Он поджидал меня на улице, зябко кутаясь в своё щегольское короткое пальто. На этот раз Слэп не стал пользоваться «невидимостью», напротив — демонстративно маячил напротив особняка.
— Я так и думал, что вы здесь, — сказал он вместо приветствия. — Пойдемте, Эдуар. Господин Ло прибыл в город, как только узнал о случившемся. Он хочет вас видеть.
Желание это отнюдь не было взаимным — но я не мог отказаться от встречи хотя бы из соображений порядочности. В конце концов, на воскрешение Эльзы я истратил и деньги, принадлежавшие старому Эддоро. Не самый лучший поступок с точки зрения профессиональной репутации — но, по крайней мере, у меня хватит совести честно заявить ему об этом.
Я ожидал, что встреча состоится в одном из офисов «Эддоро и сыновей», однако Слэп отвез меня к кафе Лакси. На дверях заведения красовалась яркая табличка: «Извините, закрыто на банкет» — не знал, что у моего друга есть такая… Старик сидел за столиком, и не один. Двоих фрогов я не знал. Присутствие Маржа было вполне понятно — водитель и дворецкий; а вот последнего я никак не ожидал увидеть. Сторож Эрхенио — всё в том же драном свитере, в котором я видел его последний раз. Он одарил меня хмурым взглядом.
— Здравствуйте, Эдуар, — сказал Ло Эддоро. — Присоединяйтесь к нашей компании. Марж…
— Я буду в ресторанчике за пару кварталов отсюда, — в голосе дворецкого сквозила обида: ещё бы, патрон вновь выставляет его! — Если понадоблюсь, сразу пошлите кого-нибудь…
— Господа, будет лучше, если вы сдвинете несколько столиков вместе. Полагаю, наш хозяин не станет возражать: всё равно посетителей больше не будет. Я арендовал это место до вечера. Господин Юнгельсельги, я вас более не задерживаю…
Я адресовал Лакси изумленный взгляд: выставить моего друга из его собственного заведения — это что-то неслыханное! Он чуть смущенно пожал плечами. Ага, значит, старый Ло заплатил достаточно, чтобы терпеть такие издевательства… И потом, Лакси знает — я всё равно расскажу ему обо всём.
— Эдуар, мы слышали о постигшем вас горе, — начал старик. — Не люблю пустых утешений. В конце концов, я сам наслушался их достаточно, причем совсем недавно. Просто знайте, что я скорблю вместе с вами. И… Это прозвучит жестоко, но думаю, вы теперь понимаете меня гораздо лучше, чем раньше.
Я молча склонил голову.
— Маржа и Эрхенио вы знаете, — продолжил Эддоро. — Позвольте представить вам господ Жангро Квирри и Скета Эль Талги.
Невысокий крепыш и суховатый господин в пенсне кивнули.
— Господин Квирри — родной дядя безвременно почившего Сато Квирри…
— Убитого! — резко перебил Жангро. — Убитого проклятым маньяком!
Молодой клерк, вспомнил я. Тот самый, на смерть которого мы приехали вместе с Югбеном Нехабой.
— Убитого, — спокойно согласился Эддоро. — А господин Эль Талги — двоюродный брат Эвии Ленненган, постоялицы зимнего отеля при общественных купальнях… Бывшей постоялицы.
— Начинаю понимать… — прошептал я.
— Совершенно верно. Я собрал вас здесь, чтобы поговорить о правосудии, господа. О праве судить — а оно есть у каждого из нас! Это давняя и славная традиция нашего народа! — возвысил он голос. — Если те, кто призван хранить и защищать нас, оказываются бессильны, мы берем правосудие в свои руки, выносим приговор и исполняем его тут же, на месте, без лишних формальностей!
— В Метрополии это называется суд Линча, — заметил я.
— Ага! Значит, у вас там тоже случаются проблески здравого смысла! — удовлетворенно заметил Жангро.
