1

С Игнатом они встретились примерно через месяц. Случайно столкнулись у эскалатора торгового центра. 12 апреля, кажется. Игнат был с родителями, Макс — один. Искал себе новые кроссовки на весну. Хотя весна, конечно, та еще. На улице холодина. Особенно хорошо это чувствовалось с учетом расстояния до новой школы. Дорога теперь занимала раза в полтора больше. Но после… той поездки, так скажем, другого выбора не оставалось. Мама настаивала, а Макс, в общем-то, и не протестовал. Хоть что-то в жизни поменяется. Дурная, конечно, идея, скакать из школы в школу в последней четверти. Но. Если «положа руку на сердце», как любит говорить его новая классная, взглянуть на происходящее. Ну вот на все вокруг. И что из этого не дурное? Мамина работа? Ха, уже смешно. Школа? Или тусовка с друзьями? Все эти сплетни, переписки в ВК? Или вот это еще «как я хожу на треню»? Ничем не лучше прочего. Так что. Да. Такие дела. Новая школа. И по возможности не общаться со старыми знакомыми. Мама вроде бы и новую квартиру ищет. А он вот за новыми кроссовками пришел.

— Прикольно, — Игнат кивает и настороженно оглядывается на родителей.

Макс рассматривает пол у себя под ногами. Еще не хватало, чтобы они тут устроили ему выволочку. Все молчат, а люди, спускающиеся по эскалатору, спотыкаются о них, пытаются протиснуться то справа, то слева. Надо бы отойти куда-нибудь в сторону. Наконец мама Игната деловито сообщает, что им нужно пойти посмотреть туфли. Игнат, если хочет, может здесь подождать. Игнат не знает, хочет ли он.

— Давай, что ли, на лавочку присядем, — Макс морщится и, стараясь ни с кем не встречаться глазами, показывает куда-то себе за спину.

Игнат соглашается.

Говорить особенно не о чем. Сидят на лавочке, разглядывают швы между плитками.

— А у нас, вообще, как? — Макс спрашивает про школу, потому что, понятное дело, про байки о «бойцовском клубе» и якобы краденом телефоне спрашивать нельзя.

— Да норм, — Игнат отвечает торопливо, как будто ждал этого вопроса. — Все по-прежнему. К девятому мая вот готовимся.

— А. В той школе тоже готовятся. Но я не участвую. Они роли заранее распределяли, а мне не досталось. Ну, и вообще. У меня ж особая нагрузка.

— Понятно. А какой же у тебя класс?

— Гэ.

— Восьмой?

— Нет, Игнат, восемнадцатый. Ты вот сам как думаешь?

— Ну кто его знает. Я в другую школу ни разу не переводился. Может, там в предыдущий класс нужно идти. Я слышал что-то такое.

— Обалдеть! Еще не хватало в седьмой класс возвращаться, — телефон пискнул, предупреждая о входящем сообщении. Макс вытащил его из кармана. Оказалось, что это всего лишь служебная эсэмэска. — Вообще я не знаю. Может, кто-то и в другой класс идет. Мне Оля какую-то справку сделала. И все нормально.

— О, круто, — Игнат показал пальцем на телефон. — Твой?

— Да вроде.

— И как?

— Да ничего. Батарея так же быстро садится. А в остальном норм. Игрушки тянет.

— Игнат? — родители Игната позвали его издали. Как будто боялись подходить.

— Слушай, — Игнат оглянулся на них. — Мне, похоже, пора.

— Ну давай, — Макс протянул руку.

— Ага, — Игнат подскочил с лавочки, — если хочешь, можем в ВК списаться.

— Да можно.

— А ты там как зарегистрирован?

— Эээ, — Макс замялся, — знаешь, я тебе лучше сам напишу.

2

Проблема заключалась в том, что на ВК у Макса было два новых профиля. И с какого из них написать Игнату, он не знал. Один профиль «публичный». Для мамы. Там все хорошо. Макс не закрывал никому доступы, да и скрывать там было нечего. Второй профиль — на всякий случай. Следить, что пишут в пабликах, о которых маме знать не обязательно. Хотя на самом деле за прошедший месяц он заходил туда всего пару раз. Это еще если считать вместе с регистрацией. Новый класс, новая школа — сложностей хватало и без того, чтобы строить какие-то планы.

Непонятки, в общем-то, было две. Первая — если писать с основного профиля, не подумает ли Игнат, что Макс сдался и стал этаким смирным простачком? Плюс мама может как-нибудь — вряд ли, конечно, специально — увидеть переписку или новые сообщения или еще что-то. И еще неизвестно, одобрит ли она это. А если воспользоваться секретным, своим личным профилем, то это уже будет совсем неправильно. Как будто бы самые главные тайны — раз и всем рассказал. И никакие это уже не тайны. Нет. Нужно подумать.

