среда, 17 июля, 55й день съемок, 9/10 лунный день

Мир пылал, языки пламени плясали сверху, по бокам и в глазах рогатого демона. Ей не было страшно, она смотрела в них с удивлением.

— Давно не виделись, Бренда, — зубасто улыбнулся демон. — Я скучал по тебе.

Он протянул когтистую ладонь и погладил ее по щеке, она с трудом отвела взгляд от его глаз и осмотрелась — чудовище сидело на ее груди, но она совершенно не чувствовала его веса, только жар пламени со всех сторон.

— Моя драгоценная, ты так выросла, — он приблизил к ней лицо, переместил руку с щеки на шею, — пора делиться силой.

Горло сдавило, демон расхохотался, запрокидывая голову к пылающему небу, девушка дергалась, пытаясь вырваться, схватилась двумя руками за его запястье, но не смогла оторвать от шеи его пальцы. В глазах все плыло, постепенно становилось темнее, его смех отдалялся…

* * *

В комнате было темно и тихо, солнце еще не взошло, но проснувшиеся птицы уже распевались за окном.

"Что-то не так."

Внутри нарастал холод, больно сжалось сердце от непонятного ощущения, как будто она проспала экзамен или опоздала на самолет.

"Что случилось?"

Едва открыв глаза, она почувствовала чужое присутствие, неудобное ощущение вторжения, через секунду поняла — запах. Пахло чем-то чужим, чем-то, чего тут быть не должно.

"Кто здесь?"

Протерев глаза, рассмотрела в тусклом предрассветном сумраке спящую Мари, больше никого не было. Села на кровати и поняла, что совершенно голая — пижама валялась на полу неопрятной кучей. И вспомнила.

"Господи, пусть это будет сном."

Сердце провалилось в ледяную пропасть, на глаза навернулись слезы, она плотно зажала рот ладонью, чтобы не заскулить и не разбудить Мари.

"Черт возьми, это было. Это не сон. Как это могло случиться?"

В ушах шумело, виски пульсировали болью, грудь сдавило так, что сердце бессильно затрепыхалось, как пойманная птица.

"Нет, пожалуйста, нет. Пусть я сейчас проснусь и все будет в порядке…"

Она крепко зажмурилась, чувствуя катящиеся по щекам слезы, больно прикусила ладонь, пытаясь смириться с мыслью, что то, что случилось, было на самом деле.

"Он пришел сюда ночью и мы… и я его не остановила. Как я могла? Как это произошло, черт возьми, как?"

Память подбросила пару кадров, полных животного исступляющего желания, удушливого жара и лихорадочной возни под одеялом. Живот опять резануло судорогой желания, Стеф согнулась от боли.

"Значит, он все исправил, как обещал… и сразу пришел проверить, насколько эффективно.

Черт, черт, черт"

Она пощупала шею, не нашла креста и стала вглядываться в вещи на тумбочке, подняла с пола пижаму, перетряхнула — нету.

"Зачем он его снял, еще можно понять. Но куда он его дел?"

Страх опять перехватил грудь тугими веревками, она поднялась с кровати, стала копаться в вещах на столе, нервно перебирая косметику и одежду, обшарила тумбочку, пол, все что можно.

"Нигде нет, господи, да что за… неужели он унес его с собой?"

Вернувшись на кровать, она вывернула футболку и попыталась надеть, ощутила густой запах Криса и нервно сорвала ее, глаза опять запекли.

"Мне надо в душ."

Натянула что-то, висящее на стуле, взяла полотенце и почти бегом понеслась по коридору, закрылась, наткнулась на зеркало и чуть не вскрикнула, увидев свое отражение. Глаза были непроглядно-черные, а лицо такое бледное, что проступающие вены казались фиолетовыми, серые губы дрожали, круги под глазами делали ее похожей на зомби.

"Что со мной?"

Стефани подошла к зеркалу, тронула пальцами веки, оттянула ворот, увидев на шее новый засос.

"Это Стивен или Крис? Господи, как можно быть такой шлюхой…"

Она с ненавистью сорвала с себя одежду, включила ледяную воду и вылила на грудь полбанки геля для душа, стала яростно натирать кожу мочалкой, задыхаясь от обжигающего холода, уперлась руками в стену, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

"Я себя ненавижу. Ненавижу"

Выровнялась и продолжила до красна натирать тело, руки дрожали, легче не становилось. Ее колотило, по лицу текли слезы, мгновенно смываясь водой, в голове пульсировала боль, от отвращения к себе тошнило.

"Боже, какая же я дура… как я могла? Почему я его не остановила?"

Ноги подкашивались, она сползла на холодный кафель, сжалась в комок, обхватив колени, уткнулась в них лицом, продолжая заливаться слезами. Мокрые волосы липли к спине, вода била в затылок, внутри дрожала глыба льда, крошась осколками, больно впивающимися в сердце.

Ничего не менялось. Слезы не заканчивались, она попыталась взять себя в руки и поднялась, выключая воду.

"Хватит страдать. Надо что-то делать."

Растерлась полотенцем и натянула джинсы, подобрала с пола упавшую кофту, заметила рядом мятую бумажку. Подняла, развернула, резкие угловатые буквы плясали перед глазами.

