Борт «Громовержца»-Гельвеция.
18–30 августа 3273 г. по РХ
Против ожиданий мы провели на Кирене более двух стандартных суток — необходимый капитану Вольфу «товар» доставили с большой задержкой.
— Ничего не поделаешь, — развёл руками Гофер, командовавший погрузкой. Урчал электромотор портового крана, переправлявшего в распахнутые люки трюмов «Громовержца» контейнеры с неизвестной мне маркировкой: алая семилучевая звёздочка в белой окружности. — Груз деликатный, в портовой лавке не купишь. Капитану пришлось лично отправляться на Норик, договариваться… Эй-эй, бестолочи! Справа придержите! Вы что, ослепли?
Мы с Нетико знали, что Свободные Торговцы заказали на Норике-VII партию современного вооружения, которое следовало переправить на Меркуриум — капитан обмолвился, будто осенью грядут важные события, способные изменить ход истории, однако в подробности не посвятил.
Нетико тогда заметил:
— …Недовольных положением на планете хватает, чаша терпения переполнилась. Остаётся надеяться, что на сей раз мятежники будут действовать стремительнее и успешнее, чем сто тридцать лет назад. Прежние ошибки учтены, последователи твоего скандально знаменитого предка уяснили, что без инопланетных технологий вступать в открытую схватку с Советом бессмысленно. Хотелось бы знать, сколько единиц оружия ганзейцы переправили на Меркуриум? С десятком импульсных винтовок много не навоюешь, значит подготовка ведётся основательная. А тут ещё твоя персона весьма кстати подвернулась.
— Махровая уголовщина, — вздохнул я. — Полный букет, от контрабанды оружия до подготовки государственного переворота. Ты был прав: мне светит в лучшем случае виселица. В худшем — распнут или четвертуют.
— Есть и третий вариант — я убью тебя собственными руками, если не перестанешь сквалыжничать. Представь, каково сейчас Зигвальду с его готийцами, а ведь не стонут и не плачут!
Меркурианским варварам и впрямь приходилось несладко: даже сравнительно образованные дворяне наподобие самого Зигвальда с братишками чувствовали себя крайне неуютно — в их представлениях иной мир должен был походить на родной Меркуриум, однако мрачная Кирена вогнала готийцев в состояние перманентной депрессии. Никто из экипажей лодей не сходил на берег, чужаков из числа местных жителей, пытавшихся пообщаться с бородатыми гостями из отсталого мира, на борт не пускали, выставив стражу с арбалетами.
По мнению самого Зигвальда, на Кирене всё было «неправильно». Два солнца на небе — где эдакое видано? Машины кругом. Люди как один куда-то спешат, никакого благочиния и степенности. Город на воде стоит, разве так можно? Строят не из дерева, а из железа! Если и прочие миры таковы, меркурианцам там делать нечего!
Мы с Нетико, наоборот, отрывались по полной: я на полных шесть часов засел за информационный терминал в кибер-кафе — взглянуть собственными глазами на многообразие планет Конвенции. Выяснилось, что кроме трёх с лишним тысяч миров «миллионников» существуют ещё двадцать девять тысяч официально зарегистрированных систем, колонизированных людьми, homo novus.
Людей там совсем немного — где одна-две семьи (теперь я понимаю, что означали слова Николая, когда он говорил о «собственных планетах»!), где несколько тысяч. Интереса в экономическом и демографическом плане они не представляют, но если помнить о физическом «бессмертии» обитателей, численность населения в течение ближайших нескольких столетий наверняка резко увеличится и Конвенция пополнится новыми мирами.
Это, знаете ли, не идёт ни в какое сравнение с нашим злосчастным Содружеством — настоящая Империя, разбросанная по всем рукавам Млечного Пути и четырём соседним галактикам! Если когда-нибудь, в процессе общественной и политической эволюции, отыщется человек, способный объединить конфедерацию Конвенции на основе централизованной сильной власти, человечество станет доминирующей силой на пространстве в сотни тысяч световых лет! Никакие «зелёные человечки» не страшны!
Вот кстати. Давайте-ка поглядим, что может рассказать инфосеть о Содружестве Сириус-Центра и, конечно, о разумной чужой жизни.
Вскоре я понял, что Содружеством и судьбой дальних родственников «люди новые» интересуются мало, пускай и вполглаза приглядывают за ними. Стандартный набор исторических и экономических сведений, общая статистика, характеристики отдельных густонаселённых миров (родной мне Эпсилон Эридана описан во всех подробностях, я едва не прослезился, просмотрев серию снимков).
Большой раздел посвящён истории Земли времён Катастрофы — где и сколько людей уцелело после вирусной атаки, основные направления миграции, чуть не поимённый перечень Первых. Я выбрал букву «К», провёл поиск, обнаружил краткую страничку, посвящённую господину алхимику — вот он, Крылов Н. Р., во всей красе. Всё правильно, в настоящий момент является сотрудником Университета Граульфа…
На самой Земле, оказывается, сейчас никто не живёт — планету оставили в покое, пусть отдыхает после долгой эпохи доминирования людей. Посещать не возбраняется, для желающих приведена схема прыжков по Металабиринту из крупнейших центров Конвенции. Контрольная комиссия настоятельно советует любопытным ничего на Земле не трогать и сувениры с собой не увозить: древний мир должен остаться памятником великому прошлому и миллиардам жертв Катастрофы.
Разумно. Незачем беспокоить призраков.
А что с «зелёными человечками»? Капитан Вольф упоминает о нечеловеческом разуме, будто о чемто само собой разумеющемся, значит homo novus давно привыкли к мысли о том, что люди во Вселенной не одни.
Итак. Среди звёздных систем Млечного Пути заселённых чужаками планет пока не обнаружено, причём ключевое слово здесь — «пока», ибо исследована от силы одна двухсотая часть от общего количества миров. Автоматические зонды продолжают сверхдальнюю разведку, но работа идёт медленно. Немудрено, на полное описание Млечного Пути с миллиардами звёзд уйдёт не одна тысяча лет!
Триста пятьдесят четыре года назад (в объективном стандартном времени, ясно) судно «Кассель», принадлежавшее правительству системы НорикVII переместилось через Лабиринт к солнцеподобной звезде класса G-4 в Скоплении Лебедя, номер в регистре HD-997834-A. Сразу выяснилось, что четвёртая и пятая планеты системы, находящиеся в зоне биосферы светила, «фонили» — регистрировалось мощное электромагнитное и микроволновое излучение, из чего было сделано само собой разумеющееся заключение: миры обитаемы.
Передача по линии Планка в норикианский центр контроля вскоре прервалась, с «Касселя» успели передать, что судно подверглось массированной атаке неизвестных объектов, экипаж попытается добраться до ближайшей точки перехода и отступить, но…
Когда стало ясно, что «Кассель» исчез и скорее всего уничтожен, с Норика отправили новую экспедицию — на этот раз в неё входили четыре тяжёлых авианесущих рейдера (по пятнадцать истребителей и девять штурмовиков класса планета-космос на каждом) плюс миноносцы прикрытия. Они вышли из Лабиринта на окраине системы в облаке Оорта, отправили к системообразующей звезде беспилотные модули радиоэлектронной разведки и выяснили неприятный факт: обитавшие на планетах HD-997834-A не-люди категорически против общения с «братьями по разуму». Сначала чужаки уничтожили автоматические станции, а затем ударили по пришельцам всей мощью своего флота, способного совершать внутрисистемные прыжки: перед боевой группой норикианцев внезапно материализовалась эскадра числом в полсотни кораблей, без предупреждений открывшая ураганный огонь.
Обратно вернулись два миноносца и один тяжелоповрежденный рейдер, безвозвратные потери — две тысячи четыреста семь человек. По меркам «новых миров», это очень много.
Из этой истории было сделано три вывода. Первый: люди впервые столкнулись с чужой высокоразвитой техногенной цивилизацией. Больше того — цивилизацией негуманоидной, записанные перехваты визуальной связи чужаков ясно свидетельствовали: на людей эти существа похожи меньше всего. Я просмотрел находящиеся в открытом доступе голограммы, на них изображались тварюги самого невероятного облика, я и описать-то не берусь.