И поскольку простого и понятного решения не было, никто никому ничего не написал.

Прошла неделя. В воскресенье — 19 апреля — они с мамой собирались вместе пойти в парк. Теперь с этим было строго. Новый мировой порядок. Мастер-классы переехали в какое-то другое помещение, и народ в их квартире собирался не чаще двух раз в неделю. Поначалу мама еще хотела водить Макса к психологу, но он так уперся, а потом еще и новая четверть началась, так что вопрос с психологом отпал сам собой. Хотя, может быть, мама ходила на прием сама. Скорее всего, так. И, наверное, это по его совету мама купила специальный настенный календарь, в котором отмечала свободные дни зелеными пластиковыми флажками.

На самом деле этих флажков было не очень много. Маме приходилось откладывать важные дела, и, не каждую неделю, разумеется, а когда получалось, они вместе планировали что-нибудь. После того как утверждали событие, отмазки ни от кого уже не принимались. И это было даже хорошо. Иначе бы или Макс, или Оля в самый ненужный момент обязательно что-нибудь придумали бы или вспомнили, или еще что-нибудь, и никакого праздника бы не состоялось. Да. А вот так — четкая и конкретная дата. И зеленый флажок пришпилен к календарю. В это воскресенье планировался парк.

И поначалу все там шло просто отлично. Идеально. Может быть, потом, когда таких совместных выходных накопится слишком много и они превратятся во что-то обычное, может быть, тогда больше не будет так здорово. Но сейчас это была прямо настоящая магия. Все такое простое, понятное и интересное, как когда-то давным-давно. Еще в детстве. В каком классе Макс тогда был? Во втором? В четвертом? Правда, тогда они ходили в парк втроем. Хотя тоже не всегда.

Было около половины второго, когда у мамы в очередной раз зазвонил телефон. На этот раз она не стала сбрасывать и ответила. Посмотрела на часы и сказала Максу, что пора перекусить. Он согласился. Мама сама выбрала, куда идти. И хотя нормальные места попадались почти на каждом шагу, они прошли через весь парк и остановились у странного заведения, с вывеской, изображавшей не то гору, не то картинку, которую рисуют на долларах. Перед входом было припарковано несколько мотоциклов.

— Сюда? — Макс начинал подозревать, что это начало какой-то большой и, возможно, не очень честной игры.

— Да, — мама почему-то побледнела и ответила не слишком уверенно.

Почему нужно было приходить именно в это кафе, стало ясно минут через пятнадцать. Когда к их столику подошел — по пути поздоровавшись с мужиками за стойкой — невысокий плотный байкер с черной козлиной бородкой и копной пушистых черных кудряшек на голове. Мама сидела спиной к двери, и байкер из-за спины обнял ее за плечи, наклонился и что-то сказал на ухо.

Мама опять побледнела. Наверное, еще сильнее, чем раньше. Подняла руки, пытаясь расцепить объятья байкера. Тот рассмеялся и взъерошил ей волосы. На этот раз мама покраснела. Макс встал со своего стула — в этой кафешке начиналось что-то нездоровое. Мама тоже встала и шагнула ему навстречу.

— Макс? — она подняла левую руку, как будто останавливая его, а правой пыталась хоть как-нибудь привести в порядок прическу. — Макс, послушай, я давно хотела познакомить тебя…

Байкер подвинул мамин стул, подошел ближе и снова обнял ее. На этот раз за талию.

— Это Филипп, — обеими руками мама быстро указала на байкера.

Тот ухмыльнулся, откинул с лица кучерявые прядки (стало видно, что в правом ухе у него толстая белая серьга) и протянул Максу руку. Макс остался стоять на месте, скрестив руки на груди. Байкер ухмыльнулся, еще раз поправил волосы, взял свободный стул и сел к столику.

— Можно просто Фил, — сказал он Максу неожиданно высоким, почти писклявым голосом. И повернулся к маме. — Вы поели уже?

— Да. То есть нет. Если хочешь, закажи себе что-нибудь, — мама не стала садиться и, как и Макс, скрестила на груди руки.

— Вы чего-нибудь будете? — байкер задумчиво посмотрел на светящееся меню над стойкой.

— Я нет, — быстро ответила мама, — Макс, ты хочешь что-нибудь?

— А мы это здесь есть будем? — Максу не хотелось сидеть за одним столом с Филом.

— Ну, на улице как-то по-бомжацки получается, — Фил усмехнулся собственной шутке. — Ну так чего, выбрали?

