суббота, 20 июля, 58й день съемок, 12/13 лунный день

— Стеф, подъем, — его голос звучал очень мягко, она с трудом приоткрыла один глаз и хрипло спросила:

— Приехали?

— Нет еще, — Стивен улыбнулся с извиняющимся видом и кивнул куда-то вперед: — Я просто хотел тебе кое-что показать.

— Что? — она протерла глаза и выровнялась, размяла затекшую спину. — Сколько времени?

— Часов пять, солнце недавно взошло, — он внимательно смотрел на совершенно пустую дорогу, петляющую между лесистых гор. — Смотри, сейчас.

Стефани послушно вперила сонный взгляд в серую ленту дороги, но через секунду распахнула глаза во всю ширь. Из придорожных кустов выскочил какой-то мелкий грызун с кисточкой на хвосте и бросился через дорогу длинными прыжками, водитель притормозил, но зверек до своей цели так и не добежал. С неба внезапно упал здоровенный черно-белый орел, сцапал грызуна когтями и опять взмыл вверх. Водитель ахнул, провожая взглядом уносящийся крылатый силуэт на фоне светлеющего неба, Стефани протерла глаза и обернулась к Стивену, не зная, что сказать. Он молчал и загадочно улыбался, она открывала рот, пытаясь найти слова.

— Вот это да, — полуобернулся к ним водитель, — нечасто такое увидишь. Я думал, такие здоровенные только в заповедниках остались.

— Да, — тихо ответила Стеф, продолжая удивленно смотреть на Стивена, одними губами прошептала: — Как?

Он с улыбкой пожал плечами, развел руками:

— Вот так как-то. Ложись спи дальше, нам еще долго ехать.

Опять сунул в уши музыку и сложил руки на груди, закрыл глаза, показывая, что разговор окончен. По его губам продолжала бродить загадочная полуулыбка, Стеф потерла лицо и тоже откинулась на спинку.

"Откуда он знал? Как?"

От мыслей кружилась голова. Она закрыла глаза и пообещала себе подумать об этом позже.

* * *

Когда ее разбудили во второй раз, они уже прибыли на место съемок. Едва выйдя из машины, Стефани округлила глаза — она никак не ожидала, что будет задействовано столько народу. Живописный участок пляжа метров пятидесяти длиной был оцеплен охраной, внутри оцепления стояло несколько фургонов с техникой, десятки людей в форменной одежде расставляли оборудование, раскладывали бесчисленные провода, строили какие-то помосты и навесы. У кромки воды сидели на камнях парни в водолазных костюмах с баллонами, что-то яростно обсуждая.

— А водолазы зачем? — непонятно у кого спросила Стеф, ей ответила Эмили, бодренько выскакивающая из машины:

— Для подводной съемки, конечно, — схватила Стефани за руку и указала на один из фургонов: — Вон там тебя ждут, давай, поторопись. И вот это отнеси.

Стеф взяла протянутый пакет, хотела еще что-то спросить, но дама в розовом уже тащила за руку Стивена, что-то ему тараторя. Приоткрыв пакет, она узнала бордовый сверток и пошла к указанному фургону. На пороге ее встретила красотка, неприятно напоминающая Бетти своим коронным взглядом, в котором читалось: "О мой бог, с чем мне приходится работать… Ну ничего, я сделаю из тебя конфетку" Стефани обреченно поздоровалась и протянула ей пакет, готовясь к худшему.

Спустя бесконечность времени "худшее" закончилось и она стояла перед зеркалом, пытаясь понять, нравится ли ей то, во что ее превратили — образ кислотно-яркой красотки ей еще не доводилось примерять ни разу. Звезду на заднице без вопросов закрасили, волосы немного завили и взбили в пышную копну, макияж был под стать дюжине разноцветных тончайших полосок ткани, которые налепили на ее белый купальник в самых разных местах, на ногах пока были родные туфли, но сниматься ей предстояло босиком. В бикини было холодно, поэтому ей дали теплый халат, смотревшийся со всем этим шелковым беспределом просто чудовищно. Визажистка продолжала мазать и пудрить ее, нанося последние штрихи, когда в фургон ворвалась Эмили, с порога отпустила пару ругательств в пространство и обессиленно рухнула на диван, схватившись за виски. Пудрящая Стефани женщина понимающе покосилась за плечо, насмешливо спросила:

— Все так плохо?

— Просто предел, — прошипела та, не отнимая рук от лица. — Меня предупреждали, что Эванс невыносим, но я не ожидала, что он невыносим настолько.

Стеф помялась, решая, ее ли это дело, потом тихо спросила:

— Что-то не так?

— Все не так, — рыкнула женщина, рывком выпрямляясь и швыряя на диван какую-то папку. — Он отказывается сниматься. Нашел время. Дотянули, твою мать, до последнего, а теперь выясняется… — Она глубоко вздохнула и сжала подлокотники, пытаясь взять себя в руки, уже тише продолжила: — Его менеджер пообещал все уладить, но по телефону ему это как-то не удалось. Он сказал, что приедет, как только сможет, но ему ехать только от аэропорта полдня, тут смысла нет. — Она согнулась в кресле и запустила пальцы в волосы, сминая укладку, Стефани еще более осторожно спросила:

— А что ему не нравится?

