлением рассмотрела кровь, стала трогать щеку, пытаясь понять, откуда она взялась.

— Стефани, малыш…

— Руки убери, придурок! — Она оттолкнула блондина и быстро вышла из зала, прикрывая волосами пульсирующую болью щёку, спустилась на первый этаж и бросилась в уборную, захлопнув дверь перед носом у Криса.

— Стеф, прости.

— Пошёл вон отсюда! — Она наклонилась к зеркалу, рассматривая лицо, с облегчением вздохнула — всё было совсем не так страшно, как казалось. Красный отпечаток ладони на щеке скоро пройдёт, а маленькая царапина на скуле осталась, скорее всего, от его кольца, там крови больше, чем самой царапины, тоже скоро заживёт. Она умылась, слушая непрерывные извинения Криса из-за двери, промокнула лицо салфетками и поправила волосы. Взяла ещё одно бумажное полотенце, приложила к ещё немного кровящей щеке и открыла двери.

— Стеф, малыш, всё нормально?

— Нет.

— Прости…

— Отцепись, — она отбросила его руку и пошла в комнату. — Всё, мы наобщались на сегодня, хватит.

— Стефани! — он догнал её и крепко обнял сзади, нацеловывая шею и затылок, — прости-прости-прости! Я никогда в жизни никого не бил, не знаю, как это получилось, клянусь тебе. Стеф, я с ума схожу, когда вижу тебя с другими парнями, ну пойми меня! Я не могу ничего с собой сделать, друг он тебе или брат, мне всё равно, я ужасно ревную.

— Ревность, Крис, это болезнь, — медленно проговорила она, — от неё лечатся у психоаналитиков.

— Правда?

— Да.

— Я постараюсь с этим справиться, — он крепче прижал её к себе. — Но я прошу тебя, не упоминай о нём при мне… и не липни к нему, это страшно бесит!

— Я ни к кому не липла, — рыкнула она, — мы танцевали.

— Ладно, всё, хватит, — он развернул её к себе лицом и опять обнял, уткнувшись в шею, нахмурился, опустил взгляд на её обувь и пробормотал: — Ну и туфли…

Она против воли улыбнулась и чуть наклонилась, позволяя себя поцеловать, тут же сама обвила его руками и опять почувствовала внутри тот водопад из бабочек, который обычно сопровождал все поцелуи с Крисом.

— Стеф, я люблю тебя, — он оторвался от её губ и стал покрывать поцелуями щеки и шею, — я ни на шаг от тебя не отойду, чтобы у тебя времени не осталось ни на каких друзей. Давай, переодевайся и пойдём в парк, там отличная погода.

* * *

В парке правда было тепло и безветренно, они просидели на лавочке почти до полуночи, постоянно обнимаясь и уверяя друг друга в бесконечной любви. Когда уверения иссякли, опять навалилась тишина, заставляющая чувствовать себя неуютно, Стеф стала симулировать усталость и зевки.

— Пойдём спать? — заботливо глянул на неё парень. — Завтра понедельник, Сэм поднимет как обычно.

— Пойдём, — она поднялась и позволила себя проводить, они долго целовались у дверей, а когда наконец расстались, Стеф прильнула ухом к замочной скважине и слушала его удаляющиеся шаги, пока они не стихли на лестнице. Осторожно вышла и пошла в ту сторону, в которую никогда не ходила — раньше не было причины, а сейчас…

«Пусть она ещё не спит, пожалуйста!»

В щель под дверью пробивался свет, Стефани выдохнула, собираясь с силами, и несмело постучала. Через пару секунд дверь открыла какая-то очень бледная Бетти, в халате и с полотенцем на голове, окинула её недоумевающим взглядом и спросила:

— Что случилось?

— Прости, что так поздно, — виновато поджала губы Стеф. — Есть пять минут?

— Заходи, — Бет отступила вглубь комнаты и указала ей на стул, Стефани села и убрала волосы с пострадавшей щеки, заставив стилистку присвистнуть: — Да тут не пять, тут все пятнадцать… Тебе просто продезинфицировать и мазью намазать? Или закрасить, чтоб не видно было? Собираешься куда-то?

— Закрась, пожалуйста, — тихо попросила Стеф. — Я случайно, честно.

— Да понятное дело, что не нарочно. — Бетти достала свой огромный раскладной ящик с косметикой, стала перебирать баночки. — Лёд уже прикладывала?

— Нет.

— Зря, надо было сразу приложить. Теперь уже поздно. — Она взяла Стефани за подбородок, профессионально рассматривая ссадину, — как ты так умудрилась?

— На кровать резко легла, а там кольцо лежало, — не моргнув глазом, соврала Стеф, Бет покивала и взялась за баночки.

Через пятнадцать минут щека выглядела так, как будто ничего и не случилось, Стефани благодарила стилистку, та улыбалась и советовала не разбрасывать кольца где попало и пораньше прийти завтра на грим.

«А она не такая уж и вредная, помогла, ничего не сказала… Может, я слишком поверхностно сужу о людях? Надо поговорить об этом со Стивеном.»

Пробираясь к трейлеру по тёмным аллеям, она ощущала себя грабителем в Белом доме, дерзким и почти обречённым. Когда за ней наконец щелкнула, закрываясь, дверь фургона, она готова была вытирать пот со лба рукавом.

— Наговорились? — Стивен хмуро дергал струны, стол был завален мятой бумагой, чаем и не пахло.

— Угу, — она опустила голову и сняла кроссовки, тихо подошла к плите и поставила чайник. — Хочешь кофе?

— Нет.

— Чай?

— Делай себе, — отмахнулся он. — Всё прошло нормально? — Она пожала плечами, делая вид, что очень занята чайником, Стив положил гитару на стол и откинулся на спинку диванчика, закинув руки за голову: — Так что там с Эшли?

— Ничего. Он возил её в аэропорт.

— А на озере был его двойник? — фыркнул парень, Стеф всё ещё старалась сохранить нейтральный тон:

— Он гулял с другими девчонками специально, чтобы заставить меня ревновать.

— Офигеть! — он саркастично развёл руками. — Давай позовём сюда десяток парней из массовки и устроим оргию, а своему павлину ты потом скажешь, что это была акция «заставь парня ревновать». А что? Двух зайцев одним выстрелом — и удовольствие получишь, и повод для ссоры с эротическим исходом есть.

Она вздохнула и промолчала, глядя на медленно закипающий чайник. Стивен понизил голос и опёрся о стол:

— Стеф, ты правда ему веришь?

— Хватит об этом, а?

— Ты ведёшь себя как наивный ребёнок…

— Я тоже доставила ему немало боли, общаясь с тобой, — перебила Стеф, — Крис очень ревнует. Он думает, что я тебе нравлюсь, и что ты хочешь нас с ним поссорить.

Парень хмыкнул и вкрадчиво поинтересовался:

— А может, он прав?

Стефани на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с горячей волной, прокатившейся по телу. Ответила спокойным строгим голосом:

— У тебя есть девушка.

— А у тебя есть парень, — саркастично фыркнул Стив, — это ничего не меняет.

— Это меняет всё. — Стеф порадовалась, что до сих пор стоит к нему спиной, она боялась представить, что сейчас творится с её лицом. — А для тебя что, верность — пустой звук?

— Ты говоришь о верности, как бедняк о патриотизме, — нервно рыкнул парень, Стефани нахмурилась и в первый раз обернулась.

— В смысле?

— Патриотов видела когда-нибудь? — косо улыбнулся он, — такие смешные люди, бьющие себя в грудь и вопящие о величии своей страны и о своей верности ей.

— И что в этом плохого? — Стеф сняла с плиты чайник и достала свою чашку, сыпанула кофе прямо из банки, залила кипятком, — ты точно не хочешь?

— Не хочу, — он стал хмуро перебирать мятые листы. — Весь сок патриотизма в том, что самые ярые его поборники живут в самых ужасных странах. Их условия жизни ниже плинтуса, климат, правительство, законы, налоги — всё вокруг полное дерьмо, но они упёрто твердят, что никогда не уедут, потому что патриоты.

Стеф села напротив него, отодвинув мятые листы, осторожно отпила глоток и молча уставилась в чашку. Парень опёрся локтями о стол и наклонился к ней:

— До сих пор не видишь связи? — Она пожала плечами, он запрокинул голову и потёр лоб, продолжил гораздо тише: — Знаешь, жизнь научила меня, что если тебе что-то не нравится, надо поднять задницу и изменить это. Если тебе где-то плохо, надо иметь смелость встать и уйти. А если какой-то человек доставляет тебе одни неприятности, надо трезво посмотреть на свою жизнь и убрать из неё этого человека. Иначе жизнь превратится в непрерывную череду «надо перетерпеть», которые будут накапливаться и превращать её чёрт знает во что. Тебе это надо?

Стеф молчала, всё ниже опуская голову, в горле уже стоял комок, начала опять гореть щека. Стивен поднялся и налил себе воды, опёрся о плиту, молча глядя куда-то в пол.

— Для меня это больная тема, Стеф… Меня так задрали верностью, что уже аллергия выработалась на это слово. Верность семье, верность традициям, верность стилю. Как будто я виноват в том, что родился в этой семье, и только из-за этого должен всю жизнь заниматься тем, что не делает меня счастливым. — Он допил воду и вернулся за стол, заглянул ей в глаза. — Я узнал, что такое счастье, в восемнадцать лет. Только тогда, когда наконец решился наплевать на все виды верности и просто делать то, что хочется.

Стефани потёрла щеку и отпила кофе, тихо проговорив:

— Ты очень сильный, Стивен. Таких мало.

— Ты тоже сильная, — он нервно расправил на столе мятый лист, — и достаточно умная, чтобы понять, что тебе нечего делать рядом с Льюисом.

— Я люблю его.

— Уверена?

— Да.

«Нет. Почему-то сейчас — нет, хотя пару часов назад я целовала его, как в последний раз, готовая не задумываясь закрыть его от пули. А сейчас сижу рядом с тобой и понимаю, что не хочу его видеть. Почему всё так сложно?»

Стивен молча складывал расправленные листы в стопку, потом внезапно улыбнулся и хитро на неё посмотрел:

— Что такое любовь?

— А что такое электричество? — фыркнула Стеф. — Умеешь ты спросить.

— Ладно тебе, я же не требую развёрнутое определение, — усмехнулся он, — ответь одним словом. Что это для тебя, чем она для тебя была, есть, на что ты надеешься в будущем?

— Как можно это сказать одним словом? — грустно покачала головой Стеф, — это невозможно.

— Всё возможно, — он откинулся на спинку, ровняя в руках стопку мятых листов. — Я даже дам тебе варианты. Мой лучший друг, например, говорит, что любовь — это наркотик. То, что доставляет кайф, но от чего невозможно потом отказаться. И ещё она разрушает, если принимать в неумеренных дозах. Моя девушка считает, что любовь похожа на солнце, которое греет и даёт жизнь, которое встаёт и садится независимо от того, хочешь ты этого или нет — оно гораздо больше и сильнее всех людей на планете.

Стефани заинтересованно оторвала взгляд от чашки и несмело улыбнулась, в очередной раз потрогав щеку, Стивен бросил листы на стол и добавил:

— Бабушка как-то выдала, что любовь как крепкая палка — в детстве ею играются, представляя, что это меч или автомат, или магический посох, на что фантазии хватит. Во взрослом возрасте это просто палка, которую используют по надобности, что-то подпереть там или достать, — он задумчиво потёр подбородок и понизил голос, — а к старости ты постепенно понимаешь, что она нужна тебе для того, чтобы просто ходить не падая.

Стефани непроизвольно передёрнула плечами и опустила взгляд:

— А ты как думаешь?

Он хмыкнул и с вызовом выпрямился:

— Джекпот. Только выигрываешь не деньги, а гораздо больше.

— Случайность? — неверяще нахмурилась она. — Не ожидала от тебя такого определения.

— Я не верю в случайности, Стеф, — он пожал плечами, внимательно глядя на девушку, — не случайность, а невероятная удача, один шанс из миллиона, и он выпадает именно тебе. Не всегда, не сразу, некоторые играют много раз, прежде чем им повезёт, но это того стоит, потому что в случае победы ты получаешь всё.

— Это всё равно неправильно, — она покачала головой. — Любви добиваются, строят отношения долгие годы, это тяжкий труд.

Парень поражённо выдохнул и прикусил губу, качая головой:

— Боже, Стеф, как ты можешь… Для тебя правда любовь — тяжкий труд?

— Я не это имела в виду, — нахмурилась она.

— Ты это сказала.

— Ну уж точно не случайность, — фыркнула она. — Любовь — не лотерея, нельзя просто так взять и выиграть счастье.

— Можно, — загадочно улыбнулся он, рассматривая свои руки, поднял на неё глаза и добавил: — Только надо иметь смелость сыграть. Возможно, не раз.

— Вероятность выиграть джекпот всё равно очень маленькая.

— У тех, кто никогда не играет, её вообще нет.

— Ты хочешь сказать, что я из тех, кто не играет? — невесело улыбнулась она.

— О, да, — запрокинул голову парень, — ты из тех, кто тяжко трудится, годами выстраивая неизвестно что. И что ты хочешь получить в итоге?

— Не знаю, — она озадаченно сгорбилась, отпивая кофе, он выдохнул и покачал головой:

— Далеко ты пойдёшь с такой философией. — Помолчал, задумчиво глядя в стол, а потом внезапно спросил: — У тебя зуб болит?

— Нет.

— Ты постоянно держишься за щеку, — он опёрся о стол и подался ближе, внимательно глядя на неё, Стеф перепугано закрылась волосами, но парень мягко взял её за подбородок и подозрительно прищурился на то самое место, медленно каменея лицом. — Он тебя ударил?

— Нет.

— Ты никогда не красишься вечером, — мертвенно-спокойно ответил Стив. — Не ври мне, пожалуйста.

— Всё нормально, — дрожащим голосом прошептала Стеф, осторожно отодвигаясь. Сейчас он был похож на сумасшедшего, с диким огнём в глазах и нереальным спокойствием на лице. В этот момент она без проблем представила бы в его руках меч, или нож, или обрезок трубы… и вдруг очень чётко поняла, что этот парень способен свернуть её накачанного Криса в бараний рог, и если она ничего не предпримет, он займётся этим прямо сейчас. — Стивен, сядь, я прошу тебя. Ты меня пугаешь…

— Скажи мне правду, — так же пугающе-спокойно проговорил он.

— Всё в порядке, Стив, перестань. Я сама поцарапалась, по глупости… не хотела, чтобы ты заметил, поэтому попросила Бет закрасить. Всё в порядке.

Она говорила с ним, как с тигром, вырвавшимся из клетки, подчёркнуто спокойно, тихим убаюкивающим голосом, дрожащим от страха.

«Верь мне. Верь-верь-верь, пожалуйста.»

— Ты врёшь.

Он резко убрал руку и встал, направившись к выходу, она бросилась наперерез, хватая его за рукава:

— Стой! Стивен, не надо, пожалуйста, я прошу тебя.

— Почему? — он остановился, медленно опустил на неё взгляд. — Я тебя не понимаю, Стеф, хоть убей, не понимаю.

— Просто не надо, — умоляюще прошептала она. — Это я виновата, я сама его довела и получила по заслугам. Он извинился и я его простила, мы забыли об этом, всё.

Он продолжал стоять на месте, глядя в пространство, Стефани с надеждой заглядывала в его лицо, пока к нему постепенно возвращалась подвижность. Парень наконец глубоко вздохнул и потёр глаза, вернулся за стол, опёрся о него и низко опустил голову. Стефани продолжала стоять между ним и дверью, всё ещё трясясь от страха, Стивен тихо спросил:

— Ты говорила, что начала смотреть то, что мы снимаем?

— Да.

— Да какой серии дошла?

— Четвёртую начала.

— Досмотри до конца, — его голос всё ещё был бесцветным, она нерешительно переспросила:

— Зачем?

— Просто досмотри. Я хочу кое-что сделать, это займёт минут сорок, ты как раз успеешь. Я сейчас принесу.

Он ушёл на второй этаж, Стефани пошла налить себе воды, заметила, что руки до сих пор дрожат. Парень вернулся и сунул ей планшет:

— Только наушники надень.

— А ты не будешь..?

— Нет, меня бесит, как он поёт, — Стив поморщился и взял её стакан, одним махом выпил и стал наливать ещё. Стефани напряжённо следила за ним взглядом:

— А что ты хочешь сделать?

— Что? — непонимающе обернулся он.

— Ты сказал, что тебе нужно что-то сделать, это займёт сорок минут.

— А, — он отмахнулся, — не парься, — взял воду и сел за стол, в первый раз улыбнувшись, — не пойду я искать твоего павлина драного, можешь не бояться. Ты же меня возненавидишь, если я его трону. — Косо ухмыльнулся и кивнул ей: — Так ведь?

— А что ты будешь делать?

— Приведу черновики в порядок, — он указал взглядом на разбросанные по столу листы. — Смотри сериал.

— Ладно, — она вставила наушники и включила плейер, то и дело поглядывая на бессистемно перебирающего бумажки Стивена. На экране смеялись и ссорились актёры, плакала Эшли, завороженный Крис смотрел, как прилизанная Бренда танцует в пустом зале. Этот эпизод действительно вышел просто супер, она невольно улыбнулась, чувствуя на себе взгляд Стивена, но не поднимая глаз.

«Ты хотел, чтобы я это увидела и успокоилась? В этой серии я и правда хороша, не настолько, чтобы возгордиться, но достаточно для того, чтобы поднять настроение. Какой же ты умный парень, Стив… как же я тебе благодарна.»

Диалог закончился, объятия тоже, она уже приготовилась выключать, но увидела, что осталось ещё четыре минуты видео, и откинулась на спинку. Началась ещё одна сцена, в которой зарёванная Эшли стояла на балконе и слушала, как грустный и задумчивый Льюис играет на гитаре медленную мелодию, знакомую Стефани по достопамятной встрече у родника. Она на миг подняла глаза на Стивена, задумчиво смотрящего в лист, улыбнулась и вернулась к экрану. Искусственный ветер развевал волосы Криса, на его лице светилось такое вдохновение, как будто он действительно только что сочинил эту песню.

«Наконец-то я её услышу.»

Ночь качала звёзды

В объятьях редких облаков.

Мне жить казалось просто,

Лишь пока не встретился с тобой.

Случайной этой встрече

Обязан буду вечно я.

Этой тёплой ночью

Красотку встретил я из сна.

«Всё-таки он здорово поёт, зря Стивен наговаривал. Да, я знаю, что этот звук — плод работы целой команды специалистов, но ведь получилось классно. И Льюис здесь такой красавчик…»

«Клёвая песня, чего они оба её так невзлюбили? Хотя, я не знаю, что там у них случилось на записи… но скоро узнаю, через несколько дней мне светит то же самое.»

«Правда отличная песня, надо сказать Стивену…»

И тут до неё с опозданием дошло, что это песня Стива. Та самая, которую он писал в парке в день их первой встречи, которая не получалась, а потом резко начала получаться, после того, как они пообщались… и о которой не захотел говорить на озере Льюис.

«Крис сразу понял. А я, как полная дура, услышала её только сейчас.»

Стефани медленно подняла взгляд от экрана и увидела, что Эванс на неё смотрит, давно перестав делать вид, что занят. У него был такой бесшабашный и открытый взгляд, как у человека, который наконец раздал долги и чувствует себя полностью свободным.

Крис допел, пошли титры, Стефани с трудом отвела взгляд от бесконечно всё понимающих глаз Стивена и вытащила наушники.

— Как тебе песня? — у него был такой мягкий и спокойный голос, что Стеф стало вдвойне стыдно за стоящий в горле комок. Она осторожно положила планшет на стол и поджала колени к подбородку, опустив глаза:

— Красивая песня. И запись вышла отлично.

— И всё?

— А что ты ещё хочешь услышать? — пожала плечами она, с трудом держа голос ровным, Стивен выдохнул и поднялся.

— Если тебе больше нечего сказать, то ничего, — сгрёб черновики в охапку и пошёл на второй этаж, Стеф схватилась за голову, беззвучно застонав.

«Почему, почему всё так сложно?!»

По лестнице опять простучали шаги, Стивен загремел посудой и спросил:

— Ну что, ложимся? Тебе завтра рано вставать.

— А сколько времени? — она медленно подняла голову и бросила осторожный взгляд на его спину.

— Половина первого, — парень взял со стола гитару и планшет. — Пойдём.

— Куда? — непонимающе нахмурилась она, с опозданием поняв по его взгляду, что театр со сном на кухонном уголке пора заканчивать. — А ты разве не будешь работать?

— Нет, — он поморщился, — нет настроения. К тому же, я вчера почти не спал и позавчера тоже, я отключаюсь уже.

— Ясно, — она отвела глаза, не зная, что делать, он понимающе ухмыльнулся и смерил взглядом её одежду:

— Ты в этом спать будешь?

— Нет, — она спустила ноги на пол и пошла к полкам с одеждой у входа, но свою обычную «пижаму» не нашла, обернулась к Стивену: — А где..?

— В стирке, — он махнул рукой. — Возьми что-нибудь другое, там всё чистое, — взял со стола стакан воды и ушёл наверх. — Потушишь свет, когда будешь подниматься.

— Хорошо, — она выбрала с полки тонкую футболку и очередные безразмерные штаны, переоделась в ванной, сложила свои вещи, опёрлась о стену и на пару секунд закрыла глаза, до боли сжав виски.

«Это безумие! Знать, что ночью он переносит меня на большую кровать и спит рядом — вроде бы, романтика, а вот так вот просто пойти и улечься на эту кровать… особенно после этой песни. Почему я так ответила? Неужели нельзя было придумать что-нибудь помягче, что-нибудь, что не так его обидит? О чём я думала…»

Выдохнув и взяв себя в руки, она хлопком потушила свет и поднялась по винтовой лестнице, осмотрелась, заметив ворох мятых черновиков на компьютерном столе и открытую дверь в следующую комнату, осторожно вошла и опёрлась плечом о косяк. Спальня была просторная и очень светлая, то, что ночью выглядело тёмным пятном, оказалось здоровенным теликом, под которым стояла полка с внушительной коллекцией дисков. Стивен сидел на кровати, роясь в телефоне, поднял на неё глаза и кивнул на вторую подушку. Она помялась, изобразила колупание ногой пола и нерешительно спросила:

— А концерт перед сном..?

— Был уже концерт перед сном, — грубовато ответил Стивен, бросая телефон на тумбочку, хлопком потушил свет и добавил: — Жаль, что ты не оценила, но играть я больше не буду. Ложись спать.

Под ним заскрипел матрас, Стефани медленно выдохнула, беря себя в руки, подошла и осторожно опустилась с другой стороны, на самый краешек здоровенной кровати. Легла ровно, глядя в потолок и стараясь не дышать слишком громко и часто.

«Хорошо, что Крис этого не видит… Он говорил уже, что даже если он застанет меня скачущей на Эвансе верхом, я всё равно буду доказывать, что это совпадение.»

Перед глазами на мгновение мелькнула нарисованная неясными тенями картинка, невероятная в своей шокирующей отчётливости, полная мятых одеял, растрёпанных волос, горячей обнажённой кожи и бесконечной нежности в глазах Стивена…

«О, господи, нет, стоп-стоп-стоп!!!»

Она потёрла пылающее лицо и прикусила ладонь, прогоняя из памяти этот бредовый кадр.

«О чём я думаю, так нельзя, это плохо, это отвратительно!»

Но горячее биение в глубине грудной клетки было в корне не согласно, оно требовало воплотить эту безобидную фантазию немедленно, тут и делать-то нечего, просто дотянись и поцелуй его, он дальше всё сам организует.

«Что за шлюшеские мысли, я что, с катушек съезжаю? У меня есть парень, между прочим!»

Но здесь-то его нет… а тот, кто здесь, вызывает острое желание зубами избавить его от излишков одежды и по полной насладиться всем тем, что она скрывает.

«Я сошла с ума. У меня бред. Нет, у меня шизофрения, раздвоение личности и навязчивые состояния, мне просто нужен доктор и транквилизаторы. И смирительная рубашка.»

Нет, нужно просто расслабиться и взять от жизни всё то, что она преподносит на блюдечке. Это решит все проблемы, восхитительно-сладкое блюдо по имени Стивен Ли Эванс…

«Чёрт! Хватит, всё! Надо спать, надо… считать овечек, решать интегралы, читать по памяти стихи. Не думать о Стивене, не думать!»

Перед глазами опять закружилась картинка из страстно переплетающихся теней, по сознанию мазнуло воспоминанием о запахе его кожи, кружащем голову…

— О чём ты думаешь? — его тихий голос взорвал темноту, заставив её вздрогнуть всем телом и лихорадочно начать выдумывать подходящую ложь.

— О твоей песне.

«Раз овечка, два овечка…»

— А, — он задумчиво вздохнул и перевернулся на бок лицом к ней. — Придумала, что ещё сказать?

По телу от затылка пробежали мурашки, успокоившись где-то в пальцах ног.

«Боже, какой голос… а ведь он говорил, что не считает нужным демонстрировать своё умение им владеть. Этот голос хочется набрать в ладони и размазать по щекам, по шее, по…

Твою мать! Три овечка, четыре овечка.»

— Ещё не придумала.

— Долго думаешь, — он завозился, забираясь под своё одеяло. Она скосила глаза и рассмотрела в полумраке его силуэт, стягивающий футболку. — Слушай, я разденусь, ладно? Ничего нового ты всё равно не увидишь, кровать большая, одеял много… а я хоть отдохну нормально.

— Как хочешь.

«Пять овечка, шесть овечка… где седьмая? Почему я опять вижу его руки на клавишах? И почему это кажется таким неприличным, это же всего лишь…»

— Стеф, если собираешься спать, придвигайся ближе.

— Зачем?

«Грёбаные овцы, на помощь!»

— Расстояние между нами слишком большое.

— Ты же говорил метр-два?

— Меньше, я замерил точно. Чуть дальше вытянутой руки.

Она чуть придвинулась и хрипло спросила:

— Хватит?

— Ты хочешь опять увидеть своего демона? — нервно вздохнул он, придвигаясь ближе и беря её за запястье, — вот так. Будет неудобно — разбудишь меня. Спокойной ночи.

От его ладони по коже побежала мягкая вибрация, заставляющая дышать чаще, рука безвольно онемела, лёгкие горели.

«Овцы, вы меня разочаровали, убирайтесь, все шестеро.

Что у нас по плану «Б»? Интегралы, милые мои графики функций, идите сюда, вы мне поможете. Правда, придётся самой придумать себе задачу… Чёрт, все графики на что-то похожи, даже икс и игрек выглядят намёком на хромосомы! Нафиг математику, развратная наука.»

Стивен еле ощутимо сжал её руку, погладил кожу пальцами, пуская по нервам очередную волну светлячков. Стеф уложила голову на локоть и отвернулась, оставляя ему руку, а сама глядя в стену. Подтянула колени к животу, больно кусая губы и стараясь не думать о своей руке в ладони Стивена.

«Надо почитать своей шизанутой психике стихи, это всегда успокаивает. Что-нибудь такое медитативное и сонное, Пабло Неруду там…

Порядок — море, волны… откуда тут овца? Нахрен с пляжа, бесполезное животное! Что там дальше?»

Пальцы Стивена медленно поползли вверх по руке, пустив по вене такой разряд, что сердце сбилось с ритма.

«Что ты делаешь, друг мой?

В мой кипящий мозг!!! Стивен, убери руку, иначе я за себя не отвечаю!»

Парень придвинулся ещё ближе, положил вторую ладонь на её талию, шеи коснулось его дыхание, воспламеняя кожу.

«Эта жажда пожара неужели не сыщет

Пищи в сердце твоём, не сожжёт без следа…

Чёрт, это другой стих! Зачем я вспомнила Неруду?!»

Рука Стивена на её талии скользнула на живот и одним движением плотно прижала её к нему, лопаток коснулась его грудь, чётко ощутимая сквозь тонкую ткань футболки. Он потёрся щекой о её плечо, отодвигая ворот, и прижался губами к обнаженной коже.

Она окаменела от шока, в растерянности пытаясь отыскать в себе силы для сопротивления, наконец дрожащим голосом прошептала:

— Стив, я не сплю.

— Я знаю. — Он ещё раз поцеловал её шею и улыбнулся: — Я тоже не спал вчера утром. Ты была такой нежной…

Он тихо рассмеялся, заставив её крепко зажмуриться от стыда и злости на себя.

«Зачем я тогда это сделала?

По тебе я ночами…

Уймись, Неруда!

…изнываю от жажды

И сквозь бред прорываюсь тщетно к жизни твоей…»

— Стивен, отодвинься, пожалуйста.

— Зачем? — он погладил её запястье и прижался ещё плотнее, она чувствовала, как сильно бьётся его сердце в её спину. — Стефани, хватит изображать святую верность, у тебя плохо получается. Почему ты можешь делать то, что хочется, когда думаешь, что я сплю, а сейчас — не можешь?

— Стив…

— Расслабься, тебе понравится, — он отпустил её руку и запустил пальцы в волосы, прикусил шею, заставляя её взбесившееся сердце свернуться в узел от смеси острого кайфа, дикого стыда и неудержимого желания выгнуться дугой, прижимаясь к нему и дрожа, как гуляющая кошка, когда март напрочь отшибает последние мозги и всё существо захватывает только одно желание.

«

Так до судорог жаждет опалённая сельва…

«

Она рванулась, пытаясь отодвинуться, пока ещё не поздно, но парень без усилий удержал её:

— Стефани, перестань. Я вижу, что тебе это нравится и ты хочешь этого не меньше меня, — он чуть приподнялся и перевернул её на спину, прижимая к кровати своим телом и заглядывая в глаза. — Давно пора перестать делать вид, что это не так.

— Пусти меня, — прохрипела она, упираясь ладонями в его каменную грудь, — Стивен, хватит, всё.

— Не убедительно, — он улыбнулся и склонился ниже, она отвернулась и забилась, как пойманная рыба, изо всех сил пытаясь вырваться:

— Я сказала, отпусти меня! Пусти, сейчас же! — закрыла лицо руками и разревелась, вздрагивая всем телом и захлёбываясь слезами. Силы кончились, внезапно оставив её совершенно пустой и паутинно-тонкой наедине с бесконечным стыдом от содеянного.

— Стефани, что такое? — он мигом сменил тон и сел на кровати, схватив её за плечи, — Стеф!

А она не могла уже ни успокоиться, ни остановиться, продолжая заливаться слезами и крупно дрожать, вопрошая непонятно кого:

— Да что за день сегодня, за что? За что мне, чёрт возьми, это всё? Что я такого сделала?! Я знаю, что я плохая, что мне нельзя в церковь, что меня ждёт демон, что я приношу только зло! Но это уже слишком, я не могу больше, не могу…

— Стефани, господи, что с тобой? — Стивен включил свет, осторожно попытался убрать её руки от лица, но она только сильнее сжалась и попыталась свернуться в комок, прячась от всего мира. — Я сейчас приду.

Он поднялся и быстро вышел, протопал по лестнице вниз, потом вверх, встал рядом с ней и решительно сказал:

— У тебя есть последний шанс прийти в себя самостоятельно.

Она молчала, продолжая дрожать и прятать лицо, а в следующую секунду широко распахнула глаза, хватая воздух ртом и пытаясь как-то закрыться от хлынувшей на голову воды.

— Полегчало? — парень поставил чайник на тумбочку, взял Стефани за подбородок и заглянул в лицо, — похоже, не особенно. Сама до душевой дойдёшь или отнести?

— Не надо, — сжалась она, — я в порядке. — Попыталась вытереть лицо рукавом, опять крепко зажмурилась, держась за голову. Стив обошёл кровать и стал одеваться, опять подошёл к ней, тронул за плечо:

— Пошли вниз, тут всё равно больше спать нельзя.

— Ладно, — она с трудом встала, ноги подкашивались и дрожали, Стивен взял её за локоть и почти дотащил до кухни, усадил на диванчик и опять ушёл наверх. Она подтянула колени к подбородку, уткнувшись в них лицом.

Твоё тело налито болью всей моей смуты.

Ты меня настигаешь, как звезда — темноту.

Я родился в рубашке из терновых вопросов…

Твою мать, Неруда… лучше бы в моей голове были овцы.

Стивен вернулся, поставил чайник и сел напротив, оперевшись локтями на стол и запустив пальцы в волосы. Стефани на миг встретилась с ним полным боли взглядом и опять зажмурилась, уткнувшись в колени. Чайник закипел, щелкнул, затих. Никто не сдвинулся с места. Время застыло, всё больше нагнетая напряжение, в абсолютной тишине гулко стучал в ушах пульс.

«

Эта жажда пожара неужели не сыщет

Пищи в сердце твоём, не сожжёт без следа…

Как же всё болит, реально, всё тело… как будто меня каток переехал. Пусть мне это снится, пожалуйста. Пусть я сейчас проснусь, а всего этого не было.»

Стивен тихо прочистил горло и спросил, не поднимая взгляда:

— Что значит «тебе нельзя в церковь»?

— То и значит, — бесцветным голосом прошептала она, — мне там плохо. Я просидела минут пятнадцать и убежала, а от святой воды меня чуть не стошнило.

— Охренеть… — он покачал головой. — А сегодняшний день? Что ещё у тебя случилось?

— Утром ты сказал, что таскаешь меня наверх, — начала тихо перечислять она. — Днём я думала о том, что Крис продолжает гулять. Потом посмотрела сериал и увидела, что я бездарь. До вечера безрезультатно занималась, чуть не довела себя до истерики. Вечером нас застал в танцевальном зале Крис, мы наорали друг на друга, он меня ударил. Ночью я пошла к Бетти и поняла, что вообще не разбираюсь в людях. А теперь ещё и это.

— Что — это? — он выровнялся и прямо посмотрел на неё. — Скажи ещё, что ты этого не хотела.

— Так нельзя…

— Но ты хотела.

— Стив…

— Ты хотела, Стефани, — он поднялся и загремел чашками, через минуту поставил перед ней что-то на стол, запахло кофе. — Посмотри на меня, Стеф, — она молча покачала головой, не отрывая лица от коленей. — Посмотри.

— Давай просто забудем об этом и больше не будем…

— Не получится, — грубовато перебил её он. — Нельзя вечно закрывать глаза и делать вид, что тебя здесь нет. Мы уже дозакрывались… Возьми себя в руки, выпей кофе, хорошо подумай и честно скажи, как ты ко мне относишься.

Она несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, всё-таки подняла голову и взяла чашку дрожащими руками, отпила глоток и честно выпалила:

— Ты мне нравишься.

— Вот, уже прогресс, — он тоже отпил кофе и уже спокойнее продолжил: — Едем дальше. Почему ты до сих пор цепляешься за своего драного павлина?

— Я люблю его.

— Ну конечно, — саркастично фыркнул Стивен, — и именно поэтому гуляешь.

— Я не гуляю.

— А что это было?

— Ничего не было, — твёрдо проговорила она, — ни-че-го. Мы даже не целовались.

— Это было «ни-че-го»? — фыркнул он, — ты сама в это веришь?

Она молча отпила ещё кофе, Стив взлохматил волосы, глубоко вздохнул и решительно на неё посмотрел:

— Хочешь, проведём простейший эксперимент? — хитро улыбнулся и наклонился чуть ближе, — дай руку. — Она замялась, неуютно ссутулив плечи, он фыркнул: — Господи, Стеф, не делай из мухи слона! Давай.

Она нервно пожала плечами и положила на стол руку ладонью вниз, изо всех сил стараясь не показать своё смущение и стыд. Он улыбнулся так, как будто на её лице всё было написано крупными буквами, провёл по её ладони кончиками пальцев и мягко взял её руку в свою. Она отвела взгляд, заливаясь краской.

«Я чувствую себя банкой колы, в которую бросили мэнтос… хватит, Стив, ну что ты делаешь, тебе мало?!»

Внутри взрывались сладкие пузырьки, переполняя сознание запретным кайфом и равносильным стыдом и чувством вины. Его голос пробился сквозь шум в ушах, вызывая новую волну дрожи во всём теле:

— Как ощущения?

Она фыркнула, пряча глаза, казалось, что смутиться сильнее уже просто невозможно.

— Стефани, отвечай, — он улыбнулся и с хитрым видом погладил её ладонь большим пальцем, наклонился ещё ниже и прижал её дрожащую руку к своей щеке. — Лучше скажи, иначе я тебя сейчас всё-таки поцелую, хочешь ты того или нет, и сам всё пойму.

Она вздрогнула так, как будто на неё направили оружие, почувствовала за спиной арктический холод и выдохнула, из последних сил пытаясь взять себя в руки:

— Я люблю своего парня.

Он чуть погрустнел, потом пожал плечами и медленно отпустил её руку, внимательно глядя в глаза, покачал головой и шепнул:

— А ты расстроилась. Уверена, что любишь его? А то что-то мне подсказывает, что ты цепляешься за совесть из последних сил, — он выпрямился и развёл руками, — а никакие силы не бесконечны.

Она спрятала руки под стол, с болью в голосе качнула головой:

— Нельзя любить двух людей одновременно…

— Можно, — бесовским шёпотом перебил он, — только не долго. А потом придётся выбрать, кого любишь по-настоящему, а кого по другой причине, — он с удовлетворённым видом сложил руки на груди. — А ты заметила, что этой фразой косвенно подтвердила, что любишь меня?

Она вздрогнула, в очередной раз почувствовав короткую вспышку страха высоты за миг до падения, опустила глаза и промолчала.

— Стеф, не ври себе, — он с грохотом отодвинул стол и оказался очень близко, крепко взял её за плечи и заглянул в лицо, — я вижу, как ты на меня реагируешь, я не дурак и не слепой!

Она старалась смотреть куда угодно, только не на него, но вот беда — он был со всех сторон. Низко опустив голову, она упёрлась взглядом в его плечо, почувствовав неимоверное желание уткнуться в него лицом, прижаться щекой, провести носом по краю ворота, чувствуя, как бьётся на шее сумасшедший пульс… Он так близко, что ничего не нужно делать — только расслабься и плыви по течению, забудь обо всём, отдайся на волю фортуны, и надейся, что она приведёт тебя в рай.

«А пока я буду нежиться в раю, Крис будет слушать сплетни о том, где я ночую и с кем гуляю. Будет ждать меня, искать, думать, в чём он виноват… не понимая, что это я во всём виновата. Я его полюбила, я заставила его полюбить меня, я его предала, вцепившись в мальчика из сериала, к которому меня тянет, как к центру Земли… что тянет? Гормоны, фантазия, глупая романтичная влюблённость, которая пройдёт после пары-тройки свиданий, закончившихся постелью? На что я его меняю?

Нет, не меняю. Я не из тех, кто так легко предаёт.»

Она приложила титаническое усилие и чуть отодвинулась, виновато заглядывая Стивену в глаза, качнула головой, медленно и бесстрастно проговорив:

— Это всего лишь физическое влечение. Я с ним справлюсь.

— А я? — ухмыльнулся он.

— И ты справишься, — с максимальной уверенностью кивнула Стеф, — это не сложно. Нам просто нужно избегать физического контакта и стараться не оставаться наедине. Это пройдёт.

Он глубоко вдохнул, явно сдерживая рвущиеся наружу нехорошие слова, неверяще качнул головой:

— Ты, что ли, предлагаешь остаться друзьями, да?

— А что изменится? — с независимым видом пожала плечами она, — мы и были друзьями.

— Да? — хмыкнул он, убрал руки с её плеч и отодвинулся на прежнее место, потёр лицо, фыркнул, — ну, да, конечно. Что изменится…

— Если тебе трудно, давай вообще не будем видеться, — мёртвым голосом проговорила она, он поморщился и вздохнул:

— Ага, а спать ты как будешь?.. Ладно, хочешь быть друзьями — давай дружить, мне не сложно.

— Правда? — с надеждой подняла глаза она. — У тебя ведь это тоже не серьёзно, да?

— Тоже, — с ухмылкой вздохнул он, — а как же. Конечно.

— Тогда никаких проблем, да?

— Ни-ка-ких, — он поднял ладони, с широкой улыбкой поднимаясь с дивана и придвигая на место стол. — Обещаю больше не приставать со всякими глупостями, если ты такая моралистка.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — он сел, опять взял в руки чашку и посмотрел на Стеф долгим задумчивым взглядом. — Знаешь, Стеф… мне почему-то кажется, что всё связано. Твои сны, твой Особый взгляд, церковь, мой освящённый фургон… И ещё мне кажется, что ты знаешь, что это всё объединяет. Расскажи мне.

— Не могу, — качнула головой она. — Могу только сказать, что ты прав и это всё — действительно звенья одной цепи… Мне жаль, что я тебя в это втянула. Прости.

— Почему нельзя рассказывать? Что за тайны?

— Нельзя, — она поморщилась и опустила глаза. — Во-первых, ты не поверишь, а во-вторых, я боюсь, что…

«…ты меня возненавидишь.»

— Что?

— Ничего, — она потёрла лицо. — Давай не будем об этом.

— А давай будем, — решительно уложил локти на стол он, — расскажи. Я поверю, обещаю, даже если это… не знаю, что-то невероятное.

— Нет.

— А я расскажу тебе свой секрет, — приподнял брови он.

— Нет.

— О том, почему ты можешь спать только рядом со мной.

Она резко выпрямилась и распахнула глаза, увидела удовлетворение на его лице и прикусила губу. Стивен забрал у неё пустую чашку и пожал плечами:

— Ты первая.

— Это долгая история, — помялась Стеф.

— Ничего, мы сейчас устроим чайную церемонию и спокойно обо всём поговорим, — он достал деревянный ящик и кивнул на него Стеф: — А? Начистоту, прямо и честно?

— Ладно, — сдалась она, — спать всё равно уже не получится.

— Давно пора было, — чуть улыбнулся он, набирая воду в чайник и начиная медленный завораживающий процесс. — Рассказывай, всё, с самого начала.

— Я не знаю, с чего начать, — ссутулилась она, он улыбнулся:

— Однажды, в далёком-далёком царстве, жила-была милая девочка по имени Стефани…

— И была у неё бабушка, — медленно выдохнула Стеф, следя за руками Стивена, — и была её бабушка ведуньей. — Парень чуть не уронил чайник, громко звякнувший о край керамической миски, но ничего не сказал и продолжил колдовать над чашками. Стеф помолчала и продолжила: — Однажды бабушка умерла, оставив внучке свою книгу рецептов, — Стив на миг замер, поражённо выдохнув, но сразу взял себя в руки и только тихо спросил:

— Ту, что ты забыла в моей куртке?

— Да.

— И?

— И однажды я кое-что из этой книги… приготовила. И наделала кучу ошибок, из-за которых теперь ко мне ночами приходит огненный демон и что-то рассказывает. Раньше я его не понимала, как будто он говорит на незнакомом языке, а со временем стала… различать некоторые слова, — она опять задрожала, тщетно пытаясь совладать с собой. — Мне кажется, когда я смогу его полностью понять, случится что-то страшное.

Они помолчали, Стивен подал ей пиалу и сел напротив, взял свою:

— Слушай, не подумай, что я тебе не верю, но… ты не думала, что это всё имеет другие корни? Что, если причина твоих снов… другая, а ты просто убедила себя, что это из-за того, что ты сделала?

Она отпила чая и понимающе улыбнулась:

— Я же сказала, что ты мне не поверишь… Думаешь, я сумасшедшая, да? — Он молча пожал плечами, она криво усмехнулась и отставила чашку. — Хочешь, фокус покажу? Взгляд на тебя почему-то не действует, но это должно тебя убедить. Дай бумажку.

— Сейчас, — он удивлённо оставил чай и пошёл к полке над кроватью, взял блокнот, вырвал лист и протянул Стеф, — на.

— Готов? — усмехнулась она, дождалась неуверенного кивка и скомандовала бумажке: — Гори!

Край листа вспыхнул в её руке, быстро прогорая, Стивен ахнул и открыл рот, Стеф улыбнулась, но через секунду испуганно спросила: — Куда его деть?

Пламя подбиралось к руке, но бросать на пол горящую бумагу не хотелось, жар на кончиках пальцев уже заставлял нервничать. Стивен молча схватил горящий лист и смял в кулаке, улыбнулся в ответ на испуганный взгляд Стеф и выбросил бумажку в ведро:

— Огню нужен кислород, нет кислорода — нет огня. Главное — действовать быстро и не бояться.

Он с улыбкой отряхнул руки над раковиной и сполоснул водой, Стеф покачала головой:

— Я бы не смогла.

— Это несложно, — он вытер руки и сел. — Страх перед огнём опаснее самого огня.

Они замолчали, Стивен долил чая и спросил:

— Что ты ещё можешь?

— Заставлять людей делать то, что я хочу.

— Тот взгляд, — понимающе кивнул он. — А ещё?

— Не знаю, я стараюсь этим не пользоваться. Каждый раз, как что-то такое делаю, обязательно случается какая-нибудь фигня. Но можно поэкспериментировать, если хочешь, — она пожала плечами и подняла на уровень глаз пиалу с чаем: — Кипи!

Жидкость мигом запузырилась, заставив её зашипеть от боли и поставить чашку на стол, чай продолжал бурлить, Стеф сунула обожжённые пальцы в рот и буркнула:

— Хватит, всё. — Пузырьки улеглись, она осторожно пощупала край пиалы и опять взяла её. — Видишь?

— Вижу, — хмуро кивнул он, — выливай.

— Оно нормальное уже.

— Выливай, зелёный чай нельзя кипятить, — он встал и взял пиалу у неё из рук, выплеснул чай в раковину и налил ей новый, — на. Ты права, в это сложно поверить. — Он сел, отпил чая и посмотрел на смущенную Стеф, — мою руку ты тоже этим лечила?

— Да.

— Значит, не всегда случается что-то плохое, — он пожал плечами и откинулся на спинку, она тихо спросила:

— Твоя очередь?

— Да, пожалуй, — он чуть улыбнулся. — С чего начать?

— Однажды в далёком-далёком царстве, — хихикнула Стеф, — жил-был милый мальчик Стивен, — он тихо рассмеялся и покачал головой, она спросила: — Что?

— Ты не поверишь, — фыркнул он, вздохнул и сделал серьёзное лицо: — И был у него дедушка. — Стеф округлила глаза, но Стивен замахал руками: — Нет-нет, у меня всё совсем не так, — она чуть расслабилась и жадно приготовилась слушать, парень вернул нормальное выражение лица и начал рассказывать: — Мой дед по папиной линии был бойцом, как и вся моя семейка. Только он не выступал на соревнованиях, а служил в армии. Он был на многих войнах, о которых никто сейчас не вспоминает, а тогда все делали вид, что не знают о них, — он пожал плечами, — такое было время. Дед служил, пока был молодой, потом работал в каких-то тайных группах, он до сих пор об этом ничего не рассказывает… потом работал телохранителем у кого-то очень серьёзного, чуть ли не у помощника президента или кого-то в этом роде. Ну и однажды он охранял свою шишку, а у шишки была встреча с какими-то людьми из церкви.

Стеф подняла брови, задумчиво прижимая чашку к щеке, Стивен стрельнул на неё глазами и продолжил:

— Что за церковь, он не знает, вроде как не католическая, но какая-то ветвь христианства. Короче, на них напали во время встречи. Всё произошло очень быстро, их обстреляли и бросили гранату, а мой дед на рефлексах закрыл от осколков ближайшего подопечного. Только это оказался не мистер Шишка, а один из церковных гостей, которых вообще-то телохранитель заслонять не должен был. Но мистер Шишка не пострадал, там телохранителей было много, его нашлось кому закрыть, а вот деду моему досталось. Его изрешетило так, что некоторые осколки, пройдя сквозь его тело, всё-таки достали до того церковника. В больнице они оказались вместе, пока лежали, успели познакомиться. Но церковник пострадал гораздо меньше и скоро выписался, потом пришёл навестить моего деда и признался, что ему всё рассказали, о том, что дед не обязан был его закрывать. На тот момент он был ещё в тяжелом состоянии, врачи не были уверены, что он выживет, церковник это знал. И тогда он дал ему свой крест, сказав, что это точно поможет ему выздороветь, а когда дед выйдет из больницы, сможет вернуть обратно. А вернуть надо обязательно, потому что этот крест очень древний и чуть ли не реликвия, передаётся из поколения в поколение.

Стивен долил им обоим чая и вернулся к рассказу.

