День пятнадцатый, вторник, 12 октября

Когда на следующее утро я поднялся на наш этаж, я сразу заметил: что-то случилось. Навстречу мне шла Сабина, она выглядела бледной и утомленной, но лицо ее сияло.

– Ты что, наконец-то выспалась? – спросил я, прекрасно зная, что это не может быть правдой. Сам я, после безрезультатного ночного наблюдения за обнаружившимся проходом к задним дверям автобусного агентства, позволил себе появиться на работе только к девяти.

– Пойдем! – засмеялась она.

В ее кабинете мне первым делом бросились в глаза две новые физиономии, прикрепленные к пробковой доске. Сабина провела соединительные линии. К Бюленту. К тому же за прошедшую ночь, как из-под земли, вынырнуло еще несколько городов. Берлин, Стокгольм, Гетеборг. Вынырнуло и еще кое-что. Вопросительный знак. Прямо мне в лицо. Сабина наслаждалась произведенным эффектом. Этот раунд остался за ней. Два предыдущих, когда я приходил в офис гораздо раньше ее, были моими. Я молча показал на стол. Там лежало с десяток фотографий.

– Вот-вот, – сказала она. – И кто это, по-твоему?

В кабинет, потирая руки, вошел НО. Я просто не мог поверить в реальность происходящего. Раз в жизни пришел к девяти – и явно опоздал.

– Я сам узнал об этом всего пять минут назад, Лео, – подмигнул он мне. – Сабина работала всю ночь, после того как вчера вечером получила от Штефана отчет о наблюдении.

Оперативная активность Терезии Мюльталер значительно расширила нашу перспективу – и не только благодаря записанным автомобильным номерам. Вообще-то она не хотела об этом говорить, пока не хотела. Но Штефан по глазам угадал, что она скрытничает. Он успел хорошо изучить почтенную даму и не отставал от нее до тех пор, пока она не выложила все, что ей удалось разузнать в ходе собственного наблюдения, которое она вела вот уже несколько дней. И не только с помощью взятого напрокат бинокля. Фрау Мюльталер действовала поразительно умно. Так, например, она вызвалась делать покупки для фрау Штаудер, вдовы домоуправляющего, страдавшей болезнью ног. Никто не обращал внимания на старую женщину, по нескольку раз на дню входившую в дом по соседству с офисом «Сарая» и однажды незаметно последовавшую за неким господином в костюме к его автомобилю, припаркованному двумя улицами дальше. Никого не интересовала старушка, тащившая на буксире тележку на колесиках в серо-коричневую клетку, с какими люди обычно ходят в магазин.

– B-SE, как в слове «серия». – Фрау Мюльталер, чтобы запомнить номерной знак, построила ассоциативный мостик. А три цифры соответствовали дате рождения ее умершего супруга. Своей допотопной аналоговой малоформатной камерой «Кэнон», тип «Снэппи 50», она даже сделала снимок машины и водителя, правда, он получился немного смазанным.

На запрос Сабины о владельце автомобиля компьютер выдал примечание БКА: «Распоряжение об установлении полицейского наблюдения». Что означало: БКА занимается этим напрямую. И машиной, и ее владельцем или пользователем. Никакой дополнительной информации. Но, по всей видимости, речь шла о деле государственного масштаба. И оно имело непосредственную связь с нашим автобусным предприятием?

– Кто возьмет на себя контакт с БКА? – спросил НО и посмотрел в мою сторону.

– М-м-м, да, – ответил я.

– Супер, – кивнула Сабина. – Факс отправлен десять минут назад. Ты звони, а я пока передохну и выпью еще кофе.

– Сколько литров ты уже в себя закачала? – спросил я. Но ответа не дождался.

Я тоже приготовил себе кофе и позвонил в БКА.

– Вы объявили о необходимости полицейского наблюдения за машиной некоего Эрдогана Йылмаза из Берлина. Машина обнаружена в Мюнхене.

О том, что мы не только зафиксировали автомобиль, но и получили фото водителя, я пока не упоминал. Сначала нужно было понять, важно ли для них данное сообщение и в чем там, собственно, дело. А сообщение оказалось чрезвычайно важным, насколько я мог судить по интонациям моего заикающегося собеседника. Самое конкретное высказывание, которое я от него услышал, звучало так: «Нам нужны любые сведения, поскольку Эрдоган Йылмаз, по нашим оценкам, является ключевой фигурой в одном из текущих расследований. К сожалению, я не могу сказать, о чем идет речь. Запрет на разглашение!»

Не только мы, сотрудники спецслужб, из тактических соображений держим свои данные в строгом секрете. И главная причина тут не в умышленном предательстве или саботаже, а в том, что утечка информации, допущенная по небрежности, или случайная оговорка в беседе способна поставить под вопрос успешное завершение дела. Организованная преступность имеет уши в таких местах, о которых это даже трудно предположить.