— Все ему не нравится. Абсолютно все — костюм, сценарий, концепция, все, — Она покачала головой, медленно вздохнула, осмотрела Стефани с ног до головы и ее лицо внезапно смягчилось, голос стал спокойным и вкрадчивым: — Слушай, Стефани… а может, ты с ним поговоришь? Вы друзья, вместе уже работали, ты должна знать, как его успокоить.

Стеф фыркнула и иронично закатила глаза:

— Успокоить? Я вас умоляю, это Эванс. Он псих, единственный способ его успокоить — это сделать все так, как он хочет, и ему плевать, с какого раза у вас это получится.

— Очень тонко подмечено, — раздался из-за двери ядовитый голос Стивена, а через секунду в проеме появился он сам, в таком виде, что у Стеф на время отнялся язык.

Первым, что бросалось в глаза, был голый торс, прикрытый только многочисленными разнокалиберными цепями, потом она заметила, что куртка на нем все-таки есть, кожаная и непроглядно-черная, но она так пошита, что застегнуть ее невозможно — воротник начинался почти у рукавов. На рукавах болталась длинная бахрома и цепи, несколько тонких цепочек украшали странно уложенные волосы и высокие черные ботинки, в которые были заправлены облегающие серые штаны с широким поясом.

Стеф с трудом отвела взгляд и подобрала челюсть, Стивен криво улыбнулся и тронул пальцами воротник, с сарказмом ухмыльнувшись:

— Как тебе? Круто, да? Подходит под мою песню, охренительно подчеркивает основную идею. — Он подошел к Стеф и резко отодвинул ее руку, которой она придерживала пояс. — А тебя во что обрядили? — Распахнув полы халата, он на миг замер, Стефани со страхом смотрела в его глаза, чуть расширившиеся в первую секунду, а потом опасно сузившиеся. Его лицо окаменело, налившись холодной яростью, он медленно обернулся и прошипел:

— Это что?

Эмили нервно поправила волосы, как будто не знала, куда деть руки, пожала плечами:

— Костюм…

— Мне показывали другой костюм, — прорычал Стивен, — и говорили, что купальник только для подводной съемки. Где красное платье, которое мне показывали?

Женщина кивнула на мирно лежащий на столе сверток:

— Оно для павильонных съемок. — Она поморщилась и нервно крикнула: — Я не виновата в том, что тебе сказали не все. Сейчас уже поздно выделываться, время идет. Нам пора начинать снимать.

— Вам пора — вы и начинайте, — огрызнулся он. — Я в этом дерьме сниматься не буду, — он кивнул на Стеф, испуганно кутающуюся в халат, — и она не будет. Или ищите другой костюм, или пакуйте оборудование.

— Да как ты не поймешь? — патетично воздела руки Эмили, — сейчас в любом клипе должна быть обнаженка, в любом. Иначе его просто не поставят в ротацию.

— У нас есть кадры в воде, — он хмуро сложил руки на груди, Эмили качнула головой:

— Этого мало.

— Выкручивайтесь как хотите, — фыркнул он, повернулся, чтобы уйти, но столкнулся в дверях с ассистенткой режиссера, которая молча протянула ему мобильник и сразу убежала. Парень посмотрел на трубку так, словно она была отвратительным насекомым, Стеф напряглась, ощущая внутри острое желание бежать отсюда, пока не рвануло.

— Я слушаю, — спокойно сказал Стивен, каменея еще сильнее, сжимающие трубку пальцы побелели от напряжения. Он молчал, из динамика раздавался плохо слышный искаженный голос. Стефани перевела взгляд на Эмили, на лице которой бессильная злость понемногу сменялась облегчением. Голос Стива проскрипел металлом по нервам: — Я понял.

Он очень аккуратно захлопнул телефон и положил его на стол. Поднял взгляд на улыбающуюся Эмили и явно сдерживая рвущийся наружу рык, очень тихо сказал:

— Ищите мне майку и снимаем. — Женщина радостно подхватилась и выбежала из фургона, Стивен поднял тяжелый взгляд на визажистку, мнущуюся у зеркала: — Ты закончила? — Она пожала плечами, он кивнул на дверь: — Оставь нас.

Женщина обиженно фыркнула и бросила на стол кисточку, скривилась и вышла, громко хлопнув дверью. Стеф сжалась, не зная, чего ожидать, парень медленно выдохнул и сел на диван, не глядя на нее, сполз по спинке, прикрыл глаза и похлопал по сиденью рядом с собой:

— Иди сюда. — Она медлила, он приоткрыл один глаз и устало прошептал: — Слушай, хоть ты не начинай, а? Тебе сложно?

Стеф плотнее запахнула халат и подошла, села рядом, он опять закрыл глаза и нащупал ее руку, мягко сжал, продолжая молчать. Она не знала, что сказать, поэтому тоже откинулась на спинку и уставилась в потолок, чувствуя как его пальцы мнут ее ладонь. За стеной раздавались нервные голоса и топот, гремел металл, шумело море. Стефани закрыла глаза и попыталась выделить из этой какофонии дыхание Стивена, нашла и попыталась слушать только его.

— Мне правда говорили, что у нас будут другие костюмы, — вдруг тихо сказал он, Стеф мягко ответила:

— Тот, что на тебе сейчас, тоже неплохо смотрится.

