четверг, 4 июля — 42й день съёмок — 26 лунный день

Они сидели на лавочке беседки, её голова лежала на его плече, а в голове, пустой и звонкой, носился всего один вопрос: «о чём говорить?». Тишина давила на уши, открыть рот с каждой минутой казалось всё тяжелее, все банальные темы кино- игры-природа-погода были давно обсосаны со всех сторон, да и там обсуждение выходило каким-то вялым и бледным. Целоваться надоело, уже шея болела от этих постоянных поцелуев, которые превратились из трепетных моментов смущающего кайфа в попсовые попытки заполнить паузы.

«Да, Крис, когда ты пытался произвести на меня впечатление своими познаниями е области истории музыки, было гораздо проще.»

— Ты ещё не устала?

«Страшно устала, милый. Особенно от этого неудобного ощущения, что я тебе что-то должна, но никак не могу вернуть.»

— А ты? — она повернула голову, встречаясь с ним взглядом, парень пожал плечами:

— Есть немного.

— Да, — она поспешила согласиться, радуясь, что не она подняла эту тему. — Пойдём спать? А то мне ещё Мари грозилась что-то рассказать, это, наверное, затянется, а я и так мало сплю в последнее время…

«Как раз в последнее время мой сон просто великолепен — когда его хранит лохматый парень с гитарой, имеющий какое-то странное влияние на моего демона… вот только если ты об этом узнаешь, наши отношения ждёт третья мировая.»

— Тогда пойдём, я тебя провожу, — он поднялся, протянул ей руку и Стеф в который раз восхитилась, насколько же ему идёт лунный свет — так и серебрится весь! Волосы как из металла, кожа как будто светится изнутри, а глаза… Ух, как же ей повезло!

«Причём тут везение, детка? Его влюблённый взгляд продиктован неким блюдом по особому рецепту, и если бы не это, он скорее всего в этот самый момент смотрел бы именно таким взглядом на Эшли или любую другую девочку из находящихся в радиусе километра от школы. А ты рыдала бы в одиночестве, проклиная злую судьбу за такую несправедливость.

Так что ты сама его заполучила, Стеф, в некоторых случаях судьба и везение отступают с дороги и покорно склоняются перед тем, кто готов на всё ради своей мечты.»

Она потянулась к нему и поцеловала, медленно и нежно, вкладывая всю радость от того, что он рядом. Он с готовностью ответил — почему-то свидание вечно наполняется страстью как раз тогда, когда пора расходиться.

Когда он наконец довёл её до двери комнаты и она отдала ему куртку, казалось, что в мире нет двух людей, больше не желающих расставаться, чем они. После ещё одной серии поцелуев, таких страстных, что голова кружилась только от воспоминаний о них, они наконец разошлись по комнатам.

Мари ещё не было, Стеф посмотрела на часы и махнула рукой — ничего особенного, рыжая частенько пропадала до двенадцати, а сейчас, когда у неё появился парень, это вообще не должно удивлять. Записки она не оставила, мобильный, как обычно, не в сети — Стеф часто её спрашивала, зачем ей вообще телефон, если он постоянно отключен. Мари спокойно отвечала, что затем, чтобы звонить самой, когда кто-то нужен ей, и отключать, когда тот, кто нужен, уже рядом. Стеф по очереди злилась и смеялась, но со временем привыкла оставлять олдскульные бумажные записки. В тишине и пустоте взгляд сразу притянул ноутбук, она вспомнила последнюю просмотренную серию «струн»… и отвернулась — нафиг, нафиг! Опять влюбиться в несуществующего персонажа, а потом выхватить от Стивена за глупость в глазах — оно того не стоит. Кстати, Стивен — она набрала его и почти сразу услышала ответ:

— Да?

— Как жизнь творческая, не сильно утомила?

— А что, хочешь пригрузить меня работой? — рассмеялся он. — Утомила, но не сильно… а вообще, я есть хочу. Каким шаманским ритуалом ты в прошлый раз вызвала пиццу, не подскажешь?

— Обратилась к духу еды, — проникновенным голосом завела Стеф, — что является нормальным людям трижды в день, даруя ништяки тем, кто не проспал и не заработался.

— Ну, это не обо мне, — фыркнул он, — а серьёзно? Я сегодня как-то провтыкал ужин, мне всю ночь будет нечего есть.

— Ладно, я подумаю, что можно сделать, — она притворно вздохнула, — но за такие труды ты будешь должен мне до конца жизни.

