Глава 1

— Открывайте свои пакеты с продуктами. Итак, таинственный ингредиент — это…

Джилл Калверт засунула руку в зеленый пластиковый пакет и достала одинокую бутылку, покоившуюся на дне.

— Кардамон! — бодро завопила Кэт Стивенс, ведущая шоу «Лучший шеф-повар».

«Кардамон. Какого черта я с ним буду делать?»

Взгляд Джилл переместился на Коула, растянувшего губы в улыбке, как у идиота. Почему «как»? Он и был идиотом. Или она так думала. Ну не мог он ей нравиться. Он был ее реальным соперником, с которым можно побороться в этом соревновании. Да, ей предстояло сразиться с Коулом Робертсом, шеф-поваром ресторана «Танцующий кальмар» — шикарного места, находившегося в часе езды от Балтимора, где работала она.

Он взглянул на нее, нахмурившись, и Джилл с трудом поборола желание швырнуть в него бутылкой. Мужчина был огромного роста, поэтому вряд ли такой маленький снаряд причинит ему вред.

— У вас есть сорок пять минут, чтобы удивить нас своим блюдом. Время пошло! — воскликнула Кэт.

Джилл напряглась, стараясь не думать о чертовых камерах. Они все еще выводили ее из себя, хотя шла последняя неделя конкурса. Их оставалось всего четверо, и все труднее было определить заранее секретный ингредиент. Приправа. И ничего более существенного.

«А ведь ты знаешь, что мистер Фантастические Очки собирается чем-то поразить судей…»

Джилл встряхнулась, отогнала от себя ненужные мысли и помчалась в кладовку. В спешке она схватила рис и поставила кипятиться воду. Господи, спасибо за современные плиты и скороварки! Она закинула рис и двинулась за молоком и корицей, не забыв о румяных персиках, которые предварительно обмакнула в сахар.

Все было как в тумане. Сорок пять минут — ничтожно мало, чтобы приготовить роскошный сладкий рисовый пудинг с персиками и кардамоном… и все это время она думала о нем…

Джилл бросила на Коула взгляд, и у него хватила нервов… наглости… смелости подмигнуть ей и улыбнуться.

Что-то в животе зашипело, заурчало явно не из-за стресса или еды.

— Не думай об этом человеке… о его очках… его мышцах, — прошептала она. Но, помня о своих похождениях, девушка залилась краской. Стало трудно дышать.

— Извини, Джилл, — проворковала Кэт на камеру. — Что это было?

— Ничего.

— Но мы ничего не расслышали…

— Я просто перечисляла ингредиенты, — заявила Джилл, натужно улыбаясь для тех, кто сидел по другую сторону экрана.

Но Коула не провести так просто. Он послал ей еще одну улыбку и стал наводить лоск на свое блюдо. Когда он положил ингредиенты в тарелку, Джилл охватило страстное желание близости. Поэтому она метнулась к своему рабочему столу, чтобы выложить свой убийственно вкусный рисовый пудинг. Все конкурсанты готовили что-то пикантное, и Джилл рассчитывала удивить судей десертом.

К облегчению поваров, оценивание блюд длилось какую-нибудь сотню лет. Ну, конечно, по телевизору все заканчивается в считаные минуты, но в действительности они просидели целую вечность в голубой комнате, наблюдая за работой жюри. Они спорили, боролись и в конце концов вышвыривали автора наименее удачного блюда. Часы. В помещении. С Коулом. Она чуть не выбилась из ритма, но в последние секунды успела все же воткнуть кусочки сладких персиков в пудинг, насыщенный ванилью, кардамоном и корицей. И — выбросила руки вверх.

— Все! Время! — прокричала Кэт.

Джилл поникла, и пока шла вместе с другими конкурсантами, чтобы выстроиться перед судьями, Коул шлепнул ее по заднице.

Джилл стиснула зубы и постаралась успокоиться.

«Не смотреть на него. Не думать о нем. Не обращать внимания на его мускулы…»

Сейчас она была первой на дегустации. Судьи, среди которых был Макс Шелдон из ресторана «Желтая стена», обсуждали и комментировали блюдо. Он заставил ее понервничать, поэтому она нацепила на себя маску ярости и постаралась отключиться от происходящего. Конечно, трудно не реагировать на критику, поэтому в первую неделю ей пришлось научиться концентрироваться на чем угодно и подстраиваться под интонацию, а потом, по необходимости, цедить: «Да, сэр».

— Благодарю, шефы, — произнесла Кэт. — А теперь пройдите в кладовку и ждите вердикта.

Желудок Джилл сжимался, пальцы судорожно стискивали китель. Пока они примут решение, ее кишки превратятся в сгусток комков. Ее волновал не столько денежный приз — пятьдесят тысяч долларов, — сколько звание «Лучший шеф-повар». И это было связано с ее дражайшим су-шефом Томом, который руководил закупками. Девушка готова была застрелить его, когда обнаружила, что он заказывает иные ингредиенты, в отличие от тех, что указывались в меню. И присваивает себе разницу. Это было тяжелым испытанием, хотя, наверное, многие это когда-то пережили.

— Не переживай, Калверт, это всего на каких-нибудь четыре часа, — выдохнул ей в волосы Коул, когда они гуськом выходили с площадки. Она даже ощутила прикосновение его жадных губ к самым кончикам волос. Ее окатило потом, и понадобилось немало самообладания, чтобы не отреагировать. Это просто химия. Стресс, адреналин — все наложилось. Спокойно!

— Да это ты переживаешь! — огрызнулась она и поторопилась вперед.

Но перед этим Джилл почувствовала, как он снова прошелся по ее заду рукой. Даже плотный китель шефа не смог оградить ее от прикосновения. В голубой комнате все расселись по местам. Возможно, им могли бы предложить более комфортные условия, но это противоречило стилю работы телевидения.

— Думаю, это я, — воскликнула Джинджер. Она была яркой штучкой в стиле готики, с пробитыми мочками и пирсингом в губе. «Но сладкая, как пироженка», — решила про себя Джилл.

— Почему именно ты? — мягко спросила она. Ее взгляд был направлен на бицепс Коула, который живописно сжимался, пока мужчина потирал колени в выцветших джинсах. Девушка сразу отметила его нервный тик. Хотя ее тик начался сразу же, как только она посмотрела на его руки.

На самом деле это был не тик, а жуткий непрофессионализм и уродливый способ занять время.

— Я боюсь, что переперчила. А я делала мясо. А он, — кивнула Джинджер на Коула, — готовил жаркое с овощами, рисом и еще кучей всего. А ты, — продолжила она, — сотворила божественный десерт. А Тоби приготовил отбивную с заправкой из йогурта… — Девица пожала плечами. — Фигня это все! Вот мне кажется, что это буду я, и точка.

— Хорошее предчувствие, — сказал Тоби, стряхивая перчинки с лацкана кителя. — Может, ты и права.

— Тоби! — с негодованием произнесла Джилл. Она поняла, что Коул наблюдает за ней. Взъерошенные волосы, полуулыбка на губах… Он носил очки в черной пластиковой оправе — обычные, даже занудные очки. Он носил их годами. И ведь они ему шли! Такой огромный, импозантный мужчина с очками как у подростка, которые завершали его необычный образ.

И она ненавидела его за это. За то, что три ночи подряд грязно фантазировала о нем. И три раза просыпалась с ощущением, как все ее тело трясется, промежность конвульсивно подрагивает, а сердце готово выскочить из груди. Три раза ей приходилось мастурбировать, представляя себя с ним, под ним и даже — господи! — как он поливает ее сахарным сиропом и облизывает. Какой позор!

Коул Робертс был ее единственным испытанием: противным, неугодным, постоянно наблюдающим за ней. Как она могла желать его в этом бардаке?

— …подумай, Джилл?

Она взглянула на Джинджер и выдавила заикаясь:

— Прошу прощения?

— Что ты думаешь? — повторила Джинджер.

— Я думаю, нечего гадать, все равно скоро узнаем результаты. Извини. — И она выскользнула в комнату отдыха. Там до них не могли добраться операторы. Просто замечательно. Она заперла дверь и прижалась лбом к холодному косяку.

Джилл не могла совершать привычные утренние пробежки: распорядок дня конкурсантов был очень жестким, плюс за ними всегда следовали операторы. Камеры следили беспрестанно, без предупреждения. Она перестала выпивать перед камерами: оказывается, во время ожидания вердикта многие прикладывались к бутылке. Она даже перестала есть в эти часы, потому что за последние недели джинсы стали подозрительно тесны. Итак, за основу — никакого послабления стрессу! Но даже дав себе такую установку, девушка не выдержала и позволила своей руке скользнуть под облачение повара и дальше, в джинсы. Оставив позади преграду в виде трусиков с тортиками и свечками, она проникла в теплые недра промежности. Когда она провела кончиком пальца по клитору, то глубоко вздохнула, издав звук, как наркоман после долгожданной дозы. Полный покой и блаженство.

К первому пальцу присоединился второй. Это было сладчайшее мгновение, которое только можно пережить. Джилл представляла, как он слизывает эту влагу, прозрачную, солоноватую, перед тем, как погрузить язык в ее лоно. От наслаждения она тихо застонала и засунула пальцы прямо в намокшую дырочку, прижав основание ладони к клитору. Джилл трахала себя трясущимися пальцами.

Она была близка к оргазму, но раздался стук в дверь, а после голос Коула произнес:

— А что это ты там делаешь, Калверт?

Она попятилась, но дверь была плотно закрыта. Непостижимым образом страх от того, что ее застукали, и жажда секса привели к неожиданному результату — девушка чуть не кончила. И тут в ее сознание ворвался его голос.

— Ничего, — ответила она в дверь.

В щелку под дверью невозможно было просунуть даже листок бумаги, но звук его голоса смог туда просочиться и заполнить ее мозг.

— А мне кажется, что ты делаешь что-то… грязное.

— Нет, — выдохнула Джилл. В ней переплелись усталость, нервное возбуждение и все остальное, превратившись в похоть.

— Да, — возразил он.

— Пошел вон!

Боже, она слышала, как Коул улыбается!

Джилл тряхнула головой, и мозг услужливо нарисовал ей очень грязную сценку с его участием: мужчина пожирает ее так же, как уничтожают конкурсные блюда, сминает ее языком, облизывает, чувствует каждый отголосок вкуса…

Ее промежность снова намокла. Джилл закусила губу, стараясь не производить много шума. Он. Может. Узнать. И это было одновременно и хорошо, и плохо.

— Я думаю, ты трогаешь себя и мечтаешь, чтобы я оказался там же и помог тебе в этом.

Где же камеры? Да какая разница! Даже если бы они тут были, то не помешали ей кончить.

— И я думаю, что очень хотел бы исполнить твое желание.

И она кончила. Джилл постаралась сдержать стоны, но слабый писк все же вырвался из ее горла. Это могло сойти за помесь икоты, чихания и крика от оргазма.

За дверью послышался короткий смешок и удаляющиеся шаги. Коул ушел.

Девушка вымыла руки и лицо, пригладила волосы, сходила в туалет и снова вымыла руки.

Теперь можно пойти и нервничать наравне со всеми. Ей было гораздо лучше, хотя щеки смущенно горели, когда она вошла в комнату ожидания.

И тут Кэт объявила:

— Они ждут вас, шефы.

 

Глава 2

Все, что Джилл поняла из сказанного, было:

— Шеф Калверт, нам понравилось, что вы сделали десерт. Кардамон был уместен и придал нужный вкус блюду. Хорошая работа.

— Шеф Робертс, ваше мясо приготовлено превосходно. Очень изысканно и нет лишних приправ. Хорошая работа.

И сразу после этого:

— Шеф МакУиллиамс, мы поняли, что вы обильно сдобрили блюдо пряностями. Баланс кислоты и кремообразности не соблюден. Нам жаль это говорить, но вы покидаете кухню.

Джинджер зашмыгала носом от облегчения, что выгнали не ее, а Ужасного Тоби.

Джилл обняла ее и без задней мысли обернулась обнять Коула. Он сжал ее в объятиях и произнес прямо в ухо, не глядя на камеры, обращенные на них:

— Так ты думала обо мне?

