понедельник, 24 июня — 32й день съёмок — 16/17 лунный день
Когда запищал будильник, Стефани с трудом разлепила глаза, веки пекли от крошащейся в уголках соли.
«Не стоило вчера так плакать, сучка Бет обязательно отпустит какой-нибудь язвительный комментарий, когда будет закрашивать раздражение… Ну и чёрт с ней, что теперь, не плакать? Пошло оно всё.»
Одеяло было таким тёплым и мягким, а подушка просто нереально удобной, Стеф обняла её на прощание и рывком сдёрнула своё размякшее тело с кровати.
«Встаём, одеваемся — слава не приходит к тем, кто нежится в постели, она сидит и ждёт тех, кто сам к ней придёт.»
Кровать Мари была пуста и аккуратно заправлена — Мелани, режиссёр их группы, была жаворонком и уже в шесть утра готова была скакать, как воробей. Зато съёмки у них заканчивались пораньше, Мари рассказывала, что вечерами они всей толпой сидят в столовке с пивом или играют в волейбол в спортзале.—
Стеф тоже была бы не против поиграть — если бы на это было время. Но Сэм на время очень жадный, снимал иногда по пятнадцать часов, а когда однажды его шибануло по мозгам вдохновением, вся первая съемочная группа ушла из павильона в два ночи. Конечно, за переработку доплачивали, но Стеф предпочла бы скорее нормально отдыхать за бесплатно, чем вообще не отдыхать за кучу денег. Возможно, если бы их группа проводила больше времени вне площадки, отношения между коллегами были бы более близкими. И если бы актёры чаще видели друг друга без грима, может, они узнали бы друг друга получше.
Перед глазами мелькнула звёздная парочка «Крис плюс Эшли», гуляющая в обнимку по парку, Стефани прогнала это воспоминание — нечего нагнетать тоску с самого утра! И нечего себе врать, эти двое в каком угодно плотном графике нашли бы время, чтобы увидеться, трудоголизм Сэма тут ни при чём. И без грима блондин её в пятницу видел, она выглядела отлично, но этот гад смотрел только на Эшли.
«Певец, мать его, «Only you» решил осилить, ага.»
Она тихо фыркнула под нос, стала напевать ту самую «Only you» — ей-то голоса хватит, она восемь лет в хоре пела. Хор, музыкалка, танцы, художественный…
«Интересно, о чём родители думали, когда отправляли меня учиться рисовать? Всё остальное хоть как-то согласовывается с мечтой стать актрисой, а это не лезет ни в какие ворота. Неужели они просто искали способ от меня избавиться хоть на время? А что, может быть.»
Но Стеф была не в обиде — рисовать ей нравилось, как и петь-танцевать-на пианино играть. Вот только в таком насыщенном детстве почти не оставалось времени на друзей.
Быстро застелив постель, она схватила щётку и побежала к умывальнику, на ходу прочёсывая волосы пальцами — всё равно Бетти через полчаса расчешет по- своему. В зеркале отразилась мятая физиономия с кругами под глазами и отпечатавшаяся на плече фиолетовая пятерня, Стефани потёрла синяки пальцами
— больно. А ведь его ещё закрашивать.
«Может, удастся уговорить костюмеров на длинные рукава? Нужно попытаться.»
А пока она просто схватила из комнаты куртку и побежала в столовку, натягивая её на ходу. Жарко, но лучше так, чем Беттиными спонжиками по свежему синяку.
В столовой было сонно и вяло, квадратный тренер по бодибилдингу смешивал мрачному Крису очередной коктейль, всегда радостная с утра тётя Тили раздавала булочки и кофе, Стеф улыбнулась ей, принимая свою тарелку и села есть. Сэм прибежал радостный и активный, постучал по часам:
— Десять минут! Доедаем и на площадку!
«Интересно, а разговаривать не приказным тоном он умеет?»
Стеф молниеносно разделалась с завтраком, выпила стакан воды и пошла на поклон к костюмерам.
День был длинный и мутный, съёмки шли туго, как третий подход становой тяги, все устали и перенервничали, всё чаще срываясь на кого попало. Оператор в углу шепотом спорил с хореографом, требуя переделать танец, они бегали по паркету зала с рулеткой, путаясь в тригонометрии фокусных расстояний трёх камер. Осветитель сидел молча и держался за голову — что бы они не решили, ему работы только прибавится. Сэм что-то жевал, тыкая пальцами в многочисленные мониторы пульта.
