Из оркестровой ямы доносились нежные звуки виол. Анабелла сидела в ложе, которая соседствовала с ложей короля. Ей непривычно было видеть сцену из зала, а не из-за кулис. Еще более непривычно она чувствовала себя в маске, хотя и знала, что никто не обратит на нее внимания.

Во всем остальном сегодняшний вечер почти не отличался от многих других, которые Анабелла провела в театре. От возбуждения, приходившего перед началом спектакля, ее ладони вспотели. Она, как обычно, переоделась перед спектаклем, но не в сценический костюм, сегодня на ней было очень дорогое платье, купленное на деньги Бекингема.

Если все пойдет по плану, ее публика будет менее многочисленна, чем в другие дни, зато намного более придирчива. На подготовку ушло три дня, и сегодня Анабелле предстояло исполнить самую главную роль в своей жизни. От нее требовалась абсолютная достоверность, иначе король ей не поверит.

Хорошо, что сэр Уильям Д'Авенант пошел навстречу им с Афрой и поставил в афишу на сегодня новую пьесу Джорджа Этереджа «Она сделает, если сможет». Этередж был популярен при дворе, и Анабелла надеялась, что спектакль привлечет всех, кто был необходим ей и Афре для осуществления замысла.

Так и произошло. Зал был полон уже в два часа, тогда как спектакли не начинались раньше половины четвертого. До прибытия короля и Бекингема Анабелла не находила себе места, но когда в соседней ложе послышались знакомые голоса, мигом успокоилась.

Она надеялась, что план сработает, что она сумеет убедительно произнести строки, мастерски сочиненные Афрой, и что актерский дебют самой Афры будет успешным. О Чэрити Анабелла не беспокоилась, зная, что та без затруднений справится со своей ролью.

В заговоре участвовали только три женщины, но они обязаны были победить. Им надо вынудить короля выпустить из Тауэра отца Анабеллы. Тогда и Колина будет не за что задерживать.

Занавес поднялся, и первая часть их плана была приведена в исполнение: сэр Уильям объявил со сцены, что вместо Анабеллы Мейнард в роли леди Коквуд выступит миссис Шедуэлл. Из партера донеслось шиканье.

Едва Д'Авенант покинул сцену, публика в партере начала переговариваться. Анабелла видела, как завсегдатаи один за другим подходили к Чэрити, как бы случайно продефилировавшей через партер, и она каждому что-то шепнула на ухо.

Анабелла никак не могла расслабиться – им сейчас могла помешать любая случайность. Хорошо хоть Д'Авенант не стал задавать лишних вопросов! Если бы он заподозрил, что из-за Анабеллы и ее подруг спектакль может сорваться, он моментально выставил бы заговорщиц из театра.

Анабелла нервно ерзала в кресле, ожидая условленного момента. Она немного успокоилась, лишь услышав, как Седли пересказывает королю слухи, которые Чэрити распространяла в партере. А когда раздался смех Карла, девушка вздохнула с облегчением. Появление короля не предусматривалось планом, но было очень кстати. Итак, благодаря сплетнику Седли Его Величество проглотил наживку!

Время тянулось крайне медленно. Но наконец на сцену вышел Генри Харрис, который произнес строки, служившие женщинам сигналом.

В тот же момент распахнулась дверь, и в ложу Анабеллы ворвалась возмущенная Афра:

– Вот ты где прячешься, Анабелла Мейнард! Маской прикрылась! Что, стыдно стало?

– Говори потише! – театральным шепотом, хорошо слышимым в соседних ложах, произнесла Анабелла. – Я не хочу, чтобы сэр Уильям узнал, где я. Он думает, что я заболела.

– Он не знает правды, – Афра шумно плюхнулась на кресло рядом с подругой, – зато нам с тобой хорошо известно, почему ты сегодня не захотела выходить на сцену.

Голоса в соседней ложе утихли.

Анабелла спрятала улыбку и надменно ответила:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Мне передали, о чем Чэрити болтает в партере. Якобы ты отказалась выступать, расстроившись из-за ареста твоего отца. Как тебе не стыдно вводить людей в заблуждение! Это ведь наглая ложь!