Вывод второй: если чужаки обладают прекрасно организованным флотом и системой предупреждения о вторжении в их мир, значит они чего-то (или, скорее, кого-то) боятся. И уж точно опасаются они не homo sapiens novus, прежде никогда с обитателями HD-997834-A не контактировавшими. Встаёт резонный вопрос — против кого чужаки держат наготове боевую эскадру?
Безусловно, Скопление Лебедя находится у чёрта на куличиках, другая галактика, но учитывать возможные риски и угрозы отныне придётся со всей серьёзностью. Отсюда вывод третий: чтобы не допускать подобных случаев в будущем, надо как следует вооружиться — на всякий случай.
Было принято решение о строительстве супертяжелых авианосцев с многократно дублированными оборонительными схемами. Поддержка — ударные крейсера, на порядки превосходившие огневой мощью все известные доселе космические корабли. Первое авианосное соединение было полностью готово к бою спустя двадцать лет после стычки с чужаками — построить флот такого уровня невероятно сложно и дорого…
Упрямые и злопамятные норикианцы продолжили разведку в Скопления Лебедя, но теперь исследовательские суда сопровождались обязательным конвоем — мысль поставить на место зарвавшихся нахалов с HD-997834-A военное руководство не оставляла, они умышленно нарывались, искали встречи, блуждая по окрестным звёздным системам. Случай показать силу выдался в 3014 году — отыскалась крупная база чужаков, охраняемая боевыми станциями. С линейного крейсера во всех возможных диапазонах в двоичном коде было передано сообщение, что атака является акцией возмездия за тот самый давний инцидент, после чего эскадра открыла огонь на поражение, уничтожив как противника, так и сам планетоид.
С технической точки зрения это можно было бы назвать «межцивилизационной войной», но похоже, чужаки мигом осознали, что связываться с новой силой, появившейся в их галактике, будет себе дороже, и никаких ответных мер не приняли — наоборот, с того дня не-люди делали вид, словно норикианских кораблей, иногда появляющихся в радиусе полусотни световых лет от их мира, вовсе не существует. Военные Норика в свою очередь также поддерживали холодный нейтралитет, избегая прямых стычек и не приближаясь к колонизированным чужаками планетам.
Что ещё? В Магеллановых Облаках обнаружили нематериальную цивилизацию млекопитающих-эмпатов — эти существа развивались по «дарвиновскому» типу и внешне напоминали маленьких обезьянок. Их сразу отнесли к гуманоидному типу и решили не беспокоить, оставив на планете автоматические зонды-наблюдатели Университета, взявшего на себя ответственность за исследования — учёные мужи опасались, что прямое вмешательство и непосредственный длительный контакт нанесут разумному сообществу непоправимый ущерб, слишком чужды были люди для безобидных лемуров.
Граульфианцы предполагали, что в отдельных мирах наблюдается развитие протоцивилизаций, сиречь групп живых существ, обладающих зачатками коллективного или индивидуального разума (наподобие дельфинов Земли), на этом сведения о «зелёных человечках» исчерпывались. Не так много, но и не мало — значит, старинные предположения оправдались, и у людей во Вселенной есть собратья и конкуренты…
— …И как после этого понимать слова капитана и господина Гофера о неких разумных тварях, которые якобы обитают в меркурианском океане? — Я повернулся к Нетико. — Заметил, в инфосети миров Конвенции и на портале Университета нет никаких упоминаний о не-человеческой цивилизации Меркуриума? Или о ней действительно ничего не знают, или Университет умело скрывает эти сведения. Зачем, вот вопрос?
— А затем, что после обнародования эдакой сенсации на Меркуриум сбегутся толпы учёных со всех ближайших планет и в сотню раз больше любопытных, — не задумываясь ответил ИР. — Последних, впрочем, немедля выгонят — ты саму Конвенцию и прилагающиеся к ней нормативные акты прочитать удосужился? Что там говорится о возможном общении с чужаками? Правильно: навязчивости не проявлять, изучать щадящими методами, в их жизнь не вмешиваться. Инструкция разработана подробная. А это означает, что граульфианцы в один момент потеряют эксклюзивные права на работу в системе Меркуриума и поставят под угрозу огласки проект «Легенда».
— Всё-то ты знаешь. — Я покачал головой. — Но объяснение правдоподобное. Узел с Меркуриумом завязан такой, что вовек не распутаешь. Если только этот узел не разрубить. Последствия опять же непредсказуемы.
Доступная информация — это замечательно, но кроме ознакомления с жизнью миров Конвенции на Кирене меня интересовало и нечто другое. Пожив на Меркуриуме, я убедился, что без средств личной защиты выжить на неофеодальной планете будет сложно, особенно принимая во внимание мой нынешний двусмысленный статус. В комплект спасательного оборудования «Эквилибрума» входил плазменный пистолет «Штерн», который я постоянно ношу с собой, но хотелось чего-то поувесистее и поубедительнее.
— Понятия «чёрный рынок оружия» здесь не существует, — объяснил лейтенант Гофер, к которому я обратился за консультацией. — Любой товар доступен, главное — уплатить за него. Водородную бомбу вы, разумеется, не купите: Конвенция строго ограничивает оборот средств массового поражения, они находятся только в ведении правительств отдельных планет, продажа частным лицам запрещена. Герцог, что вы хотели бы приобрести? Выбор широчайший, но за эксклюзивными моделями придётся отправиться непосредственно на планету-производитель, а это долго и накладно…
— Требуется нечто наподобие индивидуального компактного телохранителя, — ответил за меня Нетико. — К сожалению, будущее непредсказуемо, может статься, что я в нужный момент не смогу находиться рядом со Стефаном фон Визмаром.
— Нетико! — воскликнул я. При одной мысли о расставании с симбионтом мне стало нехорошо.
— А что? — Андроид посмотрел на меня озадаченно. — Необходимо предусмотреть все возможные вероятности. Именно поэтому оставь глупые мысли о кинетической винтовке, боевом костюме или другом тяжёлом вооружении и сосредоточься на предложенном мною варианте: незаметное, но в то же время донельзя эффективное личное оружие, оснащённое подобием искусственного разума. Господин лейтенант, на Кирене возможно отыскать что-либо похожее?
— Конечно, — кивнул Гофер. — Через два часа я освобожусь и мы прогуляемся в юнонианское коммерческое представительство, это недалеко от гавани…
К вечеру я стал обладателем почти невесомого стального разомкнутого обруча, который следовало носить на шее, смотрелся он точь-в-точь как излюбленные готийцами витые гривны. По виду — обычнейшее мужское украшение, без изысков, в светлый металл вплавлены две янтарные капли, стилизованные под пчёлок длиной с фалангу пальца. Обошлась «гривна» в полтора килограмма золота, принесённого с собой, покупка исчерпала резервы моего личного счёта на карточке и пожрала значительную часть средств лейтенанта Гофера. Последний ненароком заметил, что за такие деньги можно было бы купить атмосферно-космический челнок, правда без вооружения.
Юнонианцы с полуслова поняли, что именно требуется уважаемым клиентам. Новейшая модель? Извольте взглянуть, технические характеристики отвечают высочайшим стандартам. Обычно такие игрушки используют весьма обеспеченные люди. Что умеет делать? О, многое!
— Я теперь сам себе кажусь примитивной паровой машиной, — вполголоса сказал Нетико после подробного знакомства с шедевром умельцев Юноны-II. — Втулка-поршень-насос, пых-пых, поехали… Насколько просто и насколько гениально! Это уже не примитивные и устаревшие нанотехнологии, юнонианцы работают на квантовом уровне! С ума сойти, упрятать термоядерный реактор в чип размером с маковое зёрнышко…
С такой гривной и впрямь не страшен никакой серый волк. Устройство-телохранитель способно автоматически создать поле, которое остановит любой материальный объект с небольшой массой, зафиксированный в радиусе полукилометра и движущийся по направлению к человеку с опасной скоростью, превышающей тридцать пять километров в час. Пуля, стрела или дротик попросту срикошетят от возникшего энергетического «кокона».