"Тот стих, который прятал Стивен. Из кармана выпал."

Этим утром, таким болезненно-несмешным,

Я молился бы о прощении мне всего,

В чем когда-либо согрешил,

Я бы резал свои молитвы о бритвы струн,

Извлекая из них стоны тех,

Кого никогда уже не спасут.

Сердце дергалось в ритме агонии обреченных…

Если б ты знала, как сильно

Я хотел тебе сделать больно.

Она зажала рот ладонью, руки тряслись, мятый листок прыгал перед глазами.

"Он писал это, когда узнал, что я уехала с Крисом на пляж. Господи, Стивен, прости, я такая дура. Если бы я могла все исправить…"

Этот день, проклятое солнце несется ввысь.

Я молился о буре, бескрайней и смертоносной,

Чтоб вы с ним ни за что не спаслись.

Я мечтал станцевать хип-хоп на ваших могилах,

Осыпая твой гроб цветами за то,

Что врала, что меня любила.

Я просил небеса о громах и тучах черных,

Умоляя, чтоб тебе было хоть миг

Точно так же больно.

"Просил — получи. Мне больно. Так больно, что нет сил сдвинуться с места. Только вряд ли тебе станет от этого легче."

Эта ночь, бескрайняя, душная, ненавижу.

Как я страстно желал твой голос,

Как молился его услышать.

Слыша в тысячный раз: "Абоненту на вас плевать",

Содрогаясь от жажды найти вас

И зубами в клочки порвать,

В кулаке сжимая до хруста остатки воли,

Я молился богу и дьяволу

Подарить тебе море боли.

"Море. Океан. Бесконечную вселенную боли, которая сейчас разрывает меня изнутри. Ты хотел, чтобы я это почувствовала — отлично. Мечты сбываются."

В эту ночь я узнал, как страшно порой бывает

Изрытой язвами боли душе,

Когда ненависти не хватает,

Когда выпито все, когда силы оставили поле боя.

А когда-то давно, в прошлой жизни,

Я мечтал быть твоим героем,

Я хотел подарить тебе свет, обернуть собою…

Я наверное никогда

Не избавлюсь от этой боли.

"Я тоже хотела подарить тебе свет, друг мой. Весь свет, который у меня есть, до последнего лучика… но он погас сегодня ночью. Я ни за что не признаюсь тебе в том, что сегодня сделала, а соврать не смогу — ты видишь меня насквозь. Да ты и так все поймешь… и никогда не простишь, для тебя это важно, ты не раз говорил.

Все пропало. Этой ночью я убила наши не начавшиеся отношения с особой жестокостью.

Прости меня, Стивен, если сможешь. Я себя простить, наверное, никогда не смогу."

Слезы катились ручьями, ползли по шее, она прислонилась к стене, медленно сползая на пол, забилась под умывальник, стремясь спрятаться от всего мира. Перед глазами все плыло, где-то в горле рождался тихий безнадежный скулеж окровавленной собаки, которую сбили машиной, переломав все кости, и оттащили на обочину умирать.

Она протерла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и все-таки дочитать.

Эта ночь никогда не закончится, время спит,

Мысли бродят кругами,

В груди метроном стучит,

Отбивая в стотысячный раз: "Она не придет".

Боль свернулась петлей вокруг шеи -

Она еще подождет.

Я встречаю рассвет и тебя на дороге знакомой,

Понимая, что никогда

Не смогу тебе сделать больно.

"А я смогла.

Господи, Стивен, почему я тебя не послушала и не ушла вчера с тобой? Почему не осталась у тебя позавчера, далась мне эта проклятая Книга? Почему согласилась ехать на пляж, я же знала, что ты будешь ждать? Почему я такая бесхребетная — куда поведут, туда иду?

А вы с Крисом перетягиваете меня, как канат, я скоро просто порвусь"

Скомкав лист, она сунула его в карман, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя. Поднялась с пола, оперлась о раковину, хмуро уставившись в зеркало. Лицо было как будто чужое, искаженное ненавистью и отвращением.

— Шлюха, — выплюнула Стеф в свое отражение. — Дрянь. Предательница…

По щекам опять покатились слезы, она растерла их ладонью и прошипела, пристально глядя в свои глаза:

— Реви сколько хочешь, тебя это не спасет. Ты его не стоишь, он ни за чтобы так с тобой не поступил… — Губы скривила презрительная усмешка, она хмыкнула: — Хотя, кто его знает? Со своей Самантой же поступил, — Запрокинула голову и истерично рассмеялась, включила воду, стала плескать на лицо, пытаясь успокоиться.

Внезапно в дверь постучали, раздался приглушенный голос Криса:

— Стеф, малыш, ты тут? Мари сказала, ты купаешься.

Она застыла. В голове гудел рой мыслей, в глубине грудной клетки бились остатки истерики, грозящие взорваться опять.

"Что теперь делать? Обрушить на Льюиса все то, что я думаю о себе и о нем впридачу? И что это даст? Он не поймет. Он думает, что в самом деле меня любит. И уверен, что я его люблю, и что этой ночью все было зашибись."