Оказалось, что Фил здесь появился не просто так. Завтра мама уезжает в командировку (точно, как можно было забыть про это: ближайшие три дня в календаре отмечены красными флажками). И Фил будет («как за родным котиком», это он сам так сказал, на полном серьезе) за Максом присматривать. Интересует ли кого-нибудь мнение Макса? А интересует ли его мнение окружающих? В конце концов четырнадцать лет — это еще не совершеннолетие. И пока что ответственность за него лежит на маме. (Кто бы сомневался? Мы вспоминаем об этом при любом удобном случае.) Да-да, бесспорно, Макс прав, нужно было познакомить его с Филиппом раньше. Нет, других вариантов нет. И ничего страшного. Тем более — зря он так серьезно это воспринимает. С Филом ему определенно будет интересно. Можно, например, после школы покататься на мотоцикле. Мама разрешает. Знает ли Макс, какой у Филиппа мотоцикл?

— Харлей дэвидсон, что ли? — честно говоря, Макс не знал никак других мотоциклов.

— Хонда вээльикс, бро, — Филипп осклабился во весь рот, отчего стал похож на какого-то гламурно гнома. — Если понимаешь, о чем я.

3

Весь вечер воскресенья и утро понедельника Макс обижался на маму. А что ему еще оставалось? Снова с ним обращаются, как с ребенком. Решают, что для него подходит, что не подходит. Что должно нравиться, а что не должно. И самое главное — приставляют к нему няньку. И это если не сказать больше. Вечером мама не стала комментировать поведение Фила. Хотя Макс кое на что намекал. И намекал достаточно настойчиво, можно даже сказать — грубо. Но опять-таки, что ему оставалось? Никому, вообще никому не интересна его жизнь. Все думают только о себе.

Макс болтал ложку в молоке. Топил гречневые шарики из пакета сухих завтраков. Но они все равно всплывали. Тогда он надавил на один посильнее, прижал к дну тарелки и раздавил. Обломки шарика упрямо всплыли наверх.

Мама бегала по квартире, собирая свои вещи и одновременно помогая собраться Максу. Вот тут то, что нужно будет надеть завтра. Во тут — то, что нужно надеть, если сильно похолодает. Макс и сам мог с этим разобраться. Но его же никто не спрашивает. Он снова стал маленьким. Напоследок она вызвала такси. Вместе доехали до школы. Когда он уже собрался выходить, мама обняла его и поцеловала в щеку: «Постарайся не ссориться с Филиппом». Ну да. Конечно.

Фил появился часов в семь вечера. Стукнул пару раз в дверь, а потом нажал кнопку звонка и не отпускал ее, пока Макс не открыл дверь.

— Спишь, что ли?

— Нет. С чего вы взяли?

— Просто так, — протиснулся мимо Макса. Пошел на кухню, зашуршал там пакетами, которые привез.

Макс вернулся к телевизору.

— Ты пиццу ешь, салага? — Фил орудовал на кухне как у себя дома.

— Смотря какую. И я не салага, — Макс прибавил на телевизоре громкости.

— Мексиканскую острую. И звук потише сделай, я на весь дом орать не собираюсь.

— Мексиканскую можно, — Макс обернулся на стену между комнатой и кухней и сделал тише.

Вскоре после того, как пискнула микроволновка, Филипп появился с подносом, на котором лежала нарезанная пицца, два огромных пакета с чипсами и большие стаканы пепси.

— Налетай, — он поставил поднос рядом с Максом. Сам сел по другую сторону. Взял кусок пиццы и, держа под ней левую ладонь, начал есть.

Макс покосился на него. Вообще-то мама такое поведение не одобряет. «Как поросенок» она обычно говорит. Но с другой стороны она просила не ссориться с Филом. А Фил старался. Его нельзя обижать. И Макс взял с тарелки свой кусок пиццы.

— Чего смотришь? — Фил стряхнул крошки с бороды.

— «Игру престолов».

— Нормально. И Ольга тебе разрешает?

Дожили. «Ольга». Хотелось ответить что-нибудь особенно мерзкое.

— А я не спрашиваю.

— Даа? — Фил поднялся и встал перед Максом, заслоняя собой телевизор. — Ты смотри какой, — он наклонился, упираясь руками в колени. И вдруг с громким хохотом откинулся назад. — Молодец! Еще чего-нибудь пожевать хочешь? Я там много разного взял.

К счастью, кто-то ему позвонил и Филипп засобирался. (Ха, на звонке у него стояла какая-то заунывная народная мелодия. Ну и байкер.) Сложил то, что привез, в холодильник. Чего-то еще спросил для порядка. И ушел. Макс запер за ним дверь. Посмотрел в глазок на всякий случай. Нет, точно ушел.

