Ксения Мартьянова

Бешеная скорость

Аннотация:

С самого детства ей приходилось бороться за всё, чего она хотела добиться. Дженифер Пирс привыкла, чтобы в её жизни всё было спланировано заранее. Ежедневно, она создавала уникальные идеи декора, разрабатывая конкретный стиль, продумывая цвета, материалы, аксессуары: только так она умела справляться с тем, что творилось у неё в голове. Но всё изменилась в одночасье, когда Дилан Бейли – «гонщик в законе» - внес в её безмятежную жизнь дикий хаос и чувственный беспорядок.

Её непоколебимая жизненная философия дала трещину, впуская в её необъятный космос сумбур, азарт, и страстные желания. Что же возьмет верх?

 

Глава 1

- Господи Боже, ну где же тебя черти носят?

- Прости, Эмма, я уже бегу! – Дженнифер стремительно преодолевала людей в толпе, умело просачиваясь сквозь усталые, а порой и раздражительные фигуры. В который раз, она была благодарна природе за подаренную ей кошачью гибкость, изворотливость и скорость. – Я очень сожалею, что опаздываю, я просто…

- Меня не интересуют причины твоей несобранности, Дженнифер, - перебила её Эмма. - С 9 утра и до 18 вечера тебя не должно волновать ничего, кроме твоей работы. Я не собираюсь носиться по офису и искать тебя. Если тебя нет на рабочем месте – я буду считать это прогулом, и никакие отговорки тебе не помогут. Даже если ты попадешь в больницу, я должна видеть тебя у себя в кабинете ровно в 9:00 и ни минутой позже. Тебе это ясно?

Дженнифер выдохнула и кивнула, будто бы кто-то это видел.

- Да. Предельно.

- Я даю тебе ещё 15 минут. Если не уложишься – можешь смело писать заявлению об увольнении.

После этих слов она отключилась.

Дженнифер убрала сотовый в сумочку и прибавила ходу. Эмма Морено была её начальницей и тетей одновременно. Да-да, не удивляйтесь её фамилии, Эмма, действительно, была её родной тетей, просто ещё будучи совсем юной она без памяти влюбилась в тогда ещё малоизвестного испанского футболиста Антонио Морено и выскочила за него замуж. Они развелись спустя четыре года, потому что Эмма поняла, что хочет строить карьеру, а семья, как известно, для очень многих преуспевающих бизнес-леди является большой помехой.

Её старший брат Макс люто ненавидел Эмму, считая, что она властная и эгоистичная стерва, которая думает лишь о том, как бы прославить свое имя на весь мир, а то, какими способами она будет это делать, её совершенно не волнует. В общем-то, отчасти он был прав. Ну ладно, больше, чем просто отчасти. Он был прав очень сильно, но это вовсе не означало, что он имел право говорить так о человеке, который все-таки был частью их семьи. Пусть даже и совсем отдаленной её частью.

Дженнифер вбежала в стеклянные двери высотного здания и, совершенно не замечая ничего вокруг себя, пулей влетела в практически закрывающиеся двери лифта.

- Ну, давай же, давай, - она смотрела на мигающие цифры, которые поочередно сменяли друг друга и молила Бога лишь об одном: чтобы сейчас никому срочно не понадобилась нажимать кнопку лифта на одном из промежуточных этажей. Когда на экранчике, наконец, высветилось число «21», она облегченно выдохнула и застучала каблуками по полу.

- Она рвет и мечет, - заявила подлетающая к Дженнифер светловолосая девушка, передавая ей папку и убавляя тон голоса, - где ты была?

Кейт Уилсон – высокая голубоглазая блондинка была личным секретарем Эммы и очень хорошим другом Дженнифер. Она понимала её практически с полуслова и всегда прикрывала, если та по каким-либо причинам опаздывала на работу. Но в этот раз Дженнифер сама была виновата в том, что не предупредила Кейт, поэтому та, естественно, не смогла её выгородить.

- Проспала, - так же тихо ответила Дженнифер.

- Господи, вы пере…

- Тсс, - Дженнифер накрыла её рот своей ладонью, - нашла, где об этом говорить, - прошипела она. – И нет, мы не пере, - коротко ответила она, двигаясь по длинному коридору и открывая папку. – Потом расскажу. Что случилось?

- Ей не нравятся эскизы, - вздохнула она, - мы с Диком ничего не можем сделать. Ты помнишь её месяц назад перед сделкой с агентством «Шарм»?

- О, Боже, неужели, все так плохо?

- Нет, - нервно хихикнула Кейт, а затем посмотрела ей прямо в глаза, - ещё хуже.

Дженнифер скривилась, ожидая сильнейшую в истории бурю, потому что то состояние, в котором была их начальница, когда накрылся самый важный контракт в её жизни, помнил, наверное, весь офис. Она кричала, рвала документы, швырялась вазами и уволила четырех… четырех (!!!) их самых лучших сотрудников, которые впоследствии ушли работать к их конкурентам. И это ещё больше разозлило Эмму. Конечно, вся их семья отличалась излишней вспыльчивостью и крайней эмоциональностью, но то, что творила с людьми Эмма Морено, наверное, могло бы не только запечатлеться на обложке «The Time», но и войти в мировую историю.

- В общем, - начала Кейт, и Дженнифер оторвалась от своих размышлений, опуская взгляд на раскрытую папку, которую держала в руках, - она говорит, что обложка ужасная и что такими темпами наши рейтинги просто резко поползут вниз. Статью Дика она просто порвала и выбросила в урну. Ты сама услышишь все эти треклятые слова, которыми она называет весь наш офис и свой журнал в особенности, поэтому я не буду тебе их пересказывать. Но Джен, милая, успокоить её можешь лишь ты. Я понимаю, что у вас не совсем идеальные отношения, если рассматривать вас как семью, но на работе она доверяет тебе больше остальных.

- Я поняла, постараюсь что-нибудь сделать.

- Пойду успокою Дика, - вздохнула Кейт, - он опять заперся в туалете и не хочет выходить. Наверное, ещё немного и придется вызывать бригаду спасателей.

- Думаешь, он сделает что-то плохое?

- Ага, - бросила ей вслед подруга, - потопит нас в океане собственных слез.

Губы Дженнифер тронула еле заметная улыбка. Дик Саммерс был самым добрым и искренним человеком, которого Дженнифер только встречала. Но из-за своей чрезмерной чувствительности ему было очень тяжело справляться со своими обязанностями, потому что для того, чтобы работать под началом у Эммы Морено, нужно быть: А. Сдержанным. Б. Целеустремленным. В. Волевым. Г. Хладнокровным. Д. Нужно иметь характер. К сожалению, ничего из вышеперечисленного у Дика Саммерса никогда не было, зато вот в семье Дженнифер эти качества пребывали в серьезном избытке. И в особенности у неё самой.

Медленно закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, а затем постучала в дверь и толкнула её внутрь.

- Иди и все живо переделывай! Если тебе дорого это место, то ты больше не допустишь подобного промаха!

Дженнифер остановилась в дверях, наблюдая за тем, как Эмма отчитывала Эдди - молодого парня, который занимался оформлением обложки и работал у них всего пару недель. Глаза их начальницы горели такой неконтролируемой яростью, что она прямо у всех на виду взяла у Эдди из рук не до конца доработанные эскизы и порвала их на мелкие кусочки.

Да, Кейт явно не преувеличивала, когда говорила, что дело дрянь.

- Ещё раз ты принесешь мне подобную чушь – моментально вылетишь с работы! Тебе все ясно?

- Д-д-да, мисс Морено…

- Прекрати заикаться и иди работать! Выпуск номера на носу, а у нас ещё даже обложка не готова!

Дженнифер осторожно присела на корточки, подбирая с пола кусочки от некогда целого эскиза, и вложила их в свою папку. Парень выбежал из кабинета как ошпаренный, и она вымученно вздохнула, прекрасно осознавая, что ей придется искать нового кандидата на должность Эдди.

- Где ты была?! – Эмма вышла из-за стола и подошла к племяннице. - Ты хоть знаешь, какой бардак творится в этом чертовом месте, пока ты гуляешь непонятно где?!

- Эмма, я…

- Эти люди сведут меня в могилу, - она обхватила свою голову руками и стала массировать пальцами ноющие виски. – Ты видела, какую поганую обложку эти неблагодарные балбесы предложили мне для субботнего номера?! Это же просто позор! А статья этого помешанного на животных Саммерса?! Он написал о том, как, цитирую «уберечь питомцев от вашей мебели»! Питомцев от мебели, а не наоборот! Как будто это мебель портит животных! – Дженнифер плотно поджала губы, пытаясь не показать веселости, которую вызвала у неё статья Дика, и сделала себе мысленную пометку о том, чтобы не забыть заглянуть к бедному парню, который, скорее всего, сейчас переживает не самые лучшие свои минуты. Ну и, по всей видимости, придется снова спасать его от очередного увольнения, предлагая Эмме новую тему. - Господи, - застонала её начальница, падая в черное кожаное кресло, - они погубят мою репутацию. Погубят репутацию «HappyStyle». И нам всем придется искать новую работу.

- Эмма, - начала Дженнифер, опускаясь рядом с ней, - давай я попробую все уладить, хорошо?

- Уладить… - повторила она, все ещё сидя с закрытыми глазами. – У меня уже голова болит от этих идиотов! Разве так сложно написать нормальную статью? – Дженнифер ожидала крика, но её тётя внезапно открыла глаза и тихо продолжила. – Или сделать красивую, эффектную обложку, которая моментально привлекла бы к себе внимание? Скажи мне, это так трудно?

- Нет, Эмма, совсем нет.

- Тогда объясни мне, - её тон начал повышаться, и она приподнялась с кресла, так, что Джен пришлось сделать то же самое, - какого черта эти недотепы, которых я наняла на работу, нарисовали на обложке субботнего номера чертовы розовые бантики?! – и в этот момент она закричала. – Мы что, детский журнал про Барби?! – Дженнифер прикрыла глаза, четко осознавая, что вот она, та самая буря. – Иногда я думаю, что в этом месте работают ещё не до конца сформировавшиеся дети детсадовского возраста, которые любят чаепития и качели! – Звук разлетающегося стекла прорезал её слух, и она резко распахнула глаза. От любимой чашки Эммы теперь остались лишь осколки, а шикарный французский ковер теперь украшало огромное коричневое пятно от кофе. – Попалась же ты под руку… Кейт!

Кофе… ну конечно же…

Дженнифер не стала терять больше ни минуты, она быстро села за стол и взяла в руки первый попавшийся ей под руку карандаш.

- Да, мисс Морено? – девушка влетела в кабинет буквально через пару секунд.

- Вызови уборщиков! Пусть приберутся в кабинете, - Эмма одернула свой дорогой красный пиджак, стараясь успокоиться, а затем величественно поправила свои собранные наверху волосы. – И принеси мне новый кофе.

- Хорошо.

- И Кейт, - она сделала паузу, а затем потянулась к папке и протянула её помощнице, - мне нужно пятнадцать экземпляров для утреннего собрания.

- Будет сделано, - кивнула та, забирая у Эммы документы, а затем вышла за дверь.

- Как насчет кофейной темы? – промолвила Дженнифер, не отрывая глаз от листа и что-то усердно на нем рисуя.

- Что?

- Мы могли бы сделать очень интересный проект, - повторила она, все ещё продолжая чертить частые линии. - Мне кажется, что он стал бы очень популярным среди наших клиенток, - когда Эмма подошла ближе, Джен развернула листок к ней, а затем подняла свои глаза на начальницу. – Только подумай, каким интересным этот интерьер стал бы для всех, кто читает наш журнал.

Эмоции на лице Эммы прочесть было совершенно невозможно. Она напоминала огромную скалу, неподвижно стоящую рядом с бурлящим океаном, волны которого хоть и бились об неё, но не являлись причиной её беспокойства.

Она протянула одну руку к рисунку, другой поправляя свои массивные черные очки, а затем, после долгого и внимательного изучения эскиза, сняла их, переводя взгляд на племянницу.

- От статьи Дика тоже можно не отказываться полностью, - внезапно сказала Дженнифер, заставляя брови начальницы взлететь вверх. – Я предлагаю оставить её в качестве небольшой шутки, а в дополнение к ней написать статью о новом «вкусном интерьере». Мы давно не вносили в наш журнал ничего нового, - поспешно добавила та, не давая тете ответить, - это могло бы неплохо его освежить.

Эмма немного помолчала, внимательно разглядывая наброски эскиза.

- И кто же будет писать эту статью?

- Я напишу, - без тени иронии сказала она.

- Серьезно? – искренне удивилась та.

- Я знаю, что у меня ещё не было возможности показать свои писательские способности… точнее, у меня вряд ли они у меня вообще имеются… но это, в общем, не так важно… - слегка улыбнулась Дженнифер, а затем откашлялась, заметив недоумевающий взгляд тети. – Статья будет лежать у тебя на столе через пару часов, обещаю.

Эмма многозначительно посмотрела на Дженнифер, а затем снова перевела свой взгляд на листочек, который держала в руках. Она плотно поджала губы, сосредотачивая свои мысли на словах племянницы, и уже начиная продумывать, чем это может для них обернуться.

Планирование. Перспектива. Выгода. Результат. Вот, что было двигателем в их семье, как на работе, так и в повседневной жизни.

- Пара часов, значит? – задумчиво спросила Эмма.

- Да, - кивнула Джен. – И ни минутой больше.

- И ты обещаешь, что в этот раз у нас не будет никакого форс-мажора?

- Даю честное слово, - снова кивок.

- А обложка?

Дженнифер приподнялась, вставая рядом с тетей и обводя пальцами свои зарисовки.

- Я бы поместила на обложку примерно то, что попыталась изобразить. Новый интерьер, с новым названием, со свежими идеями и советами. Это означает новые эмоции, новые возможности и совершенно новое, фантастическое настроение. Ты только представь это, - её улыбка расползлась до ушей и она прикусила нижнюю губу, при этом блаженно прикрывая глаза, - шоколадно-молочные тона стен и мебели, мягкие ковры с небольшими пятнами, словно от пролитого кофе. Декоративные кофейные деревья… ну, или, можно настоящие, почему бы и нет, правда? – усмехнулась она. – О, а как украшения можно было бы использовать кофейные зерна. Мы можем украшать ими рамки для фотографий, часы… да что угодно! Я так и вижу, как наш журнал улетает с прилавков магазинов. – Она постояла так ещё пару секунд, а затем перестала улыбаться, мгновенно становясь серьезной. – Если, конечно, ты не против.

Эмма внимательно смотрела на неё, не смея отводить своего взгляда, и словно пытаясь понять, о чем сейчас думала её племянница. На какой-то момент Дженнифер показалось, что даже талант Сары – читать людей по лицам, – совершенно не шел ни в какое сравнение с умением Эммы «буравить свою цель».

Её тетя осторожно отложила листы с набросками в сторону и медленно развернулась к ней. На какую-то долю секунды Дженнифер показалось, что её взгляд стал каким-то мягким и… теплым.

- Я никогда не понимала, как у таких родителей, как твои, смогла вырасти такая дочь, как ты, - тихо произнесла она, заставляя сердце Дженнифер ускорить свой ритм. Они просто смотрели друг другу в глаза, словно между ними снова были те же самые отношения, что и много лет назад. Словно Эмма Морено снова вернулась в их семью, снова стала её неотъемлемой частью. Именно сейчас Дженнифер видела перед собой не свою строгую и эгоистичную начальницу, а свою любимую и понимающую тетю, которая была готова на все ради того, чтобы её племянники были счастливы. Но это продлилось не так долго, потому что в её глазах снова появился присущий им лед, а голос вновь обрел нотки строгости и властности. – Я жду статью через два часа, - произнесла Эмма, отходя к своему столу. - Не подведи меня.

Дженнифер сидела за своим ноутбуком и судорожно стучала по кнопкам клавиатуры. Она никогда не думала, что писать статью – это так нелегко. Нет, сочинения в школе и университете всегда удавались ей хорошо, но она никогда не предполагала, что ей когда-либо снова придется писать что-либо, что придется сдавать на проверку человеку, который либо поставит ей «отлично», либо заставит писать заявление по собственному желанию. Ну, или сразу же уволит.

Этот вариант её совсем не устраивал, именно поэтому, на помощь ей пришла тяжелая артиллерия.

- Как лучше написать: «вы сможете попасть в цепи кофейных фантазий» или «вы попадете в лапы кофе и сливок»? – спросила Дженнифер, плотно держа трубку у своего уха.

- Ммм… скажем так, оба варианта звучат слегка зловеще, - Дженнифер почувствовала, как её подруга улыбнулась на том конце провода.

- Эй! Ты не помогаешь мне, а только веселишься.

- Ну, прости, - рассмеялась Сара. – Напиши… «вы сможете окунуться в чарующий мир кофейного удовольствия».

- Да, так намного лучше, - с улыбкой выдохнула Дженнифер и снова позволила своим пальцам заскользить по клавиатуре. Сара была её лучшей подругой с самого детства. Они с братом потеряли родителей в автомобильной аварии и оба переживали эту потерю очень тяжело. Но тяжелее всего было Саре: она чуть не похоронила свою мечту, чуть не потеряла любовь и чуть не погибла сама, потому что тот выбор, который она когда-то сделала, медленно убивал её изнутри день за днем.

Они с Дженнифер прошли через очень многое, и пусть хоть кто-то попробует хотя бы заикнуться о том, что женской дружбы не существует – он будет иметь дело лично с ней. Возможно, их связь можно было бы назвать не совсем дружеской, они скорее были друг для друга кем-то вроде сестер, но это все же не меняло того факта, что свои жизни друг без друга они уже не представляли.

- Не понимаю, зачем ты вообще взялась за эту работу. Это не входит в твои обязанности, - Сара зашумела тарелками, а затем хлопнула дверцей холодильника.

- Потому что, иначе двум очень хорошим людям придется паковать свои вещи в коробки, а я этого очень не хочу, - тут же ответила она.

- Я понимаю, милая, но ты же не можешь вечно выполнять за всех их работу, и при этом совершенно никак не продвигаться по карьерной лестнице.

- Меня это вовсе не угнетает, Сара, поверь. Я рада, что могу помочь кому-то.

- И так всегда, - громко вздохнула она. – Мать Тереза, не иначе.

- Я готова убить Алекса за то, что начал так меня называть, - закатила глаза Дженнифер.

- Я рада, что это придумал не мой брат, - усмехнулась её подруга.

- Это этот засранец должен радоваться, а не ты, - прошипела Джен.

- Ну вот, я же говорила, - рассмеялась Сара. – Нет, вы, ребята, точно что-то не поделили.

- Мне нечего делить с Диланом, - она перестала печатать и откинулась на спинку кресла. – Просто… он раздражает меня тем, что вечно пытается задеть.

- Мой брат самый настоящий задира, - улыбалась она. – И кому, как не тебе, об этом знать?

- И как Алисия его терпит, - выпалила брюнетка. В трубке повисло молчание, и Дженнифер чертыхнулась и прикрыла глаза, мысленно отругав себя за собственную несдержанность. – Прости. Я знаю, что тебе неприятно о ней слышать.

- Все нормально, - ответила Сара. – Я не имею права влезать в его личную жизнь, пусть даже он и часть моей семьи. Если он хочет встречать с ней – флаг ему в руки, я мешать не стану. Но я-то знаю, что он ничего к ней не чувствует.

Дженнифер медленно выдохнула, откидывая свою голову назад.

- Наверное, иногда, людям так просто проще, - еле слышно прошептала она.

- Ммм? Ты что-то сказала?

- Нет, - Дженнифер открыла глаза, возвращаясь взглядом к экрану своего компьютера, - я заеду вечером, хорошо? Нужно дописать эту чертову статью, а потом выполнить ещё кучу собственной рутинной работы.

- Ладно, - отозвалась Сара, - ты уверена, что тебе больше не понадобиться помощь?

- Осталась пара предложений, все нормально, я справлюсь.

- Хорошо, тогда до вечера.

- До вечера.

Дженнифер отключилась и положила телефон на стол, закрывая лицо руками. Ей нужно дышать. Медленно и ровно, совсем как учила её Меган. Меган – ещё одна её близкая подруга. Совсем недавно ей пришлось пройти через такой невообразимый ад, который страшно было представить себе даже в самом кошмарном сне. Она видела смерть близких ей людей и была похищена чертовым психопатом, который чуть не убил её из-за того, что просто хотел убрать одного настойчивого человека со своего пути. И этим человеком был её друг Алекс. Замечательный парень, который просто боролся за жизнь и спокойствие своей семьи. Слава Богу, что все закончилось более или менее хорошо. Конечно же, без боли не обошлось, но Джен очень надеялась, что каждый раненый участочек их сердец со временем сможет зажить.

Она сделала ещё один вдох, а затем откинула свои угольно-черные волосы назад и снова начала набирать текст. Последние предложения дались ей с неожиданной для неё самой легкостью, и буквально через пять минут статья была окончательно дописана. Она посмотрела на свои наручные часы и улыбнулась, заметив, что управилась меньше, чем за полтора часа. Спасибо Саре.

- Ты могла бы работать у своего брата и не выслушивать эти ежедневные истерики, - Кейт вошла в её кабинет, и Дженнифер улыбнулась.

- И оставить тебя одну? – театрально испугалась она. – Ни за что.

Её подруга рассмеялась.

- Не знаю, что лучше: успокаивать крушащую офис начальницу, или пытаться совладать с плачущим от её критики другом. Боюсь даже представить, что было бы, если бы ты не уговорила Эмму оставить его статью.

- Наверное, все тот же всемирный потом, о котором ты намекала мне сегодня утром, - усмехнулась она, и только сейчас подняла свои глаза на подругу. Её брови поползли вверх, когда она заметила в её руках огромную корзину цветов.

- Ты ограбила цветочный магазинчик?

- Нет, - она тяжело опустила корзину на стол, а затем уперла руки в боки. – Но я решительно требую свои чаевые.

Джен улыбнулась.

- От кого они?

- Я не знаю, - Кейт села в кресло, а её губы растянулись в широченной улыбке, - но они божественны.

Дженнифер перевела на свой взгляд на огромную плетеную корзину цветов, которая теперь гордо возвышалась на её рабочем столе. О, да, они, действительно, были просто прекрасны. Бархатисто-красные розы, от которых исходил безумно пьянящий аромат. Они благоухали свежестью и дышали природой. На красных лепестках она заметила небольшие капельки, словно от утренней росы, и это не могло не заставить её не улыбнуться. Она инстинктивно потянулась к белой карточке и развернула её, хотя и так догадывалась, кто именно прислал ей эти необыкновенные розы. – И от кого же они?

- От Томми, - еле заметно улыбнулась Дженнифер.

- О, это тот самый Томми, который водил тебя вчера на ужин в шикарный итальянский ресторан? И тот самый Томми, с которым ты должна была переспать? – спросила Кейт.

- Кейт!

- Что? – удивилась её подруга, всплеснув руками. – Мы уже не в коридоре, поэтому я буду называть вещи своими именами,

- Да, это тот самый Томми, но он просто подвез меня до дома, и между нами совершенно ничего не было… - она собиралась было убрать карточку в ящик своего стола, но Кейт тут же выхватила её из рук подруги. – Эй!

- Да ты и словом не обмолвишься, если я сама не попытаюсь выудить из тебя хоть какую-то информацию, - возмутилась та, улыбаясь во всю ширь, - а я хочу знать, что этот милый и безумно сексуальный парень написал тебе.

- Нет! Кейт, отдай! - Дженнифер встала из-за стола, чтобы забрать у неё карточку, но та лишь спрятала её у себя за спиной и зашла за кресло, прячась от подруги. – Там, действительно, нет ничего такого!

- Вот и проверим, - сказала убегающая от Дженнифер блондинка, а затем развернула карточку и стала читать: «Моя милая Дженни, ты самая красивая и самая умная девушка из всех, кого я когда-либо встречал». Боже, этот парень уже меня покорил, - она смеялась, пока отражала нападения со стороны своей сумасшедшей подруги, - «Спасибо тебе за прекрасный вечер, рядом с тобой я просто самый счастливый человек на свете», - глаза Кейт заблестели. – Он ещё и самый настоящий романтик, - прокомментировала она, а затем продолжила читать. - «Надеюсь, ты примешь мое приглашение, и мы встретимся на моем вечере». – Кейт подняла свои глаза на подругу. – Какое приглашение?

- Пустяки… – она потянулась к карточке, но Кейт снова уклонилась.

- Ну, уж, нет, подруга! Он пригласил тебя на вечер, и я хочу знать подробности. Как и когда он это сделал, и куда вы пойдете.

- Давай не здесь, ладно?

Кейт отрицательно замотала головой.

- Я не сдвинусь с этого самого места, пока ты все мне не расскажешь.

- Ты же не серьезно… - взгляд Кейт был выразительнее любых слов, и Дженнифер поняла, что такой серьезной, как сейчас, её подруга еще никогда не была. – И на что только женщины не идут, лишь бы узнать то, что хотят.

- Такая вот у нас натура, - улыбнулась она. – И ты такая же.

- Ладно, - выдохнула Дженнифер, - он пригласил меня после приема, когда довез до дома.

- Ооууу, как же это романтично, - Кейт даже подпрыгнула от радости. – Ну, я надеюсь, ты приняла его приглашение? И куда вы идете?

- Я сказала, что подумаю.

Улыбка с лица Кейт тут же исчезла.

- Я надеюсь, это была твоя неудачная попытка пошутить, - умоляюще проговорила она, но после молчания Дженнифер вздохнула. – Ты не пошутила.

- У меня полно работы, – попыталась оправдаться Дженнифер.

- И мало шариков в голове, - кивнула блондинка.

- Это не так.

- Так, - стояла на своем Кейт, - иначе ты не отказала бы ему.

- Я не отказала, а сказала, что подумаю.

- Пока ты не примешь его приглашение, я даже разговаривать с тобой не стану.

- Ты в серьез решила меня шантажировать? – Кейт провела двумя пальцами по своим губам, застегивая на них молнию и молча уставилась на подругу. – Ты не сможешь долго молчать, - Дженнифер скрестила руки на груди, а Кейт лишь невозмутимо пожала плечами и опустилась обратно в кресло. Из-за тишины, которая образовалась в её кабинете, Джен слышала тиканье собственных наручных часов. Ей казалось, что секунды текли так медленно, словно это были долгие и невыносимые минуты. Она ненавидела молчание. Не при таких обстоятельствах. – Боже, хорошо, я приму его предложение! – не выдержала она и развела руками. – Только больше не молчи, ладно?

- Ты сделала меня самой счастливой подругой на свете, - лучезарно улыбнулась Кейт, протягивая ей карточку.

- Теперь ты довольна? – улыбнулась Джен, забирая у подруги записку.

- Ещё как, - Кейт приложила свою руку ко рту, словно собиралась заплакать, - он такой милый, Джен. Ты просто обязана дать ему шанс и не убегать от него, как от предыдущих двадцати парней.

- Спасибо большое за совет, я обязательно над этим подумаю, - Дженнифер села на свое рабочее место и убрала карточку в верхний ящик стола.

- Ты должна рассказать мне, что чувствуешь по отношению к этому парню, - не скрывая любопытства, потребовала Кейт.

- Что? – искренне удивилась Дженнифер. – Как я могу чувствовать что-то к парню, которого знаю всего пару недель?

- Ты сейчас серьезно об этом спросила? – подколола её Кейт.

- Так, ладно. Да, ты права, он очень милый, обходительный, галантный и…

- … привлекательный, - закончила за неё Кейт.

- От него так и веет умом, сдержанностью, порядочностью…

- …и сексуальностью, - снова вмешалась Кейт.

- О, Боже, да ты даже не видела его ни разу! Откуда тебе знать, что он сексуален?

- Милая, этот мужчина дарит тебе обалденные красные розы стоимостью в мою месячную зарплату, пишет тебе, какая ты чудесная, и как ему хорошо рядом с тобой, а ты улыбаешься и пытаешься не показать своих истинных эмоций. Вряд ли он дряхлый старик с мешком денег или хилый ботаник малолетка.

- Ты неисправима, - улыбнулась Дженнифер.

- Просто я знаю тебя, как облупленную, - заключила Кейт. – И плюс ко всему, я чувствую мужчин. Этот молодой, богатый и холостой жеребец именно то, что тебе нужно.

- Не знаю, - уже не улыбаясь, вздохнула Дженнифер. – Не уверена.

- Ты с ума сошла?! Если бы я не знала тебя давно и так хорошо, то подумала бы, что ты играешь за другую команду, - с сарказмом сказала она.

- Просто я не знаю, смогу ли получить рядом с ним именно то, к чему стремлюсь.

- Ты не узнаешь, пока не попробуешь.

- А если он захочет чего-то большего? Семьи, детей, стабильности? Я не смогу дать ему этого. Я не создана ни для семьи, ни для прочих глупостей, которые из этого вытекают.

- О, Господи, милая, ты серьезно? Ты… – Кейт сделала паузу, по-видимому, пытаясь контролировать свои слова, а затем продолжила уже спокойнее и, кажется, обдуманнее. – Никто из нас не ведет тебя под венец. Никто не заставляет быть с ним той, кем ты быть не готова. Я просто говорю тебе, что каждой женщине нужен хороший регулярный секс, а он именно тот мужчина, который может тебе его гарантировать. Плюс ко всему, он из хорошей семьи, которая занимает очень даже видное положение во всем нашем гребаном штате. Да что ещё тебе нужно?

- Кейт Уилсон, иди работай, - улыбнулась Дженнифер, заставляя подругу закатить глаза, но все-таки встать с кресла. – И отдай эту статью Эмме.

- Ты зануда, ты знала это?

- Ага, - кивнула она, - ты просто не даешь мне об этом забыть.

- А ещё ты просто психованная, раз хочешь упустить такого парня.

Дженнифер покачала головой.

- Если ты сейчас же не уйдешь, я чем-нибудь в тебя кину.

- А я все равно не изменю своего мнения, - её подруга остановилась в дверях. - Ты просто упускаешь свой шанс! Как можно так безответственно относиться к своей…

Дженнифер резко взяла со стола резиновый мячик, который был незаменимым антидепрессантом на её рабочем месте, и замахнулась, побуждая свою подругу пулей вылететь за дверь.

- Сумасшедшая, - проговорила она, бросая мячик в ящик стола.

- Я все слышу, - крикнула Кейт, заставляя Джен широко улыбнуться. – И я права, поэтому уйду с гордо поднятой головой!

Дженнифер рассмеялась, в который раз убеждаясь в том, что у неё самые безбашенные и самые лучшие друзья на свете, а затем опустила свои глаза на папку с бумагами и полностью сосредоточилась на работе.

Глава 2

Дилан вдавливал педаль газа, чувствуя, как по его телу разливается мощная волна адреналина. Ты никогда не сядешь за руль гоночного автомобиля. Никогда не посмеешь ослушаться своего отца. Он сильнее вжимался в сиденье своей машины, стараясь полностью сконцентрироваться на дороге. Это не спорт, Дилан! Гонки никогда не были и не будут чертовым спортом, о котором ты постоянно твердишь! Запомни раз и навсегда, трасса – это верная смерть. Он перевел свои глаза на край трассы, сбавляя скорость до нужного значения, а затем резко повернул, огибая крутую петлю дороги, и снова начал стремительно набирать скорость. Ты снова гонял с этими психопатами, да? Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы твоя мать оплакивала могилу своего единственного сына, а сестра осталась без старшего брата? К этому ты так стремишься? Краем глаза Дилан заметил, как стрелка на спидометре практически достигла самого верха. Мы больше никогда не станем возвращаться к этому разговору, слышишь? И ты выкинешь эту дурь из своей головы и займешься тем, для чего родился. Я хочу, чтобы ты руководил «SLC», хочу, чтобы стал штурманом этого корабля и смог повести его за собой. Дилан не достаточно снизил скорость, поэтому визг шин при очередном крутом повороте практически заглушил рев мотора, и он в последние секунды вывернул руль, чтобы не слететь с трассы. По его венам разливалось приятное тепло, в который раз доказывающее ему, что только скорость могла контролировать его эмоции. Только ощущение опасности. Я запрещаю тебе так поступать, Дилан Бейли! Запрещаю, слышишь?! И, если ты пойдешь против меня, – я больше никогда не назову тебя своим сыном! Дилан что есть мочи стиснул зубы, ощущая, как невыносимая боль начинает заполнять все его тело, сотрясая каждую его клеточку, а затем плотно зажал руки на руле, мешая своей ярости вырваться наружу. Он резко вдавил педаль тормоза и крутанул руль, заставляя свой автомобиль сделать три оборота вокруг своей оси. Пространство наполнил звук тормозящих шин, которые при каждом обороте оставляли после себя разгоряченные следы, и Дилан, не медля ни на секунду, так же резко повернул руль в противоположную сторону, практически в последние минуты предотвращая аварийную ситуацию. Он был одним из лучших гонщиков, и за его плечами значилась победа в международных соревнованиях, поэтому он мог весьма умело выходить даже из самых, казалось бы, на первый взгляд, поганых ситуаций. На него делали большие ставки в команде, его хотели видеть неоднократным Мировым Чемпионом, который мог бы с гордостью представлять их страну, сделать себе имя и завоевать признание.

Но он не знал, хотел ли сам того же.

Дилан снял шлем и отбросил его в сторону, откидываясь на сиденье своего гоночного автомобиля. Он закрыл глаза, ловя тот самый момент, когда все твое тело содрогается в ни с чем не сравнимом удовольствии, которое дарят смертельные трюки на трассе. Это была не простая любовь к скорости, и не простое детское увлечение. Это было его смыслом. Ему казалось, что только когда стрелка на его спидометре достигала наивысшей отметки – только тогда он по-настоящему жил. Только в эти мгновения, и ни в какие другие.

Слова его отца никогда не покидали его мыслей. Они были с ним каждую минуту, каждый час и день, вот уже шесть долгих лет. Наверное, он никогда не сможет оставить все в прошлом и забыть то, что натворил в тот злополучный день. Они с Сарой потеряли родителей в автокатастрофе шесть лет назад, и с тех пор всегда держались вместе, потому что так было проще переживать их общую потерю. Но прошлое невозможно выбросить из своего настоящего окончательно. Она все равно останется, пусть даже и будет в нем лишь небольшими отголосками. Оно никогда не уйдет навсегда, никогда не позволит запереть дверь на замок и выбросить ключ, оно будет причинять такую сильную боль, словно грудь сдавливает массивным гидравлическим прессом. И оно будет этим наслаждаться.

Дилан был счастлив, что его маленькая сестренка нашла того, кто помог ей снова обрести себя и справиться с тем, что так долго её мучило. Она смогла отпустить. А он нет.

До сих пор он не мог простить себе тех последних слов, которые кинул в лицо своему отцу, до сих пор не мог простить себе того, что не пришел на тот вечер. Может быть, он смог бы предотвратить все это, смог бы изменить эту часть их жизни.

Только если бы он пришел…

Стук в стекло заставил его оторваться от собственных размышлений и открыть глаза. Он слегка кивнул головой, а затем стал вылезать из водительского сиденья, прихватив с собой свой счастливый шлем.

- Сара не может тебе дозвониться, - тут же услышал он.

- Черт, - он провел рукой по волосам, а затем виновато посмотрел на друга, - скажи ей, что все нормально, ладно? Я просто совершенно потерял счет времени.

- Да, за этой штуковиной можно не только время потерять, - тихо произнес Макс. - Ты в порядке?

- Почему ты спрашиваешь?

Его друг перевел свои глаза на следы от шин и машину, стоящую поперек полосы, а затем снова вернулся взглядом к нему.

- Примерно полгода назад Алекс точно так же носился по этой гребаной трассе, и скажу тебе по правде, ничего радужного в его голове в тот момент точно не было.

- Я в порядке, - еле заметно улыбнулся Дилан, хлопая друга по плечу. – Мне просто нужна была небольшая разрядка перед чертовски напряженным днем.

- Проблемы на работе?

- Не совсем, - отозвался Дилан, направляясь в сторону гаража. - Наша компания организовывает огромный благотворительный вечер, который устраивает семья Ханта.

- Стой, того самого Ханта? Томаса Ханта? – удивленно, но восторженно произнес Макс. – Это здорово.

Дилан отрыл дверь и прошел внутрь.

- И почему, когда люди слышат его имя, то сразу же начинают мило улыбаться или делать такое же тупое выражение лица, как у тебя?

- Тупое? – брови Макса поднялись вверх.

- То самое, словно тебе сказали, что твой папа - Санта Клаус, - ответил Дилан, бросая свою спортивную куртку на скамейку.

- Тебя бесит Томас Хант, - широко улыбнулся Макс, прислоняясь к стене в раздевалке и скрещивая руки на груди.

- Это не так, - медленно произнес он.

- Да у тебя это на лице написано, - усмехнулся его друг.

Дилан резко развернулся и внезапно выпалил:

- А разве тебя не раздражает его излишняя холеность и наигранная улыбка? Почему все думают, что он милый миллионер без комплексов, готовый жертвовать свои деньги на благотворительность исключительно по доброте душевной?

- А почему ещё он мог устроить этот вечер?

- Ну уж точно не для того, чтобы раскошелиться, - съязвил Дилан.

- Дилан…

- Слушай, я знаю его уже чертову кучу времени и знаю очень хорошо. Мы были знакомы ещё когда не знали, что такое коренные зубы.

- Люди меняются.

Он не по-доброму ухмыльнулся.

- Томас Хант никогда не изменится.

- Да чем этот парень так сильно тебе насолил? – теперь лицо Макса приняло озадаченный вид и ему пришлось выпрямиться. – Ты сам не свой в последние несколько месяцев. С тобой точно все в порядке?

Слова из его рта уже хотели было вырваться наружу, но что-то вдруг неожиданно его остановило. Он прекрасно понимал, о чем именно думал его друг и, черт возьми, он был очень сильно прав. Дилан вел себя неправильно. А его слова и язвительные замечания были просто верхом непрофессионализма, если говорить о нем, как о директоре крупной компании, которая выполняет заказ Томаса Ханта и помогает ему в организации благотворительного вечера. Если у него и были какие-то личные претензии к заказчику, они никоем образом не должны были повлиять на их деловые отношения, которые теперь в ближайшие несколько дней прочно связывали их вместе. Умение абстрагироваться от своих личных проблем во время работы – это залог успешного развития любого бизнеса. Это Дилан усвоил ещё много лет назад, и будь он проклят, если позволит чертовым эмоциям подорвать авторитет компании.

- Прости,- только и смог ответить он, при этом делая глубокий выдох, - наверное, я просто получил не достаточную дозу адреналина.

Макс сделал шаг ему на встречу, а затем одной рукой сжал его плечо.

- Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, правда?

Дилан слегка помедлил, открывая дверцу своего шкафчика и вытаскивая оттуда свою спортивную сумку, а затем коротко кивнул.

- Да. Спасибо.

- Я хочу, чтобы ты тоже перестал винить себя, - Дилан непроизвольно замер, прекрасно осознавая, что его друг это почувствовал. – И хочу, чтобы ты отпустил.

- Я в порядке.

Макс помолчал, а затем тоже кивнул, по всей видимости, понимая, что не стоит бередить прошлые раны.

- Ты придешь сегодня вечером?

- А разве у меня есть выбор?

До него донесся короткий смешок.

- Не думаю.

Дилан криво улыбнулся, а затем закрыл свой шкафчик и посмотрел другу в глаза.

- Тогда мог бы и не спрашивать.

***

«StarLight Company» была традиционно семейной компанией, права управления которой передавались от отца к сыну вот уже долгие годы. Основателем «SLC» был прадед Дилана и Сары – Бенжамин Майкл Бейли – властный, решительный и волевой человек с твердым, ледяным взглядом, в котором, однако, можно было разглядеть полыхающий огонь, который появлялся, когда он занимался любимым делом. Всю свою жизнь Бенжамин упорно работал, практически не ел и не спал, и все лишь для того, чтобы добиться того, чего так страстно желал – поставить свою компанию на один пьедестал с ведущими мировыми лидерами на рынке услуг. Его дед много лет жил ради своей мечты. По утрам он вставал с одной единственной целью - «покорить этот чертов мир».

Такое стремление к получению желаемого передалось и его деду – Кевину Бейли, который, точно так же, как и его отец, думал лишь о крупных цифрах, выгодных контрактах, эффективном результате и будущих перспективах. Кевин передал эту компанию своему сыну и отцу Дилана и Сары, а затем тот передал её и ему.

Уже ни одно поколение мужчин этой семьи занимались семейным бизнесом. И каждый из них без исключения обладал полным набором самых необходимых качеств, которые должны были быть у настоящего лидера. Властность? Бесспорно. Решительность? Хоть отбавляй. Твердость? Она включалась при необходимости. Харизма? Куда же без неё.

Его прадед, дед, отец – все они принимали бразды правления так, словно это изначально было заложено в их генетическом коде. Словно это была их вторая кожа, в которой они чувствовали себя уютно и комфортно. Никто из них даже и не думал противиться этому. Никто, кроме Дилана.

Ещё в раннем детстве, когда отец водил его по офисам, показывал графики, говорил о будущих планах и рассказывал о том, как поднималась эта компания, маленький мальчик не чувствовал той тяги, которая должна была быть у следующего директора «StarLight Company».Он никогда не считал, что именно в этом состоит его предназначение и никогда не хотел посвящать свою жизнь вечным цифрам и нескончаемым контрактам. Но его просто не спросили.

В один из совершенно обычных и, казалось бы, ничем не примечательных дней, Алан Бейли просто поставил своего сына перед фактом, заявив, что совсем скоро он должен встать во главе компании, и что об этом будет официально объявлено на одном из вечеров, на котором соберутся влиятельные люди их круга и важные клиенты «SLC».

И вот так вот просто судьба молодого парня была решена.

Дилан закрыл глаза, откидываясь на свое любимое мягкое кресло, и резко крутанул его, поддаваясь ощущению странной невесомости.

Он никогда не хотел становиться бизнесменом. Никогда не хотел сидеть за большими столами, проводить собрания, заключать контракты и вертеть большими зелеными бумажками. Он хотел совсем иной жизни, но ему просто не дали выбора.

И обида за это сыграла с ним очень злую шутку.

Дилан всегда спрашивал себя, что было бы, если бы он не был таким упрямым юнцом и просто пришел на тот вечер? Ведь никто не заставлял его подписывать бумаги в тот же самый момент, но то, что он был бы там, со своим отцом, просто говорило бы о его поддержке. Как сына.

Но если бы он просто мог контролировать свои эмоции… если бы его злость не помогла ему совершить самую большую ошибку в его жизни…

- Мистер Бейли?

Дилан тут же оторвался от своих мыслей и развернулся в сторону двери.

- Да?

- К вам пришел мистер Хант.

Дилан кивнул, стараясь избавиться от возникшего напряжения.

- Пригласи его, - Кристи уже собиралась было уходить, но Дилан добавил, - и принеси ту папку с наработками, которую я вчера оставил на твоем столе.

Девушка кивнула, а затем что-то пробормотала, выглядывая из кабинета, и жестом пригласила гостя войти.

Томас Хант – избалованный мальчишка, предпочитающий джинсы и толстовки и бегающий за каждой девицей в городе, сейчас просто ошарашил его своим появлением. «Костюм, в который одет мужчина, всегда может рассказать намного больше, чем любая визитная карточка». И сейчас, роскошный темно-серый костюм от Бриони кричал о том, что его обладатель – статусная персона, достойная особенного внимания. От него просто веяло роскошью, стилем и властью, словно он был самим Джеймсом Бондом, имеющим своей целью показать всем вокруг, кто он и чего стоит.

- Дилан, - улыбнулся Хант, протягивая, выходящему из-за стола директору руку, - рад тебя видеть.

- Сколько лет, Томас, - тоже вежливо улыбнулся он, отвечая на рукопожатие. – Все так же соблазняешь шикарных красоток?

- Я решил отдохнуть на тихой пристани.

- Что так? – удивленно спросил Дилан, предлагая ему сесть и возвращаясь в свое кресло. – Неужели никто не падает в знаменитую постель Томаса Ханта?

Томас усмехнулся, закидывая ногу на ногу.

- А ты все такой же, как и раньше. Ничуть не изменился.

- Некоторые вещи никогда не меняются, - уже тверже ответил Дилан, смотря своему собеседнику прямо в глаза.

- Да, ты прав. Некоторые – никогда.

Они сверлили друг друга взглядом слишком долго, и кто бы знал, сколько ещё это продлилось, если бы в дверь не постучали.

- Мистер Бейли, я принесла то, что вы просили, - Кристи решительно, но с небольшой осторожностью прошествовала к столу босса. – Здесь все необходимые материалы по заказу мистера Ханта.

- Спасибо, Кристи, - Дилан забрал у неё папку, а его помощница тем временем повернулась к клиенту.

- Хотите кофе или чай?

- Спасибо, но я только что обедал, - улыбнулся он, как ни в чем не бывало, - если ещё чем-нибудь заполню свой желудок, то просто не смогу подняться.

И как у этого придурка получалось так умело скрывать свои эмоции?

- Как скажете, - застенчиво улыбнулась Кристи, - а вам, мистер Бейли?

- Ничего не нужно, - слишком резко ответил он, тут же пожалев о подобном тоне. И почему он был кретинским боссом только тогда, когда это было совсем не к месту?- Спасибо, Кристи, - уже любезнее добавил он, чувствуя небольшую вину за свою несдержанность.

- Итак, - начал Хант, когда Кристи вышла за дверь, - нам следует кое-что обсудить?

- Если ты имеешь в виду организацию благотворительного вечера – то да. Надеюсь, ты пришел сюда именно за этим, - он проигнорировал намеки Томаса и развернул к нему папку с файлами. – Просмотри эти материалы и скажи, что ты думаешь. Если ты будешь согласен со всем, что здесь изложено, то мы сегодня же приступим к работе.

Хант немного помедлил, по всей видимости, все ещё преследуя своей целью обсудить то, что когда-то между ними произошло, но Дилан совсем не хотел давать ему такого шанса. Он придвинул материалы ближе к своему бывшему знакомому, как бы ясно давая ему понять, что их отношения в данную минуту будут строиться исключительно на деловом общении. И не более того.

Томас еле заметно усмехнулся, что не ускользнуло от внимания Дилана, а затем взял в руки папку и опустил свои глаза на материалы. Его глаза бегали по напечатанному тексту, пока лицо выражало совершенно различные эмоции: от удивления и до восхищения. И, черт возьми, как же сильно Дилану это льстило. Его клиент внимательно разглядывал картинки планируемого мероприятия и схемы расположения столов, читал про то, что именно понадобится для организации подобного вечера и насколько сильно ему придется опустошить свой кошелек. Он чувствовал себя так спокойно и уверенно, сидя в кабинете своего экс-друга и листая подготовленные им бумаги и зарисовки, что Дилан даже невольно содрогнулся. И как человек, который сделал подобное, мог сидеть перед ним так, словно ничего не произошло? Не чувствуя хотя бы небольшой толики вины, сожаления или беспокойства?

- Я одобряю, - внезапно сказал Хант, не поднимая своей головы и все ещё продолжая просматривать бумаги. – Это именно то, чего я хотел.

- Прекрасно, - кивнул Дилан, отодвигая ящик своего стола и доставая оттуда тоненькую папочку с документами. – Тогда тебе остается лишь подписать эти бумаги и ждать, пока «SLC» сотворит чудо.

Он усмехнулся, закрывая папку в своих руках и придвигая к себе другую.

- Это новый лозунг твоей компании?

- Что-то типа того, - ответил Дилан, забирая у него организационные материалы и откладывая на край стола.

Томас мельком пробежался глазами по контракту, а затем достал из кармана своего пиджака золотой паркер и наклонился над бумагами.

- Ты что делаешь? – удивился Дилан, заставляя Ханта замереть и поднять на него свои глаза.

- Подписываю документы, - медленно ответил он, - разве не об этом ты попросил меня минуту назад?

- Ты настолько уверен, что я не хочу подставить тебя, что даже не стал их читать?

Лицо Томаса тут же озарила улыбка.

- Ты не стал бы так рисковать и подставлять под удар свою семейную компанию, Дилан. Тем более, что я очень хорошо тебя знаю. Даже если ты ненавидишь человека, ты никогда не поступишь с ним столь низко, - он поставил свою подпись на нескольких сторонах обоих экземпляров документов, а затем придвинул ему один из них. – Ну что, поздравим друг друга? – он поднялся со своего места и протянул ему свою руку. - Я очень рад, что мы будем работать вместе, пусть и не так долго.

Как ни странно сейчас на его лице не было и тени улыбки. Он был по-деловому серьезен и в корни отличался от того мальчика, которого Дилан знал в глубоком детстве. Люди никогда не меняются, - это истина, в которой он был убежден наверняка. И то, каким стал сейчас Томас Хант, по непонятным причинам заставляло его испытывать странные ощущения. Если этот человек задумал что-то, что могло бы хоть кому-то навредить, то он обязательно докопается до истины. Выведет его на чистую воду. Но не сейчас. Не в этот момент. И не таким образом.

- Да, - Дилан не спеша поднялся с кресла и ответил ему деловым, но по возможности теплым и приветственным рукопожатием, - я тоже рад.

***

Дилан стоял под струями холодного душа, закрыв глаза, и пытаясь смыть с себя напряжение, которое сегодня стало его верным спутником и уже начинало доводить до белого каления. Он уже очень давно не расслаблялся, и это, признаться честно, весьма заметно сказывалось на его физическом и эмоциональном состоянии. А чем контрастный душ не выход? Дилан всегда чувствовал, что вода – это именно та самая стихия, к которой человек находится ближе всех остальных, несмотря на то, что ходит он все-таки по земле. Не зря же наше тело на 65% состоит из воды. Это ведь что-то, да значит, верно?

