Пролог. Лирический

Виталий Рябушкин страдал от любви так сильно, как никто никогда не страдал. Скажи ему лучший друг, что это — преувеличение, он, натренированный самбист, штангист и бадминтонист, отлупцевал бы обидчика. Анюта... Ее черные глаза превращали его в мякиш. Когда она пошла танцевать с Анатолием (первый красавец четвертого курса), Виталий чуть не задохнулся от ревности. Он сбежал вниз, на улицу и там страдал без пальто на весеннем промозглом ветру. В окне дискотеки метались огни и силуэты, и она была там. Отчаянию Виталия не намечалось конца. Он бросился в кафе, выпил стакан сока типа портвейн и почувствовал себя умным, дерзким, неотразимым.

В дискотеке он небрежно ввинтился а массу танцующих, элегантно оттеснил Анатолия и всецело завладел вниманием Анюты...

Глава первая. Клятва Рябушкина

Анюта пригласила Рябушкина на праздничный пирог. Пирог был не хуже горячих уличных пончиков. Начинка из мяса и слоеная корочка таяли во рту. Если бы хозяева неосмотрительно оставили студента Рябушкина наедине с этим чудом домашней выпечки, он съел бы его до последней крошки. Но такого счастья не привалило, да Виталий и не мечтал о нем. Он вполне довольствовался тем, что слева сидела Анюта, прямо перед ним — ее мама Маргарита Савельевна, а справа от мамы — тетя Капитолина Савельевна. Мужчины в доме не оказалось, а почему — Виталий уже знал: отца Анюты изгнали за амурные похождения.

Виталий очень смущался за столом, направляя все внимание на нож с вилкой, которые грозились ускользнуть. Все же он успел заметить, как похожи женщины: черноглазы, упитанны, с яркими длинными ногтями.

«Сначала она будет, как мама, а потом, как тетя, — подумал он. — В любом возрасте она останется неотразимой».

Рябушкин боялся также попасть впросак в смысле беседы. Как ботаник, он плохо разбирался в искусствах и литературе. Но беспокоился он напрасно. Разговором владели сестры. Они, время от времени деликатно уступая трибуну друг другу, рассказали Виталию все о своей квартире: как была получена, перестроена, отделана, снабжена современной сантехникой. Влюбленный Рябушкин узнал также историю приобретения гарнитура в стиле Людовика XIV. Он был приобщен к тайнам дизайна и сверхзадаче, которую предстояло решить трем бедным, без мужской поддержки и силы, женщинам. Им хотелось решительно все сделать под старину: люстры, зеркала и прочее. Маргарита и Капитолина Савельевны пришли в восторг по поводу ботанической экспедиции, в которую собирался Виталий. По их мнению, в отдаленных местах России должны были водиться предметы совершенно роскошного антиквариата, изумительно дешевые и никому не нужные, они прелестно смотрелись бы в их квартире. Рябушкин клятвенно обещал привезти желаемый антиквариат.

Глава вторая. В кладовке Фролыча

Экспедиция в замешательстве остановилась между пивным баром «Импульс» и городским колхозным рынком. Натуралистов было четверо: студенты-практиканты Виталий, Дюк (от фамилии Дюкин), Афанасий и Михаил Гаврилович, руководитель группы из аспирантов, в просторечии Гаврилыч.

Дюк, Афанасий и Гаврилыч предлагали начать с «Импульса», Виталий, памятуя наказ, полученный в доме любимой, спешил на рынок, где по сведениям, полученным в гостинице, имелась толкучка.

Экспедиция разделилась на две неравные части. Рябушкин окунулся в базарную толпу и был поражен масштабами торжища. Купить можно было все — примусные иголки (Виталий увидел их впервые в жизни, ибо эпоха научно-технической революции об их существовании даже не подозревала, а Рябушкин был сыном своей эпохи), японскую записывающую технику, детские пинетки, бампер автомобиля «Мерседес-бенц» выпуска 1938 года, бразильскую карнавальную маску, новые американские джинсы и столик, инкрустированный мастерами Востока. Вещи теснили Виталия со всех сторон, но он горделиво шел мимо, пока не наклюнулся взглядом на старичка при галстуке и в предохранительной каске строителя. Старичок продавал медные дверные ручки с головой льва, они наводили на мысль о том, что хозяин их — любитель старины. Интуиция не обманула влюбленного. Не слишком речистый продавец дверных ручек в конце концов раскололся и пригласил молодого человека к себе домой в шесть вечера, на улицу Красная, дом 5.

— Лежит у меня в кладовке зеркало венецианского стекла в резной раме с прекрасной фигурой русалки, — сказал дед. — Богатая вещь. Условия такое: кладовку разбирай сам, у меня цифры давления высокие...

