Вдоль извилистой подъездной дороги, ведущей в глубь ханапурского поселения, горели трепещущие на ветру фа­келы. Начищенные гурки в парадных мундирах стояли в почетном карауле у входа на территорию поселка и мо­лодцевато салютовали подъезжавшим коляскам с офице­рами и их разодетыми в пух и прах женами. Армия ее величества всегда старалась угождать Ост-Индской ком­пании и практически отдала гурков в распоряжение ком­пании. Салюты гурков позволили бы моментально выучить табель о рангах здесь, в Индии, ибо они приветствовали штатских весьма «прохладным» салютом. А уж одиноко­му всаднику, внезапно вынырнувшему из темноты перед воротами, пришлось спешиться и ответить на множество вопросов.

Всадник был очень высок, в элегантном пиджаке цве­та белого бургундского вина; загар же оттенял белоснеж­ный воротничок и галстук. Опершись на шею своего жеребца, он поразил гурков тем, что обратился к ним на их родном непальском. Выслушав всадника, они принялись внимательно рассматривать его. И пропустили, ибо незнакомец внушал им уважение.

Рэйвен со вздохом отошла от окна. Опустила жалю­зи, пока никто из подъехавших гостей не заметил ее. Она была еще в корсете, поднимавшем ее грудь и туго стягивавшем талию. Лил, глуповатая и молчаливая дев­чушка, выполнявшая обязанности служанки при Дэнни и Рэйвен на время их визита, не смогла скрыть своего ужаса перед корсетом и каркасом для юбок из жесткого китового уса – непременными атрибутами вечерних на­рядов любой англичанки.

Рэйвен, нахмурившись, посмотрела на платье, кото­рое Лил держала наготове, чтобы помочь госпоже надеть его. Филипп лично зашел сегодня днем, чтобы отобрать его из всего гардероба Рэйвен. Это было белое шелковое платье с вышивкой – тоже белым шелком.

– Боже мой! – восторженно воскликнул он. – Я узнаю этот шелк!

– Узнаете?.. – спросила Рэйвен, недоуменно глядя на развеселившегося кузена.

– Шанхайский шелк! Я послал отцу отрез в про­шлом году в качестве образца. Чтобы узнать, заинтересу­ется ли Бут деловым предложением – продавать его на европейском рынке. Чего я только не вынес в Гонконге, торгуясь с китайцами за право продавать его! Они же такие подозрительные, такие осторожные. Но я добился своего!

– Чудесный шелк, – пробормотала Рэйвен, слегка опешив от такого дикого всплеска эмоций со стороны ку­зена. – Дедушка Хадриан подарил мне перед отъездом несколько платьев…

– Да-да, шелк просто замечательный! И вы един­ственная будете сегодня в таком платье! – Он окинул ее фигурку критическим взглядом. – Вам идет этот чистый, невинный белый цвет, Рэйвен. Я настаиваю, чтобы вы надели именно это платье.

Рэйвен не стала с ним спорить. Она быстро отверну­лась, прежде чем Филипп заметил ее смятение. Если бы кузен мог догадаться, насколько абсурдны его слова! Ведь она уже не имеет права называться невинной! Более того, она с радостью отказалась бы от этого мероприятия ради счастья снова оказаться в объятиях Шарля. Рэйвен чуть не разрыдалась. Но Филипп, погруженный в созерцание блестящего белого платья, ничего не заметил.

– Мисс Рэйвен! Я помогу вам надеть платье. Рэйвен с благодарной улыбкой взглянула на Дэнни, пришедшую помочь неумелой Лил. Она пришла в ярость, когда узнала, что Филипп не пригласил Дэнни на прием, но старушка заявила, что совсем не жаждет весь вечер провести среди разодетых модниц и военных.

– Рэйвен, вы готовы встретить гостей? – раздался из коридора голос Филиппа.

Рэйвен поспешно расправила юбки и открыла дверь.

Филипп так и застыл на пороге, увидев волшебное сияние ее волос – на белом фоне платья казалось, что они действительно светятся.

– Вам не нравится? – смутилась Рэйвен. Филипп приблизился.

– Извините меня, дорогая. Это платье совершенно вас преобразило.

Рэйвен вспыхнула и отвернулась. А потому не заме­тила, с какой жадностью во взгляде Филипп уставился на её грудь. Дэнни, стоявшая чуть поодаль, тотчас же заме­тила похоть в его глазах. Пожилая женщина покачала головой. Как и Рэйвен, она считала Филиппа довольно приятным человеком, но исключительно скучным и зануд­ным. Его даже не интересовало, в каких условиях он живет! Дэнни постаралась успокоиться и сердечно обняла свою красавицу, перед тем как уйти к себе.

Рэйвен прошла по коридору и застыла в изумлении, пораженная теми изменениями, которые произошли в сто­ловой. Двери, отделявшие ее от гостиной, были настежь распахнуты, так что столовая теперь казалась огромной залой. На всех столах стояли свечи, пламя которых отра­жалось в начищенных до блеска канделябрах. Обеденный стол был задвинут в угол, чтобы освободить место для танцев. Но больше всего Рэйвен поразилась музыкантам, облаченным в черные брюки и белоснежные рубахи.

Филипп остановился в дверях рядом с Рэйвен. Гости, стоявшие небольшими группками, с бокалами шампанско­го в руках, словно по команде повернули головы к двери.

Все притихли.

– Добрый вечер, господа! – приветствовал гостей Филипп. – Позвольте представить вам мою кузину из Корнуолла! Мисс Рэйвен Бэрренкорт из Нортхэда!

Закончив свою маленькую речь, Филипп вывел Рэй­вен на середину столовой. Гости зашептались. Раздались восхищенные возгласы. Мужчины и женщины – все были поражены красотой Рэйвен.

Филипп провел кузину по столовой. Рэйвен улыба­лась, раскланиваясь с гостями. Она заметила лишь одно знакомое лицо – майора Вайандотта; он был в парад­ном мундире без единой морщинки. Склонившись над ее рукой, майор пробормотал, что счастлив видеть её, и нехотя уступил свое место сэру Джулиану Крейвену, директору пенджабского отделения Ост-Индской ком­пании. Сэр Джулиан, глуховатый джентльмен преклон­ных лет, галантно поцеловал руку Рэйвен и выразил свой восторг по поводу знакомства со столь очаровательной молодой леди.

– Ну, кажется, вы уже перезнакомились со всеми, – заметил Филипп, по-прежнему сжимая её локоток. – Может быть, начнем танцы?

– Возможно, мисс Бэрренкорт не откажет в первом танце старому другу?

Рэйвен вздрогнула, услышав этот низкий, чуть на­смешливый голос, такой родной, что екнуло сердце; её глаза встретились с пристальным взором изумрудных глаз. На Шарле был отлично скроенный пиджак цвета бургун­дского вина, более модный, чем у остальных гостей муж­ского пола: лацканы из золотистого шелка, длинные полы расходились внизу, мягкая материя обтягивала богатырс­кие плечи. Его зеленые глаза смотрели пристально, не мигая, а чувственные губы скривились в знакомой на­смешливой улыбке, от которой сердечко Рэйвен забилось в бешеном ритме.

