Весь оставшийся день Эдмонду казалось, будто он стремительно несется на санках с крутой горы и не имеет никакой возможности затормозить. На полуострове Годзо снег никогда не осмеливался появиться, но Эдмонд в детстве несколько раз путешествовал с родителями в столицу – величественный и мрачный в своей древности Примаглориум. Там он много и с превеликим удовольствием катался с длинных-предлинных заснеженных горок. Будущий инспектор находил самым захватывающим не сам быстрый полет саней по накатанной ледяной трассе, а тот момент, когда он стоит на самой высокой точке и только готовится оттолкнуться. Ибо если решишься на такой отважный шаг, то потом уже не остановишься, пока не съедешь в самый низ, уже не различимый вдали.

Вот и сейчас он чувствовал, что потерял контроль. Он оттолкнулся и, как бы ни захотел, уже не смог бы выйти из игры и вернуться обратно. Эдмонд был настолько напуган собственной решимостью, что даже зашел к Эрику и подал ему рапорт о проведении первого акта воспитательной работы в виде погружения злостной нарушительницы в отвратительную для любого демона человеческую среду. Он надеялся, что Старик поймает его за руку и стащит с санок на твердую землю. Но Дельмонт лишь уважительно посмотрел на него и, предсказав присвоение Эдмонду клички "палач Сомболиона", благословил на начало экзекуторских подвигов.

Инспектор Палмер даже рассказал за обедом о своих планах Говарду, но тот, вопреки ожиданиям Эдмонда, не стал крутить пальцем у виска. Напротив, он нашел идею коллеги чрезвычайно любопытной и полезной.

– На твоем месте я бы попытался добиться двух целей, Эдмонд, – сказал Говард, задумчиво почесывая бороду толстоватыми пальцами. – Одновременно провернуть это будет непросто, но…

– О чем ты?

– Ты должен представить Сомболиону все эти мероприятия как крайне неприятные процедуры. Но было бы замечательно, если бы мисс Тэнтоурис смогла увидеть в человеческой культуре нечто интересное. Это послужило бы более глубокому взаимопониманию людей и демонов хотя бы в нашем институте.

– Хм, неплохая идея…

– Пусть другие демоны узнают: мы не просто наказываем высшего представителя их расы. Мы даем ему понять, что нельзя обижать людей не из-за страха наказания, а потому что мы лучше, чем им кажется из-за стены обоюдного отчуждения.

– А ты мыслишь глобально, Говард, – Эдмонд в который раз убедился в предельной миролюбивости и мягкости своего товарища по работе.

– Наш институт по своему уникален, – воодушевленно продолжал Говард. – Я часто бываю в Королевской Академии Примаглориума. Там они по-прежнему имеют две столовые, четкое разделение факультетов, разные входы и тому подобное. Институт имени Мерлиновского дает сделать первый шаг из-за необходимости обсуждать общие научные проблемы или хотя бы обедать в одном помещении. Но вот сделать второй шаг… – он грустно улыбнулся, – мы уже не можем. Но мне кажется, что тому виной не ненависть и страх их предполагаемой чудовищности, а просто боязнь прослыть чудаком в глазах своих же. Понимаешь?

Эдмонд глубоко задумался.

– То есть ты одобряешь мой план? – аккуратно уточнил он.

– Если тебе хоть на один процент удастся сделать то, о чем я говорил, то да – одобряю, – широко улыбнулся Говард.

– Спасибо…

Больше искать возражений не имело смысла. Да и эти действия казались Эдмонду лишь самообманом.

И вот наступил вечер.

Хозяин трактира "Смерть науки" старина Альтимут обожал студенческий максимализм и отличался высочайшей толерантностью. Потому за него Эдмонд не беспокоился. Саймон и Джон тоже не должны были предать его анафеме. Но все равно Эдмонд отчаянно волновался, выходя из кабинета.

Мисс Тэнтоурис ждала его как и в первый раз на площади Озарений. Закат уже отыграл свою красочную симфонию, и институтские корпуса и узенькие аллеи стали заволакивать влажные сумерки. Сильвия сидела на одной из лавочек и смотрела куда-то вдаль.

– Добрый вечер, Сильвия.

– Добрый вечер, Эдмонд.

Ее интонации снова вернулись в тот день первый день. Холодные, задумчивые и далекие – они чуточку отрезвили Эдмонда.

– Вам нравятся сумерки? Мне вот очень нравятся, – сказал он, присаживаясь рядом.

