Город майя Наранхо, 628 год н. э.

К’ан II выглядел великолепно в своем королевском наряде: высокий, могучий, величественный. На нем была мантия из разноцветных перьев, а на голову он водрузил атрибут королевской власти — диадему бога У’уналя с тремя остриями в форме цветка, напоминавшую всем, что монарх наделен сверхъестественной природой богов.

Король восседал на троне, стоявшем на возвышении — просторном помосте, который выстроили в цитадели Наранхо на Большой площади, где совсем недавно защитники города капитулировали перед войском Караколя.

Площадь была забита до отказа, как и улицы, прилегающие к ней, потому что на этой публичной церемонии монарх собирался сообщить о своих замыслах относительно завоеванного города, и ожидалось также, что назовут имя того, кто сменит низложенного короля, Большого Скорпиона.

Большинство горожан не испытывали ничего к своему бывшему правителю, потому что их жизнь проходила вдалеке от дворцовых интриг, однако их влекли сюда естественное любопытство и желание, чтобы новый король стал гарантом мира, которого все желали.

К’ан II, осознавая это, хотел выслушать и взвесить мнения, прежде чем принять решение. Давление со стороны Тикаля и Калакмуля уже проявлялось посредством различных каналов, и король знал, что будет непросто удовлетворить две великие державы. Караколь являлся союзником Калакмуля, но Тикаль был расположен гораздо ближе и давал почувствовать свой вес. Кроме того, произошло событие, которое король пока не знал, как оценить, положительно или отрицательно с точки зрения интересов своего города: король Тикаля, Череп Зверя, умер, и его старший сын, Высокий Олень, занял его трон. Новый монарх был братом принцессы Никте, и благодаря Баламу король знал, что отношения между братом и сестрой были хорошими, но он также осознавал, что интересы государства могли оказаться важнее братской любви, какой бы сильной она ни была.

К’ан II уже обратился к народу, и его мощный голос слышали все. Он говорил о мире и согласии, а толпа отвечала одобрительным гулом.

— Гнев Караколя поднялся не против этого города, который сегодня меня принимает, — сказал он, — а против Большого Скорпиона. Король-предатель намеревался снова завладеть тем, что ему не принадлежало, сея смерть и ложь, но боги этого не позволили. И Большому Скорпиону пришлось поплатиться за это.

Он добавил, что новый король Наранхо должен быть человеком, способным поддерживать мир, которого все желают.

— Человеком, который не пресмыкался бы ни перед кем и не имел бы других интересов помимо благосостояния этого города, — закончил он, явно намекая на Тикаль и Калакмуль.

Трон окружали люди, имевшие какое-либо отношение к правительству метрополии. Некоторые были преданными слугами Большого Скорпиона, хотя сейчас лезли вон из кожи, чтобы доказать обратное, а другие — просто чиновниками высокого ранга. Жрецы различных культов стояли рядом, однако жрецы Тлалока отошли назад, стараясь не привлекать к себе внимания.

На виду зато оставались два военачальника. Оба надели свои лучшие наряды и одним своим присутствием вызывали у зрителей трепет. Улиль не покидал город со дня его завоевания, в то время как Кос взял на себя ответственность за соблюдение его войсками условий почетной капитуляции. Они еще больше сдружились за эти двадцать дней, и жители Наранхо часто видели их гуляющими вместе.

Возле них находились Белый Нетопырь и Балам. Юноша пытался следить за происходящим, хотя его мысли были далеко отсюда. Мысли о Никте и Синей Цапле заставляли его погружаться в себя, и он держался отчужденно со дня своего возвращения в Караколь и до того момента, когда Белый Нетопырь настоял на том, чтобы он присоединился к делегации, направлявшейся в Наранхо: шаман не хотел, чтобы его ученик оставался наедине со своими печальными думами.

Балам больше не получал сведений о Никте после их короткой встречи в коридорах дворца Тикаля, однако юноша понимал, что обязанности принцессы заставили ее задержаться в городе. И все же он не мог отделаться от мысли, что они расстались навсегда.

Что касается Синей Цапли, Баламу казалось, что он никогда не сможет привыкнуть к тому, что больше ее не увидит, и, думая о ней, он каждый раз испытывал сильную боль, хотя эти воспоминания имели сладостный привкус ностальгии. Он пытался представить девушку в царстве богов, где она дарила им радость своей улыбкой, и хотел верить Белому Нетопырю, утверждавшему, что там она продолжает заботиться о них, своих друзьях.