— Стефани, у тебя все в порядке?

"Если я ему это все выскажу, то будет то, чего я изначально боялась — я останусь одна. От Криса придется уйти, а к Стивену я не осмелюсь даже приблизиться."

— Стеф, ты меня слышишь?

Он постучал в дверь, она еще раз плеснула воды на лицо, посмотрела в зеркало.

"Если изнасилование неизбежно — расслабься и получи удовольствие.

Если сделать вид, что все так и было задумано, удастся сохранить хоть каплю самоуважения. Прикинуться, что все нормально, продолжить вести себя, как будто ничего сверхъестественного не произошло.

У меня будет парень, у меня будет его Книга, проблему с сексом он решил, крест я у него заберу, что-нибудь придумаю… и все будет хорошо. Я актриса. Я смогу."

— Стеф?

— Что? — она пригладила волосы и открыла дверь, сделав каменное лицо. — Обязательно было вытаскивать меня из-под душа?

— Прости, — он сверкнул виноватой улыбкой, поцеловал ее в губы и потерся щекой о ее лицо, тихо шепнув: — Доброе утро… как спалось?

"Вчера меня об этом спрашивал Стивен. Больше никогда не спросит."

— Хорошо, — улыбнулась она, — но тебя я хотела хорошо треснуть.

— За что? — округлил глаза он.

— Ты не мог меня нормально разбудить? Я почти ничего не помню.

Он хитро улыбнулся и опять поцеловал ее:

— Я хотел, чтобы ты проснулась в процессе… По-моему, в этом есть особый кайф.

— А по-моему, нет, — нахмурилась она, — не делай так больше.

— Ладно, не буду, — он обнял ее, с обидой прошептав на ухо, — а ночью тебе все нравилось. Ты так кричала.

"Не говори об этом, пожалуйста."

— Зачем ты снял с меня крест?

— Меня бесит этот крест, — отодвинулся парень. — Почему ты его носишь? Верни Эвансу и забудь о нем.

"О кресте или об Эвансе? Даже не знаю, что будет сложнее."

— Я не буду его возвращать, — хмуро проговорила Стеф, опуская глаза.

"Я со стыда сгорю раньше, чем он скажет хоть слово."

— Тогда просто выкинь, — нервно скривился Крис, — я не хочу его видеть.

— Куда ты его дел?

— Не скажу, — он показал язык, делая вид, что изящно пошутил, Стефани поморщилась и хмуро рыкнула:

— Не веди себя, как ребенок. Где мой крест?

— Это крест Эванса…

— Это мой крест, — вызверилась она, уперлась в его глаза яростным взглядом, прошипела: — Говори, где крест.

— Стеф, успокойся, — шокировано поднял ладони парень, она озарено распахнула глаза и замолчала.

"Если на него не действует мой взгляд, значит, крест у него. Приказывать бесполезно, надо подлизываться и хныкать, обижаться, давить на жалость… попробуем."

— Крис… — она напустила полные глаза слез и положила ладонь на его грудь, — ну пожалуйста… он мне очень нравится. Мне пофиг, кому он раньше принадлежал, знал бы ты, как трудно было его получить.

— В смысле? — нахмурился блондин, Стеф закатила глаза и выдохнула:

— Он мне его проспорил. Мы соревновались, кто дольше сможет петь одну ноту, я чуть сознание не потеряла, так старалась, — она потянулась к нему и стала покрывать лицо поцелуями, — ну отдай… я не буду его при тебе носить, обещаю.

— Я куплю тебе другой, — неуверенно пробормотал парень.

— Я хочу этот, — капризно надула губки она, изобразила грозного ребенка и уперлась в него взглядом исподлобья, безапелляционно заявляя: — Хочу.

— Стефани…

— Хочу, — подпрыгнула на месте она, сделала умильное личико и пролепетала: — Тебе жалко, что ли? Что тебе стоит?

— Ладно, — закатил глаза парень, покачал головой и полез в карман. — На, вымогательница. Только не носи при мне, я тебя прошу. Увези его к родителям, или куда-нибудь… короче, подальше, хорошо?

— Хорошо, — просияла она, выхватывая крест и пряча в карман, там зашуршала бумага, резанув сердце болью.

"А я бы ни за что не пожелала тебе страдать, друг мой."

Стало так обидно, что он это написал… Стефани прикусила губу, сдерживая слезы, пристально посмотрела в голубые глаза Льюиса, светящиеся теплом и всепрощением.

"Он меня правда любит. Может, и я смогу его полюбить?"

— Ты уже накупалась? — погладил ее плечи парень, она кивнула, он улыбнулся: — Идем завтракать?

— Идем, только вещи занесу.

* * *

Крис галантно открыл перед ней дверь столовой. Наградив его улыбкой, Стефани шагнула внутрь и замерла, пронзенная неверящим взглядом с углового дивана. Блондин обнял ее за талию и что-то сказал на ухо, она не слышала — она смотрела на Стивена. Буквально за секунду его ошарашенные глаза стали холоднее вечной мерзлоты, лицо окаменело, он уставился в чашку, обхватил ее ладонями и неподвижно застыл.

