Дженнифер сидела за своим офисным столом, склонившись над накопившимися бумагами, которые изучала со всей внимательностью и сосредоточенностью и грызла карандаш. Мама с детства учила её не тянут в рот посторонние предметы с улицы или других публичных мест, так как это было негигиенично и сулило возникновение определенных проблем, но порой это становилось чем-то вроде необходимости и тогда она ничего не могла с этим поделать Почему? А черт его знает.
Все утро сотрудники редакции бегали в суматохе, суетились и нервничали, иногда забывая пообедать или ответить на звонок своего мобильного, потому что приближался самый главный день месяца – день выпуска нового номера журнала «HappyStyle». Они с Эдвардом уже обо всем договорились, и он клялся и божился, уверяя Дженнифер, что никаких задержек или коллапсов с печатью не будет, и что он лично проконтролирует каждый шаг своих работников, дабы суметь тут же предотвратить даже малейшую ошибку, которая, в последствии, может принести даже самые незначительные и минимальные неудобства. Дженнифер не знала почему, но она поверила Нортону моментально. Он был одним из немногих людей этого мира, которые внушали ей доверие, и на которых она действительно могла без зазрения совести положиться. Иногда в нашей жизни происходят удивительные вещи: мы встречаем кого-то, кто уже буквально через несколько минут становится нам ближе, чем тот, кого мы знаем всю свою жизнь. Возможно, это кажется глупым, нерациональным, наивным и опрометчивым, ну и что? Мы живем лишь один раз. Так почему бы не делать глупости и не совершать ошибки? Ведь лучше сделать что-то и пожалеть, чем не решиться и каждую минуту думать о том, «что было бы, если…».
Дженнифер отложила в сторону стопку проработанных бумаг и откинулась на спинку стула. Она так сосредоточенно и долго работала, что совершенно забыла о времени, которое пролетело так незаметно и быстро. Она уже позвонила своей подруге и извинилась за то, что не сможет прийти к ней на «девичьи посиделки», на которых обязалась присутствовать несмотря ни на что. Кейт долго и упорно сетовала на то, что Дженнифер совсем не отдыхает и, если так пойдет и дальше, то загремит в больницу с диагнозом «хроническое переутомление», и для того, чтобы хоть как-то успокоить подругу, её пришлось сказать, что она дала слово Пэгги обязательно придти на семейный ужин. Кейт моментально смягчилась и больше ничего не сказала. Но не дай Бог ей станет известно о том, что Дженнифер так же позвонила и своей матери сильно извиняясь и объясняя свое отсутствие этим вечером большим завалом на работе, тогда она точно попадет в больницу, но только с совсем иным диагнозом.
Она покачала головой, избавляясь от посторонних мыслей, и снова сосредоточилась на работе, которую должна была закончить до завтрашней презентации. Проглядев глазами стол, заглянув в некоторые ящики и, не найдя нужной папки, она потянулась к телефонной трубке и набрала несколько цифр, ожидая, пока Кортни ответит на звонок. После того, как её помощница не ответила, Дженнифер встала из-за стола и вышла из кабинета.
- Кортни, ты не могла бы дать мне… - подняв свою голову вверх, Дженнифер замерла, заметив, что в офисе абсолютно никого нет. Во всем помещении стояла тишина, а свет горел только в её кабинете. Она посмотрела на свои наручные часы. Они показывали 9.43 вечера. Боже, неужели было так поздно? Это означает, что она просидела в офисе столько часов и даже не заметила, как все сотрудники разошлись по домам. Раньше Дженнифер всегда одергивала Кейт. Именно она силком отправляла её домой, и никогда не уходила из офиса, если и Дженнифер задерживалась из-за большого объема работа. Она слабо улыбнулась, осознавая, как сильно ей не хватает Кейти, но была даже рада, что та спокойно спит дома, а не волнуется о том, где же пропадает её сдвинутая на работе подруга.
Дженнифер села за стол Кортни и залезла в её компьютер, параллельно открывая ту самую папку с документами, которую она искала. Когда эта часть работы была закончена, на часах уже было почти одиннадцать. Дженнифер решила, что сделает ещё кое-что, а после этого с чистой совестью поедет домой. Она скачала нужные файлы на флешку, а затем выключила монитор компьютера, взяла в руки папки и встала со стула. Она сделала всего несколько шагов и тут же почувствовала, как все начало плыть перед глазами. Её пошатнуло, голова закружилась, а тело моментально ослабло, и она резко уперлась руками в стенку, чтобы устоять на ногах и ни в коем случае не потерять сознание. Дженнифер закрыла глаза, при этом стараясь дышать полной грудью и сохранять здравость мысли. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала такую сильную слабость… неужели Кейт была права, когда говорила насчет серьезности переутомления? Ладно. Да, она устала. И ей необходим был сон. Работая совсем без перерыва, она сама же и довела себя до подобного состояния. Она лишь распечатает несколько документов, расфасует их по пакам и пойдет домой. В конце концов, она уже сделала всю работу. Ей осталось лишь уладить некоторые формальности, но это она могла бы сделать и утром.
Дженнифер слегка оттолкнулась от стены, все ещё чувствуя небольшую слабость в ногах, и зашагала в сторону своего кабинета. Неожиданно она услышала знакомые механические звуки позади себя, которые узнала бы из тысячи других, и тут же замерла. Факс?… Но кто мог послать факс в такое время? Не до конца осознавая происходящее, она развернулась и осторожно направилась вглубь офиса, идя на звук работающей машины. По жизненному опыту она прекрасно понимала, что такие поздние факсы обычно не предзнаменовывали ничего хорошего, именно поэтому, с каждым шагом приближаясь к аппарату, чувствовала, как стучит сердце. Все это напоминало ей сцену из фильма ужасов, которые она терпеть не могла и которые предпочитала и вовсе не смотреть. Она не понимала, что люди находили в этих кинокартинах, и предпочитала скоротать время за просмотром романтической комедии или поучительной истории, заставляющей задуматься и, возможно, переосмыслить свою жизнь, чем несколько часов дрожать от страха и громко и продолжительно кричать.
- Дженнифер, возьми себя в руки и перестань думать как ребенок… это просто факс и ничего более. За тобой не охотится маньяк и ты не в фильме ужасов, верно? – Шептала она, пытаясь вразумить саму себя и успокоиться. - Возможно, кто-то из сотрудников компании, так же, как и ты, задержался на работе и решил отправить информацию по факсу. Он же автоматический, верно? Не обязательно, что кто-то должен быть сейчас в офисе. Даже бы если ты вовремя ушла домой, факс все равно бы пришел, просто его увидели бы утром. А сейчас прекрати трястись из-за ерунды и посмотри на факс.
Дженнифер сделала глубокий вдох и медленно опустила глаза вниз, все ещё не до конца уверенная в том, что все те слова, которыми она себя успокаивала, будут для неё реальностью. Слегка дрожащими пальцами она взяла в руки листы, а затем пробежалась глазами по напечатанному тексту.
- Вот же трусиха. И когда ты стала такой боязливой? – Улыбнулась она, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение. – Это же просто наброски по новому дизайну, которые обещал прислать Эдвард. Надо же быть такой сумасшедшей…
Дженни покачала головой, все ещё улыбаясь своим глупым мыслям, а затем зашагала по направлению кабинета, на ходу проглядывая варианты эскизов. Идеи Эдварда были сногсшибательными. Боже, и она ни в коей мере не преувеличивала. Его новаторский подход и умение играть с цветами и текстурой не могли не восхищать. Её нового знакомого, а теперь уже и коллегу по работе, абсолютно ничего не связывало с миром искусства и творчества, проще говоря, он не увлекался дизайнерскими идеями и, как думала сама Дженнифер, был очень от этого далек. Именно поэтому, когда он предложил ей лично сделать некоторые наброски, она отнеслась к этому несколько скептически, но все же дала свое согласие, поняв, что, в случае полного коллапса, совершенно ничего не потеряет. И это было бы так, если бы он не справился со своей задачей, и если бы его работа не была так великолепна. Да, она явно ничего не потеряла. Она выиграла. И очень много. Господь послал ей Ангела в образе Эдварда Нортона, и она была уверена, что к приезду Эммы сумеет повысить рейтинги.
Определенно сумеет.
Несколько лампочек на потолке заморгали, заставляя Дженнифер оторваться от эскизов и поднять голову вверх.
- Нужно будет не забыть вызвать электрика, - себе под нос пробормотала она, - но я определенно заработаюсь и забуду… – Поискав глазами стол Кортни, она тут же подошла к нему, взяла из подставки ручку, оторвала один стикер и записала нужную информацию, приклеив листочек на монитор компьютера своей помощницы. – Теперь все в порядке. О, раз уж я вспомнила… - Написав ещё несколько важных поручений для Кортни на утро перед презентацией, Дженнифер довольно улыбнулась, ловя себя на мысли, что вроде бы больше ничего не забыла.
Где-то позади неожиданно скрипнул пол, и это заставило девушку тут же резко разворнуться на девяносто градусов. Она стала внимательно вглядываться в темноту, пытаясь уловить хотя бы какое-то движение или удостовериться в том, что все это ей просто показалось.
Когда она уже хотела было отвести свой взгляд, за дверью офиса промелькнула какая-то тень, заставившая Дженнифер почувствовать бешеный ритм своего колотящегося сердца. Она не спеша выпрямилась и отложила ручку в сторону, не сводя своего взгляда с двери, которая вела в коридор.
- Лесли, это ты? – она сделала несколько неуверенных шагов, пытаясь не слушать неразумные реплики своего внутреннего голоса и предпочитая внимать разумным доводам рассудка, хотя, разобраться с тем, что сейчас звучало громче, было крайне нелегко. Дженни сама не заметила, как подошла к двери и осторожно открыла её. В коридоре горел свет, поэтому она ещё раз позвала охранника, думая, что это, наверное, он, совершает стандартную процедуру обхода, но в ответ не услышала ничего, кроме давящей тишины.
Кто ещё кроме Лесли мог находиться здесь в такой поздний час? Неужели кто-то пробрался в офис и теперь … нет, это было просто невозможно. Здание хорошо охранялось, и постороннему человеку понадобилась бы немалая сноровка, чтобы войти и остаться незамеченным на камерах наблюдений, так ведь?
Дженнифер успокоила себя тем, что сильно переутомилась, именно поэтому её голова недавно так сильно кружилась и именно поэтому ей кажется, что она кого-то видела и слышала. Галлюцинации – это вполне реальное явление, когда ты неосмотрительно забываешь о еде и сне, хоть и не совсем нормальное. Ей просто нужно поехать домой и отдохнуть.
Дженнифер зашла обратно в помещение, а затем, дойдя до своего кабинета, стала собирать свою сумку. Она выключила настольную лампу, взяла со спинки стула пиджак и вышла из двери, предварительно плотно её прикрыв. Выйдя в тот самый коридор, в котором она ещё недавно «видела» чей-то силуэт, потянулась к кнопке лифта и нажала «вызвать», ожидая, пока тот поднимется с самого низа и доедет до её этажа. Когда двери лифта распахнулись, Дженнифер замерла, удивленно уставившись внутрь кабины.
- Дилан? Что ты здесь делаешь?
- То же самое я хотел спросить и у тебя, - ответил он, не сходя со своего места и рассерженно смотря своей девушке в глаза.
- Эээ, ну я… просто заработалась, - Дженнифер попыталась улыбнуться, - завтра у редакции очень важный день, ты же знаешь.
- Да, знаю. - Она ожидала ещё каких-то слов от него, по крайней мере, думала, что он начнет причитать на тему того «почему она ничего ему не сказала и не предупредила о том, что задержится», но он лишь опустил свои глаза вниз и больше не сказал ни слова. Дженнифер не спеша зашла внутрь и нажала кнопку нижнего этажа, прекрасно понимая, что её мужчина очень зол. А точнее сказать, дико зол. В последний раз таким она видела его в тот самый вечер, когда по своей же глупости отказалась садиться в его машину, и чуть было не подписала себе, возможно, даже и смертный приговор. Ей просто повезло, что тогда Дилан оказался рядом. Ей повезло, что он знал, где она. Иначе…
Дженнифер прекрасно понимала, что именно об этом он и думал. И что именно то, что она не сказала ему, что остается на работе до такого позднего времени, так сильно его и разозлило. Она повернула свою голову в сторону. Дилан стоял, прислонившись к стене, все ещё смотря куда-то в пол и скрестив руки на груди. Она знала, что виновата, потому что заставила его волноваться. И знала, что должна ему об этом сказать.
- Прости, - прошептала Дженнифер, надеясь, что он поднимет на неё свои глаза. – Я просто потеряла счет времени и сама не заметила, как засиделась… я знаю, что должна была позвонить тебе…
Двери лифта открылись, и Дилан молча вышел из кабины, заставляя Дженни моментально прекратить поток своих извинений. Она знала, что он молчал не потому, что показывал свой характер, а потому, что просто пытался контролировать свой гнев, который мог вылиться на неё с удвоенной силой. Именно поэтому она тут же бросилась за ним следом, при этом не оставляя попыток хотя бы на немного уменьшить его ярость.
- Я обещаю, что с этого дня буду говорить тебе абсолютно обо всем! И больше не буду задерживаться до такого времени… - она услышала его недоверчивый смешок, поэтому обреченно прикрыла глаза и вздохнула. – Ну, хочешь, ты можешь по утрам отвозить меня в офис, а затем забирать из него домой? И я буду совсем не против твоей опеки, лишь бы только ты не злился на меня… - её голос стал тише, - лишь бы только не поворачивался ко мне спиной и всегда говорил со мной… Дилан прошу тебя… говори со мной…
Он остановился в нескольких шагах от своей машины, и Дженнифер тоже замерла, ожидая, что он скажет хотя бы одно единственное слово – любое слово, хотя бы и ругательное, – потому что и его ей сейчас было бы вполне достаточно.
- Садись, - он открыл дверцу своего автомобиля, и она тут же покорно залезла на переднее сиденье, не смея спорить с ним и ныть по поводу того, что не хочет оставлять свою машину перед офисом. Не важно. Сейчас это совсем не важно. Её детка может и постоять здесь некоторое время, верно? Ничего с ней не случится, зато Дилан будет чувствовать себя хотя бы чуточку спокойнее.
Он сел на сиденье рядом с ней, почти бесшумно закрыл дверцу, а затем нажал кнопку зажигания и выкрутил руль, заставляя автомобиль выехать на дорожную полосу. Она поговорит с ним позже. Ему нужно остыть. Дженнифер машинально скинула туфли и забралась с ногами на сиденье, подпирая рукой голову и обращая свой взор в окно. Ночной Нью-Йорк был не менее прекрасен, чем утренний, закатный или дневной. А для некоторых ночь была и вовсе самым волшебным временем суток. Казалось, что именно в эти часы, ближе к полуночи и после неё, просыпался совсем другой город, не тот, к которому мы привыкли, по утрам убегая на работу или по вечерам возвращаясь с неё. А совсем иной – сказочный город, на огни которого можно было смотреть часами напролет. Пока первые лучи солнца не коснутся земли.
Дженнифер почувствовала, как машина плавно останавливается, и тут же повернулась к Дилану.
- Почему ты тормозишь? Что-то случилось?
- Мы идем ужинать, - ответил он, отстегивая свой ремень безопасности.
- Ужинать? Сейчас?
Он повернулся к ней.
- Да, сейчас. Я прекрасно знаю, что когда ты увлечена работой, то не думаешь больше совершенно ни о чем, включая еду и сон, а я не собираюсь наблюдать за тем, как ты играешь со своим здоровьем. Поэтому, мы идем ужинать.