Ее тело напряглось в его руках, но соски затвердели, а в промежности потеплело. Внутри ее, в ее чреве, казалось, теперь существует огромный горящий шар. Она постаралась не выдать своих мыслей и сохранить нейтральное выражение лица. Но когда Коул ее отпустил и сделал шаг назад, то улыбнулся, как Чеширский кот. Он знал, знал!

И все ее существо начало плавиться изнутри.

Потом он пожал ей руку и нагнулся, чтобы сказать:

— Ты не единственная, кто запал на соперника в этом соревновании.

Она продолжала бессмысленно трясти его ладонь, оглушенная его наглостью даже в такой ситуации.

— А я запал на ту, через мочки которой нельзя просунуть оливку, — сказал он, намекая на дырки в ушах Джинджер. — Это чтобы тебе понятно стало.

Она. Коул Робертс имел в виду ее. Джилл торопливо отвернулась и наткнулась взглядом на судей, которые собирались поздравить ее. Нет, она не может быть с ним рядом. Или она сделает что-то иррациональное… например, поцелует его. Или закинет его на безупречно чистый рабочий стол и оседлает прямо там же.

У нее горело лицо. К счастью, зрители спишут это на кухонную духоту.

— Не думай об этом, — шептала себе под нос Джилл. Она быстро скинула с себя грязную одежду и заперлась в ванной. Слава богу, остальные конкурсанты уже ушли, поэтому она спокойно может ополоснуться.

Ей необходимо остаться наедине со своими мыслями. Если она и дальше будет развивать грязные фантазии про Коула, ей нужно убедиться, что за ней не подсматривают.

— Хватит извращенных мыслей о Коуле! Это просто стресс, и все.

Джилл открыла краны, сделала воду погорячее и залезла в белоснежную ванну. Она намылила тело лимонно-базиликовым гелем для душа и помыла голову, тщательно массируя кожу под волосами, что помогало ей успокоиться. Обычно в номерах, где проживают участники шоу, не устанавливают камеры — для этого есть специально подготовленные съемочные площадки. Она хотела смыть пену с головы, но вдруг вода перестала идти. Джилл стояла в ванне мокрая и вся покрытая пеной.

Она покрутила вентили. То же самое она делала с компьютером или интернет-роутером; почему бы не «перезагрузить» душ?

Ничего. Вообще. И тут ей в глаз попал шампунь.

— Черт!

Сморщившись от боли, она схватила полотенце, обернула вокруг намыленного тела и направилась к двери. Слева была Джинджер, справа — Коул. Она решила пойти налево. Ее единственным оправданием было то, что она правша, поэтому инстинктивно отправилась в ту сторону.

Девушка повозилась с ручкой. Дверь распахнулась, и Джилл взвизгнула от неожиданности. Проклятие!

— Ну, здравствуйте, мисс Мыльная Пена!

— Я… эээ… черт.

— Приятно познакомиться.

Затянувшаяся пауза. С отчетливым шлепком с ее головы свалился ошметок мыльной пены.

— Не ожидала тебя здесь увидеть.

— Да уж, это же моя комната, кому тут еще быть.

— Можно… а, ладно, забудь.

Девушка развернулась и зашипела от боли: еще одна капля пены попала ей в глаз. Как жжет! Ее подхватила его мускулистая рука и затащила в номер. Его. Мускулистая. Рука. Та самая, на которую она все время пялилась.

— Иди в мой душ, пока ты не ослепла, — произнес Коул насмешливо, но дружелюбно.

Сначала она подумала, что он имел в виду слепоту от чрезмерной мастурбации. Потом до нее дошло: речь идет о мыльных пузырьках, и Джилл хрюкнула, сдерживая смех. Очень эротично.

Коул развернул ее за плечи и направил к двери в ванную.

— Шагай.

А после шлепнул по заднице. Третий раз за день.

«Какого… кто ему позво… ладно». Это было приятно, и она еще больше захотела его. Чтоб ему. Это кулинарный поединок, а не шоу свиданий. Ей и вправду пора поставить мозги на место.

Джилл взяла любезно предложенное свежее полотенце. От улыбки Коула у нее свело мышцы внизу живота, не говоря уж о мышцах вагины. На боль от топорщившихся сосков она не обращала внимания.

— Спасибо.

В душе, где все было пропитано запахом его одеколона, она смыла шампунь и нашла его кондиционер для волос. Она тщательно втирала средство в кончики волос; из-за соревнования совершенно не было времени на стрижку.

Все, хватит, ополаскивайся и уходи. Быть рядом с ним, столь близко — не лучшая идея. Да, именно так она и поступит. Она нашла бритву и позвала его:

— Шеф Робертс!

Лучше всего держать дистанцию.

Дверь скрипнула и открылась. Коул стоял на пороге — такой красивый, с глазами цвета осеннего неба за стеклами очков. У него была короткая стрижка, почти «под ноль», и под светом ламп девушка успела разглядеть несколько родинок.

— Да, шеф Калверт? — он усмехнулся и приподнял бровь, а ее клитор предательски набух и начал пульсировать. Через мгновение она осознала, что он пульсирует в такт ее сердцебиению.

— Можно я воспользуюсь ею? — и она помахала бритвой, зажатой в руке. Джилл старалась не заострять свое внимание на том, как при этом трясется ее кисть. В голове были только мысли о нем, воздух пропитался его ароматом… и между ними не было ничего, кроме куска плотного пластика.

— А что ты собралась брить?

На секунду девушка снова «зависла», но справилась с собой и в легком раздражении ответила:

— Ноги.

— Конечно… шеф, — сказал он и исчез за дверью.

Джилл буркнула что-то и принялась за бритье. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

 

Глава 3

— Я подумал, что это может пригодиться, — произнес Коул и вручил ей голубые спортивные штаны «Вирджиния» и кофту с длинными рукавами.

— Спасибо. — Ее прошибло током, когда он коснулся ее.

— Не за что.

— Я тогда надену все это… — сказала Джилл и закрыла за ним дверь. Волосы она завернула в полотенце и просунула голову в его кофту. Наряд оказался ей велик. Конечно, Коул-то просто огромный! Ей пришлось закатать рукава и подвернуть штанины до колен, чтобы они не волочились. Девушка подумала о том, что мужчина обычно прячет в этих широких штанах…

— Господи, да сколько можно извращений! — выкрикнула она.

— Прошу прощения? — отозвался он из-за двери.

— Ничего! Через минуту выхожу!

Она посмотрела в зеркало и тихо сказала своему отражению:

— Успокойся, сумасшедшая.

Джилл открыла дверь и с идиотской улыбкой начала тараторить:

— Огромное спасибо за помощь. Ты меня очень выручил. Я хотела пойти налево, а пошла торс…

«Черт!»

— Торс? — переспросил Коул, натягивая свежую футболку. Он стоял посреди комнаты по пояс голый, и, глядя на его упругий живот и по-мужски плоские соски, Джилл старательно отгоняла бредовую идею подойти и погладить его тело. Чтоб его!

— Я хотела сказать, направо. Нет, налево. То есть направо!

Он оделся, а Джилл все никак не могла собраться с мыслями. Это плохо. Она еще больше хотела его.

— Все хорошо? — Он приблизился, и ей пришлось отступить назад.

— Полностью.

— У тебя щеки красные.

— Это от горячей воды.

— Ты тяжело дышишь.

— Астма, — парировала она.

— Правда?

Расстояние между ними было меньше полуметра. По телу Джилл пробежала волна мурашек, отчего она чуть не застонала вслух. Коул вблизи казался еще больше и привлекательнее. Все его тело говорило о сильном мужском начале.

Взгляд мужчины задержался на ее груди, и только в этот момент она сообразила, что одета в белую хлопковую кофту, через которую сейчас так четко просвечивают соски.

— Не совсем. Астмы нет, — Джилл так дышала, будто эта самая астма у нее действительно была.

— Ты замерзла? — Она готова была поспорить, что Коул попытался улыбнуться, но не смог. Его голос звучал глухо, как у монстра, глаза потемнели и стали серо-зелеными.

— Нет, я вся горю.

— Выглядишь так, будто тебе холодно, Калверт.

Дальше все происходило, словно в замедленной съемке. Коул Робертс поднял руку, вытянул указательный палец и стал приближаться к ее телу. Он хотел дотронуться до нее. Коснуться ее тела. И двигался он достаточно медленно, чтобы девушка успела его остановить.

Вместо этого она лишь тяжело сглотнула и сделала шаг навстречу ему. События ускорили свой ход, и, наконец, ее обожгло прикосновением. Волна страсти прошлась по всему телу, от груди до промежности, и поглотила ее сознание. Джилл не могла больше ждать, нужно было действовать.

— Ты вся горишь, — едва успел произнести Коул, как она приподнялась на цыпочках и обрушилась на него с обжигающим поцелуем.

На фоне загорелой кожи его розовые губы казались бутоном экзотического цветка. По форме они напоминали женские, но все-таки что-то мужское оставалось, и это привлекало внимание Джилл в последние дни. Как же она хотела почувствовать их шелковистое прикосновение на своем лице!

Коулу удалось перехватить инициативу. Одну руку он положил ей на затылок, скрытый полотенцем, другой по-хозяйски взялся за ее бедро. Он так крепко прижимал ее к своему телу, что Джилл начала мечтать о волшебном исчезновении футболки, которая была единственной преградой между ними.

От нежных движений его языка захватывало дух. Он просунул колено между ее ног и прижался тазом к промежности. Прикосновение мускулистой плоти к клитору — даже через одежду — уносило ее к неизведанным вершинам. Мужчина продолжал целовать ее и улыбаться.

Когда Коул отодвинулся, в его взгляде сквозила откровенная похоть.

— Последний шанс.

Джилл пошевелилась, отчего давление на клитор увеличилось. Он нажал чуть сильнее, и ее лицо залил яркий румянец, а дыхание стало прерывистым.

— Последний шанс для чего? — спросила Джилл. Она наслаждалась тем, что не надо никуда спешить, думать о подаче блюд, беспокоиться из-за жутких красных часов, как это было во время соревнований.

Единственная мысль, вертевшаяся в ее мозгу, была связана с бицепсами Коула, в которые она вцепилась, и с его коленом, которое упорно раздвигало ее ноги.

— Уйти. Или я возьму тебя прямо здесь. Прямо сейчас. Мы достаточно пофлиртовали.

— Но ты мой последний соперник, которого надо опасаться.

— И поэтому я не могу тебе нравиться?

Она нахмурилась.

— Нет. Не сейчас. Это отвлекает.

Он прижал Джилл к стене, запрокинул ее голову и снова впился поцелуем. На этот раз он был глубже, дольше и ярче. Их языки гладили друг друга, переплетались и исполняли бешеный танец любви. Интересно, что еще Коул может делать своим языком?

— Даже на час не можешь забыть обо всем?

Эти крупные руки, которыми он резал, крошил, жарил на кухне, сейчас скользили по животу вверх, к груди, пока не добрались до сосков. Он зажал их между пальцами. Сделано было достаточно сильно, чтобы девушка потеряла всякое благоразумие и ответила:

— Хорошо. Но только на час.

— Снимай свою одежду.

— Вообще-то это твои вещи.

— Ладно, снимай мою одежду, — сказал он и сам стянул с нее кофту, а после кинул ее на стул.

Медленным ласкающим движением Коул стер капельки пота с ее лица. Она слышала звук падения каждой капли.

— Боже… — Джилл чувствовала, как трепещет ее промежность от возбуждения и ненасытного желания.

— Можешь называть меня Коулом, — ухмыльнулся он и сел на царских размеров постель. Кончиками пальцев он подтянул ее за бедро к себе. Большой палец был перевязан цветным пластырем. У нее самой была такая же перевязка на мизинце. Это обычное дело для тех, кто проводит много времени на кухне: вечные царапины, порезы, ожоги.

Когда мужчина просунул руку ей между ног и подобрался к губкам, она резко выдохнула. Его пальцы щекотали тугой узелок клитора, и Джилл постаралась насесть на них своей влажной дырочкой.

— Ты вся течешь, Джилл Калверт.

— Я только что из душа, — парировала она. Они понимали, что это ни при чем.

Коул потянул ее за запястье, и она уселась к нему на колени, чувствуя под собой приятную твердость его члена.

Он поднес к ее рту палец и сказал:

— Попробуй на вкус.