— Не «у вас», а «у них», господин Квирри. Я уроженец Пацифиды и подданный короля, как и вы. И потом, вы меня не поняли. Суд Линча подвергается всеобщему осуждению…
— Но не теми, кто его вершит, готов спорить! — живо возразил Ло Эддоро. — Эдуар, бессилие полиции очевидно! Неужели вы, после всего, что произошло, готовы вновь довериться этой проклятой бюрократической машине?! Неужели вам не хочется свести счеты самому?!
— Да, вы правы, — признал я. — Просто гордиться тут нечем.
— Это ваша личная точка зрения. Я, например, буду чертовски гордиться, если отправлю в преисподнюю хотя бы одного из этих мерзавцев! — заявил Жангро.
— Нюансы сейчас неважны, — поморщился Эддоро. — Все ли присутствующие согласны найти негодяев и покарать их?
— Да! Смерть ублюдкам! — воскликнул Жангро.
— Согласен, — процедил Скет Эль Талги.
— Смерть им, — буркнул Эрхенио.
Я немного помедлил. То, что предлагал старик, было полностью незаконно. Более того — подобное деяние грозило нам, как минимум, каторгой… Но кто-то ведь должен заплатить за всё это! За мою боль, за бессилие, за женщину, что смотрит сейчас в пространство мертвыми глазами — лишь потому, что любила меня…
— Виновны. Смерть.
— Ну вот, так-то лучше! — удовлетворенно заметил Жангро. — Теперь вы с нами!
— Я не сомневался ни в ком из вас, — мягко сказал Ло. — Что ж, хорошо. Приговор вынесен, господа. Дело за исполнением.
Старый Эддоро не переставал меня удивлять. Он проделал большую работу. Не так-то просто, думаю, было разыскать родственников погибших фрогов, согласных ввязаться в подобную авантюру. Обычай кровной мести существовал среди нашей родовой аристократии; но фроги попроще в таких случаях полагались на силу закона. Что бы он ни говорил, самосуды у нас — явление нечастое. Я понимал его игру: поначалу он собирался использовать меня втемную. Я нашел бы для него эту шайку — а Жангро, Скет и Эрхенио сделали бы всё остальное. Теперь же Ло посчитал, что может открыться мне. Он прав, конечно — так будет куда эффективнее… Существовала лишь одна загвоздка: я привык действовать в одиночку. Любой коллектив заставляет меня нервничать, а уж незнакомцы, да ещё в таком деле…
— Вам придется создать команду, господа. Научиться действовать в связке. Все вы — специалисты, каждый в своей области. — Ло Эддоро словно подслушал мои мысли. — Господин Квирри — инструктор по выживанию, барон Эль Талги — охотник и снайпер. Эрхенио в армии был разведчиком-следопытом, да и господин Монтескрипт тоже следопыт, хотя несколько иного рода…
— В таком случае, предлагаю для начала выслушать его, — разомкнул уста молчавший до этого Скет. — Эдуар, как по-вашему, с чего лучше начать?
— Полагаю, след надо искать в Хрустальных горах, — ответил я — и, поскольку они явно ждали продолжения, рассказал о дневнике, найденном среди вещей негодяев.
— Очень интересно… Любопытно было бы взглянуть на сей документ, — протянул барон.
— Попробую раздобыть его у полиции. Но не слишком-то рассчитывайте на успех.
— Ни черта не понимаю! — сердито заявил Квирри. — Ну, дневник… А с чего вы взяли, будто они сбегут в эдакую глухомань? Может, они останутся здесь, в столице? Залягут на дно, покуда шумиха не утихнет…
Пришлось разжевать ему информацию.
— В прошлый раз я нашел их довольно быстро — и это при том, что знал в лицо лишь двоих из шайки. А теперь все газеты пестрят их фотографиями. Я считаю, наши мерзавцы — что-то вроде секты, зародившейся в тех местах. Куда им податься, если не домой?
Ло Эддоро достал из портфеля карту. Беседа приобретала всё более конкретное направление. Не прошло и часа, как мы выработали совместный план действий. Основной загвоздкой, на мой взгляд, было то, что наша компания смотрелась довольно странно. Трое фрогов, причем весьма разных по своему социальному статусу, и человек — такое сочетание сошло бы для Амфитриты, но никак не для глухой провинции. Там мы всё время будем на виду — а ведь мне, помимо прочего, придется задавать вопросы… Тут разве что полный идиот не насторожится. Я высказал эти соображения Эддоро — и старик тут же, почти без паузы, предложил великолепный ход.