Молодой майя окинул взглядом площадь, переполненную людьми, и в памяти всплыл тот день, когда он принял участие в своей первой военной операции. Он пытался воскресить картины прошлого, вспоминая, как он шел по пятам за Улилем, и они возникали перед его мысленным взором, но смутные и нечеткие, словно чуждые ему. По окончании короткой битвы он понял, что храбрость — это всего лишь твердое решение довести до конца то, что ты намеревался сделать, но в данном случае казалось, что кто-то другой предопределил события.

К ним подошел дворцовый распорядитель, только что объявивший о появлении Человека с Высоким Жезлом. Это был пожилой человек с совершенно седыми волосами, ступавший медленно, но в его голосе еще было достаточно силы, чтобы завладеть вниманием присутствующих. Его взгляд сначала остановился на Белом Нетопыре, а затем на Баламе.

И тут он внезапно остановился с выражением глубокого изумления на лице.

Балам заметил, что привлек внимание распорядителя, и удивился, что тот смотрит не на лицо, а на его ноги. Он тоже посмотрел вниз и понял, что именно пробудило любопытство этого пожилого человека.

Юноша был одет в белую короткую тунику с красной каймой, оставлявшую открытой верхнюю часть ног и позволявшую рассмотреть татуировку на его бедре.

Лучистое солнце и убывающая луна составляли рисунок, который рос вместе с ним, становясь менее четким с течением времени, но пока еще вполне различимым.

— Могу я спросить вас, господин, — произнес дворцовый распорядитель гораздо тише, чем тогда, когда он обращался к толпе, и Балам различил в его тоне неподдельное уважение, — при каких обстоятельствах вам сделали эту татуировку?

— Спросить-то вы можете, но боюсь, что мой ответ вас не удовлетворит. Когда мой отец спас меня в детстве, — добавил он, показывая на Белого Нетопыря, — она у меня уже была.

— Означает ли это, — распорядитель склонил голову в знак почтения, — что халач виник вас усыновил и вы не знаете своих настоящих родителей?

— Да, это так. — Балам ответил сухо, потому что так и не понял, почему этот человек интересуется его персоной. Белый Нетопырь стоял рядом, прислушиваясь к разговору.

— Я прошу вас великодушно простить меня, господин, но ваши ответы очень важны для меня и для города Наранхо. И возможно, для вас тоже… Позвольте мне спросить, сколько вам лет.

— Когда мы нашли его в сельве возле безжизненных тел его родителей, ему было не больше двух лет, — послышался глухой голос Белого Нетопыря, — и с тех пор прошло еще восемнадцать лет.

Человек снова посмотрел на лицо Балама с величайшим удивлением, словно на призрак. После этого он потряс юношу до глубины души, встав на колени и взяв его за руку.

— Они были не вашими родителями, господин, а двумя преданными слугами короля Ах Восаля и его супруги по имени Красный Цветок. Королевская чета решила отослать вас из города, в то время как Большой Скорпион уже почти захватил дворец, ломая сопротивление их воинов. Я был там, когда все это происходило, а также когда вам делали эту татуировку.

Человек с Высоким Жезлом тем временем начал свою краткую речь, но запнулся, увидев странную сцену, разыгравшуюся в нескольких метрах от него. Дворцовый распорядитель стоял на коленях перед юношей и держал его за руку. Человек с Высоким Жезлом вспомнил тот день, когда войска Караколя вошли в Наранхо и этот юноша спросил с явным беспокойством, где находится принцесса из Тикаля. Рядом с ними стоял халач виник из Караколя, которого он давно знал и к которому испытывал глубокое уважение.

Затем он увидел, как дворцовый распорядитель жестом попросил его подойти. Зрители, окружавшие помост, заметили, что происходит нечто странное, и толпа зароптала.

Человек с Высоким Жезлом повернулся к королю Кану, поклонился, прося прощения, и подошел к распорядителю.

Тот поднялся с колен, взял его за руку и отвел в сторону, после чего долго ему что-то рассказывал шепотом на ухо.

На Балама снова пристально посмотрели сверху вниз, и Человек с Высоким Жезлом сделал шаг вперед, чтобы разглядеть татуировку, но проявляя при этом величайшее почтение. Он тоже взглянул на юношу как на привидение, а потом поклонился, прежде чем вернуться на свое место.