"Господи, что я наделала…"

Перед ее лицом звонко щелкнули пальцами, она вздрогнула и повернулась к Крису:

— Что?

— Я с тобой разговариваю, вообще-то, — обиженно буркнул он. — Чего Эванс на тебя так уставился?

— Не знаю.

"Почему мне вчера вечером на голову кирпич не упал? Все было бы так мирно, так спокойно — расследование, заупокойная служба, похороны… и никаких ледяных взглядов. Он пострадал бы недельку, написал бы пару слезливых песен, а потом нашел бы себе какую-нибудь хорошую девушку, без паранормальных заскоков. Или вернулся бы к своей Саманте, она была бы рада."

— Стеф.

— А? — она вздрогнула, опять поднимая глаза на Криса.

— Да что случилось? — парень усадил ее за свой любимый столик. — Садись, я сейчас все принесу.

— Хорошо.

Он ушел к стойке, она уткнулась взглядом в стол, шею сводило от желания посмотреть на Стивена, но Стеф кусала губы, изо всех сил сдерживаясь — ничего хорошего она не увидит. В сумке завибрировал телефон, Стефани дотянулась и посмотрела на экран, не вынимая трубку из сумки — сообщение от Эванса: "Что случилось? Ты плохо выглядишь".

Она достала зеркало, мельком взглянула на себя и убрала — ничего не изменилось с утра, все та же бледность и круги под глазами.

"Странно… Крис ничего не сказал по этому поводу."

Стефани быстро набрала сообщение: "Все нормально. Вечером пообщаемся, я сейчас не могу говорить".

Телефон опять пиликнул: "Он уже привез тебе книгу?".

"Черт, Книга. Я совсем о ней забыла из-за всего этого."

Она увидела, что Крис возвращается, и быстро набрала: "Еще нет".

Блондин поставил перед ней поднос, улыбнулся:

— Тебя покормить? А то ты вечно час копаешься в тарелке и в результате ничего не ешь.

"Не вечно, а только когда ем с тобой. Почему-то так выходит, что в таких случаях у меня настроение ни к черту и совершенно не до еды."

— Не надо, я сама, — она попыталась улыбнуться, сунула одну руку в сумку, выключая звук телефона. — Ты, кстати, привез Книгу?

— Да, — кивнул парень, нахмурился, — слушай, Стеф… ты не обидишься, если я тебе ее не отдам?

Она непонимающе нахмурилась:

— Мы же договорились…

— Да, я знаю, — он вздохнул и потер лицо, наклонился ближе, понизив голос: — Мне не жалко, просто, понимаешь… я достаточно тебя знаю, чтобы предвидеть, что будет после того, как я ее тебе отдам.

Ее сердце заколотилось чаще, по спине пробежала неприятная волна.

"Что? Что он имеет в виду? Как он узнал?"

Крис отложил вилку и взял ее за руки, тихо проговорив:

— Я боюсь за тебя, малыш. Ты же прочитаешь ее залпом, всю сразу, а потом начнешь пробовать и… можешь просто не выдержать нагрузки, понимаешь?

"Фууух…"

Она улыбнулась, поднимая ладонь:

— Не переживай, я торжественно обещаю этого не делать.

— Это ты сейчас так думаешь, — горько вздохнул Крис, — и мне так казалось, в свое время. А потом получается, что Книга оказывается у тебя в руках, и ты не можешь остановиться, истощая силы и вгоняя себя в какую-то странную зависимость. Когда перед тобой подробный и понятный рецепт, кажется, что сделать все правильно проще простого, что ничего страшного не случится, что обязательно нужно попробовать. И ты ни о чем больше не можешь думать, эта мысль постоянно маячит в голове и ты в конце концов решаешься на что-то одно, потом на еще одно, и еще. — Он сжал ее ладони, умоляюще глядя в глаза: — Стеф, малыш, послушай меня. Тебе это не нужно. Давай я лучше буду сам рассказывать тебе информацию из нее, понемногу, по страничке в день? Мы будем пробовать вдвоем, я тебя подстрахую и если что, поделюсь силой.

Она молчала, задумчиво рассматривая их переплетенные пальцы. Когда он сказал "ничего страшного не случится", она очень четко вспомнила себя саму, одолеваемую теми же мыслями. Как карман жег телефон, в котором была одна-единственная страничка "Рецептов", которая так круто изменила ее жизнь. Как она была совершенно уверена, что помнит рецепт до последнего слова, и как потом наделала кучу ошибок. Как в голову ударило всемогущество, заставляющее поверить, что она может вертеть всем миром, а в результате только вредящее близким ей людям.

"Но теперь-то я знаю, что почем в этом деле, и во второй раз точно не попадусь. В любом случае, мне нужна эта проклятая Книга. Она поможет поверить, что все идет по-моему, что это я так решила."

— Крис, — она тяжело вздохнула и потерла лоб, — просто дай мне Книгу. Я обещаю, что даже не открою ее, будем заниматься вдвоем, как ты хочешь… просто мне будет спокойнее, зная, что она у меня есть.