– Не думаю… – начал было Филипп, но Шарль уже протянул свою мускулистую руку и сжал маленькую ладонь Рэйвен.

Под взглядами изумленных гостей он довел её до цен­тра столовой и подал знак музыкантам.

– Нет, какова наглость! – ахнула какая-то матро­на, обмахивая веером свое нарумяненное лицо.

Но тут грянул вальс, и все реплики потонули в звуках музыки.

– Я надеюсь, вы умеете вальсировать, малышка, – сказал Шарль, положив одну руку на талию партнерши. Он неосознанно назвал Рэйвен ласкательным прозвищем, которое ей дал Дмитрий. – Поскольку вальс нечасто танцуют в приличном обществе, то, возможно, вас ему не учили…

– Но вы, конечно же, научите, – улыбнулась Рэйвен.

Шарль хохотнул и закружил ее в стремительном рит­ме. Все новые и новые пары присоединялись к вальсиру­ющим. Но Рэйвен ничего вокруг не замечала. Для нее существовали лишь дьявольские зеленые глаза и тепло сильных, уверенных рук. Шарль оказался изумительным танцором, и Рэйвен словно воспарила с ним. Они молча­ли, но это молчание было красноречивее любых нежных признаний.

– Какая замечательная пара, – заметил майор Вайандотт, танцевавший с леди Крейвен.

Пожилая женщина сдержанно кивнула своей тщательно причесанной головой; ей подумалось, что Шарль Сен-Жермен слишком блистателен, чтобы быть обыкновен­ным судовладельцем. Женам и дочерям присутствовавших на балу джентльменов краткая информация Филиппа Бэрренкорта о капитане тоже показалась чересчур сухой и явно недостаточной. Все они – и леди Крейвен в том числе – жаждали поближе познакомиться с высоким и красивым незнакомцем, появившимся среди них.

Ко всеобщему разочарованию, Шарль больше не тан­цевал. Подчинившись требованию Филиппа, он «пере­дал» ему Рэйвен и отошел в угол. Прислонившись к стене, капитан попивал вино, не отрывая взгляда от Рэйвен, ко­торую приглашали все наперебой.

Рэйвен уже почти задыхалась, когда музыканты сде­лали наконец-то передышку. Она не запомнила имен пред­ставившихся ей и танцевавших с ней мужчин, хотя Филипп пригласил не так уж много гостей. Даже танцуя, она не сводила глаз с Шарля. Что он здесь делает? И как ему удалось получить приглашение от кузена? Через Дмит­рия? Да, вероятно… Дмитрий, конечно же, получил при­глашение, когда приезжал сюда. Но если так, то где же он cам?

– Мисс Бэрренкорт, вы просто обязаны подарить мне следующий танец!

– С удовольствием, – ответила Рэйвен молодому человеку с крупными зубами и лучезарной улыбкой.

Она скользнула к дверям, надеясь незаметно усколь­знуть. И облегченно вздохнула, оказавшись на веранде.

В следующее мгновение к ней шагнула из темноты широкоплечая фигура, заслонившая падавший из окон свет. Даже не поворачивая головы, Рэйвен поняла, что это Шарль. Ее сердце бешено забилось в груди, и лишь уси­лием воли Рэйвен заставила себя успокоиться, прежде чем повернуться к нему. С минуту они молча смотрели друг на друга. Казалось, лицо Шарля ничего не выража­ет. Наконец он отвернулся и проговорил:

– Должен заметить, вы сегодня пользовались огром­ным успехом.

– Что вы имеете в виду?

– Ну как же?.. Ведь вы королева этого бала, – усмехнулся Шарль. – Я счастлив, что опасения Дмитрия не подтвердились.

– Дмитрий беспокоился обо мне?

Шарль кивнул:

– Его мучили угрызения совести. Ему казалось, что вам здесь тоскливо, ведь ваш кузен живет замкнуто, словно монах, что вряд ли подходит такой юной леди. Должен заметить, что у вашего кузена… довольно стран­ные вкусы.

– Он был очень добр ко мне, – сказала Рэйвен. Изумрудные глаза Шарля впились в её лицо, словно он пытался прочитать мысли Рэйвен.

– Я в этом и не сомневался. Ваш кузен очень поста­рался, чтобы выставить вас напоказ перед своими друзь­ями. Должен заметить, не самая приятная публика…

– Большинство из них – британские офицеры, а остальные служат в Ост-Индской компании, – отрезала Рэйвен, огорченная тем, что снова ссорится с Шарлем.

Он пожал плечами.

– Они напоминают мне стервятников. Разве вы не заметили жадного блеска в их глазах, когда они смотрели на вас? А их женам свойственно лишь одно глубокое чув­ство: зависть. – Он оглядел ее обнаженные плечи и глу­бокое декольте. – А Филипп расстарался – одел вас соответственно торжеству.

– Я отказываюсь выслушивать подобные инсинуа­ции! Это друзья Филиппа, и они мне нравятся! Мне очень жаль, что Дмитрию удалось заполучить для вас пригла­шение на бал!

– Мне тоже. Я думал, просто загляну, чтобы убе­диться, что у вас все в порядке. И вдруг вижу здесь типов вроде сэра Джулиана Крейвена, который хочет от меня лишь одного: чтобы я перевозил его проклятые това­ры в Англию и сделал его еще богаче!

– По крайней мере эти люди честно занимаются своим бизнесом! Им не приходится воровать чужие алма­зы, чтобы стать богачами!

Шарль ругнулся сквозь зубы и схватил Рэйвен за плечи.

– Маленькая дурочка! Вы действительно думаете, что я за этим сюда прибыл?

– А какая еще может быть причина? – с вызовом ответила Рэйвен, сверкнув глазами.

– А вы не догадываетесь? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

Кошачьи глаза Рэйвен расширились, жилочка у гор­ла запульсировала. Шарль привлек девушку к себе и склонился к ее губам. Его поцелуй был нежным и страстным. И Рэйвен ответила ему. Она таяла в его сильных руках, а он прижимал ее к себе все крепче. Почувство­вав сквозь смятую ткань юбок его отвердевшую мужс­кую плоть, она застонала, пошатнулась, прислонилась спиной к перилам.

Звук аплодисментов за дверью заставил их отпрянуть друг от друга. Очевидно, музыканты закончили играть какую-то любимую всеми вещь. Шарль шумно и преры­висто дышал, пожирая Рэйвен глазами. Ее влажные чуть приоткрытые губы так и притягивали его.

– Боже мой, Рэйвен, – выдохнул он. – Вы будете моей. Вы должны принадлежать мне. Ради всего святого, не отвергайте меня снова.

