Как оказалось, у Бена был целый набор для покера с цветными фишками и шуршащей колодой карт, к которым, казалось, даже не притрагивались.

Я выиграла первые две раздачи, естественно, по чистой случайности. Хотя я и умела достаточно хорошо делать бесстрастное выражение лица игрока в покер. И если быть честной, Бен, возможно, был немного отвлечен.

Почему я, черт возьми, все еще была здесь?

Что же, он был прав. Был не такой уж маленький уголок в моем мозгу, в котором я не ненавидела его. Черт, до недавнего времени, я действительно надеялась, что он пригласит меня на свидание. Теперь эта возможность, казалось, вылетела в окно, но должна признать, я наслаждалась флиртом. Было не совсем неприятно думать о его поцелуях. Или о поцелуях, если на то пошло.

Я чувствовала себя немного не в своей тарелке — вся странность дня и ситуации словно сжимали меня. Все было похоже на состояние опьянения, за исключением крайнего чувства ясности. Я смело начала день и не позволяла себе думать дважды. Это не закончилось хорошо, но и не остановило странное головокружение. Было захватывающе. Полный вперед и к черту последствия. И такие люди, как Бен, живут так все время? Зная, что всегда под ними будет нечто вроде подушки, если они упадут?

— Создается такое ощущения, что у меня нечестное преимущество, — сказала я, бросая карты на стол.

Он кивнул, и эта распутная усмешка только выдавала его нервозность.

— Так и есть, — сказал он. — Но я хочу остаться джентльменом.

— Я склоняюсь к положительному ответу, — призналась я. — Но я оставляю за собой право передумать, если что-то пойдет не так.

Его глаза блестели от надежды и предвкушения.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, если окажется, что ты мне лжешь о том, что сказал. О причинах, почему тебе нужно это. Мне на самом деле не важно, но если я не могу доверять тебе, то и сделать этого не могу. Это должно быть обоюдно.

Он кивнул.

— Это честно. Если есть что-то, о чем бы ты хотела меня спросить…

Переплетая пальцы, я едва наклонилась к нему.

— Я хочу увидеть договор, — сказала я, наконец.

Бен несколько раз кивнул, выглядя облегченно.

— Это справедливо, — ответил он тихо. Я ожидала больше сопротивления, но вместо этого, он подошел к сейфу в стене и вбил код, закрывая сенсорную панель телом.

Он принес мне стопку бумаг, выглядящих и кажущихся официальными. Я пролистала их, отмечая юридический язык, который был не совсем ярко выражен. И все же, его было достаточно, чтобы заставить меня поверить в достоверность этого документа.

Опять же, если бы Бен хотел подделать эти документы, он приложил бы больше усилий. В действительности, это ничего не доказывало. Но я чувствовала себя лучше, держа эти бумаги в руках.

— Боюсь, что не могу позволить этому покинуть комнату, — сказал он после долгой тишины. — Но если есть что-то еще, что поможет тебе принять решение, просто дай мне знать.

Что-то пушистое потерлось о мою лодыжку.

— Ох! — Я посмотрела вниз и увидела яркие зеленые глаза, окруженные рыжим мехом. Кот громко мурлыкал, обтираясь своим телом о мою ногу, пока я чесала его за ушком. — Я вроде как думала, что ты пошутил о котах.

— У тебя ведь нет аллергии, правда? — спросил он.

Я махнула головой.

— У тебя их действительно три?

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — он засмеялся. — Все говорили мне, что нельзя завести просто одного кота, а я не верил им, пока не прошел в первый раз мимо центра приюта в зоомагазине и подумал про себя: «Что же, у меня есть все необходимое...». — Он слегка закатил глаза, но все еще улыбался. — Это Гарри. Они нашли его под машиной, когда тот был еще котенком.

Полосатик проявлял ко мне симпатию. С кошачьей грацией он запрыгнул на диван возле меня и испытующе ударил лапкой мои колени.

— Он альфа, — сказал Бен. — Если ты веришь в такие вещи.

— Конечно, он выглядит, как настоящий убийца, — я гладила шею Гарри, когда он свернулся калачиком на моих коленях, удовлетворенно мурлыкая.

