Я собирался вернуться к Лакси, заказать ещё кофе, сигарилл — и как следует всё обдумать. Такое впечатление, будто я упустил нечто важное, быть может, целый пласт информации — хотя и размышлял над этим делом непрерывно всё последнее время.

Я был в паре кварталов от кафе, когда из-за поворота вывернул диномобиль — и на бешеной скорости рванул мне навстречу. Я едва успел отскочить: бампер задел полу пальто, а колеса прошли в нескольких сантиметрах от носков ботинок. На таких скоростях у нас и летом-то никто не ездит, зимой же подобное просто сродни самоубийству. Что за идиот за рулем? Пьяный? Или обдолбавшийся наркотиками?! Какая-то тётка, ставшая невольной свидетельницей происшествию, разразилась визгливой тирадой. Я запоздало погрозил кулаком вслед дино и выкрикнул оскорбление.

— Он же мог убить вас, какой ужас! Вы запомнили номер? Надо сообщить в полицию! — причитала тетка.

— Мадам, я был немного занят — спасал свою жизнь. Поэтому — нет, номера я не запомнил. А вы?

Она, конечно, тоже… Слегка взбудораженный, я вошел в кафе, уселся за свой любимый столик в глубине и принялся приводить в порядок нервы.

Итак, чем я на данный момент располагаю. Шайка Тремора и старый Шу. Психопаты-убийцы, которые оказались давным-давно сгинувшими «непримиримыми» — и которые одновременно не могли ими быть. Некий «доктор Барбудо», коллективный разум… Впрочем, не только коллективный. Помнится, в протоколах допросов Шу голос этого «доктора» всё время прорывался наружу. Этакий ментальный паразит… Проклятье, да тут черт ногу сломит! Ладно, оставим пока «Барбудо» в покое. Сосредоточимся на конфедератах. Тогда, в пещере — что я видел? Ледяную глыбу с вмороженными в неё фрогами. Много, много фрогов — с полсотни, наверное. Старинная амуниция и оружие вдоль стен, всё настолько древнее и заржавленное, что не вызывает сомнения в своей подлинности. И… И больше я ничего не успел рассмотреть, ибо почувствовал опасность. А после схватки с Тремором, когда адреналин так и кипел в крови, я сосредоточился на бочонках с порохом — ибо это был реальный шанс решить ситуацию в свою пользу. Не могу сказать точно, но мне показалось, что несколько ледяных «гнезд» были разрушены — по крайней мере, в дальнем конце пещеры лёд был каким-то неровным…

А теперь допустим, что некто действительно освободил из прозрачного плена несколько тел. Допустим также, что это были наши фигуранты. Замерзшие — всё равно, что мертвые. Размороженные — всё равно, что растения, одни лишь первичные инстинкты, личность разрушена, ни ходить, ни разговаривать не могут… Стоп. А зачем их, в таком случае, размораживать? Кому нужны живые «овощи»? Возни с ними — не оберешься, пользы — никакой. Скорее уж, я могу представить себе, как использовать замороженных конфедератов, да хоть показывать за деньги на ярмарках, этакую диковину… Слишком цинично? Да, пожалуй — никто из местных не пошел бы на такое, хрустальногорцы уважают память предков… А ещё на них можно ставить эксперименты; в конце концов, наука не стоит на месте, и ученым нужны подопытные — например, ради того, чтобы раскрыть загадку «вымораживания личности». А тут целая рота биологического материала, да какого — столетней выдержки!

Я замер, так и не донеся до рта чашку. Кто-то, когда-то обнаружил вмерзших в лед солдат. Кто-то вырубил несколько ледяных глыб — и вывез их, вывез, скорее всего, в столицу… Из горной долины вниз ведет только один путь. Проклятье! Если б я догадался раньше! Неужели придется вновь проделать весь путь — только чтобы поговорить со смотрителем канатной дороги?!