Стефани скучала. Это была последняя сцена на сегодня, она должна была танцевать одна в пустом зале, всё было давно отрепетировано, все думали, что быстро с этим разделаются, но быстро не вышло. Она сначала сидела на полу, потом на стуле, потом поняла, что перестановка камер затягивается, а разогретые мышцы остывают и решила ещё раз размяться.
Никто не обращал на неё внимания, места хватало, так что Стеф натянула тёплые носки и стала методично разогреваться и тянуться, как перед занятием. Ступни, икры, бёдра, пояс, спина-живот, плечи, руки-шея, шаг туда-шаг сюда… в голове что- то заиграло, плавное, утончённое, она прикрыла глаза и стала двигаться под несуществующую музыку, это лучше, чем стоять столбом и слушать ругань оператора, нервы целее будут. Стало жарко, она сняла мешковатую кофту и бросила на стул, переведя бросок в следующее движение и опять закрыв глаза. Под ногами еле слышно скрипел паркет, внутри бился ритм сердца и музыки…
— Стефани! Подойди!
«Да черти же тебя дери, Сэм! Только успела забыть твой голос.»
Девушка попыталась скрыть раздражение и подошла к пульту. Все как-то странно на неё смотрели, большая часть разговоров стихла, режиссёр медленно откинулся на спинку кресла и потёр подбородок, окидывая задумчивым взглядом её ноги и живот, наконец пробормотал:
— Это что только что было?
— Разминка, — буркнула Стеф. — Нельзя танцевать, не размявшись, можно получить травму.
— Угум, — протянул мужчина, снял кепку, почесал под ней и опять надел, — Бет! Стилистка оторвалась от журнала и выглянула из-за чьей-то спины:
— А?
— Иди сюда. Сделай ей штаны пониже, — он указал пальцем на живот Стеф, потом на грудь, — а вот здесь повыше, ну, как сейчас модно. Иди, переодень её.
Лицо Бетти надо было снимать! Стеф попыталась запомнить это охреневшее выражение, смесь шока, брезгливости, уязвлённого самолюбия и недовольства от того, что она вынуждена подчиниться. За её спиной сцеживали хихиканье в кулак обе костюмерши, блестя глазами на ноги и талию Стеф, сейчас обтянутую белой водолазкой. Сглотнув яд, Бетти прошипела:
— Но она должна похорошеть только через три-пять серий, мы с Лили это обсуждали!
Сэм хмуро пожевал губами, в который раз обводя взглядом фигуру Стеф, буркнул ей:
— Покажи живот.
Она задрала водолазку, вопросительно посмотрела на режиссёра, тот крутанул кистью, она послушно повернулась спиной, глядя на него через плечо.
— Хм, да… я понял, — мужчина опустил взгляд, пощупал валик жира на собственном животе, вздохнул и крикнул, — Лили! Найдите мне её, разбудите, если надо!
Через полчаса Стефани танцевала в лосинах и спортивном топе, светясь от счастья — наконец-то!
«Сгиньте из моей памяти, уродливые огромные шмотки, горите в аду! Консилиум из сценаристки, Сэма и раздавленной мощью режиссёра Бет принял решение одевать меня красиво, отныне и навеки! Слава Сэмюэлю Де Гроуву, самому глазастому режиссёру в мире! Аминь!»
Хореограф улыбался и показывал ей большие пальцы, Сэм задумчиво смотрел в монитор, радостная Мари махала ей с заднего ряда кресел, сияя, наверное, ещё ярче её самой.
А в дверях стоял Крис, глядя на неё задумчивым, чуть виноватым взглядом — ну и что, что так надо по сценарию и его снимают, зато он наконец-то на неё смотрит. И видит скользящую по паркету с грацией ягуара Стеф, а не зажатую ботаничку Бренду… Музыка стихла, заставив девушку замереть в скульптурной позе на кончиках пальцев, она улыбалась, получая пульсирующее удовольствие от того, что может так замереть. Её сильное, гибкое тело сегодня было на высоте и все это видели, что до краёв наполняло девушку восторгом.
— Бренда…
Смущенный блондин двинулся к ней, заводя заученный диалог, она отвечала, благодаря бога и Лили за то, что по сценарию влюблена в него — хоть сейчас можно не прикидываться, выпустив на волю весь тот ворох чувств, который вчера вечером надёжно закрыла на замок. Пусть глаза блестят, пусть горят щеки — это только на пользу.