— Жители Наранхо! — Его голос не был таким мощным, как у дворцового распорядителя, но его слышали все, потому что на площади воцарилась полная тишина. — Боги проявляют перед нами свои желания самыми разными способами, и сейчас они выразились предельно ясно. Восемнадцать лет назад Большой Скорпион стал нашим королем, заняв место Ах Восаля. Сегодня боги хотят, чтобы другой человек надел диадему У’уналя и правил нашими судьбами от его имени. Король К’ан II в своей великой мудрости сказал нам, что их волю следует выслушать и повиноваться. И эта воля была выражена так недвусмысленно, что не оставляет нам ни малейшей возможности в ней усомниться. — Он сделал паузу, лишь подчеркнувшую всеобщее молчание. — Единственный ребенок мужского пола короля Ах Восаля и королевы Красный Цветок, пропавший восемнадцать лет назад, которого мы считали мертвым, появился снова именно сегодня, здесь, под покровительством богов, правящих нашими судьбами. У нас есть новый король! — В его голосе почувствовалось волнение. — Род Ах Восаля продолжает жить! Воздадим же почести нашему королю Баламу Кимилю! — Последние слова Человека с Высоким Жезлом, правой рукой указующего на молодого майя, потонули в радостных возгласах, раздавшихся во всех уголках Большой площади.

На город опускался вечер, а Балам пребывал в состоянии полного оцепенения. Он осознавал лишь, что Белый Нетопырь не покидал его ни на мгновение, и это было очень приятно его сердцу. Шаман с самого первого момента понял, каково было состояние его души, и превратился в щит, встав между своим учеником и всеми, кто хотел дотронуться до него, чтобы получить благословение нового короля.

Не все жители города помнили Ах Восаля, но они все-таки слышали о нем и о том, как он утратил трон и жизнь из-за Большого Скорпиона. История его двухлетнего сына, которого так и не нашли, успела позабыться, но теперь она вернулась, наделав еще больше шума. Никто не сомневался в божественном вмешательстве, и люди уже начали говорить, что их новый король находится под особым покровительством богов.

Балама отвели в один из покоев дворца, и там он принял короля К’ана II и главных чиновников Наранхо. Он поговорил со всеми, хотя и не отдавал себе полностью отчета в том, что делал.

Человек с Высоким Жезлом и распорядитель дворца по очереди рассказывали ему историю его бегства на руках у двух слуг его родителей. Они были мужем и женой; она прислуживала королеве Красный Цветок. Потайной ход, которым королевская чета отказалась воспользоваться для своего собственного спасения, позволил им добраться до сельвы незамеченными. Тогда оба чиновника в последний раз видели Балама… до сегодняшнего дня.

Именно его мать придумала сделать ему татуировку; это произошло незадолго до того зловещего дня. Изобразили солнце и луну, поскольку Красный Цветок хотела отдать его под покровительство богов дня и ночи.

Более всего удивило юношу странное совпадение имени, данного ему родителями, с именем, выбранным для него Белым Нетопырем: Балам Кимиль. Это еще больше укрепило уверенность в том, что будущий король находится под особым покровительством богов, распоряжающихся судьбами людей, особенно бога Ягуара.

— Я не хочу быть королем, отец, — сказал он Белому Нетопырю, когда в конце дня они остались вдвоем. — Ты, зная меня, должен понять это. Меня никогда не готовили к подобной роли, и мне не нравится решать, что должны делать другие люди. Теперь я знаю, кто были мои родители, но я их не помню, и единственный город, который я считаю своим, — это Караколь.

Халач виник какое-то время молча смотрел на него, размышляя над словами, которые он только что услышал. Жалкое подобие улыбки смягчило черты его лица.

— Конечно же, я тебя хорошо знаю, Балам. Прошло уже много лет, и мы с тобой были рядом каждый день, пока я смотрел, как ты растешь. Я следил за каждым твоим шагом с тем же вниманием, какое я бы уделил собственному сыну, но его у меня никогда не было. И к тебе я относился так же строго, как относился бы к нему. Поэтому я знаю, что ты никогда не отступал, какое бы сложное задание я перед тобой ни ставил, и что ты никогда не останавливаешься на полпути.

Белый Нетопырь положил руки на плечи своего ученика.

— Все случившееся за последние дни настолько невероятно, — продолжал он, — что нам будет тяжело найти этому объяснение. Только боги могут понять это. А их желание, если ты спокойно обдумаешь все, представляется совершенно ясным. Ты должен стать новым королем Наранхо, дорогой сын. Кроме того, я знаю одного человека, — глаза шамана озарила улыбка, — который сумеет существенно упростить твою задачу.