Джилл послушно открыла рот, и он прижал палец, смазанный соками, к ее языку. Потом он развязал полотенце, намотал пряди ее волос на свой кулак и притянул, чтобы еще раз поцеловать.

— Это не из-за душа, шеф, — сказал он.

— Правильно.

— А из-за чего тогда? — спросил Коул и толкнул ее на постель.

И только сейчас она смогла выговорить:

— Из-за тебя, шеф.

После этих слов он встал, одним движением скинул с себя футболку и снял джинсы. Его член высился, как колонна, из-под серых трусов-боксеров. Джилл потянулась, чтобы потрогать его. Она лишь провела пальчиком по его длине снизу до кончика головки, а из груди Коула вырвался стон. Он толкнул ее обратно на кровать и лег сверху.

Девушка схватила его руку и прижала к своему чувствительному бугорку, но он сложил ладонь ковшиком, отчего ей пришлось извиваться, чтобы почувствовать прикосновение пальцев. Коул засмеялся.

— А ты упорная. Ты фантастическая, знаешь?

Она помотала головой и прильнула к его губам в горячем поцелуе.

— Не разговаривай. Трогай меня везде.

Он так и поступил. Коул ласкал клитор круговыми движениями, увлажнив палец ее естественной смазкой, что только добавило остроты ощущений. Он ввел в нее сначала один, а потом три пальца, и начал мягко трахать ее, одновременно проводя дорожку из пламенных поцелуев от шеи к пупку.

— Раздвинь ноги.

— Еще не время, — ответила Джилл, поглаживая головку пениса пальцем ноги. Ноготки на ногах были накрашены бесстыдным красным лаком. Она чувствовала себя очень горячей и развязной штучкой.

Его лицо стало жестче. Коул потянулся к прикроватной тумбочке и принялся там рыться. Он выгреб кучу всяких мелочей, прежде чем с победным видом выудил презерватив.

Джилл насмешливо фыркнула, но продолжила двигать пальцами у него в трусах.

— Эй, я все-таки ехал на кулинарный конкурс, а не заниматься сексом с красивой девушкой.

— А ты считаешь меня красивой? — с неожиданной застенчивостью спросила она.

— Красивой ты была когда-то в прошлом. Калверт, блин, ты потрясающая!

Сначала она хотела проигнорировать его комплимент, но потом игриво прикусила язычок и стала просто смотреть, как Коул натягивает презерватив. Все ее тело жаждало этого мужчины, его ласк, объятий и поцелуев. Джилл подумала, что оргазм (или три) только поможет им завтра. Завтра их ждет финал соревнования. Потом их останется двое.

— Не думай об этом, — словно прочитал ее мысли Коул.

— А ты заставь меня, — игриво прошептала она и придвинулась к нему.

Он медленно вошел в нее. Сначала остались позади скользкие края губ, и ее живот втянулся, будто Джилл попала в мертвую петлю на «американских горках». Коул держал ее колени высоко поднятыми и разведенными в стороны, чтобы самому наблюдать, как он скользит то внутрь ее, то наружу.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — простонала она.

— «Пожалуйста» совсем не обязательно добавлять, — засмеялся он и лег на нее. Теперь они оба составляли конструкцию из тел, которая опиралась исключительно на его колени.

Как ни странно, девушка чувствовала себя спокойно и в полной безопасности. Странное, очень странное ощущение для Джилл.

Ноги оказались свободны, поэтому она обвила их вокруг его торса. Член касался каждой частички, каждого миллиметра ее вагины. Джилл инстинктивно приподняла ему навстречу бедра — просто ее тело должно было как можно плотнее прижаться к нему.

— Мне этого не хватало, — призналась она с коротким смешком.

— Мне тоже. Я фантазировал о тебе в самом грязном смысле этого слова с первого дня, — ответил он, и тепло его дыхания защекотало ей ухо, отчего Джилл вздрогнула. По коже побежали мурашки.

— Эротические сны, — сказала Джилл, прижимая его тело к себе ногами.

— Сны? — удивился он и начал двигаться из стороны в сторону, стимулируя те участки, которые не доставал до этого.

Наслаждение было невыносимым, и девушка мощно кончила. В этот момент его губы были прижаты в ее рту, поэтому Коул впитал все звуки, которые вырывались из ее горла.

— У меня были очень, очень грязные эротические фантазии с твоим участием, — сказала она. У нее перехватывало дыхание, сил не осталось. Она лежала, раскинув руки, на кровати.

Коул потянулся и сполз вниз.

— Куда ты… — спросила было Джилл, но вынужденно замолчала, так как он провел языком между ее грудей, прошелся по животику, сделал несколько вращающих движений в холмике темных кудрявых волосков на лобке и опустился вниз, чем заставил ее ощутить себя почти на вершине блаженства.

Внезапно он прикусил ее нежную плоть зубами — не больно, но чувствительно, — а после широкие движения теплого языка успокоили все болезненные ощущения. Джилл поймала себя на мысли, что выгибается, подставляя его лицу свою промежность. Коул подвинулся, и она схватила его плечи, вцепилась в них, вонзила ногти.

— О, да, давай! — стонала она, чувствуя себя порнозвездой, но сейчас так оно и было. Девушка не могла произнести больше ни слова, потому что он просунул язык внутрь.

Мужчина засмеялся, и эти вибрации передались ее телу, усиливая спазмы.

— Впервые вижу, чтобы ты так разошлась. Ты всегда была такая сдержанная, даже в первую нашу встречу.

Она ощущала, как его затвердевший пенис упирается ей в лодыжку, но Коул уже вошел во вкус. Как на кухне: никакой спешки. Он начал целовать ее ногу, хотя Джилл была готова к чему-то более грандиозному.

— Не думала, что ты это заметил и запомнил, — хрипло сказала она, пока он целовал по очереди ее бедра с внутренней стороны.

Коул положил ей руки на грудь; хотя Джилл была далеко не хрупкой девушкой, ее грудь полностью помещалась в его ладонях. Сейчас она наслаждалась его теплом и тяжестью на своем теле.

— Конечно, запомнил. Это была кулинарная выставка Восточного побережья. Ты была такая суровая, на голове пучок, из которого торчали эти странные палочки…

«Боже». Джилл готова была кончить от того, как он рассказывал. Но когда он накрыл ладонями ее грудь и ущипнул за соски, по ее телу словно пробежал электрический разряд, она затрясла головой и перекатилась.

— Куда ты собралась?

Джилл подняла попку и опустила плечи вниз. Щеками она касалась мягких белых простыней. Обычно девушка стеснялась произносить нечто подобное, но сейчас можно было бросить эту фразу через плечо. Ей нравилась позиция, но она не могла себе позволить предложить это первому встречному.

— Возьми меня сзади, — прошептала она.

Коул зарычал. От этого звука у нее на спине поднялась бы дыбом шерсть, если бы она была. Он поглаживал кончик члена, спрятанный под оболочкой латекса. Когда Джилл попыталась пошевелиться и заставить его поскорее войти, мужчина отодвинулся и сказал:

— Подожди.

Еще немного томительного бездействия — и вот он взял ее за бедра, за самую роскошную часть тела. Наконец, Коул вошел и начал двигаться. Сначала медленно, потом ускоряясь, и вот уже это больше похоже на скачку — короткие, резкие толчки. Первобытный, животный секс.

Это было именно то, что нужно, чтобы девушка кончила.

— Сегодня ночью ты будешь крепко спать, шеф, — пошутил он.

Джилл смогла только кивнуть и упереться лбом в матрас.

— Последняя просьба, — сказал Коул. — Потрогай себя, а я посмотрю.

Она по голосу поняла, что он улыбается. Но еще она услышала напряжение — значит, он сам был близок к оргазму. Бразды правления постепенно ускользали от него. Девушка начала теребить пальчиками влажный клитор, потом стала увеличивать давление и амплитуду.

Мужчина застонал, и Джилл принялась тереть чувствительный бугорок еще сильнее, как не делала этого никогда. К тому же она только что кончила, поэтому ощущения немного притупились. Коул нагнулся и укусил ее чуть ниже ребра, отчего она просто обезумела. Ей нравилась жестокость, которая была в сексе с ним. Никакой излишней грубости. Казалось, что в постели, как и в жизни, он берет все, что ему нужно, но с присущей ему благопристойностью.

Трудно объяснить, но у него был свой способ получить женщину. И Джилл это безумно нравилось.

— Я кончаю, — прохрипел он, все еще прижимаясь к ней губами.

Она кончила одновременно с ним просто из-за того, что благодаря ей Коул потерял контроль над собой, и это сводило ее с ума.

 

Глава 4

Они еще полежали в полудреме какое-то время.

В его номере была гостиная, спальня, маленькая кухня и аккуратная ванная. Все трое конкурсантов жили в равных условиях. Поэтому, проснувшись, Джилл почудилось, что она находится в своей комнате. И только услышав глухое сердцебиение Коула под ухом, она вспомнила о произошедшем.

Девушка встала, взяла стакан и пошла на кухню. Немного холодной воды, и можно отправляться на поиски выделенных Коулом вещей. От шороха он проснулся и приоткрыл один глаз.

— Ты куда, шеф?

— К себе в номер, — прошептала она. — Не хочу мешать тебе.

Он открыл второй глаз.

— Ты мне не мешаешь.

— Сейчас только одиннадцать. Я планировала выпить бокал вина и ответить на несколько электронных писем. Ну и понервничать в одиночестве.

Джилл скрутила волосы в жгут и завернула в тугой узел. В результате получился пучок с торчащими прядями.

— Изящно, — сказал Коул и потянулся к ней.

Внутри ее что-то опустилось. Она шагнула навстречу, но не дотронулась до него. Ей действительно нужно идти. В основном потому, что ей больше всего на свете хотелось остаться с ним.

— Спасибо. Давно пора постричься. А то неудобно работать.

Джилл стала натягивать спортивные штаны. Почти не вставая, Коул подтянул ее за руку к себе и усадил на колени. Простыня на бедрах скрывала самое интересное, оставляя взгляду только темную поросль внизу живота.

— Я не могу обеспечить доступ к почте, потому что не зарегистрирован на сайте. Я не могу предложить тебе выпить, потому что не пью. Но я могу предложить тебе… кое-что, что поможет тебе снять напряжение перед сном.

Она поерзала у него на коленях, снова чувствуя каменную твердость напряженного члена. Коул застонал, и девушка вспомнила о своих потребностях.

Эти недели были полны стресса и прошли под девизом «Давай-давай-давай!». Теперь же Джилл хотелось существовать под лозунгом «Живи-живи-живи!». Получать удовольствие физическое и душевное, радоваться каждому дню.

А спешка и взбудораженные нервы ждут их завтра утром.

— Снять напряжение?

Коул кивнул, поцеловал ее в плечо и улыбнулся белозубой улыбкой — это сразу напомнило о том укусе, который свел с ума чуть раньше.

— Именно так. — Он откинулся на спину, усаживая ее сверху в позе наездницы.

Простыня все еще оставалась преградой между ними, и Джилл решила, что это только добавляет эротичности ситуации. Она начала покачиваться, глядя ему в глаза и чувствуя член при каждом движении.

— Ты выглядишь еще симпатичнее, если смотреть от изголовья кровати.

— Я думала, что красивая, — поддразнила она.

Джилл остановилась. Мужчина изменился в лице, посерьезнел, глаза его потемнели, и произнес:

— Боже мой, да ты красавица.

Они сплели пальцы, и девушка бросила взгляд на пластыри на их пальцах. Она сравнила свои и его шрамы и следы от ожогов. Джилл положила его руки на свою талию и нагнулась, чтобы поцеловать — в губы, в сжатые челюсти, лоб, волосы. Он зашипел, как будто загорелся от ее жара.

— Перед тем как у меня случится сердечный приступ от желания, не могла бы ты достать резинку и натянуть ее на меня? А то я взорвусь.

— Не хочешь упустить стояк после сна, да? — снова начала она его дразнить.

— Нет. Дерево нельзя просто так тратить. Особенно когда рядом есть талантливый повар, способный сделать с ним что-то.