Далее: предупреждение и защита от ионизирующего излучения или направленных микроволн. Спецрежим «боевой ситуации», когда поля экранируют и отражают плазменные и лазерные разряды. Удержание в «коконе» запаса воздуха на четверть часа при попадании в агрессивную среду — от вакуума до воды. Моноволоконная осмотическая маска, выбрасываемая в случае опасности.
При наличии физического противника — человека или животного — активируются «пчёлки», «янтарные» вставки покидают материнский носитель, левитируют и поражают врага направленными высокоэнергетичными импульсами.
Любые системы связи — от линии Планка до широкополосной. Я сразу попросил настроить прибор на андроида, Нетико получил сигнал и ответил: микропроектор гривны создал перед моим лицом объёмное изображение андроида.
Добавочно: типовой набор детекторов (движение, общая масса объекта, биомасса, направление, энергоактивность и так далее), определитель параметров окружающей среды, навигатор, способный определить местоположение в любой из известных звёздных систем по рисунку созвездий. Управление прибором — мысленное или тактильное, путём касаний. «Вам придётся потренироваться», сказал менеджер юнонианской фирмы, смотревший на меня с нескрываемым интересом: вероятно, он впервые видел представителя «старого человечества». Интересоваться и допытываться, откуда на Кирене появился обычный homo sapiens, не стал, нарушение этики.
В финале нам объявили, что гарантийный срок эксплуатации устройства — пятьдесят стандартных лет. Стоит «пассивный телохранитель» очень дорого.
Дорого, так дорого. Я и лейтенант Гофер скупиться не собирались. Я откровенно побаивался за свою нежную шкурку, которую на Меркуриуме способна всерьёз попортить какая-нибудь зубастая тварь, а Гофер был свято уверен, что на потомка Визмаров никаких трат не жалко. Подозреваю, что лейтенант выложил со своей кредитки куда больше, чем сказал нам; что такое несколько сотен граммов золота за столь удивительную вещицу?
— Далеко не во всех мирах Конвенции ходят настоящие деньги или используется золотой эквивалент, — приоткрыл часть секретов межзвёздной экономики Гофер, отвечая на мои навязчивые расспросы. — Наличные в обороте только в провинциях наподобие Кирены. Но если обменяться с юнонианцами частью закрытой и не известной доселе информацией, можно получить солидную скидку. Забудьте, вас это ничуть не касается — сведения о Меркуриуме я предпочитаю держать при себе, а ведь Свободные Торговцы бывают во многих мирах и многое знают, такова наша профессия…
— Как всё сложно, — не преминул съехидничать Нетико. — Сфера деятельности Ганзы, оказывается, гораздо шире, чем я предполагал? Ввоз незаконных товаров на Меркуриум — только часть бизнеса?
— Часть, — преспокойно кивнул Гофер. — Наиболее важная. Господин Нетико, я же не спрашиваю вас о взаимоотношениях внутри сообщества «Птолемей», об иерархии искусственных разумов или внутренних конфликтах цивилизации ИР? Или вы готовы настолько довериться?
— Не готов, — беззаботно отозвался Нетико. — Каждый имеет право на тайны. Но позвольте задать последний вопрос, господин лейтенант артиллерии: неужто все аферы вы проворачиваете на старомодном парусном корабле? Не верится!
— Мы — морской народ, — хмыкнул Гофер. — Отвечу «да». Во всех мирах. И во всех временах.
Услышав последнюю, особо выделенную голосом фразу, Нетико бросил на меня красноречивый взгляд. «Во всех временах» значит? С учётом возможности путешествий по временным потокам Металабиринта, ганзейцы могли забраться очень и очень далеко — это надо принимать во внимание…
Последний вечер на Кирене заканчивался — погрузка таинственных контейнеров в трюм «Громовержца» завершена, на готийских ладьях наблюдалось оживление, готовились ставить паруса. Красноватая звезда двойной системы уже зашла, её бело-фиолетовая спутница медленно уползала за горизонт, резко отмеченный гладью мрачного негостеприимного океана.
Помощник Мильх и боцман Клаус вновь сопровождали корабли готийцев — никто, кроме них, не умел провести судно через точку сингулярности. Менее чем через час мы вернёмся на Меркуриум.
Мы с Нетико оставались на мостике — я почти перестал бояться, а ИР продолжал безуспешные попытки разгадать, как естественно эволюционировавшие организмы (а вовсе не электронный сверхразум!) подчинили себе пространство и время…
На этот раз переход не был для меня шокирующим событием — из сумерек Кирены «Громовержец» вынырнул в рассвет Меркуриума. Восходящее солнце слева по борту, погода отличная — лёгкий бриз, море спокойно.
Корабли готийцев появились из пустоты спустя минуту и заняли привычное место в строю: на четверть километра позади и чуть правее.
* * *
Поскольку на Кирене мы пересмотрели условия договора с капитаном Вольфом — устный контракт найма был заменён соглашением о взаимном сотрудничестве, — офицеры «Громовержца» стали непринуждённее в речах и не отговаривались туманными, ничего не значащими фразами: на любой вопрос следовал вразумительный и полный ответ.
При благоприятном ветре мы должны были оказаться у берегов Гельвеции спустя десять-одиннадцать дней, Вольф предполагал ненадолго задержаться в гавани Торгау, прояснить обстановку на материке и уже затем идти на юг, к проливу, во внутреннее море. Порт принадлежит Остмарку, там непременно будут находиться несколько военных кораблей королевского флота, однако нравы на Гельвеции попроще — Свободных Торговцев, не нарушающих закон открыто и не замеченных в пиратстве, никто не тронет.
— Так было раньше, — сказал капитану Нетико. — Времена изменились, возможно остийские командиры получили другой приказ. Досмотр «Громовержца» вызовет множество неприятных вопросов.
— Пусть попробуют, — усмехнулся Вольф. — На нашей стороне морское право, но если и буква закона не подействует, будем бороться иными методами… Нет, вряд ли остийцы пренебрегут сложившимися традициями, Ганза сама по себе, они сами по себе. Вдобавок новости из метрополии доходят на Гельвецию с большим опозданием. Другое дело, если за время нашего краткого отсутствия на планете произошло нечто совсем невероятное и Совет Первых использовал для оповещения местных властей информационную сеть центров наблюдений Университета. Такое случалось во времена мятежа Визмаров.
Первые шесть дней плавания прошли спокойно, единожды в отдалении были замечены паруса — капитан определил, что мы видим торговое судно, идущее встречным курсом на северо-восток, к побережью Моравии. Кратчайшая морская трасса, связывающая два континента, оживлённой вовсе не выглядела, что немало озадачивало Вольфа и помощника Мильха: лето заканчивается, разгар сезона! Вскоре начнутся осенние шторма, нам должны встретиться минимум семь-восемь кораблей! Это настораживает.
Закончилась неделя от выхода с Кирены. Нетико разбудил меня ранним утром, сообщив, что судно оказалось в полосе абсолютного штиля, ни единого движения воздуха. «Громовержец» и готийцы дрейфуют по океанскому течению, медленно относящему нас к северу — ладьи могли бы идти на вёслах, но только не корвет.
— А знаешь, что самое странное? — взглянул на меня Нетико. — Ещё до рассвета капитан неожиданно объявил общую тревогу, весь экипаж на ногах. Готийцам просигналили встать борт о борт и держаться как можно ближе к «Громовержцу». Я никакой внешней угрозы не замечаю — атмосферное давление не меняется, значит ждать резких перемен в погоде и сильной бури нет оснований. Других кораблей поблизости не наблюдается, возможность неожиданного нападения исключена. Одевайся, меня не оставляет скверное предчувствие.
— С каких это пор искусственный разум начал «предчувствовать», а не прогнозировать события на основе глубокого анализа?