— Дед действительно быстро выздоровел, вышел из больницы, но ситуация в его отсутствие сильно изменилась — его босса всё-таки убили, всех людей поменяли, информацию засекретили. Найти того церковника он так и не смог, а когда уволился со службы, то вообще уехал в другой город и потерял всякую связь со старой работой. Женился, ещё раз переехал, так далее, короче, — Стив отпил чая и махнул рукой, — крест остался у него. Дед его не носил, он столько видел в своей жизни, что ни в чёрта, ни в бога не верит, отдал бабушке, она очень религиозный человек и была счастлива выше крыши. Потом она отдала этот крест моему папе, когда он уехал учиться, а тот после свадьбы подарил маме, — Стивен поставил чашку на стол и полез куда-то за шею, — а мама отдала мне, когда я сказал, что больше не буду с ними жить. — Он расстегнул цепочку и вытащил из-под ворота небольшой потёртый крест, протянул его Стефани: — На, пощупай. Я стараюсь им сильно не светить, но на ночь всегда надеваю, мама заставила поклясться, что я буду это делать. Он ей когда-то жизнь спас.

Стефани осторожно приняла неожиданно тяжелый крест, взвесила на ладони:

— Нифига себе, — внимательно осмотрела, поражаясь тому, насколько он действительно выглядел древним, хоть в нём и не было ничего особенного — просто литой кусок серебра с полпальца размером, висящий на плохо обработанной цепи, но мелочи… на нём было столько царапинок, сколов, следов от чего-то непонятного, как будто его зубами грызли. Причём самые старые царапины уже немного сгладились от времени, как будто замылились бесчисленными прикосновениями. — Сколько ему лет?

— Лет сто, наверное, не знаю, — парень пожал плечами, вздохнул, развёл руками, — вот так. Ты держишь в руках причину того, что на меня не действует твой особый взгляд и того, что рядом со мной тебе не снится твой демон. Ну, то есть, не рядом со мной, — он кивнул на крест в её руках, — рядом с ним. Я понял это пару дней назад, замерил расстояние, — он чуть смущённо улыбнулся, — ходил с крестом на вытянутой руке, как лозоходец…

Он заметил, что она его почти не слушает и замолчал, нервно постукивая чашкой по столу. Стеф продолжала завороженно гладить пальцами крест, вглядываясь в каждую царапинку, наконец с трудом оторвалась и протянула обратно, смущенно улыбнувшись:

— Твоя история круче.

— Не расстраивайся так, — фыркнул Стивен, кладя крест на стол, — у тебя будет ещё куча возможностей его изучить.

— В смысле?

— Ты будешь спать рядом с ним каждую ночь, — пожал плечами он, широко улыбнулся в ответ на её удивлённый взгляд, развёл руками, — раз уж мы решили стать друзьями, это единственный выход. Только прости, я не дам тебе выносить его из фургона — если он потеряется, меня семья на куски порубит. Просто будешь спать здесь, а я не буду к тебе привязан.

— Спасибо, — растроганно опустила глаза Стеф. — Я даже не знаю, как тебя благодарить, ты столько для меня сделал.

— Забудь, — отмахнулся он, приподнял чайник и понял, что он пуст. — Заварить ещё?

— Хватит, — качнула головой Стеф, — я скоро лопну. А на каком расстоянии он защищает?

— Тебя — где-то на метр, я же говорил, — он поднялся убрать чашки, Стеф склонила голову на бок:

— А тебя?

— В смысле?

— От меня? — она встала и начала подавать ему посуду, вытерла стол. — Давай замерим?

— Ну давай, — он чуть обернулся, скосив глаза на оставленный на столе крест.

— Почему ты сразу не сказал про крест, когда понял, что это он — причина моего нормального сна?

— Надеялся, что это поможет нам… узнать друг друга получше, — он улыбнулся, прищурив один глаз, — нормальная формулировка?

— Такая же нормальная, как и наша дружба, — фыркнула Стеф, взяла со стола крест и отошла к кровати у входа, крикнув оттуда: — Кинь мне чашку.

— Зачем?

— Я шучу, — она положила крест на кровать и отошла от него на пару метров. — Хотя нет, всё-таки кинь.

— Лови, — он улыбнулся и бросил ей мокрую пиалу, она поймала, покрутила в руках. — У тебя правда есть девушка?

— Да, а что?

— Ты её любишь?

— Что за вопросы? — шутливо нахмурился Стивен, Стеф прямо посмотрела на него и скомандовала:

— Отвечай.

— Не люблю, — вздохнул парень, опираясь о раковину и опуская голову, потом поднял на Стеф задумчивый неуверенный взгляд, нахмурился, как будто хотел что-то спросить, но забыл, что. — Стефани…

— Подожди, — она вернулась к кресту, положила его в чашку, поставив её на пол между кроватью и Стивеном, отошла на метр и опять в упор посмотрела на парня: — Подними руки.

Он мигом поднял, с мокрых ладоней потекла к локтям вода, Стеф добавила:

— Нет, лучше держи перед собой, — опять переставила чашку с крестом ближе и отошла. — Подними-опусти, — ещё раз переставила, виновато посмотрела на его растерянное лицо, полное непонимания, почему он делает то, что делает. Взяла с пола чашку и стала медленно подходить к Стивену, на очередном шаге он вдруг резко выдохнул и тряхнул головой, схватившись за грудь:

— Так вот, как это работает… А знаешь, это больно.

— Прости.

— Ладно, — он взял у неё крест и надел, спрятал под футболку. — Неприятное ощущение, брр… — стал нервно переставлять чашки, перемывая их по второму разу, потом тихо спросил, не поднимая глаз: — Зачем ты спросила про девушку?

— Для проверки, ты же согласился экспериментировать, — она вернулась за стол, забралась на диван с ногами. — А это тот вопрос, на который ты точно без магии не ответишь.

— Да я и чашку тебе без магии не кинул бы. Это ручная работа, знаешь, сколько стоит этот набор? — Он осторожно сложил посуду в ящик и убрал в шкаф, опёрся о плиту, бросил на Стефани хмурый взгляд: — Не делай больше со мной такого.

— Не буду, — она вздохнула, утыкаясь лбом в колени, помолчала. — А почему ты встречаешься с ней, если не любишь?

— Я могу тебя спросить о том же самом, — скривился Стивен.

— Я люблю его.

— Ага, как бедняки свою страну.

— Стив, хватит.

— Да как хочешь, твоё дело, — он потёр лицо и посмотрел на кровать у входа. — Давай всё-таки попробуем лечь спать, ещё есть несколько часов.

Он ушёл на второй этаж, вернулся с одеялами и подушкой, вручил их Стефани, стал двигать стол и раскладывать её уголок.

«Офигенно закончили с театром. Зачем я проснулась той ночью? Всё было бы, как было, а теперь…»

— Ложись, — он снял с шеи крест и положил на стол, — этого расстояния должно хватить. Не буди меня утром, я планирую отоспаться до обеда, просто захлопнешь дверь и всё.

— Хорошо, — она забралась под одеяло, отвернулась к стене, слушая как он раздевается и укладывается, тушит свет, скрипит матрасом.

«Почему у меня такое ощущение, как будто я добровольно отказалась от чего-то очень клёвого и очень дорогого, смертельно обидев человека, который хотел мне это от всей души подарить?

Господи, Стивен, прости меня… за ложь, за доставленные проблемы, за это глупое и неуместное чувство, которое бьётся внутри выброшенной на берег рыбой, не понимая, что уже обречено.

Да, ты мне очень нравишься, безумно нравишься, но я не имею права предавать человека, которого люблю. Я справлюсь. Может быть, это будет сложно. Точно будет, это уже ясно, как белый день, но никто и не обещал, что будет легко, любовь — не подарок, чёрт возьми!

А что? Что она такое?»

У двери заворочался Стивен, вздохнул, затих.

Стеф вспомнила его руки и сжалась в комок от внезапно накатившей боли, чувствуя, как в самом центре груди тихо заплакало что-то маленькое и беззащитное, которое ещё не знает, что оно такое, но точно знает, что скоро умрёт. Потому что оно никому в этом мире не нужно, оно лишнее, неуместное и стыдное, как нежеланный ребёнок, который никогда не родится.

«Интересно, а убить любовь — это грех?

Хотя, какая мне разница — грехом больше, грехом меньше… можно подумать, мне есть, куда скатываться ещё ниже.

Прости меня, маленькая глупая любовь.

Почему я постоянно извиняюсь? И почему вечно причиняю боль самым близким людям? Надо что-то делать, чтобы выбраться из этой трясины.»

Грудь опять сдавило болью, Стефани прикусила губу, пытаясь отвлечься на что-то менее болезненное.

«Раз овечка, два овечка… чувствую, это будет очень длинная ночь.»

 

ГЛАВА 2, 46-й день съемок

понедельник, 8 июля, 46-й день съёмок, 30/1 лунный день

Утро началось с вибрации телефона и страха, что этот звук разбудит Стивена.

Мгновенно проснувшись, она выключила будильник и села, посмотрела на почти невидимого в полумраке парня, свернувшегося на своей кровати, поднялась и сложила одеяло. Тихо налила себе воды, осторожно прочёсывая волосы и с грустью понимая, что утро вечера нифига не мудренее — обычная после сна перезагрузка мозга не убрала то сдавливающее сердце ощущение, с которым она засыпала.

«М-да, а я привыкла, что всегда просыпаюсь в хорошем настроении, что бы ни случилось вчера. Жизнь способна удивить в любом возрасте.»

Поставив на стол пустой стакан, она вспомнила, что вчера сложила свои вещи на полку над кроватью Стива, и теперь их придётся взять оттуда очень тихо. На цыпочках подошла, старательно не глядя на спящего парня, протянула руку и поняла, что не достанет. Ну или придётся становиться на край кровати, что Стивена точно разбудит. Вздохнула и опёрлась о стену, потирая пекущие глаза, всё-таки не сдержалась и посмотрела на него — одетый, с блокнотом и гитарой.

«Он же вроде вчера раздевался? И гитару уносил наверх… а, он же не может без неё спать, как я могла забыть?»

Взгляд против воли задержался на его хмуром лице, вернулся к рукам, обнимающим гитару, опять пополз к лицу. Что-то маленькое и очень грустное в глубине грудной клетки дёрнулось к нему с отчаянием умирающего от жажды, увидевшего за барханом оазис и молящегося о том, чтобы это не было миражом. Стеф прижала к солнечному сплетению ладонь и крепко зажмурилась от всё усиливающейся боли.

«Тише, маленькая глупая любовь, успокойся и смирись. Прояви силу воли и попытайся умереть достойно.»

Боль в ответ затрепыхалась ещё сильнее, давая понять, что не страдает самурайскими замашками и будет до самого конца биться и рыдать о несправедливости мира.

«Да, мир несправедлив, рано или поздно это понимают все. Земля не плоская, луну нельзя достать, Джексон не воскреснет… Любовь — не джекпот.»

— Стеф, бери вещи, я не сплю.

Его тихий голос заставил вздрогнуть, она убрала руку с груди и прошептала:

— Чего не спишь? Ты же собирался.

— Не спится, — он отложил гитару и сел, подал ей вещи. — Уже глюки начинаются, а уснуть не могу. Надо таблетку выпить.

Она взяла одежду и несмело отвела глаза:

— Хочешь, я тебя магией усыплю?

— Не надо… лучше подай крест, — она кивнула и шагнула к столу, принесла ему крестик и протянула. — Спасибо. Тебе, кстати, как спалось?

Он застегнул на шее цепочку, она пожала плечами:

— Нормально.

— Ну и хорошо.

Она ушла переодеваться в ванную, слушая сквозь тонкую стенку, как Стивен скрипит кроватью, укладываясь. Вышла, положила его вещи на край полки:

— Я пошла. Спасибо за всё.

— Угу, до вечера.

Захлопнув за собой дверь, она быстро пошла в комнату, бросила вещи, сходила в душ. Внимательно рассмотрела в зеркале свою царапину, окружённую чуть напухшим синяком, пощупала пентаграмму на спине.

«Всё ещё перевёрнутая. Даже не знаю, плохо ли это и насколько. Интересно, что будет, если плеснуть на неё святой водой? Хотя, лучше не экспериментировать.»

Быстро одевшись и причесавшись, пошла к комнате Бетти, пару раз поздоровавшись в коридорах с такими же ранними пташками. Почему-то казалось, что они все знают о ней что-то компрометирующее, что даёт им право смотреть на неё свысока.

«Никто об этом не знает, спокойно.»

Стилистка на стук не открыла, так что Стеф пришлось идти завтракать как есть. В столовой было немноголюдно, так что она сразу заметила за одним из столиков Бетти и направилась к ней:

— Привет, ты говорила прийти пораньше.

— Ну не настолько же, — улыбнулась она. — Сядь поешь, потом пойдём вместе.

— Хорошо, — Стефани взяла себе поднос, с удивлением поняла, что Бет кивает ей на место рядом с собой и подошла:

— Можно, да?

— Можно, — хохотнула Бетти, посмотрела на её щеку и качнула головой, — неслабо ты на кольцо легла.

— Так получилось, — вздохнула Стеф, поскорее запихивая в рот еду, чтобы уйти от разговора.

— Кольцо-то, небось, мужское? — хитро поиграла бровями Бет, — вот только которого из двоих?

Стефани распахнула глаза и закашлялась, подавившись едой, стилистка постучала её по спине, тихо рассмеявшись, протянула воды. Стеф выпила, с опаской глянула на женщину и тихо спросила:

— С чего ты взяла про двоих?

— Да так, — загадочно приподняла брови Бетти, — болтают.

— Кто болтает?

— Кто-то тут, кто-то там, — она хихикнула, — слухи, знаешь ли, такая штука. Появляются, распространяются…

— …врут, — тем же тоном продолжила Стеф, Бет с ухмылкой качнула подбородком и подняла палец:

— Преувеличивают. Приукрашивают, да, но никогда не появляются без причины.

Стеф хмуро выдохнула и опять взялась за вилку, злобно кромсая котлету, Бетти тихо рассмеялась и покачала головой, философски вздохнув:

— Забавная вы парочка… Вроде, такая любовь, такая любовь! А гуляете оба.

Стеф с трудом переборола желание встать и уйти. Взяла себя в руки, тихо спросила:

— Об этом тоже «болтают»? Или ты действительно что-то знаешь?

— Что-то знаю, что-то слышала, — она криво улыбнулась, — видела, как Льюис провожает тебя до комнаты, а через полчаса садит в машину Эшли… Знаешь, я бы назвала его гадом и сволочью, что по отношению к тебе, что по отношению к ней, если бы она не гуляла с чужим парнем, а ты не гуляла от своего. А так, — Бет пожала плечами и отпила сока, — вы двое друг друга стоите. А вот Эшли мне жалко, этот кобель не знает, чего хочет, сколько можно морочить бедной девочке голову?

«Ну да, они же подруги… Хоть и сцепились недавно из-за моего пожелания, похоже, уже помирились. Эшли ей жалко, надо же! А меня никому не жалко, я стою своего парня, он — кобель, я — последняя сука.»

Есть расхотелось, Стефани мрачно ковырялась в тарелке, Бетти, похоже, поняла, что сболтнула лишнего и замолчала. Быстро доела и поднялась:

— Я пошла, доедай и приходи, ты у меня сегодня первая.

— Хорошо, — Стеф кивнула ей и попыталась всё-таки что-нибудь съесть, и так похудела — джинсы висят, костюмерши пару дней назад ушивали форму и ругались. Еда была на вкус как картон, застревала где-то в груди, там, где постепенно нарастала оставшаяся с вечера ноющая боль.

«Всё нормально. Крис гулял, чтобы привлечь моё внимание, я гуляла… я не гуляла, чёрт возьми! Откуда такие слухи?

А впрочем, наивно пытаться в полном народу здании скрыть то, что я регулярно хожу к фургонам через парковку, частенько общаюсь со Стивеном, пару раз с ним ела, ходила в танцевальный и музыкальный зал, ездила на озеро. И плевать, что мы там ничего такого не делали, это никому не докажешь — люди всё уже придумали в меру своей распущенности.»

Она подняла глаза, осматривая сидящих вокруг работников и актёров, пытаясь представить, как они шушукаются за её спиной, покачала головой.

«Какой бред, надо переставать на этом циклиться. Надо поесть и идти работать.»

* * *

Сегодня она почти всё время снималась с Крисом, так что страдать о своём мастерстве не приходилось, Сэм был вполне доволен. В перерывах между дублями они с Льюисом постоянно держались за руки и шептались, вызывая со всех сторон лучи зависти и ненависти, которые здорово тешили самолюбие. Эшли смотрела на Стеф с каким-то странно удовлетворённым выражением, как будто знала о ней что-то компрометирующее и дико радующее её лично.

«Небось сучка-Бетти растрепала ей про мою царапину… Ну и ладно, милые бранятся — только тешатся, а на некоторых крашеных дур с силиконовыми губами никто вообще внимания не обращает, сколько бы ни тужились.»

Где-то после обеда на площадке появился Стивен, хмуро окинул взглядом незанятых актёров, тихо попивающих чаёк в углу, нашёл Стеф и кивнул на дверь, приглашая выйти. Она вопросительно оглянулась на Криса, не отпускающего её руку с утра, он изобразил злобное сопение и тоном, не терпящим возражений, рыкнул:

— Нет.

Она тут же напружинилась и набрала полную грудь воздуха, готовясь до последней капли крови защищать свою независимость и право дружить с тем, с кем хочется, они пару секунд померились взглядами, после чего Крис фыркнул и нервно дёрнул подбородком:

— Меня это бесит, Стеф. Зачем он сюда припёрся?

— Откуда я знаю, может, по делу? — развела руками она. — Сейчас выйду и спрошу.

— Я пойду с тобой, — он сжал её руку, она пожала плечами:

— Пойдём, какая разница.

Стивен стоял у стены сразу за дверью, а увидев их, держащихся за руки, удовлетворённо кивнул сам себе, как будто этого и ждал, чуть улыбнулся Стеф:

— Привет. Как съёмки?

— Порядок, — напряжённо улыбнулась она, чувствуя, как Крис сильнее сжимает её руку. Блондин психовал и дёргался, наконец не выдержал и фыркнул:

— Ты припёрся, чтобы это спросить?

— Не только, — ухмыльнулся Стивен. — Вообще-то, я пришёл к тебе, — он криво оскалился в ответ на одинаково удивлённые лица, тронул Стефани за локоть: — Оставь нас на минутку, пожалуйста.

Она похолодела, рассмотрев в глубине его глаз то вчерашнее спокойствие маньяка, и отрицательно замотала головой:

— Не надо, Стив…

— Всего на минуту, — мягко улыбнулся он, продолжая держать её за локоть, что дико злило Криса. Это было так заметно и так неудобно, что ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда за него и за себя сразу. Она попыталась осторожно забрать свою руку, но Стивен упорно делал вид, что не понимает намёков. — Мы просто поговорим, Стеф.

— Пусть остаётся, — звенящим от нервов голосом встрял Крис. — У нас нет друг от друга секретов.

— Да? — с глубоким подтекстом протянул Стивен, загадочно приподняв брови, — ну, если ты в этом уверен…

— Что ты хотел, Эванс? — психанул Крис, — говори и уходи.

С лица Стивена за секунду исчез весь сарказм и он ответил пугающе серьёзным тоном:

— Хотел сказать, что знаю, что ты ударил Стеф, — его холодный взгляд впился в дрогнувшее лицо Льюиса, голос понизился до ледяного шёпота, больно режущего уши, — и предупредить, что если что-то подобное повторится, я изуродую тебя так, что сниматься ты сможешь только со спины.

Стеф передёрнуло от его тона, стало так страшно, как будто он пообещал это ей. Накатило шавочное желание убежать, поджав хвост и тихо поскуливая, спрятаться в самую глубокую нору в мире и не вылезать долго-долго. Она с трудом сглотнула и отвернулась, старательно глядя в пол, пытаясь то ли спрятать своё лицо, то ли не видеть лицо Криса. Потому что знала, что он почувствовал то же, что и она, не мог не почувствовать. Но несмотря на это, он нашёл в себе силы ответить почти сразу:

— С чего такая забота, вы же друзья? — его голос слегка подрагивал, Стефани украдкой посмотрела на Стивена, который с сарказмом пожал плечами:

— Вот такой вот я заботливый друг, прикинь, защищаю своих друзей от всякого сброда.

Крис засопел, как чайник, злобно прошипел:

— Эванс, ты…

— Что? — с издёвкой ухмыльнулся Стив, — ну?

Стеф попыталась вклиниться между ними, робко тронув Стивена за рукав:

— Хватит, всё в порядке…

— Помолчи, — поморщился он, не отрывая взгляда от белого от злости Криса, который тут же рыкнул:

— Не лезь не в своё дело!

— Ты жалок, Льюис, — поморщился Стив. — Мужчина, ударивший женщину, жалок. А мужчина, не умеющий держать себя в руках, — он с ухмылкой кивнул на его ладонь, уже до боли сжавшую пальцы Стеф, — жалок вдвойне. — Перевёл взгляд на онемевшую Стефани, не знающую, куда себя деть, покачал головой: — Что ты в нём нашла, я не понимаю… — Тронул согнутым пальцем подбородок Криса и кивнул ему: — Ты меня понял, — довольно улыбнулся Стефани и подмигнул, — до вечера. — Отлип от стены и неспеша ушёл, оставив их двоих топтаться в коридоре, не зная, куда деть глаза.

— Что будет вечером? — наконец спросил Крис, отпустив её руку, Стефани размяла покрасневшие пальцы и пожала плечами:

— Наверное, он имел в виду репетицию по вокалу.

«Или свою уютную кухню, на которой я выскажу ему всё, что думаю о его выходке… До вечера я как раз успею прийти в себя и не буду дрожать каждый раз, вспоминая его голос.»

— Я тоже там буду, — Крис опять взял её руку, она кивнула и промолчала.

«Да ты и сейчас здесь был. Это ему так помешало, так помешало…»

— Зачем ты ему рассказала?

— Я не рассказывала, — вздохнула Стеф. — Это Бетти, наверное, всем растрепала. Я сказала ей, что случайно легла на кольцо, но она, похоже, не поверила.

— Ясно, — он вздохнул и обнял её, осторожно поцеловал закрашенную царапину. — Я люблю тебя.

— Я знаю. Давай не будем больше об этом вспоминать, а?

— Давай, — он ещё раз поцеловал её и повёл обратно на площадку.

* * *

Когда закончились съёмки, Крис подошёл к ней ещё до того, как с него сняли грим, заботливо справился о самочувствии и предложил сходить с ним в спортзал.

«А, ну да, у него же плотный график тренировок, а он вчера клялся, что не оставит меня ни на миг. День репетиций и съёмок, перед сном час занятий вокалом, а в перерыве спортзал? Почему бы и нет, какая разница, чем забивать голову для того, чтобы в неё не лезли неприятные мысли.

Обед с Крисом, съёмки с Крисом, ужин с Крисом, а перед этим — милые сердцу физические нагрузки с Крисом… Я обожаю своего парня, он так обо мне заботится.»

Огромный квадратный тренер сильно удивился, увидев своего главного подопечного в компании девушки, но когда Стеф заверила его, что будет заниматься сама и мешать не будет, успокоился и перестал обращать на неё внимание. Стеф включила беговую дорожку на маленькую скорость и стала наблюдать за тем, как Крис тягает железо под крики тренера, иногда посылая ей взгляды и воздушные поцелуи, на которые она отвечала улыбкой.

Где-то на втором километре счётчика она подумала, что созерцание полуобнажённого и блестящего от пота тела любимого парня должно бы вызывать в глубине души жажду размножения, но почему-то не вызывает ничего.

«Наверное потому, что в глубине души до сих пор трясётся необоснованный страх, заморозивший там всё насмерть… Чёрт, даже представить не могла, что у весёлого-доброго Стивена может быть такой голос и такое лицо! Брр, вспоминать жутко.»

Она увеличила скорость и постаралась думать о чём-нибудь приятном, благо тренер в перерыве между криками обмолвился, что они почти закончили.

Крис встретил её сразу после душа, вытирая полотенцем волосы и попивая очередной коктейль тренерского приготовления, улыбнулся:

— Дэн сказал, что ты весьма неплоха, предложил составить тебе программу и выписать коктейльчиков для набора массы. — Он повернул ей трубочку: — Хочешь? Шоколадный.

— А я не мутирую от него? — хихикнула Стеф, подозрительно принюхиваясь, Крис улыбнулся:

— Ну я же не мутировал.

— А зачем мне набирать массу? Твой тренер считает, что я тощая? — Она кокетливо стрельнула глазами на свой живот, щупая микроскопическую складку: — По-моему, нет.

— Ты идеальна, — чмокнул её в шею парень. — Но в последнее время и правда немного похудела. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Отлично, — улыбнулась она. — Куда пойдём?

— Давай где-нибудь упадём, я так устал. Пойдём ко мне, посмотрим что-нибудь?

— Давай, я у тебя не была.

Комнаты парней были в другом крыле, но внутри почти ничем не отличались, те же тумбочки, шкафы и кровати, жильцов выдавал только лёгкий бардак и неописуемый запах мужской общаги. Крис упал на свою кровать и с хрустом потянулся:

— Как же я устал… Подай ноут, вон он. Что будем смотреть?

— Что хочешь, я тоже устала, — она села рядом, он чуть сдвинулся, уложив свою голову на её колени, потёрся о них лицом, заставив Стефани улыбнуться и запустить пальцы в чуть влажные светлые волосы. Без лака они оказались удивительно мягкими, почти невесомыми, что почему-то вызвало неприятные ощущения, она сама не понимала, почему.

«А у Стивена жесткие, как щётка… и к ним прикасаться мне очень нравилось.»

Крис запустил новый фильм, начал о чём-то рассказывать, она отвечала на автомате, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь отыскать в себе хоть каплю того космоса, что вызывали прикосновения Эванса. Не получалось, как будто она тогда и она сейчас — два разных человека, не способных понять чувства друг друга. Рядом с Крисом было хорошо и спокойно, к нему хотелось прикасаться, это было приятно и волнующе, его поцелуи вызывали пляски бабочек в животе, как то чувство, когда открываешь новогодний подарок или снимаешь защитную плёнку с долгожданной покупки, на которую долго копил. Но Эванс…

«Если я его поцелую, я взорвусь.»

Стивен находился как будто на другом уровне, не просто в разы, а на порядок выше по ощущениям. Когда он той ночью прикусил её шею, она испытала такое торнадо эмоций, как будто была на волосок от смерти, стоя над пропастью без страховки или глубоко под водой, глядя на стрелку кислорода, дрожащую на нуле.

«Это не настоящая любовь, такого не бывает. Это страсть, которая вспыхнет и перегорит за минуту, дьявольское искушение, посланное в наказание за грехи и в качестве испытания моей любви к Крису. Если я смогу этому сопротивляться, значит, я выдержала. Значит, я достойна настоящей любви, долгой и спокойной, как ровно горящая свеча, той, которую можно пронести через всю жизнь. А если не выдержу — потеряю Криса.»

Она провела пальцами по его волосам, сдержав желание их отдёрнуть от противного ощущения пуховой мягкости.

«Я привыкну. Это совсем не сложно.»

* * *

С занятий по вокалу она шла удовлетворённая и злая, периодически меняя косую ухмылку на нервный оскал. Преподавательница вокала так отчаянно пыталась к ней приклепаться, что Стеф еле сдерживала желание ещё разок пожелать ей чем-нибудь подавиться, но при этом её дико радовало то, что из всех певцов группы она оказалась самой подготовленной, так что пафосная красотка Дэл просто не нашла, к чему прицепиться. Криса она оставила позаниматься дополнительно, отпустив остальную группу. А Стеф была и рада — она так устала, что идти ещё куда-то была просто не в состоянии.

Стивен до конца репетиции так и не пришёл, что заставляло их обоих всё время нервно вздрагивать от любого шороха, а потом прятать глаза друг от друга.

«Ну ничего, сейчас я тебе всё выскажу, дружище. Возьму себя в руки, сделаю морду кирпичом и выскажу… если смелости хватит.»

В фургоне свет горел только наверху, оттуда раздавались дикие гитарные аккорды на таком искажении, что даже Стеф заставляли морщиться. Она постучала, потом постучала громче, потом плюнула и толкнула незапертую дверь, разулась на пороге, поднялась на второй этаж. На лестнице пришлось закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть, так что Стивен, едва её увидев, заглушил струны и рассмеялся. Выключил колонки и снял с шеи ремень гитары:

— Привет. Как вокал?

— Лучше всех, — она фыркнула, демонстративно потёрла ухо и покосилась на огромные колонки: — А ты, я вижу, не в настроении?

— С чего ты взяла? — он с широкой улыбкой повесил гитару на стену и сел за клавиши. — Я в настроении, я прямо настолько в настроении, что дальше некуда! Хочешь, собачий вальс сыграю? — Он не дождался её ответа и запиликал на детский манер, двумя пальцами. Стеф покачала головой и села на стул у компа, опёрлась о колени и грустно вздохнула:

— Ты что сегодня на съёмках устроил, друг мой?

— А что, — сыграл удивление он, — тебе не понравилось? Мы же друзья, мы должны помогать и поддерживать друг друга!

— Офигеть ты помог… — начала она, но он перебил, добавляя в собачий вальс низкие грозные ноты:

— Не благодари, амиго! Я за своих друзей могу что угодно сделать, помню, как-то Роба задирали ребята из его района — это мой лучший друг, кстати, и мой бывший барабанщик, — так мы всей группой ходили разбираться.

— Пришли, всех избили, насмерть перепугали и пообещали вернуться, если что? — с сарказмом фыркнула Стеф, Стивен перестал играть, вздохнул и развёл руками:

— Мы хотели… но не получилось.

— А что получилось?

— Получилось, что нас всех отлупили так, что мы больше не рисковали появляться в его районе, — он улыбнулся в ответ на недоверчивый взгляд Стефани, грустно пожал плечами, — да, вот так. Это был первый раз в жизни, когда я проиграл в драке, — Стивен изобразил всхлипывания, — это было так обидно…

— Сильно досталось? — с невольным сочувствием понизила голос Стеф, Стивен сделал нормальное лицо и махнул рукой:

— Ничего серьёзного. Но это я сейчас понимаю, а тогда было больно, конечно. И очень дорого.

— В смысле? — не поняла она, он ткнул себя пальцем в щёку:

— У меня с этой стороны три зуба ненастоящие. Родители заставили платить за них из карманных денег, чтоб хорошо запомнил и не лазил, где бомбят.

— Сурово, — приподняла бровь Стеф. — Помогло?

— Ну как — помогло… — протянул Стивен, приподнимая плечи. — Я запомнил. Взял у мамы пару уроков по блокам и научился не подставлять голову, — он усмехнулся и потёр подбородок, — потому что трещины в рёбрах и синяки сами пройдут, а за зубы, если что, придётся платить.

Стеф покачала головой:

— Да, каждый делает свои выводы… Ты спать собираешься?

— Нет, я только проснулся, — он встал и потянулся, с хрустом выравнивая спину. — Я есть хочу. Ты мне ничего не принесла?

— Нет, — вздохнула Стеф. — Я сама голодная, перед этим грёбаным спортзалом побоялась много есть, а теперь уже поздно, тётя Тили ничего не даст.

— Эх, ты, а я так на тебя надеялся, — понурился Стивен, Стеф зашипела:

— Взял бы и позвонил, я бы раньше сходила!

— Ага, твой павлин сдох бы от психов, если бы увидел, что я тебе звоню.

— Хватит называть его павлином, — поморщилась она. — Чего вы все заладили?

— Все? — хитро приподнял брови парень, — я не один такой?

— Ещё Мари, но я думаю, она от тебя нахваталась.

— Ошибаешься, это она первая его так назвала, — довольно фыркнул Стив, — а мне понравилось, потому что правда. Потому что он вечно такой важный, как будто носит на голове ведро, до краёв налитое смесью пафоса с самомнением, и постоянно боится расплескать хоть каплю.

— Это не так, — тихо ответила Стеф, Стивен фыркнул:

— Ага, как же! Снаружи перья цвета героинового прихода, а под ними — курица курицей.

— Зря вы так думаете.

— Да при чём тут мы, все так говорят!

— А о тебе все говорят, что ты псих-одиночка, — показала язык Стефани, — музыкальный маньяк и повёрнутый перфекционист.

— А я что, спорю? — пожал плечами он. — Или ты считаешь, что они не правы?

Она на миг растерялась, заставив его рассмеяться, парень взлохматил ей волосы и хмуро потёр живот:

— Блин, вспомнил про курицу, так захотелось… слушай, может, съездим в супермаркет и сами купим? Тут ехать-то минут сорок, зато поедим.

— Ну давай, — пожала плечами она. — На моей?

— Ну не на моей же, — рассмеялся он, обводя взглядом комнату, — эта хрень жрёт слишком много бензина.

Они закрыли фургон и пошли к парковке, на тёмной дорожке было пусто, только у входа раздавались чьи-то голоса. Стеф на автомате стала ступать тише, а подойдя к углу, замерла, узнав голос Криса. Схватила Стивена за рукав и прижала палец к губам, прошептав:

— Тихо!

Он ухмыльнулся и кивнул, она смогла различить голоса Криса и…

— Ты уверен?

«…Эшли, сучка, убью.»

— Не знаю… да, наверное. Почти уверен, — голос парня был грустным, а девушки — немного нервным и саркастичным.

— Крис, ты же говорил, что это несерьёзно. Что тебя просто бесит её неприступность и ты хочешь показать ей, чего стоишь, трахнуть и сделать вид, что ничего не было! А теперь раскис, как тряпка. Как можно так изменить мнение за несколько дней?

— Не знаю, малыш, — он вздохнул, — я тогда ещё с ней ни разу по-нормальному не общался.

— А потом она очаровала тебя своими познаниями в классической музыке? — прошипела Эшли. — Что в ней такого особенного, а? У неё ни фигуры, ни лица, ни таланта!

— Наоборот, — очень нежно ответил парень. — Уйми свою зависть, малыш, Стефани очень красивая и куда талантливее нас обоих.

— Бред.

— Ты не слышала, как она поёт, — мечтательно выдохнул он.

— Слышала.

— Нет, не на репетиции, а просто так… это очень круто, Эшли, мне так ни за что не спеть.

— О боже, Льюис, послушай себя! У меня такое ощущение, что она тебя околдовала!

Стефани вздрогнула, прикусив губу.

«Какая догадливая силиконовая кукла, надо же.»

— Ты не понимаешь, — тихо ответил парень. — У тебя когда-нибудь было такое, что берёшь человека за руку и чувствуешь себя абсолютно счастливым? Без мыслей о сексе, без желания что-то кому-то доказать или повыделываться? Просто обнимаешь — и счастлив.

— Было, — угрюмо выдохнула она. — Но почему-то мне кажется, что она к тебе такого не испытывает.

Крис молчал, заставляя Стефани кусать губы от любопытства.

«Отвечай, ну же, мне интересно!»

— Пошли уже спать, малыш, я устал, — раздался звонкий поцелуй и тихий голос Криса, — спокойной ночи.

Хлопнула входная дверь, потом несколько раз грохнула по плитке стальная шпилька, злобно и быстро, нервно. Эшли глухо застонала и прошептала:

— Ну ничего, я тебе докажу!

Тоже хлопнула дверью и зацокала по коридору. Стеф подняла смущённый взгляд на Стивена, дёрнула его за рукав:

— Пошли.

— Угу, — он молчал с загадочным видом, обернулся на крыльцо, качнул головой, — она решительная дама, я бы на твоём месте её боялся.

— Пусть она меня боится, — фыркнула Стефани, открывая машину. — Я, в отличие от неё, не только решительная, я кое-что могу.

Стив сел в машину, нахмурился:

— Ты мало выхватила за своё «кое-что», ещё хочешь?

Стефани завелась и медленно выехала на дорогу:

— Я просто ошиблась в рецепте, из-за этого все проблемы. А так, в этом нет ничего опасного.

— Знаешь, — он помолчал, глядя на дорогу, потом бросил короткий взгляд на её сосредоточенное лицо и вздохнул, — может быть, я не лучший советчик и вообще не разбираюсь в подобных вещах, но… жизнь научила меня, что за всё, даже за то, что кажется свалившимся с неба, надо платить. За красивую фигуру платят диетами и тренировками, за хорошую технику музыкального исполнения — часами занятий, за талант писать стихи — психозами и тараканами в голове. Для того, чтобы что-то получить, надо что-то отдать, а если ты что-то берёшь просто так, то будь готов, что жизнь пришлёт счёт, возможно, с процентами. Всё рано или поздно аукается, плохое, хорошее, всегда. Наорал на кого-то — на тебя завтра наорали другие, помог незнакомому человеку — через время кто-то поможет тебе, или повезёт в чём-то, короче, придёт ответная волна, понимаешь?

Стеф пожала плечами, не отрывая взгляда от дороги, Стив откинулся на спинку:

— У меня была девушка, давно, ещё в школе, она очень следила за собой и у неё были офигенные ногти, по три сантиметра, наверное, — он чуть улыбнулся и задумчиво вздохнул, — мы были вместе недолго, но я заметил одну забавную закономерность. Каждый раз, как она презрительно фыркнет на какую-нибудь девочку без маникюра — обязательно сломает ноготь. Причём, когда я ей рассказал о своём наблюдении, она обозвала меня психом и стала убеждать, что никакой связи тут нет.

— К чему ты мне это рассказываешь? — поморщилась Стефани. — Можешь как-нибудь попроще?

Он поморщился и потёр лицо, нахмурился:

— Я же говорил, что я плохой объясняльщик.

— Только не надо меня нигде купать для наглядности! — шутливо испугалась Стеф, он тоже рассмеялся:

— Было бы полезно иногда. — Помолчал и добавил: — Я это к тому, что такие возможности не даются просто так, тебе не кажется? — Она опять пожала плечами. — Ну подумай, ты что-то такое сделала — и начались эти сны. Что, кстати? Я давно хотел спросить, но как-то забывал.

Она похолодела и лихорадочно стала придумывать, что соврать.

— Хотела вызвать… духа, — наконец проговорила она, стараясь быть натуральной так, как не старалась даже на площадке, — но он не пришёл, я перепутала ингредиенты и вообще… не получилось, короче.

— А, — он задумчиво покивал, пожал плечами. — А что он должен был сделать, если бы пришёл?

— Исполнить желание, — на ходу сочиняла Стеф. — Слушай, давай не будем об этом? Мне жутко, — на дороге появился изогнутый чёрный след шин, она невольно вздрогнула и вспомнила, что они оба не пристёгнуты. — Пристегнись, пожалуйста. И меня пристегни, если не сложно.

Он в лёгком шоке поднял брови, пожал плечами и сделал, как она сказала, потом замер с видом собаки, унюхавшей зарытый ништяк, оглянулся и спросил:

— Это твои следы были? В тот раз, когда ты ездила к родителям и уснула, да?

— Да, — она глубоко вдохнула, тряхнула головой и резко выдохнула. — Блин, да что мы как… о чём ни заговорим, всё — полный капец. Давай расскажи что-нибудь весёлое, а?

— А может, я лучше за руль сяду? — Он внимательно изучал её лицо, — мы вчера почти не спали, сейчас уже поздно… — он хмуро хлопнул себя по колену и чертыхнулся, — а я ещё и крест в фургоне оставил, как на зло!

Она невольно воодушевлённо приподняла брови и улыбнулась, оценивая открывшиеся возможности, заметила, что он на неё смотрит, и мигом вернула спокойное лицо. Стивен погрозил ей пальцем:

— Стеф, не вздумай. Я знаю, как это работает и какие при этом ощущения, не надо.

— Я и не собиралась, — невинно пожала плечами она, он криво улыбнулся и качнул головой:

— Кому ты рассказываешь? У тебя было такое лицо, как будто я сказал, что знаю, в каком саду самые вкусные яблоки и в какое время там сторож спит. — Она продолжала делать невинное лицо, он закатил глаза и фыркнул: — Слушай, если тебя что-то интересует, просто спроси, я отвечу.

— А откуда я буду знать, что это правда? — хитро улыбнулась она, он развёл руками:

— А как ты раньше определяла, до того, как получила такую способность?

— Никак, — пожала плечами она, — я всегда сомневалась.

Он запрокинул голову и вздохнул, потёр лицо:

— А что тебя так интересует, что тебе прямо неймётся это узнать и непременно правду?

— Не знаю, что-нибудь. Меня прикалывает сам процесс, — она улыбнулась, внимательно глядя на дорогу, чтобы не смотреть на парня, Стивен помолчал, потом медленно произнёс:

— А мне не нужна никакая магия, чтобы понять, когда мне врут, я это прекрасно вижу, не напрягаясь. — Он ухмыльнулся с загадочным видом. — Стефани, знаешь, почему я уверен, что ты не бесперспективна как актриса?

— Ну хоть кто-то в этом уверен, — попыталась пошутить она, — и почему?

— У тебя очень выразительное лицо, безумно, ты можешь разговаривать мимикой, не произнося ни слова.

— Правда?

— Ага. И когда ты врёшь, это сразу видно. По крайней мере, мне.

Она открыла рот, чтобы возразить, но качнула головой и выдохнула. Он тихо рассмеялся, толкнул её плечом и кивнул:

— Ты будешь классной актрисой, тебе просто нужно потренироваться.

Стефани довольно улыбнулась, тихо спросила:

— Поможешь?

— А как же.

— Мы почти приехали. Ты уже решил, что хочешь взять?

— На месте решим.

* * *

Когда они ехали обратно, Стеф очень постаралась сделать так, чтобы ни о какой магии речи не зашло, они болтали о ерунде, вспоминали детство, смеялись и в подробностях описывали всякую вкусную еду, дразня друг друга и вдохновляясь запахами из пакетов, лежащих на заднем сидении. На кассе они по-быстрому слопали по пирожку, чтобы не сдохнуть от голода по дороге, но надолго этого не хватило, тем более, что купленная Стивеном в приступе жадности курица-гриль пахла на весь салон.

— А моя мама по праздникам делает утку с тестом и грибами, — вдохновенно вещала Стеф. — В духовочке, достаёшь, а над ней пар такой, клубится, пахнет, зараза. Корочка золотистая, ножик втыкаешь, а она такая «хрусь!» и лопнула, а оттуда сок как потечёт, как потечёт! А ты такой пальцы облизываешь в соке, солёненькие, в приправах, а все на тебя смотрят такие «давай уже быстрее, жрать охота!», а ты такой облизываешь и ухмыляешься, облизываешь и глазки щуришь, чтобы все видели, как вкусно.

Стивен со злобной улыбкой громко сглотнул слюну, покачал головой:

— Стеф, блин, мне тебя даже за слова такие прибить хочется! — Она рассмеялась, он оглянулся на пакеты, отвернулся, опять оглянулся, схватился за голову, бормоча: — Держи себя в руках, держи себя в руках… ты сможешь, это просто… А, чёрт, хватит это терпеть! Я больше не могу! — Развернулся и потянулся к пакетам, — можешь считать меня кем угодно, я сдаюсь и торжественно признаю себя дикарём, не уважающим этикет и культуру приёма пищи!

— Эй, ты что делаешь? Стив! — она с отпавшей челюстью смотрела в зеркало, как парень со смачным хрустом что-то ломает в пакетах, разворачивается с довольным видом и с разгону вгрызается в отломанную по самый хвост куриную ногу.

— Ммм, боже, как вкусно…

— Ты варвар! — шокировано распахнула глаза Стефани.

— О, да, я варвар, — он откусил огромный кусок и запрокинул голову, — божественно!

— Ты некультурный, невоспитанный, несдержанный эгоист! Дай укусить!

— На, — он протянул ей уже изрядно погрызенную ногу и тихо рассмеялся, — ешь и не завидуй.

— Ммм, правда офигенно, — она дожевала мясо, посмотрела на Стива, уже обгрызающего кость, вздохнула, — мало взяли.

— Да ладно, там есть и кроме курицы что поесть, — он стрельнул глазами на пакеты и интригующе приподнял брови: — Сыр будешь?

— Хватит, уймись, — фыркнула Стеф, — ты не настолько голодный.

— Откуда ты знаешь, насколько я голодный?

— Мы вместе ели пирожки и сейчас курицу, это уже много.

— А я всегда много ем.

— Не замечала.

— Ты просто мало приносила, — ухмыльнулся Стивен. — А на природе у меня вообще просыпается зверский аппетит.

Стефани посмеялась, потом предложила:

— Тут чуть выше по трассе есть место с красивым видом, можно поехать туда и культурно поесть на природе. Хочешь?

— Вези, — кивнул парень. — Только быстро, иначе я сейчас наброшусь на эти пакеты без всяких приборов.

— А у нас и так нет никаких приборов, будем есть руками.

— Обожаю есть руками, — рассмеялся он. — Долго ещё?

* * *

Они сидели почти у самого края, на пустынной дороге не было ни одной машины до самого города, внизу светились немногочисленные окна школы, так далеко, что казались сбежавшими с неба звёздами. Тёмное пятно озера изредка поблёскивало искрами бликов, в деревьях посвистывала одинокая птичка, потом улетела и её стало почти не слышно. Над городом висел лёгкий туман, камуфлируя огни улиц и превращая побережье в чуть светящуюся дымку, озаряемую редким проблеском маяка.

— Слушай, как тут круто, — Стивен бросил в мусорный пакет последнюю кость и вытер руки салфеткой. — Как ты нашла это место?

Стефани пожала плечами, обгрызая свой кусок:

— Просто решила поехать в другую сторону, хотелось сбежать из этого улья.

— А, — он отодвинул пакеты и улёгся на траву, оперевшись на локоть. — Сама?

— С Крисом, — нехотя ответила она, Стив криво улыбнулся, помолчал, потом тихо вздохнул:

— Я тебя не понимаю. Ты такая классная, а он такой убогий, что… чёрт! — он хлопнул ладонью по земле, качнул головой. — Он мне постоянно напоминает представителя породы этих, знаешь, недособак, которые вечно трясутся на своих спичечных ножках, мёрзнут и пучат банки в разные стороны. — Он изобразил глаза хамелеона, Стефани чуть не подавилась от смеха, зажала рот ладонью, парень посмотрел на неё, дёрнулся и поднял ладони: — Эй, я не хотел никого обидеть, у всех свои вкусы. Ты говорила, что у тебя есть собака, но породу не называла, я не подумал…

— Расслабься, — улыбнулась она. — Моя собака побольше меня будет, я тоже не люблю декоративные породы.

— Фух, — выдохнул он, обмахнулся ладонью. — Я успел перепугаться. У моей бывшей девушки был этот пробник собаки, ну и гадость, буэ, я его терпеть не мог, — он изобразил выпадающий язык и передёрнул плечами. — Звонит мне, говорит: «Я с Адамчиком в больнице, он сломал лапку». Я думаю, ну нифига себе, надо же, даже в этом крысо-кузнечике проснулась жажда приключений! Спрашиваю — как он умудрился? Она говорит: «Он с дивана прыгнул».

— Выздоровел Адамчик? — сдерживая смех, спросила Стефани, Стивен махнул рукой:

— Не успел. На него наш барабанщик сел случайно, а когда заметил, было уже поздно. — Стивен притворно вздохнул, — потом потребовал с меня ящик пива, за моральный ущерб своей чувствительной задницы. Надеюсь, в следующей жизни Адамчик родится чем-нибудь более прочным. — Он изобразил всхлипывания, закрыл лицо руками и простонал сквозь смех: — А, капец, я чудовище!

Стефани уже не могла сдерживать смех, хотя и понимала, что это грубо, неправильно и вообще со всех сторон некрасиво. Глубоко вдохнула, взяла себя в руки и провозгласила:

— Знаешь… я тоже чудовище, да простят меня души всех недособак, на которых случайно сели.

Стивен отсмеялся, перевернулся на спину, закинув руки за голову:

— Я всегда хотел щенка, но мне не разрешали, у мамы на них аллергия. А какая у тебя собака?

— Вот такая! — радостно раскинула руки всю ширь девушка. — С вот такенной мордой, вот такими лапами и вот такенным грудаком! Когда родители согласились купить собаку, единственным моим требованием было, чтобы её можно было обнимать и она была добрая.

— И как? — с улыбкой повернулся к ней Стивен, Стеф догрызла курицу и убрала кость, вытерла руки и тоже растянулась на траве:

— Отлично. Этот плюшевый комок добродушия настолько крепкий, что я могу сжимать его изо всех сил и ему всё нравится.

