Выходные инспектор Палмер старался проводить таким образом, чтобы в них не нашлось ни единой минуты, посвященной глупому безделью или бессмысленным развлечениям, которым любило предаваться подавляющее большинство сотрудников и студентов. Эдмонд вставал по будильнику, заведенному всего на час позже обычного, и после плотного завтрака отправлялся на длительную прогулку по живописным тропинкам Таинственного леса, благоразумно держась подальше от его глубоких областей. Пока ноги несли его вперед, он привычно думал, думал и думал. Со всех углов и точек зрения он осмыслял всю накопившуюся за неделю информацию. Затем после сытного обеда он до позднего вечера зависал в институтской библиотеке, погружаясь своим духом в воссозданную воображением картину прошедших столетий, либо досконально изучал материалы юридической практики округа Инфретенд, пытаясь примерить их на институтские конфликты. И после всего этого, полностью физически и умственно вымотанный, шел с Саймоном и Джоном в знаменитые бани на свежем воздухе, что располагались на побережье, в паре железнодорожных станций от института.

Однако, несмотря на столь выверенный график, не допускающий нападения на ясный ум инспектора Палмера иррациональных дум и ненужных эмоциональных образов, в его мыслях и снах безраздельно властвовала мисс Сильвия Тэнтоурис. Размышления о неоднозначном поручении Эрика Дельмонта, даже всплывающие в памяти картины их счастливых моментов с Анной – все это с огромным трудом удерживалось в фокусе внимания и с первым ослаблением контроля заменялось чернильно-черной шелковистой рекой, обнимающей красивую шею, милыми перышками на тонких плечах, влекущих бедрах и высокой груди, скрытыми за элегантным темным платьем, сочных темно-зеленых глазах с задорным кошачьим разрезом, глубоким и бархатным голосом с неизменно насмешливыми интонациями, утонченно красивым лицом, на котором гуляла удивительная симфония чувств: детской непосредственности и глубокой задумчивости, осознания собственной исключительности и обиды за всеобщее отчуждение… Напрасно инспектор пытался освободиться от возбуждающих картин – они преследовали его неотступно. Он момент за моментом, снова и снова переживал все встречи и слова демонической девушки.

Придя в понедельник на работу и выпив традиционную чашку крепкого сладкого кофе, он вытащил из сейфа злополучную папку и обреченно уставился на нее. "Человек Л. Ворфстоун – демон С. Тэнтоурис".

– Что же мне с тобой делать? – произнес он, барабаня пальцами по крышке стола.

Он обещал Старику проникнуть за завесу тайны высшего демона, Ллойду – взять поведение обидчицы под контроль, а самой Сильвии – закрыть дело. Ах да! Еще обещал бабушке Адель, что не даст обожаемую прапра…– внучку в обиду. Можно ли все это сделать одновременно? И демоническая бабушка и Сильвия обрадуются, если он закроет дело. Что касается Ллойда, то Эдмонд будет просто… присматривать за Сильвией, чтобы она не натворила дел. Ведь Ворфстоун сам просил не инициировать с его участием никаких проверок. Весь вопрос заключался в том, насколько серьезно он должен отнестись к заданию Эрика? Эдмонд не чувствовал в себе готовности забыть мисс Тэнтоурис, а значит косвенно выполнял указание Дельмонта. Ведь с каждой встречей инспектор Палмер узнавал о ней все больше и больше настораживающих сведений. Довольно очевидной загвоздкой являлось то обстоятельство, что желание сообщить кому-либо все эти сведения с каждым днем, напротив, только уменьшалось.

Эдмонд даже почувствовал отблеск тоски, когда подумал, что, дав Сильвии обещание закрыть дело, не имеет формального повода продолжать общение с этой потрясающей демонической девицей. Стоило ему поймать себя чувстве раздражения на самого себя от неспособности придумать какое-то средство, позволившее бы ему и дальше проводить время с Сильвией, как в его кабинет кто-то робко постучал. Интуиция инспектора тревожно кольнула куда-то под сердце.