- Но… - Дженнифер оглядела окрестности, - почему я не могу поесть дома? Для чего нужно было привозить меня в ресторан?
- И морить тебя голодом ещё несколько часов? – Спросил он, и, встретив её непонимающий взгляд, продолжил, - я ничего не готовил сегодня, потому что на весь день застрял в офисе.
- Но мы могли бы заказать еду домой…
Дженнифер не успела договорить, и Дилан ничего не ответил, только вышел из машины, обошел её с другой стороны, открыл её дверцу и протянул ей руку.
- Мы идем в этот ресторан, и я больше не хочу слышать твоих «но». Считай это своим способом сказать «прости».
Дженнифер спустила ноги вниз, вдела их в свои туфли от Джимми Чу, а затем вложила свою руку в его и позволила ему помочь ей выбраться из салона автомобиля.
- Какие рестораны работают так поздно? – Спросила она, когда он ставил машину на сигнализацию.
- Это место открывается только по ночам, - ответил Дилан, - его владелец считает, что красоту Нью-Йорка, как и отменную еду, истинно можно вкусить лишь в это время дня.
Дилан подставил ей свой локоть, и Дженнифер, слегка помедлив, обхватила его руками.
- Я совсем не одета для подобного заведения…
- Юрий не помешан на официальном стиле и его совсем не волнует внешний вид его посетителей. Приди ты сюда хоть в джинсах и майке – он все равно примет тебя с распростертыми объятиями.
- Юрий? Он русский?
- Да, - Дилан улыбнулся одними глазами, - и его ресторан один из лучших.
- Почему я никогда не слышала об этом месте?
- Наверное, просто не хотела слышать.
У входа их, по всей видимости, встретил швейцар, который, не смотря на свой внушительный рост и крупное телосложение, улыбался Дженнифер такой лучезарной и милой улыбкой, что она моментально расслабилась и прониклась к нему самой искренней симпатией. Он тут же сопроводил их до стеклянного лифта, располагавшегося внутри неописуемой красоты фонтана, играющего самыми разнообразными красками, словно вытворяя трюки на сцене. Джон – так она прозвала этого милого швейцара, потому что он напоминал ей Джона Коффи из Зеленой мили – попросил их следовать за ним по небольшому мостику, который вел через весь бассейн прямо к стеклянным дверям лифта. Проходя мимо, Дженнифер невольно опустила свой взгляд на дно и заметила красивых красных и серебристых рыб, плавающих в тех отсеках, где вода была спокойна и умиротворенна. Там же, где мощные струи били со всей возможной силой, вода словно специально раскидала по поверхности мелкие бриллианты, посмотрев на которые единожды, ты больше уже не мог оторвать своего взгляда.
Они поднялись на самый верхний этаж, а затем Джон довел их до лучшего столика в зале с самым невероятным видом на ночной Нью-Йорк, от которого мгновенно перехватывало дух. Дженнифер и без всяких доказательств была согласна со всеми высказываниями о великолепии не спящего города, но, увидев своими глазами то, чем был так горд друг Дилана, не смогла не замереть, зачарованная волшебными огнями мегаполиса.
- Нравится?
- Очень, - выдохнула она. – Если бы я когда-либо мечтала об открытии собственного ресторана, то он располагался бы точно на такой же высоте. И работал бы исключительно в ночное время.
Дилан придвинул стул, помогая ей сесть, и легко улыбнулся.
- Такие мысли посещают каждого, кто приходит сюда. Не знаю как, но Юрий смог сделать это место особенно волшебным абсолютно для каждого посетителя.
- Да… а тот изумительный фонтан внизу?! – Восторженно воскликнула Дженнифер, фактически подпрыгивая на своем стуле. – Я никогда и ничего подобного в своей жизни не видела! Какой талантливый архитектор делал все это? Я хочу лично пожать этому человеку руку!
- Винная карта, сэр, - мужчина, чьи волосы уже были слегка тронуты сединой, галантно протянул Дилану прямоугольное меню, которое тот тут же с благодарностью принял. – Могу ли я что-нибудь вам порекомендовать?
- Нет, благодарю. – Его глаза быстро пробежались по тексту на винной карте, а затем он посмотрел на сомелье. – Шато латур, 1969.
- Да, сэр, - ответил мужчина, забирая карту из рук Дилана и вручая им обоим два других меню, по всей видимости, с едой. – Когда будете готовы сделать заказ, нажмите на кнопку.
Дилан кивнул, а затем раскрыл меню, и Дженнифер последовала его примеру. Она поочередно читала названия блюд, не забывая обращать внимания на их состав, и её брови периодически взлетали вверх. Она с легкостью ориентировалась в ресторанах подобного класса, когда дело касалось самой разнообразной кухни: итальянской, французской, китайской, мексиканской, японской и даже стран Юго-Восточной Азии, но с русским меню столкнулась впервые. И О, Боги, она абсолютно растерялась, совершенно ничего не понимая в кухне этой страны.
- Тебе помочь?
Дженнифер подняла глаза вверх и, увидев, насмешливую и веселую улыбку Дилана, моментально выпрямилась и гордо вскинула подбородок.
- Нет. Почему ты решил, что я нуждаюсь в помощи?
- Потому что ты выглядишь так, будто бы узнала, что Дэн Браун дал обет не написать больше ни строчки.
Дженнифер сузила глаза, но удержалась от ответной реплики.
- Все в порядке. Просто я не знала, чего хочу, но уже определилась.
- Правда? – По его интонации стало ясно, что он совсем не верит её словам, но она лишь утвердительно кивнула, стараясь сохранять полное спокойствие. – Что ж, хорошо. Тогда я позову официанта, и ты сможешь сделать свой заказ.
Он нажал на копку на столе, и Дженнифер внезапно почувствовала, как возрастает её паника.
Боже, это же просто меню. Почему она так переживает? Закажет первое, что попадется ей на глаза. В любом случае, еда не может оказаться несъедобной, верно? И не важно, что сейчас ей безумно хотелось чего-нибудь слабосоленого, нежного и с грибами. Так же она переживет отсутствие шоколада, мысли о котором заполнили её всю без остатка, и стойко и с достоинством съест все, что ей принесут.
Да. Она закажет вот это и… нет, вот это… нет, возможно, она подумает над этим… или…
- Добро пожаловать в наш ресторан, - Дженнифер заметила подошедшего к ним молодого официанта со светлыми волосами и безумно добрыми глазами, - чего изволите?
Дженнифер отдаленно слышала вопрос официанта и какой-то частью сознания понимала, что должна сделать заказ, но её будто бы на какое-то мгновение парализовало, и она вернулась мыслями к событиям, которые произошли сегодня в офисе. Эти странные звуки, эти неприятные ощущения чьего-то присутствия, скрип пола и очертание человеческого силуэта по ту сторону двери… - все это не могло ей показаться. Она ведь была в здравом рассудке. И некритичное отсутствие сна и еды не могли этого изменить. Тогда что же все это значило? Что происходило в редакции…
- Дженни, - она ощутила, как он накрыл её руку своей ладонью, и тут же вернулась своими мыслями обратно, в реальность. – Ты в порядке?
- Ммм? – Она подняла на него глаза. - Да… почему ты спрашиваешь?
- Официант несколько минут ждал твоего ответа, но ты просто молчала и смотрела в одну точку.
- Прости, я… задумалась.
- Что-то случилось?
- Что? – Она встретила взгляд его обеспокоенных серых глаз. – А… нет. Ничего такого. Просто подумала о завтрашней презентации, поэтому слишком глубоко погрузилась в свои мысли. – Только сейчас она вспомнила о том, что не сделала заказ. – А официант…
- Я заказал за нас обоих. Надеюсь, ты не против?
- Нет, - улыбнулась она, накрывая его руку своей второй ладонью, - спасибо.
Через несколько минут им принесли заказанные блюда, и Дженнифер замерла, неотрывно смотря на тарелку, которую официант осторожно перед ней поставил. Дилан взял для неё запеченную сёмгу с картофелем и грибами под белым соусом, и от одного лишь запаха она готова была громко и удовлетворительно застонать. Она оказалась такой голодной, что съела блюдо быстрее, чем того требовали нормы приличия, но в глазах Дилана не уловила даже малейшей эмоции осуждения или непонимания, а получила лишь милую улыбку в ответ. Когда им принесли десерт, глаза Дженнифер непроизвольно расширились. Шоколадный торт. Он заказал для неё шоколадный торт, о котором она грезила все это время и за кусочек которого готова была продать собственную душу.
Она наслаждалась каждой ложечкой изумительного десерта, который просто таял во рту, и получала наслаждение, которое невозможно было описать обыкновенными словами. То, что она испытывала можно было лишь прочувствовать, и никак иначе.
Они обсудили много разнообразных тем и рассказали друг другу о том, как прошел их день. Для Дженнифер не случилось ничего интересного, а вот Дилан поведал ей забавную историю о том, как его ближайшая и незаменимая помощница ушла в отпуск на неопределенное время, потому что узнала, что ждет ребенка, и ей на замену прислали молодую и неопытную стажерку, которая в первые же минуты своего первого рабочего дня пролила на рубашку своего босса горячий кофе. Дилан смеялся, когда описывал испуганные глаза Мелиссы – так звали его новую секретаршу, – и то, как она бегала по всему офису в поисках чистящего средства, а затем обреченно, думая, что будет уволена, звонила в магазин, заказывая своему боссу новую рубашку и коробку шоколадных конфет в придачу. Зная поменявшийся характер своего парня, который заметно смягчился из-за влияния Сары, Дженнифер была уверена, что он сделал все для того, что бы успокоить разволновавшуюся девушку. И не сомневалась, что эту коробку конфет бедняжка Мелисса в итоге забрала с собой.
Они приехали домой уже около трех часов ночи. И если бы Дилан на руках не донес её до душа, то Дженнифер совершенно точно рухнула бы в постель лишь переступив порог комнаты. Она не помнила, как погрузилась в сон, но чувствовала, что сильные и любимые руки крепко и в то же время нежно обнимают её сзади. И знала, что уснула с невольной улыбкой на губах.
Проснулась она, как ни странно, не по будильнику, и поэтому, лишь только открыв глаза, подумала, что ещё была глубокая ночь или слишком раннее утро, но солнце за окном уже светило слишком ярко, и это заставило её повернуть голову в сторону часов.
- Твою мать! – Дженнифер резко откинула одеяло в сторону и побежала в ванную, ловя себя на мысли о том, что в комнате больше никого нет, и что с первого этажа доносятся звуки телевизора. Она убьет Дилана! Убьет! Убьет! Убьет! Она привела себя в порядок в самые короткие, рекордные сроки и, подхватив с тумбочки свою сумку, стала сбегать вниз по лестнице. Дилан стоял к ней спиной, и как только она подлетела к нему и открыла было рот, чтобы накричать, он с улыбкой развернулся к ней и запечатлел нежный поцелуй на её губах, а затем протянул кружку ароматнейшего кофе.
- С добрым утром, - она ждала извинений или хотя бы виноватого, сожалеющего взгляда, но вместо этого он спросил: - как спалось?
- Как спалось? – Она нервно усмехнулась. – Дилан, мой будильник не сработал, и я опоздала на работу.
- Знаю, - спокойно и равнодушно кивнул он. – Это я его выключил.
- Что?! - Не выдержала она. – Зачем?!
- Мы поздно приехали, и я хотел, чтобы ты как следует выспалась.
- Господи, скажи мне, что ты пошутил надо мной… - застонала она, не веря своим ушам.
- Нет, - со всей серьезностью ответил он, все ещё протягивая ей чашку. – Выпей.
- Дилан, мне сейчас не до кофе! Из-за твоей заботы обо мне, я пропустила презентацию и теперь совершенно не представляю, чем это обернется для редакции! – Она опустила голову вниз и инстинктивно села на стул. – О, Боже, теперь все пропало… Эмма убьет меня…
Дилан опустился перед ней на корточки.
- Тебе не следует так переживать об этом. Презентация в самом разгаре, и я уверяю тебя, что отсутствия исполняющего обязанности директора редакции там даже никто не заметит.
Он, вероятно, думал, что эти слова успокоят её, но черт возьми, она стала чувствовать себя лишь хуже.
- Поехали в офис, - она подскочила с места и бросилась к двери, - если поторопимся, то ещё успеем к концу презентации и, кто знает, может быть, я смогу спасти хоть что-то.
Всю дорогу до редакции Дженнифер думала о том, что, не смотря на достаточную компетентность сотрудников, никто из них не был готов проводить эту презентацию. Они не обладали достаточной информацией и необходимыми навыками. А единственный человек, на которого она могла бы положиться в данной ситуации, лежал в своей постели и умирал от бессилия. Она не слушала того, что пытался сказать ей Дилан, потому что злилась на него за утреннюю выходку, о чем сообщила ему после его третьей неудачной попытки завести с ней разговор. Она разберется с этим позже. Сначала ей нужно чем-то перекрыть возможный позор перед инвесторами, которые столько лет безоговорочно доверяли Эмме и её идеям, и которая возложила эти обязанности на Дженнифер, думая, что она оправдает её ожидания. Черт. Черт. Черт. Она убьет Дилана!
Она влетела в двери здания, совершенно не обращая внимания на проходящих людей, не заметила, как поднялась на лифте и как оказалась в самом офисе, но когда подбежала к двери конференц-зала и распахнула её, то оказалось, что он был пуст. Невозможно… нет, нет, нет… все пропало… они ушли, полностью разочаровавшись в презентации…
- Дженни? – Она обернулась на удивленный голос позади себя, и моментально застыла, увидев перед собой того, кого ожидала встретить здесь сегодня уж точно в самую последнюю очередь.
- Кейт? Что ты… почему ты не дома?
- Потому что мне уже намного лучше, - сказала её подруга, - пару дней отдыха – это вполне достаточно для такой пчелки, как я. А вот что ты здесь делаешь, я решительно не понимаю.
- Кейти… мой будильник… я… Дилан вырубил его, и поэтому презентация… она…
- С ней все в порядке, - заверила её Кейт. – Инвесторы ушли очень довольные. Дилан позвонил мне и попросил провести эту встречу, чтобы ты имела возможность отдохнуть. Он рассказал мне о том, как поздно ты вчера ушла домой, и что он волнуется о твоем здоровье, потому что работа постепенно становится твоим домом.
- Он попросил тебя провести встречу? – Ошеломленно повторила она.
- Да. А так как мне уже было намного лучше, я была рада шансу снова вернуться в рабочий строй, - Кейт немного помолчала, а затем Дженнифер почувствовала, как она положила свою руку ей на плечо. – Почему ты так разволновалась? Неужели думала, что Дилан сделает что-либо тебе во вред? Он знал, как важен для тебя сегодняшний день, и поэтому позаботился об этом, но ты и твое состояние все равно стоят для него на первом месте.
- Да, я… даже не выслушала его, заявив, что не хочу разговаривать.
- Ничего, - улыбнулась Кейт, - я уверена, что он поймет.
- Я позвоню ему.
- Хорошо. Принесу тебе кофе и тосты. Я просто уверена, что ты вылетела из дома, даже не думая о завтраке.
Дженнифер слабо улыбнулась своей подруге вслед, а затем достала свой мобильный из сумочки и направилась к своему кабинету.
- Написать смс или позвонить?… – Тихо рассуждала она вслух. - Нет, звонить не стану, он, должно быть, сейчас за рулем. Напишу смс. Ответит, когда сможет. Да, - она улыбнулась и стала набирать печатный текст на сенсорном экранчике.