Он позволял прохладным каплям скатываться по своему телу, чувствуя, что они словно по маленьким крупицам забирают все его тревожные мысли и наполняют его совершенно иными ощущениями. Он успокаивался, приводил свое тело в тонус, и был рад тому, что ничто не могло этому помешать…

В голову Дилана вторглась знакомая музыка, заставляя его выругнуться и одновременно застонать от недовольства. Он прислонился к прохладной плитке, молясь, чтобы все это ему просто показалось, но когда звонок в его ушах не прекратился, он понял, что его отдых на сегодня завершен. Дилан повернул краник и неохотно вылез из кабинки, заворачиваясь в большое и мягкое махровое полотенце, которое Сара привезла ему с тропических островов.

Нужно научиться никогда не быть настолько самоуверенным.

Он выдохнул, посмотрев на входящий номер, а затем слегка улыбнулся и нажал на «принять».

- Привет, детка, все в порядке? – спросил он, выходя из ванной комнаты.

- Я соскучилась, - ответил мурлыкающий голос на том конце трубки. – Мы увидимся сегодня?

Дилан кинул свой взгляд на часы на комоде, а затем плотно поджал губы.

- Прости, не могу сегодня. Я обещал Максу, что приду на ужин.

- Ммм, - отозвалась она, - даже не буду пытаться пойти с тобой.

Он провел руками по влажным волосам, а затем еле слышно вздохнул.

- Алисия, ты же знаешь, если бы я мог – я бы позвал тебя с собой.

- Знаю, и все понимаю, - тут же ответила девушка, но обида в её голосе читалась слишком явно. – Просто Сара могла бы дать мне ещё один шанс.

- А ты бы просто могла не отпускать в её сторону язвительные замечания, – удивляясь сам себе, произнес Дилан.

- Все было совсем не так, как она это выставила, - ему показалось, что она сказала это сквозь зубы.

- Обвиняешь мою сестру во лжи? – усмехнулся он.

- Нет, - выдохнула она, - просто пытаюсь стать частью твоей семьи.

Он не знал почему, но её слова отчего-то слегка его напрягли, поэтому он принял немедленное решение отогнать все ненужные мысли прочь.

- Ты уже занимаешь в моей жизни не последнее место, - сказал он.

- Я… - её голос задрожал. – Просто ты любишь её так сильно…

- Ты ревнуешь меня к Саре? – Дилан игриво поднял свою бровь, открывая платиновый шкаф.

- Ради неё ты мог бы перевернуть весь мир, - чуть слышно сказала Алисия, игнорируя его шутку. – А это может стать концом наших отношений.

Дилан оперся рукой о дерево и замер, сосредотачиваясь на разговоре.

- Почему ты так решила?

- Потому что её чувства и эмоции значат для тебя слишком много, Дилан. И я боюсь, что она сможет убедить тебя в том, что я не та девушка, которая тебе нужна.

Он выдохнул, медленно закрывая глаза и прислоняясь лбом к руке, которая в данный момент подпирала край шкафа. Господи, и почему с женщинами всегда так сложно? Почему они так любят искать проблемы там, где их нет?

- Она чудесная женщина, - начал он, пытаясь успокоить её, - и замечательная сестра, которая никогда не станет влезать в мою жизнь, если я этого не захочу. Я очень сильно её люблю. И ты права, я готов перевернуть ради неё весь этот чертов мир. Но моя личная жизнь – это только моя личная жизнь. И я никогда не стану слушать никого, кто будет говорить, как мне нужно поступать и с кем мне нужно быть. Даже если этим человеком будет Сара.

Он, наверное, впервые позволил себе произнести подобные слова вслух, но ничуть об этом не сожалел. Дилан сказал Алисии чистейшую правду, которую, как он полагал, знали все, кто был рядом с ним. Он и правда безумно любил свою сестру, но его собственный выбор всегда и при любых обстоятельствах останется только его собственным выбором. Несмотря на то, что мнение его близких всегда будет значить для него очень много.

- Я просто боюсь тебя потерять, - её тихий голос прорезал внезапно образовавшуюся между ними тишину. - Боюсь, что ты отдалишься от меня.

- Разве я давал тебе повод так думать?

- Нет, - мягко сказала она, - но ты никогда не говоришь мне, что что-то чувствуешь ко мне. Ни разу за эти три года, что мы вместе, ты не сказал мне, что любишь меня…

- Ты прекрасно знаешь, что я никогда не говорю о своих чувствах, - тут же ответил он, стараясь делать настолько глубокие вдохи, насколько это было возможным.

- Но почему? Почему тебе так трудно сказать мне эти простые три слова…

- Алисия, - слишком резко перебил её Дилан, совсем не желая, чтобы она влезала ему в душу, - мы уже говорили на эту тему, - продолжил он уже спокойнее. - Я такой, какой я есть, и на вряд ли когда-либо изменюсь. Мне чужда нежность и ласка. И меня едва ли можно назвать сентиментальным или романтичным. Я повторю тебе то, что уже говорил неоднократно - если ты не готова принять меня таким, то тогда нам лучше разойтись по разным сторонам, потому что я не хочу причинять тебе боль.

- Ты причиняешь мне боль, только когда говоришь подобное, - после небольшой паузы сказала она. – Я люблю тебя, а любовь заставляет идти на компромиссы. Принимая тебя таким три года, я прекрасно знала, на что шла, но была готова бороться. И это не изменилось.

Она замолчала, а он внимательно слушал тишину на том конце трубки. Ему показалось, что он различил приятные нотки Эндрю Белла, песни которого постоянно слушала Сара. Она говорила, что его голос успокаивает, музыка расслабляет, а слова заставляют разум подчиниться сердцу.

В его голове сразу всплыла картина из недавнего прошлого, когда на мгновение он позволил себе поддаться чему-то необъяснимому, что завладело его телом, напрочь лишая рассудка и забирая всякую силу воли. Он помнил минуты, когда позволил себе чувствовать. Стать слабым.

Дилан прикрыл глаза, изо всех сил стараясь прогнать эти образы прочь.

Возможно, в чем-то его сестра и была права, но её словами об открытости сердца на вряд ли можно было бы описать его самого. Он должен был помнить лишь о том единственном, что ежедневно удерживало его от сильнейшей боли, испытывать которую он больше никогда не хотел. О скорости. Ничто, кроме адреналина, не должно было заставлять его кровь разгоняться сильнее, а затем застывать, оставляя после себя сильнейшее возбуждение. Ничему, кроме ощущения драйва, который он испытывал, когда выезжал на трассу, не дозволялось завладевать его телом и его душой.

Он был во власти скорости, и только она могла предъявлять на него свои права.

- Я приеду, - неожиданно сказал он, чувствуя, что ему нужно забыться и выпустить наружу внезапно скопившееся в нем напряжение. – И я тоже очень соскучился.

Глава 3

Её статья произвела настоящий фурор. Ну, точнее, их с Сарой статья это сделала.

Эмма была в таком восторге от того, что написала Дженнифер, что даже всерьез предложила ей сменить область своей деятельности. Было ли это некоторым повышением для неё? Возможно, да. Но вечно писать эти скучные и однообразные статьи, наверное, худшее, что она только могла себе вообразить. Она предпочитала разговаривать с людьми с помощью визуализации. Именно поэтому работала обыкновенным дизайнером интерьера, мнение которого, однако, было так важно для каждого, кто тратил свои деньги на их журнал. Когда кому-то из клиентов нравился тот или иной проект из «HappyStyle» - в большинстве своем, разработанный самой Дженнифер, - и он хотел получить именно тот результат, который мог дать лишь его истинный разработчик, она приезжала к ним и помогала воплотить мечты в реальность. Учитывая все пожелания и предпочтения. Давая советы. Творя красоту.

И ей это чертовски нравилось.

Только так она чувствовала, что может что-то дать этому миру.

И что-то получить взамен.

Дженнифер оторвалась от своих размышлений, позволяя себе оглядеть новую обстановку в гостиной, и уже окончательно выбросила из головы все мысли о работе. Этот дом уже много лет принадлежал семье Бейли, и именно здесь Сара и Дилан провели свое детство. Они не забывали об этом месте даже после трагической гибели Стефани и Алана, но возвращаться туда, где практически на каждой полочке и за каждым углом их ждало очередное воспоминание о болезненном прошлом, никто из них не был готов. Дом пустел очень долгое время, и Дженнифер была благодарна Максу за то, что он помог вернуть её подруге веру и понять, как важно было для неё это место. Они сотворили истинное чудо, когда снова наполнили этот дом теплом, уютом и любовью. Когда поженились, и у них появилось маленькое подтверждение их чувствам.

- Я никогда не видела ничего прекраснее, - тихо произнесла Дженнифер, когда её подруга показалась на пороге, - мне кажется, или вы с точностью до цвета ковра восстановили прежний облик дома?

- Не кажется, - улыбнулась Сара. – Макс практически поднял на уши этот город, чтобы нанять лучших рабочих. Сказал, что отдаст любые деньги, лишь бы они все сделали так, как было, когда мы росли.

- Мой брат удивительный.

- Самый лучший, - она села на темно-синий диван рядом с ней, и в её глазах Дженнифер увидела именно ту самую любовь, описание которой мы так часто можем встретить в детских сказках, ту любовь, которая способна была разрушить любые преграды и преодолеть любые трудности на пути к истинному счастью.

- Ты уверена, что мама не будет вам в тягость? – тревожно спросила Дженнифер, вспоминая, что именно беспокоило её последние несколько дней. Сара настояла на том, чтобы Пэгги Пирс переехала к ним. В последнее время, работа в «HappyStyle» начала отнимать у Дженнифер все её свободное время и все существующие внутри неё силы. Практически всегда она приходила уже далеко за полночь, а ключ в замке квартиры поворачивался ещё до того, как окончательно рассветало. Выходных у неё почти не было, а когда она в последний раз брала отпуск и вовсе не могла вспомнить. Таким образом, мама постоянно была одна, и это очень сильно волновало Дженнифер, которая, к сожалению, совершенно не знала, как это изменить.

Они перевезли вещи Пэгги три дня назад, а сегодня днем Сара и Макс посадили их с Донной на самолет, устраивая им небольшие Римские каникулы. Она была рада, что две замечательные женщины, которые были ей так небезразличны, смогут отдохнуть от городской суеты и набраться сил.

- Пэгги не может быть в тягость, - сказала Сара, а затем перевела свои глаза на руки подруги. – Тем более, что она очень любит возиться с Уолли.

- Уолтер Алан Пирс, - прошептала Дженнифер, переводя свой взгляд на маленькое посапывающее личико у своей груди. – До сих пор не могу поверить, что ты назвала своего сына в честь нашего деда и своего отца.

- Я захотела, чтобы память о них жила не только в наших сердцах, но и бегала маленьким живым человечком в этих стенах.

Что-то в её груди защемило от этих слов, и она еле сдерживала соленые слезы, которые готовы были вот-вот вырваться наружу.

- Спасибо.

- Это важно для вас с Максом, а значит важно и для меня. И ни ты, ни он, не должны говорить «спасибо».

Дженнифер благодарно улыбнулась подруге, а затем опустила свои голубые глаза на крохотное тельце, которое держала в руках, и часто заморгала, чтобы ни в коем случае не заплакать. Она безумно любила детей. Сильно, до дрожи. Иметь свое маленькое чудо – было её мечтой уже много лет. Но той мечтой, реальность которой зависела не только от неё. Она очень сильно хотела малыша, но ещё больше хотела, чтобы у него был отец. Не приходящий, не мимолетный, а постоянный. Который всегда сможет быть рядом с ними, который будет любить их, и который не захочет отпускать. А разве можно было бы гарантировать, что она встретит именно такого мужчину? Который заставит её чувствовать себя в безопасности, которому она сможет открыться, и который сможет открыться ей в ответ? В свои двадцать четыре она уже успела изучить как минимум пару десятков мужчин, и ни один из них не вызвал в ней того, что должно было бы помочь ей понять, что он «тот самый, единственный».

Она вообще сомневалась, что когда-либо сможет почувствовать что-то подобное.

Именно поэтому предпочитала думать, что просто не создана для любви, а значит, и для семьи тоже.

- Могу я уложить его? – внезапно спросила Дженнифер, встречаясь с глазами своей подруги.

- Конечно, милая, - тепло улыбнулась Сара, - ты можешь не спрашивать об этом.

Дженнифер осторожно встала с дивана и подождала, пока Сара поцелует своего сына и прошепчет ему нежные слова о том, как сильно его любит, а затем не спеша направилась к его спальне наверху. Она шла очень аккуратно, стараясь не тревожить малыша посторонними звуками, а затем так же тихо толкнула дверь детской одной рукой, второй крепко держа в своих руках маленькое воздушное перышко. Детская комнатка была просто чудесной: выполненная в нежно голубых тонах, она сразу же создавала у вошедшего ощущение нежности и любви, и даже не смотря на то, что оттенки являлись холодными, все здесь лишь согревало каждого, кто находился в этих стенах. Обои были нежно голубые и на них были изображены белые и синие чайки в виде галочек. Мягкий ковер цвета неба с белыми облачками приятно щекотал ступни, а декоративный камин тех же оттенков у стены создавал ощущение тепла и уюта. Вместе с потолком, который был выполнен в виде невероятно завораживающего взгляд неба, комната словно превращалась во что-то сказочное, оторванное от повседневной реальности. Голубовато-белая кроватка с детскими изображениями луны и звездочек стояла у стены, а рядом располагалась вписывающаяся в интерьер кресло-качалка, на которой лежали маленькие забавные подушечки в виде мультяшных котят. У другой стены стоял пеленальный столик и длинный комод с милыми детскими машинками. Повсюду на полу комнаты были разбросаны мягкие игрушки совершенно разных размеров и видов, придавая этому месту нотки детского беспорядка. Дженнифер обставляла эту комнату, руководствуясь исключительно теми эмоциями, которые она хотела подарить своему маленькому племяннику, и сейчас ей показалось, что она сделала абсолютно все для того, чтобы он рос в окружении заботы и любви.

Малыш засопел и задергал маленькими ручками, когда она попыталась положить его в кроватку, а затем прерывисто и по-милому закряхтел, по всей видимости, собираясь заплакать, поэтому Дженнифер решила оставить его у себя на руках до тех пор, пока он снова не уснет. Она медленно качала его, успокаивая ласковыми и добрыми словами, а затем осторожно наклонилась и поцеловала его в миниатюрный носик. Он открыл свой до невозможности маленький ротик, в то время, как его глазки оставались закрытыми и немного нахмурился, от чего губы Дженнифер растянулись в невольной улыбке. Нет ничего прекраснее, чем наблюдать за тем, как маленький человечек начинает познавать окружающий мир. Потому что ничего прекраснее детей в природе просто не существует.

Дженнифер поправила маленькую распашонку, в которую он был одет, и вытерла слюнки с уголочка его рта. Неожиданно для себя самой, она начала напевать тихую мелодию, пока её пальцы гладили нежную кожу его щечек. Ей вспомнилась красивая колыбельная, и слова вырвались сами собой:

Дни даются нелегко,

Ночь становится длинней,

Лето прощается с нами,

И всё затягивает темнотой,

Мы находим укрытие, то место,

Где лишь мы можем спрятаться.

Ммм, когда гаснет свет,

Наши мысли превращаются в ангелов,

Парящих над нами,

Ммм, когда спускается ночь,

Мечты начинают плыть по волнам,

И ты слышишь

Колыбельную, ммм,

Колыбельную.

Она пела медленно и как можно тише, потому что всегда стеснялась своего голоса, но здесь, в этой волшебной комнате они с малышом были одни. Вместе создавали свой неземной мир. И она верила, что именно сейчас, именно в данную минуту, никто не смог бы вторгнуться в их собственную сказочную реальность.

Деревья касаются окон в приветствии,

Мы слышим, как радушно встречает нас этот дом,

Тревога ускользает прочь,

Ей неведомо твое имя,

Она не сможет найти нас.

Ммм, когда гаснет свет,

Наши мысли превращаются в ангелов,

Парящих над нами,

Ммм, когда спускается ночь,

Мечты начинают плыть по волнам,

И ты слышишь

Колыбельную, ммм,

Колыбельную.

Она продолжала качать его и напевать красивую мелодию, пока не почувствовала, что он окончательно погрузился в сон. Дженнифер не без сожаления отстранилась от малыша, аккуратно укладывая его в кроватку и все ещё продолжая тихо петь. Затем она укрыла его мягким одеяльцем небесного цвета и осторожно провела рукой по маленькой и ещё лысенькой головке. Он засопел, как бы подтверждая то, что уже видит волшебные сны и ангелов, о которых говорилось в песне, а затем она медленно убрала руку и отошла назад, стараясь не разбудить его нечаянным шумом.

- Ты красиво пела, - внезапный голос заставил её слегка вздрогнуть, и она резко повернула голову в сторону двери.

- Что ты тут делаешь? – прошептала она.

- Пришел посмотреть на племянника, - сказал Дилан, направляясь в сторону кроватки.

- Нет, Дилан… я только уложила его…

- Я не разбужу, - заверил он, а затем склонился над спящим ребенком.

Дженнифер закусила губу, ожидая режущего слух крика малыша, который проснется от того, что услышит посторонние шорохи, но тишину не нарушало ничто, кроме её собственного сердцебиения. Она приложила ладонь к своей груди, пытаясь понять, почему её сердце так сильно колотится, а затем прикрыла глаза, стараясь успокоить его бешеный ритм. Когда её кардиограмма более или менее стабилизировалась, она опустила руку и открыла глаза. Её взгляд тут же упал на мужчину, что-то нежно шепчущего своему племяннику, пока его большая и сильная рука ласково гладила его по маленькой головке. Он постоял так пару минут, а затем очень тихо и с крайней осторожностью отошел к двери. Даже темнота не помешала ей заметить на его губах счастливую улыбку. Его глаза светились невероятно притягательным блеском, который заставил её сердце снова гулко застучать.

- А ты молодец, - заключила Дженнифер, когда они вышли за дверь.

- У нас с Уолтером сильная связь, - все ещё улыбаясь, сказал он. – Я сказал ему, что если он проснется и расстроит тетю Джен, то я не куплю ему мотоцикл.

Её глаза расширились.

- Ты с ума сошел! Сара тебя просто убьет!

Он лишь рассмеялся.

- Ты знаешь, когда этот парень подрастет, я научу его гонять. Я уверен, что машины будут его страстью.

- Лучше тебе не говорить об этом его матери, - неожиданно улыбнувшись, покачала она головой, от чего Дилан лишь пуще рассмеялся.

- Неужели вы смеетесь? – удивилась Сара, пока они спускались с лестницы. – Я думала, что когда вы вместе, то умеете только злить друг друга.

- Даже в эти моменты он смеется, - закатила глаза Дженнифер.

- Да, - согласился Дилан, облокачиваясь о край арки, которая соединяла столовую и кухню. – Из нас двоих всегда злится лишь она.

- Потому что ты самая настоящая задница, - выпалила она, заставив на этот раз рассмеяться Сару.

- А я говорила тебе! – хохотала его сестра, ставя на стол тарелки. – Помнишь? Я предупреждала, что твои выходки больше смахивают на поведение самодовольного засранца, чем настоящего джентльмена, а ты не верил мне!

- Просто он мужчина, дорогая, - с сарказмом сказала Дженнифер, помогая подруге накрывать на стол, - а мужчины думают, что они правы при любом раскладе.

- С ними порой бывает так нелегко, - согласилась Сара, остановившись с тарелками в руках. – Мы с Максом никогда не спорим из-за того, кто помоет посуду после ужина или же кто встанет ночью к Уолли, потому что он делает это все сам, оперируя тем, что я итак устаю, пока он днем пропадает в ресторане. Но иногда мы ссоримся по сущим пустякам, потому что он думает, что никогда не виноват.

- Да! И это самое отвратительное их качество, - тут же ответила Дженнифер, - им слишком тяжело признать свою вину.

- Эй! Может, хватит вам, в самом деле? Пока Макса нет, я чувствую, что меня словно прессуют, - он даже поежился, будто бы действительно ощутил маленький укол вины.

Сара улыбнулась.

- Мы все равно любим вас, - она поцеловала брата в щеку, - женщины становятся слабыми, когда рядом есть, кому быть сильными, - погладив его по щеке, она направилась к лестнице.

- Ага, а они этим пользуются, - практически себе под нос пробормотала Дженнифер, мастеря из салфеток лебедей и выкладывая их на стол.

- Нам стоит поговорить? – его дыхание коснулось её шеи, и она поняла, что он стоял за её спиной, очень близко к её телу. Она не шевелилась, прекрасно осознавая, что если сделает хотя бы одно необдуманное движение, то нежелательных прикосновений будет не избежать, а это меньшее, чего она сейчас хотела.

- А разве есть о чем? – невозмутимо спросила она, продолжая заниматься оригами.

- Я думаю, да, - серьезно ответил Дилан, и она с силой сжала на мгновение задрожавшие пальцы.

- А я думаю, что нет, - её ответ прозвучал слишком резко, но твердо и безэмоционально, скрывая бурю внутри её тела, которая уже начинала переходить в настоящий шторм.

- А мне кажется, нам есть, что обсудить, - его тон становился напористее, и Дженнифер даже прикрыла глаза и сделала несколько ритмичных выдохов, чтобы взять себя в руки.

- Тебе кажется.

- Джен, я хочу поговорить.

Она выругалась про себя, а затем плюнула на последствия и резко развернулась к нему, тут же оказавшись запертой между его телом и массивным деревянным столом.

- Господи, ты что не мог не заводить этого разговора?! – она старалась сдерживать свои эмоции, но ей показалось, что она бросила ему это в лицо слишком громко.

- Нет, не мог, - его скулы напряглись, но Дилан все ещё говорил вполне спокойно.

Она просто молчала, не зная, почему совершенно не понимает, что нужно ответить, но слова отчего-то не шли в её голову и по каким-то причинам не пытались сорваться с языка. Она стояла перед ним, как глупая провинившаяся школьница, пытаясь осознать, что такое с ними обоими происходит. И самое главное, что творится с ней самой.

У них обоих были небесные глаза, правда выражали два совершенно противоположных его состояния. Когда она смотрела в его серые облака, ей всегда казалось, что встречались две параллельные реальности, два неба, которые пытались найти свое место под солнцем. Как бы банально это не звучало, но Дилан был единственным мужчиной, который мог заставить её мысли прийти в полнейший беспорядок. И даже тот факт, что он так сильно её раздражал, не смог бы этого изменить.

- Эй, кто-нибудь есть? – из гостиной раздался голос Макса, и это стало хорошим ударом для них обоих, помогая им отрезвить свои мысли и, наконец, перестать стоять и глазеть друг на друга, как двум баранам. Дженнифер повернулась обратно к столу, а Дилан отошел на достаточное расстояние как раз в тот самый момент, когда в столовую вошел Макс.

- Простите, что опоздал, - виновато проронил он, обнимая друга, а затем целуя сестру в лоб. – Все в порядке? – Когда Дженнифер кивнула, он позволил себе улыбнуться.

- Как я рада тебя видеть, - Сара кинулась к нему в объятия, и он подхватил её, а затем нежно коснулся губами её губ.

- Я так соскучился, - улыбнулся он, не выпуская жену из кольца своих рук.

Сара прикусила губу.

- Ты не видел меня всего несколько часов.

- Для меня несколько минут – уже большая пытка.

Дженнифер улыбнулась, когда они поцеловались, а затем опустила глаза вниз и направилась на кухню.

- Я принесу салат.

- Ммм, я помогу тебе, - пролепетала Сара, пытаясь оторваться от своего мужа.

Она рассмеялась.

- Не нужно. Вы, ребята, и правда долго не виделись. Интересно, а за это время, у нас успел смениться президент?

Её подруга улыбнулась и покачала головой, тут же следуя за Дженнифер.

- Ты такая язва, - прошептала она, вставая рядом с ней.

- Только потому, что очень тебя люблю.

Они обе улыбнулись, а затем стали подавать на стол.

***

Дженнифер вернулась домой ещё до одиннадцати, но почувствовала, что вымотана гораздо сильнее, чем обычно. В дверях её встретило уже до боли родное мурлыканье, без которого она теперь просто не представляла своего возвращения. Кот обтирался о её ноги, пока она скидывала надоедливые каблуки, а затем наклонилась и взяла рыжее пушистое чудо на руки.

- Я тоже соскучилась по тебе, - прошептала она, целуя маленькую мордочку, и он в ответ облизал свою хозяйку.

Дженнифер была заядлой кошатницей, но никогда не понимала, как сильно хочет своего собственного пушистого друга. Только полгода назад, когда она купила этого доброго, верного и смелого мальчика, она поняла, что больше уже не сможет жить без него.

- Ммм… и что же ты предпочтешь сегодня? Лосось или курицу? – Она поставила кота на высокий стул и положила перед ним две баночки вкуснейшего корма. – На твоем месте, сегодня я предпочла бы что-нибудь из рыбы. – Когда рыжая мордашка потянулась к надписи «с нежнейшим лососем», Дженнифер удовлетворительно улыбнулась и погладила своего любимца по спинке, от чего его хвост поднялся вверх. – Ты самый умный кот на свете.

Она положила еду в его миску, а затем выбросила пустую баночку и направилась в свою комнату, на ходу развязывая волосы и взъерошивая их ослабленными пальцами рук. Она так сильно устала, что все, чего сейчас хотела – это просто не раздеваясь упасть на кровать и проспать до самого утра, не вспоминая о том, что завтра у неё снова будет трудный день. Но не принять душ – значило бы просто совершить самое настоящее преступление. Она прошла через свою комнату и зашла в ванную, кинув мимолетный взгляд в зеркало над раковиной. Её волосы сейчас выглядели очень объемно и красиво разметались по плечам, и она не смогла не отметить, что новый шампунь дает весьма эффективный результат. Дженнифер по-быстрому приняла душ, а затем натянула на себя белый комплект, состоящий из маечки и трусиков, и забралась в свою кровать, почти до самой головы накрываясь одеялом. Знакомое мурлыканье снова известило её о том, что к ней пришел её пушистый мужчина, которого она так сильно любила, и Дженнифер взбила подушку рядом с собой, на которую её кот величественно устроился, когда закончил свой круговой обход. Он заурчал, заставляя свою хозяйку улыбнуться, а затем она полностью провалилась в сон.

Дженнифер проснулась от будильника, который вырубила, вслепую потянувшись к злосчастному предмету. Часы показывали ровно 5:30 утра. И у неё был час на то, чтобы выпить вкусный кофе и окончательно проснуться. Она привыкла вставать рано, и это не было для неё чем-то невыносимым, хотя кто не любит утром понежиться в теплой постели, правда же? Приняв прохладный душ, закончив с косметическими процедурами на лице, и уложив свои волосы, которые на этот раз она оставила распущенными, Дженнифер принялась выбирать свой выходной костюм на сегодня. Погоду в Бруклине обещали солнечную, поэтому её решением стала бледно-желтая юбка карандаш чуть выше колен и белая блузка без рукавов. Захватив с собой кремовый пиджак, Дженнифер спустилась вниз и включила телевизор, начав варить кофе.

«- Сегодня на Сейнт-Маркс авеню произошла крупная авария, в которой пострадали семнадцать человек. Двое погибли на месте, а ещё семерых увезли в тяжелом состоянии. В экскурсионный автобус, который вез иностранных туристов, на полной скорости врезался грузовик, водитель которого моментально скончался. О состоянии остальных пассажиров будет известно позже. Как говорят…»

Голос женщины в телевизоре заглушило пронзительное «мяу». Её кот запрыгнул на рядом стоящий стул и подставил свою спинку, чтобы её почесали. Дженнифер пробежалась пальцами по мягкой шерстке, все ещё разглядывая мелькающие картинки на экране.

- Видишь, что творится в мире, Персей? – Кот лишь сильнее заурчал, когда она почесала ему за ухом, и это заставило её печально улыбнуться. – Ты не понимаешь, верно? Иногда я так тебе завидую.

Покормив кота и выпив свой долгожданный и такой необходимый кофе, она схватила сумочку и вышла на улицу. Район Бруклин Хайтс считался первым пригородным районом города, и из-за его престижности часто наименовался жемчужиной Нью-Йорка, но Дженнифер это место привлекало совсем не своей дороговизной, а тем, какие виды оно помогало открывать на невообразимые красоты Манхэттена. Она вышла из дома в самый час пик, поэтому от идеи ехать на метро моментально отказалась. Здесь, наверное, было такое же сумасшедшее течение жизни, как и на Манхэттене, но именно Бруклин Хайтс мог привлечь своим своеобразием и шармом, которого не было больше нигде. По крайней мере, для неё.

Сев в свой желтый ауди, который она, наверное, не променяла бы ни на одну другую машину, пусть даже самую крутую, Дженнифер включила радио и вдавила педаль газа. Всегда и при любых обстоятельствах, автомобильным дорогам она предпочитала давящее метро, потому что терпеть не могла стоять в пробках, которые, к тому же, в последствии, становились причиной её опоздания, а опаздывать она просто ненавидела. Но сегодня она встала с мыслью о том, что по дороге на работу ей до боли хочется побыть одной. Почувствовать, что она находится в своем маленьком уединенном мирке, куда абсолютно никто не мог вторгнуться. И таким мирком была её машина. Она готова была вынести сорок минут в пробке, лишь бы только иметь возможность подумать. Взвесить все то, что уже так давно не давало ей покоя.

Из колонок заиграла знаменитая песня рок-группы Journey, музыка которой не раз становилась синглом к старинным и даже современным фильмам. Она любила этих парней, а особенно ту самую песню, звуки которой сейчас заполняли салон автомобиля.

Когда начался припев, её руки инстинктивно сильнее стиснули руль.

Однажды любовь придет,

И разорвет твои оковы.

Всего одна ночь напомнит тебе

О нашей близости

И о нашем разрыве.

Если он когда-либо причинит тебе боль,

Знай, истинная любовь не покинет тебя.

Ты знаешь, что я все еще люблю тебя,

Хотя мы встретились лишь на миг,

А потом наши пути разошлись…

Её словно окатило огромной ледяной волной, которая принесла с собой множество самых разнообразных мыслей, прочно поселившихся в её голове. Нет, она не должна была думать об этом. Не должна была вспоминать. То, что произошло, было просто ошибкой и не больше. Прошло уже так много времени, так почему она до сих пор думает об этом так, словно это случилось только вчера?

Дженнифер завернула на стоянку у высотного здания и припарковалась, мечтая сейчас лишь об одном: полностью сосредоточиться на предстоящей работе. Она заглушила мотор и вылезла из своего автомобиля, прихватив сумочку и папку с документами для утреннего собрания, до которого, как она не забыла приметить, осталось менее получаса.

Она застучала каблуками по ещё не разгоряченному асфальту, а затем вошла в крутящиеся двери здания и поднялась на нужный этаж.

- Хорошо, что ты уже здесь, - Эмма вышла из своего кабинета, как раз в тот момент, когда Дженнифер проходила мимо. – Зайди ко мне, - она развернулась и вошла внутрь, побуждая свою племянницу последовать за ней.

- Что-то случилось?

Сегодня на Эмме была белоснежно-белая блузка, черная юбка до колен и такого же цвета стильный жакет. Её короткая стрижка, с уложенными на левую сторону белесыми волосами, придавала её образу грозность, которую подчеркивали пронзительные зеленые глаза.

Её тетя зашла за стол, а затем нажала кнопку на телефоне.

- Кейт.

- Да, мисс Морено? – раздался голос её помощницы.

- Забронируй мне билет на ближайший рейс. Я лечу в Барселону, - Дженнифер замерла, слушая, как Эмма отдает распоряжения, - затем я хотела бы, чтобы ты договорилась с Даниэлем. Скажи ему, чтобы встретил меня в аэропорту.

- Конечно, я все передам вашему сыну, как только узнаю, во сколько рейс. Обратный билет нужен?

Эмма немного помолчала, по всей видимости, что-то обдумывая, а затем сказала:

- Нет. Я не знаю, когда вернусь, поэтому разберусь с этим сама.

- Хорошо, мисс Морено, я все сделаю.

Эмма убрала палец от телефонного аппарата, а затем облокотилась одной рукой о стол, другой слегка потирая глаза.

- Почему ты улетаешь? Что происходит?

- Сегодня ночью Антонио попал в аварию. Не знаю как, - она отмахнулась, в то время, как её лицо исказила гримаса боли, - но он в коме.

- О Господи… - Дженнифер приложила ладонь ко рту, стараясь до конца осознать услышанное. Её дядя в коме. В чертовой коме…

- Я должна лететь, - внезапно сказала Эмма, выпрямляясь.

- Да, конечно, - она даже немного растерялась, но потом заставила себя собрать свои мысли. – Ты уже звонила маме?

- Я не хочу беспокоить её, - решительно произнесла она. – И тебе не стоит.

- Но Эмма… Тони и для неё очень дорог… он много значит для всех нас.

- Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю, - стоя на своем, проговорила её тетя.

Дженнифер немного помолчала, а затем кивнула.

- Хорошо, если ты так хочешь…

- Да, я так хочу.

- Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спросила она, крепче прижимая папку к груди. Все её тело пронзил страх за Антонио, который был для неё одним из самых дорогих людей на свете. Он много раз помогал их семье, и всегда присылал подарки на все праздники без исключения. Он очень любил их с Максом, и они платили ему точно такой же любовью. Её всю колотило, потому что она боялась потерять этого человека.

- Да, - кивнула Эмма. – Мне понадобится твоя помощь.

- Я слушаю.

- Возможно, мне придется пробыть там не одну неделю, возможно, не один месяц. В лучшем случае. Я хочу, чтобы здесь, - она подняла свой указательный палец, - был порядок. Я хочу, чтобы мне нашлась достойная замена.

- Я могу заняться поисками кандидатов, - понимающе отозвалась Дженнифер, стараясь успокоить свое бешено стучащее сердце и сосредоточиться на просьбе начальницы. – Это может занять некоторое время, но я постараюсь справиться как можно быстрее.

- Я перенесла собрание, - произнесла Эмма, выходя из-за стола. – Оно состоится через три минуты. Всем не обязательно знать причину моего внезапного отъезда, Дженни, - она назвала её «Дженни», совсем как в детстве, отчего все внутри у неё словно перевернулось, - но я хотела, чтобы ты была в курсе. - Её изумрудные глаза встретились с её бриллиантво-голубыми, и Дженнифер увидела в них невыносимую боль, которую её тетя так тщательно пыталась скрыть. – Нам пора, - сказала она, стараясь сдерживать эмоции.

Эмоции, которые сдерживать было настоящей пыткой.

Все собрание, пока говорила Эмма, Дженнифер сидела за столом и нервно теребила в руках ручку. Как она сможет сконцентрироваться на своей работе, если не знает, как сейчас её дядя и каковы его шансы пойти на поправку? Как вообще в такие моменты можно думать о чем-то другом? Её чертов самоконтроль сейчас катился ко всем чертям, вместе с присущей ей сосредоточенностью и умением выходить из критических ситуаций.

- Джен? – знакомый шепот вывел её из глубокого транса, в который она впала, даже не различая посторонних голосов, хотя говорили все и без остановки.

- Ммм? - она повернулась к Дику, перестав смотреть в одну точку на столе, и только после этого заметила, что взгляды всех присутствующих в этом зале обращены на неё. – Простите, - тут же проговорила она, - я просто немного неважно себя чувствую.

Она поймала взгляд Эммы напротив. С одной стороны, он был понимающим, чувственным и вот-вот готовым поддаться чувствам, но с другой – умело замаскированным под твердость, собранность и решительность. Она всегда думала, что тоже умеет проворачивать подобные фокусы, но сегодняшнее её поведение лишь подтверждало обратное.

- Эмма говорит, что вы готовы помочь нам выйти из сложившейся ситуации, - начал говорить уже пожилой человек в костюме. – Так как ей нужно срочно уехать, то во главе редакции должен встать кто-то другой, пусть даже и временно.

- Да, - кивнула Дженнифер, выпрямляясь на стуле, - я предложила мисс Морено свою помощь, и я готова предложить её снова. Это и мой дом тоже. И я не хочу, чтобы на нем сказывалось то, что его руководителю пришлось временно покинуть занимаемую должность.

Ей показалось, что Эмма даже улыбнулась, хотя на её лице не дрогнул ни один мускул.

- Тогда решено, - сказал мужчина, закрывая папку. – Питер, передай пожалуйста мисс Пирс документы, которые она должна будет подписать.

Дженнифер выдохнула, на мгновение прикрывая глаза. Невнимательность в таких крупных компаниях не прощали, и ей следовало бы учесть это на будущее, если она и дальше собиралась здесь работать.

- Что это? – спросила она, когда Дик придвинул к ней бумаги.

- Простые формальности, - пожал плечами он.

Дженнифер не захотела вдаваться в подробности и просто расписалась в тех местах, в которые указал палец её друга. Она желала поскорее закончить со всем этим и уйти к себе, потому что конференц-зал и люди, заполнявшие его, давили на неё с такой силой, что ей становилось невыносимо трудно дышать.

Щелкнув ручкой, она оставила её на столе и отодвинула стул, чувствуя острую необходимость подняться и покинуть это место как можно быстрее.

- Поздравляю, - с улыбкой произнес Дик.

- С чем? – она непонимающе уставилась на Саммерса.

- С новой должностью, - он обнял её, не став дожидаться, пока та ответит. – Ты справишься. Мы все в тебя верим.

Дженнифер замерла, смотря вслед своему другу, который покидал зал, а затем резко развернулась.

- Что происходит?

- О чем ты?

Дженнифер наблюдала за тем, как её начальница расписывалась в тех же самых бумагах, на которых всего минуту назад она сама ставила свою подпись. Осознание происходящего ударило по ней слишком сильно, и она снова чуть не задохнулась, когда поняла, что все это могло значить.

- Это бумаги на… - она указала на документы, которые Эмма как раз убирала в папку.

- На передачу руководящей должности, да.

- О, Боже, - Дженнифер провела дрожащей рукой по волосам. – Слушай, я не готова к этому, ясно? Я не хочу всего этого. Мне это не нужно. Я не хочу брать на себя подобную ответственность.

- Так это тебя пугает?

- Нет, просто… Господи, ты даже не спросила, хочу ли я этого!

- А ты бы согласилась? – невозмутимо спросила она.

- Нет. И сейчас не согласна. Я не хочу занимать эту должность лишь потому, что я твоя племянница.

- Я делаю это не потому, что в тебе течет моя кровь, а потому что в тебе течет кровь лидера, - она сделала к ней шаг, её лицо стало твердым и совершенно непроницаемым. Дженнифер не могла пошевелиться, понимая, что какая-то невидимая сила просто пригвоздила её к полу. – Занять руководящую должность в этой компании может практически любой, но вот достойно руководить – только тот, у кого есть это здесь, - она дотронулась пальцем до виска на своей голове. – А это только ты.

- Я не хочу. Пойми меня, Эм, я просто не могу, - её голос опустился до шепота, и она нервно поджала губы. – Я отписала свою долю в ресторане Максу только потому, что не хочу ничем распоряжаться и руководить. Я никогда не стремилась подняться выше, чем стою, лишь по той причине, что я не способна сворачивать горы, - она нервно усмехнулась. – И не хочу пытаться.

- А как же твои слова насчет дома, и того, что ты готова помочь? – спросила Эмма, вставая напротив неё. – Это не правда?

- Что? Да! То есть, нет! Это чистая правда, - выдохнула Дженнифер, - но это не то, как я хотела помочь.

- Мисс Морено, такси приедет через десять минут, - Кейт заглянула в зал, заставляя Эмму перевести на неё свой взгляд.

- Спасибо. Я скоро спущусь.

Кейт окинула свою подругу мимолетным, взволнованным взглядом, а затем, чтобы не мешать им, кивнула и вышла за дверь.

- Я думала, что для тебя, как и для меня, важен лишь конечный результат, и не важно, насколько трудна к нему будет дорога, - внезапно продолжила она, снова заглядывая ей в глаза.

- Это так, - ответила Дженнифер. – Я всегда жила по этим правилам.

- Тогда не понимаю, что изменилось сейчас.

Воцарилось молчание, во время которого две женщины просто смотрели друг на друга, пытаясь отстоять свою точку зрения.

Дженнифер обессилено завертела головой, решив, наконец, первой нарушить тишину.

- Это не для меня… просто я не создана для всего этого, - она развела руки в стороны и снова нервно улыбнулась. – Руководить - не мое предназначение.

- Иногда мы просто не знаем, в чем наше предназначение, - тихо ответила Эмма. – Но узнаем, когда пробуем и пытаемся. Остальное – лишь пустые слова.

- Эмма…

- Когда ты хочешь – возможным становится абсолютно всё.

Она лишь на секунду сжала её плечо, предварительно заглянув ей в глаза, а затем вышла за дверь, оставив её один на один с собственными мыслями.

Глава 4

- Эй, Бейли, - большой тучный мужчина окликнул Дилана как раз в тот момент, когда он закончил со штангой и повесил полотенце себе на плечо. – Оторвись-ка от силовых тренировок, сынок, я хочу кое-кому тебя представить.

- Маркус, - звучание собственного имени заставило его улыбнуться. Дилан развел руками, привлекая внимание к своему телу, - с меня пот ручьями стекает.

- Это даже к лучшему, - его глаза загорелись озорством, и он перешел на шепот. - Покажем этому индюку с мешком долларов, насколько сильно ты готов пахать, чтобы встать наравне с лучшими гонщиками в истории, - на его губах появилась та самая хищная улыбка, которая появлялась всегда, когда Маркус чуял неподалеку деньги. И, кажется, в этот раз, они обещали быть очень большими.

Маркус Грант был его личным агентом. Ну, точнее, он думал, что был им.

Кода шесть лет назад он пришел к нему и заявил, что собирается сделать из него Мирового Чемпиона, такой шанс показался парню весьма привлекательным. Маркус дал ему все, о чем только мог мечтать юнец, одержимый страстью к гонкам и насквозь пропитанный собственной болью: машины, трассы, эмоции, признание. И возможность ежедневно бороться за собственную жизнь и забываться во всепоглощающей сумасшедшей езде. Но ничто в этом мире не дается нам так легко. И у Дилана было достаточно времени, чтобы это понять. Подарив молодому парню ту жизнь, о которой он грезил почти каждую ночь, Грант забрал у него то, что было ему дороже всего на свете - его свободу.

Дилан отчетливо помнил, какими глазами тогда смотрел на Маркуса: завороженными и наполненными благодарностью. Благодарностью за то, что он помог ему выкарабкаться из топкого болота, в котором он тогда чуть не увяз. Только спустя некоторое время он понял, чем на самом деле была «помощь» Гранта. Не благотворительностью. И не желанием помочь. А самоутверждением. Простой выгодой.

Это все равно, что заключить сделку с дьяволом: ты получаешь желаемое, но платишь за это слишком высокую цену.

И он уже заплатил её слишком много раз.

Дилан оторвался от своих размышлений только лишь тогда, когда его слух прорезал голос Гранта.

- Такер, позволь представить тебе мою золотую жилу, - Маркус смотрел на него так, словно он был гребаной фигуркой в его коллекции. И как бы сильно он не был ему благодарен, это начинало сильно злить парня.

- Дилан, - мужчина в костюме оглядел его с ног до головы, а затем еле заметно улыбнулся. – Очень приятно, наконец, познакомиться с тобой лично, - он протянул ему свою руку, которая была облачена в черную кожаную перчатку. Дилан не мог не заметить, какой важной персоной, по всей видимости, являлся этот «индюк с мешком долларов», как назвал его Маркус, потому что все, начиная от его волос и заканчивая ботинками, было словно натерто до невообразимого блеска и пахло стильной дороговизной.

- Взаимно, - ответил Дилан, отвечая на рукопожатие, - а вы…

- Эдриан Такер, - тут же сказал мужчина. – В основном я занимаюсь тем, что организовываю широкомасштабные соревнования в различных городах. На моем счету более сотни самых крупных гоночных состязаний по всему миру.

- Звучит довольно неплохо, - заключил Дилан, поправляя полотенце, и делая вид, что его это интересует.

- Маркус много рассказывал мне о твоих талантах.

- Надеюсь, вы не приняли его слова слишком серьезно? – Он немного помедлил. – Маркус очень любит преувеличивать.

Маркус тут же засмеялся, по всей видимости, пытаясь показать, что слова его подопечного были лишь шуткой. Хотя они ею вовсе не были.

- Ну разве он не находка, а? У парня ещё и чувство юмора на высоте! – Он похлопал его по спине, силой удара давая ему понять, что он начинает перегибать палку.

Да плевать он хотел.

- Маркус утверждает, что поймать тебя не так-то легко, - продолжил мужчина, явно преследуя этим разговором какую-то цель.

- Просто очень много дел, - невозмутимо ответил Дилан. – Наша жизнь бежит с бешеной скоростью, мистер Такер, а я не привык тратить свободные минуты впустую.

- Конечно же, нет, гонщики такого уровня никогда не станут зря прожигать свою жизнь! Но сейчас у Дилана есть свободное время и он с радостью готов потратить его! Подтверди же, Дилан? – Маркус встрял так неожиданно, что парень даже не нашелся, что ему ответить. – Дилан? – сказал он настойчивее, пока рука сильнее впивалась в его плечо.

- Подожди, Маркус, не торопи его - мужчина не сводил с гонщика взгляда. – Он ведь даже не знает, чего мы от него хотим. Вернее было бы сначала сделать ему предложение, а уже потом задавать вопросы. Я прав? – спросил он, оставаясь таким же невозмутимым.

- И чего же вы от меня хотите? – Дилан скрестил руки на груди.

Эдриан Такер сделал к нему шаг, а затем уголки его губ поползли вверх. Почему-то он напоминал Дилану хищного зверя, который завидел неподалеку свою добычу. И он мог бы поклясться, что он не собирался съедать её слишком быстро. Этот мужчина очень сильно любил удовольствие, а значит, предпочитал, когда оно длится, как можно дольше.

- Я хочу, чтобы ты принял участие в гонках.

Лицо Дилана оставалось каменным, но внутри у него все задрожало. Ему показалось, что прошлое снова начинает настигать его, преследуя своей целью забрать в непроглядную темноту, из которой не будет выхода.

Только вот он больше не хотел падать в пропасть, не хотел заставлять страдать тех, кого любил. Два дня назад он принял твердое решение уйти из автогонок, и не собирался его менять.

- Нет.

В глазах обоих мужчин читался шок, но Дилану было плевать, кто и что сейчас о нем думает.

- Что? – Эта важная шишка действительно не ожидала такого ответа. Что ж, хоть удивил напоследок.

Маркус снова истерически засмеялся.

- Он шутит, Эдриан! Мальчик просто шутит!

- И не думал, - перебил его Дилан, выдерживая стальной взгляд Такера. – Я больше не хочу выезжать на большие трассы.

- Дилан, ты хоть понимаешь, что говоришь…

- Да, Маркус, понимаю, - ответил он, все ещё смотря в заинтересованные глаза мужчины. – Но я принял решение.

- О Господи… Господи, это конец… конец моей карьере… конец всему, что я создавал… Кэндис! Кэндис, принеси мне воды и мои таблетки!

Пока Маркус хватался за голову где-то в стороне, в самом эпицентре событий стояли двое мужчин, которые вели друг с другом борьбу не на жизнь, а на смерть. Казалось, что столкнулись две сильнейшие личности, начало сражения которых предполагало мощнейший атомный взрыв, оставивший после себя необратимые последствия. Дилан часто встречал на своем пути людей, которые могли выдержать очень много испытаний, он знал даже тех, кого с гордостью мог бы назвать примером для окружающих, но этот человек совершенно точно не вписывался не в одну из категорий. Его сила была совершенно иного рода, и она не вызывала абсолютно никакого восхищения.

- Ты уверен, что у меня не получится изменить твоего решения?

- Уверен. Простите, мистер Такер, но то, что вы можете мне предложить, совершенно меня не интересует.

- А ты знаешь, что я могу предложить?

Дилан видел глаза уверенного в себе человека, который точно знал, чего хотел, и всегда этого добивался, вне зависимости от того, насколько это было трудно. Он уважал эти качества, но не уважал то, какими путями некоторые люди шли для того, чтобы достигнуть своей цели. И он знал, что Эдриан Такер входил именно в эту категорию людей.

Он стойко встретил его напористость.

- Деньги, известность, всеобщее признание – все то, на что мне абсолютно плевать. Если вам больше нечего со мной обсудить, то тогда наш разговор может быть окончен. У меня очень много дел и слишком мало времени.

Дилан опустил свои руки вниз, а затем снял полотенце с плеча и сжал его в своих руках.

- Что ж… был рад знакомству, - Эдриан начал было протягивать свою руку, но Дилан отвел свой взгляд и лишь кивнул, после чего обошел Такера и направился прямо к выходу.

Губы Эдриана тронула легкая усмешка, и он опустил глаза на свою вытянутую руку, а затем медленно сжал пальцы в кулак и запустил её в карман дорогих штанов.

Он раскалывал и не такие орешки, ломал и не такие принципы, заставлял менять и не такие решения. Вряд ли было хоть что-то, чего Эдриан Такер хотел и не получил бы. Именно поэтому, он не мог допустить, чтобы его список неудач начал диктовать молодой самоуверенный гонщик, пусть даже и один из лучших.

- Эдриан, я точно уверен в том, что этот мальчик готов полностью посвятить себя предстоящим соревнованиям, - Маркус словно пытался оправдаться перед ним. Господи, как же он ненавидел людей, которые начинали лизать задницы всем, кто мог бы принести им мешки денег. Низкий полноватый мужчина подошел к нему почти вплотную, переходя на шепот. – У Дилана не самый кроткий нрав, но даже его возможно укротить.

- Этот парень и правда хорош, Маркус, - произнес Такер, смотря уходящему гонщику вслед.

- Он лучший! Руку даю на отсечение!

- Я сделаю на нем целое состояние.

- Как я могу тебе помочь? Я готов пойти абсолютно на все, чтобы Дилан принял твое предложение.

- Не стоит. Это лишь вопрос времени, - произнес мужчина, на лице которого появилась его любимая хищная ухмылка. – Он согласится. Даже не сомневайся.

***

- Дилан! – голос его сестры заставил его замереть. – Эй, ты здесь?