— Вы отправитесь в Хрустальные горы отдельно, Эдуар. Чуть раньше остальных — и, как я уже говорил, в качестве полномочного представителя компании. У нас есть несколько служащих-людей, так что ваше появление не вызовет лишних вопросов… Фактория в тех местах — средоточие жизни, особенно в зимнюю пору; вы будете в курсе всех тамошних новостей и сплетен. А остальные… На мой взгляд, господа Квирри и Эль Талги вполне сойдут за спортсменов-охотников. Это, кстати, объяснит наличие у вас огнестрельного оружия. Эрхенио может изображать слугу.
— Что ж, неплохо придумано, — благосклонно кивнул барон.
Все расходы по предстоящему делу Ло Эддоро взял на себя. Мне не потребовалось даже отчитываться: узнав, что выданные деньги закончились, он просто выписал чек. Бумаги, удостоверяющие мои полномочия, уже были готовы — так что старику пришлось лишь просветить меня относительно некоторых торговых тонкостей: всё же я должен был изображать ревизора, хотя бы на первых порах.
Обналичив чек, я первым делом поел: весь день у меня не было ни крошки во рту. Кроме того, я приобрел свежую газету и бегло просмотрел городские новости. Тремор и компания красовались на первой полосе; но моё внимание привлекла крохотная заметка в самом конце, в разделе криминальной хроники. Я отчеркнул её ногтем.
С этой газетой я и ввалился в кабинет Элисенварги. Он поднял на меня усталый взгляд. Я, как обычно, ожидал услышать что-нибудь язвительное в свой адрес, но он просто ждал. Да, похоже, и впрямь начинает сдавать…
— Прочтите, инспектор.
— С кольцевой станции в районе городского парка угнан ледовый трамвай… Ну и что?
— Я уверен, это их рук дело.
— Согласно вашим же собственным словам, преступники держат путь в Хрустальные горы, — скучным голосом заявил он. — Интересно, вы хоть удосужились взглянуть на карту? Ледовые трамваи оснащены динамическими двигателями, Монтескрипт. Это известно даже детям. Я уже не говорю о том, что они не предназначены для дальних поездок. А значит…
— …А значит, они могут передвигаться лишь в контуре поля, создаваемого вышками, — закончил я. — Всё верно, инспектор, в Хрустальные горы не ведет ни одна трасса. Но трамвай им понадобился не для того, чтобы попасть туда, нет… Вы ведь взяли под наблюдение все пути, да? Аэропорт, пристани ледовых парусников, станции санных караванов? Должно быть, они почуяли, что кольцо смыкается, и поспешили убраться из Амфитриты как можно быстрее. Угнать что-нибудь серьёзное, типа грузовых аэросаней — это значит сразу навлечь погоню. Но ледовый трамвай — совсем другое дело. Да, они ходят только в черте города, в руслах каналов… Но, думаю, способны передвигаться и по снежной целине, а?
— Не смешите меня. Эта штука застрянет в первом же сугробе.
— А если нет? И потом, даже если застрянет — вытолкнут… Им ведь не приходится особенно выбирать, сейчас главное — оставить между собой и столицей как можно больше километров…
Взгляд Элисенварги застыл: инспектор прикидывал шансы. Вообще-то, у меня не было никаких оснований утверждать, что трамвайчик угнала шайка Тремора. Никаких… Кроме интуиции. Казалось, меж нами установилась некая мистическая связь. Всё, к чему они имели отношение, мучительно отдавалось во мне — так чувствуют больной зуб… Возможно, это было просто игрой воображения — но я действительно верил в то, что говорил. Должно быть, эта уверенность заразила и Элисенварги.
— В кои-то веки я вас послушал! — неожиданно рявкнул он. — А теперь вы заявляете, что все принятые меры оказались напрасными?!
