Каждую весну по случаю празднования Родов Богини двери домов и хижин украшали гирляндами. В это же время семьи договаривались о союзах своих сыновей и дочерей. Одно из священных деревьев – дуб, бук или ясень – также украшалось цветными лентами, и именно вокруг него весь день и всю ночь пело и танцевало племя. После этого дерево сжигали, пепел рассеивали по садам и огородам, а скот перегоняли на горные пастбища. Это был веселый праздник, праздник надежды на дары, которыми Амари облагодетельствует свой народ, но в этот раз бигорра были не в настроении веселиться и танцевать. На Горе Ветров не было ни деревьев, ни скота, нуждавшегося в выпасе, ни огородов, ожидающих посева. Двое разведчиков осмелились побывать в Турбе и вернулись с удручающим рассказом о запустении и разрушениях, опечалившим беглецов больше, чем это можно было представить. Они узнали, что, случись им когда-то вернуться к своим очагам, они не увидят ничего, кроме пепелища. Услышав о том, что их соседи, бьярно из Лескара, исполнили требования оккупантов и избежали репрессий, многие обвинили своего вождя в том, что он втянул их в авантюру с предсказуемо печальным концом. К этому добавилось известие, что мужчины и женщины, способные держать оружие, вскоре должны уйти на битву с непобедимой армией. Было ясно, что многие из них уже никогда не вернутся назад. Людей не утешала даже недавняя победа над фрей. Возможно, на горе они были в безопасности, но им, и в особенности старикам, не хватало тени лесов, мягкой травы, журчания рек и источников, пения птиц и мира. Атта, сын Ансо, выслушал их жалобы. Ему тоже хотелось бы вернуться к прежней жизни, в свое селение. Иногда он начинал сомневаться в том, что решение его покинуть было правильным. Если бы он остался в Турбе, возможно, его возлюбленная Эрхе была бы сейчас жива, как и младенец, которого она носила в своем чреве. Он часто об этом думал, пока не вспомнил слова отца, утверждавшего, что свобода – это право, а не подарок. В ответ на жалобы он заявил, что никого не заставлял идти за собой, и погрузился в молчание. Внезапно воцарившуюся в Южной Башне тишину разорвал грохот. Забыв о своих бедах, в полной уверенности, что это вернулись фрей, чтобы отомстить за смерть своих товарищей, бигорра схватили оружие и выбежали во двор, готовясь к битве.

– Похоже, нечестивые бигорра забыли о том, что сегодня день Родов Богини и что его надлежит праздновать? – громовым голосом поинтересовался у них Осен. – Почему не слышно песен, не дымятся казаны? Где ленты и девочка, которая должна изображать дочь Амари? Вы ее выбрали?

– Конечно! Этой весной это будет Герука!

Вид огромного дуба, который великан практически вогнал в землю, и появление между его ветвей Ихабара заставило всех от изумления открыть рты. Но удивление быстро сменилось весельем, когда великан принялся раскачивать дерево, и юноше стоило большого труда не свалиться вниз. Племя нуждалось в чем-то, что заставило бы всех забыть о настоящем и будущем, о страхах и тревогах. Вскоре все увлеклись приготовлениями к празднику, будто ничего важнее этого и быть не могло. Женщины надели лучшие туники, мужчины – лучшие сорочки и штаны. Нарядная Герука, назначенная дочерью Богини, казалась крошечной на гигантском троне, который Осен лично принес из Северной Башни. С дуба обрубили ветви, оставив лишь голый ствол, после чего несколько юношей вскарабкалось на самый верх, чтобы привязать там цветные ленты, символизирующие разные племена, по цвету на каждое племя. Все члены клана – мужчины и женщины, старики и дети – взяли концы лент и под звуки свистков и тамбуринов сплели вокруг ствола ткань своего прошлого. Атта смотрел, как его народ весело поет и танцует, как когда-то в любимой Турбе, когда им не угрожало ничто, кроме пожаров, наводнений и нападений волков в сезон снегов. Он смотрел на дочь, которая улыбалась, слушая обращенные к ней песни и принимая многочисленные подарки, и ощущал, как от волнения к горлу подступает ком.