— Он знает, какие битвы выбирать. Нет смысла драться с существом, которое дает тебе бесконечное количество еды и тепла, — усмехался Бен. — Коты, с другой стороны, соперники.

Я оглядела комнату.

— Поэтому другие подозрительно отсутствуют?

— Рано или поздно, ты с ними встретишься, — сказал он. — У Карла и Лиззи слабый характер.

Смеясь, я глажу вибрирующую грудную клетку Гарри.

— Ты звучишь, как сумасшедшая кошатница. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Видишь, ты должна спасти меня от этого, пока я не зашел слишком далеко. — Очевидно, он шутил, но в его голосе действительно были нотки отчаяния. Казалось, он так устал от одиночества, что ему не терпелось просто поиграть в семейную жизнь, пусть и не по-настоящему.

— Что думаешь, Гарри? — Я посмотрела вниз на кота, ища совета. Он сонно посмотрел на меня. При определенном освещении его зеленые глаза были практически такого же оттенка, что и у его владельца. — Хочешь узнать меня получше в скором времени?

Бен приподнял бровь.

— Ты просишь совета у кота?

— Ужас. — Очевидно, я все еще была способна краснеть. — Я не это имела ввиду, и ты знаешь.

— Он не очень хороший советчик, — Бен изучающе посмотрел на меня, выражение его лица снова стало серьезным. — Значит, я могу получить условное «да»?

Я вздохнула.

— Хорошо. Да. В тысячный раз, условное «да».

— Фантастически. — Он усмехнулся, собирая карты. — Поздравительное рукопожатие?

— Конечно, почему бы нет. — Я ожидала, что весь вес моего решения обрушится на меня, но я чувствовала себя абсолютно спокойно. Может, это был хороший знак. Или, возможно, это был знак надвигающегося безумия. Я не могла быть точно уверенной в этом.

— Ты не думаешь, что это будет выглядеть немного подозрительно? — Я прикусила губу, глядя на него. — Мы знаем друг друга в общей сложности, сколько, около шести недель?

Он пожал плечами.

— Что здесь подозрительного? У меня есть деньги, ты — секс на палочке, не думаю, что кто-то задастся вопросом, почему мы вместе.

Я бы вся стала ярко-красной, если бы у меня все еще была способность смущаться. Как бы там ни было, я просто таращилась на него.

Бен невинно моргнул.

— Что? Это такое выражение.

— Да, и не такое, которое обычно говорят в лицо женщине, — я выдавила слабый смешок. — Даже если это очевидная ложь.

Мешая колоду карт, он поднял голову достаточно, чтобы посмотреть на меня исподлобья.

— Перестань. Научись принимать чертовы комплименты.

В этот раз я рассмеялась по-настоящему.

— Не хочу тебя расстраивать, но это не совсем комплимент.

— Что, это теперь оскорбление? Я действительно отстал от современного сленга. О времена, о нравы! — Он сделал драматический жест и передал мне мою первую карту. Мне казалось, что мои глаза на самом деле вывалятся, если я еще хоть раз закачу их, поэтому я просто взяла ее и откинулась на стуле.

— Обычно, да, женщинам не нравится, когда их называют предметами, — я взяла следующие две карты, ухмыляясь ему. — Это может стать для тебя шоком, но это так.

— Секс — не предмет, — запротестовал он. — Это понятие.

— Вполне определенно, что палочка — это предмет.

— Да, но я сказал, что ты на палочке, а не ты — палочка, — он забрал свои карты. — Не могу поверить, что мы все еще говорим об этом.

— На палочке? Как жареный поросенок? — Я тут же поняла, что сказала, и моя способность смущаться вернулась. Он усмехнулся мне.

— Я оставлю это, — сказал он. — Потому что я джентльмен.

Я бросила в него своими картами.

* * *

Прошло всего четыре часа, и я не хотела уходить.

Как это произошло, я не могла понять. Просто смотрела на часы с растущим чувством беспокойства, наблюдая, как истекает время, зная, что, как только мою улицу откроют, больше не будет причины оставаться тут. Я должна была хотеть убежать, спрятаться в какой-то тихий уголок и разобраться в мыслях. Начать распутывать этот комок, в который я втянула себя. Но в тот момент не было ничего менее привлекательного.

