Когда раздался звонок в дверь, Ким открыла ее, даже не поинтересовавшись, кто пришел. Наверняка это Брайант со своей китайской едой.

– А вот и сказочный чоу мейн, – провозгласил он.

– Я разрешу тебе остаться, только если ты принес крекеры из креветок. – Стоун не была расположена к шуткам.

Брайант снял свою куртку – под ней оказались джинсы и рубашка-поло.

– Я балдею от того, что тебе удалось сделать из этого помещения, – сообщил он Ким.

Та не обратила на эти слова никакого внимания. Он произносил их каждый раз, когда входил в ее дом. Другим ее жилье казалось лишенным индивидуальности и каких-либо изысков, а сама она была противницей индивидуального украшательства. Если ей завтра придет в голову уехать, то понадобится всего с десяток мешков для мусора и пара часов, чтобы быть готовой. Жизнь в приютах для брошенных детей многому ее научила.

Ким разогрела лапшу с говядиной и рис с яйцом. Две трети Брайанту и одна треть ей. Она передала сержанту тарелку, и он устроился на одной софе, а сама Стоун села на противоположную.

Она набрала целый рот еды – и постаралась скрыть свое разочарование. Ожидание чего-то вкусного было во много раз интереснее, чем поедание этого вкусного. Во рту еда превращалась в элементарное топливо – источник энергии. Стоун заставила себя проглотить еще несколько вилок и поставила тарелку на стол.

– Черт возьми, а ты часом не объелась? – хмыкнул Брайант.

– Мне этого хватит.

– По сравнению с тобой воробей выглядит прожорливым монстром. Надо больше есть, шеф.

Ким посмотрела на своего собеседника. Здесь, у себя в доме, она не была инспектором-детективом, а он – ёее подчиненным. Он был просто Брайантом – единственным человеком, которого она могла назвать своим другом.

– Ах да, прости! – Мужчина прикрыл глаза.

– И хватит суетиться по пустякам, я уже большая девочка.

Хозяйка отнесла свою тарелку на кухню и приготовила свежий кофе.

– Ну, сама посмотри… К тебе приходит дружелюбно настроенный мужчина приятной наружности и приносит тебе еду, которую ты отказываешься есть. Так для чего, скажи на милость, я с тобой вожусь?

– Для того, чтобы иметь счастье находиться в моей ослепительной компании, – пошутила инспектор с абсолютно серьезным видом. Она никогда не была о себе слишком высокого мнения.

– Гммм, – рассмеялся Брайант. – Позволь мне оставить это без комментариев, потому что хотя ты сейчас и Ким, но пытаешься вести себя, как командир.

Закончив есть, он отнес свою тарелку на кухню и добавил:

– Я думал как раз о другом.

– И о чем же?

– О свидании.

– С тобой?

Брайант расхохотался.

– Но ты же сам об этом сказал! – Ким тоже рассмеялась.

– У тебя прекрасный смех. Тебе надо чаще смеяться.

– Ответ отрицательный, – сказала Стоун, поняв, что за этим последует.

– Но ведь ты же даже не знаешь, о ком речь!

– Прекрасно знаю, – ответила инспектор и состроила гримасу. Выходя из управления, она успела заметить Питера Гранта. Ей все еще приходилось с ним встречаться, как с обвинителем из Службы уголовного преследования, но она избегала общаться с ним после того, как они разошлись.

– Послушай, Ким, дай ему еще один шанс, – вздохнул Брайант. – Он без тебя такой несчастный… А ты без него еще несчастнее.

– Вовсе нет, – подумав, абсолютно честно ответила Стоун.

– Он любит тебя.

Ким пожала плечами.

– Ты тоже была другой, когда вы были вместе, – не отставал от нее ее Брайант. – Не скажу, что более счастливой, но точно более снисходительной к людям.

– А сейчас я счастливее.

– Не верю.

Стоун налила кофе, и они вернулись в гостиную.

