понедельник, 1 июля — 39й день съёмок — 23 лунный день

Из сна она выплывала медленно и тяжело, комната проступала сквозь языки пламени, голос кошмара то стихал, то опять появлялся, пока она окончательно не проснулась под утро. Сердце болело, как будто его сжали в кулаке, за окном розовело небо, на своей кровати спала Мари, иногда подрагивая веками и улыбаясь.

«У неё, по-видимому, всё прошло гораздо лучше.»

Стефани протёрла пекущие глаза, поняла, что всё лицо покрыто тонким слоем засохшей соли — плакала во сне. Веки болели, кожа пекла и чесалась — скорее умываться, у неё ещё есть время нанести крем и избежать расспросов по поводу «что у тебя случилось?» и «что ты делала ночью?».

В зеркале над раковиной отразилось опухшее лицо с воспалёнными веками и красными глазами, полными боли и страха.

«Надо что-то с этим делать.»

Вылив на лицо океан холодной воды, она замёрзла, но успокоилась, а вернувшись в комнату, вообще почти пришла в себя. Опять забралась под одеяло, дотянулась до ноутбука и набрала в поисковике: «Поцелуй душ смотреть онлайн». Было странно видеть себя на экране, счастливо скачущую под весёленький саундтрек стартовой темы — такая боевая, такая радостная…

«Тогда я ещё не до конца осознала, какая ужасная мне попалась роль, и понятия не имела, что эту песню написал Стивен.»

В первой же сцене Крис страстно лизался с Эшли, оператор взял их таким крупным планом, что она с отвращением зажмурилась и отвернулась, а когда они заговорили, скорее выключила. Посмотрела на мигающий курсор и пожав плечами, набрала: «Серебряные струны».

Здесь она себя, слава богу, не увидела. Зато Стивен был такой милый и обаятельный, что улыбка не сходила с её лица все полторы серии. К середине второй проснулась Мари, выключила будильник и сладко потянулась, пробормотав:

— Святые крольчата, Стеф, ты в первый раз встала раньше меня! В будний день! В грёбаный, мама-кошка, понедельник! Что случилось, а?

Стеф остановила видео и улыбнулась.

«Не спрашивай об этом.»

— А ты опять начала ругаться пушистиками, — она убрала ноут на тумбочку и перевернулась на кровати, ложась ближе к подруге, — это значит, что у тебя всё хорошо, да?

— Да, — с улыбкой протянула Мари. — Слушай, это судьба, что ты меня заставила это сказать тогда! Он такой стеснительный, сам бы фиг подошёл.

— Настолько стеснительный, что тебе пришлось целовать его первой? — поиграла бровями Стеф, рыжая покраснела и натянула одеяло на лицо. — О, значит да! — Они рассмеялись, Стеф потянулась и подпёрла рукой подбородок. — А я смотрю «струны». Кстати, ты была права — сериал клёвый, спасибо.

— Я же говорила! — Мари вынырнула из-под одеяла и встала, — пойду умоюсь. Сегодня вроде должен приехать ваш Сэм, так что нас опять будут гонять по полной.

Как только подруга вышла, Стефани опять схватила ноутбук и бросилась досматривать серию — от этого было нереально оторваться!

Встретив Криса на съёмочной площадке, она хмуро отвела взгляд и сделала вид, что они незнакомы. Он, малость офигев, тут же схватил ближайшую особь женского пола и пустил в ход всё своё обаяние, старательно не глядя на Стеф. Она фыркнула и отвернулась, радуясь тому, что как раз пришёл Сэм.

Режиссёр после неизвестного недомогания выглядел немного бледным, но орать с порога начал вполне уверенно. Раздав все полагающиеся плюхи и плюшки, он организовал работу с учётом того, что нужно догнать всё, что они потеряли за время его отсутствия. Актёры тяжко вздохнули — волейбол и вечерние посиделки можно забыть, зато никто не будет поднимать их на рассвете. Бетти в очередной раз принялась уродовать Стеф, что в её настроении было сущей пыткой, особенно когда гримёрша с ухмылкой спросила, что это за синяки у неё на шее и как их количество коррелирует с краснотой глаз.

«Пошла ты, дура силиконовая. У тебя самой, небось, вся личная жизнь — актёров пощупать, когда одежду подшиваешь. Или повисеть на Крисе, на мистере Совершенство, на мистере Я-Могу-Снять-Тёлку-За-Полторы-Секунды! Вот и целуйтесь теперь, вы отлично друг другу подходите… Хотя, чего это я? У тебя же есть такая крутая конкурентка. На которую ты тратишь по часу каждое утро, делая из невыразительной блёклой блондинки пафосную красотку на миллион долларов. Если эта стерва увидит, как ты вешаешься на Льюиса, она все патлы тебе повыдирает. Странно, почему она ничего не предъявила мне?»