Это ощущалось так, словно у меня сносило голову от адреналина, когда я была с ним. Я все время хотела его следующего движения, следующего слова — какая-то часть меня, затаив дыхание в предвкушении, отталкивала поток раздражения, сопровождающего это желание.

За последние несколько часов он медленно преображался. Шаг за шагом, он срывал с себя рабочую оболочку — его пиджак теперь висел на двери, галстук был перекинут через спинку стула. Он расстегнул свои запонки — да, запонки — таким легким, и все же безошибочно мужским движением, за которым я не могла не наблюдать. Он, казалось бы, не заметил, или, думаю, ему просто было непривычно носить запонки в обычный, среднестатистический вечер буднего дня. Затем, он закатал рукава до локтей.

О боженьки.

«Расписанные чернилами» — это даже близко не похоже на правильное описание. Его предплечья были гобеленом рисунков и цветов, слов, символов и замысловатых узоров, переплетенных между собой. Все они были разными, и, казалось, были результатом долгих лет работы, но рассказывали они одну длинную историю.

Пара хороших татуировок на предплечьях была достаточной приманкой сама по себе. Было невозможно смотреть на них, не представляя, как они сжимаются, пока эти руки касаются тебя. Но рукава из тату? Я могла пройти фазу любви к плохим парням в колледже, но как только ты влюбляешься в чернила, назад пути нет.

Я поняла, что просто таращусь на него.

— Да, мой отец был чертовски зол, и нет, мне не нужно скрывать их на работе. Я просто предпочитаю делать это, — сказал он. — Чтобы избежать частых вопросов.

Я приподняла бровь, глядя на него.

— Конечно, тебе не нужно, — сказала я. — Это твоя компания. Думаешь, их бы смутило, если бы ты показался там голым?

Почему, черт возьми, я выбрала именно этот пример? Мгновенно я снова покраснела. Стоило бы нанести лишний слой тонального крема перед следующей нашей встречей.

— Звучит, словно это вызов, — сказал он. — Но я почти уверен, что совет разрешит голосовать за мое увольнение, если я стану вести себя нестабильно. Напомни мне не назначать мою любимую скаковую лошадь на должность финансового директора.

— Калигула делал это не потому, что был сумасшедшим, — бросила я, не подумав. — Он делал это потому, что хотел поиздеваться над сенатором.

— Конечно, но это безумный способ сделать подобное, — он ухмыльнулся. — К тому же, если я совершу нечто похожее, ты также вправе назвать свой договор недействительным и аннулировать его. То есть, я не собираюсь сходить с ума, но на всякий случай.

Я пыталась придумать какой-то умный ответ на это, но все что предлагал мой мозг было: татуировки.

Это становилось проблемой.

— Не то чтобы мы не проводили прекрасно время, но ты проверяла новости о своей улице? — Он немного закашлялся. — Я знаю, что ты хочешь пойти домой и расслабиться, а это не совсем подходящая атмосфера.

Ох, ты и понятия не имеешь, мистер Весь в тату миллиардер. Ни малейшего.

— Почему ты говоришь это? — Я выпрямилась на стуле, пытаясь вести себя как нормальный человек, который не пускает слюни в присутствии рукавов из тату. — И да, я только что смотрела на сайте департамента общественных работ. Они… — Я уже погрязла во лжи, могу уже и утонуть в ней. — Пишут, что не ранее завтрашнего утра.

— Оу, — сложно было прочесть его реакцию; возможно, у мистера Чейза все же было лицо игрока в покер. Подождите секунду, он позволял мне выиграть? От этого неприятно скрутило в груди. — Ну, знаешь, не хочу, чтобы тебе показалось, что я давлю на тебя, но можешь остаться тут на ночь. У меня… пять или шесть свободных спален, наверное.

Я засмеялась, несмотря на волну возбуждения, ускорившую сердцебиение. Это не совсем то, что я имела в виду — я лишь хотела остаться еще на пару часов, наверное. Черт, я не знала, чего хотела.

