Вначале ее окружала непроницаемая тьма. Эндара закрыла глаза, опасаясь наткнуться на покрытую снегом скалу. Но этого не произошло, и она снова их открыла, ощутив, что ее окутывает теплый воздух, который как будто ласкал ее лицо. Девушке показалось, что она слышит голос, зовущий ее по имени, и, опираясь на макилу, продолжала идти вперед, хотя по-прежнему не видела земли, по которой ступала. Ей вспомнился случай с охотником из Орбы, который убил медведицу и вошел в пещеру в поисках ее детеныша. Его обнаружили лишь через несколько дней со сломанными ногами. Пещеры – очень опасное место, где можно подвергнуться нападению диких животных, ужасных духов или шагнуть в бездонную пропасть… Эндара отогнала эти мысли: ее судьба в руках Амари, и она обязана ей довериться. Понять, как долго она бредет в темноте, было невозможно. Ей показалось, что очень долго, гораздо дольше, чем это, возможно, было на самом деле. Наконец она увидела обширное пространство, на золотых стенах которого сверкали бесчисленные факелы из кристаллов, испускающих белый и голубоватый свет, настолько яркий, что казалось, будто солнце и луна объединились, чтобы озарить самое невероятное место, какое только возможно представить. Девушка подняла глаза к исчезающему в вышине своду, увидела серебряные сталактиты, образующие фантастические танцующие фигуры, и замерла в восхищении перед невероятным каскадом из семи потоков, скользящим к молочной реке, извивающейся по подземному коридору. Она ощутила умиротворение, которого не испытывала с тех пор, как еще ребенком осознала, что она не такая, как все. Она также поняла, что Богиня здесь, рядом, несмотря на то что она не может ее увидеть. Она притихла, вспомнив предостережение Амуны, снова закрыла глаза и изгнала из головы все мысли до единой.

И Амари заговорила. Она сказала, что Эндара была избрана для поддержания связи с божественным началом. Этой привилегии удостаивались лишь совершенно особенные человеческие существа, такие как Эндара, потомки мудрых женщин, некогда населявших Земли Энды, а затем изгнанных вследствие невежества народа, а также высокомерия тех, кто считал себя могущественнее своей Создательницы. Они забыли, что могут быть уничтожены, что они лишь песок меж ее пальцев. Тем не менее ею же установленный Первородный Закон обязывал ее держаться в стороне, хотя и не запрещал ей вмешиваться в ход событий. Именно поэтому она и призвала к себе Эндару.

– Ты будешь моей посланницей. Ты отправишься к людям и используешь дары, которыми я тебя наделю. Ты будешь сообщать им о моем спокойствии или наоборот – возмущении, – немного помолчав, продолжала она. – Ты будешь знать обо всем, что должно произойти. Тебе придется принимать решения и в трудные моменты давать моему народу советы. Это будет нелегкое задание. Одни от тебя отвернутся, другие обвинят в колдовстве, но будут и те, кто прислушается к твоим словам. Тебе придется самостоятельно решать, кто заслуживает твоей помощи. Бояться тебе нечего: я всегда буду рядом, и ты сможешь со мной общаться. Для этого необходимо всего лишь мысленно сосредоточиться на кристалле.

Эндара заметила, что держит в правой руке какой-то предмет, и изо всех сил стиснула его в ладони.

Однако она даже шагу не сделала, продолжая стоять на месте.

– Ты хочешь меня о чем-то спросить?

– Амуна очень хочет знать, когда ты ее к себе призовешь, – робко выдавила из себя Эндара.

– Амуна служит мне верой и правдой, и я приму ее в свое лоно, но ее время еще не пришло. Скажи ей, чтобы не торопилась. Ей предстоит нянчить сына своего внука.

– Духи Сельвы…

– Они не возродятся, – совершенно другим тоном, холодно ответила Богиня. – Они меня отвергали. Теперь я отказываю им в отдыхе. Иди и не забудь, что я тебе сказала.