Прекрасные глаза девушки наполнились невыразимой болью.

– Нужно ли напоминать вам, что именно вы отвер­гли меня?

– О чем вы говорите? – Он снова шагнул к ней. Она отпрянула.

– Не прикасайтесь ко мне, или мне придется поз­вать кузена!

Шарль в недоумении уставился на Рэйвен.

– Что случилось? Что с вами происходит?

– Беттина Бейтмэн рассказала мне, что произошло между вами, – проговорила Рэйвен сквозь слезы. – Так что не моя вина, что мы расстались.

– О чем вы толкуете?!

– Зачем вы притворяетесь? Это просто невыносимо! – Рэйвен чуть не задохнулась. – Вы и сами прекрасно знае­те, что отправились к Беттинс сразу после того, как… – Она судорожно сглотнула. – Сразу после нашей… со­вместной ночи. Она сама мне призналась.

Шарль стоял словно громом пораженный.

– Великий Боже! Так вот… вот почему вы сказали, что ненавидите меня? Поэтому, да? Рэйвен!

– А что еще я могла сказать? Благословить вас на связь с новой любовницей?

К ее удивлению, Шарль запрокинул голову и расхо­хотался.

– Моя бедная малышка, – пробормотал он нако­нец. – Неужели вы вообразили, что я смог бы… после нашей ночи… что я физически смог бы?..

– Но Беттина сказала…

– Беттина – пустоголовое, кокетливое и тщеслав­ное существо. Не знаю, как она разузнала про нас, разве что подглядывала, но даже если так, то все ее злостные выдумки – ложь. Я понимаю, что честное слово контра­бандиста ничего для вас не значит, но даже вы должны признать: я не снизошел бы до плоскогрудой дурочки с умишком комара и жалом змеи.

– О Шарль, – прошептала Рэйвен. И словно ог­ромный груз свалился с ее души, она просияла, как будто и не было кошмарной агонии всех последних дней.

Он обнял ее и нежно прижал к груди. И наверное, снова поцеловал бы, если бы за их спиной не хлопнула дверь.

Рэйвен испуганно вскрикнула, увидев взбешенного Фи­липпа Бэрренкорта. Шарль осторожно отодвинул Рэйвен в сторону и шагнул вперед. Хотя Филипп был выше, капитан совершенно его не боялся. Скрестив руки на ши­рокой груди, он спокойно взирал на взбешенного родствен­ника Рэйвен.

– Кажется, вы злоупотребили моим гостеприимст­вом и скомрометировали мою кузину, капитан! – проши­пел Филипп.

Шарль кивнул. В глазах у него вспыхнули веселые искорки.

– Наверное, вы правы. И я прошу прощения, если огорчил вас, – проговорил он наконец.

– И это все, что вы хотите мне сказать? – спросил Филипп. – Вы просите прощения за то, что огорчили меня? Это просто безобразие, капитан, вопиющее безоб­разие! Я пригласил вас, чтобы обсудить деловое предло­жение и поблагодарить за то, что вы благополучно доставили Рэйвен в Лахор. И что я получил взамен? Вам наплевать на правила хорошего тона! Вы в нарушение всех традиций взяли на себя хозяйские функции и открыли бал первым танцем с Рэйвен. Затем увели её сюда для…для… – Он замолчал, задыхаясь от гнева.

– Филипп, пожалуйста. – вмешалась Рэйвен. Но он резко повернулся к ней и прошипел:

– Иди в зал! Это не твоего ума дело!

Капитан Шарль, заметно помрачнев, шагнул к Фи­липпу. Но прежде чем он успел заговорить, Рэйвен мет­нулась к нему и коснулась его локтя.

– Шарль, умоляю вас, – пробормотала она. Филипп крепко ухватил Рэйвен за руку.

– Пошли, – сказал он. – Пора ужинать.

Уже сидя за столом, она поискала глазами Шарля. Капитан стоял у двери, разглядывая гостей. Когда их взгля­ды встретились, он кивнул ей и уселся в дальнем конце стола, между солидной матроной в плотном платье из тафты и ее постоянно краснеющей дочерью с желтым бантом в прическе. Шарль взял бокал с вином, поднес его к губам и снова кивнул Рэйвен, как бы давая понять, что пьет за нее. Его чувственные губы растянулись в обаятельной улыбке. Девушка вспыхнула и опустила голову. Сердце ее наполнилось теплом и благодарностью.

Уже привыкшая к странным и довольно безвкусным блюдам, которые Хаммад готовил с момента ее приезда к кузену, Рэйвен была поражена нынешним обилием блюд и их экзотическим видом. По знаку Филиппа неведомо откуда взявшиеся слуги в тюрбанах стали разносить тя­желые подносы со всевозможными лакомствами. Здесь были и любимая европейцами свинина, нашпигованная чесноком, и шашлык, полюбившийся военным, участво­вавшим в кампаниях в горах Афганистана, и холодец из свиных ножек с нежнейшим и прозрачным желе. Удивля­ли и фаршированные дикие утки, лично подстреленные Филиппом два дня назад на речке Рави. Были здесь и креветки в муке и кокосовом орехе, слегка поджаренные в масле. Поражало обилие свежих фруктов, а также цука­тов из всевозможных плодов с медом. И каждое из блюд распространяло восхитительный, возбуждающий аппетит аромат.

Рэйвен впервые за время пребывания у кузена ела с удовольствием. Однако не теряла из вида и Шарля. Она то и дело поглядывала на его широкоплечую фигуру, на выгоревшие волосы, поблескивавшие в свете свечей. Хотя он большую часть времени флиртовал с польщенной его вниманием юной соседкой, Рэйвен не ревновала, ее серд­це пело от счастья – ведь Беттина Бейтмэн оказалась злокозненной лгуньей. Когда взгляды их встретились, Шарль снова кивнул ей, и на сей раз глаза его сияли, обещая любовь и защиту.

– Мисс Бэрренкорт!

Рэйвен повернулась, услышав тихий голос, и увидела перед собой Сару Брумфилд, жену бригадного майора. Женщина склонилась к ней с ласковой улыбкой:

– Как вы думаете, не пора ли дамам удалиться в гос­тиную, чтобы мужчины покурили и глотнули немного рома?

Рэйвен кивнула и приготовилась подняться из-за сто­ла. Но тут на ее плечо легла тяжелая рука кузена. Он громко выкрикнул:

– Прошу минуту внимания, леди и джентльмены!

В столовой тотчас же воцарилась тишина. Все взгля­ды обратились к Филиппу. Он медленно поднялся и раз­гладил складки своего элегантного, но уже вышедшего из моды пиджака. Гости с нетерпением ожидали его слов.

– Я должен вам кое-что сообщить, – немного по­молчав, проговорил Филипп. – Вы все уже познакоми­лись с моей кузиной, мисс Рэйвен Бэрренкорт.

– Но не все имели счастье станцевать с ней! – прокричал молодой человек откуда-то справа.