– Войдите.

Дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова Ллойда.

– Инспектор Палмер, – выпалил он дрожащим голосом, – вы говорили, что вас можно побеспокоить в случае… обострения обстановки.

– Да, разумеется. Не стой на пороге, Ллойд. Проходи и садись.

Эдмонд вышел из-за стола и пожал нерешительному математику руку. Его ладонь была мокрой и холодной, намекая на нешуточное волнение.

– Что случилось, Ллойд? – Эдмонд нацепил фальшивую улыбку.

– Она снова… хотела сделать это, – начал Ллойд. – Я еле дотянул до утра…

– Давай по порядку. Ты говоришь про мисс Тэнтоурис?

– Да! Она хочет выпить моей крови!

Нарушая свою знаменитую невозмутимость, Эдмонд одарил Ллойда недоверчиво-снисходительным взглядом. После всего стыда, что перенесла Сильвия в пятницу, не говоря уже про подразумевающуюся взбучку от суровой матери, Эдмонд не мог поверить, что она могла и в страшном сне захотеть снова пережить все это.

– Ллойд… – начал ласково Эдмонд.

– Мне не показалось! Она все выходные следила за мной. Я пошел прогуляться и обдумать одну математическую проблему в Таинственный лес. Я так частенько делаю, когда надо отвлечься…

– Я тоже, – автоматически поддержал его Эдмонд, привычно синхронизируясь с Ллойдом и попадая тем самым в доверие "клиента".

– Я так задумался, что не заметил, как стемнело. А когда стал возвращаться в общежитие и случайно обернулся, то увидел ее. Здесь не могло быть никакой ошибки. Она преследовала меня до самых дверей! Даже когда я выглянул из окна, то видел, что она стоит и улыбается. И она смотрела так… голодно… Это невыносимо, инспектор. Вы должны помочь мне! Спасите меня из ее лап. Этот демон сожрет меня и не подавится. Наверное, она затаила обиду, что из-за того конфликта вы создали ей какие-то неудобства…

На такую информацию Эдмонд не имел права закрыть глаза. Ллойд был на взводе. И хоть в его историю верилось с трудом, но из общения с мисс Тэнтоурис Палмер вынес больше загадок о высших демонах, чем ответов на вопросы.

– Хорошо, я верю тебе, Ллойд, – сказал он через какое-то время исключительно чтобы успокоить бледного ученого. – Я немедленно приму меры. Солидный комплекс самых эффективных мер по твоей защите. Мы сегодня же проведем скрытое наблюдение, чтобы удостовериться в твоих словах.

– Скрытое наблюдение? – опасливо уточнил Ллойд.

– Да. Но ты должен мне помочь. Этим вечером ты специально задержишься на работе и пойдешь домой кружным путем, желательно зайдя в парк. Я буду следить за тобой и, если мисс Тэнтоурис нападет на тебя, поймаю ее с поличным!

Эдмонд ожидал, что Ллойд в страхе затрясет головой и скажет, что это для него чересчур. В общем-то, на это и был расчет. Но Ллойд стиснул челюсти и храбро заявил:

– Понял. Сделаю. Я доверяю вам, инспектор, и надеюсь, что под вашим контролем со мной ничего не произойдет!

У Эдмонда дернулся глаз, но он серьезно покивал.

"Неужели придется и в самом деле следить за этим фантазером?" – пронеслось у него в голове.

Они еще какое-то время обсуждали точное время и место, откуда начнется путь Ллойда. Наконец, он, довольный и успокоенный, удалился.

Эдмонд снял осточертевшую улыбку абсолютной уверенности и поймал себя на робком воодушевлении. Теперь у него есть повод понаблюдать за мисс Тэнтоурис.