Наверное, я застонал. Лакси оторвался от протирания бокалов и метнул в мою сторону тревожный взгляд. Я успокаивающе махнул рукой и закурил очередную сигариллу. Ну-ну, не так быстро… Это ведь только один конец нити, есть и другой. Надо выяснить, кто у нас занимается проблемой «вымораживания личности» и вообще криобиозом. Надо окунуться с головой в научный мир столицы, задавать правильные вопросы, внимательно выслушивать ответы — и как бы между делом интересоваться насчет экспедиций…

* * *

Добиться встречи с ректором Королевской Академии наук оказалось куда проще, чем я думал. Маститый академик был не на шутку заинтригован моим статусом частного детектива. Боюсь, я его разочаровал — ухитрился почти ничего не сказать о расследовании, ссылаясь на строгую конфиденциальность, и в то же время не постеснялся выудить нужные мне сведения. Криобиоз? Ну да, конечно, разумеется! Проводятся исследования, пишутся диссертации, накоплен большой объем материала, ведется сотрудничество с учеными Метрополии… Что? Практические результаты? Ну, знаете, с этим дело обстоит скромнее, много скромнее — тут и законодательные ограничения, и, гм, этическая сторона вопроса… Специалисты? Разумеется, есть! И разумеется, лучшие из них трудятся здесь, в стенах королевской Академии! Порекомендовать? Ну, пожалуй, профессора…

Рекомендованный профессор не понравился мне с первого взгляда, ещё до того, как соизволил открыть рот. Дальнейшая беседа только подтвердила первое впечатление. Высокомерный тип, цедит слова через губу с таким видом, словно делает великое одолжение, общаясь с вами — терпеть не могу подобную публику. Впрочем, в своей области он и впрямь был специалистом — во всяком случае, я скоро потерял нить беседы, запутавшись во всех этих гипофизарных изменениях и проницаемости межклеточных мембран.

— Ещё раз, профессор, я ведь не искушен в терминологии… Вы хотите сказать, что с точки зрения науки всё хорошо известно?

Он взглянул на меня с нескрываемым пренебрежением.

— «Наука» — в ваших устах, господин детектив, это некий собирательный образ, не так ли? Куча фрогов в белых халатах, бегающих туда-сюда с пробирками?

— Ну почему же, ещё регулярные симпозиумы с дружескими возлияниями… — не удержался я от колкости, но он, похоже, вовсе меня не слушал.

— Попробуйте всё-таки понять мои слова правильно, сделайте небольшое усилие… Я говорю, что с точки зрения вульгарной биологии механизм криобиоза изучен досконально. Проблема выморозки личности кроется в нейрофизиологии, а эта область до сих пор темный лес. Мозг — святая святых организма и раскрывает свои тайны очень неохотно…

— И что, до сих пор никто не продвинулся в этом направлении? Быть может, данные экспедиций?

— При чем здесь какие-то экспедиции?! — он сморщился, как от кислого. — Вы, я смотрю, даже отдаленно не представляете суть нашей работы…

«Чего ради, в таком случае, я трачу на вас свое время?» — было написано на его физиономии.

— Ну хорошо, а новые открытия, смелые гипотезы… — я был сама кротость.

— Фундаментальных открытий в физиологии мозга нам придется ждать ещё долгие годы, знаете ли. А гипотезы — ха! За свою научную карьеру я выслушал столько откровенной чуши! Одни завиральные идеи этого болвана Барбудо чего стоят! Гипотеза, юноша — это научная догадка. Научная! То есть выводы, сделанные на основе наблюдений, а не взятые с потолка! Вот что такое наука — а не толпа фрогов с пробирками… Эй, вы в порядке?

— Более чем… — Я не без труда заставил себя дышать ровно. — Расскажите мне про болвана Барбудо, профессор.

— Знаете, есть фроги, которым надо было родиться лет эдак двести назад! — фыркнул он. — Нет, правда. Тогда они пришлись бы вполне ко двору! Энциклопедисты… — в устах профессора это слово прозвучало ругательством. — В те времена вы могли себе позволить заниматься десятком вещей одновременно, и при этом сохранять репутацию ученого! В наши дни этот номер не пройдет! Если хочешь чего-то достичь, нужно быть специалистом, а не дилетантом от науки, пускай даже талантливым…

* * *

Ваш покорный слуга — тот ещё бультерьер. Стоило мне услышать имя Барбудо — и я вцепился в беднягу профессора железной хваткой. К счастью, у этого малоприятного господина была одна маленькая слабость, которую я быстро нащупал: он любил поучать. Мне оставалось лишь скармливать ему малыми дозами собственное невежество — и восхищаться приоткрывшимся кладезем мудрости. Не прошло и четверти часа, как я выпотрошил из него всё, что мне было нужно. Да здравствует великое искусство манипуляции!