Все рассмеялись, и Филипп поднял руку, дожидаясь тишины.

– Ну-ну, Треллинг, после ужина еще будет возмож­ность потанцевать. Я уверен, что Рэйвен с удовольствием исправит это упущение. – Он с упреком взглянул на кузину, густо покрасневшую при этом замечании. – Од­нако у нас есть еще одна причина для торжества!

– Ты, как всегда, все превращаешь в театр, – про­ворчал майор Вайандотт, когда Филипп, снова сделав па­узу, отпил вина из своего бокала.

– Ну что ж, пусть так, но для этого у меня имеется уважительная причина. Не каждый день такой закорене­лый холостяк, как я, заявляет, что скоро женится. Мисс Бэрренкорт и я – жених и невеста!

Изумленный крик Рэйвен потонул в поднявшемся гвал­те, последовавшем за объявлением Филиппа. Каждый счел своим долгом поздравить «невесту».

– Но это недоразумение! – крикнула Рэйвен, пы­таясь выбраться из окружившей её шумной толпы. Одна­ко слова её так никем и не были услышаны из-за громкого хора мужских голосов, скандировавших: «Поздравляем же­ниха!» Филипп с улыбкой раскланивался в ответ на поз­дравления.

Отталкивая тянувшиеся к ней руки, Рэйвен высмат­ривала Шарля. Ее охватило ужасное предчувствие, ибо она не видела его среди гостей. Рэйвен в отчаянии рвану­лась к двери. Она должна была отыскать его, объяснить ему, что заявление Филиппа – просто глупая шутка! Позже она постарается разобраться со всем этим и выяс­нить, что заставило кузена совершить столь безрассудный поступок. А сначала следовало найти Шарля, чье исчез­новение означало только одно: он принял слова Филиппа за чистую монету и был глубоко оскорблен ее предатель­ством!

Распахнув входную дверь, Рэйвен с облегчением пе­ревела дух, увидев широкую спину Шарля, отвязывавше­го лошадь от деревца в дальнем конце лужайки. Подняв юбки, она уже хотела помчаться к любимому, но кто-то крепко схватил ее сзади за плечи и, зажав рот рукой, поволок к веранде.

Рэйвен повернула голову и увидела безумные глаза Филиппа Бэрренкорта. Он ухмыльнулся.

– Решили пораньше покинуть наших гостей, доро­гая? Не думаю, что все они уже успели нас поздравить.

– Что за дьявольскую шутку вы разыграли? – за­дыхаясь, проговорила Рэйвен.

– Это вовсе не шутка, дорогая. Я долго размышлял после того, как увидел вас, появившуюся в моем доме словно свежее дыхание весны. Сначала я не знал, как же мне лучше всего распорядиться щедрым подарком отца, да благословит Господь его добрую душу. Но в конце концов принял единственно верное решение.

– Ч-ч-то-о-о? – Рэйвен во все глаза смотрела на кузена.

Она вдруг поняла, что совершенно не знала этого человека. На нее с ухмылкой смотрел Филипп Бэрренкорт, но таким Рэйвен видела его впервые. Голубые глаза кузена горели каким-то безумным фанатичным огнем, зрач­ки казались огромными, волосы были растрепаны; и он улыбался, скаля острые хищные зубы.

– Поговорим позже, – сказал Филипп, подталки­вая ее в сторону столовой.

– Я не пойду туда! – выкрикнула Рэйвен, в ужасе глядя на стоявшего перед ней монстра. Что происходит? Филипп сошел с ума? Глядя в его безумные глаза, Рэйвен все больше убеждалась в этом. – Я сейчас все им расскажу. Скажу, что это бессовестная ложь!

Заметив, что девушка близка к истерике, Филипп схва­тил её в охапку, отнес в спальню и опустил на кровать.

– Останешься здесь! – приказал он. – Ахмед по­караулит у дверей, и если ты посмеешь только пикнуть…

– А какие басни вы расскажете гостям на этот раз? Чем объясните мое отсутствие в столь «счастливую ми­нуту»?

Филипп с угрожающим видом шагнул к ее кровати. Рэйвен в испуге отпрянула, так как была уверена, что кузен лишился рассудка.

– Я объясню им, что танцы оказались слишком утомительными для тебя. И предупреждаю, Рэйвен, ни звука.

Он резко повернулся на каблуках и вышел из комна­ты, громко хлопнув дверью. Тяжелый ключ с лязгом по­вернулся в скважине дверного замка.

Рэйвен была в отчаянии. «Неужели все это происхо­дит наяву?» – думала она.

– Нет, нет, – простонала она, – все это лишь кошмарный сон!

Филипп наверняка напился, и у него белая горячка! Но зачем ему этот жуткий розыгрыш? Зачем? Если бы только Шарль не умчался, она смогла бы… Шарль!

Рэйвен метнулась к окну, но на лужайке перед домом не было ни души. Трепетавшие на ветру факелы по-пре­жнему горели вдоль подъездной дороги. И по-прежнему стояли в карауле гурки. Она разрыдалась, закрыв ладоня­ми лицо.

– Мисс Рэйвен!

Она вздрогнула и прислушалась. Шепот доносился из-за запертой двери.

– Дэнни?! – спросила Рэйвен, вскочив с кровати.

– Мистер Филипп сказал, что вы почувствовали себя плохо. Что с вами?

– Дэнни, ты не могла бы отпереть дверь?

– Не могу. Мистер Филипп унес ключ с собой. Мисс Рэйвен, что происходит?

Не успела девушка ответить, как послышался низкий голос Ахмеда. И тотчас же последовала сердитая отпо­ведь Дэнни. Ахмед что-то проворчал в ответ. И вдруг воцарилась тишина.

– Дэнни, – прошептала стоявшая у двери Рэйвен, но не услышала в ответ ни звука.

Она отвернулась, пытаясь удержаться от слез. Все это, конечно, очень напоминало ночной кошмар, но запер­тая дверь, охрана в лице Ахмеда и синяки на запястьях от рук Филиппа были устрашающе реальными.

Рэйвен час за часом расхаживала без устали по ком­нате. Наконец она поняла, что в доме все стихло. Музы­ка, смех, голоса гостей больше не доносились из-за запертой двери. Снова подбежав к окну, она успела заметить пос­леднюю отъезжающую карету.

В двери лязгнул ключ. Рэйвен вскрикнула, когда на пороге возникла рослая фигура Филиппа Бэрренкорта. В мерцающем свете единственной свечи, стоявшей на ноч­ном столике, он выглядел устрашающе: сверкающие глаза покраснели, светлые волосы были взлохмачены, губы кри­вились в усмешке.

– Я рад, что ты проявила благоразумие и последова­ла моему совету, – проговорил он запинаясь, и Рэйвен поняла, что кузен до безобразия пьян.

– Пожалуйста, прекратите ваши шутки, – прошеп­тала она, со страхом глядя на Филиппа. – И объясните мне, чего вы от меня хотите?