– Может быть, речь идет о незаконной переброске людей через границу и их последующей эксплуатации? – спросил я без обиняков.

Молчание. Через некоторое время встречный вопрос, произнесенный охрипшим от волнения голосом: «Из чего вы делаете такое заключение?»

Теперь промолчал я. Наконец коллега из БКА попросил меня срочно прислать им краткое сообщение со всеми значимыми фактами, которые мы смогли установить. На этом разговор завершился. Я почти ничего не узнал, и он почти ничего не узнал. Типичный первый контакт в нашей среде.

Пятнадцать минут спустя НО позвал меня и Сабину в свой кабинет.

– Только что звонили из БКА. К нам посылают двоих сотрудников, они должны быть здесь примерно вскоре после полудня.

– Похоже, этот случай значит для них еще больше, чем я предполагал, – порадовался я.

Такая спешка свидетельствовала о чрезвычайной актуальности нашей информации для уголовной полиции.

НО озабоченно покачал головой:

– И как раз сегодня, когда НУ нет на месте. Наверняка он пожелал бы лично поприветствовать господ из БКА.

– Совещание у министра? – спросила Сабина.

НО кивнул.

– Да, и он, конечно, всецело поглощен мыслями о том, как сделать нашу работу более эффективной.

– И как заполучить В3, – съязвила Сабина. Она выглядела неважно, совсем неважно. Напоминала, скорее, свой собственный призрак и сама это осознавала. – В таком виде я не могу показаться на глаза коллегам из БКА. Пожалуй, мне лучше уйти на дно.

– Так и сделай, – откликнулся я.

В подземном гараже стоял один из жилых автофургонов, в котором мы время от времени устраивали короткую сиесту, если он не использовался по прямому назначению, то есть для наблюдения. «Уйти на дно» означало, что Сабина собиралась сделать именно это.

– Я разбужу тебя, когда будет нужно, можешь быть уверена.

Она хотела что-то сказать. Но я опередил ее:

– Естественно. С кружкой кофе, без молока и без сахара. Я же не хочу, чтобы твой организм работал в аварийном режиме из-за пониженного уровня кофеина.

Тут зазвонил мой мобильник и окончил наш разговор. Это был Тихов.

– У меня кое-что есть, – произнес он вместо приветствия. – Когда у тебя будет время? Мне удобно или прямо сейчас, или вечером.

– Тогда вечером.

– Ты действительно намерен так долго ждать?

– А что, лучше не ждать? – спросил я.

– Решай сам.

– Говори прямо!

– До вечера потерпит.

 

Визит БКА

– Через десять минут БКА будет здесь, – сообщил мне НО. – Они только что проехали «Альянц Арену».

Я приготовил кофе для Сабины и отнес его в гараж. Сабина выглядела значительно лучше, чем три часа назад. Предстоящий визит БКА заставил ее быстро прийти в рабочее состояние.

Эрдоган Йылмаз был для них, по-видимому, исключительно важной фигурой. Трудно вообразить еще большую спешку, разве что откомандированных доставили бы на вертолете. Кажется, мы ненароком наткнулись на опасное осиное гнездо.

– Дело совершенно обычное, – заявил один из приехавших.

Оба явились в цивильных костюмах и галстуках, как им и положено по статусу. Мы с Сабиной попросили гостей пройти в конференц-зал, расположенный на первом этаже. В этой части здания они не встретят ни одного сотрудника секретной службы, кроме охранников и тех, кто будет участвовать в переговорах. Мы никогда не допускаем посторонних в наши коридоры и кабинеты. И за доставку пиццы расплачиваемся у главного входа. На столе в конференц-зале уже стояли кофе и печенье из дискаунтера.

– Господа, вы нас заинтриговали, – такими словами НО открыл переговоры.

– Совершенно рядовое дело, – услышали мы в ответ все те же заверения.

– Если бы это было рядовым делом, вы бы прислали факс, – возразил НО и подмигнул.

Он был старым, опытным агентом, долгие годы работавшим под чужим именем, в разъездах, прошедшим огонь, воду и медные трубы. К тому же абсолютным профи, когда требовалось расколоть молчуна, откуда бы он ни был – из уголовного мира или из уголовной полиции.

– А вы прибыли сюда быстрее любого факса, – продолжил он свою мысль.

– Да, неплохое время показали, да еще при таком транспортном потоке, – согласился один из них, явно гордясь тем, что поездка из Висбадена в Мюнхен заняла у них значительно меньше четырех часов.

После того как гости представились и кратко описали свою сферу деятельности, стало ясно, каким ветром их занесло. Оба сотрудника БКА работали в отделе, занимающемся тяжкой и организованной преступностью, один в секторе торговли людьми, другой в секторе контрабанды.