– Спасибо, – произнес он, обращаясь к Осену.

– Не за что, – ответил великан. – Мы, великаны, тоже празднуем Роды Богини, хотя я уже очень давно этого не делал. Незачем беспокоиться о том, что будет завтра, отпразднуем то, что сегодня мы живы, и…

– По склону поднимаются какие-то люди!

Крик одного из часовых прервал их беседу, как и танцы вокруг дерева. Всех снова охватил ужас.

– Успокойтесь, это друзья! – закричал великан.

– Откуда ты знаешь? – спросил Гарр, сын Кейо, который тоже был здесь.

После встречи в Синих Водах они с Бейлой решили присоединиться к бигорра. Мендаур приглашал их в Лиги, но элузо вежливо отказался, сославшись на то, что им с Аттой еще необходимо определиться со множеством деталей, от которых зависит успех предприятия в Беро. Это действительно так и было, но лишь отчасти. Ему хотелось увидеть это место на вершине горы, собственность «последнего великана», как называл его юный Ихабар. Он надеялся, что там к нему вернутся грезы детства, навеянные историями о ламиях и драконах, которые рассказывала ему бабушка Айя, в то время как он видел себя воином, сражающимся с полчищами чудовищ. Легенды стали частью памяти его народа, и, похоже, в них что-то было. Доказательством служил этот великан, появление которого в прекрасной долине рек произвело на него и на всех остальных неизгладимое впечатление. Если существует великан, то почему бы и другим историям его бабушки не оказаться правдой? И армия чудовищ тоже существовала – она находилась всего в нескольких лигах от них.

– Потому что я выше вас и зрение у меня лучше, – засмеялся Осен.

Тем не менее по приказу Атты лучники заняли свои места за разрушенными зубцами крепостных стен. Возможно, великан прав, и люди, карабкающиеся по склону, действительно друзья, но вождь бигорра считал, что лучше перестраховаться, насколько это возможно. Прошло много времени, прежде чем неизвестные подошли к расщелине, и, к всеобщему удивлению, оказалось, что их всего трое – двое мужчин и женщина. Еще больше повергло всех в изумление то, что элузо с радостным возгласом бросился им навстречу и начал их обнимать, а в особенности то, что одного из мужчин он в присутствии всех поцеловал в губы.

– Моя спутница Иариса из племени бедос и юная Эндара. С Игари ты уже знаком, – представил он гостей вождю бигорра.

– Как ты нашел дорогу сюда? – раздраженно поинтересовался Ихабар.

– Она ее знала, – ответил илун, кивнув на Эндару.

Великан тут же подхватил ее на руки и отнес к трону, где посадил рядом с Герукой. Затем он почтительно ей поклонился, чем привлек всеобщее внимание к хрупкой фигуре девушки, которая сжала руку девочки и радостно улыбнулась. Видимо, почувствовав, что перед ними совершенно особенное существо, все тоже склонились перед Эндарой, после чего танцы и песни возобновились с новой силой.

– Кто она? – снова спросил Ихабар.

– Ее зовут Эндара, – ответил Игари, не сводя с нее глаз.

– Я знаю, как ее зовут. Но кто она на самом деле?

– Посланница Амари.

– Где ты их нашел?

– Они были в плену у фрей.

Ихабар вспомнил, что мельком видел ее в Адской Глотке, но за все время, проведенное в Потоках Ардана, ни лучник, ни элузо ее даже не упоминали. Ворожея Ибабе также не сказала ничего особенного, не считая того, что они найдут и ее, и вторую женщину, переодетую в мужчину. И теперь этот тип заявляет, что она избранная Богини! Как будто Амари больше делать нечего, как присылать сюда своих избранниц! Если бы это было правдой, фрей не взяли бы ее в плен. Богиня поразила бы молнией любого, кто осмелился к ней прикоснуться. Он подошел к трону и остановился, разглядывая гостью. В ней не было ничего, что отличало бы ее от остальных девушек. Честно говоря, она была слишком маленькая – невысокая и худая, не сравнить с некоторыми из девушек бигорра. С раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами они кружились в танце и всякий раз, оказываясь рядом, приглашали его присоединиться к веселью. Отец говорил о том, что ему пора подумать о спутнице, последовав примеру Исея, вскоре после прибытия в Хентилхар соединившегося с Аризией, дочерью Сардо, хотя обручились они еще прошлой весной, во время праздника Родов Богини. Но Ихабар не собирался всерьез привязывать себя к женщине, тем более в такой неопределенной ситуации, когда понятия не имел, суждено ли ему дожить до следующей зимы. В этот момент Эндара посмотрела на него, и он утонул в ее темном, как безлунная ночь, взгляде.

