Из облака пыли вынырнул кашляющий «Ямаха». Он резко свернул с шоссе, глубоко приседая, одолел неглубокую канаву, пропрыгал, взвизгивая и дребезжа, по кочкам заливного луга до самого берега и затих у корней плакучей березы.

— Что это с ним?

— А ну, прочь!

— Юртсе?!

Покрытый пятнами ржавчины и похожими на копоть комочками пыли, смешавшейся с маслом, мотоцикл потрескивал, словно ревматик суставами. Железо устало! В безветренном воздухе долго воняло бензином. Сари соскользнула с заднего сиденья на землю, сняла шлем и откинула волосы на плечи.

— Мировое тут место!

— Вот дьявол!

— Ты всегда такой?

— Не понимаешь, что ли? Петри в пять будет дома.

— Ой, ты и про часы знаешь!

Сари повернулась к Юртсе спиной и смотрела на озеро. Солнце проглядывало между облаками, как перезрелый апельсин, и множилось, отражаясь в волнистой воде. Где-то неподалеку пела птица.

Юртсе соскочил с седла, пнул в сердцах мотоцикл и, расставив ноги, остановился за спиной у Сари, почти вплотную к ней. Она отошла к берегу и, встряхивая головой, как ипподромная лошадь во время представления победителей в заездах, расправляла волосы. Знакомое движение. Иногда Сари начинала капризничать, и тогда, ни с чем не считаясь, она умела настоять на своем. Поэтому Юртсе уступил и взял мотоцикл. Долго слушать, как Сари канючит, он был не в состоянии. Неудивительно, что о Петри он даже не вспомнил. А теперь… Юртсе выругался — теперь придется толкать мотоцикл до самого дома, если не удастся наладить его и завести. Времени же оставалось совсем мало.

— Иди сюда, помоги!

Сари не пошевелилась. Гагара нырнула в золото солнца, которым отливала вода, и долго не показывалась, потом вынырнула далеко от берега с серебряной рыбой в клюве. Сари не спеша подошла к Юртсе, посмотрела ему в глаза.

— Бензин? Я могу купить.

— Черт! В баке полно бензина.

— Так в чем же дело?

— Инфаркт. Правда. У старика свечи шалят.

Петри говорил ему об этом, но разве что-нибудь вспомнишь, когда Сари подначивает и обзывает трусом. Сари знала его слабое место. Но когда он изредка пытался, как сегодня, приблизиться к ней, слегка обнять, она сразу отталкивала его и била по рукам. Для нее существовали лишь стремление куда-то, скорость и запах бензина. Все остальное для нее ничего не значило. «Проветриться», «сменить пейзаж» — вот что ей требовалось. В крайнем случае она могла удовольствоваться знакомыми проселочными дорогами.

— Когда я получу права и поступлю на работу, куплю себе «тачку». Тогда поедем. И далеко. И не придется больше задыхаться от пыли.

— Послушай. Что это за птица?

Юртсе рассердился. Ей бы только птиц выслеживать! А на его слова она и внимания не обращает. Он снял перчатки, смял их и готов был бросить под березу, но рука замерла в воздухе. Взгляд скользнул по сухой траве, и бросок не состоялся. Он быстро скосил глаза на Сари. Она, похоже, ничего не заметила. Она все еще прислушивалась к голосу птиц. Юртсе подошел к мотоциклу и принялся копаться в ящичке для инструментов. Нужно хотя бы почистить свечи — а вдруг поможет.

Однако Сари все-таки заметила. Присев на корточки около березы, она разгребала прошлогоднюю траву. Потом поднялась и подбежала к нему:

— Ты видел?

— Дай-ка ключ для свечей, — скомандовал Юртсе.

— То яйцо…

— Уже полпятого.

— Оно наверняка выпало из гнезда.

— Ключ сюда, женщина.

Сари, как робот, вынула ключ из чехла, но забыла зачем и побежала обратно к березе. Юртсе не понимал что с ней. Она стояла под деревом, закинув голову и уставившись на что-то вверху, между ветками. Правую руку она подняла к подбородку. Юртсе завороженно смотрел на Сари, смотрел и видел: изгиб шеи и дугу руки, волосинки на тыльной стороне ладони, волосы плавными волнами, как вода на озере…

— Вон там!