— Переобщался с людьми. Поторопись…
Весь офицерский состав «Громовержца» собрался на мостике, лица озабоченные и хмурые. Паруса убраны, хотя по логике следовало бы ловить малейшее дуновение ветра.
— Что стряслось? — Я тронул капитана за плечо. Вместо обычной подзорной трубы в руках Вольфа был тёмно-серый визор со встроенным радаром и лазерным дальномером.
— Пока не знаю, — сквозь зубы процедил капитан. — Но уж точно ничего хорошего. Наши приборы будто сбесились, больше часа показывают незнамо что — спонтанные изменения гравитационного поля в локальных областях, сейсмическая активность на океанском дне, подъём холодных масс воды с большой глубины на поверхность. Эпицентр приблизительно в семидесяти милях к югу. И ещё этот проклятый штиль — дурной знак.
— Почему?
— Вспомните, ваша светлость, что я недавно говорил о непонятных явлениях в океане Меркуриума. Явлениях, неразгаданных нами за столетия. Пример перед вами — никто из Торговцев прежде не видел ничего подобного.
— Я, признаться, вовсе ничего не вижу, — ответил я и, приложив ладонь козырьком ко лбу, оглядел горизонт. Бескрайняя водная гладь, ни единого облачка, солнце начало припекать, несмотря на раннее утро.
— И тем не менее, — недовольно буркнул Мильх. — Принюхайтесь.
— Озон, — подсказал Нетико. — Содержание озона в воздухе впятеро против нормы. Предположительно…
Что именно предполагал ИР, осталось неизвестным, поскольку неподалёку от корабля шарахнуло так, что я едва удержался на ногах. Уши заложило.
Молния. Гигантская, толстая, как столетнее дерево, зелёная молния, извергнутая океаном и метнувшаяся в небо. По воде пошли пузыри, хотя разряд ударил минимум в полукилометре от корвета.
— Очень эффектно. — Я расслышал заинтересованный голос Нетико. — Триста мегаватт, по моим оценкам. Капитан, вы хотите сказать, что электрические явления подобного типа в меркурианских морях — дело обыденное?
— «Океанская гроза», — потрясённо выговорил Вольф. — В морском фольклоре можно отыскать смутные упоминания. Я раньше не верил — так ведь не бывает!..
— Привелась возможность убедиться лично, — сказал Нетико. — Глядите, снова!
Необычная гроза закончилась очень быстро: я насчитал шесть мощнейших разрядов, сопровождавшихся пушечными ударами грома. Затем всё стихло, однако далеко на юге вдруг появилась неясная полоска — внизу тёмно-синяя, наверху ослепительно-белая.
— Приливная волна, последствия подводного землетрясения, — незамедлительно определил Мильх. — Здесь волна не представляет большой опасности, только вблизи побережья. Мы развёрнуты к волне носом, запросто «перепрыгнем» через неё. Не рискуйте лишний раз, герцог, возьмите страховочный конец…
Старший помощник перебросил мне тросик с карабином, его следовало прицепить к поясу. Тишина штиля уступила место низкому гулу, волна приближалась стремительно, вставая стеной — её гребень был выше мачт корвета. Зрелище жуткое, но капитан выглядел невозмутимо, вероятно не впервые сталкивался с возникающими в океане цунами.
Водяная масса подбросила «Громовержца» к небесам, затем корабль ухнул вниз, за гребень волны, на краткий миг появилось ощущение невесомости. За первой волной шли несколько меньших — я подумал, что из космоса этот катаклизм выглядел подобно расходящимся по озёрной глади кругам от брошенного в воду камня.
На юго-востоке образовалась туманная дымка, на поверхность океана словно бы легло огромное облако — готов поклясться, несколько минут назад его не наблюдалось! Был различим приглушённый грохот, облако подсвечивалось изумрудными, синеватыми и тёмно-малиновыми сполохами: «гроза наоборот» продолжалась далеко в стороне. Начал подниматься ветер.
— Чертовщина, иначе и не скажешь, — ворчал капитан, поднося к глазам визор. — Допустим, мы наблюдаем природную энергетическую активность — эти явления отмечаются во время извержений наземных вулканов, подводные выбросы лавы — не исключение. Глубины в этом районе немалые, до восьми миль; каким образом молния, пусть даже трехсотмегаваттная, преодолевает такую немыслимую толщу воды?
— Это решительно невозможно, — подтвердил Нетико. — Выдвигаю более приемлемую версию: разряды искусственные. Точнее, их порождает некий объект — неважно, механический или живой, — находящийся близко к поверхности. Сонар когда последний раз проверяли?
Мильх обменялся с лейтенантом понимающим взглядом. Оба бросились к трапу, мы с Нетико вслед.
Технологический комплекс, расположенный на корме «Громовержца», в маленькой каюте по соседству с капитанскими апартаментами, выполнял разведывательные и оборонительные функции: мониторинг окружающей среды, слежение за посторонними объектами, а в случае необходимости — управление огнём из корабельных орудий, замаскированных под обыкновенные пушки, высочайше дозволенные к использованию в меркурианских флотах Советом Первых. Полученные от средств наблюдения данные заносились в память псевдоразума, готового в любой момент дать людям отчёт о событиях последних часов.
— Ерунда, — яростно замотал головой старпом, просмотрев выкладки управляющего комплексом ИР. — Бред, бессмыслица и злонамеренная ересь! Машина попросту сломалась!
— Разрешите взглянуть. — Нетико аккуратно подвинул Мильха в сторону. — Никто не против, если я подключусь к системе и проведу диагностику? Тогда и выясним, сломана ваша аппаратура или нет. Откровенно говоря, мне и самому не верится… Лейтенант, будьте любезны, снимите блокировку с приёмопередающего устройства, временно я беру управление на себя.
Хватило двух минут. Андроид подтвердил: показания точны, никаких ошибок или сбоев. Старпом, да и мы с Гофером отвесили челюсти.
— Четырнадцать миллионов тонн? — слабым голосом спросил лейтенант и зачарованно повторил: — Живое существо массой четырнадцать миллионов тонн?? Объёмом в двадцать два кубических километра? Кошмар.
— Тем не менее это правда, — развёл руками Нетико. — Сопоставляя массу и объём, можно предположить, что плотность наблюдаемого объекта — вернее, объектов — сравнительно невелика. Или они способны произвольно менять плотность вещества, из которого состоят, в зависимости от глубины, на которой находятся… Ближайший к нам объект в настоящий момент движется по направлению восток-северо-восток со скоростью около восемнадцати узлов, расстояние до поверхности океана семьсот метров. Ещё двое левее курса, двадцать три градуса, их сопровождают пять значительно меньших существ. Что вы говорили о левиафанах, господин Мильх?
— Ошибаетесь, — уверенно ответил помощник капитана. — Это всё, что угодно, но только не левиафаны! Они маленькие!.. Э-э… По сравнению с этими монстрами, разумеется!
— Шкипер Вольф именовал левиафана «суперчудовищем» длиной до полутора километров, — напомнил я. — Якобы из глубин поднимаются наверх только детёныши… Вдруг мы имеем дело со взрослыми особями? Пьезоэлектрические органы, опять же — отсюда и молнии. А?
— Мой юный друг, — проникновенно сказал Нетико. — Та здоровенная штуковина, что совсем недавно проплыла под днищем «Громовержца», больше напоминает линейный корабль норикианских военно-космических сил. Всего лишь напоминает, ибо она втрое тяжелее и впятеро больше любого из построенных в мирах Конвенции крейсеров-гигантов и авианосцев! Взгляните, биосканер создал приблизительную реконструкцию объекта…
Моргнула голографическая проекция. В синеватой сфере плыло подсвеченное нежно-розовыми лучами существо, отдалённо смахивающее на кальмара — тяни-толкая. Длинное уплощённое туловище почти правильной прямоугольной формы, восемь длиннющих тентаклей — четыре вытянуты вперёд по ходу движения, ещё четыре прямо назад. Из «спины» вырастает острый гребень вроде акульего плавника.