Съёмки шли туго, актёры успели отвыкнуть от режиссёрской говорливости и прижимали уши от любого предложения длиннее трёх слов, Сэм ничего не понимал и орал ещё больше. По поводу её мешковатой одежды он ничего не сказал, а сама она не стала заострять на этом внимание — раньше ей хотелось быть красивой ради Криса, теперь было наплевать. Роба так роба, пусть будет, он всё равно на неё не смотрит. Вот только завтра им сниматься вместе, надо до этого времени что-то решить… или не надо. Что она, не актриса? Как-нибудь сыграет, надо уметь чётко разделять личное и профессиональное.

Режиссёр весь день пытался привлечь её внимание к тому, что она не сосредоточена, но замолкал, стоило ей прямо посмотреть в его глаза. Это стало получаться уже полностью автоматически, она не думала о том, что хочет, чтобы он замолчал или похвалил её. К концу дня Сэм приобрёл странно расфокусированный взгляд и такое задумчивое выражение лица, как будто забыл что-то важное, но не может вспомнить, что.

Кульминацией съёмочного дня стала драка между Эшли и Бет, они визжали как поросята и рвали друг друга в пух и перья, если бы их сразу не растащили, всё могло бы закончится серьёзными следами на их милых личиках. Стефани было так приятно смотреть на бой этих куриц, что она даже не сразу вспомнила, что сама об этом думала утром. А когда вспомнила, стало стыдно — эти двое всегда неплохо ладили, а теперь в ссоре из-за того, что у неё было плохое настроение.

Сэм отпустил актёров сразу после драки, размахивая руками и вопя, что они совсем распустились в его отсутствие, пора купить себе кнут дрессировщика. Стеф пошла умываться и опять засела в парке с «Рецептами».

«Крис так и не позвонил… Ну ничего, гад, когда прибежишь, я за это стребую с тебя по полной.»

Ушла она тогда, когда читать уже стало совсем нереально и на небе выступили первые звёзды, а на лавочках появились первые гуляки. Мари в комнате не было, так что Стефани смогла вдоволь попсиховать, избивая подушки, а когда успокоилась, взяла ноут и задумалась — «струны» или Диего? Ха, раньше у неё никогда не возникало вопроса, что смотреть — если в голову пришёл этот милый испанский мальчик, то ничто не выдерживало конкуренции, можно было даже не думать.

«Неужели Эванс для меня так же крут, как и Диего? Ну ничего себе, я даже не думала, что у него когда-нибудь появится конкурент в моём личном рейтинге.»

Потянувшись к клавиатуре, она опять замерла, пытаясь понять, чем же Стивен так крут… не поняла, но всё равно открыла «Струны». Его самовлюблённый герой по имени Зак в этой серии страдал, показывая новые грани своей души и актёрского таланта Стива, заставляя Стеф одновременно сочувствовать парню и восхищаться тем, как играет Эванс. Она поймала себя на желании позвонить ему и просто спросить как дела, сказать что-нибудь весёлое, что вызовет улыбку и напомнит, что у него есть друзья, что он кому-то дорог в этом мире.

Парень с гитарой грустно смотрел с экрана, играл медленную мелодию, берущую за душу так крепко, что она саднила даже после того, как Стеф остановила видео.

«Какой же он здесь хорошенький… Эти глаза, отражающие тонкую, чувствительную натуру, и в то же время — стальную волю человека, который готов сражаться со всем миром за то, во что верит и что любит. Эта улыбка, способная растопить Гренландию и заставить плавиться даже каменное сердце — почему он в жизни так не улыбается? У него было бы море поклонниц.»

И тут она вспомнила, как они дурачились у фонтана, перемывая кости Крису, когда он сказал, что тоже умеет говорить таким голосом, но не считает нужным это демонстрировать всем и каждому.

«Есть в этом что-то благородное… Как у миллиардеров, которые ездят на подержанных автомобилях и носят джинсы. Он не обрушивает своё обаяние на всех доступных дам, хотя мог бы. Он такой классный…»

Она тряхнула головой, прочищая мозги — о чём это она? Насмотрелась на красавчика с экрана и уподобилась тысячам девочек, скачущих вокруг сцены с плакатами «Мы любим тебя, Зак!». Зака не существует, его придумал сценарист, стилистка вроде Бетти нарисовала ему модный лук, а актёр Стивен Ли Эванс его сыграл, да, круто сыграл, но это ничего не значит. Зака нет.

«Тогда кто мне так нравится?»

Внутри поднялся протест, огревший по мозгам диким чувством вины — она же любит Криса, как она может такое думать?

«А я и не думаю ничего такого. Зака не существует, это всё равно что восторгаться человеком-пауком или книжным героем. Стивен — не Зак, мы с ним друзья и всё. И всё.»

Перед глазами стоял улыбающийся Стивен, сверкая серыми с прозеленью глазами, от глубины которых кружилась голова.

В кармане заиграл мобильный, Стеф потёрла лицо, пытаясь выбросить из головы бредовые мысли, достала трубку, прочитала «Мой ночной музыкант» и почувствовала, как сжимается сердце.

— Да?