— Ой, снова кулинарный юмор! — воскликнула Джилл и принялась копошиться в куче вещей, вываленных из прикроватной тумбочки. В это время Коул снова забрался руками ей под футболку и стал гладить грудь, пока ее киска не загорелась от вожделения. Все тело девушки превратилось в комок пульсирующих вен.

— Я тебе уже говорил, что ты можешь оставить эту кофту себе? Ты в ней классно смотришься. Я никогда не забуду, как смотрел на твои темные соски, просвечивающие сквозь тонкий хлопок. Какое зрелище! — вздохнул он, отчего ее сердце ухнуло вниз.

Джилл глубоко вдохнула и покачала головой. От его слов щеки заливал румянец. Странно, такого с ней давно не случалось. Но теперь было не время что-то чувствовать. Она просто отвлекалась с помощью секса от тех забот и напряжения, что сопровождали ее в этом конкурсе.

— Да. Ты, на тебе только эта кофта — и все. Какая картина!

Подрагивающими руками она надела на него презерватив. Он с трудом натянулся, и Джилл закусила губу, чтобы не издать стон наслаждения. О да, этот мужчина был крупным везде.

И снова они сцепили руки, пальцы переплелись. Коул выгибается вверх, когда она движется вниз, медленно, осторожно усаживаясь на него. Усаживается — и вбирает его член полностью, до последнего миллиметра. Мужчина не отрывает от нее глаз.

Джилл решила снять кофту, но он остановил ее.

— Не до конца. Просто перекинь через голову.

— Ты такой ненасытный.

— Стараюсь.

Джилл исполнила его просьбу. Кофта оказалась задрана на шею, но руки оставались в рукавах. Коул начал массировать сначала один сосок, потом второй, и вот уже мышцы вагины плотно сжали его пенис.

— Сцепи руки над головой, — скомандовала девушка.

Он подчинился, и снова они стали двигаться, как две противодействующие силы. Мужчина поднимался, чтобы клитор коснулся основания члена, доставляя ей массу удовольствия.

— Господи, ты такой… твердый, — сказала она и хмыкнула из-за внезапно оскудевшего словарного запаса.

Коул подмигнул:

— Я повторюсь: стараюсь.

Он выглядел таким сильным, когда старался двигаться быстрее, мощнее. Джилл отдавала ему всю себя, пока его сила не перевесила и она не кончила. Ее голова была запрокинута, пучок растрепался и рассыпался, кофта сползла.

— Хорошо? — спросил Коул.

Джилл не ответила. Она слезла и сняла с него презерватив.

— Эй, шеф… — попытался протестовать Коул, но она шикнула в ответ и провела языком длинную влажную линию от горла до лобка. Его дыхание стало затрудненным. Она усмехнулась и сказала:

— Я хочу попробовать его.

И это было великолепно. Джилл облизывала шелковистую головку члена, собирала жемчужины смазки, которые будто только ее и ждали. С эротичной, сводящей его с ума медлительностью она взяла головку целиком в рот, обхватив ствол губами, словно это был леденец.

— Ты меня просто убиваешь, — выдохнул Коул. Его пальцы перебирали пряди ее волос, и от этого ее пульс опять ускорялся. — Но я не против так умереть.

— Шеф, замолчи, — пробормотала она, и вибрации ее голоса прошли сквозь его естество. Коул изогнулся от прилива новых ощущений.

— У тебя шикарный ротик, — прохрипел Коул, когда она взяла его член на полную глубину и постаралась коснуться губами его основания.

— У тебя тоже, — ответила Джилл, как только смогла. Она сделала губы колечком и несколько раз насадила голову на пенис.

— Я кончу через десять секунд, — признался он, скручивая от наслаждения простыни.

Джилл перекатилась на край кровати, он — за ней. Она просунула руку ему между ног и обхватила его зад, прижимая ближе. В принципе, она могла замереть, потому что мужчина уже практически трахал ее в рот, не отдавая себе в этом отчета, и ей надо было лишь принимать его.

Дикая сексуальность момента отразилась и на ней — ее тело покрылось мурашками.

Джилл принимала. В этот момент она была в полном восторге. Он сейчас кончит. Благодаря ей. От этой мысли ее начинал охватывать восторг.

— О господи, — прорычал Коул и мощно кончил. Струя солоноватой жидкости ударила ей в горло, и она постаралась принять ее всю, до последней капли, вылизывая член, когда тот уже начал опадать. Каждое движение языка заставляло его дергаться, как от неожиданности.

Джилл села рядом, он потрогал ее и спросил:

— Я умер?

— Нет, — она потянулась к нему для поцелуя, но не спешила. Есть такая странность: многие парни не любят свою сперму на вкус. Но Коул с силой взял ее затылок и впился губами в ее рот.

— Теперь ты попробуй это, — произнесла она и позволила его языку начать страстный танец с ее язычком.

Он просто восхитителен.

Джилл попыталась подавить зевоту, но секундой позже Коул сам вовсю зевал.

— Перед кем ты пытаешься зарекомендовать себя? — лениво спросил он.

— Перед зрителями, — призналась девушка. Потом она рассказала о шумихе с су-шефом, как это повлияло на посетителей и как разбежался персонал. — Один человек разрушил мою репутацию, и мне теперь нужно вернуть ее.

Коул кивнул и продолжил ее гладить. Ей льстило, что он запомнил ее еще в первую встречу, а ведь уже тогда Джилл заметила его — симпатичного и интересного.

— А у тебя что? — спросила она, теребя его живот: мужчина явно ходил в спортзал. Такие повара Джилл еще не встречались.

Он глубоко вздохнул и произнес:

— Я сам.

— В смысле?

— Я выпивал раньше. Мой брак распался, в ресторане появились проблемы — благодаря браку он закрылся. И я начал пить. Много. По бутылке водки в день.

«Ого».

— Я многое разрушил, обидел хороших людей… — Он пожал плечами и продолжил гладить ее волосы.

— И теперь… — она ждала продолжения.

— Теперь я хочу доказать самому себе, что завязал, покончил со своими проблемами и заслуживаю лучшей жизни.

— Значит, когда ты сказал, что больше не пьешь…

— Я имел в виду именно это. И если ты…

Джилл встала, чувствуя, как от страха скрутило живот.

— Я пойду. Я не смогу тут заснуть. Это очень странная комната… и ты тут голый лежишь.

— А что, я тебя так возбуждаю?

Она улыбнулась, а от ответной улыбки Коула ее сердце громко забилось в груди.

— Ты был очень даже ничего, — постаралась она отомстить ему за недавно сказанные слова о ее красоте.

Он взял в ладони ее лицо и медленно опустился вместе с ней вниз. Они принялись медленно и лениво целоваться, но от этого девушка не стала хотеть его меньше.

Убегала она от него так быстро, словно за ней по пятам гнался сам черт. Джилл испугалась. Сильно испугалась!

 

Глава 5

— Доброе утро, шефы, — сказала Кэт Стивенс. Она была одета в черно-красное платье в горошинку, в котором походила на Минни Маус. Для полного сходства недоставало желтых туфелек на каблуке и белых перчаток.

«И огромных черных ушей… и хвоста…»

Джилл с трудом сдержала смех. У нее кружилась голова. Недосыпание, безумный секс и откровения прошлой ночи сделали ее более рассеянной, но при этом она немного успокоилась.

— На сегодняшний день вас осталось трое. Но к концу дня вас должно быть двое. Два финалиста! Вы готовы со своими секретными ингредиентами?

Джилл, Джинджер и Коул кивнули почти в унисон, и Кэт улыбнулась больше на камеру, чем в их адрес.

— Открывайте ваши пакеты с продуктами!

Глядя на приглашенного судью в майке без рукавов и бейсболке с сеткой, Джилл решила, что в пакетах должно быть что-то фермерское.

Она угадала. Там была…

— Секретный ингредиент — кукуруза! — радостно вскричала Кэт. Джилл снова чуть прыснула от того, какую радость этой даме доставило желтое растение.

— У вас есть сорок пять минут на приготовление этого продукта, а наш дорогой гость, который является представителем компании «Фермы Беннетта», в конце программы определит, кто же станет финалистом! И ваше время пошло!

Джилл покосилась на своего партнера по постели и покраснела. Он ответил ей такой улыбкой, что у нее задрожало все тело.

«Соберись, соберись!»

Коул показал ей незаметно для других поднятый вверх большой палец и таким образом пожелал удачи. Она улыбнулась и кивком пожелала того же. Бедная Джинджер взирала на все это с завистью.

Джилл попыталась успокоить скачущие мысли и собраться. Когда человек побеждает или добивается лучшего результата, это заслуга его памяти: она отметает все ненужные воспоминания, помогая сосредоточиться. Девушка прикрыла глаза — к черту камеры! — и постаралась вспомнить все, что было связано в детстве с кукурузой.

«Кукуруза… Кукуруза… Кукуруза…» Кукурузные пончики с беконом и кленовым сиропом.

Она усмехнулась и посмотрела на Коула, который за своим рабочим столом яростно рубил лук и сладкий перец. И, конечно, он выжимает початок, чтобы получить сладкий мутноватый сок.

Она поспешила заняться тестом, увернулась от своего «любимого» оператора, Дона, который вечно путается под ногами, схватила муку, бекон, сахар и прочие необходимые продукты и понеслась на свое место.

Вновь ее взгляд скользнул по Коулу, который тут же поднял глаза и слегка изогнул кончики губ. Ее против воли охватили воспоминания о прошлой ночи, об их поцелуях, его ласках и неудержимом сексе. Внутри все сжалось в маленький комочек.

Если она не перестанет отвлекаться, все пропало.

— Осталось сорок минут, шефы, — сказала Кэт, и Джилл начала работать на повышенной скорости. Она «обрила» початок и ссыпала кукурузные зерна в сковороду с шипящим луком. Девушка тоже постаралась выжать початок, насколько смогла.

Пока лук с кукурузой весело карамелизировались, она взбила тесто с газированной водой, чтобы оно получилось пышнее.

А дальше все было как в тумане. Джилл ввела сладкую кукурузу и хрустящий копченый бекон в тесто и начала выпекать пончики. Доставала и выкладывала их порциями, поливая кленовым сиропом «Вермонт». Раскладывала воздушные пончики на тарелке.

Она помчалась за сахарной пудрой, чтобы слегка присыпать по краям красной тарелки, на которой собиралась подавать свое блюдо, и столкнулась с Коулом.

— Как дела, Калверт? — спросил он, прижимаясь так близко, что только она его услышала.

— Сам скажи, — ответила она и запихнула ему в рот кусочек пончика. У нее медленно ворочался язык, и гулко стучало сердце, когда она произнесла: — Попробуй.

Прошлая ночь с шумом ворвалась в их память, принося с собой грязные картинки. Коул с улыбкой облизал ее палец и сказал:

— Сладко, с легкой горчинкой, легко… прекрасно!

А ведь этот мужчина вчера трахал ее в рот.

— Удачи, — прошептала она и добавила: — Я болею за тебя.

Он был поражен. Ее тоже настигло изумление, когда девушка услышала голос Кэт:

— Осталась минута!

Прозвучала сирена. Джилл чувствовала, как бешено стучит сердце. Но совсем не от готовки. Она все еще хранила прикосновение его губ на своем указательном пальце. Из-за этого она почти не слышала, что судьи объясняли зрителям.

А потом их отправили в кладовку ждать.

* * *

Она не могла сосредоточиться. Джинджер постукивала ногой по полу. Коул выглядел спокойным, но пальцы выдавали его. Они, не переставая, рисовали круги и узоры на ткани джинсов.

Он посмотрел на нее и подмигнул. Джилл почувствовала, как ее заливает краска ото лба к груди. Господи. Ей надо походить. И ей нужно побыть вдали от камер… хотя бы на четыре секунды.

Девушка поднялась, стряхнула с брюк невидимую пыль и пошла в туалет.

Закрыв дверь, она вдохнула, выдохнула, и на мгновение ее охватила тревога. Тревога, волнение, страх возникли в ней из ниоткуда и вскипели до предельной температуры. Но лишь на мгновение.

— Что может быть хуже?

Она уставилась на свое отражение в зеркале и попыталась проанализировать увиденное. Темные волосы заплетены в две толстые косы. Макияж, сделанный для съемок, казался фантастическим под лампами в ванной, но все не так уж и плохо. На экране она выглядела естественно. Руки дрожали. На щеках — яркий румянец от волнения.