— Я могла бы, возможно, — начала я быстро. — То есть, я не хотела бы тревожить твоих… — Я осматривала комнату, в поисках недостающих слов, но в голове было пусто так же, как не были пусты его руки. — … котов.

Бен издал тихий злобный смешок, он бросал на меня такие взгляды, от которых пересыхало во рту.

— Это самая жалкая попытка вежливого отказа, которую я когда-либо слышал, — сказал он. — Можешь выбрать любую комнату, и я дам тебе немного одежды. И я почти уверен, что мои коты не будут против. Они просто спрячутся в крыле для прислуги.

Он шутил. Я была почти уверена, что он шутит.

— Мы должны, наверное, поговорить о какой-то скучной, практичной ерунде, — сказал он. — Придумать какое-то правдоподобное развитие отношений. Нам нужно выучить нашу историю назубок ко времени, как мы начнем рассказывать ее людям, — продолжил он. — Например, твоим родителям.

Ох черт. Мои родители. Почему-то, я даже не подумала о них. Абсолютная решимость обрубить корни и начать заново в новом городе совершенно вынесла мне мозги. Мне придется соврать им, а я не делала этого с тех пор, как была подростком.

Ну, за исключением… почти каждой нашей недавней беседы. Но это другое. То были маленькие, безобидные обманы, просто, чтобы они перестали волноваться за меня. Я хотела, чтобы мама думала, что я безумно успешна и имею счастливую жизнь в новом доме, чтобы они с папой не бросили свой милый уединенный кондоминиум во Флориде, летя мне на помощь. Они поступали мудро, экономя и откладывая в свои золотые годы, и заслужили право теперь наслаждаться жизнью. Последнее, что им было нужно, — волноваться обо мне.

А это заставит их волноваться. Это было совсем не похоже на меня, и я даже не знала, поверят ли они. Я даже не понимала, как сделать так, чтобы эти слова прозвучали правдоподобно.

— Ты выглядишь взволнованно, — сказал он осторожно, словно боялся моих следующих слов.

— Я просто… Я не подумала об этом, — сказала я. — Сообщить моим родителям. Я даже не знаю, как начать этот разговор.

Он пожал плечами.

— Просто скажи им, что влюбилась. Что в этом такого сложного?

— Но мои родители уже знают, что я приехала сюда ради актерской игры, а не ради парня, — мой рот скривился от этой мысли. — Они знают, как много это значит для меня. Они не поверят, что я оставила все позади, получив так мало.

— Тебе придется сказать им, что ты держала это в тайне. — Он беззаботно пожал плечами. — Ты не думала сначала, что все станет серьезно, а когда ты поняла это, все зашло очень далеко, и ты не знала, как сказать об этом. Ты переехала в Нью-Йорк для актерства и для того, чтобы посмотреть, стоит ли продолжать со мной отношения. Но хотела оставить все между нами, пока не убедилась бы, что все не развалится на кусочки.

Я прикусила нижнюю губу. Это не было самой сумасшедшей вещью, что я слышала. Было даже похоже на меня — большинство своих отношений я скрывала от родителей, когда была подростком, потому что ненавидела мысль об их благом интересе и прощупывающих вопросах. Я знала, что они всегда считали такое возможным, поэтому это не станет для них таким сюрпризом.

Но они почувствуют себя преданными, и я этого совершенно не хотела. Сделать это, значит потерять их доверие, а это не было тем, о чем я думала, когда принимала предложение. Я впускала Бена в каждую часть моей жизни, позволяя ему влиять на мои отношения с другими людьми, позволяя ему контролировать мои слова и действия, даже если мы не были вместе. Если бы я дала правде вылиться наружу, все было бы разрушено.

Дело было в том, что я хотела помочь ему. Я не могла точно объяснить, почему. Но было что-то в его глазах, когда он говорил о Дарье, о своем прошлом… что-то другое. Я никогда раньше не видела этого взгляда, он появлялся только в то время, когда он думал о ней. Словно Дарья была его единственной слабостью, единственной брешью в его защите, где он не мог скрыть, кем являлся на самом деле.