– И чем же? – она повернулась к нему. – Заслоняют истинное лицо этого мира, не позволяя видеть его ужасы и несовершенства?

– Хм, нет, – негативная метафора немного сбила его настрой. – Наоборот. Я бы сказал, что ночь скрывает дневное лицо мира – он как бы исчезает, тает во тьме. А сумерки, они словно вылепляют или создают… не знаю, как сформулировать… какой-то совершенно другой мир – загадочный и туманный…

Она по обыкновению пожала плечами. Ее равнодушие несколько задело Эдмонда.

– Я просто подумал, что вы тоже любуетесь сумерками и…

– Я любуюсь птичкой, которая сидит вон та том суку.

– Позвольте, – Эдмонд привстал и попытался что-то разобрать. – я ничего не вижу…

Она усмехнулась.

– Наверное поэтому мне трудно понять вашу метафору, Эдмонд. Я вижу и днем, и ночью, и сейчас одинаково хорошо. Но… что касается другого мира, то мне, напротив, нет нужды дожидаться определенного времени суток, чтобы прикоснуться к нему. Он всегда рядом…

– Гхмм, – Эдмонд вынужден был признаться, что слова Сильвии как обычно выбивали из колеи. – Тогда, может быть, пойдем?

Сильвия молча кивнула, и они направились к легендарному заведению, которому предстояло сегодня стать еще более знаменитым.

В восемь часов вечера трактир был уже полон до краев, но градус веселья был невелик и держал уровень шума на средних значениях. Все еще были относительно трезвы и не успели углубиться в жаркие споры, потому реагировали не только на происходящее за своим столиком. Часть взглядов, автоматически брошенных на вошедших, на них и осталась. Галдеж сразу куда-то провалился – все столики, расположенные возле входа, разом замолчали.

Пятничные посетители "Смерти науки", как правило, были завсегдатаями и знали Эдмонда. Более того в силу работы в одном пусть громадном, но все-таки не бесконечном, институте присутствующие имели представление, что он занимается урегулированием конфликтов и вхож в демоническую среду. Но такого от него точно никто не мог ожидать.

– Я восхищена вашим профессионализмом, Эдмонд, – прошептала Сильвия. – Вы так стремитесь выполнить наказ дисциплинарного комитета и доставить мне как можно больше мучений, что даже самоотверженно принимаете тяготы ужасной неловкости и на свои плечи… Кажется, у вас это называется "героизмом"?

Эдмонд не ответил и, не обращая внимания на открытые рты, направился к их столику.

– Или вы получаете удовольствие от всеобщего внимания? – продолжала издеваться мисс Тэнтоурис.

– Ничего, ничего, – пробурчал он. – Когда проведете вечер в компании презираемых вами людей, то ваша спесь поубавится.

Однако, увидев Джона и Саймона, он вынужден был замедлить шаг. Его лицо повторило выражение ошарашенных посетителей.

– Мне кажется, что использование служебного положения в личных целях не подходит вашему образу, но, видимо, я ошибалась, – заметила Сильвия. – Вы просто поспорили, кто кого переплюнет. Не так ли?

Эдмонду показалось, что слова Сильвии в точности описывали те мысли всех прочих посетителей бара, что наблюдали со стороны эту вроде бы совершенно обычную встречу старых приятелей.

Возле Джона сидело… или скорее висело… лучше сказать, просто присутствовало… привидение. Полупрозрачная девушка с большими печальными глазами и почти болезненной худобой. Черты ее призрачного лица были тонкими и довольно симпатичными.

Разумеется, существование привидений не было новостью. Это был старый хорошо изученный феномен. Но именно подробная исследованность вопроса и заставляла всех выкручивать головы в сторону их стола.

Печальная особенность существования привидений заключалась в том факте, что они не были способны покинуть то место, где их обнаруживали. Будучи призраками насильственно умерших людей, они были намертво привязано неразрывными астральными цепями к месту гибели. Именно за счет такого источника энергии их эфирные тонкоэнергетические тела могли находить силу для существования. Потому увидеть привидение вдали от места гибели было просто невероятным событием!

Джон выглядел донельзя довольным. Он о чем-то увлеченно болтал с миловидным призраком и мало обращал внимание на всеобщие взгляды. В отличие от Саймона и Джессики. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке. Но подняв голову на Эдмонда, Саймон окончательно потерял дар речи. Он как-то весь встрепенулся и принялся внимательно изучать спутницу своего друга, словно с первого взгляда мог не заметить обволакивающую ее демоническую ауру, острые уши и кошачий разрез глаз.