— Самое страшное, что может произойти, это если Коул выиграет. Джинджер не сможет победить. Значит, я должна проиграть, потому что он заслуживает победы.

— С кем это ты разговариваешь? — раздался вдруг голос. Она обернулась, но никого рядом не было. Джилл рассмеялась. Он стоял, прижав лицо к дверному косяку.

Интересно, Коул слышал, что она сказала?

— Коул?

— Не-а. Это… твой крестный отец-фея. Ну, я не специалист по части сказок. Можно я войду?

— А там, кроме тебя, кто-то есть?

— Нет. Я должен Дону полтинник за то, что он пропустил меня сюда и не пошел следом.

— Теперь ты подкупаешь операторов? — вздохнула она и открыла дверь.

Мужчина просочился внутрь и закрыл на замок дверь. Прижав ее к стене, он прошептал:

— Я бы дал кому-нибудь еще десятку, чтобы нас оставили наедине минут на десять. Хотя мы оба понимаем, что они могут растянуться на несколько часов.

— Знаю.

Его пальцы пробежали между ее поясом и горячей кожей живота. Мышцы напряглись, и целая стая бабочек начала порхать внутри ее. Коул поцеловал ее, и девушке пришлось призвать всю свою силу воли, чтобы не наброситься на него прямо там же.

— Ты сделал суп, — сказала она.

Его губы действовали грубо, но с определенной мягкостью. Он просунул руку выше, на грудь, и принялся терзать ее сосок.

— Да, это суп из моллюсков, — ответил Коул и сжал сосок так, что сквозь нее прошла волна удовольствия.

— Я приготовила пончики, — глухо сказала Джилл, поигрывая пальцами с его набухшим членом. Боже, что этот член мог вытворять!

— Я люблю пончики, — простонал он, дернув за полы рабочего кителя и поглаживая открывшуюся грудь кончиками пальцев.

— А мне нравится суп из моллюсков, — пробормотала она и засунула руку за пояс его джинсов. Она преодолела преграду трусов и нащупала пенис в полной боевой готовности.

Коул потянул ее за косы и сказал:

— Я буду рад, если ты победишь. Я хочу, чтобы ты знала об этом. Ты старалась изо всех сил и…

Джилл поцелуем прервала его речь и расстегнула пуговицу на штанах.

— Это я буду рада, если победителем станешь ты. Ты заслуживаешь этого, как никто другой. Ты так хорош.

— Это намек на секс? — ухмыльнулся он и провел пальцем по пуговице на ее джинсах. Через мгновение Джилл стаяла со спущенными до колен штанами.

— Нет. Я серьезно. Ты замечательный — внутри, снаружи, на кухне.

Она взглянула в его глаза цвета выстиранного денима. А еще в его глазах была честность — этого она никогда не встречала у мужчин.

— Ух ты! Что это с нами? Мы вроде соперники. Мы должны ненавидеть друг друга…

— Мне раздеться? — спросила она и погладила его.

Коул выдохнул и прищурился:

— Не думаю, что сейчас это возможно, но что-то мы можем придумать.

В ее мозгу щелкнуло, и она уставилась на него:

— Черт, а презерватив?

Он вытащил небольшой квадратик фольги из нагрудного кармана.

— Нам хватит. Я надеялся, что у нас выдастся несколько свободных минут, и мы сможем…

Джилл зубами разорвала упаковку. Желание получить Коула Робертса делало ее дерзкой и самоуверенной. Она натянула на него резинку.

— Расслабляемся после нервного напряжения?

— Что-то вроде того.

— Давай, войди в меня, — прошептала она ему в ухо, обдавая жаром своего дыхания.

— Шлюшка. Мне нравится.

Он резко вошел и начал двигаться короткими толчками, прижимая ее спиной к стене.

— Я скоро кончу, — предупредила девушка.

— А у нас нет много времени, — ответил он, сжимая ее попку.

— Тогда у меня есть оправдание.

Каждое касание его лобка и ее клитора повергало в неописуемый восторг. В этом положении он стимулировал точку G, и, когда Коул наконец просунул язык между ее зубов, Джилл кончила.

— Шшш… — прижал он палец к ее губам. — Нас не должны слышать. Только тихие оргазмы.

От его слов стало только хуже: волнение, опасность, секретность. Поэтому, когда мужчина перенес ее и усадил на край мраморной полки, Джилл не смогла подавить громкий вздох. Он широко развел ее ноги, и теперь она полностью предстала его взгляду. Он смотрел, как входит в нее, следил за каждым движением и поглаживал большим пальцем клитор. Ее дыхание ускорилось, зрачки расширились, и она прошептала:

— Кончаю!

Сладостный пожар оргазма. Пламя появляется из ниоткуда, но разгорается жарче, чем в аду. И совершенно неуправляемо.

Коул зажал ей рот, и к финишу они пришли одновременно: молча, глядя друг другу в глаза.

 

Глава 6

— Господа шефы, мы готовы озвучить свое решение, — с наигранной серьезностью сказала Кэт.

Джилл затаила дыхание. Втайне ото всех она надеялась, что в финал они выйдут вдвоем с Коулом. Она хорошо относилась к Джинджер, но понимала: та не впечатлила судей.

— Шеф Робертс, нам понравился сладковатый краб, свежие сливки и прочие ингредиенты, которые лишь подчеркнули вкус кукурузы, не заглушая его. Хорошая работа. Вы остаетесь, чтобы побороться за звание «Лучший шеф-повар».

Коул кивнул и переместил свой взгляд на нее. Джилл улыбнулась, желая как-то поддержать его.

— Шеф Калверт…

В животе Джилл что-то оборвалось. Она с трудом сглотнула, засунула руки в карманы и стала ждать вердикта. Прошла или вылетает. Останется или нет.

— Да, господа судьи?

— Ваши очаровательные пончики напомнили нам о детстве…

Сердце ухнуло вниз. Это была ее основная цель: ностальгия и воспоминания о прошлом. Она кивнула.

— Вкус бекона усилил аромат кукурузы, а молоко из початка в тесте добавил еще одну нотку в эту мелодию. Очень неплохая мелодия, надо сказать.

Она покраснела.

Приглашенный судья отметил:

— То, как эта мисс украсила блюдо кленовым сиропом, просто прекрасно.

— Хорошая работа, шеф Калверт, вы продолжаете борьбу.

Кэт повернулась к Джинджер:

— К сожалению, шеф Манн, это означает, что вы нас покидаете.

Джилл обняла Джинджер, пытаясь скрыть свое ликование, ведь ее мечта осуществилась: они с Коулом в финале!

Он ждал ее за дверью студии, где не было ни зрителей, ни операторов. Когда она вышла, мужчина прижал ее к стене лицом и прошептал:

— Нас ждет финал, Калверт.

Она усмехнулась:

— Я в курсе. Готовься, я надеру тебе задницу.

— Готовься, я поцелую твою попку.

Джилл касалась щекой мягкого узора обоев, и все ее тело подрагивало от разгорающегося нетерпения.

— Я рада, что мой соперник — ты.

— Приходи ко мне в номер, — сказал он.

Коул поцеловал ее у основания шеи, отчего девушка вздрогнула. Глупо делать такое здесь, их могут заметить. Но ничего изменить Джилл не могла. Этот мужчина, новости о финале, атмосфера на шумной съемочной площадке… А что, неплохой способ отвлечься от суеты последних недель!

Но не более того. В ее жизни не было времени на что-то, кроме карьеры. Никаких отношений. Тем паче, что он из Пенсильвании, а она — из Мэриленда.

Коул добрался до груди девушки, взял ее в руки, прижался бедрами к заду, поцеловал у основания шеи — и она отбросила все тягостные мысли.

«Это просто способ весело провести время, и только».

— Заходи ко мне, — повторил он, пока мял ее ягодицы. Джилл потекла, готовая прямо сейчас заняться с ним любовью. Утолить его желание.

— Мне надо в душ, — сказала она, притворяясь, что борется с ним.

— Пойдем ко мне и помоемся вместе. А потом я могу приготовить что-нибудь, и ты снова заведешься.

Сможет ли она и вправду с ним побороться? Нет. Конечно, нет. Их противостояние осталось на кухне, а теперь она рядом с ним. Вся агрессия, с которой она работала до этого, вмиг куда-то улетучилась.

— О'кей, — прошептала она. — Я только возьму кое-какие вещи.

— Надень мои, ты в них чертовски сексуальна. — Он отвел ее от стены и обнял за талию. Мужчина был такой высокий, что щекой касался ее лба.

Боже, как она его хотела!

— Проходи, — сказал Коул, открыл номер и сделал приглашающий жест. Когда за ними закрылась дверь, Джилл уже трепетала от нетерпения.

Он медленно расстегнул пуговицы на своем кителе, и от этого зрелища она чувствовала себя так, будто проглотила оголенный провод. Трусики намокли, а стоило ей представить, как Коул вводит туда палец… два… три… у нее перехватило дыхание.

Запустив руки под кружевную часть ее топа, он зарычал. Кожа горела и жаждала ласк.

— Посмотри. Это шикарно, — прохрипел Коул. Затем он сжал ее соски, уже затвердевшие, как две замороженные горошины, сквозь плотную ткань топа. — Калверт, ты чертовски прекрасна. И потрясающий повар.

Она улыбнулась. Они об этом не забывали. Приятно, когда кто-то живет на твоей волне.

— Ты тоже, шеф.

Их поцелуи были во много раз сексуальнее и горячее, чем вчера. Для Джилл это были самые возбуждающие поцелуи в жизни.

— Снимай штаны, Калверт.

Она хихикнула и живо расстегнула застежку, стараясь поскорее остаться обнаженной.

— Я все еще в обуви. — Она пыталась не рассмеяться, потому что у него был очень серьезный и развратный вид.

— Легко исправить.

Он опустился на пол и дотронулся до обратной стороны ее колена, чтобы девушка присела. Стянув один ботинок, Коул задержался взглядом на ее высоком носке с изображением суши.

— Думаю, тебе лучше остаться в носках, — произнес он, целуя ее в бедро. Ощущение его губ на разгоряченной плоти сводило с ума.

— В душ тоже в них идти?

— Нет, это только пока.

Коул прошелся кончиком языка по клитору, и у нее задрожали колени. Он только крепче взял ее и прижал к стене спиной. Язык двигался дальше, дальше, пока не вернулся к напряженному узелку у свода губок.

— Я хочу только один оргазм от тебя, шеф. Ты очень сладкая. Как сироп агавы и кусочки спелой дыни. И, наверное, немного жимолости.

Своими подвижными пальцами он погладил внешние губки и слегка ущипнул, отчего девушка вздрогнула, зашипела и еще больше намокла. Тогда он просунул в нее три пальца и стал массировать точку G твердыми, уверенными движениями.

— О, шеф! — как ни смешно, но это слово первым срывалось с ее губ.

— Да, шеф?

Джилл была близка к оргазму.

— Это очень, очень здорово.

— Нет такого понятия ни в кулинарии, ни в сексе.

Коул замолчал и принялся яростно сосать ее клитор и одновременно с этим стимулировать точку G. От этих ласок Джилл просто обезумела и принялась извиваться, прижимаясь к стене, будто пьяная.

Никто не доставлял ей удовольствия таким способом, и от этой мысли она уносилась еще дальше. Забавно, но, в отличие от многих других мужчин, Коул не вызывал у нее смущения, отчего в сексе они не видели никаких границ. Он принимал все, что она давала. Джилл поняла: она тоже примет от него все.

Коул остановился и приподнял ее.

— Куда мы идем? — спросила она, трезвея и возвращаясь в привычный мир.

— Отпраздновать, какие мы замечательные: в душ. Потом есть — на кухню, а после…

— Мы снова отмечаем? — засмеялась она.

— Смотри-ка, мы одинаково мыслим. Вот почему я уверен, что… — он остановился. Джилл затаила дыхание в страхе и надежде. — Что ты мне нравишься.

— Ты тоже мне нравишься, — испуская вздох разочарования и облегчения. Странная смесь.

«Что, если ты выиграешь, и это уничтожит его?»

Джилл застыла, но помотала головой, чтобы прогнать ненужную мысль.