— Мерзавцы умны и находчивы, инспектор. Ищите брошенный трамвай; дайте телеграммы в полицейские участки окрестных городов, лежащих в контуре динамического поля. Найдете его — возьмете след.
— Только ваших советов мне и не хватало… — огрызнулся он, но скорее по привычке. — Ладно. У вас что-то ещё?
Ну естественно. Собственно, история с ледовым трамваем была лишь костью, которую я собирался ему кинуть. Мне было кое-что нужно от него.
— Дневник, инспектор. Хочу перечитать его снова. Вдруг я нечто упустил…
Элисенварги скривил рот, как от кислого.
— Это невозможно. Его больше нет.
— То есть как — нет? Хотите сказать, негодяи прихватили его с собой?
— Черта с два. Эта вещь пропала уже после. Прямо из хранилища улик.
— Разве такое возможно?
— До сих пор я считал, что нет. Только не в моём участке, — он снова скривился.
— А дежурный офицер…
— Господин Эллукан внезапно собрался и свалил из города, по словам его дуры-женушки! Иначе я бы уже вытряс из него все подробности и отправил за решетку, — свирепо заявил он. — Честно говоря, я даже подумывал на вас, Монтескрипт. Думал, вы каким-то боком причастны. А может, и впрямь, а? Что там было? Ведь что-то было, я уверен…
Да он же так и не удосужился прочитать, внезапно понял я. Он ничего не знает о золоте! А тот парень, что заведовал уликами, сунул нос… И, очевидно, счел свои шансы достаточными. Надеюсь, у него хватит ума действовать в одиночку и не трепаться. Только золотой лихорадки нам не хватало!
Элисенварги сверлил меня взглядом. Я не без труда усыпил его подозрения — пришлось вкратце пересказать прочитанное (разумеется, без последней фразы). Вроде бы, он мне поверил. Я направился к выходу, и уже возле самых дверей он меня окликнул:
— Монтескрипт! Что вы задумали?
— Ничего, — я пожал плечами.
— Правда? У вас такой вид…
— Собираюсь пойти и надраться, — бросил я через плечо. — И вам, кстати, рекомендую, когда сменитесь… Помогает.
На самом деле меня начинало подташнивать при одной только мысли о спиртном. Пройдет ещё некоторое время, прежде чем туман алкогольного забытья вновь покажется желанным…
До отъезда оставалось чуть больше полутора суток. Разумеется, Эддоро горел желанием отправить нас в путь поскорее, но природная осторожность взяла верх над безрассудными устремлениями. Четверо убийц должны были передвигаться подобно хищным рыбам — возле самого дна, не беспокоя речную гладь ни единой морщинкой. Вносить же изменения в расписание санных караванов означало — поднимать брызги и шум…
Всё это время я провел с Эльзой. Мало-помалу моя возлюбленная начинала проявлять признаки активности. Она пыталась заговорить со мной; и после долгих попыток сухие губы вымолвили одно-единственное слово. Оно ранило меня, словно бритвой — тихий, едва слышный шепот… «Зачем?»
Зачем ты сделал это, спрашивала она. Тот самый вопрос, которого я боялся… И я ответил единственное, что было правдой:
— Потому что я не мог без тебя. Прости…
Я рассказал ей о старом торговце, о нашем заговоре — и о том, что мы собрались предпринять. Я обещал, что вернусь сразу же, как мы исполним миссию. Обещал, что ни один из негодяев не уйдет безнаказанным. Она слушала… Или мне казалось, что слушала; а я раз за разом повторял одно и тоже, покуда язык не стал заплетаться. Тогда я просто взял её ладонь в свои и сел рядом, молча глядя на догорающее пламя камина. Скоро меня начала одолевать дрема. Не знаю, сказала она это на самом деле или мне лишь почудилось:
— Береги себя.