При их приближении к столику Джессика побелела и прижалась к Саймону. Только сейчас Эдмонд понял, что его нервы привели к тому, что он забыл про самое слабое звено в команде – отнюдь не толерантную подругу спортсмена.

Джон оторвался от привидения и тоже с любопытством взглянул на спутницу Эдмонда.

– Привет, – выдавил из себя он. – Познакомьтесь, это мисс Сильвия Тэнтоурис. По решению дисциплинарного комитета она отбывает в нашем обществе наказание за применение насилия против человека. Надеюсь мы сможем показать мисс Тэнтоурис, что люди заслуживают к себе иного отношения…

– А дисциплинарный комитет нас знает? – молвил Джон, выпучив глаза.

– Тебя только это удивляет? – нахмурился Саймон.

Джессика остолбенела.

– В общем, вот так вот… – подытожил Эдмонд.

Джон подвинулся, и они с Сильвой сели напротив Саймона с Джессикой.

– Извините меня, – Эдмонд вздрогнул от пронизывающего потустороннего голоса, напоминающего игру печальной флейты в отдалении. – Из-за меня все смотрят на нас.

Призрачная девушка смущенно понурила голову.

– Не беспокойтесь, Эльза, – сказал Саймон, тяжело вздохнув. – Они косятся не только на вас. Эти бездельники таращатся… – он посмотрел на Эдмонда с немым укором, – … на мои мускулы. Не каждый день увидишь такое сочетание массы и рельефа!

Он напряг бицепс и вымученно улыбнулся.

– Совсем забыл. Сильвия, это Саймон – он мастер по борьбе тэй-го. Джон изучает нечистую силу, обитающую в Таинственном лесу. Это Джессика, возлюбленная нашего спортсмена. А это… – Эдмонд нерешительно замер, дойдя до привидения.

– Я уже представил Эльзу Саймону и Джессике, – просиял Джон. – теперь ваша очередь. Итак… Эльза. Фамилии, как и своего прошлого, к сожалению, не помнит. Она, как вы заметили, привидение. Чтобы сразу удовлетворить всеобщее любопытство, объясню, что каким-то непостижимым образом Таинственный лес, будучи тем самым местом где оборвалась жизнь ее плотного тела, умудрился вдунуть в эту эфирную оболочку гигантское количество энергии. Тем самым он даровал ей способность свободно перемещаться в пространстве.

Эдмонд удивленно покачал головой. Он не слышал про второй такой случай. Захоти Джон защитить на этом призраке диссертацию, он бы снискал славу первооткрывателя! Но что-то подсказывало инспектору, что очарованный исследователь Таинственного леса не будет делать этого. В том и заключался секрет такого подчас низкого уровня исследования нечистой силы при таком уровне погружения в среду ее обитания. Джон настолько породнился с нечеловеческими обитателями леса, что считал самые интригующие моменты их жизни подлинно интимными тайнами, которые он не имел морального права сообщать научному сообществу.

– Я прошу вас не смущать Эльзу, – продолжал Джон. – На нее и так направлено все внимание. Она очень долго жила в обществе одной лишь нечисти и ей тяжело снова попасть в среду людей… и демонов, – поспешно добавил. – Так что можно пока без откровенных вопросов? Думаю, что она обязательно присоединится к нашей беседе и расскажет море интересных вещей, которые поведала мне.

Все, за исключением Сильвии, покивали.

– Спасибо, – неловко отозвалась Эльза.

– Осталось только начать эту самую непринужденную беседу, – ехидно сказал Саймон.

После его слов за столиком воцарилось гнетущее молчание, которое с каждой долетающей до них с соседних мест возбужденной фразой становилось еще более гробовым.

– Я хотел бы извиниться за моего друга, – обратился Саймон к Сильвии. – Только не подумайте, что все люди такие звери, как он. Вы, поди, очень мучаетесь, сидя в нашей компании? Честно говоря, не ожидал, что Палмеру придет в голову такое изощренное издевательство! Запихнуть демона в бар, полный людей…

– Дисциплинарному комитету кажется, что я заслужила такое наказание, – спокойно откликнулась Сильвия.