У него все еще были к ней чувства. Я в этом не сомневалась. Из того, что я знала, все это было лишь уловкой, чтобы заставить ее ревновать. Возможно, не было даже никакого договора.

Что же, если это окажется правдой, мне самой не придется придерживаться условий сделки. Я не буду колебаться в том, чтобы унизить его на публике и уйти. Конечно, он друг Дэниела, но я была уверена, что любой здравомыслящий человек поймет меня.

Глядя на Бена, я видела одну вещь, которую я не могла отрицать.

Хорошо чувствовать, что в тебе нуждаются.

Я не могла вспомнить последний раз, когда ощущала такое. Мои родители были единственными людьми, с которыми я была близка в последнее время, несмотря на то, что это было не так, как раньше. В первый раз я почувствовала это, когда я вернулась из колледжа. Они все еще любили и были рады видеть меня дома, но впервые я почувствовала себя посторонней в собственном доме. Моя комната была слишком тихой, слишком чистой — словно музей. Я больше не принадлежала тому месту. Когда я росла, все наши жизни были сплетены, но я отрезала себя от них и сконцентрировалась на себе. В мое отсутствие они снова срослись, словно декоративные деревья, но уже без меня.

Они продолжали любить и поддерживать меня, но просто мне там больше не было места. Не так, как раньше.

В Бене же что-то притягивало меня. Он нуждался во мне, и этот простой факт просочился мне под кожу и затронул что-то внутри. Что-то неопределенное, но важное.

— Подожди минуту, — сказала я. — Но Дэниел и Мэдди уже знают, что мы не познакомились онлайн, они нас представили друг другу.

Он немного нахмурился.

— Значит, мы попросим их держать это в секрете. Потому что, в противном случае, твои родители не поймут. То есть, если ты не хочешь сказать им, что обручилась с парнем, которого знала около месяца — это другое дело.

— Ах. Нет, — моя голова кружилась. — Они скорее всего вмешаются. Дэниел, по крайней мере, знает тебя, так что надеюсь, он скажет Мэдди, что не о чем беспокоиться, и они не будут сильно интересоваться. Это становится слишком сложным.

— Не совсем, — говорит Бен. — Значит, Дэниел и Мэдди знают правду. Правильно? Все, кроме факта, что это ложный брак. Но они знают, как мы познакомились и они знают, почему ты приехала сюда. — Он взял подставку для ручек и латунное пресс-папье. По крайней мере, мне казалось, что оно латунное. — Это они. — Он поставил два предмета рядом, так, что они почти касались друг друга. — Это, — сказал он, указывая на остальной беспорядок на столе, — все остальные. Они — группа 2. Группа полной лжи. Мы встретились онлайн, некоторое время узнавали друг друга, ты приехала сюда, чтобы узнать меня еще лучше. Так что, все, что нам нужно, это сказать им, — он указал на поставку и пресс-папье, — поддерживать эту ложь. С этим можно справиться. Мы четверо сможем поддержать историю, и тогда все остальные тоже поверят.

Я откинулась на сидении.

— У меня голова уже болит. Мы можем вернуться к началу? Может, будет лучше сказать всем правду. То есть, версию правды Мэдди и Дэниела. Что мы влюбились за несколько недель и являемся совершенно безответственными людьми. Мне просто придется… не знаю, убедить своих родителей. И не прозвучать безумной. Не хочу, чтобы они подумали, что ты словно Дэвид Кореш или подобное.

Он вздохнул.

— Хотелось бы, чтобы у нас не было таких коротких сроков. Если бы я только встретил тебя раньше…

Я позволила этому утверждению зависнуть в воздухе на некоторое время. Просто не знала, что сказать.

Если бы я только встретил тебя раньше.

Почему меня?

Я не была особенной. Если это его схема, как забраться мне в трусики, то она была до смешного продуманной. Все, что ему бы понадобилось… ну, засучить рукава, судя по всему. Нет, ему нужна была я и именно я, и было не понятно, что мне с этим делать.

* * *

Я стояла под душем, который распылял воду с пяти разных сторон.