— Возьми меня, — произнесла она, имея в виду не только «в душ», но и кое-что другое.

Коул лаконично качнул головой, включил воду и сумел вытащить ее из носков и бюстгальтера, не отымев прямо там на полу. Он очень хотел этого, но они играли в игру, правила придуманы, значит, надо их соблюдать.

Джилл шагнула под струю теплой воды. Она была тут вчера, но тогда жутко нервничала, покрытая мыльной пеной с ног до головы. Тогда она стояла тут одна. Сейчас девушка прижалась спиной к стене, чтобы освободить место мускулистому мужчине, шагнувшему следом за ней.

— Повернись, — пробормотал он.

Коул знал ее тайну. Она действительно сходит с ума, если ласкать ее со спины. Ощущение человека, стоящего сзади и проникающего в нее оттуда, доводило ее до головокружения от возбуждения. Во рту пересыхало, а соски становились почти каменными.

Джилл повернулась к нему спиной и прерывисто вздохнула, когда он коленом раздвинул ее ноги и коснулся промежности. Он ввел в нее только один палец и сделал несколько вращательных движений.

— Неплохо, ты вся мокрая, — сказал Коул, и каждое слово обожгло ее сознание, как горячие угольки.

Он отстранился немного и принялся направлять ее, чтобы она целиком попала под теплые струи воды.

— Что ты делаешь?

— Мою тебя перед тем, как ты превратишься в грязную шлюшку. Мы пропахли стрессом и переживаниями.

— А!

Но все ее смущение от происходящего испарилось, когда он стал медленно намыливать волосы шампунем, массируя кожу головы. После косичек волосы спутались, и теперь каждая струйка воды снимала напряжение дня с ее прядей.

— Мне нравится, когда ты такая мокрая. — Коул уткнулся носом в ее шею и ущипнул за соски, стоявшие смирно, как солдатики. Когда мыльная пена была смыта, он принялся их сосать. Его язык обжег кожу сильнее, чем горячая вода.

— Я могу тебя трахнуть здесь и сейчас.

— Но, — выдохнула она, — есть проблема?

Их взгляды встретились. В его глазах царил мрак и ураган. Джилл задавалась вопросом, какой же силы могут быть чувства мужчины.

— Нет презерватива, — вздохнул он. — Я забыл. Из-за тебя вылетело напрочь из головы.

Она притянула его лицо к себе, пристально рассматривая.

— Ты выглядишь по-другому без очков.

— Это называется «слепой крот».

— Ты меня видишь?

— Да, детка. У меня дальнозоркость, — сказал он и покрутил ее соски.

Его член торчал твердо и неумолимо, и девушка, не отрывая взгляда, взялась за него обеими руками.

— Я чистый. У меня не было отношений — никаких — последние полгода. Я проходил осмотр у врача. — Джилл сглотнула. — И… если ты тоже… и доверяешь мне… мы могли бы…

Джилл сжала член по всей длине достаточно крепко, чтобы Коул со свистом втянул воздух в легкие. Она чуть не рассмеялась. Вот она — власть над возбужденным мужчиной.

Он замер, глядя ей в глаза и пытаясь найти там отголоски тайн из прошлого.

— Повернись, — сказал он низким голосом.

— Я…

— Год. Я не был с женщиной целый год. С тех пор, как решил завязать с выпивкой. После этого я сдавал анализы и прошел осмотр. Я чист. Ты первая, с кем я был после своего решения исправиться и наладить жизнь. — Все это он вывалил на нее, путаясь в словах, и она на секунду почувствовала, что не может дышать.

Молниеносно он развернул ее лицом к стене, отчего девушка оказалась прижатой щекой к мокрой черно-белой плитке. Коул приставил скользкую головку члена к ее киске и начал подразнивать ее мягкими касаниями, пока Джилл не просела назад и не попыталась рукой направить его в себя. Тогда он вошел до самой мошонки.

— Ты такая узкая. И сладкая. И крутой повар. И великолепная женщина… — с каждым толчком шептал он ей в ухо. Джилл выгнулась, разбрызгивая воду и истекая соком.

Боже, как она хотела ощутить этого мужчину целиком внутри себя! Он так крепко схватил ее за бедра, что они слились в одно целое, не в силах оставить пространство между телами. Он прижимал ее к себе, прогибал назад, глубоко засаживал ей, пока Джилл не застонала и не кончила. На ее губах застыло только одно слово.

— Коул.

Она не поняла, слышал ли он это, потому что с глухим рычанием Коул кончил в ту же минуту. Упругие струи воды приводили их в чувство, пока они целовались и терлись телами друг о друга.

— Вода остывает, — сказал он.

— Пойдем поедим.

— А потом снова продолжим кувыркаться.

— Я согласна, — произнесла она, нежно обхватывая его член пальцами.

— А потом, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. На удачу.

— Что?

Коул выключил воду и вылез из ванны. Сначала он обтер полотенцем ее, потом себя, и этот галантный жест умилил Джилл.

— Останешься со мной на ночь, согласна?

В голове снова зазвонил тревожный звоночек, но она мысленно отмахнулась от него и сказала:

— Да.

 

Глава 7

— Это вызывает жалость, — пробормотал Коул, и Джилл фыркнула, закрывая лицо руками.

Он поднял голову и расплылся в улыбке, глядя на нее, в то время как сам раскладывал яичницу по тарелкам. Он добавил несколько ломтиков бекона, пока Джилл ставила на стол тосты, джем и кусочки лимона.

— Что смешного? — спросил он.

— Ничего. Просто мы с тобой два повара, соревнующиеся за звание «Лучший шеф-повар», а сами питаемся, как студенты колледжа.

— Нет, мы просто слишком устали, чтобы сходить куда-то поужинать, — сказал Коул. Его глаза начали медленно закрываться. — Черт. Ты хочешь? Или ты просто шутила, когда…

Она вошла в спальню и плюхнулась на необъятную постель.

— Когда я сказала, что хочу съесть что-нибудь незамысловатое, я говорила правду.

Он с облегчением выдохнул.

— Хорошо. Как насчет яичницы с беконом, мадам?

Джилл сделала вид, что задумалась, постукивая по подбородку пальчиком.

— Думаю, я соглашусь.

— Отличный выбор, — ответил Коул и плюхнулся на постель рядом с ней. Они сели в позу лотоса и стали смотреть телевизор. Шел прогноз погоды. Шторм продолжался. Ничего страшного, никаких серьезных повреждений, но, как и предполагала Джилл, обещали затяжные дожди, от которых хотелось спрятаться в уютном гнездышке из одеяла.

— Этот лимонный крем — просто бомба, — сказал Коул, намазывая еще один кусок итальянского хлеба золотистым джемом.

— Шотландцы знают в этом толк.

Он приподнял бровь.

— Никогда не слышала. Я даже рада, что этот крем попал в список продуктов, предназначенных к использованию на шоу, — хихикнув, ответила Джилл.

— Хитрюга, — ласково сказал Коул и чмокнул ее; от него пахло лимонами.

Джилл протянула руку и схватила его за штаны. Она приоткрыла рот и скользнула язычком по губам, слизывая остатки джема после его поцелуя. Она понимала: мужчина уже достаточно разогрет.

У нее зарумянились щечки. Ее накрыла горячая волна, заливая все тело жаром. Поэтому, когда он принялся стягивать с нее футболку (которую сам ей и дал), девушка почувствовала приятную прохладу на обнаженной коже.

— Давай выбросим оставшуюся еду, потому что твой коварный план меня очень раззадорил.

Вдруг тарелка, хлеб, банка с джемом и что-то еще посыпались на ковер.

— Ой, — произнесла она.

— Ой. Я соберу это потом. — Коул затолкал под нее подушку, чтобы лобок был выше всего тела, и, глядя ей в глаза, начал двигать пальцем в вагине, пока она не стала задыхаться. Джилл приподнималась навстречу его то нежным, то агрессивным движениям. Она молила всем своим телом дать ей кончить. Сделать последний выпад и оставить ее корчиться в экстазе.

Но в этот момент Коул вытащил палец и лег на нее сверху. Под его тяжестью она чуть не задохнулась, однако воздух не был сейчас жизненно необходимым фактором.

Мужчина исследовал ее рот своим языком и мягко накрывал его губами, не давая ей возможности вдохнуть. Пот стекал по их телам, смешиваясь и покрывая каждую выпуклость и впадину.

— Ты такой испорченный, — смогла выговорить Джилл. Он впился зубами в шелковистую кожу ее плеча. — Снимай штаны.

— Если ты настаиваешь, — ухмыльнулся Коул и скинул с себя одежду.

Он вытянул руку и стал шарить в полочке в поисках презерватива. Джилл ухватилась за его предплечье и выразительно посмотрела в глаза:

— Не надо. Просто… будь со мной.

Его взгляд засветился от радости, мужчина склонил голову набок, все еще не веря своему счастью.

— Ты уверена, что готова настолько довериться мне?

— Ты стал бы врать мне? — выпалила она.

— Нет.

— Смотри.

Джилл пропустила руку между их телами, взялась за его член и потерла шелковистой головкой о края губок. Оба застонали от этого ощущения нежной гладкости. От того, какой влажной и готовой она была.

— Я верю тебе.

И вот он внутри ее, держит ее запястья над головой и покачивает бедрами, чтобы заполнить ее собой. Джилл застыла в положении, выражавшем ее покорность и готовность принять его целиком. Коул ее трахал и даже не целовал. И эта сладкая боль внутри…

«Это больше, чем просто секс…»

Но тут она приподнялась и прошептала:

— Поцелуй меня, пожалуйста. Я сейчас кончу.

Коул выполнил просьбу, прижимая ее левую ногу высоко, чтобы девушка еще больше раскрылась перед его властью, неспособная контролировать свое тело.

Она пришла к финишу с тихим криком, потому что сила оргазма не позволила ей издать более мощного звука. На какое-то время Джилл потеряла способность дышать, и последние конвульсии сотрясали ее тело в полном молчании. Потом она что-то пробормотала, но Коул не расслышал.

— Хорошо?

— Нет.

Он нахмурился, и тогда Джилл выгнулась, поцеловала его и сказала:

— Это было не хорошо, а… ошеломляюще.

Мужчина довольно улыбнулся и продолжил двигаться маленькими рывками. Джилл забралась руками наверх и зацепилась за изголовье кровати. Она мягко прижалась к нему всем телом, приглашая проникнуть глубже, а когда была готова закричать от удовольствия, оплела ногами его талию, подставляя все тело неистовым ударам.

— Джилл, ты применяешь нечестные методы.

Она сжала его в своей киске и обняла.

Как он прекрасен во время оргазма!

Волна экстаза вызвала бешеный рев. От этого животного рыка ее соски сразу затвердели, а она будто испытала еще один — но теперь гораздо слабее — оргазм, который пробежал рябью по коже. Джилл решила, что его выражение лица и крик она запомнит надолго.

— Ты с другой планеты, — прошептал Коул, привалившись к ней боком.

Если бы он лег на нее всей тяжестью тела, то раздавил бы ее.

— Ты тоже оттуда, мистер?..

— Зови меня просто Коулом… или шефом. Все-таки в какой-то степени мы не чужие друг другу после всего, что было.

Джилл хлопнула его по заду ладонью, вскрикнув:

— В какой-то степени?!

Его взгляд стал серьезнее, и он запустил пальцы в ее все еще влажные волосы.

— Существует множество степеней…

— Каких? — У нее все сжалось в груди, как бывает, когда страстно желаешь узнать правду.

Коул покачал головой, и она ощутимо ткнула его в грудную клетку кулачком.

— Никаких.

— Нет уж, скажи теперь.

— Человек может стать хуже, когда ты рядом, вот и все, — произнес он и чмокнул ее в темечко, как показалось Джилл, чтобы она замолчала.

Они растянулись на растрепанной, но такой удобной кровати и провели ночь, смотря какое-то кулинарное шоу, где критиковали других поваров. Они сравнивали и обсуждали рецепты с профессиональной точки зрения, пока Джилл не начала зевать.

Ее глаза слипались, и она попыталась вспомнить, когда еще ей было так хорошо и спокойно с другим человеком, но не смогла. Она почувствовала его взгляд.

— Отвернись.

— Почему?