Стив хмыкнул и тоже перевернулся на бок:

— А я всегда хотел бойцовую. Зачем нужна собака, если она не сможет тебя защитить?

— Если он добрый, это не значит, что он слабый, — надулась Стеф. — Он меня как-то от грабителя спас. И ещё он очень умный.

— Я понял, — улыбнулся Стивен. — Не любишь агрессию?

— Не люблю, — она почему-то вспомнила его холодные глаза и скальпельный шепот: «Изуродую», передёрнула плечами, тихо добавила, отводя взгляд: — Я сегодня тебя реально испугалась, Стив. Не делай так больше.

Он мигом окаменел лицом и замер, потом сел и прямо посмотрел на неё, медленно шевеля губами, как будто подбирал слова и сразу понимал, что они не подходят. Стефани тоже поднялась, опять ощущая внутри смёрзшийся в комок старый страх.

— Стивен, это было только раз и больше не повторится, мы со всем разобрались…

— Стой, — он поднял ладонь, потом сжал её в кулак и медленно опустил, посмотрел в небо и качнул головой, — ты не понимаешь, о чём говоришь. Стефани, просто послушай и задумайся, пожалуйста, — она с усилием выдохнула и сдержала желание спорить, кивнула, приглашая его продолжать. Парень чуть расслабился и улыбнулся уголками губ: — Знаешь, может, это несовременно звучит, но я не поклонник феминизма и вообще всей этой фигни про равенство полов. Потому что равенства тут нет и быть не может никогда, даже если человечество научится печатать детей на принтере. Некоторые вещи в этой жизни нужно просто принять, и одна из них то, что мужчины сильнее женщин. — Он улыбнулся в ответ на её недовольный вид, качнул головой, — нравится вам это или нет, но это так. Мужчины изначально предназначены для того, чтобы держать удар и бить самим. Габариты тела, усиленные кости, гораздо более лёгкий и быстрый набор мышечной массы, ну, ты знаешь, что я тебе объясняю… В общем, в бою «мужчина против женщины» у женщины нет никаких шансов, вообще никаких. — Она опять фыркнула, но перебивать не стала, он улыбнулся, — но природа, как обычно, на такой случай подстраховалась, у неё всегда работает «защита от дурака», которая вшита на подсознательном уровне у всех нормальных мужчин. И она нам всем говорит, что женщин бить нельзя.

— Это воспитание нам говорит, — всё-таки не сдержалась Стеф, Стивен качнул головой:

— Нет. Это природа, которая стремится сохранить вид от вымирания. Поэтому ни один нормальный мужчина никогда не ударит женщину, ни за что.

— А если не сильно? — шутливо поджала губы Стеф.

— А если не получится? — на полном серьёзе приподнял брови парень. — Возможно, ты не в курсе, но мужчины очень сильные, все, даже те, кто никогда не был в спортзале. Если он попадёт в какую-нибудь такую ситуацию, где сила понадобится, ты удивишься, сколько её в мужчинах заложено. И поэтому ни один нормальный мужчина женщину не ударит, что бы она ни вытворяла. Это всё равно что ребёнка обидеть, трёхлетнего, который тебе по определению ничего сделать не может.

Стеф саркастично закатила глаза:

— Почему же тогда вокруг куча мужиков лупят своих жён, если наша природа такая умная и обо всём позаботилась?

— Потому что я говорил о нормальных мужчинах, — криво усмехнулся парень, — здоровых и сильных. А бывают ещё и недомужчины, слабенькие и убогие, которые всего боятся и никуда не лезут. По поводу них природа заморачиваться не стала, потому что они и так никого обидеть не способны. Но иногда бывает так, что рождённые слабенькими с возрастом начинают ходить в спортзал, жрать анаболики с протеином и приобретают сами ту силу, которую им природа недодала. И вот эти экземпляры самые опасные, как раз потому, что в глубине души остались жалкими и убогими, самоутвердиться хочется, а на мужчин быковать ссыкотно, — в его глазах появилось презрение и у Стеф против воли передёрнулись плечи. — Тогда они думают — ух ты, да есть же женщины!

— Хватит делить мир по полам! — фыркнула она, тряхнула головой, — в смысле, на мужчин и женщин.

— Да без проблем, — развёл руками Стивен, показал ей ладони и рыкнул: — Я ломал этими руками кирпичи и поднимал такой вес, что вспомнить страшно. Если я ударю человека, который весит пятьдесят килограмм, я его убью или как минимум отправлю в травматологию очень надолго. Мужчина это будет, женщина, инопланетянин — по барабану. Именно поэтому я такую козявку никогда не ударю, у меня рука не поднимется, как и у любого нормального мужчины, а у твоего павлина поднялась как нефиг делать. Тебя это не заставляет задуматься, нет?

— Он мне ничего серьёзного не сделал, — она сдержала желание потереть щёку, пожалела о том, что грим перед спортзалом смыла. Попыталась убедить себя, что сейчас темно и ничего не видно. Стивен набрал полные лёгкие воздуха, заставляя Стеф вжать голову в плечи в предчувствии длинного неприятного монолога, замер на пару секунд и резко выдохнул. Поднялся, стал собирать пакеты, относить остатки еды в машину. Стефани тоже встала, взяла из багажника бутылку воды, вернулась и села на траву. Оглянулась на возящегося в салоне парня, опять повернулась к туманному пейзажу, слушая его шаги. Он сел рядом, молча взял из её рук бутылку и отпил, протянул обратно. Она помолчала, глядя на гаснущие окна школы, потом тихо спросила:

— Почему тебя это так волнует?

— Потому что ты мне нравишься, — нервно выдохнул он, заставив Стеф замереть в середине вдоха, — и я не хочу, чтобы ты тратила свою жизнь на подобное убожество.

Она молчала, чувствуя тепло его тела совсем рядом и очень старалась не повернуть голову. Огоньки окон поплыли перед глазами, сердце понемногу разгонялось, всё сильнее и сильнее толкаясь изнутри. Он немного сдвинулся, прислонившись к её плечу, Стеф прикусила губу, сражаясь с маленьким комком внутри, который плясал и пел от радости.

«Ну вот и тебе перепало, моя обречённая любовь.»

Она с трудом сглотнула и почти шёпотом сказала:

— Стив, так нельзя.

— Нельзя, — она не поворачивалась, но слышала в его голосе улыбку. — Но если очень хочется, то можно.

— А тебе очень хочется? — она попыталась сказать это в шутку, но получилось плохо. Он молчал слишком долго, так что ей всё-таки пришлось на него посмотреть. Поймав его прямой и открытый взгляд, она еле сдержала желание опять отвернуться, смущенно пряча глаза, он заметил и широко улыбнулся.

«У него эта улыбка как щит. Почему я постоянно вижу её в такие моменты, когда хочется провалиться сквозь землю?»

— Ты всегда так улыбаешься, когда плакать хочется? — непонятно зачем спросила Стеф, отвечать на её вопрос он не собирался, а ничего другого в голову не лезло. Парень смущенно поджал губы и кивнул:

— Да, почти всегда, — замолчал, глядя перед собой, на лице медленно проступало интуитивное ощущение подвоха, он чуть нахмурился, так знакомо, как будто что-то забыл…

— Чёрт! — она закрыла глаза ладонью и отвернулась, — прости, я нечаянно, честно.

— Я понял, — он потёр грудь, качнул головой, — ну ты даёшь…

— Прости, — она скорчила виноватую рожицу. — Это уже автоматически выходит, даже если я не хочу. У меня из-за этого на съёмках проблемы… Носи крест всегда, ладно?

— Да, наверное, так и сделаю, — он взял у неё воду и отпил, с сарказмом выдохнул в небо: — Офигенная ночь! Сижу над пятидесятиметровым обрывом с колдуньей, которая одним словом, случайно, может заставить меня отсюда спрыгнуть. Романтика!

— Ага, — Стеф старательно не смотрела ему в глаза, обвела рукой горизонт, — тепло, звёзды, туман над океаном, фантастический вид с обрыва — супер. Если б мы ещё перед этим курицы-гриль не нажрякались…

— Чем тебе не угодила курица? — фыркнул он.

— Не романтично, — показала язык Стеф. Стивен добавил в голос мурлычащих оттенков и приподнял бровь:

— А что ты предпочитаешь есть «перед этим»?

— Ничего, — смутилась Стеф. — Я не это имела в виду!

— Ничего? — удивлённо вскинул брови он. — А откуда силы тогда возьмутся на «это», если «перед этим» ничего не есть?

— Я не «это» имела в виду! — ещё больше покраснела она. — Прекращай меня смущать!

— Ни за что, — качнул головой парень, — тебе слишком идёт смущение, я не готов от этого отказаться.

Она засмущалась ещё больше, поняла, что этого он и добивался, и чертыхнулась, ударив ладонью по траве:

— Стив, хватит!

Он рассмеялся, потрепал её по плечу и опять забыл убрать руку. Она с трудом переборола податливое желание сделать вид, что всё нормально, заткнула мурлыкающую от счастья любовь и очень аккуратно сняла с плеча его ладонь, тихо сказав:

— Мы договорились быть друзьями.

— Но я не обещал, что не буду к тебе прикасаться, — так же тихо ответил он, возвращая руку на место. — Это дружеское объятие, ничего неприличного, — Стив хитро подмигнул ей, — ты не видела, как мы с Робом бесимся, там такое бывает!

«А ты понятия не имеешь, какие эмоции у меня вызывает твоё «дружеское» объятие… Господи, Стивен, мне и так нелегко уморить свою глупую любовь, а ты мне ещё и мешаешь постоянно! И вообще, надо перестать использовать это слово, буду звать её «Проблема № 1», так гораздо лучше.»

— А ещё я видел, что твоя Мари тебя постоянно обнимает и виснет на тебе, даже целует — и ничего, нормально. Так что это вполне укладывается в договор о дружбе. — Стивен с независимым видом прижал её к себе, заставив Проблему № 1 завопить от восторга, а Стефани — с усилием отодвинуться:

— Стивен, хватит.

— Дружеские обнимашки, — сверкнул широкой улыбкой он, она отодвинулась и тихо буркнула:

— Они вызывают у меня не дружеские эмоции.

— О, наконец-то! — парень с сарказмом запрокинул голову и протянул руки к небу, — наконец-то ты себе в этом призналась, я в шоке!

— Я давно себе в этом призналась, — хмуро сгорбилась она, — и пытаюсь с этим справиться, а ты мне мешаешь.

— Что? — выдохнул он, опуская плечи. — Что за новая фигня?

— Фигня всё та же, у меня есть парень и это плохо, — как выученный урок оттарабанила она, он с наигранно серьёзным видом закивал:

— Да, я тоже считаю, что то, что он у тебя есть — плохо.

Она поморщилась:

— Хватит прикалываться, это серьёзно.

— Да, я знаю, — он попытался успокоиться и глубоко вдохнул, медленно выдохнул и опять повернулся к ней. — Тогда ответь мне серьёзно, почему ты всё ещё за него держишься, если тебе нравится другой человек?

«Потому что он мне нравится больше и он был раньше… ну и потому, что я его приворожила, но это тебе знать не обязательно.»

— Я люблю его.

— За что?

— Просто люблю.

— Нельзя просто любить.

— Можно.

— Ладно, расскажи, что ты в нём любишь, по порядку, — он сложил руки на груди и кивнул. — Давай, впечатли меня.

Стеф нервно взлохматила волосы:

— Любовь — это не список параметров!

— А что? Ах, да, как я мог забыть, — он саркастично изобразил озарение, — это тяжкий труд, так?

— Хватит это вспоминать, надоело уже, — поморщилась она. — Сам-то можешь описать, за что любил свою бывшую?

— Я могу о ней часами рассказывать, — фыркнул он, — только вряд ли тебе это интересно.

— Слушай, ты молодец вообще, — нервно нахмурилась Стеф, — меня допрашиваешь, почему я прицепилась к парню, которого люблю, а сам продолжаешь встречаться с девушкой, которую не любишь!

Стивен ахнул и замер, медленно покачал головой:

— Ух, как ты заговорила! Не ожидал… Тебя волнует моя девушка?

— Меня не волнует твоя девушка, встречайся с кем хочешь, мы — друзья, — оттарабанила она, опуская голову, он криво улыбнулся:

— Это самовнушение сейчас было?

— Это констатация факта.

Он посмотрел на её сгорбленную спину, улыбнулся и прикусил губу:

— Ты похожа на ёжика на измене… Интересно, что будет, если я тебя сейчас не чуть-чуть обниму, а капитально поцелую? Насколько ты изменишь своё мнение?

Глубоко внутри Проблема № 1 прыгала с помпонами и вопила: «Стив, вперёд! Давай-давай!», Стефани очень постаралась, чтобы по её лицу этого не было видно.

— Я не изменю своё мнение. А что будет — будет много крови и очень больно, потому что я тебя укушу. Я не люблю, когда меня целуют против моей воли.

— Я учту, — хмыкнул он, отвернулся, рассматривая пейзаж, медленно вздохнул, — тяжёлый какой-то вечер получился.

— Да… Поехали?

— Угу, уже и так поздно.

Они собрали пакеты и погрузились в машину, молча доехали до школы, так же молча дошли до трейлера.

«Тишина, мой личный враг… когда-нибудь ты доведёшь меня до психушки.»

Только сбросив обувь и опустившись на диванчик, Стеф поняла, насколько устала. Сама расстелила себе постель, нашла на полке какую-то новую футболку и штаны, переоделась в ванной, умылась, поковыряла заживающую царапину.

«А ведь Крис действительно был худеньким и слабеньким до съёмок. А теперь на тренерской химии вырос, не научившись ещё контролировать внезапно возросшую силу, за руку как схватит — аж в глазах темнеет от боли.

А ещё он сказал, что никогда никого не бил, как так может быть? Даже я в школе дралась раз пять, то за куклу, то за мальчиков… Надо у него переспросить, может, он что-то другое имел в виду?»

Засыпая на ходу, дошла до дивана и улеглась, посмотрела, как Стив раскладывает продукты в холодильнике, приносит крест и кладёт на стол:

— Спи, уже поздно. Спокойной ночи.

— Спокойной, — она завернулась в одеяло и отвернулась к стене, в медленно отъезжающих мозгах сменялись воспоминания дня. Ухмылка Бетти, такая же точно кривая морда Эшли, сдавливающие руку пальцы Криса, шёпот Стивена, от которого по спине бегут ледяные мурашки… Восторженные гонки на тележках в супермаркете, его серьёзная мина и вопрос к продавцу: «А павлины-гриль бывают? А если под заказ?». Его смех, его сарказм, его ироничная ухмылка и нежный взгляд.

«Стивен, Стивен, Стивен… мой ночной музыкант, мой друг, моя Проблема № 1. Почему нельзя объединить двух парней в одного? Хотя, наверное, получился бы тот ещё экземпляр…

Всё, спать, завтра обязательно будет лучше, чем вчера.»

* * *

Она медленно шла по тропинке к озеру, лес был мрачным и пронизанным редкими лучами заходящего солнца, окрашивающего всё в оранжево-красные тона. Приглушённые звуки доносились с опозданием, она сначала делала шаг и только через время слышала шорох травы под ногами, это нагоняло жуть. Выйдя к краю леса, окинула взглядом отвесный берег, тёмную спокойную воду и стоящий на повороте тропинки огромный плоский камень. Он был размером с двуспальную кровать, оплывший и непроглядно-чёрный, как будто из затвердевшей смолы. На нём лежала девушка. Обнажённая, с длинными спутанными волосами, почти такими же чёрными, как сам камень.

Стефани подошла ближе и смогла рассмотреть её лицо, бледное и спокойное, с неподвижными глазами, смотрящими прямо перед собой, с маленькой родинкой на левой щеке. По мокрым дорожкам на висках медленно скатывались слезы, губы выглядели такими обескровленными, что казались чёрными на белом как мел лице. Таком знакомом лице… она где-то его точно видела, может, по телику? Её звали, кажется…

— Бренда?

Стеф склонилась над девушкой, протянула руку и вытерла скатившуюся слезинку, растёрла её между пальцами, чувствуя в них нарастающее жжение… и руки вспыхнули. Она дёрнулась, пытаясь сбить пламя, но поняла, что горит уже вся, лицо, волосы, всё тело охватил огонь, девушка на камне забилась в судорогах и закричала, так пронзительно…

* * *

…что Стеф проснулась. Резко села и уставилась на свои руки, сердце колотилось так, как будто она только что от стаи волков убегала, грудную клетку сдавливало болью.

«Да что такое, в самом деле… это же не Тот сон, Тот гораздо страшнее и реалистичнее! А это, похоже, уже просто проделки моего воображения. Что делать?»

Ложиться опять было страшно, она выглянула в проход, на кровати Стивена было пусто, зато со второго этажа донёсся тихий скрип. Стефани завернулась в одеяло и бесшумно поднялась наверх, немного постояла в дверях, глядя на сгорбленную спину Стива, что-то быстро царапающего на листе бумаги в свете монитора, еле слышно постучала в косяк двери, шепнула:

— Прости, можно я тут посижу? Я тихо буду.

Он мигом закрыл написанное ладонью, обернулся и округлил глаза:

— Что случилось?

— Да ничего, — она пожала плечами и села на маленький диванчик, подтянув колени к подбородку и кутаясь в одеяло. — Кошмар приснился.

— Опять? — нахмурился парень, встал и подошёл к ней, опустился рядом. Она качнула головой:

— Нет, не тот. Это просто плохой сон… на ту же тему, но просто сон. — Она попыталась изобразить успокаивающую улыбку, — этот совсем не такой страшный.

— Да что за фигня с тобой творится… — он вздохнул и взлохматил волосы. — Может, тебе к психологу сходить?

— Ага, — фыркнула Стеф, — покажу ему, как у меня в руках вещи самовоспламеняются. И тебя с собой возьму, потому что ты тоже это видишь.

— Да… а если к священнику?

— Меня сожгут на костре, — полушутливо вздохнула Стеф, Стивен фыркнул:

— Это давно запретили.

— Стив, мне плохо в церкви и меня тошнит от святой воды.

— А от креста моего почему ничего такого нет?

— Ну я же его в рот не тяну, — пожала плечами она. — Не знаю, можно попробовать капнуть на кожу святой воды, у меня в машине есть.

Она вспомнила, как во сне растёрла между пальцами свою слезу, плечи опять передёрнулись, по спине сыпануло холодом. Стивен покачал головой, сгрёб её вместе с одеялом и крепко прижал к себе, уложив подбородок на её макушку. Бешеное сердце постепенно унялось, было так хорошо и спокойно, что при мысли о том, что надо бы отодвинуться, она сама себя обозвала дурой и просто закрыла глаза, с надеждой шепнув:

— Дружеские обнимашки?

— Угу, — он погладил её плечо и заглянул в лицо, — не спать! Пойдём вниз, этот диван слишком маленький.

Она кивнула и поднялась, он довёл её до уголка, взял со стола крест и застегнул на её шее:

— Ложись, — сел рядом, наблюдая, как она укладывается и кутается в одеяло, щупает крест. Чуть улыбнулся, поправил ей подушку и шутливо тронул пальцем кончик носа: — Спи, я тут посижу.

— Спасибо, — она закрыла глаза, медленно расслабляясь, уже почти на грани сна услышала, как парень с тихим скрипом встаёт с диванчика, убирает с её лица прядь волос и очень мягко целует в лоб. Стефани улыбнулась и приоткрыла глаза, шепнув: — Я не сплю.

— Могла бы притвориться, что спишь, — шёпотом фыркнул он, она двинула плечами:

— Зачем?

— Я же притворялся, чтобы тебя не смущать.

Она мигом вспомнила ощущение иссушающей жажды в кончиках пальцев, жесткие волосы и мягкую кожу, прикусила губу и прошептала:

— Почему ты продолжаешь это делать? Я бы на твоём месте давно нашла себе кого-нибудь посговорчивее.

— Если бы ты была на моём месте, ты бы знала, почему. И ещё много чего знала.

— Например?

Он грустно улыбнулся и качнул головой:

— Спи, Стефани, тебе уже вставать скоро, — поднялся и ушёл вверх по лестнице, оставив её мучиться от чувства вины и любопытства.

 

ГЛАВА 3, 47-й день съемок

вторник, 9 июля, 47-й день съёмок, 2 лунный день

На обеде им удалось пересечься с группой Мари, за столиком было шумно и весело. Её Алекс оказался очень милым, а постоянные супер-секретные взгляды, которыми они обменивались, пинаясь под столом, заставляли сердце Стеф теплеть от радости за подругу.

«Если бы и у меня всё было так хорошо…»

А у тебя что, плохо? Вот он сидит, твой ненаглядный Крис, держит тебя под столом за руку. Что не так?

«То, что я люблю не только его.»

Нет, любишь ты его одного, а второй — твоя Проблема № 1, дьявольское искушение, посланное в испытание и наказание за самоуверенность.

«Так точно, блин… постоянно об этом забываю.»

Мари быстро расправилась со своей порцией и ускакала, прихватив хореографа, Крис придвинулся к Стефани и встревоженно заглянул в глаза:

— Малыш, ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь уставшей.

— Всё нормально, — вздохнула она, потирая лоб.

«Учитывая, что я спала часа три-четыре, я выгляжу ещё очень ничего.»

— Точно? Ты правда очень бледная и…

— Слушай, — она решила воспользоваться так удачно подвернувшейся бледностью, — можно я не пойду сегодня с тобой в спортзал?

— А что случилось? — погрустнел он, Стефани изобразила смущение и отвела глаза:

— Ну, ничего страшного… но в спортзал лучше не ходить.

— Ты точно здорова? — он участливо взял её руку и погладил, Стеф уже нервно приподняла брови и прошипела:

— Твою мать, Крис! Я здорова, но в спортзал не пойду, что тут непонятного?

— А! — озарено распахнул глаза он. — Месячные, что ли?

Она вдохнула сквозь зубы и потёрла виски:

— Давай, заори об этом на всю школу.

— Прости, — он прикрыл рот ладонью. — Я понял, ничего страшного, можешь не идти. Тебе что-нибудь нужно, ну, там, не знаю…

— Ничего не нужно, всё в порядке, — раздельно проговорила она. — Забудь об этом, всё.

— Как скажешь. Идём?

Обед заканчивался, съёмки продолжились, сегодня даже была одна сцена со Стивеном, он как раз проснулся и, судя по мокрым волосам, только что вернулся с пробежки. Бетти забрала его в гримёрку и за полчаса превратила мокрую встрёпанную дворнягу в лоснящегося королевского дога с аристократической бледностью и загадочным взглядом из-под пушистых ресниц.

«Чёрт, эта сучка даже парням глаза красит, а мне постоянно только осветляет ресницы и брови, говорит, «чтобы не выделялись». Гадина.»

Стеф заметила, что Крис на неё смотрит, быстро отвела взгляд от Стивена и погладила своего парня по руке. Попыталась отвлечь, спросила:

— Тебе Бетти тоже глаза красит?

— Нет, — самодовольно улыбнулся он, — она говорит, что у меня они и так очень выразительные.

Он бросил снисходительный взгляд в спину Эванса, гордо расправил плечи. Стефани поймала себя на желании спорить и доказывать, что у её Проблемы № 1 тоже очень красивые глаза, и без всякого макияжа. Прикусила язык, мысленно отлупив себя битой — друг-друг-друг! И пофиг, какие там у него глаза.

Сосредоточилась на работе, изо всех сил пытаясь использовать всю подвижность своего лица, пару раз выхватила от Сэма, за что было очень стыдно перед всеми, особенно перед Стивом.

Когда их отпустили после ужина, она проводила Криса до спортзала и пошла в комнату, взяла ноут и зеркало, открыла папку с фильмами. Выбрала любимую серию с Диего, нашла самый трогательный момент и опять взялась за попытки изобразить увиденное. Время летело, физиономия в зеркале кривлялась и корчилась, но ничего путного так и не получилось. В дверь постучали, она крикнула: «Открыто» и вымученно улыбнулась Крису, тянущему свой неизменный коктейль:

— Как позанимался?

— Нормально, как обычно, — он сел рядом с ней и заглянул в монитор. — Опять этот уродец? Что ты в нём нашла?

— Он очень классный актёр, — вздохнула Стеф, убирая зеркало на тумбочку, Крис поморщился:

— Он страшный, Стеф, разуй глаза.

— Он… не красавец, — прикусила губу она, — но он гениально играет… в отличие от меня.

— Что случилось? — парень отставил стакан и обнял её, — Стеф, что за депрессивные настроения? Это месячные, что ли, так влияют? Ты классная актриса!

— Нет, Крис, — она положила голову на его плечо и вздохнула, — я хорошо играю только в тех сценах, где есть ты. Все остальные — полный отстой.

— Неправда. — Он поцеловал её, — у тебя очень подвижное лицо и вообще движения очень пластичные, я на тебя насмотреться не могу, честно!

— Да ладно? — улыбнулась она, он закивал:

— Правда! А я вечно не знаю, куда деть руки, стою, как детсадовец на утреннике. Бетти сказала костюмершам пришить на всю мою одежду карманы, у меня даже на форме карманы есть, хотя у всех остальных там обманки.

— Да? — приподняла брови она, — я не обращала внимания…

— Значит, сработало, — улыбнулся он. — Сэм сначала ругался, а потом сказал, что мы сделаем это моим стилем — вечное руки-по-карманам. — Он опять поцеловал её чуть повеселевшее лицо, посмотрел в монитор: — Что в нём такого офигенного, а?

— Смотри, — она перемотала на любимую сцену и включила. Диего ссорился со своей девушкой, на его лице молниеносно сменялись и смешивались ураганы эмоций — боль, обида, недоверие, надежда, всепрощение и море нежности. — Правда, он просто супер?

— Ну, — Крис поджал губы и склонил голову к плечу, — ладно, да, он крут. Но это не компенсирует того, что он страшный, как смерть.

— Это не важно, — отмахнулась Стеф. — Вот ты сможешь повторить его эмоции? Прочитай его последний монолог, с теми же мордами.

Парень задумался и нахмурился:

— А ну включи ещё раз, — она перемотала, запустила, он внимательно посмотрел, потом остановил. Зажмурился, глубоко вдохнул и медленно открыл глаза. И начал читать монолог Диего. Немного непохоже, пару раз переврав текст, но настолько проникновенно, что у Стефани челюсть отпала, а глаза с каждым его словом становились всё больше и больше.

Он замолчал, вспоминая текст, тряхнул головой и улыбнулся:

— Я забыл, что дальше. Ну как?

— Супер, — шёпотом протянула она, восторженно качая головой, — Крис, ты гений. У меня аж дыхание перехватило.

— Да ладно тебе, — смутился он. — Ты тоже так можешь, я видел. В той сцене с танцем, когда я тебя в плечо поцеловал, помнишь? Ты была офигенна, в тебе было столько любви, что я сам поверил! Это невозможно сыграть круче.

— Нет, Крис, — вздохнула она, — я так не умею. В тот раз я хорошо сыграла любовь, потому что на самом деле тебя люблю, а в сценах с Эшли, допустим, я ужасна.

Он молчал и как-то странно улыбался, потом крепко её обнял и стал целовать, так радостно и жадно, как будто произошло что-то очень хорошее.

— Что случилось? — непонимающе улыбнулась Стеф, он потёрся лицом о её волосы и шепнул:

— Ты в первый раз это сказала.

— Что?

— Что любишь меня.

— Да ладно? — недоверчиво нахмурилась она, он закивал:

— Да, в первый раз. Раньше ты только отвечала «я тебя тоже», и то не всегда.

Они опять начали целоваться, всё наращивая темп, бабочки внутри собрались в стаю и кружились водоворотом, щекоча душу крыльями. Крис спустился по шее до воротника, его руки нырнули за спиной под футболку, уверенно нащупывая застёжки лифчика… Стеф мигом пришла в себя и схватила его за руки, заставив остановиться.

— Что такое? — шепнул он, отстраняясь и поднимая на неё затуманенные глаза, потом зажмурился и хлопнул себя по лбу: — Чёрт, прости, я забыл про твои грёбаные месячные! Когда они закончатся?

«Я тоже про них забыла, милый. И сейчас пытаюсь понять, почему я тебя остановила.»

— Скоро, Крис, — она поцеловала его и крепко обняла, услышала за спиной щелчок двери и голос подруги:

— Привет! Чего-то ты рано… ой. Простите. — Стеф обернулась, смущённо улыбнулась Мари и кивнула:

— Привет, мы уже уходим.

Рыжая благодарно улыбнулась и стала расстилать постель, Стефани поднялась и повела Криса в парк. Они немного побродили, рассказывая друг другу, какие они классные актёры, а когда тема была исчерпана, опять навалилась тишина, и Стеф отпросилась спать, сославшись на усталость. В комнате посмотрела пару минут на спящую Мари, сходила в душ, быстро и незаметно пробралась в фургон к Стивену, застав вместо него только шум воды в ванной. Разулась, взяла с полки его книжку и забралась на диван, начав читать с середины.

Через несколько минут услышала звук открывающейся двери, возглас: «Чёрт!» и дверь с хлопком закрылась обратно. Она хихикнула и крикнула:

— Привет, Стив! Не переживай, я ничего не видела!

— Вот мне вообще сейчас не легче от этого! — возмутился парень через дверь. — У меня тут чистой одежды нет.

— Давай, я подам. Где взять?

— Полотенце мне подай, я одежду сам найду.

— Какое?

— Любое, на полке над кроватью, слева.

— Хорошо, — она отложила книгу, пошла рыться на полке, нашла полотенце и постучала локтем в дверь ванной, свободной рукой закрыв глаза. Скрипнуло, в лицо пахнуло влажной духотой и из рук забрали полотенце. Она улыбнулась, отступила в сторону, Стив прошлёпал мимо и буркнул:

— Всё… Ты бы хоть стучалась, что ли.

— Так ты никогда не открываешь, — она убрала руку с глаз и тут же ощутила желание вернуть её обратно — один взгляд на полураздетого Стивена, с мокрыми волосами и капельками на плечах, перехватил дыхание и заставил завибрировать низкие струны глубоко в душе.

«Какая, в чёрту, душа? Пора признаться себе, что его дико хочет моё падкое на искушения тело, которому только дай волю — мигом прилипнет к этой смуглой коже всей поверхностью.»

От таких мыслей напряжение только возросло, она поймала себя на том, что бесконечно вдыхает и никак не может выдохнуть, всё нагнетая внутри высоковольтное гудение и до головокружения борясь с желанием протянуть руку и…

— Стеф, что такое? — с усмешкой прищурился Стивен. — Я тебя настолько смущаю? Не переживай, я сейчас оденусь.

Он потрепал её по голове, проходя к полке над кроватью, стал выбирать вещи. Она крепко зажмурилась и медленно выдохнула.

«Не поможет одевание, у меня очень хорошая память. Эти капли на плечах до сих пор перед глазами… Господи, как так можно?»

— Ты сегодня рано. Что-то случилось? — Стив взял охапку вещей и опять ушёл в ванную, вышел в джинсах, на ходу натягивая футболку, что дало Стефани полсекунды на то, чтобы откровенно попялиться на его грудь, пока лицо скрывала ткань и он ничего не видел.

— Просто устала, отпросилась у Криса пораньше.

— Ясно, — он стал натирать волосы полотенцем, ухмыльнулся, — «отпросилась», капец! Ты к нему ходишь, как дети в школу — с диким скрипом и тяжкими вздохами.

— Я любила школу, — скривилась Стеф, — и ходила туда с удовольствием.

— Умная типа?

— Отличница типа, — перекривила она.

— Почему же ты тогда не в колледже? — фыркнул Стив, бросая полотенце на кровать, Стефани показала язык:

— Сам почему не в колледже?

— А меня не взяли, — весело махнул рукой он, — я был раздолбаем и постоянно прогуливал физкультуру.

Она тихо рассмеялась, глядя, как он роется в холодильнике, перед глазами опять мелькнули его плечи в каплях воды, вызвав нервную дрожь.

«Спокойно, спокойно… это просто испытание, я выдержу.»

— Есть хочешь? — парень повернулся к ней, кивая на здоровенный бутерброд, она качнула головой, он пожал плечами, — а я буду.

— Не ходил на ужин?

— Нет, работы было много, — он откусил кусок и с набитым ртом пробормотал, — делали минус для вашей с Эшли песни.

— С Эшли? — поморщилась она, Стив дожевал и нахмурился:

— Сам не в восторге, но я не смог их убедить. Хотя, ещё есть вероятность, что потом ты будешь петь её сама или с кем-то другим, может, даже с Крисом. Я постараюсь переделать текст так, чтобы он не был выражено женским или мужским.

— А текст ещё не готов?

Стивен чуть двинул плечами, склонил голову на бок, потом задумался и откусил ещё бутерброда. Стеф поулыбалась с такой детской попытки тянуть время, но говорить ничего не стала, налила себе воды и села за стол, задумчиво вертя в руках стакан.

— Скажем так, — наконец решился Стив, — текст готов, но мне он… не то чтобы не нравится, просто я считаю, что он должен быть другим.

— Будешь переделывать?

— Угу.

— А существующий вариант покажешь? — она прищурилась поверх стакана, он на миг замер, потом твёрдо буркнул:

— Нет.

— Почему?

— Я познакомил его со шредером, — он с независимым видом пожал плечами и опять вгрызся в бутерброд, Стеф хмуро качнула головой:

— И копии не осталось?

— Я пишу на бумаге.

— Почему?

— Потому что с неё нельзя сделать копию. — Он облизал пальцы и поставил чайник, сел напротив Стеф, угрюмо глядя в стол. Она ссутулилась, кожей ощущая исходящее от него напряжение, тихо ответила:

— Можно.

— Не-а, — он криво улыбнулся. — Ксерить свои бумажки я не дам, а переписать — это уже будет не то. Я, когда пишу, знаешь… — он изобразил, как будто держит в руках карандаш, — по тому, как написаны слова на листе, вижу, как их надо читать… или играть. Мелодия в почерке и наклоне строчек, это… — он хмыкнул и смущенно улыбнулся, — сложно объяснить. Короче, мою писанину нельзя скопировать.

Она пожала плечами и тихо-тихо сказала:

— Зато можно запомнить…

Он резко поднял на неё взгляд, шокированный и возмущённый, открыл рот, как будто собираясь начать орать, потом зажмурился и опустил голову, тихо ответив:

— А вот это был удар ниже пояса. Когда ты успела? — Она молчала, он переплёл пальцы и нервно, тихо добавил: — Зачем?

— А зачем ты соврал про шредер? — он опять поднял на неё удивлённый взгляд, она криво улыбнулась: — Знаешь, я может и не вижу тебя насквозь, но всё же не полная дура. Ты не выбросил текст.

— Выброшу, — хмуро отвернулся он.

— Почему?

— А почему ты никак не можешь определиться? — резко повысил тон Стив. — Почему продолжаешь раскорячиваться на двух стульях, хотя это капец как неудобно? — Она вздрогнула и сгорбилась ещё сильнее, уткнувшись в стакан. — Почему до сих пор не разобралась со своим грёбаным павлином?

— Не кричи на меня, — шепнула она, но он заорал ещё громче:

— А что с тобой делать?! Я уже ничего не знаю, как с тобой разговаривать?!

Он резко отодвинул стол, у Стефани из рук выпал стакан, покатился по полу, расплёскивая воду, Стивен подхватил её и поставил на нижнюю ступеньку лестницы, окинул взглядом с ног до головы и переставил ещё на одну ступеньку выше. Крепко прижал к себе двумя руками и севшим голосом шепнул:

— Посмотри на меня, — она качнула головой и больно прикусила губу, глядя в пол. Её колотило, по телу бегали волны страха и стыда, периодически прерываемые дрожью удовольствия, которое она никак не могла подавить. Его руки сжимали её так крепко, что трудно было дышать, сердце колотилось как бешеное, комната качалась под ногами. Она попыталась отодвинуться, упёрлась руками в его плечи, но сдалась через секунду — бесполезно, как будто стену толкает. — Стефани, посмотри на меня.

Она прекрасно знала, что будет, как только она это сделает, поэтому отвернулась ещё сильнее, чувствуя, как лицо обжигает его дыхание. Он наклонился ближе, касаясь щекой её шеи и медленно провёл губами до уха, уже более спокойно и чуть игриво прошептал:

— Стеф, тебе всё равно придётся это сделать.

Она чувствовала, как лицо и шею заливает краска, ноги подкашивались, она уже не могла сказать, стоит на них или висит на Стивене. Сил хватило только на то, чтобы медленно произнести:

— Укушу.

— Кусай, — шепнул Стив, стягивая майку с её плеча и прижимаясь к нему губами, от чего у Стефани окончательно сорвало крышу. Лёгкие перехватило спазмом, сорвав с губ тихий всхлип, стало так стыдно, что она сразу закрыла рот ладонью, крепко зажмурив глаза и мечтая провалиться в ад, не сходя с места. Стивен тихо рассмеялся, прикусывая её плечо, потёрся о него щекой и шепнул ей на ухо самодовольным дразнящим голосом:

— О, да я вижу, тебе это нравится… Какое совпадение — мне тоже. Очень.

— Я чувствую, — нервно прошипела она, заставив его рассмеяться и прижать её ещё крепче.

— Тем лучше, Стеф. А теперь, когда мы достигли полного взаимопонимания, может, ты мне всё-таки объяснишь, кто я для тебя? — Она молчала, продолжая крупно дрожать, он тронул носом её щеку, — только не ври, что друг. Дружба — это когда хотя бы один из двух не хочет трахнуть другого. А ты хочешь, — он провёл языком по её плечу, тихо фыркнул: — Ух ты, да здесь будет шикарный засос… интересно, как ты объяснишь его своему птенчику? Подозреваю, что никак — ты просто не дашь ему это увидеть. День, два, может, три. Восхитительно, не находишь? — Стеф обречённо зажмурилась, беззвучно чертыхнувшись, парень рассмеялся, — или ему вообще не придётся ничего объяснять? Может, это резко станет не его делом, а?

— Нет, — наконец выдавила она, его руки на её спине дрогнули, а потом прижали её ещё крепче:

— Почему? Опять скажешь, что любишь его?

— Да…

Он нервно запрокинул голову, глубоко вдыхая, рыкнул:

— А я тебе нахрен сдался тогда?! Стеф, черт! Тебе нравлюсь я, мне нравишься ты, в чём проблема? Я видел, как ты смотришь на своего Льюиса, он тебе вообще по барабану, а со мной ты от малейшего прикосновения с ума сходишь, это же очевидно!

— В этом и проблема, — тихо шепнула она. — В… этом.

— В желании? — непонимающе нахмурился он, расслабил руки, она наконец вдохнула полной грудью и кивнула, глядя в сторону:

— Да. Это… слишком. Так не бывает.

— В смысле? — он чуть отодвинулся и убрал волосы с её лица, опять заставив вздрогнуть и прикусить губу. — Как это может быть проблемой? Это круто!

— Нет. Это плохо. Такое сильное желание… быстро проходит. Ну, перегорает и… и всё. И никакой любви потом, страсть прошла, а больше ничего и не было. Да, ты прав, у меня нет такого с Крисом, но с ним есть другое чувство, спокойное и ровное, которое может длиться всю жизнь. А ты, — она попыталась поднять на него глаза, но потерпела поражение в борьбе со стыдом, — ты правда мой друг, Стив. И моё испытание… дьявольское искушение, которое я должна преодолеть в наказание за грехи, которые совершила.

Он медленно выдохнул и убрал руки, прислонился спиной к стене, запрокинул голову и прошептал:

— Господи, какой бред… Стеф, неужели ты правда в это веришь?

— Я уже не знаю, во что верить, — она осторожно опустилась на ступеньки, села, закрыв лицо руками. — Я уже всё передумала, Стив… Ну не бывает так, у меня никогда не было таких ощущений, ни с кем, они не настоящие. Я пыталась понять, за что меня так наказывают, но у меня накопилось столько грехов, что добавлять к ним ещё и измену — это уже слишком.

— По церковным законам, в грехе живут все, кто занимается сексом до венчания, так что ваше встречание ничего не значит. — Он поморщился и отмахнулся, — всеми грёбаными принципами, которые ты себе внушила, высшие силы могут подтереться. Если они, конечно, существуют и действительно тебя за что-то наказывают. И я вообще не понимаю, с чего ты взяла про «перегорит и всё», откуда ты знаешь?

— Не знаю, — вздохнула она. — Я очень боюсь потерять Криса, а потом остаться одна.

— Откуда такие мысли? — он медленно опустился на пол и откинулся на стену, глядя на Стеф снизу вверх. — Я не планирую тебя трахнуть и бросить. Или ты сама собираешься это сделать? — Он чуть улыбнулся, она тоже немного расслабилась и нашла в себе силы на него посмотреть. — Дай руку, — он протянул ладонь, она опять опустила глаза и сжалась в комок, Стивен фыркнул: — Стеф, тебе что, руки жалко? Я же не почку прошу.

Она чуть улыбнулась и протянула дрожащую руку, тихо ответив:

— С почкой было бы проще.

Он взял её ладонь двумя руками, стал гладить, прижал к своей щеке и закрыл глаза, через пару секунд тихо спросив:

— Почему было бы проще?

Она пожала плечами, стараясь не смотреть на него:

— Это было бы даже прикольно, знать, что внутри тебя живёт кусок моего тела. Прикинь, я, допустим, умру — а моя почка даже не узнает, будет жить себе, как жила.

Стивен покачал головой, тихо фыркнул:

— И люди говорят, что это я — псих.

Она тихо рассмеялась, попыталась осторожно забрать свою руку, но он не отпустил:

— Подожди, — чуть коснулся губами её пальцев и хитро посмотрел на Стеф: — Что ты чувствуешь? — Она закрыла глаза и отвернулась, ощущая, как опять сжимается в груди комок боли. Стивен погладил её ладонь и отпустил, — уже совсем не то, что в прошлый раз, да? Тогда, когда мы легли вместе, помнишь?

Она на миг задумалась и кивнула, пожала плечами:

— И что?

— А знаешь, почему? — взлохматил волосы он, — потому что ты привыкла. Все твои супер-ощущения от… хм, как бы это сказать так, поприличнее… Короче, они продиктованы тем, что ты сама себе запрещаешь делать то, что доставляет удовольствие. Если мы постоянно будем ходить в обнимку, через время ты постепенно перестанешь заморачиваться по этому поводу. А после пары недель регулярного секса вообще станешь спокойной и умиротворённой, — он изобразил медитирующего монаха и пропел: — Будешь едина со вселенной!

Стеф фыркнула, смущённо глядя в пол:

— Бред.

Он приподнял бровь и кивнул наверх:

— Проверим?

— Очень смешно, — скривилась Стефани, встала и пошла к столу, подняла с пола стакан, поставила в раковину. Стивен тоже поднялся, стал вытирать разлившуюся воду, придвинул на место стол. Сел на диван и задумчиво сложил руки на груди:

— Слушай, пойдём на озеро? — увидел опасливый взгляд Стефани и фыркнул, закатив глаза: — Да расслабься, не изнасилую я тебя. Я понимаю, что тебе бы хотелось, но в некоторых вещах я очень принципиален. Пойдём? Прогуляемся перед сном, чтобы кошмары не снились.

— Ну пойдём, — вздохнула она, — ещё не так поздно.

Ушла обуваться, он пошелестел чем-то и тоже пришёл, на ходу набрасывая куртку, закрыл фургон, посмотрел на её обувь:

— Ты в кроссовках… А я и думаю, чего это ты такая мелкая?

— Я же от Криса, — пожала плечами Стеф, увидела, как парень на секунду задумался, а потом заржал как конь, пихнула его локтем: — Хватит. — Не помогло, она пихнула сильнее: — Стив, ну правда!

— О, боже, — простонал он, вытирая глаза, глубоко вдохнул и сделал каменное лицо: — Всё, я взял себя в руки, больше не буду… Просто, я как-то не общался с ним в полный рост, — он опять фыркнул, выровнялся и положил ладонь на макушку Стеф, потом, не меняя уровня, перевёл на свою грудь, изобразил скорбную мину и вздохнул: — Стефани, Стефани… м-да.

— Не смешно! — скривилась она.

— Вообще не смешно, — грустно вздохнул Стивен, сдерживая смех, подтолкнул её к тропинке и улыбнулся: — Пойдём уже. А по дороге ты мне расскажешь, как ты докатилась до такой жизни.

— Хватит, Стив, — поморщилась она. — Мне всё равно, какого он роста.

— Угу, — с независимым видом кивнул парень, хитро ухмыльнулся, — но каблуки ты любишь носить больше, чем кроссовки.

Она собиралась что-то сказать, но передумала и махнула рукой:

— Всё, давай не будем. Мы вышли прогуляться, чтобы лучше спалось, а всё о том же. Лучше расскажи что-нибудь очень далёкое от Криса, съёмок и этого места.

— Что тебе рассказать?

Она пожала плечами, глядя под ноги, вспомнила их разговор у фонтана и чуть улыбнулась:

— Расскажи, как ты узнал, что сёстры Уэйн — лесбиянки?

— Увидел, как они целуются, — фыркнул Стив. — Возвращался со студии ночью, решил набрать воды из родника. Только подошёл, услышал оттуда страстные стоны и их голоса, — он изобразил высокий девчачий голос, дрожащий от возбуждения: — «Да, сестрёнка, ты супер!». Одним глазом глянул, понял, что я тут лишний, и смылся.

Стеф недоверчиво покачала головой и сказала:

— Я видела одну из них с Крисом.

Он махнул рукой:

— Да они обе с ним периодически развлекаются, иногда даже втроём, — он бросил быстрый взгляд на окаменевшую девушку и хитро добавил: — До сих пор, да.

— Я же просила обойтись без Криса, — тихо сказала она. Он поднял ладони:

— Ты первая о нём заговорила.

— Ладно… А Мелани почему мало говорит? Надеюсь, хоть тут он ни при чём?

— Нет, тут всё нормально, — фыркнул Стив. — Мелани в молодости была певицей.

— Да ладно? — поморщилась Стеф. — Ни за что не поверю.

— Я тебе ссылку кину, — усмехнулся парень. — Она классно пела. Лет до тридцати с копейками, а потом у неё что-то случилось с горлом. Я не выспрашивал подробности, но насколько я понял, болезнь эту вылечили, но связки, то ли из-за болезни, то ли из-за лекарств… изменились. Необратимо. И голос у неё стал таким, как сейчас.

Стеф подавила желание потереть шею, тихо спросила:

— И ей теперь тяжело говорить?

Он хмыкнул:

— Говорить ей легко, ей слушать это отвратительно, у неё абсолютный гармонический слух. И у её мужа тоже, она с ним вообще почти всё время жестами общается. Ты же знаешь, что она жена нашего главного звукаря? — Стеф отрицательно качнула головой. — Того, бородатого, с которым я ночью в столовке работал, а потом мы с тобой кофе пили, помнишь?

— Помню, — вздохнула девушка. — Не удивительно, что у неё испортился характер.

Они помолчали пару минут, потом Стивен толкнул её плечом:

— Хватит грузиться, давай о чём-нибудь добром и вечном.

— Начинай. О чём?

— О чём-нибудь хорошем… Вот у тебя есть лучший друг?

— Есть, но это грустная история, — отмахнулась она, — как доброе и вечное не покатит. А у тебя?

— А у меня… тоже, наверное, — он пожал плечами, — я его уже два года не видел. А у тебя чего грустная?

— Да та же фигня, — махнула рукой Стефани. — Он уже взрослый двадцатишестилетний дядька, у него своя жизнь, ему не до меня.

— Ой-ой-ой, — скривился Стив, — дядька! На год старше меня, пфф!

— И ты дядька, — показала язык Стеф, Стивен распахнул глаза:

— Ты офигела, малявка?

— Де-ду-ля! — подскакивая на одной ножке, пропела она, парень фыркнул и покачал головой, Стефани перестала кривляться и вздохнула: — Как Мари со своим Алексом встречается, я не понимаю… Сколько ему?

— Двадцать семь, скоро будет.

— А ей семнадцать, весной было. Десять лет разницы, с ума сойти.

— Да ладно, что тут такого? — пожал плечами Стив. — У моих родителей девять лет.

— Как они умудрились познакомиться? Или они не рассказывали?