И почему они все просто не оставят его в покое? Сегодня Дилан был нужен всем и каждую минуту.

- Я знаю, что ты где-то в гараже!

Он вздохнул и выехал из-под своей машины. Все-таки, его сестра не виновата в том, что у него были весьма напряженные отношения с родителями. Хотя и она в последнее время больше начинала напоминать ему строгого родителя, нежели младшую сестренку.

- Чего тебе?

Она скрестила руки на груди и улыбнулась, прислоняясь к железной тумбе у входа.

- Я даже не сомневалась, что ты снова возишься с этой бесполезной тачкой, - когда он встал на ноги, она немного поморщилась. – И охота тебе тратить столько времени на машину, которая уже никогда не заведется?

- Сара, говори уже, чего ты хотела, - он взял со столика тряпку и начал вытирать масляные руки.

Его сестра прикусила губу, по всей видимости, стараясь сдержать смешок.

- Мы с Дженнифер собираемся поехать в центр, нам нужно прикупить кое-что к завтрашней вечеринке. Не мог бы ты нас отвезти?

- Серьезно? – застонал Дилан. – Я что, единственный старший брат в вашем окружении?

- Макс занят, - пожала плечами Сара.

- А я что, нет? – он беспомощно развел руками, словно побуждая её обратить внимание на то, что он только что вылез из-под машины, и что вся его одежда пропитана маслом.

- Ну пожалуйста, - она мгновенно подлетела к нему и сложила свои ладошки вместе, при этом мило улыбаясь и строя ему глазки. – Я сказала Джен, что на тебя можно положиться. Если ты не отвезешь нас, то мы просто погибнем. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйстааааа.

- Ну да, действительно, - усмехнулся он. – Если вам будет нечем привлекать внимание парней на дурацкой вечеринке – это будет катастрофа вселенского масштаба. – Сара все ещё не сводила с него умоляющего взгляда, и ему даже показалось, что он стал в сто раз милее. Всего за секунду? Серьезно? И как, черт возьми, женщины это делали? – Боже, ладно, я отвезу вас, только дай мне минутку. Я должен принять душ.

- Зачем? – округлила глаза Сара.

Брови Дилана взлетели вверх.

- Ты сейчас и правда спросила это или мне послышалось?

- Просто, даже весь перепачканный маслом, ты весьма ничего, - улыбнулась его сестра, выходя наружу.

- Приму это, как комплимент, - усмехнулся он и отправился наверх.

***

 

Дилан смотрел на дорогу, освещающуюся светом тысяч машинных фар, и прокручивал в голове события прошедшего дня: Эдриан Такер хотел, чтобы он принял участие в гонках.

Этот «индюк с мешком денег» со своим гребаным предложением не давал ему покоя весь день, заставляя снова и снова мысленно возвращаться к тому самому разговору. Нет, он не сомневался в решении, которое принял сегодня утром, и его совсем не волновали последствия, которых теперь было не избежать, но чертова уверенность этого, жаждущего нажиться на нем богатея, действовала на него как значительная порция хорошего виски: заставляла терять над собой контроль.

Эдриан Такер был человеком, которого следовало опасаться уже только лишь потому, что такие, как он, никогда не отпускали просто так. Почему? Потому что просто не терпели отказа. Не принимали мир, в котором шестеренки механизма вертелись бы не от их собственной руки. И не хотели видеть в нем людей, которые шли бы наперекор их желаниям.

Дилан ускорился, наслаждаясь пустыми ночными дорогами Нью-Йорка и той красотой, которую они перед ним открывали. Этот город загорался миллионами ярких огней, маня к себе взгляды всех, кто в это время суток покидал свои уютные и теплые дома. Эта часть Земного шара, словно начинала жить своей собственной жизнью, как Сирена зазывая к себе случайных попутчиков. Выйти на улицу ночью, в самый разгар парада огней – означало бы окончательно и бесповоротно пропасть.

Его нога сильнее вдавила педаль газа, когда он выехал на основание моста, и Дилан крепче вцепился в руль, смакуя каждую секунду драйва, которое дарила ему стрелка спидометра, с бешеной скоростью бежавшая вверх. На любой дороге его одолевало одно и то же чувство: непередаваемого, самого обалденного кайфа. Кайфа, который не смогли бы повторить ни одни наркотики со всего этого чертового мира. Кайфа, у которого не существовало дозировок. Кайфа, за который не приходилось бороться. Кайфа, который заставлял хотеть жить.

Вызывал ли он привыкание? Да. Был ли опасен? Да. Но разве это имело значение? Нет. И никогда не будет иметь. Не в этой жизни. Не в его жизни.

Скорость была всем его смыслом, потому что без неё он не знал, сможет ли вообще существовать.

Дилан откинул верх своей машины, позволяя ветру подхватить его мысли, а свежему ночному воздуху вторгнуться в его голову. В эти часы он думал о многом. О родителях, смерть которых до сих пор вызывала у него чувство вины. О Ханте, предательство которого он не забывал все эти долгие годы. Об ошибках, исправить которые уже не представлялось возможным. Он думал обо всем подряд, стараясь высвободить все мысли, которые мешали ему жить дальше, а главное, заниматься своей основной работой: управлять «SLC». Он не знал, как долго проездил по городу, но когда солнце начало медленно подниматься из-за горизонта, он понял, что начинается новый день. Дилан развернул свой автомобиль в сторону дома, и достал из бардачка мобильный, нажав кнопку включения. Знакомая мелодия тут же оповестила о том, что у его абонента восемнадцать пропущенных вызовов и двенадцать непрочитанных смсок. И того… тридцать попыток связаться с ним. Блин, серьезно? Вот почему он отключал свой телефон, когда гонял. Если бы он этого не делал, то сейчас был бы крайне взбешен.

Он проверил неотвеченные вызовы и сообщения: пару от Алекса – нужно будет не забыть перезвонить ему, – несколько от Макса, одна гневная смска от Сары – его сестра никак не смирится с тем, что он живет бешеной жизнью – а остальные от… О, Господи, может быть, ему это снится? Потому что он просто не верил в то, что видел. Остальные смски были от Алисии. От его как бы девушки.

Дилан сделал глубокий вдох, кидая свой мобильный на соседнее сиденье. Их отношения с этой сексуальной блондинкой с длинными ногами всегда были для Дилана словно дар божий, и нет, он вовсе не преувеличивал. Она была красивой, никогда не перечила ему, всегда делала все только лишь для того, чтобы угодить ему, а главное, никогда и ничего не требовала взамен. Их отношения были легкими, непринужденными и совершенно ни к чему не обязывали. Они встречались, когда было время, весело проводили вместе вечера, но никогда не переступали определенную грань. Чего ещё можно было желать? Все же было прекрасно, разве нет?

Черт! Он знал, что все женщины одинаковы, когда влюбляются, так какого же черта решился на эту авантюру? Зачем ему нужна была постоянная девушка, если он мог проводить время с разными женщинами, тем самым не создавая себе проблем, которые теперь гнались за ним попятам? Идиот.

Он всегда хвастался перед своими друзьями тем, что не связан никакими дурацкими обетами и потешался над теми из них, чьи мысли всегда были забиты женщинами… не той его частью, которую предпочитал Дилан. К примеру, «Я забыл сходить в химчистку, Аманда убьет меня!» или «Вчера я не позвонил ей, когда меня срочно вызвали на работу – теперь придется объяснять, что я просто замотался» или вот: «Мне нужно сказать Мэри, куда мы едем и как надолго, иначе она никуда меня не отпустит». Это что вообще за черт?!

Все эти проблемы всегда обходили его стороной, а теперь та, которой он так дорожил, все чаще начинала забрасывать его звонками и смсками, кидать в его сторону необоснованные упреки, обижаться на него… и о, да, СКЛОНЯТЬ К ПЕРЕЕЗДУ!

Наверное, так ужасно, как в эти последние несколько недель, он себя ещё никогда не чувствовал.

Дилан заглушил мотор и вылез из машины как раз в том момент, когда из двери здания, в котором располагалась его квартира, вышла Дженнифер. Она что-то набирала в своем телефоне, не замечая, что он стоит у машины прямо напротив неё. Её лицо было крайне сосредоточенным, и отчего-то вызывало у него непроизвольную улыбку.

Интересно, что она тут делает?

- Прогуливаешься перед работой?

Дженнифер резко подняла свою голову, одаривая его действительно удивленным взглядом.

- Дилан? – затем пришло какое-то понимание, и её глаза сузились. - Ты что, следил за мной?

Она пошутила что ли?

- Тот же вопрос я мог бы задать и тебе, - он оттолкнулся от машины и подошел к ней.

- В каком это смысле? – Она опустила свой мобильный и удивленно подняла брови вверх.

- Мне хочется знать, что ты здесь делаешь.

Она закатила свои глаза.

- Да ладно? А больше тебе ничего знать не хочется?

- Прости? – теперь удивился он.

Её лицо приняло выражение «да ладно, ты что, совсем тупой?», а затем она вздохнула.

- Я понимаю, если бы стояла перед дверью в твою квартиру, тогда, ты имел бы полное право спрашивать меня о том, какого черта я там забыла. Но это вроде как не твоя квартира, верно? – она не стала дожидаться его ответа. – А если нет, то я не понимаю, почему ты требуешь у меня каких-то объяснений.

- Потому что ты вышла из двери дома, в котором как раз-таки и находится моя квартира, - сказал он почти шепотом.

- Что? – Она обернулась, а затем открыла и снова закрыла свой рот. – Ты здесь живешь? – указала на дом. – Серьезно?

- Серьезнее некуда, - сказал он, скрещивая руки на груди. – Так что ты тут делала?

- Я… - Дженнифер запнулась. – Я не знала, что ты живешь тут. Я заезжала к подруге. Её машина сломалась и я обещала, что довезу её до офиса.

- Правда?

- Правда, - она пожала плечами, а затем слегка закусила губу. – Неловко вышло. Прости, что напала на тебя, я…

- Дженни, я готова, прости, просто не могла найти туф… воу, - Кейт остановилась в дверях, когда заметила Дилана, а затем лучезарно улыбнулась. – Привет.

- Привет, - Дилан улыбнулся в ответ, отмечая про себя, что подруга Дженнифер очень даже хорошенькая девушка.

- Я Кейт, - она протянула ему свою миниатюрную руку, на которой красовались стильные часы от Шанель.

- Дилан, - он взял её ладонь и поднес к своим губам, от чего вызвал смешок у подруги и раздражение у самой Джен.

Она и правда так сильно его ненавидела, или просто бесилась, потому что он нравился всем женщинам в округе?

Дженнифер словно прочитала его мысли, потому что её лицо снова приняло безразличный вид, она повернулась в сторону подруги и подхватила её под руку, пытаясь заставить придти в себя.

- Нам уже пора. У нас сегодня много дел.

- Ага, - все так же улыбалась Кейт, - Дженни теперь кто-то вроде босса, и это её первый день в новой должности… ай, - её подруга немного подпрыгнула, а затем прикусила губу, заметив рассерженный взгляд Дженнифер.

- Новая должность? – Дилан был шокирован подобной новостью. - А как же Эмма?

- Ей пришлось срочно уехать, - словно нехотя ответила она. – И она попросила меня присмотреть за журналом.

- Почему ты ничего не сказала?

- А должна была? – нахмурилась она.

Дилан не стал отвечать на её вопрос, поэтому просто кивнул. Она была права: он лез не в свое дело. То, что они знали друг друга с самого детства, ещё не давало ему право вести себя так, будто он может вмешиваться в её личную жизнь.

Но ведь делать добрые дела никто не запрещал, так?

- Я могу помочь с машиной, - внезапно сказал он, когда Дженнифер уже открывала дверцу своего Audi.

- Что?

- Ну, машина, - он перевел взгляд на Кейт. – Дженнифер сказала, что твой автомобиль сломался. Я неплохо разбираюсь в механике, могу попробовать починить.

- О, Дилан, это было бы просто восхитительно, - Кейт даже захлопнула дверцу и подошла к парню. – Я живу одна и мне не к кому обратиться за помощью, а в мастерской будут делать несколько недель, да ещё и сдерут втридорога.

- Тебе незачем отдавать машину на ремонт, Кейт, я с радостью помогу тебе, и причем, совсем бесплатно, - усмехнулся Дилан.

- Ты просто мой спаситель, - улыбнулась она.

- О, Боже, прошу вас, прекратите эти телячьи нежности, - закатила глаза Дженнифер, облокачиваясь рукой о дверцу своей машины.

- Ревнуешь?

- Вот ещё, - пробормотала она, садясь на водительское сиденье.

Дилан видел, как она включила радио и снова достала свой мобильный и не смог не улыбнуться.

Он обожал задирать эту женщину. И мог бы продать душу самому дьяволу, но никогда не оставил бы этого развлечения.

- Вам нужно в офис. Что, если я заеду вечером и посмотрю, в чем состоит поломка?

- Прекрасно, - улыбнулась Кейт, - скажем, часиков в семь? Мы уже как раз вернемся.

- Договорились.

Дилан проследил взглядом за тем, как довольная блондинка залезла в машину, и, что-то улыбаясь, сказала Дженнифер, после чего та подняла свои глаза и вызывающе посмотрела на виновника своего беспокойства. Черт возьми, как же ему нравилось, когда она злилась. Наверное, это были не лучшие её моменты, но зато в его жизни они были самыми прекрасными.

Послышался звук заводящегося мотора, после чего Джен положила руки на руль, и в последний раз бросила на Дилана свой пронзительный взгляд. Её автомобиль медленно отъехал от бордюра, а затем ускорился по направлению к центру. Дилан прислонился к своей гоночной машине и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как удаляется ярко желтое Audi.

Начало дня было незабываемым.

Дилан поднес к губам самый вкусный кофе в своей жизни и вдохнул его божественный аромат. Чего-чего, а эспрессо у него всегда получался самым отменным. Когда он только вошел в квартиру, то обнаружил в ней… нет, вы не поверите, кого он там увидел… на диване, как ни в чем не бывало, сидела улыбающаяся Алисия. Знаете, что было первым, о чем он подумал? «Откуда, черт возьми, у неё ключ?!» Потому что нет, он не давал ей ключа от самого дорогого, что у него было, и что он всеми силами оберегал и защищал – от своей холостяцкой берлоги. Для каждого парня его квартира это нечто святое, понимаете? Это словно для женщины её дитя – оно неприкосновенно.

Так какого же черта она здесь делала? На этот вопрос она ответила просто «Я соскучилась». Так, ладно, к этому у него претензий не было. Но ключ… как она попала в квартиру? И снова её ответ был на удивление простым «Я сделала дубликат». Серьезно? Вот так вот просто взяла и сделала дубликат ключа? Да, она была его… девушкой. Да, они встречались уже три года, и у них, вроде как, были стабильные отношения, но это не позволяло ей вести себя… вот так. Просто без его ведома делать себе собственный ключ и приходить, когда ей это вздумается! Разве он не имеет право на частную жизнь? И не говорите, что постоянные отношения, длящиеся три года, несут в себе определенные пункты, через которые обязана пройти каждая пара, и что туда входит общая связка ключей. Их отношения были иными. Они были без обязательств. Так было все это время, так должно было происходить сейчас, и без этого не могло быть будущего.

Поэтому он решил, что вскоре Алисия одумается.

По крайней мере, он очень на это надеялся.

- Ты теперь всегда будешь таким?

Дилан поднял свой взгляд и увидел в дверях ту, о которой сейчас думал. Она стояла, завернутая в белую простыню, её светлые волосы были взъерошены и немного спутаны, а глаза выражали какие-то неопределенные мысли, которые он не мог понять.

- Каким? – спросил он, отпивая из своей чашки.

- Отстраненным, - внезапно произнесла она, делая шаг по направлению к нему. – Холодным. Чужим. Не моим, - её зеленые глаза словно смотрели в самую глубь его души. Раньше он никогда не замечал, насколько красивыми были эти глаза. Опасно красивыми.

- Что снова не так? – вздохнул он, понимая, что они снова и снова, раз за разом, возвращаются к одному и тому же разговору.

- Всё, - грустно улыбнулась она. - Я пришла к тебе сегодня, сказав, что безумно соскучилась, а ты только разозлился от того, что я заранее не сообщила о том, что буду тут.

- Я не ожидал, ясно? Я просто шел в свою пустую квартиру, в которой планировал остаться наедине со своими мыслями, а тут… - он изобразил что-то непонятное своими руками, - …ты… и я… в общем, это сложно.

Ему показалось, что в её глазах промелькнула боль.

- Но уложить меня в свою постель пару часов назад было для тебя не так уж и сложно.

- Алисия…

- Пожалуй, я поеду домой, - она опустила свои глаза вниз, а затем сильнее закуталась в простынь и направилась обратно в спальню.

Дьявол!

Дилан взъерошил свои русые волосы обеими руками и прикрыл глаза, чуть запрокидывая голову назад и делая глубокий вдох. Все было замечательно. Семь месяцев назад все было просто отлично. А он вот так вот взял и в одну секунду испортил свою идеальную жизнь, впустив в неё нечто действительно сумасшедшее. Все его мысли, чувства, эмоции… они были во власти чего-то необъяснимого.

Почему? Почему тот день просто не мог быть самым обычным? Какого черта он тогда позволил себе проявить такое безрассудство?

Дьявол. Дьявол. Дьявол!

Он готов был каждую секунду сожалеть о содеянном, повторяя, какой он долбанный придурок.

И почему в этой гребаной жизни нельзя было просто взять и повернуть время вспять?! Или прогуляться в прошлое и сказать своему «Я» никогда не делать того, что оно все-таки сделало. Связать. Усыпить. Накачать алкоголем до потери сознания. Сделать что угодно, но заставить самого себя прожить предстоящую ночь совершенно по-другому.

Он не знал, что с ним происходило, но его поведение действительно стало абсолютно иным. И Алисия была права, когда злилась или расстраивалась. Он и правда стал холодным и отстраненным. Разве ему так трудно было просто проявить немного заботы? Поцеловать её, когда она этого совсем не ожидала? Обнять и сказать, как прекрасно она выглядела в этом платье? Позвонить лишний раз? Просто так, без какого-либо повода. Черт… да, это было невероятно трудно для него. Почему? Он не знал. Но ему казалось, что главная причина пряталась совсем неподалеку, а он просто не хотел признавать очевидного факта.

Факта… он усмехнулся собственным же мыслям.

К черту все.

Нет никакого факта.

Он просто запутался и устал.

Да, именно так.

Вот почему он совершает одну ошибку за другой.

И иной причины этому просто не было.

***

Дилан вдыхал аромат ванили и шоколада, которым пахли её волосы, и старался не потеряться в тех ощущениях, которые испытывал. Он выпил слишком много виски. Чересчур много. Он мог бы даже быть уверенным в том, что потерял способность контролировать собственные поступки и решения, но вряд ли в его голове в данный момент все ещё вертелись шестеренки сложного мыслительного процесса. Простыми словами – он забыл, каким местом должен был думать.

Его пальцы касались её обнаженной кожи, которая освещалась ярким лунным светом, а его губы нежно целовали её шею, заставляя каждый участочек её тела полыхать с неистовой силой. Она тоже была пьяна. И очень сильно. Они оба выпили сегодня непозволительное количество крепчайшего алкоголя, который заставил их обоих оказаться этой ночью в одной постели.

Он позволял себе целовать каждый участочек её кожи, опускаясь все ниже и ниже, и заставляя её разгоряченное тело дрожать под его прикосновениями. Где-то глубоко в своем сознании, он понимал, что находится в каком-то параллельном мире, и что, возможно, совершает ошибку, о которой потом будет сильно жалеть, но наслаждался каждой секундой этого забытья, потому что, черт возьми, это было самое прекрасное его безрассудство!

Дилан осторожно поцеловал чувствительное местечко в самом центре её живота, а затем проделал нежную дорожку вверх, аккуратно добираясь до её ключицы, и это почти что лишило его оставшейся частички самообладания. Она еле слышно выдохнула, когда он мягко прикусил мочку её уха, а затем открыла свои глаза, в глубинах которых он увидел такую невообразимую гамму чувств, что даже непроизвольно замер. Если ещё всего минуту назад он мог бы сомневаться в её желании, то теперь он был просто уверен – она ощущала всё то же, что и он. И она хотела его так же сильно, как и он хотел её.

Неожиданно её руки коснулись его лица, и он почувствовал легкую прохладу её тонких пальцев. Она молча смотрела на него, словно пыталась понять, о чем он думал, и какие эмоции испытывал, а он не смел шевелиться, наблюдая за тем, как менялся цвет её глаз. Дьявол, он мог бы поклясться, что сейчас они были совершенно другого оттенка… мог бы поспорить на что угодно, что в данную минуту они выражали все цвета уже изведанной и в то же время скрытой от человеческого взора части загадочной Вселенной. И, твою мать, как же сильно он попал…

Она запустила свои руки в копну его светлых волос, а затем притянула его к себе, разрешая ему, наконец, завладеть её мягкими губами. И вот в какой момент он понял, что окончательно пропал. Вот в какой момент осознал, что теперь от его гребаного контроля не осталось и следа. Их поцелуй становился все настойчивее, а его язык проникал все глубже, исследуя её самые потаенные уголки. Сильный запах спиртного, смешанного с тонкими нотками сладких фруктов, так сильно дурманил голову, что Дилан забыл обо всем на свете, четко зная лишь одно – он хотел быть в ней. Он вошел в неё одним резким движением, побуждая её отчаянно застонать ему в рот, а затем быстро задвигался, с каждой секундой лишь ускоряя свой ритм. Его толчки становились жестче и чаще, а она сильнее впивалась ногтями в его спину, с блаженными стонами раздирая накаленную до предела кожу. Он никогда не испытывал ничего подобного.

Никогда и ни с кем.

Это было их общее сумасшествие, о котором, они, скорее всего, забудут на следующее же утро, и пусть разразятся сами Небеса, если он лжет, но как же сильно ему было на это плевать! Возможно, он и делал сейчас самую большую глупость в своей жизни, но если все ошибки так прекрасны, как эта, то он хотел бы совершать их постоянно. Каждую минуту. Каждое мгновение. И только с ней. С женщиной, которая смогла запасть ему намного глубже, чем просто в душу. С женщиной, которая в это самое время была для него даже больше, чем весь мир.

Только с ней.

Только с Дженнифер.

Глава 5

Господи, ну почему у него такая классная задница? Почему именно он стоит сейчас в такой привлекательной позе и сводит её с ума? И почему именно с ним, а самое главное, только с ним, она позволяла себе проявлять чертову слабость? Дженнифер прикусила губу, пытаясь подавить мучительный стон, который был готов вот-вот сорваться с её губ, а затем присела на капот своей машины и оперлась о него руками, чтобы подстраховать себя и не дай бог не распластаться «морской звездой» на асфальте. С той ночи в Хэмптонсе, когда они оба напились до невменяемого состояния и позволили себе совершить самую большую ошибку в своей жизни, прошло уже семь месяцев. Семь долгих и мучительных месяцев, которые с каждым прожитым днем казались ей самой настоящей пыткой. Теперь, помимо обычного раздражения, которое постоянно витало в воздухе, когда они находились рядом друг с другом, их не оставляло чувство неловкости, заставляя всех вокруг удивленно округлять глаза. Да, их близкие начинали замечать, что между ними что-то происходило, хотя, ровным счетом, не происходило абсолютно ничего. Боже, ну какого черта она выпила столько текилы! Какого черта вообще позволила себе прикоснуться к бутылке! Для неё алкоголь всегда был запретной темой, и она старалась не приближаться к губительным напиткам и за милю, потому что все детство наблюдала за тем, что это дрянное пойло делало с её родными. Но в тот вечер ей просто снесло крышу. И в этом был виноват Дилан Бейли. И никто иной. Именно в этом самодовольном засранце и был корень всех её бед.

Дженнифер попыталась отвести свой взгляд от его шикарной фигуры, но её словно что-то от этого удерживало. Дилан уже поменял небольшую металлическую штуковину в салоне, которая мешала двигателю нормально функционировать, и сейчас что-то делал внутри капота машины. Его белая футболка задралась, обнажая прекрасную атлетическую спину, и Дженнифер снова закусила губу, не понимая, как вообще продержалась целый час. О Боже, и зачем она вообще сказала ему о том, что машина Кейт сломалась? И почему сразу не предложила подруге позвонить в мастерскую? Тогда сейчас она бы не вздыхала по этому сексуальному мужчине, а сидела дома и смотрела хороший фильм. Ну, или, работала над новым проектом. Это было не так важно. Главное, что она не стояла бы сейчас тут, стараясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

Почему она не уехала? А вы бы оставили такого красавца рядом со своей привлекательной подругой? Что? Нет, плевать она хотела на Дилана. Она волновалась лишь о Кейт, потому что этот представитель хомосапианса был тем ещё кобелем. Он разбил столько женских сердец, что просто не счесть, и Дженнифер очень не хотела, чтобы её подруга оказалась в его гребаном победном списке.

- Вот и все, - сказал Дилан, снимая перчатки и заставляя Дженнифер часто заморгать, отбрасывая в сторону последние отросточки своих мыслей.

- Теперь с машиной все в порядке? – С надеждой в голосе спросила Кейт, словно боялась, что его ответ будет отрицательным.

- Да, - улыбнулся Дилан. – В принципе с ней и так все было в порядке, просто нужно было заменить старый стартёр, чтобы помочь нашему доброму другу Двигателю вновь заработать.

- Спасибо, - Кейт расплылась в улыбке. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

- Совсем бы пропала, - улыбнулся он.

О, да, ещё бы он сказал по-другому. Дженнифер раздраженно выдохнула и отвернулась, наблюдая за тем, как начинает садиться солнце. Она уже и забыла, когда в последний раз смотрела на закат с улицы у дома. Её смотровой площадкой служили лишь окна в её кабинете – и то, это если повезет и она не заработается и не пропустит нужное время. А так в основном всегда и было.

- Ты в порядке?

- Ммм? – Дженнифер повернула свою голову и заметила, что Дилан точно так же, как и она, присел на капот её Audi.

- Я спросил в порядке ли ты.

- Я… да. А вы что, уже закончили? – Она выглянула из-под его тела, но почему-то не увидела свою подругу. Куда она подевалась?

Дилан словно прочитал её мысли.

- Она ушла домой.

Дженнифер нахмурилась.

- И не попрощалась?

Он лишь усмехнулся, но промолчал, тоже поворачивая свою голову в сторону горизонта. Дженнифер совсем не нравилось такое развитие событий. Они. Вдвоем. Смотрят закат. Так близко друг к другу.

Серьезно?

Нет, только этого ей сейчас не хватало.

Она хотела было сказать, что ей уже пора, но он неожиданно заговорил:

- Моя мама очень любила смотреть на закат. Каждый день, что мы проводили в Хэмптонсе, она спускалась к пляжу и удобно устраивалась на небольшом деревянном примостке, который соорудил для неё папа, - эти слова заставили Дженнифер замереть, и теперь она уже смотрела на его лицо, не в силах пошевелиться. Оно было спокойным и абсолютно ничего не выражающим, но ей показалось, что это всего лишь глупая маска, за которой прячется огромная боль. Вдруг он усмехнулся. – Знаешь, я так отчетливо помню эту картинку, словно она до сих пор так делает. Словно никогда и не переставала. И никуда не уходила. Каждый раз, проходя мимо этого места, я думаю о том, что сегодняшним вечером она снова так же сядет, подобрав под себя колени, и будет улыбаться, смотря на багровое небо. Порой я начинаю рисовать собственное настоящее, в котором они живы. В котором они рядом.

Дженнифер снова положила свои руки на теперь уже обжигающее железо, чувствуя, как к её глазам начинают подступать слезы, а затем перевела свой взгляд на почти уже севшее солнце, понимая, что ей тоже есть, что сказать.

- Иногда я думаю, что мое детство было совершенно иным, - начала она, заставив Дилана повернуть голову в её сторону. – Я представляю его таким, каким бы я хотела, что бы оно было, но не таким, каковым оно всегда являлось, - она сглотнула, а затем продолжила. – В нем все мы вместе и кажемся довольно счастливой семьей. Мы проводим вместе Рождество и отмечаем Дни Благодарения, а дни рождения друг друга – это особенный праздник для каждого из нас, - её губы тронула легкая улыбка. – В моем выдуманном детстве нет места крикам, дракам, страху и боли. В нем нет места алкоголю. В моем мире царят лишь понимание и любовь, а забота друг о друге – является самой важной его составляющей, - она немного помолчала, а затем опустила глаза вниз, отчего её волосы слегка закрыли её лицо. – Все мы играем со своим прошлым. Все мы пытаемся изменить те моменты, которые заставили измениться нас.

- Ты никогда не говорила мне, что тебя до сих пор это беспокоит, - его слова перешли в шепот.

Она улыбнулась.

- Это не то, что обычно рассказывают на досуге. Тем более, что я могу сама с этим справиться.

- Макс знает?

Дженнифер подняла на него свои глаза.

- А Сара?

Он понял все без слов. Понял, потому что сам ежедневно бежал от своего прошлого и так же, как и она, предпочитал справляться с этим в одиночку. Потому что так было проще. Так они не причиняли боль тем, кого всем сердцем любили.

- Дженнифер… та ночь… - его слова заставили её застыть. Она ощутила, как трудно стало дышать, поэтому быстро замотала головой и отвернулась в сторону.

- Не нужно.

- Но я хочу обсудить это…

- То, что случилось, было ошибкой, - перебила она его, изо всех сил стараясь не выдать своей реакции на его слова. – И да, я жалею, что в ту ночь проявила подобную неосмотрительность.

- Неосмотрительность? – усмехнулся он. – Ты это так называешь?

Дженнифер глубоко выдыхала, пытаясь не смотреть ему в глаза. Только не поворачивай головы. Только не поворачивай головы… - Я просто хочу сказать, что самым оптимальным выходом из сложившейся ситуации будет обо всем забыть, - она говорила медленно, проговаривая каждое слово. – Нам обоим станет намного легче, а наши близкие перестанут думать, что между нами что-то происходит.

- А разве это не так?

Не смотри на него Дженнифер. Продолжай стоять на своем.

- Нет, Дилан, это не так. И я действительно не хочу, чтобы хоть кто-то об этом знал. Это ошибка, о которой нам не следует распространяться.

- Послушай…

- Это был просто секс, Дилан. Спонтанный, горячий, построенный на страсти и мимолетном влечении. Но не более того. Так иногда бывает, понимаешь? Все люди когда-либо совершают опрометчивые поступки. И мы не исключение. Просто теперь нам нужно вычеркнуть этот эпизод из наших жизней и продолжать делать вид, что той ночи просто не было.

- Но она была, - твердо сказал он.

Дженнифер прикрыла глаза, мысленно молясь о том, чтобы он просто прекратил этот разговор. Просто согласился с ней, и они оба действительно забыли о том, что случилось. Совсем не так она представляла себе этот разговор. Совсем не такими видела мысли Дилана. Он же мужчина, верно? Мужчина, которому не нужны проблемы. Так почему же он не рад тому, что женщина, с которой он внепланово переспал, не бегает за ним как сумасшедшая истеричка?

- Я не хочу продолжать этот разговор, - она опустила свои глаза вниз, поднимаясь со своего места, но не смогла сделать и шагу, потому что Дилан неожиданно оказался перед ней, своим телом перегородив ей дорогу. Дженнифер удивленно уставилась на него. – Что ты делаешь?

- Ты бегала от меня семь чертовых месяцев, - начал он, смотря на неё так, словно сдерживался из последних сил, пытаясь не разозлиться. – Я терпел это и ждал, пока ты сама захочешь все обсудить, но ситуация с каждым днем накаляется лишь сильнее, а ты все так же предпочитаешь избегать этого разговора. Неужели ты думаешь, что я стану мириться с этим и дальше?

- Мне все равно, что ты будешь делать, - после недолгого молчания, ответила она, стараясь стойко выдерживать его взгляд. – Я не лезу в твою жизнь, и в ответ требую того же.

- С каких пор твоя жизнь стала чем-то запретным для меня? – практически прошипел он, наклоняясь к ней ниже.

- С тех самых, как ты не смог удержать своего друга в штанах, - сверкнула она своими голубыми глазами.

- О, нет, - ухмыльнулся он, чуть повышая тон голоса. – Не нужно перекладывать на меня всю вину. Ты тоже была там, и была пьяна точно так же, как и я, - он ткнул в неё указательным пальцем, который она тут же резко убрала, чувствуя, как начинает закипать.

- Но из нас двоих мужчина – явно ты!

- Даже мужчины проявляют слабость, когда на них набрасываются, как на сексуальный объект!

- Прости? – её глаза округлились, и она чуть не задохнулась, издавая истерический смешок. - Это я-то на тебя набросилась?

- Да, именно! – развел руками Дилан.

Она плотно поджала губы, как делала всегда, когда ярость внутри неё начинала переполнять сосуд терпения и самообладания, а затем в её глазах появилось обжигающее огненное пламя.

- Да ты не так уж и сопротивлялся! – выкрикнула она в свою защиту. - Тебе очень даже нравилось, когда я целовала тебя! И ты с огромным удовольствием входил в меня раз за разом в ту дурацкую ночь!

- Потому что я не железный, черт возьми! – прикрикнул он, с силой ударяя ладонями по капоту машины так, что она оказалась заключена в цепь его рук.

Дженнифер показалось, что она просто упадет на разгоряченный ярко желтый металл, но её спина так и не коснулась его, потому что она вовремя подставила свои руки, сотворив из них спасительную опору. Его лицо было всего в каких то нескольких дюймов от её, поэтому она ощущала его горячее дыхание на своей коже и чувствовала дурманящий запах морского бриза, исходившего от его шеи. Она пыталась делать ровные, ритмичные вдохи, чтобы не дай Бог не показать ему, как её тело реагирует на его близость, но понимала, что с каждой секундой, её игра просто теряла всякий смысл.

Рядом с ним она чувствовала себя маленькой глупой девочкой, которая не знала, что чувствует и очень боялась обжечься, сделав всего один неверный шаг. Дилан смотрел ей прямо в глаза, пока его широкая и до невозможности сексуальная грудь нависала над её хрупким тельцем, а затем перевел свой взгляд на её губы, заставив её задержать дыхание. С момента их последнего поцелуя прошло уже около двухсот дней, четырех тысяч восьмисот часов и двухсот восьмидесяти восьми тысяч минут… и нет, она не считала, просто это почему-то вертелось в её голове.

- Это не моя вина, - выдохнула она, все ещё не отводя от него своего взгляда, и дрожа от того, что он находится в такой невыносимой близости.

Дилан снова вернулся взглядом к её глазам, и она чуть не застонала от разочарования, несмотря на то, что сама же этого и добивалась. Его губы внезапно тронула кривая усмешка, и он покачал головой, отталкиваясь от капота машины, и тем самым избавляя её от тепла своего тела.

- А знаешь, - начал он, отходя на шаг назад, пока его губы были все так же растянуты в улыбке, - ты права. Это был просто секс, который ровным счетом совершенно ничего не значил.

Слова Дилана заставили её вздрогнуть и замереть. Да, она сама говорила ему в точности то же самое лишь несколько минут назад, но из его уст это звучало не так, как она себе это представляла. Это отзывалось намного больнее, чем она думала и было в стократ важнее, чем она того хотела.

Он не сводил с неё своего взгляда, а она просто стояла и не смела шевелиться, потому что любое неосторожное движение могло бы спровоцировать ненужные слова и эмоции с её стороны. Он никогда не узнает, что сидит глубоко внутри неё. Она этого не допустит. Не сдастся ему. Дженнифер медленно оторвала руки от уже накалившейся стали автомобиля, а затем выпрямилась. Она позволила себе задержать на нем свой взгляд ещё на несколько секунд, а затем отвела глаза, осторожно опуская взгляд вниз, и направилась к водительскому сиденью. Затем забралась в свое любимое мягкое кресло и захлопнула металлическую дверцу. Дрожащими руками она обхватила руль своего Audi TT, а затем нажала кнопку зажигания. Она больше не смотрела в его сторону, а просто быстро вывернула на главную дорогу и вдавила педаль газа, желая как можно скорее оказаться в своей квартире. Только через несколько минут, когда Дженнифер уже была достаточно далеко от дома Дилана, она позволила себе выдохнуть и на мгновение прикрыть глаза.

Когда она вновь их открыла – то уже стала той, кем предпочитала быть.

Женщиной, полностью владеющей собой. Женщиной, играющей данную ей роль. Женщиной, которая совершенно ничего не испытывает к Дилану Бейли.

***

Дженнифер расхаживала по своему кабинету взад и вперед, и думала о том, каким паршивым все-таки может выдаться утро. Во-первых, она проспала. Её будильник сломался и не прозвенел (в который раз она ругала себя за то, что до сих пор пользуется реальным будильником и не перешла на приложение в телефоне), и она наспех вылетела из дома, забыв выпить свой любимый кофе. Сейчас на её голове был полный кавардак, что, наверное, было весьма символично, учитывая её мысли, которые, так же, оставляли желать лучшего. Во-вторых, она совершенно забыла, что сегодня, до девяти утра должна была забрать из салона свое шикарное вечернее платье, заказанное ею для сегодняшнего приема, который устраивал Томми, и на который она любезно согласилась с ним пойти. Пришлось просить Макса выручить его бестолковую и забывчивую сестру. В-третьих, оказалось, что справляться с обязанностями начальницы редакции – очень (просто оооочень) сложно. И это она работала лишь третий день. Что будет дальше, Дженнифер даже представлять себе не хотела.

«Когда ты хочешь – возможным становится абсолютно всё», - это были последние слова, которые Эмма сказала ей перед тем, как села в такси и улетела в Испанию. Перед тем, как оставила ей всю эту огромную «империю», заставив обманом подписать документы. Перед тем, как жизнь Дженнифер окончательно полетела под откос.

Вы думаете, на этом черная полоса её неудач закончилась? Как бы не так! В своей любимой кофейне по дороге на работу она купила американо вместо латте, и это было бы ещё пол беды, если бы почти сразу после этого, как минимум четверть содержимого пластикового стаканчика не оказалось на её новой блузке от Версаче. На новой. Блузке. От Версаче.

Черт. Она определенно ненавидела это утро.

- Ты выглядишь очень стильно, перестань переживать по пустякам, - как можно тише заключила Кейт, входя в кабинет Эммы.

Дженнифер усмехнулась, но даже не остановилась.

- Вряд ли мужскую футболку со смайликом, заправленную в женскую юбку, можно назвать стильным прикидом.

- А по-моему тебе очень повезло, что у Дика оказалась с собой эта забавная футболка, - расплылась в улыбке Кейт, опускаясь в большое мягкое кресло.

- Правда? – Дженнифер посмотрела подруге в глаза. - И чем же мне так сильно повезло?

- Ну, уже хотя бы тем, что тебе не пришлось бегать по всему офису в одном лифчике и совращать добрую половину мужского населения.

Губы Дженнифер тронула улыбка.

- Да, они бы точно не выдержали такого напора, - она закусила губу, продолжая топтать мягкий ковер Эммы босыми ногами. Ей казалось странным, что она ходит по кабинету в чудаковатой футболке и на высоких шпильках, поэтому до приезда подмоги в лице родного брата, решила их снять.

- По-моему, ты очень сильно нагнетаешь атмосферу, - пыталась успокоить её подруга, заметив, как сильно она нервничает.

- Серьезно? – практически пропищала Джен. – Кейт, собрание начнется через пятнадцать минут! Что будет, если Макс не успеет приехать и привезти мне другую блузку? Как я посмотрю в глаза всем тем людям, которые доверили мне управление редакцией?

- Дженни… им совершенно не важно, чья на тебе одежда…

Она, наконец, остановилась, при этом, прикусив ноготь своего указательного пальца, а затем замерла и медленно опустила руку вниз, когда поняла, чем это ей грозит.

- Господи… мне конец… - прошептала она, а затем обхватила голову руками. – На мне мужская футболка со смайликом, а Макса все нет.

- Почему этих потных представителей монархии должно волновать, в чем ты пришла на чертово собрание? – возмутилась она, скрещивая руки на груди.

- Имидж редакции, Кейти, как ты не понимаешь! Начальник – это лицо журнала. Я – лицо журнала. Что наши партнеры подумают, когда увидят меня в таком виде?!

- Что ты сексуальна в любой одежде? – приподняла она брови.

- Кейт!

- Прости, - раскаялась она, заметив, что Джен действительно сильно переживает. – Макс звонил тебе? Где он?

Она отрицательно покачала головой.

- Я не могу до него дозвониться… Боже, я так надеюсь, что он уже поднимается в этом долбаном лифте…

- Я могу одолжить тебе свою одежду, - предложила Кейт.

- Нет, ты должна быть со мной в конференц-зале, поэтому это не вариант, - Дженнифер снова прикусила ноготь указательного пальца.

- Я могу попросить кого-нибудь с этажа дать тебе на время блузку.

Она замотала головой.

- Мой размер только у Кристи и Вэнди, но они обе сегодня пришли в платьях.

- Надела бы одно из их платьев, - беспринципно заявила она.

Дженнифер остановилась, словно размышляя над словами подруги, а затем снова покачала головой, возобновляя нервную походку.

- Нет, это как-то глупо.

- Ну уж не глупее, чем появиться перед нашими деловыми партнерами в футболке с желтой мордашкой забавного чувака.

Дженнифер долго смотрела на подругу, думая о том, что, по сути, у неё нет выбора. Либо она одна будет чувствовать себя глупо, либо будет выглядеть таковой перед всеми остальными. Для начальника редакции, в должности которого она пребывает меньше семидесяти двух часов, это не самая лучшая перспектива, поэтому она решила остановиться на втором варианте.

И будь, что будет.

- Да, ты права. Я попрошу Вэнди помочь, - она собиралась было выйти за дверь, но её рука застыла в нескольких дюймах от ручки. Она развернулась к Кейт. – А лучше, если это сделаешь ты.

Её подруга сдержанно улыбнулась, а затем кивнула и встала.

- Хорошо, - приоткрыв дверь, она на секунду задержала свой взгляд на лице своего взволнованного босса. – И, кстати говоря, ты выглядишь как безумно сексуальная стриптизерша, - прошептала она, заставив Дженнифер округлить глаза

- Вот только вернись обратно! – тихо прикрикнула она, а затем плотно закрыла дверь, и услышала обрывок заразительного хохота. Уголки её губ непроизвольно поползли вверх, заставляя посмотреть на всю эту ситуацию с другой, более забавной стороны. Она кинула свой взгляд на отражение в зеркале и поймала себя на мысли, что Кейт не так уж сильно и преувеличила. Её прическа была слегка растрепана – наверное, это произошло в тот момент, когда она начала волноваться за свой имидж и нервно запускала свои пальцы в волосы – и это, на самом деле, казалось ей очень забавным. Футболка была ей великовата, поэтому здорово болталась на её теле, а одно плечико белоснежной ткани и вовсе съехало вниз, обнажая оголенные участки её кожи и открывая тонкую лямочку кружевного белья. Заправленная в стильную черную юбку карандаш, которая доходила ей до колен, футболка, как ни странно, действительно смотрелась очень гармонично. Даже с этим дурацким смайликом.

Дженнифер потянулась руками к своим волосам, чтобы поправить выбившиеся локоны, но не успела и коснуться их, как услышала громкий и настойчивый стук в дверь. Так мог стучать только мужчина. А она ждала… ухватившись за этот стук, как за единственный спасательный круг, от которого, в самом деле, зависела её жизнь, она резко развернулась, одним рывком распахнув дверь.

Последняя частичка её надежды в одно мгновение окончательно и бесповоротно растаяла, заставив сердце замедлить свой ритм.

- Ты… – только и смогла произнести она на выдохе, пока полностью осознавала происходящее.

- Привет, я…

- Черт, - она быстро захлопнула дверь, а затем прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза. Нет. Нет. Нет. Только не это. Пусть все это окажется просто дурным сном. Повторный стук в дверь оповестил её о том, что вероятность того, что она спит, ничтожна мала. Но может, если зажмуриться крепче, то ей удастся это изменить?…

- Дженнифер. – Снова стук. – Открой дверь.

Она приглушенно застонала, когда поняла, что все это происходит в реальности. И почему она не спит? Больше всего на свете ей сейчас хотелось просто открыть глаза и оказаться в своей теплой постели. Улыбнуться новому дню и забыть о том, что ей снилось… - Дженнифер, - Дилан снова постучал. И на этот раз намного сильнее. Интересно, а если она будет вот так вот стоять и молчать, он уйдет, решив, что за дверью никого нет? Снова еле слышный стон. Боже, что за чушь она несет… - Если ты не хочешь, чтобы я отдал тебе твою блузку, то просто скажи – я отвезу её обратно.

О нет…

- Положи пакет под дверь, - произнесла она, все ещё прислоняясь спиной к холодному материалу.

Она услышала, как он усмехнулся.

- Серьезно? Ты что, пересмотрела детективных сериалов?

- Я не люблю детективы, - просто ответила она. – Но если ты не собираешься оставлять мне пакет, то можешь уходить вместе с ним.

Ей показалось, что он молчал слишком долго, но когда, наконец, заговорил, она почувствовала неимоверное облегчение:

- Ладно. – Но продолжения точно не ожидала. - Заберу его с собой.

Что?! Да что он…

Дженнифер щелкнула замочком и резко дернула за ручку, собираясь накричать на Дилана и послать его отсюда ко всем чертям, но он опередил её в действиях, вбегая в кабинет и снова захлопывая дверь.

- Что ты делаешь?!

- Работаю курьером на безвозмездной основе, - улыбнулся он, приподнимая пакет.

Она выдернула полиэтилен из его рук, а затем сузила глаза, тыча в него указательным пальцем правой руки.

- Ты не имел никакого права просто вваливаться сюда!

- Почему?

- Да потому что это как минимум не тактично!

- Не тактичным было бы оставить тебя без блузки, - усмехнулся он, легко падая плечом на стену, - но я проявил высшую меру галантности.

- Ты… - Дженнифер так и не терпелось сказать ему, какой он невыносимый, самодовольный зазнайка, но она сдержалась, заметив, что он улыбается во всю ширь. Ну уж нет, она не доставит ему такого удовольствия! – … очень выручил меня сегодня, - уже спокойно произнесла она, - спасибо. - Его брови стремительно взлетели вверх, а Дженнифер еле сдержала улыбку.

Да, Дилан Бейли, она тоже может отлично сыграть в эту игру.

И кто знает, может быть, ты в ней проиграешь?

- Куда-то собираешься сегодня вечером? – неожиданно спросил он, когда Дженнифер отошла к своему столу.

- С чего ты взял? – она достала важные бумаги из ящика стола, а затем задумчиво пробежалась глазами по содержимому своего рабочего места, вспоминая о том, не забыла ли она чего-то…

- Забирал твое платье из салона, - просто сказал Дилан.

Она замерла.

- Делал что?

- Макс не смог поехать. У него появились срочные дела, и он на весь день застрял на переговорах по поводу российского контракта. Поэтому, он попросил меня помочь.

Так вот почему её брат не брал трубку! Она совсем забыла, что Макс вел важнейшие переговоры, которые должны были стать ключом к развитию их ресторана. Он уже открыл ресторан в Италии, а точнее в Милане, управляющей которого поставил Мэди – самую замечательную девушку, которую она когда-либо встречала – и в Риме, найдя достойную кандидатуру в лице ещё одного работника «УолтерПирс» в Нью-Йорке. Она должна была признаться, что их бизнес приносил очень даже неплохой доход, поэтому её брат загорелся идеей развиваться в России, прикладывая к этому всевозможные усилия. Господи, как же она надеялась, что у него все получится.

- Спасибо, правда, я ценю это. Не мог бы ты вернуть мне мое платье?

- Конечно, - кивнул он, а затем скрестил руки на груди, - но только после того, как ты скажешь мне, куда идешь.

- Прости? – усмехнулась Дженнифер, поворачиваясь к нему всем телом. – Я не ослышалась?

- У тебя свидание?

- А с каких пор тебя должно это волновать? – она тоже сложила руки на груди. – Я вроде как не обязана перед тобой отчитываться.

- Кто он? – он словно не слышал её.

- Не имеет значения, - стояла она на своем.

- У вас все серьезно?

- Ну, знаешь ли, это вовсе не тво…

- Не мое, - перебил он её. - Я просто хочу быть уверен, что ты находишься в надежных руках, - продолжил он, заставляя её тут же замолчать. – Я обещал твоему брату, что всегда буду тебя оберегать. И я сдерживаю данное ему слово. - Ей должно было быть приятно от его заботы, верно? Должно было стать легче от его признания? Но тогда почему она не чувствовала ничего, кроме необъяснимой тяжести в груди? Почему ощущала себя так странно и глупо?

Боже, почему все стало так сложно…

- Со мной все будет в порядке, - сказала она, опуская свои глаза вниз и складывая несколько папок в одну стопку, - тебе не о чем беспокоиться, - она направилась к шкафу, мысленно радуясь тому, что больше не видит его, хоть все ещё и ощущает его присутствие.

- Я не могу не волноваться о тебе, - через мгновение произнес он, и она ощутила, что он стоит совсем близко к ней. Наверное, сделал несколько шагов от двери…

- Не стоит, правда, - она лихорадочно пыталась собрать свои теперь уже хаотично бегающие мысли и приказывала себе ни в коем случае не показывать ему, как её тело реагирует на его близость. Она должна четко следовать своим принципам и ни за что от них не отступать. Только не с ним. Только не теперь, когда один раз она уже поддалась внезапно завладевшей ею слабости.

- Я заверил Макса, что всегда буду рядом. Он полагается на меня.

- Это не твоя обязанность, - сказала она медленно, в отчаянии прикрывая глаза, и пытаясь сдержать глухой стон.

- Чем я так плох? Мы всегда были близкими друг другу людьми. Всегда считали друг друга своей семьей. Что изменилось сейчас?

Она легко мотнула головой.

- Очень многое.

- Что?!

- Давай прекратим этот разговор… - она начинала дрожать.

- Нет! Я хочу знать, что с тобой происходит!