— Этот… — он нервно сжал ее ладонь, сцепил зубы, сдерживая ругань, потом выдохнул и тихо ответил: — Я не хочу уподобляться попсовым мотылькам-однодневкам, которые в клипах тусят с полуголыми моделями и сверкают смазливыми мордочками и химическими мышцами, стараясь своей яркостью приправить безвкусную песню. "Скажи" не для этого, понимаешь? Я не хочу этой приторностью забить смысл песни. И вообще, я во всех контрактах особо подчеркиваю, чтобы не было никакой пошлятины и обнаженки. — Он отпустил ее руку и потер виски, обреченно прошептав: — Я не знаю, почему Джо меня в этот раз так подставил.

— Может, у него не было выбора, — пожала плечами Стеф. Стивен глубоко вдохнул и медленно выдохнул, уронил руки на диван, медленно покачал головой, глядя в потолок. Потом повернулся к Стефани и попытался улыбнуться:

— Пообещай мне одну вещь. Если я когда-нибудь еще раз решу напиться, собери все свои силы и дай мне по морде.

— Лучше я покажу тебе то, что мы сегодня снимем, — фыркнула она, он скривился и качнул головой:

— Беспощадная женщина. — Решительно выдохнул и рывком поднялся, встряхнулся как пес, протянул ей руку: — Пойдем, покажем им всем, что нас так легко не сломить.

Стеф улыбнулась и взяла его руку.

* * *

Солнце стояло в зените, немилосердно выжаривая из кожи влагу, их обоих постоянно терли, мазали и пудрили, но это не спасало от жары и бьющего в глаза солнца. На этот раз они застряли на сцене, в которой Стефани подбрасывала вверх два длинных куска ткани, они должны были красиво развеваться на ветру и зрелищно опадать вниз. Но переменчивый ветер, неожиданно налетающий каждый раз с новой стороны, игнорировал все усилия толпы рабочих, пытающихся его укротить всеми доступными средствами. В сцене была только Стефани, Стивен сначала смотрел, потом устал жариться на солнце в своих кожаных рукавах и куда-то ушел. Спустя полчаса отпустили и Стеф, режиссер дал час на отдых и подготовку к купанию, чему все были дико рады — бирюзовые волны манили прохладой.

С нее сняли лишние полоски ткани, оставив только купальник, и указали на один из маленьких фургонов, в котором можно перекусить и отдохнуть. Едва войдя, она несказанно кайфанула от потока воздуха из кондиционера, осмотрелась, увидев свернувшегося на длинном заднем сидении Стивена, невольно улыбнулась и отвела взгляд. Открыла холодильник, провела равнодушным взглядом по штабелям пиццы и бутербродов, взяла банку йогурта, села на такое же сидение возле холодильника. Глаза опять упорно поползли в его сторону, Стеф воровато оглянулась по сторонам, убеждаясь, что никто ее не видит и никто сюда не идет. Встала, пересела поближе.

"Я не имею права быть с тобой, но смотреть мне никто не запрещал… Конечно, это здорово помешает мне в деле избавления от Проблемы № 1, но ведь новая жизнь начинается только с понедельника, у меня еще целых полтора дня."

Она прижала холодный йогурт к щеке и стала изучать лицо спящего парня. И сразу заметила, что оно совсем не умиротворенное — брови хмурились, мышцы челюсти еле заметно напрягались, ресницы подрагивали.

"Тебе снится что-то плохое?"

Она сочувственно потянулась к нему рукой, но замерла, понимая, что если он проснется, будет очень неудобно. Привлекать к делу свою особую силу тоже было страшно — после размышлений в парке она вообще боялась ею пользоваться. Стеф задумалась, потом просияла и метнулась в соседний фургон, достала из своей сумки крест, вернулась и осторожно положила его рядом со спящим парнем. Его напряженное лицо понемногу расслабилось, заставив ее удовлетворенно улыбнуться, она сбросила туфли, поудобнее уселась у стены и открыла йогурт. Было тихо и прохладно, монотонный шум на улице успокаивал, она не заметила, как сама отключилась.

А проснулась от прикосновения холодного металла к коже, резко распахнула глаза, вздрогнула и вжалась в сиденье, увидев совсем рядом лицо Стивена. Он понимающе улыбнулся и отодвинулся, протягивая ей крест:

— На, сама надевай, — почесал затылок и виновато поджал губы, — надо было его погреть, я не додумался.

— Да ладно, уже пора вставать, наверное, — она зевнула и взяла протянутый крест, перевернулась на бок, прижимая его к груди, но через минуту открыла глаза — спать уже не хотелось.

Стивен сидел напротив, задумчиво глядя на нее, кивнул на крест:

— Чего сразу не надела?

— Тебе снилось что-то плохое, — она отвела взгляд, пряча смущение, — я подумала, что должно помочь.

— Плохое? — он понурился и задумчиво прикусил губу, — плохое это плохо.

"О чем это ты, друг мой?"

Она внезапно вспомнила пикирующего на дорогу орла и спросила:

— Откуда ты узнал про птицу?

Стивен загадочно улыбнулся и как-то очень грустно посмотрел на нее:

— Это долгий разговор. Вечером расскажу, если время будет.

Она хотела еще что-то спросить, но их позвали с улицы.

"Быстрей бы вечер."

Стеф нервно сжала кулаки и пошла работать.