Ванная комната Бена была такой же роскошной, как я себе и представляла, и даже больше. Создавалось ощущение, будто я шагнула на страницы журнала, и мысль оставить хотя бы малейшую каплю воды на каменном полу была невыносима. Это было похоже на дорогой курорт, который я могла посетить, лишь выиграв «Колесо Фортуны» или что-то подобное, но это была всего лишь повседневная жизнь Бена.

Что же, я могла бы привыкнуть к этому. В частности, к полке для полотенец с подогревом и этому огромному пушистому банному халату, в котором я практически могла потеряться.

Закончив, я уставилась на стопку одежды, которую он мне дал. Без нижнего белья, естественно. Мои щеки едва порозовели при мысли о нем, знающем, что я хожу по дому без белья. Это казалось… чрезмерно извращенным, ведь я едва знала человека и явно не планировала спать с ним. Независимо от того, как сексуально он выглядел с закатанными рукавами.

Я натягиваю поношенные спортивные штаны, которые были слишком длинными для меня, но определенно слишком узкими в ляжках и бедрах. Однако, их вполне можно было носить. Футболка была довольно новая, с какого-то корпоратива в «Чейз Фарма» пятилетней давности. Мне показалось, что он закинул ее в недра шкафа и никогда не надевал. Она едва пахла кедром. Неразумно, но я надеялась, что он даст мне что-то, что пахло бы им.

Словно было не достаточно интимно, что моя голая попка прижата ко внутренней стороне его старых изношенных штанов.

Я осмотрела себя в уже успевшее распотеть зеркало. Выглядела я не совсем отлично, но и не ужасно. Весь мой макияж смылся, и у меня не было ничего, чтобы подправить его. Но я была удивлена, увидев, что мое лицо не выглядело таким бледным и простым, как я боялась. В моих глазах была определенная искра, так же, как и на щеках, и даже волосы, свисающие тяжелыми, длинными и мокрыми прядями выглядели… красиво.

Не то чтобы это имело значение. То есть, он собирался жениться на мне из-за того, как я выглядела на публике. Было неважно, если я была абсолютным троллем дома.

Посмеявшись над собой, я повесила полотенце и халат и перешагнула через порог. Бен появился почти мгновенно, словно он рассматривал одно из полотен на стенах чуть дальше по коридору.

Он просто стоял там… в ожидании, пока я выйду из душа?

Странно.

— Что смешного? — спросил он, подходя ко мне, спрятав руки в карманы.

Воздушная тревога, тревога, тату в зоне видимости.

— Ничего, — сказала я. Идея использовать один из распылителей в душе не по назначению вспыхнула в голове, и я зарделась. Снова.

Было благородно с его стороны не упомянуть об этом, но я знала, что он заметил. Всегда была небольшая улыбка, которая сопровождала это — его ответ на мое смущение. Ему это нравилось. Естественно.

— Душ понравился? — Его улыбка немного расширилась. Я не совсем понимала, подразумевал ли он то, что я думала — казалось, я вот-вот потеряю связь с реальностью.

— Он невероятен, — сказала я, позволяя изгибу моих губ предать меня, выдавая намек. Черт, можно было бы использовать это для веселья. — Хотела бы я пользоваться им каждый день.

— Да, так все они говорят, — ухмыльнулся он.

Слово эхом раздалось у меня в голове.

Все.

Все женщины, которых он приводил сюда.

Все женщины, которые принимали душ в его доме.

Не мое дело. Нет. И все же, что-то всколыхнулось в моей груди.

Его лоб пронзила легкая морщинка, когда улыбка исчезла с лица. Спустя мгновение, он взял себя в руки, и я не была уверена, было ли это реакцией на мое тяжелое молчание, или он на самом деле сожалел, что сказал это.

— Я собираюсь выпить в библиотеке, — сказал он. — Может, напишу несколько грязных слов в моем дзэн-саду. Можешь присоединиться ко мне, или я могу показать тебе комнату.

Вместо томительного дискомфорта от картины его со всеми теми женщинами, я засмеялась.

— Почему бы тебе просто не написать слово «СИСЬКИ» на калькуляторе?