«Смотри на меня, Крис, смотри! Ты этого больше нигде не увидишь. Весь мир будет смотреть по телику на моё лицо и верить, что я на самом деле тебя люблю, и только ты один этого ни за что не поймёшь.»
Тишина на площадке стала звенящей, последняя реплика стихла и сейчас он её обнимет… да, они раз десять репетировали, так что это будет не в первый раз, но… перед камерами всегда раскрывается чуть больше эмоций, излучается чуть больше энергии, это — чистовик, то, что увидит мир и всё должно быть чуть более правдой.
Появилась предательская мысль запороть дубль, чтобы ещё раз станцевать и ещё раз обнять его, но она быстро её прогнала — не хватало ещё перед ним позориться! Всё должно быть идеально.
Прикосновения его рук в который раз дезориентировали её, это дружеское объятие, да, но какое же блаженство к нему прижиматься! Его жёсткие от лака волосы щекотали шею, его щека прижималась к плечу, на котором кроме тонкой полоски ткани ничего не было… а потом он чуть повернул голову, выдохнул, пуская по коже стаю мурашек и на миг коснулся губами её плеча у самой бретельки.
«Что это было? Что он творит? Этого не было в сценарии, никто не говорил о таком! И вообще, его лица не видно — камера с другой стороны! Зачем он это сделал?»
Она не смогла совладать с расширившимися глазами, руки дёрнулись отодвинуть его от себя, но Сэм не командовал конец съемки, поэтому всё, что она могла себе позволить — это смять в пальцах его рубашку, нервно трамбуя в голове вопросы. Секунды тянулись, сердце стучалось в грудь Криса, но ему никто не отвечал. Пылающая щека остро чувствовала тепло его кожи, голову кружила смесь запахов грима, свежего парфюма и чего-то настолько желанного, что заставляло дышать так жадно, как будто воздух скоро отберут.
— Стоп! Снято, все молодцы! На сегодня всё, актёры свободны, Майк, подойди.
Все зашумели, забегали, Стефани медленно выдохнула, отлепляясь от бесстыдно улыбающегося блондинчика. Попыталась прожечь взглядом его ни разу не раскаивающиеся небесные гляделки, прошипела:
— Какого хрена?
— Что? — сыграл недоумение он.
— Кто дал тебе право пачкать меня своими слюнями?!
— Сэм, — пожал плечами он, засовывая руки в карманы. — А что?
— Да ладно, — фыркнула она. — Ту сторону ни одной из камер не видно.
— Подойди ко второй камере, — с улыбкой вздохнул он, — и посмотри.
Она хмуро зашагала, куда он сказал, обернулась к не сдвинувшемуся с места Крису:
— Не видно! Мы стояли боком, я тебя закрывала.
— Туда посмотри, — кивнул на окно парень, повернулся к ней спиной и скорчил рожу, которую она увидела в отражении в стекле. Всё правильно, на улице ночь, здесь свет… а она-то гадала, что оператор с осветителем так долго возле этого окна колдуют?
Увидев гримасу недовольного осознания на её лице, Крис усмехнулся и кивнул:
— Ты поняла.
— Угу, — она отвела глаза и пожала плечами, — прости, я не знала. Почему Сэм мне не сказал?
— Спроси у него, — фыркнул парень, Стефани косо улыбнулась — да конечно, сейчас же. Крис нашёл кого-то взглядом и широко улыбнулся, — Эшли!
Намарафеченная блондинка подбежала к нему и чмокнула в щеку, собственнически схватив за руку. Стрельнула глазами на обнаженный живот Стеф, скривилась, смерила взглядом ноги и грудь, натянуто улыбнулась:
— Наконец-то с тебя сняли этот мешок… хотя это — не намного лучше, но всё равно, какой-никакой, а прогресс.
— Мне тоже нравится, — с улыбкой кивнула Стеф и пошла к подпрыгивающей от нетерпения Мари, чувствуя, как блондинка прожигает взглядом её ровную спину.
«Куда тебе в актрисы, курица крашеная. Ты бездарна и бесперспективна, как проведённый за он-лайн игрой отпуск.»
— Стеф, метелить тебя плюшевым мишкой, ты офигенна! — завопила рыжая, повисая у неё на шее. — Я в восторге, ты так играла!