— Привет, — голос у него был бодрый и радостный, — как концерт?

— Супер! — улыбнулась она, — огромное спасибо, я никогда так не отрывалась!

Парень с глубоким значением понизил голос:

— А Льюис как перенёс?

Она набрала полные лёгкие воздуха, ещё не зная, что скажет, но Стивен рассмеялся раньше, чем она заговорила.

— Ладно, скажи хотя бы, не потерял ли он сознание?

— Ты знал, да? — на грани между злостью и смехом прошипела она, — знал?

— Стеф, ну я же говорил тебе, — он явно с трудом сдерживал смех, — а ты не верила.

— Ладно, проехали, — она махнула рукой, откидываясь на подушки.

— Ладно. Придёшь сегодня вертолётик пускать?

Она помялась — самочувствие было не очень, постоянный недосып вылился в непроходящую усталость и плохое настроение, да плюс эта ссора с Крисом…

— Слушай, я бы с удовольствием, но хочу лечь пораньше.

— Не заболела? — посерьёзнел он.

— Да нет… чуть сорвала горло вчера на концерте, а так всё в порядке. Просто очень устала, я плохо сплю в последнее время, ну, ты знаешь.

— Знаю, — он помолчал, — как хочешь.

— Не обидишься?

— Нет, что ты, я понимаю. У меня тоже бывают плохие дни. — Он вздохнул, понизил голос: — Я тут видел твоего белобрысого с кем-то в парке, сначала думал, что это ты. А сейчас набрал, оказалось — нет.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и промолчала. Внутри медленно, как пена на кофе, поднималась злость и обида.

— Стеф, — позвал парень, — ты меня слышишь?

— Да.

— Не стоило тебе говорить.

— Да ладно, всё равно бы кто-то донёс. И вообще, он начал ещё при мне налево и направо флиртовать.

— Вот гад, — пробормотал Стивен, — слушай, приходи на чай, а? Мари освободится ещё нескоро, будешь там сидеть одна, страдать по своему павлину.

— Я устала.

— А я не собираюсь заставлять тебя работать. Заварим горяченького, больному горлу полезно, Мари я сейчас наберу, скажу, чтобы после занятий сразу к нам приходила. Давай, короче, всё, возражения не принимаются. Я тебя жду.

— Ладно, — она улыбнулась и положила трубку, он уже отключился. Выключила ноут и стала собираться, глянула на кроссовки, со вчерашнего дня валяющиеся под кроватью, хмыкнула и надела туфли, восхитившись, как же хорошо на шпильках — сразу такая осанка, такая фигура.

Набросила куртку, захватила джинсы Стивена, всё ещё валяющиеся в её вещах, и пошла к нему.

В тёмном парке было почти пусто — поздно для второй группы, а первой сегодня не до гуляний. Где развлекается третья, вообще никто не знал, у взрослых свои нычки. Проходя по центральной аллее, она старалась не вертеть головой, но прислушивалась очень внимательно, тщательно выискивая в шорохе листьев голос Криса. Не нашла, плюнула и забила — прибежит ещё, а не прибежит, так она повторит блюдо из зеркал и воды по бабушкиному рецепту, в тетрадке было написано, что их можно делать сколько угодно, ничего не будет.

Дверь трейлера была открыта, Стефани поднялась и застала Стивена лежащим на кровати с гитарой, он отложил инструмент и улыбнулся:

— Привет, заходи. Чай уже готов.

— Привет, на, это твоё, — она протянула ему джинсы, он радостно схватил их и бросил под кровать:

— А я думаю, куда их засунул…

— В холодильнике проверял? — усмехнулась Стеф, он скривился и показал язык:

— Очень остроумно. Я, когда сонный, такое творю, что мне потом рассказывают — я не верю. И вообще, ты вчера нагло воспользовалась моей беззащитностью для получения сверхсекретной информации.

— Про расцветку твоих трусов? — не сдержалась Стеф, он набрал воздуха и обернулся, грозно посмотрев на неё, поднял палец и весомо провозгласил:

— Это не повод для шуток.

— А мне нравится, — хихикнула она.

— Я передам своему другу ему будет приятно, — фыркнул парень. — Но попрошу по этому поводу не распространяться.

— Ладно, — всё ещё пытаясь не заржать, кивнула Стеф, — но если что, у меня есть, чем тебя шантажировать, помни об этом.

— А ты помни, что я могу рассказать всем, что у тебя АйронМэн на пижаме, — хитро прищурился Стив, она фыркнула и развела руками:

— Ну и что? Девушкам можно.

— Так нечестно, — сгорбился Стивен. — Всё! Я пошёл наливать чай!

Она рассмеялась и уселась на своё любимое место, оставив туфли под столом и привычно расслабилась, наблюдая, как он возится с посудой.

— Мари не берёт трубку, занята, наверное, — Стивен поставил перед ней чашку и сел рядом, отпивая из своей, — я написал sms, чтобы шла к нам.

— А что у неё за занятия?

— Хореография.