– Отчего же? Я и вправду очень огорчена арестом моего бедного папочки. Только я его разыскала, как его тут же у меня отняли.

– Ах, какой напыщенный тон! Если бы ты не наврала про это злосчастное стихотворение, твоего бедного папочку никто и пальцем бы не тронул.

Анабелла драматически вздохнула:

– Я никому не солгала. Мой отец действительно поручил маме передать это стихотворение какому-то человеку из Норвуда.

– Тебе прекрасно известно, что оно предназначалось роялистам, а не круглоголовым. Ты не удосужилась сказать, что адресатом был бедняга Бенедикт и что в строчке о сердце отец предупреждает о предательстве Харта. У тебя, видимо, не нашлось времени упомянуть и о том, что под «некоронованными силами» подразумеваются круглоголовые. Там же ясно читается предостережение: во избежание ареста не оставаться на площади святого Стефана. Обо всем этом ты, конечно, забыла рассказать, не так ли?

Какой-то щеголь из партера повернулся в сторону их ложи и стал прислушиваться, чем и привлек внимание своих соседей к перепалке Афры и Анабеллы. В зале, как обычно, было шумно, и заговорщицам пришлось повысить голос. В результате их теперь могла услышать чуть ли не половина публики.

– Я не видела необходимости ВСЕ рассказывать Его Величеству, – наглым тоном заявила Анабелла.

При этом она с замиранием сердца ждала, окажутся ли слушатели в соседней ложе настолько глупы, что поверят инсценировке или все же проявят достаточную проницательность. Впрочем, если они и будут что-то подозревать, то все равно историю, уже получившую столь широкую огласку, не так-то просто будет замять даже королю.

– Ты сказала королю только то, что тебе было выгодно, – злобно прошипела Афра. – Бьюсь об заклад, ты даже не обмолвилась о том, что считаешь отца виновным в гибели своей матери.

– Это тебя не касается, – ледяным тоном отрезала Анабелла.

Афра деланно рассмеялась:

– Надеюсь, теперь ты счастлива? Невинный человек из-за твоего вранья оказался в тюрьме. По твоей вине героя войны все будут считать предателем.

– Какое тебе дело до моего отца? Разве ты не знаешь, что это чудовище бросило и меня, и мою мать? Я имею полное право отомстить ему!

– Меня не волнует участь твоего отца, но из-за твоей безумной жажды мести мой друг лорд Хэмпден томится в Тауэре. Вот чего ты должна стыдиться. В конце концов он был твоим любовником.

– Был. Пока не бросил меня, чтобы тешиться с другой.

Афра громко вздохнула:

– Может, он и никчемный человек, но я тебя заранее об этом предупреждала. Кстати, ты уже сумела отчасти возместить потерю любовника.

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

– На ту кругленькую сумму, что прислал тебе сегодня утром герцог Бекингем в уплату за клевету на собственного отца.

Перешептывание в соседней ложе раздавалось все громче и громче, видимо, старания подруг не пропали даром. Однако они не могли прислушиваться к тому, что там обсуждали – им надо было довести свой миниатюрный спектакль до финала. Так что перебранка продолжалась без пауз.

– Кажется, ты надеешься, что я помогу тебе расплатиться с долгами? – возмутилась Анабелла.

– Не забывай, ты жила у меня на всем готовом. Так что могла бы и уделить мне малую толику из герцогского подарка.

Теперь уже и в ложах над ними стали прислушиваться к спору двух женщин. Анабелла взглядом спросила Афру, не пора ли прекратить перепалку: первый акт близится к концу, а в антракте из-за общего шума их уже никто не услышит. Афра кивнула: дескать, настало время переходить к финалу.

– Ладно, – согласилась Анабелла, – я поделюсь с тобой. Только у меня почти ничего не осталось – почти все ушло на это платье. Ты же знаешь, как требовательно относится лорд Хэмпден к моим нарядам.

– Господи, неужели ты будешь рассуждать о его вкусах после того, как упрятала бедняжку в тюрьму?

– Но здесь я ни при чем, клянусь!

– Вот как? Тогда кто же это сделал?