— Рассказывали, — хохотнул он, — на соревнованиях. Батя про маму чего-то ляпнул, типа пошутил, но как-то неприлично. Они не говорят, по какому поводу, шифруются, — он улыбнулся, поджал губы и с усмешкой глянул на Стеф, блестящую глазами от любопытства. — Ну и мама не стала опускаться до скандала, а как потомственный воин, вызвала его на поединок.

Стеф округлила глаза, хихикнула:

— Ты говорил, что она полтора метра ростом.

— Угу, — кивнул Стивен, — а батя выше меня, и шире в полтора раза. Он в молодости больше сотни весил.

— И он согласился драться? — подпрыгивала от любопытства Стеф, Стивен развёл руками:

— Отказываться нельзя, это неуважение. Согласился, — он пару секунд молча поулыбался, дразня девушку, потом торжественно провозгласил: — За пару минут боя она нанесла около сотни ударов…

— А потом? — затаила дыхание Стеф.

— А потом он сдался, — Стивен сделал пафосную одухотворённую мину и провозгласил: — Потому что больше смеяться не мог. Они сошлись на том, что это была техническая победа, и пошли после соревнований пить, большой интернациональной толпой. А потом батя ещё месяц к ней ходил и заставлял себя лечить, ну и, — он с хитрым видом развёл руками, — как-то так получилось, что я родился через полгода после свадьбы.

— Ясно, — Стефани поулыбалась, прищурила один глаз, — а от чего она его лечила?

Стивен рассмеялся, поднял брови:

— Ты представляешь себе, что такое сто ударов профессионального бойца, который тренировался всю жизнь? Когда двухметрового амбала лупит маленькая козявка, быстрая, как Супер Соник, это только выглядит смешно. А на самом деле это очень больно, — он потёр шею и криво улыбнулся, — и то, что кулак у неё маленький, только добавляет остроты ощущений, поверь на слово.

— Ну вот, а ты говорил, что у женщины нет шансов, — показала язык Стеф, Стивен улыбнулся:

— А я от своих слов и не отказываюсь. Да, она бьёт больно, синяки остаются. Да, если глупо подставиться, то может даже ребро сломать или нос, но это надо быть очень глупым. А так — ну синяк, ну и что? — Он помолчал, потом улыбнулся: — Батя с неё стебётся иногда — доводит, чтобы она на него набросилась, она начинает его лупить, запрыгивает на спину, обхватывает руками-ногами и душит там, или бьёт, а он ходит с задумчивым видом, занимается делами, и иногда, когда она очень сильно ударит или заорёт, оглядывается и с испуганной мордой говорит: «Кто здесь?»

Стефани рассмеялась, засмотрелась на темнеющее небо, чуть не навернувшись. Стивен подхватил её и опять забыл убрать руку, пуская по её спине горячие пульсирующие волны.

«Фигня, я к этому никогда не привыкну.»

Она попыталась осторожно выскользнуть из-под его руки, но манёвр не удался, Стивен чуть улыбнулся и прижал её крепче:

— Дружеские обнимашки, Стеф. Привыкай, чем раньше перестанешь дёргаться, тем раньше это станет нормой.

— Стив, не надо, — опустила голову она, — не поможет. Мы так хорошо вышли пройтись, а ты опять начинаешь…

— Слушай, что за страусиные замашки? — прищурился он. — Если ты сделаешь вид, что проблемы не существует, то она никуда не денется.

— Да, но зато ты сможешь от неё отдохнуть, — она мягко убрала его руку и отошла подальше. — Для этого взрослые дяденьки напиваются, а маленькие девочки обжираются мороженым под слезливые фильмы. Просто для того, чтобы на время забыть о своих проблемах и дать психике передышку.

Стивен на секунду замолчал, потом медленно выдохнул, как каждый раз, когда ему было, что сказать, но он почему-то не говорил. Потом широко улыбнулся и пожал плечами:

— Так что, сделаем вид, что проблемы нет? — посмотрел на неё, не дождался ответа и полез в карман, — спиртное я не пью, мороженого и слезливых фильмов тоже нет… зато есть шоколад! Будешь?

— Не хочу. Потом пить захочется.

— У меня есть вода, — он похлопал по карману куртки.

— Всё равно не хочу.

— А я хочу, давай со мной, за компанию, а? — он толкнул её локтем, — ну давай, я не могу один есть.

— Ладно, — обречённо улыбнулась она, принимая половину шоколадки и откусывая кусок. — Слушай, я всё забываю спросить… У тебя постоянно обёртки на столе, в карманах шоколад, а ты говорил, что не любишь сладкое. Как так?

— Он горький, — улыбнулся Стив, — сладкий шоколад я правда не ем, только такой. И особенно когда пишу, могу за ночь две плитки вточить. А ты почему его любишь, ты вроде кофе сладкий пьёшь?

— Горький шоколад под сладкий кофе — отлично, — улыбнулась она. — Как ты пьёшь без сахара, я не понимаю.

— Ты сама у меня всё пьёшь без сахара, — хмыкнул он. — У меня его вообще нет.

— Ты делал мне кофе без сахара? — округлила глаза Стеф, он закивал:

— А ты и не заметила.

Она нахмурилась и пожала плечами:

— Просто мы его пьём вечно в таком состоянии, когда я вообще вкуса не чувствую, могу уксус выпить и не поморщиться.

Он широко улыбнулся и отвернулся, она опустила голову.

«Опять эта щит-улыбка…»

— Стивен… а помнишь, вчера, когда мы курицу ели, я тебя спросила, всегда ли ты так улыбаешься, когда…

— Чёрт, — прошипел он, — а я так надеялся, что ты забудешь!

— Я запомнила, — она помолчала. — Расскажи.

— Не хочу. Ты меня заставила это сказать.

— Эй, я и без магии заметила, что эта улыбка у тебя постоянно ненастоящая какая-то. Странно, обычно люди, когда хотят скрыть эмоции, просто изображают спокойствие, а не лыбу до ушей, — она подошла ближе и чуть толкнула его плечом, — ну расскажи… Ну пожалуйста.

Он тихо рассмеялся и покачал головой:

— Вот надо оно тебе?

— Мне интересно, — пожала плечами она. — А что, это какая-то страшная тайна?

— Да нет… это просто мой большой глюк, — он завернул остатки шоколада и спрятал в карман. Кривляясь, широко улыбнулся, растягивая рот пальцами, показал язык, — это не моя улыбка, я её терпеть не могу, но никак не могу отвыкнуть.

— Что значит «не твоя улыбка»? — нахмурилась Стеф, парень запустил пальцы в волосы и изобразил слёзы и истерику:

— Меня заставили! Они пытали меня, мучили… — потёр лицо и сказал уже нормально: — Меня взяли в «струны» без кастинга, они изначально хотели на роль Зака именно меня. А я же не актёр, а музыкант, и вообще тогда был всё ещё под впечатлением от «Талант-Тина»… короче, контракт даже не читал. Посмотрел на цифры и охренел, на радостях всё подписал, и только потом узнал, чего им от меня надо.

Он молчал слишком долго, Стефани уже доела шоколад и комкала в кулаке фольгу:

— И причём тут улыбка?

— Мне наняли учителя, — тяжко вздохнул Стивен, — который много-много часов изучал моё лицо и учил им пользоваться. И этот… — парень злобно засопел, явно сдерживая ругательства, — старый… нехороший… человек, почему-то решил, что мне очень пойдёт такая вот широкая улыбка. А я никогда так не улыбался, мне это вообще не свойственно. — Он помолчал, потом фыркнул: — Мне как-то в далёком детстве, ну, когда, знаешь, зубы меняются и половины нету… дед сказал, что моей лыбой только людей пугать. — Он опять широко улыбнулся, заставив Стефани покачать головой, чертыхнулся и закрыл себе рот ладонью. — Мне лет шесть было, я тогда страшно обиделся и назло всему миру вообще перестал улыбаться. А если было невмоготу, то всё-таки улыбался, но самую малость, зубы не показывал. Вот и прикинь, всю жизнь почти так прожить, а потом приходит какой-то… старый… нехороший человек и говорит, что я должен скалиться во все тридцать два. И я репетировал перед зеркалом, часами, по спортивной привычке черпая энергию из злости на собственную слабость. А злости было много. — Он опять изобразил лыбу в сто зубов и указал на неё пальцем, как на что-то чужеродное: — Я до сих пор не могу от этого избавиться.

Стефани подняла брови и качнула головой:

— Да… и поэтому на тебя нападает эта щит-улыбка каждый раз, когда ты злишься?

Он фыркнул:

— Щит-улыбка… Когда злюсь, когда устал, когда расстроен…

— …когда не хочешь показывать, что чувствуешь на самом деле, — продолжила Стеф, глядя под ноги. — Хочешь, угадаю, какое у тебя сейчас лицо?

Он грустно рассмеялся и потёр щеки:

— Я становлюсь предсказуемым.

— Ага.

— Будешь ещё шоколад, у меня осталось?

— Давай пополам.

* * *

Когда они дошли до озера, луна уже взошла, заливая всё неестественным серым светом, чернящим тени и прорисовывающим каждую травинку. Тропинка терялась, Стефани ещё несколько раз чуть не упала, после третьего раза всё-таки решившись взять Стивена за рукав. Он сначала предложил руку, но она упёрто отказывалась, а он тренировался бороться со своей щит-улыбкой, попеременно срываясь на смех и на рык.

— Не получается! Чёрт, неужели это навсегда теперь? — он взлохматил волосы и запрокинул лицо к небу. — Интересно, кто-нибудь, кроме тебя, заметил эту фигню?

— Не знаю, — пожала плечами она, невинно хлопая глазами, — а ты с кем-нибудь ещё бывал так же неоткровенен, как со мной? — Стив бросил на неё укоризненный взгляд и качнул головой, она развела руками: — А что? Этой лыбой ты только прикрываешься, больше она ни для чего не нужна. Задали тебе неудобный вопрос — лыба и мягкий вираж вокруг темы, ответа фиг дождёшься. Зацепили неприятные воспоминания — лыба и опять пляски кругами. — Она скорчила хмурую задумчивую гримасу: — Хм, интересно, заметил ли кто-то ещё тайную магию щит-улыбки?

— Хватит кривляться, — толкнул её Стивен. — Если хочешь знать, некоторые вещи, которые я тебе рассказывал, я вообще никогда никому не говорил.

Он сел на траву, она опустилась рядом, задумчиво глядя на тёмную воду, отражающую небо. Помолчала, потом тихо спросила:

— Честно?

— Угу.

— И Мари?

Стивен фыркнул и чуть улыбнулся:

— Чего это ты её вспомнила?

Она пожала плечами:

— Ну не знаю, вы с ней вроде такие друзья.

— Ты ревнуешь, что ли? — усмехнулся Стив, — не беспокойся, мы с ней не настолько близки, честно. Или ты не меня ревнуешь, а её?

— Её надо ревновать к Алексу, — закатила глаза девушка, — он заполонил всё её время, а у Мари его и так не много было!

— Да я знаю, — вздохнул парень, — она наши вокальные занятия отменила.

— Навсегда?

— Сказала, что временно, но почему-то мне кажется, что навсегда.

— Да, — протянула Стефани, запрокидывая голову к небу, — было-было всё спокойно, а потом нагрянула любофф и всё полетело кувырком.

— Да ладно, — махнул рукой Стивен, — не так уж много она потеряла, зато у них всё хорошо. — Помолчал и тихо добавил: — Хоть у кого-то.

Стеф замерла и закрыла глаза.

«Не начинай, пожалуйста.»

Почувствовала, как сердце за пару секунд разогналось до крейсерской скорости, и в горле мигом пересохло. Она с трудом сглотнула и спросила:

— Слушай, ты говорил, у тебя вода есть?

— Говорил, — с какой-то странной интонацией кивнул Стивен. — А что?

— Дай попить.

— Не дам, — он развёл руками, опять сверкая щит-улыбкой, — я соврал, я гад и сволочь, и никакой воды у меня нет.

— Что, серьёзно? — недоверчиво нахмурилась она.

— Ага, — закивал парень.

— Зачем?

— Хочу тебе кое-что объяснить, но так как объясняльщик из меня, как ты знаешь, хреновый, придётся демонстрировать наглядно.

Он криво ухмыльнулся, она вспомнила прошлую «наглядную демонстрацию» и бросила короткий взгляд на озеро:

— И о чём ты хочешь поговорить?

— О воде, — он заметил её удивлённо-опасливый взгляд и поднял ладони: — Не боись, купать не буду. О той воде, которую пьют. И которой нам обоим сейчас хочется.

— Ты для этого меня шоколадом кормил, да? — вздохнула Стеф, ощущая всё большую сухость в горле.

— Угу, — кивнул Стив. — Вот забавно, да? Когда вода всегда под рукой, о ней, вроде, и не думаешь, она кажется совсем не важной — подумаешь, вода. Пьёшь не тогда, когда реально хочется, а просто глянул — о, вода! — и налил себе. И если тебя спросить, что ты любишь больше, воду или какую-нибудь еду, которая тебе нравится, вопрос даже покажется смешным. Правда? — он внимательно посмотрел в её глаза, она пожала плечами:

— Ну, может быть. Хотя я, вообще-то, люблю минералку.

— О, минералку! — хохотнул он. — Да, когда её вокруг полно, можно и повыделываться, конечно. Из источника, с газом, со льдом… А когда её нет, то сначала ты согласишься и на ту, из которой газ выдохся, потом подумаешь, что можно и тёплую, ещё через время будет уже вообще по барабану, хоть из-под крана, лишь бы уже попить. — Он криво усмехнулся, издевательски прошептал: — Водичка из-под крана, офигенная, прохладненькая, с привкусом ржавчины, с запахом окислённого металла… И ты её пьёшь прямо из крана, кайфуя от ощущения, с которым она прокатывается внутри, оставляя холодный след и наполняя…

Стеф с усилием сглотнула, чувствуя во рту застоявшийся вкус шоколада, сухое горло требовало воды, а артистичный монолог Стивена только ещё больше дразнил.

— Что ты от меня хочешь? — вздохнула она. — Да, всё, я поверила и прониклась, вода — это круто. Дальше что?

— Дальше? — он опять почти улыбнулся своей фейковой стозубой улыбкой, но вовремя остановился, — дальше мы будем просто сидеть и ждать. Общаться, смотреть на небо, вспоминать детство. И стараться не думать о воде.

— Чего ждать?

— Просветления, — развёл руками он, изображая то ли ушедшего в нирвану йога, то ли курнувшего растамана. — А когда ты озвереешь от жажды настолько, что ни о чём, кроме воды, думать не сможешь, я спрошу тебя, — он наклонился к ней чуть ближе и прошептал: — Ну как, вода, по-твоему, тоже дьявольское искушение, с которым необходимо бороться?

Стефани фыркнула и отвернулась:

— Так вот, к чему ты это завёл.

— А ты только поняла?

— Да я бы ни за что не связала такие вещи!

— А я связал. То, как ты это описала, напомнило мне именно о воде. — Она молчала, он продолжил: — Жажда так качественно воспитывает в нас уважение к по-настоящему ценным вещам. Человек может прожить без воды несколько суток, прикинь? А ты пила буквально перед выходом, а сейчас опять хочешь. Представь, если сутки не пить? А двое суток? Горло уже трескается, от обезвоживания кружится голова, постоянно жарко… и в этот момент перед тобой возникает стакан воды, со льдом, запотевший такой, — он хитро улыбнулся, глядя, как Стефани нервно хрустит пальцами. — А ты, вместо того, чтобы хватать и пить, гордо провозглашаешь: «Вода — дьявольское искушение, я намерена его преодолеть!», — Стефани опять фыркнула, качая головой, Стивен поднял брови: — Что? Очень похоже. Говоришь: «Я буду пить колу, и пофиг, что она обезвоживает и пить хочется ещё больше, зато от неё у меня не возникает слишком сильных эмоций, которых я боюсь и стараюсь избегать».

Стефани вздохнула и потёрла лицо, радуясь тому, что здесь темно и не видно, как она покраснела.

— Всё совсем не так.

— А как? — развёл руками Стив. — Ты не хочешь даже попробовать, чтобы точно знать!

— То, что ты называешь «попробовать», нормальные люди называют «измена», — поморщилась Стеф, — мы уже говорили об этом.

— А то, что ты называешь «я его люблю», — перекривил её Стивен, — нормальные люди называют «привычка плюс страх одиночества».

— Это не так, — тихо ответила она, — я его правда люблю. А к тебе у меня… — она глубоко вдохнула и немного поколебавшись, молча выдохнула.

— Жажда, — буркнул Стив. — Только мы с тобой это слишком поздно поняли, тогда, когда она дошла уже до той стадии, при которой больно даже смотреть на воду. Через пару часов ты это сполна ощутишь, — он опять улыбнулся в сто зубов, — сможешь сравнить.

Стеф глянула на его улыбку и спросила:

— А сейчас ты злишься или расстроен?

Стивен мигом сделал каменное лицо:

— Сейчас я жалею, что моего скудного словарного запаса не хватает для того, чтобы во всей полноте описать тебе, насколько ты неправа. Ты его не любишь, поверь, я это вижу. Когда человек кого-то любит, он смотрит на него так, знаешь, — он запрокинул голову, улыбаясь в небо, — как будто подобрал с дороги пыльный мешок и нашёл внутри несметные сокровища. Как будто купил на рынке хомячка, а тот оказался говорящим и очень умным! — Стеф рассмеялась, Стивен потёр лицо, вздохнул: — Хреновые у меня сравнения… Как я умудряюсь песни писать с такой корявой образностью мышления? — Стефани пожала плечами, не переставая улыбаться, Стив тоже чуть улыбнулся и опустил глаза. — Ты на него смотришь так, как будто он твой непутёвый родственник. Как будто ты его не выбирала, а тебя силком женили и теперь ты обязана это принять, по принципу «стерпится-слюбится».

«Это он меня не выбирал, друг мой… я сделала выбор за него и теперь даже не знаю, кто из нас более несвободен.»

— Стеф, что случилось? — он щелкнул пальцами у неё перед носом, — у тебя было такое лицо…

— Забудь, — махнула рукой она, Стивен с ухмылкой вытащил из ворота крест и покачал на цепочке:

— Не работает, Стефани, я подстраховался. Так что не забуду. О чём ты думала?

— Не скажу, — она выпрямила ноги и осторожно легла на траву, закинула руки за голову, глядя в небо. — Давай поговорим о чём-нибудь очень теоретическом, а? О космосе, о боге, о древних цивилизациях?

Он тихо фыркнул и тоже улёгся, зашелестев травой:

— Ты думаешь, это избавит тебя от жажды?

Она пожала плечами и прошептала:

— Ты же сам говорил, что человек может жить без воды несколько дней. Ничего с нами за пару часов не случится, а неприятные ощущения как-нибудь перетерпим.

— Вообще-то, я имел в виду другую жажду, но судя по твоему подходу, я ответ уже сам понял. — Он помолчал, вздохнул: — Хочешь поговорить о философских вопросах мироздания? Тогда вот тебе вопрос — может ли человек прожить всю жизнь без любви?

Она подавила желание перевернуться на бок и посмотреть на выражение его лица.

— Наверное, может. Это, конечно, будет довольно скучная жизнь, но этот человек, возможно, добьётся больших успехов в науке или творчестве.

— В творчестве? — фыркнул парень. — Человек, в жизни которого нет любви? Шутишь?

— Почему нет?

— Потому что любовь вдохновляет. Даже если ты пишешь о суровости жизни проблемных районов, голоде и нищете, всё равно нужна любовь. Потому что без неё тебя просто не парят эти проблемы, ты их видишь, но что-то написать нет никакого желания.

— Почему обязательно писать? Как-то ты узко воспринимаешь творчество.

— Да ради бога, не писать. Играть без любви тоже нельзя.

— И как она тебе поможет сыграть ненависть или слёзы?

— Если надо изобразить ненависть, представляешь, что герой, которого ты должна ненавидеть, обидел твоего любимого человека. А если слёзы — наоборот, что твоя любовь тебя обидела. Сильные эмоции дают вдохновение, а куда его направить, это уже тебе решать.

Стеф задумчиво нахмурилась и всё-таки перевернулась на бок, чтобы видеть парня:

— Интересный подход, я попробую. Ты так учился?

— Да я как только не учился, — он лежал на животе, опираясь локтями о землю и подпирая подбородок ладонями. — Есть куча техник… Так, чего-то мы отвлеклись от вечных тем. Как насчёт загробного мира? Как думаешь, что нас ждёт после смерти?

«Меня — ад.

Где я каждый день буду жариться на раскалённой сковороде, а на расстоянии вытянутой руки будет стоять запотевший стакан воды со льдом. А каждую ночь я буду вот так лежать рядом с тобой и не иметь права к тебе прикоснуться, пиная свою Проблему № 1, которая будет всё убедительнее нашёптывать, что ничего страшного не произойдёт, если только чуть-чуть, один раз… а потом я буду думать о Крисе, которого там, конечно же, не будет. Который после моей смерти освободится от заклятия и опять станет радостно таскаться за каждой юбкой.

Охренительный у меня будет ад… Ну ничего, ещё пара таких ночей и я буду к нему полностью готова, меня даже он не сможет впечатлить.»

— Стефани, — Стивен помахал рукой у неё перед глазами, — ты чего зависла? Задумалась о жизни после смерти?

— Да, — тихо ответила она.

— И как?

— Ничего хорошего, — она потёрла лицо и тряхнула головой, — не стоит умирать раньше времени.

— Ценное замечание, — фыркнул он, внимательно посмотрел на неё и уже серьёзнее спросил: — С тобой всё в порядке?

— Да всё нормально, — отмахнулась она, поднимаясь и садясь на колени. — Почти не сплю вторую ночь подряд и пить дико хочется, а так — всё путём.

— Насколько дико? — он тоже сел, наклонился, заглядывая в её лицо, — достаточно для «дьявольского искушения»?

— Ещё далеко, — усмехнулась Стефани, потирая ладони, парень хмыкнул:

— Да? Ну ничего себе, насколько же ты меня хочешь, если ещё далеко!

— Хватит, — поморщилась она, — это неприлично.

— О, вспомнили! — закатил глаза он. — Спать в обнимку нормально, а о желании говорить — неприлично!

— Когда это мы спали в обнимку? — смутилась она, Стивен понизил голос:

— Напомнить?

— Не надо, — она закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям в ладонях. — Подожди, сейчас покажу кое-что… если получится.

«Вода. Это ведь не так сложно, да? Огонь я вызывала одним словом, а вода — это просто ещё одна стихия.»

Она заткнула внутреннюю отличницу, которая уже во всю тараторила, что огонь — это плазма, а вода — это жидкость, и вообще это очень разные вещи, огонь — химическая реакция, которая может происходить когда угодно и с чем угодно, а вода…

«Просто вода. Я ведь не создаю её из воздуха, она где-то есть, что ей стоит немного побыть здесь?»

Она представила холодный горный поток, потом передумала и вспомнила свою любимую минералку, чистейший пласт воды, бегущий на километровой глубине сквозь толщу камня.

«Иди сюда, ко мне… мне ведь не нужно много, совсем чуть-чуть, мне хватит. Чего тебе стоит?»

В ладонях разлилось покалывающее ощущение, как будто она их отсидела, потом стало холодно, по траве застучали капли и рядом пораженно ахнул Стивен. Она открыла глаза, потёрла ладони друг о друга, смывая пыль, сложила их лодочкой, глядя, как пригоршня быстро наполняется сверкающей в лунном свете водой. Смущенно улыбнулась Стивену:

— Я сорвала урок, да?

Он продолжал смотреть, как утекает в траву просочившаяся между пальцами вода, но меньше её от этого не становится, покачал головой и выдохнул:

— Стефани, это невероятно… Как?

Она пожала плечами и чуть улыбнулась, тихо сказала:

— Ты выбрал плохой пример для сравнения. Пить — это потребность тела, такая же, как дышать, есть и размножаться. Потребности души объяснить гораздо сложнее, — она вздохнула, глядя на воду в своих руках и грустно опустила голову. Потом приподняла ладони и нерешительно спросила: — Будешь? Ты же тоже не пил…

Стивен приподнял брови, пожал плечами и кивнул, медленно склонился к её ладоням, поддерживая их снизу своей рукой. От ледяной воды её пальцы успели промёрзнуть насквозь и прикосновение обожгло кожу, заставив вздрогнуть.

«Душа, тело, жажда, любовь… Я ничего об этом не знаю.

Но здесь и сейчас, глядя на тебя, друг мой, чувствуя тепло твоих губ в миллиметре от своей кожи, когда нас разделяет только тонкий слой воды… я могу уверено сказать, что ничего эротичнее со мной никогда в жизни не происходило.»

Он выпрямился, не отпуская её рук, прямо посмотрел в её глаза, долго и молча, потом медленно покачал головой и закрыл лицо руками, глухо простонав:

— Стефани… что ты со мной делаешь? Ты хоть понимаешь… — опять посмотрел на неё и качнул головой: — Нихрена ты не понимаешь. Пойдём отсюда.

Она низко наклонила голову, плеснув ледяной воды на пылающее лицо, отряхнула руки, с благодарностью отпуская воду туда, откуда она пришла, поднялась и медленно побрела в сторону тропинки. Стивен молча пошёл рядом, после освещённого берега лес казался окутанным кромешной тьмой, она совершенно не видела, куда идёт. Парень нашупал её руку и крепко сжал, заставив прикусить губу от смеси чувства вины и желания остановиться, схватив его ладонь двумя руками и прижать к щеке, к губам, сжать её изо всех сил…

«Эта жажда не пройдёт просто от того, что я сделаю то, что хочу. Здесь проблема гораздо глубже и сложнее.»

— Стефани, — его голос заставил вздрогнуть, и она тихо ответила:

— Что?

— Чего нехватает твоей душе?

«Тебя. Твоих рук, твоих глаз, твоего голоса, твоих жестких волос в моих руках, твоего таланта творить магию с помощью набора клавиш и струн…»

— Машины времени.

Он помолчал, потом тихо спросил:

— И в какой момент ты бы отправилась?

— В день, когда мы с тобой встретились у родника.

Он мягко погладил её ладонь пальцем:

— И что бы ты изменила?

«Сделала бы так, чтобы чаша под кувшином оказалась пустой.»

— Ничего, — вздохнула Стеф. — Я бы просто сидела и слушала, как ты играешь.

* * *

Они больше ни о чём не говорили в этот вечер. Она напилась воды, переоделась и легла, он потушил свет и ушёл наверх работать. Слушать музыку не хотелось, смотреть видео тоже. Спать не получалось, сколько бы она ни пыталась — голова была ясная и свежая, как будто она только что проснулась.

«Я люблю его. Господи, как так может быть? Это невозможно, ненормально, несправедливо!

Что теперь делать?»

Она представила глаза Криса, наполняющиеся недоверием и смертельной обидой, крепко зажмурилась — нет, она его не бросит. А как тогда? Жить на два фронта, любить на два фронта, наполнять душу чувством вины сразу с двух сторон?

Нет. Надо выбрать и надо подойти к этому очень серьёзно.

«Завтра. Я сделаю это завтра, утром, когда будет светло и ясно, когда я буду серьёзной, сосредоточенной и предусмотрительной. И очень ответственной. И обязательно сделаю правильный выбор.

А сейчас забуду обо всём и буду просто лежать с закрытыми глазами, в сотый раз переживая этот вечер и испытывая этот ураган эмоций, срывающий крышу и заставляющий поверить, что невозможное возможно.

У меня ещё есть немного времени.»

 

ГЛАВА 4, 48-й день съемок

среда, 10 июля, 48-й день съёмок, 3 лунный день

Когда у Стеф зазвонил будильник, Стивен ещё не спал. Он сидел за столом рядом с ней и скрипел карандашом, перед ним стояла чашка кофе, гитары не было. Стефани тихо шепнула: «Доброе утро», но парень только кивнул, не отрываясь от блокнота, она не стала его трогать. Переоделась в ванной, умылась, сложила одеяло. Пощупала его чашку — уже холодная. Вылила, включила чайник и сделала новый кофе, поставила на стол. Покопавшись на полке, убедилась, что сахара у него действительно нет, налила себе воды и села напротив.

Стив отпил кофе и улыбнулся, чуть-чуть, еле заметно.

Стефани опустила глаза и взяла стакан.

«Какая же восхитительная у тебя улыбка, друг мой… Почему тогда, у родника, я об этом не думала? Почему сразу не заметила, насколько мне хорошо рядом с тобой?

А сейчас уже поздно об этом думать. Сейчас мне надо бежать в комнату и делать вид, что этой ночи не было, что я хорошо выспалась, и что нежно люблю своего парня и только его одного… Неужели всё-таки «делать вид»? Я же люблю Криса?

Да. И мне в самом деле пора.»

Она залпом допила воду и поднялась, сполоснула стакан, обулась. Тихо сказала: «Пока, удачно поработать», увидела, как Стив в ответ поднял ладонь, не отрывая взгляда от написанного, прикрыла дверь и пошла в комнату.

Мари уже не было, на кое-как заправленной кровати валялись вещи и расчёска — проспала, наверное. Стеф сходила в душ, немного посидела в интернете, написала Шарку длинное письмо ни о чём и побежала в столовку.

От недосыпа болела голова, стены покачивались, радостный Крис что-то рассказывал, но она никак не могла уловить смысл. Он заметил только тогда, когда уже доел, а она всё ещё ковырялась в полной тарелке.

— Стеф, как ты себя чувствуешь? — он заглянул ей в глаза, — выглядишь так, как будто всю ночь не спала.

— Это… пройдёт, — она вымученно улыбнулась и отмахнулась, — ничего страшного.

Он сочувственно вздохнул и подсел ближе, обнял её:

— Жесть, бедные вы, бедные… Ну поешь хоть чуть-чуть, а? — забрал у неё вилку и стал кормить, — давай, тётя Тили сегодня постаралась, вкусно.

Девушка улыбнулась и позволила впихнуть в себя немного еды, выпила чашку кофе, и вроде бы, почувствовала себя лучше. Крис что-то мурлыкал на ухо, гладил её по плечам и обнимал, она закрыла глаза, укладывая голову на его плечо и отчетливо понимая, что ни за что не решится его бросить.

* * *

Весь день был как в тумане, хорошо хоть, что сегодня она почти не снималась. Крис блистал, как всегда, яростно целовался с Эшли, играл в футбол с одноклассниками, сверкая голым торсом. Она смотрела на него, постоянно пытаясь найти те самые мелочи, о которых когда-то говорила со Стивеном. Не получалось. Он был милый и хороший со всех сторон, но что-то особенное накопать ей так и не удалось.

Дэл на уроке вокала сегодня сполна отыгралась за прошлый раз — Стефани была явно не в форме, так что красотка-преподавательница глумилась над ней в своё удовольствие. Эшли даже не пыталась скрывать довольную ухмылку, Крис злился, но молчал, а сама Стеф просто ждала, когда всё это закончится. Напоследок Дэл сказала, что завтра будет внеочередная репетиция для Эшли и Стефани, потому что в субботу запись новой песни. Блондинка обожгла Стеф ненавидящим взглядом, а ей лень было даже глаза от пола отрывать, усталость уже просто валила с ног.

После занятий она сидела на бортике фонтана, засыпая на плече Криса и упорно борясь со сном, он сначала рассказывал о её неземной красоте, потом просто молчал, перебирая её волосы, пока его не прервал звонок телефона.

— Кто звонит в такое время?

Стефани, узнав рингтон, мигом проснулась и стала лихорадочно соображать, как сделать так, чтобы он не увидел надпись на экране «мой ночной музыкант». Наконец решилась и поцеловала парня, на ощупь достав мобильный и приняв вызов:

— Да?

— Стеф, ты где?

— В парке с Крисом.

— Понятно. Я хотел сказать, чтобы ты сегодня не приходила ко мне.

— Что?! — она постаралась не округлить глаза, а то Крис и так подозрителен и недоволен, прикусила губу, соображая, как ему сказать всё то, что она о нём думает, и при этом не спалиться. — Я очень устала, вообще-то. Очень.

— Я понял. Я немного занят сейчас, но скоро освобожусь. Звонить больше не буду, а то твой павлин взорвётся. Вы где сидите?

Она бросила короткий взгляд на Криса, корчащего недовольные мины, вздохнула:

— Я там музыку слушаю обычно.

— На фонтане?

— Да.

— Отлично. Я пойду в музыкальный класс как только освобожусь, как доиграю — иди в свою комнату, там встретимся.

— Ладно, я постараюсь.

— Давай.

Она молниеносно сунула трубку в карман, виновато глянула на недовольного Криса:

— Эванс. Предлагал скинуть песню завтрашнюю, я отказалась.

— Отказалась послушать новую песню? — недоверчиво улыбнулся парень. — Ты правда настолько устала?

— Да, — она обняла его и закрыла глаза. — Не хочу сейчас никаких новых песен, завтра будем этим заниматься.

— Может, пойдёшь спать? — парень поцеловал её в макушку и крепко обнял, она качнула головой:

— Ещё чуть-чуть посидим и пойдём.

«А тебе врать гораздо проще, чем Эвансу…»

Тишина опять обняла их, постепенно становясь всё гуще, всё тяжелее, она навевала неприятные мысли, давила… и вдруг треснула, сминаемая мягкой россыпью нот из открытого окна второго этажа. Стефани улыбнулась, не открывая глаз, узнав аэросмитовскую «Dream On», крепче обняла Криса:

— Дослушаем и пойдём, хорошо?

— Хорошо, — он поцеловал её и спросил: — Ты так и не узнала, кто это играет?

— Мне уже всё равно, — вздохнула она, пряча глаза.

Они замолчали, слушая музыку, а когда окна зала потухли, парень проводил её до комнаты. Они, как всегда, задержались у двери, Стеф поймала себя на том, что целуется уже на автомате, совершенно не получая удовольствия.

«Это просто потому, что я устала. Завтра пройдёт.»

Они попрощались и разошлись, Стефани постояла у двери, слушая его затихающие шаги, потом окинула взглядом комнату — бардак на кровати Мари немного изменился, но её самой не было. Набрала Стивена, стала нервно считать гудки.

— Да?

— Что случилось?

— Сейчас расскажу, — голос у него был странно довольный, она немного расслабилась, а через секунду вздрогнула от стука в окно. — Открывай быстрее, тут, между прочим, люди ходят иногда.

— Это ты? — она бросилась к окну и захлопала округлившимися глазами, — Стив, какого чёрта?

— Открывай, говорю!

Она бросила телефон на кровать Мари и окинула комнату взглядом — вроде, бельё нигде не валяется. Открыла замок и толкнула скрипнувшую раму. Парень схватился за подоконник и подпрыгнул, ловко забираясь в окно. Подмигнул охреневшей Стефани:

— Уютненько у вас. — Закрыл за собой окно и радостно провозгласил: — Я сегодня ночую здесь!

— С какой такой радости? — нахмурилась Стеф, Стивен освободил себе место на кровати Мари и уселся с хозяйским видом:

— Алекс взял у меня ключи от трейлера, так что Мари сегодня не придёт. — Он хитро улыбнулся и поиграл бровями, — мне была предложена его комната, но там, кроме Алекса, живёт старший хореограф, а я не горю желанием слушать его храп, так что, — он развёл руками и осмотрелся, — мы теперь соседи. И скорее всего, не только сегодня. Чем займёмся?

Стефани медленно села на свою кровать, тщетно борясь с расплывающимся лицом — у рыжей всё хорошо!

«Надо же, а я страдала — разница в возрасте, разница в возрасте… в некоторых случаях эта разница только на пользу. Интересно, как они там? Открыл ли им Стивен второй этаж?»

Она представила Мари, радостно прыгающую на огромной кровати в светлой спальне… или лежащую, с рассыпавшимися по белому постельному золотыми кудряшками, с сияющими синими глазами!

Стеф сбросила туфли и забралась на кровать с ногами, уложила подбородок на колени и крепко зажмурилась, держа кулаки.

«Пусть у них всё будет хорошо, господи, пожалуйста!»

Глубоко вздохнула и открыла глаза, сразу увидев смотрящего на неё Стивена. Он загадочно улыбнулся и кивнул:

— Женская дружба бывает. Я теперь в этом точно уверен.

Стеф тихо рассмеялась и опустила глаза:

— Ты спать хочешь?

— Нет, я недавно проснулся.

— А я хочу, я вторую ночь почти не сплю, — она потянулась и сняла куртку. — Будешь работать?

— Наверное.

Она стала убирать косметику с маленького письменного стола в углу:

— Тебе что-то, кроме стола, нужно?

— Интернет, если есть, — он бросил взгляд на её ноутбук, она кивнула и положила ноут на стол, включила его в розетку. Убрала со спинки стула одежду и приглашающим жестом указала Стивену на всё это богатство:

— Прошу.

— Спасибо, — он тоже снял куртку, бросил на кровать Мари, достал из-за пазухи блокнот и положил на стол. Снял с шеи крест, протянул Стефани: — Спокойной ночи.

— Угу, а тебе творческой.

Она взяла пижаму, замерла и обернулась к парню, тихо чертыхнушись, он ухмыльнулся:

— Я отвернусь.

— Да ладно, я схожу в ванную, — вздохнула Стеф, Стивен фыркнул:

— Эй, у тебя были поводы усомниться в моей честности?

— Не было, — неохотно признала она, он поднял руки и развернулся к ней спиной:

— Я смотрю в экран, скажешь, когда закончишь.

— Ладно, — она и сама не особенно хотела переться через весь коридор в пижаме, так что выделывалась чисто ради приличия. Быстро переодевшись, надела крест и нырнула под одеяло, захватив наушники и телефон. — Всё, я спать.

— Приятных.

— Спасибо, — она помолчала, копаясь в плейлистах, потом почему-то вспомнила и спросила: — А что ты писал сегодня утром?

— Вашу с Эшли песню, — тихо ответил Стивен, разворачиваясь на стуле и задумчиво улыбаясь. — Я её полностью переделал, уже отдал Лили и Дэл, завтра будете репетировать.

— Она говорила, — кивнула Стеф. — В субботу будем записывать, — помолчала и тихо добавила, опуская глаза: — Мне уже нетерпится её услышать.

Парень мигом напрягся:

— Сейчас?

— Было бы круто. — Она улыбнулась, пряча глаза. — А что, ты спрятал в кармане гитару?

— Угу, — Стив встал и полез в карман, достал телефон, поклацал и положил на тумбочку возле её кровати. Вернулся за стол и подчёркнуто внимательно уставился в монитор. Стефани чуть улыбнулась.

«Ага, знаем мы твою внимательность. Ты точно так же внимательно черновики сортировал, когда заставил меня смотреть ту серию, в которой Крис поёт твою песню. Тебе важно, что я скажу.»

Из динамика раздался знакомый медленный перебор, потом Стивен запел и от первой же строчки у Стеф больно сжалось сердце.

Его голос передавал столько оттенков эмоций, сколько, казалось, mp3-формат передать не в состоянии. Стефани с трудом сглотнула, радуясь, что Стив сидит к ней спиной, крепко зажмурилась и прижала ладонь к груди, где рыдала и билась её ненаглядная Проблема № 1.

Дальше шёл короткий проигрыш, во время которого Стеф позволила себе осторожно поднять глаза и посмотреть на его сгорбленную спину, буквально излучающую ту боль, которая звенела в песне.

«Чем я могу помочь тебе, мой ночной музыкант? Что я могу для тебя сделать, если понятия не имею, как помочь себе самой? Что мы с тобой натворили… Надо было прекратить это гораздо раньше.»

Стивен запустил пальцы в волосы и медленно провёл до затылка, потом осторожно оглянулся через плечо, заставив Стефани вздрогнуть так, как будто её копьём пронзили. Она опустила глаза, натягивая одеяло выше.

«Не смотри на меня. Не смотри, иначе я точно разревусь, ты бросишься меня утешать, и всё всё-таки закончится тем, чего мы оба хотим… а потом не будем знать, что с этим делать.

Так что лучше не смотри.»

Было такое ощущение, что внутри неё устроили полигон для испытания ракет и химоружия. В груди взрывалось и кипело, всё тело как будто застыло в онемении, а в душе творился полный армагеддон.

— Выключить? — вдруг резко спросил Стивен, заставив её вздрогнуть и поднять на него взгляд.

— Не надо, — голос был хриплым и насквозь больным, как будто она доживает последние часы и оглашает последнюю волю.

— Уверена?

Она молча прижала палец к губам и опять закрыла глаза.

Когда вибрация струн затихла, она всё ещё слышала эхо внутри. Сознание было пустым и выжженным, как дымящийся полигон, на котором не осталось живого места.

— Ну как? — его голос добавил к гуляющему внутри эху ещё одну волну. — Что скажешь?

Она с трудом вдохнула, чувствуя, как от малейшего движения взрывается болью солнечное сплетение. Прошептала слабым голосом:

— Стив… прости. Я не умею говорить так, как ты.

— Так как я и не надо, — тихо ответил он, скрипнул стул, его шаги приблизились и остановились очень близко. — Можешь вообще ничего не говорить.

Кровать скрипнула и прогнулась, Стефани распахнула глаза, успев увидеть его взгляд умирающей под забором дворняги, и мигом зажмурилась, как будто он её обжёг.

«Почему я не могу сказать тебе, насколько ты мне дорог?

Почему ты выглядишь так, как будто чувствуешь себя никому в целом мире не нужным?

Господи, ну я же не могу надвое разорваться!»

Он молчал, она продолжала лежать с закрытыми глазами, внутри нарастало напряжение. Спустя вечность времени, она наконец решилась опять посмотреть на него и ещё сильнее прижала ладонью комок боли в груди. Прошептала:

— Не молчи, пожалуйста.

Его лицо чуть дрогнуло волной боли, он кивнул ей на телефон в руке:

— Я уже всё сказал. Или ещё раз включить?

— Я ещё раз не выдержу, — качнула головой она, он горько усмехнулся:

— Привыкай, тебе её завтра петь.

Она ахнула и схватилась за голову, только сейчас вспомнив, зачем они вообще заговорили об этой песне. Он покачал головой, наклонился ближе и снял пальцем слезинку с её виска. Стеф удивлённо вытерла глаза — она совершенно не заметила, когда они успели намокнуть. Парень задумчиво растёр каплю между пальцами:

— Ты вчера плакала во сне.

— Я и сегодня буду, — тихо фыркнула она. — Не пугайся, если что, это для меня норма в последнее время.

— Не знаю, — иронично протянул он, — раньше для тебя нормой было во сне улыбаться и бормотать ерунду. — Она замерла, распахнув глаза, он с улыбкой кивнул: — Да. А ещё обнимать мою руку и забирать одеяло. Но потом я принёс второе и проблема исчезла. — Он кривовато улыбнулся, поднялся и пошёл за стол, сел, обернулся через плечо: — Подумай об этом, Стеф. Спокойной ночи.

Она с сарказмом выдохнула, отворачиваясь к стене.

«Да, офигеть, очередная спокойная ночь…»

Вытерла глаза, свернулась в клубок, защищая ноющую и саднящую Проблему № 1, плачущую в глубине грудной клетки. Подумала о том, что скорее всего, уснуть не сможет до утра, и мгновенно отключилась.

 

ГЛАВА 5, 49-й день съемок

четверг, 11 июля, 49-й день съёмок, 4 лунный день

А разбудил её настойчивый стук в дверь.

Стефани открыла глаза, не понимая, что происходит, увидела растерянный взгляд Стивена, оторвавшегося от горы мятой бумаги на столе, глянула время — рано ещё. Пошатываясь, добрела до двери, и хриплым голосом спросила:

— Кто?

— Это я, Стеф.

— Крис? — она бросила испуганный взгляд на Стивена, тот округлил глаза и пожал плечами.

— Да, открывай.

— Что случилось? — Она провернула замок и выглянула в щель: — Пожар?

— Нет, — он выглядел нервным и дёрганым, — дай, я зайду.

— Не надо, — она сделала виноватое лицо, — там вещи Мари раскиданы, она обидится, если узнает, что ты видел.

— Да плевать мне на её вещи, — отмахнулся Крис, предпринимая попытку войти, Стеф упёрлась рукой в его грудь, непреклонно качнув головой:

— Это тебе плевать, а она обидится, если узнает, что ты пялился на её бельё. Что случилось?

— Просто захотел тебя увидеть, — он схватился за дверь и попытался открыть, но Стеф навалилась на неё плечом:

— Крис, ты меня пугаешь. Объяснись.

Он заглянул в комнату поверх её плеча, нахмурился и прошипел:

— Это что, куртка Эванса?

— Где? — обернулась Стеф, мельком взглянув на Стивена, сидящего за столом в метре от двери.

— Вон, на кровати.

— Да, вполне возможно, — она пожала плечами. — Они с Мари хорошие друзья, она часто приходит в его куртке. Хотя, может, это и не его куртка?

— Его, его, — грозно нахмурился блондин, цапнул её за плечо и потянул из-за пазухи цепочку, — а это — его крест. Или тоже скажешь, что не его?

— Его, — у Стеф бешено заколотилось сердце, но она не подала виду, потянулась и широко зевнула, отчаянно пытаясь тянуть время. — Он вчера приходил и оставил на столе, я надела, чтобы не забыть отдать.

— И спала с этим крестом, да?

— Нет.

— У тебя отпечаток от него во всю шею! — задёргался Крис, опять схватил её за плечо и сжал в кулаке крест, заставив цепочку больно врезаться в кожу. — Знаешь, у меня такое ощущение, что он сейчас спит в твоей постели, а ты делаешь из меня дурака!

— Да ты дурак и есть! — заорала Стеф, отступая вглубь комнаты и распахивая дверь, краем глаза замечая, как за эту дверь бесшумно скользнул Стивен. — На, смотри, ты достал меня!

— И посмотрю! — он подозрительно обвёл взглядом комнату, не заметив только гору бумаг на столе, которую Стефани закрыла спиной.

— Всё, доволен?!

У неё заиграл мобильный, схватив трубку, она увидела надпись: «Мой ночной музыкант» и чуть было не заглянула за дверь с вопросом: «Какого фига?», но вовремя сориентировалась и приняла вызов:

— Да. Находила, ты на столе забыл… Я захвачу с собой, днём где-нибудь словимся, отдам. Пожалуйста, давай. — Бросила телефон на кровать и рыкнула Крису: — Убедился?

Парень с извиняющимся видом пожал плечами и уже тише спросил:

— Зачем он приходил?

— Песню принёс. — Она потёрла глаза, — слушай, что на тебя нашло?

— Ничего, — он угрюмо нахмурился. — Мне сказали… что видели тебя с ним.

— И что? — устало склонила голову на бок Стеф. — А тебя постоянно видят с Эшли, я же не вламываюсь к тебе по утрам и не вынюхиваю.

— При чём тут Эшли? — нервно дёрнулся Крис, опуская глаза. — Пойдём завтракать.

— Рано ещё завтракать, — она потянулась и указала ему на свою пижаму, — да и мне собраться надо.

— Я подожду, — он сложил руки на груди и опёрся о косяк, Стефани хлопнула себя по лбу:

— Боже, Крис! Можно, я спокойно соберусь, а?

— Я не буду тебе мешать.

— Может, ты мне ещё и прокладку поменять поможешь? — рыкнула она. — Иди, встретимся в столовке!

— Ладно, — вздохнул он, немного помялся у двери, но всё-таки развернулся и пошёл в сторону столовой, — я жду тебя.

— Я быстро, — она закрыла дверь, провернула замок и прислонилась к ней спиной, медленно выдыхая и держась за грудь, пытаясь унять трепыхающееся сердце. Повернулась к Стивену, который опирался о стену плечом и с довольной ухмылкой показывал ей большие пальцы:

— Ты офигенная актриса, Стеф. Браво!

Она медленно потёрла лицо и вздохнула:

— Если бы он тебя заметил, убил бы нас обоих.

Парень весело отмахнулся:

— Ой, не парься, он только и умеет, что молча злиться и кулаки сжимать.

— Зря ты так думаешь…

— Говорю тебе, не парься, — Стивен толкнул её плечом и хитро подмигнул, — если понадобится, я успокою его тремя пальцами, — он загнул мизинец и безымянный, а остальными пошевелил перед её лицом, — я называю этот приём «недособаковый зашкиркохвать», очень эффективно.

Она тихо фыркнула и покачала головой:

— Хвастун. Отвернись.

— Отвернулся, — он сел за стол и стал рассовывать бумажки по карманам. — Слушай, а чего ты ему соврала про прокладку? Чтоб быстрей ушёл?