Стеф фыркнула и рассмеялась, чуть не облившись чаем, парень непонимающе поднял брови, она поставила чашку и прижала палец к губам:

— Только я тебе этого не говорила, — она замерла с загадочным лицом, выдержала торжественную паузу и радостно подпрыгнула на месте: — Она встречается со своим хореографом!

— Что, серьёзно? — как-то странно поник он, — никогда бы не подумал…

— Эй, ты чего? — наклонилась к нему Стеф. — Она что тебе нравится?

— Нет, с чего ты взяла? — он улыбнулся и замотал головой, — ерунда какая. Она младше меня на восемь лет!

— Ну и что? — пожала плечами девушка. — Это не важно.

— Важно, — он задумчиво посмотрел в чашку, тряхнул головой и улыбнулся, — ладно, хватит об этом. Расскажи лучше о концерте подробнее, как там было?

— Нет, подожди, — девушка качнула головой и подняла ладонь, — почему тебя так удивило, что она встречается с Алексом?

«Отвечай!»

Стив отвёл глаза и отпил чая, так откровенно пытаясь тянуть время, что ей хотелось прыгать на месте от нетерпения.

— Стивен, говори.

— Чего ты ко мне прицепилась? — неуверенно улыбнулся он, — это моё дело, хватит. «Говори! Отвечай, черти тебя дери, на вопрос!!!»

Парень посмотрел на её раскрасневшееся лицо, приподнял брови:

— Да что с тобой? Ревнуешь, что ли?

— Я? — она ахнула и рассмеялась, мысленно лихорадочно вспоминая всё своё общение с ним, находя маленькие подтверждения тому, что…

«На него не действует. Чёрт, я не могу заставить его делать то, что хочу, почему?! Может, нужно сказать вслух?»

— Почему ты так удивился, а? Скажи мне, — она пристально посмотрела в его глаза и увидела в них какое-то такое странное, нервное смятение, как будто он пытается побыстрее решить, что соврать. — Стив, говори.

— Хватит давить на меня! — дёрнулся он, — я не хочу об этом говорить, всё.

— Да как хочешь, — выдохнула она, допивая и поднимаясь. — Спасибо за чай, я пошла.

— Сядь, — вздохнул он, Стефани продолжила собираться, он взял её за рукав и рывком усадил. — Успокойся и давай просто сменим тему.

— Не хочу, — сложила руки на груди она, — Мари — моя лучшая подруга, а ты тут сидишь, изображаешь из себя пойманного шпиона! — Он хотел что-то сказать, но сдержался, потёр лицо и опять уставился в чашку. Стеф сгорбилась и сменила тон на грустно-тревожный, добавив в глаза влаги, — слушай, я о нём совсем ничего не знаю, у меня другой хореограф… Она вообще ничего не говорила до вчерашнего дня, да и теперь не очень разговорчива, это не в её характере. А сейчас ты делаешь такое лицо, как будто я сказала, что она пошла ловить ядовитых змей, а потом делаешь вид, что всё нормально. Что ты знаешь о нём такого, чего не знаю я? — Самое время добавить лёгкую дрожь в голос, как будто сейчас заплачет, — Стив, пожалуйста, хотя бы скажи, стоит ли мне за неё бояться или ты просто ревнуешь?

Он фыркнул, запрокидывая голову и закрывая глаза руками, прочесал пальцами волосы и уставился на неё бесконечно терпеливым взглядом детского психолога:

— Во-первых, говорю раз и больше повторять не буду — я никого не ревную, дело не в этом. Во-вторых, я удивился потому, что младший хореограф ещё старше меня, а гуляет с маленькой девочкой. И вообще, я никогда от него не слышал ни слова о ней, так что их отношения для меня тем более новость. Всё, больше я ничего не имел в виду, ты успокоилась?

Она подозрительно порассматривала его лицо, тихо спросила:

— Точно?

Он усмехнулся и поднял ладонь:

— Клянусь Гибсоном!

— Кем? — сморщила лоб она, он наконец улыбнулся и поднял глаза к потолку:

— Это моя любимая гитара, ты должна была её видеть наверху.

Она фыркнула и округлила глаза:

— Ты дал гитаре имя, как рыцарскому мечу?

— Нет, это фирма так называется, которая их выпускает, — рассмеялся он, — вроде марки машины.

— А, — она улыбнулась, засмотревшись на то, как он смеётся.

«Почему я раньше не замечала, какие красивые у тебя глаза? Такого цвета, серого с зеленью, как будто чуть замшелые скалы у северного моря… Всё-таки и в жизни ты иногда улыбаешься, как в «струнах», это так круто — я пью чаёк со звездой.»

— Стефани, — вдруг встревоженно заглянул ей в лицо парень, неуверенно спросил: — Ты что, смотрела «струны»?

Она удивлённо открыла рот гораздо раньше, чем поняла, что можно было бы и соврать:

— Откуда ты..?

— Стеф, ну я же просил! — хлопнул себя по лбу он. — Блин, вот же женское любопытство, хоть в пекло сунетесь, если сказать, что туда нельзя!