* * *

Съемки под водой изматывали ничуть не меньше, чем скачки по пляжу под палящим солнцем — там хотя бы было, чем дышать. В прозрачной воде, пронизанной ярким светом, плавали длинные полоски разноцветной ткани, двое водолазов постоянно носились вокруг и раскладывали их в переменчивой массе воды так, как хотелось режиссеру, плавающему тут же в маске и с грузом на поясе. Маску Стеф держал инструктор, она старалась постоянно держать его в поле зрения — так было гораздо спокойнее. В очередной раз выписав замысловатый пируэт между струящимися лентами, она дождалась сигнала об окончании съемки и показала жестами, что устала и плывет наверх. Глотнув свежего и соленого воздуха, она почти почувствовала себя счастливой, улыбнулась отдыхающему водолазу, который помог ей выбраться на надувной пирс, осмотрелась. На берегу готовились к съемкам сцен Стивена — на камнях раскладывали полосы черной воздушной ткани, крепили к его костюму. Стеф поморщилась и отвернулась — ей тоже не нравилась концепция, но ее мнения никто не спрашивал.

Весь клип строился на контрасте между ними двумя — цветной и радостной Стеф и черно-металлическим хмурым Стивеном. Она на пляже танцевала и смеялась, играя с цветными лентами, которые трепал ветер, Стивен — боролся с ураганом, который создавался здоровенным вентилятором с метровыми лопастями. С тыльной стороны стоял специальный человек, который сыпал на эти лопасти цветную пыль и кусочки яркой бумаги, это все летело на Стивена, который в процессе должен был еще и на гитаре играть, такой же черной и лакированной, как и он сам.

Под водой от нее тоже требовалось улыбаться и баловаться с лентами, обвивающими ее тело и висящими в воде, поначалу ей даже понравилось. А от Стивена, наверное, опять будут добиваться агонии и страданий — он был в черной рубашке и кожаных штанах, в ботинках, на руке даже часы были. Стилистка носилась вокруг него с иголкой, пришивая к спине черную ткань, которая вкупе со зверским выражением лица делала его похожим на какую-то очень мрачную бабочку-людоедку. Наконец они закончили, Стивен медленно пошел по качающемуся пирсу, за ним три человека несли метров пять черных покоцаных "крыльев". Подойдя вплотную к Стеф, парень изобразил кривую саркастичную усмешку и спросил:

— На кого я похож?

— На медузу апокалипсиса, — фыркнула Стефани, он прыснул и брезгливо приподнял пальцами цветную ленту, обвивающую ее запястье:

— Стрекоза элэсдэшная.

Она подозрительно наморщила лоб и протянула:

— Что-то у тебя все сравнения какие-то наркотические. С чего бы?

Он напрягся, пожал плечами и отвернулся:

— Просто к слову пришлось. Работаем?

Стеф понимающе улыбнулась и соскользнула в воду. Это была первая сцена сегодня, в которой они снимались вместе. Она старалась не думать об этом, но все равно подсознательно ожидала того самого обещанного Бэт "кусочка секса"… и была даже немного разочарована, когда от них потребовали только взяться за руки и медленно отпустить. Это была ее последняя сцена в воде, больше ее никто не задерживал, Стеф с радостью выбралась наверх, переоделась и устроилась в машине спать.

Когда ее разбудили, солнце уже садилось, водолазы вытаскивали на берег оборудование, разбирали плавучий пирс. Стефани опять одели в сухой купальник и те же цветные тряпки, с которых все начиналось. Выйдя на площадку, она увидела мокрого Стивена, мелко дрожащего под одеялом со стаканом кофе, режиссер подозвал их обоих и стал объяснять, что от них требуется в последней на сегодня сцене. И чем больше он говорил, тем сильнее мрачнел Стив. Речь шла о встрече двух противоположностей, которые весь клип стремились друг к другу и наконец дорвались. Режиссер распинался о том, что они должны показать страсть, неудержимое стремление навстречу, жажду обладания…

Стефани опасливо отодвинулась от скрипящего зубами Стивена, который с трудом дослушал вдохновенный монолог и коротко рыкнул:

— Хватит. Хватит опошлять мою песню притянутым за уши сексом, его там нет и не будет.

— Мальчик мой, — ядовито скривился режиссер, похлопывая по колену папкой, — с того момента, как ты подписал контракт, и до того момента, как я посчитаю, что выполнил свою работу, я и только я решаю, что тут будет. А твое дело — играть. В противном случае тебе придется продать половину своих органов для того, чтобы оплатить день работы всех этих людей. — Он свысока покивал, глядя на сопящего от злости парня. — За работу, солнце скоро сядет.

Стивен закрыл глаза и выдохнул, играя желваками, резко развернулся и пошел к месту съемки. Стеф догнала его, сочувственно толкнула плечом и очень тихо сказала:

— Не парься, потянем время. Сыграем как хочешь ты, а потом будем тупить и изображать тугих — все равно времени мало, при плохом свете они снимать не будут.

Парень остановился и с подозрением посмотрел на нее, прищурился:

— Саботаж?

Она поиграла бровями, невинно поджала губы:

— Вольная трактовка указаний. — Он фыркнул, она понизила голос: — Как ты хочешь это сыграть?

— Не пошло, — рыкнул он, нервно осмотрелся, сунул руки в карманы. — Понимаешь, так, как будто… ну ты же слышала песню. По сценарию мы тут изображаем двух идиотов, которые друг друга любят, но никак не могут словиться, а теперь мы вроде как встретились, ну и… — он замялся, их позвали с площадки, Стив выровнялся и медленно пошел, напоследок угрюмо буркнув: — Главное — без пошлятины.