– Мы тоже ведем поиски в этом направлении, – перешел НО к сути вопроса. – На данный момент приходится ловить рыбку в мутной воде. Улики набирают вес с каждой неделей, но пока нельзя сказать, что мы идем по горячим следам.

Коллеги из БКА быстро переглянулись.

– Наш основной подозреваемый – хозяин небольшого автобусного агентства – здесь, в Мюнхене. По сообщениям источников, через эту лавочку производится незаконная переброска людей в Германию, причем в больших масштабах. Несколько раз мы получали острые сигналы, совместно с федеральной полицией провели две проверки, но оба раза сели в лужу. Мы еще не видим ситуацию во всех деталях. Ваш Эрдоган Йылмаз попался нам на глаза впервые.

Бэкаашники снова переглянулись.

Сабина выложила на стол фотографию Эрдогана и его машины, сделанную фрау Мюльталер. Оба сразу же склонились над ней.

– Да, это он.

НО прервал свою речь и смотрел на фотографию ничего не выражающим взглядом. Для нас это был недвусмысленный знак тоже помалкивать. Наконец более молодой из гостей нарушил наступившую тишину. Два ноль в пользу НО.

– Наше следствие по делу о международной банде работорговцев продолжается вот уже четырнадцать месяцев. Эрдоган Йылмаз играет в преступной цепочке ведущую роль. Он правая рука Кровавого Борана, которого боятся и слушаются все, – главного организатора контрабанды людей в Стамбуле. Эрдоган считается кризисным менеджером. Он всегда появляется там, где горячо, наводит порядок и вновь исчезает. По всей вероятности, благодаря ему Боран и получил свое прозвище. Организация представляет собой разветвленную и тщательно продуманную сеть с тесным переплетением легальной и нелегальной деятельности. Бюро путешествий, автобусные предприятия, транспорт, логистика, импорт-экспорт. Примечательно, что все ключевые фигуры активно участвуют в культурной и социальной жизни. Однако, удивительным образом, никогда – в показательных проектах, привлекающих внимание СМИ, только на низовом уровне. Наши тайные посредники и информанты, по сути, действуют вхолостую. Мы установили, что банда сознательно распространяет ложные сведения с целью постоянной проверки своих членов и дезинформирования следственных органов. По нашим оценкам, Мюнхен в этой паутине занимает второстепенное место, если занимает какое-то вообще. Относительно данного случая вы для нас – белое пятно на карте. Ни одного события. Ничего. И вдруг здесь выныривает этот тип!

– Интересно, – прокомментировал НО.

– При каких обстоятельствах вы зафиксировали Эрдогана Йылмаза?

– Он появился у человека, за которым мы ведем наблюдение, всего на несколько минут и затем снова исчез.

– Что он там делал?

– Если ваши предположения верны – наводил порядок или улаживал кризисную ситуацию? Мы этого не знаем. Он побывал в офисе нашего подозреваемого в субботу, около 13 часов, покинул объект через задний двор соседнего дома, сел в известную вам машину и уехал. Дальнейшее наблюдение за ним не велось.

– Нам необходимо знать каждую деталь. Любая мелочь может нам помочь. У вас есть фотография. Почему вы не продолжили слежку?

Я решил подключиться к разговору:

– И фото, и информацию мы получили только вчера вечером.

Бэкаашники снова стрельнули друг на друга глазами.

– Кто его сфотографировал? Мы бы хотели с ним поговорить, – объявили они после небольшой паузы.

Теперь переглянулись мы с Сабиной.

– Для нас важна каждая деталь, – поднажал один из гостей.

Я с усилием сделал глотательное движение. НО и Сабина не произносили ни слова.

– Каждая частность имеет для нас значение. Чем больше мы будем знать, тем лучше. В том числе и о таких мелочах, которые вам покажутся несущественными, – продолжал настаивать тот.

– Информация получена от секретного агента, – сказал я спокойным голосом, и перед моим мысленным взором возник образ Терезии Мюльталер в фартуке с цукини и картофелем и с болтающимся на груди биноклем. – Он живет под вымышленным именем, и по понятным причинам мы не можем вам его представить.

– Но позвонить-то ему, конечно, можно?

– Непосредственный контакт исключается! – заявил НО тоном, не терпящим возражений.

– Я разузнаю для вас все подробности. И вы сможете задавать уточняющие вопросы до тех пор, пока не почувствуете себя полностью удовлетворенными, – предложил я. – Но сначала давайте все-таки совместно обсудим сложившееся положение.

Через два часа мы распрощались с сотрудниками БКА, договорившись о дальнейшем взаимном обмене информацией.

НО пригласил нас с Сабиной на селекторное совещание с НУ, который был уже в курсе последних событий. На этом уровне о незапланированных контактах с другими учреждениями положено немедленно докладывать вышестоящему руководителю.