— Пожалуйста, это для любителя. Я же профессионал. Я использую свою маленькую песочницу для письма имен, которыми бы хотел назвать парня, который вел телефонные переговоры и не останавливался, чтобы прочистить горло.

Он не шутил — у него действительно был один из этих маленьких дзэн-садов, заполненных белым песком, маленькими полированными камушками и миниатюрными деревянными граблями. На тот момент там не было ничего, кроме абстрактных узоров, так что я взяла грабли и использовала плоскую сторону, чтобы сровнять весь песок и аккуратно вывести «УБЛЮДОК».

Выглянув из-за стакана со скотчем, он поднял руку к груди в притворной благодарности.

— Ох, это для меня?

— Если хочешь. — Я села, улыбаясь своей работе.

— У тебя есть какие-то запланированные прослушивания на этой неделе, маленькая мисс Я-Не-Могу-Быть-Неправой?

Я сжала губы.

— Будет лучше, если ты никогда больше не будешь так называть меня. — Я вздохнула. — Но, отвечая на твой вопрос — нет. Я надеялась, что то, на котором я была сегодня, сработает, но…

— Но? — Он приподнял брови, молча побуждая меня продолжать.

— Но это было какое-то мошенничество, и я почти уверена, что парень предлагал мне сняться в порно.

Брови приподнялись еще немного выше.

— Без комментариев? — спросила я, спустя мгновение.

— Мне очень жаль, что с тобой такое произошло, — сказал он, и это прозвучало так, словно он это произнес искренне. Что же, это стало сюрпризом.

Я пожала плечами.

— Это было не худшее прослушивание в мире. Просто я, ну, знаешь, настроилась, а в итоге ничего не вышло. Не стоило даже из дома выходить.

— Но тебе нужно вернуться в седло, — он нахмурился. — Это, наверно, были не лучшие слова.

Хорошо, немного меньший сюрприз.

— Я даже не заходила больше на сайт с официальным списком, — сказала я. — Но это научит меня не искать работу на «Крейглисте».

— Давай, я помогу тебе выбрать, — произнес он. — Почему бы тебе не зайти на сайт и не почитать мне заголовки. Я очень хорош в выборе вещей. Спроси Дэниела о моих ставках на «Мартовском безумии».

Я засмеялась.

— Очень, очень щедро с твоей стороны, но их сайт — это кусок дерьма. Я не могу зайти на него с телефона и думаю, что на время с меня хватит «Крейглиста».

— Хочешь воспользоваться моим компьютером? — Он потянулся под стол и достал ноутбук. — Ну же. Не бойся меня.

Я закатила глаза.

— Хорошо, хорошо. Но я ничего не обещаю.

Когда я подняла дисплей, он закрыл мне вид на его руки. Но погодите, это не должно было меня расстраивать. И возможно, это было бы даже к лучшему.

Внезапно, я услышала инструментальную версию знакомой песни, слегка приглушенную, и Бен залез в карман. Он уставился на экран телефона.

— Прости, — сказал он, взглянув на меня. — Это мой брат. Нужно ответить. У него сейчас в разгаре один из его известных кризисов.

— Конечно, — сказала я, кивая. Он исчез за дверью, чуть дальше по коридору, а я осталась одна листать объявления. Ни одно из них не звучало хорошо. Я была безнадежна. Был ли это самосаботаж или нет, но мои собственные мозги вполне успешно уверяли меня в том, что ни одна из этих работ не была достойна моего времени. Возможно, Бен был прав, возможно, это маленькое упражнение сработает. В этом случае, его суждение могло быть намного надежнее моего.

Что-то подсказывало мне, что разговор с его братом займет некоторое время. Рассеяно, мои глаза сканировали строку меню, отмечая самые посещаемые сайты. Новости, новости, научные новости, медицинские новости, еще больше новостей, новости ППМ. Это было понятно, но неужели у него не было интересов за пределами работы?

Должны были быть.

И я могла бы узнать какие, если бы захотела.

Его закладки были прямо здесь. Мне нужно было лишь открыть окно. Не могло быть там чего-то слишком личного. Он ведь не использовал его для входа на личный банковский счет или инвестиционные сайты. Самое удаленно личное, что я увидела, была игра с зомби, с помощью которой он скорее всего снимал напряжение. Конечно, он был бы слишком глуп, чтобы дать случайному человеку лазать в его ноутбуке, который мог содержать корпоративные секреты.