— Хорошо, — она кивнула, внутренне собираясь и готовясь.

Когда режиссер увидел их рядом, то сначала попросил Стеф подняться на цыпочки, потом ей быстренько построили низкий помост из ящиков, позволяющий сократить разницу в росте так, что ей практически не приходилось задирать голову для того, чтобы посмотреть в его глаза. Вся сцена состояла из короткого движения навстречу друг другу и замирания практически нос к носу. Снимали крупный план, Стефани старалась не подать вида, насколько ее это смущает. Прямой взгляд Стивена заставлял сердце биться часто и сильно, дыхание прерывалось, она дубль за дублем пыталась с собой совладать и успокоиться, но результат не нравился ни Стиву, ни режиссеру. Когда он в очередной раз распинался, описывая те чувства, которые хочет увидеть, Стивен тихо позвал ее, прикоснувшись к руке чуть выше локтя:

— Стефани, — она вздрогнула от прошившего руку разряда, подняла взгляд, тут же опустила, чувствуя как его пальцы проводят горящую дорожку до плеча, по шее, мягко гладят ее щеку. Он наклонился к ее уху, зарываясь лицом в пышные волосы, зашептал, пуская по шее мурашки: — Успокойся и соберись, скорее всего, это будет последний дубль. Дыши медленно и глубоко, слушай море… Хорошо, — она почувствовала щекой его улыбку и не смогла сдержать свою. — Отлично. А теперь возьми меня за руку.

— Зачем? — тихо ответила она, — все равно не видно будет…

— Возьми, так надо. — Она нащупала его руку, ледяную и дрожащую, сжала в инстинктивной попытке согреть. Он опять улыбнулся: — Закрой глаза. Представь, что ты в тишине и в темноте, сделай шаг назад, — она отступила, он стал одной ногой на ее ящик, продолжая прижиматься щекой к ее щеке. — Сейчас я отодвинусь, ты откроешь глаза и медленно сделаешь шаг ко мне, а я — к тебе. Не отпускай мою руку и ни на что не смотри, только на меня. Смотри мне в глаза и представляй, как я протягиваю тебе солнце, а ты его берешь.

В следующее мгновение он отодвинулся, а она сжала зубы, пытаясь взять себя в руки. Медленно открыла глаза, увидела на его лице мягкую улыбку, такую нежную, что сердце защемило от невыразимого желания подарить ему всю радость, которая только есть на земле… Он мягко потянул ее к себе за руку, она сделала медленный шаг вперед.

Их лица становились все ближе, его глаза притягивали и звали, магия его гипнотического голоса понемногу рассеивалась…

"Ты протягиваешь мне солнце… а я не имею на него права."

…и Стеф захлестнуло горчащее чувство вины, заставившее в последний момент с болью закрыть глаза и опустить голову. Она услышала тяжелый выдох Стивена, сжимавшие ладонь пальцы дрогнули и отпустили ее руку, оставив после себя саднящее чувство невосполнимой потери. Где-то совсем рядом ахнула женщина, Стеф вздрогнула, вспомнив, что они тут, вообще-то, не одни — вокруг толпится несколько десятков людей. Подняв испуганный взгляд на режиссера, она увидела на его лице шок и легкое смущение, но через секунду он взял себя в руки и хмуро буркнул:

— Снято, мать вашу… Собираемся.

Люди зашумели, стали расходиться, стилистка схватила Стеф за руку и потащила к фургону, молча и как-то неуверенно пряча глаза.

"Они все это видели. Боже, как стыдно…"

Оглянувшись через плечо, она рассмотрела Стивена, которого опять завернули в одеяло и повели в другой фургон, он смеялся и громко разговаривал с костюмером.

"Ладно, возьмем себя в руки и сделаем вид, что так и было задумано. Все порядке, это просто съемки."

* * *

Солнце почти село, сумерки скрадывали очертания скал, ветер с океана стал холодным. Стефани не спеша шла по пляжу, все замедляя шаг — ей нравилось то, что она видела, хотелось посмотреть на эту картину подольше. За спиной рабочие паковали оборудование, машины по очереди выезжали на дорогу и устремлялись в сторону города, все суетились и шумели… а впереди было только небо и краешек солнца, укрытого пурпурными полосами облаков, только тихий плеск волн, разбивающихся о крупные камни, только сидящий на этих камнях одинокий сгорбленный силуэт.

Она почти остановилась, не дойдя до него пары метров, но потом взяла себя в руки и сделала последние шаги, с независимым видом села рядом и протянула ему куртку. Стивен чуть улыбнулся и снял наушники, набросил куртку на плечи:

— Спасибо. Уже пора?

— Через десять минут выезжаем, — она уставилась в горизонт, пытаясь скрыть вдруг одолевшее смущение, парень шутливо толкнул ее плечом:

— Все в порядке?

— Устала, — поморщилась она, помялась, понизила голос, — ты обещал мне кое-что рассказать вечером.

— А уже вечер? — он с притворным удивлением осмотрелся, — надо же, действительно, — потер затылок, взлохматив мокрые волосы. — А что я должен был рассказать? Что-то про птичку?

— Про птичку, — криво улыбнулась Стеф, — и про то, откуда ты так много знаешь о том, что еще не случилось.