Я мог бы поклясться, что от сильного волнения у НУ на лбу выступил пот. Его голос звучал чуть выше обыкновенного, пока он разглагольствовал о своем очередном достижении, признавая, впрочем, и некоторые наши скромные заслуги.

– Я это знал. С первой минуты. Мы вышли на крупномасштабное дело. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-то другой снимал сливки с наших успехов. Это с самого начала было нашим расследованием. В конце концов, место преступления находится здесь, и здесь, у нас, добывается информация. Я уже обо всем доложил министру внутренних дел и намекнул, что в ближайшее время он может рассчитывать на соответствующий отчет. Продолжайте в том же духе! Полная сосредоточенность!

– А у нас будет необходимое время? – Сабина не удержалась и задала свой животрепещущий вопрос.

– Само собой разумеется. В таком деле это даже не обсуждается. И если вам понадобятся дополнительные средства…

– …мы немедленно поставим вас в известность, – включился я, чтобы в следующую минуту окончательно отключиться.

Несмотря на то что Сабина, в общем-то, собиралась домой, она еще часа два рылась в старых папках с документами, которые за ненадобностью ждали своей очереди на уничтожение. Соответствующие записи в базе данных были уже удалены. Упоминание сотрудников БКА об активном участии членов банды в культурной и социальной жизни возбудило ее любопытство. Как оказалось, и здесь, в Мюнхене, преступные элементы уделяли культуре большое внимание. С учетом этого обстоятельства Сабина еще раз профильтровала окружение «Сарая» и установила, что троюродный кузен Бюлента является председателем некого культурного общества, активно действующего на местном уровне. Но он был важной птицей и в другом отношении. Правда, не контрабандистом, а сутенером. Причем доказать его виновность никогда не удавалось.

Коллеги из управления полиции Мюнхена были уверены, что он принуждал молодых женщин, задолжавших плату за нелегальный ввоз в страну, заниматься проституцией. Они освободили двух девушек, содержащихся в подвале. Однако из предварительного заключения троюродный кузен как ни в чем не бывало вышел на свободу, поскольку в суде три проститутки утверждали, что те свидетельские показания, которые они дали полиции, не соответствуют действительности. Мол, полиция вынудила их к этим высказываниям.

– Единственная свидетельница, которая все-таки дала показания против него, мать одной пропавшей девушки, покончила с собой очень необычным образом, – рассказывала мне Сабина, – трагически захлебнулась в ванне.

Сабина подняла одну бровь. Для меня это был знак, что далее последует нечто весьма специфическое. Я вопросительно посмотрел на нее.

– Она не стала развязывать себе руки, прежде чем лечь в воду, – пояснила Сабина.

НО, который как раз зашел к нам на минутку, покачал головой. Он не любил, когда Сабина описывала такие мрачные картины. Но время от времени ей это было нужно.

Она откопала и кое-что еще.

– Бывший руководитель того же самого культурного общества четыре года тому назад был замешан в громком деле о контрабанде. Нелегальная переброска людей в контейнере.

Я сразу же вспомнил, о чем речь.

– На платформе автофургона был установлен судовой контейнер с шестьюдесятью азиатами. Их доставили в Европу по морю. В одном контейнере с игровыми приставками, плазменными телевизорами и рисоварками. Они несколько недель не видели дневного света. Многие были обезвожены и в плачевном состоянии. Когда на основании анонимного доноса полиция проверила контейнер и освободила нелегалов из их стальной клетки, она обнаружила два трупа.

НО тоже помнил этот случай, породивший в СМИ множество броских заголовков. В таких ситуациях необходимые меры должны приниматься сразу. Здесь не годится сначала выжидать, а потом внедрять тайных посредников для выхода на главных заправил. В правовом государстве принято взвешивать. На одной чаше весов успешное расследование, на другой – человеческое достоинство. Решение может быть только одно: остановить транспорт и позаботиться о людях.

Но на этот раз мы доберемся до закулисных персонажей. Возможно, и до Кровавого Борана, и до его заместителя Эрдогана. По глазам Сабины я ясно видел, что она придерживается того же убеждения. Эта перспектива мотивировала ее. Поэтому она продолжала работать. И выглядела все более внимательной и бодрой. Ситуация изменилась. Теперь нам казалось, что выцветший плакат на входной двери офиса «Сарая» возвещает безусловную истину: «С нами вы достигнете своих целей».

 

Криминальная культура

Мне не терпелось узнать, какие важные новости есть для меня у Тихова. Он подошел ко мне неподалеку от детской игровой площадки, где мы уже несколько раз встречались и раньше. Его физиономия сияла. У меня закралось подозрение, что неотложная информация могла носить личный характер.

– Ну и проклинал же я тебя вчера вечером. Тысячу раз послал тебя ко всем чертям в ад. Прямиком, слышишь? И чтобы на полном газу! – горячо заговорил он. Данную последовательность слов я слышал от него не впервые. – Ясное дело, старушку я уломал. Она уже лежала готовенькая. И тут – ни одной резинки, черт возьми!

