В истоках – деревня, где высился дуб-истукан, И Божие слово, что истине всякой – утроба. Я помню: парным молоком наполнялся стакан, И мало-помалу белели гранёные рёбра… Пущай несмышленая – хлебом единым жила, Катая клубки на ладонях из хлебного тела, Но знала, что выше голов за рекой купола… И таинством сущего небо в реке стекленело… Господствовал храм над грехом – не вело ко греху И ладан на углях сгорал, пробуждая кадило… Блаженное что-то тогда прилегло на духу: «Не лги… возлюби… не суди… да не будешь судима…» Сплетались крестом на груди три послушных перста, И я утешалась крестом… по-Библейски: всецело… Навзрыд непорочно прожить обещалась спроста… Треть века спустя признаюсь: не смогла… не сумела… Но то, что во мне расцвело – не истлело в труху! Пробьётся врожденным ростком у иного истока. Блаженное что-то приляжет на прочем духу… И прочий, быть может, сумеет прожить без порока?..