Впрочем, он с удивлением обнаружил, что визит Ллойда позволил ему сосредоточиться на тех интригующих моментах прошедшей недели, которые почему-то затаились в темных закоулках памяти, спрятанные за размышлениями о том, как удается Сильвии после трансформации сохранять свою одежду в целости, или ее наряд – лишь колдовская иллюзия, и она передвигается нагишом. Следовало признать, что мисс Тэнтоурис сама признавалась ему, что вкус крови невероятно притягателен, а его зова нельзя ослушаться, что страх позволяет лучше почувствовать ее состав. Он вспомнил неосторожный вопрос грозной Вельзевулы, не была ли вызвана госпитализация Ллойда кровопотерей и ее двусмысленные слова о вине дочери в произошедшем и том, что все могло закончиться хуже. Неужели Ллойд виделся Сильвии каким-то деликатесом, обладающим неземным вкусом? Типа такого, за которым богачи ездят на остров Рорту, охотясь на редчайших улиток Рама-Рорту, мясо которых дает просветление и блаженство? Может статься, что идея провести слежку, причем именно сегодня, была самой здравой идеей Эдмонда все время расследования.

Обедать Эдмонд пошел один. Из коллег по отделу он положительно воспринимал общество одного лишь Говарда Хола, вечно позитивного и при этом довольно мудрого специалиста по проведению различных просветительских антиконфликтных семинаров. Но сегодня тот убыл в Примаглориум на какую-то конференцию по вопросам воспитательной работы.

Одиночество и ожидание в очереди помогли Эдмонду еще раз поразмыслить над историей с чудовищностью Сильвии в свете полученной информации. Самым сложным в этой ситуации было вычленить из обилия пугающих образов зерно объективной истины. Эрику и Джону удалось нарисовать довольно зловещую картину, но каждый из них мог выводить эти художества совершенно произвольно. Характер Старика позволял ему вполне сознательно вводить Эдмонда в заблуждение, преследуя корыстные цели, а Джону ничего не стоило просто неверно истолковать показания нечисти, которая, как известно, обладала весьма специфическим разумом, а значит – и нестандартным восприятием происходящего.

Стоило Эдмонду найти свободный столик, притаившийся в углу около панорамного окна, как льющийся из него дневной свет заслонил чей-то силуэт.

– Могу я присесть? Все места заняты…, – услышал он до боли знакомый голос.

Эдмонд уже сообразил, что в его замечательном букете проблем не хватало главного цветка.

Он поднял голову и увидел завитые крупными красивыми кольцами пшеничные волосы и большие карамельные глаза на виновато улыбающемся лице. Анна Гранцвальд была одета в подчеркивающее бесподобную фигуру светлое платье, обхваченное на талии широким поясом. Совершенно случайным образом она решила посетить столовую при полном макияже.

– Пожалуйста, – он подвинул свой поднос к краю стола и опустил взгляд.

Она обворожительно улыбнулась, демонстрируя сверкающие белизной ровные зубы.

– Спасибо. Ты ведешь себя так, словно мы не знакомы, Эдмонд. Это некультурно…

– Незнакомой девушке я бы указал на парочку свободных мест, которые ты не заметила, – пробурчал он, ощущая, что аромат обеда затмился нежным цветочным запахом дорогих духов.

Эдмонд снова взглянул на нарушительницу его одиночества. Полные губы сложены в чуть высокомерной улыбке. Над верхней губой красуется очаровательная родинка, словно специально помещенная туда неведомым демиургом красоты, который решил сделать портрет девушки идеальным. Тот же эффект создают и несколько веснушек, рассыпанных около тонкого носа.

– Ну, раз уж я уже села…

– Приятного аппетита, – сказал Эдмонд и принялся есть суп. Хотя его аппетит куда-то пропал.

– Я рада тебя видеть, Эдмонд. Надеюсь, у тебя все хорошо?

– Взаимно, Анна, – сухо ответил он. – Все чудесно.

