Ким поняла, что промахнулась, в тот самый момент, когда ее руки вцепились в мокрые брюки Алекс вместо ее поясницы. Но она все-таки за что-то ухватилась и теперь ни за что не отпустит! Держалась Стоун крепко, прижимая ноги доктора Торн к своему телу, как старый, потрепанный регбийный мяч.

Алекс извивалась на земле, стараясь освободиться от мертвой хватки Ким.

Инспектор почувствовала, как влажные брюки выскальзывают из ее рук, а нога в чулке упирается ей в грудь. Стоун мысленно поблагодарила Бога, что доктор успела где-то потерять свои туфли на шпильках.

Крепко ухватившись за левую коленку Алекс, Ким резко вывернула ее вправо.

Доктор Торн завизжала от боли, но продолжила ползти вперед. Это бесполезно, подумала инспектор, надо придумать что-то другое!

– Алекс… у меня… есть ответ… – Слова Ким сопровождались коротким, хриплым дыханием.

На мгновение доктор прекратила борьбу, но Стоун этого оказалось достаточно.

Она повернула психиатра на спину и взгромоздилась на нее сверху. Коленями она сжала ее ребра.

Они лежали на самой границе круга света, который падал от одинокого фонаря на мосту.

Ким чувствовала, как грудь Алекс двигается под ее телом. Женщина тяжело дышала, пытаясь заполнить легкие воздухом. От ее близости Ким ощутила противный привкус во рту – он был гораздо хуже, чем от подгнившей воды в шлюзе.

– Отвали… от меня… к черту! – свирепо прорычала доктор Торн.

– Ни за что… Гребаная психопатка… – покачала головой Ким.

Она с трудом сдерживалась, чтобы не выколотить душу из лежащей под ней женщины, но сейчас им необходимо было поговорить.

У инспектора было ощущение, что они уже много недель следят друг за другом с разных концов бальной комнаты. Стоун убрала с глаз мокрую прядь волос.

– У меня есть ответ, который тебе так нужен.

– Ты это… о чем?

– Два часа назад я уехала из дома Джессики.

– И?..

– Я угадала? – рассмеялась Ким.

– Что-то я тебя не понимаю…

– Своими манипуляциями ты заставила Руфь убить Алана Харриса. Ты направляла действия Барри Гранта. Джессика Росс обратилась к тебе за помощью, но она оказалась больна гораздо сильнее, чем думали официальные лица. Ты знаешь, что она сделала, но тебя это абсолютно не колышет. Для тебя ведь главное – то, как она себя чувствует после содеянного. Правильно?

Ким почувствовала, как тело Алекс напряглось.

– А ты так же разочаровалась в Руфи, как и в Шейне?

– Да я вообще не видела Руфь с…

– А тебе это и не надо было. Мы же с Брайантом рассказали тебе все, что тебя интересовало. И ты больше не просила о встрече с Руфь!

Доктор Торн молчала.

– И наконец, Джессика – твоя последняя подопытная морская свинка. Это та женщина, которая сегодня утром вышла из твоего кабинета и прямиком направилась домой, чтобы задушить своего сына.

– Боже, неужели…

– Хватит нести чепуху, Алекс. Ты сама захотела сыграть со мной в эту игру, и вот я здесь, так что не надо держать меня за идиотку. Ведь изменить я уже ничего не смогу, а тебе только этого и надо.

Ким почувствовала, как тело под ней расслабилось.

– Как скажешь.

– Так ты хочешь узнать, что там произошло?

Доктор не пошевелилась. Инспектор чувствовала, что она умирает от любопытства. Промокшая до костей женщина лежала на земле рядом с каналом и не оказывала никакого сопротивления! Как же она хочет узнать…

– Так спроси меня, и я тебе отвечу.

Ким почувствовала, как напряглась челюсть ее противницы.

– Ну, давай же, Алекс, задавай свой вопрос!

– Как… себя чувствует Джессика? – раздался негромкий голос Торн.

– Что и требовалось доказать… Тебе вообще неинтересна судьба малыша. Но я отвечу тебе, хотя ты этого и не спрашивала: Джейми жив, Алекс! Но ведь тебе интересно только, как чувствует себя Джессика?

Казалось, что взгляд доктора прожигает Стоун насквозь.

– Я тебе и это расскажу – она чувствует себя страшно виноватой!

Алекс дернулась, но Ким была к этому готова. Всем своим весом она надавила на живот Торн и почти распласталась на ней, как будто ехала на мотоцикле, смещая таким образом свой центр тяжести. Когда доктор попыталась ударить инспектора по лицу, у нее ничего не получилось – руки Алекс были надежно придавлены к земле.

– Всю свою жизнь ты прожила без совести… не испытывая никакой ответственности ни перед кем. Ты же знаешь, что у социопата невозможно развить совесть. Но ты хотела другого – научиться лишать совести других людей. И превращать таким образом психически нестабильных людей в опасных социопатов, способных на совершение самых отвратительных поступков без каких-либо угрызений совести.

Рот доктора Торн превратился в узкую полоску, сочащуюся ненавистью. Она оставила все попытки оправдаться.

– Ты знала, что своими манипуляциями можешь заставить своих подопытных кроликов совершить все что угодно, – продолжала Ким, – но ты хотела, чтобы они делали это, не испытывая угрызений совести. Тебе хватило наглости решить, что ты можешь управлять человеческой природой!

– Желаю успеха в суде. У тебя нет ни…

Не закончив предложения, Алекс выгнулась и сумела сдвинуть правое колено Ким. Та постаралась прижать ее к земле, но Торн яростно сопротивлялась руками и ногами. Стоун попыталась схватить противницу за правую руку, но Алекс опередила ее. Она схватила ее забинтованную ладонь и изо всех сил нажала на нее ногтями. От боли из глаз Ким посыпались искры.

Она попыталась освободить руку, но доктор надавила еще сильнее. Инспектор почувствовала, как тошнота подступает ей к горлу. Еще одно нажатие – и Ким в агонии упала на бок. Одним быстрым движением Алекс оказалась на ней, и ситуация полностью изменилась.

– Вот так-то, Кимми! А теперь пора поговорить о тебе самой.