Макс вернулся к телевизору. Взял пиццу, но та уже остыла. Посидел немного, тупо пялясь в экран. Потом собрал все, что было на диване, и вынес на кухню. Стаканы из-под пепси выкинул в мусорку. Помыл руки. И так и остался стоять, оперевшись о край стола. И что теперь? Все разъехались. Вроде и здорово — делай что хочешь. А как-то… Как-то не так. Пусто, что ли. Кажется, что даже с этим идиотским Филом было интересней, чем одному. Да уж. Выключил свет, сел на подоконник и долго смотрел в окно. Достал телефон, перечитал мамино сообщение. Вот, мол, уже на месте и тут все в порядке. Написать, что ли, ответ. Еще один. А о чем там говорить? Кому бы еще написать? Полистал контакты. Игнат.

Игнат был онлайн. И ответил почти сразу же.

Игнат

Я думал ты забыл уже

Макс

Не. Времени не было

Игнат

Щяс че делаешь?

Макс

Да так. В окно смотрю.

Игнат

Интересно?

Макс

Нет.

Тут ко мне щас байкер один приезжал

Игнат

ОМГ.

Байкер?

Макс

ага. олин знакомый. на хонде катается.

вот на такой

Игнат

круто

Макс

Да не очень. Он зануда

Игнат

А че он у тебя ваще делал?

Макс

Типа бэбиситер. Присматривает за мной. Пока Оля в командировке.

Игнат

А я в танчики гоняю

Макс

Надоело это уже все

Игнат

Танки?

Макс

Нет. Все эти разборки домашние.

Игнат

Варианты?

Макс

Да есть. У нас там в новом класе парень один. У него брат автостопщик. В африку ездил

Игнат

Тебе мало штоли предыдущего

?

Макс

Я теперь по другому буду

Игнат

Ты это серьезно???

Макс

Нет. Просто хотелось высказаться

Игнат

А

ну давай

Макс

Да я уже как бы все

Игнат

быстро ты

Макс

ну а че там

просто… я думал это както изменилось. а ничего не меняется. все получается также как и раньше

Игнат

ну это у всех так

Макс

не знаю. есть же гдето нормальные люди?

Игнат

нормальным быть скучно. Нормальный-это когда на работу каждый день ходишь и вообще все у тебя так правильно что просто смерть.

Макс

Это да. Но я о другом.

Игнат

Тогда я не знаю

Макс

Лан, давай, спать пойду.

Игнат

Давай. На связи.

Приложение второе: Как Игнат откармливал чудище

Эту желтую банку Игнат нашел на стойке у кассы продуктового гипермаркета. Завинчивающаяся крышка, и еще ремень есть, чтобы через плечо носить. Вообще-то она была предназначена для того, чтобы брать с собой на пляж телефон или документы и не бояться, что они намокнут. Игнат держал в ней монстра.

Маленького, фиолетового-розового, с шестью мягкими лапками. Кроме лап у монстра была только голова. И никакого туловища. Голова пухлая и тоже мягкая: как будто в шарик воды налили. Его можно было накрыть двумя ладонями, и наружу торчали только кончики лап, покрытые желтыми костяными бугорками. Прятать его приходилось постоянно.

Монстр питался впечатлениями. Он хотел быть везде, где бывает Игнат. Видеть все, что видит Игнат. Пришлось провертеть в желтой банке большую дырку, чтобы монстр высовывал в нее свой единственный круглый глаз. И смотрел. Он никогда не смотрел на Игната, только по сторонам. Желтую банку нужно было таскать с собой повсюду. Игнат несколько раз пытался забыть ее где-нибудь, но монстр потом возвращался и мстил. И чем дольше ему приходилось идти, тем больнее он делал. А потом еще надо было вернуться и найти банку.

Игнат не хотел, чтобы монстр ему мстил. Монстр не хотел, чтобы Игнат его расстраивал. Иногда он подсказывал Игнату, что говорить, куда идти и во что играть. Игнат почти всегда слушался, но с каждым днем становилось все сложнее прятать под одеждой красные раздувшиеся полосы. Со временем они проходили. Но рядом появлялись новые. Монстр очень не любил, если его кормят не тем, что ему нравится.

Однажды — жарким субботним днем — Игнат с монстром остались одни. Фоном гудел телевизор. Монстр таращился на экран, Игнат сидел на полу и отрешенно смотрел в окно. В телевизоре седая бабушка говорила невидимому корреспонденту: «Время было такое, понимаете? Ты или герой, или мерзавец. Большинство, конечно, предпочитало быть мерзавцами». Монстр заворчал, Игнат переключил канал. Нарезка кадров из боевиков. Люди летают, стреляют, рука терминатора тонет в расплавленном металле.