– Рочестер. Он так разозлился на Колина…

Стук в дверь прервал их. Анабелла с облегчением вздохнула, но тут же подумала, что сейчас начнется самая трудная часть представления.

– Войдите.

На пороге появился бледный от ярости Рочестер.

– Мадам Мейнард? Это вы скрываетесь под маской?

Анабелла царственно склонила голову:

– Я хотела бы остаться одна…

– Приношу глубочайшие извинения, мадам, – Рочестер одарил ее саркастической улыбкой, – но Его Величество приглашает вас разделить его общество.

– Разве Его Величество сегодня в театре? – старательно изумилась она.

– Да, – ответил Рочестер. По его виду было заметно, что его провести им не удалось, но такой задачи они себе и не ставили.

Анабелла с преувеличенным ужасом взглянула на Афру и прошла вслед за Рочестером в соседнюю ложу. Король, очевидно, отослал всех своих спутников, кроме Бекингема. Опущенные занавеси отделяли ложу от зала. Анабелла только могла догадываться, что головы зрителей сейчас повернуты к этой ложе.

Она надеялась, что многие услышали ее разговор с Афрой и королю вряд ли удастся отмахнуться от ее слов.

– Мадам Мейнард, – произнес король, окинув ее ледяным взглядом, – не соблаговолите ли вы снять маску?

– Конечно, – согласилась она.

При тусклом свете свечей ей показалось, что лицо короля покраснело от раздражения.

– Как это ни печально, мы невольно слышали ваш разговор с мадам Бен.

«Мы об этом позаботились», – подумала она и, встревоженно посмотрев на короля, прошептала:

– О, Господи, я и не подозревала…

– И должны сообщить, что ваш разговор нас обеспокоил. Очень обеспокоил.

Анабелла старалась не смотреть на Бекингема, но чувствовала, что он недоволен происходящим.

– Я не знаю, что вам сказать…

– Вы уже сказали больше, чем следовало, – едко заметил Карл. – Я даже помыслить не мог, что когда-нибудь встречу женщину, сознательно разрушившую репутацию собственного отца.

Анабелла призвала на помощь все свои актерские способности:

– Ваше Величество, все было не совсем так… Афра разозлилась на меня, и ее безумные обвинения…

– Мы уже слышали, как вы умеете лгать. Достаточно. Лорд Хэмпден совсем иначе истолковал стихотворение, но мы ему не поверили, поскольку он друг Уолчестера. Однако теперь мы видим, что он сказал правду.

– Но Ваше Величество…

– Помолчите! – Король повернулся к Бекингему, и только теперь Анабелла позволила себе взглянуть на герцога.

Тот стоял с безучастным видом. Чутье подсказывало ей, что герцог разгадал ее игру.

– Бекингем, – сурово сказал Карл, – как, по твоему мнению, мы должны выйти из этой ужасной ситуации?

Герцог послал гневный взгляд Анабелле, затем чуть повернул голову и устремил взор на короля.

– Я бы осмелился предложить Вашему Величеству освободить лорда Уолчестера. Мы совершили ошибку из-за этой лживой женщины.

Король утомленно кивнул. Анабелла засомневалась, в самом ли деле Его Величество поверил инсценировке или вынужден был пойти на уступки под давлением обстоятельств. Он мог опасаться, что его подданные будут требовать освобождения графа, а свидетелей их с Афрой разговора было немало. Кроме того, королю было неудобно наказывать героя войны по навету женщины, известной своим скандальным поведением. Дворяне и без того ворчали, выражая недовольство многочисленностью королевских любовниц и тем, что на их содержание уходят огромные суммы.

Впрочем, побудительные мотивы монаршего решения Анабеллу мало интересовали. Главное, что ее отец будет выпущен из Тауэра. Но вот о Колине даже не было упомянуто… Освободят ли его? Спросить об этом она не могла, поскольку изображала безразличие к его судьбе.

Голос Бекингема отвлек Анабеллу от тревожных мыслей:

– Ваше Величество, а как мы поступим с мадам Мейнард?

Боже, она совсем забыла, что ее могут наказать за ложное обвинение дворянина! Да-да, они имеют полное право! Скорее всего король так и поступит…

Ужасные воспоминания ожили в памяти Анабеллы: камера, в которой мать провела последние дни, ее путь к виселице, петля на шее…

– Как ты сам думаешь? – испытующе посмотрел на герцога король.