— Я уверена, что пускаю слюни во сне.

— Это нормально. Со всеми так иногда случается. — Он погладил ее по щеке, потом опустился к губам.

Не задумываясь, Джилл начала сосать его палец и поглаживать его язычком.

— Эй, ты чего?

Она проснулась. И снова была готова. Поэтому проворно перекатилась и уселась на него сверху.

— Это настоящая пытка, — простонал он, имея в виду возможность держать ее на себе, но не входить в лоно.

— Потерпи минутку, — сказала Джилл, раскачиваясь понемногу в стороны. Приятно было ощущать тяжесть его рук на своей талии. И слушать, как он стонет. И получить от него крепкий поцелуй, когда она нагнулась и свесила распущенные волосы вокруг его лица.

— Пожалуйста! — попросил Коул.

Приятно слышать столь искренние просьбы. Джилл приподнялась и заняла такую позицию, чтобы медленно — сантиметр за сантиметром — опуститься на его член.

Коул начал было двигаться навстречу ей, но она предупреждающе шикнула не него. Тогда он лег смирно и предоставил ей право руководить процессом.

Это был медленный и томный секс. Девушка двигалась и улыбалась. Она медленно поднималась, сжимала внутренними мышцами его головку и после этого так же медленно опускалась. Коул схватился руками за простыню и сжал ее в тугие жгуты.

Она могла управлять проникновением. Она управляла силой и удовольствием.

Джилл нависала над ним, щекоча его лицо и грудь кончиками волос, и он издал звук, отдаленно похожий на какое-то слово.

Она легла на него сверху, и ее клитор оказался прижат к основанию члена. Повторяя, как молитву, «О, Коул!», она кончила.

— Черт! — простонал он, и в его голосе было слышно напряжение, охватившее его тело и сознание. Он намотал ее волосы на кулаки и потянул. Теперь это был агрессивный самец, готовый взять свою добычу.

И это было прекрасно.

Она раздвинула ноги чуть шире, позволяя ему насладиться теплом и влажностью ее промежности и коснуться бедрами ее бедер. Короткие вспышки участились, и Коул погрузился в пучину оргазма, сиявшую яркими звездами.

— Шеф Калверт, — прозвучал его грубый хриплый голос. Он хотел посмеяться над своим обедневшим лексиконом, но в его глазах застыло совсем невеселое выражение, отчего Джилл проглотила все слова, что рвались из горла.

«Я люблю тебя…»

Откуда это взялось? И почему именно сейчас?

Он молчал, она тоже не решалась нарушить тишину. Они просто вытянулись на кровати, когда мужчина вытащил из нее член. Джилл все еще была на нем, положив голову ему на грудь и слушая, как стучит его сердце.

— Завтра трудный день, — тихо сказал он, поглаживая ее волосы. — Пора спать.

— Я знаю. Удачи. Я болею за тебя, — пробормотала она и зевнула.

Она и вправду болела за него. Это было противоестественно, но Джилл ничего не могла с собой поделать. Супер.

— Ты что, мы оба знаем, что ты победишь. Так и должно случиться, — ответил Коул. Но она почти заснула, значит, ответа ждать не следовало.

 

Глава 8

Было три часа ночи. Поначалу она не понимала, где находится. Джилл перекатилась и увидела позади себя Коула, и, осознав, что он был рядом, вздрогнула от восторга.

Она встала и осмотрелась. Телевизор выключен, свет тоже. Он оставил свет в ванной, чтобы девушка могла найти в полутьме свои вещи.

Коул стал шарить рукой, хотя продолжал крепко спать, и, когда нащупал ее промежность под одеялом, в этой позе и остался. Джилл улыбнулась.

Он был действительно хорошим парнем. Он многое потерял, но теперь пытался все исправить и вернуть репутацию хорошего специалиста. Она же все это делала, только чтобы сохранить лицо и успокоить старые раны.

Том подставил ее и весь ресторан, облив их грязью перед всеми. Девушка вдруг поняла, что постоянно наказывала себя за проступки су-шефа. Ее завсегдатаи вернулись сразу, как только в новостях рассказали о преступлении, где она была жертвой, — если смотреть в корень ситуации, все было именно так. Он обворовал ее. Так что же она тогда тут пытается доказать?

Но Коул… потерял семью, потерял ресторан… потерял самого себя в океане алкоголя. Но он поступил правильно — вытянул себя наверх и теперь борется.

Они остались вдвоем, претендуя на звание «Лучший шеф-повар». Джилл действительно будет соревноваться с ним? Победы заслуживает только он, это всем ясно.

«Ты могла бы… бросить».

Могла бы даже не стараться. Тогда он станет победителем, и все будет в порядке. Настоящий мужчина доказал бы свою состоятельность, и это стало бы настоящей победой для нее. Джилл наклонилась над ним и коснулась рукой лица. Во сне он слегка улыбался и без своих старомодных очков был похож на маленького мальчика. Она поцеловала его в лоб и пошла в душ. Им нужно было встать в пять и быть готовыми к шести. Она понимала, что уже не уснет.

После долгого поцелуя Джилл выскользнула из его номера, и, таким образом, когда операторы подъехали, они засняли ее выходящей из своей комнаты. Но Дон, о котором она думала теперь лучше, стоял, привалившись к стене. Она была уверена, что он в курсе, но не волновалась.

Все это время девушка чувствовала себя абсолютно разбитой, изредка поправляла прическу и погружалась в отрывки воспоминаний о проведенной с Коулом ночи. Между ними был уже не просто секс, а близость, прочно связавшая их. Когда ты являешься частью своего партнера и понимаешь, чем он живет.

Джилл нравилось лежать в темноте рядом с ним.

«Нет, я не могу», — возразила она попыткам сознания напомнить, каково это — ощущать его прикосновения.

Раздался стук в дверь. Она подскочила:

— Войдите!

Операторы снимали, как оба конкурсанта покидают свои номера с наборами ножей в специальных кейсах. И все, что Коул смог сделать перед объективами камер, это чмокнуть ее и пожелать доброго утра. Он выглядел уставшим, но чертовски сексуальным. Его можно было отыметь. Джилл снова покраснела.

Утро обещало быть интересным. Она чувствовала себя настолько привлекательной, что с ней согласились бы все зрительницы шоу.

На кухне все было готово. Кэт Стивенс выдвинулась вперед и сказала:

— Доброе утро, шефы. Вы дошли до финала нашего конкурса. Сегодня мы определим лучшего из лучших. Вы готовы узнать, какой секретный ингредиент мы приготовили для вас?

Они переглянулись и с улыбкой кивнули:

— Да.

— Тогда вперед, открывайте пакет.

Рядом с ведущей стоял приглашенный судья, похожий и на фермера, и на рыбака, и на дровосека. Интересный персонаж.

Джилл открыла пакет, Коул последовал ее примеру. Когда она увидела, что лежит внутри, то улыбнулась.

— Шефы, сегодня у вас аллигатор. Свежее мясо аллигатора, пойманного мистером Притчардом.

— Я охотник, — жестко сказал он, как человек, не привыкший работать на камеру. — Я умираю от желания посмотреть, что вы приготовите из этого мяса.

Джилл уже представляла свое блюдо: нежное, но с перчинкой, изысканное, но сытное. Потом она взглянула на Коула и вспомнила свой план.

Тушеный аллигатор, вот что. Не то блюдо, о котором она подумала сначала. Ей нужно что-то вкусное, но не тянущее на победу.

Девушка поспешила в кладовку за томатами, бамией и кукурузой. Еще она нашла несколько розовых картофелин и каджунскую приправу. Коул подошел к противоположной полке и уставился на продукты в ее руках.

— Что это такое?

— Мои ингредиенты, — прощебетала она.

Они пересекались еще несколько раз. Джилл чувствовала странную, напряженную энергетику, связывающую их. Ей хотелось видеть его еще и еще.

Потом они подошли к раковине, и со стороны казалось, что им одновременно понадобилось что-то помыть. Однако Коул одной рукой повернул ручку крана и прижался ртом к ее уху.

— Даже не вздумай.

— Я…

— Да, ты, — прорычал он. — Я не собираюсь становиться победителем, потому что ты поддаешься. Потому, что ты такая, такой повар, такая женщина, и я полюбил тебя.

Она замолчала. Пыталась что-то сказать, но изо рта вырывался только тихий хрип.

Операторы приближались, Джилл чувствовала. Они понимали, что что-то не так, и хотели выяснить причину.

— Не поддавайся. Борись за победу. Я этого хочу. Я буду уничтожен, если ты не будешь сражаться.

Она бросила все, что держала в руках, и принялась носиться по кухне и хватать действительно необходимое. Для блюда, которое ей на самом деле хотелось приготовить.

Джилл припустила креветки и мясо аллигатора в сливочном масле, добавив немного крем-сыра, кукурузу и каджунскую приправу, незадолго до полной готовности блюда. Часть отвара от этой смеси она отставила в сторону, пока готовила тонкие лепешки и заворачивала в них начинку. Получились домашние тортильи.

— Три минуты!

Сервировка. Нужно ускориться. Несмотря на трясущиеся руки, девушка умудрилась украсить блюдо просто превосходно. Немного приправы, нарубленной красной капусты для красоты — и она вскинула вверх руки в знак своей готовности.

Коул тоже встал, как во время ареста, подняв руки.

Ее сердце гулко колотилось в груди. Неважно, каким будет итог, она все равно счастлива. Даже если победит он. Это смущало, но она не стала задумываться о своих переживаниях и решила: будь что будет.

Девушка с трудом различала слова:

— Шеф Робертс, нам нравится, что вы взяли за основу традиционную кухню. Жаренный в панировке аллигатор с обжаренными зелеными помидорами и южными овощами. Приправа чувствуется, а тарелка при подаче будто светится мистическим светом. Гарнир превосходен, но не заглушает вкус мяса. Хорошая работа.

— Шеф Калверт, ваше второе решение, каким же будет блюдо, нас поразило. Вы взяли деликатесное, довольно грубое мясо и превратили его в нечто воздушное. Креветки гармонируют по вкусу с главным ингредиентом, не затеняют его. В общем, отменное блюдо высокой кухни в домашнем исполнении. Хорошая работа.

После этого их отправили в кладовку. Когда они остались вдвоем, рядом с ними крутился только Дон. Джилл увидела, как Коул подходит к нему, что-то отдает и говорит:

— Технические проблемы.

— Нет проблем, друг. Пойду выпью пива.

Она должна поблагодарить Дона. Когда-нибудь.

Коул схватил ее за руку и потащил в комнату отдыха. Он усадил ее на полку и принялся быстро расстегивать пуговицы на их одежде. Как только он добрался до ее груди, то начал жадно ласкать языком соски, потом поднялся к ключицам, затем на шею…

Между поцелуями он бормотал:

— Хорошая работа, хорошая работа…

Джилл просунула руку ему в штаны и нащупала член, уже выпрямившийся, с набухшими венами, и погладила его по всей длине, от головки до основания.

Коул залез к ней в промежность и начал неистово ласкать клитор, губки, забираться все глубже. Наконец он вытащил руку и одним движением развел ее ноги в стороны.

— Ты знаешь, как мне это нравится. Пожалуйста, Коул…

И он не заставил себя долго упрашивать.

Они следили за своими движениями в зеркале возле полки. Какое-то время мужчина еще подразнил ее, водя головкой у самого входа, но она помогла ему рукой войти в нее, подалась навстречу. И вот он уже ходит мощным поршнем внутри ее лона.

Девушка нежно массировала клитор скользкими от собственной смазки пальцами.

— Я скоро кончу, — предупредил он.

Джилл следила за своими ощущениями, как ее мышцы сжали его член. Он ускорился, откинул ее руку в сторону и стал сам тереть ее клитор большим пальцем.

Она внимательно посмотрела в глаза его отражению в зеркале и сказала:

— Думаю, сейчас самое время сказать, что я тебя люблю.

Коул обеспокоенно взглянул на нее. Она сжала мышцы влагалища так, что он вытаращился от неожиданности, и рассмеялась.

— Я люблю тебя.

— Правда?

— Да.

— Честно?

— Да.

— Тогда я выиграл, — проговорил он и потянулся к ней для поцелуя.