На улице, прямо под окном, что-то тоже тарахтело, ухало, булькало и шумело железом. Это улицу ремонтируют. Наверное, сегодня будут асфальт класть. Жарко. А там, у них, рядом с бочкой расплавленной смолы еще жарче…

Игнат вскочил, желтая банка стукнула по ноге, монстр недовольно заерзал, «Сейчас, сейчас», Игнат подбежал к окну. Так и есть. Вон она, оранжевая бочка с черными потеками. «Сейчас гулять пойдем». Он успокаивающе похлопал по крышке банки.

На улице постарался успокоиться, замедлил шаги. Когда до бочки оставалось совсем немного, снял желтую банку с плеча, раскрутил за ремень и швырнул по дуге в залитую смолой горловину бочки. Глухо чвакнуло и зашипело. Игнат быстро пошел дальше. Работавшие на дороге мужики даже не повернулись.

На всякий случай прошел еще два квартала и вернулся домой другой дорогой. Монстра не было. Не появился он и вечером, и ночью, и на утро его тоже не было. В воскресенье Игнат всегда спал долго. Было, наверное, часов одиннадцать, когда он проснулся, потянулся сладко… и вспомнил про монстра. Похлопал рукой по тому месту, где он обычно прятался — никого. Игнат осторожно оглянулся. Медленно спустил ноги с кровати. Надел тапочки. Тапочки почему-то соскальзывали. Он откинул одеяло и посмотрел вниз. С кровати свешивались две фиолетового-розовые лапы, покрытые костяными буграми. Игнат похолодел. Попробовал спрятаться под одеяло, но вместо рук у него были такие же розовые лапы. Игнат бросился лицом в подушку, закричал. И проснулся окончательно. Липкая ночная пустота вокруг. Слабо светится ночник в виде домика. И ничего страшного. Все как обычно.

4

Утром Фил вернулся. Звонил на этот раз аккуратнее. Макс послушно открыл и пропустил его перед собой. Потом пошел в комнату, взял черный маркер и на календаре, где были размечены даты, старательно, с нажимом аж до хруста вычеркнул предыдущий день. До конца маминой командировки оставалось еще два дня.

Фил даже бровью не повел. Сегодня его черные кудряшки были затянуты в маленький хвостик, торчащий на макушке. И вообще он выглядел он как-то по-офисному. Вместо вчерашних кожаных штанов и байкерского жилета с нашивками — наглаженные брюки, строгая синяя рубашка и темно-серый кардиган. Разве что галстука не было. С собой он опять приволок целый пакет еды. Нацепил мамин фартук и с большим шумом стал что-то жарить. Макс поплелся чистить зубы.

— Эй, бро, у вас кофемашина есть? — Фил, похоже, терпеть не мог одиночества.

Макс не ответил. И на этого у него была официальная причина: с зубной щеткой во рту не особенно поболтаешь.

— Ну так чего там с кофемашиной?

Вот же зануда. Макс выплюнул пасту, прополоскал рот, умылся и вытер лицо полотенцем. Пошел на кухню, и в дверях столкнулся недовольным Филом.

— У нас только турка. Я сейчас сам достану. Но кофе все равно нету.

— И не надо, я с собой привез, — он вытащил из пакета оранжево-черный, похожий на маленький кирпичик брикет. — Давай, одевайся уже, сейчас есть будем.

— У меня хлопья на завтрак.

— Не, ну ты мне друг или дырка от бублика? Чё ты тут носом вертишь? «Буду — не буду»? Положили в тарелку — давай жуй.

— И что это такое? — Макс попытался на глаз определить ингредиенты того, что пузырилось на сковородке.

— Острый омлет по-мексикански. Ты переодеваться собираешься или так пойдешь? — Фил накрывал на стол, двигаясь неожиданно легко для такого короткого плотного тела.

— Опять по-мексикански. У вас родственники, что ли, в Мексике? — Макс покосился на его черные волосы.

— Будешь много вопросов задавать — умрешь молодым и несчастным, — Фил традиционно хохотнул над собственной шуткой. — А вообще мужик должен любить острое. Всякие мюсли-шмюсли — это для баб.

Интересная логика. Себя он определенно считает образцом мужика.

До школы добирались на его машине. Тут тоже было чему удивиться. После роскошного черного мотоцикла, на котором Фила уехал из парка, Макс ожидал увидеть какой-нибудь огненно-красный родстер. Или мятый дизельный внедорожник на огромных колесах. Ну, в крайнем случае — черный кроссовер. И уж никак не скромную серую малолитражку с бледной баночкой-ароматизатором, подвешенной к зеркалу заднего вида.

— Садись вперед, — Фил пикнул сигнализацией, а сам пошел выносить пакет с мусором.

Макс послушно сел. Поставил рюкзак на колени. Вскоре Фил тоже залез на свое место, завел двигатель.

— Адрес говори, — Фил наклонился к навигатору.