– Но вы, – в глазах Саймона загорелся озорной, драчливый огонек, – разумеется, не согласны с таким решением и в лучших демонических традициях считаете себя невиновной по всем статьям, так?

Бросив взгляд на точеный профиль, Эдмонд с тревогой заметил, как губы Сильвии чуть сжались.

– Разумеется. Я вижу, что вы такой же специалист по нашей культуре, как ваш друг, – в тон ему откликнулась Сильвия. – Более того, для меня только слышать сочувствие от человека является чем-то более унизительным, чем находиться здесь.

Саймон обожал, когда соперник оказывался на его уровне, и уважительно хмыкнул, получив достойный ответ.

"Надеюсь, – подумал Эдмонд, уже начиная жалеть о принятом решении, – они не подерутся…"

Перед столиком возник старина Альтимут собственной персоной. Он нес внушительный поднос с закусками и кружками эля, настолько душистого, что его запах безошибочно говорил о содержимом глиняной посуды.

– Это вам, господа, – благодушно изрек Альт.

– Мы пока ничего не заказывали, Альт, – бросил Саймон в своем чуть грубоватом стиле. – Ждали, пока соберется вся… компания.

– Это вам подарок от заведения.

– Подарок?

– Вы мои постоянные клиенты, но такой компании я не видел давно… Да, что говорить, никогда не видел! Вы сумели удивить старика, а это дорого стоит. Наконец-то возвращается былой дух настоящего шального студенчества! Так что все это бесплатно. Пейте и кушайте на здоровье!

– Спасибо… – протянули они неуверенно.

– Ах да, а это вам, мисс, – он поставил перед Сильвией бокал с кислотно-синей жидкостью. – Амбросоле из подземных корней Семицветного плюща. И через несколько минут принесу вам замечательное филе из угря под горьким соусом. Так что не останетесь голодной!

– Ммм, спасибо, – кивнула Сильвия, несколько потеряв былую невозмутимость.

– Отдыхайте! – пожелал Альтимут и удалился.

– Не прошло и десяти лет, как наша тусовка завоевала популярность, – хмыкнул Саймон, делая большой глоток из своей кружки. – Не думал, что такое когда-нибудь произойдет.

– Извини, милый, – Джессика резко встала. – Я себя плохо чувствую. Думаю, мне лучше пойти домой.

Саймон открыл было рот, чтобы что-то сказать, но посмотрев на ее донельзя сердитое лицо, лишь покивал.

– Приятного вечера, – пробормотала она, поджав с отвращением губы и, не глядя на присутствующих, поспешно удалилась.

Саймон посмотрел на друзей исподлобья и принялся поедать закуски, сосредоточившись на них так, словно остального мира не существовало.

Эдмонд маялся от пожирающего его чувства вины. Как он мог забыть про Джессику? Он не знал, хватило ли ей одного высшего демона, или не приведи Джон еще и привидение, она бы смирилась с такой компанией и настырными взглядами, устремившимися к их столику. Но все равно получилось не по-товарищески.

– Ваша подруга ушла из-за меня? – испуганно спросила Эльза у Саймона. – Мне так стыдно. Я не хотела никому помешать…

– Вам не стоит волноваться, мисс, – Саймон вымученно улыбнулся, – будем считать, что ее чувства ко мне не прошли испытания давлением мнения окружающих… Вы не виноваты.

– А я думала, что вы снова сошлетесь на свои мускулы, – вдруг вставила Сильвия. – И вместо того, чтобы сказать правду, будете придумывать, что ей надоело внимание прочих барышень к вашему спортивному торсу. Оказывается, и люди способны порой избегать лжи…

– Полагаю, что всю правду озвучивать было бы глупостью, – проскрипел зубами Саймон, в глазах которого разгорался нехороший огонек.

– Глупостью? – картинно удивилась Сильвия, вызывая желание Эдмонда заткнуть чем-нибудь ее рот, пока Саймон еще способен держать себя в руках. – Не думаю. Глупость – хорошее качество, потому как ее носитель не имеет перед самим собой вины и недосказанности. В вашей ситуации лучше подходит другое слово. Страх.

– Вы называете меня трусом? – опасным голосом уточнил Саймон.

– А как называется тот человек, который боится сказать другим, что по их вине он лишился девушки?

Саймон поиграл желваками. Эдмонд ожидал, что нервы спортсмена не выдержат, но агрессия вдруг исчезла из его взора.

– Он называется "друг", – произнес он спокойно. – И я бы не перестал дружить с Палмером, даже если бы он женился на вас.