В дверь постучали, и Дон крикнул из-за двери:

— Мне надо снимать, ребята, или будут проблемы.

— Мы сейчас.

— Готов поторопиться? — спросила Джилл, принимая по возможности приличный вид.

— Ага.

— Надеюсь, ты победишь, — мягко сказала она, взяла его лицо в свои ладони и пригнула к себе, чтобы поцеловать. Правда, поцелуй получился довольно грубым.

Он ответил с тем же накалом страстей. Сжимая в кулаке ее косу, он прошептал:

— Тогда я снова выйду победителем?

Дон опять постучал.

— Эй, парень!

— Выходим! — хором сказали они и засмеялись.

— Я в любом случае счастливчик, — сказал Коул. — Но счастлив потому, что ты поверила в меня. И не надо отдавать победу мне.

Она кивнула, и когда бедный Дон постучал в третий раз, вышла следом за Коулом.

— Шефы, — начала Кэт.

Казалось, ее рот полон опилок. Джилл не любила нервничать, но сейчас очень волновалась. Она боялась, что Лучшим шеф-поваром выберут ее.

Рядом с Кэт стояли все приглашенные судьи, которые приходили на разных этапах. Все выглядели по-разному: кто-то был доволен, кто-то раздражен, некоторые стояли с безразличными выражениями лиц. Позади них собрались выбывшие конкурсанты.

Коул посмотрел на нее и улыбнулся.

— У нас никогда не было такого трудного момента в шоу.

Джилл старалась дышать ровно, но все равно начинала задыхаться от волнения. Не думая, она взяла Коула за руку. Они ждали решения судей. Он сжал ее ладонь и поцеловал в висок. Джинджер улыбалась им из-за спин судей. Она все поняла. Ну и ладно. Джилл уже не придавала этому значения.

— Мы долго обсуждали итоги. Мы устроили дополнительное испытание, но решение было трудным…

Джилл еще сильнее сжала его руку, почти до хруста. Он же казался совершенно спокойным. Ненормальный!

— Но битва продолжалась, — говорила Кэт, явно наслаждаясь затянувшимся моментом. — Неземное, воздушное блюдо из аллигатора с кремовым соусом против более приземленного, но не менее выдающегося жареного аллигатора с различными добавками. Мы думали, что не сможем определить победителя, — вещала Кэт, смакуя всеобщее нетерпение.

Джилл подавила внезапный порыв подойти и вмазать этой женщине.

— Но, наконец, мы пришли к согласию.

Ей показалось, что от недостатка кислорода ей мерещится, будто Кэт говорит:

— И впервые в истории нашего шоу у нас два победителя — два «Лучших шеф-повара»!

Посыпалось конфетти, и Коул сгреб ее в объятия, не переставая трясти. Ее тело дрожало. Они оба победили. Вместе. Они смогли доказать то, что хотели.

Он поцеловал ее, и это стало своеобразной вишенкой на пироге ее удовольствия. Прекрасный день. Прекрасный исход. Прекрасный мужчина.

 

Эпилог

— Мы сделали это, — сказал Коул, проводя полотенцем по коротким темным волосам.

— Мы смогли, — сказала Джилл и положила одежду в комод. Они немедленно покинули номера, предоставленные продюсерами шоу «Лучший шеф-повар», и поехали через весь город в шикарный люкс, расположенный на самом верхнем этаже отеля, который был достаточно красивым и роскошным. Джилл чувствовала, будто они очутились в высокой башне, и все остальное, кроме них, не имело значения.

У них еще оставались дела в Вашингтоне, которые нужно было сделать для шоу. Выступления, кулинарные и утренние программы ждали их, но ночь принадлежала им.

Коул подошел к ней сзади и окутал своими объятиями. Он осторожно повел ее на кухню. Там на столе стояла поздравительная корзина от судейского комитета шоу.

— Закажем из ресторана или приготовим собственный ужин? — спросил Коул, прикасаясь губами к ее шее. Кожа была настолько тонкой, что он чувствовал, как учащается ее пульс.

— Я думаю, закажем. Я не хочу готовить еще как минимум неделю, — сказала Джилл.

Он начал гладить ладонью ее грудь через роскошный белый халат, предоставленный отелем. Когда мужчина понял, что этого мало, то сунул пальцы под лацканы и погладил тонкую кожу на ее руке. Девушка начала стонать, и ее розовые соски сразу же стали твердыми.

— Я видел сочный бифштекс и крабовые котлетки в меню. Мы могли бы заказать вино, свежие овощи, и, может быть, шоколадный торт с малиной и взбитыми сливками.

Коул похотливо играл словами, будто наигрывая кулинарную прелюдию.

Она начала игриво мурлыкать.

— Звучит неплохо.

— Но, во-первых, у нас есть чем заняться здесь.

— Правда? Чем же?

Коул открыл один из кухонных ящиков и вытащил венчик. Кухня сияла белизной. Она была сделана из дерева и плитки с хорошими, чистыми счетчиками. Небольшой столовый гарнитур, состоящий из двух красных кожаных и хромированных стульев и пластикового стола, стоял в одном углу.

— Ты была плохой девочкой, — сказал мужчина тихо.

Она покрылась гусиной кожей, а ее сердце стало стучать быстрее. Но ее киска отвечала, и не нужно было никаких слов.

— Я? — с трудом смогла произнести Джилл.

— Ты. Ты почти проиграла это соревнование. Не так ли? — его голубые глаза, скрывающиеся за черной оправой очков, заставили девушку повернуться лицом к нему. Челюсть Коула была сжата, но он не выглядел сердитым. Он выглядел… возбужденным.

— Может быть, совсем немного.

Он снял с нее халат и схватил ее грудь горячей рукой. Прохладная дрожь пронеслась по коже. Когда он наклонился, чтобы пососать один сосок, а затем укусить другой, Джилл начала стонать. Ее бедра сами по себе пошли к нему навстречу. Она хотела его.

— Это было плохо.

— Правда?

— Да. Я ценю это. Я люблю тебя за это. Но это было плохо.

— Ну и что… будет?

Коул отвернулся от нее и пошел за стулом. Он уселся и похлопал по коленке.

— Ложись.

— Ложиться?

— Положи попку мне на ноги, Джилл. Так, чтобы я мог наказать тебя.

— Так что бы ты смог… что?

И хотя она не решалась, ее кровь начала кипеть. Джилл хотела его. Она хотела подарить ему — и себе — этот маленький момент. Она умела держать себя в руках и делать, как он просил; учитывая ее характер, это было удивительно. И захватывающе.

— Ты слышала меня. Иди сюда. Я тебя не обижу. Но ты должна заплатить за свои сомнения во мне. И за то, как я к тебе отношусь. И за свое отношение к этому.

— Как же я…

— Ты отказалась от того, что любила, и это неуверенность в себе. Я понимаю, почему, и я думаю, что это… самое удивительное, но эй… Я не устанавливаю правила.

— На самом деле ты этим и занимаешься. — Джилл подошла к нему и сбросила одежду, чтобы он мог видеть все ее тело. Ее длинные ноги, ее шикарные бедра, немного волнения в животе от дегустации еды весь день, но черт с ним — она была главной. Выпирающая грудь и ускоренный пульс на шее.

Коул издал одобряющий звук, и она медленно села к нему на колени. Чувствуя, как электричество скользит вдоль ее тела и под кожей. Чувствуя, что не может дышать, но это было в порядке вещей.

— Я в десятый раз говорю, что это плохо. Для тех, кто не верит…

— Я верю. Я просто… чувствую больше любви, чем веры, я думаю, — попыталась объяснить Джилл.

Мужчина нежно погладил ее попку руками. Когда Джилл закрыла глаза и отдалась ощущениям, он сделал первый шлепок.

Это было не больно. Не совсем. Больше похоже на небольшой укус, который быстро перерос в огромное удовольствие, смешиваясь с ее возбуждением.

Он не причинял ей боль. Даже близко. На самом деле то, что он делал, было…

Раздался второй шлепок, и девушка почувствовала его член в своей киске. Тогда немного жидкости потекло у нее между ног. Еще два мягких поцелуя, и Коул сказал:

— Давай посмотрим.

Коул сунул три пальца в ее промежность. Она начала извиваться на животе, пытаясь добиться, чтобы его прикосновения стали тверже.

— Скажи, что любишь меня, — сказал он.

Джилл открыла рот, и он три раза шлепнул ее, как-то умудряясь синхронизировать их с ее словами «Ты. Любишь. Меня».

— Классная задница, — усмехнулся мужчина. — Сейчас по-настоящему. Скажи, что любишь меня. Если это так.

— О, ты дьявол, — сказала она.

Коул сунул пальцы обратно в ее влагалище, проникая в глубину.

— И если ты скажешь мне, я мог бы избавить тебя от страданий.

О, как она хотела этого. Джилл готова была танцевать на коленях, чтобы он продолжал. Желая его в себе. Нуждаясь в его прикосновениях.

Она слышала, как он поднял венчик. Теперь именно она одновременно начала стонать, когда нежно шлепал ее.

«Я. Люблю. Тебя».

— Это десять, — Коул почти зарычал и поднял ее к себе на колени.

Их руки боролись друг с другом, чтобы сбросить его одежду в сторону и освободить член. Он был длинным и твердым, и, судя по цвету, готов войти в нее.

— Давай, Джилл.

Мужчина улыбнулся ей и почти чувствовал, что разбил сердце, но в хорошем смысле слова.

Джилл оседлала его, опускаясь вниз, когда они начали целоваться, и ее язык гладил верх его языка.

Он держал ее руки у нее за спиной. Все, чем она могла двигать, было нижней частью тела, и Коул двигался вперед с каждым движением, чтобы встретить ее на полпути.

Так сладко. Его член, как он проникает в нее, его вкус на ее губах. Ее мокрые волосы развевались между ними, и он еще сильнее сжимал ее руки у нее за спиной.

Ее лоно охватил первый спазм, и бурный оргазм поглотил ее.

— Я люблю тебя, — сказала Джилл. Он застонал.

— Нет. Пока нет, — произнес мужчина, и она поняла. Он не хотел кончать. Он хотел большего.

Она еще сильнее насаживалась на него.

Он взял ее за волосы, как за поводок, мягко дергая, так, что ей пришлось повернуться и посмотреть на него.

— Хорошо? — спросил он.

— Хорошо, — хихикнула она.

— Как тебе?

— Феноменально.

Он привстал, а ее ноги все еще обхватывали его за талию. В таком положении они медленно пошли в комнату и упали на кровать. Джилл взяла на себя основную тяжесть веса, но он все еще был глубоко внутри ее, это вызвало еще один прилив блаженства в ее промежности.

— О господи! — вздохнула она.

Коул начал двигаться быстрее, проникая как можно глубже. Его глаза так же были устремлены на нее, приподняв бровь, он сказал:

— Ты можешь просто назвать меня Коул, но я польщен.

Она схватила его лицо и поцеловала, прежде чем укусить прямо в шею, где стучал пульс.

— Заткнись и трахай меня, шеф.

— Обманщица, — успел сказать он, прежде чем кончить в нее. С громким ревом, который заставил встать тонкие волосы на шее. А потом кончила и Джилл.

— Хорошая работа, лучший шеф-повар, — прошептал он ей на ухо.

— И вы тоже, лучший шеф-повар.

— Голодная? — спросил Коул, целуя ее шею. Его руки ласкали ее, и тело девушки было для него символом жизни.

Это то, чего ей не хватало. Очень долгое время.

— Всегда, — сказала Джилл.

— Хорошо. Тебе понадобятся силы.

— Правда? Для чего?

Она поцеловала его высокую скулу, нос, широкий лоб, пышные губы. Коул засунул ее пальцы в рот, и Джилл почувствовала еще один взрыв экстаза во влагалище.

— Для этих моментов.

— Моментов?

— Теперь ты видишь всю картину, — сказал он. А потом поцеловал ее.

Ее живот урчал, и Джилл проговорила:

— Давай закажем тебе еду.

Она держала его лицо руками ради еще одного волшебного момента. Тепло его тела обволакивало ее.

— А как же десерт?

Коул усмехнулся и коснулся ее аккуратно между ног. Наклонился и поцеловал ее в губы.

— Все, что захотите, шеф.

Джилл поняла, что десертом на этот раз будет она сама.