Стоит ли удивляться тому, что парк магистра Аполлинариса был абсолютно пуст в столь поздний час. На небосклоне горела почти полная луна, освещая странную компанию.

Джон и Саймон, между которыми мерцал призрачный дух Эльзы, вглядывались в только что подошедших Эдмонда и Сильвию.

– Привет, – с ходу выпалил Эдмонд, – я не могу бросить мисс Тэнтоурис накануне полнолуния без присмотра, так что она будет сопровождать нас. Если ты не против, Джон.

Тот доброжелательно помотал головой. Реакция друга показалась Эдмонду даже слишком позитивной, учитывая, что не далее как пару недель назад Джон убеждал его в небывалой чудовищности высших демонов.

– Мы не против, – саркастически ухмыльнулся Саймон. – Главное, чтобы мисс не присмотрела кого-нибудь из нас!

Джон пихнул его локтем в бок, и спортсмен, нахмурившись, пробормотал:

– Извините…

– Мисс уже присмотрела, – неожиданно произнес Джон из-под маски строгого осуждения Саймона.

И они разразились гомерическим хохотом. Эльза виновато посмотрела на Эдмонда, но тот лишь махнул рукой.

– Пойдем! Не стоит терять время, – заявил Джон с воодушевлением. – Не так-то просто найти этот праздник. Придется попотеть.

– Как поживает ваша девушка, Саймон? – поинтересовалась Сильвия, когда они двинулись в путь.

Эдмонд подумал, что мисс Тэнтоурис не любила откладывать месть в долгий ящик.

– Мы расстались, – без особого энтузиазма откликнулся спортсмен.

– Сочувствую вам.

– Ничего страшного – найду новую. Сама виновата…

– А мне кажется, что всему виной ваша мускулатура. Она оказалась слишком блеклой на фоне чудачеств ваших товарищей…

Саймон фыркнул, но ничего не сказал. Эдмонд удивлялся количеству ехидства, которое Сильвия умудрялась проливать на окружающих. Однако, он не замедлил уважительно отметить хладнокровие Саймона. Спортсмен уже познакомился с тактикой противника и молчанием демонстрировал, что задеть его во второй раз будет не так легко.

Спустя полчаса они уже продирались сквозь темную чащу. Лесную тишину нарушал только раздраженный шепот.

– Почему ты не взял с собой веревку? – шипел Саймон.

– Делать мне больше нечего! – шипел в ответ Джон.

– Я не буду держать за руку мужика!

– Тогда тебя однозначно украдет какая-нибудь нечисть.

– Так давай запустим световое заклинание!

– Если мы это сделаем, то весь праздник для нас только этим световым шариком и ограничится. Нельзя привлекать внимание. Мы не сумеем найти нужного места и всех распугаем!

– Я не стану держать мужика за руку! – повторил Саймон, вложив все недовольство в этот шелестящий язык.

– Тебе надо ухватиться только за меня. Я вот вынужден держать за руку и тебя, и Эдмонда. А он – вообще ведет под ручку высшего демона накануне полнолуния!

– Да он этого демона повсюду за собой таскает! – не унимался Саймон. – Ты его фигуру видел?

– Его? В смысле Эдмонда? Ты слишком эмоционально относишься к мужским объятиям.

– Да пошел ты…

– Ваш друг просто боится темноты, – раздался сдавленный смешок того самого фигуристого демона.

– И куда вообще луна девалась? Не такие уж густые заросли!

– Это же Таинственный лес. У него свое небо…

– Что?!

– Заткнись, Саймон, и хватай мою руку. А то мы никого сегодня не найдем!

На какое-то время воцарилась тишина, которая словно удалила друзей из кромешной тьмы.

– Кто-нибудь что-нибудь видит? – спросил Саймон, продолжая говорить еле слышно.

– Я вижу все, – откликнулась Сильвия, – но не знаю, что мы ищем…

– Я ничего не вижу, но не зря семь лет изучаю здешние места, – горделиво провозгласил Джон. – Чувствую потоки нужной нам силы… Кстати, Эдмонд, почему у тебя такая влажная рука?