Виновато поглядывая на дверь, я открыла закладки.

Тут было еще больше скучной ерунды. Вся она была рассортирована по папкам, включая одну под названием «Рецепты», которая содержала в себе несколько звучащих очень вкусно идей. Я все еще чувствовала себя полным дерьмом, но было также облегчение от того, что не нашла ничего скандального.

Облегчение… и разочарование?

Что, черт возьми, со мной такое? Почему я хотела, чтобы с этим парнем было что-то не так?

Просто закрой меню. Тут нет ничего стоящего, а ты абсолютно смешна. Как ты объяснишь…

Была одна папка под названием «Исследование». Когда я открыла ее, там было всего несколько закладок и каждая из них была подписана просто случайным набором букв.

Любопытство взяло верх. Чувствуя себя полным дерьмом, я клацнула на первую.

Мгновенно, я зажмурилась. Просто закрой ее, Дженна. Даже не смотри. Он, скорее всего, забыл, что это тут, и не честно шпионить за ним.

Я услышала, как он слегка повысил голос в соседней комнате. Не достаточно, чтобы разобрать слова, но достаточно, чтобы понять, что разговор скоро закончится, или затянется еще ненадолго.

Я открыла глаза и увидела сайт, на который клацнула.

ФОРУМЫ ДОМАШНЕЙ ДИСЦИПЛИНЫ.

Я пялилась на монитор. Баннер вверху страницы был отфотошоплен из винтажных газетных объявлений, таких, где был изображен сурового вида мужчина с зализанными назад волосами, который перекинул жену через колено. Оба были одеты в типичную одежду 50-х, и выражение шока на лице женщины, вместе с занесенной рукой мужчины, говорили мне все, что нужно было знать.

Черт.

Я слышала приближение голоса Бена.

— Хорошо. Хорошо. Слушай. Мне нужно идти. Пожалуйста, не делай ничего глупого, хорошо? Просто переспи с этим.

Я лихорадочно закрыла окно и сделала глубокий вдох. Уверенна, я выглядела адски виновато. Но почему он позволил мне, почти абсолютной незнакомке, воспользоваться своим компьютером? Он хотел, чтобы я нашла это?

К счастью, когда он вошел в комнату, то был слишком отвлеченным, чтобы заметить, как я выгляжу. Он тер переносицу большим и указательным пальцем, лицо было опущено вниз.

— Клянусь Господу. Мой брат. Про его жизнь можно сделать сериал мелодраму для канала HBO, и он бы идеально подошел под репертуар.

— Меньше инцеста, надеюсь, — пошутила я, прежде чем успела остановить себя. Мгновенно, мое лицо стало еще краснее. Почему я всегда говорила самые неподходящие вещи, когда нервничала?

Бен почти засмеялся.

— Извращенка.

— Эй, это они извращенцы. Не я, — казалось, он едва заметил, что у меня все еще был его компьютер, проходя мимо меня и плюхаясь за стол. Он искал что-то в ящичках и стопках бумаг. Я облегченно вздохнула.

— Что происходит с твоим братом?

— Мне, наверно, не стоит говорить, — сказал он. — Но проблемы отношений остаются в семье — пусть так и остается.

Засмеявшись, я расслабилась на стуле, пытаясь не думать о том, что видела.

— Это не может быть хуже твоих проблем.

Уголки его губ поднялись вверх, когда он посмотрел на меня.

— Ты будешь удивлена. Так что, нашла что-то обещающее?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить о чем он говорил.

Точно. Прослушивания. Черт.

Я не могла сделать это. Не могла сидеть тут и вести светскую беседу с этим мужчиной, притворяясь, что не видела того, что видела. Мне нужно было знать. Необходимо было узнать, что это было. Комната внезапно показалась душной и пугающей.

Тяжело сглотнув, я посмотрела на него.

— Вообще-то, эм, я немного устала. Не мог бы ты отвести меня в комнату?