Стефани понизила голос, заговорщически пробормотав ей в ухо:
— А уж я-то в каком восторге, ты бы знала.
— Святые кролики, вашу маму! — Мари сплющила её в объятиях, на секунду оторвав от пола. — В понедельник это стопудово будет в интернете! Я буду пересматривать эти кадры каждый день перед сном!
— Да ладно тебе, — усмехнулась Стефани. — Пусти, я переоденусь и пойдём в парк.
— Только ненадолго, — убрала руки рыжая, — я и так не ложилась из-за вашей задержки со светом, а завтра рано вставать.
— Подсыпьте как-нибудь своей Мелани снотворного в чаёк, хоть отдохнёте, — фыркнула Стеф. — Принеси мою куртку, а? Я через минуту переоденусь и сразу пойдём.
В парке было прохладно, днём прошёл дождь и теперь в воздухе висела влажная дымка, заползающая под ворот и передёргивающая плечи. Они молчали, медленно вышагивая по тёмной аллее — свет не включали, экономя бюджет, школу сняли на всё лето и приходилось платить по счетам. Света луны и нескольких окон на втором этаже здания вполне хватало для того, чтобы различать тропинку, Стеф смотрела перед собой, наслаждаясь тишиной и запахом свежести.
Где-то совсем рядом раздался смех одной из костюмерш, она не могла угадать, какой. Эти две мулаточки приходились друг другу кузинами, носили одинаковые причёски и постоянно менялись одеждой, так что Стеф давно отчаялась запомнить, кто из них кто. Выходя из-за угла и уже готовясь дружелюбно кивнуть, она чуть не споткнулась, рассмотрев картину полностью — кудрявая красотка сидела на коленях у бесстыжего блондина, который даже не потрудился вытащить руку у неё из-под юбки.
Резко отвернувшись, Стефани быстро пересекла аллею и не останавливалась, пока сладкую парочку не скрыли от неё пышные кусты сирени. Мари догнала её, попыталась заглянуть в лицо:
— Стеф, — увидела влажный блеск в её поднятых к небу глазах, сочувственно погладила по руке, — ну Стеф… А может, ну его, а? Он такой, бегемота ему в задницу, неразборчивый! Он тебя не стоит. В группе полно классных парней, выбери кого хочешь, пусть Крис потом локти кусает.
Стефани вздохнула и махнула рукой, медленно пошла дальше по дорожке, увлекая за собой вцепившуюся в неё Мари. Рыжая помолчала, потом опять заглянула ей в глаза:
— А что в пятницу случилось? Мне Стивен говорил, что ты налетела на него вечером и вроде как была не в себе.
— Да то же самое случилось, — бесцветным голосом ответила Стеф, — только в тот раз была Эшли и серенада от Элвиса, — она невесело фыркнула. — А кто такой Стивен?
— Стивен Ли Эванс, он известный. Святые ягнята, ты что, правда не знаешь?! Актёр из моей группы, но он мало снимается, роль небольшая. Зато он пишет нам песни. — Мари довольно склонила голову на бок, сдувая вечно падающий локон, — он клёвый. И молодой, хотя играет преподавателя. Да ты его видела, наверное, он пару лет назад победил в конкурсе на первом канале, а потом снимался в «Серебряных струнах».
Стеф качнула головой:
— Ты же знаешь, я не смотрю телевизор.
— Да ладно, уж «Струны» ты сто процентов видела, их все смотрели! Эшли тоже оттуда, и половина съёмочной группы, они постоянно вспоминают, как его снимали.
— У нас не вспоминают, — пожала плечами Стеф. — Так Эшли у нас звезда? Теперь ясно, почему у неё свой фургон.
— Да, мне Лили говорила, что роль писалась под неё, она очень подходит. Ты же читала Маргарет?
— Какую Маргарет? — нахмурилась девушка.
— Великая панда, Стеф! — схватилась за голову Мари, — Маргарет Куинс, автор книг, по которым мы снимаем сериал!
— Нет, — мотнула головой Стефани. — Я пыталась, но мне не понравилось. А что?
— А я читала, — надулась рыжая, — все восемнадцать книг серии, между прочим. Там просто одна из главных героинь как раз для Эшли, по внешности и поведению очень на неё похожа. Ей только волосы перекрасили и губы подсиликонили.