— Размеры определены достаточно точно, — пояснял Нетико. — Тело симметричное — тридцать один с четвертью на четырнадцать километров. Щупальца до двадцати километров, вертикальный плавник — пятьсот метров. Поднимись зверь ближе к поверхности, мы обязательно увидели бы гребень. Если верить сканеру, организм неоднороден, более плотные ткани сочетаются с желеобразными. Словом, все до единого сухопутные чудовища Меркуриума рядом с нашим новым знакомцем — блохи на слоновьей шкуре!
— Сопоставим, — нахмурился Мильх. — Под утро произошло землетрясение на морском дне, так? Не исключено извержение подводного вулкана или даже нескольких — под нами зона разлома, тектонические явления здесь не редкость. Допускаю, что чудовища, стараясь избежать непосредственной опасности, немедленно ушли с глубины, но почему тогда их не разорвало при резком перепаде давления?
— Они умеют регулировать внутреннее давление организма и быстро адаптируются к внезапно меняющимся условиям, — предположил Нетико. — Откуда мы знаем, вдруг кессонная болезнь для этих гигантов не страшнее насморка? Неприятно, но потерпеть можно! Давайте оставим в стороне занимательную зоологию, господа. Помощник Мильх, не могли бы вы посоветовать капитану сменить курс и обойти данный район стороной? «Громовержец» для монстров — не крупнее пылинки, скорее всего они нас попросту не заметили, однако необходимо соблюдать предельную осторожность. Если учесть необычные способности этих существ, они могут случайно сжечь корабль или раздавить его щупальцами. Приборы свидетельствуют, что два монстра на юго-востоке всплыли на поверхность, размерами они не уступят иному острову!
— Если эти жутковатые чудеса будут продолжаться, «Громовержец» к завершению плавания будут напоминать плавучий приют для умалишённых, — заключил Мильх. — Сюрприз за сюрпризом, и с каждым разом всё неприятнее!
Как показало будущее, старший помощник оказался безупречно прав.
* * *
— …В прежние времена возникало множество теорий относительно эволюционных процессов на планетах с различной внешней средой, — говорил ИР, уставившись в потолок. Давно стемнело, мы поужинали в офицерской кают-компании, не переставая обсуждать утреннее происшествие, затем я и Нетико отправились к себе. — Некоторые из них подтвердились. Тебе никогда не попадались на глаза сведения о протопланктоне с Минервы? Это газовый гигант в системе Гакрукс, сто двадцать световых от Сириус-Центра. По счёту Содружества, исследования проводились в 2492 году.
— Не увлекался ксенобиологией.
— Зря. В свете недавних событий было бы о чём поразмыслить. Представь: титанический одноклеточный организм с плотной белковой оболочкой, основа жизни — метан, азот и частично углерод. Размножение, как у всех примитивных созданий — делением. По размерам «дирижабли» Минервы значительно уступают обитателям меркурианского океана — всего-то полкилометра в диаметре. Зато налицо признаки развития, самой настоящей эволюции: за полстолетия наблюдений у «дирижаблей» следующих поколений были замечены изменения в кожном покрове — они выбрасывали лоскуты-паруса, позволявшие перемещаться в воздушных потоках, оболочка меняет цвет в зависимости от освещённости и поглощает солнечные лучи, накапливая тепло, существа издают инфразвук, позволяющий стае совместно мигрировать… Кто знает, может быть, через несколько миллионов или миллиардов лет эти одноклеточные превратятся в высокоорганизованные существа?
— А при чём тут морские страшилища Меркуриума?
— «Дирижабли» косвенно подтверждают возможность существования сверхкрупных организмов на других планетах, причём вовсе не обязательно на газовых гигантах. Троих мы наблюдали сегодня, а вот их сопровождающие оказались теми самыми левиафанами, о которых Вольф и господин лейтенант нам все уши прожужжали. Что я тебе рассказываю — сам видел…
Да уж, видел. Следуя рекомендации Нетико, капитан взял к юго-западу, обходя поднявшихся из бездны гигантов стороной, но один из левиафанов заинтересовался нашим кораблём и готийскими ладьями, три часа преследуя нас буквально по пятам — иногда расстояние до монстра не превышало половины морской мили.
Вольф слегка нервничал, однако виду старался не показывать: опыт столетий мореплавания свидетельствовал о том, что гиганты на суда не нападают, не видят в них добычи. За кормой «Громовержца» чернело покрытое наростами туловище левиафана, то погружавшегося, то снова всплывавшего, рождая огромные волны.
Выпросив у капитана визор, я разглядел чудо-юдо во всех подробностях: это не рыба и не головоногий моллюск вроде университетских кракенов; скорее всего, неизвестная людям эволюционная ветвь. На изредка появлявшейся из-под воды широкой «морде» больше десятка белёсых мутных глаз, будто у паука, волнообразно изгибающиеся плавники идут вдоль вытянутого тела. Спина украшена четырьмя парами изогнутых «рогов» внушительной длины, между остриями проскакивают хорошо заметные яркие искры — генерирующие электричество органы. Два округлых рта, в каждый свободно войдёт наш корвет. Зубов не видно, только подобие пластин китового уса. Существо малопривлекательное, особенно если помнить о его грандиозных размерах.
Наконец левиафан потерял к нам интерес, нырнул, а приглядывавший за сонаром матрос доложил, что чудовище резко взяло в сторону и отправилось обратно, к своим сородичам, кружившим около сверхтитанов.
Никаких опасных странностей в этот день больше не наблюдалось, хотя капитану и остальным это настроения не подняло: встреча с неизвестными доселе тварями оставила самое удручающее впечатление.
— Левиафан может оказаться личинкой гигантов, — продолжал умозрительные рассуждения Нетико. — Личинка всегда выглядит иначе, чем окончательно сформировавшаяся особь. Данное правило применимо к насекомым, но ведь левиафаны отнюдь не насекомые?
— Ты меня спрашиваешь?
— Не обращай внимания, я сейчас предпочитаю мыслить в «медленном времени», а лучше всего делать это вслух. Осваиваю человеческие привычки. Знаешь, что надумал?
— Нет, — апатично отозвался я. — Неприкладное умствование — вечное и неистребимое свойство искусственного разума.
— Грубостью ты от меня не отделаешься. Слушай внимательно: наши друзья убеждены в существовании некоего чужого разума, о котором ничего толком рассказать не могут — все доказательства сводятся к двум-трём непроверенным ментальным контактам, случившимся в прошлом, и к разработкам Риттера фон Визмара, якобы добившегося прямой связи с чужаками. В числе известных свойств ксеноморфов неторопливость, отсутствие агрессивности, направленной на другие разумные виды, и человека в частности, высокая биоэнергетика. Живут в океане. Кто сказал, что представители чужой разумной жизни непременно обязаны быть антропоморфными и вообще обладать пленительной внешностью? Соображаешь?
— Бр-р-р! — Я решительно замахал руками. — Нетико, тебе противопоказано слишком много думать! Левиафаны? И эти… здоровенные? Рехнулся?
— Приведи доводы против, — улыбнулся андроид.
— Доводы «за» тоже крайне сомнительны!
— Заметь, я ничего не утверждаю, а только даю волю фантазии. Умствую, как ты неудачно выразился. Вдруг мы видели домашних любимцев чужаков или, например, их сельскохозяйственную скотину? Или они используют гигантов в качестве источников энергии — живая электростанция, не требующая никаких затрат и технического обслуживания! Или это цепные псы, охрана, способная защитить от любой опасности! Биологическое оружие? Пятую, десятую и сотую версии приводить?
— Хватит, — сдался я. — Скажи, у искусственных разумов есть душа? В библейском понимании термина?
— Точно нет. Мы устроены по совершенно иному принципу, чем люди.
— Странно. А мне кажется, будто в тебя переселился дух какого-нибудь из самых знаменитых психов прошлого.
— Надеюсь, не маркиза де Сада? Между прочим, великий физик Нильс Бор утверждал, что идея становится гениальной, только если в ней есть доля сумасшедшинки. Чем ты опять недоволен? Меркуриум непредсказуем! Если на планете живут настоящие оборотни, то почему исключаются разумные левиафаны? Не может быть потому, что не может быть никогда? Смешно!