— Заметила, значит, — довольно улыбнулся он, опять повернулся к морю. — Понимаешь, Стефани… в мире бывают такие вещи, которые очень сложно объяснить, — он на миг скосил на нее глаза и фыркнул в пространство: — Кому я рассказываю? Ты это лучше меня знаешь… В общем, попытайся поверить в то, что я скажу, не меряя это рамками нормальности, ладно?

— Я попытаюсь, — она настороженно покосилась на него, Стивен задумчиво похрустел пальцами и спросил:

— Знаешь, что такое дежавю? — Она кивнула, он продолжил: — Бывает у тебя?

— Пару раз было, — девушка пожала плечами, — давно, еще в детстве. А что?

— Я говорил с многими людьми об этом, все говорят, что у них это проявляется как ощущение, что ты уже был в этой ситуации и видел все то, что происходит, — он помолчал и повернулся к ней, — но никто не мог сказать, что будет в этой ситуации дальше, — Стеф смотрела на него, все больше округляя глаза, Стив хитро улыбнулся, — а я могу.

— Ты хочешь сказать, что видишь будущее? — недоверчиво прищурилась она, он склонил голову на бок:

— Я вижу сны и почти сразу их забываю. Это не только и не столько будущее… просто иногда так бывает, что я что-то точно знаю, на сто процентов. Хотя, если логически порассуждать об источниках моей уверенности, то получится, что я взял это с потолка. Но в результате все выходит именно так, как я знаю. Поэтому я всегда настаиваю на своем, когда уверен, — он иронично закатил глаза, — а люди думают, что я просто упрямый и самоуверенный тиран.

— Потому что ты и есть тиран, — развела руками Стеф, — упрямый и самоуверенный. И думаешь, что все вокруг такие же железные, как и ты.

Он перестал улыбаться и отвернулся, утопил взгляд в горизонт. Медленно глубоко вдохнул, опустил голову, выдохнул и вдруг прямо посмотрел в ее глаза, чуть качнул головой и очень тихо сказал:

— Я не железный, Стефани.

Она вздрогнула от пробежавших по позвоночнику мурашек, дыхание перехватило в груди — столько боли было в его голосе. Она хотела отвести глаза, но его прямой и открытый взгляд не отпускал, продолжая притягивать как магнитом. Его губы дрогнули в ироничной горьковатой улыбке, как будто он говорил ей то, что она понять не в состоянии, и прекрасно знал об этом. В этот миг он выглядел таким уязвимым, что Стеф ощутила жгучее желание прижать его к себе и до утра говорить только о том, как много он для нее значит. Мигом испугалась этой мысли и закрыла глаза, опуская голову. Его ироничный шепот опять всколыхнул тишину:

— Маленькая демонстрация способностей, самое время. — Она удивленно распахнула глаза, он уже успел опять натянуть маску веселого непробиваемого циника, щелкнул пальцами и указал на воду, провозгласив: — Рыбка, — Стеф резко развернулась в сторону океана, успев увидеть играющую рыбу, высоко выпрыгнувшую из воды. Стивен в этот момент криво улыбнулся и еще раз щелкнул пальцами, указав за спину: — Ящик, — Раздался грохот и ругань, обернувшись, она увидела нескольких грузчиков, склонившихся над здоровенным развалившимся коробком. — Ну и наконец, гвоздь программы, — парень взял ее за воротник и наклонился к самому уху, прошептал: — Положи голову мне на плечо.

— Что? — Стеф непонимающе отшатнулась, но в следующую секунду удивленно распахнула глаза, услышав за спиной голос Эмили:

— Стефани, положи ему голову на плечо, пожалуйста.

— Что? — она обернулась, увидев как женщина пробирается поближе к ним, неуклюже оступаясь на камнях. Эмили нашла ровный участок и присела, тщательно прицеливаясь в них объективом:

— Офигенный кадр, — довольно улыбнулась и с мягким нажимом повторила: — Голову на плечо, Стефани, будь добра.

— Твою мать, — прошипела Стеф себе под нос, отворачиваясь и прижимаясь виском к пахнущему новой кожей плечу, Стивен тихо рассмеялся, похлопал ее по колену:

— Нелегкий труд звезды, привыкай.

За спиной защелкал затвор камеры, Стеф закрыла глаза, глубоко вдохнула, пытаясь выделить из богатого букета ароматов вечернего пляжа запах Стивена. Не получалось — новая куртка забивала все остальное, заставляя Стеф нервно морщиться. Эмили довольно провозгласила:

— Первый день съемок объявляется закрытым. Разбегаемся по машинам, едем на студию. У вас есть отличная возможность поспать в фургоне, в котором отдыхали днем, еще там есть еда и кондиционер.

— Отлично, — Стивен хищно улыбнулся и поднялся, подал Стеф руку, — я голодный, как волк, — Она поймала его взгляд и лицо на миг обдало жаром, но она очень постаралась это скрыть. Сунула руки в карманы, сжала в кулак ладонь, еще помнящую его прикосновение. Рванулась к машине следом за Эмили, но парень придержал ее за рукав, многозначительно приподняв брови:

— Мы не договорили, — потянул ее в сторону уже заводящегося фургона, махнул рукой Эмили: — Мы сюда.