— Какой?

— Школы, какой же еще. Или ты в казино по утрам ездишь? — он тут же рассмеялся своим фирменным смехом.

— Я не знаю, какой там адрес.

— У казино?

— У школы.

— Ладно. Скажи хотя бы номер.

5

Когда уроки закончились, Фил уже ждал на улице. Он заранее уточнил, когда звонок, и постарался как следует подготовиться. Интересно, где он работает, если может целый день кататься? И зачем утром так одевался?

Макс с тоской смотрел на улицу из окна первого этажа. Фил блистал во всем великолепии. Огромный черный мотоцикл с хромированными крыльями и квадратными кожаными сумками по бокам. Сам байкер в высоких черных ботинках, кожаных штанах и куртке, расшитой эмблемами. Круглый блестящий шлем лежит на сиденье. И рядом еще один.

Люди входили и выходили. Макс все стоял у окна. Подошел пожилой охранник. С трудом подавил зевок, потом тоже выглянул на улицу. Вокруг мотоцикла уже собралась группка фанатов. Фил с улыбкой подвинулся, освобождая место для желающих снимать селфи.

— Красавец, да? — охранник указал пальцем куда-то в окно.

— Кто? — Макс повернулся на голос.

— Да мотоцикл, конечно. Сколько кубиков, интересно? Тыща? Полторы? — охранник задумчиво пожевал губу.

— Тыща восемьсот, — Макс поправил на плече сумку с учебниками.

— Да? Сильно, что скажешь. Интересуешься такими?

— Нет. Я на них езжу.

Довольный произведенным эффектом Макс поскорее выскочил на улицу. Перебежал через двор, но у самого мотоцикла притормозил. Подошел не спеша. Фил увлеченно объяснял значение своих нашивок.

— Нет, нет. Никакого клуба. Я один езжу. Вот видишь, — украшенный серебряным перстнем палец ткнул в длинную нашивку ALONE RIDER, — «одинокий ездок». Никому не подчиняюсь.

Кто-то, кого Макс не разглядел, задал вопрос:

— А если на территорию клуба заехать?

— Ну, заеду, и что теперь? — Фил одернул куртку. — Я ж домой к ним не лезу. Ты пойми, бро, эти клубы — это как в армии. У них там дисциплина, всякие наряды, дежурства. Ранги. Да. А я такое не люблю. Вот нравится людям кучковаться, они и кучкуются. А я сам по себе.

Макс не знал, как привлечь к себе внимание. Он попробовал зайти немного справа, немного слева, потом решился и похлопал Фила по плечу:

— Привет.

Фил обернулся:

— А. Здорово, — он схватил Макса за руку и притянул к себе, свободной рукой хлопая по спине. — Где тебя носит? Я тут уже со всеми девочками перезнакомился и скучать начал, — он ухмыльнулся и подмигнул кому-то. — Мы вообще едем или как?

Это был успех. Макс почувствовал, как что-то сладкое подкатывает к горлу и не дает сказать ни слова.

— Мы? — просипел он и прокашлялся. — Едем. Конечно же. Да.

— Ну молодца! — Фил еще раз хлопнул его по спине. — Тогда иди сюда. Надо вот это надеть, — он поднял один из шлемов.

Макс послушно задрал подбородок. Фил надел ему на голову шлем, наклонился и стал подтягивать ремни. Макс чувствовал, как теплый воздух вырывается у Фила из носа и щекочет голую шею.

— Ну вот, порядок, — Фил выпрямился. — Только курточку застегни до самого верха. Будет прохладно. И перчатки, если есть, тоже надень.

Макс снял с плеча сумку. Чтобы не класть ее на мокрый асфальт, зажал между коленями. Вытянул вверх бегунок молнии и пригладил липучки ветровой планки. Вытащил из кармана перчатки. Готово.

— Хочешь, в багажник уберем? — Фил протянул руку к сумке.

— Не, нормально, я через плечо повешу, — голос в шлеме звучал как-то глухо, и непонятно, слышно ли снаружи хоть что-нибудь.

— Ладно. Тогда смотри. Я сейчас первый сяду. А потом ты, по-другому не получится, — Фил оседлал мотоцикл. — Вот сюда ногу ставь, — он указал пальцем.

Макс кивнул и сделал, как было сказано. Фил завел двигатель.

— Смотри! — крикнул он, оборачиваясь, — там сзади ручка есть. Можешь за нее держаться. Или, хочешь, за меня держись, — он хохотнул, — можешь прижиматься, это нормально.