Хотела бы и она это знать…

- Дилан… - её веки снова опустились, она почти молила, - пожалуйста…

- Я имею право знать, почему ты отталкиваешь меня!

- Потому что мы спали друг с другом, черт тебя подери! – не выдержала она, уже жалея о том, что так сильно вспылила, но раз уж она начала этот разговор, то должна была его и закончить. Дженнифер практически прислонилась лбом к стеллажу. – Теперь между нами уже не те отношения, что были семь месяцев назад. И вряд ли когда-либо они станут прежними. То, что произошло между нами в ту ночь, навсегда ломает любую дружбу.

- Я никогда не считал, что мы были друзьями, - прошептал он.

Дженнифер зажмурилась, пытаясь заставить себя проигнорировать его слова, но тело, как обычно, жило своей собственной жизнью, совсем не считаясь с разумной стороной её личности.

- Потому что ты всегда бесил меня? – попыталась пошутить она, но в реальности из неё вырвался лишь глупый нервный смешок. Дьявол…

- Потому что ты никогда не вызывала у меня дружеских чувств, - произнес он практически около её уха, а после она ощутила, как его сильные ладони легли на её обнаженные руки, вызывая мгновенную дорожку из мурашек.

- Конечно, - выдохнула она, - мы же люто ненавидим друг друга.

Она услышала, как он тихо рассмеялся.

- Это не так. И ты прекрасно об этом знаешь.

- Но ты все время раздражаешь меня, - не унималась Дженнифер.

Дилан помолчал, а затем осторожно развернул её к себе, заглядывая ей прямо в глаза.

- А ты постоянно заставляешь меня делать сумасшедшие вещи, которые я сам бы ни за что не решился сделать.

- Например? – еле слышно спросила она, смотря в его дымчато серые глаза.

Он немного помолчал, а затем прижал её к стеллажу, заставляя практически сойти с ума.

- Например, такие, - она уже ощущала его запах так сильно, что у неё начинала кружиться голова. Его горячее дыхание коснулось её губ, и она инстинктивно приоткрыла их, сама не понимая, почему не может это прекратить. Сначала его поцелуй был легким и нежным, но всего через пару секунд стал страстным, горячим и… у неё мгновенно сорвало крышу. Совсем как тогда. Семь месяцев назад. Только в этот раз она не была под действием алкоголя.

Она застонала ему в рот, а затем обхватила руками его шею, прижимаясь к нему ещё плотнее. Его язык властно проник внутрь, словно чувствовал себя там полноправным хозяином, а его руки с силой сжали сзади её ягодицы. Она цеплялась за его волосы, пока Дилан все сильнее углублял свой поцелуй, и чувствовала, что ещё немного, и она просто больше не сможет думать. Этот мужчина напрочь лишал её рассудка.

Его руки настойчиво блуждали по её телу, и она чувствовала, как сильно он хотел перейти ту самую грань, которая, уже практически незаметно, но все же продолжала между ними существовать. Его пальцы вытащили края её футболки из-под юбки и проникли внутрь, касаясь её уже разгоряченной кожи. Она снова застонала, ощущая себя слабовольной и готовой подчиниться любому исходу событий, сходя с ума от тех эмоций, что он дарил ей. Опять.

Посторонние голоса неожиданно начали проникать в её голову, и она вдруг осознала, что происходит.

Она. Целуется. С Диланом. В кабинете.

Твою мать. Твою мать. Твою маааать…

Дженнифер резко отпрянула от него, а затем слегка оттолкнула, пытаясь снова вернуть достаточное расстояние между ними. Дилан смотрел на неё так же удивленно, и в его взгляде читалось непонимание и даже небольшой страх. Слава Богу… значит, он точно так же, как и она, не хотел, чтобы все так получилось…

Господи, что с ней случилось? Как она могла потерять над собой контроль? И почему? Почему не смогла остановить это безумие? Безумие… самое сладостное в её жизни…

- Сейчас мы оба возьмем и притворимся, что ничего не было, - наконец произнесла она, пытаясь отдышаться. Её мысли путались, и она выжидающе смотрела на мужчину, который уже отошел от неё на несколько шагов.

- Как скажешь.

Повисло мгновенное молчание, во время которого Дилан просто стоял и смотрел на неё. Просто стоял и смотрел. Молча.

Господи, уйди… просто уйди…

Она изо всех сил пыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце, но буквально сразу же чуть не застонала от осознания собственного бессилия: его ритм с каждой секундой лишь ускорялся.

Нет, она не должна была сдаваться… ей было плевать… абсолютно плевать…

- Какого черта это было? - выпалила Дженнифер, понимая, что спокойное и безразличное поведение Дилана выводит её из себя, как и само его присутствие.

- Что? – спросил он.

- Поцелуй, - она отошла от стеллажа, сама подходя к нему. - Какого черта ты поцеловал меня?

- Не понимаю о чем ты, - просто ответил он.

- Хватит придуриваться, Дилан, - она явно начинала злиться. - Ты прекрасно все понимаешь.

Они снова стояли непозволительно близко друг к другу, но сейчас никого из них это не заботило.

- Я просто притворяюсь, что ничего не было. Разве не этого ты хотела?

- Ты просто переводишь тему! - закипала она, одновременно чувствуя и ненависть и тягу к этому мужчине, и это безумно её пугало. - Ты привык, что все женщины пляшут под твою дудку и бегут к тебе по первому твоему зову! Так вот знай, Дилан Бейли, со мной это не пройдет. Я никогда и ни за что не превращусь в подобную девку, которая будет умолять тебя доставить ей удовольствие!

Он резко уперся руками в стену, тем самым заключая её в ловушку своего тела, и Дженнифер заметила, как в его глазах забегали яростные огоньки.

- Больше никогда не говори о себе подобным образом, - сказал он хрипло. - Не смей даже предполагать, что все те, кто был со мной, достойны стоять рядом с тобой. И больше никогда даже не думай о том, что ты была бы одной из них. Этот поцелуй не стоит и сотен ночей, которые я провел с другими женщинами, и даже если ты хоть когда-нибудь снова окажешься в моей постели и будешь умолять меня доставить тебе удовольствие, я никогда не позволю себе думать о тебе так же, как и обо всех остальных. Ты никогда не будешь “одной из”.

Дженнифер задыхалась от его слов и не знала, что может, или что должна на это сказать. Она просто смотрела в его пылающие глаза и понимала, что теряется. Теряется в его словах, поступках, мыслях. Теряется в нем.

Он перевернул её мир. Окончательно и бесповоротно. Она только что поняла, что совершенно не знала, что делать со всем этим, но знала, что молчание душило её и заставляло чувствовать необъяснимую боль.

- Дженни, я принесла тебе… оу, - Кейт застыла в дверях с неопределенным выражением на лице, словно не зная, улыбаться ей или все же не стоит, - простите, что помешала, я просто… – она указала рукой на дверь, переводя взгляды с Дилана на Дженнифер и не имея ни малейшего представления о том, что сказать.

- Ничего, - ответил он, при этом не смея отрывать своего взгляда от её голубых глаз, - я уже ухожу.

- Дилан, я…

- Забудь, - он быстро оттолкнулся от стены, пресекая её попытки что-то сказать, и заставляя свои скулы напрячься. – Надеюсь, ты прекрасно проведешь вечер, - с этими словами он развернулся и вышел за дверь, оставив её ошарашено смотреть ему вслед.

Глава 6

- Дилан, я тут подумала, может… что ты делаешь? – Интонация в голосе Сары мгновенно изменилась, и она замерла в дверях спальни брата.

- Собираю вещи, - как можно спокойнее ответил он, кидая в спортивную сумку полотенце. Он старался не злиться. Старался не заводиться ещё больше. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы дали ему право выбора, а потом просто приняли его решение. Чтобы его не осуждали.

Некоторое время Сара молчала, наблюдая за тем, как он кидает в свою сумку одну вещь за другой, а затем почти незаметно подошла к нему, и краем глаза он заметил, как задрожали пальцы её рук.

- Ты снова едешь туда? – тихо спросила она, стараясь ничем не выдать своего волнения, но Дилан услышал, как сорвался её голос.

- Сара…

- Я пытаюсь тебя понять, - говорила она почти что шепотом, - правда, пытаюсь. И, наверное, я могла бы поддержать твой безрассудный и сумасшедший выбор, если бы это не разрушало нашу семью…

Он раздраженно прикрыл глаза, с силой упираясь руками в края комода.

- Её разрушает не мое решение, а отцовское упрямство.

- Он просто волнуется о тебе…

- Мне уже не три года.

- Но ты все так же остаешься его сыном…

- Боже, прошу тебя, перестань говорить, как мама, - его пальцы сильнее сжимали дерево.

- Почему ты не даешь нам помочь тебе…

- Потому что все это не ваше дело! – выпалил он, со всей силой ударяя по жесткому материалу, и резко разворачиваясь к сестре. – Я хочу гонять. Это то, чем я живу, как вы все не поймете?! Гонки, трассы, гул мотора, звук резко крутящихся шин… все это – мой смысл. Так же, как и танцы – твой.

- Это другое, Дилан.

- Нет, – он подошел к ней очень близко, так, что они оба могли разглядеть в глазах друг друга все мысли и чувства. Все, что могло бы остаться недосказанным. - Ты дышишь танцами, а я живу скоростью. Твоя мелодия – это звуки музыки, а моя – звуки мотора. Ты улыбаешься, когда чувствуешь, как твое тело подчиняется движениям, а я – когда ощущаю, как по нему разливается адреналин. Твое сердце качает кровь лишь тогда, когда ты выходишь на сцену, а мое – когда я выезжаю на трассу. Наши мечты очень разные, но они похожи в одном – именно благодаря им, мы чувствуем, что по-настоящему живем.

Сара очень долго смотрела ему в глаза, и он чувствовал, как она пытается проникнуть в самые потаенные уголки его души, в те из них, которые он никогда не рискнул бы открыть добровольно. Ему казалось, что она коснулась самого сокровенного, снимая все замки, разгадывая все коды, отшелушивая слой за слоем, и пробираясь в самый центр, в самую глубь.

- Моя мечта не причиняет боль, - наконец, произнесла она. – А твоя - заставляет нас каждый раз дрожащими руками снимать отвечать на звонок и молить Бога о том, чтобы он оберегал тебя на этих чертовых гонках, на которых все без исключения становятся одержимыми. Это очень опасный мир, Дилан. Мир, в котором можно безвозвратно потерять себя, продав душу дьяволу.

Он взял её руки в свои ладони. Его злость испарилась так же быстро, как и появилась, стоило ему лишь взглянуть в её наполняющиеся слезами глаза.

- Со мной ничего не случится.

- Ты не можешь этого знать, - она обессилено вертела головой, пока слезы стремительно стекали по её щекам. – Не говори мне того, что может оказаться неправдой.

- Эй, - Дилан чувствовал, как у него сжимается сердце, - эй, посмотри на меня, - когда Сара остановила на нем свой взгляд, он крепче сжал её руки и сказал: - это будет правдой, слышишь? Ты никогда не испытаешь подобной боли. Никогда не потеряешь меня. И будь я проклят, если сейчас лгу, но я сделаю все, чтобы этого никогда не произошло.

Несколько секунд они стояли в полной тишине, а затем Сара бросилась в его объятия, и он облегченно выдохнул, прижимая сестру к себе.

- Я просто боюсь… я так боюсь…

- Я знаю, - Дилан поцеловал её в волосы, чувствуя, как от её слез намокает его рубашка. – Но не могу по-другому.

- Обещай мне, что ты будешь бороться даже с самой чертовой Смертью, если придется, но вернешься домой, - она всхлипывала, и он ощущал, как гулко стучит её сердце.

- Обещаю, Сара, - он закрыл глаза, пытаясь и сам поверить в то, что сказал, - я обещаю.

***

Дилан стоял, запустив одну руку в карман своих брюк, а в другой держал уже третий стакан бренди за вечер, который, по всей видимости, не собирался становиться последним. Он облокачивался о стену в дальнем углу зала и смотрел на наполняющих его людей. Они все были разными по своему характеру и своей наружности и занимались совершенно различными видами деятельности. Кто-то стремился быть популярным и знаменитым, без конца попадая на обложки глянцевых журналов и засвечиваясь в очередном выпуске широко известной телепередачи. Кто-то ежедневно пытался доказать всему миру, что хочет и будет работать ему во благо, хотя, по сути, все было совсем наоборот: в основном, такие люди работали лишь на самих себя. Кто-то просто делал то, что ему нравилось, но вне зависимости от своего желания, всегда находился у всех на виду: светская жизнь – отстой. Ну, а некоторые из тех, кто сегодня был здесь, предпочитал жить самой простой, не кричащей жизнью, по своему обыкновению просто не любя известность, у которой, как и у всего в этом мире, была и обратная сторона медали. Сегодня на этом вечере были политики и бизнесмены, фотомодели и шоумены, звезды экрана и сцены, большие папочки со своими мамочками, великие писатели, художники и даже представители науки… да, все они были очень разными, но всех без исключения объединяло одно: деньги. Большая куча денег, которую в этот самый вечер они любезно согласились немного уменьшить.

Он оттолкнулся от стены, чтобы в последний раз повторить персоналу его обязанности и проверить готовность аппаратуры, а затем, удостоверившись в том, что каждый из них четко знал все свои инструкции, направился к сцене.

- Что с закусками и напитками?

- О, все отлично, мистер Бейли, - улыбнулась Кристи, поправляя свой головной микрофон, после чего осторожно спустилась с лестницы. – Я думаю, что этот вечер пройдет просто замечательно.

- Надеюсь, - быстро ответил Дилан, идя вдоль сцены. Он оглядел мелькающие в зале известные лица, и это заставило его не без причины насторожиться. – Охрана на месте?

- Да, - кивнула девушка, заглядывая в папку, которую держала в своих руках. – Беркли занимает самый главный пост и с ним ещё пятеро или шестеро вооруженных членов его команды, он рассредоточил своих амбалов по всему этажу здания. Несколько людей стоят центрального у входа, несколько – у черного, ещё трое находятся на крыше, один стоит у входа в кухню. Четверо осматривают территорию вон с тех балконов, - она указала своим пальцем на верхние этажи, и Дилан тут же поднял глаза, замечая нескольких людей в черных костюмах и с микрофонами в ушах, которые внимательно следили за обстановкой. Их лицо было сосредоточенным и серьезным, и ясно говорило о том, что они готовы в любой момент кинуться на защиту того или иного человека. Каждого, кто находится сегодня здесь. Такая перспектива немного успокоила его. – Ещё несколько человек находятся на крыше здания и следят за теми, кто приезжает и уезжает, проверяя окна соседних зданий. И вторая команда всегда ждет нашего звонка. На случай, если возникнет особо опасная ситуация.

- Отличная работа, Кристи, ты молодец, - его слова были сказаны с такой искренностью и теплотой, что девушка застенчиво, но благодарно улыбнулась своему боссу, после чего тут же направилась ругать какого-то официанта. Он усмехнулся. Оказывается, добрые слова, действительно, мотивируют. Дилан стал озираться по сторонам в поисках человека, в разговоре с которым сейчас так отчаянно нуждался. Кристи хоть и смогла немного успокоить его расшатавшиеся нервы, но не смогла сказать главного: есть ли хоть какая-нибудь вероятность возникновения угрозы?

Он пробирался сквозь людей, толпа из которых была ещё не такой тесной, потому что вечер только начинал набирать свои обороты, и не переставал думать о безопасности всех, кто сегодня был тут, потому что он отвечал за них. Отвечал за каждого. Его обязанностью было обеспечить полную охраняемость здания, и дать людям непоколебимую уверенность в том, что им абсолютно ничто не угрожает. И он не знал, что будет делать, если хоть с одним из этих чертовых богатеев, что-то случится.

- Бейли! – Он обернулся на знакомый голос и мгновенно почувствовал, как его окатила волна облегчения.

- Беркли, - мужчина первым расплылся в улыбке, и поэтому Дилан не смог не улыбнуться в ответ. - Я искал тебя, - он вытянул руку для рукопожатия, но его друг не стал церемониться.

- Ну вот я и здесь, малыш, - он крепко обнял Дилана, и похлопал его по широкой спине. Этот большой чернокожий мужчина был самым добрым, и самым надежным человеком, с которым он когда-либо работал. Только на него Дилан мог безоговорочно и полностью положиться, когда дело касалось охраны здания или конкретного человека, только ему он мог всецело доверять, и только в его руки мог отдать абсолютно любую жизнь.

И не только незнакомого человека. Но и даже самого близкого.

- Прошу, скажи мне, что у нас все под контролем, - начал Дилан, когда они поприветствовали друг друга. С лица Джорджа мгновенно пропала улыбка, сменившись каким-то странным напряжением, но Дилан очень надеялся, что ему это просто показалось.

- Ты же знаешь, что я никогда не могу точно предугадать, что может случиться. Но уверяю тебя, что я и мои люди делаем все возможное, чтобы этот вечер прошел тихо и спокойно, - его рука легла на плечо Дилана, и он посмотрел ему в глаза. – Я взял самых лучших людей, и они готовы не спать, не есть, не пить и даже не справлять нужду, если это будет единственным возможным вариантом защиты всех, кто находится в этом зале. И они готовы положить любого, кто посмеет покуситься на покой в этом месте… даже ценой собственной жизни.

- Я знаю, - кивнул Дилан, а затем выдохнул. – Прости. Постоянно одно и то же. Я всегда забываю, что нас защищают самые лучшие.

- Не просто лучшие, - продолжал успокаивать его Беркли, сильнее сжимая плечо. – Все эти люди бывшие спецназовцы, морпехи или агенты ЦРУ. Поверь мне, эти парни ни за что не подведут.

Он снова кивнул.

- Спасибо.

- Как всегда, - Бёркли тоже кивнул, а затем немного отвернул свою голову в сторону, прислоняя руку к уху и начиная что-то говорить в свой микрофон. Наверное, отдавал своим людям повторные распоряжения и проверял, все ли находятся на своих местах. Стандартная неоднократно повторяющаяся процедура, которой просто не могло не быть. Дилан задержал свой взгляд на входе, у которого ежеминутно появлялись все новые и новые бесконечно улыбающиеся люди, и гадал о том, когда же Томас Хант почтит их всех своим присутствием.

Он опаздывал. А это было просто непозволительно для человека, который являлся главным организатором и спонсором данного вечера, хотя, может быть, он думал иначе?

Дилан уже собирался было отвести свой взгляд от двери, как заметил знакомое самодовольное лицо в проходе, которое любезничало абсолютно со всем, что двигалось, и еле сдержался от того, чтобы не закатить глаза. Томас Хант кивнул нескольким охранникам у входа, а затем улыбнулся и повернулся куда-то в сторону. Только сейчас Дилан заметил, что вместе с Томасом была девушка. Она немного отвернулась так, что её лицо практически полностью закрывалось кудрями её темных волос, и пока Хант что-то шептал ей на ухо, её рука крепко обхватывала его чуть выше локтя. Но, даже не видя её, Дилан мог бы с точностью заявить о том, что она была очень привлекательной женщиной: на ней было красное атласное платье в пол, которое было настолько легким и тонким, что очерчивало каждый изгиб её идеальной фигуры. Глубокое декольте невольно привлекало к себе внимание, наверное, каждого мужчины в этом зале, а разрез выше колена с каждым сделанным ею шагом открывал простор для воображения, обнажая её длинные шикарные ноги. Только спустя пару секунд, Дилан осознал, что уже видел это самое платье… только вот пока не мог понять, где именно.

Она звонко рассмеялась, а затем повернула голову в его сторону, заставляя свои локоны взлететь вверх и упасть на обнаженные плечи. Дилан мгновенно замер, не отрываясь, смотря на женщину, которая шла рука об руку с Томасом Хантом, все ещё не до конца веря в то, что это происходит на самом деле.

Ему казалось, что он слышит собственный пульс, который с каждой секундой лишь ускоряет свой темп. Вот, какая мертвая тишина образовалась для него в этом зале. Больше не существовало ни музыки, ни гула голосов, ни постороннего смеха. Ничего. Всем его сознанием завладела только она. Девушка в огненно красном платье.

Она направила свои глаза прямо в его сторону, тем самым обрекая их взгляды на неминуемую встречу, а он с интересом скрестил руки на груди, спиной облокачиваясь о стену. Улыбка, всего секунду назад, озаряющая её лицо, мгновенно исчезла, уступая место напряжению, которое теперь сковало все её тело. Она сильнее вцепилась в руку Ханта, словно ища у него какой-то защиты, но он, казалось бы, даже не заметил перемены в её настроении, зато тоже бросил свой взгляд в то самое место, где стоял Дилан. Когда его рука взлетела вверх в приветствии, Дилан ответил ему точно таким же жестом, успевая заметить, как перехватило дыхание той, которая все ещё пыталась поверить в недействительность происходящего.

Только вот все это было более, чем реально.

И оно только что начинало свою игру.

***

Дженнифер обожала красивые платья. Ещё маленькой малышкой она любила наряжать своих кукол, покупая им наряды, которые, как она тогда думала, были ни от кого иного, как от известнейших модельеров со всего мира. Ну а что ещё может думать шестилетняя девочка, для которой мода была практически всем? Когда она подросла, то следующей ступенькой в её познании стали показы мод. Она надевала на себя все, что только находила в своем и чужом шкафах, и вместе с подругами они играли в так называемый «Стильный Подиум». Эти дни, полные смеха, радости и вспышек фотокамер (фотографировать они заставляли Макса и Дилана) она не забудет никогда. Хотя не все дни её детства были такими радужными.

Да, она любила моду, да, она просто обожала менять одежду, и сейчас её шкаф просто выл от изобилия тех вещей, которые его наполняли, но черт бы её подрал, если она скажет, что сейчас, в этом узком атласном куске шелка чувствует себя как в своей тарелке. Ничего подобного! Так неловко, как сейчас, ей не было ещё никогда.

- Если хочешь, мы можем уйти, - Томас наклонился над её ухом, и Дженнифер не смогла не улыбнуться.

- Все нормально.

- Ты уверена? Иначе мне придется объявить всем, что я покину их, потому что моя дама сердца чувствует себя неуютно.

- Томми, не смей! Это же твой вечер, ты должен на нем быть. А я как-нибудь совладаю с собой.

Томас кивнул человеку при входе и тот вежливо склонил голову, слегка улыбаясь ему. Дань уважения – вот как это называлось в высших кругах. Томаса Ханта уважали. Его любили. Его ставили в пример. И в то же время, ему завидовали, его обходили стороной и даже ненавидели. Это было неотъемлемой частью жизни любого известного человека.

Он снова наклонился к ней.

- Ты не позволила мне стать твоим благородным рыцарем. Я чувствую себя отвратительно.

Дженнифер неожиданно для самой себя рассмеялась, а затем виновато отвернулась в сторону.

- Прости.

Её взгляд невольно пробежался по присутствующим в зале фигурам. Она заметила фужеры с шампанским, которые сжимали тонкие аристократические руки, блески камней на изящных шеях дам, шикарные платья, дорогие смокинги и ощутила, как оказалась в непривычной для неё «бриллиантовой» атмосфере. Да, они с братом не были бедны, а «УолтерПирс» заставлял их вращаться в подобных кругах, но она никогда не любила все эти приемы, вечера и всю эту фальшивую дороговизну, за которой, практически всегда скрывался лишь холод и отчужденность. Устраивая подобные «собрания» все эти богатеи, по природе своей, преследовали лишь одну цель: сделать себе имя. Стать знаменитым и популярным и брать, брать и брать. Все и всех. Но сегодня, в этот самый вечер, она пришла сюда лишь потому, что все эти люди были здесь не просто так и не ради самих себя: они пришли не приобрести, а отдать. Возможно, для кого-то это тоже было своеобразной лесенкой к славе и известности, но она все же надеялась, что ни смотря ни на что, у всех находящихся в зале было сердце.

Томас Хант организовал этот благотворительный вечер, чтобы собрать средства для детишек, страдающих онкологическими заболеваниями. Как она могла не придти? Разве для этого могла найтись причина? На счет, который открыл Томми, она перечислила деньги почти тут же. И не пожалела для этого ни единого цента. Наоборот, избавившись от значительной суммы на своем счету в банке, ей показалось, что ей стало легче дышать. Она словно освободилась от чего-то давящего, что все эти годы жило внутри неё. Она сделала доброе дело, сделала то, чего требовало все её естество, и очень надеялась, что эти деньги станут чьей-то отрадой, чьей-то надеждой, чьей-то ниточкой к спасению жизни.

Она улыбнулась, когда представила себе счастливые лица здоровых и жизнерадостных детей, и почувствовала, как потеплело у неё на душе. Она отвела свой взгляд куда-то в сторону, и уже хотела было снова повернуться к Томасу, но вдруг замерла. Сердце Дженнифер гулко застучало, когда глаза пробежались по знакомым очертаниям фигуры, что стояла в дальнем углу, а затем её пальцы инстинктивно сильнее сжали руку Ханта.

Господи, только не это, - шептал её разум, пока тело трепетало и дрожало под его пронзительным и твердым взглядом. Он не должен был оказаться здесь. Они не должны были увидеться. Не после сегодняшнего. Не после того, что произошло в офисе. Не после того, как она позволила ему поцеловать себя.

Внезапно она увидела, как Дилан вытащил одну свою руку из кармана брюк и поднял её вверх, а затем оттолкнулся от стены и уверенным шагом направился к ним.

Вот черт.

- Рад, что ты все же смог выбраться, - улыбаясь, сказал Хант, вытягивая свою ладонь вперед. – Я думал, что твоя занятость не позволит тебе сегодня быть здесь.

Какого…

- Я всегда прихожу на вечера, которые устраиваю, - ответил Дилан, пожимая руку своего оппонента, - так мне проще следить за их безопасностью.

- Да, - Томас кивнул, - не смотря на то, что я только пришел, уже могу откровенно признаться в том, что охрана сильно меня впечатлила. Мне кажется, что мимо этих громил с пушками и мышь не проскочит, - его губы растянулись в усмешке.

- На это я и надеюсь, - кивнул Дилан, но даже и не подумал улыбнуться. Его взгляд переместился на неё, заставив дыхание затрудниться, а сердце забиться ещё быстрее. На какую-то долю секунды ей даже стало неспокойно, но Томас, кажется, совершенно ничего не заметил.

- Чуть не забыл! Позволь представить тебе мою сегодняшнюю спутницу, - начал он, в пол оборота разворачиваясь к ней, - это Дженнифер Пирс. Помнишь, я говорил тебе о тихой гавани? – его губы растянулись в улыбке, и Дженнифер заметила, как зашевелились жилки на подбородке Дилана. – Теперь ты можешь своими глазами увидеть, что я тогда имел в виду.

Дженнифер застыла, словно фарфоровая кукла, не смея шевелиться, и лишь изредка позволяя себе моргнуть или вдохнуть в легкие воздух. Ей казалось, что в молчании прошла целая вечность. Оно душило её, давило какой-то тяжелой массой, но она не могла заставить себя произнести ни единого слова. Как и Дилан. Они просто смотрели друг на друга, и она вдруг заметила в его глазах странное метание, словно он был в чем-то не до конца уверен. Словно принимал какое-то решение.

Дженнифер позволила себе сделать глубокий вдох и поднять подбородок чуть вверх. Его глаза излучали невероятную силу. Они словно говорили ей: «ты не сможешь противиться этому», но черта с два она простит себе, если сейчас же не возьмет себя в руки. Этот человек не был Богом, и уже тем более он не распоряжался её жизнью.

- Очень приятно, - наконец, вымолвил он и подставил тыльную сторону своей ладони. Она тут же поняла этот жест и решила, что правила приличия нужно соблюдать вне зависимости от того, что творилось у неё внутри и что происходило в их жизнях.

Он выбрал игру, что же, ладно, она готова была сыграть.

Дженнифер подала ему свою руку, и он осторожно наклонился, одновременно поднося её ладонь к своим губам. Одна его рука была занесена за спину, и сейчас он напоминал ей истинного джентльмена, из-за которого, можно было бы раз и навсегда потерять свою голову. Его горячее дыхание коснулось её обнаженной кожи, а затем он слегка прижался губами к её согнутым пальцам, заставив её тело невольно задрожать. Она чуть не прикрыла глаза, но тут же поймала себя на мысли, что он только этого и ждет.

Ждет, что она проявит слабость.

Сдастся.

Как бы не так.

- И мне, - отстраненно произнесла она, вытаскивая свою руку из «пламенных объятий» его поцелуя. Он усмехнулся, а затем снова развернулся к Ханту.

- Теперь я вижу, почему ты решил так кардинально изменить свою жизнь. Она невероятная женщина.

Томас улыбнулся, а затем Дженнифер ощутила, как его рука обвила её талию.

- Она лучшая. И я очень рад, что встретил её.

Практически половину запланированного вечера Томми готовил речи, проводил презентации и рассказывал, зачем и для чего они сегодня сюда пришли. Дженнифер не слышала почти ничего из того, что он говорил, только изредка могла задержать свой взгляд на его улыбке. Она была красивой. И её определенно тянуло к этому человеку, только вот все её мысли в этот вечер были заняты совсем не Томасом Хантом. И черт бы подрал того, кто без спроса влез в её голову и отказывался оттуда вылезать.

Она немного расслабилась лишь, когда Томас пригласил её на танец. Он шептал ей на ухо забавные слова, бросал шуточные фразы, и она искренне и беззаботно смеялась, забывая обо всем, что в последнее время так часто не давало ей покоя. Он двигался так плавно и грациозно, словно был рожден для того, чтобы жить именно в таком мире. С танцами, приемами, бриллиантами, фонтанами шампанского и огромными особняками. В мире, в котором она чувствовала себя так неуютно.

После пятого танца подряд, Томас извинился перед ней, предварительно поцеловав её в щеку, и отошел куда-то в сторону, сказав, что ему нужно переговорить с парочкой очень важных людей. Дженнифер предпочла не мешать ему на этих «переговорах», несмотря на то, что не любила оставаться одна в таких местах. Она немного поежилась, почувствовав небольшой холодок от того, что на какое-то время лишается его общества, но успокоила себя приставкой, что это лишь «на какое-то время». Она обхватила себя руками, слегка растирая свое тело, которое уже успело покрыться мелкими мурашками, и стала осматриваться вокруг. Люди. Везде были люди. Слишком много людей. Чужих. Незнакомых. Каких-то не таких.

Нет, она никогда не страдала клаустрофобией, более того, всегда уютно чувствовала себя в любых компаниях, даже в самых шумных и абсолютно не подходящих ей по интересам и роду занятий, но отчего-то, именно в данный момент, стоя в этом зале, она ощущала лишь холод и дискомфорт.

- Мисс, шампанского?

Дженнифер оторвалась от своих размышлений и с улыбкой взяла с подноса фужер, который держал в своих руках молодой официант.

- Спасибо, - она попыталась улыбнуться ему как можно теплее, и он не смог сдержать застенчивой улыбки в ответ. Наверное, официантам никто и никогда не улыбается. Их работу просто воспринимают как должное. А ведь им было бы очень приятно, если бы их просто благодарили, обычным жестом, обычной улыбкой, которая не является таким трудным делом, но которая так много значит.

- Скучаешь без этого индюка? – неожиданно услышала Дженнифер у себя над ухом и чуть не поперхнулась шампанским.

Она резко развернулась к Дилану, одаривая его гневным взглядом.

- Томас не индюк.

- Я не говорил, что имел в виду его, - сказал он, ловко забирая фужер с подноса, который проносил ещё один официант. – Но, видимо, я был прав, раз он оказался первым, о ком ты подумала.

Она пропустила его реплику мимо ушей.

- Вы что, знакомы?

- Тот же вопрос я хотел задать и тебе.

Она немного помолчала, пока они оба буравили друг друга взглядом, а затем выпалила:

- Он ухаживает за мной.

Он нервно усмехнулся.

- Этот придурок?

- Ты ведешь себя, как неотесанный грубиян, Дилан.

- Прости, но это самое негрубое, что я могу о нем сказать, - ответил он, залпом выпивая половину содержимого своего бокала.

Дженнифер открыла было рот, чтобы съязвить, но тут же передумала. «Ему нравится тебя злить, Дженни. Он питается твоими эмоциями. Просто не позволяй ему наслаждаться своей несдержанностью».

- Очень жаль, что твой словарный запас так мал, - еле слышно сказала она, переводя взгляд куда-то в центр зала. – И что ты настолько слаб, что не можешь не поливать человека грязью за его спиной.

Дилану хватило всего какой-то доли секунды молчания, а затем он неожиданно схватил её под локоть и потащил куда-то в сторону.

- Хочешь, чтобы я сказал ему об этом в лицо? – спросил он, ведя её за собой. – Я могу сделать это. Прямо здесь. И прямо сейчас.

- Что ты творишь? – испуганно спросила она, пытаясь вырваться из его тяжелой хватки. – Здесь кругом люди. И Томас…

- … не знает, что нас с тобой связывает намного больше, чем он может себе представить, - закончил он за неё, при этом круто разворачивая её лицом к себе так, что Дженнифер уперлась спиной во что-то твердое. Стена. Наверное, это была стена. – Я могу легко исправить это, - продолжал он. - Подойти к нему, заглянуть в глаза и рассказать о том, о чем мы оба, а точнее, ты, предпочитаешь умалчивать. Доказать тебе, что ни черта я не слабый.

- Ты не посмеешь… - практически шипела она.

- Ещё как посмею, - он вызывающе посмотрел на неё, а затем развернулся и стал озираться по сторонам. Когда его взгляд остановился на чем-то неподалеку от них, а губы тронула самодовольная улыбка, Дженнифер резко повернулась и замерла. Около сцены, всего в нескольких шагах от них, стоял Хант. Он кивал, внимательно и сосредоточенно слушая, что говорит ему симпатичная рыженькая девушка с папкой в руках. Она жестикулировала, показывая ему что-то важное в документах, а Томас задумчиво смотрел на бумаги и, по всей видимости, о чем-то размышлял. Внезапно он улыбнулся и почесал свой затылок, после чего что-то произнес, заставляя девушку невольно улыбнуться.

Дженнифер ощутила, что не готова причинить боль этому человеку. Не готова, потому что успела к нему привязаться. Она развернулась к Дилану, перегораживая ему проход своим телом, и когда его взгляд вернулся к её лицу, заговорила:

- Что ты хочешь этим добиться? Ты ловишь от этого кайф, да? Разрушая мою жизнь? Неужели, если ты расскажешь Томасу о той ночи, тебе станет легче?

- А тебе? – только и сказал он, при этом пристально смотря ей в глаза. На его лице больше не было и тени улыбки. Исчезли самодовольство, нахальство, уверенность в себе… остались лишь твердость взгляда и какая-то доселе неведомая ей сила. Рядом с ним она всегда чувствовала себя слишком зависимой от собственных эмоций, слишком уязвимой… настолько, что даже не могла произнести ни единого слова. Просто не знала, что сказать. Он сделал к ней шаг. – Почему ты так боишься, что он узнает правду? Неужели то, что между нами было, все-таки что-то для тебя значит?

- Я уже говорила тебе, что та ночь была просто ошибкой, - она произнесла это на автомате, словно одно и то же предложение было запрограммировано слетать с её языка каждый раз, когда он подбирался к её внутреннему миру слишком близко. И ей приходилось защищаться.

- Но ты все равно боишься реакции на мои слова, я прав? – Его голос становился тише. – Только вот чьей именно? Его? Или своей?

- Та ночь…

- … была ошибкой? – спросил он, но Дженнифер понимала, что этот вопрос не нуждался в ответе. – Ты повторяешься.

- Потому что ты никак не поймешь, что это действительно так, - она старалась, чтобы её слова звучали правдиво. Старалась изо всех сил.

- Видимо, я просто тебе не верю.

- Это не мои проблемы, Бейли, - она начинала злиться, - и Томас тоже не виноват в том, что тебе просто захотелось порезвиться, - сквозь зубы закончила она, замечая, как при этом напряглись мышцы на его лице.

- Порезвиться, говоришь? – она видела, что он на взводе, видела, как его глаза метают самые мощные молнии, и невольно испугалась того, что сейчас могло произойти. Обладая взрывным характером, Дилан мог выкинуть абсолютно все, что угодно, и она знала об этом не понаслышке, но сдаваться или брать свои слова назад, она явно не собиралась. - Так докажи мне, что я играю, - тихо, но на эмоциях сказал он. – Докажи, что совершенно ничего не чувствуешь, когда я касаюсь тебя, и что та ночь, на самом деле, абсолютно ничего для тебя не значила.

- Я не собираюсь ничего тебе доказывать…

- Просто ты боишься, что я окажусь прав, - внезапно прервал он её, поднимая руки вверх. Его ладони практически коснулась её лица, заставляя Дженнифер инстинктивно затаить дыхание, но он вовремя сжал свои пальцы в кулаки, а затем рывком опустил их вниз. Он посмотрел на неё. - Потанцуй со мной.

Ей показалось, что она вот-вот забудет, что нужно сделать выдох. Она ощутила, как бешено застучало сердце, и как участился пульс. Дрожь в коленях лишь усилилась, и она могла бы поклясться, что если бы он не стоял так близко, то всего этого она бы сейчас не испытывала.

- Что? – она, наконец, позволила воздуху вырваться из своих легких.

- Потанцуй со мной, - повторил Дилан, пока его глаза все так же горели. – Докажи, что я ошибаюсь.

- Ты ошибаешься, - выдохнула Дженнифер.

- Так докажи это, - он сделал ещё один шаг, и она снова замерла. Ей не представлялось возможным, что они могут приблизиться друг к другу ещё хоть на дюйм, потому что расстояние между ними уже было практически сокращено до минимума, но Боже, как же сильно она ошибалась.

- Нет, - она не знала, как у неё вообще хватило сил на то, чтобы ответить.

- Уверена?

Когда она промолчала, Дилан кивнул и тут же отошел от неё на несколько шагов назад. Дженнифер сделала глубокий продолжительный выдох, и ощутила, что ей стало легче дышать. Словно кто-то перестал её душить и она, наконец, перестала бороться со страхом.

Но лишь на короткий миг.

Лишь на несколько секунд.

Краем глаза Дженнифер заметила, как Дилан поправил свой пиджак, а затем прошел мимо неё, направляясь в ту самую сторону, в которой стоял Томас. Время будто остановилось, но ей хватило всего мгновения, чтобы тут же принять решение.

Она схватила его за руку, резко разворачиваясь на высоких каблуках, и он тут же остановился, хоть и продолжал стоять к ней спиной.

- Я потанцую с тобой, - сказала она, делая глубокий вдох, а затем такой же глубокий выдох, - но я хочу, чтобы после этого ты оставил меня в покое. И Томаса тоже.

Он повернулся к ней, и Дженнифер встретилась с его серыми глазами. В них больше не было ярости или злости, но ей показалось, что она увидела в них боль. Мимолетную. Потому что он тут же переменил выражение своего лица, оставляя в прошлом того Дилана, чувства и эмоции которого можно было бы прочесть по одному только взгляду.

Он ничего не сказал и просто молча подал ей свою руку. Дженнифер опустила свои глаза вниз, а затем вложила свои пальцы в его ладонь, позволяя ему вывести себя в центр зала.

Она начала пробегаться взглядом по лицам людей, которые, казалось бы, совершенно не обращали на них никакого внимания, и искала глазами человека, который, как она надеялась, просто не увидит этого танца. Иначе она просто не представляла, как сможет скрыть все то, что уже начало образовывать внутри неё огромный сгусток неконтролируемых бурных эмоций.

Дженнифер почувствовала, как его рука легла на оголенный участок её поясницы и непроизвольно выдохнула, стараясь сдерживать внутреннюю дрожь в теле. Он переплел свои пальцы с её и крепко сжал их, словно намеревался больше никогда её не отпускать. Она подняла свои небесные глаза вверх, позволяя себе столкнуться с его грозовыми облаками, и поняла, что снова теряется в них. Снова безвозвратно пропадает.

Он сделал шаг вперед, даже не думая прерывать зрительного контакта, и она инстинктивно отступила назад, словно чувствовала, в какой именно момент он начнет двигаться. Она не слышала той музыки, что играла в зале, но зато отчетливо слышала ту, что в это самое мгновение изо всех сил, на самой высокой громкости, барабанила у неё в груди. Её сердце колотилось с такой силой, будто бы вот-вот выскочит наружу, а пульс прощупывался столь слабо, будто бы скоро и вовсе перестанет биться.

Тук-тук. Остановка. Тук-тук. Снова остановка.

Именно такая мелодия сейчас вела её, заставляя поддаваться своему внутреннему ритму. Её голова кружилась от нескольких бокалов шампанского, и она ощущала, как слабеет тело, но все равно смотрела ему в глаза и не смела останавливаться. Когда его рука медленно поползла вверх по её спине, Дженнифер почувствовала, как задрожала, не в силах контролировать то, что он заставлял её испытывать.

- Он пробуждает у тебя такие же ощущения? – внезапно тихо спросил он, словно читая все эмоции на её лице. – Твое тело точно так же реагирует на его близость? – когда он наклонился к её коже, по ней мгновенно побежали мурашки. – Твое сердце так же замирает, когда он что-то шепчет тебе? А пульс так же учащенно бьется, когда берет за руку? – Она думала, что хуже уже быть не может, но когда его губы коснулись кожи на её шее, Дженнифер безвольно выдохнула, и это абсолютно точно не ускользнуло от внимания этого искусителя. – Я уверен, что он не в состоянии вызывать у тебя такие вздохи, Дженни, - все ещё продолжал шептать Дилан. – Вздохи наслаждения, безумства и желания. Скажи, что я прав, - просил он, пока его губы незаметно для всех касались её опаленной кожи, а пальцы оставляли обжигающие следы на обнаженной спине. – Просто признайся, что я не ошибся.

Дженнифер практически забыла, как дышать, а когда он нежно провел кончиком своего носа по её шее, а рукой вниз по её бедру, она тихо застонала, больше не в силах сдерживаться. В его объятиях она чувствовала себя безвольной куклой, управляемой умелым кукловодом, знающим все её уязвимые места. И она ненавидела себя за то, что позволила ему дергать за эти ниточки.

Их танец стал интимнее, и теперь со стороны напоминал сплетение двух тел, обрамленных ненужной одеждой, перекрывающей им путь к блаженству. Она не знала, как смотрели на них люди вокруг, и самое главное, не знала, видел ли все это Томас. Её тело сейчас было совершенно неподконтрольно её разуму, от здравости которого уже не осталось и следа. Дженнифер совершенно не думала о Ханте, и ей было плевать на то, что могли подумать окружающие, потому что для неё во всем этом чертовом зале, как и в мире, остался только он один. И больше ничто не имело значения.

- Та ночь не была ошибкой, - внезапно прорезалось в её сознании. – И ты только что доказала это. Ты проиграла, Дженни, - выдохнул он. – Проиграла.

Она не знала почему, но эти слова ударили по ней с такой силой, что в миг отрезвили затуманенную голову, возвращая ясность ума и заставляя тут же оценить всю бедственность своего положения.

Дженнифер широко распахнула глаза, встречаясь с его горящим взглядом и замечая на его губах самодовольную улыбку. Сейчас он напоминал ей дикого хищника, который, наконец, после долгих усилий, поймал свою добычу в лапы.

- Это был просто секс, - резко ответила Дженнифер, хватаясь за собственные слова как за соломинку. - Между нами абсолютно ничего нет. И нас абсолютно ничего не связывает.

Он лишь шире улыбнулся, после чего сильнее прижал её тело к своему и наклонился.

- Ты можешь обманывать кого угодно, – начал говорить он, переходя на шепот. – Можешь даже думать, что у тебя это отлично получается. Но я хочу, чтобы ты знала одну вещь, - он наклонился ещё ниже, а затем нежно прикусил мочку её уха, от чего она вздрогнула, ощутив сильнейший прилив тепла и дрожь в коленях, - я всегда вижу, когда ты лжешь.

Он немного подождал, а затем медленно отстранился от неё и направился в сторону сцены, больше не произнеся ни единого слова. Дженнифер стояла посреди зала, пытаясь совладать с собственными эмоциями и понимая, что только что совершила самую огромную ошибку в своей жизни.

Позволила ему убедиться в своей правоте.

 

Глава 7

«Алан! Справа!». Столкновение. Реакция. Скрежет металла. Крики. Звук тормозящих шин. Переворачивающийся автомобиль. Запах крови. Все это прорезалось в голову так отчетливо, словно происходило на самом деле. Словно не было сном. Дилан чувствовал каждый удар этой чертовой стали об асфальт, будто бы тоже находился внутри машины и понимал, что жизнь каждого находящегося в салоне начинает обратный отсчет.

Десять.

Переворот. Удар. Переворот. Девять.

Звук разбивающегося стекла.

Восемь.

Боль от врезающихся в кожу кристаллов. Семь.

Запах бензина. Тошнота. Слабость. Шесть.

Молитва. Страх. Слезы.

Пять.

Касание ресницами кожи. Четыре.

Остановка. Тишина. Покой.

Три.

Выливающееся горючее… Две.

Он знает, что означает эта тишина…

Одна.

Дилан резко сел на кровати, проснувшись от собственного крика, и боясь сделать хотя бы одно неосторожное движение. Его дыхание было прерывистым, а лицо мокрым от слез. Кожа блестела от пота, и он ясно чувствовал, как гулко стучит его сердце и как сильно бьется под кожей пульс.

Только спустя пару секунд он осознал, что находится в собственной квартире и сидит в постели, в которую лег накануне вечером, и это заставило его, наконец, просто начать дышать. Он сделал медленный, размеренный выдох, а затем так же неспешно набрал в легкие воздух. Как можно больше воздуха.

За окном что-то сверкнуло, а затем послышался сильный грохот, сопровождающийся мощными и частыми ударами по стеклу. Дилан запустил свои вспотевшие пальцы в волосы и согнул ноги в коленях, опершись локтями об опору, которую себе создал. Этот чертов сон повторялся каждую ночь. Как только он закрывал свои глаза, его сознание начинало воспроизводить события из прошлого, которые оставили на нем нестираемый отпечаток. Он не был в той гребаной машине, его не было с родителями в тот момент, когда они разбились, но эта картинка, которую он начинал видеть, как только заходило солнце, была такой реальной… такой настоящей, словно не являлась игрой его воображения. Словно была его воспоминанием.

Он не помнил, когда в последний раз спал больше четырех часов в сутки, пяти – если очень повезет. Не помнил, когда полноценно питался или просто расслаблялся. То, что с ним происходило, не просто не давало ему покоя, оно медленно сводило его с ума. И Дилану казалось, что он уже окончательно потерян для этого мира. Окончательно потерян для нормального будущего, которого у такого, как он, просто не может быть. И поэтому, никогда не будет.

Он старался дышать, делая глубокие вдохи и выдохи, и чувствуя, что это хоть и немного, но действительно начинает успокаивать. Этому упражнению его научила подруга Сары. Когда Меган Палмер чего-то боялась или просто ощущала, что её тело и разум начинают контролировать эмоции, а она сама просто теряет над ними всякую власть, то всегда дышала. Глубоко. Размеренно. Представляя, что с каждым новым выдохом отпускает от себя частичку болезненного прошлого, а с каждым вдохом – позволяет себе стать немного свободней.

Пусть и на какое-то время.

Это работало. Он мог поклясться, что это действительно помогало ему забывать о том, что так прочно сидело в его голове уже много лет, но весь парадокс заключался в том, что действие этого «чудотворного снадобья» было слишком недолгим. И он не имел возможности его продлить…

Так надолго, чтобы каждую ночь без опаски закрывать глаза. Так надолго, чтобы ложиться в свою постель и знать, что в этот раз он сможет спокойно спать. Так надолго, чтобы обрести надежду на лучшее будущее… на иную жизнь. Так надолго, чтобы просто снова хотеть жить. Жить и бороться.

Бороться… Дилан усмехнулся. Он так устал от вечной войны с этим чертовым миром, так устал от сражения с самим собой, что единственным возможным выходом из всей этой ситуации, увидел просто напросто опустить руки.

Вот почему он решил уйти из гонок. Вот почему в одночасье изменил свои взгляды на жизнь и перестал спорить с людьми, которые всячески пытались уберечь его, отговаривая от подобного «развлечения». Дилан устал нести ношу, что легла на его плечи в тот самый день, когда он впервые сел за руль гоночного автомобиля.

Трасса была его спасением, его мечтой и его жизнью, но в то же время она убивала в нем все человеческие чувства, словно была его смертью, погибелью, наваждением. Вы знаете, что такое гонки? Знаете, что ощущает каждый пилот, сидя в своей машине и мчась по дороге со скоростью более двухсот миль в час? Знаете, что он чувствует перед тем, как надевает шлем и после того, как снимает его? Знаете, что испытывает, когда остается наедине с собственными мыслями?

Понятия не имеете, верно?

А он не просто представляет себе все это, а ощущает, чувствует, испытывает. Каждой клеточкой своего тела. Ежедневно. Ежечасно. Ежеминутно. Такие, как он, живут в мире, которым правят безумие и страсть. В мире, где каждый родившийся одержим лишь одной единственной целью: во что бы то ни стало оставить свой след. Таким, как он, не важны пути достижения цели. Им не важно то, что мы называем страхом. Неконтролируемым и всеобъемлющим. Такие, как он, презирают рациональность, полностью отдаваясь во власть неконтролируемых эмоций. Победа для такого человека, словно глоток чистой воды в пустыне: когда тебя одолевает сильнейшая жажда, ты пойдешь абсолютно на все, чтобы ощутить, как драгоценная жидкость льется по твоему пересохшему горлу.

Трасса была смыслом его существования. Она была рядом с ним всегда, когда он нуждался в лекарстве, способным заглушить боль, которая разрывала его изнутри. Она помогла ему пережить потерю своей семьи, но в то же время стала той самой причиной, по которой он так и не смог сказать своему отцу, как сильно он его любил. По которой, он больше ни разу не смог просто обнять свою маму.

 

- Спасибо, что пришли, - Дилан пожал руку человеку в черном смокинге, с которым работал его отец, а затем кивнул его жене, которая кивнула ему в ответ.