Девушка ощутила порыв ледяного воздуха, и ей стало страшно. Открыв наконец глаза, она испуганно увидела, что ее дыхание замерзает и инеем осыпается на землю. Она начала пятиться, пытаясь найти выход, при этом не повернувшись к Богине спиной. Последним, что она увидела, была ослепительная вспышка, после чего она вновь оказалась в непроглядной тьме. Теперь Эндара шла наощупь, опираясь на макилу и с силой сжимая предмет, обжигавший ей ладонь. Она и сама не поняла, как оказалась по другую сторону стены, где ее ожидал Аткс. Она успела увидеть, что он шагнул к ней, прежде чем без чувств упасть ему на руки.

Эндара проснулась в постели в хижине-башне. Она ощущала усталость, невероятную усталость, и ее мучила жажда. С жадностью выпив воду из кружки, которую поднесла к ее губам Обедия, она снова затерялась в глубинах бессознательного, хотя на этот раз ее глаза остались открытыми. Эндара заново пережила все, что произошло с ней с того момента, как она прошла сквозь стену священного обиталища, увидела темноту, огромный золотой зал, молочную реку… Она повторила каждое из произнесенных Амари слов и снова задрожала перед ее гневом. Ее черные глаза обрели прозрачный цвет льда, а дыхание превратилось в мельчайшие капли ледяной росы. Аткс и его жена обеспокоенно смотрели на девушку. Еще никогда им не приходилось видеть подобных изменений, и они задавались вопросом, сумеет ли это с виду такое хрупкое существо благоразумно распорядиться сверхъестественной силой, полученной от Богини. Игари тоже испытывал страх, хотя и совершенно иного свойства. Он думал, что женщина, которую он любит всем сердцем, умерла, и при виде ее внезапно побелевшего лица по его щекам покатились слезы. Но эта бледность длилась всего несколько мгновений, и вскоре щеки Эндары снова порозовели, а глаза потемнели.

– Я хочу есть, – улыбаясь, произнесла она.

На протяжении нескольких последующих дней опекуны всячески холили и лелеяли Эндару. Обедия ее умывала, одевала и заставляла пить бульоны и есть жаркое, чтобы к ней поскорее вернулись силы. Аткс на руках подносил ее к очагу и укладывал в некое подобие гамака, где она подолгу лежала. Игари, со своей стороны, больше не спал рядом с ней, не желая ее беспокоить, а соорудил себе ложе в амбаре среди охапок сена, сухой травы и листьев. Они беседовали, смеялись, слушали удивительные истории, которые рассказывал великан, и даже играли в кости, но никто не затрагивал посещение Эндарой обиталища Богини. Они не расспрашивали девушку о странном кристалле, который теперь висел у нее на груди вместо куттуна, и не упоминали красную, похожую на ожог отметину, пересекающую ее правую ладонь. Игари ожидал, что, когда прекратится снег и Эндара почувствует себя лучше, они вернутся в деревню илун, к Амуне. Больше им идти было некуда.

Однажды в полдень, когда они ели густую овощную похлебку, рецепт которой Обедия отказалась раскрыть и вызвала всеобщий смех, заявив, что речь идет о семейной тайне, Аткс внезапно поднялся, и все четверо притихли и замерли.

– Они идут, – сообщил он своей подруге, сел и снова принялся за еду.

Гораздо позже, когда они уже ложились спать, мощные удары в дверь заставили испуганно вздрогнуть юношу и девушку, успевших забыть о заявлении Аткса.

– Меня зовут Обедия, – услышали они голос хозяйки. – Добро пожаловать в наш дом.

Какое-то мгновение оба думали, что речь идет о человеке, больше похожем на зверя, увлекающем за собой обрывки цепей, не находящем упокоения духе, виновном в смерти собственных родителей, блуждающем по Земле Энды и убивающем всех подряд. Именно эту историю только что закончил рассказывать им хозяин башни. Однако, к их удивлению, в комнату вошла пара, ничуть не напоминающая персонажей этой жуткой легенды.

– Меня зовут Гарр, сын Кейо, – представился мужчина. – А это Иариса, дочь Асурди и вдова Беллу.