Она кивнула с понимающей улыбкой, села в машину, почти сразу уехала. Стивен добуксировал Стеф, захлопнул дверь, кивнул в окошко водителю и их машина тоже тронулась. Стефани окинула взглядом маленький фургон — здесь стало гораздо теснее, всюду громоздились коробки и свертки, но к длинным задним сидениям пройти еще можно было. Парень отпустил ее рукав, пробрался к холодильнику, стал увлеченно там копаться. Стеф вздохнула и протиснулась мимо него, села у стены, открыла зашторенное окно. Мимо проносились еле различимые в темноте скалы, в стекле отражалось ее лицо, бледное и усталое.

— Держи, — Стив бросил ей на колени запаянный в полиэтилен бутерброд, сам сел напротив и вгрызся в большую пиццу, вторую положив рядом. Стеф задумчиво посмотрела на бутерброд, по привычке считая себя не голодной, но довольное урчание Стивена, со зверским удовольствием раздирающего зубами свою пиццу, подействовало на ее аппетит весьма возбуждающе.

"Ему нужно сниматься в рекламе чего-нибудь вкусного. Он умудряется есть всякую незамысловатую ерунду с таким кайфом, как будто это самая лучшая еда в мире."

Она невольно заулыбалась, украдкой глядя, как парень увлеченно облизывает пальцы и срывает упаковку со второй пиццы. Поняла, что дико хочет есть, и тоже распаковала бутерброд, на пробу откусив маленький кусочек. Организм отнесся к этому решению весьма благосклонно и она сама не заметила, как в руках осталась только пустая пачка. Подняв взгляд в поисках мусорной корзины, она увидела Стивена, с улыбкой наблюдающего за ней.

— Что? — смутилась Стеф, парень замотал головой и улыбнулся еще шире:

— Ничего. Просто давно не видел, чтобы ты нормально ела. — Он взял у нее пакет и встал, пошел выбрасывать, вернулся с бутылкой воды и чуть смущенно добавил: — Ходили даже слухи, что ты на диете.

— А слухи про мою анорексию не ходили? — фыркнула Стеф, — я бы не удивилась. У нас в школе сочинять слухи, похоже, любимое развлечение каждого второго. Вспомни, какие про нас с тобой слухи ходили.

— Ну, — он пожал плечами и окинул ее хищным взглядом с ног до головы, пробормотал: — Они были небеспочвенны…

Стеф опять бросило в жар, она взяла у него из рук бутылку, пытаясь скрыть смущение занятостью, попыталась открыть и не смогла. Стивен тихо фыркнул, дотянулся и отвинтил крышку, иронично приподняв брови:

— Силы нет? Каши мало ела? Хотя, знаешь, глядя как тебя в последнее время кормят с ложечки, я понимаю, почему ты так похудела. Если бы меня кормил этот слащавый павлин, непрерывно сюсюкая и не давая в руки вилку, меня бы сразу стошнило. Не знаю, как ты до сих пор держишься, — он ухмылялся, явно ожидая агрессивной реакции, Стеф медленно выдохнула и молча отвернулась к окну. Стивен криво улыбнулся и добавил еще более ядовито: — Он, наверное, все так делает — медленно, аккуратненько, по чуть-чуть, как девочка. И целуется, наверное, точно так же, да?

"Если сравнивать с тобой, то да. Но с тобой нельзя сравнивать."

Она невольно вспомнила их первый поцелуй, жадный и страстный, задержала дыхание, криво улыбнувшись — первый поцелуй лежа, у нее ни с кем такого не было.

— А в постели он тоже приторно-сладкий и предупредительный, как вышколенный швейцар?

Яда и злости в его голосе становилось все больше, Стеф болезненно сжала виски и тихо выдохнула:

— Хватит. Зачем ты это говоришь?

— Провоцирую тебя, — с вызовом подался к ней Стивен, приподнял брови, — возрази, убеди меня, что я не прав. Расскажи, какой он на самом деле, что тебе в нем так сильно нравится, что ты так быстро все решила.

Она сжалась и потерла лицо, опять ощущая внутри тянущую боль.

— Зачем? — с трудом подняла взгляд, встретившись своими потухшими и смертельно усталыми глазами с пылающими злостью глазами Стивена. — Что это изменит?

— Ты не любишь его, — убежденно сказал парень, она нервно выдохнула, закрывая руками лицо:

— Я…

"… это прекрасно знаю"

— …полюблю, — Стеф медленно кивнула, — со временем. Он меня очень любит.

Он нервно зарычал и откинулся на спинку, закрывая лицо ладонью, потом резко наклонился к ней и взял за руки, сжимая их в пальцах и с яростной убежденностью глядя в ее глаза:

— Это я тебя очень люблю, а он тут вообще ни при чем. Он из другой оперы, его в плане не было.

Стефани горько улыбнулась и попыталась забрать руки:

— Так бывает, что все идет не по плану.

Стивен замер и очень серьезно спросил:

— Что случилось той ночью? — Она молчала, он придвинулся еще ближе, прижал ее ладони к своей груди и заглянул в глаза снизу вверх, зашептал: — Стеф, пожалуйста, расскажи мне, иначе я с ума сойду, сочиняя версии. У меня уже голова кругом идет от этого, говори как есть, я переживу. Мне просто нужно знать правду. — Она чувствовала, как бешено колотится его сердце, чувствовала, как ее собственное бьется в истерике, не понимая, почему ему нельзя вырваться из клетки ребер и прижаться к груди Стивена — так близко, так обманчиво просто, даже вставать не надо, достаточно немного наклониться и можно будет положить голову ему на плечо, уткнуться лицом в шею, до боли глубоко вдохнуть его запах, наполняясь им и пьянея от ощущения, что здесь ее место, отныне и во веки веков.