– Конечно, объясню. Все очень просто. Я полный банкрот, Рэйвен, ни фартинга в кармане. Мне, бедному ублюдку, не на что даже возвратиться в Бомбей.

– Но сэр Хадриан…

– Не смей напоминать мне о нем! Это его вина, что я вынужден заживо гнить в Индии!

– Но он устроил вас в весьма прибыльное дело, – возразила Рэйвен. – И сказал, что вы добились успеха.

– Так оно и было, пока… – Он замолчал и нахму­рился. – Причина не столь важна. Важно то, что я ока­зался в безвыходном положении и не мог добиться от этих… мерзких крыс никакого снисхождения! Они отка­зывались продлить мне кредит или предоставить еще один шанс… И вот появилась ты. Ты, Рэйвен, стала моим спасением.

– Н-не п-понимаю, – прошептала Рэйвен, отсту­пая за кровать.

– Разве? А ведь они были так откровенны сегодня вечером! Они пускали слюни! И я не сомневаюсь, что из-за моей очаровательной женушки даже эта жаба сэр Джу­лиан Крейвен начнет ко мне подлизываться! Ты, Рэйвен, станешь моим оружием! Стоит мне лишь поманить их воз­можностью побарахтаться с тобой в постели, и эти похот­ливые козлы сделают все, что я захочу!

– Да вы сошли с ума! Как только сэр Хадриан мог так ошибаться на ваш счет?! Он говорил о вас с такой любовью и теплотой!

– Мой отец – старый маразматик! А тебе, дорогая, лучше раз и навсегда смириться с тем, что ты станешь моей женой. Как только мне удастся заполучить сюда священника, мы совершим свадебный обряд.

– Никогда! Вы не посмеете! Капитан Сен-Жермен…

Филипп метнулся к Рэйвен и схватил ее за горло.

– Твой разлюбезный капитан и пальцем не пошевелит, чтобы помешать мне. – Филипп злорадно ухмыльнулся. – Судя по выражению его лица после объявления о нашей помолвке, он навсегда вычеркнет тебя из своего сердца!

Рэйвен пыталась разжать цепкие пальцы, сжимавшие ее горло. Она с ненавистью смотрела на своего мучителя.

– Вероятно, этот капитанишко что-то для тебя зна­чил, – продолжал Филипп. – Иначе ты бы не позволи­ла ему столь страстно целовать себя, не так ли? – Он нахмурился. – Полагаю, тебе следует направить свою страстность на меня, моя соблазнительная Рэйвен, пос­кольку наш брак не будет обычным браком по расчету.

Убрав руки с ее шеи, Филипп с силой притянул де­вушку к себе. Рэйвен задрожала, увидев, что он склоня­ется над ней. Его жесткая курчавая борода царапала ей лицо, в ноздри ударил перегар из винных паров. Она царапалась и отбивалась, точно тигрица, которую хотели посадить в клетку. Наконец один из её острых ноготков до крови расцарапал его щеку. Филипп отпрянул.

– Ах ты, маленькая сучка! – выдохнул он, сверкая своими безумными глазами.

Сдернув со стены шелковый батик, он выдернул из него одну из бамбуковых палок, на которых он был за­креплен. Затем размахнулся… Палка просвистела в воз­духе, прежде чем обжечь обнаженное плечо Рэйвен.

Сначала она пыталась кричать, но это еще больше взбесило Филиппа. Он яростно наносил удар за ударом по ее судорожно вздрагивающим плечам и спине. Внезап­но он остановился, пристально глядя на нее и тяжело дыша. Рэйвен с трудом сдерживала рвущиеся из груди рыдания. Ее спина и плечи были покрыты ссадинами, из которых сочилась кровь, и отвратительными синяками.

– Это тебе первый урок послушания, – прошипел Филипп. – Если станешь упрямиться, то вряд ли он будет последним. – Он прошел к двери и с угрозой в голосе добавил: – И попробуй только пикнуть об этом своей гувернантке! Ты же не хочешь, чтобы и с ней случилось нечто подобное, а? Наверняка не хочешь. Так вот, я обещаю, что не трону её, если ты проявишь благо­разумие.

Бросив последний взгляд на Рэйвен, лежавшую на кровати, он расхохотался и вышел. И снова запер дверь на ключ.

Весь следующий день Рэйвен пролежала в постели. Она через запертую дверь сообщила Дэнни о якобы разыгравшейся мигрени, втайне надеясь, что отлежится и кровоподтеки и синяки исчезнут раньше, чем Дэнни заме­тит их. Девушка решила, что не должна подвергать Дэн­ни опасности.

Рэйвен часами думала о безумных планах кузена. Как он умудрился лишиться всего своего состояния и достой­ного положения в компании? И почему его отец даже не подозревал об этом? В конце концов она решила, что ей, вероятно, не хватает фактов, чтобы разобраться в сло­жившейся ситуации.

В течение всего этого дня только Лил появилась у нее в комнате. Она молча, не поднимая глаз, поставила на столик поднос с едой. Рэйвен знала, что бесполезно просить ее о чем-либо. Она была даже благодарна молчали­вой девчушке, когда та наконец удалилась, оставив её на­едине с ее болью и тяжкими думами. Ближе к вечеру раздался громкий стук в дверь. Филипп спросил, не спит ли она. Рэйвен тихо лежала в кровати с лихорадочно бьющимся сердцем. Она чуть не разрыдалась от облегче­ния, когда он так и не зашел к ней и оставил ее в покое. Вспомнив, с какой яростью он избивал ее палкой, вспом­нив о его обещании – о том, что он непременно будет спать с ней, как только они поженятся, она не смогла сдержать слезы и проплакала до тех пор, пока наконец не забылась тяжелым сном.

Когда Рэйвен проснулась, бледное солнце стояло уже высоко над горизонтом. Хотя ее спина и плечи все еще причиняли ощутимую боль при любом движении, она стис­нула зубы и оделась, настроенная весьма решительно. Она должна выбраться из этой тюрьмы! Должна избавиться от Филиппа Бэрренкорта! И он еще ответит за все, что посмел с ней сотворить!

– Мисс Рэйвен!

– О, Дэнни, пожалуйста, заходи! – Она попыта­лась улыбнуться.

– Вы себя уже лучше чувствуете? – с надеждой в голосе спросила Дэнни, входя в комнату.

– Да, значительно лучше, – ответила Рэйвен, на­деясь, что говорит достаточно убедительно. Глянув утром в зеркало, она увидела, что очень бледна, а под глазами появились предательские темные круги. – Думаю, что прием слишком утомил меня.

– Уж и не знаю, куда катится этот мир, если танцы могли утомить здоровую восемнадцатилетнюю девушку! – пробурчала Дэнни, довольная уже тем, что Рэйвен подня­лась с постели и снова похожа сама на себя.