Атте и Гарру не терпелось узнать, что произошло в лагере фрей, и Игари вкратце рассказал им, как обнаружил там обеих женщин и освободил их, воспользовавшись наступлением ночи. Когда он и Иариса утолили голод и жажду, засыпали их вопросами, хотя они мало что могли сообщить. Бедос рассказала о том, как люди Унмарилуна Эланоа привезли их с Эндарой в какую-то башню, а затем передали дожу, добавив, что ни у одной из них и волоска с головы не упало, хотя лично она была уверена, что их убьют. Она не слышала ничего, что могло бы раскрыть намерения захватчиков, а Игари так спешил как можно скорее увезти женщин, что ему и в голову не пришло допросить Баладасте относительно его планов наступления.

– Только Эндаре известна причина, по которой мы все еще живы, – заключила Иариса.

К сожалению, поговорить с девушкой они пока не могли. Сначала она танцевала танец девственниц, не выпуская руки Геруки и кружась вокруг украшенного лентами ствола, затем аплодировала карабкающимся по нему и пытающимся взобраться на самый верх юношам. После она беседовала с Осеном, который за весь день, до самого заката, не отошел от нее ни на шаг. Перед тем как скрыться за горизонтом, солнце озарило своими лучами скалы Горы Ветров, и все увидели ее маленькую фигурку на руинах Западной Башни. Она стояла, раскинув руки, и ее волосы развевались на ветру. Не нашлось ни одного человека, который не поверил бы в то, что она и в самом деле особенное существо, явившееся к ним, чтобы успокоить и утешить подавленных обитателей Энды в это смутное время. Вскоре в четырех основных углах крепости вспыхнули огромные костры, и праздник продолжался всю ночь. Наконец Атте и остальным удалось встретиться с Эндарой. Это произошло в Северной Башне, поскольку Осен заявил, что она его гостья и он предоставляет ей кров на все время пребывания в Хентилхаре. Они не могли оспорить решение великана, поскольку и сами были его гостями, не говоря уже о том, что у них не было для нее достойной постели. Вскоре небольшая группа, в которую входили Атта и его сыновья, Гарр, Бейла, Иариса и, конечно же, Игари, не считая еще нескольких членов клана бигорра, удобно расположилась вокруг огромного очага, пылающего в столь же гигантском жилище великана. Никто, кроме Ихабара, здесь еще не бывал, и всем казалось, что они очутились в потустороннем мире.

– Он знает, – произнесла Эндара, хотя никто и ни о чем не успел ее спросить. – Баладасте знает, что в следующую луну племена объединят свои силы в местечке Беро. Он и его армия будут вас там ждать.

Что-то неуловимо изменилось в поведении застенчивой девушки, которая и рта практически не раскрывала с того момента, как появилась в Хентилхаре. Атта вспомнил, что нечто подобное произошло и в хижине в Адской Глотке, когда она обвинила Унмарилуна Эланоа в предательстве.

– Как он об этом узнал? – обеспокоенно спросил он.

– У него есть шпионы, которые обо всем ему сообщают.

– Значит, мы не сможем застать его врасплох. Необходимо как можно скорее предупредить всех, чтобы они не съезжались в условленное место.

– Разве это было задумано не для того, чтобы отвлечь внимание фрей, предоставив жителям Илуро возможность выйти из Крепостей и запастись продуктами? Теперь вам известно, что они об этом знают, и в этом заключается ваше преимущество. Вопрос только в том, как изменить ваши планы.