— Да ладно тебе, — смущенно улыбнулась она, — подумаешь, посмотрела… его куча народу видела.

— Да, но с кучей народу я не общаюсь, — он укоризненно покачал головой, вздохнул. — Тебе интересно, как я узнал? У тебя появилось такое очень характерное выражение лица, мечтательное и глупое-глупое… — Он встал, поставил кипятиться чайник и развернулся к ней, опираясь о тумбу, — я видел тысячи таких лиц на автограф- сессиях, пустые глаза маленьких девочек, в которых только «я хочу тебя, Зак!» и ничего больше. Знаешь, как меня это задрало?

Она опустила глаза и медленно пожала плечами:

— Ты очень хорошо сыграл…

— О, боже, — он опять запрокинул голову и провёл рукой по лицу. — Слушай, вот представь себе, допустим, твою Бренду.

— Ну? — она сдержала желание поморщиться, но он всё равно усмехнулся:

— Не любишь её, ага? А вот представь, что она стала кумиром, допустим, широкого круга парней от двенадцати до пятнадцати лет, они молятся на неё, забрасывают её сайт письмами, а когда увидят тебя на улице, долго бегут следом с воплями: «Бренда, золотце, я люблю тебя!»

Стеф пожала плечами, он долил кипятка в заварник и снова наполнил их чашки:

— А теперь представь, что так вести себя начали не только незнакомые люди, но и те, с кем ты общаешься. Друзья стали считать, что ты любишь что-то только потому, что в сериале это любит Бренда, стали дарить тебе одежду, которую носит Бренда, потому что думают, что ты должна её любить. Ты пытаешься им объяснить, что ты

— не она, что у тебя другие вкусы, другие взгляды на жизнь, но видишь в ответ только пустые глаза, в которых светится надпись: «Бренда, мы тебя любим!». Как тебе?

У неё передёрнулись плечи:

— Жутковато.

Парень криво улыбнулся и двинул плечами:

— Вот и представь, как я себя чувствую, когда человек вчера был нормальным, а сегодня пришёл со взглядом зомби.

— Не переживай, это временно, — попыталась улыбнуться она, — просто ты действительно классно играешь, я не ожидала. И Зак в твоём исполнении получился просто супер-обаятельным!

— Мне приятно, что ты так высоко оцениваешь мой талант, — клоунски скривился он, — но лучше смотри так на Зака, я — не он.

Она пожала плечами, чуть улыбнулась, грея щеку чашкой:

— Но на гитаре играл ты, а не Зак. Пел, говорил, улыбался. Сценарист придумал образ, да, но ты смог его так классно оживить… Значит, он тебе подходит, ведь это ты умеешь так улыбаться, а не придуманный Зак.

Он против воли улыбнулся, хитро прищурился, глядя в её глаза:

— Влюбилась, что ли? — Она хихикнула и пожала плечами, он поднял бровь: — В меня или в Зака?

— А какая разница? — она отпила чая, он замер, перестав улыбаться, встал и жестом позвал её на выход:

— Пойдём, покажу какая.

Она впрыгнула в туфли и выбежала за ним, он закрыл трейлер, быстрым шагом пошёл к парковке, остановился у её машины:

— Дай ключи, — она порылась в сумке, бросила ему связку, он прыгнул за руль, — садись, съездим кое-куда, тут близко.

Стефани села, страшно неуютно ощущая себя на пассажирском сидении собственного автомобиля, он с ходу газанул, оставив сзади клубы пыли, вырулил на грунтовую дорогу.

— Куда мы едем? — стараясь не показывать своего опасения, спросила Стеф, парень немного злобно усмехнулся:

— Едем лечить тебя от иллюзий, — отбросил с лица волосы и на секунду повернулся к ней, — ты математику в школе учила?

— Да, это мой любимый предмет, — непонимающе кивнула она, — а что?

— Отлично, — зубасто оскалился Стивен, — помнишь стереометрию? Чем отличаются двухмерные фигуры от трёхмерных?

— Объёмом, — всё ещё ничего не понимая, вздохнула она, он кивнул:

— Да, именно. И если разрезать любое объёмное тело, в сечении мы получим какую- то фигуру, но только по этой фигуре ты ни за что не скажешь, какое тело было разрезано.

— Ну почему, скажешь…

— Нет, — покачал головой он, — разрежь цилиндр, конус, шар — получишь круг. Разрежь призму, пирамиду треугольную, или тот же конус, но поперёк — получишь треугольник.

— Ладно, да, ты прав, — подняла руки она, — к чему ты это говоришь?

— Сейчас увидишь, — нехорошо оскалился он, машину качнуло, Стеф всмотрелась в Дорогу:

— Мы что, на озеро едем?

— Ага, почти приехали. У тебя ещё есть время самой ответить на свой вопрос, если не успеешь — отвечу я, — он усмехнулся и покачал головой, — только боюсь, что тебе это не понравится.