— У неё ненастоящие губы? — скривилась Стеф, Мари округлила глаза и закивала, Стефани покачала головой, взялась за переносицу, — святые котята… Чёрт, Мари, я уже нахваталась от тебя этой пушистой хрени! — скорчила рожу и высунула язык, сделав вид, что стряхивает с него прилипчивые слова.
Мари расхохоталась, похлопала её по плечу, подмигнула:
— Я вижу, тебе полегчало. Ну тогда я пошла, а то уже глаза слипаются. Ты тоже долго не гуляй.
— Давай, спокойной ночи.
Мари помахала руками и ускакала в сторону бокового входа, где располагались их комнаты. Стефани проводила её взглядом, вздохнула и пошла к своему любимому фонтану.
«Откуда у этой рыжей столько энергии? Она же спит четыре-пять часов в сутки, синяки под глазами чёрные уже, смотреть страшно. Надо завтра прогнать её в кровать пораньше»
Проходя мимо лавочки, на которой запечатлелись Крис с костюмершей, Стеф старательно не смотрела в ту сторону, но как оказалось — зря, там было пусто. И вообще, на пути к фонтану ей больше никто не встретился, влажная погода разогнала всех по комнатам.
Но пианист играл, открыв окна, на этот раз какую-то очень мягкую интерпретацию «Осени» из «Времён года», да так вдохновенно, что у неё аж мурашки по всему телу пронеслись, и куда более упитанные, чем те, что вызывались забравшимся под свитер ветром. За «Осенью» должна была идти «Зима», Стефани уселась на холодный бортик фонтана и прикрыла глаза — «Зиму» она любила больше всего. В кармане мешался телефон, она вытащила его и разблокировала, стала бессистемно копаться в сообщениях, потом в фотографиях… Последние фотки были с кастинга, из какого-то кафе, где они с Мари отмечали победу. Раньше была какая-то смазанная толпа людей, кто-то со спины, кто-то такой… и тут она вспомнила — Крис. Она пыталась его незаметно сфотографировать, когда он топтался в очереди. Тогда она понятия не имела, кто он такой, но уже чувствовала, как он притягивает её взгляд как магнитом.
Следующее фото было каким-то серым и неразборчивым, она попыталась его увеличить, но лучше не стало.
— О, то же место, те же люди, — самодовольный голос Криса вырвал её из мягкого гипноза музыки, Стеф подняла взгляд от экрана и увидела прилипшую к блондинчику Эшли, смеривающую её презрительным взглядом.
— Ничего, милый, она уже уходит, её концерт закончился, — фыркнула блондинка, криво скалясь.
— У тебя отшибло слух? — подняла бровь Стефани, — не можешь отличить Вивальди от воя ветра в пустотах своего черепа?
Эшли напряглась, захлопала глазами, Крис прыснул, бросив на свою спутницу короткий снисходительный взгляд, посмотрел на Стеф:
— Это «Душа»?
— Это «Зима», и пока я её не дослушаю, я никуда не уйду, — сложила руки на груди Стефани, Крис хохотнул, прижимая подругу крепче:
— Без проблем, мы не стесняемся, — снял куртку и бросил на холодный гранит бортика, — присаживайся, малыш.
Эшли с победным видом уселась, широко разведя ноги, Крис встал между ними лицом к Стефани и боком к своей блондинке, положил ладонь на её голову, не отрывая взгляда от лица Стеф, запустил пальцы в тщательно уложенные светлые волосы и прижал загримированное лицо подружки к своему бедру, облизав губы.
Это выглядело так пошло и отвратительно, что Стеф зажала рот, резко отворачиваясь и сдерживая спазм в животе, глубоко задышала и бросилась оттуда почти бегом. В спину ударил издевательский смех, стало так обидно, как будто против неё ни за что, ни про что восстал весь мир.
«Какой же ты урод, Крис… Как же я в тебе это ненавижу! И ведь ладно, если бы у тебя была одна любимая девушка, я бы смирилась и как-то это пережила… но ведь ты же за месяц успел перетаскать по кустам половину актрис и девочек из съемочной группы! Тебе же плевать на них, ты даже не предпринял попытки защитить свою курицу, когда я её оскорбила, даже смерил презрительным взглядом, типа «как можно быть такой дурой?»…
Я одного не пойму — почему ты мне до сих пор так нравишься? Почему меня всё ещё волнует, с кем ты гуляешь, кого кормишь с ложечки, с кем тискаешься по лавочкам? Что в тебе такого особенного, что я не могу выбросить тебя из головы?