«Спасибо. И прости. Если хочешь, можешь вынести мне абсолютно любое наказание, и я совершенно ничего тебе не скажу».
Она нажала «отправить» и уже хотела было отложить телефон в сторону, как он оповестил её о новом смс-сообщении.
«Мне нравится ход твоих мыслей. Мы поговорим об этом вечером».
Дженнифер не смогла сдержать улыбки, а пальцы забегали по сенсору инстинктивно.
«Не думаю, что на разговоры будет время. И вообще не знаю, как переживу эти долгие часы ожидания».
Её мобильный заголосил буквально через несколько секунд.
«Скажи лишь слово, и мы не станем ждать до вечера. Я приеду через пятнадцать минут».
Она так хотела написать ему «Да», написать, что хочет видеть его и плевать она хотела на любую работу, но вместо этого попросила его не гонять на дорогах и сосредоточенно и хорошо выполнять работу, подкрепив свой отказ словами о том, что ожидание в отношениях очень даже полезно. Хотя Господи, кто бы знал, чего ей стоило написать ему это нежеланное «нет».
Дженнифер положила свой мобильный на стол, решив отвлечься работой, которую она запланировала сделать за этот день. Она сложила ненужные папки в одну стопку и отодвинула на другой край стола. Сейчас ей нужна информация по рейтингам и вчерашние эскизы, которые прислал ей Эдвард…
- Куда же я их положила… - проглядев свой стол и, не обнаружив «пропавших» документов, Дженнифер стала вспоминать, где могла их оставить. – Возможно, забыла у Кортни на столе… когда писала список дел на сегодня. Нужно сходить и проверить.
Она отодвинула свой стул назад и нечаянно задела несколько папок, которые тут же со звуком упали на пол, а листы из них рассыпались по полу.
- Вот черт, - выдохнула она, а затем вымученно опустилась на колени и начала собирать «плоды своей неуклюжести». Её взгляд зацепился за что-то желто-коричневатое, выглядывающее из-за разноцветных папок, и она отодвинула их, чтобы разглядеть предмет своего внимания получше. Это оказался один из тех самых бумажных конвертов, которые обычно приносили по почте, но она не помнила, чтобы видела его здесь раньше. Дженнифер взяла его в руки и стала проглядывать с разных сторон, ища хоть какую-нибудь информацию об отправителе или получателе, но так ничего и не обнаружила. Вообще она не имела привычки проглядывать чужую почту, но раз уж этот конверт лежал в её кабинете, на её столе и среди её кипы бумаг, то она не считала это каким-то преступлением, тем более, что любопытство и так было сильнее любых других её чувств и желаний. Одним быстрым и ловким движением она вскрыла конверт, а затем засунула руку внутрь и нащупала что-то плоское, напоминающее листок бумаги, но немного плотнее. Одна сторона незамысловатого предмета была немного скользкой, словно… Дженнифер ощутила, как сердце забилось быстрее, а в голове уже зазвучали тревожные звоночки, которые она так хотела бы найти в себе силы игнорировать. Звон лишь нарастал, заставляя кончики её пальцев похолодеть от страха, который ввел её в состояние полнейшего оцепенения.
- Нет, это все не так, - дрожащим голосом шептала она, - прекрати трястись. Не делай этого снова. Не позволяй всяким глупостям повлиять на трезвость твоих мыслей.
Она успокаивала себя, пытаясь сохранять самообладание и держать свои эмоции под контролем. По крайней мере, до тех пор, пока не увидит все собственными глазами. Пока не убедится в чертовых догадках или не поймет, что медленно сходит с ума. До тех пор. Хотя бы эти несколько секунд.
Дженнифер опустила свой взгляд на конверт, который все ещё крепко держала, а затем стала медленно вытаскивать руку, пытаясь унять дрожь в заледенелых пальцах. Она слышала свое учащенное сердцебиение, и с каждым последующим отстукиванием ей казалось, что звон в её ушах становится все сильнее и сильнее. Она видела лишь часть «предмета», но где-то отдаленно, какой-то разумной частью своего сознания, уже понимала, что не ошибалась. Она с самого начала была права. Дженнифер ощутила, как мгновенно замерло сердце, почувствовала, как остановилось дыхание, и как все тело сковал сильнейший в её жизни страх, а затем, когда из глаз брызнули слезы, бросилась к телефону.
Глава 21
Дилан спешно пересекал улицу, совершенно не смотря по сторонам и думая лишь о Дженнифер, чье сообщение показалось ему не на шутку обеспокоенным. В нем она просила его срочно приехать, предварительно назвав место их встречи, и уже одно это показалось ему странным и заставило думать о том, о чем он думать и вовсе не желал. Он чувствовал, что что-то произошло, чувствовал, что она нуждается в нем, чувствовал, что она напугана, но не чувствовал, почему. В его голове вертелась лишь одна единственная мысль: если с ней что-нибудь случится, он никогда не простит себе, что его не оказалось рядом.
Он добрался до небольшого сквера неподалеку от офисных зданий и стал обеспокоенно оглядываться вокруг, ища глазами её образ и пытаясь поймать её тень. Неожиданно он подумал о том, над чем раньше даже не задумывался, помчавшись сюда словно сумасшедший: почему Дженнифер писала ему с другого номера? В ту же секунду Дилан ощутил, как чьи-то руки нежно коснулись его спины, а затем медленно обвились вокруг груди, заставляя вдохнуть тонкий аромат цитрусовых. Изящное женское тело прижалось к нему с неистовой пылкостью, разбавленной мягкой бархатистой чувственностью, которую он узнал бы даже под тысячью обманных масок. Правда ударила в него с силой, к которой Дилан не был готов, и он резко развернулся, одергивая её руки вниз и пытаясь контролировать внезапно закипевшую в нем ярость.
- Больше никогда так не делай.
- Ты узнаешь меня лишь по одному касанию, – улыбаясь, промурлыкала Алисия, – а это что-то значит, не так ли?
- Зачем ты писала мне? – Проигнорировал он её вопрос. – Что тебе нужно?
- Ты, - только и ответила она, при этом подходя ближе. – И всегда нужен был только ты.
- Этого не будет, - спокойно ответил Дилан, останавливая её руки, которые уже потянулись к его лицу. – Я думал, ты поняла это.
Алисия неожиданно усмехнулась.
- Поняла… да, Дилан, почему бы и нет? Я же всю жизнь только и делала, что понимала, верно? – Она рассмеялась, при этом выглядев так, словно находилась под действием чего-то пьянящего. – Я понимала тебя и твои принципы, твои желания и наши отношения. Я понимала и принимала абсолютно всё… но разве ты за все это время сделал хотя бы одну ничтожную попытку понять меня?
- Послушай…
- Нет, мой милый, - перебила она его, и с её лица мгновенно исчезла недавняя веселость, - теперь слушать будешь ты. Я довольно долго подчинялась тебе, но теперь хватит. Я устала, Дилан. Устала от этой ноющей боли в груди. Я больше не хочу чувствовать её. Я больше ничего не хочу чувствовать. Никогда, - на лице Дилана появились проблески беспокойства, и это не ускользнуло от её внимания. Алисия даже улыбнулась, но уже как-то иначе. – Правда? Я удивлена, что ты взволнован моими словами. – Она подошла к нему практически вплотную. – Пытаешься понять, смогу ли я проститься с жизнью? – Он заглянул в её зеленые глаза. – И что же ты думаешь? Могу я перерезать себе вены? Или, может быть, принять немного больше снотворного, чем мне выписывает врач? – Она встала на носочки и, улыбнувшись краешком губ, нежно коснулась губами его щеки. Её голос опустился до шепота. – Я могу, Дилан, а особенно, если это единственный способ заставить тебя что-то чувствовать.
- Ты не сделаешь этого, - тихо сказал он.
- Нет? – Немного удивленно спросила она. – Разве я когда-нибудь лгала тебе?
Дилан поборол внутри себя произрастающий росточек жалости, изо всех сил стараясь внимать голосу здравого смысла, и отодвинул от себя Алисию.
- Ты не сделаешь этого, - повторил он так, словно в первую очередь хотел поверить в это сам, - я слишком хорошо тебя знаю.
- Людям свойственно совершать безумства из-за любви, Дилан, - ответила она, мягко заглядывая ему в глаза. – И даже если ты не хочешь верить мне, это не значит, что у меня не хватит на это смелости.
- Смелости? – Не верил своим ушам Дилан. – Это не смелость. Это трусость.
- Возможно, - улыбнувшись, тихо сказала Алисия, проводя своими руками вдоль его локтей, - но ты прав, ты слишком хорошо меня знаешь, - её голос дрогнул, и он заметил в её слегка опущенных глазах промелькнувшую боль. Но лишь на мгновение, потому что после этого к нему вернулась холодная, твердая и решительная женщина. – Я не отпущу тебя так легко, Дилан, - она подняла на него свой взгляд. – Если ты не собираешься возвращаться ко мне по собственной воле, то вернешься против неё. Но вернешься, слышишь? Обязательно вернешься.
- Я никогда к тебе не вернусь, - он убрал её руки от себя. – И тебе пора с этим смириться.
Она снова легко улыбнулась.
- Я больше не стану жить так, как хочешь ты. Теперь диктовать правила игры буду я.
- Правила игры? – Дилан еле сдерживался. – Господи, о чем ты говоришь?!
- Ты слишком долго управлял мной, - она немного повысила голос. - Я была обыкновенной марионеткой в твоих руках, и я позволяла тебе это. Но у всего в этом мире есть предел, Дилан. И растоптав мои чувства, ты перешел допустимую черту, - Алисия помолчала, внимательно смотря ему в глаза, и Дилан увидел в её взгляде отчаянное, сумасшедшее безумие. – Я сделаю все, что потребуется, но ты будешь со мной.
- Я не буду с тобой даже под угрозой смерти, - категорично ответил он. - А если я не боюсь умереть, то и другие причины совершенно ничего не будут для меня значить.
Он заметил её улыбку, а затем она сделала несколько шагов, обходя Дилана со спины.
- Никогда не недооценивай женский ум. Мы кажемся глупыми в том, что касается цифр, но в любви нам нет равных. Женщина всегда знает, куда должна направить свои удары, – удовлетворенно прошептала она. – И ты удивишься, насколько точными могут быть её попадания.
Дилан собирался было ответить ей, что не боится её бессмысленных, совершенно ничего незначащих для него угроз, но когда развернулся, то увидел, как она шла по направлению парка. Он мог бы догнать её и заставить продолжить разговор, но просто не видел в этом никакого смысла. Пусть она уходит от разговора, из этого места и из его жизни. Так будет лучше.
И будет лучше, если она больше никогда не вернется.
***
- Ты читал сегодняшнюю газету?
Макс ворвался в его кабинет словно ураган.
- И тебе привет, - усмехнулся Дилан.
- Так читал? – Не унимался его друг.
Это было необычно, поэтому заставило его оторваться от бумаг и поднять голову.
- Нет, не читал.
- А телевизор включал?
Он немного помолчал.
- Нет. Ты в порядке? Что случилось?
- Сейчас покажу, - Макс взял с кожаного дивана пульт управления и нажал кнопку включения. – Это сегодня на всех каналах. - Дилан обратил на экран свой взгляд как раз в то время, когда на нем появилась девушка с короткими рыжими волосами и микрофоном репортера.
- « …ня из надежных источников нам стало известно о том, что в предстоящей гонке, которая состоится уже на этой неделе, примет участие один из Мировых Чемпионов, который, ранее, по некоторым причинам, был вынужден покинуть гоночный спорт. Нам удалось задать ему несколько интересующих зрителей вопросов, на которые, он ответил перед своим тренировочным заездом. – Картинка задвигалась и отдалилась, и увиденное заставило Дилана встать с места. – Мистер Поулз, как вы чувствуете себя перед гонкой? Есть волнение?»
- «Энджи, верно? – Спросил он, обращая свой взгляд в сторону её бейджика. Когда она кивнула и улыбнулась, он тоже улыбнулся. – Зови меня просто Кристофер. Я не люблю официальный стиль. Мы, гонщики – очень простые люди, и нам нравится общаться по-простому. Надеюсь, ты не будешь против, что я стою, прислонившись к машине и сложив руки на груди, а, не выпрямив спину и расправив плечи? – Снова улыбнулся он. – Потому что это жутко достает. – Репортер рассмеялась и сказала, что совсем не против, и тогда Кристофер продолжил. – Возвращаясь к твоему вопросу, отвечу, что чувствую сильное возбуждение. Это не описать словами, то, что делает с нами трасса. Это можно лишь прочувствовать. Хотя бы раз, но именно прочувствовать. Волнение, конечно, есть, - улыбнулся он, - но ничего приятнее этого я никогда в своей жизни не испытывал. Эти чувства неповторимы, именно поэтому, каждый раз, мы снова и снова выезжаем на трассу. Лишь бы заново испытать эти эмоции и пережить эти моменты».
- «Почему некоторое время назад ты заявил, что уходишь из гонок? Что стало тому причиной? И, если это было серьезно, то, что заставило тебя вернуться?»
Дилан заметил, как переменилось лицо Кристофера. Он слегка опустил голову вниз, но затем его губы тронула легкая улыбка. Не такая, как несколько минут назад, а совсем иного рода.
- «Иногда жизненные обстоятельства вынуждают нас менять свои планы. И меня такое решение не обошло стороной, - казалось бы, он готов был вот-вот выложить истинную причину перед камерой, чтобы она стала известна всему миру, но лишь рассмеялся. – А если честно, то Энджи, какой человек откажется от контракта в несколько миллионов долларов? – Репортер рассмеялась вместе с ним, а Дилан плотно сжал зубы и собрал пальцы в кулак.
- «Что насчет твоих соперников? Насколько я знаю, среди них ты не видишь ни одного достойного противника».
- «Да, это так, - без промедления ответил Кристофер. – Не хочу задеть ничьих чувств, но ни в ком из участников я не вижу победителя. А единственный достойный гонщик, который мог бы доставить мне ни с чем несравнимое удовольствие от соперничества, просто отказался от участия».
- «Этот гонщик – так же один из Мировых Чемпионов, верно? Ты ведь говоришь про Дилана Бейли?»
- «Да, верно, - просто ответил он».
- «Как думаешь, он испугался твоего возвращения? Именно поэтому решил не принимать участие в гонке?»
- «Вполне возможно, ведь он такой же человек, как и все, верно? Хотя, мне кажется, что его причины намного глубже и, вероятнее всего, связаны с прошлыми ошибками, за которыми последовали, увы, слишком трагичные последствия, - при этих словах кулаки Дилана сжались с такой силой, что моментально покраснели. – В любом случае, мне его страхи только на пользу, - улыбнулся Кристофер. – Правда, если быть честным, я немного расстроен, что не смогу увидеть его лица, когда уже во второй раз уведу победу у него из-под носа…»
Этих слов Дилану было вполне достаточно. Не слушая того, что говорит репортер и что кричит ему Макс, он сорвался со своего места и вылетел из кабинета.
- Мелисса, отмени на сегодня все встречи, - яростно выпалил Дилан, заставляя девушку испуганно подпрыгнуть на своем стуле. – Меня не будет весь остаток дня.
- Д-да, сэр… но что сказать клиентам? И что делать с мистером Дорти?
- Придумай что-нибудь, черт подери, иначе это будет твой последний рабочий день!
Он заорал с такой силой, что Макс даже выбежал из кабинета следом за другом.