* * *
Грузовые сани — пожалуй, самый быстрый вид транспорта в этом белом безмолвии. Однако назвать его хоть сколько-нибудь комфортным не поворачивается язык. Представьте себе длинную платформу на широких полозьях. В передней части находится тесная кабина, сзади — мощный динамический двигатель. Точнее говоря, их два: покуда один работает, другой находится на профилактике. Весьма разумная мера: встать посреди заснеженной пустыни — удовольствие ещё то… По бокам платформы — низенькое ограждение, сваренное из труб; не столько ради безопасности пассажиров, сколько для того чтоб было к чему принайтовить тюки с грузом. Они, эти тюки, и составляли импровизированные стены нашей тесной каюты. Потолком ей служил тент из грубого брезента, а полом — толстая, в четыре пальца, войлочная кошма. Внутри, как ни странно, держалась сносная температура — во всяком случае, можно было расстегнуть стеганую ватную куртку и снять шапку. Парочка моих спутников, пилоты-дальнобойщики, вообще ходили полуодетыми; но фроги, как я уже упоминал, переносит холод гораздо легче.
Главная беда — сквозняки. Кабина в передней части платформы снабжена обогревателем; здесь же струйки ледяного ветра заползают в любую щель, грозя представителю человеческой расы всевозможными несчастьями — начиная от банального насморка и заканчивая такими милыми вещами, как гайморит и тонзиллит… Бр-р! Вот уж чего хотелось бы избежать! Когда сани останавливаются, становится немного теплее — но тогда тесное пространство наполняет духота. Спать приходится одетым, с головой завернувшись в теплое одеяло и оставив для дыхания крохотную щель. Мои спутники беззлобно шутят по этому поводу — им-то куда как вольготнее, да и опыт таких путешествий весьма велик. Они мне нравятся — простые, незамысловатые ребята, работяги, гоняющие грузы по стране. Поначалу оба отнеслись к нашему соседству насторожено. Ещё бы: представитель иной расы, да к тому же инспектор крупного торгового дома — для них это начальство, и немалое. Но мы быстро нашли общий язык… Скажу по секрету: всё, что понадобилось — распить припасенную специально для такого случая бутылочку рома.
Со мной ехал туго набитый рюкзак, немногим уступавший в размерах мне самому. Большая часть содержимого была собрана по рекомендациям Жангро Квирри. Мой будущий сотоварищ (а в том маловероятном случае, если нас прихватит полиция — подельник) обладал немалыми знаниями, причем именно в той области, где у меня присутствовал досадный пробел, а именно — навыками выживания в дикой природе. Тем не менее, я думал о предстоящем партнерстве без всякой радости. Квирри оказался совершенно несносным типом: бесцеремонным и донельзя авторитарным. Повадками он напоминал Тыгуа… Но если от учителя я готов был стерпеть что угодно, то от какого-то напыщенного грубияна — увольте! Холодная вежливость Скета Эль Талги, по мне, была куда как лучше.
Согласно разработанному в кафе Лакси плану, я должен был добраться до Эргилли — маленького захолустного городка. В этом месте караваны традиционно делали остановку: здешняя гостиница располагала собственной баней и бассейном с подогретой водой. Последнее для влаголюбивых фрогов представляло даже больший соблазн, чем для меня — возможность вымыться и побриться после многодневного путешествия.
Там наши пути разошлись. Я позволил себе маленькую слабость — провел одну ночь в гостиничном номере, выспавшись на чистых простынях. На следующий день я отыскал местного парня, владельца небольших аэросаней — и после какого-то получаса споров, ругани и взаимных упреков договорился с ним о дальнейшем. По словам хозяина гостиницы, мне ещё повезло: этот тип был горьким пьяницей, на днях вышедшем из запоя, и отчаянно нуждался в деньгах. В противном случае мне вряд ли удалось бы уломать его на столь долгий рейс: провинциальные алкаши — те ещё фрукты…
Хрустальные горы лежат в стороне от проложенной среди бескрайних просторов Пацифиды сети энергетических вышек. Но при желании, оказывается, вполне возможно проделать большую часть пути на динамическом транспорте. Есть принадлежащие военным локальные трассы (об этом мне поведал старый Эддоро, сам я не знал), есть отдельные передатчики, работающие всего несколько часов в сутки. Скажем, некий не чуждый веяний прогресса предприниматель ставит пару вышек — и гоняет грузовозы от лесопилки к пакгаузам у реки, сообразуясь исключительно со своими надобностями… Ни один из этих маршрутов не существует официально — и тем не менее, все они хорошо известны агентам торгового дома Эддоро. Подозреваю, где-то в недрах сейфа господина Ло имеется карта, густо исчерканная отметками; но мне её увидеть не довелось. Старик не собирался рассказывать больше, чем это было необходимо для дела.