— Стеф, ты не понимаешь… — начал он, но она перебила, подняла ладонь:

— Это ты не понимаешь. Помнишь, вчера свет пропал? Это я сделала, случайно. И Лили тогда упала потому, что я ей этого пожелала, — она криво улыбнулась в ответ на удивленный взгляд Криса. — Это еще не полный список. Мне нужна твоя Книга просто для того, чтобы знать, что мне есть, где взять информацию о своей силе, а то я уже реально начинаю бояться сама себя, — она передернула плечами, — это правда страшно. Как будто носишь в кармане бомбу с голосовым управлением, но не знаешь, на какую фразу она запрограммирована.

Парень молчал, хмуро кусая губы, вздохнул:

— Ладно, давай я скину тебе сканы, а ты пообещаешь их не открывать без меня.

— Давай, — радостно согласилась она, Крис улыбнулся и полез за телефоном. — Я залил на обменник, сейчас дам ссылку.

Ей пришлось достать телефон, он мигал сообщением, она отвернула экран от Криса и быстро прочитала: "Стеф, забей на эту гребаную книгу, я тебя прошу. Я спинным мозгом чую, добром это не кончится".

Она на миг прикрыла глаза, мысленно извиняясь перед Стивеном, и закрыла сообщение. Открыла ссылку, пошла передача файла. Стефани жадно смотрела на полоску прогресса, затылком чувствуя холодный взгляд Эванса, но не находя в себе сил отказаться от таких близких и желанных знаний. Они болтали ни о чем, она не могла сосредоточиться, постоянно проверяя процент загрузки, и наконец передача закончилась. Стеф сразу нажала "открыть", выбрала файловый менеджер для распаковки архива… и программа попросила ее ввести пароль.

Подняв неверящий и до глубины души обиженный взгляд на Криса, она увидела на его лице снисходительную улыбку:

— Я же просил не открывать.

— Зачем ты его запаролил? — зло рыкнула она, откладывая трубку, парень усмехнулся:

— Я тебе уже все объяснил, поверь, это для твоего же блага.

— Я сама решаю, что для меня благо, — хмуро бросила она, поднимаясь со стула, он схватил ее за локоть, в очередной раз больно сжав руку:

— Стеф, подожди, не злись, — она опять дернулась, но при всем желании не могла вырвать руку из капкана его пальцев. — Ну малыш. Сядь, а? Давай спокойно все обсудим, я же не отказываюсь тебя учить, просто не хочу давать все сразу. Мы осторожно пройдем все, что там есть, шаг за шагом. А потом я дам тебе пароль и ты сможешь все распаковать. Книга уже у тебя, чего ты опять злишься?

Она чуть успокоилась, уже по инерции буркнув:

— Пароль можно подобрать.

Парень тихо рассмеялся и встал, поцеловал ее в висок:

— Я в курсе, что ты умная девочка, умеешь пользоваться гуглом и сможешь найти программу для подбора пароля. И именно поэтому я ввел в него буквы, цифры, пробелы и символы. И он очень длинный, даже самый лучший переборщик будет взламывать его месяцами, так что тебе проще смириться, ты быстрее узнаешь все от меня.

Стеф больно прикусила губу, чтобы не начать орать на него, подняла глаза, уже готовясь потребовать проклятый пароль с Тем Самым взглядом.

— Не делай этого, малыш, — с болью в голосе прошептал Крис, — это меня сильно обидит, а тебе не поможет — у меня сейчас достаточно сил, чтобы сопротивляться.

"Ты не знаешь пределов моих сил."

Она колебалась всего секунду, потом медленно выдохнула и закрыла глаза.

"Черт с ним, с паролем. Я все равно буду с Крисом, ничего это не изменит."

Блондин радостно прижал ее к себе, стал целовать, она отвечала на автомате, опять чувствуя внутри острое болезненное возбуждение, не задевающее тяжелую от мыслей голову.

"Черт с ним. Пусть будет как будет. Так, как хочется, все равно уже не получится, так что разницы нет. Черт с ним. Гори оно все."

Мимо простучали тяжелые шаги, щеку обдало поднявшимся ветром с до боли знакомым запахом запретного плода. Хлопнула дверь, заставив ее вздрогнуть.

"Прости меня, друг мой. Я такая дрянь, что просто тебя не стою."

— Я так люблю тебя, малыш, — прошептал Крис, прижимая ее к себе. — Я никого так не любил.

— И я тебя, — она улыбнулась, почти чувствуя, как трескается кожа от ненатуральности этой улыбки.

"Скоро я научусь говорить это искренне. Ты любишь меня, Крис, не важно, по какой причине. Зато я могу быть в тебе уверена, а Эванс… он просто увлечение, короткий эпизод, который скоро забудется. Я научусь тебя любить, найду в тебе бесценные мелочи, привыкну к твоим недостаткам. Я смогу."

Она закрыла глаза и попыталась не думать ни о чем.

* * *

На обеде она со страхом входила в столовую, но окинув взглядом комнату, расслабилась — его здесь не было. У стойки сидел толстячок Джо, расплывшийся в улыбке при виде нее:

— Здравствуй, красавица. Полдня тебя ищу, присоединяйся, нам есть, что обсудить.

Она с извиняющимся видом сжала ладонь Криса и пошла к стойке, села рядом:

— Добрый день. Что случилось?