Стефани на миг смущённо замерла, потом решила скосить под дурочку:

— С чего ты взял? Я не врала.

Парень фыркнул и медленно проговорил:

— Слушай, кому ты заливаешь? У тебя на рабочем столе лежит ярлык приложения «менструальный календарь», и по нему чётко видно, что для прокладок ещё рано.

Стеф ахнула, на миг онемев от негодования, еле слышно прошипела:

— А какого хрена ты лазил в моих приложениях?

— Ты сама дала мне свой комп, ничего не запретила, — он нахально улыбнулся, развёл руками, — а что не запрещено, то очень даже можно.

— Где ты ещё лазил? — злобно выдохнула она.

— Ну, — протянул парень, — везде по чуть-чуть… Посмотрел твои запросы в гугле, историю посещений за последние три месяца. Знаешь, из всего, что я видел, порадовала только последняя пара недель. Ты что, до этого вообще не знала о моём существовании? Всё Льюис и Льюис, фотки, сайт, всякая фигня… А ещё я тебя в друзья везде подобавлял. Ты, кстати, в курсе, что не заходила на Фейсбук уже два месяца?

Стеф молча держалась за голову и пыталась убедить себя, что преднамеренное убийство — это плохо.

— Стеф, ты чего замолчала? Ух ты, какая маечка! Мне нравится.

— Отвернись! — рыкнула она. — Честность, честность… вот и доверяй тебе после этого.

— Да ладно, подумаешь, маечка, — фыркнул он. — Ты меня и не в таком видела.

Она закончила переодеваться и буркнула:

— Я не о маечке… Всё, можешь поворачиваться. И вообще, тебе спать не пора?

— Выгоняешь? — напоказ надулся он, Стеф пожала плечами:

— А что, хочешь выйти через дверь и объяснять всей толпе, откуда ты тут взялся ранним утром?

— Эх, давненько я через окна по утрам не уходил, — он встал и потянулся, набросил куртку, широко улыбнулся, — годы уже не те.

— Лезь уже, старик! — подтолкнула его Стефани, открывая окно, Стив подошёл к подоконнику и подмигнул ей:

— До новых встреч! — и ласточкой нырнул в окно, не касаясь подоконника, заставив её схватиться за сердце и выглянуть вниз. Но, вопреки опасениям, он умудрился каким-то чудом извернуться и приземлиться на ноги. Поправил куртку и волосы, откровенно веселясь над её офигевшей физиономией, схватился за подоконник и подтянулся, быстро чмокнув её в кончик носа и развеселившись ещё больше. Стеф отшатнулась с опозданием в полсекунды, погрозила ему пальцем и шепотом прорычала:

— Никогда больше так не делай.

— Надеюсь, ты говоришь о сальто, — он хитро улыбнулся и помахал рукой: — Не забудь поздороваться, когда увидимся.

Стефани качнула головой и закрыла окно, села на кровать Мари, устало потирая виски. Глянула на всё ещё включенный ноутбук, фыркнула и закрыла глаза, опираясь о стену — на рабочем столе стояло её фото, она спала, крепко сжимая в ладони крест Стивена, и улыбалась.

* * *

За завтраком Крис был само обаяние, об утреннем инциденте и словом не обмолвился, кормил её с ложечки, спрашивал о здоровье и вообще вёл себя примернейшим образом. Группу Мари они не застали, так что поговорить не удалось, Стефани пыталась ей звонить, но телефон был, как всегда, отключен.

Сегодня сцен у неё оказалось гораздо больше, чем вчера, так что пришлось поработать. В одной из них она ссорилась с Эшли и решила попробовать тот приём, о котором говорил Стивен.

«Ненависть и злость. Надо представить, что она обидела Криса… Ага, как же, обидит она его! Лучше представить, что она доставила ему удовольствие, уж в этом случае я её точно в клочья порву.»

— Девочки, соберитесь! — Сэм чего-то был с утра недоволен, так что доставалось всем. — Ещё раз.

«Плохой подход… А если представить, что она обидела Стивена?»

Злость внутри поднялась мгновенно, но Стефани это больше испугало, чем обрадовало. В следующем дубле она представляла, что силиконовая блондинка строит козни Мари, и отыграла на отлично.

«Да уж, так вот, кого я люблю на самом деле… Интересно, хоть на обед она придёт?»

На обеде рыжая появилась, за минуту проглотила порцию, не отвечая на вопросы, и делая вид, что не замечает многозначительных взглядов, попросила у Стеф зеркало и убежала, как только закончила поправлять причёску.

— Что это с ней? — усмехнулся Крис, провожая взглядом удаляющуюся вприпрыжку Мари, — обычно она болтает, не заткнёшь.

— Устала, наверное, — Стеф спрятала зеркало в сумочку, осторожно приоткрыв. Она не ошиблась — внутри был приклеен желтый листик с надписью: «В комнате». — Слушай, Крис, я отойду на минутку.

— Подождать здесь?

— Не надо, я приду сразу на площадку.

— Хорошо, — он понимающе кивнул и вернулся к еде, Стефани быстрым шагом бросилась в комнату, еле сдерживая желание пуститься бегом.

Рыжая сидела на кровати, загадочно улыбаясь, Стеф плотно закрыла дверь и метнулась к ней, с непреклонным видом схватила за плечи и сурово нахмурилась, провозглашая:

— Как ты могла скрыть от лучшей подруги такие новости? Твои злодеяния непростительны! — тут же скорчила рожицу и показала язык: — Но я постараюсь об этом забыть, если ты всё расскажешь.

Мари хитро заулыбалась, прищурив глаза, набрала воздуха, как будто собиралась разродиться прочувствованным монологом… но залилась краской и опустила взгляд, тихо шепнув:

— Всё хорошо.

— Ну так это же отлично! — Стеф схватила её в объятия и стала щекотать, перекривляя её: — «Я ему не нравлюсь», «он меня не выделяет», бе-бе-бе!

— Хватит, — рыжая смеялась и краснела ещё больше. — Расскажи лучше, как у вас дела.

— А как у нас? — пожала плечами Стефани, — я спала, он работал. Дал послушать новую песню… — Она глубоко вздохнула и запрокинула голову: — Господи, Мари, ты бы её слышала! Я не знаю, как я буду её петь, честно, не знаю… А если представить, что со мной её будет петь эта силиконовая дура, то вообще капец полный! — она схватилась за голову, взлохматила волосы. — А еще, мы вчера ходили на озеро. Только не туда, куда машиной ездят, а на другой берег, там очень красиво.

— Ясно, — грустно вздохнула Мари, криво улыбнулась, — а знаешь, что в этом самое интересное? То, что я спрашивала про вас с Крисом. Не надо, Стеф, — она подняла ладонь в ответ на недовольный взгляд подруги, — можешь мне ничего не объяснять и не доказывать. Вы со Стивеном палитесь так, что не заметить невозможно, о вас такие слухи ходят… Но это не важно, я тебе другое хотела рассказать. Мы утром возвращались в школу с Алексом и я случайно подслушала, — она качнула ладонью, отводя глаза, — ну, так получилось… подслушала, как Эшли рассказывает твоему Крису, что видела Эванса в твоей комнате.

Стефани распахнула глаза, злобно прошипев:

— Так вот, кто ему сказал! Вот сучка…

— Это ещё не всё, — хмуро вздохнула рыжая. — Я подслушала это под дверью её трейлера. В половине пятого утра. А потом он оттуда вышел, растрёпанный и в ботинках на босу ногу, небрежно помахивая охапкой одежды.

Стеф молчала, хмуро перебирая пальцами цепочку на шее.

«Я не ищу в твоей комнате девок по утрам, милый. А стоило бы поискать в чужих комнатах тебя.»

— Стефани, я говорила тебе ещё тогда, когда это только начиналось — не путай своих парней, и определись наконец. Но ты была уверена, что всё под контролем.

— Да, — она вздохнула, пожала плечами, не зная, что ещё сказать. Так и было — Мари говорила, она не послушала.

— Так кого же ты всё-таки любишь, Стеф, Криса или Эванса?

Она с жалкой улыбкой посмотрела на подругу:

— А варианта «обоих» нету?

— Нету, Стеф, — рыжая непреклонно качнула головой. — Знаешь, может, я не особенно опытна в этих делах, но мне кажется, что если ты не можешь определиться, значит не любишь ни одного. Потому что когда любишь, ты уверена на сто процентов.

— Я никогда ничего не знаю на сто процентов, — вздохнула Стефани. — Я всегда завидовала твоему умению быть такой уверенной в своём мнении… Как мне теперь во всём этом разобраться?

— Ой, не знаю, — качнула головой Мари. — Здесь советы давать — только хуже делать… Ты с Эвансом целовалась? — Стеф пожала плечами, опуская глаза, рыжая фыркнула: — Что это значит? Ты не знаешь, целовалась или нет? Как так может быть?

— Как видишь, может, — потёрла лицо Стеф. — Ладно, скажем так, он меня целовал, но не в губы.

— Хм, — подружка приподняла брови. — И всё?

— У меня, вообще-то, парень есть! — психанула Стеф, — и это называется «измена».

Мари фыркнула и качнула головой:

— Странные у тебя понятия о верности… Ладно, это твоё дело. А с Крисом… ну, было? — Она опять залилась краской, Стефани улыбнулась:

— «Ну» не было.

— Как так? Насколько я тебя знаю, если бы хотелось, ты бы уже давно организовала. — Она проницательно приподняла бровь и тихо спросила: — Стефани, да что за хрень с вами всеми творится? Знаешь, у меня такое ощущение, что вы с Льюисом с кем-то поспорили, что провстречаетесь какое-то время, а на самом деле, вам друг на друга плевать. Крис таскается со всеми подряд, а ты делаешь вид, что ни о чём не знаешь. Ты спишь с Эвансом, а Льюс делает вид, что это неправда и все вокруг ему врут. Эванс продолжает с тобой носиться, хотя это вообще не в его характере, и делать вид, что твой парень его совершенно не волнует. Эшли прицепилась к Крису, хотя раньше особо по нему не страдала, роет носом землю в поисках компромата на тебя, как будто для неё мега-важно вас поссорить. Бетти внезапно вообще перестала сплетничать на тему вашего любовного многогранника, делает вид, что ничего не знает, но по ней видно, что знает гораздо больше, чем все остальные. — Она задумчиво вздохнула и добавила с уже вообще ничего не понимающим видом: — Мелани стала о тебе расспрашивать… где училась вокалу, какой исполнительский опыт. Ей-то ты нафига сдалась?

Стеф быстро составила в голове логическую цепочку «песня на день рождения Стивена — старший звукарь — жена старшего звукаря», отмахнулась:

— Это из другой оперы, забудь. А насчёт всего остального… я и сама хотела бы знать.

Мари укоризненно качнула головой:

— Разберись с этим поскорее, Стеф. А то чем дальше, тем больше всё запутывается. И, если что, — она вдруг хитро улыбнулась и прищурилась, — я болею за Эванса.

* * *

Вечер начался настолько поздно, что Стеф даже не стала заходить в комнату, а сразу пошла в парк к фонтану, облокотилась о свою любимую рыбу и приготовилась посидеть в тишине пятнадцать минут до занятий вокалом. Сэм под конец рабочего дня раскочегарился и решил выполнить и перевыполнить, вдохновляясь красками заката и не обращая внимания на усталость актёров. Стефани в последней сцене романтично разговарила с Крисом о любви, стоя на балконе на фоне багрово подсвеченного неба. Она пыталась выжать из своей любви максимум эмоций, выворачивая перед камерой душу, но когда подошла к пульту и посмотрела на результат, он её совсем не впечатлил.

«Да что ж я такая бездарная… Закончится сериал — найду себе учителя, может, даже попрошу у Стивена контакты того «старого, глупого», который его учил перед "струнами".»

В голове заиграла вчерашняя песня, резанув грудь болью.

«Подумать только, мне через десять минут её петь…»

В кармане мобильник заиграл знакомую мелодию, Стеф на ощупь вытащила трубку и прижала к уху:

— Привет.

— Ты как?

— Я… — она вздохнула. — Тебе честно сказать?

— Соври, — усмехнулся Стивен. — Ты так неумело врёшь, что я мигом догадываюсь о правде, даже более точно, чем если бы ты сказала, как есть.

— Соврать… — не открывая глаз, грустно вздохнула Стефани. — У меня всё отлично, ничего не болит, сижу на фонтане и трясусь от нетерпения спеть твою песню дуэтом с силиконовой куклой, у которой ночует мой парень. Знаю об этой жизни всё, понимаю мир, люблю людей. Не хочу сбежать на дно океана и напиться там вдвоём с Великим Ктулху.

Парень фыркнул:

— Ну хочешь, я с тобой напьюсь?

— Ты же говорил, что не пьёшь спиртное?

— Ради такого дела выпью.

— Ладно, мне пора уже.

— Подожди, — он помялся, потом осторожно спросил: — А как ты узнала про Криса и Эшли?

— Мари рассказала.

— Значит, ей ты поверила, да? А когда я говорил, отмахнулась и забыла.

— Слушай, давай не будем об этом? Мне правда пора на вокал. Где мы сегодня спим?

— Опять у тебя, — Стивен с загадочной интонацией пропел: — Мой трейлер всё-таки нашёл пару, которая использует все его возможности. Только давай сегодня встретимся в столовке, я задержусь допозна, у меня запись, дождёшься?

— Твой крест у меня, — с улыбкой ответила Стефани, нащупывая цепочку, парень осёкся:

— А… ну тогда да, конечно. Ложись, если хочешь, я позвоню, когда освобожусь.

— Приходи в столовку, — улыбнулась она, — я дождусь.

Он помолчал, потом очень мягко попросил:

— Спой мою песню хорошо, ладно?

— Угу.

— До встречи.

Стефани положила трубку, потёрла глаза и пошла на вокал.

* * *

Она сидела за ноутбуком в темноте столовой, на часах медленно мигали точки между нулями, на экране гугл разворачивал пятую страницу результатов по запросу: «Что делать, если пропал голос».

Такого позора она давно не испытывала.

Дэл сначала злорадствовала, но под конец занятия даже она прониклась к Стефани неподдельной жалостью. И это было ещё обиднее. Стеф никак не ожидала такой подлянки от собственного тела — просто вырубить нахрен связки, тогда, когда они позарез нужны.

«Это от нервов.»

Да, конечно, от чего же ещё? От того, что она услышала, как самую-самую в мире песню корявит своим исполнением силиконовая блондинка? От взгляда Криса, который пронзил её насквозь, как только оторвался от текста песни, врученного ему этой дурой в самом начале занятия?

«Что он понял? Как он может что-то знать? Почему он выглядит так, как будто давно сражается со всем миром за своё право на самообман? и только сейчас осознал, насколько устал?»

Эй, это всего лишь песня. Просто песня для сериала.

«Песня, которую я не смогла спеть.»

Она закрыла браузер, включила фильм, бессмысленно глядя, как милашка Диего ссорится со своей девушкой.

«Интересно, как ты на самом деле к ней относился во время съёмок?»

Бросила короткий взгляд на зеркало, которое по привычке захватила с собой. Взяла, посмотрела в свои глаза. Зрачки были огромными, им не хватало света — она не стала включать, проникающего через окна из коридора вполне хватало для того, чтобы не спотыкаться о мебель, зато её саму не видно. Попыталась изобразить спокойствие и умиротворение, ухмыльнулась своим жалким попыткам и опять вернулась к экрану.

«Надо сосредоточиться, это поможет. Привычная монотонная работа по изнасилованию собственных мышц.»

Поначалу было тяжело, но спустя полчаса занятие поглотило её и отвлечься заставили только знакомые шаги в коридоре. Она отложила зеркало и кивнула вошедшему Стивену:

— Как запись?

— Нормально, — он поморщился и отмахнулся, — устал. Будешь кофе?

— Нет, я уже пила. Садись, я сделаю.

— Спасибо, — он опустился на диван и уложил руки на стол, а голову на руки, закрыл глаза. — Ты сама-то как?

— Плохо, — она сделала вид, что поглощена размешиванием сахара в чашке. — Знаешь… — и замолчала, он вздохнул:

— Знаю, мне рассказали уже. Не переживай, это психологическое. Завтра пройдёт.

«К сожалению, моё психологическое не пройдёт так просто.»

— Я боюсь, что завтра будет то же самое.

— Попробуй относиться к этому легче, — он выровнялся и взял протянутую чашку. — Если будешь просто петь чужие слова на чужую мелодию, не особенно запариваясь смыслом, будет гораздо проще.

— Угу, — она закатила глаза, криво ухмыльнувшись: — В полку соломенных кукол прибыло, да?

Стивен молча пожал плечами и отпил кофе, Стефани задумчиво потеребила цепочку. Поймала взгляд парня, наблюдающего за ней, сняла крест и протянула:

— На, а то забудем. Попадёмся Крису, он нас убьёт.

Стив надел цепочку и убрал крест под ворот, указал глазами на экран ноутбука, где замер в крике Диего:

— Всё тренируешься?

— Ага. И всё безрезультатно. Я бездарь.

— Неправда, — он нажал на пробел и фильм продолжился, некрасивый мальчик на экране опять закричал своей девушке, что он от неё уходит. Стефани оторвала взгляд от экрана и с досадой прошипела:

— Он великолепен. А я бездарь.

— Он… хорош, — Стивен прикрутил звук, продолжая смотреть фильм. — Но я не понимаю, зачем ты за ним повторяешь?

— Чтобы быть такой же великолепной, — она погладила кончиками пальцев щеку парня на экране. — Но он гений, а я бездарь. И все мои усилия привели только к тому, что из откровенного профана я превратилась в тусклую посредственность.

Она остановила фильм и закрыла ноутбук, хмуро отодвинула его и влезла с ногами на диванчик. Стивен пожал плечами:

— Я бы так не сказал. Ты сегодня отлично играла, Сэму понравилось.

— А мне не понравилось, — покачала головой она, — я хотела совсем не так, но не стала задерживать группу.

— А как ты хотела?

— Вот так, — она указала глазами на ноут, — как он. У него на лице одновременно недоверие, надежда, шок от осознания и море любви.

— У тебя тоже было море любви в глазах, — поднял брови он. — Пожалуй, даже больше, чем у Криса.

Она скривилась:

— Это просто потому, что я его люблю. С кем-то другим этот номер не прошел бы.

Стивен опустил взгляд, отпивая кофе, потом чуть улыбнулся:

— И с чего ты взяла, что если будешь повторять за этим парнем из фильма, то у тебя всё получится, как ты хочешь?

— Меня так учили, — пожала плечами она. — Все ученики должны повторять за мастерами, тогда у них тоже всё получится.

— Где учили, ты же не ходила в актёрскую школу? — нахмурился он. Она стала загибать пальцы:

— В школе танцев, в музыкалке, в художественной, в спортзале — где угодно.

Он попытался спрятать улыбку, но получилось плохо:

— Так, подожди. Ученики должны делать, как мастера — и всё будет класс, так?

— Да.

— То есть, если ты — художник, то ты должна нарисовать Джоконду сто раз и станешь великой?

— Да, — она пожала плечами, посмотрела, как он давит ржач, и грозно выпрямилась: — Что?

Стивен допил кофе, отставил чашку и подсел к Стеф поближе. Картинно опёрся о диван, изобразив позу "мастер просвещает нуба" и торжественно провозгласил:

— Внемли же мудрости, отрочица юная. Изобразив деву улыбчивую сотню раз, изобразить в сто первый только её одну осилишь.

— Ерунда это, а не мудрость, — фыркнула она и несильно оттолкнула его эффектно протянутую ладонь. — Подражая, ты набиваешь руку.

— Не в этом дело, — он сел нормально и чуть улыбнулся, — ты неправильно интерпретировала это правило для кино. Если ты рисуешь, то просто должна получить такой же результат, верно? — Она кивнула. — Вот. Ты не должна повторять движения кисти мастера, его позу, его выражение лица.

— Ну, это было бы сложно, — закатила глаза она. — В средние века никто не додумался записать на видео процесс работы да Винчи. Я бы глянула с удовольствием.

Парень фыркнул и запрокинул голову:

— О, да… и попыталась бы повторить его манеру держать кисточку, так?

Она чуть виновато улыбнулась и быстро пожала плечами:

— Почему нет? Он гений.

— Да потому что двух одинаковых рук не бывает! — нервно взлохматил волосы он. — И двух одинаковых лиц тоже. Ты не можешь учиться по чужому лицу. Можешь восхищаться, черпать вдохновение, но изображать его — не надо!

— Почему? Он делает так, как я хочу уметь.

Стивен хлопнул себя по лбу и покачал головой. Взял у неё зеркало, поднялся и сел у неё за спиной. Стефани попыталась обернуться, но парень взял её за плечо и удержал:

— В зеркало смотри. Улыбнись, — она повернулась, растянула губы в милой улыбке — слава богу, это она умеет. — Так и сиди. Сейчас я, — он размял щеки и губы, — повторю за тобой. Смотри внимательно.

Он понемногу сощурил глаза, потом растянул губы, чуть изогнул, чуть приподнял одну сторону, потом опять вернулся к глазам, постоянно поглядывая на неё в зеркало, пока результат его не удовлетворил. Пробормотал сквозь зубы:

— Во, оно. Нравится? — он указал пальцем на своё и её лицо. — Похоже, да?

— Ну, — она скривила губы, он толкнул её локтем:

— Улыбайся! Смотри отдельно на губы, на глаза, на нос. Похоже?

— Глаза — да, — кивнула она, — губы — нет. И брови — нет. Что ты вообще изобразил? Это чья-то посмертная маска?!

Он не выдержал и рассмеялся, провёл пальцами по лицу, тряхнул головой:

— А, капец, это было ужасно!

— Вот именно, — Стефани забрала у него зеркало и бросила на стол. — Это была не моя улыбка.

— Улыбка — твоя, — Стивен слегка ущипнул её за щеку и встал, — лицо не твоё. Поэтому так ужасно выглядело. Если по-твоему изогнуть мои губы, то будет ненатурально и некрасиво, потому что губы у нас разные и изгибаются они по-разному. — Он вернулся на прежнее место и развёл руками: — И вообще, я мужчина. У меня другая форма челюсти, носа, скул и глазных впадин, я никогда не изображу тебя так, чтобы было похоже.

Она всмотрелась в его лицо, он показал язык. Стефани фыркнула и отвернулась, качнула головой:

— Ну уж глазные впадины у всех круглые.

— Нет, — хитро улыбнулся он, — только у мужчин.

Она недоверчиво нахмурилась, коснулась кожи под бровью, прощупала край кости, подняла взгляд на улыбающегося Стивена и подозрительно прищурилась:

— Ты меня разводишь, да?

Он фыркнул, придвинулся ближе:

— На, мою пощупай, — она вытерла руку о свитер и нерешительно протянула, он взял её указательный палец и прижал у края брови: — Смелее. Вот, чувствуешь? Вот начинается и дальше ровный круг. А у тебя, — он коснулся её скулы своим большим пальцем, нащупал то, что искал, и провел там её указательным: — Вот, вверх, а теперь — раз! — он изобразил шок: — Вау, что это?!

Она уже сама ошарашенно щупала второй рукой край глаза, посмотрела на радостного Стивена и поражённо пробормотала:

— У меня кривые глаза…

— У всех женщин такие. Поэтому ваши глаза красивее. — Он отпустил её палец и улыбнулся. Она засмотрелась на то, как изгибаются его губы, подумала, что в самом деле, изобразить её улыбку такими губами невозможно — у него они тонкие и вообще рот маленький, а у неё более полные и форма галочки под носом другая. Стивен улыбнулся ещё шире, тронул её за подбородок, заставив встретиться с ним взглядом, качнул головой:

— Не смотри на других. Улыбайся сама, — она расслабилась и улыбнулась, в его глазах отражались блики света…

Кто-то резко хлопнул по выключателю и они вздрогнули, отпрянув друг от друга так, как будто их застали за чем-то неприличным. Лицо Стефани вспыхнуло, она отвернулась от двери и прижала ладони к щекам.

— Вы что тут делаете? — этот недовольный голос она узнала бы из тысячи.

«Чёрт, Крис, ну почему ты пришёл именно сейчас?!»

— Смотрим фильм и обсуждаем актёрское ремесло, тренируемся, — невозмутимо откинулся на спинку дивана Стив. — А что, хочешь присоединиться?

— Стеф! — взбешённый парень подошёл ближе и схватил её за плечо, заставив повернуться. — Я тебя спрашиваю! Что здесь происходит?!

— Тебе сказали! — Она сбросила его руку и вызверилась в ответ: — Мы смотрели фильм!

— Да, при выключенном ноуте! — он больно взял её за оба плеча, встряхнул: — Не ври мне, дрянь!

Стивен предостерегающе поднял бровь:

— Эй, парень, спокойнее!

— Заткнись! — взревел Крис.

— Я просто его закрыла! — дернулась Стефани, — открой, там фильм и мой любимый момент, мы просто обсуждали актёра и на время закрыли ноутбук, чтобы не садился! — Она вырвалась из его рук и резко открыла ноут почти на сто восемьдесят градусов. Появилось знакомое лицо, замершее в крике, она сложила руки на груди и вздернула подбородок: — Понял, придурок?!

Его лицо дрогнуло, гримаса ярости сменилась нервным смущением:

— Да, я вижу…

Стивен покачал головой и провёл ладонью по лицу, уставился в стену. Девушка потёрла плечо и рыкнула:

— Тебе что-то там показалось, а у меня теперь синяки будут! Гад…

— Прости.

— Меня опять Бетти отчитает!

— Ну прости, малыш, — он погладил её по плечам, взял за руки, обнял, шепча на ухо: — Извини, я дурак, ты же меня знаешь, — взял в ладони её лицо, стал покрывать поцелуями. — Я же люблю тебя. Меня бесит сама мысль о том, что ты проводишь с кем-то время. Простишь?

Он отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо, Стеф вымученно улыбнулась и ответила:

— Сделаешь так ещё раз — я тебе врежу.

— Хорошо, — он упёрся лбом в её лоб, — пошли спать.

— Идём, — она взяла ноут и зеркало, украдкой посмотрела на Стивена, который делал вид, что его здесь нет, виновато поджала губы и пожала плечами. Неслышно шепнула: «Прости», он с кривой ухмылкой кивнул и отвернулся, Крис прижал её к себе и потащил к выходу.

— Ты чего не спишь так поздно? Я искал тебя в комнате, но мне никто не открыл.

— Договорились со Стивом встретиться, чтобы я отдала ему крест, а потом заболтались о Диего.

— Это того уродца так зовут?

— Да.

— Ясно, — он остановился посреди коридора и встал напротив, с нежностью глядя в её глаза: — Слушай, у меня сосед уехал, комната пустая… Может, останешься сегодня у меня?

«Зачем я отдала крест…»

— Крис, — она смущённо потупилась, не зная, что соврать. Он улыбнулся и погладил её по плечам:

— Я помню про твои месячные, не переживай, я ничего не требую. Просто поспим вместе, — он поцеловал её и шепнул: — Хочу с тобой проснуться.

«Чёрт, чёрт, чёрт!!!»

— Слушай, я не то чтобы не хочу, просто… — она замялась, — я никогда ни с кем не спала… рядом. Я боюсь, что не смогу уснуть в незнакомой обстановке.

— Ну хотя бы попробуй, — он умоляюще посмотрел ей в глаза, нежно поцеловал, — чего тебе стоит?

«Гораздо больше, чем ты думаешь.»

— Ладно, давай попробуем, — она изобразила улыбку, пряча глаза. — Пойдём.

«Сбегу через пятнадцать минут.»

* * *

Неравная борьба со сном изматывала покруче кошмара, лежать под одеялом в объятиях Криса было так тепло и удобно, что сознание настойчиво собиралось в долгий путь до утра, но Стеф одёргивала себя, напоминая, что путь ко дну колодца весьма быстр и очень неприятен. В сотый раз переворачиваясь с боку на бок, она разбудила почти уснувшего Криса, он погладил её по волосам и поцеловал:

— Тебе неудобно?

— Не знаю. Я же говорила, что не смогу уснуть.

Парень вздохнул и чуть приподнялся, чтобы видеть её лицо, прошептал:

— Стеф, как ты думаешь… у нас хорошие отношения?

— В смысле?

— Ну, просто, как тебе кажется? Может, тебя что-то не устраивает, или ты хотела бы что-то изменить?

— Откуда такие вопросы? — она за пару секунд проснулась, став бодрой и свежей, как глоток воздуха из люка самолёта. — Что-то случилось?

— Мне кажется, ты не счастлива, — он обнял её, крепко прижал к себе. — Знаешь, у меня не было опыта долгих отношений, я понятия не имею, как это должно быть.

— У меня тоже.

«Тебе так легко врать, милый.»

— Я тебя сильно расстроил в столовой?

— Ну, — она двинула плечами, отвела глаза, — расстроил.

— Прости. Знаешь, я подумал… я очень постараюсь справиться со своей ревностью и перестать создавать тебе проблемы. Если вы друзья, и тебе нравится с ним общаться, то я не буду тебе мешать. Я очень не хочу с тобой ссориться.

— Спасибо. — Она помолчала, — слушай, это, может, глупо прозвучит, но… тебе не кажется, что наши отношения какие-то ненастоящие? Ну, как будто искусственные? Мне сегодня сказали, что мы похожи на двух друзей, которые на спор изображают любовь, — она улыбнулась и поцеловала его, сглаживая сказанное, Крис крепче обнял её и заглянул в глаза:

— Стефани, не знаю, кто тебе это сказал, но он либо дурак, либо завистник. Любовь к тебе — это самое реальное, самое настоящее и самое ценное в моей жизни. Мы вместе всего ничего, но я даже не представляю, как смог бы жить без тебя. Если ты меня бросишь, я умру, наверное, — он чуть истерично усмехнулся и прижал её к себе изо всех сил. — Я тебя очень люблю.

«Я знаю. Я старалась.»

— И я тебя. Но только можно я всё-таки пойду спать к себе, а? Пожалуйста.

— Как хочешь. Проводить?

— Да ладно, спи, тут идти два шага, — она поднялась и поцеловала его, — спокойной ночи.

— Спокойной.

Тихо взяла сложенные вещи, прикрыла за собой дверь и чуть не вскрикнула от неожиданности, буквально столкнувшись со стоящим у двери Эвансом. Схватилась за грудь и глубоко вдохнула, шёпотом рыкнув:

— Ты что здесь делаешь?

— Тебя жду, — он вытащил из ушей наушники и с независимым видом спрятал в карман. — Я спать хочу, между прочим, а комната закрыта.

— Пойдём, — она вздохнула и потёрла глаза, — я тоже хочу. А Мари не дала тебе ключ?

— Мари не знает, что я ночую у тебя, со мной Алекс договаривался и отдал мне свои ключи.

— И чего ты туда не пошёл?

— Не хочу, — он сунул руки в карманы и отвернулся, Стефани ухмыльнулась.

— Не спал сегодня?

— Да.

Они промолчали до самой комнаты, а когда Стеф закрылась на замок, Стивен по-хозяйски бросил куртку на стул и стал расстилать кровать Мари с такой злобой, как будто эта кровать сломала его любимую гитару. Разделся, не обращая на смутившуюся Стеф никакого внимания, сверкнул оранжевыми семейками с Багсом Банни и надписью: «Береги морковку», улёгся и отвернулся к стене. Стефани тоже переоделась и стала ложиться, Стивен снял с шеи крест и буркнул:

— Забыла?

Она подошла и взяла у него цепочку, надела. Постояла немного над ним и нервно потёрла лоб:

— Стив, что случилось?

— У меня — ничего, — его голос так и сочился сарказмом, — а у тебя, похоже, фейковые месячные закончились, да?

— Тебя это волнует? — устало нахмурилась Стеф, Стивен развернулся к ней и прожёг пылающим взглядом, прорычав:

— Да, чёрт возьми, меня это волнует! Представляешь?

«Что тебе сказать, а? Что это не твоё дело и твоё волнение ничего не изменит? Что ты не имеешь ни малейшего права злиться на подобные вещи? Господи, я так устала, что нет никаких сил спорить и что-то тебе доказывать.»

— Расслабься, — отмахнулась она, возвращаясь на свою кровать, — ничего не было, можешь спать спокойно.

— Как это? — непонимающе нахмурился Стив. — Почему?

— Потому что мои фейковые месячные ещё продолжаются, — она потушила свет и легла, уставилась в потолок.

— И зачем он тогда тащил тебя к себе?

— Он просто хотел поспать рядом, — вздохнула Стеф, кутаясь в одеяло. Стивен фыркнул. Потом фыркнул ещё раз, громче. Потом рассмеялся и довольным выше крыши голосом хохотнул:

— Спокойной ночи.

Заскрипел кроватью, отворачиваясь к стене, затих, но она ещё какое-то время буквально кожей чувствовала, как он злорадно улыбается.

«Почему всё так? Я ведь могла бы сейчас спать в объятиях Криса… если бы не напутала с рецептом, который заставил его хотеть со мной спать. Как же тонко умеет шутить высшая справедливость.»

Она попыталась выкинуть из головы лишнее и настроиться на сон.

 

ГЛАВА 6, 50-й день съемок

пятница, 12 июля, 50-й день съёмок, 5 лунный день

Будильник завибрировал рано, она забыла перенастроить его со времени последней ночёвки в трейлере Стивена. С трудом разлепив глаза, переставила его на час вперёд и опять завернулась в одеяло. Через время сквозь сон услышала музыку, но поняла, что не свою — звонил телефон Стива. Мелодия была ужасно знакомая, но когда дошло до текста, Стефани шокировано распахнула глаза — это был её голос! Та песня, что она подарила ему на день рождения… песня, посвященная Крису.

«Он просыпается под эту тему? Это мазохизм такой, что ли?»

Скрипнула кровать, парень стал рыться в вещах, выключил. Стеф подождала звука застёгивающейся "молнии" и повернулась к нему, сонно шепнув:

— Оригинальная мелодия для будильника.

— Ага, — буркнул он, заправляя постель, — отлично отделяет сон от реальности.

Его силуэт на фоне окна казался тонким и беззащитным, встрёпанные волосы торчали во все стороны. Стеф расстегнула цепочку и сняла с шеи крест.

— Что снилось?

— Что Эшли научилась петь, Мари стала магом-предсказателем, а Льюис улетел в небо на оранжевой улитке. А тебе?

— А мне не снятся сны. — Стеф потянулась и встала, тоже начала застилать кровать. — Ну, точнее, иногда снятся, но очень редко. И чаще всего, кошмары.

Стивен сел на кровать, натянул футболку, тихо сказал:

— А мне всегда снятся. Причём такие яркие и реальные, что просыпаясь, я какое-то время не могу понять, что снилось, а что было на самом деле. — Она не видела его лица, но по голосу было слышно, что он криво улыбается. — Я всё жду, когда изобретут девайс для записи снов, чтобы можно было их другим показывать. За мои сны дрались бы Голливудские кинокомпании, весь мир смотрел бы на спецэффекты из моей головы, а я озолотился бы и наконец-то выспался, — он скорчил мечтательную рожицу, Стефани тоже улыбнулась, встала и включила свет. Посмотрела на смешно щурящегося парня, фыркнула:

— Расчёску дать?

— Давай, — он потёр глаза, взял расчёску и попытался прочесать гнездо на голове, с жуткими звуками раздирая волосы, отдал и пригладил их руками, угрюмо простонав: — Боже, ещё три месяца терпеть эти патлы…

«А через три месяца мы разъедемся. Как я буду жить без тебя?»

Стеф подала ему крест и тоже стала собираться. Стивен надел его, немного подержал в ладони, прежде чем спрятать под футболку:

— Ты что-нибудь думаешь решать по поводу своей проблемы номер один?

Она вздрогнула всем телом, как будто он мог каким-то образом узнать её мысли, подняла на него перепуганный взгляд. Парень заметил и нахмурился:

— Слушай, я не хотел тебя пугать, но ты же понимаешь, что это временная мера, — он указал глазами на крест. — А то ты, я вижу, нашла решение на сегодня и успокоилась, а о будущем стараешься не думать.

— Проблема № 1, - перехваченным голосом прохрипела Стеф, — не выходит у меня из головы ни на минуту. Я пытаюсь с ней справиться, но пока не вижу никакого выхода.

Стивен задумчиво посмотрел на неё, качнул головой:

— У меня такое ощущение, что мы говорим о разных вещах.

— Как проницательно, — с сарказмом фыркнула Стеф. — Ты как сегодня, через дверь или опять будешь изображать принца Персии?

— А что, тебе понравилось? — ухмыльнулся он, девушка поморщилась:

— Ты знаешь, как я перепугалась? Не делай так больше.

— А, так ты всё-таки говорила о сальто, — широко улыбнулся Стив. — Ладно, не буду, — подошёл к окну и открыл, выглянул вниз, — хорошо, что тут розы не растут… Ладно, до вечера, — оглянулся через плечо и подмигнул Стефани. Явно рисуясь, по-паркурски перепрыгнул подоконник и с глухим стуком приземлился с той стороны, раздались неторопливые шаги и радостно насвистываемая мелодия из «Миссия невыполнима».

Стеф тихо рассмеялась и качнула головой, глянула на часы — рано ещё. Взяла полотенце и пошла в душ. Окончательно проснувшись под потоками горячей воды, по привычке подошла к зеркалу, рассматривая свою перевёрнутую пентаграмму, которая стала ещё темнее. Заодно оценила набор синяков на спине, две пятерни на плечах и чуть посветлевший засос возле шеи. Перед глазами пронеслись кадры того вечера, сжимающие её, как в тисках, руки Стивена, удушливая безысходность от ощущения, что она совершенно не хочет сопротивляться желанию прижаться к нему ещё сильнее, горчащая мысль о том, что не сопротивляться она не имеет права.

«Что ты со мной делаешь, Стивен… Что я делаю со своей жизнью? Почему мне так хорошо с Крисом, если настолько хорошо с тобой? Неужели Мари права и я действительно не люблю ни одного, а все мои проблемы от первой и до бесконечности — от банального недотраха? Надо что-то делать, надо прекращать мучить Стивена и мучиться самой. Надо перестать с ним видеться и уже начать спать со своим парнем.

Вот только "спать" — это большая проблема.»

Она откопала в банной сумочке заживляющий крем и густо намазала засос, оделась, забросила вещи в комнату и пошла в столовую. Крис был уже там, радостный и предупредительный, опять накормил её с ложечки и всё утро не отпускал её руку.

Почти весь день они снимали вечеринку, команда рабочих ещё утром наглухо позаклеивала окна, в школе было темно и мигала светомузыка. Было странно выходить на перекуры из ночи в день, это здорово сбивало с толку, Стефани постоянно казалось, что они вот-вот закончат, но работа только начиналась. Гвоздём вечеринки должна была стать песня, которую пели они с Эшли, запись в студии была запланирована на завтра, так что сейчас можно было особенно не напрягаться, но у Стеф всё равно больно сжималось сердце каждый раз, как Эшли начинала наигрывать вступление. Слава богу, крупных планов у Стефани почти не было, все камеры крутились вокруг блондинки, изо всех сил симулирующей вокальный экстаз, а от Стеф всем нужен был только голос.

«Да, он всем нужен. А он каждый раз берёт и дезертирует с поля боя.»

Когда Сэм наконец-то устал и отпустил актёров, на улице было почти так же темно, как на площадке, у Стеф дико болела голова и она шла по дорожке с закрытыми глазами, крепко прижавшись к Крису. Вдруг парень замолчал, перестав шептать ей на ухо о близком отдыхе, остановился и дернул её за рукав. Она открыла глаза, увидела стоящего напротив Стивена и приподняла брови:

— Что-то случилось?

— Завтра случится, — хмуро выдохнул он. — Завтра запись, Стеф, а ты к ней совершенно не готова. Я договорился по поводу студии, у нас ещё есть немного времени, надо порепетировать.

— Сейчас? — убитым голосом простонала она. — Стив, давай завтра, пожалуйста…

— Нет, — он сложил руки на груди и непреклонно качнул головой, — завтра после обеда уже записываться. И я чувствую, что запись и так затянется надолго, а у нас нет времени, будем работать до упора. До вечера, до ночи — сколько понадобится. И если сегодня у тебя есть возможность посидеть в студии только со мной, то завтра ты будешь задерживать целую толпу злых, уставших и голодных людей. Оно тебе надо?

Она потёрла лицо и с надеждой посмотрела на Криса, тот сочувственно поджал губы и кивнул, мягко погладив её по плечам:

— Он прав, малыш. Лучше порепетировать, — поцеловал её в висок и прошептал на ухо: — Господи, как же я тебе не завидую… если бы я мог поменяться с тобой местами!

— Ладно, хорошо, — она взяла себя в руки и обречённо кивнула Стивену: — Я приду через пятнадцать минут.

— Я жду, — он кивнул и ушёл, Стефани обняла Криса, замерла на несколько секунд, как будто позволяя себе пару минут полежать перед утренним подъёмом, выдохнула и отстранилась, опять приводя себя в рабочее состояние:

— Я побегу. Ты во сколько будешь ложиться?

— Не знаю, меня звали на покер. Дождаться тебя?

Она немного подумала, потом качнула головой:

— Нет, не надо. Я не знаю, на сколько это затянется, ложись спать, — сделала хитрые глаза и добавила в голос страсти: — Только двери не закрывай, вдруг я захочу заскочить, поцеловать тебя перед сном.

— Хорошо, — улыбнулся он, потом помялся и опять обнял её, — может, мне всё-таки пойти с тобой?

— Не надо, я буду стесняться и ошибаться, — она чмокнула его в губы и махнула рукой, — всё, я пошла. До встречи.

Шпильки цокали по плитке, голова продолжала болеть, а сердце, по мере удаления от Криса, всё сильнее набирало обороты.

«Я и мой ночной музыкант. Наедине. В студии. А между нами только стекло и песня, от одного воспоминания о которой у меня пропадает голос.»

Ноги начинали подкашиваться, она уговаривала себя сделать ещё один шаг, а потом ещё один, дверь комнаты уже вот-вот появится, осталось совсем чуть-чуть… Закрывшись на замок, она сняла куртку и стала обмахиваться ладонью, пытаясь избавиться от чувства, что её кровь кто-то кипятит. Рывком вытащила из-под кровати сумку, стала рыться в карманах, бросая всё лишнее на кровать, нашла аптечку, перебрала содержимое. Бинт, пластырь, мазь от ожогов, мазь от ушибов, таблетки от температуры, снотворное.

«О чём я думала, когда собирала эту аптечку? Ничего ещё ни разу не пригодилось, зато того, что надо, нет, вечно к Стивену бегаю.»

Она замерла и посмотрела на сумку Мари, подвигала бровями, решая для себя, насколько прилично копаться в чужих вещах, потом подумала, что рыжая не будет против, и открыла её чемодан. Аптечка нашлась в одной из бесчисленных косметичек, а в аптечке нашлись таблетки от головы и разрекламированное успокоительное, которое Стеф никогда раньше не принимала.

«Ну что ж, всему бывает первый раз.»

Одна капсула обезболивающего, два… нет, лучше три… а, хрен с ним, во вкладыше написано — от двух до пяти, так что глотаем пять зелёных шариков, выпиваем стакан воды и можно на пару минут прилечь, ожидая, когда это всё подействует. И в бой.

Голова прошла где-то по дороге в студию, а волнение не уменьшилось ни капли — Стеф уже мысленно обещала себе раскритиковать зелёные шарики на всех форумах. Едва переступив порог студии и увидев склонившегося над пультом Стивена, она опять почувствовала, как глубоко внутри сжимается в страхе Проблема № 1 — а если опять не получится?

«Возьми себя в руки. Это работа и она должна быть сделана хорошо.»

— Ну что, готова?

— Да, — она кивнула, с опаской рассматривая оборудование, парень окинул её взглядом и скомандовал: — Куртку сними, и сумку тоже тут оставь. — Она стянула кожанку и повесила на спинку ближайшего стула, он поморщился при виде её кофты: — Слушай, давай, наверное, это тоже снимай, я тебе пайту дам.

— А в чём проблема? — непонимающе приподняла плечи Стеф, он отмахнулся:

— Долго объяснять, снимай, — встал и стянул с себя тонкую пайту, не оборачиваясь, протянул за спину, — железки и цепочки на поясе могут создать дополнительные сложности.

«Какие сложности? Мы просто репетируем.»

Но она решила не заморачиваться, натянула то, что он дал, бросила свою кофту на стул. Стивен ещё раз осмотрел её, потом подошёл ближе и медленно наклонился к её лицу, заставив удивлённо расширить глаза, втянул носом воздух и неверяще нахмурился:

— Ты что, валерьянку пила? — Она отвела взгляд, отстранённо думая о том, что зелёные шарики не так плохи — умом она понимала, что в такой ситуации должна смущаться и нервничать, но сердце не срывалось в галоп, руки не тряслись, ноги не подкашивались.

«Хорошая штука, надо себе купить.»

— Стеф, что случилось? — Стивен заглянул в её глаза, она криво улыбнулась и подняла ладони, очерчивая студию, он закатил глаза: — Да ладно! И всё? — Она кивнула, он провёл ладонью по лицу и устало выдохнул: — Слушай, надо уметь разграничивать личное и рабочее.

«И это ты мне говоришь?! После того, как написал такую песню и заставил меня её петь?»

Она мысленно вознесла хвалу зелёным шарикам и чуть приподняла уголок губ, прямо посмотрела в его глаза, тихо спросила:

— Издеваешься надо мной, да?

— Не больше, чем над собой, — с сарказмом фыркнул он, отворачиваясь. — Чтобы завтра такого не было, соломенная кукла и торчок на расслабоне — это будет вообще предел всему! — Она послушно кивнула, он откинулся в кресле и тихо спросил: — Распеваться будешь? — Она качнула головой, он указал подбородком на выход: — Соседняя дверь.

Стефани вышла и через секунду уже смотрела на него сквозь стекло, ощущая, как где-то невообразимо далеко бьются в зелёную стену все её эмоции, такие сильные и такие беззащитные перед банальной таблеткой.

«Я же всё ещё чувствую всё это. Просто это никак не влияет на то, что я делаю, можно работать и не бояться, что дрогнет рука или схватит сердце. Биохимический самообман венца эволюции, так грубо и так гениально.»

— Точно не хочешь распеться? — Его голос в наушниках был подчёркнуто деловым, Стеф попыталась улыбнуться, но лицо даже не дрогнуло.

«А чем закидываешься ты, мой ночной музыкант?»

— Я весь день распевалась, давай работать.

— Мою запись включить, чтобы ты послушала?

— Не надо.

«Я помню каждый звук и мельчайшую дрожь твоего голоса… я это никогда не забуду, даже если получу пулю в лоб и каким-то чудом выживу.

Вот будет забавное зрелище — слабоумный полусумасшедший калека, который не помнит собственного имени, но постоянно поёт одну и ту же песню.»

— Готова?

«Нет.»

— Да.

И в голову хлынула музыка, на экране суфлёра появился текст, Стеф в который раз порадовалась, что внутри сознания пусто и чисто… и только в самом дальнем углу рвались из зелёного плена ураганы, которые сейчас были совсем некстати.

Она запела, всю песню сразу, не пропуская партий Эшли — какая разница, это репетиция. Дослушав первый куплет, Стивен выключил звук и хмуро сложил руки на груди:

— Как долго будет действовать то, что ты приняла? — Она молча пожала плечами, парень потёр лоб и тихо ругнулся, потом добавил: — Постарайся петь в точности так, как я. Ещё раз.

«Да, ещё раз. И ещё раз. И в десятый раз, давай, мне не привыкать. Технически я давно выучила твою песню, голоса у меня хватает — это было понятно ещё в первый раз. Чего ты хочешь добиться? Услышать в моём исполнении свои чувства? Не дождёшься. Я этого себе даже мысленно не могу позволить, не то что заявить об этом на весь мир.

Так что ещё раз, друг мой. И ещё раз. Наслаждайся.»

После очередной попытки он выключил звук, даже не дослушав первый куплет. Ничего не сказал, даже не оторвал взгляд от пульта, они оба просто молчали, чувствуя, как тишина опутывает комнату своей пыльной паутиной, невесомой и ядовитой, причиняющей почти физическую боль.

— Стефани, — наконец медленно выдохнул он, помолчал, поднял глаза, на миг встретившись с ней взглядом, махнул рукой и кивнул ей на дверь: — Всё, спать. Как споёшь так споёшь, это будет не первый облом, и для этого сериала, и для меня. Хватит.