За русалкой отправились все члены экспедиции. Зеркало извлекли из пыли веков после немалых трудов. Ботаники замерли перед ним в немом удивлении. Поражали пышность резьбы и почти полное отсутствие изображения в помутневшем стекле. Раму действительно венчала небольшая женская фигурка. По мнению эрудированного Афанасия, она была не русалкой, а богиней охоты, у греков Артемидой, у римлян Дианой. Афанасий убедительно доказывал свою версию, ссылаясь на подобие колчана за спиной Артемиды и на тунику, прикрывающую тело. Иван Фролыч — так звали владельца зеркала— настаивал на русалке.

Для упаковки зеркала Иван Фролыч предложил кованый сундучок. Тара была хороша тем, что имела три ручки: две по бокам и одну сверху. За все про все дед взял шестнадцать рублей двадцать копеек.

— Что не круглую сумму просишь? — спросил любознательный Дюк.

— Так ведь зачем? — откликнулся Иван Фролыч. — Десять на сберкнижку, а шесть двадцать к субботе. Я «Пшеничную» беру.

Рябушкин расплатился.

Глава третья. Артемида в сундуке

Сундучок с Артемидой внес разнообразие в программу экспедиции. По прикидке Гаврилыча поклажа, для надежности обвязанная бельевой веревкой, весила не менее 24 кг. Гаврилыч распорядился было отправить ее малой скоростью в товарном вагоне по адресу Анютиной мамы, но Виталий никак не соглашался: боялся за сохранность зеркала, хотя глядеться в него уже не имело смысла, и жаждал вручить антиквариат самолично. Друзья пошли навстречу. На сундук налепили листы бумаги со словом «стекло» на русском и иностранных языках.

Несли сундук по двое, за боковые ручки, согласно графику. Рейс до города Нижнего Реченска на пароходе прошел благополучно. В райисполкоме Гаврилыч получил под экспедицию «газик», который должен был доставить всех на первую стоянку. К ботаникам вообще отнеслись сочувственно и предложили оставить поклажу до возвращения из лесов и полей в райисполкоме. Но не сберегли. Уборщица тетя Вера, решив, что сундучок забыли только что отъехавшие колхозники «Красного луча», по живости натуры отправила Артемиду на попутке в забывчивое хозяйство. Там, немало подивясь, отослали ее назад в Нижний Реченек, где уже поднялось волнение из-за отсутствия сундука и по звонку из лесничества. Словно чувствуя недоброе, тревожился сам хозяин... Вскоре он примчался на перекладных, чтобы убедиться в сохранности зеркала. Заинтригованный столь пылкой привязанностью к обитому железом ящику, молодой сотрудник райисполкома спросил:

— Слушай, Виталий, что у тебя там: корень жизни или как?

— Любовь! — признался Виталий. — Любовь. Анюта. Они с мамой такие вещи исключительно любят и собирают.

— Взаимности добиваешься? — уточнил собеседник.

— Взаимности! — вздохнул Рябушкин.

— Тогда поможем. Полетишь на базу пожарным вертолетом. Вертолетчики — парни точные, спустят тебя вместе с сундучком в самый пятачок.

Так зеркало с Артемидой взвилось под облака, а потом на хорошем канате благополучно вернулось на землю. Хуже получилось с Виталием. Высота оказалась не его сферой. С нескрываемой боязнью спускался он по отвратительной, с его точки зрения, лестнице на поляну, где непонятно чему радовались ботаники. Приземлился тем не менее в полном здравии, не считая вывиха руки и нескольких синяков.

Был еще один небольшой, но достойный упоминания эпизод на воде. Через две недели Гаврилыч снял лагерь и на двух челнах двинул группу вверх по течению. Лодка с дорогим грузом натолкнулась на затонувшее дерево и перевернулась. Река оказалась мелководной, и вытащили всех — Артемиду, Виталия и Дюка. Часть собранных трав для науки была потеряна, но зеркало, рама и сама Артемида при тщательном досмотре оказались невредимыми. Надежность старых мастеров еще раз дала о себе знать...

Несли сундучок по чащобным тропам, через болота и забытыми просеками, пересчитывая могучие пни. Держали на руках, выбираясь из лесов на телеге и разбитой машине. Когда поезд доставил экспедицию к московскому перрону, Гаврилыч немедленно отправил сундук в сопровождении хозяина и Дюка домой, к Анюте. Напрасно Виталий отбивался, желая помыться, побриться и выбрать подходящий галстук.

— Гуляй так! — решительно сказал Гаврилыч, выдержка которого подошла к вполне логичному концу. — Придешь с дороги пыльный, бородатый — больше ценить будут.

Эпилог. Элегический

Аспирант Гаврилыч оказался знатоком женской души. Виталий и Дюк в штормовках и щетине действительно произвели потрясающее впечатление на трех женщин. И сундучок тоже. И зеркало с Артемидой, она же Диана и русалка. Через год Дюк, элегантно оттеснив однокашника, женился на Анюте... В свободное, а также в рабочее время он занимается поисками старинных предметов для интерьера своего дома, понимая, что незачем откладывать это до экспедиции в отдаленные, мало посещаемые места.

Да, не забыть бы: Виталий Рябушкин не отлупцевал обидчика.