- Дилан! – Он пытался остановить его, но тот стремительно направлялся к выходу. – Постой! Куда ты идешь? Что собираешься делать?
- Показать этому подонку, что такое настоящий страх, - крикнул он, а затем добавил уже тише. - И доказать, что Дилан Бейли ничего не боится.
***
Дженнифер сидела на полу, трясущимися от страха руками, сжимая цветную фотографию. Ещё никогда в своей жизни она не чувствовала такого сильного страха, никогда не испытывала такое бессилие и не ощущала себя настолько никчемной. Она совершенно ничего не могла сделать. Иначе они убьют его. Безжалостно и мучительно. Они убьют самого дорогого человека в её жизни, и она даже не сможет сказать, как сильно его любит. Хотя бы в последний раз.
Его телефон не отвечал. Она звонила ему все утро, выплакав, наверное, все слезы, которые могла, а теперь просто не шевелясь сидела, прислонившись к стене своего кабинета и тихо молила Бога о том, чтобы он не оставлял её любимого человека в беде. Чтобы он оберегал его всеми возможными способами или чтобы все это оказалось просто чьей-то неудачной шуткой.
- Дженни? – Она услышала стук в дверь кабинета, и это немного вернуло ей ощущение реальности. – Дженни, открой, это я.
Она узнала голос и тут же бросилась к двери, поворачивая ключ в замке и впуская своего друга внутрь. Как только он оказался в небольшой комнатке, а дверь была снова заперта, она бросилась ему на шею и, не заплакала лишь потому, что ни сил, ни возможности для этого больше просто не было.
- Я так рада, что ты здесь, Господи, я так рада, - шептала она дрожащим голосом. – Я не знала, кому ещё позвонить…
- Все в порядке, - Алекс обнял её и стал медленно гладить по волосам, - ты можешь звонить мне в любое время, хорошо? А особенно, когда случаются такое вещи.
Она еле заметно кивнула, чувствуя, как от его объятий становится немного сильнее, а затем взяла под контроль свои эмоции и осторожно отстранилась, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
- Как ты? – Спросил Алекс, кладя ладони ей на плечи и заглядывая в глаза. Дженнифер подняла на него свое заплаканное лицо и безвольно замотала головой. – Я понимаю. – Она благодарно прикрыла глаза, а затем почувствовала, как Алекс повел её в сторону дивана, на который опустился вместе с ней. – Я ездил к его дому, - вдруг сказал он, заставляя страх внутри неё стать ещё больше. Она почувствовала, как быстрее застучало сердце, и как участился пульс. Ей стало нечем дышать, а в глазах снова потемнело. Совсем как вчера. Она резко закрыла их и тут же услышала волновой звон в ушах. Голова стала ватной, а сознание затуманилось и если бы не быстрая реакция Алекса, который, заметив все это, обрызгал её холодной водой, то она точно упала бы в обморок.
- Скажи мне… что с ним? Ты нашел его? – Она схватилась за его руку, как за спасательный круг, надеясь, что он моментально развеет все её страхи, что успокоит её и заверит в том, что это была просто чья-то злая шутка. Просто нелепая игра, а не суровая реальность.
- Нет, - ответил Алекс, - я не нашел его.
Дженнифер инстинктивно зажала рот рукой и зажмурилась, чувствуя, как он сжимает вторую её ладонь, пытаясь мысленно сказать ей: «ты сильная, ты справишься». Она была благодарна ему за правду и за то, что он, никому ничего не сказав, сразу же приехал к ней.
Она бы позвонила Дилану в первую очередь, если бы только могла. Её рука инстинктивно, не слушая здравый смысл, тянулась к телефонной трубке много раз, но каждый раз она останавливалась лишь потому что чувствовала: угрозы не были шуткой.
- Ты можешь показать мне фото? – Услышала она тихую просьбу Алекса.
Дженнифер кивнула, стараясь собраться, а затем протянула ему сложенный пополам глянцевый кусок бумаги, который все это время не выпускала из своих рук, словно это было последней связующей ниточкой между ней и её отцом. Он раскрыл фотографию, внимательно смотря на изображение, и Дженнифер позволила себе так же опустить на неё свой взгляд. Её папа сидел на полу какого-то темного, грязного подвала, похожего на канализацию, связанный и избитый. Его лоб был разбит, и оттуда струилась кровь, а рот, руки и ноги были заклеены толстым скотчем. Его глаза были закрыты, и это заставляло её сердце болеть ещё сильнее: она не видела его мыслей, она просто его не чувствовала.
- Было ещё что-то, кроме фотографии?
- Да, - прошептала Дженнифер. – Письмо с инструкцией.
Она встала с дивана, со скрипящим сердцем открывая взгляд от фото, а затем принесла Алексу помятый белый листок. Она внимательно следила за тем, как он читал напечатанный на нем текст, и пыталась успокоить своё бешено колотящееся сердце. Ей казалось, что оно вот-вот сделает свой контрольный прыжок, словно намереваясь навсегда избавить её от «тяжкого груза» и сделать так, чтобы она больше никогда не захотела дышать. Чтобы она просто не захотела жить.
- Ты же понимаешь, что у меня нет достаточных полномочий в Нью-Йорке? – Алекс сжал её руку, и она перевела на неё свои глаза. - Здесь ни мои слова, ни мои действия не будут иметь законной силы.
- Да… - выдавила она из себя, - понимаю… и это одна из причин, по которой я все тебе рассказала. Если бы я обратилась в полицию, то похитители… они бы… и папа…
- Дженни, посмотри на меня, - она с трудом соображала и находилась в сознании, но все-таки подняла голову, - дыши, ладно? Просто дыши. Я сделаю всё возможное и невозможное, переступлю черту самого Закона, если потребуется, но верну тебе Стенли. Верну живым и невредимым.
- Алекс… почему они сделали все это…почему с нами…
- Тише…
- … я не понимаю, какой смысл…
- Дженни, успокойся. Мы все выясним, я обещаю. Но мне нужно, чтобы ты доверилась мне.
- Доверилась?… Алекс, я доверяю тебе, иначе бы не стала зво…
Неожиданный и немного странный стук в дверь, который почему-то напомнил Дженнифер какую-то кодировку, заставил её мгновенно замолчать. Когда Алекс начал подниматься с дивана, она резко и обеспокоенно перехватила его руку.
- Что ты делаешь? Куда ты собрался?
- Ты же сказала, что доверяешь мне, – еле слышно произнес он.
- Да, но…
- Все в порядке. Успокойся.
Дженнифер медлила лишь секунду, после чего отпустила его руку и позволила подойти к двери. Её близкая подруга доверяет Алексу больше, чем кому либо. Он готов отдать за Меган свою жизнь. Он готов бороться со всем миром за спокойствие и счастье каждого, кто ей дорог, и она знала, что всегда может рассчитывать на него. Так как же она могла так глупо сомневаться в правильности его поступков? Ведь сейчас он единственный, кого она может попросить о помощи…
Алекс распахнул дверь, пропуская гостя в кабинет, и Дженнифер осторожно поднялась с дивана.
Её сердце застучало сильнее.
Голова закружилась.
А разум начал бить тревогу.
Только не это.
***
Дилан резко распахнул дверь раздевалки, и она практически слетела с петель, с силой отлетая к стенке. Наверное, все-таки хорошо, что он не открыл её с ноги, а ведь очень сильно хотелось именно так и поступить.
- Какого хрена ты устроил этот спектакль?! – Он налетел на совершенно опешившего от неожиданности Кристофера и впечатал его в массивную железную конструкцию.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - сквозь зубы ответил он.
- Не нужно прикидываться, Поулз, я знаю тебя даже лучше, чем ты сам, – Дилан сильнее прижал его к прохладному металлу. – И мы оба понимаем, о чем идет речь.
- Отпусти меня, Бейли, иначе пожалеешь.
-Угрожаешь? – Нервно усмехнулся Дилан.
- Предупреждаю. И если в твоей голове есть хоть немного здравого смысла, ты прислушаешься к тому, что я говорю. Не думаю, что новостной скандал – это то, что тебе нужно.
- Что? – Ухмыльнулся он. - Побежишь жаловаться репортерам?
- Мне не придется, - зло, но самодовольно ответил Кристофер. – Энджи пришла, чтобы взять у меня ещё одно интервью. И если ты сейчас затеешь здесь драку, то она не упустит свою возможность, и ты попадешь на заголовки всех утренних газет и в выпуски всех новостных каналов. Как тебе такая перспектива? Весьма значимая, верно?
Поулз улыбнулся одним уголком губ и сделал это настолько мерзко и самоуверенно, что ни один нормальный мужчина с характером Дилана ни за что бы не оставил этого просто так. Он и так был разъярен достаточно сильно для того, чтобы, совершенно не задумываясь о последствиях, сделать самую большую глупость в своей жизни, а теперь и вовсе не контролировал эмоции, которые взяли верх над его разумом. Дилан улыбнулся, а затем слегка ослабил хватку.
- А знаешь… ты прав, - начал он, поправляя пиджак Кристофера и помогая ему выпрямиться, - это действительно весьма значимая перспектива. И я буду полным придурком, если не воспользуюсь шансом с твоей помощью попасть на новостные каналы.
Кристофер не успел опомниться и осознать последние слова своего «друга», как уже заранее подготовленный кулак Дилана тут же со всей возможной силой и мощью прилетел Поулзу прямо в челюсть. Не ожидавший такого поворота Кристофер, отлетел в сторону и ударился о железные ящики, издавая что-то похожее на инстинктивный стон от внезапной боли. Охваченный сильным гневом и желанием бить его до тех пор, пока хоть что-то в его голове не поменяется, Дилан схватил его за края пиджака и снова со всей властностью прижал к металлической конструкции.
- Советую тебе никогда не бросать вызов тому, кто намного лучше тебя – ты обречен остаться поверженным, - прошипел он, пока Кристофер кривился от боли. - И если в твоей голове есть хоть немного здравого смысла, ты больше никогда не посмеешь угрожать мне, потому что я готов принять абсолютно любые последствия, если перед этим получу возможность набить твою самодовольную морду.
- Никогда не обещай того, что выполнить будешь не в силах, - сбившимся дыханием сказал Кристофер, откидывая свою голову назад и все так же уверенно смотря в глаза Дилану. – Потому что ты даже не представляешь, какие последствия тебе придется принять.
- Ты прав, - тихо согласился он, - больше я не стану ничего обещать тебе. Я просто возьму и сделаю то, что должен был сделать ещё три года назад, - Дилан заметил в глазах Кристофера недоумение, которое он так тщательно пытался скрыть, и это придало ему силы для того, чтобы продолжить. – Ты выпустил на волю зверя, Поулз. Зверя, который не знает, что такое страх. И знаешь, когда ты пожалеешь о том, что собственными руками открыл клетку? Когда не сможешь меня остановить.
Дилан резко отпустил его, в который раз больно впечатывая в металлический ящик и, не дожидаясь ответа от Кристофера, направился к выходу.
«Я отомщу за тебя, Калеб. Клянусь. Я отомщу».
***
Дженнифер смотрела на человека, вошедшего в кабинет, и не могла поверить своим глазам.
- Алекс… ты… мы… вы… - она не могла связать меду собой и двух слов, хотя прекрасно понимала, что хотела сказать. И, кажется, это понимала не только она.
- Дженнифер, не переживай. Алекс дал мне всю необходимую информацию, и я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы найти твоего отца.
- Как я могу не переживать, если эти люди сказали, что убьют его, как только полиции станет что-либо известно! – Закричала она, наконец, придя в себя. - Алекс, чем ты думал?!
Вместо него ответил Рэй:
- Я знаю, как работает эта система, и Алекс тоже. Он принял правильное решение, когда позвонил мне.
- Но…
- Кем бы ни были эти люди, они слишком хорошо знают тебя, а это значит, что они навряд ли ожидают, что ты обратишься в полицию, - успокоил её Миллер. - И на деле ты действительно этого не делала.
- Но в данный момент я стою в одной комнате с двумя копами, - шептала Дженнифер, готовая сдаться от полного бессилия, - а что, если они узнают об этом?…
- Не узнают, - Алекс подошел к ней, снова крепко сжимая её плечи. – Ты обещала верить мне, помнишь? Я не допущу, чтобы с твоим отцом что-то случилось. И никогда не посмел бы сделать что-либо, что могло бы стать угрозой для его жизни.
Дженнифер попыталась восстановить свое дыхание и сделать его спокойным и размеренным, потому что волнение и истерики – это последнее, на что она сейчас имела право. Она должна мыслить рационально, холодно и без каких-либо посторонних чувств и эмоций. Мыслить, как человек, не имеющий пристрастного отношения ко всему, что происходит. Она должна смотреть на ситуацию объективно, должна позволить знающим людям делать свою работу. Должна довериться профессионалам. Довериться своему другу.
- Хорошо, - кивнула она, - делайте, что необходимо.
- Могу я взглянуть на то, что прислали тебе похитители? – Спросил Рэй.
- Да, сейчас, - Дженнифер принесла ему фотографию, а Алекс передал письмо с инструкцией. Рэй изучал материалы с предельной внимательностью и сосредоточенностью, и его лицо не выражало ничего необычного, словно он сталкивался с таким ежедневно на протяжении уже многих лет.
Наконец, он оторвался от бумаги и поднял свою голову.
- У тебя есть подозрения о том, кто этот человек?
- Нет, - честно призналась она, - но клянусь, кто бы он ни был, он дорого заплатит за то, что сделал.
Рэй почти незаметно посмотрел на Алекса, при этом, не произнося ни единого слова. Казалось, они понимают друг друга даже молча, и нет совершенно никакой необходимости озвучивать свои мысли.
- Он заплатит, - услышала она голос Алекса, - но не так, как ты этого желаешь, - эти слова заставили Дженнифер встретиться взглядом с его серыми глазами, в которых она увидела понимание и неодобрение одновременно. – Его осудит рука закона, не твоя.
Он понимал её, как друг, как человек, который сам некогда находился на её месте. Но как служитель закона, он должен был сделать все, чтобы не позволить ей переступить определенную черту. Вот, когда в человеке начинают бороться два начала: когда сталкиваются два долга, противостояние которых начинает разрывать его изнутри. Что выбрать? Каким доводам отдать предпочтение? В эти минуты кажется, что нет на свете решения труднее и выбора болезненнее.
Да, она дала слово, что позволит им взять все в свои руки. Поклялась, что не станет «судьей» и «палачом» для человека, который посмел причинить ей такую невыносимую боль. Но она не обещала, что не изберет иной способ. И не обещала, что расскажет им всю правду.
Дженнифер сжала в кулачке небольшой клочок бумаги. Ей придется выполнить все условия. Придется столкнуться с дьяволом лицом к лицу. И каким бы необдуманным и глупым ни казалось её решение, она обязана пойти до самого конца, потому что на кону стоит жизнь её отца. Дженнифер закрыла глаза и сделала глубокий вдох, так же медленно выдыхая воздух из легких. Она лишь надеялась, что с отцом все будет в порядке. И молила Бога, чтобы он сумел её защитить.
Глава 22
Дилан с силой захлопнул дверцу своего автомобиля, стараясь держать себя в руках после того, что случилось этим утром. В какой-то момент его мозг просто отключился, и он полностью потерял над собой контроль. На какую-то долю секунды он позволил неуправляемым эмоциям взять верх над его здравомыслием. Он знал, на что способна месть. Знал, что она проделывала с человеком, чьим сознанием завладевала. Она безжалостна, коварна, рассудительна и хитра. Удар за ударом, медленно, осторожно она отнимала у тебя все, что было тебе дорого и все, что, как ты думал, ты готов был потерять. Она уничтожала. Разрушала до самого основания. Превращала в горстку пепла. Стирала с лица Земли. Она показывала, как в одно мгновение пуля, выпущенная в сторону твоего злейшего врага, способна поразить тебя самого.