– И ты хотел отправить меня в ад из-за своей глупости? – удивленно спросил я.

Тихов наставил на меня свой указательный палец:

– Ко всем чертям, слышишь? Я отдал тебе свой последний!

Я вспомнил недавнюю сцену и хохотнул.

– Значит, ты мне позвонил, чтобы все это рассказать? Хочешь получить его обратно?

– Нет, можешь оставить у себя. Теперь все равно поздно. Вчера я отвез Софию из казино домой после окончания ее смены. Примерно в час пятнадцать – половине второго. Она спросила, не хочу ли я посмотреть DVD. Я сказал: естественно. Ну, выпили водки. Наконец, все дошло до нужной кондиции. Тут она говорит, что не принимает таблеток, а я же не полный идиот. Дома у нее тоже ничего не нашлось. Тогда я говорю: подожди. И иду к бензозаправке на Ландсбергерштрассе. Возвращаюсь. А она спит! Супер, правда? Я обхаживал ее три недели. Был почти у цели. А она взяла и заснула. Ничего не поделаешь. Не получилось. И ты во всем виноват!

Я без слов протянул ему презерватив, который все еще лежал в нагрудном кармане моей кожаной куртки.

– Больше не повторится, – произнес я подчеркнуто равнодушным тоном, когда он с наигранным остервенением вырвал его у меня из пальцев. Но затем все-таки спросил: – Ну, и что из этого вышло?

– Вышло то, что я вышел. На улицу. Или ты думаешь, что я стану смотреть, как она спит?

– А зачем ты вообще мне все это рассказываешь? – Я попробовал повернуть его мысли в нужном мне направлении.

– Сегодня утром прислала мне СМС. Поблагодарила за прекрасный вечер. Прекрасный вечер! – Тихов схватился за голову. – Она прикалывается! Пригласила меня на кофе. Я подумал: может быть, сейчас. Она выспалась. По утрам хорошее время, – он засмеялся, – да всегда хорошее время.

– Дальше, – мой голос звучал требовательно. Несмотря на то что он до сих пор не сообщил мне ничего существенного, я прямо-таки всем нутром ощущал, как нарастало напряжение. Вот-вот я узнаю… что, собственно, я узнаю?

– Опять еду к ней, с упаковкой из десяти штук для начала, кофе уже готов. О'кей, думаю, пусть сперва будет кофе. И тут звонят в дверь. Я говорю: не открывай. А она заталкивает меня в спальню. «Это важно, – говорит, – работа». И начинает ругаться с каким-то типом. – Тихов воздел руки к небу. – Знаешь, Лео, мне безразлично, на чем другие зарабатывают деньги. Даже знать не хочу. Но если они при этом так орут!

– Да, иногда и впрямь против воли впутываешься в дела, с которыми лучше бы не связываться. – Я сочувственно покачал головой и посмотрел на Тихова. – И что это за дела?

– Фотографии.

Мне с трудом удалось сохранить самообладание. Только бы теперь не последовала история о дешевых обнаженных фотомоделях.

– Фотографии для паспортов, – с наслаждением уточнил Тихов.

– Что?

– Этот тип жаловался, что София в прошлый раз подобрала ему неподходящих людей. Сделал очередной заказ. Ему нужны трое мужчин и одна женщина. Положил на стол конверт. А позже, ты понимаешь, Лео, много позже… – Он сделал искусственную паузу.

– Я понимаю, – попытался я подтолкнуть его к продолжению фразы.

– В общем, еще много позже, – он ухмыльнулся, – София пошла в ванную. Тут-то я и взглянул на конверт. Я не мог поверить собственным глазам, Лео.

Он вытащил из кармана куртки свой мобильник:

– Посмотри, Лео. София просто ангел!

Заранее предполагая, что он хочет мне показать, я бросил быстрый взгляд на дисплей. Спящая женщина, блондинка, возможно, крашеная, открытый рот.

– Нет, спасибо.

– Это еще ночью. А потом… – Он еще раз нажал на кнопку, и я, скорее рефлекторно, опять покосился на его телефон. И сразу же широко раскрыл глаза. Тихов довольно ухмыльнулся.

– Что это? – спросил я.

– Паспорта, – ответил он. – Четыре штуки, трое мужчин и одна женщина. Один курд, один из Ирака, двое турок, муж и жена.

– В конверте было четыре паспорта? – перестраховался я.

Тихов кивнул:

– Все с разрешением на пребывание. София оставалась в ванной очень долго. Ты ведь понимаешь, вся косметика размазалась. Пришлось подкрашиваться заново. Мне было скучно. Я немножко огляделся. Не вынюхивал! – Он приложил к груди обе руки, чтобы заверение прозвучало более убедительно. – Я никогда не стал бы делать ничего подобного.