— Как скажешь, — обречённо вздохнул он. — Всё, давай, неси еду и побыстрее, я не могу работать голодным.

— Давай, жди.

Она отключилась, почти физически чувствуя, как поднимается настроение — он такой забавный, вот бы научить Криса так общаться.

«Мы просто с ним ещё слишком мало встречаемся и пока стесняемся друг друга. Это пройдёт. И всё будет классно.»

Стефани стёрла с лица остатки макияжа и пошла искать что-нибудь съедобное. «Дух еды» немножко поругался на всяких сонь, которые просыпают ужины, но всё- таки выдал два контейнера с остывшими отбивными и ещё контейнер всякой ерунды, типа салатов и нарезки. Стеф завернула всё это богатство в куртку и кружным путём пошла к трейлеру, радуясь, что руководство проекта экономит на освещении — даже если бы она столкнулась с кем-нибудь на тропинке, её бы не заметили или не узнали.

Открывший дверь Стивен выглядел нервным и дёрганым, а впустив её, сразу выпучил глаза:

— Где еда?

— На, — она протянула ему контейнеры и сняла туфли, парень открыл один и сунул туда нос, радостно провозгласив:

— Еда! Халк поглощать!

— Халк греть сначала, — забрала у него коробки Стеф, засунула отбивные в микроволновку и села на диванчик, окидывая взглядом творческий бардак на кухне.

— Ты, я вижу, трудился в поте лица?

— А то, — парень показал ей ладони, покрытые тонким слоем карандашного графита,

— писал, аж дым шёл!

— У Криса будет новая песня? — заинтересованно подняла брови она, Стив с косой улыбкой хмыкнул:

— У тебя будет новая песня, — потом помрачнел, чуть сгорбился и буркнул: — Ну и, возможно, у Эшли… Но я напишу такую вокальную партию, чтобы у неё глаза повылазили от стараний! — он ехидно прищурился и взял со стола почёрканный нотный лист, — и чтобы она сама отказалась петь… мою прееелесть! — он сгорбился и прижал листок к груди, очень натурально отыгрывая повёрнутого и зацикленного собственника. Стефани рассмеялась, на миг представив в этой ситуации своего Криса — он бы в жизни так не сделал, а если бы тут присутствовал, то смерил бы кпоуна-Стива презрительным взглядом и промолчал.

— О чём задумалась? — заметил её пустой взгляд парень, сел за стол, подпирая подбородок ладонями. — У тебя такой вид, как будто сейчас спросишь какую-нибудь глупость.

Она уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но после его реплики сразу смущенно закрыла. Стивен фыркнул и покачал головой:

— Чего ты? Давай спрашивай, я обожаю глупые вопросы, и задавать, и слушать.

— Ну тогда… — она вздохнула, поточнее формулируя мысль, и наконец выдала: — Если бы ты встречался с девушкой около недели, о чём бы ты с ней говорил?

— Понятия не имею! — радостно развёл руками он. — Все люди разные, кому что интересно. У меня однажды была одна… хм, интересная дама, так мы постоянно обсуждали вопросы религии и бальзамирования трупов. И ничего, весело было. А что? — он заинтересованно сверкал глазами, ожидая продолжения, но Стеф как-то сразу расхотелось говорить на эту тему.

«Весело. С тобой всегда весело, парень, ты умный и забавный. А в голове у тебя полный беспредел, мрак, хаос и психбольница, но это совершенно не мешает отлично проводить с тобой время… Так в чём же дело? Почему я не могу так же просто и весело болтать с Крисом, хотя нам с ним, конечно же, есть что обсудить — мы работаем вместе. Почему так выходит?»

— Стеф, приём! — он помахал рукой у неё перед глазами. — Что за вопросы?

Дзынькнула микроволновка, девушка подскочила, радуясь возможности уйти от ответа, и выставила на стол контейнеры, сделав приглашающий жест:

— Халк поглощать, приятного.

— Класс! — он схватил по куску в каждую руку и набил полный рот, неразборчиво пробормотав: — А пока Халк поглощать, ты рассказывай, а то как-то стрёмно в тишине есть.

«О, да… тишина скоро станет моим личным врагом.»

— Давай представим, — задумчиво начала она, — что у тебя есть девушка…

— А чего тут представлять, она у меня есть, — пожал плечами Стивен, — и что дальше?

«!?!»