— Все прекрасно, — сверкнул улыбкой мужчина, — или ужасно, все зависит от точки зрения, — он хитро прищурился и понизил голос, — и немного — от твоего ответа.

— На что?

— На предложение компании снять клип на "Скажи", — Она вздрогнула, он улыбнулся еще шире: — Я сам в шоке. Вы, ребята, так всколыхнули массы, что руководство готово закрыть глаза на некоторые грешки моего охламона, если вы согласитесь сниматься за обидно смешные гонорары. Работать придется параллельно с сериалом, на выходных, и очень напряженно, но Стивен это заслужил, а ты, я надеюсь, окажешь ему эту маленькую услугу по старой дружбе, а? — Он хитро прищурил один глаз и понизил голос: — Ну или не по дружбе… Я говорил с пиарщиками, они пищат от счастья — ваши видео и песни дико подняли рейтинг сериала, а фото с тем блондинчиком на парковке вызвало двусмысленные слухи, так что писаки теперь камеры сгрызть готовы за новые подробности. Кстати, чего это вы с ним решили тогда уехать? И сейчас за ручки пришли, как школьники, — Джо выглянул из-за ее плеча, смерил Криса взглядом: — По-моему, я ему не нравлюсь, — смешливо надулся и пробурчал: — Плохой человек, хорошим я всегда нравлюсь.

— Он мой парень, — деревянным голосом проговорила Стеф, увидела, как с лица собеседника сползло клоунское выражение, сменившись непониманием.

— Парень? — гораздо тише спросил он, — а Стив тогда кто?

Она отвела глаза, тихо выдавила:

— Друг.

— Угу, — косо усмехнулся он, — друг. В мое время это по-другому называлось, — вздохнул и опять натянул маску весельчака: — Да какая разница? Давай я оставлю тебе документы, ты на досуге изучишь, и через Стива передашь. — Он открыл кейс и бухнул на стойку пачку листов: — На, наслаждайся. А мне пора, — поднялся и помахал рукой, — до скорого.

Стеф кивнула и уставилась в стойку, придвинула документы, вздрогнула от хлопка двери за спиной. Начала читать, но поняла, что не понимает ни строчки, закрыла. Вернулась за стол, сунула листы в сумку, попыталась впихнуть в себя обед, но поняла, что это выше ее сил.

Крис что-то говорил и смеялся, она очень старалась улыбаться в ответ.

* * *

Солнце еще не село, но закуталось в тучи, как старательно болеющий в плед, света уже почти не было, только западный край неба лихорадочно багровел. Крис ушел в спортзал, дав ей возможность побыть одной и все-таки попытаться прочитать контракт. Листы белели в полумраке, вызывая головную боль, слова никак не желали складываться в предложения.

Сердце внезапно замерло, а через секунду сорвалось в галоп, слух различил тихие шаги за спиной, она крепко зажмурилась, но не обернулась.

"Зачем так рано? Я не могу сейчас, это слишком…"

— Стеф?

— Привет, — она положила листы на бортик фонтана и уставилась на свои руки. Он молчал. Тишина давила на плечи, все сильнее сгибая спину. Его голос был холодным и сухим, как арктический ветер:

— Ничего не хочешь мне сказать?

"Только "прости" и "я люблю тебя". Но ты не простишь, а я не люблю. По крайней мере, мне нужно в это верить."

— Стеф, что случилось? — он подошел ближе и она опустила голову еще ниже, больно кусая губы и уговаривая глаза не намокать. — Стефани, я с тобой разговариваю, вообще-то, ты можешь мне ответить?

Он отодвинул листы и сел рядом, взял ее за плечо и попытался развернуть к себе, она закрыла лицо руками и приглушенно выдавила:

— Прости. У нас ничего не получится. Уходи, пожалуйста.

— Что? — неверяще выдохнул он. — Какого хрена? Вчера все было отлично, сегодня "у нас ничего не получится"? Что случилось, ты можешь мне объяснить?

Она молча покачала головой, не поднимая взгляда, он взял ее за подбородок и заставил поднять голову, она крепко зажмурилась, чувствуя, как по щекам все-таки побежали горячие слезы. Рука Стивена на ее подбородке дрогнула и ослабила хватку, он взял ее лицо в ладони и вытер мокрые дорожки большими пальцами, голос потеплел:

— Стефани, да что случилось? — Она попыталась отвернуться, он прижал ее к груди, заворачивая в полы своей куртки и крепко обнимая. — Что он с тобой сделал, а? Лучше скажи сама, иначе я пойду выбивать это из него, а потом отправлюсь либо прямо в тюрягу, либо сначала в больницу, а потом в тюрягу, в зависимости от того, кто из нас окажется быстрее.

— Не надо, — прошептала она.

— Тогда рассказывай, — он поцеловал ее в макушку, заставив вздрогнуть от резанувшего болью чувства вины.

"Я его не стою. Я шлюха и предательница."

По щекам опять потекли слезы, она закрыла глаза руками, еле слышно прошептав:

— Не могу. Мы не должны больше видеться, Стив. Прости.

— Почему? — рыкнул он, отодвигаясь, — Стеф, говори.