Эдмонд испытал чувство предельной неловкости.

Сильвия пристально посмотрела на Саймона и едва заметно кивнула.

– Я немного заблуждалась. У людей есть чему поучиться, – произнесла она задумчиво. – Но вряд ли судьба предоставит вам радость проверить себя в подобном испытании.

– А если я женюсь на привидении? – засмеялся Джон, заставив Эльзу смутиться. – Мне кажется, что это какая-то дискриминация! Почему не привел в качестве примера меня?

– Потому что ты уже женат на русалке, – пробурчал Саймон. – Это как минимум.

Он старался придать лицу суровое выражение, не смог и сам рассмеялся.

– Кстати, Джон, эта мадемуазель мне представляется достойной заменой для Анны, – сказал Саймон. – Весь минувший год я ощущал, что уровень стервозности в нашей компании был невероятно низким.

Эдмонд понял, что Саймон, который не умеет по-настоящему обижаться, выбрал свою излюбленную стратегию мелких подколов.

– Ну, не знаю, – протянул Джон с сомнением, моментально включаясь в игру. – Не думаю, что мисс Тэнтоурис сможет ее превзойти. Помнишь, как мы узнали после их разрыва, что Анна просила дядю уволить нас из института? Она не смогла убедить своего дорогого Эдмонда перестать общаться с такими ужасными типами, которые дурно влияют на него, и хотела, чтобы мы просто пропали из его окружения физически…

Саймон поморщился с таким отвращением, будто перед ним раскладывали экспонаты анатомического театра.

– Уффф, не напоминай. Меня до сих пор трясет от такой подлости! А помнишь, как она сочинила историю, будто я приставал к ней?

– Да! Это было очень забавно, – расхохотался Джон. – Но тот случай…

Эдмонд с одной стороны был рад, что разговор приобрел веселые нотки, но предмет обсуждения вызывал у него легкое неудобство.

– Но зачем же Эдмонд встречался с такой девушкой? – спросила Сильвия, обращаясь к Саймону.

Тот нехорошо улыбнулся, скользнув по озабоченному лицу друга.

– Это единственное слабое место невозмутимого мыслителя инспектора Палмера, – смакуя каждое слово, произнес он. – Когда влюбляется, то у него крышу сносит! Критическое мышление отключается полностью. Раз – и нету!

– Надо отдать должное правде, – серьезно произнес Джон. – Анна Гранцвальд – одна из самых красивых барышень в институте.

– Не стоит принимать все это на веру, – нерешительно сказал Эдмонд. – У людей есть привычка все преувеличивать…

Сильвия насмешливо посмотрела на него.

– Но в случае с Анной это правило не работает, – заверил ее Саймон. -Приукрасить ее самодовольный и вредный характер просто невозможно!

– И почему мы уже вторую неделю вспоминаем Анну? – изображая праведное негодование, поинтересовался Эдмонд. – Будто больше поговорить не о чем!

– А мы используем древнюю магию призвания зла, – отчего-то понизил голос Саймон, смотря в сторону дверей. – И кажется, нам удалось!

Эдмонд повернул голову и увидел Анну. Она вошла в сопровождении подруг, которым больше подходило название "свита". Одетая в падающее в пол вечернее платье, она поправляла роскошную прическу и оглядывала зал.

– Мисс Гранцвальд никогда по доброй воле не посетит это место. На ее взгляд здесь маловато шика и изысканности, – сказал Джон, тоже выкрутив шею и с любопытством созерцая чересчур элегантно одетую компанию. – Не иначе как она здесь по твою душу, Эдмонд…

Саймон продемонстрировал широченную улыбку, кажется, позабыв про уход Джессики.

– Тогда попросите официанта передать ей от нашего столика блюдо под названием "Месть Палмера". Подается холодным.

– Да какая месть? – пробурчал Эдмонд, сокрушаясь, что ему пришло в голову рассказывать Анне про загадочную брюнетку.

Анна с подругами прошествовали по трактиру и ожидаемо приросли к полу, обнаружив их компанию.

– А вам не приходило в голову, – обратилась Сильвия к Саймону, – что ваш друг явился сюда в компании высшего демона не только для того, чтобы вызвать приступ бешенства у своей бывшей девушки, но и проверить истинность чувств вашей подруги?

Саймон снова нахмурился, а Джон расхохотался.