От страха сердце Анабеллы готово было выпрыгнуть из груди, но она успокаивала себя тем, что гнев Бекингема будет ей на руку. К несчастью для герцога, уже всем стало известно, что он заплатил Анабелле за молчание. Если наказание будет суровым, пойдут разговоры, что он отомстил женщине, а это недостойно дворянина…

Бекингему явно хотелось расправиться с ней, но, поразмыслив, он сказал, всем своим видом демонстрируя, что ему скучно заниматься такими пустяками:

– Она женщина, Ваше Величество, а женщинам свойственно идти на поводу у своих чувств вместо того, чтобы, подобно мужчинам, взвешивать последствия собственных поступков. Единственное, что с ней стоит сделать, – продолжал герцог, – это распорядиться о ее отчислении из труппы. Тогда она впредь не сможет плести интриги среди аристократов. Да, пожалуй, такого наказания будет достаточно.

Анабелла подумала, что «такое» наказание могло прийти в голову только мужчине, и притом жестокому. После отчисления из труппы у актрисы были два пути: найти покровителя или сгинуть в пучинах публичных домов. Бекингем, несомненно, полагал, что для женщины, оскорбившей лучшие чувства дворянства предательством собственного отца, останется только второй вариант.

Но Анабелла не пала духом. Она знала, что найдет способ выжить. Театр многому научил ее. Если Колин от нее откажется… Она отогнала эту мысль – сейчас не время думать об этом. Сначала надо убраться отсюда подальше, пока ее не посадили в Тауэр.

Король, немного подумав над предложением Бекингема, довольно кивнул и произнес:

– Пусть так и будет, – он строго посмотрел на Анабеллу. – Мадам Мейнард, мы полагаем, что отстранение вас от театра поможет вам уберечься от новых ошибок.

– Ваше Величество, на что я буду жить? – изобразила она бурный протест. – У меня нет ничего, кроме театра!

Карл II вялым жестом отмахнулся от нее:

– Надо было думать до того, как затевать интриги. А теперь идите. Вы нас утомили.

Сделав низкий реверанс, Анабелла с демонстративным отчаянием на лице покинула королевскую ложу. Изображая неудовольствие высочайшим приговором, она беспокоилась только о том, что ей не удалось освободить Колина. Но просить короля она не могла – это разрушило бы образ.

Афра встретила ее у дверей ложи, но, заметив стоявшего неподалеку Рочестера, Анабелла молча прошла мимо подруги. Позже она расскажет Афре все подробности, но сейчас нельзя выходить из роли.

Анабелла быстро спустилась со второго яруса в фойе и прислушалась. Первое действие заканчивалось, вскоре здесь появятся зрители, а ей хотелось уйти незамеченной, чтобы не слышать перешептываний за своей спиной.

Произошла странная вещь: она добилась скандальной известности сразу же, как только перестала к этому стремиться. Анабелла решила, что это достойное наказание для дочери, отправившей в тюрьму своего отца. Теперь все встало на свои места: он вновь почтенный аристократ, а она, как и прежде, презренный ублюдок.

Правда, ее это совсем не смущало. После сегодняшних событий Анабелла была готова на все: например, устроить заговор для освобождения Колина, если в ближайшие дни его не отпустят.

Анабелла шла по фойе, не забывая изображать отчаяние отставленной актрисы. Когда она поравнялась с расположенным у выхода кабинетиком сэра Уильяма, дверь открылась и две сильных руки затащили ее внутрь.

Анабелла решила, что это проделал какой-то чересчур пылкий поклонник, и приготовилась дать ему гневную отповедь, но… увидев, кто стоит перед ней, восторженно прошептала:

– Колин. Но как… Я думала…

Он нахмурился, однако в глазах его плясали веселые искорки.

– Я не мог оставаться в Тауэре, когда Бекингем покупает тебе платья, а Афра называет меня никчемным человеком. К тому же, зная, что у тебя не осталось ни шиллинга, я хотел исправить эту несправедливость.

Анабелла зарделась.