– Никогда, – подтвердил я.

– Я хотел выпить стакан воды, – продолжал он. – Короче, открыл шкаф на кухне. А там бумаги.

Тихов опять нажал на кнопку и поднес свой телефон так близко к моим глазам, что я ничего не мог различить. Установив приемлемое для восприятия расстояние, я рассмотрел фотографию и спросил:

– И что это за документы?

– Лежат в кухонном шкафу. Рядом с другими паспортами. Еще шесть штук, тоже с разрешением на пребывание. А бумаги – заявления от турецкого культурного общества. И фотографии каких-то людей. Я их не знаю. Но уже поспрашивал кое-кого, – сообщил мне Тихов. – Культурное общество помогает туркам улаживать формальности с получением гражданства, регистрацией предприятий, разрешениями на работу, заключением брака, заявлениями на выдачу пособий на детей и много чего еще. Хорошее дело, Лео. Мои родители были бы счастливы получать такую помощь. Все очень просто, если хочешь, чтобы тебе помогали, нужно всего-навсего стать членом общества. Заполнить и подписать небольшой формуляр, и готово. У тебя возьмут доверенность, паспорт и сделают все, что нужно.

– Они берут паспорт? – ошеломленно повторил я.

– Да. Через пару дней получаешь его обратно. Иногда немножко дольше. Но тебе его обязательно возвращают. Железно. Бюлент состоит в обществе. У него пять человек на побегушках.

– На побегушках?

– Ищут членов. Понимаешь, Лео, не каждый может так запросто стать членом общества. Лучше, если он будет похож на человека с какой-нибудь фотографии. – И Тихов подмигнул мне.

Последний кусочек пазла упал на свое место. Так вот в чем заключался их modus operandi Так просто и так гениально! Они работали с подлинными паспортами! Никаких высококлассных подделок! Все настоящее! Конечно же, для фотографий было достаточно и относительного сходства. А мы до этого не додумались! Слишком… просто для секретной службы!

Фотографии будущих нелегальных иммигрантов присылались в Германию, и здесь целенаправленно искали людей с действующими паспортами, которые были бы более-менее на них похожи. Под прикрытием оказания культурной и социальной помощи. По почте или с курьером паспорта отправляли в Стамбул, нелегалы без проблем преодолевали с ними все границы – естественно, паспорта-то были подлинными, – прибыв на место, отдавали документы, и дело было в шляпе.

Обмен документами, удостоверяющими личность, довольно широко распространен в тесном семейном кругу или между друзьями… среди самых близких людей, которые полностью доверяют друг другу. Чтобы скрыть мелкие нарушения, причем без большого риска. Например, девятнадцатилетняя Сандра одалживает шестнадцатилетней сестре Михаэле свое удостоверение личности, чтобы та могла танцевать на сельской дискотеке и после полуночи. Но здесь мы явно имели дело с организацией, поставившей этот метод на профессиональные рельсы. Создавшей целую преступную сеть с целью незаконного использования документов ничего не подозревавших людей. Действующей на широкую ногу. В высшей степени эффективный прием. Ни одна проверка не могла бы предъявить к ним никаких претензий. Контрабандисты спокойно предлагали желающим дорогостоящую гарантированную переброску и вели свою бухгалтерию. С настоящим паспортом въехать в страну было парой пустяков.

Мне не терпелось как можно скорее проинформировать Сабину и НО. Федеральная полиция устроит проверку следующего автобуса и на этот раз не ограничится сличением фотографий в паспортах с лицами их владельцев, а будет задавать людям различные вопросы относительно их жизненных обстоятельств. И тщательно перепроверит все, что они расскажут…

Есть ли у вас братья и сестры?

Как зовут ваших родителей?

Где вы живете?

Как выглядит ваш дом?

Как зовут вашего соседа?

С какого времени вы живете в Германии?

Назовите номер вашего домашнего телефона.

Так мнимых владельцев паспортов быстро выведут на чистую воду. Ведь они не агенты, которые неделями готовятся к секретной миссии и вживаются в свою легенду.

БКА вытаращит глаза от удивления. Мюнхен – белое пятно на карте? Скорее совсем– совсем темное. Рядовое дело? С этого момента, пожалуй, да!

Тихов положил руку мне на предплечье, словно прочитав мои мысли:

– София ничего не знает. Для нее вся эта история с культурным обществом просто дополнительный заработок. Она делает то, что ей скажут. Ни о чем не спрашивает. София… – он прищелкнул языком, – она классная, но глупая, как пробка.

– Я так не думаю, – возразил я.

– Хе-хе! Уж не хочешь ли испытать ее в деле?

– Тот, кто способен убедить другого отдать ему свой паспорт, прекрасно соображает.

– Глупая, как пробка, – повторил Тихов.