- Алан был моим другом, - Ладвуд сильнее сжал его ладонь, - и эта трагедия коснулась всех нас. Мы просто не могли не придти.

Он только кивнул и больше ничего не сказал. Мужчина обнял его и ободряюще похлопал по спине, а затем вышел наружу. Дилан сделал глубокий вдох, стараясь сдерживать ту боль, что с каждой проходящей секундой прогрызала в его груди все большую и большую дыру, образовывая ни с чем несравнимую пустоту. Он будет держаться. Сегодня. Завтра. Весь следующий месяц, а затем и год. Он будет сильным столько, сколько нужно, и если понадобится, переступит черту, поменяет собственные принципы, станет лгать себе и окружающим, но никогда и никому не позволит увидеть слезы на своих глазах. Никогда. И никому.

Он проводил ещё около сотни людей, не забывая пожимать им руки и кивать в знак благодарности. Некоторых из них он видел впервые, но, несмотря на это, они искренне и со всей присущей человеку чувственностью выражали свои соболезнования и давали такую необходимую им с Сарой поддержку.

Хотя вряд ли хоть кто-то из присутствующих, мог бы с уверенностью сказать, что понимает его боль. Что понимает, что значит винить себя в смерти родителей. Что значит чувствовать себя неблагодарным, недостойным сыном, предавшим веру и надежды отца. Сыном, который вызывал слезы матери, когда сбегал из дома под покровом ночи для того, чтобы ощутить, как от нереальной скорости в жилах закипает кровь, как от подступающего адреналина учащается пульс, а от бегущей вверх стрелки спидометра на мгновение останавливается сердцебиение.

Вряд ли хоть кто-то в этом зале слышал, с какой болью сейчас кричал маленький мальчик, обессилено падающий на пол и громко роняющий соленые слезы. Он сомневался, что хоть кто-то видел, с какой неистовой силой этот ребенок дергал ногами, барабаня ладонями по холодному дереву, и выкрикивал, как ему жаль. Как он просил прощения у самых дорогих ему людей, навсегда ушедших из этого мира и из его жизни. Как клялся в том, что больше никогда не посмеет перечить воле своего отца и ни за что не заставит маму огорчаться, если только они вернуться обратно. Если только дадут ему ещё один шанс.

Дилан с усилием сжал свои пальцы в кулаки, а затем перевел взгляд на три массивных креста, висевших на дальней стене церкви. Он никогда не верил в Бога. Никогда не говорил с Ним и никогда и ничего у Него не просил. Но сегодня, находясь здесь, и сполна нахлебавшись из Чаши Скорби, он просто понял, почему люди делали это. Почему молились, верили и надеялись.

Так они облегчали свою боль.

Но ему казалось, что его боль уже никто и никогда не сможет заглушить.

Дилан направился вперед по проходу, минуя деревянные скамьи, которые уже успели полностью опустеть и не сводил глаз со стены. Эти священные символы не представляли собой ничего необычного, но он мог бы поклясться, что чувствовал, как какая-то невидимая сила тянет его подойти к ним ближе, открыться им, довериться. Позволить своим эмоциям вырваться наружу.

- Отпусти меня, - срывающийся голос заставил его мгновенно придти в себя, и он повернул свою голову в ту сторону, откуда он доносился. – Я прошу тебя, Макс, дай мне спросить! Я хочу знать…

Дилан в одно мгновение подлетел к сестре, и одним рывком развернул её к себе. Макс передал её хрупкое тельце в его руки тут же, и ему даже не потребовалось ничего говорить.

- Сара…

- Почему Он сделал это? – Она плакала, все так же упорно пытаясь вырваться из рук Дилана. – Почему забрал их?

- Детка…

- Это все наша вина, - её голос срывался, пока она «убивала» его своими проникновенными карими глазами, наполненными болью и отчаянием. – Он наказывает нас, да? Он забрал их, потому что мы все и всегда делали не так… я делала не так…

- Не смей говорить так, - он сильнее сжал её плечи, при этом смотря на её строгим, но в то же время до невозможности мягким взглядом. – Ты не виновата в том, что случилось.

- Но я была в той машине, - обессилено шептала она, словно не в состоянии была повысить голос хотя бы на тон, - я должна была погибнуть вместе с ними…

- Но ты не погибла.

- Потому что она вытолкнула меня из машины, – из её глаз брызнули слезы, и она начала задыхаться, пытаясь договорить, - она… спасла мне… жизнь… а сама…

- Это был её выбор.

- Я не… понимаю, Дилан…не… понимаю… – она окончательно разрыдалась, обессилено зарываясь лицом в его рубашку, и отчаянно цепляясь пальцами за кусочки ткани.

- Знаю, - тихо ответил он, - я тоже, - Дилан осторожно перевел свой взгляд Макса, тихо стоявшего напротив них, и не без опаски заглянул другу в глаза. Любой другой человек мог бы осудить его за излишнее хладнокровие и отстраненность, сказать, что он не способен на сострадание и сочувствие, не способен на любовь и уважение, но увидел лишь понимание и поддержу и никакой жалости.

Макс прекрасно знал, что на самом деле скрывалось за маской отчужденности, которую надел на себя его друг. Знал, как сильно ему хотелось рыдать навзрыд и орать во все горло. Как сильно хотелось обвинить во всем Бога, пусть даже он и не верил в его существование. Выйти на улицу и проголосить, как несправедлив этот чертов мир, и как погана эта дурацкая жизнь.

Но понимал, что Дилан никогда так не поступит. Он всегда будет сдерживаться.

Ради Сары.

Ради единственного дорогого, что у него осталось.

Дилан стоял возле кроватки Уолтера и наблюдал за тем, как малыш сладко посапывал, лежа на боку. Он был таким маленьким, невинным и светлым для такого огромного мира, полного жестокости, зла и разврата, и порой Дилан просто не понимал, как родители уберегали свое дитя от опасностей, которые ожидали каждого человечка, переступившего порог родного дома. Невольно он вспомнил о Максе и Дженнифер, и его сердце болезненно сжалось, когда он представил, как такие же беззащитные крохи, как и его племянник, долгие годы жили в доме, в воздухе которого витали боль, жестокость и насилие. Он боялся даже думать о том, что когда-нибудь этот малыш узнает о том, каков этот мир на самом деле. И отдал бы очень многое за то, чтобы и самому до конца своих дней оставаться в неведении.

Дилан осторожно провел своей большой ладонью по крохотному тельцу, поправляя сползшее вниз одеяло, и только сейчас заметил, как малыш прижимался к небольшой мягкой игрушке, обнимая её махонькими ручонками.

Он попытался рассмотреть «прелестное создание», которое так крепко сжимал Уолтер, но даже спустя пару минут мучений, так и не смог разобрать, кем или даже чем было это непонятное существо. Почему его племянник спит с игрушкой, напоминавшей ему девчачий мультик про единорогов и принцесс? Дилан нахмурился как раз в тот самый момент, когда услышал за своей спиной знакомые шаги, и обернулся, намереваясь получить ответ на свой важный вопрос.

- Кто подарил ему этого злобного розового чудика? – возмутился он, когда Сара вошла в детскую.

- Это хрюшка, - поправила его девушка, - и она милая.

Его глаза непритворно расширились.

- Милая? Да это же просто монстр какой-то, - Дилан ткнул в игрушку пальцем, - посмотри сама, страшнее него только кукла Чаки.

Его сестра подошла ближе и заглянула внутрь небольшой кроватки. На её лице появилось задумчивое выражение, а затем она кивнула.

- Да, ты прав, ужасное чудище.

- Насмехаешься? – Дилан сузил глаза.

Сара улыбнулась брату.

- Да ладно тебе, вряд ли тетя нашего Уолли могла подарить ему свинку, являющуюся воплощением маньяка-убийцы.

- Я так и знал, что это идея Дженнифер, – начал тихо причитать Дилан, - только она могла купить мальчику этого розового монстра.

- Что ты имеешь против розовых поросят?

- Ничего, если с ними спят девчонки, - объяснил он.

- Серьезно? – брови Сары взлетели вверх. – А парни такие все крутые что ли?

- Именно, - согласно кивнул он. – Я не позволю, чтобы над моим племянником смеялись. Все должны воспринимать его как сильного и храброго мужчину.

- Ему месяц, Дилан.

- И что? – самодовольно улыбнулся он. - Крутые парни круты в любом возрасте. Я научу его быть настоящим мужчиной. Он будет знать, как нужно одеваться и как вести себя с женщинами. Я расскажу ему о значении мужской дружбы. И обязательно дам пару уроков о том, что делать в чрезвычайных ситуациях.

- Насколько чрезвычайных? – нахмурилась Сара.

- Прости, детка, но это только между мужчинами.

- О, правда? – Его сестра сложила руки на груди, а затем улыбнулась. - Мои секреты ты знал всегда.

- Потому что я твой брат, - просто ответил он.

Её бровь поползла вверх.

- А то, что я его мать, это не аргумент?

- Если я расскажу тебе о наших секретах, то выдам очень важную государственную тайну, и дабы не навлечь на всех нас серьезные проблемы с законом, мне придется молчать, - Дилан театрально поднял свою правую руку вверх и «застегнул молнию» на своих губах.

Сара шлепнула его по руке и тихо рассмеялась.

- Ты дурак и совсем не меняешься. Но запомни, Бейли, - она ткнула в него указательным пальцем своей руки и сощурила глаза, - если ты испортишь мне сына, я тебя убью. И тогда твоя тайна станет известна каждой женщине в этом городе.

- Я понял, понял, - рассмеялся он, - обещаю, что не стану потакать его капризам.

- Я знаю, - Сара легко коснулась его щеки. – Ты станешь самым лучшим дядей на свете. Уже им стал.

Дилан перевел свои глаза на крохотное личико, мирно посапывающее неподалеку от них, и подумал о том, что сейчас он все ещё находится под защитой всех этих людей. Его оберегают Сара и Макс, Дженнифер, Пэгги, он сам, и все, кому этот малыш небезразличен. Сейчас он в безопасности, но что будет, когда он подрастет? Когда выйдет в этот большой мир и лицом к лицу столкнется с тем, что может навсегда изменить его изнутри… сделать совершенно другим человеком? Он ещё не знал, что его ожидает, не знал, что совсем скоро, от его невинности и доброты не останется почти ничего. Жизнь заберет все. Без остатка.

Она опустошит его. Заставит встать перед выбором, а затем ударит по самому больному, показав, что его выбор изначально не мог быть верным, потому что все уже было давно решено за него. Заставит каждый день наблюдать за тем, как гибнут люди, вселив в него чувство собственного бессилия и никчемности перед таким страшным врагом, как Смерть. Заставит принимать решения, которые будут тяжким грузом лежать на его плечах и долгие годы тянуть его все ниже и ниже ко дну. Он не хотел бы всего этого для маленького невинного крохи, который только начал познавать то, что его окружало, но весь парадокс заключался в том, что это было просто неизбежно.

- Я не хотел бы, чтобы мой сын жил в таком мире, - внезапно произнес он, заставив Сару поднять на него свои глаза.

Её вопрос был безмолвным, и он понял, что она ждет продолжения.

- То, через что прошли мы с тобой, - снова заговорил он, - то, что таким клеймом отпечаталось на жизнях Макса, Дженнифер, Пэгги, Меган, Алекса. То, с чем ежедневно приходится сталкиваться людям по всей планете… – Дилан отрицательно покачал головой. - Я просто не могу позволить своему ребенку пережить подобное.

- С чего ты взял, что его жизнь будет похожа на наши?

- А разве в нашем мире может быть иначе? – спросил он так, словно это все объясняло.

- Все мы когда-то испытываем боль, - согласилась Сара. - Это жизнь… и то, что её составляет неизбежно коснется каждого.

Он слабо усмехнулся.

- Эта неизбежность убивает в нас людей. Посмотри, кем я стал, - с болью в голосе произнес он, - а ведь когда-то и я лежал в кроватке, окруженный заботой, вниманием и защитой.

- Что тебя беспокоит? – внезапно тихо спросила она, делая шаг вперед.

- Что мы не являемся хозяевами собственной судьбы.

- А кроме этого?

Её вопрос заставил Дилана замереть. На короткое мгновение он успел забыть, что его сестренка с младенчества обладала даром «читать эмоции людей по лицам».

- Ничего, - уклончиво ответил он, отводя глаза в сторону. – Только это.

- А мне думается, что дело совсем в другом, - Сара наклонила голову набок, при этом не сводя с него своего взгляда. - Ты никогда не врал мне, Дилан, что происходит?

- Просто мы не можем быть уверенными в том, что наши дети выберут правильный путь.

- Поэтому у них есть мы, - сказала Сара, - чтобы направлять.

- Решать за них, что важнее, а что, в свою очередь, не достойно их внимания? - горько усмехнулся он, - Они все равно поступят по-своему, и одному твоему Богу известно, чем это обернется.

Дилану показалось, что Сара издала что-то похожее на вздох сожаления.

- Так в этом все дело, так? Ты никак не простишь себя за свой выбор?

- Мы никогда не можем предугадать последствия наших решений, - ответил он, не давая ей прямого ответа на вопрос и чувствуя, как его пальцы начинают сжиматься в кулаки. – И очень часто мы жалеем о том, что когда-то не поступили иначе.

- Ты не можешь знать наверняка, как сложится жизнь твоего ребенка. Да, отчасти ты прав, что боишься, но ведь есть шанс на то, что он окажется мудрее, чем его родители, и за это нужно держаться.

- Нельзя всегда просто надеяться, Сара… нельзя слепо верить.

- Иногда только это и спасает.

Дилан отвернулся к окну, стараясь заглушить ноющую боль в сердце, которая снова дала о себе знать. Он же обещал себе, что будет сильным. Обещал, что Сара никогда не узнает о его страхах. Так почему же он дал слабину…

- В том, что машина перевернулась, не было твоей вины, - неожиданно услышал он. - И ты уж точно не смог бы изменить ту аварию, сделав другой выбор. Это все равно бы произошло.

- Но их последнее воспоминание обо мне было бы совершенно иным, - сквозь зубы произнес он, с болью опуская отяжелевшие веки. – Они бы ушли, гордившись сыном, которого воспитали…

- Они гордились тобой, - он ощутил, как она коснулась его руки, - и любили тебя всем сердцем.

- Я предал их… не оправдал надежд, которые они на меня возлагали… как они могли гордиться сыном, который просто плевал им в лицо, отстаивая свое мнение так, словно… - Дилан плотно поджал свои губы, стараясь делать ритмичные выдохи, но ярость уже завладела его эмоциями.

- Дилан…

- Я не достоин называться их сыном… не достоин носить их фамилию…

- Нет… послушай…

- Я ставил свою мальчишескую гордость выше отцовского слова….

- Дилан, посмотри на меня, - не выдержав, она обхватила его лицо своими ладонями, и он ощутил тепло, исходившее от её рук. Она заставила его заглянуть ей в глаза, и он заметил в её карих глубинах беспокойство и понимание одновременно, - прекрати винить себя за ошибки юности. Ты уже итак наказал себя достаточно, оставив то, что до сих пор помогало тебе просто не сломаться. Остановись, – он молчал, но не сводил своего взгляда с лица сестры. Что он мог ответить ей? Сказать, что это не так? Что он бросил гонки не из-за того, что до сих пор не оставляло в покое его душу? Но она уже знала, что была права. В каждом своем слове. И теперь ещё и понимала, что он до сих пор не смог справиться с тем, что сидело у него внутри. И что все эти годы он лгал ей, делая вид, что смог совладать с собственными чувствами.

- Так будет лучше, - только и смог произнести он, нежно опуская её ладони вниз.

- Для кого лучше? – она практически шептала, и Дилан ощущал, как трясутся её руки. – Для мамы и папы это уже не имеет никакого значения…

Дилан с болью в груди прикрыл глаза и отвернулся от сестры. Он пытался выбросить из головы эту злополучную картину, но понимал, что все усилия были напрасными. Эта боль никогда не оставит его.

В комнате повисла давящая тишина, а затем Дилан ощутил, как Сара прислонилась лбом к его спине. Она всегда делала так, когда хотела получить со своего брата обещание защиты и поддержки, но сейчас, стоя в этой самой комнате, она давала это обещание ему.

- Я люблю тебя, - тихо сказала она, сильнее прижимаясь щекой к его футболке. – И знаю, как тебе тяжело. Но так же, я знаю, что несмотря на все, что они говорили, такой твой выбор они бы не одобрили. Да, они не хотели, чтобы ты гонял, но не хотели лишь потому, что боялись, что не смогут уберечь тебя. И я понимаю их. Я боюсь этого каждый раз, когда ты выезжаешь на трассу. Боюсь, что меня не будет рядом, и я просто ничего не смогу сделать.

- Теперь ты можешь не бояться этого, - он не видел её лица, но ему казалось, что её глаза закрыты. Он чувствовал её эмоции каждой клеточкой своего тела: страх, боль, тоска, горечь… они словно прошли сквозь него в тот самый момент, когда её ладонь коснулась его спины.

- Когда я нуждалась в тебе, ты всегда оказывался рядом, - продолжала Сара. – Прибегал по первому зову. Благодаря этому, я никогда не чувствовала себя одинокой и опустошенной настолько, чтобы в какую-то минуту просто перестать хотеть жить, - она немного помолчала, но Дилан понимал, что скажи он сейчас хоть слово – он сломает внутри неё что-то очень ценное, что она собиралась ему открыть. – Ты всегда был сильным. Слишком сильным. Иногда я просто не понимала, откуда в тебе столько холода и безразличия, но теперь понимаю. Ты всегда и все делал лишь ради меня, все эти годы пытался заглушить мою боль, при этом забывая о собственной. – Она снова сделала паузу, а затем легонько отстранилась. - Я хочу, чтобы ты знал, что какое бы решение ты не принял, я всегда его поддержу и всегда буду рядом, - с этими словами Сара приподнялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку, - но твой выбор будет лишь твоим выбором, - прошептала она. - И его ноша всегда будет лежать лишь на твоих плечах.

Её рука в последний раз скользнула по его спине, а затем он ощутил легкую прохладу и буквально через несколько секунд услышал, как тихонько закрылась дверь.

Он не знал, сколько простоял так, просто смотря в окно, стараясь последовать совету сестры и пытаясь разобраться в своих хаотично бегающих мыслях, но когда спустился вниз, то обнаружил, что было уже около десяти вечера. Он слегка помял затекшую шею и потянулся, чтобы разогнуть уже начинающую отчего-то болеть спину.

- Ты в порядке? – Дилан поднял голову и встретился с обеспокоенными глазами своего друга.

- А почему я должен быть не в порядке? – как ни в чем не бывало, спросил он.

- Да я в общем-то просто так спросил, - пожал плечами Макс, и это заставило Дилана усмехнуться.

- Брось ты это. Думаешь, я не понимаю, что твоя жена тебе все рассказала?

- Что меня выдало? – лицо его друга скривилось, и он почесал свой затылок.

- Встревоженный взгляд, - губы Дилана растянулись в легкой полуулыбке. – И тот факт, что Сара никогда и ничего от тебя не скрывает.

- На ней лица не было, когда она спустилась, поэтому я…

- Эй, - Дилан сжал его плечо, - ты не обязан оправдываться передо мной. Она твоя жена, и то, что вы делитесь друг с другом – это очень ценно. Тем более, что ты мой друг, Макс. Все нормально. И я тоже.

- Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать? – тихо спросил он, внезапно делая шаг вперед и заключая его в объятия

- Знаю, - ответил Дилан, хлопая его по спине, - и это взаимно.

- Ты не голоден? – спросил Макс, отстраняясь. – Мы могли бы что-нибудь заказать.

- Нет, спасибо. Мне на самом деле уже пора, так что я поеду, - Дилан протянул ему руку.

- Дела? – многозначительно улыбнулся Макс, отвечая на рукопожатие.

- Не те, о которых ты подумал, - усмехнулся он. – Утренняя деловая встреча. Нужно выспаться и подготовиться.

- Расскажешь потом, как прошла подготовка, - не унимался Макс, рассмеявшись в полголоса.

Дилан уже хотел было отплатить ему в той же манере, как вдруг прозвенел звонок в дверь.

- Вы кого-то ждете? – удивленно спросил он, но по взгляду Макса понял, что он точно не ждал.

- Вообще-то нет.

- Я открою. Это ко мне, - Сара на ходу вытирала руки полотенцем, с улыбкой на губах направляясь к двери.

- К твоей жене ходят так поздно? Сказал бы я, кто ты, - улыбнулся Дилан, довольный тем, что ему все-таки удалось съязвить, но тут же ощутил, как большой кулак прилетел ему прямо в живот. Не сильно, но достаточно доходчиво и по-мужски.

- Привет, - до них донесся улыбчивый голос Сары, что заставило Дилана плотно поджать губы, чтобы не дай Бог не рассмеяться.

- Я чуть с ума не сошла, пока нашла именно то, что ты просила, - знакомый запах окутал ноздри, а голос прорезался в сознание. – Но твоя подруга просто лучше всех.

- Ты очень скромна, когда хвалишь себя, - рассмеялась Сара. – Спасибо большое, не знаю, что бы я без тебя делала.

- Останусь скромной, - последовал серьезный ответ, а затем девушки одновременно рассмеялись.

Дилан и не заметил, как Макс отошел от него, подходя к жене и сестре.

- Скажи мне, что ты на машине, ладно? И что неподалеку тебя ждет мужчина, который сможет тебя проводить.

- Вообще-то, я на метро. И нет, меня никто не ждет. Я прогулялась пешком: подышала воздухом, поразмышляла.

- Пешком? Одна? Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты вела себя осторожнее?

- Снова включил старшего брата? – на удивление Дилану, она лишь улыбнулась, а вот Макс её шутки не оценил. Он грозно сложил руки на груди и сощурил глаза.

- Я его и не выключал.

Дженнифер закатила глаза.

- О, Боже, Макс, меня так даже родители никогда не опекали.

- Потому что эта функция была на мне.

- Так, спокойно, не устраивайте тут разборки, ладно? - Сара, как обычно, взяла на себя роль миротворца. – Милая, он просто переживает за тебя. В нашем районе в последнее время не все спокойно, и это моя вина, что я повела себя столь неосмотрительно. Я не должна была просить тебя приезжать так поздно.

- Все нормально, - поддержала её Дженнифер. – Я закажу такси.

- Никакого такси, - строго сказал он. – Я сам отвезу тебя домой, - он уже потянулся к ключам, как неожиданно Дилан услышал звук собственного голоса.

- Могу и я отвезти.

Он вышел из тени и тут же заметил, как напряглась фигура, стоящая в дверях. На ней было красивое красное пальто, из-под которого выглядывали длинные стройные ноги, облаченные в черные сапоги на высоких шпильках. Волосы разметались по плечам аккуратными ровными волнами. Её руки были спрятаны в карманы теплой материи, а небольшая сумочка под цвет сапог, свисала с правого запястья. Они просто молча смотрели друг на друга, прекрасно понимая, что в доме повисло неловкое молчание, которое продлись ещё пару секунд – могло бы привести к ненужным вопросам.

Первой заговорила она.

- Не нужно, Дилан, я не хочу так тебя утруждать.

- Мне не трудно, - отозвался он, направляясь прямо к ней. – Я на машине, и нам по пути.

- Я не знаю, это…

- Думаешь, я тебя съем? – прошептал он, проходя мимо неё и протискиваясь в небольшой проходик между косяком и её грациозным телом.

Дженнифер сузила глаза и сложила руки на груди. Теперь в её глазах забегали пламенные огоньки.

- Конечно же, нет, что за ерун…

- Тогда поехали, - перебил её Дилан, а затем быстро, но со всей присущей ему любовью поцеловал сестру и направился к своей машине.

Он не видел, пошла ли она за ним, но чувствовал, что стопроцентно выиграл эту маленькую битву. Она не захочет давать брату и подруге почву для размышлений, именно поэтому просто покорно залезет в его роскошную тачку и позволит довезти себя до дома. Она не станет бунтовать. И ей придется забыть о злости, которая в этот самый момент просто разрывает её на мелкие кусочки.

Дилан усмехнулся собственным рассуждениям и открыл дверцу своего автомобиля.

У нее просто нет иного выбора.

Глава 8

Дженнифер шла по темной улице, освещенной тусклым светом фонарей, и вдыхала слегка прохладный весенний воздух. Несмотря на то, что март в этом году был холодным и каким-то отстраненным, передавая всем настроение печали и грусти, сегодняшний вечер поражал своей легкостью и непринужденностью. Ей было приятно идти по почти ночному городу, по улицам, на которых практически не было людей, и думать. Она любила размышлять, и порой ей даже казалось, что такая её привычка совершенно губительно отражается на её жизни. Но что она могла поделать, если считала, что только постоянно запуская мыслительный процесс, люди доказывают, что они разумные? Что каждый из них не просто так называется таким важным словом «человек» – созданием, которое стоит выше любого другого живого существа на всей планете. Ну, если, конечно, не существует каких-нибудь иных форм жизни, цивилизация которых в сто крат превосходит человеческую: такие зеленые человечки с супер модными современными технологиями и необъяснимыми способностями к чтению мыслей, управлению разумом и прочими паранормальными штуками, которые помогут им в конечном итоге поработить Галактику и уничтожить человечество.

Дженнифер осторожно и с небольшой опаской подняла свою голову к небу. Оно было невероятного темно-синего цвета, и на некоторых его участках уже виднелись первые россыпи звезд. Инопланетян вроде видно не было.

Дженнифер улыбнулась и покачала головой. С ума она что ли сошла, в самом деле? Нашла о чем думать.

Подойдя к нужному дому, Джен подняла руку вверх и нажала на звонок. Буквально через несколько секунд дверь отворилась.

- Привет, - лицо Сары озарила ослепительная улыбка.

- Я чуть с ума не сошла, пока нашла именно то, что ты просила, - Дженнифер вручила девушке пакет, а затем театрально выдохнула. – Но твоя подруга просто лучше всех.

- Ты очень скромна, когда хвалишь себя, - рассмеялась Сара. – Спасибо большое, не знаю, что бы я без тебя делала.

- Останусь скромной, - серьезно ответила она, но затем не выдержала и рассмеялась.

- Скажи мне, что ты на машине, ладно? И что неподалеку тебя ждет мужчина, который сможет тебя проводить.

Дженнифер перевела взгляд на своего старшего брата, в глазах которого ясно читалось одно: он был очень-и-очень напряжен. И, кажется, главной причиной его настроения было то, что он догадывался, какой последует ответ.

- Вообще-то, я на метро. И нет, меня никто не ждет. Я прогулялась пешком: подышала воздухом, поразмышляла.

Ой-ой-ой. Вот сейчас начнется.

- Пешком? Одна? Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты вела себя осторожнее?

- Снова включил старшего брата? – улыбнулась Дженнифер, но сделала это очень-и-очень зря. Макс напрягся ещё сильнее, а затем очень по-грозному сложил руки на груди и сощурил глаза, как делал это всегда, когда сильно злился.

- Я его и не выключал.

Она непроизвольно закатила глаза.

- О, Боже, Макс, меня так даже родители никогда не опекали.

- Потому что эта функция была на мне.

Когда с её языка уже готово было сорваться язвительное замечание, её подруга, как всегда это и бывало, приняла весь огонь на себя.

- Так, спокойно, не устраивайте тут разборки, ладно? – Сара выставила руки вперед, отгораживая их друг от друга, а затем перевела на неё свой взгляд. – Милая, он просто переживает за тебя. В нашем районе в последнее время не все спокойно, и это моя вина, что я повела себя столь неосмотрительно. Я не должна была просить тебя приезжать так поздно.

- Все нормально, - выдохнула Дженни, понимая, почему Макс так себя ведет. Он ведь все-таки её старший брат, верно? Ему положено быть дотошным, надоедливым дураком. – Я закажу такси.

- Никакого такси, - строго сказал он. – Я сам отвезу тебя домой, - Дженнифер уже собиралась было сказать, что доедет сама, как вдруг замерла, услышав до боли знакомый голос.

- Могу и я отвезти.

Дилан вышел из тени дома так грациозно, словно был чертовым Антонио Бандерасом из фильма Зорро… таким же прекрасным, величественным и опасным… ну, разве что плаща и маски на нем не было. Да и свою раритетную шляпу он где-то обронил. А про цвет кожи и волос она вообще молчала…

Но, Господи, каким же красивым он был… а его тело?… это сексуальное, самое лучшее, подтянутое, стройное, апполонское…. ох, что она несет…

Дилан стоял так близко, что их разделяло всего несколько незначительных шагов. Он молча смотрел в её глаза, будто бы пытался пробраться как можно глубже внутрь… обнаружить что-то, что до этого момента было скрыто от чужих глаз… Дженнифер позволила себе задышать, и вдруг осознала, что все присутствующие в комнате, затаили дыхание и ждут её ответа. Её гребаного ответа, который затягивается уже слишком надолго.

Чеееерт.

- Не нужно, Дилан, - быстро начала она, - я не хочу так тебя утруждать.

- Мне не трудно, - отозвался он, направляясь прямо к ней, и заставляя снова замереть на месте. – Я на машине, и нам по пути.

- Я не знаю, это…

- Думаешь, я тебя съем? – прошептал он, проходя мимо неё и протискиваясь в небольшой проходик между косяком и её телом.

Она ощутила, как по коже побежали мурашки, а ноги немного подкосились, но гордость взяла верх над чувствами её предательского тела, которое она в этот самый момент так сильно ненавидела.

Вместо того, чтобы снова растечься перед ним чертовой лужицей, она сузила свои глаза и сложила руки на груди. Пусть эта самодовольная макака видит, какова она в гневе.

- Конечно же, нет, что за ерун…

- Тогда поехали, - перебил её Дилан, а затем быстро поцеловал Сару и развернулся на своих новомодных дизайнерских ботинках.

Нет, она не разглядывала его.

- Милая, у вас с Диланом все в порядке? – Сара ошарашено смотрела брату вслед, а Макс предпочел опустить глаза вниз и промолчать.

Ну, хоть сейчас он выбрал правильную тактику.

- С этим придурком не бывает нормально, - зло ответила Дженнифер, - но я справлюсь.

- Ты уверена? – теперь её пронзительные глаза были устремлены точно на неё.

Нет-нет-нет. Только не делай этого сейчас. Прекратиии.

- Уверена, - непринужденно сказала она. – Сейчас как обычно поругаемся в машине, потом не будем разговаривать неделю, а затем Макс снова помирит нас. Все как обычно.

Сара немного помолчала, а затем перевела свой взгляд на мужа, который все ещё стоял, покорно опустив свою голову вниз. По всей видимости, не найдя у него должной поддержки, её подруга просто кивнула.

- Позвони, когда будешь дома.

- Позвоню.

Как только входная дверь закрылась, она резко развернулась на своих каблуках.

Боже, как же сильно она была зла! Кипела, словно чайник!

Ну, уж нет, Дилан Бейли, у тебя не получится вертеть мною как чертовой игрушкой!

Думаешь, что ты Бог? Черта с два это так!

Думаешь, что имеешь право приказывать мне? Ничего подобного!

Думаешь, что я настолько завишу от твоего «предложения», что не смогу добраться до дома самостоятельно? Ошибаешься! Мне не нужна твоя помощь, а уж тем более, если после неё, ты чувствуешь себя всемогущим засранцем!

Пропади ты пропадом, Дилан Бейли! Я лучше пойду пешком, чем сяду в твою чертову машину! Дженнифер развернулась в другую сторону и застучала каблуками по дороге. Она засунула свои руки в карманы пальто, стараясь дышать и яростно метая огненные шары в пустоту ночной тишины.

Этот наглец думает, что она будет подчиняться ему? Как бы не так! Он ещё не понимает, с кем связался. И не знает, что она ещё никому не позволяла играть с ней таким образом.

Отлично изучив её взрывной темперамент, он мог бы без труда предположить, что она поддастся своим эмоциям, вспылит и пошлет его ко всем чертям. Но она могла бы поклясться, что именно в данный момент он был уверен в том, что девушка, которую он знал ещё с младенчества, просто покорно залезет в его шикарный автомобиль и позволит ему, таким образом, взять над собой верх. О, как же сильно он просчитался!

Уже заворачивая за угол дома, Дженнифер как раз подумала о том, что ей следовало бы вызвать такси, потому что узкой и безлюдной улочкой одна и в такое позднее время она идти совсем не желала. Но как только она начала вытаскивать свою руку из кармана, в которой лежал сотовый, то ощутила, как чья-то большая ладонь легла на рукав её пальто.

Она зло повернулась к своему «захватчику», намереваясь высказать Дилану все, что она о нем думает, но мгновенно замерла, чувствуя, как её ноги приросли к асфальту.

- И что, позволь узнать, такая крошка, как ты, делает в этом месте одна и так поздно? – хищно ухмыльнулся человек, державший её за плотный кусок ткани.

Она попыталась вырваться, но ощутила лишь, как мужчина усилил свою хватку, и теперь со всей силой сжимал её локоть. Она хотела закричать, но его большая мокрая ладонь мгновенно накрыла её рот, тем самым лишая её практически всех путей к отступлению.

- Не пытайся вырваться и кричать. Просто будь хорошей девочкой, - его голос опустился до мерзкого шепота, а большое тело двинулось в её сторону, вынуждая её, таким образом, сделать несколько шагов назад. – Как насчет того, чтобы немного скрасить мой вечер?

Дженнифер ощутила, как уперлась спиной в каменное строение. Отвратительная туша приблизилась к ней практически вплотную, и она уже отчетливо ощущала тошнотворный запах его пота, смешанный с въедливым запахом алкоголя, который практически мгновенно вызвал у неё приступ паники.

Она не могла пошевелиться. Не могла проронить ни единого слова. Она застыла, словно в одно мгновение стала затвердевшей восковой фигурой, хотя чувства и эмоции все ещё отчаянно пульсировали в ней, пытаясь высвободиться из смертельных оков.

Злость, которая всего минуту назад переполняла её сосуд до самых краев, сейчас просто испарилась, уступив место самому сильному страху в её жизни… страху, который парализовал все её тело.

- Не бойся, детка, я не сделаю тебе больно, - сказал он почти у её уха, а затем резко впечатал её в стену здания, прижавшись к ней со всей своей силой. Дженнифер ощутила, как сдавило грудь, ощутила, как ей становится нечем дышать. Ноги слабели и подкашивались, а на глаза начинали наворачиваться слезы. В одно мгновение она стала слабой жертвой, которая столкнулась с сильным хищником, и осознание того, чем это могло для неё закончиться, заставило её задрожать.

Она закрыла глаза, чувствуя, как обжигающая соленая вода начинает стекать по её щекам, и резко отвернула голову в сторону, когда ощутила, что он намеревается коснуться своими мерзкими губами её кожи. Его руки свободно перемещались по её телу, пока отвратительное дыхание врезалось в ноздри с такой интенсивностью, что Дженнифер чувствовала подступающую к горлу тошноту. Коленкой он раздвинул её ноги, а свободной рукой резко дернул за пальто, заставляя пуговицы разлететься в разные стороны. Она услышала собственный сдавленный всхлип и поняла, что это единственное, на что она сейчас способна. Припертая к каменному строению большим тучным телом, она могла только плакать… и жалеть о том, что позволила своей чертовой гордости взять верх над её разумом.

«Как же сильно ты сейчас мне необходим…»

Неожиданно Дженнифер ощутила странную легкость и поняла, что её пошатывает. Ей показалось, что вокруг стало свободнее… словно что-то или кто-то перестал наваливаться на неё со всей возможной силой… словно…

Она резко распахнула глаза и повернула свою голову как раз в тот самый момент когда её «захватчик» падал на асфальт. Его глаза были широко раскрыты от удивления, губа кровоточила после нескольких прямых ударов в челюсть, нос был разбит, а одежда теперь была вся в грязи. Мужчина, который только что, возможно, спас ей жизнь, расставил ноги и наклонился над лежащим и избитым на дороге мерзавцем.

- Если ты ещё хоть раз посмеешь тронуть её хотя бы пальцем, я тебя собственноручно закопаю, - он схватил подонка за шиворот и слегка приподнял, желая, чтобы его слова были сказаны более доходчиво. – Но перед этим изобью до полусмерти и при помощи тех, кто всем сердцем презирает таких, как ты, сделаю с тобой то же самое, о чем всего минуту назад подумывал твой тупой мозг. – Глаза насильника стали ещё шире, с каждой секундой наполняясь все большим страхом, и смотря на то, как он растерянно озирается по сторонам, Дженнифер, наконец, позволила себе сделать вдох. – Ты все уяснил, или мне нужно повторить?

Мужчина резко закивал головой и начал делать неуклюжие движения, «царапая» асфальт руками и ногами и стараясь отползти как можно дальше от этого места. Он явно не желал задерживаться здесь хотя бы на пару секунд дольше.

Дилан только покачал головой и усмехнулся, а затем, со всей присущей ему силой, нанес её обидчику сокрушительный удар в челюсть. Лишь только когда он обмяк в его руках, на какое-то время потеряв сознание, он позволил себе отпустить подонка, оставляя его лежать на холодном бетоне.

Дженнифер заметила, как часто вздымалась его грудь, как волосы стали немного влажными и теперь липли к лицу. Она видела его бешеный взгляд, который в этот самый момент до боли пугал её, и поэтому из последних сил вжималась в каменную стену.

- В машину, - сквозь зубы произнес он, даже не удостоив её ни единым взглядом, - быстро.

Она старалась держаться на прямых ногах, хватаясь пальцами за небольшие кирпичики на доме, и, не смея шевелиться, смотрела на то, как Дилан яростно сжимал свои пальцы в кулаки. Он стоял к ней в пол оборота, его голова была слегка опущена, а непослушные локоны, выбившиеся из небольшого хвостика впоследствии драки, не давали ей разглядеть выражение его лица. Но нуждалась ли она в этом? Она не видела его чувств, но ощущала их… та злость, которая в этот самый момент витала в воздухе, совершенно точно исходила именно от него, и её просто невозможно было не заметить…

- Я сказал в машину! – неожиданно заорал он, и Дженнифер даже вздрогнула, чувствуя, как от его крика по её щекам полились слезы. Не от слабости, все ещё от страха.

На ватных ногах, ещё непослушных от недавнего происшествия, она медленно добралась до его белого автомобиля и уперлась одной рукой в холодный металл, другой взявшись за ручку на дверце. Дженнифер опустила свою голову вниз, чувствуя, что её вот-вот вывернет наизнанку, и постаралась сделать несколько успокаивающих ритмичных вдохов, надеясь на то, что прохладный свежий воздух в конечном итоге поможет ей придти в себя.

Буквально через пару секунд, почувствовав себя значительно лучше, она, наконец, забралась в салон машины и, закрыв за собой дверцу автомобиля, быстро нажала на кнопку, желая услышать щелчок безопасности. Она откинула свою голову назад и опустила отяжелевшие веки, ощущая, как что-то будто бы намеренно сдавливает ей грудь. Как что-то мешает ей расслабиться и почувствовать себя защищенной. Что-то, чему она не дает выход, что-то, что держит в себе уже долгие годы…

И тут она заплакала. Громко. Сильно. Не сдерживая себя. Она плакала и плакала, выплескивая всю свою боль наружу, и знала, что проливает эти слезы не только за то, что случилось несколько минут назад, но и за то, что произошло уже очень давно. Она плакала за свое детство и за свою семью.

Трясущимися руками, Дженнифер закрыла своё лицо и отодвинулась от окна, подбирая под себя коленки, словно маленький ребенок. Она все ещё боялась, что кто-то может причинить ей вред, и что на этот раз никто не придет ей на помощь. Никто не услышит её криков.

 

- Мама! Мама! – маленькая девочка изо всех сил колотила руками в дверь, пока по её щекам стекали соленые слезы. Она истерично всхлипывала, пытаясь выбраться из закрытой комнаты и помочь той, которую так сильно любила.

Она не выносила, когда её родители ругались. Не выносила, когда папа запирал её в спальне, говоря, что им с мамой нужно поговорить, и что этот разговор поможет им помириться. Она не верила в это. Не верила отцу, хоть и всей душой любила его.

- Папа, открой дверь! – Дженнифер отчаяннее и сильнее била кулаками в дерево, чувствуя, что кожа на её руках уже начинает гореть. Она отбила себе все пальцы, прекрасно понимая, что скоро её руки станут синими и покроются небольшими кровоподтеками от лопнувших на руках сосудиков, но все равно не останавливалась. Просто не могла.

- Сколько раз я говорил тебе не делать так! – Она слышала голос своего отца, и это заставляло её колотить в дверь сильнее. – Да какого черта ты делаешь! Пошла вон!

Последовал приглушенный хлопок, словно от сильного удара, а затем падение. Что-то разбилось, разлетаясь на сотню мелких осколков, и Дженнифер внезапно замерла, почувствовав, как внутри у неё все сжалось. Сердце перестало биться, дыхание остановилось, ноги ослабели. Она не чувствовала, что в это самое мгновение вообще живет.

Для неё сейчас существовала лишь тишина.

Тишина дома и тишина её собственного сердца.

- Оставь её! – Она услышала голос своего брата, и это заставило её сердце вновь начать отбивать ритм. Макс. Макс во всем разберется! Он всегда разбирался! Он её старший брат! Он не может подвести её!

- Пошел отсюда, щенок!

Дженнифер услышала крики своей мамы, сопровождающиеся громкими всхлипами, и тут же осознала, что тоже рыдает. Во все горло.

Её отец ударил Макса. Она могла бы поклясться, что он сделал это.

Он бил её маму. Постоянно. Ежедневно. Сильно. Много.

А она ничего не могла с этим поделать…

Он закрывал её в комнате до тех пор, пока все не утрясется, и лишь после того, как в доме становилось тихо, позволял выйти. Она знала, зачем он делал это… он любил её… и не хотел нечаянно сорваться на ней. Только вот не понимал, что все равно заставляет её страдать. Не физической, но душевной болью.

Дженнифер ухватилась одной рукой за ручку дверцы, и очень медленно съехала вниз, практически без сил оседая на теплый ковер. Она прислонилась щекой к дверце, и позволила себе закрыть глаза, пока слезы ручьями безвольно стекали по её щекам. В такие моменты она мечтала лишь об одном: чтобы их семья была нормальной. Как у всех. Маленькая десятилетняя девочка не понимала, как человек, который дарит своей дочери столько любви и заботы, в тоже время способен причинять столько боли и страданий своему сыну и его матери? Она не понимала, чем она лучше… не понимала, чем её родные заслужили такую участь…

Дженнифер слушала тишину дома, потому что бешено колотить руками в дверь уже просто больше не могла. Она устала. Сильно устала. Она не знала, сколько времени было на часах, и сколько она просидела на полу, стараясь унять боль в груди, но ей казалось, что достаточно долго, потому что её глаза уже начинали слипаться, а голова уносилась куда-то очень далеко. Практически полностью позволив себе отдаться во власть сна, она вдруг услышала легкие, почти что невесомые шаги за дверью, пол слегка скрипнул, а затем в замке медленно повернулся ключ.

Дженнифер открыла глаза от того, что услышала звук заводящегося мотора. Дилан сидел на водительском сиденье и выкручивал руль. Его взгляд был устремлен точно на дорогу.

Она не знала, сколько времени просидела в салоне автомобиля в одиночестве, сжавшись в крохотный испуганный комочек, но по встроенным в корпус часам поняла, что очень долго. Дилан слегка притормозил, пропуская вперед какую-то машину. Дженнифер услышала слабый короткий визг сирены, и это заставило её резко поднять голову вверх. Это был полицейский автомобиль.

Осознание происходящего ударило во всевозможную силу, и Дженнифер отвела свои глаза в сторону, начиная прокручивать в голове то, что произошло.

Она подняла свой взгляд на Дилана как раз в тот момент, когда он выезжал на дорогу. И только когда они проехали достаточное количество времени для того, чтобы оказаться как можно дальше от дома её брата, она осмелилась заговорить.

- Ты вызвал полицию? – Он молчал, но она видела, как напряглись мышцы на его лице. Его руки сильнее сжали руль, и он резко крутанул его, практически с визгом выезжая на поворот. Он был в ярости. Из его глаз определенно летели искры, хотя их и не было видно. – Дилан, поговори со мной. – Он снова не ответил. Дженнифер прикрыла глаза и в отчаянии отвернулась к окну. Она понимала, что виновата. Понимала, почему он злится. И понимала, что заставила его здорово понервничать. А что будет, если об этом узнают Сара и Макс… Дженнифер практически задохнулась, представив себе весь ворох боли, который им придется испытать и переживаний и наставлений брата, которых после этого уже точно будет не избежать. Она выдохнула, моля Бога о том, чтобы то, что случилось в том переулке, осталось только в том переулке. - Ты можешь молчать и дальше, но прошу тебя, не говори ничего моему брату и своей сестре.

- Хочешь, чтобы я скрыл от них твою безалаберность?

Она не ожидала, что он ответит, поэтому, немного растерялась. Его голос был тверд, но на удивление спокоен. Когда Дженнифер повернулась к нему, то поняла, что он так сильно на неё злится, что даже смотреть в её сторону не собирается.

- Я хочу, чтобы ты избавил их от волнения. Не люблю, когда Макс думает, что мне может что-то угрожать.

Она услышала его смешок.

- А точнее, когда он следит за каждым твоим шагом.

- Почему ты вечно все переворачиваешь?! – не выдержала Дженнифер и резко выпрямилась в кресле.

- А почему ты не можешь просто не влипать в неприятности?! – закричал он и резко повернул свою голову в её сторону, на мгновение заглядывая ей прямо в глаза.

Нет… когда она говорила про ярость, она явно приуменьшила её значение. Он был не просто зол. Он был ДЬЯВОЛЬСКИ зол. Таким, как сейчас она ещё никогда его не видела. Его серые глаза сейчас отчетливее всего напоминали ей грозовые облака, которые предвещали начало самой настоящей бури. Бури, которая будет безжалостно сносить все на своем пути.

Он резко отвернулся от неё, снова сосредотачиваясь на дороге, и, по всей видимости, стараясь окончательно не выйти из себя.

Дженнифер закрыла глаза, поворачивая свое лицо в сторону лобового стекла, и сложила руки на груди. Она не станет ему отвечать… не станет подогревать угли, которые впоследствии могут стать для них обоих разрушительным пожаром. Она будет умнее и просто смолчит. На этот раз она смолчит… - Прости меня, - выдохнула она, сама не понимая, как вообще смогла это произнести. – Прости…

Она не шевелилась, и даже и не думала открывать глаза, потому что боялась прочитать на его лице эмоции, к которым она не будет готова… эмоции, которые могут больно ранить. Его молчание доводило её до нервного исступления, и поэтому она обессилено прислонилась лбом к холодному стеклу, мечтая сейчас только об одном: щелкнуть пальцами и перенестись в свою квартиру, в которой будет тепло и безопасно… наверное, безопасно…

Дженнифер снова открыла глаза лишь тогда, когда поняла, что вокруг стало слишком тихо. Она не слышала звука мотора, не слышала лязганья шин, и самое главное, не чувствовала присутствия рядом с ней другого человека. Её глаза тут же врезались в ночную темноту, и она долго привыкала к ней, просто смотря куда-то в пустоту. Только когда её глаза понемногу адаптировались к такой непроглядной тьме, она сумела разглядеть несколько знакомых очертаний и поняла, что уже находится не совсем в машине… и даже более того, она прекрасно знала, в каком именно месте лежит. Почувствовав до боли знакомый запах, она слабо улыбнулась и уткнулась носом в подушку, чтобы вдохнуть побольше этого пьянящего аромата. Аромата дома. Уюта. И защищенности.

Дженнифер осторожно привстала и спустила босые ноги на свой любимый ковер. Она лежала в постели практически полностью одетая… Дилан не посмел притронуться к ней. Интересно, почему? Любой другой мужчина не смог бы не воспользоваться таким удобным случаем, и определенно раздел бы её, позже сославшись на то, что просто проявил внимание и заботу. Любой другой сделал бы так, но не Дилан. Он никогда не пытался залезть в душу человеку глубже, чем тот этого позволял. Никогда не пытался изворачиваться, хитрить и подлавливать на лжи. Он просто понимал. И принимал. Потому что хотел к себе того же. Поэтому, и она никогда не посмела бы перейти черту, которую он установил.

Они понимали друг друга. Лишь сейчас, спустя такое огромное количество времени, она, наконец, осознала, что они словно являются двумя половинками чего-то одного… чего-то целого. Дженнифер уже не в первый раз чувствовала какое-то странное родство с ним, и совсем не потому, что они привыкли считать друг друга близкими людьми.

Нет, определенно не поэтому.

Здесь было что-то другое. Что-то, чему она пока не могла найти объяснения.

Встав с кровати, и подойдя к своему туалетному столику, Дженнифер подняла глаза на свое отражение в зеркале. Увиденное заставило её непроизвольно скривиться. Выглядел она, скажем так, не совсем привлекательно, и если бы Дилан сейчас был тут, то она, несомненно, просто спугнула бы его своим внешним видом.

По-быстрому приняв душ и смыв с себя весь ужас этой ночи, Дженнифер натянула свои любимые лосины, простую белую футболку и взглянула на прикроватные часы, стоящие на тумбе. Они показывали 3:28. Эта ночь тянулась слишком долго… в её голове было слишком много мыслей, которые требовали срочной разрядки, и она понимала, что в ближайшие несколько часов точно не сможет уснуть. Может даже не пытаться. Моментально отбросив в сторону вариант со сном, она решила спуститься вниз и проверить Персея, которого не видела с самого утра, а заодно и выпить чашечку горячего кофе. И плевать, что потом это выйдет ей боком в виде больной головы и мешков под глазами. Сейчас её друг по имени «капучино» был необходим ей как никогда.