Из академического корпуса я вылетел, словно на крыльях — и помчался вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени. Думаю, это и спасло мне жизнь. Резкий металлический звон за спиной и сдавленный возглас «чтоб я сдох!» слились в одно целое. Я резко притормозил и оглянулся. На ступенях лежал здоровенный стальной лом — и свежая белесая выщерблина в камне не оставляла сомнений в природе звука. Я задрал голову — но, конечно же, ничего не увидел. Тот, кто метнул импровизированное копьё, скрылся из виду.

— Князья преисподней! Миста, да вы родились в рубашке! — ошеломленно пробормотал один из студентов, таращась на меня во все глаза. — Ещё бы чуть-чуть…

— Судьба хранит своих любимцев. Эй, парень, как мне попасть на крышу?

Разумеется, я никого не обнаружил. Убийца — а я не сомневался, что лом метнули прицельно, не стал дожидаться, покуда я одолею с десяток лестничных маршей и справлюсь с чердачным замком, и благополучно ретировался. Что ж, меня не в первый раз пытались прикончить… И, боюсь, не в последний. Остаётся надеяться, что полоса невезения у моего «благожелателя» выдалась затяжной.

Удача, как известно, благоволит тем, кто не слишком на неё полагается. Поэтому я отправился в ближайшую оружейную лавку. Мне не слишком везет с огнестрельным оружием: либо у меня его отбирают, либо я падаю в воду и безнадежно порчу пороховую затравку — а если ничего из вышеперечисленного не происходит, то просто самым позорным образом промахиваюсь. Свой единственный по-настоящему удачный выстрел я сделал в доме Хеллисентиса — да и то лишь потому, что промазать по такой мишени, как огромная стеклянная конструкция, мог только слепой… Но традиция есть традиция. У частного детектива должен быть пистолет. На всякий случай, я прикупил парочку — и добавил к своему арсеналу довольно компактное, вдвое короче стандартного армейского, мачете. Экипировавшись таким образом, я продолжил свои изыскания. Королевская публичная библиотека, визит к одному старикану, которого я не застал дома, ещё один визит — на этот раз удачный, снова библиотека… Я был полон кипучей энергии — даже душевная боль отступила перед её натиском, притаилась где-то в глубине. Мало-помалу личность таинственного доктора обрастала фактами.

Ифантас Барбудо здорово опоздал родиться. Таково было общее мнение научной братии — впрочем, сам доктор ни во что это самое мнение не ставил. Он был феноменом, грубияном, ниспровергателем авторитетов и — ярким, самобытным талантом. Он пробовал себя в самых разных направлениях, от геологии и рудного дела до медицины — и везде добивался впечатляющих успехов. В его честь был назван минерал барбудит, открытый, естественно, доктором… Между прочим, открытый не где-нибудь, а в Хрустальных горах: ещё один маленький кусочек пазла, вставший на своё место.

Последние его работы были связаны с криобиозом. Барбудо предложил собственную, оригинальную теорию «вымораживания личности» — теорию, основанную скорее на философском фундаменте, чем на принципах естественных наук. Насколько я понял, именно это и заставило коллег выставить его на посмешище, объявить шарлатаном и мракобесом. Но Барбудо такие мелочи не смущали. Ему устроили настоящую обструкцию: перекрыли возможность публиковаться, перестали приглашать на конференции, под каким-то благовидным предлогом закрыли доступ в академические лаборатории… Плевать он хотел на всех. В тот самый момент трудами доктора неожиданно заинтересовалось военное ведомство, после чего сведения о нем сделались отрывочными, а затем Барбудо и вовсе пропал из поля зрения немногочисленных друзей и знакомых. Ничего удивительного: уж что-что, а секретность наши вояки обеспечить умеют.