Она сняла наушники, вышла из комнаты и забрала свою сумку, повесила куртку на локоть — жарко. Уже почти ушла, но обернулась на пороге:

— Ты где сегодня спишь?

— Дома, — кривовато улыбнулся он, — наши голубки решили для разнообразия поиметь совесть… ну или нашли себе другое место. Идём?

«Нет. Не сегодня. Пора прекращать весь этот беспредел, и сейчас у меня как раз подходящее состояние.»

— Подожди, — она устало посмотрела на парня, с извиняющимся видом попросила: — Ты не мог бы дать мне крест… до утра.

Он непонимающе нахмурился, пожал плечами, потом всмотрелся в её лицо и медленно окаменел, как тогда, когда узнал, что Крис её ударил. Мёртвым голосом поинтересовался, как будто его это совершенно не волнует:

— Месячные кончились?

Она помолчала, пропуская всё то, что могла бы сказать, но понимала, что от этих слов не будет никакого толку, медленно вдохнула-выдохнула:

— Я не хочу это обсуждать.

— А я хочу.

«Мы похожи на двух роботов, у которых снаружи сталь, а внутри бешеное биение электрических импульсов.»

— Это тупиковый разговор, Стивен. У тебя есть девушка, у меня есть парень. Если не дашь крест, я просто не буду сегодня спать, — она прямо смотрела в его потухшие глаза и ничего не видела. — Я всё равно к нему пойду, он мой парень и я люблю его.

— Не любишь.

— Люблю. Этот разговор такой же бессмысленный, как и наши с тобой отношения.

Он на миг закрыл глаза, потом дрожащими руками снял крест и молча протянул. Стефани осторожно взяла, стараясь не коснуться его руки:

— Спасибо, я утром отдам. Я очень постараюсь завтра хорошо спеть твою песню. Спокойной ночи.

Развернулась и вышла, очень тихо прикрыв за собой дверь, внутри было гулко и пусто, как в брошенном доме.

«Всё правильно. А сейчас я пойду к своему парню и сделаю то, что давно пора было сделать.»

Дверь комнаты была незаперта, Стефани приоткрыла её и боком протиснулась внутрь, не включая свет. Сегодня месяц прятался за тучами и силуэт на кровати был почти неразличим, но в слабом свете из коридора восхитительные светлые волосы блеснули серебром, вызывая желание к ним прикоснуться. Она тихо подошла, с мягким шелестом опустила на пол сумку, бросила сверху куртку. Крис чуть шевельнулся на кровати и перевернулся на спину, Стеф сбросила туфли и забралась на парня верхом, нащупывая в абсолютной темноте его лицо, запуская пальцы в шёлковые волосы и глубоко вдыхая незнакомый терпкий аромат. Он нежно притянул её к себе, провёл кончиками пальцев по губам, заставив её улыбнуться и склониться ниже, чувствуя, как его руки мягко смыкаются на талии, ныряют под одежду, пуская по спине мурашки.

Стефани выгнула спину, прижимаясь к нему, и нежно тронула губами его губы, он подался к ней и впился так страстно, что она тихо заурчала, проводя ладонью по его шее и спускаясь к ключице…

Щелчок выключателя заставил её замереть, от двери раздался шокировано-восхищенный голос Криса:

— Ух нихрена себе!

Стефани распахнула глаза, мигом отшатываясь от такой же офигевшей Эшли, обнимающей её за талию. Они обе схватились за рот и с круглыми глазами развернулись к двери, где всё ещё стоял ошарашенный Крис. Он медленно подобрал челюсть и произнёс, переводя дикий взгляд с одной на другую:

— Девочки… я даже не знаю, мне присоединиться или бежать, пока цел?

Стефани с трудом сглотнула перехвативший горло комок и прошептала:

— Беги.

— Понял, — покладисто поднял ладони Крис. — Я попозже зайду.

За ним закрылась дверь, Стефани медленно выдохнула и перевела взгляд на лицо Эшли, всё ещё лежащей под ней, в её круглых голубых глазах металась паника, лицо из пунцового плавно превращалось в алебастрово-белое. Несколько секунд прямо посмотрев в её глаза, Стеф перевела взгляд на беззащитно открытую шею, чувствуя смутное желание вцепиться в неё двумя руками и не отпускать, пока тело не перестанет дёргаться… очень слабое, далекое желание.

«Зелёные шарики, вы только что спасли эту дуру от смерти, а меня — от тюрьмы. Интересно, на сколько ещё вас хватит?»

Стефани медленно потёрла глаза и встала, обулась, села на вторую кровать, откинулась на стену, отстранённо глядя, как Эшли натягивает одеяло до подбородка, перепугано глядя на неё. Мимо летели секунды, глубоко внутри рыдали и бились в истерике закрытые на замок чувства, но Стефани понимала, что не заплачет сейчас, даже если специально постарается. Она запустила в волосы пальцы, отбросила тёмную копну за спину и еле заметно ухмыльнулась блондинке:

— Ну чего ты замерла? Не буду я тебя убивать, расслабься, — бросила короткий взгляд на дверь и ухмыльнулась чуть сильнее, — хотя Крис, конечно, зря так легко тебя тут бросил… а если бы я с тобой что-нибудь сделала? — она чуть расширила глаза и приподняла брови, — что-нибудь страшное?

Блондинка вдруг грустно улыбнулась и опустила глаза:

— Да плевать ему на меня, — ни чуть не стесняясь, отбросила одеяло и встала, взяла со стула белый шёлковый халат и набросила на плечи, опять вернувшись на кровать. — Он меня не любит.

Стеф задумчиво смотрела, как Эшли запахивает халат, перевязывает поясом, скрывая от её взгляда роскошный красно-чёрный комплект белья и пошлые чулки с подвязками.

«Классное бельё. И чулки просто шикарные, стоят, наверное, кучу денег… Почему я такое не ношу? У меня же есть. Ну, чулков нет, но сексуальные комплекты с вышивкой есть. А я не ношу.»

Она задумчиво опустила взгляд на свою кофту… увидела пайту Стивена и криво улыбнулась — офигеть, не удивительно, что Эшли её на ощупь от парня не отличила. Опять посмотрела на нервно теребящую пояс халата блондинку, тихо вздохнула.

«Она такая красивая… И не пожалела времени, оделась, подготовилась, прождала его в постели неизвестно сколько.

А я припёрлась среди ночи, выгляжу как лохудра, ни причёски, ни духов, и бельё из спортивной серии «не мешает тренировкам»… хотя Стивен сказал, что ему нравится.

Боже, о чём я думаю… Бред.»

— Стефани, — блондинка нерешительно приподнялась, потом опять села, опустив глаза, — ты… не ругай его, пожалуйста, ладно? Он не знал. Я хотела сделать ему сюрприз.

— Сюрприз удался, — с ледяным сарказмом кивнула Стеф, опять смеривая девушку взглядом с ног до головы. — Эшли, я не дура и не слепая. Я знаю, где он был прошлой ночью и когда ушёл.

Блондинка вздрогнула, но сразу взяла себя в руки, хотя бегающие глаза и выдавали её волнение. Вдруг резко выпрямилась и выкрикнула дрожащим голосом:

— Ты его совсем не ценишь! Ты что не видишь, как ему плохо от того, что ты общаешься с Эвансом? А я люблю Криса! И я буду за него бороться, нравится тебе это или нет! Ты его не стоишь!

Она мелко дрожала, судя по меловой бледности, сама офигевая от того, что сказала. Стеф продолжала сидеть неподвижно, в какой-то вязкой прострации, умом понимая, что если бы не зелёные шарики, они бы уже катались по полу и рвали друг друга в клочья. Но эмоций не было, и это осознание почему-то забавляло, заставляя криво ухмыляться. Она снисходительно посмотрела на дрожащую от нервов блондинку и медленно, раздельно произнесла:

— С тобой он уже был, и не задумываясь променял тебя на меня. Ты сама сказала, что он тебя не любит. А меня любит, — Стеф оторвалась от стены, опёрлась локтями о колени, косо оскалилась и с наслаждением выплюнула: — Так что пошла вон, дура силиконовая. Ещё раз поймаю в его постели — все твои крашеные патлы повыдёргиваю, до последнего волоска. Брысь отсюда.

— Сама дура! — взвизгнула Эшли и бросилась из комнаты, обернулась в дверях и чуть не плача, крикнула: — У меня натуральный цвет!

Стефани горько рассмеялась, слушая её быстрые мелкие шаги, подошла к двери, выглянула в коридор и крикнула:

— Льюис! Выходи, бить не буду.

Белокурая голова опасливо выглянула из-за поворота, Крис сделал невинное личико:

— Малыш, я понятия не имею, как она там оказалась, честно! — Осторожно подошёл и заискивающе улыбнулся, — я вообще в комнату ещё не заходил, как только отпустил тебя, сразу пошёл к пацанам на второй этаж. Прихожу, а тут вы, — его лицо озарилось неподдельным детским восторгом, как у двенадцатилетнего пацана, к которому явилась Зэна в боевом облачении, поцеловала в щечку и дала пощупать меч. — Слушай, как так получилось?

«Его, наверное, обманул мой спокойный вид. Ну ничего, действие зелёных таблеточек рано или поздно закончится.»

— Как получилось? — тихо произнесла она. — Получилось так, что я пришла к тебе, как обещала. Только вместо тебя, нашла в твоей постели полуголую дуру, у которой ты ночуешь.

Крис мигом превратился из веселящегося ребёнка в очень испуганного взрослого, попытался сделать удивлённое лицо:

— Кто тебе сказал такую ерунду?

— Никто, — невозмутимо пожала плечами Стеф, — я сама видела, как ты выходишь из её трейлера в половине пятого утра, растрёпанный и частично раздетый.

— Стеф, всё совсем не так, — затараторил он, она подняла ладонь, повысив голос:

— Я не договорила. Ещё я хотела сказать, — она выровнялась и гордо провозгласила: — Милый мой Кристофер Льюис, ты сраный потаскун и поэтому — пошёл ты в задницу! — Широко улыбнулась и помахала растопыренными пальцами, — а я пойду спать.

Развернулась и пошла по коридору, сразу почувствовав его руки на своей талии. Он схватил её и крепко прижал к себе, прерывающимся голосом бормоча что-то о том, что она всё не так поняла и он может всё объяснить, что никого так сильно не любил, как её, что готов на что угодно…

Стефани брела в свою комнату с энергией бульдозера, таща не желающего отлипать Криса за собой и слушая его причитания, потом просто протиснулась внутрь и защелкнула замок перед его носом. Села на пол, бездумно глядя перед собой, слушая, как с той стороны двери продолжает пытаться её разжалобить Крис. Поняла, что совершенно не хочет здесь находиться, подошла к окну, открыла и посмотрела вниз.

«Почему-то, когда отсюда прыгал Стивен, высота казалась совсем небольшой.»

Сняла туфли и сбросила их вниз, села на подоконник, свесив ноги на улицу, оттолкнулась и спрыгнула. Долгие полсекунды ничего не происходило, потом земля больно ударила в пятки и Стеф упала на колени и ладони, лишь чудом не вспахав землю лицом.

Отряхнулась, посмотрела наверх, с опозданием поняв, что здесь действительно высоко, ведь даже двухметровый Эванс до подоконника подпрыгивал. Обозвала дурой сама себя и пошла по аллее, слегка прихрамывая. Куда? Куда-нибудь.

«Что за грёбаный вечер? Чего-то мне вообще не везёт на всё, что связано с таблетками… Наверное, мне вообще не стоит ничего принимать, от греха подальше.»

Аллеи парка были тёмными и пустыми, она только раз услышала вдалеке весёлый смех, узнала голос Мари и сразу же свернула на одну из кривых боковых тропинок — не надо рыжей видеть её в таком состоянии. Тропинка петляла между клумбами, несколько раз поворачивала, но Стеф не отрывала взгляда от кривых плиток, так что сама уже не могла сказать, где она находится.

В какой-то момент слуха коснулся плеск воды, она подняла глаза и рассмотрела в неверном свете луны чашу родника и кувшин, из которого тонкой струйкой лилась вода. Подошла и умылась, а потом и напилась, ощутив внутри холодный след.

«Вода, которую мы пьём не тогда, когда хочется, а просто потому, что на глаза попалась… Да, так и есть.

Я общаюсь с тобой, дружище, просто потому, что ты рядом. А сейчас, когда тебя нет, ты мне так нужен. Даже не потому, что меня от тебя прёт, как кота от валерьянки, а просто так, посидеть рядом, поговорить. Вспомнить детство, посмеяться, выпить кофе или чего покрепче… О, да, покрепче!»

Она вдруг очень отчётливо поняла, чего ей хочется — напиться, причём так, чтобы в хлам, в дым и в туман, чтобы ничего не помнить.

«Пить в одиночестве — первый шаг к самоубийству.»

Стефани встала с колен и отошла от фонтана, легла на одну из лавочек, неподвижно застыла, глядя в пасмурное темное небо. Закрыла глаза и мысленно позвала изо всех сил:

«Стивен! Приходи! Ты мне очень нужен…»

* * *

Время заворачивалось спиралями, внутри метались в плену зелёных перегородок ураганы чувств, но тело было спокойно, как гладь озера в безветренную погоду. В какой-то момент ей даже показалось, что она уснула, а проснулась, только дёрнувшись от раздавшихся совсем рядом шагов. Высокая фигура мельнула в проходе между кустами и растворилась в темноте, Стефани слышала только знакомые шаги, потом плеск воды. Повернулась на бок, с улыбкой наблюдая за Стивеном, который умывался и пил из родника, точно так же, как она. Подождала, пока он оторвётся от воды, и шёпотом позвала:

— Стив, привет.

Парень вздрогнул и резко обернулся, так же шёпотом позвал:

— Стефани? Ты что тут делаешь?

— Лежу, — она тихо хихикнула и поднялась, усевшись на лавке. — А ты?

— А как же твои планы? — с ноткой иронии спросил он, Стефани вздохнула и пожала плечами:

— В заднице мои планы. — Достала из-за пазухи крест, сняла и протянула Стивену: — На, не понадобилось. Я сегодня, наверное, вообще спать не буду.

— Что случилось? — уже не так враждебно спросил он, взял крест, надел и сел рядом с ней, Стеф махнула рукой:

— Не хочу об этом говорить даже, давай не будем поднимать эту тему. — Вздохнула, качнулась вперёд-назад, и изо всех сил отыгрывая клоуна, спросила: — Ты мне лучше скажи, ты с парнем когда-нибудь целовался?

— Нифига себе вопросы, — фыркнул Стив. — Как-то не приходилось. А что?

— А я сегодня поцеловала девушку, — хихикнула она. — Взасос, прикинь?

— Когда ты успела? Где ты её взяла вообще?

— В постели Льюиса, — истерично хохотнула она, закрыла лицо руками и пробормотала: — Не получилось тему не поднять…

— Что? — Стивен подсел ближе и осторожно положил ладонь на её плечо, — расскажи по порядку.

— По порядку, — она забралась на лавочку с ногами, вздохнула и положила подбородок на колени. — Я ушла со студии, пошла к Крису, зашла и поцеловала его. Ну, того, кто лежал на его кровати. А потом пришёл Крис и включил свет, — она развела руками, — и я увидела, что целую не его.

— Эшли? — мягко спросил Стивен, сильнее прижимая её к себе, Стеф кивнула:

— Эшли, — фыркнула и добавила с долей мазохизма: — Красивая такая, в белье клёвом, в чулках… Я сказала ей, что ещё раз поймаю — убью. Потом сказала Крису, что он гад, и что может идти в задницу, — она грустно вздохнула, чувствуя, как после этих слов еле уловимо изменилось положение рук Стивена… секунду назад он обнимал её как друга или как ребёнка, а теперь она очень чётко ощутила, что рядом сидит мужчина, имеющий на неё определённые виды. Секунду подумав, она решила забить на всё и поудобнее устроилась в его руках. — Потом я пошла в комнату, вылезла через окно и пришла сюда.

— Через окно? — парень чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо. — Ты в порядке? Там высоко, вообще-то.

— Но ты же прыгал, — пожала плечами Стеф, парень фыркнул:

— Ну ты даёшь! Я этим полжизни занимался, а ты решила взять и сигануть просто так? Не ударилась?

— Чуть-чуть, — вздохнула она, опять сонно расслабляясь в его руках. — Ногу подвернула и ладони содрала немножко.

— Ну ты экстремалка, — тихо рассмеялся он, осторожно щупая её руки на предмет царапин и синяков. Потом прикосновения стали медленнее и нежнее, он чуть улыбнулся и бросил на неё лукавый взгляд: — Так говоришь, ты всё-таки послала своего павлина? — Его вкрадчивый шёпот расслаблял и завораживал, Стефани поняла, что уже почти сидит у него на коленях, удобно уложив голову на его грудь, а Стивен не переставая поглаживает её руки и спину, мягко и постепенно оборачивая её всё плотнее.

«Вот змей… Только что руку на плечо положил, а через минуту уже обвил со всех сторон. Ну ничего, у меня сегодня шок и стресс, мне совсем не помешает немного дружеских обнимашек.»

— Стефани, — вдруг тихо позвал он мягким голосом, но как будто с подвохом, — может это, конечно, слишком личный вопрос, но где твоя обувь?

— Что? — она опустила голову и пошевелила голыми пальцами ног, пыльными и грязными, зажмурилась и уткнулась лбом в его грудь. — Чёрт… Я бросила их из окна, а потом выпрыгнула сама. Ударилась и как-то забыла подобрать. Они, наверное, всё ещё там валяются.

Стивен тихо рассмеялся, потрепал её по волосам и крепче прижал к себе:

— Пойдём поищем?

— Не хочу никуда идти, — она обхватила его за талию и тяжко вздохнула, — хочу сидеть и страдать. А ещё, хочу напиться в хлам! — Подняла голову и заискивающе заглянула ему в глаза: — Напьёшься со мной в хлам?

— Тебе нельзя, — наставительно произнёс парень, — тебе завтра записываться. А мне вообще нельзя.

— Почему? — разочарованно вздохнула она, Стив пожал плечами:

— У меня непереносимость алкоголя. Даже если каплю выпью, потом очень плохо.

— Ты же говорил, что вы пили с группой?

— Я тогда не знал, думал, что это похмелье такое жёсткое или отравление, — он криво улыбнулся, — мы тогда каплями не пили, если уж пили, то пили так, что потом всем было плохо. Это я потом узнал, случайно. Так что мне нельзя напиваться. А то я бы с удовольствием, — он шутливо тронул носом её шею и искушающе шепнул на ухо: — Хотя, знаешь… есть гораздо более здоровые и безопасные способы получить удовольствие.

Стефани немного отстранилась и попыталась прийти в себя — смесь зелёных шариков и урагана эмоций давала странные ощущения. Стивен тем временем успел завернуть её в свою куртку, она поняла, что уже обнимает его совсем не по-дружески, и разомкнула руки.

— Ладно, хватит, всё. Я в норме.

— Думаешь, хватит? — хитро улыбнулся он, запуская пальцы в её волосы и проводя от шеи до макушки, опять приблизил губы к её уху, гипнотическим голосом шепнув: — Неужели тебе не хочется отомстить? Ты только вслушайся в это слово — месть… звучит, как музыка.

— Звучит, как шипение удава, — она мягко сняла с себя его руки. — Стив, правда, хватит. У меня такое ощущение, что ты меня сейчас задушишь и съешь.

— Да ладно тебе, — фыркнул он, — уже и пошутить нельзя. Пойдём, найдём твои туфли и попробуем лечь спать, завтра тяжелый день.

— Да, пошли, — она попыталась спустить ноги с лавочки, но парень схватил её за щиколотку:

— Ты что? Хочешь босиком идти?

— А у меня есть выбор? — развела руками Стеф, Стивен картинно сложил руки на груди и пафосно спросил её:

— Малыш, ты когда-нибудь каталась на звезде?

— Да, разок было, — фыркнула она, — только эта звезда меня потом в ледяную воду окунула. Я до сих пор не пойму, это у звёзд всегда так принято делать?

— Нет, это было акционное предложение первому клиенту. Залазь, чудо, пока я не передумал.

Он повернулся к ней спиной, она радостно вцепилась в его шею, обхватив ногами за пояс, парень поднялся:

— Ты высоты не боишься?

— Не-а.

— А, ну да, ты же из окна уже сигала, как я мог забыть. Интересно, а без валерьянки прыгнула бы?

— Не знаю, — вздохнула она, — до конца выветрится — повторю.

— Я тебе повторю, — ущипнул её за колено Стивен. — Паркурщица…

Стефани рассмеялась, чуть не свалившись, Стиву пришлось её подхватить, он замолчал, а через несколько секунд тихо спросил:

— Видела, какие у них были лица? Капец! Да, слухов прибавится теперь.

— У кого? — мигом похолодела Стеф, Стивен мотнул головой вдоль аллеи:

— Там Майк на лавке сидел, с девочкой из массовки. Не заметила, что ли?

— Нет, — Стефани стало не по себе, она вспомнила слова Мари о том, что о них со Стивом ходят слухи. — Слушай, давай я дальше сама пойду…

— Да ладно тебе, — фыркнул парень. — Во-первых, уже поздно, а во-вторых, какая тебе разница? Если хочешь стать известной, то привыкай к тому, что о тебе постоянно будут говорить. Не всегда хорошее, не всегда правду, да и вообще иногда откровенный бред, который нарочно не придумаешь. Научись плевать на мнение сплетников, тебе что, есть до них дело?

Она неуверенно двинула плечами, но спорить не стала, тем более, что они почти пришли. Стивен схватил её подмышки и посадил на подоконник, достал мобильный:

— Куда бросала?

— Не помню, — она болтала ногами и растопыривала пыльные пальцы. — Где-то здесь.

Парень включил фонарик и стал методично обходить всё пространство под окном.

— Одна есть, — он поставил туфлю рядом с ней, опять пошёл обшаривать кусты. Стефани кое-как обтёрла ногу и обулась, Стивен принёс вторую, — и ещё одна. Ты осторожнее с этим, а то майку или куртку я тебе всегда могу одолжить, и даже джинсы, но с обувью у нас так не получится. — Увидел, что она обулась, снял с окна и остановился, задержав её в воздухе, невесело усмехнулся: — Стеф, слушай, мне это вообще не нравится. Не принимай больше эту дрянь, ты похожа на амёбу, — он поболтал её в воздухе влево-вправо, — или на медузу…

Она поморщилась:

— Хватит, поставь, я тебе что, кот?

— Да ладно тебе, — он улыбнулся и осторожно опустил её на землю. — Куда пойдём?

— Не знаю, — она потёрла лицо, — куда-нибудь, где можно напиться.

— Тогда у нас два варианта, — шутливо прищурился он, — ограбить бар в комнате Сэма или поехать в супермаркет. Я за руль не сяду, потому что спать хочу. Ты не сядешь, потому что под таблетками. Идём к Сэму?

— Ага, чтобы он меня завтра четвертовал?

— А как он узнает?

— По перегару, — усмехнулась Стефани, ковырнула носком туфли траву и вздохнула. — Ладно, напиться не получится, я поняла. Пошли спать.

— Пойдём, — Стивен чуть улыбнулся и обнял её за плечи, повёл по аллее. Она попыталась освободиться, но он прижал её сильнее и шепнул на ухо: — Дружеские обнимашки, Стеф, ничего особенного. — Вздохнул и совершенно другим голосом добавил: — Если бы ты знала, как мне самому хочется напиться в последнее время… Я, когда пьяный, становлюсь добрый-добрый, всех люблю, постоянно хочу спеть и напоить всё, что шевелится, а потом спеть вместе. Мои ребята из группы, перед тем, как покупать выпивку, делали ставки, сколько человек нас будет утром, потому что точно знали, что я ментально притяну целую толпу народу и накачаю всех.

Они дошли до трейлера, толкаясь и перешучиваясь, Стивен поставил чайник, Стеф пошла мыть туфли и ноги. Когда вышла из ванной, на столе уже дымились две чашки кофе, а Стивен медленно наигрывал на гитаре какую-то странную вариацию новой песни.

— Что ты с ней сделал? — нахмурилась она, парень махнул рукой и отложил гитару:

— Да так, фигнёй страдаю, — взял чашку и отпил кофе, мрачно опустил плечи, — Стеф, спой завтра хорошо, ладно? Она мне очень нравится, я как подумаю, что половину споёт Эшли — уже плохеет, а если ещё и ты не постараешься, то я вообще тогда точно в запой уйду.

— Я стараюсь, Стив…

— Плохо стараешься, — грубовато перебил он. — Я слышал, как ты умеешь петь, когда полностью отдаёшься музыке. И сегодня ты пела совсем не так, и на съёмках, и в студии.

— Ты был на съёмках?

— Был.

— Я тебя не видела.

— Потому что я не хотел, чтобы ты меня видела, — он хмуро отставил чашку, потёр лицо. — Ну, ладно, я понимаю — днём тебя сбивало то, что с тобой пела Эшли. А в студии что тебе мешало?

Она опустила глаза, чуть пожала плечами, склонила голову на бок, чувствуя, как медленно ускоряется сердце, разгоняя по телу кипящую от смеси стыда и волнения кровь.

«Вот и выдохлись зелёные шарики…»

Она на пару миллиметров оторвала ладонь от стола, посмотрела на дрожащие пальцы и вцепилась в чашку. Подняла взгляд на Стивена, всё ещё ждущего ответа, тихо сказала:

— Ничего не мешало. Мне просто…

«…страшно? Стыдно? Грустно?»

— …больно её слушать. Она пробирает.

Стивен на секунду закрыл глаза, как будто борясь с головокружением, но быстро взял себя в руки и криво улыбнулся:

— Значит, хорошая песня получилась. Странно только, что она вызывает у тебя негатив, — он широко улыбнулся и шутливо чуть прищурился, — я надеялся, что тебе будет приятно её слышать.

Стефани поморщилась:

— А я надеялась, что больше не увижу твою фальшивую улыбку в сто зубов, — поставила локти на стол и запустила пальцы в волосы, пряча лицо. — И хватит издеваться, ты прекрасно понимаешь, что твоя песня могла бы меня радовать только в случае, если бы мне было, чем тебе ответить. А так — что я должна чувствовать?

Он помолчал, потом с иронией произнёс:

— Фальшивая улыбка, химическое спокойствие, растворимый кофе, придуманная любовь… В этой жизни вообще есть что-нибудь настоящее, как думаешь?

— Музыка, — кивнула Стеф. — Может быть, дружба. Собачья преданность, и то не всегда. Не знаю, добавь что-нибудь сам.

— Музыка тоже бывает искусственной, — тихо ответил Стивен, Стеф качнула головой:

— Да, но это не проблема, потому что настоящую легко от неё отличить.

— Как?

— По мурашкам.

Стивен приподнял брови и чуть улыбнулся, задумчиво подпёр подбородок ладонью:

— Хочешь, я помогу тебе с песней?

— Как?

— Расскажу, как настроиться, чтобы спеть её качественно и без проблем. — Он потянулся за гитарой и провёл по струнам, хитро улыбнулся ей: — Давай?

— Ну давай, — она допила кофе и отодвинула чашку. — Что делать?

— Представь, что ты на съёмочной площадке, — он широким жестом обвёл кухню, вдохновенно указал на плиту: — Вон там пульт, Сэм ваш сидит, Бетти с журналом тусуется, на заднем ряду подпрыгивает Мари, болеет за тебя. Здесь декорации, там камера, — он полез в карман и достал мобильный, поклацал, поставил на тумбу возле плиты, — уже пишет. Ещё одна в том углу, третья снимает крупный план. Представила?

Стеф кивнула, с удивлением ощущая, как после его слов внутренне собралась и настроилась на работу.

— Ну так вот. Вы снимаете, — он выровнялся, задумчиво потёр шею и улыбнулся, — клип! Ты же уже снималась в клипе, опыт есть… Клип на твою песню. По сюжету, там будет юная красотка, готический замок, побег с костюмированного бала с неизвестным пафосным красавчиком в маске, погоня с перестрелкой и секс на пляже под дождём, с громом и молниями, — он иронично скривился, махнул рукой, — не важно. Главное, что это всё будет перемежаться кадрами с тем, как ты поёшь, тоже в замке, в платье и на каком-нибудь мрачном фоне. Представила?

— Ну, — Стефани улыбнулась, чуть приподняла плечи, — и мне надо кривляться на камеру, как сегодня Эшли делала?

— Нет, тебе надо спеть на камеру, только так, чтобы все поверили, что ты вырвала эти слова и музыку из собственного сердца, что ты их прочувствовала каждым нервом.

— И как это сделать? — тихо спросила Стеф, Стивен откинулся на спинку и взглядом показал ей сделать то же самое.

— Закрой глаза. А теперь вспомни песню и скажи, какие чувства она у тебя вызывает.

— Я же говорила, — тихо вздохнула она.

— Нет, — она не открывала глаз, но по голосу слышала, что он поморщился. — Ты ещё не забыла, где находишься? Ты в студии, песня — твоя, ты снимаешь на неё клип. С какими чувствами ты её писала? Вспомни, как сидела ночами над клавишами, слушая то, что происходит у тебя в душе, как сотни раз выводила слова на бумаге, как пробовала песню на звук, оттачивая и убирая лишнее. Как она наконец-то стала такой, какой ты её полюбила. Какие у тебя были чувства, когда ты спела окончательный вариант и поняла, что он — именно то, что нужно?

Стефани глубоко дышала и чувствовала, как медленно проваливается в вязкую трясину иллюзии, как почти верит в то, что на неё смотрят камеры. Голос Стивена завораживал, погружая в гипнотический транс, заставляя задумываться и смотреть на вещи под совершенно новым углом.

— Стеф, скажи: «Я люблю», — она замерла на вдохе, прикусила губу и опустила голову. Стивен усмехнулся и сказал ещё тише: — Скажи: «Я люблю шоколад». — Она улыбнулась и смущенно повторила. — Вот, а теперь без «шоколада».

— Я люблю… — тихо произнесла Стефани, чувствуя, как эти слова разгоняют её сердце до скорости истребителя.

— Хорошо. А теперь подумай о ком-нибудь, кого любишь. О маме, о Мари, о собаке, о лучшем друге. О ком угодно, кто вызывает у тебя чувство нежности, желание обнять и не отпускать никогда.

— Почему ты не назвал парня? — тихо спросила Стеф.

— Потому что ты его не любишь. Думай о любимых людях, о самых-самых.

Она даже мысленно не стала спорить, вдруг ощутив безразличие ко всему, что происходит в далёкой реальности. Здесь и сейчас она собиралась снимать клип на самую лучшую в мире песню, скоро, как только будет готова.

— Наполнись этим чувством, как будто ты абсолютно счастлива, и всё, что ты чувствуешь — это безграничная любовь, которую ты излучаешь. Представила себя солнцем?

— Да, — с улыбкой ответила она, кожей чувствуя потоки света, расходящиеся во все стороны.

— Теперь загляни в самую глубину своей души и найди источник, излучающий эту любовь, и представь, что в твоей жизни есть человек, которому ты готова его подарить. Готова отдать не просто свет своего солнца, а само солнце, чтобы оно всегда было у него, всю жизнь. Готова оставить в своей душе темноту, лишь бы внутри у этого человека всегда было светло. — Он помолчал, почти шёпотом продолжил: — Не нужно конкретики, представь просто какую-то загадочную фигуру в темноте, почувствуй, что этот человек для тебя настолько важен, что ты достаёшь своё солнце и протягиваешь ему…

«Пустота и темнота, я и маленькое солнце в моей руке. И скрытая клубящимся мраком загадочная фигура, которая…»

— Ты чувствуешь, как в твоей ладони сияет вся любовь, которую ты когда-либо дарила или сможешь подарить в будущем. Она такая сильная, что способна сделать счастливым этого человека, ты точно знаешь, и именно поэтому решила её ему отдать. Ты протягиваешь руку и радостно ждёшь, когда он её с благодарностью примет, — голос Стивена замер, а потом глухо отрубил: — А он не берёт. Ему не надо.

Стеф резко вдохнула, сжимая пальцами край стола, её пронзило ощущение, как будто в солнечное сплетение снизу вогнали длинный нож, прошивший грудь до самого горла. Она медленно приоткрыла глаза, опасливо глядя на Стивена, он сидел такой каменный, словно никогда и не был живым, только губы шевельнулись, шепнув:

— Закрой, — она опять крепко зажмурилась, всё ещё ощущая внутри холодную сталь. — А теперь, Стефани, просто спой свою песню. Спой так, чтобы весь мир понял твои чувства и пережил их вместе с тобой. Давай.

Он взял гитару и заиграл, чуть сбившись в начале, но сразу исправился, на миг остановился перед первой строчкой и продолжили они уже вместе. Стефани пела, оставив где-то невообразимо далеко все те барьеры, что раньше не давали её голосу звучать в полную силу. Секунду перед глазами кружили пары, мелькали коридоры замка, побег и гроза, но потом сознание нырнуло глубже и всё исчезло, она осталась наедине с песней и самой собой.

Внутри сияла солнцем любовь, в груди саднил нож, в голове было легко и ясно, заливающий душу свет не оставлял нигде ни одной неразборчивой тени. Мир стал поразительно простым, свернувшимся в микро-вселенную из двух людей, один из которых дарил другому солнце, которое второй не хотел принимать.

Вот только она никак не могла понять, который из этих двоих — она.

Песня качала их маленький мир, дрожала на коже и внезапно закончилась, ничего не изменив. Стало тихо, в далёком сумрачном микромире один всё ещё протягивал руку с солнцем, а второй всё ещё не брал.

Стефани медленно открыла глаза, успела заметить, как на лице Стивена понемногу истаивает каменная маска, как он откладывает гитару и медленно выдыхает, глядя на девушку. Она поняла, что спина и шея затекли так, что сидеть уже невозможно, попыталась выпрямиться и чуть не вскрикнула от резанувшей солнечное сплетение боли — нож в груди никуда не делся.

Стивен тоже выпрямился и опёрся о стол, убрал с лица волосы и тихо сказал:

— Постарайся завтра спеть хотя бы наполовину так же круто, ладно? — Она кивнула, восхищённо прошептала:

— Как это у тебя получается? Тебе надо быть режиссёром.

— Я подумаю, — он чуть улыбнулся, опёрся о стол и поднялся, взял с тумбы телефон, вернулся на диван. Поднял глаза на Стеф: — Хочешь глянуть?

Она кивнула и подсела ближе, с удивлением наблюдая за тем, что происходило с её лицом на экране — такой она себя ещё не видела. Напряжение постепенно уходило из тела, только что случившееся стало казаться сном или фильмом, она мысленно отмела все микро-реальности и очень чётко почувствовала себя в своём теле, здесь и сейчас. Всмотрелась в своё лицо на экране мобильного, недоверчиво нахмурилась — казалось, что это был другой человек. Стивен заметил её внимание и чуть тронул локтем её плечо:

— Я же говорил, что у тебя очень выразительное лицо. Просто ты в жизни гораздо более раскованная, чем на экране.

— Не в этот раз, — качнула головой Стеф, остановила кадр и ткнула пальцем в своё лицо. — Как я скорчила такую физиономию? Мне кажется, я так не умею.

— Умеешь, — уже более расслабленно улыбнулся парень, — ты часто так делаешь. Попробуй.

Она наморщила лоб и стала корчить страшные рожи, закатывая глаза в попытке увидеть собственные брови. Парень какое-то время давил лыбу, потом не выдержал и рассмеялся, закрыл лицо руками, глухо простонав:

— Ааа, я не могу…

— Хватит ржать! — Стефани хлопнула его ладонью по плечу. — Сам попробуй!

— Да запросто, — выпятил грудь парень, сделал серьёзное лицо и высоко поднял брови. Потом опустил одну, поднял, опустил вторую, изобразил волну туда-обратно, улыбнулся и игриво пару раз чуть приподнял обе, откровенно веселясь. Стефани подобрала челюсть и обиженно надулась, сложив руки на груди:

— Так не честно!

— Тренируйся, — подмигнул он, — и всё получится.

— Как ты учился? — угрюмо вздохнула она.

— Как все, перед зеркалом, — он провёл ладонью перед лицом и выдохнул, — сначала расслабься, — Стефани послушно закрыла глаза, придав лицу умиротворённое выражение. Стивен сел ровно, полностью развернувшись к ней, — подними брови. А теперь один глаз открой, а второй крепко зажмурь и попробуй поднять бровь над открытым.

Она уставилась перед собой правым глазом, со зверским лицом пытаясь сдвинуть с места бровь. В итоге двигалось что угодно, только не то, что надо — нос, губы, левая пятка, язык…

Стив мученически держал лицо серьёзным, задавливая хохот где-то в носоглотке, через минуту поднял ладони:

— Хватит, боже, я прошу тебя… я больше не могу, — провёл по лицу ладонью и патетично вопросил потолок: — Неужели я тоже когда-то был таким смешным?

— Тебе смешно? — полуистерично хохотнула Стеф, пощупала нижнюю челюсть и нос, — а я уже сама не понимаю, где у меня щеки, где брови…

— Так, расслабься, — он положил указательный палец себе на бровь и скомандовал, — вот так сделай. А теперь попробуй ею подвигать и почувствовать мышцы.

Она попробовала. Он опять сидел ровно и прямо, держа морду ящиком, пронаблюдав за её попытками секунд десять, спокойно проговорил:

— А знаешь, для меня это тоже полезно. Ещё пара часов тренировок с тобой, и я сделаю в самоконтроле любого самурая.

Она резко убрала руку с лица и нахмурилась:

— Издеваешься, да? — повернулась к лежащему на столе телефону и развела руками, — я не могу это сделать. Понятия не имею, как в тот раз получилось.

— Да ты постоянно это делаешь! — взлохматил волосы он, отмотал назад, остановил, протянул ей мобильный: — На, запускай, — сам в это время положил ладонь ей на лоб. Стефани нажала на кнопку, её экранная копия опять изобразила неизобразимое.

— У тебя зеркало есть?

Она нахмурилась, качнула головой:

— Нет, я бросила сумку в комнате Криса.

— Ладно, тогда так, — он взял у неё телефон и включил фронтальную камеру, — на, смотри. И повторяй мысленно то, что я рассказывал тебе. Вспомни свои чувства, переживи их ещё раз.

На этот раз она увидела. То самое выражение, которое так долго не могла поймать! Оно вышло так легко и естественно, что хотелось смеяться. Стефани широко улыбнулась и подняла взгляд с экрана на довольное лицо Стива:

— Получилось.

— Мышцы чувствуешь? Здесь? — он обозначил кончиками пальцев несколько точек на её лбу, она попыталась пошевелить только теми местами, вроде бы получилось, изобразила лягушачью лыбу от уха до уха, мелко закивала. — Теперь здесь, — он провел пальцем под глазом, она тут же ответила напряжением именно в том месте. — И с другой стороны, — он переместил пальцы, она радостно гримасничала, с каждым разом чувствуя своё лицо всё полнее и отчётливее, он стал быстрее перемещать пальцы — нос, скула, подбородок, излом брови, переносица, уголок губ…

Вот тут её капитально тормознуло. От его ладони на лице исходил жар, заставляющий губы напухать и пульсировать, сердце симулировало ишемию, заставляя лёгкие глупо сокращаться, не получая ни капли воздуха через перехваченное спазмом горло. Нож в груди раскалился, сознание поплыло, тело гудело, как будто она отсидела себя всю, взгляд медленно-медленно поднимался выше от экрана к воротнику Стивена, к подбородку, губам, глазам…

«Что у него на лице — смятение? Нет. Жажда? Возможно.

Он видит, он всё видит и всё понял, чего же он ждёт?!»

Сердце колотилось теперь медленно и сильно, каждым ударом причиняя боль, как будто выросло в три раза. Каждым ударом толкая — давай, давай, давай!

«Я только что послала Криса, но прекрасно знаю, что он извинится и мы помиримся. Очень скоро, может, завтра. Помиримся и опять будем вместе. А Стивен всё так же будет тянуть мне своё солнце, особенно, если сейчас я сорвусь и позволю себе сделать то, чего так отчаянно хочется.

Так адски мучительно хочется.

Мы ведь поссорились с Крисом, я выкинула из его постели девку, я имею полное право злиться и мстить.

Имею право урвать кусочек того сияния, что мне предлагают…»

Она готова была поклясться, что чувствует проходящие через тело вибрации, которые рождает его сердце, бьющееся так близко, всего ничего — протяни руку и… Но её руки как будто отнялись, из них выскользнул телефон, упал на колени, заставив вздрогнуть. Нечаянная дрожь вызвала движение его пальцев на её губах, от новой волны острых мурашек она чуть не вскрикнула, но из перехваченного горла не донеслось ни звука. Она понимала, что дышит как сумасшедшая, резко и часто, только нагнетая напряжение, но ничего не могла с этим сделать — лёгкие пекло, жар растекался из ножа в груди, раскаляя всё внутри.

«Он видит меня насквозь. Надо что-то с этим делать. Надо. Надо…

Зачем?»

Зачем что-то делать? В его глазах нет осуждения. Его лицо пылает жаждой и чем-то… таким отчаянным, дерзким и страшным. Как будто альпинист, почти достигший вершины Эвереста, висящий на одной руке и стальной воле где-то невообразимо выше облаков и чувствующий за спиной бездну, впервые увидел на вершине чужой флаг. И понял, что он почти у цели. Один, последний рывок — и всё. И он будет хохотать в лицо небу, попирая ботинками всю планету, все семь миллиардов тех, кого здесь нет и никогда не будет.

— Стивен…

Он провел обратной стороной ладони по её щеке и медленно подался вперёд, она обречённо закрыла глаза, понимая, что больше ничего не скажет. Вокруг кружились галактики, в голове гудел бескрайний космос, его ладони крепко и мягко держали её лицо, медленно поглаживая кожу, пуская по безграничности тела миллионы мурашек.

«Это неправильно. Так нельзя. Я должна что-то сделать, что-то…»

Мелкая кусачая совесть глупо билась где-то невероятно далеко, здесь и сейчас ею овладела податливая тяжелая апатия — это ведь так просто, сделать вид, что ничего не могла сделать. Эверест никто не спрашивает, хочет ли он кого-то видеть на своём пике. Вершину просто берут, отчаянно и смело, те немногие, кто достаточно для этого крепок.

А она кто? Она где? Её стальная воля и железные убеждения давно текут пылающей расплавленной массой, бессильные сохранить крепость в том невероятном горне, в котором сейчас томилась её душа.

Стивен запустил пальцы в волосы Стеф, притягивая её всё ближе, на коже уже вспыхивало ожогом его дыхание…

Миг. Один, последний, самый главный.

И всё, на что её хватило, это чуть повернуть голову, чтобы его губы прижались к щеке у самого уголка рта, даже здесь вызвав взрыв, волной пронёсшийся по телу, на миг дезориентировавший и лишивший чувств.

Она выдохнула так, как будто играла в русскую рулетку, зарядив пять патронов из шести, и нажав на курок, услышала безобидный щелчок.

Резко отодвинувшись, схватилась за лицо, пытаясь унять головокружение, Стив поставил локти на стол, низко опустив голову, волосы закрыли лицо. Его сгорбленная фигура вопияла о полном крахе, но он молчал. Просто молчал, пока она тёрла пылающее лицо, пока дрожащими руками брала кофе, пила, захлёбываясь, со звоном ставила чашку на место. И только когда Стефани неподвижно застыла, испуганно скосив на него глаза, Стивен тихо спросил:

— Почему?

Она сглотнула, прошептала дрожащим голосом:

— У меня есть парень, а у тебя есть девушка.

— Я не видел её полтора месяца и готов сказать ей, что мы расстаёмся, как только ты скажешь то же самое своему павлину.

— Всё равно я не могу, это измена и предательство.

— Для тебя это всё ещё имеет значение? — неверяще качнул головой парень. — Стефани, я достал свою душу, вывернул наизнанку и бросил тебе под ноги, а ты всё ещё думаешь о нём?

— Я его люблю.

— Честно? — он наконец повернул к ней лицо, белое как мел, с пустыми тёмными глазами. Стеф почувствовала, как упирается под горло кинжал в груди, отвела глаза. — Прости, — она вздрогнула, опять подняла на него взгляд, — я не должен был этого делать. Я тебе не пара, — он криво улыбнулся, развёл руками. — Я тебе подружка, репетитор, ресторанный музыкант, я тебе википедия, гугл и плюшевый медведь для обнимашек. Я жилетка, в которую можно поплакаться, когда твой драный павлин в очередной раз тебя обидит. Поплакаться, успокоиться и опять бежать к нему.

Она молчала. Хотела что-то сказать, но не знала, что. Хотела обнять, но не могла сдвинуться с места. Да и к чему бы это привело? Идиотская идея…

Стивен опустил голову, дрожащими пальцами расстегнул цепочку креста и протянул ей:

— На. Уходи.

— Но, — она дёрнулась, опять сжалась в комок. — Он же…

— Плевать. Я тебе его дарю, бери. Бери и не приходи ко мне больше, всё, я устал от этого всего.

Она продолжала молча неподвижно дрожать, парень глубоко вдохнул, поднялся:

— Да твою мать… Вставай! — Она поднялась, ноги подкашивались, всё тело била крупная дрожь, казалось, что всё происходит без её участия, она ничего не может сделать, только стоять и смотреть, как мир летит к чертям.

Стив грубо взял её за плечи, заставив стоять ровно, застегнул на её шее крест, потащил к выходу:

— Пойдём. Давно пора было это прекратить… Обувайся. — Она на автомате сунула ноги в туфли, он открыл двери и выставил её вон, подтолкнул в сторону корпуса. — Давай, всё. Хватит. Спокойной ночи-приятных снов, пока.

Она сделала пару нетвёрдых шагов, за спиной грохнула дверь фургона, заставив ещё раз вздрогнуть, донёсся глухой удар с той стороны, как будто в крепкий металл запустили табуреткой.

Ноги, подгибаясь, ковыляли по тропинке, на шее качался и лупил в грудь тяжеленный крест.

«Я всё сделала правильно. Я должна была.»

Из фургона донёсся зубодробильный гитарный запил на такой громкости, что виски сдавило даже здесь. Она прикрыла глаза и выровнялась, насколько позволял засевший в груди нож.

«Всё правильно. Это избавит нас обоих от ещё большей боли в будущем.»

Под ногами качалась земля, в грудь лупили с двух сторон — крест и сердце, за спиной визжала гитара. Было так больно, как будто она спалила до сухих ожогов каждый сантиметр кожи, каждый нерв дрожащего тела.

«Господи, как же сейчас больно ему, если даже мне выть хочется?»

Тропинка перешла в плитку парковой аллеи, потом под ногами застучал паркет коридора, Стеф толкнула дверь комнаты и поняла, что она заперта.

«Я же сама её закрыла. А ключ остался в сумке, возле кровати Криса.»

Она развернулась и медленно побрела в мужское крыло, сняла туфли у его двери, взяла в руки и тихо вошла. Нащупала на полу сумку и куртку, подняла, случайно зацепив локтем что-то на столе. Оно со звоном упало на пол, силуэт на кровати шевельнулся, замер и вскочил, схватив её в объятия.

— Стефани, малыш, я тебе всё объясню! — он крепко обнял её, стал покрывать поцелуями лицо и волосы, жарко шепча: — Милая, солнце моё, у меня с ней ничего не было, клянусь! Я люблю только тебя, поверь мне, пожалуйста, поверь!

Он отодвинулся, заглядывая в её лицо, Стефани осторожно провела пальцами по его щеке, тронула уголок губ, посмотрела в его глаза так, как будто видит их в первый раз.

«Ради тебя я отказалась от собственного солнца. Убеди меня, что я не ошиблась.»

— Я тебе верю, Крис.

— Спасибо, малыш, — он принялся целовать её, ластиться, как кот, прижимаясь всем телом. — Я люблю тебя.

«Скажи «я люблю»…»

Она беззвучно всхлипнула, ощущая в груди ледяной кусок стали, попыталась вытолкнуть из себя эти слова, но получались только невнятные хрипы.

— Стеф, малыш, оставайся сегодня у меня? Я не смогу тебя сейчас отпустить, это выше моих сил! Попробуешь?