– Нам нужна карта! – воскликнул Гарр.

В очередной раз элузо не находил объяснения тому, что эта странная девушка осведомлена и о его планах, и о намерениях проклятого Баладасте, но времени размышлять об этом у него не было.

– Здесь карт нет, – сообщил Исей.

– Ты уверен?

Они не поняли, как это произошло, но никто не успел и глазом моргнуть, как Осен расстелил перед ними на полу карту необычайных размеров, изготовленную как минимум из полусотни шкур взрослых оленей. Все присутствующие, не считая Гарра, впервые в жизни увидели полностью территорию Энды, ее границы и многое другое. Окруженные линиями, обозначающими две большие реки, и рассеченные хребтами Илене, на карту были нанесены все до единого селения, деревни и города с указанием названий племен, а также леса, русла других рек и все семь священных гор. Несколько мгновений все были поглощены изучением реальности, которая прежде существовала для них только на словах. Это была их земля, дом их предков, тут они родились, тут покоились их отцы и деды. Эта территория, объединенная одним языком, одними обычаями, одной историей и одним будущим, оказалась гораздо больше, чем они могли себе представить. А затем они погрузились в выработку новой стратегии, которую необходимо было разработать, чтобы провалить план врага.

– Я хочу тебе что-то показать.

Все эти споры мало интересовали Ихабара, готового пойти туда, куда ему скажет отец, тем более что ему и слова вставить не давали. Но что его интересовало, причем очень, так это девушка, от которой он с момента ее появления в Хентилхаре глаз не мог оторвать. Не было ему дела и до того, что лучник илун назвал ее посланницей Богини. Кем бы она ни была, он знал, что не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Сердце рвалось у него из груди, и все, чего он хотел, – это гладить ее длинные черные волосы, целовать ее губы, снова утонуть в ее взгляде. Она улыбнулась и пошла за ним, а за ней пошел Игари, от внимания которого не укрылся интерес бигорра к Эндаре.

– Смотри.

Эндара наклонилась над стоявшей у огня корзиной и как зачарованная смотрела на яйцо.

– Можешь его потрогать, – подбодрил ее Ихабар.

Девушка протянула руку, погладила яйцо и улыбнулась.

– Его мать умерла, но отец его ищет, – спустя несколько мгновений произнесла она.

– Как это ищет?

– А ты на его месте разве не стал бы его искать?

Ихабар вспомнил ужасного алого дракона с торчащим из глаза копьем Осена, изрыгающего огонь и сражающегося со своей самкой, и похолодел. По словам девушки, это чудовище не погибло под обрушившимися каменными стенами Теснины. А если он явится в Хентилхар и убьет всех людей? Только этого не хватало! Кроме того, что им предстояло сражение с армией этих проклятых фрей, так еще на них в любой момент могло напасть огнедышащее чудовище. Необходимо было поговорить с великаном, подняться на вершину башни, расположиться в Пупе Энды и выяснить, где находится зверь. Только после этого можно сообщить отцу, что в крепости находится яйцо серебристого дракона. Как бы то ни было, это их с великаном дело, и они должны решить проблему, не привлекая к этому весь народ. Они вернулись в круг к остальным, но Ихабар больше не слышал ни одного слова. Он даже на Эндару не смотрел, думая только о том, что необходимо унести яйцо как можно дальше от Хентилхара.

Несмотря на то что небо было затянуто дождевыми тучами, первые лучи восходящего солнца известили о наступлении солнечного дня, после чего люди, утомленные целыми сутками празднования, отправились отдыхать. Сделали это и те, кто совещался в Северной Башне. Ихабар и Игари хотели остаться, заявив, что будут охранять сон девушки, но Осен ограничился тем, что посмотрел на них с высоты своего роста и указал на дверь. На следующий день по всем дальним и ближним территориям Энды разъехались посланцы с сообщением для вождей всех племен Энды, которое им передали Атта, сын Ансо, и Гарр, сын Кейо.