Месть является самим губительным из всех существующих человеческих желаний… Дилан знал это, но позволил себе стать заложником собственных мыслей. Превратиться в раба этого страшного, нещадного чувства. Забыть о том, кто он, снять все рамки и условности и думать лишь об одном: о том, что когда-то дал обещание.
О том, что клялся.
Клялся так, как клянутся только перед могилой брата.
А разве после такого нарушают своё слово?…
Дилан щелкнул кнопкой на брелке, поставив машину на сигнализацию, а затем направился к лифту. Пока он добирался до своей квартиры, то старался оправдать свои недавние действия собственными же мыслями. Он убеждал себя в том, что сделал все правильно, и что он ни в коем случае не должен сомневаться в необходимости своего решения. Всё уже слишком давно шло именно к этому, так почему бы не принять очевидное и не перестать сопротивляться своей природе, которая все это время только и ждала возможности вырваться на поверхность? Он такой, какой он есть. И этого уже не изменить.
Подходя к своей двери, Дилан заметил человека, который, засунув руки в карманы брюк, стоял к нему спиной. Он замедлил шаг, пытаясь приглядеться к нему получше, но, для того, чтобы понять, кто это был, ему потребовалось всего каких-то несколько секунд.
- Что вы здесь делаете?
Мужчина тут же развернулся, а затем его губы тронула улыбка.
- Пришел лично выразить тебе свою признательность.
- Мне это совершенно не нужно, мистер Такер. Так как то, что я сделал, не несло в себе цели удовлетворить ваши эгоистичные интересы.
На лице Эдриана появилась веселая усмешка, он сделал несколько шагов вперед.
- Я уже давно понял, что ты не делаешь ничего просто так, и уж тем более мне хорошо известно, что ты никогда не стал бы делать что-либо по моей просьбе. Не знаю, что именно заставило тебя принять такое решение, но, если это были не обстоятельства, а человек, то, прошу, скажи мне, кто он, и я пожму ему руку.
Между мужчинами повисла тишина, во время которой Дилан изо всех сил старался подавить в себе желание сделать с этим человеком то же самое, что он сделал сегодня утром с Кристофером Поулзом. Разве существовала хотя бы малая вероятность того, что он ничего не знал? Что не понимал, почему Дилан принял подобное решение? Неужели ни СМИ, ни сам Кристофер не рассказали ему о том, что случилось?
Нет, навряд ли это так. Это казалось слишком невозможным.
- Если это все, что вы собирались мне сказать, то думаю, что наш разговор может считаться оконченным, – сказал Дилан, после небольшой паузы. – Я хотел бы побыть один.
Дилан сделал несколько шагов к своей двери, но голос Эдриана заставил его остановиться.
- Вообще-то, я ещё не закончил. Есть кое-что, что ты должен сделать. И для этого тебе понадобится моя помощь.
Дилан ощутил, как пальцы его рук непроизвольно сжимаются в кулаки.
- Я ничего не должен, мистер Такер, – он старался говорить как можно спокойнее. – Ни вам, ни кому бы то ни было. Это решение только моё, и я принял его, потому что просто не мог иначе. Но я не думаю, что нуждаюсь в чьих-либо одолжениях. А особенно, в ваших.
Дилан думал, что на этом и разговор закончился, но Эдриан и не думал отступать.
- Никто не допустит тебя до площадки, если не увидит в списках, – быстро сказал Такер, прекрасно зная, что эти слова возымеют свой эффект. И они возымели. – Ты не сможешь сесть за руль, и тебе не выдадут форму. Ты не сможешь участвовать, Дилан. Не сможешь, если не примешь мою помощь.
Дилан закрыл глаза, предварительно выругавшись про себя. Он знал это. Да, черт возьми, он прекрасно знал, что Эдриан Такер прав: без его одобрения в этом соревновании не сможет участвовать ни один гонщик, потому что это оно было полностью его. Чертового дьявола.
- Одна подпись, Дилан, и все изменится, - тихо говорил Эдриан, стоял у него за спиной. – Ты увидишь, насколько простым все станет. Мы оба получим то, чего хотим. И оба останемся в выигрыше.
Он усмехнулся, поворачиваясь к Такеру лицом.
- Я получу то, ради чего буду бороться. А вы? Что получите вы?
Эдриан немного помолчал, его губы тронула уже знакомая Дилану ухмылка, а затем он поднял на него свои полные дьявольского блеска глаза.
- Зрелище, - прошептал он, пока его улыбка становилась все чудовищнее. - Ни с чем не сравнимое. Пленительное. Завораживающее. Самое величественное в истории.
- Зрелище, - повторил Дилан, еле заметно усмехнувшись, - и как я раньше не понял, что для вас гонки это просто шоу.
- Вся наша жизнь – это шоу, - уже серьезнее сказал Такер. – И каждый из нас играет отведенную ему роль. Но я больше привык наблюдать. За такими, как ты, Дилан. За теми, кто не боится бороться. За теми, кто ради победы готов абсолютно на всё.
- Вы правы, я не боюсь бороться, – сказал он, инстинктивно засовывая руки в карманы. – И я действительно готов на все ради победы. Но только лишь ради той, которая того стоит. И, увы, гонка не входит в этот список.
- Но ты хочешь победить Кристофера.
- Да, - согласился он, - но не по той причине, которую вы озвучили. Не потому, что это будет победа в соревновании. Не потому, что она будет над одним их сильнейших мировых лидеров. А потому, что она будет означать, что я выполню обещание, которое когда-то дал умирающему парнишке. А это намного важнее, мистер Такер. Важнее всего вашего гребанного шоу.
- Тогда подпиши бумаги, - сказал Эдриан, оттягивая край пиджака и доставая из внутреннего кармана документы. – Если это так важно, как ты говоришь, тогда поставь свою подпись.
Дилан опустил свои глаза на контракт, который протягивал ему Такер, а затем снова посмотрел ему в глаза.
- Эта гонка будет последней, - сказал он. – Я выиграю её, а затем уйду.
- Ты уйдешь, - подтвердил Эдриан.
- Обещайте мне, - неожиданно сказал он. – Дайте слово.
Эдриан выдохнул воздух из легких, при этом, ни на мгновение не сводя своего взгляда с Дилана, а затем едва заметно кивнул.
- Я обещаю тебе. Даю слово. Это твоя последняя гонка.
Он протянул Дилану свой золотой паркер, который тот взял не без осторожности, а затем стал свидетелем того, как его Золотой Мальчик сделал то, что и решило всю его дальнейшую судьбу: расписался на своей жизни.
***
Дженнифер чувствовала себя плохо с тех самых пор, как ушла из офиса. После того, как вчера днем Алекс и Рэй отправили её домой, приставив к ней двух полицейских, которые должны были отслеживать каждый её шаг, она так ни на минуту и не покинула пределов своей квартиры. Её постоянно мутило, поэтому до этой самой минуты она не съела ни крошки, - хотя, честно сказать, думать о еде в таком состоянии у неё и вовсе не было никакого желания. Плюс ко всему, она чувствовала постоянное головокружение и ничем необъяснимую слабость, и это начинало не на шутку её пугать. Но не столь сильно, чтобы стать таким важным. Не сейчас. Не когда жизнь её отца и всех, кто ей так дорог, находится под угрозой. И его жизнь тоже… Несмотря на то, что она до боли сильно хотела броситься к Дилану в объятия и, разрыдавшись у него на груди, рассказать обо всем, что произошло, все же понимала, что связана по рукам и ногам. Поэтому, когда он написал, что не сможет приехать в виду внезапно возникших неотложных дел, она почувствовала огромное облегчение. Ведь один только раз посмотрев ему в глаза, она бы просто не смогла солгать. Она бы выложила ему все на одном дыхании, совершенно не задумываясь о последствиях, и лишь потом осознала бы, какой опасности подвергла своих близких.
А этого она просто не могла допустить.
Так и не сомкнув глаз даже на несколько минут, Дженнифер всю ночь просидела в кресле у окна, подобрав под себя ноги и смотря на огни спящего Нью-Йорка. Мысли всегда были губительны для её сознания, а теперь она и вовсе не могла остановить их поток. Они вгрызались в неё, пробирались внутрь, подчиняли себе её разум, с каждой пройденной секундой лишь доказывая, что она совершенно беспомощна. Совершенно бессильна и ничтожна. Но лишь пока. Лишь в данный момент.
Потому что у неё есть козырь, и она о нем помнит.
Она слегка сжала тот самый клочок бумаги, который до сих пор не выпускала из рук, а затем опустила на него свой взгляд. В отличие от инструкции, которая была напечатана на компьютере, это «письмо» отличалось тем, что было живым. Оно было написано от руки, в спешке, и прямо сейчас Дженнифер смотрела на почерк человека, в руках которого с этого момента находилась вся её жизнь. Она не знала почему, но отчего-то, мысль о том, что эти письма были от двух совершенно разных людей, не покидала её голову. Вспоминая ту инструкцию, она отчетливо улавливала эмоции холодности, расчетливости, твердости и силы. Здесь же все чувства были намного мягче. Намного… слабее, и в то же время горячее. Слова, написанные в этом «письме» излучали сильную, решительную энергетику, которая показалась ей чем-то схожей с её собственной. Она размышляла об этом всю ночь: пыталась понять, почему один человек пригрозил ей, а другой дал подсказку. Почему один выдвинул жесткие условия, а другой – помог с ними справиться. Что за игру вели эти люди? И почему она оказалась в самом её эпицентре? Почему именно она, а не кто-то другой? Какую цель они преследовали? Что получали вследствие успеха? В её голове было так много вопросов, но ни на один из них она не знала ответа.
Дженнифер закрыла глаза, чтобы успокоить очередной приступ тошноты, которые, как ей казалось, с каждым разом становились все сильнее, и сделала глубокий вдох. Она старалась думать о чем-то совершенно отстраненном, о том, что могло бы помочь ей отвлечься, но Господи, как же это было тяжело.
Неожиданный звонок в дверь заставил её снова открыть глаза, а затем опустить ноги на прохладный пол и направиться к выходу. Совершенно забыв посмотреть в глазок, она просто одним резким движением, на сколько сейчас это позволяли её силы, распахнула дверь.
Молодой застенчивый парень с нижнего этажа, который иногда подменял мистера Хоккинса – их консьержа, – молча смотрел на неё, замерев словно восковая статуя. И они бы ещё долго простояли в полной тишине, если бы Дженнифер сама не начала разговор:
- Дэйв, что-то случилось?
- Аа… да, мисс Пирс, вам просили передать вот это, - он протянул ей небольшой запечатанный конверт, и Дженнифер вязала его, все ещё с некоторой осторожностью поглядывая на Дейва. Он стоял около её двери, поглядывая за её спину внутрь квартиры и, по всей видимости, пытаясь что-то в ней разглядеть. Он немного нервно мял пальцы, но у некоторых людей это была вполне обыкновенная привычка, хоть и не очень привлекательная.
- Дейв, - осторожно произнесла Дженнифер, тем самым заставляя парня посмотреть ей в глаза, - ты хотел что-то ещё?
- Да… нет… я просто… дело в том, что…, - она ждала пока он соберет в одно предложение хотя бы несколько слов, и внимательно смотрела на него, - …у вас все хорошо? – Неожиданно спросил он, но, как показалось Дженни, сделал это очень искренне.
- Да, Дейв, все нормально. Почему ты спрашиваешь?
- Ну… просто… у вас… - он изобразил что-то странное вокруг своей головы, а затем выдохнул, - я пойду.
Он ушел так быстро, что Дженнифер даже не успела ничего у него спросить, а когда попыталась крикнуть ему вслед, понесся ещё быстрее. Все-таки, некоторые люди бывают очень странные. Она покачала головой и стала медленно закрывать дверь, но её взгляд упал на зеркало в коридоре, висевшее напротив её квартиры. Она внимательнее присмотрелась к своему отражению, пытаясь осознать, не обманывают ли её глаза. Её волосы были похожи на птичье гнездо, которое сплели из самых непригодных веток на свете и, скорее всего, сделали это несколько сотен лет назад. Тушь осыпалась на лицо, под глазами виднелись огромные мешки, футболку она и вовсе надела наоборот.
Что же, теперь она хотя бы понимала причину такого поведения Дейва.
Ведь смотреть на неё без удивления или беспокойства было бы сейчас весьма неуместно.
Дженнифер закрыла входную дверь, повернула ключ, а затем опустила взгляд на письмо, которое держала в руках. На конверте написали лишь её имя, и ни адреса отправителя, ни адреса получателя на нем указано не было. В который раз за эти несколько недолгих часов, с замиранием сердца она перевернула письмо другой стороной и стала осторожно его вскрывать. Правда того страха, что она чувствовала в первый раз, сейчас она не испытывала даже в половину. Странно? Возможно. Но некоторые ситуации вынуждают нас становиться другими. Она сделала глубокий выдох, а затем потянулась к содержимому конверта и уже буквально через пару секунд достала оттуда карточку, на которой было написано всего несколько простых слов: «Включи NBC. Тебе будет интересно это увидеть».
Дженнифер перевернула плотный лист картона другой стороной, но он оказался чистым. Помимо того, что она прочитала больше ничто не указывало на то, что это было от того самого человека. От её Темного Ангела, который играл с ней в свою игру. Но как бы там ни было, она должна была играть. Играть по его правилам. По крайней мере, пока. Дженнифер отвела глаза в сторону, а затем направилась на кухню и, отыскав взглядом пульт, включила нужный канал.
На экране появилась какая-то женщина с короткими рыжими волосами, и отчего-то подумала, что уже видела её раньше. Возможно, в другом репортаже. Дженнифер ещё не поняла, о чем именно шла речь в этом новостном выпуске, но успела сообразить, что репортер брала интервью у какого-то известного человека, чье лицо показалось ей очень знакомым. Она расспрашивала его о предстоящих соревнованиях, и о том, какие ставки он делает на свою победу, а Дженнифер все пыталась понять, откуда знала этого темноволосого человека, который мило улыбался хорошенькой репортерше. Когда она уже собралась было оставить тщетные попытки что-то вспомнить, до Дженнифер долетел обрывок фразы, заставивший её замереть:
- «…кто бы мог подумать, что Кристофер Поулз снова вернется в мир страсти, скорости и полнейшего безумия? – Девушка улыбалась, всем своим видом показывая зрителям, что это было просто невероятное событие. - Но ещё больше вы удивитесь, когда узнаете, кто будет его главным соперником в предстоящей гонке, - она ткнула пальцем в экран, а затем камера переместилась в сторону. – С возвращением, мистер Бейли. Мы очень рады, что вы с нами. Скажите, это правда, что вы решили участвовать, и намерены победить?»
Дженнифер увидела на экране родное лицо и любимые глаза, и инстинктивно ухватилась за край стола. Её сердце застучало быстрее, а дыхания стало не хватать. Нет… это просто не может быть правдой…
Дилан поднял свою голову и посмотрел точно в объектив камеры. Ей казалось, что он смотрит ей в глаза, казалось, что просит её простить за решение, которое он сейчас озвучит.