Стоя ещё на самой верхней ступеньке, Дженнифер поймала себя на странной мысли – ей показалось, что она уловила тонкий аромат вкусного горячего напитка, о котором грезила всего несколько секунд назад. Но разве это было возможно? Вряд ли коты когда-либо научатся варить кофе. А даже если бы это вдруг неожиданно и произошло – ну, всякое же может быть, вариант с зелеными человечками она уже рассматривала, – то это определенно был бы не Персей. Это существо было самых настоящих голубых кровей и представить себе, что оно могло снизойти до такого неблагородного дела, как варка капучино, было весьма и весьма трудно.

Когда она дошла практически до самого низа, то ощутила аромат ещё сильнее, и поняла, что это точно не обман её обоняния. Она услышала тихую мелодию Фредди Меркьюри и едва различимый голос, который тихо подпевал исполнителю. До её носа долетел запах ещё чего-то невероятно вкусного, но её рецепторы просто отказывались распознавать предмет аромата, от которого у неё даже заурчало в животе.

Она сошла с последней ступеньки и только тогда осмелилась повернуть свою голову в сторону доносящихся звуков. Знакомая фигура стояла к ней спиной, умело орудуя на её кухонном столике, а кот, который никогда не выходил ни к кому, кто числился в этом доме гостем, сейчас мило обтирался об ноги Дилана и урчал так, словно он был его единственным и самым лучшим хозяином. Предатель.

- Погоди, парень, я уже доделываю лосось, скоро ты получишь свою порцию. А вот салат тебе вряд ли понравится, там лук, - усмехнулся он, и кот промурлыкал так, словно только что согласился с ним. Её. Кот. Согласился. С ним. Невероятно.

- Чем ты подкупил его? – не выдержала Дженнифер.

- Кого? – Дилан, казалось бы, совершенно не удивился её появлению.

- Персея, - ответила она, опускаясь на корточки и протягивая руку к уже подбежавшему к ней коту. Она ласково провела ладонью по его макушке, а затем почесала за ушком и проделала дорожку от его головы и до хвоста. Он одобрительно заурчал, и начал ходить вокруг своей хозяйки, - он ни к кому не подходит. А об тебя даже обтирался.

- Ты назвала кота Персей? – усмехнулся Дилан, доставая чистые тарелки, но когда Дженнифер встала и немного грозно посмотрела на него, не стал продолжать свои фирменные дразнилки. – Животные меня любят. Ничего не могу с этим поделать.

Дженнифер подошла к нему и облокотилась бедром о стойку.

- Ну да, Мистер МеняНевозможноНеЛюбить, как я могла забыть, - она саркастично закатила глаза, но к своему величайшему удивлению, ничуть не задела Дилана. Он лишь улыбнулся и пристально посмотрел на неё.

- Что? – спросила она, выпрямляясь. – Почему ты так смотришь на меня?

- Ты серьезно так меня назвала?

- А что? – она снова расслабилась, закидывая в рот кусочек черри, которые он резал. – По-моему я попала в точку. Такого самодовольного засранца, как ты, ещё поискать нужно. - Её рука потянулась к ещё одной половинке помидорки, но Дилан быстро пресек её попытку, стукнув её по пальцам.

- Эй! – возмутилась Дженнифер. – Ты чего это!

- Тебя разве мама не учила, не хватать еду со стола в процессе её приготовления? Ты портишь все блюдо.

- Да ладно, - нахмурилась Дженнифер, - как я могу испортить твое блюдо, если съем маленький помидор?

- Настоящие гурманы, когда готовят, вообще никому не позволяют подходить к ним и на милю. А кухня для них – словно святыня. Там появляются только верующие в то, что еда – это ценность.

- Я верю в то, что еда – это ценность, - улыбнулась Дженнифер и снова потянулась к вкуснейшему помидору, но снова получила от Дилана заветный шлепок по пальцам.

- Какой ты зануда, - пробормотала она, обидчиво скрестив руки на груди.

Он усмехнулся.

- Просто я охраняю свою территорию.

- Но это моя квартира! И мои помидоры, - Дженнифер показала ему язык, думая, что выиграла этот спор, но не заметила на лице своего противника и толики сожаления или досады.

- Но готовлю-то их я.

- Да ты даже не гурман, - возмутилась она.

- Нет, - согласился он, - просто Бог кухни.

- Самодовольный индюк, - пробормотала она, упираясь задом в столешницу.

- Лосось.

- Что? – не поняла она.

- Я говорю, что у нас сегодня лосось, я не знал, что ты хотела индейку.

Она стрельнула в него искрящимся взглядом, заставив парня искренне рассмеяться. Она ничего не ответила, предпочтя просто молча наблюдать за тем, как он шинковал капусту, нарезал огурцы и лук и делал это все с такой скоростью, словно много лет работал, по меньшей мере, поваром в ресторане. Он заправил салат соусом, который приготовил, пока она пыталась понять, откуда у него такой талант к готовке, а затем отрезал немного лосося и положил в небольшую мисочку, придвигая её к углу, в котором стояли остальные миски кота. Персей прибежал на запах в ту же секунду и с непередаваемым блаженством, но очень медленно и аккуратно поедал то, что ему положили.

Этот кот никогда не перестанет быть королем.

- Почему ты не уехал? – внезапно спросила она, переводя свой взгляд на Дилана.

Он немного помолчал, большой ложкой помешивая что-то напоминающее ей греческий салат, и ей показалось, что он даже слегка напрягся.

- А ты хотела бы, чтобы меня здесь не было? – он продолжал мешать, не поднимая на неё своих глаз.

- Нет, просто… - она не могла найти подходящих слов. Черт. Черт. Черт. Когда такое было в последний раз? Всегда собранная и знающая, что сказать в нужный момент, сейчас она напоминала безмолвную рыбу, попавшую из водоема в аквариум – растерянную и даже напуганную.

- Не смог оставить тебя одну, - внезапно произнес он, разливая кофе по чашкам.

- И решил охранять меня, готовя лосось и салат? – улыбнувшись, пошутила Дженнифер, а затем облокотилась руками о столешницу.

- Я знал, что ты проснешься посреди ночи и спустишься вниз, чтобы выпить чашку капучино, - она заметила на его губах слабую улыбку и замерла. – Но разве, такая любительница вкусно поесть, может ограничиться одним кофе? Ты непременно стащила бы что-нибудь их холодильника, - усмехнулся он и покачал головой, - тщательно проверив его содержимое, я пришел к выводу о том, что готовить в четыре утра для тебя не совсем заманчивая перспектива, именно поэтому твоей едой на сегодня стал бы по-быстрому сделанный сэндвич. Жутко вредный, кстати говоря. Ну, разве я мог позволить этому произойти?

Аромат свежесваренного кофе и дивные запахи салата и лосося заполнили комнату, вызывая на губах Дженнифер непроизвольную полуулыбку. Он не уехал, хотя не обязан был оставаться. Приготовил ей поесть, хотя мог не утруждать себя подобными заботами. Поехал за ней, когда она вспылила, решив пойти пешком, и тем самым уберег от самой непоправимой ошибки в её жизни. Он оказывался рядом всегда, когда был ей так необходим, и ей казалось, что она уже не представляла свою жизнь иначе.

Дженнифер всегда знала, как нужно вести себя за столом. Ну, то есть, все эти правила приличия, нормы этикета – это было её своеобразным уставом, любовь и уважение к которому, мама привила ей ещё в раннем детстве. Она всегда могла похвастаться сдержанностью, элегантностью и утонченностью, когда находилась в обществе другого человека, а особенно, когда ела в его присутствии. Но сейчас она изменяла всем своим ранее непреложным привычкам, которые до этого момента составляли основу её образа жизни. Она не представляла, что самая обыкновенная еда, из самых обыкновенных продуктов, может быть настолько вкусной. Она ела свежие овощи уже около тысячи раз, но никогда не подозревала, что их можно приготовить таким образом! И умирать секунду за секундой, непрерывно поглощая их, и не представляя, как можно насытиться их неповторимым вкусом.

- Ты ешь так, словно, по меньшей мере, пару месяцев, не видела настоящей еды, - усмехнулся Дилан, явно наслаждаясь её поведением.

Он выразился мягко. Очень мягко.

- Как ты сделал это? Господи, я никогда ничего подобного не пробовала!

- Ты многое упустила, - смеялся он. – Сара практически выросла на моей стряпне.

- И это только овощи… - не унималась Дженнифер. – Простые свежие овощи… что же ты делаешь с другими продуктами?

- На самом деле, все волшебство в том чудесном соусе, - Дилан поставил локоть на стол и немного наклонился к ней, чтобы она слышала его тихие слова. – В нем есть секретный ингредиент.

Она резко подняла свою голову.

- Какой?

- Детка, он потому и секретный, что о нем никто не знает, - рассмеялся Дилан и снова вернулся в свое обычное положение.

- О, я ненавижу тебя, Дилан Бейли, - его смех не давал ей злиться, и как сильно она сейчас не пыталась показать ему, что рассержена, у неё совершенно ничего не выходило.

- Что ты делаешь? – услышала она его вопрос, когда пыталась сосредоточиться на содержимом своей тарелки и ковырялась вилкой в сгустке белого соуса.

- Не мешай мне, - отмахнулась Дженнифер, продолжая исследовать «волшебный продукт», - я ищу секретный ингредиент.

- Серьезно? – Дилан разразился диким хохотом и даже откинул свою голову назад.

Она нахмурилась.

- Прекрати. Это совсем не смешно.

- Это очень смешно, - сказал он, продолжая хохотать - как ты собираешься обнаружить хоть что-то в этой непонятной жиже?

- Здесь есть чеснок, огурцы… я явственно чувствую их, и… что-то сладковатое… - задумчиво произнесла она, слегка облизывая нижнюю губу, - кажется, это… вино? Ты добавил в соус вино, я права? – Дженнифер подняла на него свои глаза и заметила, что улыбка, которая всего секунду назад светилась на его лице, бесследно исчезла. Она победно щелкнула пальцами. – Я знала! Помимо того, что я люблю вкусно поесть, я ещё и знаю толк в том, что ем, - с улыбкой сказала она. – Тебе не следовало недооценивать меня и мои вкусовые рецепторы.

- Да, - сказал Дилан, откидываясь на спинку стула и сосредотачиваясь на её лице, - только вот все дело в том, что секретного ингредиента ты так и не назвала.

Теперь улыбка сползла и с её лица.

- Этого не может быть, я точно уверена в том, что назвала.

- Не назвала, - повторил Дилан, и она поняла, что он не шутит.

Дженнифер уныло уронила голову на свою ладонь, подперев локтем стол.

- Я неудачница.

- Эй, это совсем не так, - тихо сказал он, - просто этот ингредиент очень трудно обнаружить.

- Правда? – с надеждой в голосе спросила она.

- Правда, - подтвердил он. – Поверь мне, даже Гордон Рамзи ни за что бы не догадался.

Она нахмурилась.

- Никогда не поверю в это. Он лучший в своем деле.

- Как и я в своем, - улыбнулся Дилан. Губы Дженнифер растянулись в полуулыбке, и это не ускользнуло от внимания парня. – Знаю-знаю, я самодовольный индюк, ничего не могу с этим поделать, это мое врожденное качество, - ухмыльнулся он, заставляя её улыбнуться шире.

С ним она всегда чувствовала себя легко и непринужденно и как бы сильно они не ругались, как бы долго не злились друг на друга, это все равно были лучшие моменты в её жизни. Именно он помогал ей ощущать все вкусы жизни, наслаждаясь и её остротой и её сладостью, и самое удивительное было то, что ей это нравилось.

Сегодня она поняла кое-что очень важное, что до этого момента просто отказывалась признавать. Она осознала, что как бы сильно Дилан Бейли не изменил её мир, как бы сильно не поменял направление её мыслей, это стало самым естественным процессом во всем течении её жизни. Это стало переменой, которая была предначертана ей самой Судьбой.

Глава 9

Дилан взял ещё немного средства для мытья посуды и провел губкой по уже практически белоснежной тарелке. Он любил мыть посуду, но делать это ему приходилось весьма не часто. У Сары была посудомоечная машина, в которую она чуть ли не силой заставляла его закидывать грязные тарелки, а для себя он практически и не готовил. Он вообще никогда не готовил ни для кого, кроме сестры.

Кухня была для него чем-то слишком интимным. Чем-то, чем он просто не готов был делиться с окружающими, потому что не хотел расточительно обнажать свою душу. Не хотел, чтобы все кругом знали, какой груз он ежедневно несет на плечах. Не хотел, потому что не готов был постоянно видеть жалость в сотнях глаз, с которыми ему приходилось бы сталкиваться изо дня в день. А что может быть хуже жалости? Что может быть хуже осознания собственной никчемности?

Дилан сделал глубокий вдох и инстинктивно, словно поддавшись какой-то неведомой силе, опустил уставшие веки. Когда он готовил, то всегда представлял себя маленьким мальчиком, который с улыбкой на устах внимал наставления своей мамы. Он и по сей день слышал её звонкий смех, когда папа неожиданно подхватывал её на руки и начинал кружить по комнате. Помнил аромат её духов… сладкий с примесью цветочных оттенков. Чувствовал, как её нежная ладонь заботливо касается светлых, непослушных волос, а затем она крепко обнимает его, со всей любовью прижимая к своей груди. Он помнил каждое мгновение, проведенное рядом с ней, потому что стереть эти кадры, не представлялось ему возможным. Каждый раз, появляясь в его воспоминаниях, они причиняли нестерпимую боль, но каждый раз, появляясь там, они и дарили ему нечто настолько ценное, что это стоило любых перенесенных им мук. И он готов был не раздумывая испытывать их снова и снова, лишь бы иметь возможность хотя бы на короткое мгновение вновь ощутить себя беззаботным маленьким мальчиком. Мальчиком, у которого есть семья.

Дилан осторожно открыл глаза, разрешая счастливым моментам из своего детства раствориться в воздухе, а затем поставил тарелку на подставку и выключил воду. Его рука замерла на кранике всего на какую-то долю секунды, но и этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы вновь вернуть его в прошлое. Он вспомнил, как мама гордилась им. Вспомнил, какой радостью светились её глаза, когда она видела, как взбалмошный и неконтролируемый хулиган становился серьезным и сосредоточенным поваренком. Стоило ему только зайти на кухню. Стоило только встать за плиту.

Все менялось.

Он менялся.

Его мама была самой доброй и светлой женщиной, которую он когда-либо знал. Она была заботливой, любящей, сострадательной, чувственной, ответственной, понимающей, но в то же время беззаботной и веселой, и старалась дарить эти эмоции всем, кого встречала. Но у неё была ещё одна очень важная черта, которая казалась Дилану самой ценной – справедливость. Стефани Бейли была самой справедливой подругой, дочерью, женой и матерью. Она никогда не позволяла себе вставать на сторону слабейшего или младшего или просто того, кого любила. Она всегда вставала на сторону того, кто был прав. А когда хвалила своих детей, то делала это лишь тогда, когда точно знала, что ни в коем случае не преувеличивает. Он помнил, как на её глаза наворачивались слезы, когда она наблюдала за тем, как Дилан готовил. Помнил, с каким удовольствием она пробовала все, что он делал, пусть даже это и была самая отвратительная еда, которую только можно было себе вообразить.

Он усмехнулся, вспоминая, сколько ужасных блюд перенес её невероятно стойкий желудок.

Ни разу она не назвала шедевром то, что невозможно было есть, и за это он был благодарен ей и по сей день. Его мама всегда говорила только правду. И именно эта правда заставляла его совершенствоваться. Она заставляла его работать. Терпеть неудачу за неудачей, но никогда не опускать руки. И это самый важный жизненный урок, который он усвоил.

«Мой мальчик далеко пойдет, я верю в него. В один день он станет великим человеком, о силе и смелости которого узнает весь мир», - голос мамы звучал в его голове постоянно, прокручиваясь нескончаемой пленкой и причиняя все больше и больше боли.

- Если бы ты только видела, кем я стал… - прошептал Дилан, упираясь руками в края мойки, - если бы только знала, как сильно я тебя подвел…

Он ощутил, как учащается его сердцебиение, замедляется пульс, слабеет тело… почувствовал, как холодеют кончики пальцев и начинает кружиться голова. Огромная неконтролируемая сила из его прошлого снова забирала его в свои сети, утаскивая как можно дальше, как можно глубже, в самые недра земли… туда, где солнце опускается в морскую пучину… в самый центр Аидова Царства.

Никто и никогда не мог противостоять великим силам Смерти, потому что это единственное на свете состояние, победить которое невозможно. Он дышал, его мозг функционировал, кровь циркулировала, тело могло двигаться… он жил… но при этом, будто бы был мертв. Каждый раз, когда его сознание и тело проходили через это проклятое «наваждение», он чувствовал, что его душа становится беспомощной тенью, стоящей перед вратами самого настоящего Ада.

Его личного Ада.

Конца которому не было и никогда не будет.

Переворот. Удар. Переворот. Дилан резко зажмуривается, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Осколки разбивающегося стекла.

Его пальцы сильнее стискивают края белого мрамора.

Запах бензина. Молитва. Страх. Слезы.

С силой сжимает зубы, пытаясь контролировать эмоции.

Остановка. Давление. Горючее… Костяшки его пальцев белеют от напряжения.

Тишина… Нет…

…три…

…два…

…один… - Неееет! – Дилан резко размахнулся и, совершенно не контролируя собственных движений, силой одного точного удара сломал краник ко всем чертям. Кусок бесполезной железки со звоном отлетел в сторону, и вода начала брызгать во все возможные стороны, заливая стены, пол и мебель.

Он ощущал, как ледяная вода направляет свою струю прямо в его сторону, заставляя одежду пропитаться влагой практически насквозь, но даже и не думал отойти. Его волосы намокли и теперь со светлых локонов стекали морозные капли, падая прямо на разгоряченное и исказившееся гримасой боли лицо. Он пытался сжимать пальцы в кулаки, но руки так сильно дрожали, что все, на что он был способен, это просто беспомощно стоять посреди кухни, без возможности пошевелиться.

Он был слабым человеком, позволившим себе выпустить наружу давно сидевшего внутри него Зверя.

- Дилан, что это был за шу… О, Господи, что здесь произошло?! – До него донесся взволнованный голос Дженнифер, а затем быстрые шаги, которые с каждой секундой становились все громче, приближая её к творившемуся на кухне хаосу. Он не видел, что она делала, но по звукам догадывался, что всячески пыталась предотвратить последствия погрома, который он учинил. – Мне срочно нужен мастер, у меня отлетел краник и я… да, я поняла. Да, я уже сделала все необходимое. Спасибо, - он услышал звук выключающегося мобильного, который, по всей видимости, был быстро брошен ею в сторону, а затем её тихие ругательства, сопровождающиеся не очень хорошими словами, и только в этот момент отважился открыть свои глаза. Дженнифер хлюпала босыми ногами по воде на кафельном полу, которая сейчас больше напоминала море, нежели маленькую невинную лужицу. Она зажала дырку несколькими губками, поэтому вода больше не билась из неё фонтаном, но он понимал, что это временная, хоть и вынужденная мера. Перед ней стоял огромный таз, в который она выжимала мокрую тряпку после того, как та впитывала в себя воду, с каждым разом уменьшая потоп, царивший на некогда идеальной кухне.

Дилан попытался было сказать, как ему жаль, но не успел и рта раскрыть.

- Боже, просто помоги, ладно? Извиняться и объяснять причины своего агрессивного поведения будешь потом, - Дженнифер не подняла своей головы, но бросила ему большой кусок тряпичной ткани, который он, несмотря ни на что, ловко поймал налету. Её реакция так шокировала Дилана, что какое-то время он пребывал в некотором оцепенении, все ещё не веря в то, что эта женщина не кричит на него, пуская в ход всевозможные скверные слова, хорошо подходящие под описание ситуации и его кретинизма. Да что это на него, в самом деле, нашло… почему он сорвался именно здесь и именно сейчас… и как теперь объяснить ей, почему он не смог контролировать свою злость и самое главное, что стало причиной её появления? – Если ты сейчас же не поможешь мне, то деньги на ремонт моих соседей, я спишу с твоей кредитки, - только и сказала она, после чего Дилан не спеша опустился вниз, ставя одно колено в воду. Он все равно был насквозь мокрым, так какая теперь разница?

Они молча вытирали пол, собирая холодную воду в большой синий таз, а Дженнифер так и не подняла на него своих глаз. Еще несколько раз она вставала для того, чтобы проверить пропитанность губок, примотанных изолентой к мойке, помогавшей сдерживать напор струи из развалившегося краника, а затем возвращалась обратно, стараясь как можно скорее насухо вытереть мокрую поверхность своего кафеля. Только сейчас он заметил, что она тоже промокла. С её волос стекала вода, а дорогой костюм был практически испорчен, как и шелковая блузка, которую она безумно любила. Она должна была кричать на него, злиться, проявлять, черт возьми, хоть какие-то эмоции, но не сказала ни единого слова.

Когда они закончили, Дженнифер взяла в руки таз и понесла его в ванную. Дилан поднялся на ноги и подошел к мойке, оглядывая то, что натворил. Когда Дженнифер вернулась, он повернулся к ней.

- Я могу починить.

- Нет, - резко ответила она, на этот раз сталкиваясь с ним своим взглядом. – Не нужно. Я вызвала мастера.

- Зачем? Я могу сделать это бесплатно и…

- Все нормально, Дилан, - она перебила его, немного повысив свой голос, а затем направилась к шкафу, в который закинула уже пустой таз, и продолжила уже более низким тоном. – Я, действительно, справлюсь.

- Мне очень жаль, - тихо начал он, замечая, как её спина напрягается, а движения замедляются. Она начинала слушать его. Она готова была слышать его. – Я просто вспылил.

- От чего? – она неожиданно повернулась к нему, неминуемо обрекая их взгляды на встречу. – Что так разозлило тебя?

Он замотал головой.

- Это сложно объяснить…

- А ты попытайся, - неожиданно сказала она, подходя к нему ближе. – Просто попробуй.

Он старался найти подходящие слова, чтобы описать все то, что сейчас происходило у него внутри, но даже не знал, с чего может начать. Он не знал, как сказать ей о том, что до сих пор ощущает боль от потери родителей, что и по сей день винит в той аварии только себя, что каждую ночь просыпается в ледяном поту и боится снова закрыть глаза. Что он просто не чувствует себя живым…

Она выжидающе смотрела на него, при этом, не говоря абсолютно ничего. Она не кричала, не пыталась выяснить причины его поведения, не старалась докопаться до истины, которая на короткое мгновение сделала из него неконтролируемого Зверя. Она не пыталась залезть ему в душу, не пыталась причинить новую боль…

Он был бы рад такой отстраненности в любой другой ситуации, с любой другой женщиной, но не с ней… именно от Дженнифер он хотел совсем другого. Ему было необходимо, чтобы она спросила, что побудило его к этому… и он хотел ответить ей… он хотел открыться ей. Черт возьми, он нуждался в этом… но понимал, что просто не был к этому готов…

Потому что не был готов переложить на неё такой тяжкий груз. Не был готов доставлять ей лишние проблемы. Не был готов, так как знал, что заставит её при этом чувствовать…

Он не мог. Не мог так рисковать. Не ценой её спокойствия. Не ценой её счастья.

- Прости, - только и смог вымолвить он, при этом отступая назад и отрицательно мотая головой, - я сам расплачусь с мастером. И, если понадобится, выпишу чек твоим соседям.

- Дилан…

- Мне очень жаль, - перебил он, всего на секунду задерживая на ней свой взгляд, а затем развернулся и стремительно вышел за дверь.

***

 

- Кортни, как обстоят дела с обложкой?

Молоденькая рыженькая девушка лет двадцати трех, которую Дженнифер совсем недавно наняла на работу, поправила свои большие очки и опустила глаза на бумаги.

- На самом деле, я придумала три различные вариации, и мне бы хотелось, чтобы вы увидели их все, потому что выбрать самый подходящий довольно-таки трудно, - её пальцы быстро забегали по кнопкам клавиатуры ноутбука, а затем она усмехнулась. – Но не буду скрывать, своего любимчика я уже давно нашла, - девушка сделала ещё несколько быстрых координированных движений, напоминавших Дженнифер работу скорее хакера, нежели дизайнера, а затем победно улыбнулась и подняла свои глаза наверх. – Это вариант №1, достойный, но не шедевральный, - девушка нажала на кнопку и перед присутствующими предстала картинка в огненно красных тонах. Красивая спальня, мгновенно приковывающая к себе взгляды прохожих, ищущих красоту и чувственность. Здесь было все: страсть, эмоции, желание, мгновение… Отличный вариант для того, чтобы желать, - подумала Дженнифер, - но не достаточный для того, чтобы купить.

- Что еще? – спросила она, и девушка кивнула, переключая слайд.

- Вариант №2. Он нравится мне больше первого, но свой выбор на нем я бы тоже не остановила. Он слишком… кричащий.

Дженнифер согласилась с ней сразу же, как только взглянула на изображение. На обложке красовался кусочек гостиной большого пентхауса. Одну половину глянцевой бумаги занимало панорамное окно, открывающее превосходный вид на парк, а другую – белая стена, украшенная картинами на миллионы долларов. В центре располагались черные кожаные диваны и большой стеклянный стол, а пол украшал мягкий ковер ручной работы. Слишком дорого для среднестатистического жителя Нью-Йорка, - вертелось у неё в голове, - слишком просто для той половины города, которая готова раскошелиться на приличную сумму денег.

- Что насчет третьего варианта?

Неожиданно Кортни улыбнулась, и Дженнифер заметила, как заиграли ямочки на её щеках.

- О, а это самое интересное. Мой любимый вариант. Если честно, увидев бы эту обложку на прилавках магазинов, я не раздумывая купила бы номер журнала. Пусть и совершенно не интересовалась бы интерьером, пусть и не собиралась бы менять стиль своей квартиры. Это что-то магическое, клянусь!

Кортни нажала на кнопку, и Дженнифер повернула свою голову в сторону экрана. Она ощутила, как застучало сердце в груди и как задрожали кончики пальцев. Её дыхание перехватило, ноги в один миг стали ватными, а тело окончательно ослабело.

На обложке был изображен интерьер столовой, выполненной в белоснежных тонах, в центре которой стоял стеклянный обеденный стол. За ним сидел светловолосый мужчина, улыбка которого могла бы свести с ума абсолютно любую женщину, и, сложив руки в ровный замочек, как-то по-особенному смотрел на темноволосую женщину, лицо которой, однако, видно не было. Это была просто фотография… просто снимок… в нем не было абсолютно ничего живого, но у Дженнифер сложилось чувство, что фотография дышала. Кто бы и с какой целью ни сделал это фото, ему удалось сотворить невозможное.

Она ощутила, как ладонь Кейт успокаивающе накрыла её руку.

- Откуда у тебя эта фотография? – спокойно спросила она, поднимая свои глаза на Кортни.

- Я… я сделала что-то не так, мисс Уилсон? Вам не нравится, да?

- Дело совсем не в этом, Кортни. Я просто хочу знать, кто сделал этот снимок и когда.

- Я не… я думала, что Дэрек, - ответила девушка, слегка сбившимся голосом. – Я нашла его сегодня утром… он лежал в той же куче снимков, что и все фотографии, и как только я увидела… подумала, что это то, что нужно и… О, Господи, что я сделала? Я уволена, да?

Судорожными пальцами она закрыла программу на своем компьютере, и картинка мгновенно исчезла с экрана.

- Давайте остановимся на варианте №1, - громко сказала Кейт, слегка прикрывая глаза и делая глубокий вдох. - Красная чувственная спальня, игра красок и воображения. Это будет прекрасная обложка для номера, - далее её голос стал на грознее, - а теперь, если все согласны, то совещание можно считать оконченным. Всем спасибо. Все свободны.

Все присутствующие в конференц-зале стали вставать и бесшумно выходить за дверь. Кортни все ещё дрожа от страха ошибки, причину которой пока не понимала, медленно складывала все свои документы и закрывала ноутбук. Дженнифер услышала знакомые, немного нерешительные шаги.

- Вы справитесь? – спросил Дик, останавливаясь рядом с друзьями.

- Все нормально, - ответила Кейт. – Прошу тебя, скажи Кортни, что её никто не собирается увольнять, и попытайся узнать, откуда на её столе оказался этот снимок, хорошо?

- Конечно, - кивнул Дик, - сейчас займусь. Если что-нибудь понадобится…

- Я скажу, - кивнула она, - спасибо.

Дженнифер услышала, как за Диком практически бесшумно закрылась дверь и почувствовала, как теплая ладонь сильнее сжала её пальцы. Она не понимала, что эта фотография делала на столе Кортни, не понимала, кто вообще сделал её и, главное, зачем… но чувствовала, что всему этому есть разумное, вполне логическое объяснение. Точнее, так должно было быть. Как же иначе, верно?

- Тебе нужно позвонить в полицию, - резко сказала Кейт, заставляя Дженнифер часто заморгать и повернуться в сторону подруги.

- Что? Нет, я…

- Послушай, эта фотография явно не давнишняя. Когда она была сделана? Неделю назад? Месяц?

- Вчера, - тихо произнесла Дженнифер, - этот снимок сделали вчера.

Брови её подруги взлетели вверх.

- Вы с Диланом ужинали вчера? И ты ничего мне не сказала?

- Кейт, Боже, сейчас это не так важно, - Дженнифер встала из-за стола, и подруга поднялась следом за ней.

- Тогда тебе тем более нужно позвонить в полицию. Это не шутки.

- Я уверена, что этому есть логическое объяснение, - ответила Дженнифер, подходя к окну и прикусывая нижнюю губу. – Может быть, это фото сделал Дилан.

- Сидя рядом с тобой? – Кейт сложила руки на груди. – Ты серьезно что ли?

- Ну, может, он попросил кого-нибудь?

- Ты когда-нибудь замечала у него маниакальные наклонности?

- Что? – Дженнифер повернулась к Кейт лицом. – Ты с ума сошла?

- А разве нормальные люди нанимают кого-то делать подобные снимки, при условии, что находятся со своей «жертвой» в одной квартире? – при слове «жертва» она согнула указательные и средние пальцы на обеих руках, словно в воздухе ставила кавычки. – Вряд ли Дилан такой.

- Да, ты права, - вздохнула Дженнифер, - но тогда я просто не понимаю, кто мог сделать это фото.

- Вот поэтому я и сказала тебе про полицию, - подытожила Кейт. – Позвони им.

- И что я скажу? «Меня и моего друга сфотографировали за дружеским ужином, а затем подкинули снимок моему дизайнеру на стол» - так?

- Дружеский ужин? – её брови снова поползли вверх.

- Господи, Кейт! Почему ты постоянно концентрируешься не на том, что является важным для меня, а на том, что больше всего волнует тебя?

- Я всегда выделяю именно то, что важно в первую очередь, для тебя, - она ткнула в неё пальцем. – Не могу спокойно смотреть на то, как ты пытаешься врать самой себе об очевидных вещах, - её подруга сузила глаза, заставляя Дженнифер отвернуться в сторону. – А затем делать вид, что я не права.

- Я не делаю вид, - съязвила Дженнифер, - ты, действительно, не права.

Кейт снова скрестила руки на своей груди, но ничего не ответила. Джен прекрасно знала этот её пронзительный, проникающий в самую глубь души, взгляд. Кейт, так же, как и Сара, обладала исключительным даром «чувствовать человека». Она могла читать своего собеседника, как раскрытую книгу, а особенно, когда это была её близкая подруга.

Дженнифер не рассказала Кейт о том, что случилось этой ночью. Она вообще предпочла никому об этом не говорить, оставив это маленькой тайной между ней и Диланом. И до этого самого момента она была твердо уверена в своем решении, а сейчас… нет. Если она расскажет о случившимся, да ещё и приплетет ко всему этому полицию, одному Богу известно какие проблемы упадут на их головы. Макс и Сара, несомненно, начнут волноваться, а она безумно этого не хотела. Об их с Диланом несуществующих отношениях поползут нелепые слухи, которые потом превратятся в огромные неприятности, как для него, так и для неё. Почему? Потому что у Дилана были крепкие отношения с Алисией, а у неё что-то начинало зарождаться с Томми. Так стоили ли беспочвенные переживания её подруги того, чтобы разрушить все это?

Да и какие, в самом деле, проблемы могут быть от невинной фотографии? Угроз не было, шантажа тоже.. может… да, она просто смолчит. Забудет об этом происшествии, как о чьей-то нехорошей шутке и будет жить дальше так, словно совершенно ничего не произошло. И о том же попросит и всех остальных.

- Обещай мне, что не станешь звонить в полицию. И Дику скажи. Мы просто оставим это.

- Что? С ума сошла?!

- Кейт…

- Как я могу молчать?! Возможно, какой-то чертов маньяк открыл охоту на мою подругу, а я должна просто забыть о данном факте и спокойно жить дальше?!

- Нет никакого маньяка, милая… это просто чья-то шутка…

- Ты можешь думать, как хочешь, но в полицию я все равно позвоню, - она собиралась было развернуться, но Дженнифер вовремя перехватила её руку.

- Неужели моя просьба ничего для тебя не значит?

- Значит. Попроси меня не рассказывать твоей маме о том, что ты влюблена в мальчика. Одолжить тебе красивое платье на вечер. Прикрыть перед Эммой. Купить тебе лекарств и привезти их, когда ты от болезни не в состоянии встать в кровати. Я могу сделать для тебя все это и даже больше, но я никогда не стану делать вид, что тебе ничего не угрожает.

- Но мне ничего не угрожает!

- Это ты так думаешь, но это совершенно не означает, что все так и есть.

Дженнифер немного помолчала, а затем кивнула. Спорить с Кейт Уилсон было совершенно бесполезно.

- Дай мне пару дней, хорошо? Если я пойму, что что-то не так, то тут же позвоню в полицию, обещаю.

- Ты чокнутая, - она выдернула свою руку из ладони Джен.

- Кейт… - она посмотрела ей в глаза, - прошу.

- Это не шутки, Дженни… играть с огнем…

- Я обещаю, что буду предельно осторожна.

Кейт смотрела на неё с каким-то подозрением, и Дженнифер отчетливо понимала, что её подруга все чувствует.

- Чего ты не говоришь мне? – не понимала Кейт. – Что происходит? – Дженнифер лишь молча глотала воздух, не в силах произнести вслух то, что однако готово было вот-вот сорваться с её языка. Она доверяла ей. Могла рассказать абсолютно обо всем. Но сейчас понимала, что просто не в состоянии открыть именно эту тайну.

- Кейти… - она беспомощно вертела головой, - … это сложно, - слова давались очень тяжело, с каждой секундой ложась на неё каким-то непомерным грузом. Первый раз в жизни она что-то утаивала от Кейт. Черт возьми, первый раз в жизни не могла просто сказать правду…

- Ты можешь чего-то не договаривать, можешь нуждаться во времени. Я пойму и приму это. Но никогда не стану молчать, если буду знать, что твоему спокойствию что-то угрожает. Если мои подозрения насчет этого фото не беспочвенны, то я лично сниму трубку телефона и позвоню в полицию. И прежде чем просить меня молчать, ты должна знать, что я никогда не стану так рисковать, - Кейт взяла в руки папку, с которой сидела во время совещания, а затем на короткое мгновение задержала на подруге свой взгляд. – Ты не одна, Дженни. И если ты хочешь пытаться справляться с проблемами без чьей-либо помощи, что ж, отлично. Ты можешь попробовать. Но мы всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя, когда станет совсем тяжело. И этого ничто и никогда не изменит.

Кейт в последний раз бросила на подругу понимающий взгляд, а затем неспешным шагом покинула конференц-зал.

***

В жизни каждого человека случаются моменты, когда он понимает, что все его жизненные принципы и устои, которыми он жил с самого детства, начинают терять свой авторитет, превращая безопасную привычку во что-то доселе неизведанное и даже пугающее. Проще говоря, случается то, что переворачивает его жизнь с ног на голову и заставляет совершенно по-другому посмотреть на очень многие вещи. Иногда нам кажется, что ничто и никогда не сможет перестроить наши убеждения, которые являются чем-то незыблемым, устоявшимся и священным, но одно мгновение способно изменить всё. И понимание того, что нам придется заново, кирпичик за кирпичиком пытаться возвести вокруг себя защитную стену, просто выбивает из привычной колеи, заставляет потеряться в собственной жизни, испугаться настоящего и возможного будущего.

Дилан видел много таких примеров, но никогда не думал, что то же самое может произойти и с ним самим. Он всегда считал, что сумеет справиться с подобной ситуацией или и вовсе предотвратить её появление. И никогда не сомневался в своих силах. До вчерашнего вечера.

Подумать только, эта сумасшедшая девчонка снова вывела его из себя! Она снова сделала это, хотя он считал, что это не так то и легко!

О чем она думала, когда показывала свой невыносимый характер?! Разве не понимала, что своей глупой выходкой, просто подвергает свою жизнь опасности?! Он так и знал, что она влипнет в неприятности! Знал, что ей понадобится его помощь, потому что Дженнифер Пирс просто не могла жить иначе! Показывая ему свою чертову гордость, она всегда забывала о разумности! И этот раз не стал исключением! Господи, женщина, которая каждую минуту только и делала, что постоянно думала, в такие мгновения словно специально отключала весь свой здравый смысл! Уму непостижимо!

Нет, ну разве он мог оставить её там одну?! Ночью, в районе, где, по словам Сары, в последнее время все не так спокойно?! Не мог… как бы сильно не злился на то, что она снова показывает ему свои коготки. Как бы сильно не хотел доказать, что тоже умеет проявлять свой характер. Как бы сильно он не желал её проучить, и как бы громко в этот момент не кричала его гордость… он просто не мог.

Господи, он боялся даже представить, что бы было, если бы он вспылил и уехал, поддавшись эмоциям, окончательно переполнившим тогда чашу его терпения. Он сам не знал, почему внезапно решил поехать за ней. Не понимал, почему передумал, потому что отчетливо помнил, что уже садился в машину и яростно выворачивал руль в сторону своего дома.

Он даже проехал несколько секунд по пустынной дороге, но неожиданно ощутил неконтролируемую потребность нажать на педаль тормоза. Его тело неожиданно свело судорогой, и ему показалось, что огромная ледяная волна только что окатила его с ног до головы, заставив почувствовать сильнейший в его жизни страх. Её страх.

Он ощутил легкое дуновение ветерка, которое донесло до него её слова о том, как сильно он нужен ей.

Он помнил, как не раздумывая, с визгом развернул машину в противоположную сторону и вжал максимальную скорость. С непонятно отчего колотящимся сердцем, Дилан нетерпеливо вглядывался в темноту, глазами ища ту, которая заставляла его совершать поступки, полностью противоречащие его натуре. Он никогда не поехал бы ни за кем другим, кто посмел бы проявлять к нему такое неуважение, потому что предпочитал полностью контролировать свою жизнь. Но когда дело касалось этой маленькой голубоглазой дьяволицы, его контроль летел ко всем чертям.

Он с силой сжал карандаш в руках, когда вспомнил того мерзкого урода, который посмел грязно прикасаться к Дженнифер, припирая её своим потным телом к каменной стене здания. Он вспомнил ярость, которая окутала его в то самое мгновение, когда он увидел её беззащитное хрупкое тельце, безвольно подчинявшееся похотливым желаниям чертового ублюдка, который был раза в два больше его девочки. Его маленькой, нуждающейся в защите девочки.

Дилан моментально вылетел из своего автомобиля и уже через каких-то несколько секунд стоял возле подонка, которого в данную минуту ненавидел настолько сильно, что готов был убить. Убить, совершенно не задумываясь о последствиях.

Он посмотрел на костяшки своих пальцев, которые теперь сильно покраснели, и вспомнил, с каким удовольствием наносил этому уроду удар за ударом, наблюдая за тем, как он беспомощно лежит на асфальте, пытаясь осознать происходящее. А когда он начал беспомощно барахтать руками и ногами, Дилан осознал, что этот человек являлся ко всему прочему и полным ничтожеством, которое жило за счет удовлетворения своих первобытных инстинктов. В тот самый момент он напоминал ему трусливого оленя, в мозгу которого звенел «тревожный звоночек», предвещающий опасность, и побуждающий его лишь к одному: к побегу.

Хотя даже это животное по сравнению с ним имело капельку человечности. Оно спасало свою жизнь от хищника, не понимая, почему должно стать очередным элементом в пищевой цепочке и пытаясь бороться с несправедливостью, а этот урод спасал свою задницу лишь потому, что просто был трусом. Трусом, который боялся получить по заслугам. Боялся ощутить страдания, которые заслужил.

Дилан встал со своего места, пытаясь отбросить въедливые мысли в сторону и направился к стеллажу. Сегодняшнюю встречу с мистером Такаши – постоянным клиентом их фирмы, который работал ещё с его отцом, – пришлось перенести на понедельник, потому что ему пришлось ещё на несколько дней остаться в Японии по каким-то делам. Это срывало многие их планы, но то, что Дилану не пришлось встречаться с таким важным человеком в такой эмоционально-нестабильный для него день, только порадовало его. Думать о делах он был совсем не в состоянии, хотя они, несомненно, смогли бы отвлечь его от размышлений о Дженнифер и том вечере. И прогнать из головы её образ беззащитного и напуганного котенка, который вставал перед его глазами почти каждую минуту. Дилан вспомнил, как впервые осмелился поднять на неё свои глаза – он мог бы поклясться, что такой потерянной, как в тот самый миг, он видел её впервые. Её лицо было мокрым от недавних слез, и она сидела, поджав под себя колени, словно пыталась закрыться от внешнего мира, спрятаться от боли и хотя бы на некоторое время почувствоваться себя в полной безопасности.

Она думала, что он злился на неё, но он злился на себя. Только на себя и ни на кого больше. Это он оставил её одну. Он стал причиной того, что она вспылила, и он не смог уберечь её от беды. Он. Только он был виновен в том, что произошло и в том, что могло бы произойти, не измени он свое решение в последнее мгновение. И поэтому только себя в тот самый момент он так сильно ненавидел.

Она даже не догадывалась об истинной причине его холодности и ярости, а Дилан был не в силах сказать правду. Он боялся произнести эти слова вслух. Боялся признаться ей, и прежде всего самому себе в том, что маленькая голубоглазая девочка значила для него намного больше, чем они оба предполагали. И что та ночь, когда они позволили себе поддаться собственным инстинктам, была самым правильным в его жизни выбором. И плевать он хотел на любые последствия.

Дилан опять опустился в свое кресло и повернул его, заставляя сделать несколько оборотов вокруг своей оси и снова предпринимая попытку отбросить все не рабочие мысли в сторону. Он должен сосредоточиться на делах. Бумаги. Контракты. Отчеты. Совещания. Конференции. Ручки. Карандаши. Ластики… нет, с ластиками он перегнул. Презентации. Мероприятия. Такаши Юко. Япония…

Его размышления прервал внезапный звонок мобильного, и он ответил на вызов, даже не посмотрев на входящий номер.

- Да.

- У меня для тебя просто фантастическая новость! – заверещал довольный голос в трубке. – Ты просто упадешь, когда узнаешь!

- Я сижу на стуле, постараюсь на нем и остаться, - усмехнулся Дилан, слегка потирая свои уставшие глаза. – Что тебя так обрадовало?

- Сегодня вечером кое-кто приезжает, - раздался счастливый голос Сары.

- Неужели сам Санта Клаус решил почтить дом семьи Пирсов своим присутствием?

- В марте месяце? – он почувствовал, как его сестра нахмурилась. – Ты там случаем не в баре развлекаешься?

- Нет, Бей, я на работе, - ухмыльнулся Дилан, - так кто приезжает?

- Меган и Алекс! Ты можешь себе это представить!

Дилан даже открыл свои глаза и выпрямился в крутящемся кресле.

- Правда? Алекс уже разобрался со своими делами?

- Меган сказала, что они все уладили, - улыбнулась Сара, - подробности узнаешь, когда они приедут.

- Могу поспорить на все, что угодно, что ты уже знаешь все подробности, - ухмыльнулся он, снова откидываясь на спинку.

- С чего ты взял?

Дилан даже рассмеялся от излишней театральности в её голосе.

- Ты всегда отлично умела скрывать то, что хотела, что с тобой стало?

- Это все Макс виноват, - он почувствовал, как она снова нахмурилась, - у меня совершенно не получается что-либо утаивать от него. Я даже лишний раз не могу преуменьшить свои покупки, чтобы он не расстраивался, заметив, как быстро уходят деньги с его кредитки.

Дилан рассмеялся ещё сильнее.

- Ты теряешь навык, сестренка.

- Зато я счастлива в браке и у меня растет чудесный сын, - улыбнулась она, - к черту все эти бесполезные навыки. Правду я всегда уважала больше.

- Но ты ею почти не пользовалась, - подытожил Дилан. – Даже мне врала.

- Не врала, а приуменьшала, - уточнила она, - ненавижу ложь, ты же знаешь.

Он покачал головой, зная, что спорить с ней – просто напрасная трата времени – она все равно останется права. А он все равно останется крайним. В лучшем случае.

- Ладно-ладно, я понял. Так, когда они прилетают?

- Ах, да, - Сара снова оживилась, - поздно вечером. Я думаю выбраться на выходные в Хэмптонс. Меган сейчас крайне полезен чистый воздух, а то у них в Филадельфии одна пыль, да выхлопы.

Дилан улыбнулся.

- Милая, они с Алексом живут в доме за чертой города. Вокруг них леса, а рядом никаких центральных дорог с вечными выхлопами и никаких химических заводов. Там чистый воздух. И самая лучшая экология.

Он услышал её вздох.

- Дилан, никакая Филадельфия и её пригород не сравнятся с Хэмптонсом, это же просто рай на земле. Вспомни, как мы с тобой ждали каждого лета, чтобы поехать туда.

Дилан немного помолчал, а затем посмотрел в окно.

- Я помню, что там мы всегда были счастливы. Словно не было никаких проблем.

- Хэмптонс всегда менял нас, - услышал он её тихий голос, - там был словно другой мир, в котором жили другие мы. Поэтому, всякий раз возвращаясь туда, я чувствую, что наконец-то могу свободно дышать.

Он понимал, о чем говорит Сара, потому что чувствовал то же самое. Хэмптонс был частью их жизни, той её частью, без которой их существование не имело совершенно никакого смысла. Они никогда не решатся выбросить его из своих сердец. Это словно пытаться избавиться от важного внутреннего органа: у тебя может получиться, но боль может навсегда стать твоим верным спутником.

Он не был в Хэмптонсе уже сколько? Почти восемь месяцев? С самой свадьбы Сары и Макса. Был ли он готов к тому, чтобы вернуться туда? Каким бы важным местом для него не был их домик у океана, наравне с радостью, он чувствовал и боль. Дилан не всегда мог справиться с эмоциями, которые душили его каждый раз, когда он приезжал туда, и он не знал, хотел ли снова испытывать все то, от чего в последнее время так старательно убегал.

- Сара, я знаю, как важен для тебя наш домик…

- Дилан, это был не вопрос, - строго начала его сестра, сразу же давая ему понять, что выбора у него и вовсе не было. - Ты будешь там вместе с нами, и мне плевать, если все твои дни в календаре расписаны по минутам. Меган и Алекс прилетают после долгого отсутствия, и мы нужны им. Все мы. Тем более, что Уолли исполняется месяц, а это важная дата для моего сына, и я хочу, чтобы мой брат был рядом с ним. Семья - прежде всего, помнишь?

- Да, - Дилан отвернулся от окна и облокотился руками о стол, - во сколько мне приехать к тебе?

- Утром в семь, - он почувствовал, как она вся засветилась от счастья, и сам не смог не улыбнуться, - я знала, что своей малышке ты никогда не откажешь.

- Только у тебя есть подобное влияние на меня, - усмехнулся он, записывая себе на листочек время, чтобы не забыть, что у него новые планы на выходные.

- И это мое главное преимущество! – засмеялась она, а затем практически прошептала. – Я люблю тебя.

- Почему ты любишь меня шепотом? Боишься, что твой муж заподозрит неладное? – насмешка вырвалась у него сама собой.

- Господи, почему мой брат такой дурак, - снова рассмеялась она. – Больше не буду говорить тебе, что люблю! Не дождешься от меня больше ни единого слова об этом!

- Никогда не поверю, что ты разлюбила меня, - спокойно ответил он, рисуя на листочке небольшую гоночную машинку.

- Даже не думай давить на меня!

Он улыбнулся.

- Я люблю тебя.

- Прекрати.

- Люблю-люблю-люблю.

- Перестань, - она почти что смеялась.

- Я безумно люблю свою маленькую сестренку.

- Я вешаю трубку!

- Я перезвоню снова, - улыбнулся он.

- Я выключу телефон!

- Я приеду к тебе домой.

- Я не открою!

- У меня есть ключ. И поверь мне, если ты не скажешь, что любишь меня, я пойду на крайние меры.

Она нахмурилась.

- Насколько крайние?

- Смотря, как ты расцениваешь потерю моих равиоли.

- Нет! – ахнула она. – Ты не посмеешь!

- О, ещё как посмею, - самодовольно улыбнулся он. – Ты больше не получишь ни кусочка моего вкуснейшего теста с начинкой из рикотты.

- Это жестоко!

- А не жестоко лишать брата любви?

- Я не лишала! Я безумно тебя люблю!

- Ты сделала это ради равиоли, так? – нахмурился он.

- Что? – рассмеялась Сара. – Нет!

- Я должен побыть один.

- Дилан! – Сара хохотала во все горло, и во избежание громкого гогота и с его стороны, он решил, что пора повесить трубку.

- До завтра.

Он нажал на отбой, все ещё слыша на другом конце трубки до боли искренний и заразительный смех. Так могла смеяться только его сестра и больше никто. Только она могла в секунду поднять ему настроение, потому что всегда была его светлым лучиком.

Его мобильник завибрировал, оповещая об смс сообщении, и когда Дилан прочитал его, то чуть не рассмеялся во весь голос.

«Я люблю тебя, Дилан Бейли. Так сильно, что готова всю жизнь есть только твои равиоли».

Он быстро набрал ответный текст:

«Большая жертва с твоей стороны. Но я все ещё должен побыть один».

Сообщение от Сары не заставило себя долго ждать:

«Ты никогда не один, даже когда чувствуешь, что это так».