— Оборотни созданы искусственно умниками с Граульфа, которым следовало бы руки оторвать за такие эксперименты! А мы говорим о существах, эволюционировавших естественным путём — от протоплазмы до супергиганта размером с город!
— Вот тебе показательный пример, Фома неверующий: в двадцатом веке по счёту от Рождества, когда появилась «синтетическая биология», то есть искусство программирования и создания виртуальной жизни — взаимодействующей, накапливающей информацию и самовоспроизводящейся, никто не мог подумать, что несколько десятилетий спустя произойдёт эволюционный прорыв. Из примитивных программ — от компьютерных вирусов до сложно организованных виртуальных систем — внезапно выросло новое разумное сообщество, обитающее в многомерном виртуальном пространстве и «быстром времени». По большому счёту я значительно более чужд как людям вообще, так и в отдельно взятом случае тебе лично, нежели океанские зверюги. Они живые по-настоящему, как ты или твой обезьяний предок, а я — не совсем. Нематериальная информационная цивилизация, программно-кодовое существо, не имеющее материального воплощения, живущее на созданном человеком носителе. — Нетико похлопал себя по груди. — Три примера бесконечного многообразия — ты, я и левиафан. Очень разные, но объединённые одним: разумом.
— Ты уверен? — хмыкнул я. — Насчёт левиафана?
— Не знаю. Однако в последнее время я всегда оказывался прав — статистика в мою пользу… Ложись спать, поздно уже. Я пойду на мостик, сейчас вахта лейтенанта Гофера — лишние глаза и руки ему пригодятся.
— По-прежнему нехорошее предчувствие?
— Неверно. Осознание опасности. Не забудь перед сном активировать защитные функции гривны — зря, что ли, деньги тратили?
* * *
В течение последующих двух суток «Громовержец» и готийские ладьи уверенно шли к побережью южного континента, не встречая никаких препятствий — чудовища сгинули в бездне, попутный ветер не стихал, природных катаклизмов не отмечалось. Встречные или идущие нашим курсом корабли как и прежде отсутствовали, капитан Вольф не уставал повторять: это дурной признак — произошло что-то серьёзное.
Что именно? Неизвестно. Гавань Торгау могли закрыть по приказу губернатора колонии или военных, у берегов Гельвеции бушует продолжительный шторм, случилось землетрясение, рядом с городом расположены два вулкана… Гадать нет смысла, увидим — до суши осталось всего ничего, завтра утром должны показаться вершины горного хребта, рассекающего материк.
Напряжение не спадало. Я успел свыкнуться с мыслью, что наше путешествие закончится неизбежной бедой — больше всего тяготило ожидание, я начал догадываться, каково приходится приговорённым к смертной казни. Нетико, видя моё подавленное настроение, больше не пытался упоминать о своих «предчувствиях» и часами пропадал в «тайной каюте», наблюдая за океаном. Возвращался неразговорчивым и мрачным, чем ещё больше вгонял меня в депрессию.
— Рассказывай, — не выдержал я. — Не могу смотреть на твою унылую рожу. Какими гадостями порадуешь на этот раз?
— По большому счёту ничего особенно страшного не происходит. Просто я никак не могу сообразить, что конкретно регистрируют приборы корабля. Там внизу, — Нетико указал пальцем на пол каюты, — течёт своя, невидимая людям и весьма бурная жизнь. В любом из подобных Земле или Сириус-Центру миров океан беспокоен — тёплые и холодные течения, огромные массы воды перемещаются, мигрируют миллионы рыб и планктон. Добавим сюда изменения рельефа дна, дрейф континентов, приливы и отливы, вызываемые тяготением спутников планеты, и так далее до бесконечности. Однако на Меркуриуме в глубинах творится бог знает что. И мне кажется, эти процессы управляемы.
— То есть как? — изумился я.
— Нарушаются все мыслимые законы гидрографии: стационарные холодные линзы в тёплых слоях воды, крупные плотные объекты, «висящие» на расстоянии трёх-пяти километров от поверхности, — это не живые твари, детекторы биомассы молчат. Почему они не падают на дно? Странные тепловые вспышки: неожиданно появляется сфера большого диаметра, температура воды в которой на десяток градусов выше, чем в окружающих пластах, — каково? Живой плоти также хватает с избытком. Косяки рыб ходят по одним и тем же маршрутам, будто рыбу кто-то пасёт…
— Не забивай голову всякой ерундой, — посоветовал я. — У нас несколько другие задачи.
— Неужели не понимаешь, что загадки моря наверняка тесно связаны с событиями на суше? Площадь меркурианского океана огромна, в нём могут обитать не десяток-другой левиафанов и гигантских чудищ, а тысячи. Или миллионы. Многочисленная раса, управляющая морской экосферой, примерно как и люди в развитых мирах — вы прокладываете новые русла рек, строите дамбы, вырубаете или, наоборот, выращиваете леса, разводите коров и овец… Разумно предположить, что если разумные существа освоили океан, то они вполне способны изменять среду обитания в соответствии со своими требованиями!
— Опять фантазируешь? — вздохнул я. — Господи, хоть бы поскорее оказаться на суше! Надоело чувствовать под ногами не твёрдую землю, а раскачивающуюся палубу!
— Завтра на рассвете, — пообещал Нетико. — Мы меньше чем в пятидесяти милях от северного берега Гельвеции. Надеюсь, ветер не ослабнет.
Тем вечером мне не спалось, я засиделся до глубокой ночи — дочитывал взятую у лейтенанта Гофера печатную книгу по истории Меркуриума. Сочинение на архаичном немецком языке, с множеством малопонятных оборотов, длиннот и нравоучений, обязательных в эпоху махрового неофеодализма. Книга помогла мне разобраться в хитросплетениях местной политики — ничего нового в этой области меркурианцы не изобрели. Столетиями шла отчаянная борьба за лучшие земли и ресурсы, менее удачливые народы оттеснялись на север, к тундре, наиболее прогрессивные и населённые королевства расширяли границы, поглощая соседей — никакого гуманизма, никакой корректности, побеждает сильнейший. По сравнению с Меркуриумом, иные миры Конвенции покажутся образцами цивилизованности и благополучия.
По моим ощущениям, было около трёх часов ночи, Нетико отсутствовал — потребности в сне у искусственного разума не было, организм андроида никогда не испытывал усталости. Прогуляться, что ли, на мостик, проверить, как дела? Корабль идёт ровно, слабая килевая качка меня почти не беспокоит, гривна-телохранитель сигналов об опасности не подаёт. Подышу свежим воздухом и попробую заснуть…
Небо беззвёздное, затянуто подсвеченными багровыми облаками — красноватая луна Волка к середине ночи поднимается в зенит, отсюда и тревожный отсвет. Мерцают топовые огни «Громовержца» и масляные лампы, вывешенные на мачтах лодей. Ветер холодный, пускай мы давно миновали северный тропик и вошли в приэкваториальную область.
— Одного тебя здесь не хватало, — неприветливо проговорил Нетико, завидев, как я поднимаюсь по короткому трапу квартедека. — Лучше бы ты спал, честное слово!
— …Смотрите, опять! — перебил андроида старший помощник и вытянул руку, указывая в сторону левого борта и чуть вперёд по ходу движения корвета. — Гораздо ярче, чем в прошлый раз!
По чёрной воде пробежала цепочка изумрудных вспышек, послышался неясный гул — будто работала турбина оснащённого мотором судна. Мне показалось, что на глубине зажглись несколько десятков мощных прожекторов. Свечение начало медленно угасать, но тотчас мелькнули ещё несколько огней прямо по курсу — малиновых, желтоватых, синих и ослепительно алых.
— Никогда раньше не видел эдакого фейерверка, — признался капитан Вольф. — Биолюминесцентный эффект наблюдается у некоторых разновидностей планктона, особенно в южных морях — волны переливаются синевато-зелёным, красивое зрелище. Но сейчас… Это нечто новенькое.