– Причина находится в другой руке, – с шипящим смехом предположил Саймон. – Сильвия, что вы делаете с рукой Палмера?

– Не знаю, у меня обе руки заняты. Во второй чья-то мохнатая лапа. Здоровая…

Молчание и звук учащенного дыхания.

– Я пошутила…

Саймон выругался.

– Теперь я не могу отличить ваши ладони, Саймон. Твоя тоже стала холодной и влажной, – усмехнулся Джон. – Кстати, мисс Тэнтоурис, я не советую вам так шутить, а то вы рискуете повторить историю из той сказки с мальчиком, который кричал "волки!". Если вас действительно что-то коснется, то мы может воспринять ваши слова за шутку и не среагировать.

– И как вы стали бы реагировать, будь мои слова правдой?

– Ммм, – Джон явно не был готов к такому вопросу.

– Она намекает, что кто-то ее уже касается, – шипел Саймон, давясь от смеха, – например, Палмер.

– Любая здравомыслящая нежить начнет с тебя, Саймон, – не выдержал Эдмонд. – Может уже прекратим горланить на весь лес?

Снова воцарилось молчание. Эдмонд догадался, что чаша весов перевесила в сторону любопытства, оставив страх на втором месте. Самого инспектора Палмера потенциальная выпрыгивающая из тьмы нечисть заботила мало. Все его внимание действительно было сосредоточено на руке Сильвии. В полнейшей темноте ощущение ее теплых пальцев будили в нем такую бурю нежных чувств, что он еле сдерживался, чтобы не наброситься на нее. Самым волнующим моментом этой ситуации было то, что он знал, что Сильвия способна чувствовать его эмоции и желания. Потому Эдмонд буквально тонул в удовольствии от мысли, что он своей ничем не выражаемой страстью ведет с ней возбуждающий разговор, не слышимый никому другому.

Через какое-то время Джон остановился.

– Делаем привал, – прошептал он.

– Я не устал, – отозвался Саймон. – Или мы уже пришли к первому ряду?

– Нет. Еще нет. Но отсюда можно увидеть, куда двигаться дальше. Будем ждать появления блуждающего огонька. Он просыпается и летает по лесу, собирая нечисть на праздник. За ним мы и пойдем. Давайте присядем. Я взял с собой ковер.

– Ковер он взял, а веревку трехметровую не удосужился, – пробурчал Саймон.

Они присели на укрытую ковром землю.

Смотря на Сильвию в профиль, Эдмонд не обращал внимания, как ярко полыхают в непроглядной тьме ее глаза. Но когда они сели в круг, друг напротив друга, то создалось впечатление, что кто-то, нарушая заветы Джона, воспользовался световым заклинанием – зеленое пламя с легкостью освещало их небольшую компанию. В сочетании с излучающей тусклое голубоватое свечение Эльзой света было вполне достаточно, чтобы хорошо видеть лица всех присутствующих.

– А она жульничает, – ухмыльнулся Саймон, тыча пальцем в два фосфоресцирующих кошачьих глаза.

– Ничего страшного, – успокоительно произнес Джон. – Такая светимость не отпугнет нечисть. У них у самих такое частенько бывает. Феномен естественного свечения. Неплохо изучен, кстати, с подачи нашего отдела!

– Руки можно наконец отпустить?

– Можно…

Эдмонд с сожалением подумал, что придется выпустить пальцы Сильвии из своих. Но та не спешила высвобождать свою руку. Эдмонд колебался, но решил, что излишние разговоры ему ни к чему, и разорвал объятия, почувствовав укол тоски.

– Долго ждать-то? – спросил Саймон, вглядываясь в неясные очертания спящего леса.

– Не знаю, как получится, – ответил Джон. – Но не стоит беспокоиться: я взял кое-что на перекус…

С этими словами он вытащил из рюкзака маленькую скатерку и положил на нее какие-то свертки. После этого поставил в центр внушительную бутыль и маленькие металлические рюмочки.