Его пальцы замерли над кнопками, и он просто уставился на напечатанный в телефоне текст. Дилан знал, что эти слова были написаны его сестрой с полной серьезностью. Она прекрасно понимала его состояние, и для этого ему не нужно было ничего говорить. Так было всегда, с самого детства. Они чувствовали настроение друг друга и знали, когда нуждались в нескольких простых, но теплых словах. Вот и сейчас, она просто знала, что ему это необходимо.

«Ты тоже», - набрал он, а затем отложил свой мобильный в сторону.

За дверью послышались громкие голоса, которые заставили Дилана оторваться от размышлений и подняться со своего места.

- Я ещё раз повторяю вам, мистер Бейли очень занят…

- Мне нужно поговорить с ним.

Дилан резко и с некой долей злости распахнул тяжелую дубовую дверь, уже заранее зная, что за человек стоит снаружи. Кристи повернула свою голову и немного испуганно и даже виновато посмотрела на своего начальника.

- Мистер Бейли, я сожалею, я говорила, что вы заняты, но…

- Все в порядке, Кристи, - ответил Дилан, переводя свой взгляд на человека, который так сильно желал с ним встретиться, - я поговорю с мистером Такером. А ты пока просмотри вот эти документы.

Он положил ей на стол большую папку, с которой работал почти весь сегодняшний день, а затем прошел внутрь кабинета, отчетливо слыша позади себя тяжелые шаги.

- Не знал, что ты ещё и бизнесмен, - заметил мужчина, неслышно закрывая за собой дверь.

- Что вам нужно? – спросил Дилан, тут же заставляя своего гостя остановить свой взгляд именно на нем.

- Поговорить с тобой о том, что жизненно необходимо для нас обоих, - сказал Эдриан, проходя вглубь комнаты и опускаясь в черное кожаное кресло.

- Не думаю, что этот разговор имеет какой-либо смысл, - Дилан сложил руки на груди, но остался стоять, предпочитая возвышаться над человеком, который не вызывал у него ни одной положительной эмоции.

- Я подумал, что ты изменил свое решение. Разве оно не было импульсивным?

- Каким бы оно ни было, оно верное.

- Я не хочу давить на тебя, Дилан, - начал он, пристраивая свою трость рядом с собой и закидывая ногу на ногу. – Мои методы не такие, как у Маркуса. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что твое мнение не принимается в расчет.

- А оно принимается?

- Безусловно, - он сложил свои пальцы в замок и поднял взгляд вверх. – Более того, оно очень важно для меня.

- Мистер Такер, - начал Дилан, облокачиваясь о край стола, - какими бы ни были ваши методы, они все равно не сработают, так зачем впустую тратить свое драгоценное время?

Дилан заметил его кривую ухмылку, от которой ему, почему-то, стало слегка не по себе.

- Я привык достигать целей, которые ставлю перед собой. И никогда не перестаю сражаться за то, что представляет для меня большую важность. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, - его глубокие темные глаза смотрели на него так пристально, что если бы он уже не прошел через столь многое, то, наверное, мог бы даже испугаться этих дьявольских черных глубин. Но он просто стоял, стойко встречая его взгляд и умело пряча слабые места, которые, такие люди, как Эдриан Такер, воспринимали, как золотую жилу, гарантирующую колоссальный успех в будущем.

- Наши цели и пути их достижения совершенно разные.

- Возможно, - неожиданно согласился он. – Но мы оба боремся за свою цель, а это самое главное. Моя цель – ты, Дилан. Поэтому я борюсь за тебя.

- Чего вы хотите? – не понимал он. – Почему просто не оставите меня в покое? В мире сотни прекрасных гонщиков, а вы зацепились за того, кто просто не хочет всего этого.

- Прекрасных, да, но мне нужен лучший.

- Я далеко не первый гонщик, посмотрите статистику, - он начал жестикулировать руками. - Есть парни намного опытнее и талантливее меня.

- Опыт мне совершенно не важен, а талант имеет свойство затухать, - Эдриан неожиданно поднялся, и это заставило Дилана тоже выпрямиться. – Мне нужен характер. Страстная, безудержная любовь к гонкам. Сумасшествие. Безумие. Агрессия. Желание каждую секунду получать недостающий адреналин. Желание жить только этими эмоциями и готовность за них умереть. И это ты, Дилан. Вот, почему ты лучший.

- Я не такой.

- Ты именно такой, - он подошел ближе, и Дилан ощутил странную силу, исходившую от Такера. – И ты именно тот, кто сможет переписать историю, складывающуюся многими десятками, многими сотнями лет. Тот, кто сможет стать легендой в мире, где ощущение смерти намного ценнее ощущения жизни.

- Вы не можете знать, что мне по силам. Вы не можете знать меня, - он чувствовал, словно с каждой секундой ему начинает сдавливать горло.

Эдриан снова усмехнулся.

- Знаешь, когда я смотрю на тебя, то вижу способного молодого парня, который, однако, просто потерялся между выдуманным и реальным мирами. Ты тратишь свое время впустую, тогда как должен покорять мир, который уже практически пал к твоим ногам. Я хочу, чтобы ты ещё раз огляделся по сторонам и посмотрел на ту дверь, которую выбираешь. Я хочу помочь тебе принять то решение, о котором ты не будешь жалеть всю свою оставшуюся жизнь. Я хочу, чтобы ты выбрал тот выход, который будет для тебя верным.

- Верным для вас, мистер Такер, не для меня, - сквозь зубы сказал он.

- Ты упрям, - его губы снова тронула легкая улыбка. – Когда-то в молодости я был точно таким же. Но мое упрямство не привело меня ни к чему хорошему.

- Неужели? – усмехнулся он. – Наверное, плохо, когда тебе предоставляется редкая возможность делать деньги на таких, как я.

Уголок рта Такера непроизвольно поднялся вверх.

- Когда-то гонки были и моей страстью, Дилан. Когда-то и я хотел стать знаменитым пилотом, достижениями которого гордились бы, а чью волю к победе бы ставили в пример. Но это было давно, и я не хочу ворошить прошлое. Просто хочу уберечь тебя от собственных ошибок.

- Почему? Зачем вам это?

- Наверное, если ты сможешь реализовать себя и добьешься своей мечты, то я, наконец, смогу почувствовать, что тоже победил. Пусть и не совсем так, как желал. Но победил.

Сейчас он видел перед собой не того самоуверенного богача, который не внушал ему ничего, кроме отвращения, а обычного человека, который просто не смог осуществить свою мечту. Человека, который споткнулся и упал и, возможно, больше так и не смог встать на ноги.

Он мог понять его чувства, мог представить, какого это: потерять важный элемент своей жизни, который, скорее всего, был её центром, но лишь только этим пониманием все и ограничивалось. Большего он дать ему просто не мог.

- Я не буду участвовать, - Дилан отрицательно покачал головой. - Мне жаль, что все так получилось, но дело в том, что это не моя мечта. Она просто не в этом.

Такер кивнул.

- Тебе нужно время. И я дам тебе его. Сколько потребуется. Просто знай, что оно у тебя есть.

- Мне не нужно время, чтобы снова сказать вам «нет», - Дилан вдохнул полной грудью, чувствуя, как силы снова начинают наполнять его. – Но, видимо, оно нужно вам, чтобы осознать, что мой отказ окончателен. И ничто не сможет изменить моего решения. – Дилан немного помолчал, внимательно смотря Эдриану прямо в глаза, а затем отошел от стола. – Простите, но мне нужно идти.

- Бейли, - Дилан остановился, сам не зная, зачем, но любопытство все-таки взяло над ним верх, и он повернулся. – Ты один из немногих людей, у которых есть характер, выдержка и упорство. Возможно, ты и правда считаешь, что поступаешь правильно, но я убежден, что даже такие уверенные в себе люди, как ты, могут сильно ошибаться.

- Никто не застрахован от ошибок, мистер Такер, - спокойно ответил Дилан, - но я убежден, что даже такой уверенный в себе человек, как я, ещё никогда в своей жизни не выбирал настолько верно.

Глава 10

Дженнифер спешным шагом пересекала длинную комнату, в которой, практически не смолкая, звонили офисные телефоны. Сегодня она совсем не планировала выходить на работу, потому что обещала Саре провести эти дни в Хэмптонсе, но ведь не зря же говорят: хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Вот она и рассказала. Ну, мысленно.

- Вэнди, ты позвонила в типографию? – Молодая девушка с короткими рыжими волосами, телефон которой так же разрывался от звонков, подняла на начальницу свои виноватые глаза.

- Я им все утро звоню, Дженнифер, но линия то занята, то по ней никто не отвечает. Как думаешь, это может быть сговором против HappyStyle? – вымученно спросила она, снова набирая треклятый номер.

- Если только все это устроил LuX, - зло прошипела она, ладонью упираясь в стену. Журнал LuX – был их главным и самым опасным конкурентом. А его директор – Питер Паркер – самым безжалостным и самым отвратительным человеком на свете. И не обращайте внимания на то, что его имя созвучно с именем супергероя комиксов Марвел. С этим милым, симпатичным и храбрым парнем, который бесчисленное количество раз спасал мир от гибели, у основателя LuX не было совершенно ничего общего. Тот Питер Паркер, что стоял во главе редакции модного журнала об интерьере, не вызывал у Дженнифер ничего, кроме отвращения. О том, чтобы этот расфуфыренный индюк, хоть когда-нибудь сделал пусть и самое маленькое доброе дело, и речи быть не могло. Не говоря уже о спасении целого человечества.

- CoCoro задерживают поставку канцелярских товаров, - Дженнифер повернулась на громкий голос Кейт, которая стремительно направлялась к ним. - У TechnoligyA снова проблемы на производстве, поэтому наш заказ на новое техническое оборудование они смогут выполнить только через неделю. Цитирую: «и не ранее», - когда Дженнифер уже хотела было открыть рот, Кейт продолжила. - Ах да, ещё у нас полетели практически все офисные компьютеры. Ну, кроме тех ноутбуков, которые не были подключены к общей сети.

Эти слова заставили её замереть.

- Прошу тебя, скажи мне, что это все не правда…

- Мое лицо сейчас похоже на лицо победителя в номинации «Шутка года»? – саркастично спросила она.

- Я бы все сейчас отдала за твою победу, - застонала Дженнифер, на мгновение прикрывая глаза, а затем стала тереть ноющие от боли виски.

- Мне кажется, или они с Эммой даже успокаиваются одинаково? – еле слышно спросила Вэнди, которая все ещё продолжала держать трубку в своих руках.

- Не кажется, - ответила Кейт, не сводя глаз с подруги, - это у них семейное. Могу поспорить, что меньше, чем через минуту, ей в голову придет гениальный план по выходу из кризиса.

- Нужно позвонить Эмме, - неожиданно произнесла Дженнифер, открывая глаза. – Она должна быть в курсе.

- Ладно, насчет гениального я немного перегнула, - прокомментировала Кейт, а затем поймала взгляд подруги. – Ничего более изощренного на ум не пришло? А то нам как-то проблем на голову маловато.

- Эмма поможет.

- Да она три шкуры с тебя спустит! – прикрикнула Кейт. – Тебе ли не знать, как остро она реагирует на подобные конфузы?

- И что ты предлагаешь? Солгать ей?

- Умолчать, - уточнила она. – И исправить положение до того, как она обо всем узнает.

- Это безумие, - завертела Дженнифер головой, - мы можем сделать все лишь только хуже, и тогда, кто знает, что будет с журналом? Вдруг мы потеряем его? Все эти люди могут лишиться своей работы только потому, что мне страшно признать свою ошибку? Кейт… я не могу брать на себя подобную ответственность. И не хочу так рисковать.

Дженнифер потянулась к своему мобильному, но не успела даже разблокировать его, как Кейт резко выдернула смартфон из рук подруги.

- Что ты…

- Ты позвонишь Эмме только через мой труп, - строго сказала она, засовывая мобильный в задний карман своих брюк. – И лишишься своей работы тоже только в этом случае.

- Кейт… - попыталась возразить она.

- Я не позволю тебе сдаться.

- Я не знаю, как справиться с этим… - тихо начала она, качая головой. – Я действительно не была готова занять такой высокий пост. Я не люблю руководить, я не умею управлять людьми, не умею разрешать конфликты и предотвращать чрезвычайные ситуации… я не знаю, как ликвидировать последствия того, что случилось… Господи, я просто не хотела всего этого… я говорила Эмме, что не смогу…

Кейт внезапно обхватила своими ладонями её предплечья, заставляя Дженнифер замереть и сосредоточить свой взгляд на её небесно-голубых глазах.

- Ты прекрасный руководитель, Дженни. И безумно талантливая девушка. И если бы Эмма Морено – одна из самых влиятельных женщин в мире модных домов – не понимала этого, то никогда бы не доверила тебе свой журнал. И пусть ты думаешь, что я говорю все это лишь потому, что я твоя подруга, хоть это совсем и не так, но все эти люди за моей спиной, готовы подтвердить каждое мое слово.

Дженнифер перевела свой взгляд на суетившихся в офисе работников, которые то бегали с места на место, то судорожно комплектовали документы, то отвечали на звонки, держа в руках по две трубки сразу, и её сердце предательски ёкнуло. Она любила всех этих людей. Она была к ним привязана. Годы работы в HappyStyle научили маленькую неопытную девочку одной единственно важной вещи, о которой она, на короткое мгновение, позволила себе забыть – никогда не отступать и всегда бороться. Потому что, если ты признал поражение, то значит, уже проиграл.

Что значило бы для неё сдаться? Перестать преодолевать преграду за преградой на пути к поставленной цели? Разве к этому всегда стремилась девочка, некогда давшая себе обещание всегда и при любых обстоятельствах идти только вперед? Разве это было её мечтой? И разве могла она, приняв на себя ответственность за всех этих людей, которые так сильно на неё рассчитывали, просто взять и опустить руки? Подвести их всех? Разве смогла бы она после всего этого просто уважать себя?

Она знала, что рискует очень многим, но также знала, что не хочет выглядеть слабой в глазах людей, которые так сильно верят в неё. Она вспомнила слова своего брата, который всегда, ещё с самого детства, твердил ей о том, что «хороший руководитель всегда стремится сохранить то, что имеет, а лучший - идет на риск, чтобы получить то, о чем мечтает». И сейчас, для того, чтобы получить желаемое, она готова была рискнуть. Впервые в своей жизни она готова была совершить полнейшее безумие. И впервые чувствовала, что поступает верно.

Дженнифер вдохнула в легкие побольше воздуха, а затем повернулась к девушке, сидящей слева от неё.

- Кэрри, позвони в техотдел, пусть пришлют самых лучших компьютерщиков, понимающих абсолютно все в этих гребаных машинах, - шатенка кивнула, начиная набирать уже знакомый ей телефон.

- Вэнди, - развернулась она к рыжеволосой секретарше, - позвони в TechnoligyA, и как только свяжешься с ними, скажи, что это последнее, что они для нас делают. Далее в их услугах мы больше нуждаться не будем, - девушка широко распахнула свои глаза, но спорить не стала.

Дженнифер нашла глазами своего друга.

- Дик, прошу тебя, съезди в ближайший магазин и купи все, что необходимо нам из канцелярских принадлежностей. Когда позвонят из CoCoro, скажи им, что на следующую покупку мы требуем скидку в размере не менее 15%, которые прописаны в договоре, - когда Саммерс кивнул, Дженнифер развернулась к Кейт.

- От тебя мне требуется вся информация о возможных типографиях, с которыми мы могли бы сотрудничать. Я хочу, чтобы ты выбрала лучшую и постаралась договориться с ними о встрече. А мне в это время предстоит здорово рискнуть своей задницей.

- Что ты задумала? – спросила Кейт, передавая ей мобильный.

Дженнифер сделала очередной вдох и взяла свой смартфон.

- Я собираюсь расторгнуть договор с EnterPrint.

***

Дженнифер подходила к дверям давно знакомого ей здания и чувствовала, что её уверенность уже не такая сильная, как сорок минут назад, но успокоила себя тем, что ощущает обыкновенную боязнь перед чем-то, что собиралась сделать впервые, а именно – показать себя владельцем редакции, с которым большие ошибки чреваты большими неудобствами. Она решила, что если уж и рисковать, то делать это, по крайней мере, по-крупному, а иначе, стоит ли оно того?

EnterPrint была широкоизвестной типографией, которая уже очень долгое время сотрудничала с HappyStyle. Что между ними было? Проверенность годами? Да. Надежность? Теперь нет. Уже несколько раз Дженнифер замечала, что перестает доверять EnterPrint, потому что ошибки, которые они позволяли себе допускать, много раз чуть не сулили её редакции большими убытками. Она много раз давала им очередной шанс, делая это даже за спиной у Эммы и твердя себе, что поступает правильно, но в этот раз они переполнили её чашу терпения до самых краев.

Дженнифер всегда могла войти в положение другого человека, всегда могла помочь ему с проблемами, дать время или возможность все исправить, поверить и просто предоставить ещё один шанс, но её доброта в работе ограничивалась максимум двумя поблажками, пока она была правой рукой своего начальника. Почему? Потому что на ней не было такой огромной ответственности, и она всегда могла разделить её с Эммой. А теперь? Теперь вся эта тяжесть лежала лишь на её плечах, поэтому в типографию направлялась не Дженнифер, которая всегда могла понять, а Дженнифер, для которой не было ничего важнее надежности. А с EnterPrint она её больше не чувствовала.

- Мне очень жаль, мистер Далтон, но нам придется расторгнуть наш договор.

Седовласый мужчина поправил свои очки. На его глазах отразился испуг. Было совершенно ясно, что он не ожидал подобного, и что это здорово выбило его из колеи.

- Но… Дженни я не… я думал, что ты поняла нас.

Его руки задрожали, когда он снимал очки, а разочарование, отразившееся на уже тронутом годами лице, заставило Дженнифер ощутить укол совести. Она почувствовала, как заболело её сердце, а смотреть в глаза человеку, который всегда считал её своей дочерью, с каждой секундой становилось все невыносимее.

- Тим… - она сделала шаг вперед, понимая, что говорить с высокомерием не сможет. Не с этим человеком. Не так. – Мне правда очень жаль… ты знаешь, что я всегда готова была войти в твое положение, но не сейчас, - она подошла к нему и обхватила своей ладонью его слегка дрожащую руку. – На некоторое время я взяла на себя руководство редакцией, и мне придется посмотреть на все совершенно иными глазами. Я всегда буду уважать и… обожать тебя, но я хочу, чтобы теперь ты понял меня. Ошибки твоей типографии ставит под угрозу выпуск нашего журнала, его репутацию… подобные задержки означают для нас большие убытки, а это не то, к чему мы стремимся. Не то, чего я хочу для HappyStyle.

Дженнифер сглотнула подступивший к её горлу огромный ком, а затем ощутила, как слабые, но в то же время очень сильные руки сжали её пальцы.

- Ты очень хорошая девочка, милая, и я знаю, что ты говоришь все это скрепя сердце. Я был готов к этому, но все ещё до последнего надеялся, что никогда не услышу подобных слов. Но я рад, что их сказала мне именно ты.

- Тим…

- Мне уже давно пора на заслуженный отдых, - немного грустно улыбнулся он, - управлять такой большой типографией мне уже не под силу. Её пора передавать в другие руки.

- Ты собираешься отдать EnterPrint? – ахнула она. – Но это дело так много для тебя значит…

- Это всего лишь здание, дорогая. И вещь, которая приносила мне доход и помогала жить все эти годы. Мы не должны придавать такое большое значение своей работе, потому что она не самое важное, что мы имеем - жаль, что я не понял этого раньше. Наверное, тогда, я мог бы провести со своей семьей намного больше времени. И это сделало бы меня намного счастливее.

Тим подписывал необходимые документы, практически ежесекундно успокаивая Дженнифер очередным добрым словом. Повторял, что её решение стало важным толчком, который был ему так необходим, но она все равно не верила, что сделала что-то хорошее, потому что на сердце становилось лишь тяжелее.

Она вернулась в офис спустя два часа: опустошенная, разбитая и с огромным грузом на плечах, который, по всей видимости, теперь всегда будет нести.

Дженнифер, не поднимая глаз, прошла мимо Вэнди, которая безуспешно попыталась что-то сказать своей начальнице, а затем закрылась у себя в кабинете и рухнула в кресло. Её подчиненная улыбалась, – как она успела заметить, когда заходила в офис, – значит, все было хорошо, а большего ей сейчас знать и не хотелось. Случай с Тимом выбил её из привычного состояния и лишил уверенности в собственных силах. Черт возьми! Дженнифер застонала и уронила голову на свой стол. Ну не умела она управлять! Это не было её предназначением! Она не родилась с задатками руководителя. И что бы не говорили её родные и близкие, она знала, что должность, которую она занимает по желанию Эммы, просто не сможет принести ей того удовлетворения, которое она всегда стремилась получать от своей работы. Но самое главное – эта должность не позволит ей быть собой.

Дженнифер повернула свою голову на бок и прислонилась щекой к прохладному материалу. Почему в последнее время она так часто думала о том, что раньше всегда отодвигала на задний план? На первом месте у маленькой, ещё неопытной девочки, всегда стояло желание добиться успеха, стать кем-то значимым в этом мире, сделать себе имя и достойную карьеру, вырасти в глазах родителей… она думала об этом многие годы и стремительно к этому шла. Её целью всегда была самореализация. Но что же является её целью сейчас?

Она всегда думала, что достаточно хорошо натренировала свои чувства и эмоции и что, когда это потребуется, сможет взять их под контроль. Но сегодня ей доказали, что это совсем не так. Всю свою сознательную жизнь Дженнифер знала, что обладает полным набором качеств, которые должны быть присущи успешному руководителю, и всегда гордилась этим. Но не решалась занимать такую высокую и ответственную должность лишь по одной простой причине: в ней было слишком много жалости. Она не могла со спокойной душой увольнять работников, хладнокровно разрывать контракты с партнерами, быть расчетливой и отстраненной. После этого она чувствовала себя совсем, как сейчас – крайне паршиво.

- Дженни, - громкий стук в дверь прервал её мысли, заставляя неохотно открыть глаза, - это я, Кейт, впусти меня.

- Уходи, - пробормотала она.

- Ты так до вечера собираешься просидеть? – услышала она недовольный голос подруги.

- Да.

- Ты обещала Саре, что приедешь в Хэмптонс, - ненавязчиво напомнила Кейт.

Дженнифер застонала, поворачивая голову, и на этот раз, касаясь лбом стола. Она помнила, что давала своей лучшей подруге слово, но понимала, что ехать была совсем не в состоянии. Она бы не только испортила настроение всем своим друзьям, но и превратила бы их чудесные планы в самый настоящий кошмар. Да и как она могла уехать, не уладив все существующие в редакции проблемы? Как могла уехать, зная, что выпуск нового номера находится под серьезным срывом и…

Что-то в голове Дженнифер издало моментальный и громкий щелчок, заставляя девушку неожиданно осознать, насколько серьезны эти самые проблемы. Черт. Черт. Черт. Она резко подскочила со своего места, а затем одним быстрым движением распахнула дверь, заставляя глаза своей подруги удивленно и даже немного испуганно округлиться.

- Прошу, скажи мне, что все компьютеры починили, CoCoro дали нам скидку, а ты нашла типографию, которая успеет напечатать весь тираж номера в кратчайшие сроки.

Бровь Кейт взлетела вверх.

- Где ты видела, чтобы компьютерную сеть чинили так быстро? Фильмов насмотрелась? – Затем она слегка улыбнулась. Почти незаметно. – Мастера работают над этим. Самые лучшие. Думаю, что через несколько часов все вернется в норму, - Дженнифер почувствовала небольшое облегчение после произнесенных слов, но напряжение все ещё не отпустило её до конца. – CoCoro обещало нам скидку на следующие несколько заказов, - продолжила Кейт. – Ну а с поиском типографии мне помогла Кортни. Она так перепугалась после недавнего происшествия с той фотографией, что сразу же кинулась ко мне с предложениями о помощи. В общем, - Кейт прошла внутрь кабинета и развернула на столе Джен свою папку, на которую начальница тут же опустила свой взгляд. – Её брат работает в NeoCristal. Кортни позвонила ему практически сразу же.

- Ты шутишь? – Дженнифер чуть не задохнулась от услышанного. – В NeoCristal? Самому Эдварду Нортону?

- Ну, для Кортни он просто Эдди, - улыбнулась Кейт, довольно скрещивая руки на груди. – И уж точно не «Величественный Сексуальный Самый Лучший Мужчина».

- И что он сказал? Каков был его ответ? – с надеждой в голосе спросила Дженнифер.

- А что он должен был ответить своей горячо любимой сестренке, которая практически слезно умоляла его «не бросать её в беде»?

- Боже, поверить в это не могу! – подпрыгнула Дженнифер, при этом изумленно прикрывая своими ладонями рот. – Я даже не смела и мечтать о том, что сам Эдвард Нортон – владелец крупнейшей мировой сети типографий – захочет взять нас под свое крыло!

- Могу поспорить, что Самодовольный Питти просто лопнет от зависти.

Дженнифер улыбнулась, представляя себе лицо Самодовольного Питти – как они всей редакцией называли своего главного конкурента из LuX – и почему-то на душе у неё стало намного светлее. Поставить этого зазнавшегося себялюбивого индюка на место, было её целью вот уже очень долгое время, а теперь сам Господь Бог дал ей в руки все козыри. Она просто не могла упустить подобную возможность, не могла позволить такому шансу растратиться впустую…

- Я проучу этого негодяя, Кейти. Дам понять Питеру Паркеру, что он не Всемогущий Властелин, и что Земля не крутится вокруг его персоны.

- Воу-воу, это конечно все замечательно, но притормози, хорошо? Я так и вижу, как ты готова пожертвовать своими умопомрачительными выходными во имя всеобщего блага.

Дженнифер развела руками, начав жестикулировать.

- Ты не понимаешь! У нас есть исключительная возможность сбить его с толку! Как только Питти узнает, что HappyStyle сотрудничает NeoCristal, вся его холеная напыщенность исчезнет в одно мгновение!

- Или станет ещё больше, - предположила Кейт. – Такие люди, как Питер Паркер, никогда не уходят в сторону и не становятся случайными зрителями. Они живут лишь уверенностью в том, что являются центром Вселенной.

- Но мы подорвем его уверенность! Я хочу, чтобы он, наконец, осознал, что не является Королем, перед которым все должны преклонять колено, - Дженнифер старалась держать себя в руках, но победную улыбку сдерживать была не в силах.

Кейт сложила руки на груди.

- А я хочу, чтобы ты перестала думать о работе и поехала домой. Я обещала Саре проследить за тобой и если понадобиться выгнать отсюда большими пинками.

- Кейт, я…

- Нет, - она остановила её одним движением руки, - даже не начинай сейчас этот бессмысленный разговор. Тебе нужен отдых. Ты заслужила его, работая как проклятая и не позволяя себе по-человечески расслабиться даже на своих законных выходных. И чтобы сейчас не доводить меня до злого исступления, бери ноги в руки и беги отсюда далеко и надолго.

- И все же…

- Редакция не развалится от того, что ты дашь себе пару дней отдыха, - перебила её Кейт. – И Питер Паркер, поверь мне, никуда не денется, - Дженнифер открыла было рот, чтобы ответить, но её подруга продолжила. - Я хочу, чтобы ты не думала ни о чем хотя бы в эти выходные, чтобы просто провела время в кругу близких тебе людей и не вспоминала о слове «работа». Ну, конечно, я смутно представляю себе ту Дженнифер Пирс, которая мгновенно забыла о проблемах и тревогах… это скорее что-то из области фантастики, - Кейт улыбнулась и это заставило Дженнифер улыбнуться в ответ, - но все же я верю в то, что в этом сумасшедшем мире возможно абсолютно все. А это значит, что у тебя все получится.

Кейт взяла её руки в свои теплые ладони и крепко сжала их. Может быть, её немного чокнутая подруга права и ей, действительно, стоит уехать из города на пару дней? Тем более, что она обещала Саре быть рядом. Да и по Меган безумно соскучилась. Ей очень хотелось увидеть Алекса и узнать, как продвигаются его дела. Она знала обо всех его задумках, потому что после Дилана, была первой, кому он о них рассказывал. Дженнифер чувствовала, что нуждается в этих выходных даже больше, чем ей казалось, и понимала, как сильно хочет просто вырваться из шумного мегаполиса и хотя бы на некоторое время оказаться в месте, наполненным только спокойствием и красотой. Она могла бы привести свои мысли в должный порядок и, наконец, разложить их по полочкам. Кто, знает, может, после этого уикенда её жизнь резко изменится? Может, она, наконец, сможет осознать, чего, действительно, хочет? Или, по крайней мере, попытаться осознать.

Мысли Дженнифер прервал звонок её мобильного, и она потянулась к заднему карману брюк.

- Алло.

- Прошу, скажи мне, что ты уже села в машину и едешь к нам.

- Нууу… - Дженнифер подняла свои глаза и увидела, как Кейт судорожно кивает ей головой. – Да… почти… в общем-то не совсем… нет, я ещё в офисе, - её подруга разочарованно прикрыла глаза и стукнула себя по лбу.

- Скажи Кейт, что деньги она может перечислить мне на карточку, - рассмеялась Сара.

- Что? Вы что, спорили на меня?

- Не обижайся, милая, всего лишь двадцать долларов.

- Уж ставили бы тогда побольше, подруги ещё называются, - пробормотала Дженнифер.

Она услышала заразительный смех Сары на другом конце трубки.

- В следующий раз учту. Кстати, заранее зная, что я выиграю, я послала к твоему офисному зданию машину. Крутую, темно-серую. Ты сразу её заприметишь. Она должна приехать… через пять минут.

- Я могу доехать и на своем автомобиле, - сказала Дженнифер, забирая со стола сумочку.

- Нет, свой автомобиль, пожалуйста, оставь около редакции, а то ещё придет тебе в голову сорваться посреди ночи и уехать в Бруклин по работе.

- Сара!

- Что? Я хочу перестраховаться и имею на это полное право. Надеюсь, сумку ты собрала ещё с вечера? Потому что, если нет, то за каждую потерянную минуту будешь платить неустойку в размере еще одного часа отдыха с нами.

- Я взяла её с собой, - рассмеялась Дженнифер, больше не в силах сдерживаться, - и сейчас я рада этому, как никогда.

Кейт выпроводила её из кабинета, одними губами посылая подруге воздушные поцелуи и жестом показывая, что все будет хорошо, а если что-то вдруг случится, то она обязательно позвонит.

- Я найду, как отыграться, можешь не сомневаться.

- Ладно, - улыбнулась Дженнифер, махая сотрудникам на прощание и заходя в лифт. – Кстати, надеюсь, твой этот водитель не запросит много денег, потому что я могла бы добраться до Хэмптонса на своей малышке без каких-либо проблем.

- А потом без каких-либо проблем уехать, потому что тебе приснится, что без тебя в редакции все идет наперекосяк, - рассмеялась Сара.

Дженнифер нахмурилась.

- Вот посмотрела бы я на тебя, если бы ты знала, что ответственна перед Эммой Морено и десятками сотрудников.

- Милая, я просто уверена, что за пару дней ничего не случится. Более того, все отдохнут от твоего грозного взгляда и тоже позволят себе немного расслабиться.

- Вот именно! - Двери лифта открылись, и Дженнифер направилась к выходу. – Это то, что сейчас меньше всего нужно нашей редакции!

- Я поняла, - Сара вздохнула, видимо осознав, что этот разговор может порядком затянуться, - мы уже выезжаем, но нам нужно будет заехать в пару мест и кое-что прикупить, поэтому мы можем немного задержаться.

- Я могу подождать вас в каком-нибудь магазинчике, - сказала она, смотря на свои наручные часы и рассчитывая приблизительное время прибытия.

- Нет, у Дилана есть ключи. Я просто хотела, чтобы наше отсутствие не стало для тебя сюрпризом.

- А твой брат разве не едет с вами? – спросила Дженнифер, выходя из крутящихся дверей здания.

- Боюсь, он будет немного занят, - рассмеялась Сара, и Джен непроизвольно закатила глаза.

- И чем же таким важным он может быть занят?

Она повернула свою голову в сторону, ища глазами машину, описанную Сарой, но не нашла ни одного подобного припаркованного на стоянке автомобиля. Дженнифер уже собиралась было съязвить насчет того, что хваленое средство передвижения её подруги на самом деле вовсе не такое безупречное, каким она его описывала, и что опоздает она уж точно не по собственной воле, как увиденное заставило её моментально замереть. Её рука ослабла и телефон чуть не выпал прямо на асфальт, но она вовремя сжала дрожащие пальцы, тем самым предотвращая нежеланную неприятность.

- Можешь не отвечать, - тихо сказала она, - я уже вижу, чем он будет занят.

- Надеюсь, ты не сердишься на меня? Я не считала хорошей идеей отправлять за тобой Дилана, но Макс настоял. Сказал, что доверяет тебя только ему.

Иногда она ненавидела своего брата. И для этого «иногда» сейчас было самое время.

- Нет, не сержусь, - ответила она, хотя внутри вся так и кипела.

- Прекрасно зная вас обоих, я отчетливо представляю радиус взрывной волны, которую вы можете создать. И хоть и не считаю удачной мыслью оставлять вас наедине в замкнутом пространстве на целых два часа, где-то в глубине души все же надеюсь, что из этого выйдет что-то путное.

- Иногда одной надежды бывает слишком мало, - пробормотала Дженнифер и направилась к машине.

***

Дилан стоял, облокотившись о капот автомобиля, скрестив руки на груди и устало прикрыв глаза. Сара позвонила ему час назад и попросила забрать Дженнифер из офиса, потому что прекрасно понимала, что сама она навряд ли доберется до места, в котором ей придется не работать, а отдыхать. Он поехал лишь потому, что это было важно для его сестры и его друга, иной причины этому не было. Дилан был совсем не рад тому, что придется провести с этой чертовкой в одной машине последующие пару часов, поэтому пытался убедить себя в том, что они пролетят почти незаметно. В последнее время он переживал рядом с Дженнифер слишком много эмоций, которые не проходили для него бесследно, и это начинало понемногу его напрягать.

Слава Богу, что в эти выходные они будут не одни.

Иначе одному Дьяволу известно, какие ещё непоправимые ошибки они могли бы совершить.

- Для того, чтобы загорать, еще слишком холодно, - он открыл свои глаза и увидел перед собой ту самую, единственную и неповторимую причину всех своих бед. Сегодня Дженнифер была в зауженных строгих брюках и белой полупрозрачной блузке с красным ремешком на талии, её красивые черные локоны снова были завиты и струились по плечам. Он помнил, как ныне покойная мама Стенли всегда рассказывала, что в роду у них были цыгане и ворожеи, а далекими корнями в прошлое уходило и родство с самыми знаменитыми ведьмами Салема. Он никогда не верил в эти истории, считая их обыкновенными детскими сказками, но только сейчас поймал себя на мысли, что они вполне могли бы оказаться самой настоящей реальностью. Дженнифер Пирс определенно обладала смертельно пугающей красотой, магия которой была губительна абсолютно для любого мужчины на Земле.

- Залезай в машину, - он оставил её язвительное замечание без ответа и забрал из рук небольшую спортивную сумку. Закинув её в багажник своего авто, он захлопнул крышку и сделал ещё один глубокий вдох, после чего направился к своему месту. Забравшись на водительское сиденье, Дилан завел мотор и кинул кроткий взгляд на свою пассажирку.

- Пристегнись.

К его величайшему удивлению она не стала ни спорить, ни припираться, а просто вытянула одной рукой ремень безопасности и зафиксировала его слева от себя. Её взгляд был устремлен точно вперед, и ему стало понятно, что заводить разговора с ним она точно не собирается. Ну, вот и отлично, ему же будет намного проще. Он не станет отвлекаться от дороги, и доедут они без каких-либо «происшествий».

Дилан включил музыку, и салон моментально наполнился звуками песен группы One Direction. Черт, и кто оставил у него в машине их альбом? Сказать честно, он не был поклонником этих парней и не понимал, почему по ним сохло такое количество девушек по всему миру, но с каждой прослушанной нотой, осознавал, что играют они очень даже неплохо. Он даже нашел смысл в их текстах, что было довольно редким явлениям, когда дело касалось современных поп исполнителей, и сам не заметил, как начал подпевать им, с каждым припевом запоминая услышанные слова. Он сделал звук погромче, получая наслаждение от того, что может хотя бы ненадолго окунуться в какой-то совершенно другой мир и не думать о существующих проблемах. Он никогда не думал, что песня этой группы сможет так глубоко запасть ему в душу:

Я всё понял,

Я всё понял на примере чёрного и белого

Секунды и часы,

Может, им потребовалось время, чтобы сойтись.

 

Я знаю, как это бывает,

Я знаю, как всё от плохого переходит к хорошему

Тишина и звук -

Были ли эти противоположности так близки,

Как мы?

Были ли ты непримиримы, как мы?

 

Ты и я,

Мы не хотим быть, как другие,

Мы хотим дойти до конца,

И ничто не встанет между

Тобой и мной

 

Даже какие бы то ни было божества

Не способны разделить нас,

Нет, ничто не встанет между

Тобой и мной,

Оу, тобой и мной.

 

Я всё понял,

Увидел все ошибки и в хорошем, и в плохом.

Давай найдём середину,

Всегда есть место для точек соприкосновения

 

Я вижу, каково это,

Вижу, как тяжело дню и ночи,

Которым никогда не быть вместе,

Ведь они по-разному смотрят на вещи,

В отличие от нас,

Они никогда так не старались, как мы.

 

Ты и я,

Мы не хотим быть, как другие,

Мы хотим дойти до конца,

И ничто не встанет между

Тобой и мной

 

- Я думала, что ты не любишь One Direction, - произнесла Дженнифер, когда он в очередной раз прибавлял звук.

- Никогда не понимал, что Сара находила в их музыке, но они и правда въедаются в голову.

Она неожиданно тихо рассмеялась, а затем закуталась в легкий шарфик, который всегда носила с собой, и, скинув туфли, подобрала под себя колени. Он уже давно заметил эту её милую привычку укрываться всем, что находилось у неё под рукой, и она почти что всегда ездила в его машине именно в таком положении. Словно чувствовала тепло и уют, совсем, как дома.

- Эти ребята поют очень душевно и задорно, - продолжила она, удобно располагая свою голову между сиденьем и стеклом. – Я тоже никогда не была их поклонницей, но теперь по твоей вине буду все выходные напевать этот мотив.

Дилан тоже рассмеялся, а затем посмотрел в боковое зеркало и развернул машину, чтобы выехать на разворот, а затем уйти на дорогу, которая шла левее главной трассы. Они ехали уже больше часа, и этот короткий разговор было первое, что они произнесли за долгие минуты тишины. Ну, тишины, не считая завывающих парней из колонок. Это могло показаться жутко странным, но когда она заговорила, он почувствовал не раздражение, нет, а облегчение и какую-то необъяснимую радость.

- Думаю, что мы скоро приедем. Нам очень повезло с дорогой.

- Так скоро? – неожиданно произнесла она. – Я и не думала, что мы уже так долго едем.

Если честно, он тоже подумал бы, что едут они всего ничего, если бы не знал этот путь так хорошо. Пусть они и молчали практически всю дорогу, но музыка создавала какую-то неподдающуюся объяснению атмосферу, которая словно уносила их в какую-то параллельную реальность… или причиной тому все же была не музыка?

- Вода в бардачке, - сказал он, заметив, как Дженнифер нескончаемо облизывает свои пересохшие губы.

- Как ты понял? – изумленно спросила она, открывая незатейливый «ящичек», встроенный в салон автомобиля.

Дилан лишь усмехнулся и пожал плечами, не зная, как объяснить ей, что он чувствовал все её желания ещё до того, как она произносила их вслух, и понимал значение каждого её движения. Да он и сам не до конца осознавал, как и почему в нем открылся подобный дар, но мог бы поклясться, что он принесет ему ещё немало проблем.

Дженнифер сделала несколько небольших глотков воды, а затем протянула ему бутылку.

- Что? – Спросил он, кидая быстрый взгляд на воду, а затем на её лицо. – Я же не просил.

- Но тебя тоже мучает жажда, - констатировала она так, словно это была самая очевидная вещь на Земле.

- Как ты…

Он взял бутылку из её рук и заметил, как она лукаво улыбнулась, а затем пожала плечами, совсем как он несколько минут назад. Дилан не смог сдержать ответной улыбки и даже покачал головой. Черт возьми, она безумно нравилась ему такой. И что бы он не говорил о том, что любил, когда она злилась на его подколы и шутки, моменты, когда они не ругались, были для него намного ценнее. Он снова сосредоточил свой взгляд на дороге и сделал несколько глотков воды, осознавая, что на самом деле сильно хотел пить. Могла ли она чувствовать то же самое, что и он?

Дилан в последний раз включил трек, который понравился ему больше всех остальных, а затем выехал на прямую дорогу, которая вела ровно до его виллы. Через пять минут он уже заезжал в до боли знакомые ему ворота и парковал свой автомобиль на предназначенном для этого месте.

- Машина Макса здесь, - сказала Дженнифер, поворачивая голову в сторону своего окна, - значит, они уже вернулись из магазина.

Дилан открыл дверцу и вылез наружу. Погода в Хэмптонсе была намного приятнее, чем в Бруклине, и по влажности воздуха он понял, что сейчас термометр показывал примерно +9 градусов – не так уж и тепло, но и не так уж и холодно.

- Эй, а вот и вы, - Сара радостно помахала брату, а затем обняла подругу. Дилан вышел из-за машины и пожал руку Максу. – Как добрались?

- Дорога была на удивление пустой, - сказал Дилан, доставая из багажника две сумки: свою и Дженнифер. – Так что, доехали мы отлично.

- Хм, - его сестра оглядела сначала его, а затем свою подругу. – И что, даже ни разу не поругались?

- Мы толком то и не разговаривали, - рассмеялась Дженни, - Дилан всю дорогу напевал: «Ты и я,

мы не хотим быть, как другие, мы хотим дойти до конца, и ничто не встанет между тобой и мной», -в конце она приложила две руки к сердцу и сделала по-театральному грустное лицо. Глаза Сары моментально округлились, и она повернулась к брату.

- О Господи, ты что, слушал One Direction?

- Нет, я…

- И не просто слушал! Он, наверное, раз двадцать прокручивал именно эту песню, не забывая делать вот такие движения головой и дергать правой коленкой, - рассмеялась Дженнифер, смешно изображая Дилана. – И постоянно прибавлял звук.

- Какого черта ты…

- Да ладно тебе, Дил, здесь совершенно нечего стесняться. Ты же сам сказал, что эти парни «въедаются в голову», - она сложила руки на груди и насмешливо развернулась к нему, - признайся, они понравились тебе.

- Он что, правда, сказал так? – тихо спросила Сара, по всей видимости, не веря своим ушам.

- Эй, да ладно тебе, ты серьезно поверишь её бредням? Ты же знаешь, что я не включил бы этих обезьян с гитарами даже под страхом смерти!

- Ты просто боишься сказать правду, - довольно заключила Дженнифер. – Совсем не так ведут себя настоящие мужчины, Дилан.

Какого хрена она задирала его?! Зачем пыталась играть с огнем?! Она же прекрасно знала, как легко может вывести его из себя! Неужели, она просто получала удовольствие от того, что они устраивали все эти представления?!

Дилан ощутил, как ему на плечо легла рука друга и тут же успокоился. В одно мгновение. Просто осознал, что должен прекратить это первым.

- Пойду занесу вещи, - произнес он и направился в сторону дома.

- Трус, - неожиданно услышал голос за своей спиной, и это заставило его остановиться.

- Дженни… - Сара попыталась успокоить её, но Дилан знал, что теперь это было бесполезно.

- У тебя во всем так! Предпочитаешь просто взять и уйти! Оставить проблему на поверхности! Так же намного легче, правда? – Дилан болезненно прикрыл глаза, прекрасно понимая, что речь идет совсем не о музыкальной группе. – Ты постоянно бежишь, и не можешь понять, что делаешь только хуже!

- Я могу сам разобраться со своей жизнью, - пытался как можно спокойнее ответить он.

- Ты рушишь свою жизнь, а не разбираешься с ней! – закричала Дженнифер.

- Хватит… - его зубы начинали сжиматься, но она словно не слышала его.

- Ты встречаешься с девушкой, которую не любишь и никогда не полюбишь! Отказываешься от гонок, потому что хочешь наказать себя за то, в чем не был виноват! Ты все делаешь неправильно!

- Это не тебе решать! – он неожиданно резко повернулся к ней, бросая сумки на землю, но она даже не вздрогнула. – Не лезь в это, слышишь? – пытался он сказать уже спокойнее. – Это не твое дело.

- Конечно, - кивнула она. – Это не мое дело, и не её, и не его, - сказала она, поочередно показывая на Сару и Макса. – Ты никого к себе не подпускаешь, считая, что одиночество огородит тебя от боли, но это не так!

- И это говоришь мне ты? – нервно усмехнулся он. – Женщина, которая всю жизнь живет под лживой маской и никому не позволяет увидеть настоящую себя?!

- Это здесь не причем…

- Нет, это как раз-таки очень причем, - он подошел к ней ближе, - прежде чем судить других, встань на их место. Прежде чем учить других, позволь им делать то же и для тебя.

В его словах не было грубости, и они не были сказаны с желанием обидеть или задеть её, но она замолчала, чувствуя, как по телу пробежался мгновенный холодок. Он был прав. Вот, что теперь можно было ясно прочитать на её лице. Прав. Прав. Прав. Она сама никого к себе не подпускала, сама никому не позволяла залезать ей в душу, и требовала от него того, чего сама не в силах была дать. Она хотела изменить жизнь человека, который этого не желал. И сделала лишь хуже.

Дилан посмотрел на неё ещё несколько секунд, а затем, словно осознав, что её присутствие становится для него невыносимым, развернулся, подхватил сумки с земли и быстро зашагал в сторону дома.

- Я поговорю с ним, - тихо сказала Сара, опустив глаза вниз, и направилась за братом.

Дженнифер стояла на прохладном ветру, обхватив себя руками, и вдруг ощутила, как по её щекам потекли соленые слезы. Макс тут же обнял её за плечи, и она резко развернулась к нему, утыкаясь в родную грудь и зарываясь в рубашку, в которой чувствовала себя защищенной. Он обнял её и сильнее прижал к себе, позволяя выплакать все слезы, которые она предпочитала до последнего копить внутри себя. Слезы, которые она сдерживала до тех пор, пока они сильнейшим ливнем не вырывались наружу. Совсем, как сейчас. Она не знала, что вдруг на неё нашло и почему она начала говорить Дилану такие ужасные вещи, но чувствовала, что полностью опустошена. Ссоры с ним всегда были другими. Они заканчивались лишь их обоюдной злостью друг на друга, но никогда ещё не разбивали её так сильно. Никогда ещё она не ощущала себя настолько подавленной и настолько уязвимой. Ей было плохо от слов, которые прозвучали из её уст. Она не чувствовала того облегчения, на которое могла бы рассчитывать. И понимала, что меньшее, что сейчас испытывала – это ноющая боль в области сердца.

 

 

Глава 11

Дженнифер ходила по дощатому полу из красного дерева взад вперед и поочередно грызла то большой, то указательный палец своей руки. Она люто ненавидела эту въедливую и отвратительную привычку, но когда сильно волновалась или переживала – ничего не могла с собой поделать. Хорошо, что мама не видела, как именно её дочка справлялась со стрессом. И «хорошо», это ещё мягко сказано.

Она непроизвольно посмотрела в окно, чтобы убедиться, что машина Дилана все ещё стоит на том же месте, на котором он припарковал её полчаса назад, и вздохнула с облегчением. Не сказать, чтобы она проверяла её местонахождение каждые пятнадцать секунд… всего-то раз двадцать кинула туда свой взгляд, что тут такого? Она просто любила пейзажи. Особенно загородные. И особенно в марте. Вот почему её каждый раз так сильно тянуло выглянуть в окно. Разве для этого была другая причина?

Дженнифер мучительно застонала. Господи, ну кого она хочет обмануть? Конечно же, для этого была друга причина! Она боялась, что Дилан больше не захочет её видеть. Боялась, что он сядет в машину и уедет. Боялась, в конечном итоге, ощутить огромную пустоту где-то в области груди, словно могла потерять что-то очень важное и дорогое. Словно её несдержанность могла стать самой большой ошибкой в её жизни.

- Мне кажется, или ты скоро проделаешь огромную дыру в моем полу?

Дженнифер слегка вздрогнула от неожиданности и заставила себя оторвать взгляд от серой спортивной машины.

- Прости, просто я не знаю, чем себя занять… - она немного замялась, а затем сделала глубокий вдох. – Нечестно было настаивать на том, чтобы я никуда не выходила.

- Поэтому ты решила отомстить мне, сделав дыру в итальянском дереве, - кивая и слегка улыбаясь, заключила Сара, - понимаю.

Дженнифер согнула похолодевшие пальцы своих рук и снова интуитивно развернулась в сторону окна.

Она так хотела увидеть Дилана, объяснить, почему вдруг сказала все это, но понимала, что и сама не знает истиной причины. На короткое мгновение она словно перестала контролировать собственные мысли и чувства и все то, что так долго сидело внутри неё, без спроса вырвалось наружу.

И теперь, больше всего на свете, она боялась, что своими неосторожными словами причинила ему сильную боль.

Больше не в силах смотреть на его серый хеннесси, Дженнифер отошла в сторону и с ногами забралась на диван, крепко обнимая небольшую ярко-желтую подушку в виде котенка, которую Дилан подарил ей два года назад. Только в этот момент она, наконец, поняла, что постоянно, практически ежесекундно позволяет себе думать о нем. И думать не просто, как о человеке или друге… а как о нечто намного большем.