— Я поддерживаю связь с псевдоразумом «тайной каюты», — добавил ИР. — В ближайшем радиусе нет никаких крупных объектов, живых или искусственных. И в то же время энергетическая активность в верхних слоях воды невероятно высока. Глубины небольшие, всего сто двадцать метров, полагаю — континентальный шельф.
— Нет-нет, — отрицательно покачал головой Мильх. — Граница шельфа Гельвеции проходит приблизительно в двадцати пяти — тридцати милях от побережья. Вы ошибаетесь, господин Нетико.
— Я не могу ошибаться, — упрямо сказал андроид. — Сонар и эхолот исправны, на собственные сенсоры я тоже не жалуюсь. Дно медленно поднимается, уклон примерно двенадцать градусов. Суша поблизости.
— Чепуха, — бросил капитан. Взялся за планшет с картами, предъявил: — Мы находимся здесь: примерно двадцать девятый градус северной широты, шестьдесят второй градус восточной долготы…
— Знаю, — кивнул Нетико. — В этом районе нет никаких островов. И тем не менее глубина под килем уже девяносто метров.
— Биосканер? — быстро спросил Гофер.
— Стандартный фон, дно предположительно каменистое, слой органических отложений. Объяснить причины свечения я не в состоянии.
— Мне это не нравится, — твёрдо сказал Вольф. — Боцман, объявляйте боевую тревогу. Мильх, передайте готийцам сигнал — подойти к «Громовержцу» на минимальное расстояние, держаться рядом. Господин лейтенант, займитесь своими прямыми обязанностями — полная готовность артиллерийских систем! Нутром чую, мы влипли, джентльмены, — происходит нечто невиданное. Поверьте мне как капитану с опытом в несколько столетий…
Такие меры предосторожности, по моему мнению, были излишни — материального, зримого противника поблизости не наблюдалось. Поверим интуиции капитана: если он чувствует угрозу, то лучше перебдеть, чем недобдеть.
По сложившейся (и неприятной для меня) традиции светлейшему герцогу Визмару предложили спуститься в каюту — настоящие мужчины сами справятся с возникшими осложнениями, а вам следует поберечь себя, мы отвечаем за вашу жизнь…
Я взбунтовался: сколько можно выносить такое обращение?! Да, я никакой не homo novus, а самый банальный homo sapiens с жалкими сорока шестью хромосомами, меня легко убить, мои ткани не регенерируют, я не умею дышать в воде и не обладаю многими другими способностями «изменённого человечества»! Но я требую равноправия — если ввязались в общую авантюру, значит и рисковать будем вместе!
— Не кипятись. — Нетико вытянул руки ладонями вперёд в успокаивающем жесте. — Прошу об одном: от меня ни на шаг! Понял? Переведи телохранителя в «красный режим», абсолютная защита… Да не нужен сейчас тебе пистолет, балда! Спрячь!
Я послушно отправил свой «Штерн» обратно в кобуру, спрятанную под курткой.
«Громовержец» внезапно преобразился. Оказывается, архаичное парусное судно могло похвастаться не только «тайной каютой»: в мачты и корпус были вмонтированы прожектора — матросы отодвинули деревянные задвижки, узкие бело-голубые лучи рассекли окружающую корабль мглу. Раскрылись орудийные порты, но расчёты на пушечных палубах отсутствовали, работала хитрая автоматика. Я снова подумал о том, как сильно рисковали Свободные Торговцы, используя на Меркуриуме запрещённые технологии. И насколько ганзейцы удачливы — за неполную тысячу лет их ни разу не поймали за руку.
Океан сиял бесчисленным множеством огней. Радужная феерия продолжалась — мне казалось, будто наши корабли идут над покрытой слоем воды сказочной сокровищницей, полной огромных самоцветов. Тихое гудение нарастало, появилась едва ощутимая вибрация: положив ладонь на фальшборт, я ощутил, как дерево мелко подрагивает. По мачтам и снастям поползли огни святого Эльма — холодный огонь струился вдоль рей, опутывал искрами паруса, бестелесные светлячки ползали по палубе и одежде людей. Изумительное представление — мы будто оказались в центре огненного вихря.
Прошло несколько минут, капитан Вольф пока не отдавал приказа спустить паруса — корвет двигался со скоростью около шести узлов, готийцы шли рядом, почти борт в борт.
— Ничего не понимаю, — быстро сказал Нетико. — Дно резко поднимается! Сорок метров… Тридцать… Двадцать два! Десять! Капитан, берите лево на борт!
Вольф не успел. «Громовержец» тяжко вздрогнул, ударившись форштевнем о твердь. Корабль накренился, я услышал треск ломающейся обшивки корпуса.
Я, разумеется, смертно перепугался — тонем! — что вполне простительно, морские путешествия не входили в число любимых мною видов отдыха. В космосе стократ безопаснее, надо очень постараться и обладать феноменальной неудачливостью, чтобы столкнуться с астероидом или загнать судно в кометное поле! Экипаж корвета и офицеры панике не поддались — дело, можно сказать, житейское, налетели на мель, и не такое случалось. Да вот только мель донельзя необычная…
Пока капитан распоряжался, отправляя судового плотника и аварийную команду в трюм определить размер повреждений, а боцман и первый помощник восстанавливали порядок на палубе, я успел оглядеться. «Громовержец» лёг на киль с небольшим дифферентом на правый борт, внизу бурлила вода, стремительно уходящая в тёмные каверны «суши», покрытой неким подобием светящегося желе — толстый слой студенистой массы, остро пахнущей гнилыми водорослями, рыбой и йодом.
— Потрясающе, — только и выговорил Нетико. — Даже не спрашивай, что оно такое — не знаю и сомневаюсь, что хочу знать. Это, конечно не земля и не остров…
Прокатился устрашающий гул, вновь появилась вибрация, над мерцающей огнями равниной поднялись колоссальные столбы пара и мелких брызг — настоящие гейзеры. Нас окатило тёплым, почти горячим дождём, на мои губы попало несколько капель, и я внезапно понял, что вода пресная, с сернистым привкусом. Что делается, подумать только!
— Нетико, помнишь, ты говорил о каких-то «плотных» неорганических объектах, находившихся в толще воды между дном и поверхностью? — быстро проговорил я. — А если…
— Что — если?! — обозлился ИР. Нетико редко позволяет себе проявлять эмоции, значит его крепко озадачили события этой ночи. — Представляешь, какого размера должна быть эта штука, если детекторы корабля посчитали её океанским дном?
— Но ведь ты сам видел — она всплывала! Мы думали, что приближаемся к побережью, а на самом деле Нечто поднималось из глубин и корвет теперь лежит на его поверхности! Вероятно, оно вскоре начнёт погружаться, своего рода «блуждающий остров»!
— Блуждающий остров? Хорошее определение… Держись!
«Громовержец» начал заваливаться на борт. «Суша» быстро изменялась: многоцветные пятна исчезли, свечение померкло, отдельные сполохи наблюдались только на вершинах редких конусообразных возвышений. Полупрозрачный студень начал расступаться, вокруг начали вспухать несколько десятков здоровенных «пузырей», с хлюпом лопавшихся и открывавших чёрные, похожие на кратеры провалы. Мне почудилось, будто возле края ближайшего к нам отверстия (его диаметр превышал два метра) шевелится некое живое существо, неразличимое в полумраке.
— Фиксируется движение, неидентифицированные живые существа, — сообщил телохранитель. От гривны оторвались пчёлки-левитаторы и заняли позицию над моей головой.
Послышался шум моря — его ни с чем не перепутаешь. В свете прожекторов было видно, как налетает прилив, вода наступала с трёх сторон. Надеюсь, пробоина в обшивке корвета невелика и мы не затонем немедленно — в конце концов, остаться на плаву позволят водонепроницаемые переборки, а до побережья Гельвеции совсем недалеко, как-нибудь дотянем! В крайнем случае переберёмся на «Гери» и «Фреки», готийцы вроде бы не получили никаких повреждений.
Корабль выровнялся, началась качка, яростно кипели белые от пены волны.