– Да… – протянул Саймон, оглядывая ночное пиршество, – понятно почему, веревка не влезла…

– Я немного не понимаю, – произнесла Сильвия. – Я полагала, что люди пьют, потому что им скучно или грустно. Но впереди ожидается грандиозное представление потусторонних сил…

– Объясни ей, Эдмонд, как специалист по человеческой истории, – ухмыльнулся Саймон, наблюдая, как Джон распаковывает съестные припасы и разливает ароматный виски по рюмкам.

– Люди пьют, потому что… могут делать это. И покуда могут, не отказывают себе в удовольствии, – улыбнулся Эдмонд.

– Эдмонд хочет сказать, что в нашей природе заложено непоколебимое стремление к счастью. И мы достигаем его всеми возможными путями, – добавил Джон.

– Но разве это не обман? – спросила Сильвия.

– Мне кажется обманом трезвая жизнь, – пожал плечами Джон. – Мы не замечаем того веселья, что окружает нас, не ценим друзей, не можем радоваться музыке и красоте природы. Нам нужно что-то невероятное, чтобы достичь блаженства. Спиртное же позволяет увидеть великое в малом.

Сильвия озадаченно посмотрела на Эдмонда.

– А это называется алкоголизмом, – усмехнулся он.

– За что выпьем? – спросил нетерпеливо Джон.

– Мы находимся в ожидании праздника нечистой силы в компании привидения и высшего демона, – заметил Саймон. – Так что предлагаю выпить за гордость института Мерлиновского – пресловутую толерантность!

Они чокнулись и проглотили содержимое рюмок.

– Ваша чувствительность к особым полям Таинственного леса не померкнет под воздействием дурманящего разум напитка? – поинтересовалась Сильвия у Джона.

– Только усилится.

– А вы почему не пьете? – спросил Саймон у Сильвии.

– Не хочу.

– Право, это очень невежливо по отношению к Эльзе. Она вот не может выпить, а, возможно, хотела бы…

– Нет-нет, ничего страшного, – поспешила прошелестеть Эльза.

– Алкоголь действует на демонов похожим образом, ослабляя волевую регуляцию. И хоть мы меньше ценим иллюзии, я могла бы из солидарности выпить вместе с вами. Но есть одна проблема.

– И какая? – вызовом осведомился Саймон.

– Если я потеряю контроль, то вы можете не уйти отсюда…

На миг повисла гробовая тишина.

– Ха, – вдруг прошептал Саймон, – а Анна давно бы перетрусила и испортила нам все мероприятие.

Джон кивнул и принялся разливать вторую порцию.

– Мне кажется, что не только Эдмонд скучает по этой особе, – заметила Сильвия.

К удивлению Эдмонда его друзья не отреагировали на эти слова ожидаемым протестующим фырканьем.

– Анна всегда была в центре внимания, – кивнул Саймон. – Сейчас бы она спела какую-нибудь народную песню про девчушку, повстречавшую заколдованного принца в виде лешего…

– Это да, – подтвердил Джон. – И так здорово спела бы, что даже стыдно было бы просить ее не шуметь.

– А какой наряд она бы надела…

– Да…

Они осушили свои рюмки.

– Тогда может стоит сказать Эдмонду, что вы стали называть мисс Гранцвальд воплощением зла, только для того, чтобы смягчить грусть вашего друга по расставанию с ней? – спросила Сильвия.

Эдмонд изумленно смотрел на смущенные лица друзей.

– Полагаю, что не стоит сообщать Палмеру таких подробностей, – Саймон подмигнул Сильвии.

Джон важно покивал.

Эдмонд вздохнул и хотел что-то сказать, но понял, что не может говорить на эту тему, хотя ночной лес и алкоголь склоняли к откровенности. Честный разговор про его теперешнее отношение к Анне логичным образом устремился бы к настоящей причине, по которой он мог отказаться от возобновления отношений с институтской принцессой. А Эдмонд страшился признаться в этой причине даже самому себе.

Джон выпил еще пару рюмок и вошел в состояние рассказчика. Он поведал им историю, как повстречал первую в своей жизни нереиду, которая чуть не угробила его. После него Эльза, ставшая понемногу привыкать к новой компании, рассказала им о своем бытии в неизреченной глубине Таинственного леса. Эдмонд поймал себя на ощущении, что ему очень давно не было так хорошо на душе.