В эту ночь расспрашивать вновь прибывших никто ни о чем не стал. Они явно очень устали, и их уложили спать в комнате, примыкающей к той, где спала Эндара. Это очень удивило и девушку, и ее друга, которые были уверены, что на этой площадке другой двери нет. На следующий день мужчина поначалу пытался уклониться от рассказа о цели их путешествия и о том, что привело их в такую даль, но в конце концов в общих чертах описал свою жизнь после нападения фрей, уничтоживших величественный северный город, и объяснил, что они ищут в краях итуро. И у него, и у Иарисы остались несведенные счеты с убийцами их близких – его отца и ее спутника. Этому и было посвящено их путешествие, и все остальное их волновало очень мало.

– Даже судьба нашей земли? – спросила Эндара.

Пристально глядя на девушку, воин медлил с ответом. В ней было что-то такое, что привлекло его внимание, как только он увидел ее накануне вечером. Возможно, это была ее кажущаяся хрупкость на фоне массивного телосложения хозяев башни, да, собственно и юноши, который ловил взглядом каждое ее движение и готов был исполнить малейшее ее желание.

– Война с фрей проиграна, – наконец произнес он. – Я видел их, как вижу вас, и сражался с ними. Они выше и сильнее нас, их лошади вдвое мощнее наших, их оружие настолько превосходит наши мечи и копья, что даже невероятно. И их сопровождает свора зверей, способных отрывать головы всем, кто окажется у них на пути. Это проигранная война, – с горечью заключил он. – Еще до наступления следующей зимы вся Энда будет принадлежать фрей.

– Ты забываешь о Богине. Она защитит свой народ.

– Где она была, когда северные варвары разрушали Элузу и убивали ее жителей? Где она была, когда они проделывали то же самое с Элином?

Гарр привстал, наклонившись к девушке через стол, и ударил по нему кулаком. От этого движения медальон выскользнул у него из-под сорочки и закачался в воздухе перед Эндарой и Игари. Они вспомнили, что уже видели изображенный на амулете символ на каменном столе в странном сооружении в Сельве Духов.

– Что означает этот медальон? – спросила девушка.

– Ничего, – ответил он, снова пряча его под одежду.

– Это иттун, – вмешался Аткс, который до этого не произнес ни слова. – Он символизирует союз между Амари и людьми.

– Глупости! – воскликнул Гарр. – Амари не существует, это всего лишь легенда для легковерных и недалеких людей, только и способных, что выращивать репу!

Воцарилась глубокая тишина, и, к изумлению всех, Эндару начал обволакивать луч света, вначале слабый, но с каждой секундой разгорающийся все ярче. Девушка встала на ноги, как будто увлекаемая невидимой силой, и начала медленно подниматься, наконец замерев футах в пяти от пола. Ее взгляд стал ледяным, дыхание облачком пара повисло в воздухе, длинные черные волосы парили вокруг головы.

– Я могла бы прямо сейчас обратить тебя в камень, но ты хороший воин, а моему народу понадобятся все, кто может сражаться, мужчины и женщины, – произнесла она, указывая на элузо. – Ты отрекся от меня, и я с трудом прощаю подобные оскорбления, но я дам тебе шанс. Один-единственный. Исполни Пакт, и я забуду о твоей хуле.

Гарр и Иариса были так потрясены, что даже не заметили того, что остальные трое в знак почтения склонились так низко, что почти касались лбом пола. Девушка медленно опустилась и, едва сев на скамью, снова стала собой.

– Ты ошибаешься, – измученно произнесла она, глядя на Гарра с улыбкой, как будто их разговор и не прерывался вовсе. – Смею тебя уверить, Амари существует.

Уже на следующий день Эндара и Игари скакали по тропе верхом на лошадях, которых привел из глубин леса Аткс. Воин и Иариса скакали впереди них, постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что юноша и девушка не отстали. По пастушьим тропам они ехали через Илене, Лунные Горы, направляясь в белый город Итуру.