Несколько следующих ночей я провел в дешевых отелях, причем никогда не спал в одном месте дважды. Всего лишь разумная предосторожность — если не знаешь, кто за тобой охотится, жди беды отовсюду. К счастью, иммигрантская община в Амфитрите весьма велика, так что представитель человеческой расы уже давно не привлекает повышенного внимания.

Всё это время я раскапывал информацию. Поразительно, как много можно нарыть о конкретной персоне, если знаешь, кому и какие вопросы следует задавать. Мало-помалу у меня начала складываться картина происходящего. Я вертел её и так, и эдак — и не находил противоречий… Кроме одного, самого главного.

Ифантас Барбудо был кем угодно — сумасшедшим гением, малоприятным типом, сумасбродом, быть может, даже невольным шарлатаном… но он не был закоренелым злодеем. Я внимательнейшим образом вслушивался в голоса знавших его фрогов, пытаясь уловить там отражение мрака — и не видел его… А без черного, злодейского сердца моя стройная теория рассыпалась, словно карточный домик. Надо встретиться с этим фрогом лицом к лицу, решил я. Посмотреть ему в глаза. И тогда, возможно — только лишь возможно — я пойму, кто же передо мной…

Военное ведомство, как я уже сказал, умеет хранить свои секреты. По счастью, у меня имелась лазейка в загадочный и опасный мир государственных тайн. Учитель Тыгуа — который, что бы он сам не утверждал, был отнюдь не только отставным подполковником инженерных частей Королевского военно-воздушного флота…

* * *

Зима покидала столицу. Снежные сугробы осели, сделались ноздреватыми; многочисленные улицы и переулки покрыла густая, кое-где по щиколотку, ледяная каша — но лёд на каналах пока ещё был крепок. Я угадал со временем: пройдет всего несколько дней — и добраться до учителя станет чертовски проблематично.

— Рад видеть, — скупо приветствовал он меня. — Как ты?

— Спасибо. Держусь… — он наверняка уже слышал про Эльзу.

— Так и надо, Эд. Жизнь — это череда потерь, парень.

Я молча склонил голову. Старый вояка знал, о чем говорил: он сам наверняка потерял многих, кто был ему дорог.

— Заходи давай. Чай будешь? А может, чего покрепче?

— Не откажусь.

— Ну, рассказывай, — велел Тыгуа, когда мы, не чокаясь, опрокинули в себя по стопке. — Я ж знаю, ты не плакаться мне в жилетку пришел.

— Итак, первое — мне надо найти одного фрога. По военной линии. Второе — меня уже дважды за последние дни пытались убить.

— Очень любопытно, — он сцепил пальцы, положил на них подбородок и уставился на меня единственным своим глазом — другой, пораженный катарактой, скрывала черная пиратская повязка. — Начни с последнего. Дважды, говоришь?

— Да, причем в один день. Первый раз я не придал этому значения, но…

Тыгуа тяжело вздохнул.

— Нет, вы только посмотрите на этого засранца! Его хотят прикончить — а он, видите ли, не придает этому значения! Ты уникум, Эд…

— Первый раз выглядел, как случайность, — я поведал ему о диномобиле и о брошенном с крыши ломике.

— Значит, со второго раза до тебя всё-таки дошло. Делаешь успехи, Эд. Только учти — везение, оно штука такая… Имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. У тебя есть соображения, кто может за всем этим стоять?

Я помолчал.

— Вообще-то, первым и главным подозреваемым был бы некий Даго Хеллисентис…

Тыгуа поперхнулся.

— Этот тип?! Ну, Эд, если ты перебежал ему дорожку — то других своих недоброжелателей можешь даже не брать в расчет!

— Да, он тот ещё душка… Был. Проблема в том, что он погиб у меня на глазах.

— Вот как? Уверен?

— Я видел, как его смело в пропасть, — тут я вкратце поведал о последних минутах старины Даго.

— Лавина… — пробормотал учитель. — Гм… Слишком пафосно для такого мерзавца. Но если не он, то кто?

— Это-то мне и не нравится. Я вертел и так, и эдак — получается, моя смерть может быть выгодна только одному фрогу. Моему нынешнему нанимателю, Ло Эддоро.

— Что-то я потерял нить твоих рассуждений, — нахмурился Тыгуа. — Он-то здесь при чем?