– Для этого нужно достаточно хорошо знать людей, – сказал я. А затем придал своему лицу озабоченное выражение и спросил: – А ты уверен, что она не видит тебя насквозь?

На минуту он действительно засомневался. И я тоже, как часто бывало и раньше, когда осознавал: другая сторона держит ухо востро. Она действует теми же методами, что и мы.

Чтобы уговорить кого-то отдать, пусть всего на несколько дней, свой немецкий паспорт – паспорт, которого он, возможно, так долго ждал, – требуется основательное знание людей. Это относится уже к области стратегической коммуникации, и без предварительного создания солидной базы – то есть стопроцентного доверия – здесь ничего не выйдет. Ее нужно выстраивать с умом, с тонким и глубоким пониманием человеческой психологии. Если вы знаете, как устроены вы сами, вы знаете и то, как устроены другие. А именно: иначе. Двух одинаковых людей не бывает.

Для пополнения общества новыми членами лидера нужно обхаживать не так, как человека с фиксированной схемой поведения. «Обзорнику» требуется представить дело под одним углом зрения, а «детальнику» – под другим. Задушевный тон беседы благотворно подействует на контактника, но никак не на аналитика. Мотивировать тип «туда» и тип «отсюда» на поддержание культурного общества необходимо по-разному.

Если вы не будете учитывать все эти различия, то вряд ли завербуете новых членов для организации и, по всей вероятности, не приобретете новых личных друзей. В принципе мы все используем в общении одни и те же приемы, кто лучше, кто хуже. Но коль скоро мы агенты, мы должны быть на шаг впереди противной стороны, чтобы разгадать ее прежде, чем она разгадает нас.

 

Из справочника для агентов спецслужб

 

Раскусить человека с первого взгляда

Как правило, время у агентов ограничено, особенно в опасных ситуациях, когда для раздумий у них есть лишь считаные секунды. В нашей повседневной жизни мы тоже часто вынуждены принимать мгновенные решения. Маленькая ошибка в коммуникации – и шанс навсегда упущен. Тем важнее умение быстро и точно оценивать людей. Но это понимаем не только мы, но и те, кто находится напротив нас. Они не дремлют, можете быть уверены. Поэтому будьте начеку!

Совсем не обязательно хорошо знать человека, чтобы вынести о нем верное суждение. (Иногда это даже мешает, поскольку определенные, и часто ошибочные, старые впечатления могут исказить общую картину.) Вы убедитесь в этом сами, если, вооружившись почерпнутыми из Справочника знаниями, отправитесь, например, на вечеринку, или на бизнес-ланч, или на школьный праздник – подержать кулачки за своих выступающих в хоре детей. Любое собрание людей представляет собой собрание различных человеческих типов. Вам даже не нужно с ними разговаривать.

Агенты мгновенно распознают их по тому, как они держатся, где стоят, как двигаются, как общаются. Словно каждый размахивает своим флагом. А на флаге напечатана вся существенная информация, которая нам интересна и которую мы считываем по мере необходимости в ходе выполнения своей миссии.

Кто это стоит там, в заднем углу, совсем один, крепко вцепившись в свою тарелку? Вперил взгляд в крабовый салат и канапе и, кажется, не замечает никого вокруг. Производит впечатление человека, который не знает, куда себя девать. Он так и будет оставаться в своем углу, пока кто-нибудь к нему не подойдет. Он будет рад, если с ним заговорят, потому что сам, будучи аналитиком, никогда бы на это не решился. Наверняка вы встретите у него теплый прием. Ну хорошо, допустим, что вы и сами аналитик, тогда, конечно, вам придется преодолеть некоторое внутреннее сопротивление. Но вы же агент, и это ваш насущный хлеб. Разумеется, серьезный вид гостя, абсолютно не соответствующий атмосфере вечеринки, вас нисколько не отпугнет. Только не принимайте все сказанное на свой личный счет. Просто аналитик ведет себя именно так.

Однако этот неприкаянный господин не поднимает глаз от тарелки и вы не находите повода, чтобы обратиться к нему? Тогда переходите к плану В: отыщите среди присутствующих контактника или контактницу. Достаточно будет всего лишь обратить его/ее внимание на человека в углу, и он/она уже там. Контактнику это ничего не стоит. Он легко вовлекает людей в разговор, связывает их друг с другом и устремляется дальше, на очередной обход гостей. Он не настроен на глубокомысленные рассуждения, но его общество легко и приятно. С ним все чувствуют себя комфортно.

Агент оценивает обстановку с первого взгляда. А затем уточняет свои впечатления и разрабатывает стратегию общения с интересующим его человеком. Предположим, вы хотите завербовать аналитика в секретные посредники. Как вы будете действовать? Или представьте себе, что там, прислонясь к колонне, стоит женщина (или мужчина) вашей мечты. Тут просто необходимо хорошенько поразмыслить над стратегией! Это манипуляция? Нет, это высокоразвитая способность чувствовать других людей в соединении с умным поведением.