Она почувствовала, как жжёт кожу спрятанный под пайтой тяжёлый крест, сказала «да» и наконец разревелась, прижимаясь к груди Криса и цепляясь за него, как утопающий за лезвие. Он уложил её, укрыл, крепко прижал к себе и не размыкал объятий до самого утра.

А она так и не уснула.

 

ГЛАВА 7, 51-й день съемок

суббота, 13 июля, 51-й день съёмок, 6 лунный день

Когда запели птицы, Стеф решила, что утро уже настало, и тихо выбралась из объятий Криса. Бесшумно оделась, взяла туфли в руки и пошла в свою комнату. Дверь была незаперта, Мари спала, на кровати Стеф валялись вещи, которые она вчера второпях выбрасывала из сумки в поисках аптечки.

«Аптечка, да, было бы неплохо.»

Ныло всё тело, голова гудела, левая лодыжка покалывала при каждом шаге, болели ладони. Она оглянулась на чемодан Мари — рыжая уже успела собрать вещи, а шуметь не хочется… И тут она заметила жёлтый листок на своей тумбочке, наклонилась, вчитываясь:

«Я положила свою аптечку тебе в сумку.

Только попробуй мне сегодня всё не рассказать».

Стеф благодарно улыбнулась и действительно нашла в своей сумке всё, что нужно. Пошла в душ, включила такую горячую воду, что казалось, тело должно свариться заживо, но холод внутри от этого ничуть не уменьшился. Опять подошла к зеркалу, поморщилась, осматривая своё тело — актриса, блин! Красавица…

Чёрные круги под глазами, поцарапанные ладони, сбитые колени, знак Зверя на заднице, синяки от ладоней Криса на плечах… след от поцелуя Стивена на шее.

«Почти сошёл. Единственное, что у меня есть от тебя и что никто не в силах отобрать. Скоро совсем исчезнет.

Сделаю на этом месте татуировку, иероглифы «не-моё-солнце».

Буду всем врать, что там написана какая-нибудь пафосная хрень про удачу.»

Она провела по нему кончиками пальцев, ощутив в груди короткую дрожь ледяного ножа. Он не исчез, он всё ещё причинял боль.

Стефани открыла аптечку, намазала синяки и ссадины, выпила таблетку от головы, стала натирать ногу обезболивающей мазью, чуть не потеряв равновесие. Её качало, то ли от усталости, то ли от духоты душевой.

«То ли от того, что на глаза попался крест Стивена. Фамильная реликвия, которую он отдал ради того, чтобы я больше не портила ему жизнь.

Всё нормально, меня больше не побеспокоит мой кошмар, я больше не побеспокою своего ночного музыканта, мы с ним оба больше не будем нервировать Криса. Моего парня, которого я люблю. Всё нормально.

Почему тогда так больно?»

Она согнулась, прижимая ладонью то место, где засел нож, глубоко вдохнула и с трудом выровнялась. Криво улыбнулась, выдавливая на пальцы обезболивающее, провела длинную дорожку от солнечного сплетения до горла, опёрлась о раковину и тихо истерично рассмеялась.

«Не поможет. Соберись, тряпка, переживи этот день и беги отсюда со всех ног, а потом напейся и попытайся забыть свой самый главный вопрос и самую главную проблему. Если сможешь. Если алкоголь не окажется так же бесполезен, как и зелёные таблетки.»

Таблетки! Мысль об успокоительных показалась очень интересной, но Стеф сразу себя одёрнула — она обещала Стивену, что не будет их пить сегодня. Скоро запись. И он там точно будет.

«Я должна спеть хорошо. Я обязана. Это меньшее из всего, что я могу для него сделать, но если не сделаю даже этого, я буду последней дрянью.»

Она ещё раз умылась и стала одеваться, занесла вещи в комнату, взяла ноутбук и пошла к Крису. Он ещё спал, светлые волосы рассыпались по подушке, расслабленное лицо выглядело милым и детским, мускулистая загорелая рука казалась бронзовой на светлом одеяле.

«Очень красивый парень. Отличный актёр. Милый и обходительный молодой человек. Но я люблю его не за это.

А за что? Где те мелочи, о которых говорил Стивен? Что в Крисе особенного, необыкновенного, сводящего с ума? Где то, за что я его полюбила? Ведь не за красивые глазки же, меня никогда особенно не волновала внешность людей!

Что в нём? Ну хоть что-нибудь?»

Стефани жадно искала в памяти, копалась в своих чувствах, всё больше психуя и понимая, что ничего не найдёт.

«Почему? Я же люблю его. Что-то обязательно должно быть.»

На полу под кроватью заиграл мобильный, Крис потянулся и на ощупь выключил, потёр глаза, хриплым со сна голосом позвал:

— Стеф, ты уже встала? Иди сюда, пять минут полежим и завтракать. Как хорошо, что сегодня суббота…

Она убрала с колен ноут и легла на одеяло, обняла, продолжая задумчиво искать и ничего не находя.

* * *

— Всем спасибо, все свободны до понедельника! — Сэм расслабленно откинулся в кресле. — Стефани и Эшли — после обеда в студию.

Они обе кивнули, не глядя друг на друга, Крис встал со стула и подошёл к Стеф, по дороге послав ободряющий взгляд блондинке.

«Думал, что я не замечу?»

Стефани на секунду сжала кулаки, готовясь к скандалу, но посмотрела на светящееся лицо парня и выдохнула — ну и к чему это приведёт? Они поругаются немного, он в сотый раз поклянётся, что любит только её, они помирятся. Всё. И кому от этого станет легче?

Она взяла Криса за руку и молча пошла в столовую. За столиком её уже ждала Мари, сразу впившаяся в неё взглядом, но Стеф опустила глаза, взяла поднос и начала молча ковыряться. Алекс говорил с Крисом о чём-то весёлом, Мари иногда вставляла реплики, потом повернулась к Стеф и пнула её под столом:

— Как твоё горло? — посмотрела ей прямо в глаза и со значением добавила: — Можешь говорить?

Стеф еле заметно качнула головой, потом улыбнулась:

— Горло в порядке, спасибо тебе за аптечку, — медленно поправила волосы, чтобы рука закрывала от сидящего рядом Криса её глаза, крепко их зажмурила, на миг показывая рыжей, насколько ей хреново, тут же улыбнулась: — Только я там кое-что не нашла, поможешь мне?

— Конечно, сейчас? — с готовностью отодвинула тарелку Мари, Стефани тоже бросила вилку:

— Было бы отлично, мне из-за этого горла вообще еда не лезет.

Крис внимательно посмотрел на неё:

— Что с горлом?

— Да вчера пела весь день, — поморщилась она. — Мы быстро.

Чмокнула парня в щёку и схватила Мари за руку, ускоряясь по направлению к комнате. Едва влетев внутрь, рыжая по-шпионски выглянула в коридор и закрылась на замок, подскочила к понурившейся Стефани и жадно потребовала:

— Рассказывай!

— Мы поссорились с Эвансом, — выдохнула Стеф, потёрла лицо и добавила: — Сильно.

— Из-за чего? — рыжая так расстроилась, что даже кудряшки как будто поникли. — Он такой неконфликтный, я даже не представляю, что нужно сделать, чтобы с ним поссориться. Как так получилось?

— Я пришла со студии, пошла к Крису, — она опять почувствовала как лезвие внутри покрывается инеем, еле сдержала желание прижать к груди ладонь, и решила опустить некоторые моменты — рыжей ни к чему знать подробности. — Мы поссорились. Я ушла в парк успокаивать нервы. Встретила Стивена, мы пошли к нему и заговорились…

— И? — с надеждой распахнула глаза Мари. — Что-то было? Ну, говори!

— Мы… — Стефани с трудом вдохнула, сгибаясь всё сильнее, боль нарастала, — почти поцеловались.

Подруга радостно сжала ладони перед грудью:

— Почти? Что было дальше? Ты сказала, что не можешь, пока не расстанешься с Льюисом, и теперь не знаешь, как бы сделать это помягче? — Стеф поморщилась, сосредоточившись на том, чтобы заставлять себя дышать, Мари заметила. — Что такое? Слушай… а почему ты сказала, что вы поссорились, если вы целовались?

— Мы не целовались, — медленно проговорила Стефани. — Я… не смогла. Он меня выгнал и сказал, чтобы больше к нему не подходила.

— Как? — рыжая округлила глаза. — Он не мог такого сказать!

— Мог, — кивнула Стеф. — Всё, закончилась наша с ним дружба.

— Нет, — неверяще покачала головой Мари, — не может быть такого, мы же говорили с ним об этом, он не мог…

— О чём вы говорили? — насторожилась Стеф, Мари замялась, отводя глаза:

— Ну, о тебе, о твоём Крисе…

— Мари!

— Не спрашивай! — плаксиво скривилась рыжая, — я обещала, что не проболтаюсь!

— Мари, это важно, — опасно-мягко выдохнула Стефани, на секунду устремляя на рыжую твёрдый давящий взгляд, — ты мне всё равно скажешь, хочешь ты этого или нет. Только во втором случае это будет неприятно нам обеим.

Рыжая сглотнула и с трудом отвела взгляд, сгорбилась, мигом повзрослев лет на пять, качнула головой:

— Стеф, что с тобой творится… ты раньше такой не была.

— Со мной раньше просто такого не происходило, — она потёрла лоб, куда мягче попросила: — Слушай, это правда важно. Вы обсуждали меня?

— Нет, — тихо ответила Мари. — Ну, может, чуть-чуть… Мы говорили о его девушке. Я спросила, какая она и как они познакомились, он немного порассказывал, а потом сказал, что эти отношения пора прекращать, но он не хочет делать этого по телефону, потому что это некрасиво и неуважительно, — рыжая виновато посмотрела на ловящую каждое слово Стеф. — Я спросила, прекращать из-за чего? Он посмотрел на меня, как на ребёнка, типа «а то ты не знаешь».

— И всё? — разочарованно выдохнула Стефани, Мари фыркнула:

— А что тебе ещё надо?

— Если бы хотел, уже бы решил этот вопрос, — поморщилась она, рыжая склонила голову на бок, нахмурилась:

— Это эгоистично, Стеф. Ты требуешь от него таких решительных действий, а сама у него на глазах целуешься со своим парнем, которого бросать даже не собираешься. Зачем тебе чтобы Стивен ушёл от девушки? Тебе что, станет от этого легче? Или ты резко передумаешь и бросишь Льюиса? — Стефани задумчиво прикусила губу — а ведь правда. Даже если Стивен скажет, что бросил свою грудастую блондинку, она не уйдёт от Криса. Это польстит её самолюбию, не более. Или нет?

«Да что я за человек? Зачем мне его любовь, если я не собираюсь на неё отвечать? Это только сделает нам обоим ещё больнее, мне будет ещё тяжелее от него отказаться, а ему… Как он вообще умудряется до сих пор со мной нормально общаться?

Хотя, наше общение закончилось. Вчера. И с сегодняшнего дня мы будем пересекаться только по работе и никак иначе.

Скажи «прощай» своему ночному музыканту, Стефани. Скажи «прощай»…»

— Стеф, ты в порядке? — сочувственно заглянула в её лицо Мари. — Слушай, ты плохо выглядишь… Ты его всё-таки любишь, да? Стеф?

Стефани истерично глубоко вздохнула, прерывисто, как будто вот-вот разрыдается, схватилась за голову и простонала:

— Да! Чёрт, Мари, я правда его люблю! И Криса люблю, и он меня любит, и я не знаю, вообще, что теперь делать! Что теперь делать? — она растерянно посмотрела на подругу, как будто та могла ей ответить, рыжая качнула головой и обняла её, медленно гладя по голове:

— Здесь тебе никто не помощник… Хочешь — составляй списки достоинств и недостатков, хочешь — бросай монетку, но выбор только твой. Если они оба тебя по-настоящему любят, то в любом случае ты осчастливишь одного и расстроишь другого, а сама будешь мучиться чувством вины. Это будет в любом случае, кого бы ты ни выбрала. А затягивая с решением, ты только мучаешь себя и других. Думаешь, Крис не видит, как ты смотришь на Эванса? Или не слышит слухов о том, что вы с ним на озере… — рыжая запнулась, но быстро нашлась, — ночь вместе провели. Короче, у тебя впереди выходные, езжай домой, отдохни от них обоих, хорошо подумай и давай уже, решай быстрее. А сейчас тебе пора в студию. Ты говорила про аптечку, что-нибудь дать? У меня есть успокоительные.

— Нет, мне Стивен запретил, — Стеф с трудом отодвинулась от подруги и вытерла намокшие глаза. — Дай обезболивающее, только не распаковывай, возьму с собой, на всякий случай. — Она встала, взяла расчёску, привела в порядок волосы. Увидела на кровати пайту Стивена, пару мгновений поколебалась, и надела поверх футболки.

— Держи, — рыжая протянула ей таблетку. — Удачи на записи. Я приду, если пустят.

— Спасибо, — Стеф на миг обняла её и выдохнула, беря себя в руки. — Мне пора.

* * *

Когда Стефани вошла, в студии было людно — кроме команды звукарей, зачем-то собрались все режиссёры, хоть актёров никто не пустил, и на том спасибо. Эшли у пульта тихо разговаривала с одним из мужчин, Стивен хмуро сидел в углу, нахохленный и задумчивый. Увидев её в своей пайте, на миг приподнял брови, но тут же взял себя в руки и снова стал деловым. Жестом подозвал её, от чего сердце Стефани мгновенно зашлось в истерике, но когда она подошла, он только хмуро буркнул:

— Ничего не принимала?

— Ничего, — она качнула головой, напряжённо ожидая хоть чего-нибудь, хоть мизерного проявления внимания, переживаний, дружеского участия.

«Пожелай мне удачи. Попроси хорошо спеть. Отругай за пайту. Скажи хоть что-нибудь!»

Стивен кивнул ей на выход и пробормотал:

— Соседняя дверь.

«Чёрт!»

Она вышла, помяла в кулаке запаянную таблетку, качнула головой и спрятала в карман. Увидела, как следом выходит блондинка, подчёркнуто не замечающая её, толкнула дверь и приготовилась. Шла настройка, проверка, Эшли распевалась. Стефани тратила все силы на то, чтобы не смотреть на Стивена. И только когда всё наконец было готово и в наушниках зазвучало вступление, она медленно выдохнула и опустила ресницы, скашивая глаза на блондинку.

«Эшли, грёбаная силиконовая сучка, что б ты охрипла дня на два.»

И подняла взгляд на Стивена. Он сидел неподвижно, глядя в пол, но когда голос Эшли, поющей первой, начал понемногу срываться, съезжать на хрип и наконец сел до шёпота, парень нахмурился и поднял голову. И сразу заметил прямой взгляд Стефани. На миг перевёл глаза на Эшли, нервно пытающуюся прокашляться, опять впился взглядом в лицо Стеф, проницательным и подозрительным — «это ты?».

Она медленно опустила ресницы, с чуть высокомерной улыбкой — «да». Потом наклонила голову и еле заметно приподняла брови — «а что, тебе что-то не нравится?». Застыла в ожидании, вглядываясь в его лицо.

«Разозлись, нахмурься, просто покажи, что ты этого не хочешь — и я всё отменю.»

Она ждала, но он медлил, прямо глядя на неё, наконец нервно поджал губы, прикрыл глаза и отвернулся, как будто ничего не произошло. Стефани приложила усилие, чтобы сдержать радостную улыбку — да, ему понравилось!

«Теперь всё зависит только от меня, а я буду стараться изо всех сил.»

Эшли перестала пытаться, схватилась за горло и выбежала из комнаты, чуть не плача. Режиссёры совещались по ту сторону стекла, Стефани их не слышала, могла только читать по губам узнаваемые слова — «можем», «видео», «срочно»… Она опять улыбнулась — никто не будет ждать Эшли, серия выходит вечером в воскресенье, а за оставшееся время надо успеть всё свести и смонтировать. Так что решение было ожидаемым — ей сказали петь самой обе партии, а голос Эшли снимут с видеозаписи, подправят и наложат сверху. Стефани удовлетворённо кивнула и приготовилась. Раздались вступительные аккорды и сердце в который раз попыталось сбежать из грудной клетки, но ему мешали рёбра и ледяной нож, о который оно билось при каждом ударе.

«Соберись. Надо спеть так, как вчера в трейлере. Как вчера, перед тем как… Твою мать, соберись!»

Она поняла, что совершенно не помнит, как она там вчера пела. Кое-как пройдя первый куплет, она услышала в наушниках:

— Плохо. Ещё раз.

Бросила на Стивена короткий взгляд сквозь стекло, тут же пообещав себе больше на него не смотреть. Поняла, что от нервов почти ничего не слышит, в ушах стучал пульс и грохотала лавина, музыка была где-то в другом измерении.

— Стефани, чуть медленнее, пожалуйста. Тебе сделать ритм громче?

— А можно всё громче?

— Пойдёт? Тогда ещё раз.

«Ещё раз. И ещё раз. Как я люблю свою работу. Как я люблю носить в груди железо. Как я… люблю.

Скажи: "я люблю"…»

Когда Стивен поднялся со своего углового кресла, она почувствовала, как дыхание застывает где-то в районе ножа. Он что-то сказал звукарям, они в очередной раз остановили музыку, подошёл к стеклу, взглядом указал ей на дверь и сам сразу же вышел. Она трясущимися руками сняла наушники, сунула руки в карманы, не зная, куда их деть. Нащупала таблетку и сжала в кулаке, чувствуя упирающиеся в ладонь острые углы, эта боль почему-то успокаивала.

Стивен стоял в коридоре, опираясь о стену и хмуро глядя в пол, она не знала, что ему сказать, поэтому тоже молча остановилась у стены. Он медленно вздохнул и поднял на неё взгляд, очень тихо спросил:

— Ты всё забыла, да?

«Что "всё"? Поэт, блин…»

— Стефани, неужели это так трудно?

«Что "это"? Смотреть на тебя, носить твой крест, петь твою песню? Это всё чудовищно трудно, но я стараюсь. Что ещё ты от меня хочешь?»

— Почему ты не можешь опять прочувствовать её, как вчера?

«Я вчера чуть не сдохла. Ты хотел бы такое повторить?»

— Я могу включить тебе запись, чтобы ты послушала ещё раз.

— Я всё помню, — наконец выдохнула она.

— Я имею в виду то, что мы вчера снимали.

— Это я тоже отлично помню, — с горьковатым сарказмом ответила Стеф. — Я смогу, сейчас немного настроюсь и спою.

— На что ты настроишься? — вздохнул он. — Ты должна сиять, а не скрипеть стальной пружиной.

— Я постараюсь…

— Твои старания, — он сжал зубы, как будто сдерживал ругательства, — только сильнее сжимают пружину. Тебе не надоело постоянно всё контролировать, а? Можешь хоть пять минут не держать себя в руках, не думать, не просчитывать, а просто делать то, чего душе хочется?

— Не могу, — чуть не плача, прошептала Стеф, Стивен искушающе заглянул ей в глаза:

— А ты представь, что можешь. Представь, что ты в параллельной вселенной, что никто не узнает, что тебе ничего за это не будет. Что бы ты сделала?

Её мысли бесконтрольно рванулись в галоп, за секунду прокручивая перед глазами запретные кадры, которые истязали её фантазию в ту ночь, когда они легли вместе. Лицо вспыхнуло, она опустила глаза, но Стивен успел увидеть их выражение:

— Вот видишь. В тебе это есть, тебе нужно просто расслабиться и выползти, наконец, из стальной раковины, которая мешает тебе быть счастливой. Перестань себя душить.

— Я попробую, — ровно проговорила она, он чуть улыбнулся:

— Я тебе помогу. — Отступил от стены и указал ей на место рядом с собой: — Иди сюда. — Она подошла. — А теперь обними меня. — Стефани округлила глаза, чувствуя, как внутри опять разгоняется бешеное сердце, пытаясь выбить из груди лезвие, но проигрывая ему в прочности. — Ну чего ты, это просто — подошла и обняла. — Он сделал невинные глаза, явно издеваясь, — все обнимаются, это нормально. Представь, что я плюшевый медведь, тебе это не в новинку.

— Зачем тебе это? — наконец нашла в себе силы ответить Стеф. Он развёл руками:

— Мне? Это тебе нужно, Стефани, для правильной настройки. Я вообще могу руки вот так держать, — он сцепил пальцы за спиной. — Давай, время идёт, нас ждут, вообще-то.

Она хмуро выдохнула и подошла, осторожно обхватила его за пояс, стараясь держаться на расстоянии.

— Сильнее, я знаю, ты умеешь, — ему, похоже, было весело. А Стефани, сцепив зубы, придвинулась ближе, одновременно надеясь, что он не чувствует, как колотится её сердце, и понимая, что конечно, чувствует.

— Вот так, хорошо. А теперь расслабься.

— Ты издеваешься? — Она старалась дышать реже, но лёгкие всё равно уже наполнились его запахом, кружащим голову и нагоняющим мысли, сильно далёкие от реальности.

— Ни капли.

— И как мне это поможет петь? — Она не смотрела на его лицо, понимая, что задирать голову в таком положении глупо, так что просто смотрела в стену и слушала. Он ухмыльнулся:

— Вот мы и подошли к главному вопросу. Вдумайся в эту ситуацию, вот ты, стоишь и обнимаешь меня. Факт?

— Да, — сквозь зубы процедила Стеф.

— Что ты чувствуешь? — Она сжала зубы, чтобы не сказать ему много нехороших слов о злоупотреблении служебным положением, Стивен тихо хохотнул и наклонился к её уху, шепнув: — Когда будешь отвечать, учитывай, что я знаю, что ты меня любишь.

— Что? — выдохнула Стеф, попыталась сделать голос снисходительно-холодным: — С чего ты взял?

— Мари сказала, — она в шоке запрокинула голову, почти столкнувшись с ним лбами:

— Не может быть!

— Но почему-то это так, — самодовольно пожал плечами Стивен, Стефани замотала головой:

— Не верю, — у неё было такое ощущение, как будто родители переделали её спальню в библиотеку без её ведома, или как будто её укусил Слэш, как будто ей нежданно-негаданно пришёл полный крах, причём оттуда, откуда она его совсем не ждала, и была уверена, что с той стороны всё надёжно. — Она не могла.

— Твоя тяга к самообману меня умиляет, но давай не будем терять время. Потом разберёшься с подругой, а сейчас думай о песне. И о том, что ты чувствуешь, когда меня обнимаешь. Говори. — Она молчала, опять хмуро отвернувшись, Стивен усмехнулся и чуть наклонился, выдохнув ей в волосы: — Как я понимаю, ничего хорошего.

— Да, — рыкнула она, парень тихо рассмеялся:

— Мне так нравится, как ты врёшь… Стефани, я знаю, что ты меня любишь. Ты знаешь, что я знаю. Ты меня обнимаешь, я совсем не против, твоего павлина тут нет и никто ему не расскажет. Знаешь, в чём самая большая проблема этой ситуации? — Она молчала, он вздохнул: — Ты не получаешь удовольствия. А должна. И теперь, внимание, твоя задача — расслабься и получи удовольствие.

Она фыркнула, нервно пытаясь отыскать внутри резервы сил, необходимых на как раз обратное. Стивен сменил тон на убаюкивающий шёпот удава и начал её гипнотизировать:

— Стеф, с точки зрения фактов, ничего не изменится. Ты сейчас меня уже обнимаешь, и нет разницы, считаешь ты это изменой или нет — это уже случилось. И теперь тебе нужно просто позволить себе извлечь выгоду из ситуации, которую ты не в силах изменить. Расслабься, ты же этого хочешь. Представь, что ты никогда не встречалась с Льюисом. Представь, что мы с тобой познакомились у родника пару недель назад. Представь, что я влюбился в тебя с первого взгляда и написал тебе песню, которую ты услышала и поняла, что тоже меня любишь. Представь, что мы сидим на фонтане и я говорю, что люблю тебя.

— Ты никогда этого не говорил, — срывающимся голосом прошептала Стефани. Ноги подкашивались, не прижаться к Стивену уже было настолько тяжело, что руки дрожали, она сжимала в кулаке таблетку, почти не чувствуя острых углов.

— А тебе хотелось? — мягко спросил он. — Мне кажется, ты и так слышишь это сто раз в день. Фразу «я люблю тебя» затёрли до дыр ещё до нашего рождения, — и тем не менее, она вызвала у Стеф волну озноба. — В наше время эти слова уже ничего не значат. Но если ты хочешь, я скажу. Хочешь?

— Да, — она сглотнула терпкий комок и закрыла глаза. И услышала.

— Я люблю тебя, Стефани. — Земля закачалась и Стеф вцепилась в парня сильнее, ища опору, поняла, что всё-таки прижалась щекой к его груди, и дёрнулась, выпрямляясь. — А теперь представь, что ты совершенно свободна и имеешь полное право ответить мне тем же. Скажи: «Я люблю тебя».

— Я люблю тебя, — тихо повторила она, чувствуя себя космонавтом во время взлёта — в глазах темнело, а земля стремительно уносилась из-под ног.

— А теперь покажи, как. Представь, что обнимаешь меня так, как будешь обнимать ещё очень долго, с благодарностью, с нежностью, с жаждой, как будто не отпустишь никогда.

Голова кружилась, было жарко, тело растекалось воском, его чарующий голос заставлял поверить, что кроме них двоих, в целом мире никого нет.

— Если всё так, как ты говоришь, — прошептала она и закрыла глаза, борясь с головокружением, — то почему я одна тебя обнимаю?

Он расцепил руки и почти невесомо погладил её спину, чуть прижал к себе:

— Лучше?

— Да.

— Давай, твоя очередь, — он стал перебирать её волосы, пустив по шее волну мурашек, — обними меня так, как тебе этого хочется. Позволь себе секунду счастья, о которой никто никогда не узнает.

Она почувствовала, как под его напором даёт трещину та дамба запретов, которая сдерживала её чувства… и сдалась, позволив затопить себя с головой. Крепко зажмурилась, медленно вжимаясь щекой в его грудь, обвивая руками талию, прильнула всем телом, растекаясь и чуть не мурлыча от удовольствия. Замерла, наслаждаясь этим невероятным моментом, мысленно воздвигнув стену между реальностью и тем, что сейчас происходит.

— Хорошо, — медленно выдохнул Стивен, отстраняясь от неё, — настройка прошла успешно. — Его голос был деловым и сосредоточенным. — А теперь иди и спой так, как надо. А мне пора.

— Что значит «пора»? — ещё не отойдя от гипнотического дурмана, прищурилась Стеф.

— Значит, что я уезжаю, — он невозмутимо поправил рубашку, — у меня самолёт через полтора часа.

— Зачем? — не поняла она, он изобразил обречённо-злобную усмешку и ответил:

— Я лечу к девушке. А потом планирую напиться, в хлам, как мы хотели. Я всю ночь думал и решил, что это отличная идея. Поможет перезагрузить психику, а мне это нужно позарез, я последние недели три живу на острой грани между взрывом и срывом. — Он потёр лицо, — мне кажется, я с ума схожу, — запрокинул голову, прочесал пальцами волосы и тряхнул головой, — всё, пора.

— Ты не останешься даже на одну попытку? — неверяще прошептала она, продолжая мять в руке таблетку, он качнул головой:

— Нет, я больше не хочу это слушать… Что это у тебя? — он указал глазами на её кулак, она разжала и показала, он нахмурился: — Опять?

— Нет, — качнула головой она. — Это обезболивающее.

— Что болит? — посерьёзнел парень, она глубоко вздохнула, запрокинула голову и прошептала, глядя ему в лицо:

— Душа.

— Не поможет, — криво улыбнулся он. — Давай мне это, а я дам тебе другое.

— Бери, — она протянула таблетку, он сунул в карман, она продолжала протягивать руку. Стивен в первый раз за день по-настоящему улыбнулся и положил сверху свою ладонь, переплетая пальцы. Потом резко взял её за подбородок и поцеловал, мягко и осторожно, просто обнимая своими губами её губы. Стеф стояла в полной прострации, не чувствуя ног, казалось, что она висит в воздухе, и всё, что её держит — это его рука и его губы. Он отстранился, посмотрел на неё со смесью запретной радости и шока: — Легче?

— Не знаю, — с трудом выговорила она, пряча глаза, Стивен отпустил её руку и пожал плечами:

— Больше ничем помочь не могу. Мне пора.

Развернулся и пошёл в сторону выхода, на ходу доставая телефон, ни разу не обернувшись. Она стояла в таком состоянии, как будто её только что похитили пришельцы, спросили как жизнь и вернули. Было страшно возвращаться в студию, хотелось забиться в какую-нибудь нору и не вылезать ещё долго-долго, пока её не перестанет трясти от шока и ощущения двойного предательства — он говорил и делал все эти вещи просто ради записи? Да, он музыкальный маньяк, чокнутый перфекционист и полный псих, но такого она не ожидала.

А теперь он летит к девушке. Сядет сейчас в самолёт и скоро будет с ней, с грудастой блондинкой из сериала. И она прекрасно осознавала, что дико ревнует, что хочет быть на её месте, и что ей ни капли не стыдно за это желание.

«Стивен, мать твою, что ты со мной сделал?»

— Стефани? — из студии выглянула Мелани, прищурилась, всматриваясь в её пунцовое лицо. — Всё в порядке? Ты готова?

— Нет, — покачала головой она. — Я не могу петь сейчас.

— Можешь, пойдём, — женщина взяла её за локоть и потащила внутрь. — Надо постараться.

— Я не могу, — задыхаясь, простонала Стеф, Мелани остановилась, грозно глянула в её глаза и скомандовала:

— Взяла себя в руки и смогла! — Девушка покачала головой, режиссёрша нервно поджала губы и процедила: — Милая моя, Эванс сказал, чтобы тебя хватали и записывали прямо сейчас, а он в таких вещах не ошибается. Так что ты можешь, и ты споёшь. Потому что иначе мы будем все тут сидеть до ночи, а потом ты всё равно споёшь. — У Стеф на глаза навернулись слёзы, стало так обидно, что это всё было только ради песни, что казалось, горячий нож медленно проворачивается в её груди. Мелани поставила её спиной к стене и резко крикнула: — Не сметь реветь! Дыши глубже, вот так — вдох, — она дерижировала руками, — выдох, со мной, давай, вдох, — Стефани изо всех сил пыталась взять себя в руки, где-то на десятом вдохе это получилось. Она крепко зажмурилась и кивнула:

— Всё, я в норме. Спасибо вам.

— Обращайся, — фыркнула женщина. — Начинаем?

— Да, — она кивнула, вошла в студию и приготовилась. За стеклом оживились, ей включили музыку, Стеф слушала и читала текст так, как будто видела его в первый раз.

«Стивен, боже мой, что мы с тобой натворили?»

Скажи мне, как…

«Как теперь с этим жить? Как я буду теперь обнимать Криса? Как я сделаю вид, что всё в порядке?»

…держать в руках себя,

когда ты вновь уходишь…

«Как ты мог уйти? Сейчас, когда мы… Чёрт! Что — мы? Мы ничего, мы просто готовились к записи… Господи, я не могу в это поверить!»

…меня бросая

в тишине пустых мелодий…

«Не уезжай к ней, не уезжай, не оставляй меня! Мы… что — мы? Что?»

…неумолимо

вновь приходит час разлуки…

«Я не хочу с тобой расставаться! Ни сейчас, ни через три месяца, никогда!»

…я умираю,

отпуская твою руку…

«Я до сих пор чувствую твою ладонь. Как это возможно?»

…так не бывает…

«Это всё ненастоящее. Так не может быть.»

…я так хочу тебя касаться

бесконечно…

«Чёрт возьми, да! Почему у меня нет такого с Крисом? Он красивый, у него шикарное тело, он любит меня! Что я делаю не так?»

…кто сможет эту боль унять

и эту жажду обуздать…

«Это грех. Это происки дьявола. Я не должна этому поддаваться.»

…Ты уходя

на миг оглянешься

зачем?…

«А ты даже не оглянулся, мой ночной музыкант… хотя, какой ты мой? Ты стройной грудастой блондинки, которая будет с тобой этой ночью. И она точно не ограничится целомудренными поцелуями.»

…моё желанье

пренебрегает расстояньем…

«Как же я хочу обнять тебя и не отпускать никогда, ни к кому, и пусть весь мир заткнётся и потерпит — ты нужен мне больше, чем им всем вместе взятым!»

…бесконечно.

Она открыла глаза, медленно приходя в себя, по ту сторону стекла стоял пустой стул в углу — тот, кто должен был там сидеть, сейчас на пути в аэропорт.

— Отлично, Стефани, молодец.

Мелани и её муж дружно показывали ей большие пальцы, Сэм немного шокировано потирал затылок, звукари уже ругались по какому-то невидимому поводу.

«Что… всё? Я могу идти? Могу уехать и больше не думать об этой песне? Могу напиться, могу плакать, могу не возвращаться до понедельника?»

— Я свободна?

— Да, — от неё отмахнулись, все уже были заняты.

Стефани сняла наушники, тихо вышла, забрала сумку и пошла к машине. Завелась, медленно выехала на дорогу, услышала вибрирующий в сумке телефон. Поморщилась и не стала даже смотреть, кто это — её нет до понедельника. Она ушла в запой и ей там хорошо.

* * *

Солнце садилось, медленно закатываясь за океан, по грязному пляжу бродили чайки, мародёрствуя в кучах прибрежного мусора и создавая неповторимый акустический эффект из хлопанья крыльев и истеричного клёкота, который на фоне шума волн вообще вырывал из реальности. По трассе иногда проносились машины, дополняя мелодию места шорохом шин и гулом двигателей, люди спешили по делам, не обращая никакого внимания на стоящую у обочины машину и сидящую на капоте растрёпанную девушку в не по размеру огромной пайте.

А ей казалось, что всё вокруг специально спланировано и подготовлено именно для неё. Покрытый жухлой травой каменистый склон, мрачно-бесцветный берег, бьющиеся о камни волны, деловитые чайки… и даже небо, по которому неслись рваные грязноватые облака, чуть подсвеченные оранжевым снизу, а сверху уже пыльно-тёмные. Ветер усиливался, заставляя ёжиться, плотнее заворачиваясь в его пайту.

«Интересно, где ты сейчас?»

Она посмотрела в небо, различив на сером почти истаявшую полоску от самолёта — этот через океан, на континент летают в другую сторону. Отхлебнула вина прямо из бутылки, поморщилась — зачем было брать такое сладкое? Хотя… пусть хоть что-то в этой жизни будет сладким, и если это вино — тем лучше для психики.

Бутылка опустела на треть, а легче не становилось — Стефани с остервенением пила ещё, как будто алкоголь был обязан отработать вложенные деньги и унять боль, как будто это не перебродивший сок, а универсальное лекарство для души.

«Не поможет. Стивен сказал это так уверенно, как будто пробовал сотню раз… впрочем, то, что он предложил взамен, тоже не особенно подействовало.»

А ведь она связывала с первым поцелуем столько эмоций, как же — предательство! Ну и что теперь? Это ничего не изменило, как были они неизвестно кем друг другу, так и остались. А Крис… а Крису она ничего не скажет, ему легко врать, и от этого маленького умалчивания всем будет только лучше.

В салоне опять заиграл телефон, она прислушалась — не та мелодия. Поморщилась и отхлебнула ещё. «Та» мелодия стояла на вызове только у Стивена, у всех остальных был стандартный звонок.

«В понедельник я приеду на съёмки другим человеком. Я буду взрослой и деловой, и холодной как айсберг, такой, чтобы никто ничего не понял. Мы почти не снимаемся со Стивеном, я буду проводить всё свободное время с Крисом, а этот парень способен кого угодно заставить забыть о других мужчинах. Мой парень. В понедельник я повезу его на то место у перевала, где мы с ним целовались…»

В памяти почему-то всплыли не поцелуи Криса, а смеющиеся глаза Стивена, кормящего её курятиной с рук.

«…нет, не туда. Мы найдём другое место. И будем там только вдвоём. А мистер Эванс пускай катится к своей блондинке, там ему и место.»

Она решительно опрокинула в себя ещё глоток вина, хмуро вытерла губы. Встала с капота и взяла с сиденья телефон, открыла счётчик непринятых, пробежала глазами список — Мари, Крис, ещё раз Мари, мама. Вот маме надо перезвонить… она задержала палец над экраном, вздохнула и нажала на sms. Написала: «Сегодня не приеду, у нас гулянка по поводу записи, я выпила, за руль не сяду. Буду завтра утром». Отправила, стала писать ещё одно: «Уехала к родителям, очень устала, позвоню позже», выбрала из списка Мари и Криса, нажала отправить обоим и отключила телефон.

«Хватит надеяться, что он позвонит. У него есть гораздо более важные дела.»

Солнце исчезло полностью, Стеф посмотрела на бутылку, качнула её в руке — почти половина. Тёмная жидкость в сумерках казалась густой и бордовой, мрачной, как какой-то колдовской отвар.

«Не работает эта фигня, совершенно. Слухи о том, что в случае проблем на личном фронте надо выпить и всё пройдёт — всего лишь пропаганда компаний, выпускающих алкоголь. А жаль… или я просто мало выпила?»

Стефани посмотрела на светлую полоску горизонта сквозь стекло бутылки, поморщилась и закрыла её пробкой — больше ей точно не осилить. Сунула вино под сиденье, разложила оба кресла и свернулась в клубок в углу, закрыла глаза, чувствуя качку, как на маленьком корабле.

«Нужно выбросить из головы этот день. Просто представить, что его не было. Сделать вид, что всё в порядке, и жить дальше.

Как хорошо, что эта песня уже записана… Надеюсь, я ещё долго её не услышу.»

 

ГЛАВА 8, 52-й день съемок

воскресенье, 14 июля, 52-й день съёмок, 7 лунный день

Она лежала на полу в своей комнате, читая бумажную книгу и медленно перебирая шерсть между ушами прибалдевшего Слэша. В доме было тихо, родители думали, что она приболела, и старались не шуметь.

«Не стыдно врать им?»

Стыдно. Но лучше соврать, что перепила и мучается головной болью, чем говорить, что всё в порядке, и видеть недоверчиво-понимающие взгляды, типа «можешь не объяснять, мы всё понимаем — молодость…».

«Да, чёрт возьми, молодость. И что теперь? Можно подумать, от осознания того, что всё пройдёт, станет легче.»

Она покосилась на телефон, «заряжающийся» на крышке пианино — она его так и не включила. Разговаривать с Мари не хотелось, рассказывать ей всё не было сил, слушать о том, как у неё всё хорошо с Алексом, было бы издевательством над собой. А разговор по поводу того, что можно и что нельзя разбалтывать общим друзьям… этот разговор ещё предстоит, но его нужно вести глаза в глаза, чтобы быть уверенной, что рыжая не соврёт.

«Возможно, Стивен просто блефовал. Это в его стиле.»

Как же ей хотелось на это надеяться… А ещё ей хотелось надеяться, что он всё-таки позвонил, но включить телефон и проверить было страшно, потому что — а вдруг нет? Душа дрожала от страха оказаться преданной и ненужной, предпочитая забиться в стальную раковину оффлайнового анабиоза — компьютер она тоже ни разу не включала. Кстати, это было единственным, что убедило родителей в том, что ей действительно плохо — раньше, приехав домой, она первым делом выходила в сеть.

В дверь тихо постучали, раздался голос мамы:

— Стефани, ты почему не идёшь? — дверь приоткрылась, мама заглянула и окинула комнату намётанным взглядом, — я же тебе написала.

— Что написала? — Стеф отложила книжку и села, мама закатила глаза:

— Sms, «иди кушать».

Девушка бросила взгляд на отключенный телефон и пожала плечами:

— Наверное, я забыла снять его с беззвучного режима.

— А по-моему, ты «забыла» его включить, — передразнила её мама, вошла и села на кровать. — Что случилось?

— Всё нормально, — она смотрела, как Слэш встаёт и подходит к маме, кладёт голову на её колени и блаженно жмурится.

«Предатель! И ты меня кинул, зараза мохномордая!»

— Стефани, что произошло на той гулянке, от которой ты до сих пор не можешь отойти? — она почесала собаку за ухом, с подозрением глядя на дочь. — Слушай, я такого не помню, чтобы ты целый день никому не звонила и даже Шарку своему не писала. У тебя же, вроде бы, всё хорошо — новую серию я только что посмотрела, ты там отлично сыграла и поёшь хорошо. — Мама с улыбкой полуприкрыла глаза: — А в том видео, где вы репетируете, ты вообще просто супер! Только я не поняла, откуда у тебя взялась эта кофта? Я её не помню.

Стеф похолодела:

— Какая кофта? И какое видео, на котором мы репетируем?

— Тёмно-зелёная, со шнуровкой на вороте и надписью какой-то, — мама отмахнулась, не замечая, как от этих слов округлила глаза Стеф. — Да ладно, это не важно. Главное — видео! У него уже полмиллиона просмотров, меньше, чем за сутки, прикинь? И ещё я в комментариях читала, что люди во всю качают твою песню, и ещё другие песни из сериала, тебя так хвалят!

Мама продолжала радоваться за неё и осыпать оптимизмом, а Стеф была сосредоточена только на том, чтобы не упасть — комната качалась под ногами.

«Видео, где я репетирую в пайте Стивена, может взяться только от самого Стивена. Почему он его выложил? Какие пол-лимона просмотров? Что происходит?»

Она бросила взгляд на компьютер, чувствуя, что блаженное бездействие закончилось — она должна узнать, что происходит.

— Ма, я не пойду есть, — она осторожно прилегла на ковёр и потёрла лицо, — честно, не могу. Я попозже.

— Как хочешь, мы тебе оставим, — было видно, что она обиделась, но Стеф предпочла закрыть на это глаза — ей действительно было не до еды. Мама ушла, за ней увязался Слэш, в комнате стало тихо. Стеф поднялась и включила компьютер, нервно барабаня пальцами по столу в ожидании загрузки, наконец запустила гугл и набрала своё имя. И автоматическая подстановка предложила ей список вариантов: «… Поцелуй Душ», «… и Стивен Ли Эванс», «… И Эванс репетируют», «… скажи песня скачать», «боже какое небо скачать».

Она ахнула и схватилась за голову, открыла видео, уже зная, что там увидит — на скриншоте были они вдвоём и злополучная зелёная пайта. Это видео могло попасть в сеть только от одного человека, и Стеф лихорадочно думала, что его на это сподвигло. В голове метались варианты один другого фантастичнее, она обновила страницу и увидела, как цифра на счётчике просмотров увеличилась на полторы сотни.

«Зачем он её выложил?»

Опёрлась о стол и запустила пальцы в волосы, пытаясь успокоиться, прокрутила в голове тот вечер, убеждая себя, что ничего запретного они на этом видео не делают, никто ничего не заподозрит, у Криса нет поводов ревновать.

«Там же нет нашего почти-поцелуя… надеюсь. Да нет, не может быть!»

Быстро пробежавшись глазами по рекомендуемым видео и первой странице комментариев, она открыла ещё три ролика, быстро просмотрела — не то. Самым заплюсованным комментом было: «О мой бог, как я хочу увидеть этот клип!». Стеф усмехнулась — мечтатели.

Вернулась в поисковик, пооткрывала сайты с бесплатной музыкой, нашла море песен Эванса, но почему-то в плохом качестве. Пробежала глазами список — названия незнакомые… и всё залито сегодня утром. Включила одну, с замиранием сердца слушая неуверенный струнный перебор, шорох бумаги, до дрожи знакомый голос:

Потом опять шёл шорох, вибрация гитары, тихий шепот: «Второй куплет — фигня… переделать».

Стефани шокировано потёрла глаза — это похоже на плохой сон… Как он мог выложить такие сырые песни? Зачем? Она включила следующую песню, уставилась на дрожащий белым шумом эквалайзер. Здесь зазвучали клавиши, акустические, как будто писалось в музыкальном классе.

Потом был длинный красивый проигрыш, Стеф его не узнала. Следующая песня, опять клавиши, она послушала вступление и нажала паузу — сердце уже срывалось в галоп, спотыкаясь на каждый такт.

«Я ничего не понимаю.»

Прокрутила список — несколько десятков песен, залитых на сайт в одно время. Счётчики скачиваний были четырёхзначными и постоянно обновлялись.

«Поддержим пиратство в стране.»

Она взяла с пианино телефон, подключила к компу, закачала всё, что было под тегом «Стивен Ли Эванс», вытащила шнур, посмотрела на экран.

«Включить?»

Сердце наполнил липкий холодный страх — а что, если она увидит там что-то, что ей не понравится? Крепко зажмурившись, нажала кнопку, на ощупь набрала пинкод и перевернула телефон, положив на стол. Раздалась вибрация и звук входящего сообщения. Потом ещё раз. И ещё. Она смотрела в монитор, вздрагивая от каждого «пи-линь», листала результаты запроса по своему имени. На одном из фан-сайтов увидела фотку, которую Стивен поставил на экран её ноутбука, опять закрыла глаза и уронила голову на грудь — а это он зачем выложил? Фотка была залайкана, комментарии пестрели смайлами, фразами «какая она тут красивая», «ей идут распущенные волосы», «а из какой это серии?»

«Я много чего тебе скажу, Эванс. Готовься.»

Рядом была ещё одна фотка, только эту она никогда не видела — тоже она, тоже спит, но только не в своей постели, а на кухне у Стивена. План был очень крупный, так что кроме неё, вряд ли кто-то догадается, она и сама узнала только по футболке, которую надевала всего два раза.

«Это такая фишка — спящих фоткать? А потом в сеть, да, куда же ещё…»

Телефон наконец перестал вибрировать, она глубоко вдохнула, собираясь с силами, перевернула и распахнула глаза — двадцать семь непринятых вызовов!? Три от Мари, два от Криса, один от мамы. Остальные — мой ночной музыкант.

«Мир сошёл с ума…»

Она открыла подробнее — он звонил ей начиная с двенадцати ночи субботы, а последний раз — сегодня, в воскресенье, в семь часов утра.

«А два часа спустя он выложил в интернет кучу песен и мои фотки. Что, чёрт возьми, творится?»

Она открыла sms, их было всего две: «Стеф, у тебя всё в порядке? Позвони мне» от Мари и «Нам надо поговорить, позвони мне» от Стивена. Обе были отправлены в субботу вечером.

«А сейчас вечер воскресенья. Они меня убьют.»

Она встала, накинула кофту и выключила компьютер, сунула телефон в карман, сбежала по ступенькам. На ходу заглянула на кухню:

— Ма, па, я поехала!

— Куда? — подняла брови мама, — а кушать?

— Меня там покормят, — отмахнулась Стеф, потрепала по шее хрустящего кормом Слэша. — Я ещё успею к ужину.

— Ты же собиралась ехать утром?

— Мне позвонили и сказали приехать срочно, — она виновато пожала плечами. — Я вечером тебе напишу, пока.

Ответное недовольное «пока» она услышала уже из коридора, быстро впрыгивая в туфли. Машина взревела, загребая гравий дорожки, вырвалась на асфальт, покатила по объездной к дороге на перевал. Стефани сбросила скорость и пристегнулась, одной рукой достала телефон, включила всю новую папку подряд.

«До школы сорок минут быстрой езды. Успею?»

Короткий взгляд на статусную строку плеера, весь плэйлист — час и семнадцать минут.

«Не успею. Значит, будем ехать медленнее.»

Машина покатилась еле-еле, Стеф пропустила те песни, что уже слышала, немного сократив время, попыталась расслабиться и унять расшалившиеся нервы. Почему-то казалось, что в школе её ждёт скандал, или что с ней разорвут контракт, или что Мари на что-то обидится и перестанет с ней разговаривать.

«Или Крис найдёт в сети какое-нибудь компрометирующее видео, которое я по какой-то причине пропустила…

Что же ты творишь, Эванс?!»

Её колотило, всё тело прошивало предчувствие большого шухера, как будто она вышла из дома за хлебом и пропала на неделю, а теперь ей надо вернуться и всё объяснить.

Машина тихо урчала движком, в мобильном играла какая-то новая песня без слов, похоже, просто набросок. Школа становилась всё ближе и ближе, за следующим поворотом уже будет видно дорожку фонарей у ворот. Песня прервалась звонком, не «тем», обычным. Она посмотрела на экран — Мари. Сбросила.

«Я через пять минут буду в комнате, поговорим лично.»

Ещё два поворота, забитая парковка, задний вход и наконец их комната. Рыжая сидит на кровати и разговаривает по телефону:

— …не знаю, — короткий недовольный взгляд на вошедшую Стеф и возглас: — О! Вот она, пришла. Даю, — подруга поднялась с кровати и протянула ей свой телефон: — На! — обожгла грозным взглядом и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Стефани вытащила наушники и опасливо приложила трубку к уху:

— Алло?