Ей на миг показалось, что повторяется то первое падение в колодец, с рухнувшей из-под ног землёй. Сердце перехватило шоком, оно затрепыхалось, не зная, как реагировать. Голос сбежал куда-то под пол, с трудом выдав хриплую фразу:

— У тебя правда есть девушка?

«Скажи, что ты пошутил, прошу тебя, скажи-скажи-скажи!!!»

Зачем ей это, она понимать не хотела. Просто эта новость ворвалась в простой и понятный мир, как летучая мышь в окно спальни, переполошив мысли и заставив нервничать.

«Какая мне разница, есть ли у него девушка? Что это изменило? Почему от этих слое стало так неуютно?

Кто эта сучка?!?»

— Конечно, есть. Я думал, ты знаешь, — он пожал плечами, откусывая от здоровенной отбивной, — это есть во всех интервью. Ты же увлекалась Заком, — он с ехидной улыбкой приподнял брови, Стеф с огромным трудом удержала спокойное лицо и тоже пожала плечами:

— Я не настолько им увлекалась, чтобы читать твои интервью. Мне нравилось смотреть сам сериал, а в фанатский экстаз, заставляющий прочёсывать сеть в поисках информации об актёрах, я не впадала.

«Сиди прямо, говори спокойно, смотри в глаза или в грудь… не тереби ничего в руках, не трогай нос и рот, не чеши лицо… постарайся поверить в то, о чём врёшь, тогда никто не раскусит, что то, что ты говоришь — неправда.»

— Ну и хорошо, — фыркнул он, — ненавижу фанатский экстаз. Так что ты спрашивала?

«Что я там спрашивала? Что-то о том, как бы ты общался со своей девушкой, если бы… а если не «бы»? Если ты вдруг за одну фразу перешёл из разряда «мой друг» в разряд «чужой парень»? Если мне вдруг стало это очень важно, почему, господи, почему мне не всё равно?! Откуда это детское желание быть всеобщей любимицей, это эгоистичное стремление нравиться даже тем, до кого нет дела? Что со мной?»

— А как вы познакомились? — стараясь не показать, как её шокировала эта новость, спросила Стеф. Парень дожевал отбивную и чуть улыбнулся:

— Мы снимались вместе. Это та актриса, которая играла в «струнах» мою девушку, помнишь?

— Какую девушку? — нахмурилась она. — Я посмотрела только первые две серии, там у тебя нет девушки.

— Саманта, — пояснил Стивен, — такая блондинка с… — он помялся, сунул что-то в рот, чтобы избежать паузы, и отвёл глаза. Стефани понимающе улыбнулась.

«…с огромными сиськами, ты хотел сказать. Я помню её, да, её сложно забыть. Так это с ней ты встречаешься.»

Она представила эту высокую подтянутую красотку рядом со стройным и ещё более высоким Стивеном — модельная парочка, любое рекламное агентство с руками оторвёт. Призвала всё своё актёрское мастерство и изобразила на лице чуть ехидную улыбку:

— Давай всё-таки вернёмся к моему вопросу, мне правда интересно. О чём ты говорил со своей «блондинкой с…» в течение первой недели знакомства?

На самом деле, ей уже было глубоко плевать на свой вопрос и его ответ, хотелось побыстрее смыться под каким-нибудь за уши притянутым предлогом, хотелось слушать итальянскую оперу, хотелось включить какой-нибудь сопливый фильм и обрыдаться в одиночестве, не особенно заморачиваясь причиной своего через мясорубку пропущенного состояния. Но нужно было поддержать разговор, чтобы он не подумал, что…

«Что? Ну, давай, признавайся — что? Чтобы он не подумал, что тебе есть до этого дело? Чтобы не заподозрил, что ты была так глупо увлечена не столько За ком, сколько Стивом? Чтобы не предположил, что он на самом деле тебе нравится?!

Так, стоп.

Как это мне кто-то там нравится, у меня же есть парень? А? Как это совмещается? Я ведь люблю Криса, правда люблю, и мне никто кроме него не нужен… или нужен?»

Стивен что-то говорил, шутил, она на автомате улыбалась, пытаясь прийти в себя. Внутри сжималось то дикое ощущение, которое появляется, когда долго качаешься на задних ножках стула, уверенно считая, что полностью контролируешь ситуацию, а потом в какой-то момент понимаешь, что нифига ты вообще не контролируешь, и что на этот раз выровняться не получится. Стул пока ещё почти ровно стоит на двух ножках, но тело уже понимает, что падение неизбежно. Этот микро-сердечный приступ длится всего несколько секунд, потом ты либо падаешь, либо всё-таки за что-то умудряешься схватиться, испытывая такое облегчение, будто спас планету… Но Стеф от этого ощущения бесконечной секунды перед падением не могла избавиться с той его фразы и до сих пор.