И тогда я рассказал ему всю историю — с того самого момента, как заполучил дневник старого Шу. Рассказал и о золоте. Если я и мог кому-то довериться, так это учителю. В конце концов, Тыгуа — лучшая могила для тайн.

— …Он откуда-то узнал о золотой жиле. И намекнул мне об этом в нашу последнюю встречу. Тогда я решил, что наши интересы в данном вопросе совпадают, но… В конце концов, множество убийств свершилось за абсолютно мизерную выгоду. А тут несметное богатство! Ради такого можно и принципами поступиться, и о расследовании забыть.

— А что он приобретает, убив тебя?

— Становится единоличным владельцем информации… Хотя нет — остается ещё Эллукан, бывший полицейский! Э-э… И ещё господин Икс — если Хеллисентис поделился с ним целями экспедиции. Черт…

— Многовато натяжек, да? Вот ещё вопрос: зачем бы ему намекать тебе, что он осведомлен о золоте? Если этот Эддоро, как ты говоришь, настоящий стратег… Ну, сам я не шибко понимаю в сложных комбинациях — но на его месте молчал бы, как рыба. Ты терялся бы в догадках, кто это хочет тебя пришить — а я бы продолжал готовить новые «несчастные случаи»… Хотя нет. На его месте я просто сделал бы всё как следует: один раз, без спешки и наверняка.

— Проклятье! Вы правы… Наверное. Но кто же тогда?

— Не знаю. Надеюсь, ты принял меры предосторожности? — он с сомнением посмотрел на меня и уточнил: — Ну хоть какие-то?

Тут я с гордостью продемонстрировал ему свой арсенал.

— И это всё? — презрительно фыркнул Тыгуа. — Всего два выстрела, к тому же ещё и не слишком метких — у этих кургузок никудышная точность… Да и клинок коротковат. Ладно, молчу, молчу! Когда-нибудь ты поймешь, какая это приятная штука — превосходство в огневой мощи… Если доживёшь, конечно. Ну, а что там насчет фрога, которого надо разыскать? Говоришь, по военной линии?

— Вообще-то он ученый, но работает на армию. Ифантас Барбудо — такое имя вам о чем-нибудь говорит?

— Конечно, — он недоуменно пожал плечами. — Да ты его знаешь.

— Что-о?!

— Тот забавный парень, что помог вам разговорить пьяницу-сторожа. Спец по гипнозу.

Я откинулся на спинку стула. Обстановка хижины поплыла перед глазами. Вот оно как. Доктор Барбудо здоровался со мной за руку. Разговаривал со мной. Помогал мне в расследовании — расследовании, первопричиной которого был он сам!!! А я… Я даже не подозревал об этом.

— У тебя такой вид, словно ты привидение узрел, — хмыкнул учитель.

— Почти, — а я-то ломал голову, отчего это призрачный глас, этот хор конфедератов показался мне знакомым! Те же старомодные обороты, те же интонации!

— Вы знаете, где он живет?

— Знаю. У дока усадьба часах в трёх езды от Амфитриты… Другое дело, что попасть ты к нему не сможешь.

— Дайте-ка угадаю. Его охраняют?

— Промазал. Пальцем в небо. Он просто не станет с тобой общаться. А охрана… Там вообще никого нет. Такое условие док поставил.

— Хм. Он может ставить воякам условия?

— Представь себе, да. Этот парень — гений. И он совершенно неуправляем. Но то, что армия от него получила… Знаешь — оно стоит того, чтобы поступиться некоторыми принципами! Этот чудак подверг себя добровольному заточению и изоляции. Ни газет, ни журналов, ни радио, ни посетителей… Называет это «информационной стерильностью». Считает, что в таких условиях его талант раскрывается более полно.

— Выходит, его желания вполне удовлетворяют требованиям секретности?

— Ага. Только он не терпит надзора, вообще какого бы то ни было давления. Общается лишь тогда, когда сам того захочет — и с кем захочет. Запросто может спустить с крыльца генерала…

— Однако! Вот уж не думал, что для армейских шишек характерны столь широкие взгляды!

— Они для них совершенно не характерны! — ухмыльнулся Тыгуа. — Просто, знаешь — это работает!