Вдруг в отдалении вспыхнул огонек.

– Это он! – чуть не вскрикнул Джон.

Эдмонд увидел, как отчетливая искорка то появлялась, то исчезала на горизонте.

Блуждающий огонек скользил по ночному лесу, выписывая странные фигуры.

– Что он делает? – спросил Саймон озадаченно. – Нам нужно идти за ним?

– Пока нет, – ответил Джон, тоже внимательно наблюдая за световым феноменом. – В первой стадии своей сегодняшней миссии он стремится просто привлечь всеобщее внимание. Он летает невысоко над землей для того, чтобы вся нечисть смогла увидеть его. Затем, когда он убедится, что все в курсе скорого начала праздника, то поднимется выше и поведет всю эту ораву к месту торжества. Как-то так…

– Ораву? – уточнил Эдмонд. – Ты намекаешь, что вместе с нами на праздник соберется вся нежить?

Джон фыркнул и издевательски покачал головой.

– Ну, разумеется. А вы чего хотели? Вообще-то феи устраивают свой праздник не для нас.

– Мне показалось, что ты говорил, будто блуждающий огонек будет показывать дорогу именно нам, – заметил Саймон настороженно.

– Вы так поняли. В том числе и нам, конечно. Какая ему разница?

– Надо понимать, что так как праздник устраивается каждые двенадцать лет, на предыдущим ты не был? – Саймон проявлял чудеса дотошности.

Джон отрицательно покачал головой.

– Послушай, Джон, – Эдмонд решил продолжить довольно очевидную мысль Саймона. – Мы все знаем, что нечисть тебя любит и уважает. Но… можем ли мы считать себя в безопасности, когда через полчаса наш окружит не только тысяча маленьких эфемерных фей с кружевными крылышками и мыслями лишь о том, как лучше настроить инструменты зачарованного оркестра, но еще и тысяча сатиров, леших и прочих чудищ, одержимых совсем иными помыслами?

Джон не успел ответить. В круг света из лесной тьмы просунулась голова. Их покой потревожил обладатель горящих красных глаз, рогов, напоминающих бараньи, и страшного получеловеческого лица, заросшего черной густой шерстью. Существо, в котором Эдмонд смутно узнал нечто похожее на сатира, с яростью оглядело посетителей леса и шумно задышало. В ноздри Эдмонду ударил резкий запах, который поражал своей парадоксальностью: он был до тошноты омерзительным, но при этом умудрялся будить ожидание чего-то по-настоящему волшебного.

Саймон мгновенно вскочил и принял боевую стойку. Сумеречное существо бросило взгляд на отважного спортсмена и подалось ему навстречу. Но тут что-то привлекло его внимание. Сатир заметил спокойно сидящую Сильвию и какое-то время задумчиво вглядывался в ее нефритовый взор, освещающий его звериное тело. Вдруг его зрачки сузились, он издал серию громких рыкающих вздохов и немедленно удалился, шумя кустами.

– По всей видимости, – заметил Эдмонд, – мы можем считать себя в безопасности на эту ночь…

– Да. Именно на этот фактор в лице мисс Тэнтоурис я и рассчитывал, – сообщил Джон, снова наполняя рюмки.

– Не знал, что нежить так страшится высших демонов, – уважительно изрек Саймон, садясь и вытирая со лба выступивший пот. – Теперь самое главное не встретить того несусветного змея, что нам так красочно описала Эльза. Ведь мисс Тэнтоурис сама признавалась, что ей не одержать над ним верх.

– Нет, нет! – поспешно заметила Эльза. – он обитает гораздо глубже. Человек туда не сможет дойти.

– Это правда, Джон?

Джон усмехнулся и опорожнил свою рюмку.

– Да. Там есть несколько барьеров, которые сообщают нашему телу, что дальше его не ожидает ничего хорошего. Первый рубеж представляет собой область ожившего страха, который усиливается по экспоненте и сводит с ума, превращаясь в панику. Но думаю, у нас есть неплохой шанс встретить этого замечательного дракона на сегодняшнем празднике. Вряд ли он сможет устоять и отказаться от того, чтобы своими очами узреть дивное зрелище танца златокрылых фей и своими ушами услышать торжественный гимн сонма непостижимых духов.