И не могу избавиться от мысли, что готова уже быть одной из этих дур, которых у тебя полно, лишь бы быть рядом хоть в каком-то качестве… но я тебя даже в этом смысле не интересую. Какое же я убожество.»
Она вдруг поняла, что остановилась, прекратив свой бешеный забег на каблуках неизвестно куда. Осмотрелась, поняла, что забралась в какой-то дальний уголок парка и вышла к тупику, в котором была только клумба и три лавочки вокруг. Вот и отличное место, чтобы сеть и успокоиться — идти спать в таком состоянии точно не выйдет, к тому же есть риск, что по дороге кто-то встретится и увидит её лицо.
Чем там она занималась до того, как подвалила эта блондинистая парочка? Стефани достала мобильный и разблокировала, уставившись в светящуюся на экране картинку — рукописный текст на тетрадном листе в клеточку. Да откуда это взялось? Она уже давно нигде не учится, зачем ей конспекты? Увеличив изображение, Стеф прочитала название и сразу всё вспомнила — бабушкины «Рецепты», приворот на зеркало…
«А что если?..»
Она убрала телефон в карман и глубоко вздохнула в далёкое небо — до чего она докатилась, уже подумывает о всякой мистике и магии! Это всё выдумки шарлатанов и вирусная реклама, завязанная на суевериях… вот только её родная бабуля здесь причём? Умная, здравомыслящая, очень прагматичная тётка, всегда готовая высмеять малейшую неточность в книге или фильме, никому не верящая, кроме самых близких, никогда не отдававшая денег на благотворительность, потому что «до тех, кому правда надо, всё равно не дойдёт».
Стефани опять достала телефон и стала читать, просто так, без цели. Так, нужно два небольших зеркала, две белых свечи, тарелка с родниковой водой и специально заговорённый нож с белой рукояткой. Ничего особенного — всё можно достать, даже не выезжая в город. Свечи есть в реквизите, можно свистнуть парочку, никто не заметит, зеркал полно, за водой можно сходить в лес, здесь вроде бы недалеко есть ручей.
«Так, стоп, я не собираюсь этого делать! Во-первых, это ересь, во-вторых, это будет реально смешно — Стефани Великая, колдунья двадцать первого века!
Хотя, стоп, не Стефани — Бренда.»
От ненастоящего имени по спине опять сыпанули мурашки, как в тот раз, на чердаке, перед грозой… Если подумать, то что она теряет? В любом случае, если даже это выдумки скучающей бабки или переписанные статьи из глупой газеты, для Стеф это будет всего лишь комбинация бессмысленных действий, о которых никто не узнает.
За спиной затрещали кусты, она обернулась, пытаясь рассмотреть позднего гуляку. Между веток мелькнула пшеничная шевелюра тысячу раз проклятого Криса, он сверкнул улыбкой:
— Напугал, а?
Стефани нервно перелистнула изображение, чтобы он не увидел страницу из «Рецептов», появилась, как на зло, его фотография с промо-фотосессии. На фотке он улыбался, касаясь губами красного бутона розы и посылал в камеру страстный взгляд. Этот попсовый постер сейчас висел на каждом третьем перекрёстке любого крупного города, не узнать его было невозможно.
— О, моя морда! — радостно наклонился к экрану парень. — Тоже разговариваешь с копией, не имея возможности приобщиться к оригиналу?
— Перестань нести чушь, — буркнула Стеф, быстрее меняя картинку, но на следующей был опять он, только голый по пояс, с напоказ надутыми мышцами. Блондинчик заулыбался ещё шире, с самодовольным видом сунул руки в карманы:
— Да не отпирайся, я в курсе, что ты по мне тащишься. — Она смутилась и спрятала телефон, он вальяжно расположился на лавочке рядом, смерил её взглядом с ног до головы и с уважением покивал, — а ты держишь себя в форме. Хочешь прогуляться?
Стефани на миг растерялась, потом решительно дернула подбородком:
— С курицей своей крашеной гуляй!
— Ты об Эшли? Не обращай на неё внимания, она глупая, но безобидная, — он изобразил свою фирменную улыбку, от которой у Стеф потеплело в груди. — И вообще, прости что мы тебя потеснили, ей, по-моему, доставляет удовольствие тебя задевать. Женская зависть всегда проявляется в мелочах, — он опять провёл взглядом по её ногам и придвинулся чуть ближе. — Ну так как насчёт прогуляться? Хочешь, свожу тебя на озеро, там очень красиво и тут совсем недалеко.