Прошу тебя. Не надо. Не иди на это… не соглашайся…
Она мысленно молила его, чувствуя, как по щекам предательски текут слезы. По его взгляду она уже знала, что он скажет, но не хотела верить в то, что права. Она просто не хотела оказаться правой…
Его молчание было слишком мучительным. Она сжала стол с такой силой, что костяшки её пальцев мгновенно побледнели, в глазах почти почернело, и она вдруг осознала, что почти что теряет сознание.
- Да, - тихо, но уверенно сказал он, и это звоном отозвалось в её ушах. Дженнифер больше уже ничего не слышала, только помнила, как пульт из её руки упал на плитку, разлетаясь на части, а затем, как она без сил сползла на пол, позволяя слезам потечь ещё сильнее.
***
Дилан сидел за столом перед вспышками фотокамер и среди сумасшедших репортеров, каждый из которых преследовал цель «отхватить кусок покрупнее». Он никогда не любил эту профессию. Каждый из представителей этой группы людей напоминал ему стервятника, бросающегося на остатки добычи и не желающего делиться ими с другими своими собратьями. И для того, чтобы выжить каждый мог пойти на подлость.
- Это было очень триумфальное возвращение, Кристофер, и хочу заметить, что оно принесло свои плоды: вы стали ещё известнее, чем раньше. Не было ли ваше временное отсутствие обыкновенным пиар ходом?
- И если не было, то с чем же в действительности связан ваш уход?
- Верны ли слухи о том, что именно трагедия, произошедшая на трассе три года назад, подтолкнула вас принять подобное решение? – Они уже начинали говорить одновременно.
- Кристофер, а правда ли, что…
- Подтвердите информацию, которая…
- Тише, прошу вас, - начал Поулз, стараясь успокоить неуемных журналистов. – Я отвечу на каждый вопрос, обращенный в мою сторону. Но давайте по порядку, - он немного помолчал, по всей видимости, убеждаясь в том, что они послушали его, а затем продолжил. – Нет, мой уход не был пиар ходом. Он был связан скорее с личными причинами, о которых я бы предпочел не распространяться.
- Но разве причиной не была гибель того мальчика?
Дилан изо всех сил старался контролировать свои эмоции и мысли. Он как мог, пытался не вспоминать о том злополучном дне, который так сильно поменял многие человеческие жизни. А в особенности жизнь Калеба.
- Нет, гибель того парня никак не связана с моим временным отсутствием, - он замолчал, но потом Дилан услышал, как добавил: - Жалко мальчика, но он ничего для меня не значил.
- Мистер Поулз, - воскликнула молоденькая брюнетка, - как вы оцениваете шансы на вашу победу?
- Я – чемпион мира. И скоро стану им ещё раз.
- Почему вы так уверены, что вас никто не сможет обойти? – Спросила девушка рядом с брюнеткой, протягивая свой микрофон вперед.
- Потому что я лучший. И уже доказывал это раньше.
- Но вместе с вами в этой гонке будет участвовать Дилан Бейли, - начал говорить парень в первом ряду, - он очень сильный противник.
- Да, сильный, - согласился Кристофер, при этом мельком бросив взгляд на Дилана, который ответил на него со всей твердостью, - но не настолько, чтобы победить.
Дилан стиснул зубы, почувствовав, как заиграли жилки на его подбородке. Это чувство не уйдет. Пока Кристофер Поулз дышит тем же воздухом, что и он, это желание отомстить никогда его не покинет. Оно будет становиться все больше и завладевать его разумом все сильнее. В конечном итоге, жажда мести окончательно разрушит его, и он совершенно никак не сможет этому противостоять.
- Что вы можете ответить своему сопернику, Дилан?
- Да, дайте своему оппоненту отпор!
Встречные реплики репортеров, обращенные к нему, заставили его оторвать свой взгляд от Кристофера. Он повернулся к толпе, встречаясь с несколькими десятками любопытных и выжидающих глаз. Они все молчали, пытаясь не пропустить ту секунду, в которую он начнет говорить. Они ждали, когда он ответит, и по окончании его монолога, были готовы вновь засыпать вопросами.
- Никогда нельзя недооценивать своих соперников – это очень большой просчет и огромная ошибка, которая может привести к нежелательным последствиям, - с этими словами Дилан посмотрел Кристоферу в глаза. - Особенно, если тот, кому ты противостоишь, готов абсолютно на всё, чтобы победить.
- Мистер Бейли, вы занимаетесь гоночным спортом с самого детства, вы никогда не боялись, что предстоящая гонка может стать для вас последней?
После этих слов Дилан вспомнил своего отца. Он всегда повторял одно и то же. Всегда именно эти же самые слова. А Дилан никогда не имел возможности ответить ему. Никогда не имел возможности сказать, что для него значит каждая гонка. И что она значит для каждого гонщика.
Возможно, он может сделать это сейчас. Дать этот ответ.
- Ежедневно мы выезжаем на трассу, прекрасно осознавая, насколько опасным является каждый новый заезд. Я не боюсь смерти. Её близость наполняет мою кровь адреналином. Она заставляет меня жить. И она делает это с каждым из нас. Спросите любого гонщика, и он ответит вам тоже самое. Скорость – это наша жизнь и наша свобода. Это то, что делает нас сильнее и то, что учит ценить время.
- Дилан, скажи, а это правда, что у тебя появилась постоянная девушка?
Он не смог не улыбнуться краешком губ.
- Да. Правда.
- А, если не секрет, как зовут твою избранницу?
Дилан хотел было ответить, но внезапно замер, когда заметил в дверях ту, о которой сейчас думал. Дженнифер прерывисто и быстро дышала, словно торопилась придти сюда. Она упиралась руками в косяки двери, её пальто было расстегнуто, а сумочка висела на сгибе локтя. Волосы были растрепаны, а в глазах горел тот самый блеск, без которого он не мог прожить ни минуты в спокойствии. Он нуждался в её присутствии, нуждался в её голубых глазах, в её словах, руках… она была нужна ему вся. Вся без остатка.
- Она много значит для вас? – Не выдержала брюнетка в первом ряду, которая, по всей видимости, заметила Дженнифер в дверях.
- Она – мой воздух, - прошептал Дилан, заставляя всех репортеров тут же заулыбаться. Поднялась шумиха, все начали шептаться, и поэтому Эдриану пришлось вмешаться.
- Так, всё, пресс-конференция окончена, всем спасибо, все направляемся к выходу.
Пока Такер разбирался с журналистами, Дилан быстро вскочил со своего места и практически в несколько незначительных шагов оказался рядом с Дженнифер, тут же заключая её в свои объятия. Она прижалась к нему с такой силой, словно чего-то очень сильно боялась. Ему даже показалось, что она дрожала, поэтому он немного отстранился, пытаясь заглянуть ей в глаза. Её лицо было заплаканным и бледным, и весь внешний вид ясно свидетельствовал о том, что она вот-вот упадет в обморок.
- Что случилось? Почему ты плакала? – Он начал обеспокоенно оглядывать её, ощупывая лицо и приглаживая волосы, но это лишь вызвало новый поток слез.
- Не делай этого… - Дилан замер, начиная осознавать, что именно довело её до такого состояния. – Я умоляю тебя, откажись, пока не стало слишком поздно…
- Дженни… я не могу.
- Дилан… - слезы снова брызнули из её глаз, а затем она резко обхватила его лицо своими ладонями, - ты можешь погибнуть… понимаешь? А я не смогу этого пережить… я не переживу, если потеряю тебя…
- Ты не потеряешь меня, - Дилан прижал её к себе, и она уткнулась лицом в его футболку. – Я обещаю, что со мной ничего не случится.
- Ты этого не знаешь… - плакала она, пальцами сильнее цепляясь за серую ткань, - Как не знаешь, что будет через минуту, полчаса или день… - она подняла на него свои глаза, - так как ты можешь обещать мне, что останешься жив?
Дилан снова взял её лицо в свои ладони, а затем медленно и осторожно стер с него слезы.
- Потому что я буду бороться, чтобы выжить.
- Но и он будет бороться, - тихо сказала она, - Кристофер будет бороться…
- Пусть борется, - уже громче сказал Дилан. – Для меня это не имеет значения. Я сделаю его, даю слово.
Дженнифер медленно завертела головой, пальцами нежно касаясь его щеки.
- Мне не нужно давать слово, Дилан. Я просто хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Просто хочу и дальше смотреть в твои глаза и чувствовать, как бьется твое сердце. Мне нужно, чтобы ты был рядом. Иначе у меня не останется сил.
Он аккуратно перехватил её руку и прижал своей ладонью к щеке. Её глаза были такими обеспокоенными, и отчего-то он ощущал, что его соревнование – это не единственное, что ломает её. Не единственное, что причиняет боль.
- Есть что-то ещё? – Тихо спросил он, заставляя её глаза взволнованно заблестеть. – Что-то, что ты не говоришь мне?
Он видел её растерянность и понимал, что попал в цель. Она что-то не договаривала, что-то держала в себе. И это что-то очень сильно давило ей в области сердца. Ему показалось, что он уловил в её глазах страх, и это заставило его и самого ощутить сильнейшее чувство тревоги и опасения.
- Дженни? Скажи мне, что случилось?
Она лишь открывала рот, ловя им воздух, а затем снова закрывала. В этот самый момент она напоминала ему рыбу, лишившуюся воды, рыбу, которая борется за выживание и сражается со всем миром, который пытается причинить ей вред.
- Дженни?
- Я… Дилан… я…
- Бейли, - крик с другой стороны комнаты заставил Дженнифер опустить глаза вниз, - тебя зовет мистер Такер.
- Позже, - огрызнулся Дилан.
- Сейчас, - заорал служащий. – Он сказал «немедленно».
- Иди, - выдавила из себя Дженн, - наверное, что-то важное…
- Но я…
- Со мной все в порядке. Увидимся дома, хорошо?
Дилан не хотел оставлять её одну, а особенно не узнав, что именно стало причиной её беспокойства, но понимал, что сейчас от неё все равно ничего не добьешься. Он просто надеялся, что ничего серьезного не произошло.
- Хорошо, - прошептал он, а затем медленно наклонился и поцеловал её в лоб, - но мы поговорим, договорились?
Он подождал её утвердительного кивка, убедился, что она действительно в порядке и лишь после этого последовал за парнем. Он оглядывался несколько раз, чтобы удостовериться, что она не потеряет сознание прямо перед ним. Все было нормально, но чувство тревоги все никак не уходило. Когда он оглянулся на третий раз, Дженнифер уже не было в его поле зрения, и от этого ему стало ещё беспокойнее.
***
Дженнифер зашла в квартиру в состоянии ещё более подавленном, чем несколько часов назад. Она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза, чувствуя, как слезы снова начинают струиться по щекам. Она не смогла остановить Дилана… не смогла убедить его изменить свое решение, и теперь чувство безграничного страха не покинет её ни на минуту. Она будет бояться за его жизнь. Будет бояться за его действия. Потому что эта гонка будет отличаться от всех предыдущих. Она станет в его жизни самой главной. Самой решающей. Но она хотела верить, что не станет роковой.
Кристофер Поулз был способен абсолютно на всё. И его методы нельзя назвать честными. Она беспокоилась лишь о том, что он может подставить Дилана ещё перед началом соревнования, что может перерезать ему тормоз или пробить бак с горючим… он уже делал это однажды, именно поэтому ничто и никто не помешает ему, если он захочет повторить это снова.
Почувствовав внезапную слабость в ногах, Дженнифер хотела осесть на пол, но неожиданно ощутила подступающую к горлу тошноту. Она была намного сильнее, чем раньше, и ясно говорила о том, что приглушить её на этот раз не получится. Инстинктивно зажав рот рукой, Дженнифер побежала в ванную на первом этаже и склонилась над унитазом как раз в тот самый момент, когда терпеть уже просто не представлялось возможным. Она опустилась на колени, интуитивно убирая копну своих черных прядей назад, и позволила своему организму избавиться от того, что он считал лишним и ненужным. После нескольких спазматических приступов, Дженнифер закашлялась, а затем, когда поняла, что все успокоилось, встала, чтобы умыться. Она включила прохладную воду, намочила ладони, а затем прислонила их к лицу. Что с ней происходило? Почему её постоянно тошнило, да ещё и до такого состояния? Она ведь не ела почти сутки, тогда как… да, из её желудка почти ничего не вышло, но что могло вызвать такой неконтролируемый приступ? Упершись руками о раковину, Дженнифер подняла свои глаза наверх, встречаясь взглядом со своим отражением в зеркале. Она была бледная, уставшая и измотанная… её голова кружилась, а тело отказывалось повиноваться. А ещё и эта странная тянучая боль в области… Она замерла, не закончив собственных мыслей. Нет. Этого просто не может быть. Она не могла… или…
События прошедших дней сами собой сложились перед ней в логическую картинку. Она не хотела верить в очевидное, считая это обыкновенным совпадением. А почему нет? Это же вполне могло быть простым совпадением, верно? Все эти признаки ещё совсем не означают, что она и правда…
Сделав несколько глубоких вдохов, Дженнифер резко распахнула дверцу навесного шкафчика и вытащила оттуда коробочку, которая по ошибке недавно оказалась в её пакете с покупками. Она заметила это лишь когда приехала домой, поэтому, так как возвращать её уже не было смысла, забросила её в шкафчик в ванной. На всякий случай… кто же знал, что этот самый «случай» наступит так скоро…
Стараясь дышать как можно спокойнее и как можно ровнее, она попыталась взять свои эмоции под контроль и сделать все строго по инструкции. Когда пришло время ждать, Дженнифер осторожно опустилась на пол, дрожащими пальцами сжимая в руке незатейливую вещицу, от которой теперь зависела её жизнь. И не только её…
Вспомнив о том, что произошло в здании на площадке, Дженнифер снова в страхе закрыла глаза. Что будет, когда Дилан вернется домой? Что она скажет ему? Как ответит на его вопросы? Ведь она не имела права открывать того, что происходит… не имела права… а там, стоя прямо перед ним и, смотря в его серые глаза, она уже почти что рассказала ему всю правду. Ту правду, которую он не должен был знать. Правду, которую она обязана была скрывать ради безопасности дорогих ей людей.
Но кто бы знал, как тяжело ей было лгать…
Она не знала точно, сколько просидела с закрытыми глазами, думая о том, как сильно иногда меняется то, к чему мы так привыкаем, но когда подняла свои ресницы, то сразу же перевела взгляд на часы, висевшие в коридоре. Возможно, все не так, как она решила. Возможно, все ещё будет не так. Подождав ещё несколько секунд, она подняла свою руку вверх и сосредоточила на полоске свой взгляд. Когда она осознала результат, то почувствовала, как ускорилось сердцебиение, как бешено застучал пульс, и как что-то перекрыло ей доступ кислорода. Она ощутила, как пальцы безвольно разжались, а затем услышала, как тест выпал из рук.
Глава 23
- Мама сказала, что ты хотел поговорить со мной, - Дилан зашел в кабинет, инстинктивно запуская руки в карманы своих рваных джинсов.
- Хотел, - Алан отложил в сторону свою газету, а затем медленно оглядел сына. – Когда ты перестанешь одеваться, как последний оборванец? Можно подумать, что у нас нет денег для того, чтобы купить тебе нормальную одежду.
- Это мой выбор, - просто ответил Дилан, - я буду одеваться так, как хочу.
- Это ненадолго, - уверенно сказал Алан, вставая со своего рабочего кресла, - когда ты встанешь во главе «SLC», тебе просто придется изменить свой стиль.