Мы с возницей уговорились встретиться в сквере, перед зданием мэрии. Пунктуальность в провинции — понятие довольно растяжимое, но после двадцати минут пританцовывания на бодрящем морозце я начал терять терпение. К счастью, у меня хватило ума вспомнить о репутации моего проводника. Мог бы, конечно, сообразить и раньше… Такого парня стоило искать в ближайшем кабаке — что я и сделал. Расчет был верен: Лахто (так его звали) как раз приканчивал очередную кружку пива. Он ничуть не смутился при виде замерзшего пассажира, напротив, пришел в крайнее оживление.
— Вот! Вот он, тот парень, что мне заплатит! — громогласно заявил он. — Не верил мне, а, сквалыжная твоя душонка?! — последние слова были обращены к фрогу за стойкой. Тот и бровью не повел — видно, привык к хамству этого типа. Лахто, меж тем, перенес внимание на меня.
— Послушай, друг! — голос его, словно по волшебству, обрел глубокие бархатные интонации: лицедей, да и только! — Послушай, ссуди мне парочку трито, в счет гонорара, само собой… Как говорится, на ход ноги!
— Вы сильно ошибаетесь, господин Лахто, — я постарался нагнать холоду. — Ни о какой ссуде не может быть и речи. Вы сами лишили себя гонорара — не явились в должное время на место нашей встречи. Поэтому я расторгаю договор. Похоже, придется мне остаться в вашем городе до тех пор, покуда не найдется фрог, который держит своё слово… Бармен, плесните на полпальца лучшего вашего рому! — я припечатал монету о стойку.
— Как будешь расплачиваться, Лахто? — поинтересовался тот, выполняя мой заказ. — Ты задолжал нам ещё за прошлый раз…
Пьянчуга медленно осознавал глубину своего падения.
— Э, дружище, постой…
— Я вам не «дружище», любезный! «Приятеля» и «старину» тоже забудьте. Всё, разговор окончен, — я одним глотком влил в себя содержимое стакана. Ух! Словно жидкого огня глотнул. А ром здесь куда лучше, чем можно было ожидать…
— Да я опоздал-то всего ничего, просто решил малость освежиться перед дальней дорогой… — забубнил Лахто. — Уговорились же… А других саней у нас тут нет, долгонько ждать будете, до самой весны, значит, до судоходства…
— Это уж моя печаль. Уеду со следующим караваном, на вас свет клином не сошелся.
— Да будет вам, что вы такой обидчивый… — надежда получить за свои труды кругленькую, по здешним меркам, сумму с каждой секундой становилась всё более эфемерной, и Лахто на глазах сдувался. — Я ж не против, ехать — так ехать, хоть сейчас…
Я сделал вид, что задумался.
— Бармен! Здесь что, и впрямь некого больше нанять с санями? — и тут же, не дожидаясь ответа, добавил: — Так и быть, даю вам последний шанс, хоть это и не в моих правилах. У вас пять минут на то, чтобы подогнать транспорт. В противном случае…
Лахто устремился на улицу столь резво, будто за ним гналась стая демонов.
— Налейте мне ещё порцию… И дайте с собой фляжку, — попросил я бармена.
— Надеюсь, вы не собираетесь влить её в этого пьянчугу, — пробурчал он. — У меня тут хороший ром…
— Не беспокойтесь, — усмехнулся я. — Ему не светит.
* * *
Аэросани неслись по руслу замерзшей реки, вздымая облака снежной пыли. Лахто гнал, как одержимый — но я твердо решил, что ни единого слова упрека по этому поводу он от меня не дождется. В конце концов, я сам хотел добраться до пункта назначения как можно быстрее.