Она молчала, в который раз прокручивая в голове всё, что ей о нём говорили — слово «псих» в этих рассказах встречалось слишком часто… За очередным поворотом заблестела вода, Стивен остановил машину и с улыбкой джокера спросил Стефани:

— Ну что, не поняла ещё, к чему я говорил о фигурах? — она покачала головой, тогда он кивнул на берег: — Пойдём, полечим твои иллюзии.

Она вышла следом за ним к воде, он расшнуровал ботинки, подвернул джинсы и сунул ступни в воду. Стеф передёрнула плечами:

— Ты что творишь, холодно же, заболеешь.

— А ты попробуй воду, — он похлюпал пальцами по поверхности водного зеркала, отражающего светлое небо. — Она гораздо теплее воздуха.

Стеф с опаской присела рядом с ним, тронула воду, кивнула:

— И правда тёплая.

— Не хочешь искупаться? — он сверкнул улыбкой беса-искусителя, она покачала головой:

— Нет, спасибо. Вода, конечно, тёплая, но я без купальника и полотенец у нас нет.

— А если бы были?

— Ну… — она пожала плечами, — тебе так хочется поплавать?

— Такая клёвая вода бывает только после заката, — промурлыкал он, — ведь тёплая же, а?

— Тёплая, да, — кивнула она. — Зачем ты меня сюда притащил?

Он встал на ноги, закатил рукава и чуть наклонившись, рывком подхватил её и посадил себе на плечо, не обещающим ничего хорошего тоном провозгласив:

— Я просто не могу дать тебе уехать, не испробовав этой прекрасной воды!

— Стивен, поставь меня, — с опаской проговорила она, хватаясь за его шею, — я начинаю бояться.

Он снял с неё туфли и бросил на землю, рядом со своими:

— Чего бояться? Ты что, плавать не умеешь?

— Умею.

— Так чего? Вода тёплая, плавать ты умеешь, а если вдруг что, я тебя вытащу. Чего тебе бояться?

Сказано это было таким тоном, что она бы уже убежала, если бы он её не держал.

— Стив, ты псих.

— О, надо же, ты начинаешь понимать! — хохотнул он, всё дальше заходя в воду. От его шагов по водному зеркалу расходились круги, теряясь где-то далеко, ног девушки коснулась вода, она подумала, что с его ростом, ей на этой глубине будет точно по шею. Он зачерпнул воды и плеснул на её голые ноги: — Тёплая водичка?

— Тёплая, да…

Она не успела договорить, как он резко присел, уйдя под воду с головой и утопив с собой Стеф. Вода оказалась совсем не тёплой, а ледяной, мгновенно схватив судорогой все мышцы, она вцепилась в его руку изо всех сил, а когда он встал, подняв её над водой, с силой оттолкнулась, отплёвываясь и вопя:

— Ты грёбаный псих!

— Как водичка, Стеф? — он сдёрнул её с плеча и ещё раз окунул с головой, она отбивалась, но ничего не могла сделать с его железной хваткой на своём запястье.

— Тепло, а? — он опять подхватил её подмышки и поднял на вытянутых руках, — как оно?

— Пусти меня, ты!

— А ты доплывёшь сама? — поинтересовался парень, его трясло не меньше, чем её, зубы стучали от холода, но он продолжал веселиться. — Всё, накупались, вылазим? Надеюсь, у тебя в машине работает климат-контроль.

— Чёрт, ты грёбаный психопат, — она тряслась, губы сводило от холода, язык заплетался. — Ты чокнутый, ты чёртов психованный клиент психлечебницы.

— О, да, — он помог ей подняться на берег, сам сел на траву и стал смывать с ног донную грязь. — Ты как-то слишком часто повторяешься. Чувствуешь, какой ветерок, а?

Она села на корточки рядом, сжимаясь в комок, пытаясь защитить от еле ощутимого ветра остатки тепла, которые не успела забрать вода.

— Зачем ты это сделал?

— А ты не поняла? — он поднялся, взял всю обувь в одну руку, а другую протянул Стеф. — Пойдём в машину, а то правда заболеешь.

— Самое время подумать о здоровье, да, — саркастично фыркнула она, бредя к машине, села и захлопнула дверь. — Зачем ты это сделал, псих неуравновешенный?

— Садись и включай обогрев, — он закрыл окно, прочесал пальцами мокрые волосы, криво улыбнулся Стеф: — Понравилось купание?

— Ты издеваешься? — она тоже подняла своё стекло и включила климат на максимум, стягивая мокрую куртку. — Ты же знал, что на глубине вода ледяная!

— Знал, — усмехнулся он. — А с чего ты была так уверена, что она тёплая везде, если щупала только поверхность? Даже согласна была искупаться, если бы были полотенца и купальник.

Стефани вздохнула и покачала головой, помолчала, развела руками:

— И что дальше?

— Дальше я спрошу тебя ещё раз — к чему я говорил о геометрии?