Я поразмыслил немного.

— Постойте, а как же тот случай с Эрхенио?

— А, это? Ну, тут просто удачно совпало. Док вдруг решил, что неплохо бы испытать гипношлем на ком-то постороннем. Мы как раз ломали голову относительно добровольцев — и тут появляешься ты… Можно подумать, князья преисподней услыхали наши молитвы!

— Мы ломали голову? Стало быть, вы…

— Думаешь, подловил? — хохотнул Тыгуа. — Просто один мой хороший знакомый, в чинах, стал плакаться за рюмкой чая — так, мол, и так…

— О. Понятно. Ну, а если к нему явятся полицейские с ордером? Он же подданный короля, не так ли?

— Разумеется, — Тыгуа вдруг посерьёзнел. — Эд, ты что — и впрямь хочешь его в чем-то обвинить?

— Всё, что я хочу — это завершить расследование, — медленно произнес я. — Полагаю, именно доктор Барбудо стоит за серией зимних убийств.

* * *

Мне предстоял ещё один визит, не слишком приятный. Я надеялся вовсе избежать этой встречи, но, похоже, без длинной руки Закона тут не обойтись…

Элисенварги принял меня в своём кабинете, предварительно малость помурыжив — ну, иного я и не ожидал, это обычная его манера…

— Садитесь, Монтескрипт. Садитесь и рассказывайте.

— Рассказывать — что?

Он поднял на меня тяжелый взгляд.

— Всё.

— С начала сотворения мира? Боюсь, нам с вами не хватит времени, инспектор.

— Не пытайтесь отделаться избитыми остротами. Шайка убийц бесследно исчезла из столицы, а спустя несколько дней пропали и бы. Какой напрашивается вывод?

— Случайное совпадение, — я пожал плечами. — И вообще, я отдыхал и лечил расшатанные нервы.

— Где? — тут же поинтересовался он.

— Какая вам разница?

Он злобно уставился на меня. Диалог не складывался. Я нес что-то не то, да и он взял неверный тон. Должно быть, это психологическая несовместимость: стоит нам оказаться лицом к лицу, как тут же начинается свара. Ладно, попробуем немного пойти навстречу…

— В Хрустальных горах.

— Так-то лучше… — проворчал Элисенварги. — Вы прикончили всех мерзавцев?

Ну вот. Нельзя же так в лоб… Хотя — чего ещё ожидать от полицейского!

— Я не охотник за головами, инспектор. Я частный детектив и провожу расследование. А как обстоят дела у вас? Дело зимних убийц ещё не закрыто?

— С чего бы вдруг? — фыркнул он. — Правда, с тех пор, как убийства прекратились, меня уже не грозят уволить. Но господин комиссар по уголовным делам не слезет с меня, покуда я не расставлю все точки. Поэтому я и спрашиваю — всех ли вы пришили, или на следующий год нам снова придется иметь дело с кем-то из них? Ну же, смелее, Монтескрипт! Закон признает необходимую самооборону; вы просто защищали свою жизнь, верно? Признайтесь, вам ничего не будет. Ну, потеряете несколько дней, покуда…

— Э, стоп! Давайте-ка сразу, инспектор: лично я не убил ни единого фрога. Зато получил важную информацию. Узнал, кто стоит за всем этим.

— И кто же?

— Доктор Ифантас Барбудо.

— Первый раз слышу о таком. Начните с момента вашего отъезда, Монтескрипт. Нам обоим будет легче.

В кои-то веки я признал его правоту. Отделаться общими фразами тут не получится. Я тяжело вздохнул — и выдал ему сильно отредактированную версию моих приключений. Ни Эддоро, ни наш «клуб четырех», естественно, не упоминались. Зато я не пожалел красок на описание злодейств Хеллисентиса. В моей истории две шайки негодяев истребили друг друга — а горный обвал прикончил немногих оставшихся.

— Замечательная байка, — ухмыльнулся инспектор, когда я наконец умолк. — Зло, уничтожившее само себя. А теперь давайте, как оно было на самом деле.

— Вы только что всё слышали, — я твердо посмотрел ему в глаза. — Другой версии у меня для вас нет. Не верите — отправляйтесь в Хрустальные горы сами.