Затем он обратил серьезный взгляд на внимательно слушающую его Сильвию и добавил:

– Сегодня змей явится туда. Его ничто не удержит от того, чтобы почтить своим присутствием такое бесовское торжество.

Эдмонду показалось, что Сильвия побледнела еще сильнее обычного. Она рассматривала лицо Джона с выражением хищной птицы, стремящейся поймать мелкую рыбешку с поверхности его разума.

– Тогда с какого перепуга мы тоже туда направляемся?! – встрепенулся Саймон. – При всем уважении, Эльза, но мы же не привидения – нас можно и скушать запросто!

– Не думаю, что этот змей нас съест. Но причина нашего безрассудства заключается в том, что мы, напротив, хотим помочь нашему другу. Уж извини, Эдмонд, что мы снова пытаемся спасти тебя от столь соблазнительной угрозы.

– О чем ты? – Эдмонд оказался во власти весьма скверного предчувствия. – Ты, видно, уже пьян?

Зеленый огонек перестал освещать их компанию. Сильвия отвернулась и смотрела в чернеющую пустоту.

– Я выпил только для того, чтобы сказать тебе то, что я сказал. Ты все увидишь сам. А теперь нам пора в путь.

С этими словами Джон встал и стал убирать вещи обратно в рюкзак.

Стоило им подняться в неловком безмолвии, наступившем после странного сообщения Джона, как блуждающий огонек поднялся высокого над деревьями и неторопливо поплыл куда-то, оставаясь на уровне косматых верхушек громадных стволов.

Они опять взялись за руки. На этот раз пальцы Сильвии показались Эдмонду ледяными.

Он обеспокоенно посматривал на нее, но не решался в присутствии друзей спросить, что имел в виду Джон.

Сперва Эдмонд опасался, что они могут упустить блуждающий огонек, который периодически пропадал из виду, опускаясь за деревья, но потом понял, что эти опасения напрасны. И без святящегося шарика они бы не ошиблись в определении верного направления. Весь лес пришел в движение. Сотни бесформенных и безобразных теней текли в сторону зарождающего праздника. Мимо них с шумом пробегали замшелые и пахнущие плесенью фигуры леших, тяжело топтали землю мощными копытами сатиры. Периодически что-то рассекало над их головами воздух, дотрагиваясь до ушей склизкими и холодными щупальцами. Еще выше пролетали гигантские железные ступы, неся к центру веселья древних старух, питающихся чужими жизнями. Ведьмы грозно улюлюкали и весело махали метлами.

Чем ближе они подходили к центру предстоящей лесной мистерии, тем больше в груди Эдмонда просыпалось восхищение непостижимой природой и нарастающее желание пасть ниц перед неведомыми устроителями запредельного таинства, лежащего за гранью человеческого разумения. Впереди стало разгораться причудливое разноцветное пламя, и Эдмонд ощутил пронизывающий нездешний ветер, выдувающий из его души все привычное. Он не видел, что было скрыто в центре предстоящего разгула нечистой силы, но почему-то твердо знал, что феи уже взяли в ручки невесомые флейты, отлитые из лунного света, и обозревают выбравшихся их глубоких подземелий странноголосых злых духов.

Вдруг Сильвия остановилась. Эдмонд оглянулся и с тревогой увидел, что лицо демонической девушки приобрело тот сумрачный болезненный вид, что явился ему в день первого укуса.

– Подождите здесь, – прошептал он и, высвободившись из твердой хватки Джона, отошел с Сильвией на пару шагов в сторону.

– Осторожнее! – предостерег Джон, почему-то даже не спрашивая причину остановки, будто она была ему очевидна. – Дальше уходить не надо.

Из-за непроглядной темноты и целой симфонии всевозможных шорохов и пробирающих до костей, нечеловеческих шепотков слова Эдмонда не долетали до остального отряда.

– Что с вами, Сильвия? Снова приступ? – обеспокоенно спросил Эдмонд.

Сильвия смогла лишь кивнуть и обессилено повиснуть на его шее.