Она усмехнулась, попыталась привести в порядок волосы, запуталась и злобно отбросила мокрую копну за спину:

— Ну, допустим, вещи не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд.

— Хорошо, — улыбнулся он. — А ещё?

— Что ещё? — развела руками она, он погрозил пальцем.

— Я тебя сейчас ещё раз искупаю, — она непроизвольно передёрнула плечами и опустила голову, сжимая виски:

— Капец же ты шибанутый… при чём тут математика?

— При том, что люди трёхмерны, Стеф, а роль — это всего лишь срез, это 2D, которое показывает мизерно малую часть, но не отражает суть, понимаешь? — Она подняла на него глаза, по которым было видно, что единственное, что она сегодня поняла — это то, что некто Стивен Ли Эванс неадекватен и социально опасен. Он покачал головой, посмотрел на серебрящуюся в лунном свете воду, перевёл взгляд на бледное лицо Стеф и чуть улыбнулся: — А ещё, Стефани, Зак бы так никогда в жизни не поступил.

Она подняла брови, вспоминая милого проблемного мальчика с экрана, который умел быть первостатейной дрянью, но в любой ситуации оставался джентльменом, перевела взгляд на мокрое и злорадное лицо Стивена, сидящего рядом, он хрипловато рассмеялся и закивал:

— Да, именно. Мне двадцать пять, а Заку двадцать один и никогда не будет больше, он не взрослеет. Я постарею и обзаведусь семьёй, радикулитом и морщинами, а он навсегда останется таким, как есть, он — отпечаток, который я оставил в прошлом. Он там, — парень ткнул пальцем за спину, улыбнулся Стефани, — а я здесь, с тобой, сижу мокрый и замёрзший, пытаясь объяснить тебе реалии этого глупого мира.

Она вздохнула, прикусила губу и покачала головой:

— Да ты чокнутый, парень.

Он махнул рукой:

— Все творческие люди малость сумасшедшие.

— Зачем ты всё это устроил? Мог бы просто объяснить.

— Не мог бы, — скривился он, — из меня плохой объясняльщик. А так, по-моему, вышло вполне доступно.

Она нервно фыркнула, покачала головой:

— Я бы и так пришла в себя через пару недель.

— Не знаю, — пожал плечами он и посмотрел на озеро, — не уверен, я видел такое уже, это реально страшно наблюдать, когда человек начинает мерить тебя по романтичному образу из фильма, — он бросил на неё короткий взгляд, понизил голос, — а я очень не хочу тебя терять, Стеф. Ты не представляешь, как тяжело такому психу, как я, найти человека, с которым можно нормально поговорить.

Она тихо рассмеялась и толкнула его локтем:

— Всё в порядке, можешь не париться. Я пришла в себя, всё осознала и обещаю больше не смотреть этот чёртов сериал. А ещё не мерить тебя твоими ролями, не тырить джинсы и не влюбляться как маленькая глупая девочка, — она выпрямилась и отдала честь, — обещаю быть самым клёвым другом и собеседником! А теперь отвези меня в школу, мне надо в душ. Псих.

Он наконец улыбнулся по-настоящему и завёл машину, она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, всё ещё пытаясь уложить в голове этот сумасшедший вечер.

Когда она наконец накупалась, Мари в комнате всё ещё не было, на кровати лежала записка: «Не жди меня — я в раю, а здесь время течёт по-другому! Спокойной ночи и пусть тебе приснятся котята! =^_^=».

Стефани сложила бумажку пополам и аккуратно вырвала из середины сердечко — прочитано. Посмотрела на ноут и вспомнила милого мальчика Зака, от одного имени которого свело холодом зубы — нет, не стоит. Умостилась на кровати, закутавшись в одеяло как мумия фараона, посмотрела на пачку снотворного, вспомнив особенно яркие кадры из вчерашнего кошмара — тоже не стоит, легче от этой химии не становится, незачем травить организм просто так. На тумбочке нашлись наушники, а в телефоне ни разу не слушанный Андрэа Бочелли, Стефани пожала плечами и включила, уже через минуту потерявшись в волнах оперного кайфа — этот итальянец пел так, что хотелось затаить дыхание и слушать его вечно.

«Да, что же нужно пережить, чтобы так петь? Какую бешеную энергию накопить в душе, чтобы выппеснуе её в зап, получить такой резонанс, разрывающий сердце напополам, понятный всем, на каком бы языке он ни пел?»

Музыка наполняла душу трепетом, успокаивая мятущееся сознание, завораживая и расслабляя, такая ровная и совершенная, такая острая…

Что падение в горящую бездну ошпарило шоком, заставив сердце зайтись в истерике, умоляя выпустить его из тесной клетки рёбер, только бы не разбиться о далёкое дно, где ждёт огненный демон с пустыми глазами! А он ждал. И как только она пришла в себя после падения, склонился над ней и заговорил, спокойно, размеренно… Она различала отдельные фразы, иногда проскакивающее собственное имя, редкий мелкий смех, наполняющий душу необъяснимым ужасом.