Едва взявшись за штурвал, мой спутник преобразился. Он и впрямь был неплохим пилотом. По крайней мере, мы до сих пор ни во что не врезались, да и ход у саней оказался куда мягче, чем можно было предположить, глядя на них со стороны…
Насколько я понял, Лахто сконструировал их сам, взявши за основу старый динамический двигатель, списанный с одного из воздушных судов. Тесная, едва на двоих, кабина была сколочена из фанеры и кое-как утеплена — причем владелец не стал заморачиваться с отделкой, лишь налепил на стенки картинок с красотками-фрогессами, любовно вырезанными из какого-то журнала. Панель не грешила обилием приборов. Собственно, имелся лишь потенциометр, показывающий напряженность динамического поля. Скорость можно было определить только на глазок. Н-да, будь здесь порядки, как в Метрополии — такая штуковина не уехала бы дальше первого постового! А её владелец неминуемо загремел бы в кутузку за управление смертельно опасным для окружающих снарядом, да ещё будучи изрядно подшофе… Ну, а я, соответственно, так и не смог бы покинуть сонный Эргилли. Поэтому — да здравствует отсутствие техконтроля и дорожного патруля!
Первые часа полтора в кабине царило молчание. Я размышлял о превратностях судьбы, Лахто был поглощен управлением — а может, просто дулся на заносчивого пассажира. Но в конце концов лед меж нами растаял. Лахто даже извинился за своё поведение. Мне тоже пришлось извиниться — косвенно. Мол, от сотрудников в компании требуют пунктуальности и дисциплины, поэтому и мы относимся к другим подобным образом. Кстати сказать, я не слишком погрешил против истины: фирма Эддоро представляла собой отлично работающий механизм именно по этой причине.
Лахто заинтересовался и начал расспрашивать меня относительно реалий столичной жизни. Я не стал особо углубляться в подробности моей якобы инспекционной поездки — зато пересказал ему все последние сплетни Амфитриты. Он слушал с удовольствием. Оказывается, он понятия не имел о разразившемся у нас кризисе. Столичные газеты в провинции вообще читают немногие. Так уж получается: пресса зачастую доходит в глухие уголки Королевства с огромным опозданием, да и местные новости имеют куда большее значение для повседневной жизни. Фроги — ребята мечтательные, но при этом удивительно практичные. Поэтому мой спутник лишь изумленно щелкал языком, покуда я живописал поимку и казнь маньяка.
— …Да, ну и дела у вас творятся! — подытожил он. — Столица, одно слово! У нас-то тихо всё, слава Его Величеству… Конечно, порой бывает — пьяная драка, караванные сцепятся с лесорубами… Случалось, и до ножей доходило… Ну, это летом, само собой; сейчас-то и выпить не с кем толком, не то что подраться — все с спячке…
Вспоминая старого Шу и бандитов Тремора, я с каким-то отстраненным интересом прислушивался к собственному внутреннему состоянию. Ничего. Та волна боли, что захлестнула меня несколько дней назад, схлынула, не оставив после себя никаких эмоций. О, я мог вполне правдоподобно изображать возмущение, гнев, даже веселье — но ни одно из этих чувств меня больше не затрагивало. Опустошенность и спокойствие… И ещё — четкое осознание своей цели. Я был просто летящей сквозь пространство пулей.
За байками и разговорами время текло быстрее. Речное русло изгибалось то вправо, то влево — словно исполинский, донельзя ленивый полоз, раскинувший свое тело среди заснеженных просторов. Постепенно начинало вечереть — почти незаметно. Мы пересекли несколько озер, срезая путь через протоки. На мой взгляд, нам ничего не стоило заблудиться среди снежных барханов и куп замерзших деревьев — все они были для меня одинаковы. Но Лахто вел сани уверенно, и это внушало некоторое спокойствие.
Я вгляделся в горизонт. То, что не без успеха прикидывалось плотными вечерними облаками, повисшими над сизой кромкой дальних лесов, оказалось горной цепью. Там, у подножия гор, лежала крохотная деревенька — конечный пункт нашего сегодняшнего маршрута.