— Стеф? Привет, — голос Стивена был хриплым и убитым. — Как ты?

— Нормально, — прохладно ответила она.

— Почему трубку не брала?

— Не хотела.

Парень вздохнул и помолчал, тихо спросил:

— Совесть есть?

— А у тебя? — с сарказмом фыркнула она. — Ты решил помочь юТубу заработать?

— Стефани, — тяжело вздохнул он, помолчал, потом внезапно спросил: — Что у тебя играет?

Она замолчала и услышала только что начавшуюся песню, слабо слышную из наушников:

Ты где-то недалеко,

Я где-то здесь и сейчас…

— Чёрт! — с чувством ругнулся Стивен. — Слушай, это не я выложил, честно. И всё остальное тоже.

— И нашу репетицию, да? — злобно прошипела Стеф, — и мои фотки на твоём диване в твоей футболке?

— Это не я. Так получилось. Я хотел рассказать тебе, — его голос был таким замученным, что она против воли смягчилась:

— Ладно, я сейчас приду и всё расскажешь.

— Не надо! — напрягся он, — я… не в лучшей форме.

«Так тебе и надо!»

— Как хочешь. Тогда увидимся завтра.

— Ладно. Я просто не хотел, чтобы ты думала на меня.

— Я поняла, — сухо ответила она. — Пока.

Отключилась, положила телефон на кровать Мари и свалилась на свою. Вставила наушники, включила последнюю песню с начала.

«Почему я никогда не слышала эту песню? Почему ты… или тот, кто её выложил, даже не потрудился затереть дату создания файла? Я же помню, что было в этот день…»

«О, да — за спиной у нас целый взвод говорунов… Только плохо ты молчишь, друг мой. На весь мир. Эту песню скачали и перезалили уже столько раз, что если сейчас сюда войдёт Крис и ткнёт мне эту запись, я даже не удивлюсь.»

Открылась дверь, заставив её подскочить на кровати, но вошла всего лишь Мари. Очень злая Мари.

— Какого хрена, Стеф? — Её предгрозовые глаза метали молнии, Стефани с сожалением остановила песню и вытащила наушники, с ангельским терпением вопросив:

— Какого хрена что?

— Что у тебя с телефоном?

— У моего телефона большая проблема, — медленно проговорила она, — психованая хозяйка. Ещё вопросы?

— Ты не могла позвонить?

— Да, я не могла позвонить. А что, случилось что-то настолько срочное, что не могло подождать?

— Да, блин, случилось! — она убрала телефон с кровати и плюхнулась на неё сама. — Тут такое было, это предел!

— Рассказывай, — с готовностью кивнула Стеф, садясь ближе.

— Эванс пропал, — уже спокойнее ответила рыжая, дёрнула щекой, — ну, уже нашёлся, но переполох был неслабый.

— Он, вообще-то летал к девушке. Он что, никому не сказал?

— Сказал, только у него обратный билет был на сегодняшнее утро, а он не приехал, — Мари нервно потеребила рукав. — В обед ему начали звонить, но он не отвечал, тогда менеджеры напрягли кого-то там и узнали, что в самолёт он не сел. Позвонили девушке, она сказала, что от неё он уехал вчера вечером, куда делся потом — никто не в курсе.

Стефани ощутила запоздалый нервный озноб.

«Напиваться поехал, как планировал. И звонил мне. А я не отвечала.»

— И что потом?

— Потом кто-то нашёл в интернете… — Мари поджала губы, кивнула на ноутбук: — Можно?

— На, — Стеф протянула ей ноут, села рядом, наблюдая, как подружка открывает юТуб и набирает запрос: «Стивен Ли Эванс», долго листает и наконец запускает какое-то видео плохого качества. Камера тряслась и металась из стороны в сторону, в кадре мелькали какие-то люди с выпивкой, Стивен, обнимающий мужика откровенно бомжеватого вида, размахивал бутылкой текилы и орал песни, всем было весело.

— Это было загружено прошлой ночью, — Мари закрыла видео и убрала ноут с коленей. — Ты знала, что у него непереносимость алкоголя?

— Да, — Стеф уставилась в стену. — А что?

— Из наших знал только Сэм. Он позвонил менеджеру Стивена, тот мигом собрался и улетел за ним. — Мари внимательно смотрела на отвернувшуюся Стеф, как будто та должна что-то сказать.

— И? — наконец не выдержала Стефани, Мари вздохнула и продолжила:

— И он привёз его где-то час назад. — Она потёрла лицо и качнула головой: — Ты бы видела этот полутруп… он шёл с трудом, весь зелёный, одежда грязная…

«Не рассказывай мне такое, мне уже плохо.»

Мари замолчала, с укором посмотрела на подругу.

— Что? — округлила глаза Стеф. — Что ты от меня хочешь?

— Вы поссорились? — хмуро спросила рыжая, Стеф вздохнула и опять отвернулась к стене:

— Мы поссорились ещё раньше, я тебе рассказывала. С чего ты взяла, что это из-за меня? Он, вообще-то, к девушке ездил, может, с ней что-то не поделил.

— Угу, — с сарказмом скривилась рыжая. — Я видела вашу «репетицию», можешь мне не сочинять версии. Вы, блин, два придурка! — она схватилась за лоб, выдохнула и хмуро качнула головой: — Разбирайтесь сами, короче, всё. Я не лезу.

Она взяла книгу и решительно уставилась в одну точку, Стефани криво улыбнулась и спросила:

— Мари… А ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я уже всё сказала.

— А кому ещё ты «всё сказала»?

— В смысле? — отложила книгу рыжая, Стеф прямо посмотрела ей в глаза и тихим бесцветным голосом ответила:

— В пятницу Стивен сказал мне, что точно знает, что я его люблю. А когда я спросила, с чего он это взял, он ответил, что ему сказала ты.

— Брехня, — нахмурилась Мари.

«Слава богу!»

— Я так и думала, если честно, — с облегчением выдохнула Стеф. — Но меня всё-таки смущает, откуда он это взял. Если ты никому не говорила и я никому не говорила, то либо здесь был кто-то ещё, либо Эванс настолько круто блефует, что обыграл бы в покер даже Кристен Стюарт.

Рыжая фыркнула, пожала плечами:

— Он актёр, Стеф.

— М-да, — закивала она. — Похоже на то.

Потом, подчинившись какому-то непонятному порыву, встала и открыла окно. Посмотрела вниз, по сторонам… и увидела на краю подоконника блестящую монету.

«Мари говорила, что я могу составлять списки или бросать монетку, главное, что это должен быть мой выбор.»

Показала удивлённой Мари свою находку, подбросила на ладони и с сарказмом ухмыльнулась:

— Как восхитительно тонко.

Рыжая фыркнула и качнула головой, возвращаясь к чтению:

— Вы друг друга стоите.

— Я пройдусь, — Стеф взяла с кровати телефон и наушники, набросила куртку, вышла в парк.

Было уже прохладно, солнце недавно село, а днём прошёл дождь, прибив пыль и оставив после себя озёрную влажность. Окна школы не горели почти нигде, аллеи пустовали — ещё выходной. Она надела наушники и включила недослушанную песню.

В его голосе было столько нежности, что у неё защемило сердце, лезвие в груди, о котором она почти успела забыть, вновь напомнило о себе.

«Интересно, что у него там такого произошло с девушкой, что он так себя укатал после этого? Хотя, судя по видео, ему было вполне весело. Поначалу.»

Стефани добрела до своего фонтана, пощупала бортик — мокрый. Чисто автоматически подняла взгляд на окна музыкального класса и сердце забилось чаще — там горел свет.

Пару секунд поколебавшись, но не дождавшись музыки, она выключила плеер и пошла в здание. Тёмный холл, лестница на второй этаж, скрип тяжёлой дубовой двери и сгорбленная фигура за закрытым роялем. Он сидел, уложив локти на крышку клавиш и держась за голову, волосы свисали мокрыми сосульками, с них капала вода. Стефани тихо подошла, вздрагивая от щелчков шпилек по паркету, эхом разносящихся в пустом зале, поднялась на подиум, встала за спиной Стивена. Он не поднял головы, только ссутулился ещё больше, острые лопатки натянули ткань футболки. Стефани вдруг почувствовала к нему такую жгучую нежность, что захотелось прижаться к этому жалкому доходяжному полутрупу и делиться своей силой и здоровьем, пока он не станет опять таким же, как был, весёлым и нахальным парнем, способным прыгать в окно вниз головой.

«Спокойнее, держи себя в руках. Он, вообще-то, запретил тебе к нему подходить.»

Она прикусила губу от жуткой смеси жажды и стыда за то, что её ощущает, медленно протянула руку и положила на его плечо.

«Сбросит — уйду.»

Стивен медленно наклонил голову, прижимаясь колючей щекой к её пальцам, она улыбнулась — не сбросил. Положила вторую руку, мягко сжала, легонько потянула к себе за оба плеча, как бы прося выровняться. Он опустил руки на крышку клавиш и выпрямился, прижавшись спиной к Стеф, он сидя почти доставал макушкой до её подбородка. Она медленно провела пальцами по его шее и щеке, накрыла ладонью пылающий лоб, он выдохнул и осторожно расслабил шею, откидываясь головой на её грудь и чуть-чуть улыбаясь уголками рта.

«Выздоравливай, мой ночной музыкант.»

Он на миг замер, а потом чуть слышно простонал:

— О боже, да… и живот, пожалуйста. Я и забыл, что ты так можешь.

Стефани улыбнулась и спустила вторую ладонь с плеча на лопатку, провела под рукой, но поняла, что не достанет. Чуть наклонилась, укладывая его голову на своё плечо, провела ладонью от солнечного сплетения почти до пояса.

«Будь здоров, друг мой.»

— Стеф… — он чуть повернул голову, царапая щекой её шею, помолчал и шепотом добавил: — Спасибо.

Она улыбнулась и попыталась выпрямиться, он прижал ладонью её руку на своём животе, качнул головой:

— Подожди… — она замерла на секунду и опять попыталась убрать руку, он снова удержал, стал изображать умирающего лебедя: — А у меня ещё спина болит…

Она тихо рассмеялась, но убрала руку с его лба и провела по пояснице, насколько достала, он замурлыкал, потёрся затылком о её плечо, притворно вздохнул:

— Да, вот так мужчины и превращаются в нытиков… Не убирай, я сейчас ещё что-нибудь вспомню, честно.

— Не напрягайся, — улыбнулась она, возвращая ладонь на его лоб, — в твоём состоянии вредно. — Помолчала и тихо спросила: — Это правда было необходимо?

— Не знаю, — поморщился он. — Тогда казалось, что необходимо.

Стефани медленно погладила его грудь, плотнее прижалась к спине, шепнула:

— Полегчало?

Стив улыбнулся:

— После пьянки или после твоих рук?

— После пьянки.

— Да, — он замолчал и Стеф почувствовала, как постепенно напрягаются и каменеют его плечи. — Я с девушкой расстался.

Она замерла, чувствуя, как в груди гнётся горячее лезвие, с трудом сглотнула комок и прошептала:

— Почему?

— А так не понятно?

— Скажи.

— Потому, что ты этого хотела. Ну и потому, что она очень хороший человек и я её слишком уважаю для того, чтобы… Я ей всё объяснил и она поняла, — он немного расслабился и выдохнул, — по крайней мере, я на это надеюсь.

Она молчала, в груди стучало в его спину бешеное сердце, руки дрожали. Он мягко погладил её ладонь и шепнул:

— Стеф, скажи хоть что-нибудь.

— Давай поговорим об этом завтра, — медленно произнесла она, пытаясь справиться с головокружением, — ты будешь лучше себя чувствовать, я… — она запуталась, замялась, глубоко вдохнула и прижалась губами к его виску на бесконечную секунду, шепнула: — Отдыхай, спокойной ночи.

Осторожно отступила на шаг, убедившись, что он сидит ровно, развернулась и чуть ли не бегом бросилась из класса. Лицо горело, руки всё ещё помнили прикосновение его кожи, а перед глазами стояло лицо Криса.

«Предательница!»

Горло перехватило, она остановилась на лестнице и зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться раньше времени.

«Тихо, тихо, возьми себя в руки… завтра приедет Крис и мы всё обсудим. А сейчас надо просто доползти до ванной и пережить эту ночь. Скоро всё это кончится. Скоро.»

 

ГЛАВА 9, 53-й день съемок

понедельник, 15 июля, 53-й день съёмок, 8 лунный день

Её разбудил непривычный шум под окном. Открыв глаза, Стеф посмотрела на прилипшую к стеклу Мари и хрипло спросила:

— Что там такое?

— Вставай, — иронично заявила подружка, — ты должна это увидеть.

— Лучше расскажи, — потянулась Стеф, рыжая слезла в подоконника и села на свою кровать:

— Школа в осаде. Кинокомпания прислала дополнительную охрану, но они всё равно прорываются иногда, только что одного поймали.

— Кого одного?

— Репортёра, — криво усмехнулась Мари. — Под воротами с утра куча машин, их не пускают, но они пытаются что-нибудь снять через забор. Особо отчаянные проползают через лес и шастают по территории, всюду вынюхивая и щёлкая что попало.

— Это из-за Эванса? — полностью проснувшись, Стеф села на кровати, подружка пожала плечами:

— Скорее всего. Говорят, что к нам приехал директор компании, решать проблемы. Где он, никто не знает, но его машина стоит на парковке.

— Откуда ты всё это знаешь? — прищурилась Стефани, — ты в пижаме!

— У меня есть телефон и друзья, — отмахнулась рыжая, друг распахнула глаза: — Ой, кстати! Я такое нашла, хотела тебе показать! — Она подскочила и схватила ноутбук, протянула его Стеф: — Давай, я кинула ссылку тебе на почту.

Стеф пожала плечами и проверила почтовый ящик. Писем было больше десятка, половина — спам, одно от Шарка, пара от других друзей, одно от Мари… и одно с неизвестного адреса, с темой: «Позвони мне, пожалуйста».

— А это от кого? — кивнула на экран Мари, Стеф быстро открыла её письмо и с иронией спросила:

— Ты знаешь, что такое «тайна личной переписки»?

— Не знаю и знать не хочу! — по-детски надула губы рыжая. — Я твоя подруга и я имею право требовать! Это от Эванса?

— Понятия не имею, — прохладно ответила Стеф. — Загрузилась твоя ссылка, смотрим?

— Да. — Стеф уставилась в экран и поморщилась — заиграла песня, которую она надеялась ещё долго не услышать. Причём аудиодорожка была снята с видео их со Стивеном «репетиции» в его трейлере, она узнала её по короткой запинке во вступлении — на студийке такого быть не могло. На экране пошла довольно грамотно оформленная нарезка из сериала и клипа, в котором она снималась, Стефани улыбнулась — кадры неизвестный автор выбрал удачные. После первых шести строчек её голос внезапно сменился голосом Эванса, а куски видео пошли из «Серебряных струн», она нахмурила брови и глянула на Мари:

— Что это?

— Клёво, скажи? — рыжая сияла, — нарезка офигенная, а звучите вы вдвоём просто супер!

Стеф качнула головой и опять повернулась к экрану. Неизвестный оригинал склепал звук так, что Стеф стала петь партию Эшли, а Стивен — партию Стефани. Видео было надёргано откуда зря, но всё вместе навевало атмосферу мелодрамы и трагедии. Песня закончилась, Мари забрала у неё ноут и пролистала список воспроизведения, включила ещё одно видео:

— Смотри!

— А это что? — Стеф не разделяла её восторга, но рыжую это не останавливало:

— Песня та же, но видео нарезано из одного нового фильма, тоже хорошо сделано…

— Хватит, — перебила её Стефани, останавливая клип. — Я не хочу это слушать, меня задрала эта песня. Давай уже вставать, скоро завтрак.

— Расслабься, — отмахнулась подружка, — сегодня не будет съёмок. Сэм ваш уехал, Мелани нас собрала утром и сказала, чтобы не разъезжались и были готовы работать, а потом тоже куда-то смылась с мужем. Остался только Тони, но он ещё спит, там тоже никто, скорее всего, работать не будет. В холле школы готовят зал для экстренной пресс-конференции, тётя Тили с ног сбивается, обеспечивая им фуршет, так что кормить нас тоже некому. — Мари сверкнула улыбкой в ответ на поражённый взгляд Стефани и гордо сложила руки на груди: — Но не отчаивайся, потому что у тебя есть я! А у меня есть печеньки. Будешь?

— Давай, — Стеф вздохнула и закрыла ноут, поднялась, стала одеваться. Мари тоже натянула джинсы, протянула ей две пачки печенья:

— На, одна тебе, вторая Эвансу.

— Он не ест сладкое, — Стеф взяла одну, — спасибо.

— Как можно не есть сладкое? — округлила глаза рыжая, Стеф пожала плечами.

— Не знаешь, Крис уже приехал?

— Нет, он позвонил и сказал, что задержится — не хочет прорываться через эту толпу журналюг без макияжа и укладки, — Мари закатила глаза, потом вскочила, надула грудь и расставила руки так, как будто ей мешают прижать локти к телу раздутые мышцы, скривила высокомерную физиономию и вразвалочку пошла по комнате, пафосным низким голосом мурлыча: — Малыш, я великий Кристофер Льюис, и мои бицепсы настолько суровы, что рвут рукава рубашек, даже если эти рубашки висят на вешалке. Хочешь пощупать, а? — она согнула руку, играя мышцей, толкнула Стеф плечом: — А? Как тебе, а? Я офигенен, не правда ли, малыш?

— Не смешно, — поморщилась Стефани, заправляя кровать, Мари сдулась и показала язык:

— Было бы смешно, если бы ты с ним не встречалась. Пойду я, соберу новые сплетни.

— Давай, а я в душ.

Рыжая убежала, Стефани замерла, слушая её шаги в коридоре, потом бросила покрывало и схватила ноутбук, открыла почтовый ящик, письмо с неизвестного адреса грузилось так медленно, что ей хотелось подогнать сеть пинками.

«Я понимаю, почему ты не хочешь брать трубку. Но рано или поздно нам всё равно придётся поговорить, так что это бесполезно. Завтра утром я буду в школе, позвони мне. Стивен»

Она тихо фыркнула — да, конечно! Утром его даже в городе не было, какая школа… Посмотрела на время отправки письма — почти четыре часа ночи, после этого он звонил ещё много раз.

Внезапно скрипнула дверь и в комнату заглянула бессовестная физиономия Мари:

— Что он тебе написал? — она плюхнулась на кровать и попыталась заглянуть в монитор, Стеф резко его захлопнула и встала:

— Что за детство? — взяла полотенце и сумку для душа, вышла из комнаты. Глянула время — рано ещё, он, наверное, спит. Пошла в ванную, проторчала под душем целый час, а когда вышла, по коридорам уже бродили сонные и голодные люди, которым работы не дали, а уезжать запретили. В столовую набилось столько народу, что некоторые пили кофе стоя, а дамы без комплексов — на гостеприимных мужских коленях. У одного из хмурых звукарей Стеф заметила контейнер с бутербродами, подошла и обворожительно улыбнулась:

— Доброе утро.

— Угу, — проворчал мужик, подгребая бутерброды поближе и с опаской глядя на Стеф. Она достала из кармана печенье Мари и кивнула:

— Полпачки за один бутер, нормально?

Мужик пересчитал бутерброды, понял, что если отдаст один, останется ещё два, и кивнул:

— Угу, — снял с контейнера крышку и положил на неё бутерброд, пододвинул к Стефани, она отдала ему печенье, поблагодарила и поскакала к выходу, на ходу доставая телефон. Абонент оказался вне зоны, она пожала плечами и пошла через парк в сторону трейлера.

«Тихонько постучу, если не откроет — уйду.

А если откроет, отдам бутер и тоже уйду, он мне всё-таки сказал тогда, чтобы я больше не приходила… а там посмотрим, может, он возьмёт свои слова обратно.»

После короткого стука дверь распахнулась почти мгновенно, низенький толстый мужчина в костюме радостно улыбнулся ей и раскинул руки в стороны:

— Стефани, как же я рад тебя видеть! Проходи, — он отступил, пропуская её внутрь, — проходи и объясни этому заморышу, что если он не встанет через пять минут, то я его, пьянь такую, пинками подниму!

Она оробела от такой встречи и осторожно поинтересовалась, снимая туфли:

— Мы знакомы?

— Нет, но мы это исправим, — он решительно протянул ей руку: — Зови меня Джо. — Она пожала его широкую ладонь, он стрельнул глазами на бутерброд: — Ух ты, это мне?

— Нет, — смущённо улыбнулась она, он притворно вздохнул и отмахнулся:

— Я так и знал! Вот так всегда, всё самое лучшее достаётся молодым красавчикам с гитарами. — Прошёл в комнату и пнул разложенный кухонный уголок, на котором лежал Стивен с полотенцем на лбу: — А ты, пьянь подзаборная, взял и подставил такую милую девушку! — сорвал с него полотенце и стегнул им Стива по животу, — не стыдно?

— Стыдно, — простонал Стивен, не открывая глаз. — Джо, оставь нас на минутку, а?

— Оставь, оставь, — пробурчал толстячок, швырнул в парня полотенцем и пошёл по винтовой лестнице, продолжая бормотать: — Как проблемы — так Джо, а как пожрать — так оставь нас…

За ним захлопнулась дверь, Стефани оставила еду на тумбе и подошла к дивану, села на край, положила руку на лоб Стивена, он приоткрыл глаза и криво улыбнулся:

— Жалкое зрелище, да?

— Жалкое зрелище было вчера, — фыркнула она. — Сегодня ты не настолько зелёного цвета.

— Это иллюзия, — вздохнул парень. — А что ты принесла?

— Бутерброд и печеньки. Но, судя по твоему виду, они достанутся Джо.

— Нифига, — вяло качнул пальцем Стив. — Сейчас ты меня подлечишь и я всё съем. Я вчера, когда пришёл, в первый раз за выходные нормально поел и выспался. А сегодня опять… — его прервал звонок телефона, Стефани полезла в карман со странным ощущением неправильности, а через секунду поняла, в чём дело — играла «та» мелодия, а на экране светилось: «Мой ночной музыкант». Она нахмурилась и посмотрела на Стива:

— Где твой телефон?

— Понятия не имею, а что?

— Он мне звонит, — она хотела повернуть ему экран, но передумала, пожала плечами и ответила: — Да?

— Включи громкую, — прошептал Стивен, приподнимаясь на локтях, Стеф сделала, как он сказал, и они услышали хриплый мужской голос:

— Здравствуйте, это кто?

— Вообще-то, это вы мне звоните, — скривилась Стеф. — Откуда у вас этот телефон?

— Ну, как бы… — мужик помялся, Стивен внезапно хлопнул себя по лбу и убитым голосом спросил:

— Рич?

— Да! — радостно заорал тот, — Стив, твою мать, ты живой?

— Я ещё не уверен, — Стивен опять откинулся на подушку, Стефани округлила глаза и положила телефон на диван рядом с ним. — А ты только очнулся?

— Да как-то так, — вздохнул он. — Слушай, тут так неудобно получилось… даже не знаю, как тебе сказать.

— Ты о том, что всё сверхсекретное содержимое моей карты сейчас разлетается по интернету?

— Так ты знаешь уже, — мужик явно чувствовал себя виноватым. — Слушай, это не я. Это моя тупая баба, нашла в кармане телефон и стала смотреть фотки с гулянки, а когда поняла, что я пил с тобой — разоралась и всё забрала… Слушай, а ты что, реально крутой певец?

— Я композитор, — убито вздохнул Стивен. — Как мой телефон оказался у тебя?

— Ты мне его подарил, — хмуро буркнул Рич, как будто готовился спорить, Стивен нахмурился:

— Я подарил тебе куртку, а не телефон.

— Он был в кармане! — взвился мужик, — и вообще, я только дома его увидел… А она сказала, что я дебил и всю ночь квасил со звездой, а автограф даже не взял. И забрала его, и куртку тоже забрала… А потом пришла хвастаться, сколько у неё «лайков». Дура, да? Ну ты не переживай, я её выгнал уже.

— Мне настолько легче от этого, — с сарказмом потёр виски Стивен. — Когда ты можешь вернуть мне телефон?

— Ты мне его подарил!

— Нифига подобного.

— Ну чувак, — протянул Рич, — моя сказала, что у тебя бабла немерено, а я всегда такой хотел. Тебе что, жмотно? Мы с тобой так круто оторвались…

Стивен вздохнул, обречённо посмотрел на Стефани, она сложила руки на груди с косой ухмылкой.

«Так тебе и надо.»

Он закрыл глаза и беззвучно выругался.

— Ладно, хрен с тобой, забирай. Только информацию мне скинь с телефона и карты, я дам адрес. Скинь sms-кой свой телефон на этот номер.

— Спасибо, чувак! Давай, короче, я скину. Спасибо. Захочешь ещё бухнуть — звони. Клёво…

Раздался звук разъединения, Стивен открыл глаза, нащупывая телефон, хотел отдать Стеф, но замер, задержав взгляд на экране. Улыбнулся, с недоверием глядя на девушку:

— Мой ночной музыкант?

— Дай сюда, — она смутилась и забрала трубку, с сарказмом спросила: — Классно оторвался, да?

Он двинул челюстью и отвернулся, хмуро буркнул:

— Мне стыдно. Ты довольна?

Она показала язык и спрятала телефон в карман:

— Что болит?

— Всё, — он изобразил обморок, голова бессильно упала на подушку, — особенно губы. Лечи меня, пока не поздно, — приоткрыл один глаз, глянул на её ироничную улыбку и артистично простонал: — Умираю…

— Клоун, — она положила ладонь на его лоб, повторяя вчерашнюю процедуру лечения, потом на живот. Парень постепенно приобретал человеческий цвет лица, тёмные круги под глазами пропали, из глаз исчезла краснота. Он медленно выдохнул и расслабленно улыбнулся:

— Слушай, как круто… всегда бы так.

— Обращайся, — улыбнулась она. — Спину надо?

— Не, спина прошла, — она убрала руку, Стивен на миг задумался, а потом скривился и хлопнул себя по лбу, со шкодной мордой протянув: — Ну, не то чтобы прошла… это пока лежишь не болит, — с надеждой посмотрел на неё и опять изобразил обессиленное падение на подушку: — Подняться вряд ли смогу. — Скосил глаза на давящую лыбу Стеф, перестал выделываться и обиженно развёл руками, обращаясь к потолку: — Нет, ну как это называется? Я тут умираю, а она ржёт!

Стефани перестала сдерживаться и рассмеялась, качнула головой:

— Больше ничего лечить не надо?

Он хитро улыбнулся и промурлыкал:

— То, что я просил, ты так и не вылечила, — закрыл глаза и закинул руки за голову, с подвохом добавив: — Давай, не халтурь.

Ей стало жарко. На его лице была предвкушающая улыбка, ресницы подрагивали, Стеф осторожно погладила кончиками пальцев его щеку и тихо сказала:

— Я ещё не говорила с Крисом.

Он перестал улыбаться и открыл глаза:

— Почему? Он не приехал?

— Задерживается, — она отвела глаза, услышала деликатный стук и обернулась к лестнице. Со второго этажа раздался голос Джо:

— Ребята, не хочу вам мешать, но время идёт.

— Всё нормально, — Стивен на миг закрыл глаза и выдохнул, резко поднимаясь. — Сколько у нас времени?

— Пятнадцать минут, — мужчина спустился по лестнице и включил чайник. — Но ты имеешь полное право опоздать на полчасика.

— Хорошо, — Стивен взял с тумбы бутерброд, откусил половину и пробормотал с набитым ртом: — Тогда я в душ.

— А я тогда доем, — довольно потянулся к его бутерброду просиявший Джо, Стив с грозным видом спрятал руку за спину, отвернулся и откусил ещё, но толстяк умудрился выхватить у него остаток и успеть запихнуть в рот. Они уставились друг на друга, грозный взгляд Стивена поверх хомячьих щёк выглядел так смешно, что Стеф не выдержала и прыснула, сразу зажав рот ладонью, понаблюдала как парень, осмеянный, но не побеждённый, гордо удаляется в ванную, и улыбнулась Джо:

— Вы давно знакомы?

Он дожевал и ответил:

— Четыре года, — жестом поднял её с дивана и сложил его, придвинул стол, с хозяйским видом уселся напротив, — когда я прочитал его контракт на съёмки «Серебряных струн», я сказал ему: «Мальчик мой, ты мог бы заработать на этом деле в два раза больше! И если ты не хочешь, чтобы тебя опять надули, тебе стоит нанять старого мудрого Джо», — он усмехнулся. — Ну он повыделывался немного, а потом сдался. Ты кофе будешь?

— Я сделаю, — она достала свою чашку и банку кофе. — Вы как пьёте? — мужчина отмахнулся:

— Какая разница? У этого охламона всё равно никогда нет сахара. — Стеф улыбнулась и поставила перед ним дымящуюся чашку:

— Зато у меня есть печеньки, угощайтесь, — достала из кармана остатки печенья, поставила на стол, Джо довольно потёр руки:

— Какая прелесть! — взял одну и захрустел, — и это школа, переживающая продуктовый кризис!

— У меня есть друзья, — усмехнулась Стеф, — и натуральный обмен, — увидела непонимающий взгляд и пояснила: — Я сменяла полпачки на бутерброд для Стива.

Джо хитро улыбнулся:

— Умеет же друзей выбирать, гад, — отпил кофе и восхищённо вздохнул: — Этот раздолбай способен выйти из дома без гроша в кармане, а вернуться пьяным, сытым и с гитарой! Я уже второй раз его с гитарой нахожу, — он помолчал и как бы между прочим спросил: — А вы давно знакомы?

Стеф задумалась. Начала считать, по всему выходило, что меньше месяца.

«А казалось, что я его полжизни знаю…»

— На съёмках познакомились, — тихо ответила Стеф. — Что значит «вы его находите»?

Мужчина погрустнел.

— На моей памяти это у него во второй раз. Тогда было хуже. — Она не стала выспрашивать, понимая, что это некультурно, опустила глаза. Мужчина вздохнул и помялся, — а ты не знаешь, из-за чего он… так расстроился? Просто, в тот раз было всё ясно, я сам эту суку с пузом видел, а сейчас вообще понятия не имею.

«Чёрт…»

— Он с девушкой расстался, — вздохнула Стеф.

— С Самантой? — вытаращился Джо. — Да ладно, у них такие отношения!.. — он что-то увидел в её лице и запнулся, — …были. Нихрена себе. Ты хочешь сказать, что…

— Я ничего не хочу сказать, — подняла ладони Стеф. — Понятия не имею, какие «такие» отношения у них были, но он сказал, что расстался с ней. Всё, больше я ничего не знаю.

— Понятно, — протянул Джо, окидывая её проницательным взглядом. — Как скажешь.

Она отпила кофе, чтобы не затягивать молчание, взяла печенье.

— А куда вы его торопите?

— Так журналюги уже собрались, карандаши точат, заразы, — он хмуро поджал губы, — слетелись, как стервятники.

— А в чём вообще проблема? — Стеф непонимающе нахмурилась. — Нет, я знаю про видео и песни в сети, но откуда такой ажиотаж?

— Эти песни, — тяжко вздохнул Джо, — а особенно та, что поёшь ты, писались для сериала. То есть, эксклюзивные права на них принадлежат компании. И компания должна была заработать на них ещё кучу денег — сериал, потом гастроли, выступления на каких-нибудь шоу и мероприятиях, диск… — Он потёр лицо, вздохнул, — а получилось, что это всё оказалось в сети уже сейчас и бесплатно, и что самое гадкое, вчерашняя серия вышла в эфир в пять вечера, а песню залили в интернет в десять утра, и на момент эфира её уже скачало полстраны. Со стороны это выглядит, как будто Стивен специально хотел подставить компанию. Мы должны это опровергнуть, но в то же время — не раскрыть, что с ним на самом деле было, потому что это испортит его репутацию и солидные студии могут отказаться с ним работать.

Стеф понурилась, сгорая со стыда и очень стараясь этого не показать.

«И это всё из-за меня. Если бы я не тянула с Крисом или не сближалась так сильно со Стивеном, у него не было бы никаких проблем. А теперь получается, что он в полной заднице.»

— Да не расстраивайся, — мягко улыбнулся мужчина, — мы как-нибудь выкрутимся. Ему, конечно, придётся написать новые песни для сериала взамен готовых, а с компанией я договорюсь, — он махнул рукой и виновато посмотрел на неё, — плохо только, что тебя вся эта лавина тоже зацепит. Но я постараюсь всё решить с максимальной выгодой, так что не переживай. Постарайся не попадаться на глаза журналистам, они способны снять как ты идёшь по улице, придумать к этой фотке какой-нибудь бредовый сюжет ради статьи с нашумевшей фамилией, а потом извиниться и вроде как ни при чём. А тебе потом придётся всему миру доказывать, что дым без огня очень даже бывает. Так что не светись.

— Хорошо, я постараюсь, — она допила кофе, пошла мыть чашку, спиной чувствуя задумчивый взгляд Джо. Из душа вышел Стивен в одном полотенце, налил себе воды, отпил.

— Джо, слушай, у меня к тебе будет просьба.

— Ну? — мужчина достал блокнот и прицелился в него ручкой.

— Заблокируй мою сим-карту и закажи новую, с восстановлением номера. Закажи телефон, такой же, как был.

— Может, поновее? — приподнял бровь Джо. — Ему уже года три.

— Не надо, — отмахнулся Стив, — я к нему привык. Доплати за срочность, он мне нужен сегодня. И найди мне какую-нибудь приличную одежду.

— Лентяй, — захлопнул блокнот Джо. — Лентяй и транжира! — Перекривил тон Стива: — «Доплати за срочность»! Да я сам смотаюсь в город и всё сделаю, это будет дешевле и быстрее.

— Твоя машина осталась за четыреста километров отсюда, — усмехнулся Стив.

Толстячок повернулся к Стеф и сладко улыбнулся:

— Красавица, у тебя есть машина? — Она кивнула. — Одолжишь до вечера? — Стеф улыбнулась и протянула ему ключи, Джо повернулся к Стиву и сложил руки на груди: — Понял, как надо дела делать?

— За то и ценим, — развёл руками парень. — Одежда, Джо, время идёт.

— А у тебя, как всегда, ничего приличного нет? — скривился Джо, покачал головой и опять повернулся к Стеф: — Где можно найти вашего костюмера?

— Все, кто не уехал, в столовой, — она ткнула пальцем в сторону здания школы, — боковой вход, слева по коридору.

— Спасибо, — он мило улыбнулся и подмигнул Стиву, — я буду очень скоро.

Парень проводил его взглядом, повернулся к Стеф:

— До сих пор не понимаю, почему я его нанял.

— Да ладно тебе, он классный, — улыбнулась она, услышала звонок телефона и взяла трубку. — Да?

— Стеф, твой павлин приехал, — голос Мари был довольным и смеющимся. — Слушай, ты должна на это глянуть! Хотя, ты не успеешь, наверное… ничего, я на видео сниму.

— Где он?

— На парковке, пришёл пешком через лес, в капюшоне и тёмных очках, похитил Бетти на полчаса, а потом вернулся опять через лес, сел в машину и приехал к центральным воротам, с укладкой и на пафосе. — Она захихикала, — ой, это нечто, ты должна это увидеть!

— Спасибо, — она положила трубку и опёрлась на умывальник, сердце больно сдавило предчувствием тяжёлого разговора.

— Крис приехал? — Стивен внимательно смотрел на неё, не скрывая довольной усмешки, она кивнула, он улыбнулся. — Пойдёшь с ним разговаривать?

— Да, — голос был хриплый и обречённый.

— И что ты ему скажешь?

«Понятия не имею.»

Она представила лицо своего парня, и грудь сдавило от мысли, что она и только она виновата во всех его проблемах.

«Если бы не я, неприятностей не было бы не только у Стивена. Ещё у Криса, возможно, у Эшли. И ещё, она бы не подралась с Бет. И Лили не упала бы. И Мари не подвернула бы ногу… Я чудовище.»

— Стефани, — Стивен сочувственно погладил её по плечу, мягко привлёк к себе и уложил подбородок на её макушку. — Я знаю, что это сложно, но это придётся сделать только один раз, и всё.

— Я понимаю, — она кивнула и прижалась к его груди, со стыдом понимая, что в такой момент её больше волнует запах кожи Стива, чем скорое объяснение с Крисом. — Это нужно сделать.

— И чем раньше, тем лучше. Я бы предложил свою помощь, но в таких делах третий — лишний.

Она стояла в прострации, с каждой секундой теряя решимость, под её щекой медленно и сильно билось сердце Стивена, его руки гладили её спину, вызывая желание никуда не идти, а остаться здесь и наплевать на толпу людей, которые ждут его, и одного парня, который ждёт её.

«Это неправильно. Почему я хочу его даже сейчас, когда ситуация совсем не располагающая? Это какое-то наваждение…»

— Давай, хватит грузиться и накручивать себя, просто иди и поговори с ним, — он поцеловал её в макушку и улыбнулся, — а потом… я буду ждать тебя здесь.

У неё перехватило дыхание от этого «потом», перед глазами опять закружился калейдоскоп нереальных видений с пряным запахом острого удовольствия, кружащим голову даже сейчас.

— Да, я пойду, — неуверенно произнесла она, пытаясь удержаться на ногах, когда он отошёл и заглянул в её глаза:

— Соберись, всё будет хорошо, — быстро поцеловал её в губы и подтолкнул в сторону выхода: — Вперёд!

Она осторожно обулась и пошла к школе, буквально спиной чувствуя яростную радость, которую излучал Стивен.

А её всё больше одолевали сомнения. Перед глазами стояло лицо Криса, в голове звучал его голос, нежно воркующий «любимая», «солнце моё»… Вспоминались его руки, его сильное тело, вкус его поцелуев.

«Сейчас я найду его и скажу, что нам надо поговорить. А потом всё объясню. Расскажу, как я пыталась с этим бороться, но не смогла. Он должен меня понять.»

Она сама не верила в то, что собирается расстаться с Крисом. Попыталась представить свою жизнь без него — завтрак без его шуток и попыток накормить её с ложечки, съёмки без его ободряющей улыбки, вечера без посиделок в парке и долгих нежных поцелуев.

«Он больше не пригласит меня к себе просто для того, чтобы проснуться вместе. Я больше не усну в его объятиях. И так и не узнаю, какой он в постели. А он должен быть весьма неплох, он такой ласковый…»

Глаза запекли, она остановилась и стала обмахиваться ладонью. Несколько раз выдохнула, пытаясь разогнать пелену перед глазами, осторожно пошла вперёд, придерживаясь за стену. В кармане завибрировал телефон, она глянула на экран — Крис.

«Готовься, Стефани.»

— Привет, — она постаралась сделать голос расслабленным и спокойным. — Ты уже приехал?

— Да, ты где? — Он, судя по тону, тоже пытался сделать голос спокойным.

«Иду от Стивена.»

— Подхожу к столовке. А ты?

— А я в парке, на второй аллее от главного корпуса. Подойдёшь?

— Да, скоро буду.

Она положила трубку и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять боль в груди.

«Решай, подруга. Решай скорее.»

Боковой вход, длинный коридор ко второму боковому входу, короткий взгляд на дверь их с Мари комнаты — там на тумбочке лежит аптечка, а в ней волшебные зелёные шарики…

«Нет, под транквилизаторами я точно ничего не решу.»

Вторая аллея от входа, почти пустая — только двое скучающих парней с банками пива, а через две лавочки от них…

«Господи, какой же он красивый… С него можно писать лики ангелов, особенно сейчас — в лучах яркого солнца он кажется небесным созданием, не принадлежащим грязной земной тверди.»

— Привет, — она села рядом, старательно не глядя ему в глаза, он кивнул, ковыряя носком туфли плитку аллеи:

— Привет. Что с телефоном?

— Сел вчера вечером, я а оставила зарядку в школе, не могла включить. — Они замолчали, Стефани горбилась всё сильнее, было такое чувство, как будто все нервы медленно стягивают в тугой клубок в солнечном сплетении. Она попыталась сделать голос спокойным: — Как выходные?

— Нормально, — он с горьким сарказмом пожал плечами и запрокинул голову, — узнал много нового, слушал современную музыку, смотрел фотосессии красивых девушек.

Веретено внутри неё сделало рывок, резанув нервы болью.

— Я не имею к этому отношения, — тихо сказала она. — Я сама только сегодня узнала.

Он молча полез в карман, достал телефон и стал листать галерею, показал ей её фотографию из трейлера Стивена:

— К этому ты тоже не имеешь отношения?

— Я спала, — мёртвым голосом прошептала Стеф, Крис с болью вдохнул, крепко закрыл глаза и севшим голосом рыкнул:

— Я понял, спасибо.

— Это ничего не значит…

— Правда? — с сарказмом фыркнул он. — Ты меня вообще за дурака держишь? Это нередактированное фото, тут в свойствах есть время, дата и GPS-тег! — Он перелистнул изображение, показав ей фото, сейчас стоящее у неё на экране ноутбука, — здесь тоже. А это значит, что после того, как ты погуляла в парке со мной и я проводил тебя до комнаты, туда пришёл Эванс и каким-то образом сфотографировал тебя спящей! — Он опять вернул предыдущую фотографию: — А судя по этой фотке, ему это не впервой. — Он спрятал телефон, пару раз промахнувшись мимо кармана дрожащими руками, качнул головой: — Про видео я вообще молчу, ты там такая, какой я тебя никогда не видел.

Стеф глубоко вдохнула, собираясь с силами, и сказала:

— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. — Он замер, медленно поднял на неё шокированные красные глаза, она прикусила губу. — Нам надо расстаться. Прости.

Он прищурился, переспросил так, как будто надеялся ослышаться:

— Что?

— Прости, — повторила она, отводя глаза. — Я сама не знаю, как это получилось…

— Ты хочешь меня бросить? — неверяще выдохнул он. — Нет, Стеф, этого не может быть… чёрт, я ждал от тебя извинений, а не этого!

— Я извиняюсь, Крис, мне правда очень жаль. Видит бог, я пыталась с этим бороться, но у меня больше нет сил, — она осторожно подняла на него глаза, качнула головой и закрыла лицо руками, — я с ума схожу от всего этого.

— Так, стоп, подожди, — он придвинулся ближе и обнял её, стал гладить руки и спину, больше успокаивая себя, чем её. — Что происходит, малыш? Расскажи мне, я ничего не понимаю.

— Я люблю Эванса, Крис, — всхлипнула она. — Я не знаю, как это получилось!

— Нет, — нервно замотал головой он, крепче прижимая её к себе, — этого не может быть. Ты его не любишь, это просто так кажется… Что ты к нему чувствуешь? Это ведь совсем не то, что ко мне, правда? Другое?

— Другое, — прошептала она. — С тобой всё было иначе.

— Вот видишь, — он нервно улыбнулся, стал целовать её волосы. — Это ничего страшного, малыш, это пройдёт. Так бывает, короткое увлечение, вспышка и всё, и ты больше не вспоминаешь про этого человека… тем более, у актёров, нам часто приходится заставлять себя переживать определённые эмоции, это издержки профессии. Я вот, например, какое-то время думал, что мне нравится Эшли, а потом встретил тебя и понял, что это была просто рабочая привычка, я так долго заставлял себя смотреть на неё влюблёнными глазами, что почти поверил в то, что люблю её на самом деле. — Он усмехнулся, продолжая нервно наглаживать её трясущимися руками. — А у вас с Эвансом общие песни, творческий резонанс, вы репетировали всю эту сопливую попсу, он настраивал тебя, помогал прочувствовать всё это… Вот ты и убедила себя, что что-то к нему испытываешь! — Он стал покрывать её лицо лихорадочными поцелуями, шепча дрожащим голосом: — Это совсем не то, Стеф, совсем. А меня ты любишь по-настоящему, и я тебя люблю, больше жизни. — Он прижал её к себе, зашептал на ухо: — Стеф, малыш, даже не думай о таком, никогда. Я не смогу без тебя, я просто умру, если ты уйдёшь. Солнце моё…

Он продолжал шептать ей о том, как он её любит, Стеф сидела на грани обморока, двойное чувство вины разрывало на части. Его крепкие объятия не вызывали никакого возбуждения, но тем не менее, к нему хотелось прижаться сильнее. Обнять, зажмуриться и попросить спрятать её от всего мира, туда, где её душу не будет рвать на части непонятная противоречивая любовь.

«Почему это так сложно? Почему нельзя так, чтобы чувства были строго взаимны и только к одному человеку, как у лебедей? Я правда согласна броситься с неба о скалы, если погибнет мой любимый, ради того, чтобы точно знать, что эта любовь навсегда.

Крис меня любит. И не имеет значения, из-за приворота или просто так, главное — он любит и он будет со мной. А Стивен… он запросто целовал меня в то время, когда у него была девушка. И мне никто не даст гарантии, что во время встречания со мной он не влюбится в кого-нибудь ещё, точно так же наплевав на меня. Точно так же приедет однажды и признается, что полюбил другую, в надеждах, что я его пойму. Интересно, сколько у него было девушек? Надо спросить.»

Она представила, как приходит к трейлеру Эванса, а он ждёт её, радостно потирая руки и думая, что она рассталась с Крисом и теперь по праву принадлежит ему. Плечи передёрнулись ознобом от одной только мысли о том, где они оба будут через пять минут.

«Что за животная тяга у меня к этому парню? Это ненормально. Это происки дьявола, пытающегося совратить мою душу и направить по ложному пути.»

Она осторожно погладила мягкие волосы Криса, глубоко вдохнула его запах… было тепло, надёжно и уютно. Никакой звериной жажды сорвать с него лишнее и выжать из этого шикарного тела всё, на что оно способно.

— Любимая, ангел мой, давай уедем отсюда? Всего на один вечер, я договорюсь, нам разрешат. Будем только вдвоём, поедем на побережье, сможем отдохнуть от всего этого бардака, который устроил Эванс. — Он стал целовать её шею, медленно спускаясь к ключице, она закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям:

— Не знаю… У меня в последнее время всё так сложно, я ничего не понимаю, в душе полный бедлам!

— Ты просто перенервничала, — он прижал её крепче, — и переобщалась с этим психом. Он постоянно создаёт вокруг себя хаос, рядом с ним никто долго не выдерживает, даже звукари работают по очереди. Тебе нужно отдохнуть и привести мысли в порядок, поехали, я помогу тебе.

Он мягко поднял её на ноги, она посмотрела в его глаза:

— Сейчас?

— А зачем откладывать? Чтобы ты ещё больше нервничала и сходила с ума? Нет, тебе нужно отдохнуть и расслабиться, я тебе помогу.

«Стивен будет ждать меня сегодня…»

Но сейчас Эванс казался ей не милым весёлым парнем, а какой-то химерой, опасной угрозой, способной разрушить её счастье.

«Вот оно — моё счастье. Обнимает меня и всё-всё понимает, ни на что не злится, никогда не ругается. Увозит меня из окружающего кошмара, любит больше жизни…»

— Крис, — она подняла на него виноватые глаза, — прости меня. Я не знаю, что на меня нашло.

— Ничего, малыш, не переживай, — он стал целовать её, опять обнял и повёл в сторону парковки, пробираясь сквозь толпу каких-то людей. Посадил в машину, сел рядом и медленно поехал прочь от этого хаоса, оставляя тишину и покой, которого ей так нехватало.

В глубине грудной клетки подрагивал холодный нож, напоминая, что Стивен будет сегодня ждать её, но она была настолько измучена, что почти не обращала на лезвие внимания.

«Отдых. Мне просто нужно отдохнуть.»

Она приоткрыла глаза, посмотрела на утончённый профиль Криса на фоне неба, неуверенно улыбнулась и зажмурилась. Машина неслась по шоссе в сторону океана, и чем дальше они отъезжали от школы, тем увереннее Стеф думала, что правильно поступила, поехав с Крисом.

На очередном повороте у неё зазвонил телефон, «та» мелодия, мигом пронёсшаяся по телу ознобом. Она быстро сбросила, открыла список контактов и переименовала романтичное «мой ночной музыкант» в сухое «Эванс». Пару секунд подумала и решительно отключила телефон — никто не должен нарушать их с Крисом покой. Сегодня будет особенный день.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