– Послушай, Ким. Я больше чем уверен, что он очень сожалеет о своем неправильном поступке.

Но женщина не была в этом уверена, потому что Питер не совершал никаких неправильных поступков. Все дело было в ней самой. Как и всегда.

– Брайант, а сколько времени мы с Питером встречались?

– Почти год.

– И как ты думаешь, как часто он оставался здесь на ночь?

– Думаю, что часто.

– Правильно. А хочешь знать, из-за чего мы расстались?

– Если ты хочешь со мной поделиться.

– Только обещай, что после этого ты от меня отвяжешься. Я все прекратила, потому что однажды утром он не забрал свою зубную щетку.

– Ты шутишь?!

Ким покачала головой, вспомнив тот день, когда Питер отправился на работу, а она зашла в ванную и увидела ее – чужую щетку, лежащую рядом с ее собственной. Ни одно место преступления не вызывало у нее такого приступа ужаса.

– Я тогда поняла, что не готова делиться своим стаканом для полоскания зубов, так же, как и чем-либо еще, – пояснила женщина.

– Но ведь это можно было как-то утрясти…

– Послушай, это не «Свидание вслепую», а ты не Силла Блэк. Некоторым людям на роду написано найти свою вторую половину и после этого жить долго и счастливо. А другим это просто не дано. Вот и все.

– Мне просто хочется, чтобы в твоей жизни появился кто-то, кто сделает тебя счастливой.

– А ты, что, веришь, что после этого со мной будет легче работать? – спросила Ким, показывая этим, что тема исчерпана. Брайант все понял.

– Черт возьми, – сказал он, – если б все было так просто, я бы сам к тебе переехал…

– Ага, только не забывай свою зубную щетку.

– Ну нет, я привезу с собой собственный стакан, в который на ночь кладу свои вставные челюсти.

– Слушай, это уже перебор!

– Понимаешь…

– Довольно меня подкалывать!

Ким вскочила и направилась в гараж. Брайант шел в двух шагах за ней. Она взяла с верстака свое сокровище, повернулась к коллеге и осторожно развернула хлопковую наволочку, которая защищала поверхность от царапин.

Брайант в восхищении уставился на бензобак мотоцикла.

– Оригинальный?

– Абсолютно.

– Просто красавец! Где ты его достала?

– На «И-бэй».

– Можно?

Стоун передала гостю бензобак. Она потратила шесть недель, чтобы обнаружить это чудо от модели 1951 года. Гораздо проще было разыскать запчасти к моделям 1953 года и более поздним, но Ким никогда не искала легких путей.

Брайант погладил резиновые нашлепки с обеих сторон бензобака и покачал головой.

– Красота!

– Хватит, отдавай.

Гость отдал хозяйке бензобак и обошел вокруг мотоцикла.

– Марлон Брандо в «Дикаре» ездил на такой же модели?

Ким подпрыгнула и уселась на верстак.

– Нет, – покачала она головой. – У него была модель пятидесятого года.

– И ты собираешься ездить на этом мотоцикле?

Инспектор утвердительно кивнула. «Триумф» будет ее терапией. «Ниндзя» – это вызов, это скорость. Езда на нем удовлетворяла страсть, скрытую глубоко в душе женщины, а «Тандербёрд» был произведением искусства. Одно лишь его присутствие отправляло ее в те три года ее жизни, когда она испытывала нечто, напоминавшее полное удовлетворение и спокойствие. В этакую интерлюдию…

Ким вздрогнула от резкого звонка телефона, соскочила с верстака и взяла трубку на кухне.

– Боже, только не это! – прошептала она, увидев номер звонившего, после чего выбежала из дома на улицу. Лишь миновав два соседних дома, нажала кнопку. Она не могла допустить, чтобы ее дом заразился.

– Ким Стоун.

– Мммм… мисс Стоун, я звоню вам по поводу того, что произошло с вашей матерью, – послышался в телефоне незнакомый голос. – Она…

– А кто вы?