– Ты слышал?

– Да, – он улыбнулся от уха до уха, позабыв о напускной суровости. – Ты великолепно провела короля, да еще в присутствии публики.

– Отца выпустят, хотя Бекингем клокочет от ярости.

– Ничего удивительного. Его переиграла женщина, и он никак не может сообразить, в чем причина. То ли ему просто не повезло, то ли ты умнее его. Ты восхитительна, – Колин сжал ее в объятиях так, что Анабелла испугалась, не сломает ли он ей ребра. – Давай подождем немного. Антракт скоро закончится. Нам надо поскорее уйти, пока никто не заметил, что тебе вовсе не противно видеть меня. Я нанял карету, она отвезет тебя за город, а там я встречу тебя в своей карете, и мы уедем в Кент, в мое имение. Но пока лучше, чтобы нас не видели вместе, иначе все твои козни пойдут прахом.

Анабелла потупилась:

– Извини, что я о тебе плохо отзывалась, но нельзя было показывать, что я хочу выручить тебя. Кстати, как ты сюда попал?

Колин приоткрыл дверь и через щелку посмотрел в фойе, антракт уже подходил к концу.

– Меня выпустили в полдень. Я начал тебя разыскивать, и, естественно, оказался здесь. Чэрити сказала, что мне лучше спрятаться в одной из лож, а не то я вам все испорчу. Конечно, она не объяснила, что я могу испортить, иначе я остановил бы вашу авантюру. Нельзя было подвергать себя такому риску, дорогая.

– Да, да, – небрежно пробормотала она. – Но почему же тебя выпустили?

– Король не мог вынести приговор, не имея доказательств моей вины. Но зато, как он выразился, во избежание появления нежелательных разговоров, я получил королевский совет.

– Какой?

– Покинуть Англию по крайней мере на несколько лет. Король дал мне понять, что колонии будут подходящим местом для применения моих талантов.

– Теперь Его Величество не станет этого от тебя требовать. Если захочешь, ты можешь остаться.

Колин посерьезнел.

– Я не хочу здесь оставаться. Может, ты хочешь? Ведь театр так много для тебя значит.

– Тебе дали всего лишь совет, а я получила приказ. Приказ об отчислении из труппы. Так что выбор у меня невелик.

– Чья это была идея? – мрачно спросил Колин.

– Бекингема. Чья же еще?

Колин, прищурившись, оглядел ее:

– Он действительно заплатил тебе за молчание?

– Прислал кошелек с золотом, а я на эти деньги купила платье, которое ты на мне видишь.

– Замечательно. В этом месте вашего с Афрой спектакля публика мысленно зааплодировала. Большинство сидящих в зале ненавидит Бекингема.

– Верно, только теперь меня будут ненавидеть еще сильнее. Ко мне будут относиться как к бесстыжей шлюхе, чьи козни довели отца до тюрьмы.

Колин двумя пальцами приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.

– Ты совсем не такая. Главное, что я знаю правду о тебе, о твоем уме и благородстве. И твои друзья: Ривертон, Афра, Чэрити тоже знают. А что думают остальные, совершенно не важно. Меня волнует, чтобы в тех дальних краях рядом со мной была любимая женщина. Могу я на это рассчитывать?

– Ты же знаешь, что я люблю тебя. Но нужно быть сумасшедшим, чтобы жениться на женщине с такой скандальной репутацией, как у меня.

– Там, куда мы собираемся, это никого не интересует. Хотя, если ты хочешь жить в Лондоне, то я останусь, и все равно женюсь на тебе. Я научился посылать всех недовольных к черту, еще когда отец забрал меня к себе. Мы будем самой скандальной парой в Англии. Но я хочу жениться на тебе и уехать туда, где никого не будет интересовать наше происхождение, где страшные воспоминания не будут мучать тебя, где нет двора с его интригами. Я хочу вновь обрести душу. Ты поедешь со мной?

Колин предложил ей то, о чем она мечтала всю жизнь: место, где она станет сама собой, где никого не будет интересовать ее прошлое, где можно любить и быть любимой.

– Колин Джеффри, я поеду с тобой хоть на край света, – твердо сказала Анабелла.