«Может, он всё-таки скажет, что это неправда? Что он пошутил, что на самом деле просто хотел прикольнуться надо мной… Скажи-скажи-скажиШ»

— Стеф, ты нормально себя чувствуешь? — парень посерьёзнел и заглянул ей в глаза, — ты неважно выглядишь.

«Да, так и есть. Мой внешний вид совсем не важен.»

— Я спать хочу, — отвела глаза она. — Я не буду тебе тут мешать?

— Не будешь, — он недоверчиво помолчал, потом с лёгким подозрением полуутвердительно спросил: — У тебя проблемы с Крисом?

Она пожала плечами, рассматривая свои руки, парень кивнул сам себе и поднялся выбросить пустой пластиковый контейнер. Поставил чайник, сел на тумбу и вздохнул:

— Стефани… может, конечно, я совершенно не знаю ни тебя, ни тем более твоего Криса, но я думаю, вы друг другу не подходите. — Она тихо фыркнула, он поднял ладони: — Я не настаиваю. Это просто мнение. Иногда, просто, знаешь… люди придумывают себе какой-то образ, совершенно не зная реального человека, строят иллюзии, формируют у себя в голове какую-то свою реальность и упёрто в неё верят, даже если окружающий мир лупит их со всех сторон, доказывая, что иллюзиями жить нельзя. Но человек упрямо сопротивляется, самоотверженно защищая свой придуманный образ, находя ему оправдания, постоянно убеждая себя, что это жестокие обстоятельства всё портят, а на самом деле драгоценный избранник, в глубине души, именно такой совершенный, как этому человеку хочется.

Она молчала, по очереди примеряя его описание на всех знакомых людей и на себя. На ней описание сидело как влитое, как будто по ней шили, так мягко и вежливо убивающее осознание его правоты.

«Зачем ты мне это говоришь? Какой смысл рассуждать о правильности или неправильности моих отношений с Крисом, сразу после того, как ты сказал, что у тебя есть девушка? И кто из нас, интересно, больший лицемер — я, когда говорю, что не влюблюсь в тебя, или ты, когда удивлённо спрашиваешь, действительно ли я не знала, что у тебя есть девушка? Мы такие смешные, мой ночной музыкант… я бы оборжалась, если бы так плакать не хотелось.»

— Стефани, ты меня слышишь? — она подняла глаза от столешницы и кивнула:

— Слышу. Не понимаю только, зачем ты мне это говоришь.

— Затем, что чем раньше ты это поймёшь, тем меньше потеряешь в итоге, — он достал с полки деревянный ящичек для чайной церемонии, чуть улыбнулся и кивнул ей: — Ну что, напьёмся и поговорим откровенно?

«Вот чего мне сейчас меньше всего хочется, так это говорить с тобой откровенно! Неужели ты правда хочешь, чтобы я вывалила на тебя всю ту взрывоопасную смесь, которая сейчас бурлит у меня внутри?»

— Стив, — она с извиняющимся видом поморщилась и покачала головой, — прости. Я правда хочу спать, сильно.

— Как хочешь, — ни чуть не расстроившись, он пожал плечами и убрал набор обратно. — Сыграть тебе что-нибудь?

— Было бы круто, — она расслабленно откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, — что-нибудь сонное…

«…а не такое ревущее берсерком, как моё мятое сердце.»

— Хорошо, — он взял гитару, сел рядом и лёгким прикосновением проверил настройку, вздохнул и улыбнулся: — Готова?

— Угу, — Стефани приоткрыла один глаз, глядя как он кладёт на колено почёрканный лист и сосредоточенно берёт ногой ритм… и играет.

Похоже, это была соло-партия для какой-то сложной, трогательной песни, медленно качающей и заставляющей сердце сжиматься от тоски. Он перебирал струны, а она уже представляла за его спиной ещё двух гитаристов и барабанщика, может, ещё саксофон… и обязательно вокал, сильный, но мягкий. Чувственный, женственный, чуть горьковатый, с дрожью на выдохе, в тот момент, когда артист закрывает глаза и протягивает руки в зал, обнимая весь мир, внимающий и сочувствующий.