— Делать мне больше нечего! — сварливо откликнулся Элисенварги. — А причем тут этот Барбудо? Может, он просто выдумка Тремора и компании?

— Это реальная личность, инспектор, более того — вы его знаете. Помните того фрога, что помогал нам допрашивать Эрхенио?

— Что-о? Этот ваш… Секретный специалист?!

— Он самый. Некогда он проводил изыскания в тех местах. Должно быть, во время одной из экспедиций доктор наткнулся на пещеру с замерзшими конфедератами. Полагаю, он вывез несколько тел — и попытался вернуть их к полноценной жизни…

— Невозможно, — пробормотал инспектор. — Добрая сотня лет, полная потеря личности…

— Да, верно. Но он как раз и занимался этой проблемой. Каким-то образом ему удалось то, над чем бьются многие поколения наших ученых. Только вот вместо нормальных членов общества он породил злобных убийц-социопатов. По злому умыслу или по неведению — ещё предстоит выяснить; собственно, это ваша задача. Берите ордер, инспектор. Докопайтесь до истины.

Воцарилось молчание. Элисенварги напряженно размышлял.

— Вы наверняка рассказали мне не всё, — наконец, пробормотал он. — Если не будет доказательств… А тут ещё замешано военное ведомство…

— Получите очередной раз по шапке, всего делов, — я пожал плечами. — Вам не привыкать. Но если выгорит — закроете это дело раз и навсегда!

— Ладно! — он вдруг резко встал. — Я отправляюсь за ордером немедленно! Но учтите, Монтескрипт — я беру его исключительно на основании ваших показаний! Если что-то пойдет не так, вы сильно пожалеете об этом… И уж тогда я вытрясу из вас всё, до последней мелочи!

— Согласен. Не возражаете, если я подожду здесь, в участке?

Он подозрительно уставился на меня.

— Собственно, я и не собирался вас отпускать.

— Вот и отлично, будем считать, я пошел вам навстречу. В качестве ответной услуги — когда мы отправимся к доктору, надо будет прихватить ещё пару фрогов.

— Это кого?

— Подполковника Тыгуа и Ло Эддоро, — и видя его колебания, добавил: — Нам всё равно потребуются понятые, верно?

* * *

Инспектор убыл, предварительно дав своим подчиненным распоряжение не выпускать меня за пределы участка. Спасибо хоть, не запер в своём кабинете, а то и вовсе в одной из камер — с его стороны это было своеобразным жестом уважения. Я некоторое время слонялся меж столов и надоедал знакомым констеблям. Впрочем, они не сильно возражали. После трагедии с перестрелкой и бегства шайки Тремора их жизнь вновь стала рутиной, а какой полицейский откажется немного развеять привычную скуку? Я поболтал с Тритти и Пройдохой. Последний долго и нудно пенял мне на историю с посохом конфедератов. Тоже нашел демона-искусителя! Наверное, Элисенварги дознался, чьих это рук дело, и как следует пропесочил корыстолюбивого подчиненного.

— Что поделаешь, парень: легкие деньги — всегда риск!

— Это точно, — подхватил Тритти. — Кстати, ты слыхал, что сталось с беднягой Эллуканом?

Я насторожился.

— Инспектор однажды обмолвился, что тот сбежал, прихватив какие-то вещдоки…

— В точности так. Похоже, парень связался не с теми фрогами, и вот результат — на днях его нашли с проломленным черепом…

— Да ты что?! Где? — мне даже не понадобилось изображать изумление.

— Неподалеку от его дома. Башка разбита вдрызг, рядом здоровенная глыба льда — якобы свалилась с крыши… Дело-то глухое, поэтому списали всё на несчастный случай, но между нами — я сильно сомневаюсь… — Тритти многозначительно покачал головой.

Вот оно что. Притихшие было подозрения вспыхнули с новой силой. Не удивлюсь, если очередной жертвой несчастного случая окажется некий мистер Икс. Неужели всё-таки Эддоро? Больше ведь некому! Хорошо, что я остался здесь, в участке — а не пошел, например, домой или в кафе Лакси. Глядишь, и проживу немного дольше, чем рассчитывают некоторые…