Они тронулись с места. Макса качнуло назад, потом вперед, потом вбок. Он почувствовал, как в животе у него что-то закружилось, защекоталось, что-то, похожее на пузырьки в бутылке газировки. Свернулось шипящей, искрящейся воронкой и кружась поднимается откуда-то снизу наверх — к горлу и носу. И в то же время что тяжелое, большое, будто булыжник, сорвалось откуда-то сверху и ухнуло, шлепнулось, так что в ногах покалывать стало.

Макс открыл глаза. Мотоцикл подлетел к перекрестку и лихо свернул направо. Макс изо всех сил вцепился в маленькую ручку у себя за спиной. Фил обогнул ползущую впереди маршрутку. Перестроился на ряд левее. Еще левее.

За следующим перекрестком было свободнее, и Фил выжал еще скорости. Город размазывался в одну цветную полосу. Макс старался не смотреть по сторонам. Было абсолютно ясно: малейший толчок, и он тут же вылетит со своего места. Единственное утешение, что на такой скорости он, скорее всего, сразу погибнет. Без мучений.

Сзади завыла сирена, и на корпусе и зеркалах мотоцикла заплясали синие отблески. Фил притормозил, перестроился вправо, встал позади грязно-белого внедорожника. Мимо пронеслась скорая. Фил сунулся было обратно, но там уже на бешеной скорости летели два черных мерса. Мотоцикл вильнул передним колесом, проплыл позади внедорожника и уверенно, как хищная рыба, протиснулся между ним и прижавшейся к обочине красной малолитражкой. Фил прибавил скорости, лицо толстой тетки — пассажирки внедорожника — мелькнуло и исчезло, Фил качнулся немного влево, еще немного — вылетел на пустой левый ряд и понесся вслед за скорой и черными мерсами.

Макс и сам не заметил, как во время этих трюков бросил ручку и обеими руками вцепился в куртку Фила.

По городу катались час или полтора. Потом перекусили в МакДаке. На улице посерело — небо затягивало тучами. Фил допил свою колу и поставил пустой стакан на стол. Спросил, как ощущения. Если норм и хочется еще покататься, то сейчас можно попробовать кое-что по-настоящему интересное. Нет, в городе неудобно. Это за городом. Там и на трассе можно «порезвиться» и вообще место интересное.

— Где страйкболисты тусуют, знаешь? — Фил вытер усы салфеткой.

— Нет, не слышал, — Макс поболтал стакан, проверяя, сколько еще осталось колы.

— Ну эти, бойцы, которые с автоматами бегают. Форма, гранаты, все дела. Шариками такими маленькими стреляют, — Фил поднялся из-за стола и стал поворачиваться туда и сюда, разминая застоявшиеся суставы.

— Не, кто такие страйкболисты, я знаю. Я про место это ничего не слышал, — Макс тоже поднялся, на ходу допивая колу.

— Значит, услышишь, — Фил сладко улыбнулся, подхватил шлем, лежавший на свободном стуле, и пошел к выходу.

Полигон для страйкбола представлял собой заброшенные, еще царских времен железнодорожные склады, над которыми возвышалась башня из желтого кирпича. Но что самое замечательное — к складской территории вел узкий высокий мост, соединявший края большого оврага, дно которого заросло лесом.

Фил лихо вкатил на мост и, развернувшись, остановился примерно посредине. Так, что хорошо были видны колышущиеся внизу макушки голых деревьев. И крошечная тропка между ними. И блеск стекол далеких городских домов. И башня, над которой развевался рваный красно-белый флаг, оставленный, наверное, последней из штурмовавших ее команд.

— Неплохо, да? — Фил подошел к самому краю и глянул вниз.

Макс молча кивнул. За городом ветер разорвал тучи и в дыры между ними врывались косые лучи послеполуденного солнца. Было так здорово стоять здесь, оперевшись о теплый мотоцикл и чувствовать, как ветер щекочет лицо, как солнечные лучи то появляются, то исчезают, как нагревается кожа под их светом. Как качаются внизу ветки деревьев, как трепещет полотнище флага. Как где-то бесконечно далеко шумят городские улицы.

— Если хочешь, может склады пойти посмотреть. Там сегодня нет никого. На башне лестница в двух местах обвалилась, но тоже можно подняться, — хрустя гравием, Фил перешел на другую сторону моста.

— Я не хочу. Мне и здесь хорошо, — Макс жмурился от солнечного света.

— Вот и отлично, — Фил подошел к мотоциклу и вдруг положил руку Максу на плечо. — Нам бы… перетереть кое о чем.

— В смысле? — Макс открыл глаза.

— Поговорить, понимаешь, о серьезных вещах, — Фил потер руки, потом подышал на пальцы, как будто они у него замерзли.

— О каких? — Макс автоматически тоже подышал на пальцы.