— Не знаю… ну, а когда? У нас постоянно съемки или репетиции, — она почувствовала, как учащается пульс и начинает гореть лицо, слава богу, здесь темно.
— Ой, да найдём время, — Крис придвинулся к ней вплотную и положил ладонь на колено, потянувшись лицом к её шее. Стефани с трудом вынырнула из вязкого дурмана его голоса и возмущенно отпрянув, сбросила его руки:
— Ты что творишь?!
— А что? — он взял прядь её волос и стал накручивать на палец, промурлыкал, — разве тебе не нравится? Твои взгляды всегда так красноречивы, особенно когда я с Эшли… В тебе столько страсти, детка, не стоит её сдерживать.
— Придурок! — она оттолкнула его руку и поднялась с края лавочки, до которого он успел её дотолкать, поморщилась, — я не собираюсь быть одной из твоих гаремных красоток!
— Почему? — искренне удивился парень, разваливаясь на лавке, — я же вижу, что нравлюсь тебе.
— Потому что я не хочу таких отношений, — она обошла его ноги и села с другой стороны, на самом краю, подальше от его наглых рук.
— А чего хочешь — вечной любви? — фыркнул Крис. — Деточка, не смеши меня, мы взрослые люди. Здесь все прекрасно знают, что в конце сентября съемки закончатся и мы разъедемся, поэтому нужно ловить момент и делать то, что хочется. Мои поклонницы здесь делятся на две группы: первая — те, кто знает чего хочет и готов брать от жизни всё, такие, знаешь, решительные дамы без комплексов, типа Эшли. Если они мне нравятся, мы проводим время вместе к обоюдному удовольствию и ничего друг от друга не требуем. — Он пожал плечами и цинично улыбнулся, — меня такие отношения вполне устраивают, тебя, как я понимаю, нет.
— Нет, — буркнула она, всё больше краснея. Парень оторвался от спинки и опёрся о колени, с косой усмешкой разведя руками:
— Тогда добро пожаловать в фан-клуб. Это вторая группа, где собираются неудачницы, которые мне не нравятся, или такие как ты, со старомодными понятиями. Они слушают мои песни, смотрят мои фильмы и фапают на мои фотки долгими одинокими вечерами. — Он встал и издевательски подмигнул ей, — вперёд, ты отлично впишешься. Адрес моего сайта ты знаешь, новые фотки будут в воскресенье, удачи.
Она нелепо открывала рот, не зная что сказать от возмущения и обиды, теребила в руках телефон, стараясь не смотреть на уходящего Криса. Он обернулся, ухмыльнулся:
— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. И выброси эти джинсы, они тебя полнят. Бывай!
Рукой он махнул уже скрываясь за поворотом, куда-то за спину, глядя вперёд, а не на неё. Стефани сидела в ступоре, прокручивая в голове разговор и свои мысли буквально за пять минут до него — ведь она думала об этом, была готова стать одной из многих. Но, как оказалось, не настолько.
«Какая же ты сволочь, Крис. Какой же ты, мать твою, лавочный потаскун! За что я тебя так люблю? За что?!»
Терпкий комок в горле разросся ещё больше, мешая дышать, девушка схватилась за грудь, пытаясь унять непонятную тупую боль. Всё, пора о нём забыть, он просто не из тех, кто сможет строить нормальные отношения! Он её не полюбит, а если даже полюбит, всё равно будет гулять во все стороны. Нахрен ей не нужен такой парень, какой бы он ни был замечательный. Не нужен. Нет, он не для неё. Никаких шансов.
Телефон в кармане жёг кожу через джинсы, постоянно напоминая, что шанс всё- таки есть. Призрачный, да, но есть. И что мешает просто попробовать? Ведь не случится же ничего страшного, так? Ну, поизображает из себя клоуна, носясь со свечами и зеркалами, ну и что?
«Новолуние… свечи, зеркала, нож. Какая там у нас луна?»
Она подняла взгляд на небо, размытое пятно, просвечивающее сквозь облака, выглядело почти круглым.
«Гляну завтра в интернете, надо не забыть. И свечи стырить со склада, плюс нож из столовки. Даже если это всё полный бред, я обязана попробовать, иначе никогда себе не прощу, что упустила такой шанс.»