Дилан промолчал, не желая в который раз обсуждать свое будущее руководство компанией, которой он даже владеть не хотел, не то, чтобы отдавать приказы и подписывать контракты. Но разве отец понимал его мечты? Нет, не понимал. Алан Бейли думал лишь о своих мечтах. И его самой главной мечтой было разбить все надежды своего сына. Растоптать их. И навязать свои собственные. И вряд ли в эти моменты он думал о том, чего хочет Дилан.
- Зачем ты позвал меня? – Спросил он, поднимая голову выше. - Что такого важного собирался сказать?
- Я хотел поговорить о сегодняшнем вечере…
- Меня там не будет, - перебил его Дилан.
- Что?
- Что слышал. Я не приду на прием.
- Это очень важное мероприятие для нашей семьи, ты обязан присутствовать.
- Зачем? – Дилан сделал наигранно удивленное лицо. – Что бы ты при всех объявил, что я становлюсь владельцем компании? Надеялся, что я буду благодарен тебе за подаренную возможность? Скажу, какой ты прекрасный отец и муж? Хочешь увидеть, как все аплодируют тебе?
- Ты не прав…
- Я прав, - усмехнулся он. – Но дело в том, что я не доставлю тебе подобного удовольствия. Если хочешь назначать меня руководителем – вперед, - он указал головой в сторону его стола, - но меня там не будет. Я не улыбнусь тебе. И уж тем более, не скажу «спасибо».
Дилан развернулся в сторону двери и сделал несколько шагов по направлению к выходу.
- Куда ты собрался?- Услышал он голос отца за спиной.
- На площадку. У меня гонка через сорок минут.
- Ты не пойдешь туда, - крикнул Алан ему вслед, и это заставило Дилана остановиться. – Больше никогда.
- Я не собираюсь снова обсуждать это с тобой, - ответил он, чувствуя, что начинает напрягаться.
- В этом наши намерения схожи. Ведь это мое последнее предупреждение. После него я начну принимать меры.
- Почему ты не можешь просто смириться с моим выбором? – Усмехнувшись, спросил Дилан, разворачиваясь к отцу. – Почему так стремишься загубить мою жизнь?
- Потому что гонки – это занятие для плейбоев и дилетантов, в голове у которых, кроме соломы больше ничего нет, - серьезно ответил Алан. - Они прожигают свои жизни, тратят драгоценное время впустую и не понимают, что годы, отведенные человеку на великие дела, ускользают сквозь их пальцы, словно песок, - Дилан заметил, как загорелись глаза отца. – Вот почему я не могу смириться с твоим выбором. Но я не пытаюсь загубить твою жизнь, я пытаюсь её сохранить.
Дилан завертел головой и легко улыбнулся, инстинктивно опуская голову вниз.
- Если я захочу заниматься этим, ты ничего не сможешь сделать.
- Смогу, - уверенно ответил он. – Ведь я твой отец. А отец пойдет абсолютно на все, чтобы защитить своего сына.
- Защитить? – Не выдержал Дилан. – Защитить от чего? От моей мечты? От того, что я люблю?
- От жизни во тьме, - просто сказал Алан.– От выбора, который может стать для тебя роковым.
- Ты не понимаешь меня, - печально улыбаясь, вертел головой Дилан, - никогда не понимал. И даже через много лет это не изменится.
- Сейчас ты думаешь так, - соглашался его отец, - и это нормально. Но через какое-то время ты поймешь каждое мое слово. Поймешь, что своими действиями я лишь оберегал тебя.
- Оберегал… - повторил Дилан. – Да ты скорее заботишься об этой дурацкой компании и своей чертовой репутации, чем о собственном сыне. Для тебя нет ничего важнее твоей работы. Мы никогда не стояли на первом месте.
- Это не так, вы всегда были для меня самым важным на свете.
- Черта с два это так! – Закричал Дилан, эмоционально всплескивая руками. – Тебя никогда не было рядом, когда ты был нужен! Никогда, слышишь?! Не со мной, ни с Сарой, ни с мамой! Мы словно всегда были только втроем!
- Дилан… ты несправедлив ко мне… я всегда желал вам только самого лучшего, именно поэтому так много работал. Без денег в этом мире ты ничего не стоишь…
- Ты ничего не стоишь без сердца, - тихо, но зло ответил он. – А у тебя его просто нет. – В глазах Алана промелькнула боль, но он выдерживал её с ледяной твердостью. Так, что никто и не сказал бы, что эти слова вообще хоть как-то на него повлияли. – Мы были бы счастливы без всех этих миллионов, потому что были бы одной большой семьей. Но ты никогда не понимал, что деньги – не самое главное в жизни. Для тебя это было единственным, что имело ценность. – Он завертел головой. – Прости, отец, но у меня совсем иные взгляды и совсем другие стремления. Я не такой, как ты.
Алан долго и внимательно смотрел ему в глаза, но ничего не отвечал, тогда Дилан развернулся и открыл дверь кабинета.
- Сейчас, нет, - тихо произнес Алан, заставляя Дилана немного помедлить. – Но ты вспомнишь мои слова, когда сам станешь отцом. Когда при одном лишь взгляде на своего ребенка у тебя появится желание всегда защищать его от жестокой действительности этого мира. Уберегать от ошибок. Предостерегать от неверного выбора. Поверь, тебе будет совершенно не важно, что им завладеет неконтролируемое желание стать гонщиком. Ты будешь думать лишь о том, что он может погибнуть. Я не знаю, что может быть страшнее, больнее и мучительнее, чем пережить своего ребенка. Видеть, как он умирает. И осознавать, что во всем этом лишь твоя вина: ведь это ты не смог его защитить. Ты не смог объяснить ему последствия этого выбора, - его голос дрогнул. - Вот, когда ты станешь таким, как я. Вот, когда поймешь причины всех моих действий.
- Да, - подтвердил Дилан, - я буду переживать за своего ребенка, буду пытаться уберечь от всего, что может составлять угрозу для его жизни. Но я никогда не буду решать за него. Потому что его выбор – это только его выбор. И каким бы он ни был, он должен сделать его сам. Должен ошибиться и понять, что его отец был прав, когда пытался убедить его в неправильности его действий. Но он должен осознать это без чьей-либо помощи, и уж тем более, без чьих-либо приказов.
- Даже если это будет означать, что он может погибнуть? – Дилан замолчал, интуитивно прикрывая свои глаза. Алан продолжал. - Будешь ли ты готов рискнуть жизнью собственного сына? Будешь ли готов принять такие последствия? Нет, - ответил он, качая головой, - ты не будешь готов потерять своего ребенка лишь потому, что он может тебя возненавидеть. Лучше знать, что твой ребенок жив, но не хочет знать тебя, чем каждый день бороться с чувством вины, приходя к нему на могилу.
Дилан боролся с чем-то странным внутри себя, с чем-то, что соглашалось с каждым словом его отца. Но, вместе с тем, он понимал, что если сейчас отступит, то больше уже никогда не сможет принять ни одного самостоятельного решения. Он будет жалеть о том, что поддался и упустил свой шанс. Что не реализовал свою мечту. И вся его жизнь пройдет под влиянием Алана Бейли. А он не мог позволить этому произойти. Не мог дать отцу это чувство превосходства над ним. Просто не мог.
- Возможно, хотя бы чувство вины заставит тебя почувствовать себя частью этой семьи, - сказал Дилан. – И если я умру, то буду счастлив знать, что ты винишь в этом себя. Потому что лучше быть сиротой, чем иметь такого отца, как ты.
С этими словами Дилан резко вышел из кабинета, не зная, что оставляет позади человека, чувствующего сильнейшую боль в области сердца. Не физическую, а ту, что не поддается медицинскому лечению. Ту, что в данную минуту ощущает отец, который любит своего сына больше собственной жизни. И который готов простить ему даже те слова, что ранят больнее самого острого ножа.
- Ты будешь таким, как я, - прошептал Алан в давящую пустоту комнаты, - как бы ты не сопротивлялся.
***
- Я слышал, что ты собираешься принять участие в гонке.
Знакомый голос заставил Дилана замедлить шаг, а затем он поднял свою голову вверх. Всего в нескольких шагах от него, прислонившись к своему дорогому белому автомобилю и скрестив руки на груди, стоял Томас Хант – человек, при одном взгляде на которого Дилан до сих пор чувствовал ненависть и раздражение. И даже после стольких лет это не изменилось.
- И что? – Холодно спросил он. - Пришел пожелать мне удачи?
Томас улыбнулся краешком губ, а затем оттолкнулся от машины и легкой припрыжкой, засунув руки в карманы, в считанные секунды оказался на тротуаре.
- Уверен, что мои пожелания ничего не будут значить для тебя.
- Ты весьма догадлив, - съязвил Дилан, складывая руки на груди, - жаль, что твоя проницательность не проявилась на несколько лет раньше. Может быть, тогда все было бы совсем иначе.
Он заметил, как изменилось лицо Ханта. На какое-то мгновение ему показалось, что вернулся тот самый мальчишка, которого он знал такое долгое время. Исчезла вся эта холеность и напыщенность, осталась лишь простота и искренность. Искренность… Дилан мысленно усмехнулся собственным рассуждениям. Это не то слово, которое может быть применимо к такому человеку, как Томас Хант. И вся его «переменчивость» - лишь очередная игра. А играть он очень любил.
- Ты все ещё не можешь простить меня, - тихо, словно только что осознав это, сказал он. Дилан усмехнулся от такого вопроса, но промолчал, очень надеясь, что на этом их разговор закончится, и он сможет сдержать свой гнев. Но у Судьбы были совсем иные планы. - Это было так давно… мы повзрослели, стали другими людьми… неужели ты не можешь хотя бы попытаться понять…
- Понять что, Томас? – Не выдержал Дилан, бросив на него яростный взгляд. – Что ты выпил больше, чем следовало? Забыл, что на твоих плечах лежит ответственность и чуть не погубил невинную жизнь? Это я должен понять, верно?
- Я оступился…
- Ты не просто оступился, черт тебя подери, - прошипел он сквозь зубы, страстно желая схватить его за шиворот и прижать к машине, - ты поставил под угрозу её жизнь.
- Я не хотел, чтобы так вышло…
- Но так вышло, - зло отозвался Дилан. – И благодари мою сестру за то, что она просто на коленях умоляла меня не трогать тебя. Иначе я в тот же вечер взял бы в руки револьвер и прострелил твою чертову башку, плевав на то, что сяду за решетку, - его голос стал тише, а пальцы, при одном лишь воспоминании о тех днях, сжались в кулаки.
Дилан заметил, как замер Томас. Он явно ожидал услышать от него подобное, но это все равно напугало его. Заставило чувствовать что-то, что раньше он уже видел в его глазах. Видел в тот вечер, когда даже не позволил ничего объяснить. Тогда Дилан превратился в Зверя. Жестокого, обозленного, дикого Зверя, чьей целью было убить человека, из-за которого он чуть было не потерял единственное дорогое в своей жизни. Единственное, из-за чего он все ещё хотел бороться.
- Прости меня…
- Ты был с ней каждый день, - шептал Дилан, все ещё не веря в то, что все те события были реальными, - знал, где она, знал, что она делает… но ты ничего… совершенно ничего мне не сказал.
- Дилан…
- Ты знал, как смерть родителей повлияла на мою сестру! – Закричал он, заставляя Томаса на мгновение прикрыть глаза. – Но ты предпочел воспользоваться этой ситуацией, а не помочь!
Дилан помнил те недели так отчетливо, словно это происходило совсем недавно. Помнил, как Сара изменилась. Она полностью потеряла себя, не сумев справиться с болезненной потерей. Её спасением стали алкоголь и наркотики. Каждый день она погружалась в этот мир, не позволяя никому вторгаться в его пространство. Она не говорила о своих новых знакомых, и каждый раз Дилан с замиранием сердца поднимал трубку телефона, боясь услышать то, что могло моментально его убить. Её не сдерживали уговоры, она выламывала замки или перелезала через окна. Порой, после бессонной ночи, которую он проводил в поисках сестры, он находил её на крыльце дома: пьяную, накаченную и совершенно невменяемую. Когда она узнала, что он хочет отправить её в реабилитационный центр, то ушла из дома. Они искали её несколько дней, но все безуспешно. В тот вечер они просто потеряли её. Не знали, с кем она и куда направилась. Никогда в своей жизни он не чувствовал такого сильного страха, никогда ещё не был так бессилен. А потом узнал, что человек, который был рядом с ними все их детство, и которому он по своей глупости так слепо доверял, собственными руками накачивал его сестру.
Собственными, мать его, руками.
- Я был не в себе, - немного дрожащим голосом отозвался Хант, - ты же знаешь, что я никогда бы не причинил вам боль осознанно. Если бы тогда я понимал…
- Но ты не понимал, - перебил его Дилан. – А я был слепым идиотом, потому что не замечал, что мой друг продает наркоту, которую сам же и употребляет, - Дилан смог справиться с гневом, но то, что появилось вместо этого чувства, было намного сильнее и причиняло намного больше боли. - Если бы тогда я знал, что ты делаешь с собой, то никогда, слышишь? Никогда не подпустил бы тебя к своей семье. И плевать я хотел на то, что наши отцы были лучшими друзьями.
Дилан собирался уйти, но внезапно услышал голос Томаса.
- Значит, совершенно ничто не сможет изменить твоего мнения? Нет ничего, чем я мог бы заслужить твое прощение?
- Есть вещи, которые человеку не дано простить, - немного погодя ответил Дилан, - так же, как и есть обиды, которые нельзя забыть.
Ничего не услышав в ответ, Дилан открыл дверцу своего автомобиля и, сев на переднее сиденье, нажал кнопку зажигания и с силой надавил на газ. Он хотел увидеть Дженнифер, поговорить с ней и успокоить её, поэтому повел автомобиль в сторону её дома.
Его мобильник загудел буквально через несколько секунд, и он включил громкую связь, чтобы не отвлекаться от дороги.
- Да, Макс.
- Где тебя черти носят?! – Услышал он орущий голос друга. – Я звонил тебе уже семь чертовых раз!
- Я был на пресс-конференции, – спокойно ответил Дилан. – Что-то случилось?
- Если поехавшая крыша моего друга считается – то да, случилось.
Он устало выдохнул, выворачивая руль в левую сторону.
- Если бы я мог избежать этого, то поступил бы иначе. Но другого выхода не было.
- А мне показалось, что ты даже и не пытался его найти. Этот другой выход.
- Макс…
- Погоди, Сара вырывает у меня телефон…
- Нет, не давай ей…
- Дилан, – Взволнованный голос сестры заставил его обреченно прикрыть глаза. – Скажи мне, что это не правда. Что все эти репортеры лгут, и ты не собираешься участвовать в гонке вместе с Кристофером Поулзом. Скажи, что мне показалось, и я не видела тебя, дающим интервью этой журналистке с NBC. Прошу тебя… скажи, что все это просто сон…
Дилан сделал глубокий вдох, чувствуя, какой болью каждое её слово отзывается внутри.
- Не могу, - тихо, немного погодя, ответил он, - иначе нарушу свое обещание – никогда тебе не лгать.
- Тогда не нарушай и того, в котором ты клялся, что не станешь мстить ему, - дрожащим голосом просила она. – Отпусти это, Дилан. Ради всех нас. Ради своей жизни, которую Кристофер Поулз не станет щадить. Ради Калеба, который не хотел бы видеть тебя таким…
Упоминание о Калебе снова всколыхнуло в Дилане прежние воспоминания. Переворот. Взрыв. Парнишка, горящий заживо. Его мама, плачущая с трибуны. Если бы тогда он мог остановить его, если бы хоть что-то предпринял…
- Дилан, - голос Макса выдернул его из размышлений, - я дал ей успокоительное, но она плачет не переставая, - эти слова заставили его с силой сжать пальцы на руле. - Мы все знаем, на что способен Кристофер… и я понимаю, почему ей так больно.