– О, только не ворчи, Дэнни, – постаралась рас­смеяться Рэйвен, что, на ее собственный взгляд, не очень-то ей удалось. – Умираю с голоду. Надеюсь, я не пропустила завтрак?

– Пропустила. – Дэнни неодобрительно поджала губы. – Мисс Рэйвен, вы все тоньше и тоньше с каж­дым днем. Так вы отпугнете всех кавалеров! Да что вы, что вы! Я же пошутила, – испуганно кинулась утешать ее старушка, которой явственно послышалось вырвавшее­ся из груди девушки рыдание. – Определенно, этот кли­мат совершенно не для вас. Почему бы вам не вернуться в постель, а?

– Исключено, – упрямо заявила Рэйвен и тут же стиснула зубы от пронзившей ее боли. – У меня уйма дел, я и так потеряла много времени.

– Мисси-саиб пройдет в гостиную? Пожалуйста.

Рэйвен вздрогнула, услышав голос Ахмеда; стоя у двери, он внимательно наблюдал за ней.

– Мой кузен ожидает меня? – спросила Рэйвен.

Ахмед то ли сделал вид, что не понял, то ли действи­тельно не понял. Он повторил свою просьбу-вопрос. Рэй­вен утвердительно кивнула и расправила плечи – боль тут же напомнила о себе. Несмотря на внешнюю браваду, Рэйвен тошнило от одной мысли, что ей придется смот­реть в глаза этому мерзавцу. Чего еще он хочет от неё? Она невольно замедлила шаги, когда услышала его смех. Но когда в ответ раздался звонкий женский смех, она поторопилась добраться до комнаты. Кузен сегодня при­нарядился, даже его рыжеватая бородка казалась на удив­ление аккуратной. Он сидел за столом в обществе леди Амелии Крейвен и Сары Брумфилд и пил чай со сладос­тями. Рэйвен никогда бы не подумала, что можно испы­тать такое облегчение просто оттого, что рядом сидят две невыносимые сплетницы. Но это было лучше, чем остать­ся с ним наедине.

– А-а, вот и ты, дорогая, – с улыбкой произнес Филипп, поднявшись из-за стола.

Рэйвен содрогнулась, когда он протянул ей руку. Она демонстративно обошла его стороной. Филипп нахмурился.

– Мы счастливы снова видеть вас здоровой, мисс Бэрренкорт. – Леди Крейвен всплеснула руками, обиль­но украшенными кольцами. – Ваш кузен только что ска­зал нам, что вчера вы весь день промучились с мигренью.

– Я уже чувствую себя намного лучше, – заверила Рэйвен, усевшись как можно дальше от кузена.

– О, чудесно! – защебетала воодушевленная Сара Брумфилд. – Тогда вы составите нам компанию? Мы поедем в Лахор!

– Не думаю, что Рэйвен достаточно окрепла, чтобы выдержать такую поездку, – вмешался Филипп; его го­лубые глаза строго взглянули на Рэйвен.

– С огромным удовольствием, – отозвалась Рэй­вен. – Я ведь еще не видела этот легендарный город.

– Мы хотели показать вам местные базары и мечеть Бадшахи, – сказала миссис Брумфилд, вгрызаясь в со­чную папайю. – И Шалимар просто чудесен, даже в это время года.

– Я с удовольствием поеду с вами, – решительно проговорила Рэйвен.

– Что ж, пожалуй.

– Это неплохая идея, – неожиданно согласился Фи­липп. – Только вот миссис Дэниэлс придется остаться дома. В коляске леди Крейвен ей не хватит места.

– Вы совершенно правы, мистер Бэрренкорт, – кив­нула леди Крейвен, добавив заговорщицким шепотом: – Кроме того, я считаю неприличным повсюду таскать за собой прислугу.

– Совершенно с вами согласен, – закивал Филипп, с улыбкой усаживаясь в кресло.

Рэйвен судорожно сглотнула. Она прекрасно поняла, почему Филипп настоял на том, чтобы Дэнни осталась дома. Таким образом он предупредил «невесту», чтобы она не смела искать помощи на стороне и не пыталась сбежать. Рэйвен чуть не расплакалась от отчаяния. Ниче­го не подозревающая Дэнни могла стать безвинной жерт­вой в руках негодяя. А ведь она планировала именно побег! Придется отказаться от этого плана.

– Тебе лучше перекусить, если собираешься пое­хать. – Филипп изобразил трогательную заботу. – Лил сказала мне, что вчера ты так и не притронулась к пище.

– Я не голодна, – ответила Рэйвен, опустив глаза. Но, немного подумав, она решила, что для побега, пусть и не в эту поездку, понадобятся силы. И так уже Дэнни тревожилась из-за ее худобы. Пока леди Крейвен обменивалась сплетнями с леди Брумфилд, Рэйвен поела немного фруктов и сладостей. От чая с молоком, который так любил ее кузен, её чуть не вырвало, но снова она заставила себя выпить чашку до дна. Наконец леди Крей­вен поднялась.

– Мне нужно переодеться? Или можно ехать и так? – Рэйвен попыталась улыбнуться, чтобы не выдать своих намерений. Плевать на угрозы Филиппа, она все равно постарается найти помощь.

– Ты и так восхитительна! – ответил Филипп, гля­дя на высокую грудь «невесты».

Рэйвен невольно вздрогнула и отвернулась. Ахмед на­дел на нее отделанную мехом накидку. Несмотря на угне­тенное состояние, она почувствовала невероятное облегчение, когда коляска отъехала от ворот. Она была хотя бы на время свободна!

Поглядывая на леди Крсйвен и миссис Брумфилд, что-то оживленно обсуждавших, Рэйвен поняла, что ни за что не обратится к ним за помощью. Даже без гроша за душой Филипп Бэрренкорт пользовался огромной попу­лярностью у своих друзей. И она чувствовала, что они не поверят ни слову из ее рассказа. Да и как их осуждать? Ведь ей и самой с трудом верится в этот кошмар! Она и сама долго считала, что Филипп – добрый и отзывчивый человек.

Как могли они с Дэнни заподозрить неладное, если даже отец Филиппа ничего не знал о печальной судьбе своего сына? Рэйвен тяжело вздохнула. Горько было осоз­навать, что рухнули все ее планы спасти Нортхэд. У нее сжалось сердце, и слезы затуманили глаза. «Не смей, – шепотом приказала она себе, – не смей думать об этом сейчас. Сейчас самое главное – сбежать от Филиппа, а не то он снова примется избивать тебя или, что еще хуже, попытается изнасиловать. Ведь добровольно ты на это не согласишься».

– Мисс Бэрренкорт, вы уверены, что достаточно окрепли для поездки? – озабоченно спросила леди Крсй­вен, заметив побелевшее лицо Рэйвен и ее заблестевшие от слез глаза.

– Спасибо, я хорошо себя чувствую, – дрожащим голосом проговорила Рэйвен.

– Может быть, разумнее будет повернуть обратно? В Лахор можно съездить и в другой раз, – предложила миссис Брумфилд.