А проснулась резко, сначала не поняв, что случилось, а потом с радостью схватив телефон со светящимися на экране словами «Мой ночной музыкант».

— Да?

— Ты уже накупалась?

— Да.

- Нормально себя чувствуешь?

— Да… что? — в ушах шумело, она с трудом понимала, что он говорит.

— Как ты себя чувствуешь, спрашиваю.

— А… ничего, — она выпуталась из одеяла, стёрла углом пододеяльника пот с лица.

— Точно? Слушай, я должен извиниться, наверное, я малость…

— Всё нормально, — отмахнулась она. — Ты сильно занят?

— Ну… не очень, а что?

— Можно напроситься в гости?

— Да без проблем. А что случилось?

— То же, что и обычно, — вздохнула она. — Так я приду?

— Приходи. Давай, я жду.

— Давай.

Она посмотрела время — половина второго, какая прелесть… самое время ходить по гостям, да, а с утреца идти сниматься… вместе с Крисом, отлично.

«Чёрт, когда же это закончится? Бабушка говорила «немного помучаешься бессонницей», вот только не уточнила, сколько это по календарю… Никогда больше не буду отходить от рецепта.»

Собиралась она тщательно, надела поверх пижамной футболки с АйронМэном куртку, а на короткие штаны — джинсы, сунула в карман расчёску и крем для век, бросила быстрый взгляд в зеркало — встрёпанное бледное привидение в кожанке… Ну и чёрт с ним, в это время в парке пусто и никто её не увидит.

Холодный ночной воздух резко взбодрил, а прогулка до дверей трейлера почти выветрила из памяти пустые глаза её пылающего ночного кошмара, так что в дверь она стучала почти в норме.

— Заходи, открыто!

Со второго этажа доносились электронные аккорды, должно быть, того самого Гибсона, который он так любит. Стеф сбросила туфли на пороге, босиком прошлась до дивана и села, уложив голову на стол. Спустившийся по винтовой лестнице Стивен встревоженно на неё посмотрел и достал маленькие чашки:

— Не спится?

— Не-а, — качнула головой Стеф, подпёрла подбородок ладонями и зевнула, задумчиво пробормотав: — Вот почему так, а?

— Как? — он разлил чай и сел рядом, придвигая девушке её порцию.

— А вот так, — она обхватила чашку, отпила и прижала её к щеке, — за всё время с тех пор, как это началось, я спала нормально только два раза, и оба раза у тебя, на этом самом диване. У тебя тут что, какая-то аномальная зона?

Парень пожал плечами:

— Не знаю, имеет ли это значение, но у меня трейлер освящён по всем церковным правилам.

— Да? — распахнула глаза Стеф. — Прикольно… А ты что, настолько религиозен?

— Нет, — он с улыбкой качнул головой, — религиозна моя бабушка по папиной линии, а я просто послушный внук, которому пофиг, что тут делал дед с кадилом. Мне полчаса потерпеть и час проветрить несложно, зато бабушке счастья — на год вперёд.

— Интересно, — задумчиво пробормотала она. — Может, мне попробовать в церковь съездить?

— Попробуй, — он пожал плечами, — если ты в это веришь, может и поможет.

— Да я атеистка вообще-то.

— Я тоже… был, до недавнего времени, — он как-то странно посмотрел на неё, отхлебнул чая и улыбнулся, — ты пей, пей, остынет.

— Да, — она отпила, потёрла глаза. — Слушай, ты мне в тот раз так и не сказал, как называется твоё снотворное. Я купила самое сильное, которое только было в аптеке, но оно сделало только хуже.

Стивен развёл руками:

— Я сам не знаю, могу дать баночку — там всё по-корейски написано. И маминым почерком сверху нацарапано: «Снотворное».

— Чёрт… а угостишь меня ещё таблеточкой?

— Да без проблем, — он покопался в аптечке, протянул ей капсулу, — у меня ещё много.

— Спасибо, — она взяла и опять зевнула. Парень улыбнулся, покачал головой:

— Слушай, чего ты мучаешься? Хочешь спать — ложись спать, мы не первый день знакомы. У меня полно одеял, а работаю я всегда тихо, если тебе тут нормально, мне не жалко.

— Да? — она вздохнула, замялась, — да неудобно.

— Ой, два раза уже спала и было удобно, ложись, не выделывайся, — он отнёс чашку на тумбу, отодвинул стол и разложил диванчик. Принёс с кровати подушку и одеяло, бросил на получившуюся софу, — давай, поздно уже, а тебя Сэм в девять поднимет.

— Ладно, — она выпила таблетку, сложила одежду в ногах, накрылась с головой и сонно пробормотала: — Спасибо, Стив, ты реально настоящий друг… и ты гораздо круче Зака.

Парень тихо рассмеялся и хлопнул в ладоши, потушив свет:

— Спи давай, фанатка. Спокойной ночи.

— А тебе творческой.

Он проскрипел по лестнице на второй этаж, Стефани улеглась поудобнее и мгновенно отрубилась.