Рука Сари вытянулась, указывая куда-то в гущу веток. Юртсе пнул ногой колесо, подошел к Сари и посмотрел туда, куда она указывала. Сквозь зелень молодой листвы ему с трудом удалось различить кругленький комок величиной с кулак. Он покачивался на развилке ветки, совершенно недостижимый с земли.

— Чудо! — воскликнула Сари.

— Гнездо?

— Что яйцо не разбилось! Надо положить его обратно в гнездо.

Птица стремительно пролетела мимо. Другая сидела на ветке и кричала, надрываясь. Юртсе еще не снял шлем, только задрал вверх плексигласовое забрало. Демонстративно не взглянув на Юртсе, Сари нагнулась и раздвинула пожелтевшие стебли. Маленькой рукой она что-то осторожно достала из гущи стебельков и сухих листьев и показала Юртсе.

В чаше ладони лежало голубовато-зеленоватое яйцо с коричневыми крапинками. К нему прилипла пушинка. Она шевелилась, когда Сари говорила:

— Если сделаешь это, я больше не попрошу тебя ни о чем.

— Чокнутая! Чтобы я лез на дерево! С яйцом во рту.

Глаза Сари сверкнули.

— Тебе все безразлично. Тебя никогда ничто не интересует!

— Но как же я доставлю его туда целым и невредимым? — услышал Юртсе собственный голос.

Сари протянула к нему руку.

— Оно еще теплое.

— Конечно. День-то солнечный.

Рука Сари не шелохнулась. Она была как ветка, естественным продолжением которой были пальцы, как бы создавшие гнездо. Яичку уютно было лежать там.

— Ключ. Дай этот ключ для свечей.

— Этого я тебе никогда не прощу.

— Дай сюда ключ, женщина!

— Трус! Сопляк! Болван!

Юртсе не слушал. Одной рукой он схватил руку Сари, в которой лежало яйцо, и придержал ее. Яйцо вздрагивало на ладони. Другой рукой Юртсе выхватил ключ и, поднеся его к ладони Сари, закатил яйцо в отверстие ключа, как в мундштук. Даже не взглянув на изумленную Сари, он полез на березу. Это было трудным делом, ведь ключ все время требовалось держать в губах стоймя, чтобы яйцо не вывалилось.

На полпути торчала сухая ветка. Она выдержала Юртсе, хотя и трещала угрожающе. Юртсе достиг нужной высоты. Теперь оставалось преодолеть еще один метр по горизонтали. Терпеливо, сантиметр за сантиметром он продвигался вперед и сумел протянуть ключ с яйцом к краю гнезда. Осторожно наклоняя ключ, он выкатил «беглое» яйцо к другим, лежавшим в гнезде.

Едва он успел сделать это, как ключ выскользнул у него из пальцев. И тут Юртсе понял, почему яйцо осталось целым, пролетев из гнезда несколько метров вниз: путь до земли был свободен, а возле корней березы бедолагу нежно приняла пожелтевшая густая высокая трава.

Сари увидела падающий ключ и подобрала его.

— Удалось!

— Я еще не спустился отсюда.

Перепуганная птичья пара металась с места на место и вопила во все горло. Но Юртсе ничего не видел и не слышал. Спускаться оказалось труднее, чем лезть вверх, ведь теперь он не видел, что там под ногами, что его ждет. И на сей раз ему не повезло. Вдруг резко, как выстрел, треснула сухая ветка и, отломившись, проложила себе путь сквозь листву. Юртсе сорвался, потеряв опору, и тут острый сучок безжалостно проткнул его кожаную куртку. Кожа лопнула со странным звуком. Сари услыхала это.

— Юртсе, что там с тобой?

— Я повис на сучке. Женщина, вызови полицию, пожарных, армию спасения! Делай что угодно!

Юртсе оказался в очень неудобном положении. Что творится внизу, под березой, ему не было видно. Он попытался глянуть из-под мышки, но увидеть Сари не смог. Оттуда, где остался мотоцикл, послышалось бренчание металла. Юртсе потянулся, куртка затрещала, и он в отчаянии схватился обеими руками за качающуюся ветку повыше. Сквозь листву он наконец увидел Сари. Она возилась с мотоциклом. Что она делала, можно было понять по ее резким движениям. Она отсоединила провод и ключом откручивала свечи.

— Ненормальная! Что ты творишь?

Сари будто не слышала. Потом она швырнула что-то далеко на луг и подбежала к березе.

— Ты замечательный! — звонко крикнула она и прыгнула на нижнюю ветку. — Спешу тебе на помощь!