Её сердце колотилось как бешеное, когда он был рядом, и практически останавливалось, когда их разделяли целые мили. Она очень боялась находить этому явлению разумное объяснение. Точнее, боялась, что уже невольно его нашла. Дженнифер Пирс не привыкла обманываться в том, что чувствовала, и прекрасно осознавала, что с ней происходило. Но произнести это вслух… или озвучить хотя бы в мыслях… значило бы раз и навсегда изменить свою жизнь. А она не была к этому готова. И вряд ли ей стоит думать, что когда-либо будет иначе.

- Я сильно обидела его? – внезапно тихо спросила она, поднимая взгляд на подругу. Сара на мгновение замерла, но даже не пошевелилась, словно не осмеливалась поднимать своих глаз вверх. Это длилось всего несколько секунд, но и этого хватило для того, чтобы сердце Дженни успело отбить болезненное «тук».

- Ты же знаешь Дилана, - так же тихо начала она, медленными шагами огибая маленький стеклянный столик, - его нелегко обидеть. И он никогда не обращает внимания на всякие глупости.

- Но мои слова не были глупостью, - расстроено сказала она, сильнее прижимая подушку к своей груди и утыкаясь в неё лицом. Через несколько секунд она ощутила, как диван осторожно прогнулся под небольшим весом.

- Что между вами происходит? – голос Сары звучал негромко, но для Дженнифер он был словно утренний будильник – мучил, выводил из состояния покоя и в конечном итоге заставлял столкнуться с суровой реальностью. Понимая, что не может произнести ни единого слова, она лишь отчаянно завертела головой, пытаясь сдержать поток неконтролируемых слез, готовых вот-вот с огромной силой вырваться наружу. – Эй, - Сара придвинулась ближе, и Дженнифер ощутила острую необходимость почувствовать её поддержку. Она позволила подруге обнять себя, а затем положила свою голову ей на колени. – Ты можешь все рассказать мне, ты же знаешь об этом, правда? – Дженнифер быстро закивала, все ещё отчаянно цепляясь за ткань подушки, которую стискивала в своих руках, и тут ощутила, как заплакала. Тихо… но не достаточно для того, чтобы суметь скрыть свои эмоции. – Милая…

- Я не знаю, почему сказала все это… не понимаю, что на меня нашло…

Сара провела ладонью по её волосам.

- Тише… ты не должна винить себя.

- Но я виню, - всхлипнула она, - я такого наговорила ему…

- Дилан большой мальчик, - перебила она её, не позволяя договорить, - поверь мне, он справится.

- Но я не справлюсь, Сара… - она сильнее сжала подушку, из последних сил пытаясь контролировать собственные мысли и чувства, но с каждой секундой понимала, что сделать это становится все труднее. – Я не должна была…

- Дженни, - Сара неожиданно прервала её и пошевелилась, заставляя девушку поднять голову с её колен. Она обхватила руками её лицо и развернула к себе, заглядывая прямо в глаза. – Скажи мне, что у вас случилось? Я же вижу, что тебя что-то мучает. Вижу, что вас двоих словно подменили. С самой моей свадьбы и ты и Дилан ведете себя так, словно что-то произошло.

Дженнифер посмотрела в пронзительные карие глаза, которым всегда так безоговорочно доверяла, и почувствовала, что слова правды сейчас готовы непроизвольно сорваться с языка. Она уже почти что открыла рот, чтобы произнести то, о чем умалчивала такое долгое время, но тут же ощутила сильнейший прилив страха. Что-то очень могущественное будто бы намеренно сдавило ей грудь, заставляя начать отчаянно ловить ртом воздух. Она не могла признаться. Господи, она просто не могла…

Еле слышный стук в открытую дверь, заставил их обеих отвлечься от разговора. Дженнифер отвела взгляд в сторону, а затем опустила голову вниз, облегченно прикрывая глаза.

- Простите, я не хотел мешать вам, - Макс стоял возле двери, а его рука так и осталась немного неуверенно болтаться в воздухе. – Милая, можно поговорить с тобой?

Сара кивнула и осторожно наклонилась, чтобы поцеловать свою подругу в макушку, а затем так же аккуратно встала с дивана. Когда они с Максом скрылись за дверями дома, Дженнифер медленно легла на бок, все так же крепко сжимая подушку в своих руках, и сделала глубокий вдох. Она прижала «котенка» к своему телу и с силой зажмурилась, желая убежать отсюда как можно дальше. Провалиться в другую реальность. Очутиться в совершенно ином мире, пусть даже и выдуманном. Оказаться где угодно, лишь бы только иметь возможность уйти от действительности. В эти несколько коротких мгновений она старалась думать о чем угодно, только бы не вспоминать человека, мысли о котором сейчас причиняли ей практически нестерпимую боль. Она вспоминала свое детство – лучшие её моменты – вспоминала школу и университет. Вспоминала их первую встречу с Сарой после долгой разлуки и то, какими счастливыми тогда им казались эти часы. Вспоминала день, когда узнала, что станет тетей и день, когда подарила своему племяннику первый поцелуй. Вспоминала день, когда узнала, что её взяли на лучшую в мире работу и день, когда её первый проект получил колоссальный успех. Она вспоминала все те моменты, которые вызывали на её устах улыбку, но вместе с ней по её щекам текли и слезы.

Она могла бы без особых усилий заверить себя и окружающих в том, что счастлива. И в этот самый момент впервые бы осознанно себе солгала.

Дженнифер открыла глаза как раз в тот самый момент, когда её телефон просигналил новой смской. Она неохотно потянулась к своему смартфону и, с усилием разлепив отяжелевшие веки, посмотрела на экранчик. На нем высвечивалось «От Кейт». Её губы тронула легкая улыбка, а затем она открыла сообщение.

«Я надеюсь, что ты отлично проводишь время и не читаешь сейчас мою смску, потому что если читаешь, то знай – в Бруклине тебя ждет хорошая трепка».

Дженнифер тихо рассмеялась, но отвечать не стала. Пусть её подруга думает, что она и правда отлично проводит время и у неё совершенно нет времени на свой треклятый мобильный. Читая сообщение, она невольно обратила внимание на время – часы показывали 17:09. Господи, неужели она уснула? Она даже не заметила, как вырубилась… наверное, Кейти была права, не нужно было так много работать. Дженнифер осторожно поднялась с дивана и дотронулась до затекшей шеи, пытаясь хотя бы немного её размять. Собственное отражение в зеркале заставило её скривиться и тут же, не раздумывая, направиться прямиком в ванную. Она по-быстрому приняла душ и натянула свои любимые слегка потертые джинсы и белую футболку с надписью «Твоя улыбка украшает этот мир». Она купила её на распродаже за ничтожно низкую цену и с тех пор брала с собой в любую поездку. Да-да, в её гардеробе на вешалках висели не только деловые костюмы и вещи от модных дизайнеров, в нем так же было место и для простых рваных джинс и футболок с забавными надписями, приобретенных на подобных распродажах. Такой, какой она была в этой одежде, её видели совсем немногие, но такой, какой она была в ней, она нравилась себе больше всего.

Осознав, что она забыла взять резинку для волос, Дженнифер выдвинула верхний ящик туалетного столика и, немного покопавшись там, обнаружила небольшую алую ленточку, которая могла бы сносно сойти за обыкновенную резинку. Завязав свои волосы в низкий хвостик и, сделав небольшой забавный бант, Дженнифер вышла за дверь и, сунув руки в карманы, направилась к главному дому. Она обязана была найти Дилана и поговорить с ним. Она обидела его и поэтому должна была извиниться за все слова, которые произнесла. Страх, который сейчас практически сковал все её тело, не должен был иметь для неё абсолютно никакого значения. И он не имел.

- Опять это твое упрямство! Ты с самого детства был таким!

- Тем более ты должна понимать, что меня уже не изменить. И ты полюбила меня именно таким.

Дженнифер заглянула на кухню и увидела, как Макс обнимал чем-то недовольную Сару и при этом лучезарно улыбался.

- Именно поэтому, сегодня ты моешь всю посуду, готовишь нам ужин и укладываешь Уолли, а я в это время устраиваю себе спа-процедуры и вечер перед телевизором, - Сара показала ему свой язык, по всей видимости, намереваясь обижаться и дальше, но почти тут же сдалась под его обаянием и позволила ему себя поцеловать.

Они были такими… счастливыми, влюбленными… обычными. И именно это самое обстоятельство заставило её задуматься.

Дженнифер всегда знала, что «жили долго и счастливо» несет в себе очень двоякое значение и нельзя забывать о том, что даже в самых идеальных отношениях бывает то, что люди называют ссорами. Когда она смотрела красивые сказки с хорошими концами или читала романтические истории с хэппи-эндом, то всегда знала, что после «занавеса» у героев истории начинается обыкновенная реальная жизнь. Даже у принцев и принцесс. Но никогда не задумывалась о том, что именно эти, казалось бы на первый взгляд, губительные для отношений размолвки, делают настоящую, истинную любовь лишь сильнее. Лишь укрепляют её, но никак не наоборот. Да, они прошли через очень многое, и их чувство подвергалось серьезным испытаниям, но они все-таки смогли остаться собой, смогли понять, что для них действительно ценно. И, даже, несмотря на то, что они ругаются и мирятся, обижаются и злятся, они все же очень сильно любят друг друга. А важнее этого нет ничего на свете.

- Эй, ты уже встала? – Дженнифер часто заморгала и подняла свой взгляд наверх. Макс счастливо улыбался, крепко обнимая свою жену одной рукой, в то время, как голова Сары прижималась к его груди. – Выспалась? – насмешливо спросил её брат, заставляя Дженнифер усмехнуться.

- Доупрямился?

- Один – один, сестренка.

- Я не хотела будить тебя, - виновато сказала Сара. – Ты так устаешь на работе…

- Все нормально, - ответила Дженнифер, запрыгивая на столешницу и хватая с вазы яблоко, - я даже рада, что смогла уснуть. Это помогло мне не думать о Д… делах.

- Я рада этому, - тихо ответила Сара, прекрасно понимая, что Дженнифер хотела сказать.

- А кстати, - она откусила кусок свежего яблока, - где Меган и Алекс? И Уолли? Я безумно соскучилась по этому проказнику и мне чертовски не хватает моих обалденных друзей.

Она заметила, как Сара слегка напряглась, а затем они с Максом обменялись странными взглядами, и даже на короткое мгновение перестала жевать.

- Ну…

Дженнифер хотела уже было спросить «в чем дело?», как веселый и в то же время немного нервный голос Макса, нарушил её планы.

- Эй, а вот и ты! – Она непроизвольно повернулась в сторону двери и тут же замерла, почувствовав, как задрожали её коленки. Черт возьми, как же хорошо, что она сидела. – Это замечательно, что мы все, наконец, в сборе.

Дилан посмотрел на неё лишь мельком, а затем резко отвел взгляд в сторону и опустился на стул неподалеку.

- В смысле, все? – спросил он, пристально глядя на друга. – А где остальные?

- Мы с Максом как раз собирались обсудить это с вами, - начала Сара, и Дженнифер заметила, что её брат сильнее прижал жену к себе.

Видя, что Дилан ждет продолжения, а Сара мнется, она решила взять инициативу в свои руки.

- Что обсудить?

- Только обещайте, что вы не будете кричать, - её подруга выставила обе ладони вперед и снова виновато прикрыла глаза.

О, нет. Это совсем не хорошо.

- Смотря, что именно вы собираетесь нам сказать, - озвучил её мысли Дилан, а затем скрестил руки на груди. Он тоже понимал, к чему клонится весь этот разговор.

- В общем… Меган и Алекс… они…

- Они в Филадельфии, - пришел ей на подмогу Макс. – И приезжать не собирались.

Глаза Дженнифер округлились, а Дилан даже вскочил со стула.

- Что, прости? Как это, не собирались?

- Так получилось, - Сара беспомощно мотала головой.

- Тогда зачем вы солгали? – не понимала Дженнифер. – Зачем сказали, что они приезжают?

В доме воцарилось недолгое молчание, а затем Сара сделала шаг вперед.

- Да потому что вас двоих иначе было просто не вытащить сюда! – Она внезапно развела руками. От её зажатости не осталось и следа. – Вы вечно находите какие-то глупые отговорки! – Она развернулась к брату. - У тебя постоянные контракты и деловые встречи, - затем к подруге, - а ты и вовсе ночуешь за своим рабочим столом! Как ещё, скажите на милость, мы могли заставить вас приехать в Хэмптонс на все выходные?!

Дженнифер и Дилан были так ошеломлены признанием Сары, что несколько секунд не могли вымолвить ни слова. Поэтому, грозное продолжение не заставило себя ждать.

- Окей, - продолжила она, - нам с Максом удалось затащить вас сюда отдохнуть… я подчеркиваю – отдохнуть, - практически по слогам сказала Сара, - потому что мы очень беспокоимся о вас. Мы планировали много развлечений: прогулку на яхте, песни у костра, купание в океане, но вы и тут умудрились все испортить – снова взяли и поссорились!

- Милая… - Макс попытался разрядить обстановку, но Дженнифер уже заранее знала, что его попытка будет провальной.

- Вы постоянно ругаетесь! – продолжала его жена, поочередно указывая то на своего брата, то на сестру своего мужа. – Ну разве можно делать это ежесекундно?! Вы, наверное, побили уже все рекорды Гиннесса! Вы что, жить не можете без скандалов?!

Они с Диланом непроизвольно переглянулись и по взгляду своего «собрата по несчастью», Дженни поняла, что он был удивлен ничуть не меньше, чем она сама.

- Сара, - решилась сказать она, - нет. Мы не постоянно ссоримся. Но ведь иногда это случается у всех людей…

- Иногда? – её бровь взлетела вверх, но голос звучал уже спокойнее. – Да, иногда это случается у всех людей. Но вы оба – скорее исключение, нежели правило, - Дилан попытался ответить, но Сара не позволила ему и рта раскрыть. – Вот сейчас только не нужно заливать мне о том, что мы не правы, - она немного зло посмотрела на брата. – Скажите честно, вы что, ругаетесь только когда кто-то рядом?

Оба удивились ещё больше.

- Что? Нет! – Дженнифер даже спрыгнула со столешницы. - Господи, что за глупости!

- А по-моему, это совсем не глупости, - мягко, но не без укора, сказал Сара, - вы ехали в машине только вдвоем и ни разу не сказали друг другу ни одного резкого слова. Почти два часа были вместе и ничего. Но лишь две минуты в нашем обществе, и вы опять как кошка с собакой.

Теперь попыталась ответить Дженнифер, но Дилан её опередил.

- Просто мы оба сильно устали на работе вот и повздорили. Пустяки, Сара, не стоит устраивать из этого трагедию.

- Вы не ладите, - твердо сказала она, намеренно пропустив слова брата мимо ушей. – И это серьезно меня беспокоит, потому что мы одна семья, слышите? Семья. А в семье должны царить взаимопонимание и любовь.

- У нас есть взаимопонимание и… - Дженнифер запнулась, но тут же исправилась. – У нас все это есть, Сара, - она заглянула подруге в глаза. – Иначе и быть не может.

- Я не вижу этого, - спокойно сказала она, - именно поэтому, внимательно взвесив все «за» и «против» я пришла к выводу, что предложение Макса является самым оптимальным и проверенным способом решения проблемы.

- Предложение? – Дилан посмотрел на друга и слегка усмехнулся. – Собираетесь мирить нас? Совсем как в детстве? Пирог, хорошие слова и дружеские объятия?

Дилан сказал это с такой злой издевкой, что Дженнифер ощутила, как все внутри неё мгновенно опустилось. Он ненавидел её. Господи, ненавидел…

- Мы не собираемся играть с вами в детство, - решительно ответил Макс. - Мы просто уезжаем.

В доме повисла какая-то давящая тишина, во время которой, по крайней мере, двое, пытались в полной мере осознать происходящее.

- Да, - через некоторое время согласилась Дженнифер, - я понимаю. Мои вещи все ещё не распакованы, поэтому на сборы мне нужно всего пару минут.

- Нет, ты не поняла. Это мы уезжаем, - Сара указала на себя и Макса, - а вы остаетесь.

- Что? – Ошеломленно спросил Дилан, пока Дженни хваталась за края столешницы и пыталась осознать услышанное. – Так, ладно, - усмехнулся её брат, - пошутили и хватит. А то мы и правда решим, что вы окончательно сошли с ума.

Сара и Макс одновременно опустили глаза вниз, и Дженнифер поняла все без каких-либо слов.

- Вы ведь и не думали шутить, верно? – тихо спросила она, чувствуя, что Дилан задержал на ней свой взгляд. – Вы действительно собираетесь уехать и оставить нас здесь?

- Сейчас мне кажется, что это единственный способ помочь вам, - еле слышно сказала Сара, встречаясь с ней взглядом. Дженнифер ощутила, как по её телу пробежалось что-то напоминающее электрический разряд, который будто бы вернул её к жизни и дал второй шанс. Дал шанс все исправить. Или просто не совершить ошибку.

- Пойду заведу машину, - почти так же тихо сказал Макс и, поцеловав жену в волосы, вышел за дверь.

- Я очень надеюсь, что вы сможете использовать шанс, который сейчас есть у вас обоих, - начала говорить Сара, уже полностью успокоившись. – Я безумно люблю вас, - в её глазах заблестели слезы. – Вы – моя семья. Настоящая семья. И мне больно видеть, как два самых дорогих для меня человека, так сильно ненавидят друг друга, что не могут и минуты продержаться без колкого замечания в адрес друг друга или очередного обидного слова.

- Сара, мы…

- Пожалуйста, - продолжила она, переводя взгляд с брата на подругу, - просто попробуйте. Просто постарайтесь решить то, что стоит между вами. Если вам дороги наши отношения, если вы любите эту семью так же сильно, как и я… поговорите…

Дженнифер отвела свои глаза в сторону, больше не имея совершенно никаких сил смотреть в умоляющие глаза Сары, и ощутила, как Дилан уловил её движение. Она должна была пообещать ей, что они поговорят, должна была успокоить свою подругу и заверить её в том, что все будет хорошо… она должна была сделать это, пусть даже и солгав.

- Мы поговорим, - его твердый, но в то же время невероятно мягкий голос, заставил Дженнифер снова поднять свои глаза. Она встретилась с его грозовыми облаками всего на какую-то долю секунды, но и этого хватило для того, чтобы ощутить, как гулко застучало её сердце. Он повернулся к сестре. – Я обещаю тебе, что мы постараемся все решить. И во всем разберемся.

Сара широко улыбнулась сквозь слезы и кинулась обнимать брата. Дженнифер видела, с какой любовью Дилан прижимал сестру к себе, и понимала, что он сказал все это лишь ради неё. Согласился лишь ради спокойствия Сары. Иной причины не было. Ему пришлось соврать о том, что они поговорят, потому что дороже счастья малышки Бей для Дилана не было ничего. Она была его миром. И ради этого мира он готов был абсолютно на все.

Сара поцеловала брата, а затем подошла к Дженнифер.

- Я надеюсь, что ты позволишь тому, что тебя беспокоит, навсегда уйти, - сказала она так тихо, что слышно было лишь им двоим. – Не бойся рисковать, - Сара ласково дотронулась ладонью до её щеки, а затем обняла, с силой прижимая к себе. Дженни закрыла глаза, позволяя своей боли врываться из железных цепей, которые до этого моменты сковывали её и не давали проявиться в полную силу.

Когда Сара разжала крепкие объятия, Дженнифер тут же отвернулась и часто заморгала, не желая показывать свои слезы. Она на мгновение прикрыла глаза, делая большой и размеренный выдох, а затем открыла их, через окно наблюдая за тем, как её подруга забирается в свою машину.

Дилан подошел к ней сзади настолько бесшумно, насколько это представлялось возможным, но она всегда чувствовала, когда он находился к ней ближе, чем на милю.

- Ты же понимаешь, что они совсем не заперли нас тут, и что мы можем уехать в любой удобный для нас момент? – спросила Дженнифер, пытаясь сохранять максимально предельное хладнокровие.

- Да, - тут же ответил он, - понимаю.

Её губы тронула печальная улыбка, но она старалась ничем не выдать своих чувств.

- Я вызову такси, - Дженнифер развернулась в противоположную от Дилана сторону, чтобы уйти, но он внезапно резко развернул её к себе. От неожиданности она покачнулась и, чтобы не потерять равновесие, инстинктивно уперлась ладонями ему в грудь. – Что ты…

- Я сказал, что понимаю это, - начал говорить он, смотря ей прямо в глаза, - но не сказал, что мы этим воспользуемся.

Она тонула в его глазах, но все еще отчаянно пыталась делать вид, что ей все равно. Пыталась уверить его в том, что её сердце не выпрыгивает из груди со всевозможной силой, а ноги не дрожат, как у самого настоящего подростка. Пыталась показать, что совершенно ничего не чувствует, и что его прикосновения не вызывают у неё прилив неконтролируемого желания.

Его лицо было всего в нескольких дюймах от её, и это позволяло ей ощущать его горячее дыхание на своей коже. Она почувствовала, как его рука осторожно коснулась её спины, а затем медленно добралась до бедра, и это заставило её инстинктивно слегка приоткрыть свои губы.

- Что за игру ты затеял… - прошептала Дженнифер, когда его взгляд опустился на её рот.

- Я никогда не играю, - тихо сказал он. – Не с тобой.

- Дилан…

- Только не говори мне, что ты совершенно ничего не чувствуешь, когда я рядом, - он снова коснулся её спины, но теперь уже обеими руками. – И что тебе все равно, когда я делаю так, - он переместился на её талию, а затем опустился ещё ниже, и Дженнифер тихо застонала.

- Зачем ты делаешь это…

- Чтобы доказать, что ты хочешь, - прошептал Дилан, придвигаясь к ней ещё на дюйм ближе и сокращая расстояние практически до предела.

- Чего? – выдохнула она.

- Этого, - он осторожно приподнял кончик её подбородка, а затем накрыл её рот своим. Дженнифер тут же застонала, понимая, что справляться с подобным напором просто не имела сил и обвила его шею руками. Он завладел её телом, подчинил её разум, а её чертов контроль, который всегда был ей верным соратником, сейчас летел ко всем чертям. Она не знала, какого хрена творила, но, если быть предельно честной, знать и вовсе не желала. В это самое мгновение она жила лишь теми ощущениями, которые ей дарил этот невероятный мужчина, и плевать она хотела на все остальное.

Дилан легко приподнял её и усадил на столешницу, а она слегка раздвинула ноги, позволяя ему протиснуться между ними. Их поцелуй уже давно перешел черту «невинного», и сейчас напоминал страстное слияние двух людей, ждавших этого момента слишком долгое время. Она снова застонала, когда его прохладные пальцы проникли под футболку и коснулись обнаженной кожи, а затем прервала поцелуй, позволяя Дилану стянуть с себя тоненькую тряпочку.

Их взгляды на мгновение встретились, и Дженнифер поняла, что в его глазах застыл немой вопрос, ответ на который она дала ему незамедлительно и самым простым способом: снова прильнув к его губам и обхватив ногами его бедра. Дилан мгновенно зарычал, отчетливо давая ей понять, что свой выбор она только что сделала, и спустя каких-то десять секунд вторая футболка тоже полетела на пол.

Его руки блуждали по её разгоряченному телу, и ей казалось, что ещё немного, и она точно совершит то, чего ещё никогда в своей жизни не делала: начнет умолять.

- Мы пожалеем об этом, - прошептала Дженнифер, когда Дилан на мгновение прервал поцелуй.

- Я не позволю себе совершить подобную глупость.

- А если её совершу я?

- Тогда я буду рядом, чтобы все исправить.

Дилан осторожно завел свою руку за её голову и медленно потянул тоненькую ленточку, распуская милый красный бантик и позволяя её волосам рассыпаться по обнаженным плечам. От этого, казалось бы, на первый взгляд, невинного движения, у неё мгновенно перехватило дыхание, сердце начало отбивать бешеный ритм, а пульс участился практически до предела.

Он подхватил её за ягодицы, и она сильнее сцепила свои ноги сзади, прижимаясь к нему всем своим телом. Она не помнила, как они добрались до комнаты и избавились от ужасно липших к коже джинс, потому что все это время не могла оторвать взгляда от своего сероглазого Бога. Он нес её так легко, словно она была невесомым перышком и так бережно, словно в любой момент могла разлететься на мельчайшие частицы. Где-то глубоко, в самых отдаленных уголках своего разума, она понимала, что, возможно, в эту самую секунду может совершить самую большую ошибку в своей жизни, но была уверена в том, что она будет самой лучшей. Самой желанной. Ошибкой, о которой говорят: она стоила того.

Дженнифер ощутила под собой мягкость шелковых простыней и только после этого позволила себе задышать. До сих пор она не смела прерывать с ним зрительного контакта, но когда Дилан провел подушечками своих пальцев по коже на её животе, она инстинктивно закрыла глаза и слегка облизнула пересохшие губы. Его руки могли бы свести с ума абсолютно любую женщину, и Дженнифер уже чувствовала, что находится на самом краю пропасти, в которую готова упасть добровольно. Она немного выгнулась, чтобы он мог без труда найти застежку бюстгальтера, а затем услышала, как он ловко её расстегнул. В её голове проскользнула мысль о том, какое бесчисленное количество раз он уже проделывал это с другими женщинами, но она тут же отбросила её в сторону, не желая портить такой момент пустыми ненужными рассуждениями. Его губы коснулись сначала одного её соска, а потом и другого, заставляя её в очередной раз затаить дыхание и вжаться в мягкий матрац кровати. Он поочередно покусывал и полизывал её груди, играя с ними в сладострастную невыносимо мучительную игру, и опуская и без того уже окончательно пропавшую Дженнифер все ниже и ниже. В её личный Ад. В их общую Преисподнюю.

Когда она уже было решила, что невозможно испытывать ещё более нестерпимую муку, почувствовала, как он медленно провел своим языком вокруг её пупка.

- О Господи, - вырвалось у неё, когда она выгибаясь вверх и с силой цеплялась пальцами за шелковую ткань простыни. Он слегка раздвинул её податливые ноги, а затем очень нежно, словно она была самым дорогим произведением искусства, поцеловал внутреннюю сторону её бедра. Дженнифер судорожно вдохнула, пытаясь отчаянно поймать ртом драгоценный воздух. – Ещё немного и я умру… - на выдохе сказала она, заставив Дилана улыбнуться.

Он ничего не ответил, и лишь легонько, словно случайно, коснулся тоненького кружева черных трусиков, заставляя их обладательницу непроизвольно выгнуться. Она ощутила, как он осторожно потянул полупрозрачную ткань вниз, и приподнялась, помогая ему избавить себя от этого ненужного атрибута одежды.

- Ты такая красивая, - почти неслышно произнес он, проделывая нежную дорожку из поцелуев вверх по её бедру. – Иногда мне кажется, что все это сон, потому что рядом с тобой я чувствую, что живу.

Его горячее дыхание коснулось её лица, и она медленно приподняла опущенные веки, тут же попадая в пленительный омут его очаровательных глаз. Он смотрел на неё так, как не смотрел ещё ни один мужчина на свете: словно она была для него не просто очередной победой, а самым главным в его жизни выигрышем. Наградой, за которую борются. Призом, который страстно желают. Трофеем, на который заявляют свои права.

Он наклонился к её губам и коснулся их в нежном поцелуе, который заставил её ощутить странное порхание где-то внизу живота. Она никогда не воспринимала всерьез рассказы о тех «сказочных бабочках», которые появляются каждый раз, когда девушка влюбляется, но в эту самую минуту осознавала, что если и не эти крылатые создания, то какие-то другие точно заставляют её взлетать настолько высоко, насколько это только может быть возможно. И если это не крылья сейчас вырастают за её спиной, то тогда она совершенно не представляла, как ещё объяснить это парящее состояние.

Дженнифер обхватила руками его голову, запуская в светлые волосы свои пальцы, а затем почувствовала, как он вошел в неё одним быстрым движением. Её невольный крик приглушился страстным и то же время до невозможности нежным поцелуем, и она сильнее вцепилась в его локоны. Дилан углубил поцелуй, побуждая свой язык исследовать её рот с такой хозяйской уверенностью, словно однозначно давал ей понять, что больше никто и никогда не будет иметь на это право, а затем медленно задвигался в ней, заставляя пальцы Дженнифер переместиться на его обнаженную спину. Он слегка отстранился, тем самым давая им обоих возможность выдохнуть, и остановил свой взгляд на её голубых морских глубинах. Его толчки были медленными и размеренными, но с каждой секундой становились все сильнее и чаще. Он начинал двигаться в ней все быстрее и интенсивнее, заставляя черноволосую красавицу под собой кричать от наслаждения и окончательно терять себя. Дженнифер со всей возможной силой впивалась ногтями в его кожу, царапая и раздирая её до болезненной истомы. Она, сама того не осознавая, выкрикивала его имя и просила не прекращать. Она умоляла его входить в неё снова и снова, понимая, что, если он сейчас остановится, то она просто сойдет с ума. Она улыбалась, когда Дилан наклонялся, чтобы в очередной раз подарить ей свой сладкий поцелуй и стонала, когда он покусывал её губы. Она могла бы поклясться, что это был лучший секс в её жизни. С лучшим мужчиной. С непередаваемыми ощущениями. И волшебными чувствами. Теперь она понимала, почему все, что сейчас с ними происходило, можно было принять за сон. За самый лучший сон.

И она очень боялась, что он растает, оставив после себя одни лишь воспоминания.

- Я люблю тебя, Дженни, - донесся до неё еле слышный голос, который показался ей прекрасным выдуманным концом.

Глава 12

Дилан перевернулся на живот, и в его сознание начали закрадываться какие-то посторонние звуки. Вот ветка слегка ударила по стеклу - наверное, на улице сейчас дует прохладный ветер, - а теперь где-то вдалеке залаяла Лесси – собака его соседа-зануды, который утверждал, что его «девочка» является потомком той самой колли, которая играла Лесси в серии фильмов о верной собаке. Собаку он любил, а вот Тайлера Харриса не очень. Кто-то хлопнул дверцей машины, а затем заиграла громкая музыка. Снова приехали Питерсоны. Дилан застонал и резко вытащил подушку из-под своего лица, накрывая ею свою голову, чтобы хотя бы немного приглушить мучительные звуки. Он терпеть не мог, когда ему мешали спать и, когда это происходило, обычно злился, как Черт! Неужели он забыл закрыть окно? Музыка заиграла ещё громче, и это заставило Дилана зарычать и моментально вскочить с постели. Да чтобы они провалились со своим роком! Он подошел к окну и резко закрыл его, а затем сделал глубокий вдох и на несколько секунд прикрыл глаза, наслаждаясь драгоценной тишиной.

Когда Дилан вновь открыл глаза, то заметил, что на улице солнце только-только начинало клониться к закату. Но разве сейчас была не ночь? Он посмотрел на свои наручные часы и, удостоверившись в том, что время было ещё совсем детское, повернулся в сторону кровати. Его взгляд упал на смятые простыни, и в голове, словно анимационный фильм, начали мелькать недавние воспоминания. Переплетенные обнаженные тела, её рука крепко сжимает его плечи, а ногти больно впиваются в кожу. Она сладко стонет под ним, выкрикивает его имя, просит не останавливаться, соблазнительно прикусывает нижнюю губу… он помнил все ощущения, которые испытал с ней всего несколько часов назад. Помнил так отчетливо, словно не существовало и малейшего шанса, что картинка в его голове станет мутной хотя бы на толику. Это было просто невозможно. Не с этой женщиной.

Он помнил каждую их встречу, каждый разговор. Знал, что она обожала ванильное мороженое в вафельном стаканчике, и что фильм, над которым она всегда плакала, он на дух не переносил, но смотрел, потому что для неё это было важно. Она любила книги Дэна Брауна и находила в них нечто особенное. Пусть многие и ругали его как автора, говоря, что он пишет «убого», но Дженни входила в ту половину его читателей, которые могли понять глубину его мысли – если его слова переходили на бумагу, то становились для неё целой жизнью.

Она всегда слишком много думала и, в большинстве случаев, это приводило к тому, что он называл «вторым концом света». Дилан усмехнулся и засунул руки в карманы своих тренировочных штанов. Он терпеть не мог женщин, которые кричали и истерили, но Дженнифер делала это так прекрасно, что любые слова с его стороны становились излишни. Он просто не хотел останавливать её, потому что обожал, когда она злилась. Это заводило его. И он уже не представлял своей жизни без этих ощущений. Без неё.

Он сказал, что любит её. Почему? Что на него нашло? Выделилось слишком много эндорфина? Или… нет, всему виной был этот чертов гормон. Было слишком рано для таких признаний, да и Дилан не был уверен в том, что слова, которые невольно слетели с его языка, не были сказаны под воздействием адреналина, то есть, в состоянии аффекта. Что, если своей неосторожностью, он спугнул её? Что, если она вызвала такси и уехала? Пока он позволил себе провалиться в пусть даже и совсем короткий, но все же сон, она могла использовать, представившуюся ей возможность, и снова «запустить шестеренки своего мыслительного процесса». Дилан знал Дженнифер достаточно хорошо для того, чтобы предположить один из самых очевидных вариантов развития событий: она поняла, что все это было ошибкой, которую они уже во второй раз совершили по обоюдной глупости. Только вот на этот раз они не были пьяны. Поэтому свалить все на неадекватность уже не получится.

Им хотелось этого. Да, черт возьми, они желали того, что сделали! И он больше не собирался делать вид, что согласен притворяться. Её прихоти он больше потакать не станет.

Спускаясь по лестнице, Дилан пытался уловить хоть какой-нибудь, даже самый малейший звук, но с каждой секундой все отчетливее осознавал, что кроме тишины, которая теперь давила на него слишком сильно, не услышит больше ничего. Всего несколько минут назад он готов был отдать все, что угодно за это безмолвие, но сейчас, все, чего он желал - просто услышать её голос. Чтобы знать, что она рядом.

Натянув на себя белую футболку, валявшуюся на полу в кухне, Дилан распахнул дверь на улицу, понимая, что ему необходимо проветрить свою голову. Куда-то выплеснуть все, что таким грузом лежало на его сердце. Разделить свои мысли с другом, который никогда не осудит и всегда поймет. С другом, который никогда и никому не раскроет ни одной его тайны. А просто примет все, что услышит. И для этого было лишь одно единственное место – мамино место.

Дилан сунул руки в карманы и, смотря на то, как солнце постепенно уходит за горизонт, ступил босыми ногами на прохладный песок. Сколько же он не приходил сюда? Год? Или больше? Ему казалось, что он не говорил с океаном уже целую вечность, и, сейчас, вдыхая солоноватый воздух полной грудью, ощущал, что, наконец, может почувствовать то, чего ему так сильно не доставало – покой. Пусть и мимолетный. Пусть и немного призрачный. Но от этого ещё более ценный.

Уставшие мужские ноги ступили на невидимую границу, разделявшую два противоположных и таких разных «мира», и буквально в ту же секунду, приливная волна накрыла их собой. Мгновенный холодок пробежался по ещё недавно теплому телу, заставляя кожу покрыться частыми мурашками. Дилан сделал шаг, зачем ещё один, и ещё… он шел вдоль берега, наблюдая за небом, которое с каждым мгновением становилось все багровее, и солнцем, которое опускалось все ниже.

Он поднял свой взгляд вверх, чувствуя, что эта непостижимая красота заставляет его вспоминать дни, когда он был совсем иным человеком: заставляет становиться тем Диланом, о котором он давным-давно принял решение забыть. Иногда мы и сами не осознаем, насколько сильно окружающий нас мир может повлиять на наши сегодняшние мысли и убеждения. Забавно, как порой мы отказываемся признавать, что скучаем по тем, кем когда-то были, и всем сердцем хотим вернуть ту жизнь, которую по каким-либо причинам нам пришлось в корни изменить. Человек вообще очень странное существо, не так ли? Он готов с пеной у рта доказывать всем вокруг и, самое главное, самому себе, что счастлив, в то время, как его сердце будет ныть от мучительной боли. Дилан усмехнулся и ударил ногой по воде, заставляя капли подлететь и разбрызгаться в воздухе. Сам такой же, а пытается строить из себя философа. Дурак ты, парень, и не более.

Дилан вышел из воды и стал медленно пятиться назад, внимательно оглядывая окрестности Хэмптонса по ту, другую его сторону. Стефани Бейли всегда по-особому относилась к этим местам. Засыпающий океан был её маленьким мирком, наполненным невероятными красками и чувствами, которыми она всегда делилась со своей семьей. Дилан прекрасно помнил день, когда мама привела его сюда в первый раз. Он был ещё маленьким мальчиком, и красота окружающего мира привлекала его с удвоенной силой, а детской любознательности не было границ. Слова, которые мама сказала ему в тот вечер, навсегда остались в его памяти и каждый раз, возвращаясь сюда снова и снова, он вспоминал их так, словно они были произнесены только вчера. Прошло уже более двадцати лет, но он никогда не забывал, что небо в закате – это картина, написанная радужными красками великого художника, и аналога этого полотна в мире просто не существует.

Немного грустные серые глаза ненадолго остановились на блестящей дорожке, которое солнце оставило на ребристой воде, а затем осторожно и слегка неуверенно переместились на деревянный помосток, и по сей день заставляющий Дилана чувствовать необъяснимую тяжесть в области груди. Он замедлил свой шаг и ощутил, как участилось его сердцебиение. Нет, вовсе не от болезненных воспоминаний, а от той сцены, которой он стал невольным свидетелем. Девушка, которой он совсем недавно признался в любви, сидела, обнимая свои колени руками и, прижавшись к ним щекой, неотрывно смотрела на горизонт. Она была похожа на прекрасную статую, слепленную руками простого, но гениального мастера. Непосредственность, нежность, страсть, чувственность, простота – все это одновременно составляло часть её натуры, потому что, создавая свое прекрасное творение, художник вложил в него самые лучшие из всех качеств на Земле. Дилан ощутил, как что-то внутри него ёкнуло, и это заставило его на короткое мгновение вернуться назад, в свое детство. Этот темноволосый ангел в белом платье сейчас был как две капли воды похож на женщину, подарившую ему жизнь.

И будь он проклят, если позволит себе потерять и её.

Дженнифер резко подняла свою голову, словно почувствовала его присутствие рядом, и он заметил, что она немного растерялась и даже испугалась.

- Дилан… прости, я знаю, что это место твоей мамы, просто я… - она попыталась спустить ноги и встать, но он остановил её, осторожно опускаясь рядом.

- Она была бы рада поделиться этим с тобой.

Её губы тронула слабая улыбка, глаза внезапно засияли, а затем она повернула свою голову к горизонту.

- Здесь очень красиво, - тихо сказала Дженнифер. – Я имею в виду, что никогда и ничего подобного в своей жизни не видела.

- Конечно, ты же просто не вылезаешь из своего офиса, - усмехнулся Дилан, сцепляя свои руки в замок и упираясь ими о согнутые колени.

- Ты не понимаешь! - Неожиданно воодушевленно воскликнула Дженнифер, заставляя его брови слегка приподняться вверх. – Это же просто неописуемо! Такая гамма цветов! Красный, желтый, оранжевый, голубой, синий, розовый, лиловый, бирюзовый… - она резко выдохнула. – Мне кажется, что это просто нереально – соединить столько красок на одном полотне! Я не знаю, кто смог написать такую прекрасную картину, но он поистине великий художник… - словно не веря своим глазам, произнесла она, заворожено наблюдая за меняющим свои цвета небом. – И я сомневаюсь, что кто-либо когда-нибудь сможет это повторить.

Дилан почувствовал, как что-то подпрыгнуло у него в груди и тут же быстро опустилось. Он неотрывно смотрел на неё, словно пытаясь понять, не сон ли это, и не почудились ли ему её слова. Возможным ли было такое сходство или он просто медленно сходит с ума?

Дженнифер повернула голову в его сторону, и её глаза соединились с его. Секунда. Две. Три. Он словно действительно слышал, как их сердца бьются в унисон, будто бы это было то самое, про что обычно говорят «предначертано судьбой».

- Насчет того, что произошло… - неожиданно начала она, мгновенно разрушая все очарование момента. Снова этот взгляд. Сожаление. Грусть. Безысходность.

Он даже истерично рассмеялся, непроизвольно отводя свой взгляд в сторону.

- Что? – не поняла она. – Почему ты смеешься?

- Это никогда не кончится, - он замотал головой, сосредотачиваясь на сцепленных в замок руках. – Мы так и будем ходить по кругу.

- О каком круге ты говоришь?

- Об этом, - развел руками Дилан. – Мы будем ругаться, ненавидеть друг друга, затем мириться, занимаясь лучшим сексом в жизни, а после понимать – все это было просто ошибкой. Ты постоянно будешь повторять одно и то же, считая, что так оно и есть.

- А разве нет? – тихо спросила она.

- Серьезно, Дженнифер? – он не верил своим ушам. - Ты решила узнать мое мнение? Неужели первый раз в жизни ты не приняла решение самостоятельно и поняла, что нас во всем этом двое?

- Мне важно твое мнение, - твердо сказала она.

- Правда? Я не заметил, чтобы ты хотя бы раз спросила, а что я обо всем этом думаю, - ответил он, понимая, что начинает заводиться. – Ты всегда решала за двоих. И снова это делаешь.

- Так будет лучше, - выдохнула она. – Пойми…

- Пойми? – усмехнулся он, вставая на ноги. – Я понимаю. Разве может быть иначе?

- Почему ты так говоришь? – Дженнифер встала следом.

- Да потому что этот разговор не имеет совершенно никакого смысла! Ты все равно останешься при своем мнении! «Это был всего лишь секс, Дилан. Мы совершили ошибку и должны о ней забыть», - спародировал он её, а затем сверкнул своими глазами. – Я ничего не упустил?

- Чего ты хочешь от меня?! – не выдержала она. - Я не умею строить отношения, Дилан! Это просто не мое!

- Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала?! – закричал он. – Ты всегда бежишь от того, что может причинить тебе боль, но это не выход!

- То же самое я могу сказать и о тебе! – Дженнифер ткнула в него указательным пальцем. – Не думай, что я одна во всем виновата! Ты тоже принимаешь во всем этом самое непосредственное участие!

- Я разве отказывался от своего участия?! Да я уже много месяцев пытаюсь доказать тебе, что тоже являюсь частью этого… - он запнулся, - … черт, да я даже слова подобрать не могу, - он запустил свои пальцы в волосы и отвернулся, пытаясь взять себя в руки.

- Тебе будет проще, если мы сделаем вид, что ничего этого…

- … не было? – закончил он за неё, а затем немного нервно улыбнулся. По её молчанию он понял, что попал в точку. – Господи, да ты даже ничего нового придумать не можешь.

- Я не понимаю, почему ты хочешь этих проблем?

- Да кто сказал тебе, что ты – проблема, черт подери?! – заорал он, в секунду оказываясь рядом с ней и хватая её за плечи. – Какого черта ты думаешь, что вообще можешь ею быть?! - Дженнифер вздрогнула, но взгляда не отвела. Она просто молча смотрела на него, словно хотела, чтобы он сам нашел ответ. Возможно, увидел его в её глазах. Но он не знал, что мешало ей. И она прекрасно это понимала.

- У тебя есть девушка, - тихо ответила она, заставляя Дилана моментально замереть. – Алисия, - её имя слетело с её губ так, словно она выносила ему смертельный приговор. – Она любит тебя, и ты должен быть с ней.

- Кто дал тебе право решать за меня? – практически шепотом спросил он.

Дженнифер прикрыла свои глаза, а затем опустила их вниз, всеми силами пытаясь скрыть свои эмоции. Она никогда не умела лгать об истинных чувствах. По крайней мере, ему.

- Я просто знаю, что так будет лучше для нас обоих.

Кончиком пальца он нежно приподнял её подбородок вверх.

- Посмотри мне в глаза и скажи, что ничего ко мне не чувствуешь. Если не солжешь – я уйду. Обещаю.

- А если солгу? – спросила она, поднимая свой взгляд.

- Тогда я никогда тебя не оставлю.

Дженнифер не произнесла ни единого слова, но он все понял, стоило ему только заглянуть в её морские глубины. Она беспомощно вцепилась пальцами в его футболку и зарылась в неё лицом. Он крепко обнял её, при этом ощутив, как сильно она дрожит, и почувствовал неконтролируемое желание защитить её от любой неприятности, даже самой незначительной. Сделать так, чтобы она знала, что рядом с ним всегда будет в безопасности. И убедить в том, что у них есть иной выход.

- Я боюсь этого, Дилан, - тихо, практически одними губами, прошептала она, сильнее цепляясь за его одежду, - мне страшно. Мне очень страшно.

- Пока я рядом, тебе нечего бояться.

- Ты не сможешь всегда быть рядом… - пыталась протестовать она.

Дилан немного помолчал, а затем коснулся губами её слегка влажных волос.

- Я буду делать для этого все, если ты скажешь, что хочешь быть со мной.

- Здесь все по-другому, - еле слышно говорила она, - здесь нет проблем. Но как только мы вернемся в город…

- Не думай об этом, - резко, но мягко сказал он. - Живи лишь этим мгновением. Позволь себе просто быть счастливой.

Она медленно подняла свои наполненные слезами глаза, заставляя все внутри него тут же сжаться.

- Ты думаешь, несколько дней счастья, стоят многих лет боли?

- Я думаю, что они стоят вечности в аду, если в эти несколько дней ты будешь рядом, - сказал он, ласково заправляя её локон за ухо.

- Почему? – еле слышно спросила она.

Дилан нежно взял её лицо в свои ладони, не смея отрывать от неё взгляда, а затем решил ответить на её вопрос, произнеся слова, лучше которых ничто не сможет объяснить его чувства:

- «У сердца с глазом - тайный договор: Они друг другу облегчают муки…»

Дженнифер улыбнулась сквозь слезы и, облизнув пересохшие губы, тихо продолжила:

- «Когда тебя напрасно ищет взор И сердце задыхается в разлуке…»

Уголки его губ приподнялись, и большим пальцем своей руки он осторожно смахнул катившуюся по её щеке слезу. - «Твоим изображеньем зоркий глаз Дает и сердцу любоваться вволю…»

- «А сердце глазу в свой урочный час Мечты любовной уступает долю…», - выдохнула она.

- «Так в помыслах моих иль во плоти Ты предо мной в мгновение любое…»

- «Не дальше мысли можешь ты уйти, Я неразлучна с ней, она - с тобою…»

- «Мой взор тебя рисует и во сне И будит сердце, спящее во мне».

По её щекам слезы полились с удвоенной силой, но она даже не шевельнулась.

- Это твой любимый сонет… - прошептала Дженнифер дрожащим голосом.

- И теперь я знаю, почему, - ответил он, прижимая её к себе, и, когда она счастливо улыбнулась, наклонился к её губам. Он чувствовал их солоноватый привкус и понимал, что на свете нет того, кому под силу повторить их идентичность. Они были словно закатное небо над их головами – творение, созданное гениальным художником, воспроизвести почерк которого больше никто и никогда не сможет.

 

Дилан быстрыми шагами пересекал ненавистный ему участок дома и, со злостью сжимая кулаки, пытался сохранять холодную рациональность. Хоть бы не врезать ему при встрече. Хоть бы сдержаться. Громкая музыка со всей силой била по перепонкам, а крики добавляли в этот хаос ещё больше раздражения. Знаменитая вечеринка Тайлера Харриса, которую каждое лето он устраивал в своем доме в Хэмптонсе, – сосредоточение разврата, безрассудства и огромного количества алкоголя. Он ненавидел все эти бесполезные сборища и, поэтому, никогда на них не ходил, к этому же он приучил свою сестру, которая, Слава Богу, во всем его слушалась. Но как только он узнал, что Дженни – маленькая Дженни – сестренка его лучшего друга, пошла в это Богом забытое место, моментально сорвался с места, всю дорогу мечтая лишь об одном – как можно сильнее набить морду этому придурку.

Он пробирался сквозь толпу пьяных подростков, с каждой секундой осознавая, что его злость становится все больше и больше. Нет, он контролирует себя. Полностью контролирует.

- Где Харрис? – спросил он у какого-то накаченного наркотой парня, который дергался в такт режущей слух музыке. Он что-то пробурчал, но Дилан ничего не понял, поэтому решил спросить у кого-нибудь другого. – Тайлер? – обратился он к молоденькой рыжеволосой девушке, которая более или менее напоминала ему человека в нормальном состоянии. Ему даже показалось, что именно с ней он вчера видел Дженнифер.

- О, он наверху, - улыбнулась она. - Минут пять назад повел туда милашку-Дженни…

Дилан резко сорвался с места и влетел в дом. Здесь музыка била в уши ещё сильнее, а толпы было в разы больше. Все теснились друг к другу, и запах секса смешивался с тошнотворным запахом алкоголя. Он преодолел лестничный пролет всего за несколько секунд, а затем, найдя нужную дверь – Слава Богу, что он уже ни раз был в доме Харриса, – и, услышав знакомый голос, выбил её ногой.

- Эй, какого хрена?! – тут же пьяно проголосил Тайлер.

Его глаза встретились с глазами Дженнифер, которая сидела на кровати и испуганно смотрела на него, и этих нескольких мгновений хватило ему для того, чтобы полностью потерять свой чертов контроль. Он подлетел к Харрису и с горящими от ярости глазами и со всей возможной силой, ударил его кулаком в челюсть. Дженнифер вскрикнула от неожиданности и закрыла ладонью рот, а слишком обдолбанный Тайлер тут же свалился на пол.

Несколько секунд она молча и все так же испуганно смотрела то на Дилана, то на стонущего и хватающегося за разбитую губу, Тайлера, а затем в её глазах тоже появились взрывные огоньки, и она поднялась с постели.

- Что ты здесь забыл?!

- То же самое я хотел спросить и у тебя! – прокричал Дилан, пытаясь переорать громкую музыку. – Ты что, совсем из ума выжила?!

- То, как я провожу свое время, тебя не касается! Я же не врываюсь в спальню к Трикси Элиот и не кричу, что ты выжил из ума!!!

- Причем здесь она?!

- Притом что твоя личная жизнь всегда остается твоей личной жизнью, а в мою - ты постоянно вмешиваешься!

- Да пожалуйста, устраивай свою личную жизнь, но только �