Четыре недели спустя.

Я стояла перед местом, которое стало моим домом в последние четыре месяца. Учреждение для психопатов и душевно больных. Я уезжала сегодня, и чувство потери, которое прицепилось к мое коже, конкурировало с тем, о чем я мечтала, что смогу забыть. Когда я была моложе, я была бы шокирована, когда мне кто-нибудь сказал бы, что единственным домом, по которому я буду скучать в возрасте девятнадцати лет, станет такое место как это. Но сейчас это была моя горькая реальность и мне стало грустно.

— О, вот и он, — Джордж заговорил рядом со мной, и мой взгляд зацепился за подъезжающий черный внедорожник. Двор был зеленым, несмотря на прохладный воздух. Листья желтого и золотого оттенков были на высоких, высоких деревьях.

Первой я увидела Сару, когда машина припарковалась. Ее рыжие волосы были того же цвета, что и листья, которые кружились у моих ног. Я забыла, насколько красивой она была. Как я могла забыть об этом? Ее волосы были немного длиннее теперь, обрамляя ее сердцевидное лицо. Несколько веснушек были рассыпаны по ее носу. Как я не заметила их раньше? Когда ее зеленые глаза встретились с моими, они сверкнули и улыбка надломилась на ее лице.

— Фей, так рада тебя видеть, — она подошла ко мне медленно, и я почувствовала, как она вынуждает себя приближаться ко мне с осторожностью, как будто я была лошадью, которую легко спугнуть, готовую сбежать от одного простого движения.

Я хотела улыбнуться ей. Я на самом деле хотела. Я не ненавидела Сару. Я не могла ненавидеть ее. Не думаю, что у нее есть главная кость в ее теле, но она мне не нравилась. Она не могла понравиться мне. Потому что она и Ретт, занимающиеся сексом, навсегда будут выжжены в моей памяти.

Она остановилась в нескольких шагах передо мной, руки висели по бокам.

— Ты прекрасно выглядишь, — она произнесла слова именно тогда, когда Ретт обошел водительскую сторону, и я покраснела до кончиков волос. Я знала, что это неправда. Я не красивая. В лучшем случае я выглядела прилично. У меня больше не было мешков под глазами, но ясность пришла с реальностью. Я не выгляжу, как счастливая девятнадцатилетняя девушка, у которой была вся жизнь впереди. Вместо этого, я выглядела, будто жизнь утащила меня на дно, пока от меня не осталось ничего, кроме бывшей наркоманки и шлюхи.

Это именно то, кем я являюсь.

Ретт тоже выглядел по-другому. Он ничего не сказал, едва даже взглянул на меня, когда забрал мой чемодан и загрузил его в багажник внедорожника. Я также ничего не сказала. Но я уставилась на него. Он был свежее, чем я помнила, хоть у кого-то было немного этого. Его светло-голубая костюмная рубашка была гладкой и без складок, каждая перламутровая пуговица блестела на холодно ноябрьском солнце. Его брюки цвета хаки тоже были гладкими. Его светлые волосы безупречны, как у модели, а его короткая борода идеально подстрижена.

— Мы будем скучать по тебе, — я взглянула на Джорджа, который стоял с двумя медсестрами и моим врачом. Мне на самом деле нравилось находиться рядом с ними последние четыре месяца.

— Ты береги себя сейчас, ладно, — сказала медсестра по имени Минди. Ее глаза блестели от слез, когда она подошла и притянула меня в быстрые объятия. Другая медсестра сделала тоже самое. Оба, Джордж и мой врач, пожали мою руку, стиснув ее, сопровождая ободряющими словами.

И когда сидела в машине, я смотрела в заднее окно на огромное, разросшееся здание, которое я называла своим домом. Ужас в моем животе, с тех пор как я проснулась четыре месяца назад, казалось, все рос и гнил. Все закончилось. Я вышла. Я стала чистой. Я должна была быть счастлива о того, что уезжаю из этого места, чтобы закрыть эту главу моей жизни. Но я не была. Я знала к чему это приведет. Назад туда, где я не хотела находиться. К Тейлору.

Разноцветные листья кружились вдоль асфальта, когда мы отъезжали, и я закрыла глаза, не в состоянии смотреть на них.