– Да, и при этом еще не забыть про ваше наказание, мисс, – сквозь смех произнес он. – Да, таков наш Эдмонд. Любит сложные схемы.

– Послушайте, ничего подобного у меня и в мыслях не было. Это вы все твердите про Анну. Мне нет до нее никакого дела!

– Хм, разве не с этой девушкой вы обедали в понедельник в столовой? – Сильвия бросила взгляд на Анну и компанию, которые начали оправляться от шока и рассаживаться вокруг столика, находящегося в прямой видимости.

– Нет! – Саймон схватился за грудь, – только не это! Неужели нам снова суждено пройти через этот ад?!

– Скажи, что это неправда, друг! – взмолился Джон.

– Хватит этих концертов, – произнес Эдмонд, стараясь говорить уверенно. – Анна сама ко мне подсела. Видимо, не нашла свободных мест…

– Джесс была права, – Саймон стал вращать глазами от бурной мыслительной деятельности. – Этот монстр… вышел на охоту за головой Палмера!

Эдмонд почувствовал, как при слове "монстр" Сильвия вздрогнула.

Он опасливо посмотрел на нее.

– Теперь я вижу, что дисциплинарный комитет был прав, – заметила она задумчиво. – Люди называют монстрами не только демонов.

– Да, мне кажется, что Анна будет пострашней Змея Горыныча, как ты думаешь, Джон? – с серьезным видом ученого-исследователя поинтересовался Саймон.

– Разумеется. Даже не обсуждается. Он-то уж точно не будет поедать кого-то дважды! – в тон ему отозвался Джон.

Саймон так развеселился, что хлопнул по столу. От его движения лежащая рядом с ним вилка скользнула со стола и начала падать… но была подхвачена на полпути Сильвией. Она вернула ее Саймону.

Спортсмен задорно сжал кулаки.

– Вот это скорость, – восхищенно заметил он. – За это я и уважаю вашего брата. Жаль, что отменили межрасовые соревнования по тэй-го.

– Так из-за этой самой скорости из вас же котлету делали, – засмеялся Джон.

– Ничего подобного, – отгрызнулся Саймон. – Я одолевал каждого второго. И только приспособился к их технике, как решили все свернуть. Думаю, я бы уже был абсолютным чемпионом, не соверши спортивный комитет подобной глупости. У них тоже есть слабые места. Давайте-ка посоревнуемся, я докажу, кто быстрей!

Саймон отодвинул блюдо с закусками вбок и на середину освободившегося между ним и Сильвией пространства положил ту самую вилку.

– Ну что, или испугались опозорить знаменитую демоническую ловкость? – с вызовом осведомился он, демонстративно отводя руки за край стола.

Сильвия презрительно сощурилась.

Вспоминая кульбиты мисс Тэнтоурис в ту ночь, Эдмонд с сочувствием подумал, что Саймону не суждено провозгласить первенство людей за этим столиком, как бы он не старался.

– Вот деревянная башка, – покачал головой Джон. – Ты в первую очередь опозоришь человеческий интеллект такими детскими спорами…

– На счет "три", – Саймон, казалось, ничего не слышал и не видел кроме глаз Сильвии и вилки, – раз… два…три!

Столовый прибор не просто успел оказаться в руках Сильвии раньше. Она умудрилась положить вилку возле себя.

– Во дурак, – усмехнулся Джон. – Да это все-равно, что пытаться лешего перепить.

– Еще раз! – потребовал раскрасневшийся спортсмен.

Спустя десять попыток Саймон вынужден был признать свое полное поражение.

– Раз уж мы увлеклись детскими забавами, то, может быть, поиграем во что-то более интеллектуальное: например, карты или шахматы? – предложил Джон.

– Пфу, шахматы – очень скучно, – нахмурился Саймон. – А за карты можно получить по шее от Альта. Вы же знаете его правила: делайте, что хотите, кроме драк и карт.

– Да, вроде он проиграл свой первый ресторан в карты, – принялся вспоминать Эдмонд.

Он был рад поддержать новую тему, лишь бы все забыли про Анну. Эдмонд прилагал все усилия, чтобы не бросить любопытный взгляд на реакцию этой белокурой бестии.

Возник Альтимут и принес Сильвии ее блюдо, на которое все тотчас воззрились с превеликим интересом.

– Советую вам посматривать за вашим соседом, – усмехнулся Саймон. – Палмер обожает демоническую еду. Не далее как в ту пятницу, он явился к нам, отведав оной.