– Ой, а твоя девушка тебя не приревнует, увидев нас вместе? Ты же, наверняка, нашел себе кого-нибудь. Такого разностороннего человека обязательно прихватила какая-нибудь длинноногая особа!..

Эдмонд покачал головой, слушая эти хитрости, исполненные на уровне детского сада.

– Нас, разносторонних людей, обожает прихватывать работа.

– Ты все так же предан своей миротворческой миссии? Это очень мило!

– Да, я – миротворец, – Эдмонд внутренне усмехнулся, вспоминая разговор с бабушкой Аделаидой. – Если тебя интересуют мои успехи, то карьерных взлетов пока не предвидится…

– Почему меня должны интересовать какие-то карьерные взлеты? – деланно изумилась Анна.

Эдмонд раздраженно посмотрел на нее, но промолчал.

– Значит ты один, – она покусала губы. – А тебе не скучно?..

– Кушай, – прервал ее Эдмонд, – а то еда остынет.

– Да, да…

Анна ковыряла салат, посматривая на Эдмонда.

– Ты выглядишь каким-то замученным, – сообщила она ласково, – и глаза красные. Небось, опять все выходные провел, дыша библиотечной пылью? Когда разовьется аллергия, будет уже поздно… Ты бы занялся чем-нибудь более веселым… Сходил бы на концерт или на выставку.

– Я был в бане. Так что все в порядке.

– Помыться можно и ванной. И потом ты наверняка был в компании этих странных типов. Спортсмен-неудачник и полулеший, страдающий алкоголизмом, не самый лучший выбор…

– Это мои друзья. Давай оставим эту тему.

– Хорошо, – поспешно пролепетала Анна. – Так как насчет выставки или театра? В Примаглориуме в этом месяце ставят "Третье воплощение прекрасной Луизы". Просто чудесная опера!

– Не люблю эти глупые представления. Они кажутся неимоверно искусственными. А научных конференций интересующей меня тематики, пока не предвидится.

– А раньше ты любил театр.

Эдмонд не стал признаваться, что посещал эти скучнейшие мероприятия не по собственной воле.

– Один в театр не пойдешь. А Джон и Саймон далеки от подобных глупостей. Пойду, когда заведу девушку.

– Но зачем ждать? Давай сходим вместе!

– Вместе?

– Ну да, как друзья.

– Думаю, твой парень не так поймет.

– Мы с Майклом расстались, – грустно сообщила она.

– Сочувствую, – не удержавшись от ироничного тона, произнес Эдмонд. – Его карьера за этот год не сдвинулась с места?

– Да, причем здесь карьера? Вечно ты… хочешь увидеть во всем какой-то скрытый смысл.

Эдмонд не ответил и принялся за второе.

– Так что насчет сходить куда-нибудь? – не отступал Анна.

– Извини, но я занят…

– Мне все-таки кажется, что ты лукавишь и кого-то нашел, – задумчиво изрекла Анна. – За последние полгода ты первый раз нормально причесался и погладил рубашку…

– Приятно ощущать себя настолько важной персоной, что за мной следят.

– И этот задумчивый рассеянный взгляд. Так кто она?

Эдмонд вздохнул и устало покачал головой.

– Хотя бы скажи, как она выглядит. Не нужно стесняться, если она немного страшненькая! – Анна заливисто рассмеялась. – Наверное, познакомился с ней на одной из ваших дурацких пятничных возлияний.

– Да, я недавно познакомился с одной очаровательной особой, – у Эдмонда закончилось терпение. – Из страшного у нее только характер, но после тебя мне не привыкать.

Анна сердито прикусила губу.

– Врешь! – бросила она с досадой.

– Нет, – продемонстрировал честные глаза Эдмонд. – Брюнетка. И фигура что надо.

– Брюнетка? – Анна презрительно скривила рот.

– Да, это такой подвид женщин, который ты считаешь вторым сортом, и который имеет аналогичное мнение о вас, блондинках.