— Нет, — всхлипнула она. — Уходи. Все…

— Ты хочешь меня бросить? — полуутвердительно прорычал он, убирая руки, — ладно, как хочешь, дело твое. Но я имею право знать, в чем причина. Ты меня не любишь?

— Не люблю, — как могла уверенно прошептала она, он хмыкнул:

— Врешь. Ты любишь Льюиса?

— Да.

— Опять врешь. Значит, причина не в этом. В твоей проклятой книге?

— Нет.

— Хм, — он помолчал. — Странно. Ну ладно, не хочешь говорить — не надо, я буду говорить. — Он отодвинулся еще дальше, холодно процедил: — Вообще-то, когда с тобой разговаривают, принято смотреть на собеседника, или хотя бы в его сторону.

Стефани качнула головой, на отрывая глаз от земли, прошептала:

— Я не могу, прости.

— Это неуважение, Стеф, — еще холоднее добавил он.

— Прости, — она опустила голову ниже.

Он помолчал и невесело усмехнулся:

— Хреновая какая-то любовь получается… Без уважения, без доверия и вообще, — в голосе сквозануло истерическим смехом, он вздохнул, — знаешь, Стефани, я может и не эксперт в этой области, но я считаю, что если два человека любят друг друга, единственная причина не быть вместе — это смерть. Все остальное — отговорки. Но если уж ты придумала себе какую-то такую офигенную причину, то позволь мне хотя бы ее узнать, может, это изменит мое мировоззрение.

Сарказма в его голосе было столько, что хватило бы на сотню ехидных музыкальных критиков, Стефани глубоко вдохнула, сдерживая дрожь, согнулась еще сильнее. Парень помолчал несколько секунд и продолжил еще более ядовито:

— Не катит, угу. Ладно. А как насчет поговорить о твоем павлине? Как оно, целоваться с парнем, которого не любишь, за книгу? Знания бесценны, да? Или наоборот, это обходной маневр, как спать с преподом за оценки?

Она вздрогнула, тело скрутило болью еще сильнее, Стив замолчал и пораженно выдохнул:

— Ты что, спала с ним? Боже, Стеф. Ты… — она готова была провалиться сквозь землю, он замолчал, в тишине парка раздавалось только тяжелое дыхание. Потом он тихо и убито сказал: — Что может случиться за ночь, да? Ночь длинная, мы с тобой в этом много раз убеждались… а теперь ты убедилась с ним. Почему, Стефани? Я могу узнать, а?

Она молчала, дыхание перехватывало где-то в солнечном сплетении, по лицу рекой текли слезы. Он медленно продолжил:

— Не могу, понял, не дурак… Где ж я так провинился, а? За что? Наверное, я сильно подпортил себе карму в прошлой жизни. Если верить во всю эту потустороннюю фигню, то мне тебя послали для того, чтобы я чему-то научился. Интересно, чему? Выть на луну от безысходности, зная, что ты укатила неизвестно куда со своим павлином? Или писать озверительно-злые стихи о худшем дне в своей жизни? Кстати, это ты черновик потянула? — Она кивнула, он невесело хмыкнул: — Значит, ты меня понимаешь.

Она опять вспомнила этот проклятый стих, поняла, что весь день носит его с собой, сжалась в комок еще сильнее.

— Стеф, скажи хоть что-нибудь, — гораздо тише попросил он. — Дай мне какое-нибудь объяснение своего поведения, соври, если хочешь. Просто дай мне причину, на которую я могу все валить, чтобы быстрее забыть тебя и успокоиться. — Он мягко положил ладонь на ее плечо, очень по-дружески, как тогда, когда успокаивал ее и помогал забить на проблемы. Это было еще хуже криков, сарказма и обвинений, она мигом почувствовала себя не просто последней дрянью, а грязью под ногами, пылью под шкафом, микробом, не достойным к нему прикасаться.

— Прости, — она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Помнишь, я говорила, что тогда… пыталась вызвать демона?

— Угу, врала. Я помню. И что?

— Да. Это был не вызов, а приворот. Я приворожила Криса, он в меня влюбился и теперь будет любить всегда. Я не нашла в своих "Рецептах", как можно это снять, поэтому так хотела его Книгу.

Она замолчала, со страхом ожидая его ответа, Стивен помолчал, потом холодно спросил:

— Все? — Она кивнула, он резко выдохнул и рыкнул: — Так и знал, что это связано со всей этой магической чепухой. Ну приворожила, и что? Раскаялась, преисполнилась смирения и решила до конца дней быть с ним? Я в шоке с тебя. Если он тебя любит, значит надо с ним спать, иначе никак? Да если бы я спал с каждой дурой, которая считает, что любит меня, я бы умер от истощения.

— Он правда меня любит…

— О, да, — Стивен опять излучал сарказм. — Он любит, бедняга, а я так, погулять вышел, — Стеф молчала, парень покачал головой и медленно выдохнул, глядя в небо: — Знаешь, мне его, конечно, по-человечески жалко, но своя рубашка как-то ближе к телу, и между своим счастьем и его, я без всяких угрызений совести выберу свое.

— Ты еще можешь полюбить кого-то другого, а он — нет.