– О, простите, я не представилась! Меня зовут Лора Уилсон. Я ночная сиделка в клинике Грантли. Боюсь, что с ней случилось происшествие.

Ким в недоумении затрясла головой.

– А почему вы звоните мне?

Короткое молчание.

– Потому что ваш телефон указан в ее деле, как телефон человека, которому надо звонить в экстренных случаях.

– Там именно так и написано?

– Да.

– Она, что, умерла?

– Боже, конечно нет! У нее просто…

– Тогда вам надо было внимательнее прочитать ее дело, мисс Уилсон, и вы узнали бы, что я требую звонить мне в одном-единственном случае; но вы только что подтвердили, что этого не произошло.

– Мне очень жаль. Я ничего не знала об этом.

Инспектор услышала, как дрожит голос женщины, и ей стало стыдно за свою реакцию.

– Ну, хорошо. Так что же она натворила на этот раз?

– Сегодня днем ей пришло в голову, что наша тренер по лечебной гимнастике хочет ее отравить. Для женщины, которой почти шестьдесят, она еще достаточно бодра, так что она напала на тренера и сбила ее с ног.

– С ней всё в порядке?

– Да. Мы слегка подкорректировали лекарственную терапию…

– Я имею в виду тренера.

– Она немного испугалась, но сейчас с ней всё в порядке. Все это – часть ее работы.

Ну да, обычный день из жизни параноидного шизофреника.

– Что-нибудь еще? – Ким не терпелось закончить разговор.

– Это все…

– Спасибо за звонок, но я прошу вас каким-то образом обратить внимание персонала на мое предыдущее распоряжение.

– Конечно, мисс Стоун, и еще раз прошу вас простить мне эту ошибку.

Инспектор разъединилась и оперлась о фонарный столб, стараясь выкинуть из головы все мысли о матери.

Она готова была думать об этой женщине только на своих собственных условиях. Раз в месяц, в то время и в том месте, которые она выберет сама. И под своим контролем.

Оставив все мысли о матери на улице, Стоун твердо прикрыла за собой дверь. Она не позволит матери проникнуть в ее святая святых.

Ким достала из буфета чистые чашки и налила себе и Брайанту еще кофе. Ее напарник ничего не сказал, когда она вернулась в гараж, как будто выбегать из дома для того, чтобы ответить на телефонный звонок было самым обычным делом.

Ким опять уселась на верстак и положила бензобак на колени. Затем взяла проволочную щетку, размерами больше напоминающую зубную, и осторожно смахнула ею ржавчину с правой стороны бака. Чешуйки ржавчины попали ей на джинсы.

– Наверняка это можно сделать быстрее и проще? – спросил сержант.

– Послушай, Брайант, скорость волнует только мужчин.

Стоун продолжила заниматься своим делом, и в гараже повисло приятное молчание.

– Знаешь, он не снимет тебя с расследования, – негромко произнес Брайант.

Ким прокачала головой. Она совсем не была в этом уверена.

– Не знаю. Вуди прав, когда говорит, что мне нельзя доверять. Он понимает, что, несмотря на все обещания, которые я даю, бывают случаи, когда я над собой не властна.

– И именно поэтому он и не будет тебя снимать.

Инспектор подняла глаза на напарника.

– Он же многое про тебя знает, а ты все еще работаешь. Тебя ни разу не вызывали на дисциплинарную комиссию, что, если хочешь знать правду, шокирует кого угодно. Но он уверен, что ты способна работать на результат и не будешь ни спать, ни есть, пока его не добьешься. Особенно в том, что касается этого случая.

Ким ничего не сказала. Преступление действительно задело ее за живое, и Вуди вполне мог это почувствовать.

– И есть еще одна причина, по которой он тебя не отстранит, – добавил Брайант.

– Какая же?

– Он будет полным идиотом, если это сделает, а Вуди – и мы оба это знаем – совсем не идиот.

Стоун тяжело вздохнула и отложила бак. Она искренне надеялась, что ее друг и коллега окажется прав.