– Хм, ты как всегда остроумен. Познакомишь нас?

– Как-нибудь потом…

– Тогда мне стоит сходить с кем-нибудь другим? – она прищурилась.

– Хорошая идея. И логичная. Странно, что она не пришла тебе в голову раньше.

Анна надулась и стала яростно кромсать ни в чем не повинный кусок мяса, лежащий перед ней на тарелке.

Заканчивая обед, Эдмонд думал, за какие грехи на него все это обрушилось. Он с ужасом вспоминал первые месяцы после их расставания. Он готов был залезть на стенку от разрывавшей его душевной боли и тоски. Пройти это еще раз? Нет уж, увольте! Главное – не поддаться ее чарам и не показать слабину. Пусть ищет себе новую жертву. И что вообще навело Анну на мысль завязать этот дурацкий разговор?

– Инспектор Палмер, можно вас потревожить? Я проходила мимо и подумала, что будет лучше передать вам это как можно скорее…

Еще один знакомый голос. Но его обладательнице следовало появляться здесь в последнюю очередь.

Эдмонд поднял взгляд и увидел ту самую ослепительную брюнетку с превосходной фигурой в исполнении высшего демона.

– Да, мисс Тэнтоурис?

Сильвия покосилась на Анну, с удивлением рассматривающую ее с ног до головы, и наклонилась к Эдмонду.

– Мама просила вам передать, – сказала она почти шепотом. – Это ее заявление о проведенной со мной воспитательной беседе. Наверное, будет лучше, если вы сумеете приложить это к делу помимо вашего отчета. Она извинялась, что не смогла сделать этого из-за… тех самых обстоятельств…

– Да, да. Большое спасибо. У вас все… нормально?

– Да. Все прекрасно, – она легонько улыбнулась. – Никто не обижает.

"Еще бы!" – подумал про себя Эдмонд.

Сильвия удалилась. Эдмонда насторожила ее подозрительное воодушевление, играющее в уголках губ.

Ему было чертовски неудобно встречаться с Анной взглядом, потому он гипнотизировал поднос с опустевшими тарелками.

– Да, – протянула Анна насмешливо, – ставлю "отлично" твоей мужской фантазии.

– Это не она, – самоубийственная фраза сорвалась с языка инспектора Палмера раньше, чем он успел как следует обдумать ее смысл.

– Конечно, это не она! – брови девушки взлетели на лоб. – Она же демон! Ты вообще здоров, Эдмонд? Я говорю про твою попытку срисовать образ воображаемой подруги с демона, да еще и неслабого, судя по ауре.

– Да, я просто пошутил, – вяло огрызнулся он.

Но Эдмонд осознал, что проиграл эту партию. Анна поняла, что для того, чтобы отказать ей, ему пришлось придумывать несуществующих девиц. А значит, его собственной решимости не хватает. Эдмонд кусал локти, понимая, что этот неотразимый монстр почувствовал его слабость.

– Ну я пошла, – довольно изрекла Анна, – еще увидимся, Эдмонд.

– Давай, – прогудел он.

"Ох уж эти женщины, – подумал Эдмонд, оставшись в одиночестве и наблюдая, как удаляющийся силуэт Анны заставляет посетителей столовой засматриваться ей вслед, – одна пьет кровь ментально, а вторая может сделать это физически."

Но почему-то более всего беспокоило его не торжество Анны, а тот досадный факт, что Сильвия увидела их вместе. Эдмонд решил, что надо при встрече объяснить демонической девушке, что между ними с Анной ничего нет. Хотя, эта мысль заставила его окончательно растеряться. "При следующей встрече"?! "Ничего нет"?! Какое отношение к его личной жизни имеет этот высший демон, страдающий тягой к вампиризму и неконтролируемым метаморфозам? Но если Ллойд прав, то их встреча состоится уже сегодня вечером…