– Я в курсе, он был у меня дома.

Саймон присвистнул и многозначительно посмотрел на Джона.

– Мне кажется, у Палмера есть небольшой шанс спастись от мисс Самообожествление!

Наблюдая сочащиеся ехидством ухмылки друзей, Эдмонд жадно присосался к сладчайшему элю.

– Скажите, Сильвия, – обратился к ней Джон, приняв самый невинный вид, – а вы любите проводить время в библиотеке за чтением пыльных от древности книг?

– Да, бывает.

– А гулять по опушкам Таинственного леса?

– Случается.

– Баня?

Сильвия отрицательно покачала головой.

– Ну, совпадений пока больше, – потер руки Джон.

– Судя по тому, что ваши друзья сватают вас за высшего демона, то ваши дела совсем плохи, Эдмонд, – заметила прохладно Сильвия.

– Этот феномен носит название "юмор", – откликнулся Эдмонд и с недовольством воззрился на ухмыляющихся товарищей. – А вам пора бы уже успокоиться. Я не намерен встречаться с Анной, если это вас так беспокоит.

– Еще бы это нас не беспокоило! – возмутился Джо. – Не думаю, что моя карьера выдержит второго нападения этого сладкоголосого чудовища!

Сильвия снова вздрогнула.

– Вам не кажется, что Эдмонда может обижать, когда вы называете ту, что он когда-то любил, чудовищем?

– Да, – откликнулся Эдмонд, почувствовав тень грусти в ее голосе. – Думаю, что никто не заслуживает такого наименования. Тем более девушка.

– Но мы же ведем речь о ее личных качествах, – не мог успокоиться Саймон. – Поверьте, и сам Эдмонд так думает. Он столько из-за нее натерпелся!

Сильвия легонько улыбнулась и обвела компанию пронизывающим взглядом, от которого их веселье будто сорвало ураганным ветром.

– А человеческая дружба очень любопытно устроена, – произнесла она, уставившись на Саймона. – Забавно, что вы так долго знакомы с Эдмондом, но при этом не понимаете, что он никогда не считал и не считает эту девушку монстром. И именно по этой причине и терпел все те мучения, о которых вы рассказали… Бабушка говорила мне, что кому бы люди ни возносили молитвы, они все почитают богиню Лжи. Теперь я понимаю эти слова еще лучше…

Саймон был похож на хулигана, которого взрослый дядя взял за ухо. Он удрученно перевел взгляд на Эдмонда, который уткнулся в изучение меню, и пожал плечами.

– Да, – вдруг раздался мелодичный голос Эльзы, – я тоже против того, чтобы девушку называли чудовищем. Пусть она и ведет себя плохо. Та дама с золотыми волосами в красивом платье совсем не чудовище. Уж я-то знаю. Совсем недавно я видела в лесу настоящего монстра!

– Какой-то леший перебрал и стал выглядеть хуже, чем это заповедала ему темная сторона матушки-природы? – усмехнулся Саймон.

– Нет. Лешие на самом деле очень милые создания. Думаю, они самые вдумчивые и похожие на людей существа в Таинственном лесу, оттого и пьют, – ответила она. – То был ужасный монстр. Длинный-предлинный, как дракон, только без крыльев, с золотыми рогами, похожими на ветви столетнего дуба. Чешуя словно выложена перламутровой черепицей, как в королевском дворце…

Эдмонд обратил внимание, что при описании неведомого чудища Сильвия снова вздрогнула и приняла какую-то напряженную позу.

– Эльза, а можете рассказать, где конкретно видели это чудище? – невинно поинтересовался Саймон. – Далеко отсюда?

– В глубине Таинственного леса. Быть бестелесным духом очень печально. Например, я кроме всего прочего, не могу спать. Вам этого не понять, но устаешь без сновидений, как без ощущения вкуса еды или теплоты прикосновений… – ее глаза наполнились невыразимой тоской. – Но оказалось, что даже привидения могут спать. Ну, или почти. Джон объяснил мне, что это называется… сильное… неспецифическое излучение. В лесу есть такие уголки, где чувствуешь себя словно во сне! И даже можно порой проснуться! То есть почувствовать себя живой и обладающей телом… Там мной владели какие-то силы и ветра, которые кружили меня в танце, шептали удивительные истории и показывали картины иных миров! Это невероятно…

Эдмонд даже на секунду забыл про монстра, так увлек его рассказ Эльзы. По всей видимости, она говорила про те области, куда человеку из-за смертельного излучения вход был заказан. У него закружилась голова при мысли о том, сколько же это привидение способно раскрыть тайн.