Если вы хотите установить контакт с лидером, то действуйте без страха, пусть даже он громким голосом рассказывает героические истории, подчеркивая эффектные моменты энергичной жестикуляцией. Любой восторженный слушатель будет ему желанен. До тех пор пока вы увлеченно внимаете ему, он будет рад вашему присутствию. А слушать вам как агенту нужно очень внимательно, накапливая информацию, которая, возможно, пригодится в дальнейшем для выполнения вашей миссии, в чем бы она ни заключалась.

При решении каких задач вы бы предпочли иметь дело с аналитиком, контактником, лидером? Не обменявшись с ними ни словом, вы все-таки сможете дать им совершенно точную характеристику – лишь на основании внимательного наблюдения. Агенты наблюдают всегда и повсюду, даже если сами этого не замечают. Они уже не осознают свою компетентность.

Особенно легко распознаются типичные особенности людей, когда они находятся под воздействием стресса и не имеют душевных сил скрывать свои мотивы и эмоции. Да, согласен, у аналитика стресс может внешне почти не проявляться. В то время как лидер при обострении ситуации или в минуты раздражения явно волнуется, начинает кричать, ругаться, иногда даже стучит кулаком по столу, а показатели его кровяного давления написаны у него на лице, черты лица аналитика остаются неподвижными, почти застывшими. Кажется, что он не испытывает никаких эмоций. Это ошибочное впечатление – мы их просто не видим.

Но и такое поведение позволяет опытному агенту понять некоторые важные вещи. Он не будет делать поспешных, поверхностных выводов о потрясающем самообладании аналитика. Нет, это не хладнокровие. Просто аналитик ведет себя совершенно иначе, чем импульсивный лидер, – вывод, очевидный для хорошего наблюдателя, поскольку он успел еще прежде основательно изучить этих людей. Стресс ведет к усиленному проявлению типичных признаков. В том числе и у контактника, всегда ясно выражающего свои чувства и настроения. В тяжелых обстоятельствах ему важно найти человека, которому он мог бы довериться, излить свою душу.

Агенты никогда не совершают ошибки, навешивая на аналитика ярлык бесчувственности или считая лидера распущенным, а контактника наивным. Они видят то, что скрывается за внешним поведением, – видят тип и умеют ценить его. И, конечно же, они досконально знают самих себя и знают, как опасно по себе судить о других. Чем дольше они несут свою службу, тем легче им проявлять терпимость по отношению к окружающим.

Мы все немножко другие. Если это постоянно учитывать, жизнь становится легче. А если не просто учитывать, а принимать как руководство к действию, жизнь становится намного чудеснее, и не только для нас, но и для всех остальных.

И поскольку мы все немножко другие, наше знание людей тоже разное. В конечном счете каждый придерживается тех воззрений, которые себя оправдали. Будучи агентом, вы видите немного дальше собственного носа и непрерывно расширяете свой кругозор, чтобы в будущем легко справляться и с заданиями повышенной степени секретности.

 

Сертификация секретных агентов

Если вы дочитали книгу до этого места, то вы хорошо продвинулись вперед. Однако путь еще далеко не окончен – в повседневной жизни агента он продолжается от миссии к миссии. И каждый раз нужно надевать другие очки, чтобы видеть мир таким, каким, возможно, видит его ваш собеседник. Агенты никогда не приписывают другим своих собственных взглядов и оценок. В их распоряжении достаточный выбор разнообразных очков, что позволяет им верифицировать фильтры восприятия людей и вести себя соответствующим образом. Постепенно осваивая одни очки за другими, вы будете все больше совершенствовать свои знания о человеке.

Радуйтесь встречам с такими людьми, которые не дают вам расслабиться. Это проверка вашей компетентности. Лучше всего, если ваши собеседники будут абсолютно непохожими на вас, если их поведение на первый взгляд будет казаться непонятным и необъяснимым. Чтобы быть толерантным к единомышленникам, особой премудрости не требуется.

Удается ли вам принимать окружающих такими, какие они есть? Удается ли вам не преуменьшать ценность их личности? А напротив, стараться проникнуть в их космос как можно лучше? Может быть, даже идти им навстречу, говорить с ними на их языке, мотивировать исходя из их приоритетов? Тогда вы на верном пути, потому что пользуетесь с вашим визави одними и теми же очками. Дайте людям то, что им нужно, и они сделают то, что вы хотите.

Научившись этому, вы познаете одну из величайших тайн человеческого общения. Чрезвычайно важную для агентурной работы. Но храните ее про себя. И никому не говорите, откуда вы получили информацию, – в целях безопасности источника!

Вас тут никогда не было, и вы никогда не читали эту книгу!