— Это он тебе сказал? — с сарказмом фыркнул Стивен. — Але, проснись. Он тебе что, мало врал? И вообще, ради него одного делать несчастными нас обоих — это вообще нифига не честно. Ты себя можешь наказывать за всякие придуманные грехи сколько хочешь, а меня за что? Я ничего плохого не делал.

— Ты изменял своей девушке, — прошептала Стеф, — а значит, можешь опять сделать то же самое.

Он пораженно выдохнул:

— Так, да? Охренеть… Может, ты, конечно, не в курсе, но любовь — гадина наглая и плевать хотела на все. Она не предупреждает, что придет, не стучится в двери, она тупо вламывается к тебе, раскидывает везде свои вещи, разваливается на твоем диване и хватает пульт, а потом щелчком пальцев посылает тебя за пивом, и ты бежишь, как радостный дебил, потому что счастлив, что она вообще пришла. И ей глубоко параллельны все условности типа кто с кем встречается или у кого какие планы, если ей тесно — она ломает стены, если холодно — сжигает все, что под руку попадется. И ты ничего ей не предъявишь, потому что кто ты и кто она… А если у тебя не так, Стефани, то либо это нихрена не любовь, либо ты о своем поведении сильно пожалеешь.

— А если она уйдет? — тихо спросила Стеф.

Стив хмыкнул, тихо ответил:

— Уйдет — останешься в пустом доме с поломанными стенами… Но только она не дура уходить оттуда, где хорошо. Если организовать ей полный комфорт, никуда она не уйдет, и тут уже все зависит от тебя. Лично я ради нее в лепешку расшибиться готов. А ты, я вижу, нет. Для тебя какая-то книга гораздо важнее.

— Я не могу без нее справиться со своей магией.

Парень зарычал, злобно хлопнув по бортику ладонью:

— Да фигня вся твоя магия, мой крест может с ней справиться. Все что угодно можно разрулить, если достаточно сильно захотеть. А быть с человеком, которого ты не любишь, из каких-то абстрактных соображений — это полная фигня и это тебе выйдет боком, можешь считать это пророчеством. Он постоянно давит на тебя, и тебя это рано или поздно угробит. Настоящей любви нужна свобода, право выбора и пространство, огонь не горит без воздуха, понимаешь?

— Магический — горит, — тихо сказала Стеф, глядя на свои руки. На кончиках пальцев появились синие лепестки пламени, охватили всю ладонь. — Магия ломает мир, — она сжала пальцы в кулак, он продолжал гореть, — этот огонь не потушишь.

— Любой огонь можно потушить, было бы желание, — он резко подался к ней и схватил за руку, его крупная ладонь обхватила весь ее кулак целиком, языки пламени исчезли. В его голосе появилось горьковатое торжество, — нужно просто захотеть… но ты не хочешь. — Он убрал руку, пламя опять заплясало, Стефани в первый раз за вечер подняла глаза, пытаясь рассмотреть его ладонь, ахнула, увидев плохо различимое в темноте пятно ожога, протянула руку, погасив огонь:

— Дай, я вылечу.

— Нет, — он с усмешкой убрал руку за спину, она чуть не плача придвинулась ближе:

— Дай.

— Не надо, пусть останется, на память об этом знаменательном вечере.

Она прикусила губу и крепко зажмурилась, прижав кулаки к груди и представляя, как его рука опять становится чистой и здоровой. Услышала, как парень тихо вздохнул:

— Даже память мне оставить не хочешь… За что ж ты со мной так жестоко?

— Прости…

— Хватит извиняться, — поморщился он, медленно поднялся и поправил одежду. — Ладно, я ухожу. Но адекватного объяснения я от тебя так и не получил, так что это не конец, еще увидимся.

— Не надо.

— Почему?

— Так будет легче друг друга забыть. Лучше не видеться и не… оставаться вдвоем. Это тяжело.

Он фыркнул:

— Ты правда думаешь, что если мы не будем пересекаться, то забудем друг друга? У меня очень хорошая память, Стеф.

"У меня тоже. К сожалению."

— Прости, — в который раз вздохнула она. — Постарайся забыть…

— Нифига, — зло фыркнул он. — Я просто подожду, ты сама придешь, когда поймешь, что сопротивляться этому притяжению тяжело и бессмысленно. Главное, чтобы не было поздно… ну, это уже моя проблема.

Стефани осторожно подняла взгляд, уже было достаточно темно, чтобы он не рассмотрел в ее глазах ничего лишнего. Тихо спросила, с ни на что не надеющейся риторической интонацией:

— Ты хочешь сказать, что если я одумаюсь и приду, ты сможешь простить мне то, что я спала с Крисом? — Он резко замер и отвернулся, она с болью развела руками: — Долго думаешь. Видишь, тебе не нужна я, тебе просто хочется потешить уязвленное самолюбие. Скажешь, не так?

Стивен продолжал молчать, глядя в сторону, Стеф почувствовала, как по щекам опять покатились слезы.

"Да когда же вы закончитесь…"

Порадовалась, что в парке уже темно, встала, взяла белеющие листы и медленно пошла в комнату.

* * *