— Ну вот… Мы вроде не первый день знакомы, — Фил наклонил голову и как-то сбоку посмотрел на Макса. — Как считаешь, можем мы… ну, в смысле, мы ж нормально общаемся? В общем понимаем друг друга? — волосы Фила, освещаемые пробившимся сквозь тучи солнцем, из черных превращались в красные и как будто плавились, становились похожи на волосы рыцаря со средневековой картинки.

— Вроде понимаем, — Макс кивнул, хотя на самом деле понимал в этом разговоре все меньше.

— Вот и отлично, — Фил опять потер руки. — Просто, такое дело, Оля и я, то есть, твоя мама и я, мы тут подумали…

— Нет! — Макс подпрыгнул на месте. — Нет, нет, нет! — он отвернулся и закрыл ладонями уши.

— Подожди, — Фил неуклюже, как медведь, топтался по хрустящему гравию. — Но это должно было когда-нибудь произойти…

— Ничего не хочу слышать!

— Но мы же не могли бесконечно от тебя прятаться?

— Бесконечно?! — Макс убрал руки и посмотрел Филу прямо в лицо. Потом быстро присел и поднырнул под его левую руку. Отбежал в сторону. — Так вы еще и прятались от меня?

— Бро, ну зачем тут драму устраивать? Иди, поговорим спокойно, — Фил похлопал по сиденью мотоцикла.

— Не буду я ни о чем говорить, — Макс попятился еще на пару шагов.

— Тогда хотя бы отойди от края, — Фил медленно и осторожно пошел в его сторону.

Макс обернулся. Низкий бетонный бортик был совсем рядом. Перешагнуть через него ничего не стоило. В горле у Макса пересохло. Он повернулся к Филу.

— Ну, упаду. И что с того? Вам же легче будет.

— Чё ты городишь? В девочку решил поиграть? чтоб пожалели тебя? — Фил неумолимо приближался.

Макс не стал отвечать. Бросился на другую сторону моста, по длинной дуге обогнул мотоцикл и побежал в сторону башни.

— Да постой ты! — Фил бессильно опустил руки. — Чего добиваешься? Дело уже решенное.

— Кем это оно решенное? — крикнул Макс с безопасного расстояния.

— Тем, кого это касается, — Фил потер глаза. Пригладил усы и бороду. — Давай возвращайся.

— Я к тебе не пойду!

— Как хочешь, — Фил устало привалился к мотоциклу. — Я за тобой бегать не собираюсь. Хочешь поговорить как мужик с мужиком говорить — приходи. Нет — вали куда хочешь.

— Я так и знал, — Макс зло взмахнул руками. — Вы все только этого и ждете!

— Чё ломаешься? — Фил покачал руль мотоцикла. — Не хочешь здесь говорить — поехали, в другом месте перетрем.

— Я. С тобой. Никуда. Не. Поеду.

— Дурик, — Фил надел шлем, поднял стекло. — Для тебя ж стараюсь. Мог бы просто перед фактом поставить.

— Вот спасибо.

— Последний раз предлагаю, — Фил поднял второй шлем и помахал им из стороны сторону.

— Нет, — на всякий случай Макс отошел еще дальше.

— Как хочешь.

Фил убрал ненужный шлем. Охлопал свою куртку, потопал ботинками, покачал головой, как будто разминая шею. Опустил на шлеме стекло, сел на мотоцикл и завел двигатель. Обернулся еще раз — черный молчаливый шар, блестящий под солнцем — дал газу и, шурша гравием, сорвался с места.

Макс не двигался. Чувствовал, как тяжело становится дышать, как стискивает от обиды горло, как что-то пустое и холодное разрастается в животе. Никому. Ничего. И он один здесь. Стиснул замерзшие пальцы, подышал на них, пытаясь согреться.

Ну как же так? Почему? Со злости пнул бетонный блок, перегораживающий дорогу к складам. Вернулся на мост. Подошел к одному краю: высоко. Покатал ногой одинокий камешек, столкнул вниз. Камешек исчез во влажной пустоте. Так просто. Раз — и все.

Макс сел на низкий бортик, свесил ноги через край. Поболтал ими в воздухе.

Так. Нужно успокоиться. Понять, что происходит, что делать дальше. Куда уехал Фил? Вряд ли далеко. Даже если он и обиделся, все равно вернется. Он же типа обещал присматривать. И что он тогда сделает? Потащит домой. А домой возвращаться нельзя. Нечего ему там делать. Они там уже все решили. Без него. Значит, вывод один — надо как-то отсюда выбираться.

Макс поднялся, вышел на середину моста, достал телефон. Вроде ловит. Тогда с обратной дорогой проблем не будет. Пока загружались карты, вспомнил еще одну вещь. Самую важную сейчас вещь. Быстро пролистал список контактов. Ага. Есть. Это хорошо. Нажал кнопку вызова.