– А ваш Джон не так прост, как кажется на первый взгляд, – еле слышно прошептала Сильвия ему в ухо. – Он очень ловко все спланировал.

– Что спланировал?

– Он знал, что тот змей не сможет сопротивляться и посетит этот праздник.

– Но какое этот монстр имеет отношение к вам?

Сильвия подняла на него взгляд, уводящий сознание Эдмонда на самое дно бездны, полной непередаваемых кошмаров, и одновременно дающий узреть запредельные вершины, окутанные упоительными грезами. Дух нечистого праздника отворил на распашку ворота ее демонической тайны и изливался на инспектора волнами невыносимого страха. Он отшатнулся от Сильвии, но ставшая предельно вычурной красота ее лица не позволила поддаться малодушному порыву и выпустить девушку из рук. Эдмонду показалось, что его глаза и все чувства готовы сойти с ума от невозможности совместить в одном лице столь противоречивые качества. Восторг, томительное вожделение и позыв обладать ею сцепились в мертвой схватке с паническим ужасом. Первый раз за время их общения он ощутил, что держит в руках настоящего демона, являющегося совершенным воплощением порока, что лежит за гранью моральных оценок и категорий.

– Скажем так… Прямое…

Эдмонд даже нашел в себе силы, чтобы возмущенно попросить ее не валять дурака, но спустя мгновение понял собственную наивность. То зловещее состояние, в котором пребывала Сильвия, говорило само за себя.

– Но почему тогда вы пошли сюда? – спросил он.

– Я не знала, что придет ему в голову. Беда в том, что эта моя ипостась довольно автономна. Джон же сумел просчитать, что настолько небывалое сгущение темной энергии привлечет его.

– Тогда нам стоит вернуться!

– Не получится. Я не ожидала, что аура праздника породит здесь, у самой границы, такую атмосферу, что обычно живет в самой глубине леса, на расстоянии многих километров отсюда. У меня не хватит сил. Он просыпается. И чем больше я удерживаюсь от трансформации, тем слабее становлюсь. К сожалению, обратной дороги нет…

– Что же делать? – растерянно спросил Эдмонд.

– Ничего, – Сильвия едва заметно пожала плечами и вымученно улыбнулась. – Советую вам оставить меня здесь и пойти поскорее занимать места. Я не хочу, чтобы вы… видели мою трансформацию. Пусть с первыми ударами дьявольских барабанов вы и заметите среди огненного хоровода фей огромного жуткого змея и поверите словам Джона… Но я не желаю, чтобы вы видели, как я становлюсь им… Не беспокойтесь за меня. Со мной все будет в порядке. Завтра мы снова встретимся. Только пообещайте почитать мне.

Эдмонд стоял и пытался справиться с ураганом тоски, терзающей его сердце. И вдруг в их сокровенный разговор, проникнутый печалью и проникновенными взглядами, ворвался совершенно неожиданный гость.

Бесформенная тень, напоминающая размытыми контурами человеческую фигуру с огромными вырастающими из-за спины крылами, вклинилась между ними и произнесла голосом, расщепившимся на десятки и сотни отдельных фракций и полутонов:

– С праздником!

И Эдмонд, и Сильвия пораженно вздрогнули и уставились на неизвестного злого духа, призрачная плоть которого неестественно дрожала и бурлила, словно живая и вечно голодная субстанция.

– Вас также!.. – вымолвил Эдмонд.

– Давно я не видел такую славную пару. Демон и человек. Вы очень молоды и, наверное, нуждаетесь в совете.

– Ммм, не помешало бы… – прошептала Сильвия, скептически смотря на дружелюбного призрака.

– Как раз вовремя, – подтвердил Эдмонд.

– Это не удивительно. – прогрохотал тот, – Я – злой дух и создан в темнейшей бездне миров, чтобы настигать людей в самое неподходящее время. Потому я очень хорошо чувствую такие моменты, когда судьба вот-вот превратится в тлен. Но в честь праздника я прилетел к вам, чтобы помочь, а не погубить.

Изумление Эдмонда превысило всякие разумные пределы. Можно ли верить этому хвастливому духу, поднявшемуся из царства вечного уныния?