– Нет! – Рэйвен и сама расслышала в своем голосе истерические нотки. Она постаралась взять себя в руки. – К чему откладывать? Я умираю от любопытства, – рассме­ялась она.

Обе леди тотчас успокоились. Сара Брумфилд, лу­каво взглянув на Рэйвен, заметила, что невесте перед свадьбой предстоит сделать «еще сто-о-лько покупок». И конечно, ее заинтересуют ткани для подвенечного платья. А в Лахоре прекрасный выбор тканей, просто глаза разбегаются!

– Должна сказать, что Филипп просто ошеломил нас своим решением жениться, – добавила леди Крейвен – Никто и не подозревал, что вы приедете к нему из Англии, чтобы сыграть здесь свадьбу. Ведь все мы знаем, как Филипп ценил свое положение холостяка.

– Конечно, теперь, когда мы познакомились с вами, никто уже не удивляется, что Филипп решил жениться, – сказала Сара Брумфилд, весело улыбнувшись.

– Благодарю вас, вы очень добры, – пробормотала Рэйвен. Заметив, как покраснели ее щеки, обе женщины решили, что она смущается.

– Если вы посмотрите через плечо, мисс Бэррен­корт, – быстро сменила тему леди Крейвен, – то уви­дите стены форта Акбар. Вон там, на горе. Майор Брумфилд сегодня там, Сара?

– Наверное, – неуверенно ответила Сара. – Дрю практически перестал бывать дома с тех пор, как сикхи начали воевать с нашими войсками. Хоть бы они поскорее перестали болтать об этой своей автономии и вернулись к прежней жизни! Мы же освободили дворец махарани, когда переселились в свой поселок, так ведь?

– Вот именно! – авторитетно подтвердила леди Крсйвен. – Что еще нужно этим дикарям?

Рэйвен недоуменно взглянула на этих зрелых матрон, рассуждающих о восстании сикхов так, словно это было какое-то незначительное неудобство. Ослепли они, что ли? Ведь уже состоялась одна кровавая битва с огромным количеством раненых и убитых, и, вероятнее всего, скоро состоится другая! Если то, что ей рассказывал об этом воинственном и гордом народе Джеффри Литтон, правда, сикхи были намного опаснее, чем хотелось бы думать этим двум кумушкам.

Вскоре грунтовая дорога осталась позади, и они въехали на широкий городской бульвар, пышный и прекрасный, несмотря на зимний холодный ветер. Вдоль бульвара ро­сли стройные пальмы, они же окаймляли соседнюю пло­щадь. Прекрасные здания с замысловатыми узорами на воротах своими великолепными фасадами тоже выходили на бульвар. Некоторые здешние индусы носили такую же одежду, что и жители Бомбея, но многие женщины над­евали вместо сари шаровары. Все они, однако, более стро­го относились к обычаю скрывать свои лица. Более того, некоторые носили одеяние, напоминавшее бурку – сши­тое из овечьих шкур, но начинавшееся высоким головным убором и доходившее до пят. В этом строгом одеянии имелись лишь прорези для глаз.

Старики с седыми бородами предлагали всевозмож­ные товары либо тут же занимались своим ремеслом: пле­ли, красили, крутили гончарный диск. А рядом, скрестив ноги, сидели нищие, курившие кальяны – традиционные индийские трубки. Несколько раз мимо коляски прошли патаны, высокие и мускулистые, некоторые из них с голу­быми глазами и светлой кожей. Но больше всего Рэйвен интересовали сикхи, носившие длинные бороды; свои длин­ные волосы они искусно прятали под метрами ткани, ко­торую умело закручивали в тюрбан. Все они выглядели очень воинственно, и Рэйвен вздрогнула, вспомнив пред­упреждение Шарля опасаться именно их.

Шарль! Рэйвен внезапно прониклась надеждой. Дмит­рий и Шарль остановились где-то в этом оживленном городе. Если бы ей удалось отыскать их! Уж они-то не станут раздумывать, спасти или не спасти Дэнни! Ведь Шарль – ее единственная надежда, поскольку бессмыс­ленно обращаться за помощью к офицерам форта Акбар. У Филиппа там наверняка влиятельные друзья-приятели, которых легко убедить, что у невесты обычная предсва­дебная нервозность, вот и навоображала всяких кошма­ров. Рэйвен сжала губы. О да, он дьявольски хитер, но она скорее умрет, чем выйдет за него замуж! Она не привыкла сдаваться без борьбы!

– Взгляните, мисс Бэрренкорт, мечеть Бадшахи! Рэйвен тотчас же забыла обо всем на свете, даже о Шарле, когда перед ней возникло величественное здание из песчаника и мрамора. Высокие белые купола уходили в небо, окруженные со всех сторон такими же высокими минаретами, соединенными мощными стенами, что прида­вало всему сооружению сходство с крепостью. Внутри же находился колоссальных размеров двор. Размеры мечети поражали, а от красоты примыкавших к ней садов захва­тывало дух. Остановившись у ворот, женщины с любо­пытством наблюдали за нескончаемым потоком мусульман, входящих и выходящих из молельни.

– Это одна из самых крупных мечетей мира, – объяснила леди Крейвен. – Только Тадж-Махал произ­вел на меня большее впечатление. В здешнем хранилище есть останки самого Магомета.

– Можно нам войти внутрь? – спросила восхищен­ная Рэйвен.

– Мы можем прогуляться по саду, – сказала мис­сис Брумфилд.

Женщины присоединились к потоку местных жите­лей, прогуливавшихся по ухоженным дорожкам сада. Рэйвен изумленно озиралась по сторонам. Большинство мусульман, пришедших помолиться, не обращали на них внимания, и она не заметила никакой враждебности на лицах тех, кто с любопытством смотрел в их сторону.

– Во время фестиваля Эид-аль-Фитр в город не попасть, – объясняла леди Крейвен, пока они пересекали огромный двор. – Здесь яблоку негде упасть. Мусуль­мане со всего Пенджаба собираются сюда на молитвы. Так что мы считаем разумным держаться в это время подальше от города, правда, Сара?

– Совершенно верно, – охотно согласилась Сара. – Как вы думаете, может, прямо сейчас отправимся в сады Шалимар, а то скоро стемнеет. Вы, как мне показалось, любите гулять. И там мраморные павильоны и сотни фон­танов.

– О, это просто замечательно! – восхитилась Рэйвен, сообразившая, что ее компаньонки чувствуют себя крайне неуютно в толпе фанатичных мусульман, запру­дивших двор мечети.

Леди Крейвен, облегченно вздохнув, направилась к выходу, где их ожидала коляска. Однако путь им прегра­дила возбужденная толпа индусов, окружившая двухъ­ярусную арку. Над головами собравшихся возвышалась фигура старика в белом одеянии. Воздев руки к небу, старик гневно обращался к толпе. В его ярко-рыжей бо­роде, явно крашеной, не было ни одного седого волоска, а губы алели, очевидно, из-за пристрастия к бетелю. Хотя старик был очень стар и немощен, он обладал сильным и зычным голосом, и люди, стоявшие во дворе мечети, слы­шали каждое его слово.