- Макс.
- Да.
Дилан сглотнул.
- Я не могу отступить. Не сейчас, когда я подошел так близко.
- Я знаю, - ответил его друг.
- Позаботься о Саре, - с трудом выговорил он. - Дай ей снотворное, если понадобится, но не подпускай к площадке. Не позволяй поехать на гонку или включить телевизор. И сам тоже не приезжай.
- Но Дилан…
- Макс. Сделай так, как я прошу.
Его друг немного помолчал, а затем Дилан услышал его тихий вопрос:
- Как Дженнифер восприняла эту новость?
Дилан вспомнил её слезы, и от этого ему стало ещё больнее. Что может быть мучительнее для мужчины, чем видеть, как страдает его любимая женщина? Что может причинять большую боль, чем осознание того, что именно он является тому причиной? Наверное, лишь то, что он совершенно никак не может это изменить. Ведь единственный способ прекратить все это – сдаться. Но разве человек имеет право сдаваться без борьбы? Разве он сам имеет на это право?
- Плакала, - ответил он. – Умоляла остановиться.
- Я знаю, как успокоить твою сестру, - неожиданно сказал Макс. – Но если моя захочет быть рядом с тобой, её вряд ли удержит даже самая мощная в мире клетка.
Дилан сильнее стиснул пальцами руль, пытаясь заглушить боль, которая разрасталась внутри него, с каждой секундой заполняя собой все больше пространства. Макс был прав. Если Дженнифер захочет отговорить его от соревнований или сделать так, чтобы они и вовсе не состоялись, то она это сделает. Он не знал как, но чувствовал, что это возможно. Он слегка улыбнулся. Его девочка может свернуть горы, опрокинуть небо и заставить разверзнуться землю. На пути к цели её не остановит абсолютно ничто. И если чья-то жизнь будет стоять на кону, она, не задумываясь, кинется в самые опасные водовороты, пожертвовав собственной безопасностью, и сделает все, чтобы уберечь того, кого любит.
И он знал, что она готова сделать то же самое и для него.
- Забери её к себе, - через какое-то время ответил он, выкручивая руль, - и чем скорее, тем лучше.
Затем нажал на отбой и повел машину по направлению своей квартиры, наблюдая за тем, как растет стрелка спидометра.
***
Дженнифер шла по вечерним улицам, разглядывая редеющих прохожих и вдыхая запах свежей выпечки. Прохладный воздух окутал её ноздри, а легкий ветерок заставил немного поёжиться. Она все ещё пыталась осознать новость, которую узнала сегодня днем. Она беременна. Две полоски на тесте могли бы оказаться ложной тревогой, но УЗИ никогда не дает сбоя. Дженнифер приложила свои дрожащие ладони к животу – она станет мамой. Даст маленькому существу жизнь. Позволит ему увидеть свет. Благодаря ей он сделает свой первый вдох, шаг, скажет первое слово и познает все самое прекрасное, что есть в этом мире.
Она понимала, что теперь все станет по-другому. Сложнее. Ответственнее. Но, вместе с тем, счастливее… по крайне мере, для неё. Дженнифер все ещё не знала, как Дилан воспримет эту новость. Сможет ли он принять это? Готов ли он стать отцом? Хочет ли он этого ребенка… желает ли связывать свою жизнь такими обязательствами… ведь они никогда не говорили о таком будущем. О будущем, которое полностью изменит его жизнь…
Она не знала, что их ждет, но точно была уверена лишь в одном – ничто и никогда не заставит её прервать беременность. Она ни за что не убьет своего малыша. Ни за что не предаст его. Ведь уже так сильно любит. И уже готова пожертвовать всем, что у неё было. Всем. Без исключения.
Дженнифер вошла в двери своего дома, думая о том, что Дилан уже, наверное, ждет её в квартире. Она оставила внутри записку на случай, если он вернется раньше, чем она успеет сделать важные дела. Ведь, если он не застанет её дома – то непременно начнет волноваться.
- Мисс Пирс, - она обернулась на голос позади себя. Спешным шагом к ней направлялся Дейв.
- Да? – Разворачиваясь, спросила она.
- Вам оставили вот это, - он протянул ей точно такой же конвертик, что и сегодня утром.
- Снова? – Вслух спросила она, сжимая его в руках. На нем так же не было адреса, лишь её имя и странная буква «H» в правом нижнем углу. – Кто принес это?
- Какой-то мужчина, - пожал плечами Дейв.
Дженнифер почувствовала, как сердце забилось чаще.
- Ты не разглядел его?
- Нет… я не знал, что это важно… он не показался мне странным, - Дженнифер непроизвольно закусила губу, что не ускользнуло от внимания Дейва. – С вами все в порядке?…
- Да-да, я просто спросила, - чуть резче, чем следовало, ответила она, - спасибо, ты можешь идти.
Дейв кивнул и немного нехотя направился к своему месту, все ещё озадаченный таким поведением Дженнифер. Она долго размышляла: вскрывать его здесь или подождать, пока окажется в своей квартире, наедине с собой, но вспомнила, что Дилан, скорее всего, уже ждет её наверху, а при нем она уж точно не сможет сдерживать себя. Её пальцы дрожали, хоть и не так сильно, как в первый раз, но она заставила себя разорвать бумагу вдоль и вытащить оттуда карточку. Почти такую же, какая была в первом таком письме.
«Колумбия-стрит. Пристань. 22.00. Приходи одна. И если не хочешь проблем – не опаздывай».
С самого детства родители учили её не совершать подобных глупостей. Не верить доброй женщине в машине, которая говорит: «твои мама и папа попросили меня забрать тебя из школы: ведь сами они сейчас не могут». Не залезать в большие открытые фургоны, полные самого вкусного в мире мороженого. Не гулять одной по ночам…
Сейчас она собиралась совершить одну из тех самых глупостей, которые обычно не заканчиваются ничем хорошим. И совершить её, никому об этом не сказав. Она посмотрела на часы в холле – они показывали 21.17, если она выйдет прямо сейчас, то успеет как раз вовремя. У неё не осталось времени на то, чтобы подняться, а свой мобильный она забыла в квартире, когда с затуманенным сознанием выходила из неё днем.
- Дейв, - Дженнифер подошла к стойке и взяла листок и ручку, - мне нужно срочно уйти, не мог бы ты передать Дилану эту записку.
- Да, конечно, а когда он придет?
Рука замерла над листочком, а глаза поднялись вверх непроизвольно.
- А разве он ещё не приходил?
- Нет, мисс Пирс, я уже давно не видел мистера Бейли, и он точно не приходил сегодня.
- Странно… - пробормотала она, а затем опомнилась, - наверное, задержался на площадке… и ведь даже дозвониться мне не может. Ладно, все равно передай ему это, когда он появится.
- Хорошо, - кивнул Дейв, а затем улыбнулся, - удачи вам.
«Да, - подумала Дженнифер, - удача – это явно именно то, что ей сейчас так необходимо».
Она приехала на место за несколько минут до назначенного времени и то, лишь потому, что гнала, не разбирая светофоров и поворотов. На улице уже стемнело, а то, что она видела вокруг себя, внушало ей лишь одно единственное чувство – чувство беспокойства. Какой человек в здравом уме по собственной воле поедет в безлюдное место на берегу залива для того, чтобы встретиться с тем, кто, возможно, уже готовит пыточное кресло и раскладывает на столе хирургические инструменты? Или это и правда так и есть…
Пф…ну вот! Она уже начинает бредить.
Дженнифер отогнала непрошенные мысли и осторожно направилась в сторону пристани, стараясь прислушиваться к каждому постороннему звуку, даже самому незначительному. Она должна это сделать. Должна ради своего отца и безопасности всех своих близких.
Она прошла сквозь пустую бетонную стоянку, а затем обогнула несколько каменных насыпей. Скорее всего, здесь велась какая-то стройка… или она была приостановлена по каким-то причинам. В любом случае, днем это место было намного привлекательнее, а сейчас здесь было так тихо и безлюдно, что ей казалось, можно было бы громко кричать всю ночь – и никто бы тебя так и не услышал. И эта перспектива ей не очень-то и нравилась.
Дженнифер уже сотню раз пожалела о том, что не взяла свой мобильный, но ещё больше она жалела о том, что никому не сообщила о том, куда направляется. Теперь она должна была думать не только о себе. Теперь на ней лежала двойная ответственность. А значит, с точки зрения разумности, её действия были не просто глупыми и неосторожными, а бездумными и опасными. Очень опасными.
- В который раз я удивляюсь твоей пунктуальности, - раздался сзади голос, заставивший Дженнифер замереть, - неужели Мисс Идеал никогда и никуда не опаздывает? Даже, когда сроки, казалось бы, сильно сжаты.
- Твой голос…
- Что? Знаком тебе? – Она услышала самодовольную усмешку. – Приятно, когда о тебе все-таки помнят. Но обидно, когда отодвигают на задний план.
- Задний план…
- Иди вперед и не поворачивайся, - теперь голос был полон ярости и решительности, - только попробуй сделать лишнее движение, и я моментально прострелю тебе башку.
Дженнифер услышала знакомый щелчок, и ощутила, как подкосились ноги, но послушалась и пошла вперед, замечая, что они все дальше уходят от дороги.
- Чего ты хочешь? – Дрожащим голосом решилась спросить она. – Денег? Может быть, акций?
Снова смешок.
- В том, что я хочу себе вернуть, деньги мне не помогут. А твоя гребаная компания мне и даром не нужна.
- Тогда что тебе нужно от меня? – Не понимала Дженнифер. - Что ещё я могу дать тебе?
- О, милая, ты даже не представляешь, как много можешь мне дать.
- У меня ничего нет.
- Ошибаешься, - голос опустился почти до шепота, - кое-что у тебя все-таки есть. И это я сегодня с радостью у тебя заберу. – Дженнифер не успела ничего ответить, потому что они подошли к двери старого обветшалого здания. – Руки вверх. Живо. – Она тут же подняли свои руки. – А теперь вперед. Пошла.
- Где мой отец? – Еле сдерживаясь, спросила Дженнифер, переступая порог темного помещения.
- Садись на стул. - Она немного помедлила. – Быстрее!
Она резко опустилась на деревянное сиденье, при этом стараясь дышать глубоко и размеренно.
- Где мой отец? – Повторила она свой вопрос. – Что вы с ним сделали?
- Он в полном порядке, - раздался другой голос, но уже впереди, - отдыхает себе в медицинском центре и даже ни о чем не подозревает. Думает, что это его дорогая дочурка постаралась ради папочки.
Дженнифер присмотрелась к лицу мужчины, который показался из тени, и ей вдруг показалось, что…
- Ты же тот парень, который доставлял нам в офис пиццу, верно? Но что ты…
- А у неё отличная память, - усмехнулся парень, - ты была права, когда говорила, что она узнает меня.
- Свяжи ей руки, - вместо ответа, сказал тот самый женский голос.
Мужчина взял со стола веревку и направился к спинке стула, на котором сидела Дженнифер.
- Что вам нужно? Чего вы хотите?
- Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня, - неожиданно спокойно произнесла женщина, и Дженнифер услышала, как она обходит её с другой стороны. – Одно маленькое одолжение. Оно почти ничего не будет тебе стоить.
Веревка больно сжала её запястья, но Дженнифер твердо смотрела вперед, пытаясь поймать тот момент, когда её враг повернется к ней лицом.
- Если бы оно почти ничего мне не стоило, ты бы так сильно не старалась, - сквозь зубы прошипела она, чувствуя, как страх уступает место ярости.
Когда женщина прошла чуть вперед, едва уловимый свет от старой лампы упал на её волосы, и Дженнифер разглядела их цвет: темные, угольного оттенка, завязанные в длинный конский хвост. Её «похитительница» была невысокого роста, но её фигура была практически идеальна. На ней были черные кожаные штаны и такая же куртка, а в руке она сжимала тот самый пистолет, которым всего несколько минут назад целилась ей в голову. До её ушей донесся уже знакомый смех.
- А ты и правда умна, хотя и не слишком для того, чтобы понять, кто я и чего от тебя хочу.
- Я вижу в тебе трусливую женщину, которая даже не может посмотреть своему врагу в глаза, - с вызовом сказала Дженнифер, - а этого мне вполне достаточно для того, чтобы совсем тебя не бояться.
Казалось бы, вот оно, то самое слабое место, которое заставит её повернуться и показать себя, и Дженнифер даже показалось, что она начинает разворачиваться, но что-то вдруг неожиданно её остановило.
- Хьюго, - крикнула она, - заклей этой сучке рот. Не люблю, когда шлюхи много болтают.
А затем Дженнифер увидела, как та, которая это сказала, растворилась в темноте.
Мы никогда не задумываемся о плохих словах, сказанных нами в чей-то адрес или действиях, ставших для кого-то трагичными, изменившими их жизнь. Не задумываемся до тех пор, пока нам об этом не напоминают. Пока не окунают головой в ледяную воду и не пытаются напугать раскаленным железом, при этом говоря: «ты должна почувствовать ту же боль, которую чувствовала я». Мы не думаем о том, что сделали не так, пока что-то или кто-то не заставляет нас придти к этой мысли. Дженнифер не знала, сколько по времени это длилось, но все те минуты, что она терпела эти пытки, она пыталась понять: что сделала не так. Все её мысли были заняты лишь этим. И тем, кто именно делает с ней все это…
Она сидела на стуле, обессилено уронив голову вниз. С её волос капала вода, а на оголенном участке руки, под порванной кофтой, виднелись красные ожоги. Она помнила, что несколько раз теряла сознание, но её очень быстро приводили в чувство, словно одна лишь мысль о том, что она перестанет ощущать эти муки, заставляла её «мучительницу» приходить в ярость.
- Сколько ещё мы будем держать её в таком состоянии? – Донесся до неё негромкий мужской баритон.
- Столько, сколько потребуется, - ответила женщина так же тихо. – Она будет страдать до тех пор, пока не поймет, какую боль мне причинила.
- Ты сказала, что забыла…
- Я забыла, - резко ответила она, - но желание отомстить ничуть не уменьшилось.
- Когда ты закончишь, мы ведь сможем уехать, как и планировали? – Мужской голос смягчился. Он явно питал к женщине нежные чувства.
- Да-да, уедем, только сначала мне нужно с этим покончить, - послышался звук приближающихся шагов, заставивший Дженнифер притвориться без сознания. – Эй! – Она почувствовала, как её окатило ледяной водой. – Приходи в себя. У тебя много дел. А у меня мало времени.
Дженнифер из последних сил стала поднимать свою голову вверх. Её волосы прилипали к лицу, а глаза закрывались от усталости. Та, что так долго причиняла ей боль, стояла прямо перед ней, больше не прячась и не скрываясь в тени. Она скрестила руки на груди, спокойно и уверенно выжидая тот самый момент, когда её «жертва», наконец-то, посмотрит ей в глаза. Когда она поймет, с кем столкнулась. Когда осознает, что именно сделала не так. И когда догадается, что ещё ей только предстоит сделать.
Дженнифер резко подняла свой взгляд и столкнулась с горящими зелеными изумрудами, заставившими её моментально застыть и улыбкой, от которой мурашки забегали по её уже итак окоченевшему телу.
- Ну что, - тихо сказала она, слегка наклоняясь к своей заложнице, - начнем?
Глава 24