— Супер… — потрясённо выдохнула она, — просто невероятно круто. Что это было?

Стивен аккуратно сложил лист и положил гитару на стол, пару секунд посмотрел на восхищенную девушку и загадочно улыбнулся:

— Это твоя новая песня. Через недельку будем записывать.

Она ахнула и распахнула глаза, зажав рот ладонью, чтобы не начать пищать от восторга. Её песня, её собственная, такая офигительно-охренительная песня! Написанная Стивом, для неё, для неё!!!

— Я вижу, тебе нравится, — он опустил глаза, смущенно поколупал шов на джинсах, хотя по всему его виду было понятно, что парень сам знает, насколько классно песня удалась, но всё равно доволен выше крыши такой реакцией. — Текст пока недоработан, но я планирую за неделю привести его в порядок.

Она с невыразимым восхищением глубоко вздохнула несколько раз, прижала кулаки к груди и прошептала:

— Я тебя обожаю! Ты гений.

— Да ладно, — Стивен засветился ещё ярче, хотя на этот раз действительно чуть смутился. Попытался пошутить, чтобы чуть разрядить слишком эмоциональную обстановку: — Держи себя в руках, у тебя есть парень.

— Мой парень так не умеет, — прошептала она, всё ещё не сводя с него обожающих глаз… увидела, как он смущённо дёрнулся, не зная, куда деть глаза, хихикнула и добавила: — А чего это ты первым делом вспомнил про моего парня, а не про свою девушку?

— Потому что, — он скривился и показал язык, — это не я тут расточаю обожание во все стороны.

— Да, — хмыкнула Стеф, — точно, я исправлюсь.

Бросила короткий взгляд на гитару и мысленно добавила:

«Если ты больше не будешь играть… по крайней мере, сегодня.»

— Ты точно не хочешь чай? — он поднялся, налил себе чашку кипятка и бросил туда щепотку листьев из баночки. Она качнула головой:

— Нет. Воды мне лучше налей… или лучше принеси одеяло, я сама налью.

— Как хочешь.

Он поднялся за постелью, Стефани быстро налила и выпила полный стакан, потом налила ещё чуть-чуть, взяла с собой за стол. Вспомнила, что пижаму сегодня не брала, и смущенно спросила вернувшегося с одеялом парня:

— А ты никуда не дел тот забавный прикид, который давал мне… ну, тогда, когда моя одежда искупалась под душем?

— Нет, принести?

— Ага.

Он подал ей свёрток, она пошла в ванную и переоделась, поддерживая штанинную гармошку у колен, вернулась на диван и залезла под одеяло. Посмотрела на сосредоточенно что-то пишущего Стивена, прошептала:

— Продуктивной ночи.

— Угу, — он хмурился, глядя в лист, она улыбнулась и достала из сумки телефон и наушники. Завернулась в одеяло, крепко-крепко зажмурила глаза, вдыхая полные лёгкие запаха зелёного чая с какими-то травами и свежего постельного белья.

«Как же у тебя хорошо, умный парень Стивен Ли Эванс… я всё равно буду к тебе приходить, пока не выгонишь, всё равно. И пускай у тебя есть девушка, мне всё равно, я заставлю весь мир поверить, что мне всё равно!

У тебя так спокойно и тепло… Здесь постоянный бардак, ничего не найдёшь и нечего есть, но в твоём маленьком доме не колёсах есть гармония, которой никогда не было в моей душе. И меня тянет к ней, подсознательно, как дикого волка к огням человеческого жилья тянет запоздалая на тысячи лет мысль, что жизнь могла бы сложиться по-другому, если бы далёкий клыкастый предок в своё время не укусил попытавшуюся приласкать человеческую руку. Всё могло бы быть иначе. Не было бы воющей метели, грызущего изнутри голода и страха, что тебя разорвут свои же, если ты хоть на миг потеряешь бдительность… А был бы тёплый дом, трещащий камин и надёжный друг рядом. Тот, для которого ты всегда щенок, каким бы большим ни вырос. Тот, который разделит с тобой последнее и будет рад, что ты просто рядом. Тот, который любит тебя просто так.»

Сознание медленно растворялось где-то под потолком маленькой кухни, сжатые до белых костяшек кулаки дрожали, из-под опущенных век медленно выкатилась одна-единственная слезинка.

…Андрэа Бочелли ещё никогда не пел ей так проникновенно.