— Стефани, пожалуйста, — он гипнотизировал ее пронзительным взглядом, она не выдержала и закрыла глаза, по щекам побежали две мокрые дорожки. Попыталась освободить руки и вытереть лицо, но Стивен продолжал крепко прижимать их к груди одной рукой, второй взял ее за подбородок и заставил поднять голову. С болью в голосе спросил: — Что он с тобой сделал? Как ему удалось так молниеносно изменить твое мнение?

Она тяжело дышала, пытаясь совладать со своим взбесившимся сердцем, наконец не выдержала и всхлипнула, вырываясь из его рук:

— Я не знаю, — Забилась в угол у стены, закрыла лицо руками и простонала сквозь слезы: — Не знаю, как это получилось, понятия не имею. Он просто пришел и… — голос ее окончательно оставил, все тело колотило, она оторвала ладони от глаз и бросила взгляд на шокировано застывшего Стивена, горько выкрикнула: — А чего ты ждал? Подтверждения идеи Мари про изнасилование? Не было ничего подобного, я сама хотела, я точно помню. Я потом сама не могла понять, почему так случилось, но в тот момент я точно его хотела.

Стивен отодвинулся, медленно откинулся на спинку, потер лицо. Задумчиво посмотрел на нее и качнул головой:

— Этого не может быть.

— Может, поверь, — невесело фыркнула она, — я там была и все было именно так. — Он молчал и невидяще смотрел в пол, на лице светилась святая уверенность в собственной правоте и в том, что весь остальной мир сошел с ума. Стеф обхватила колени и тихо спросила: — Почему тебе так сложно в это поверить? Так бывает.

— Не в этот раз, — качнул головой он, поднял глаза, — не с нами, Стеф. Я знаю.

— Откуда? — устало выдохнула она, он опустил голову.

— Можешь считать это полным бредом, но вспомни птицу и попробуй мне поверить, — Стивен помялся и тихо продолжил: — Ты мне снилась. Давно, я тогда еще только начал музыкой заниматься, не обратил особенно внимания… но когда увидел тебя в реале, меня как будто громом поразило. У меня всегда так, — он на миг улыбнулся, бросил на нее короткий взгляд и опять уставился в пол, — что-то снится, я забываю об этом, но когда это начинает сбываться, сразу вспоминаю. А потом вспоминаю другие сны, связанные с этим, это… сложно объяснить, — он качнул ладонью, неуверенно усмехнулся, — и я точно знал, что мы с тобой будем вместе, еще когда ты даже не знала, кто я такой.

— Самоуверенно, — попыталась улыбнуться она, он развел руками:

— Так ведь сбылось, — потом нахмурился и рыкнул: — Только твоего гребаного павлина в моих снах не было.

— Это магия, — обреченно вздохнула Стеф, хмуро запустила пальцы в волосы, — она ломает мир. Я бы что угодно отдала за возможность вернуться в тот момент, когда я решилась на этот проклятый ритуал и все отменить. Но сейчас уже поздно, я искала в своих "Рецептах", спрашивала у Криса, он сказал, что приворот снять невозможно.

— Он врет, — убежденно рыкнул Стивен, — но это не имеет значения, ты сама сказала, что магия ломает мир, так хватит громоздить одно неудачное решение на другое. Просто завязывай со всей этой ерундой и с Льюисом заодно. Ты его не любишь.

— Почему я тогда не смогла сопротивляться? — задумчиво спросила Стеф, вспомнила его твердое бугристое тело, опять вызвавшее болезненное возбуждение.

— Этому точно есть причина, — хмуро опустил голову парень, — просто мы ее не знаем.

— Отмазка для совести, — вздохнула Стеф.

— Ты хочешь сказать, что любишь его? — недоверчиво поморщился Стивен, Стеф с болью выдохнула:

— Я не знаю.

— А меня? — чуть насмешливо прищурился он, она на миг испуганно посмотрела в его глаза и сразу потупилась.

"Я не могу сказать "да" и не могу соврать… Почему я до сих пор не научилась тебе врать?"

Прикусила губу и прошептала:

— Не знаю…

— Боже, как же я ненавижу эту фразу, — взвыл Стив, хватаясь за голову, замер на секунду, потом выдохнул и прицелился в нее пальцем: — А я знаю. И кое-что я могу тебе сказать со стопроцентной уверенностью — мы еще будем вместе. Потому что я видел сны с тобой, которые еще не сбылись. И они сбудутся.

— Нет, ты сам говорил, что Криса там не было, — обреченно покачала головой Стеф. — Магия ломает мир.

— А я сломаю твою гребаную магию, — рыкнул Стивен. — Не знаю как, не знаю когда, но я это сделаю. И тогда мы посмотрим, кто кого на самом деле любит. А сейчас ложись спать, нам завтра работать.

Он хлопнул в ладоши, чертыхнулся, встал и потушил свет руками. Вернулся на свой диван, завозился, укладываясь. Стефани продолжала сидеть у стены, отрешенно глядя в окно.

"Если бы ты знал, как я хочу, чтобы ты оказался прав, друг мой. Но боюсь, что это невозможно. Проклятая магия уже сломала мой мир… но как же хочется верить в чудо."

* * *