– О Боже! – воскликнула леди Крейвен, с опаской глядя на проповедника. – Опять один из этих жутких факиров. Нам не стоит подходить ближе.

– Но что он говорит? – заинтересовалась Рэйвен, не понимавшая ни слова из страстного обращения старика к соплеменникам.

– Проповедует против нас, британцев, – ответила леди Крейвен.

Быстро взглянув на нее, Рэйвен заметила, что даже под румянами видно, что она побледнела от страха. Паль­цы леди Крейвен судорожно вцепились в накинутую на плечи шаль.

– Этот нищенствующий дервиш – их религиозный прорицатель, – объяснила миссис Брумфилд, нервничав­шая не меньше своей подруги – Он обычно предсказы­вает только то, что желала бы услышать толпа, а они потом одаривают его несколькими монетками за работу.

– Но что он сейчас говорит? – спросила Рсйвен, с любопытством глядя на возбужденную толпу.

– Какой-то бред, как всегда. О том, что пришло время раз и навсегда освободить Пенджаб от британских узурпаторов. Он подбивает всю эту толпу против нас и…

– Давайте поспешим, нам нельзя терять времени. Надо срочно выбираться отсюда, – перебила подругу леди Крейвен.

Женщины повернули обратно, но тотчас же поняли, что попали в ловушку, ибо вновь подошедшие тесно со­мкнули свои ряды. В ответ на призывы дервиша толпа отвечала громкими криками, неистово потрясая подняты­ми вверх кулаками. Леди Крейвен стала проталкиваться к выходу. Рэйвен, последовавшая ее примеру, поняла, что пробиться будет не так-то просто, ибо на них не обращали внимания; но это невнимание являлось и до­брым знаком, потому что свидетельствовало об отсутст­вии враждебности именно к ним. В ответ на очередную тираду старика раздались оглушительные крики – оче­видно, дервиш пророчил блестящую победу. Толпа взвол­новалась, стоявшие сзади напирали; леди Крейвен подхватило течением и оттащило далеко от Рэйвен. Рэйвен энергично работала локтями, пытаясь пробиться к ней. Кто-то наступил на подол ее платья, она споткну­лась и лишь с огромным трудом устояла на ногах. Еще немного – и толпа затоптала бы ее. Неожиданно силь­ные мужские руки подхватили ее и поволокли в сторону. В пробитую в толпе брешь следом за ними устремились леди Крейвен и миссис Брумфилд.

– С вами все в порядке, Рэйвен?

Она подняла глаза и увидела над собой угрюмые гла­за Шарля Сен-Жермена.

– Д-думаю, да, – пробормотала Рэйвен.

– О, капитан, я так вам благодарна! – воскликнула леди Крейвен, энергично обмахивая перчатками вспотев­шее и раскрасневшееся лицо. – Нас могли бы затоптать до смерти!

– Вам повезло, что я оказался поблизости, – согла­сился Шарль, бросив на Рэйвен такой взгляд, что вся её радость от неожиданной встречи с ним мгновенно улету­чилась. – Где ваши слуги? Разве не они должны были защитить вас?

– Мы приехали без них, – объяснила Сара Брум­филд. – В них не было нужды.

– Не было нужды? – переспросил капитан. – Вы, леди, хоть понимаете, что здесь сейчас происходит? Вам вообще нельзя было появляться в городе!

– В самом деле, капитан Сен-Жермен? – ледяным тоном проговорила миссис Брумфилд. – Вы не имеете права так разговаривать с нами.

– Это вам только кажется! – усмехнулся капитан. – А теперь немедленно отправляйтесь домой!

– Мы так и сделаем, – согласилась леди Крейвен, совершенно не обидевшаяся на красавца капитана за его грубость. В отличие от Сары она была в Индии во время кровавой резни в Кабуле и с тех пор не забывала, на что способна разъяренная бунтующая толпа.

– Пойдемте, мисс Бэрренкорт.

– Я догоню вас, – заявила Рейвен.

Леди Крейвен, спешившая поскорее добраться до от­носительной безопасности кареты, оставила Рэйвен на­едине с капитаном, допустив такое нарушение этикета, которого в любых других обстоятельствах ни за что бы не позволила.

Рэйвен мгновенно забыла о своих компаньонках, о разбушевавшейся толпе и о факире – сейчас ничто не имело значения.

– Шарль, слава Всевышнему, что ты отыскал меня!

– У меня нет времени для обмена любезностями. Что ты хотела сказать мне?

Рэйвен в нерешительности отступила, испуганная его яростью.

– Если это из-за объявления о помолвке, то я хотела бы объяснить…

– Ты считаешь, что это должно волновать меня? Отнюдь. Должен признать: все это было несколько не­ожиданно, но я вовремя вспомнил, какая ты неисправимая лгунья.

– Шарль, о чем ты?

Он отвернулся, словно ему было неприятно смотреть на нее.

– Было бы разумнее предупредить меня с самого начала, что ты едешь в Пенджаб, чтобы выйти замуж за своего кузена. В этом нет ничего постыдного. Тысячи молодых девушек без гроша за душой выскакивают за­муж за своих богатых родственников. Тебе незачем было задуривать мне голову.

– Шарль! – воскликнула Рэйвен, видя, что объявле­ние о помолвке вызвало у него умственное расстройство.

– Стойте где стоите! – рявкнул капитан, когда она шагнула к нему. – Я больше не желаю знать вас, мисс Рэйвен Бэрренкорт. – Он произнес ее имя с отвращени­ем. – Вы сумели околдовать меня, очаровали и всю мою команду. И вообще заставили меня пережить столько не­приятностей, сколько мне и не снилось. Не стану отри­цать, что я испытывал к вам нежные чувства. Но сейчас все это в прошлом. Так что примите мои сердечные поз­дравления с предстоящей свадьбой, леди Бэрренкорт. Вы и ваш алчный цепкий кузен изумительно подходите друг другу.

Рэйвен оцепенела. Никогда в жизни ее так не оскор­бляли! Ей бросили в лицо ее любовь за ненадобностью, отвергли и заставили почувствовать себя навязчивой иди­откой! Она открыла было рот, но поняла, что не может произнести ни слова.

Худое красивое лицо стоявшего перед ней мужчины казалось бесчувственной маской, разве что на щеке под­ергивался нерв. Внезапно Шарль повернулся и быстро зашагал прочь. Стряхнув с себя оцепенение, Рэйвен вскрик­нула и бросилась следом за ним. Но ей мешали юбки, а он шел слишком быстро. Да и слезы застилали ей глаза.

Вскоре Рэйвен потеряла его из виду. Она останови­лась и, закрыв лицо руками, тихонько заплакала.