– Мне кажется, что порой эти моменты длились годы или столетия, – продолжала она. – Наверное, поэтому я и забыла свою прошлую жизнь…

Эдмонд поймал себя на неодолимом желании взять этот призрак за бесплотную ладонь и просить ее рассказать ему все невероятные впечатления, что влились в ее разум в глубинах Таинственного леса. Привидение, впитавшееся в себя дух непознаваемого многомерного чуда – это был настоящий подарок институту Мерлиновского! Эдмонд почувствовал вдруг острую тоску по брошенной им в молодости научной карьере.

Первым опомнился наиболее приземлено и конкретно мыслящий Саймон.

– Эльза, а вы случаем не запомнили, в какую сторону направился этот самый монстр?

– Хотите побороться с ним? – насмешливая реакция Сильвии не заставила себя долго ждать.

Саймон фыркнул.

– Я встретила это создание очень далеко от границы, – ответила Эльза. – Полагаю, что оно способно жить только в самой глубине леса. Кстати, оно очень красивое, хоть и страшное. Его нефритовые глаза чем-то напоминают мне ваши, Сильвия. Такой же сочный и яркий оттенок.

Эдмонд обеспокоенно подумал, что Эльза, сама того не желая, может сильно оскорбить Сильвию обидным сравнением. Он уже было повернулся к мисс Тэнтоурис, чтобы переменить тему или переиграть слова привидения, но вынужден был замереть, поймав выражение лица демонической девушки. В ее глазах застыл самый настоящий испуг. Но разве можно напугать высшего демона такими сказками? Эдмонд обратил внимание, что Джон пристально вперился в Сильвию с несвойственной ему серьезностью.

– Спасибо, – медленно произнесла Сильвия, обращаясь к Эльзе. – А что делал этот змей? Он… причинил кому-то из нечисти вред?

– Нет, нет. Он казался… очень счастливым, будто это чья-то душа вырвалась на свободу из оков опостылевшего тела. Не могу объяснить, почему я так подумала, – Эльза обвела присутствующих виноватым взглядом.

– Счастливым?.. – пробормотала Сильвия со странным выражением.

– Надо полагать, это вы намереваетесь вступить с ним в схватку? – с бравадой уточнил Саймон.

Сильва не ответила ему ехидной улыбкой или презрительным взором. Она некоторое время задумчиво смотрела куда-то вглубь себя, а затем провела рукой по волосам так, что этот жест почему-то напомнил Эдмонду ночь приступа вампирской болезни. Ему показалось, что ее лицо снова исказила болезненная тень, проникнутая некой обреченностью. Наконец в наступившей тишине Сильвия открыла рот, чтобы произнести фразу с такой интонацией, что все, сидящие за столом, буквально кожей ощутили ее многозначность.

– Мне никогда не победить его… Как бы я ни старалась… – сказала она тихо.

Эдмонд вдумывался в истинный смысл слов, обличенных в невинную форму, и безуспешно пытался отмахнуться от ужасных образов, что лезли ему в голову.

– Смотрите-ка, – голос Саймона вывел присутствующих из внезапного оцепенения, – вражеский отряд уходит ни с чем!

Анна со свитой встали и направились к выходу.

– А знаете, Сильвия, как Палмер с ней познакомился? – не выдержал Саймон. – Можете попробовать угадать. Даю подсказку, как и со всеми нами.

– В бане?

– На работе! Так что и у вас есть шанс стать Палмеру… другом.

Сильвия скользнула по Эдмонду привычно насмешливым взглядом, и тот заметил, что испуг и задумчивость успели испариться с ее лица. Тема чудовища так же внезапно исчезла из разговора, как и возникла. Но инспектор Палмер почувствовал, что эта тема лишь затаилась до поры. Как, впрочем, и само чудовище.

– Мы уже друзья, – ответила она так, что все, сидящие за столом, подумали, что демоническая девушка говорит серьезно.

Но спустя мгновение поняли, что стали жертвами умелой актерской игры, и усмехнулись.

И Эдмонд, словно в желании превзойти ее навыки, сумел совершенно правдиво, будто такое было возможно, сообщить:

– Да, мы с мисс Тэнтоурис друзья.