– Видите ли, – Эдмонд понимал, насколько глупо это выглядит со стороны, но не мог отказаться от спасительной соломинки, насколько бы маловероятным не был удачный исход, – эта волшебная ночь грозит пробудить в моей спутнице монстра… А нам бы этого не хотелось…

Крылатый дух направил на Эдмонда жуткий в своей пустоте взгляд.

– Если эта всего лишь ваша спутница, то какое вам дело до ее превращений? – голос призрака, казалось, касался самого дна души инспектора Палмера, летая над ее возмущенной гладью.

Эдмонд замолчал, не решаясь ответить. И в этот миг он понял, что дошел до итоговой точки всей этой истории. Настоящий Палмер должен был выйти из тени собственной лжи. И настоящий Палмер совсем не тот, кто предпочитает путь историка пути инспектора отдела разрешения конфликтов, а тот, кто имеет решимость твердо заявить о том, что находит самым важным.

– Мне есть дело до ее превращений, потому что я люблю ее, – заявил он непонятливому духу.

Дух кивнул и, взяв руку Сильвии, вложил ее в ладонь Эдмонда.

– Тогда только ты сможешь удержать ее. Но держи крепко. Мелодия твоих чувств убаюкает чудовище. Конечно, лишь временно. Помните об этом…

Призрак испарился, оставив после себя могильный смрад и примешивающийся к нему аромат неловкости.

Прежде чем Сильва успела что-то произнести, Эдмонд сказал, смотря ей в глаза:

– Ты же говорила, что твои чувства лишь отражение моих. Я верю, что ты никакой не монстр. И сегодня я настаиваю на том, что ты должна со мной и моими друзьями посмотреть на золотой хоровод этих чертовых фей!

– Хорошо, – просто и беззаботно отозвалась она, – раз ты так говоришь…

Эдмонд сделал несколько быстрых шагов и увидел уже порядком обеспокоенные лица друзей.

– Сильвия немного устала. Ей нездоровится, – пояснил он прежде, чем кто-либо успел задать вопрос. – Но все будет хорошо. Мы все вместе посмотрим на это представление.

– Ты уверен? – уточнил Джон, многозначительно посмотрев ему в глаза

– Да. Забыл сказать вам, – Эдмонд будто и не расслышал Джона. – Это надо было сделать раньше. Все-таки вы мои друзья… Это Сильвия Тэнтоурис. И она… моя девушка. Так что попрошу вас больше не вспоминать Анну.

Саймон вытаращил глаза, а Джон, напротив, нисколько не изменился в лице. Какое-то время, показавшееся Эдмонду целой вечностью, они с Джоном сражались взглядами.

И вдруг Джон с удовлетворением хмыкнул и заявил, протягивая руку:

– Нам надо идти. И раз твоей девушке нездоровится, то разреши взять ее за вторую руку. Так будет легче.

Саймон переводил озадаченный взгляд с одного своего товарища на другого.

И когда они двинулись к разгорающемуся празднику, Саймон заявил:

– Надеюсь, вы не ожидаете, что я последую вашему примеру. Я, к вашему сведению, нормальный человек!

– Еще не вечер! – в один голос заявили Эдмонд с Джоном и тут же расхохотались своей синхронной реакции.

Разумеется, загадочный темный дух оказался мошенником. В середине торжества Сильвия все-таки превратилась в уложенного перламутровой чешуей и снабженного золотыми рогами змея. Но ее опасения оказались напрасны – Эдмонд, окруженный бушующим весельем неописуемых существ и оглушающих звуков, не успел заметить никаких отвратительных деталей.

Но несмотря на обман безымянной тени, Эдмонду было уже все равно. Он сделал свой выбор. И даже не мог сказать уверенно, а таким ли отъявленным шутником был тот налетевший на них дух. И по крайней мере, половину представления он с упоением держал Сильвию за руку.

И пусть Саймон будет еще месяц приходить в себя. И пусть сам Эдмонд только завтра утром сумеет осознать весь масштаб и безграничность темной стороны своей возлюбленной.

Но он нашел настоящего инспектора Палмера, чуждого рассудительности и умеющего чувствовать и любить. И этого было ему более, чем достаточно.