— Герцог, если в будущем решитесь написать мемуары, — проорал капитан, пытаясь заглушить рёв воды, — упомяните это приключение! Для начала вас непременно высмеют — такие явления раньше не фиксировались и описаны не были! Войдёте в историю исследований Меркуриума, а мы, как свидетели, подтвердим!..
Я хотел было ответить, что с таким образом жизни надо думать не о мемуарах, кресле у камина и мирной старости в родовом замке, а побыстрее договариваться с хорошим гробовщиком. Не успел: левитаторы громко, почти как настоящие пчёлы, вжикнули и мгновенно переместились на несколько метров в сторону, выпустив несколько синих плазменных разрядов. Раздался хлопок, какой-то крупный предмет рухнул в воду рядом с бортом корвета.
— Ах ты мразь… — рявкнул обычно сдержанный на резкие выражения Нетико. — Капитан, это уже не шутки! Берегись!
Последний возглас был адресован простецам, находившимся на верхней палубе. Зрение меня не подвело, да и синапсы гривны-телохранителя безотказно определили врага. Из кратеров блуждающего острова выпрастались загадочные твари: я разглядел, как над водой взмыла чёрная округлая тень, описала в воздухе крутую параболу, за ней другая, третья. Эллипсоиды начали «раскрываться» перед падением на палубу корвета — несколько суставчатых щупалец по краям панциря, две пары клешнёй, будто у краба, острейшие «гарпуны», которыми зверюги проламывали палубный настил, только щепки полетели.
Готийцы попали под удар в первую очередь, существа атаковали «Фреки» не с воздуха, а запросто перебрались через борт, подобно огромным паукам. Моментально завязался бой — варвары не собирались сдаваться и страха не испытывали. Сородичи Зигвальда встретили противника клинками и пиками, им не привыкать биться с чудовищами. На корме «Гери» тоже началась свалка — вопли, мелькание мгновенно зажжённых факелов, державшихся наготове как раз на случай внезапного нападения, щелчки арбалетов.
Левитаторы реагировали только на угрозу, направленную исключительно на хозяина гривны, помочь экипажу «Громовержца» я был не в состоянии. Можно кинуться в самую гущу схватки, начавшейся на палубе, но… Боязно!
Нетико отобрал у меня пистолет и перевёл его в режим точечного разряда — очень опасно, судно деревянное, может начаться пожар.
— Сиди тут! — рыкнул ИР. — Капитан, чёрт вас побери, у матросов есть личное оружие? Палашами с этой дрянью мы не справимся!
— Винтовки только в контейнерах, в трюме, не успеем распаковать! В моей каюте хранятся два лазерника!
По моей коже поползли щекочущие змейки, статическое электричество — включились активные защитные поля телохранителя, в тот же миг я был отброшен в сторону могучим ударом, упал не получив и царапины; снова мелькнули тонкие молнии высокотемпературной плазмы. Очутившегося на мостике зверя разорвало в клочки, фонтаном разлетелись капли тёмной крови.
По сравнению с ночью Тройного затмения, пережитой мною в поместье Зигвальда, здесь было стократ страшнее. Море, повреждённый корвет, купленные в Бьюрдале амулеты на хищников никак не реагируют, значит Университет Граульфа к появлению на свет крабообразных тварей непричастен, до берега по морским меркам рукой подать, но для обычного человека сорок миль — умопомрачительное расстояние, кролем или баттерфляем не доплывёшь…
События развивались по самому неблагоприятному сценарию. Что творилось на ладьях готийцев, я мог только гадать: похоже, ладьи относило ветром к югу. Яростные крики матросов-простецов стихали, на палубе оставалось всё меньше живых людей.
Нетико понял, что используя «Штерн» он лишь увеличит число жертв среди экипажа, и кинулся на пытавшегося прорваться к мостику зверя с голыми руками — андроидов серии Т-101 делали на совесть, один такой искусственный организм превосходит силой и ловкостью сотню людей. Прожектора «Громовержца» внезапно моргнули и погасли, отказ энергосистемы. Неужто твари пробрались в «тайную каюту»?
Нетико отроду был существом твёрдо уверенным, что интеллектуальные способности ИР намного превосходят человеческие, а получив материальное тело и вовсе загордился — безупречный разум, существующий в «быстром времени», и отличный биомеханический организм ставили представителя машинной цивилизации на много ступеней выше людей, будь таковые людьми «новыми» или обыкновенными. Честное слово, лучше бы Нетико чуть поскромничал и спокойно жил в маленькой коробочке ПМК, прицепленной к моему рукаву или хранящейся в кармане! Тогда он был бы избавлен от случайностей!
На моих глазах андроид завалил чудовище «на спину», то есть на овальный панцирь, разжал клешню, ухватившую Нетико за бедро, и вырвал её, но везение от ИР отвернулось — зверь вывернулся, отпрыгнул, выставил вперёд свои «гарпуны» и налетел на андроида всей массой, ударив двумя остриями под грудину. Лезвия вышли со стороны спины, проткнув Нетико насквозь.
Чудовище и мой злосчастный симбионт ударились о фальшборт, проломили его и шумно рухнули в воду. У меня сердце в пятки ушло — теоретически андроида Т-101 уничтожить почти невозможно, он прекрасно чувствует себя в космическом вакууме, при давлении в десятки атмосфер или в любой газовой среде, но плавает как топор: весит эта модель три сотни килограммов, всему виной тяжеленный металлический эндоскелет…
Не знаю, что со мной случилось. Кратковременное помешательство, я не осознавал, что делаю. Вскочил, подобрал отброшенный Нетико пистолет, отжал клавишу предохранителя. Над ночным морем распустился веер непрерывного разряда, зашипели столбы пара.
— Стой, псих!
Левитаторы на нападение не отреагировали — телохранитель не воспринимал конфликты между людьми как непосредственную угрозу хозяину. ИР гривны полагал капитана Вольфа моим другом и не стал бы вмешиваться до тех пор, пока командир корабля не начал бы палить в меня из мушкета или кидаться с ножом, — летающие пчёлки перехватили бы пулю, а самого агрессора утихомирили парализующим разрядом.
— Ты что творишь? — Вольф выбил пистолет из моей ладони и саданул прямо в переносицу увесистым кулачищем. Хрустнуло. Сознание померкло, я успел заметить, как над палубой взвились языки оранжевого огня. — Мы побеждаем, идиот! Спалишь всех к чертям собачьим!
Тут капитан от всей души приложил меня головой прямиком о штурвальное колесо, и я потерял сознание.
* * *
Было очень жарко, солнце било в глаза. Ужасно болела правая скула, дышал я ртом — ноздри, как выяснилось, были залиты засохшей кровью.
— Вроде очнулся, — голос лейтенанта Гофера. Как всегда уверенный и чуточку насмешливый.
— Прекрасно, — отозвался старший помощник. — Извольте вылить на его светлость ведро воды, способствует пробуждению.
Вода была очень кстати, я чувствовал, что поджариваюсь — палило беспощадно. Гофер помог сесть. Оказывается, я валялся на сложенном в несколько раз парусе.
— Где… — удалось издать лишь невнятное мычание. — Ох, как хреново-то… Что происходит, господин лейтенант?
— Пока — ровным счётом ничего, — холодно сообщил Гофер. — «Громовержец» прочно сидит на камнях в двух милях от Торгау. Помощи ждать не приходится, спускаем шлюпки. Готийцы потерялись, отстали от нас ночью. Погибло больше половины команды. Вашими стараниями корвет едва не отправился на дно, пожар тушили два часа. Желаете взглянуть на живописные окрестности? Для начала благоволите умыться, у вас всё лицо в крови.
…Побережье Гельвеции было затянуто чёрным дымом. За сплошной непроглядной полосой угольного марева, застилавшей пляжи, силуэты городских зданий и густые тропические леса, угадывались холмы, коричневые скалы и пологие горы с отблеском снега на вершинах.
— Нет больше Торгау, — сказал господин Мильх. — И прошу вас, герцог, не задавайте лишних вопросов. Не время.