Внезапно Лахто щелкнул по стеклу потенциометра и выругался. Тонкая стрелка, уверенно подрагивавшая где-то в центре шкалы, плавно съехала к самому началу. Ровный гул воздушного винта за стенкой кабины изменил тембр, замедляясь. Мой пилот в сердцах треснул кулаком по приборной панели.
— Только не это, разрази их всех князья преисподней!
— Что случилось? — поинтересовался я, хотя это, в общем, и так было понятно: кто-то вырубил генератор динамического поля, и на линии образовалась лакуна. Летающие корабли имеют на этот случай специальные аккумуляторы — что позволяет им преодолевать подобные «ямы» без опасности для жизни пассажиров. Но наземный транспорт лишен такой возможности: слишком уж они дорогие. В конце концов, вынужденная остановка ничем особенным не грозит… Как правило.
— Треклятая вышка у спиртогонов опять сдохла! — страдальчески воскликнул Лахто. — Второй раз за зиму…
— Что, поломка?
— Как бы не так! — он снова выругался. — Частная энергостанция, чтоб её! Эти скареды экономят на каждой мелочи…
— По правилам, насколько я знаю, передающее устройство должно работать непрерывно. Правда, что там с частными, не в курсе.
— Да плевали они на правила… — убито пробормотал Лахто.
Дело оборачивалось скверно. Морозец за стенками кабины стоял не так чтоб большой — градусов десять по Цельсию. Но к ночи ещё похолодает, а обогреватель в кабине питался от того же источника, что и двигатель…
— Может, дадут ещё?
— Держи карман шире. До утра ждать… — он сплюнул и полез из кабины наружу. — Нужен костер.
Я покопался в содержимом рюкзака. Мачете у меня было — равно как и спички, топорик, и даже небольшой котелок. Общение с господином Квирри не прошло даром. Как бы я не относился к нему, но в таких вещах инструктор по выживанию и впрямь знал толк.
…Полагаю, с разведением костра я управился неплохо для городского парня. Правда, с растопкой намучился — в конце концов пришлось воспользоваться порохом. Прямо в огонь поставили котелок, набив его снегом. Прихваченная с собой фляжка оказалась весьма кстати; скаредничать в такой ситуации не принято, и мы с Лахто быстро прикончили остатки. После глотка рома его настроение заметно повысилось. Спать было нельзя — мы оба замерзли бы к утру, причем я, в отличие от провожатого — насмерть. Спустя некоторое время вода закипела. Я намеревался сделать похлебку из сушеного мяса и взятых в дорогу припасов, но тут Лахто меня удивил: он предложил наловить рыбы на уху. Я счел это пьяной болтовней.
— Не веришь? Сейчас покажу! — хвастливо заявил он и, покопавшись в рундуке с инструментами, вытащил толстую палку. Я присмотрелся. Сумерки ещё не сгустились, к тому же, эту штуковину я теперь узнал бы даже на ощупь… В руках Лахто был посох конфедератов. Поворот рукояти — и на конце тускло блеснули стальные зубцы…
— Что это? — мне даже не пришлось изображать удивление.
— Это? А! Хорошая вещь, от деда досталась… — он разгреб снег и упер острие в лед. — Дедуля мой, светлая ему память, из горцев был. У них эти штуки в ходу — и альпеншток тебе, и ледовый бур, в тамошних речках зимой рыбачить… Удобно! Не всякий кузнец такой сделает… Сейчас, лунку проверчу — рыбки сами сплывутся, подышать-то…
…Вот так, мимоходом, была раскрыта тайна, над которой я тщетно бился в столице. Не скажу, что это принесло мне хоть какое-то удовлетворение. Тайна-пустышка… Скрип, с которым сталь вгрызалась в лед, вызвал у меня мурашки по коже. Вдруг сделалось невыносимо слушать этот мерзкий звук. Я забрался в кабину саней. Там было на удивление тепло… Тепло?! Я бросил взгляд на потенциометр. Стрелка уверенно карабкалась вверх. Выскочив наружу, я пинком опрокинул закипающий котелок в пламя.
— Поехали!